Гений Медицины. Том 2

Глава 1

Я видел этого мужчину первый раз в жизни, а он смотрел на меня так, словно мы были давними друзьями. Даже закралось сомнение, возможно, он был знаком с предыдущим Боткиным? Но в таком случае он не стал бы говорить «приятно познакомиться».

— На что жалуетесь? — сразу спросил я.

— Вот, давление что-то начало шалить, — Жуков не отводил от меня взгляда. — Наверное, волнуюсь слишком часто. Вот, решил лечь в вашу клинику, провериться. Заодно самочувствие поправить.

Очередной богатый аристократ, толком без жалоб, который лёг «чтобы провериться». Как я уже понял из опыта, за этой фразой может скрываться всё что угодно. Из последнего — попытка скрыться от жены.

Я активировал диагностический аспект и заметил, как глаза у Михаила Игнатьевича снова загорелись необъяснимым интересом. Его впервые осматривают магией?

Так, лёгкое свечение в сердце и сосудах. А если кардиологическим аспектом… Давление сто сорок на девяносто, пульс восемьдесят семь. Немного повышено, и пульс высоковат. Этим и займёмся.

— Что-то от давления пьёте? — спросил я.

— Нет, не до этого обычно, — растягивая слова, ответил Жуков. — Я дома-то редко бываю, всё в экспедициях.

По моему телу внезапно пробежали мурашки. Я не испытывал никакого страха в данный момент, отчего это показалось мне довольно странным. Спустя пару секунд всё прошло.

— Где работаете? — решив разобраться со странностью позже, привычно уточнил я у пациента.

— Геолог, — с заминкой ответил Жуков. — Постоянно в экспедициях, сами понимаете. А вы, доктор, давно здесь работаете?

— Я прохожу интернатуру, только недавно академию закончил, — спокойно ответил я. — Но на качестве моей помощи это никак не отражается.

Иногда пациенты скептически относятся к молодым врачам, считая, что они ещё не имеют достаточно опыта, чтобы лечить. Отчасти это бывало правдой, но в моём случае опыта у меня хоть отбавляй.

Да и потом, если возникает вопрос — всегда можно обратиться к наставнику. Зубов это вам не Козлов, он поможет.

— Я и не сомневался, — поспешил ответить Жуков. — Просто любопытно.

— Так, проведём обследование, затем займёмся подборкой препаратов, — перевёл разговор в нужное мне русло я. — Сейчас медсестра за вами придёт, пока отдыхайте.

Обследование самое стандартное, проблему с давлением в принципе можно было решить на уровне любой поликлиники. Показаний для лечения в больнице нет. И что-то мне подсказывало, цель этого пациента — вовсе не нормализация давления.

— Как скажете, доктор, — отозвался Жуков. — Я прекрасно понимаю, что тело — это всего лишь оболочка. За которой скрывается что-то более ценное. Но эту оболочку надо беречь, верно?

Очень странная фраза от пациента.

— Верно, — пожал плечами я. — Отдыхайте.

Я покинул его палату и отнёс анализы Ольге Петровне. Пациенты из ВИП-палат всегда были в приоритете, так что она тут же побежала отдавать распоряжения по кабинетам.

А я пошёл в ординаторскую, была работа для Клочка.

— Мне нужно, чтобы ты проследил за моим пациентом из ВИП-палаты Б, — шёпотом произнёс я. — Жуков Михаил Игнатьевич. Странный он.

— Сделаю, — пискнул крыс. — А то я тут уже заскучал.

Он мигом вылез из сумки и шмыгнул в вентиляцию. Надеюсь, теперь он будет осторожнее и не полезет в лопасти.

— Т-ты чего т-тут делаешь? — раздался за моей спиной голос Болотова.

Я слышал, как он зашёл, поэтому и пришлось замолчать в разговоре с крысом. Болотов смотрел на меня, прищурившись сквозь свои очки.

