Ген дракона

Мэтт сказал да.

— Эта женщина, которую зовут Ронни, на самом деле сестра Брента Мейсона, поэтому мы знаем, что можем ей доверять, и мы знаем, кому она предана. Она также бывший высокопоставленный офицер военно-морского флота, с тактическими навыками.

— Хорошо, даже с этими тактическими навыками, как она смогла попасть на территорию «Федерации порожденных кровью»?

Мэтт сказал, что это было совсем не трудно.

— На самом деле, это было так легко, что это почти заставило Брента и меня забеспокоиться. Это все равно, что отобрать конфету у ребенка.

— Как так?

— Ну, все это было связано с составлением новой личности и получением поддельного паспорта и других поддельных документов для Ронни. Видишь ли, после войны, у «порожденных» была та же проблема на их новой территории, что и у нас здесь, в Гринвуде и в других местах в стране, эта проблема заключается в нехватке генетически положительных женщин-перевертышей, чтобы заселить наши ряды. «Порожденные» почти комично решили создать сайт, рекламируя роскошную жизнь и неизмеримое богатство для любой ген-положительной женщины, которая согласится быть в паре с «Порожденным кровью» драконом, а не одним из нас здесь, в Штатах. Наше правительство пытается закрыть этот сайт, и им удалось несколько раз, но он продолжает появляться снова и снова. В настоящее время он плохо замаскирован под какой-то сайт туризма территории «Федерации порожденных кровью», как если бы кто-то хотел отдохнуть там, хотя небольшое рытье на веб-сайте раскрывает его реальную цель, которая заключается в том, чтобы заманить ген-положительных женщин живущих здесь, в Штатах, чтобы связаться с ними. «Порожденные кровью» даже проявляли активность, обращаясь к женщинам через социальные сети, в основном используя ключевые слова, чтобы найти всех женщин, публикующих информацию о том, что они были ген-положительным. Затем «порожденные» направляют их на веб-сайт, обещая «лучшую сделку», чем та, которую американское правительство предлагает женщинам с генной положительностью, что говорит о многом. Они знают, что, вероятно, не могут выполнить эту «лучшую сделку», но им все равно. Они просто хотят, чтобы женщины попали на их территорию и думали, что они просто выяснят остальное позже, когда любые женщины, которые действительно идут туда, ожидают своей большой годовой оплаты через год.

Я сделала глоток вина, думая о том, что никогда добровольно не войду в «ФПК» за любую сумму денег. Не после того, сколько людей они ранили и убили во время войны.

Опустив бокал и подняв вилку, я спросила Мэтта, не попала ли Ронни в «Федерацию порожденных кровью» просто под видом женщины, положительной на гены.

Мэтт сказал да, что все было так просто.

— Один из поддельных документов, которые мы сделали для нее был о том, что она ген-положительная, что в принципе не является неправильным. Она ген-положительна, но для Гена медведя-перевертыша, поэтому мы просто изменили этот маленький факт и дали ей один из документов, которые женщины получают, когда они оказываются ген-положительными. Документ был совершенно, подлинный, и «порожденные» вопросов не задавали. Ронни была в паре с одним из высокопоставленных «порожденных» и провела следующие несколько месяцев, притворяясь послушной женой, отчаянно пытаясь забеременеть, чтобы отправить большой финансовый бонус своей семье обратно в Штаты. Однако эта беременность так и не наступила, потому что Ронни пришлось сделать гистерэктомию в двадцать лет, чтобы бороться с редкой, агрессивной формой рака. Итак, как только она почувствовала, что получила всю необходимую информацию о «Порожденных кровью» и их планах напасть на нас здесь, в Гринвуде и претендовать на большую территорию, Ронни просто украла лодку глубокой ночью, промчалась через озеро Верхнее и вернулась к своей семье и это было действительно так просто. Думая, что Ронни нуждалась в деньгах, и что она не будет пытаться покинуть территорию Федерации, пока не получит их, «порожденные» не охраняли ее или не подозревали в чем-либо в то время. Прелесть всего этого в том, я уверен, что они понятия не имеют, куда она пошла. В ее поддельных документах значится, что она живет в крошечном городке в Монтане, который теперь стал городом-призраком.

