Гений Медицины. Том 2

Глава 4

Даже уже не удивляюсь! Шуклин в принципе поставщик абсурдных ситуаций, чего стоит одна история с медицинским спиртом.

— Какой ещё призрак? — вздохнул я.

— Не знаю… наверное, какой-то умерший пациент вернулся, — замотал Шуклин головой. — Призраков не существует, я знаю прекрасно.

Не совсем так. Некроманты умели призывать души погибших людей, а их вполне можно считать призраками. Но вряд ли в клинике оказался некромант, который решил поразвлечься подобным способом. Это было строго запрещено.

— Ну давай я посмотрю твоего призрака, — вздохнул я. — Ординаторскую вернуть надо.

И решительно направился туда.

Часом ранее.

Клочок в сумке маялся от безделья. Хозяин не оставил ему на сегодня никаких заданий, а в самой ординаторской, как назло, не происходило ничего интересного.

И непонятно, за кем проследить. Сейчас отправится на разведку — а хозяин потом выговор сделает.

Клочок попытался подремать, но сон не шёл. И тут он услышал, как кто-то, наконец, соизволил прийти в ординаторскую.

— Да, — услышал он голос Шуклина. — Да, теперь могу говорить. Ну что там? Когда уже будет эта комиссия?

Крыс прислушался. Что это за комиссия такая? Звучит как что-то нехорошее.

— Да Боткин уже совсем обнаглел, — продолжил Шуклин по телефону. — И в газете про него статью напечатали. Ещё чуть-чуть, и никакая комиссия его отсюда не сможет выкинуть, Зубов за него грудью встанет. Да.

Снова плетёт козни против хозяина? Негодяй, чтобы его блохи загрызли! Ну, сейчас Клочок с этим разберётся.

— Завтра уже будет? Отлично, недолго ждать. Да, понял. Хорошо.

Шуклин закончил разговор и, судя по звукам, уселся на диван. Крыс выскользнул из сумки и тихонько пробрался по ординаторской. Так, вот подходящее место. Сейчас напугаем этого противного человека!

— Сидишь⁈ — используя найденную воронку как громкоговоритель, устрашающе выкрикнул Клочок.

— Кто здесь⁈ — подпрыгнул Шуклин.

— А сам как думаешь? — крыс ещё не успел придумать, кто он.

— Призрак? — дрожащим голосом спросил Павел.

Призрак — это отличная идея. Спасибо за подсказку!

— Да, — гаркнул Клочок. — Я — призрак. У-у-у-у!

Он понятия не имел, как говорят призраки, и решил воспользоваться знаниями, полученными из фильмов.

На Шуклина это быстро произвело впечатление. С криками он бегом покинул ординаторскую.

Так-то! Клочок фыркнул и залез назад в сумку хозяина.

Шуклин отказался заходить со мной, и в ординаторскую я пошёл один. Разумеется, к главному подозреваемому, который сидел в моей сумке.

— Это ты устроил? — шёпотом спросил я.

— О чём ты? — раздался невинный писк моего крыса.

— Сам знаешь, о чём, — вздохнул я. — Зачем Шуклина призраком напугал?

— Он козни против тебя плетёт, — заявил крыс. — Хочет наслать какую-то комиссию. Не знаю, что это, но явно что-то нехорошее. Он сказал, что они тебя выгонят!

Интересно, что за комиссия такая. По качеству работы ко мне придраться невозможно. Значит, план в чём-то другом.

— В любом случае, лучше бы обсудил это со мной, — проговорил я. — Хотя разыграл ты его забавно, признаю.

— Разозлил он меня, — признался Клочок. — И потом, ты сам никаких заданий для ниндзя-крыса сегодня не выдал.

— Попробуй найти кабинет заместителя главного врача, — подумав, сказал я. — Если планируется какая-то комиссия — организовали это явно через него. Может, удастся ещё что-то узнать.

— Понял, — обрадовался крыс. — Отправляюсь на задание!

