Геном хищника. Книга седьмая

Глава 3

Пофилософствовать нам особо не дали. Монстрик, пригвождённый стрелой, всё ещё был жив. Извивался и шипел таким пронзительным и гадким голосом, будто действительно проклинал нас на прямую дорогу в ад. Ну или, наоборот, кого-то оттуда призывал. Получилось или нет, не знаю, но, цокая коготками по металлу, на борт машины вылезло ещё две мелких гадины. Одна в крови, а вторая с прилипшими кусками поролона, будто норку до этого она пыталась прорыть в обшивке сиденья.

— Интересно, а их можно приручить? — прошептала себе под нос Оса, явно задумавшись, но при этом пятясь.

— Глаза берегите, юная леди, — хмыкнул я, тоже отступая на шаг. — Они явно для них деликатес.

Или угадал, или монстру не понравилось, что я говорю, но прыгнула тварюшка прямо мне в лицо, даже не думая о том, что летит чётко по траектории выставленного пистолета. Мне даже особо целиться не пришлось, просто момент с упреждением подгадать. Я выстрелил, пробив шкурку и кувыркнув серо-стальную ящерку. И догнал её ещё в воздухе вторым выстрелом, отбросив ещё раз. Огляделся на Анну, та уже опять проткнула монстра болтом и теперь разглядывала его как какую-то конфетку на палочке. Но хотя бы на вытянутой руке.

— На геккона похож, только морда слишком заострённая.

— Ага, и резак вместо хребта до самого кончика хвоста, — кивнул я, глядя как геккон крутанулся на болте, хвостом срезая его пополам.

Обломок наконечника грохнулся на землю и, прежде чем агрессивный экспонат соскочил с «булавки», я дважды выстрелил, впечатав его в землю. И третий раз собирался для надёжности, но монстрик уже не дёргался, зато появилось свечение и по стальной чешуе в пыль скатился маленький кристаллик. Я подобрал его, а потом поискал два остальных.

Чуйка успокоилась, темнота в машине растворилась, и теперь я видел только слегка взбудораженные ауры напарников. Но это понятно, им было интересно. Купер с Шустрым уже сунулись в машину и вскрывали багажник. Я же достал сканер и распознал эссенцию.

'Обнаружен геном острохвоста. Уровень редкости: 7. Средняя цена закупки в генотеках: 400 аркоинов. Возможные навыки, передаваемые донором реципиенту: отсутствуют.

Учитывая большое содержание в эссенции не токсичных металлов, таких как железо, цинк, медь, марганец и других, применяется для создания питательных эликсиров. Рекомендованы рецепты для выработки энергии, заживления тканей, синтеза коллагена и антиоксидантной защите и другие.

Подробные составы рецептов вы можете загрузить в систему GEN_ARC в офисе UNPA в любом населённом пункте 2-го уровня и выше'.

Нормальные такие витаминки и очередной способ выкачивания денег из населения Аркадии. Даже в моих неоднократно обновлённых базах и то не было ни одного конкретного рецепта с использованием острохвоста. Зато название предельно понятное и соответствует действительности. По крайней мере, при жизни монстра. Сейчас и хребет, и хвост резко потемнели. А мелкие, плотно подогнанные и наслоённые друг на друга чешуйки, которые и создавали эффект лезвия, начали расслаиваться.

— Это точно научный Директорат, — появился Купер, держа в руках небольшой белый кейс. — Второй отдел, если быть точнее. Хорошие ребята, лекарства ищут от земных болезней. Так что… — он замолчал, разглядывая труп, — этого вы зря убили.

— Мы не убивали, он сам… — начала оправдываться Оса, но Купер её перебил.

— Ага, сам. Поскользнулся, наверное, — он кивнул на торчащий из покойника арбалетный болт и на пару свежих пулевых отверстий, а потом улыбнулся в ответ на наши возмущённые физиономии. — Да прикалываюсь я. Он сказал что-нибудь?

— Сказал, что где-то там, — я махнул рукой на глубокий след, оставленный ободом колеса, и на холмы с деревьями, начинающимися метров через четыреста, — его группа попала в западню, и есть живые.