Я как раз собиралась спросить Мэтта, может Ронни предоставить какую-то информацию о том, когда именно «порожденные» могут напасть на Гринвуд, но на его телефон пришло смс-сообщении, и он вытащил его из кармана, извиняясь.

— Боюсь, я, вероятно, опаздываю на встречу со своими лейтенантами, чтобы рассказать им о том, что узнал сегодня, и уверен, что это один из них, желающий знать, где я. Одну секунду.

После того, как он сказал, что «да», смс действительно было от одного из его лейтенантов, Мэтт быстро отправил ответ, положил в карман свой телефон и поспешно съел последние несколько кусков своего цыпленка, прежде чем запить его остатками своего виски.

Затем он встал изо стола, опустился на колени рядом с моим стулом и взял меня за руки.

— Все это о «порожденных», Кайли… я не хочу, чтобы ты волновалась о чем-либо. Я не знаю, когда они собираются напасть, но неважно, когда они это сделают… через несколько дней, или через месяц, или даже дольше… неважно, когда это произойдет, я всегда буду защищать тебя. Я не позволю никому из них причинить тебе боль. Обещаю.

Я кивнула головой.

— Я знаю, что ты защитишь меня… и теперь, когда знаю об этом надвигающемся нападении, думаю, что понимаю немного лучше, почему ты не хотел начинать «любовь» со мной. Ты боишься потерять меня при нападении «порожденных», не так ли?

Немного нахмурившись, Мэтт ответил не сразу.

— Наверное… но уверен, что мои люди и я можем защитить эту деревню и всех в ней. Я уверен, что мы можем продолжать борьбу на небесах, чтобы никто здесь не пострадал. Это не значит, что не обеспокоен твоей безопасностью во время атаки, потому что… но я думаю, что углубится в «любовь», а затем потерять тебя не то, я больше боюсь неизвестного. Чего-то совершенно неожиданного, что разорвет нас на части или настроит тебя против меня или еще что-то. Я не знаю. Это трудно объяснить. Просто иногда, когда я смотрю в твои глаза, у меня появляется это странное знакомое чувство… как какая-то неопределенная тяжесть в моем сердце, и я не знаю почему, но это не ты.

— Ну, мои глаза напоминают тебе кого-то еще, кого ты когда-либо знал? Может, кто-то, с кем ты когда-то дрался или что-то еще.

Мэтт посмотрел мне в глаза и нахмурился.

— Я не знаю. Они мне как-то вроде знакомы.

Я хотела бы забраться в его мозг и посмотреть, смогу ли пробудить его память о какой-то конфронтации, которую он мог бы иметь с человеком с голубыми глазами, похожими на мои собственные. Тем не менее, прежде чем я смогла, телефон Мэтта издал еще один сигнал о смс, сразу же последовал другой, и он сказал, что должен пойти.

— Я знаю, что мои люди с нетерпением хотят узнать, придется им сражаться или нет.

Я сказала, что поняла, и Мэтт быстро поцеловал меня, поднялся на ноги и начал выходить из столовой, но потом внезапно остановился и повернулся ко мне, морщась.

— Я забыл про дядю Дэна.

— Кого?

— Человек в деревне… все называют его дядей Дэном, потому что он просто доброжелательный, похожий на дядю для всех присутствующих. Короче говоря, он был лидером сообщества «закрытых» драконов-перевертышей здесь, в Мичигане, до войны, прежде чем общественность даже узнала о перевертышах. Во время войны эта община была разрушена, поэтому он пришел сюда в качестве своего рода советника, когда я стал лидером Гринвуда. Во всяком случае, мы с ним довольно близки, и когда я столкнулся с ним на площади сегодня днем, он сказал, что хочет встретиться с тобой, но он не хотел приходить во время ужина, потому что думал, что как новоиспеченная пара, мы могли бы поесть в одиночестве, чтобы лучше узнать друг друга. Вместо этого он предложил принести десерт, чтобы поделиться им с нами сегодня около семи тридцати, и я сказал, что это звучит здорово, совершенно забыв, что собираюсь назначить встречу со своими помощниками. Мне действительно жаль, Кайли. Я не хочу, чтобы ты развлекала незнакомца в одиночку, так что могу позвонить ему и все отменить, если хочешь.