Он пулей выскочил и рванул к вентиляции. А мне предстояло успокоить напуганного Шуклина.

— Всё в порядке, никаких призраков там нет, — выглянув в коридор, оповестил я. — Ты, видимо, переработал.

— Шуклин переработал — это звучит как анекдот, — услышав последнюю фразу, подошёл к нам Зубов. — Что происходит?

— Михаил Анатольевич, я в ординаторской призрака видел! — воскликнул Павел. — Честное слово!

— Да что ж за напасть, снова призраки, — всплеснул руками Зубов. — Как они уже надоели!

Я сразу прочитал сарказм в его словах, но Шуклин воспринял их серьёзно.

— Такое уже было? — напряжённо спросил он.

— А как же, — ответил наставник. — Это проклятие клиники, каждый раз, когда появляются интерны, которые ничего не делают, ленятся, допускают глупые ошибки и создают проблемы своему наставнику — появляется призрак, чтобы их прогнать.

Ну, теперь в его словах было столько неприкрытого сарказма, что Шуклин просто обязан был догадаться!

— Так, а что же теперь делать? — испуганно спросил Павел.

А нет. Не догадался.

— Идти работать и не выносить мозг своему руководителю, — вздохнул Зубов. — Вперёд и с песней!

— Михаил Анатольевич, вы мне не верите? — наконец-то дошло до Шуклина. — Ну посмотрите сами, зайдите!

— Да поможет мне Великий Ткач, — серьёзно проговорил Зубов и открыл дверь ординаторской.

Ожидаемо, там никого и ничего не было. Ни посторонних звуков, ни прозрачных силуэтов. Их там и не могло быть. Наставник с серьёзным выражением лица осмотрел ординаторскую, пока Шуклин замер на пороге.

— Здесь ничего нет, — констатировал Зубов. — Так что даю вам последний шанс перестать страдать ерундой и идти работать. Воспользуетесь этим шансом?

— Понял, ухожу, — буркнул тот. — Так и знал, что мне не поверят.

Сам он тоже уже не выглядел уверенным в своих словах. Наверняка тоже решил, что ему показалось. Оно и к лучшему. Есть риск, что они с Соколовым обменялись бы похожими проблемами и о чём-то догадались бы. Но оба слишком гордые, чтобы признаваться в подобных вещах.

Я спокойно выпил чаю, чуть передохнул и вернулся в инфекционное отделение. Как раз были готовы результаты обследования моего пациента Бахарева.

— Ну что, доктор? — взволнованно спросила Наташа. — Поняли, что с ним?

— Так сильно хотите помощника для Жиркова? — улыбнулся я.

— А как иначе, — пожала она плечами. — Мы с ним уже несколько лет вместе работаем, он мне как отец стал. Волнуюсь за него.

— Не переживайте, спор я выиграю, — заверил я её.

Анализы полностью подтвердили мой предварительный диагноз. Малярия. Судя по всему, четырёхдневная, потому как сегодня приступа не было. Характерная особенность такого заболевания — это приступообразная лихорадка, один раз в три или четыре дня.

Я заполнил историю и принёс её Жиркову.

— Ну, сейчас посмотрим, — проговорил он, надевая очки. — Итак, значит, вы считаете, что это малярия. И вас не смущает, что мы живём в Российской Империи, где малярии нет в принципе.

Ожидал от него чего-то подобного. Так просто он не смирится с правильно поставленным диагнозом. Постарается сбить меня с толку. Но не выйдет.

— Пациент был в командировке в Африке, — спокойно ответил я. — И оттуда привёз это заболевание. Тут даже думать нечего, все анализы об этом говорят.

— Вижу, вы назначили даже микроскопию, — задумчиво проговорил инфекционист. — Самоуверенно, однако. Если бы там ничего не нашлось — то это было бы зря потраченное время и реактивы.

И это я тоже ожидал.