— Так чего стоим? — Купер хлопнул в ладоши. — Насчёт живых я, конечно, не уверен. Научники совсем додики, а охрана с ними всегда слабая, новички в основном. Но техника и снаряжение у них всегда по высшему разряду. Проверим? — напарник дождался, пока я кивну, а потом крикнул остальным: — Шуст, сливая бензин и по коням.

Ну или по «Пираньям». Через пять минут, забрав разряженное оружие охранника и нацедив половину канистры бензина, мы выдвинулись вдоль чёткого следа. Купер продолжал расхваливать Второй отдел, будто не нас, а себя хотел убедить в правильности решения отклониться от маршрута и поиграть в спасателей. Оказалось, что он сам, когда только появился на Аркадии, охранял научных работников.

Не факт, что конкретно эту группу — в UNPA их было много, одних отделов шестнадцать штук, и нумерация шла по мере развёртывания почтовых на Аркадии, и в соответствии с их аппетитами и больными фантазиями. То есть, первые отделы действительно хотели сделать мир (оба мира) лучше. И только потом, где-то после десятого, появились экспериментаторы и безумные учёные. В общем, те, с кем довелось пересечься Куперу, пытались разработать лекарство от рака.

— Вы же понимаете, — вещал Купер, — самые опасные нарушения генома, это — двунитевые разрывы. А эти ребята тогда изучали какой-то белок, который усиливал пути восстановления ДНК. И негомологичное соединение концов и гомологическую рекомбинацию. Как белок называется, я, конечно, забыл, но про обмен нуклеотидными последовательностями между идентичными хромосомами могу вам подробно разложить. Хотите? Чего притихли-то?

— Удивляемся твоим познаниям, — первым ответил я.

— А я просто жду, когда у тебя завод кончится и ты перестанешь сыпать выдуманными словами, — усмехнулась Оса.

— Э-э, — обиженно протянул Купер. — У меня, знаешь ли, тоже не всё в порядке с геномом, так что интересовался одно время. Пытался в теорию углубиться, но она что-то выпнула меня обратно, — усмехнулся Купер. — Ладно. Не хотите как хотите. Подъезжаем уже.

Я высунулся из люка. Что-то рассуждения Купера почти всех нас слегка грузанули, и я на пару минут перестал сканировать пространство. А тем временем биомонитор снова ожил, и после совсем маленького отката снова пробудился шакрас. Я мельком глянул показатели. Процент контроля в самом низу рабочей зоны, а до кризиса ещё сорок часов. Неплохо меня так взбодрили муравьи, пока я их в арсенал к себе добавлял. Удалось и время на дорогу до Хемстеда компенсировать, и текущую поездку.

По борту «Пираньи» уже царапали ветки, а где-то над головой, перекрикивая шум броневика, вопили древолазы. Орали так, будто только одним криком хотели прогнать нас со своей территории, но напали на учёных явно не они. Я посмотрел на Осу, сидящую с закрытыми глазами. Вид у неё был сосредоточенный, будто она собственный сканер изучает. Тем не менее она сначала кивнула мне, а потом помотала головой. Мол, тебя вижу, а врагов пока нет.

Мы ещё метров на сто углубились в лес и повернули почти на девяносто градусов. Купер даже в поворот не сразу вписался, чтобы не зацепить толстое старое дерево. Но потыкавшись вперёд-назад, «Пиранья» выехала к большой поляне, на которой стоял лагерь учёных. Купер сразу же затормозил, мне в плечо ткнулась Оса и после небольшой, но заметной паузы, потянулась на выход из «Пираньи». Я активировал свой полный комплект брони и поёрзал, привыкая к прохладному металлу. И только после этого выбрался наружу.

Купер уже занял место за пулемётом и медленно водил им по поляне, кругами водя мушкой по кровавому бардаку из палаток, машин и мёртвым «Миротворцам» с участниками научной группы. Этюд в кровоподтёках, или бардак в кровавых тонах — не помню, как там в оригинале. Шесть палаток разного размера. Три жилых, изрезанных в лоскуты, две, по сути, просто тенты с развязанными и трепещущими на лёгком ветре тонкими стенками. Самая большая была оборудована под полевую кухню со столовой, а во второй на грубых столешницах, сколоченных из подручных материалов, разместили научное оборудование. Не такое жуткое, как у энтузиастов-генетиков и алхимиков, а попроще. Самыми грозным там выглядели микроскопы, которые своими горбами выделялись из общего беспорядка.