Я сказала ему даже не думать об этом.

— Я хотела бы встретиться с дядей Дэном, и таким образом мы сможем поговорить один на один и по-настоящему узнать друг друга.

С явным облегчением Мэтт подошел ко мне, поблагодарив, и поцеловал меня в губы, прежде чем выйти из столовой и из дома.

Терпеливо сидевшие у стола, Шэдоу и Чарли ощутив отсутствие Мэтта, стали попрошайничать с мольбой, выглядя как милашки. Поскольку они были очень терпеливы, я дала им по горошине и кусочек курицы с морковкой в качестве бонуса. И судя по тому, как они оба яростно сожрали каждый предмет, они думали, что домашний соус терияки Мэтта был так же восхитителен, как и я.

Спустя некоторое время я только начала складывать посуду в посудомоечную машину, когда мой телефон зазвенел. Вытащив телефон из кармана джинсов, я увидела сообщение от Эми, и начала его читать.

«Привет… НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, что мы не обсудили это сегодня. Ты спросила Мэтта, знает ли он твоего биологического отца, и если да, то живет ли он в деревне?»

Раньше я никогда в жизни не ахала, но сделала это, прочтя текст. Я задохнулась так громко, что, если бы кто-то присутствовал рядом со мной, они, вероятно, подошли бы, чтобы посмотреть, что случилось. Как бы то ни было, я заставила Чарли вскочить с того места, где он спал на плюшевой кровати для собак в одном углу кухни.

Когда моя рука, держащая телефон, начала слегка дрожать, я сказала ему, что все в порядке.

— Я просто полная и абсолютная задница. Но все в порядке, приятель. Просто приляг обратно.

По-видимому, с небольшим нежеланием, он это сделал, не выглядя полностью убежден, что все в порядке.

Наклонившись над столом для поддержки, потому что мои колени начали дрожать и слабеть, я вернулась к своему телефону и быстро напечатала ответный текст Эми.

«Ты не поверишь, но Сэт буквально НИ РАЗУ не приходил мне в голову с тех пор, как мы приехали в Гринвуд, пока ты не отправила мне это сообщение. Я просто думала о многих других вещах. Так что, нет… я еще не спрашивала Мэтта о нем. И все это было бы не так плохо, но… Эми, пожалуйста, не осуждай меня… Мэтт и я переспали сегодня днем.

Я могла переспать со своим СВОДНЫМ БРАТОМ, или КУЗЕНОМ, или еще кем-то. О, мой бог. О, мой бог. О, мой бог. Помоги. И, кстати, это значит, что раз я не на противозачаточных, я могла бы быть беременна от КРОВНОГО РОДСТВЕННИКА. Что мне делать?»

Нажимая «отправить» сообщение, я чувствовала, что скоро заболею.

Через минуту или две, которые я провела, склонившись над столом с головой на руках, получила ответное сообщение от Эми.

«Во-первых, не паникуй. Вы с Мэттом выглядите слишком непохожими, чтобы быть сводными братьями и сестрами или даже кузенами. Поверь мне на слово, Кай. Вы двое выглядите СЛИШКОМ НЕПОХОЖИМИ. Так что расслабься. Кроме того, имей в виду, что шансы на то, что Мэтт каким-то образом связан с твоим биологическим отцом, реалистично, вероятно, где-то в районе одного на миллион, если не больше. Во-вторых… Мэтт сейчас дома?»

Я ответила, что его нет, и вскоре получила еще одно сообщение от Эми.

«Не бери в голову — я только что поняла, что он на собрании с лейтенантами, потому что там Мак. Телефон Мэтта, возможно, отключен из-за встречи, но просто позвони или напиши ему в любом случае, и просто опиши Сэта, или сходи и спроси Мэтта, знает ли он его. А потом приходи ко мне, когда сможешь».