— Я назначал этот анализ, будучи полностью уверенным, что он лишь подтвердит мой диагноз, — парировал я. — Просто так с потолка я бы его не назначал. Без него вы бы придрались, что пациент не дообследован.

— Верно, — не стал отрицать Жирков. — Диагноз правильный, Константин. Вы снова выиграли.

В этот раз голос был не разочарованным, а наоборот, каким-то чересчур бодрым.

— И вы возьмёте в штат ещё одного врача? — уточнил я.

— Договор дороже всего, — серьёзно кивнул инфекционист. — НАТАША!

Ох, никак я не привыкну, насколько громко он зовёт свою медсестру. Прям уши закладывает.

Дверь в кабинет открылась практически сразу, и в кабинет вошёл Терентьев. Жирков внимательно оглядел его с ног до головы.

— Ты не Наташа, — констатировал он.

— Да я в курсе, — отозвался гинеколог. — Помощь нужна, срочно! О, и Константин здесь. Стали изменять родному отделению?

— С вашим отделением же изменял, — напомнил я. — Что случилось?

— Беда, — заявил Терентьев. — У меня пришла знакомая беременная. Я её консультирую на дому чаще всего. Ну, там долгая история. И вот, сегодня как раз у неё был. А у неё, похоже, краснуха!

Краснуха у беременных — самый неблагоприятный сценарий из возможных. Это практически стопроцентное показание к медицинскому прерыванию беременности. На любом сроке.

— Как же она умудрилась? — охнул Жирков. — И в отделение пришла? Так это же катастрофа!

— Я в курсе, — мрачно отозвался Терентьев. — Поэтому и пришёл. Это жена очень известного аристократа в городе, и нам нужно сделать всё, чтобы спасти её наследника.

Частные консультации на дому. Интересно, а у самого Терентьева есть на это лицензия? Впрочем, сейчас надо решать другой вопрос. Спасти наследника — сказано очень громко. Если краснуха подтвердится, то и вариантов практически не будет…

— Какой у неё срок? — спросил Жирков.

— Двадцать одна неделя, — упавшим голосом ответил Евгений Георгиевич.

— Ну, её надо в отделение, в инфекционный бокс, — распорядился инфекционист. — А тут я уже посмотрю.

Двадцать одна неделя — неприятный срок. Прерывание по медицинским показаниям ещё сделать можно, но труднее, чем на ранних сроках.

— Она уже едет, — тут же ответил Терентьев. — Я надеялся, что вы её посмотрите. Её везёт личный водитель, муж сейчас в отъезде, и ему ещё ничего не сообщали.

В кабинете появилась и Наташа.

— Дмитрий Степанович, там женщина приехала, говорит, что у вас назначено, — торопливо проговорила она.

— В инфекционный бокс её пока что определи, скоро подойду, — кивнул Жирков.

— Я с вами, — тут же сказал я.

Если я снова потрачу весь магический запас инфекционного аспекта на общеукрепляющую магию… Мы сможем спасти и малыша, и женщину. Но говорить об этом я не спешил, никто не знает, что у меня есть абсолютно все аспекты.

— Хорошо, — не стал спорить инфекционист. — Жень, мы тебе сообщим.

— Пойду пока в отделение, там тоже работы накопилось, — с благодарностью кивнул он. — Держите в курсе!

Он ушёл, а Жирков устало снял очки и потёр переносицу.

— Спасибо, что решили пойти на осмотр со мной, — вдруг проговорил он. — За мою практику у меня был только один такой случай, там было семь недель, и пришлось сделать прерывание. И никакая магия не помогла. А сейчас я даже не знаю, чего ждать.

— Разберёмся, — уверенно ответил я.

Он кивнул, снова надел очки, поправил халат, и мы направились к пациентке.

Это была молодая женщина лет тридцати, с коротко стриженными светлыми волосами и аккуратным животиком. На лице и шее были заметны красные пятнышки. Высыпания.