— В каком смысле? — уточнил я. — Просто выдалась свободная минутка, пока пациент ушёл на анализы.

— П-просто т-ты стоял и с-смотрел куда-то в угол, — пояснил Женя. — Я п-подумал, что-то с-случилось.

— Просто задумался, — отмахнулся я. — Ты что-то хотел?

— Д-да, у м-меня проблема с пациентом, — кивнул тот. — Т-точнее, с его с-соседом. Мо-можешь п-помочь?

— Тебе же Зубов только одного пациента поручил, при чём тут его сосед? — удивился я. — А если что-то неотложное, то почему так спокойно стоишь?

— Н-не неотложное, н-но нужна помощь, — уклончиво ответил тот. — П-помоги, п-пожалуйста.

Странно всё это, но я в помощи пациентам никогда не отказывал. Тем более мне всё равно нужно было на другой этаж, там оставались и мои собственные пациенты, которых я уже вёл. Поэтому кивнул и отправился за Женей.

Это он, это точно он! Жуков не мог поверить своему счастью! Он снова проверил Боткина артефактом, и тот явно отозвался.

Правда, сам Боткин этого, похоже, заметил. Но это мелочи, врач даже не понял, что произошло.

Так, теперь надо действовать крайне аккуратно. Просто так он не скажет рецепт эликсира бессмертия. Похитить его и узнать под пытками? Это можно, только надо для начала втереться ему в доверие.

А сделать это не так-то просто. В теле этого молодого человека — душа гениального лекаря, и дураком он уж точно не был. Зато был доверчивым… Хотя, возможно, в этой жизни он учёл старые ошибки.

— Господин, как вы тут? — в палату зашёл помощник Николай. — Всё получилось?

— Да, лечащим врачом назначили Боткина, и артефакт ещё раз на него сработал, — кивнул Михаил Игнатьевич. — Теперь нужно втереться ему в доверие.

— Какие указания? — поинтересовался Николай.

Можно ли доверить столь важное дело Николаю? Он служил у Жукова уже давно и ни разу его не подводил.

Конечно, барон Жуков никому не доверял. Но молодой парнишка вроде Николая легче сможет найти общий язык с Боткиным. Подружится, позовёт в гости, а уж дальше Жуков всё сделает сам.

— Друга себе заведи, Николай, — ответил Жуков. — Мне нужно, чтобы ты сдружился с этим Боткиным. И мне всё равно, как ты это сделаешь. Даю тебе неделю.

Николай никогда не спорил с господином, поэтому Жуков даже не удивился, когда тот покорно кивнул. Неделя — это долго, но как раз пока сам Жуков полежит и поправит своё здоровье. А то с этими экспедициями себя совсем запустил, даже болезнь придумывать не пришлось.

Всего неделя… Терпение, терпение.

Болотов привёл меня в одиннадцатую палату и указал на одного из пациентов.

— П-посмотри на его г-голову, — шепнул он мне.

— Добрый день, — прежде всего я всё-таки соблюдал приличия. Даже с простолюдинами врач должен быть вежлив. — Разрешите я вас осмотрю?

— Да пожалуйста, мне-то чего, — махнул рукой мужчина. — Но меня уже выписывают завтра, Никита Яковлевич обещал.

Я осмотрел мужчину сначала сам, потом диагностическим аспектом. Лежал он, видимо, с сердечной патологией, но свечение в сердце и сосудах совсем незначительное. Отёков нет, дышит хорошо.

— И что я должен увидеть? — поинтересовался я у Болотова.

— Г-голова, — снова повторил он. — Т-там лысина.

Лысина действительно была, но я пока совсем не понимал, куда клонит Женя. Мало ли лысых мужчин лежит в отделении?

— Парень, доживёшь до моих лет, тоже проплешина появится, — усмехнулся пациент, услышав последние слова Болотова. — Мне уже под пятьдесят, а в семье все мужики лысеют.