Наибольший интерес представлял шестой тент, натянутый над выкопанной в земле ямой. Несколько притоптанных и размытых недавними дождями куч земли вокруг тента, предупреждающая жёлтая лента (сейчас порванная с трёх сторон) и фонари на треногах, присоединённые к обычному генератору. Края ямы выглядели неровными, один край обвалился, и прокопанный проход затянуло глиной.

На окраине поляны были брошены машины. Ещё два таких же «дефендера» и небольшой грузовичок из серии азиатских малотоннажек.

На земле вокруг было много следов, но ещё больше в ней было дырок и ямок от пуль. Было видно, что вспахивали длинными очередями, отстреливая кого-то мелкого и шустрого. Такого, как наши острохвосты, которые довольно кровожадно и кровописно дополнили картину разгрома лагеря.

Истерзанные лезвиями «Миротворцы» лежали между ямой и машинами. Явно отступали, поливая землю свинцом. Последний даже успел добраться до крайнего джипа, но хватило его, только чтобы дотянуться до ручки и оставить кровавый след ладони на белой двери. Полосой вниз, будто не он сам, обессилев, пытался с земли дотянуться, а его оттаскивали. По словам Купера, «Миротворцы» совмещали работу охранников и водителей, поэтому можно было считать, что мы всех нашли.

С учёными было сложнее, мы не знали сколько их всего. Одна девушка нашлась в палатке, изрезанная примерно в такую же лапшу, как и сама палатка. Ещё двое пожилых мужчин оказались под столами с оборудованием. Одного, видимо, сразу достали, а второй пытался отбиваться как раз тем самым микроскопом. И ещё одного мы заметили не сразу, он практически слился с землёй прямо рядом с ямой. Белых халатов на учёных не было, просто светло-серые комбинезоны, которые, испачкавшись, заработали не хуже камуфляжа.

Итого, картина рисовалась следующая. Момент, когда завалило проход под землю, застал старперов за работой, девушку за отдыхом (либо она уже в момент нападения так спрятаться решила) и ещё двое занимались не пойми чем. Но один точно рванул к машинам, а второй к яме. Там и лопата нашлась рядом, видимо, откапывать друзей начал. А откопал острохвостов, если, конечно, не они сами этот обвал и устроили. Охрана, плюс-минус понятно, отработали где-то между: спасать погребённых и спасаться самим. На этой дорожке и полегли, оставив после себя с десяток трупов острохвостов.

— Я вот думаю, — рядом со мной оказалась Анна. — Может, быть эти геккончики не совсем уж злыдни, просто неуклюжие, а?

— Ага, просто приласкаться прибежали, но забыли лезвия прикрыть, — ответил ей Шустрый, проходя мимо нас к ближайшему «Миротворцу».

— Шуст, не торопись. Мы не знаем, как далеко они ушли.

Сказал я, но сам при этом на месте не остался. Правда, пошёл не мародерить, хотя пару эссенций по дороге прихватил, а узнать, что здесь исследовали учёные. Оса двинулась следом, а к Шустрому присоединился Сапёр.

Стараясь не наступать на разбросанные приборы, аккуратно прошёлся вдоль столов. Нашёл папки, тетради и отдельные листы с записями на языке из неожиданно открывшегося лексикона Купера. Хотя даже теперь уже частично знакомые слова встретил: РНК-связывающий белок CIRBP что-то там бла-бла-бла в тканях не экспрессируется…

Видимо, не каждый опыт у них был удачный. Про последний бы понять, про самый неудачный. Нашёл тетрадь, которую либо специально придавили микроскопом, либо для выравнивания поверхности использовали. Но сразу же на первой странице нашёл рисунок острохвоста с кратким описанием повадок и привычек. И зачитался, в первую очередь, потому что информация не хотела укладываться в голове, настолько она казалась неправильной. Это не ящерицы, это пчёлы какие-то, причём капец какие неправильные.

«…живут в улье… устраивают его под землёй, на глубине до десяти метров… для организации сот используют слюну, содержащую множество вязких субстратов и различных металлов… отдельные особи выполняют конкретные роли… в колонии, как правило, присутствуют несколько представителей альфа-типа…»

— Узнал что-нибудь? — спросила Оса, заметив, как я внимательно читаю.