— Добрый день, — поздоровался с ней Жирков. — Меня зовут Дмитрий Степанович, я врач-инфекционист. Это Константин Алексеевич, терапевт.

Заметил, что он не стал меня представлять как интерна или помощника врача. В его глазах я успел заслужить определённое уважение.

— Марина Анатольевна Горохова, — представилась женщина.

— Рассказывайте, как началось заболевание, какие жалобы были, — проговорил я.

— Сначала думала, что просто простыла, — ответила пациентка. — Ну, насморк был, температура, горло болело. Даже ко врачам не ходила, дома решила полечиться. Ну, обильное питьё, постельный режим. Через пару дней стало полегче, а потом на лице появились красные пятнышки.

— Только на лице? — сразу же уточнил я.

— Сначала да, — ответила она. — И температура снова поднялась. А сегодня появились на шее и на теле. И я позвонила Евгению Георгиевичу. Ну вот, собственно, и всё.

— Скажите, когда только заболели, во рту никаких пятнышек не было? — спросил инфекционист.

— Беленькое что-то было, я не думала, что это важно, — удивлённо ответила Марина Анатольевна. — Да и прошли уже. А это имеет какую-то связь?

Мы с Жирковым переглянулись, практически одновременно молча сходясь во мнении — это не краснуха. Это корь.

Тоже не самое простое инфекционное заболевание, но протекает у беременных легче, чем краснуха. На таком сроке риска развития внутриутробных пороков уже нет, есть риск инфицирования плода. Но с этим магией разобраться можно.

Мы оба активировали магию, я решил начать с диагностической. Так, свечение в бронхах, сердце, почках, сосудах. Не выраженное, это хорошо.

Теперь гинекологический аспект — я смогу оценить состояние плода. Тут всё было в полном порядке, малыш был здоров. И под конец инфекционный аспект ещё раз подтвердил, что это именно случай кори.

— Марина Анатольевна, у вас корь, — сообщил Дмитрий Степанович. — Инфекционное заболевание, передающееся воздушно-капельным путём. Вам придётся полежать у меня в боксе, и я сделаю всё, чтобы и вы, и ребёнок были в полном порядке.

Пока он это говорил, я вкачал больше половины запаса магии женщине. Ещё её получит и сам инфекционист, она абсолютно точно будет в порядке.

— Также нам необходимо собрать у вас некоторые сведения, — продолжал Жирков. — Корь — очень заразное заболевание. Мы соберём сведения о людях, с которыми вы контактировали за две недели, и передадим их в поликлинику. Этих людей будет нужно проверить.

— А это точно не опасно? — испуганно спросила пациентка.

— Беременным болеть в принципе не рекомендуется, — честно ответил инфекционист. — Но мы справимся! Пока отдыхайте, я зайду чуть позже.

Специфического лечения у кори не было. Строго говоря, лечиться ей предстояло тем же самым постельным режимом. Парацетамолом при повышении температуры. И магией. Но под постоянным наблюдением, что было очень важно.

Мы вышли из палаты, и Жирков устало выдохнул.

— Ну Женька и жук, как же он перепутал? — проговорил он.

— Заболевания очень похожи, а он не инфекционист, — пожал я плечами. — Поэтому ничего удивительного.

— Зато вы настолько хорошо знаете инфекции, что аж завидно, — улыбнулся Жирков. — С пациенткой всё будет в порядке. Сейчас чуть отдохну — и пролечу её магией. Пройдёмте ещё в мой кабинет, надо поговорить.

Мы вернулись в кабинет Жиркова, и он устало расположился в своём кресле.

— НАТАША! — выкрикнул он.

Нет, правда, как к этому вообще можно привыкнуть? Наташа тут же появилась.

— Сделай нам чайку, — попросил инфекционист. — Сложный случай, устали.

Она без лишних слов тут же вышла, а через пару минут вернулась с двумя кружками чая. Видно, что руководителя своего она очень любит, раз обеспечивает такой сервис.