Я ответила, сказав, что так и сделаю, а затем напечатала текст Мэтту.

«Привет… срочный вопрос. Я расскажу тебе, о чем все это, позже, но, пожалуйста, напиши мне ответ, как только сможешь. Ты знаешь дракона-перевертыша по имени Сэт? Ему сорок или около того, и у него есть шрам в форме полумесяца над бровью. Я не знаю, жив ли он к настоящему времени. Рыжеватые светлые волосы. Высокий и хорошо сложенный. Имеет прозвище «Дым». Пожалуйста, ответь мне сразу, как получишь это сообщение. Благодарю».

Успокоившись, по крайней мере, немного, заверениями Эми, что Мэтт и я выглядели слишком непохожими, чтобы быть родственниками, я терпеливо ждала несколько минут, пока мой сердечный ритм придет в норму, прежде чем предположить, что у Мэтта, вероятно, был его телефон. К этому времени Чарли прижимался к моим лодыжкам, все еще не казался уверенным, что все в порядке, и я опустилась на колени и начала тереть его голову, говоря ему, что я в порядке.

— Я надеюсь, что буду, в любом случае. Надеюсь, мы с Мэттом справимся.

В этот момент раздался стук в дверь, и я поняла, что совершенно забыла, что дядя Дэн придет с десертом. Не очень желая принимать посетителей в моем состоянии тревоги, но зная, что буду чувствовать себя невероятно грубой, когда он уже прибыл, я встала на ноги и сделала несколько глубоких, устойчивых вздохов по пути к входной двери, не зная, что у меня будет вся информация о Сэте, которая мне нужда, всего через несколько минут.

***

Когда я открыла дверь, обнаружила, что дядя Дэн был в точности таким, каким его представляла. Невысокого роста, может быть, где-то около пяти футов шести или семи дюймов, у него были белоснежные волосы и одинаковые усы и борода, что делало его немного похожим на Санта-Клауса, особенно учитывая, что он был немного дородным, с хорошо округленным животом. Если бы мне пришлось угадать его возраст, я бы сказала где-то около семидесяти.

Излучая тепло, что сделало его еще больше похожим на Санта-Клауса, он сразу же улыбнулся и поздоровался.

— Ты должно быть Кайли.

Улыбаясь, я сказала, что да.

— А вы дядя Дэн.

Собаки пытались пройти мимо меня, чтобы увидеть нашего гостя с того момента, как я открыла дверь, и теперь буйный маленький Чарли извивался за моими ногами, чтобы поприветствовать дядю Дэна, радостно лая.

Некоторое время спустя, с собаками, теперь довольно спокойными, дядя Дэн и я сели за стол, чтобы насладиться кружками чая и большими квадратами десерта, который он сделал и назвал «тыквенным пирогом», который состоял из тыквенного пирога со специями «ледяной», со взбитыми сливками и увенчанный крошками галетов. Это выглядело и пахло божественно.

Взяв вилку, я сказала дяде Дэну, что никогда раньше не ела тыквенный пирог, и спросила его, где он взял рецепт.

Взяв свою вилку, он улыбнулся мне маленькой, как-то грустной улыбкой.

— Это была одна из праздничных угощений моей покойной жены Джун. Она всегда была пекарем в семье, и когда она скончалась от опухоли мозга около двух лет назад, я так скучал по ней, что начал пытаться узнать, как сделать некоторые из ее рецептов, чтобы ощущать ее «рядом», в некотором роде. Никогда раньше не пек, ничего, такого как кекс, но мало-помалу я научился разбираться в этом.

Чрезвычайно тронутая, я сказала дяде Дэну, что считаю, что рецепты Джун — прекрасный способ ощущать ее «рядом». Он улыбнулся и поблагодарил меня, а затем сказал мне попробовать кусочек торта, что я и сделала, найдя его таким же, как он выглядел и пах. Я сказала Дэну, что это было очень вкусно, заставив его сиять.