— Я у-уверен, что н-несколько дней назад л-лысина была меньше, — заявил Болотов. — А з-значит, п-причина вовсе не в г-генетике.

Я ради интереса включил дерматологический аспект и осмотрел пациента с его помощью. Он был развит минимально, но ничего странного в волосах или коже я не заметил. Хотя… Волосяные луковицы сохранились в тех местах, где волос уже не было. При облысении они обычно отмирают. Выглядит всё так, словно он сам вырывает себе волосы.

А вот это уже подозрительно. Я активировал психиатрический аспект и обнаружил лёгкое свечение в головном мозге.

— Женя, давай отойдём, — сказал я. Затем обратился к пациенту: — Спасибо большое.

Тот кивнул и снова взялся за книжку. А я вывел Болотова в коридор.

— Ты считаешь, что у него ОКР? — спросил я.

ОКР — это обсессивно-компульсивное расстройство. Оно может проявляться по-разному, фобиями, навязчивыми мыслями или навязчивыми ритуалами. В данном случае ситуация была очень похожа на трихотилломанию — навязчивое выдирание волос пациентом. Чаще встречается у подростков, у взрослых — довольно редкое явление.

— А т-ты так считаешь? — в свою очередь спросил Болотов.

— Прекращай себя так странно вести, — одёрнул его я. — Ты сам попросил посмотреть пациента. Явно не просто так. К чему эти игры?

Болотов уже давно ведёт себя странно, но всему же есть предел.

— Д-да, похоже на то, — признался Болотов. — И н-началось это н-недавно.

— С чего ты взял? — удивился я.

— Н-ну, п-просто п-поступал он с в-волосами, — запинаясь, ответил тот.

Вряд ли каждый врач обращает внимание на то, с какими волосами в клинику поступил пациент. Ну, возможно, Болотова отличает врождённая наблюдательность.

— Допустим, — пожал я плечами. — Вызывай к нему Ларионова, он разберётся. От меня-то чего хочешь?

— Н-ну, может, ты его в-вызовешь? — умоляюще произнёс Евгений. — Т-ты с ним к-как-то больше общался.

Логика в стиле Шуклина!

— Нет уж, ты заметил — ты и вызывай, — отрезал я. — У меня и своих дел хватает.

— Н-ну пожалуйста, — настойчиво попросил Болотов. — З-зубов опять смеяться надо м-мной будет, если узнает, ч-что это я нашёл.

Странные у него аргументы. Но уступать я был не намерен, и так уже много раз выручал Болотова. Пусть учится самостоятельно разбираться с проблемами.

— Нет, — снова ответил я. — Давай сам. А мне пора к своим пациентам.

Не дожидаясь новых возражений, я отправился в свою палату, оставив расстроенного Болотова за спиной.

Шуклин наконец-то выпросил себе перерыв у заведующего и с наслаждением растянулся в ординаторской отделения токсикологии. Этот Филипп Дмитриевич гоняет похуже Зубова! Ну хоть не орёт, и на том спасибо.

Зазвонил телефон, это наконец-то нашёлся дядя Гриша. Павел уже и не надеялся.

— Привет, Паш, — раздался бодрый голос дяди. — Ну что, не стал ещё единственным интерном?

— Дядя Гриша, ну зачем издеваться? — буркнул Шуклин. — Меня тут вообще за человека не считают. Подарили вон другому отделению, как вещь какую. А Боткин сейчас аж нескольких пациентов лечит в терапии. Ясно же, кто резко стал любимчиком у нашего наставника.

— Не переживай, это ненадолго, — усмехнулся тот. — Мои ребята нарыли информацию по Соколову и Боткину.

Очень вовремя они, Соколова уже и безо всякой информации уволили. Но вот на Боткина — это интересно.

— Что там на Боткина? — спросил Павел.

— На четвёртом курсе твой драгоценный Константин сдал экзамен по терапии за взятку, — довольно произнёс дядя Гриша.