— Пациентку оставляем? — спросила она.

— Да, пусть лежит в боксе, — кивнул Дмитрий Степанович. — И позвони в гинекологию, пусть Терентьев как освободится — подойдёт. Прочитаю ему лекцию про дифференциальную диагностику краснухи и кори.

Наташа кивнула и снова выскользнула за дверь.

— Пейте чай, Наташенька вкусный делает, с лимоном, — проговорил Жирков. — Вам надо восстановить силы.

Я кивнул и отпил маленький глоток. Чай был ещё горячим.

— Правда вкусно, — улыбнулся я. — Спасибо, это то, что нужно.

— Я хотел поговорить, — заявил Жирков. — О нашем условии. Я же не просто так позвал именно вас, чтобы именно вы поставили диагноз пациенту. И сказал, что именно от этого будет зависеть, возьму ли я себе помощника в отделение.

Догадывался об этом, но пока не понимал, к чему он клонит.

— Я думал, что вы позвали меня, потому что уже со мной работали, — честно ответил я.

Характер у Жиркова был сложным, об этом мне и Наташа говорила, да и сам я прекрасно помню нашу первую встречу.

— Это тоже, само собой, — кивнул инфекционист. — Но не это главная причина. В нашу предыдущую встречу вы меня поразили. Я и представить не мог, что молодой интерн так безошибочно выставит все диагнозы. И я много думал над вашими словами. Что вы скажете, если перейдёте в моё отделение?

А вот это действительно неожиданное предложение. Я даже не думал о переходе в какое-то другое отделение, кроме терапии.

— Я не могу работать врачом, пока не закончу интернатуру, — подметил я.

— Но интернатура общепрофильная, — ответил Жирков. — Пройдёте её у меня. Без конкурентов, без борьбы за единственное место. И сразу же устроитесь инфекционистом.

Вообще в терапии теперь было два вакантных места. Ведь Козлова уволили с должности терапевта. Но этот вопрос почему-то не поднимался, и я сам его не затрагивал.

— Для работы инфекционистом нужен инфекционный аспект, — проговорил я.

Я не стал врать, что у меня его нет. Просто констатировал факт, что он нужен.

— Он у вас имеется, — второй раз поразил меня Жирков.

Откуда он это узнал?

— С чего вы взяли? — поинтересовался я. Не отрицая, но и не подтверждая этот факт.

— Я опытный инфекционист, — улыбнулся Жирков. — Очень опытный. И я могу это сказать практически со стопроцентной уверенностью, просто понаблюдав за вами. За вашей работой. Развит он, скорее всего, минимально, но он есть.

Да уж, с такими опытными врачами работать в каком-то смысле опасно. Могут возникнуть вопросы, откуда у молодого, только выпустившегося врача столько аспектов. Но тут уже скрывать не было смысла.

— Есть, — кивнул я. — Я получил его в подарок от отца, после окончания академии.

Это была неправда, но этот факт Жирков вряд ли станет проверять.

— Необычный выбор для терапевта, — подметил инфекционист.

— Инфекций и в терапии хватает, — пожал я плечами. — И в академии я с ними хорошо ладил. Поэтому он и решил именно его передать.

— Что ж, это не моё дело, — кивнул Жирков. — Так что скажете?

Я задумался и отпил ещё один глоток чая. Предложение, конечно, очень привлекательное. Я не думал об узких направлениях, но тут я действительно мог получить место в клинике без этих вечных интриг. И инфекции мне действительно нравились.

Но… Я всё-таки хотел быть терапевтом. Использовать все свои аспекты по максимуму. Там я мог помочь большему количеству людей. Принести больше пользы. А кроме всего прочего — я не готов был сдаться в нашем сражении за место в клинике.

— Спасибо вам за предложение, но я откажусь, — ответил я. — Всё-таки я хочу пройти интернатуру в терапии и стать терапевтом.