— Большое тебе спасибо. Я знаю, Джун будет рада услышать это от тебя.

С каждой минутой мне все больше и больше нравился дядя Дэн. Я никогда не встречала человека, который «сиял как начищенный пятак», который был добрым человеком, и мне нужны были доказательства того. Безошибочный блеск в его ярких голубых глазах практически излучал доброту.

Сказав ему, что Мэтт, к сожалению, был на встрече, мы вскоре продолжили обсуждать ситуацию с «Порожденными кровью», о которых он, казалось, знал все, сказав, что они, вероятно, нападут на Гринвуд в День Благодарения или Рождество, просто чтобы добавить оскорбление к травме.

— Хотя, опять же, может, я ошибаюсь. Возможно, нападение на праздник слишком очевидно. Вероятно, скорее всего, они нападут в случайный вторник, пытаясь застать нас врасплох. Во всяком случае, я верю, что независимо от того, когда нападут «порожденные», Мэтт и все остальные бойцы будут держать всех в безопасности.

Я согласилась, сказав, что тоже верю в это.

— Любая группа драконов достаточно сильная, чтобы победить «порожденных» однажды, достаточно сильна, чтобы сделать это снова.

— Верно.

Мы оба ели наш пирог в спокойной тишине, пока дядя Дэн снова не заговорил, держа кусочек в воздухе, как будто он вдруг решил что-то сказать, прежде чем откусить еще кусочек.

— Ты не должна рассказывать мне все свои личные дела, но я надеюсь, что между тобой с Мэттом все будет в порядке. Независимо от того, осознает он это или нет, я приходил к нему как к сыну или племяннику на протяжении многих лет, и мое самое большое желание — увидеть его по-настоящему счастливым в своей жизни…и я надеюсь, что его прошлые потери в настоящее время не мешают этому.

Зная точно, к чему клонит Дэн, я сказала, что дела с Мэттом, идут хорошо, и что после «немного ухабистого начала», когда мы впервые встретились, оба были привержены созданию совместной жизни, но он все еще немного боялся, что что-то случится, чтобы разрушить все это

— И он даже не знает, что это может быть. Он просто продолжает говорить, что у него странное предчувствие, что произойдет что-то непредвиденное, что заставит его потерять меня. Я думаю, это просто что-то, что станет лучше, в конце концов… как только пройдет немного времени, и он увидит, что я не исчезну.

Дядя Дэн согласился, затем остановился, изучая мое лицо, прежде чем задать вопрос.

— Тебе, конечно, не нужно отвечать на это, но ваша пара с Мэттом направляется к любви, как вы думаете, или вы оба смотрите на вещи, возможно, с точки зрения «бизнеса и, надеюсь, дружбы»?

Прежде чем я успела ответить, Дэн снова заговорил, слегка покраснев.

— Прости меня. Ты не обязана отвечать, потому что это не мое дело. Я сейчас веду себя как «любопытный дядя». Джун всегда говорила, что, если бы я время от времени молчал и оглядывался вокруг, на большинство моих любопытных вопросов все равно можно было бы ответить.

Поставив свою кружку чая на стол после глотка, я улыбнулась.

— Я нисколько не оскорблена вашим вопросом, иначе бы, просто сказала об этом. Если бы я была дядей Мэтта, то тоже хотела знать, в какой Союз вступает мой племянник. И чтобы ответить на Ваш вопрос… ну, я думаю, что Мэтт и я вступаем в отношения «любви». Я начинаю влюбляться в него, в любом случае… но я думаю, что он тоже может полюбить меня.

Дядя Дэн ухмыльнулся, поднимая свою кружку чая.

— Ты успокоила меня. Это именно тот ответ, который я хотел услышать.

Я ухмыльнулась ему в ответ, чувствуя себя вдруг очень счастливой и обнадеживающейся насчет Мэтта и моих отношений и всей моей жизни в целом. Но потом, в одно мгновение, воспоминания о том, о чем мы с Эми писали ранее нахлынули на меня. Дядя Дэн оказался таким теплым и привлекательным гостем, что вместо того, чтобы заставлять себя вежливо сидеть в состоянии повышенной тревоги во время его визита, как думала, что, возможно, мне придется сделать, я в конечном итоге забыла все об источнике моего беспокойства. Однако теперь, когда я вспомнила, не могла просто снова отодвинуть все на задний план.