— Копать надо, — я пожал плечами и закинул тетрадь в рюкзак. На досуги эти страшилки почитаю.

— Думаешь, там есть живые?

— Хочу так думать. Прикрой меня.

Я подобрал лопату, стряхнул с неё налипшую грязь и перехватился так, чтобы она не треснула. Пару зарубок острохвосты и на ней умудрились оставить. Вздохнул, прислушиваясь к чуйке, и заметил слабо мерцающий маркер под землёй. Чёрт! Есть живые!

Я не знал, кто там. Я вообще не знал этого человека, но почему-то сам факт, что он ещё жив и его можно спасти, придал мне сил. Точнее, сил было полно — я и отоспался, и отъелся. Но во мне включился какой-то лопаточный моторчик, с которым можно было на соревнованиях по выкапыванию погребённых участвовать и рассчитывать на первые места.

Рядом оказался Шустрый, предложив меня сменить, но я отказался. Методично откидывал землю, думая только о том, как самому не провалиться и не закопаться. Краем глаза видел, что и Сапёр подошёл. Они вместе с шустрым подняли учёного и куда-то отнесли. С другой стороны стояла Оса, в руках пистолет-пулёмет, глаза опять прикрыты. Тело обманчиво расслаблено, дыхание тихое, ровное, но я чувствовал себя в полной безопасности.

— Двое, — вдруг сказала Анна. — В разных местах. Возможно, что недавно было трое.

Чёрт! Одной фразой и обрадовала, и расстроила. Я ускорился и стал дальше отбрасывать землю, стараясь, чтобы ничего нового с краёв не насыпалось.

— Ещё четверо, уже пятеро… — снова донеслось от Осы. — Но это уже не наши. Подтягиваются с разных сторон, будто там много боковых ответвлений. И каких-то странных, слишком ровные линии для обычных нор.

— Ага, чёртов улей, наверное, со своими сотами, — прошептал я замедляясь.

Ещё раз копнул, скрежетнув обо что-то металлическое. Возможно, лестница или башка светильника. Несколько проводов, уходящих под землю, я уже перерубил между делом. Ещё пару раз копнул и чуть не выпустил из рук лопату. Кусок слипшейся глины провалился, сантиметров на пятнадцать, открыв кусочек прохода. И из него тут же мелькнула стальная лента, лихо карабкаясь по черенку лопаты. Я отбросил её подальше и дёрнулся назад, поскользнулся и начал скатываться в яму.

Над головой прозвучало несколько выстрелов, причём с разных сторон и с двойным победным воплем. Кто-то попытался ухватить меня за куртку, но лишь слегка придушил, когда земля подо мной спрессовалась и выбитой пробкой рухнула вниз. Свет, грязь, тьма, серая лента, липкая земля — всё закружилось перед глазами и я только на каких-то шакрасовых инстинктах выцепил из всего этого именно серую ленту и сбил её бронированной перчаткой.

Впечатал куда-то в рыхлую землю, но в момент удара всё-таки услышал, как треснула шея. Меня тряхнуло, когда ноги нашли опору, но, к счастью, было невысоко. Никуда меня не повело, ничего не сломало, только ещё больше завалило землёй. Нос, глаза, рот, уши — ни вздохнуть, ни высморкаться. Я, как мог, отмахнулся от всего, запустив по площади «Ауру страха», и стряхнул с лица землю, совершенно забыв про перчатку «Древних». Зато взбодрился и следующего острохвоста принял уже на обломок лопаты, который тоже оказался рядом. Плашмя, как ракеткой, отбросил его в темноту, и добавил ещё раз «Аурой страха», отогнав ещё троих. Как только появилась дистанция, выхватил «чезет» и открыл огонь.

Отстреливаясь и отплёвываясь, разменял полный магазин на четырёх острохвостов. И уже был готов идти дальше, как меня окликнула Анна.

— Бодрящая у тебя аура, конечно, но мы намёков не понимаем, — крикнула Оса, скинув фонарь. — Подвинься, я к тебе.

— Теснее двигайся, я тоже к тебе, — это уже довольная морда Купера появилась в круге света над краем ямы. — Ещё давай, бочком, бочком.