— Вы уверены? — спросил Жирков. — Подумайте, моё предложение очень выгодное. Вы ничем не рискуете.

— Уверен, — кивнул я. — Спасибо ещё раз, но я откажусь. Лучше найдите себе специалиста, который действительно захочет стать инфекционистом.

— Такого, как вы, найти будет трудно, — усмехнулся Жирков. — Жалко, конечно, но я вас услышал.

В кабинет снова вошёл Терентьев. На этот раз не такой напуганный, а вальяжный и весёлый, как обычно.

— Димон, что за чай? — воскликнул он. — Лечи пациентку!

— Сначала одному гинекологу расскажу, как отличить краснуху от кори, а потом и про пациентку расскажу, — отозвался Жирков.

Я понял, что лучше оставить их наедине.

— Всего доброго, — проговорил я. — Зовите, если что.

— Обязательно, — кивнул инфекционист.

Я вышел из кабинета и сразу же наткнулся на Наташу. Да она под дверью пыталась подслушать!

— Он согласился? — взволнованно спросила она. — Возьмёт ещё одного врача?

— Возьмёт, — кивнул я. — Могла бы и просто у меня спросить, а не караулить под дверью.

Наташа тут же залилась краской.

— Да я случайно мимо проходила, — промямлила она.

Ну-ну, конечно.

— Обещание он выполнит, он мне сам так сказал, — заверил её я. — А мне пора в своё отделение.

— Подожди, — торопливо проговорила Наташа. — А ты точно не хочешь к нам перейти?

Случайно мимо проходила, ну да, ну да.

— Точно, — спокойно ответил я. — Я хочу быть терапевтом. И останусь в своём отделении. А ты отучайся всё-таки от вредной привычки. Подслушивать — неблагодарное занятие.

Наташа торопливо кивнула, и я отправился в терапию. В ординаторской сидел чем-то недовольный Зубов.

— Жирков меня отпустил, — доложил я. — Что-то случилось?

— Ага, — кивнул он. — Барон Жуков нажаловался на меня, что я отправил своего интерна в другое отделение. Он же просил, чтобы вы были его лечащим врачом. А получилось, что сегодня на плановый осмотр к нему пошёл я.

Ух ты, не думал, что Жуков из-за этого решит устроить скандал. Всё-таки первоначально его осмотрел я, как он и хотел. И его здоровье практически в полном порядке. Поэтому не видел ничего страшного в том, чтобы его осмотрел другой врач. Воскресенье же он как-то перетерпел!

— Я могу зайти к нему сейчас, — предложил я.

— Вам придётся остаться на ночное дежурство, — вздохнул наставник. — Жуков настоял, что хотя бы одну ночь должен подежурить его врач. Мол, мало ли, вдруг ему плохо станет. А так как он лежит в ВИП-палате…

— Я понял, — прервал я Михаила Анатольевича. — Хорошо, сегодня подежурю.

Тем более мне интересно, смог ли что-то выведать Клочок. Если у него появилась новая информация — мы сможем продумать план к завтрашней проверке. Которая, судя по всему, должна быть внезапной. Иначе наставник уже бил бы тревогу.

А сказать ему прямо об этой проверке я не мог. Возникнет резонный вопрос — откуда я это знаю. А ответа у меня не будет.

— Спасибо, Константин, — кивнул наставник. — Болотов и Шуклин были особенно рады. Хотя за их сегодняшние косяки они отдежурят в другие дни, и только.

Интересно, с чего бы Жукову настаивать на моём ночном дежурстве? Вряд ли это связано с его переживаниями о собственном здоровье. Дело в чём-то ещё. Надо быть осторожным.

Зубов начал собираться домой, а я решил сразу же навестить Жукова. Чтобы ещё раз не пожаловался, а то кто знает, что от него ожидать.

Добрался до нужной палаты, постучал и зашёл внутрь. В палате почему-то было темно.

В следующее мгновение ко мне со спины подскочил человек и прижал к моему горлу нож.