Шуклин чуть не завыл от разочарования.

— Дядь Гриш, ну что с того? — спросил он. — Да мало ли кто там за взятки что сдавал. Этот преподаватель в жизни не признается, как и сам Боткин.

— Ты не спеши расстраиваться, Пашка-какашка, — ответил ему дядя. — Преподавателя этого уже посадили, как раз за взятки. Разумеется, никто не стал допрашивать всех его студентов за всё время преподавания. Но если отдать нужным людям нужные распоряжения — он быстренько расскажет про Боткина. Из интернатуры его за такое не попрут, но если твой дядя отдаст распоряжения ещё одним нужным людям — ему устроят дополнительную проверку. Которую он не пройдёт.

Шуклин снова оживился. Звучит очень даже неплохо, появился шанс наконец-то избавиться от этого выскочки!

— Так давай, отдавай! — возбуждённо проговорил он.

— Не так быстро, — отозвался дядя. — С поиском я тебе помог на добровольных началах. Но дальше мне нужны деньги, Пашка. Без них в нашем мире ничего не сделать.

Так и думал. Шуклин с тоской вспомнил о деньгах, которые получил от Короткова. У него уже были на них планы… Но маячившая квартира, обещанная отцом за место в клинике, манила сильнее.

— Сколько? — спросил Шуклин.

Названная дядей сумма оказалась в три раза больше, чем все сбережения Шуклина. Ну почему всё решительно против него?

— Дядя, у меня только треть, — проговорил Павел.

— Не, так дела не делаются, — тут же ответил он. — Как найдёшь все деньги, позвонишь.

И он торопливо скинул звонок. Деньги ему найти, ага. Шуклин сам-то всю жизнь без денег, как простолюдин какой-то.

Хотя… Есть одна мысль. И Шуклин торопливо принялся набирать другой номер.

Я закончил со своими пациентами, которых вёл всё это время, составил эпикризы для тех, кто выписывался, и вернулся к Жукову.

Анализы его были готовы, судя по всему, за питанием он следил, сахар и холестерин были в норме. Да и ЭКГ близка к идеальной, лишь небольшая гипертрофия левого желудочка.

Что ж, даже кардиолог не нужен. Назначу терапию, буду наблюдать.

Задумавшись, я чуть не врезался в стоящего в коридоре молодого человека в белом халате. Но благодаря рефлексам затормозил в последний момент.

— Здравствуйте, — кивнул мне молодой человек. — Вы здесь работаете терапевтом?

— Прохожу интернатуру, — ответил я. — А вы кто?

Ранее в отделении я его не видел. Ещё один терапевт, который скрывался где-то в отдельном кабинете, как Козлов? Я уже ничему не удивлюсь.

— Практикант, — ответил он. — Меня распределили практику здесь проходить. Николай.

Он протянул вперёд руку для рукопожатия. Для аристократов довольно-таки нехарактерный жест. Так больше принято здороваться у простолюдинов. Все эти тонкости я изучал, когда очнулся в этом мире, чтобы не попасть впросак.

— Константин, — ответил я на рукопожатие. — Только странно, конец августа — это не время для практики. Вся практика в медицинских академиях проходит в июне–июле. По крайней мере, в Санкт-Петербурге.

— Так пришлось договориться, — заявил Николай. — Семейные обстоятельства были, так что практика отложилась.

В академиях такого не случалось. Практику нужно было проходить в строго определённое время и затем сдавать по ней экзамен. К тому же в «Империю Здоровья» практикантов не брали, слишком крутая клиника. Так что этот Николай явно что-то недоговаривал.

— Скоро сентябрь, — напомнил я. — Как вы будете совмещать практику и учёбу?

— Можно на «ты», — кивнул Николай. — Да придумаю что-нибудь. Там начало года, ещё можно расслабиться.

Кто говорит, что в медицинской академии можно расслабиться — тот в ней никогда не учился. Вообще, там нельзя расслабиться ни на один день.

— Понятно, — ответил я. — Тогда хорошей практики.

— Погодите! — окликнул меня Николай, когда я уже почти прошёл мимо. — Я же как раз искал кого-нибудь… кто здесь работает. Ну, кто уже учёбу закончил.

— Тут таких вся клиника, — усмехнулся я. — Все врачи, работающие здесь, как ни странно, работают и закончили учёбу.

— Ну да, — натянуто улыбнулся тот. — Но я уже с тобой познакомился… Может, встретимся после работы? Задам пару вопросов.

Причина встретиться звучит притянутой за уши, но мне уже стало интересно, что этому молодому человеку вообще от меня нужно.

— У входа в клинику в семь вечера, — ответил я.

Николай кивнул и радостно убежал. Странный парень. И явно не практикант.

Что ж, любопытство сильнее, так что я с ним встречусь. На дежурство меня сегодня не оставят, так что время есть. Посмотрим, какие ещё байки он расскажет.

Я заглянул в палату к Жукову, озвучил результаты анализов и объяснил дальнейшую тактику. Тот выслушал меня в пол-уха, не забывая энергично кивать. Надеюсь, Клочок смог что-то узнать про этого Михаила Игнатьевича.

Вернулся в ординаторскую как раз на очередной разбор полётов Болотова.

— Ну за что мне такое наказание? — демонстративно подняв глаза наверх, стонал Зубов. — Великий Ткач, за что ты так со мной⁈

Религия в современном мире тоже претерпела изменения. Две тысячи лет назад мы поклонялись Юпитеру, Марсу, Геркулесу и прочим богам, отвечающим за разные аспекты. Сейчас же многие люди стали верить в «Невидимые нити». Якобы всё, что есть в мире, связано невидимыми энергетическими нитями. И любое решение уже предопределено связующим звеном. А управляет всем этим Великий Ткач, который и создал все эти нити.

— М-михаил Анатольевич, ну я в этот р-раз вообще ни при чём! — паниковал Болотов. — В-вот, К-константин п-подтвердит!

— Что я должен подтвердить? — поинтересовался я.

— Подтвердите, что Болотов — это магнит для проблем, — отозвался Зубов. — Ну выявили вы у пациента ОКР, зачем всю палату пугать, что с ними психически больной?

Ох, ё-моё… Болотов, что ты опять умудрился натворить?

— Я п-просто предупредил их, в-ведь это п-правда психическое з-заболевание, — оправдывался тот. — И п-психиатр прямо п-при них приходил.

— Ну так и сказали бы, что банальный осмотр, — выдохнул наставник. — Ой, всё. Две ночи и один день поделите с Никитой между собой. Оба дежурите. Мне только доложите кто когда, чтобы я отметил себе.

— А меня за что? — возмутился Никита, по своему обыкновению спокойно пивший чай и наблюдавший всю эту сцену.

— Так ведь ваш пациент с ОКР оказался, — в тон ему ответил Зубов. — Всё, кыш-брысь, дайте отдохнуть от вас!

Они ушли, и мы с Михаилом Анатольевичем остались в ординаторской вдвоём.

— Что за пациента вы мне дали? — спросил я. — Из заболеваний — только лёгкая степень гипертонической болезни. Да и дёрганный он какой-то.

— Палату проплатил, так что отказать не имели права, — мрачно ответил Зубов. — Я сам всю эту дрянь не люблю. А куда деваться? Вот есть гипертония, её и будете лечить.

Он взял историю болезни, просмотрел её и одобрительно хмыкнул.

— Ещё вопрос можно? — спросил я, когда он закончил. — У нас появился практикант?

— Николай-то? Да, есть такое, — кивнул Зубов. — Притащил мне документы, якобы практику в обычное время пройти не смог, вот сейчас ему срочно надо. Притащил письмо из медицинской академии, с распоряжением, дневник практики, всё как положено.

— Странно это, — поделился я своим мнением. — Слишком поздно для практики.

— Да сын какого-нибудь графа, прошляпил всё лето и опомнился, — беспечно махнул рукой наставник. — Ничего удивительного.

Как знать. Но переубеждать Зубова я не стал, аргументов у меня пока что не было.

— Тогда могу идти? — уточнил я.

— До понедельника, — кивнул наставник.

Я забрал сумку с крысом, и удалился с ним в туалет. Хотелось переговорить перед встречей с Николаем.

— Ну наконец-то, хозяин, весь день тебя не слышно не видно, — деловито проворчал Клочок. — В общем, узнал я кое-что интересное.

Он вкратце пересказал мне диалог Жукова с его помощником.

— Значит, помощника зовут Николай, и он должен со мной подружиться? — хмыкнул я. — Вот и раскрыта тайна появления практиканта.

— Хозяин, кто этот Жуков и что ему от тебя надо? — тревожно спросил крыс. — От него исходит очень неприятный запах. Запах опасности.

— Ты научился различать эмоции по запахам? — уточнил я.

В прошлой жизни, когда мой компаньон был котом, его нюх был просто находкой. Он умел отличать добрых людей от злых, знал запахи многих болезней и здорово мне помогал в моей практике.

— До прежнего уровня мне далеко, но кое-что могу, — пискнул крыс. — Этот Жуков говорил про какой-то артефакт и то, что он на тебя среагировал.

То ощущение мурашек. Я уже догадался, что это было не просто так. И ещё одна деталь, такое же ощущение я испытал, когда столкнулся вчера с санитаром в коридоре.

Я сразу отметил, что санитар выглядит незнакомым и зачем-то прячет руку в кармане. Значит, там он и держал артефакт, который среагировал на меня.

Но чтобы понять цели этой парочки, информации пока не хватало.

— Этот Николай, с которым говорил Жуков, пригласил меня на встречу, — рассказал я. — И сейчас мы с тобой на неё и отправимся.

— Это может быть опасно, — запротестовал Клочок. — Мы не знаем, что им нужно.

— Пока что им нужно втереться ко мне в доверие, — усмехнулся я. — А мы, зная это, будем на шаг впереди.

— Чуму бы принести им, и дело в шляпе, — пробурчал крыс. — Ладно, хозяин, я тебе верю. Если что — прикрою.

С этими словами он гордо залез назад в сумку, и мы отправились на встречу с Николаем.

Тот ждал меня, как и договаривались, возле входа в клинику.

— Куда пойдём? — поинтересовался я.

— Тут кафе есть неподалёку, можно туда, — с готовностью ответил Николай. — Спасибо, что согласился уделить мне время!

— Для будущего коллеги не жалко, — усмехнулся я в ответ. — Тогда веди.

По пути этот псевдопрактикант по большей части молчал, благо идти было совсем недалеко. Вскоре мы были уже в кафе.

Так, если он выбрал общественное место — то вряд ли собирается прямо сейчас мне угрожать. Действительно хочет втереться в доверие, создать дружескую атмосферу. Только меня он этим не обманет.

— Ну так что ты хотел узнать? — заказав себе кофе, беспечно спросил я.

— Ты же обо всё догадался, да? — в ответ спросил он.

А вот это уже интересно! Неожиданный поворот событий.

— Догадался о чём? — на всякий случай я решил поиграть в дурачка.

— Что я никакой не практикант, — выдохнул он. — Мне пришлось тебя обмануть. Я подделал документы, чтобы попасть в клинику. Но ваш заведующий легко меня раскусит, связавшись с той медицинской академией, откуда якобы пришло письмо. Это не моя инициатива, мне приказали так сделать. А так я не имею никакого отношения к медицине.

— И зачем тебе всё это? — поинтересовался я. — И кто приказал?

— Чтобы поговорить с тобой, — выдохнул он. — Кроме тебя, больше никто не сможет мне помочь.