Дядя Дэн, должно быть, заметил напряжение в моем выражении лица, потому что через несколько мгновений после того, как я доела оставшийся кусочек моего торта, он спросил, что не так.

— Ты выглядишь так, будто только что перешла от «счастливой как моллюск» к «потеряла лучшего друга».

Опустив вилку, я посмотрела вверх и увидел, что он хмурится, уверена, что я делаю то же самое.

— Ну… это сложно объяснить. Я не потеряла своего лучшего друга, но только что вспомнила кое-что, что может доказать паранойю Мэтта по поводу того, что он потеряет меня, потому что «кое-что», что я только что вспомнила, определенно может разлучить нас.

Дядя Дэн нахмурился еще сильнее.

— Хорошо… хорошо, что это такое? Могу я чем-нибудь помочь?

Я подумала на мгновение, решив, что, возможно, он может помочь, а также решив, что нет причин, по которым я должна сначала спросить Мэтта о Сэте, прежде чем спрашивать Дэна.

Итак, сделав глубокий вдох, я сказала Дэну, что, возможно, он сможет помочь, а затем просто сказала.

— Вы знаете какого-нибудь дракона по имени Сэт? Ему должно быть где-то около сорока, рыжеватые светлые волосы, высокий и хорошо сложенный, и со шрамом в форме полумесяца над одним глазом. О, и его прозвище раньше было «Дым». Я действительно хочу найти его, и мне отчаянно нужно знать, связан ли Мэтт с ним каким-либо образом. И это потому, что я биологическая дочь Сэта.

К тому времени я закончила говорить, дядя Дэн побелел, как полотно, что испугало меня.

ГЛАВА 15

Теперь настала моя очередь спросить дядю Дэна, все ли с ним в порядке, что я и сделала с небольшой дрожью в голосе.

— Вы вдруг побледнели.

Он был бледен и немного пепельным, если быть точной. Я испугалась, что у него может случится сердечный приступ. И еще больше боялась, что его ответ на мой вопрос покажет, что Сэт и Мэтт были связаны. Это значит, что Мэтт был моим родственником. Я чувствовала, что заработаю сердечный приступ.

Как будто интуитивно понимая меня, дядя Дэн быстро успокоился, подняв чай.

— Не волнуйся. Ты и Мэтт никак не связаны.

Я выдохнула в спешке, понимая, что задерживаю дыхание.

— О, мой Бог. О, Боже. Хорошо. Спасибо вам.

Оставив меня слушать звук моего замедляющегося сердцебиения, содрогающегося в ушах, дядя Дэн начал пить свой теплый чай. И к тому времени, как он опустил кружку и снова заговорил, румянец вернулся к его щекам.

— Ты и Мэтт никак не связаны, но мы с тобой связаны.

— Что?

Дядя Дэн слегка улыбнулся мне, и даже огонек вернулся к его ярким голубым глазам.

— Для тебя я действительно «дядя Дэн». Я твой двоюродный дедушка. — Снова улыбнувшись, он протянул руку через весь стол, взял меня за руку и слегка сжал. — Я твой двоюродный дедушка… и так приятно встретиться с тобой, Кайли, теперь ты моя двоюродная племянница. У меня больше нет «кровной» семьи, и это делает меня счастливее, чем ты думаешь.

Я сжала его руку в ответ, понимая, что немного слез появилось в моих глазах.

— Я тоже очень счастлива. Вы на самом деле первый «кровный» член семьи, которого я когда-либо встречала.

Дядя Дэн еще раз сжал мою руку, что вызвало еще больше слез в моих глазах.

— Добро пожаловать в нашу новую маленькую, замечательную семью, племянница.

Я заморгала, пытаясь улыбнуться сквозь слезы.

— Спасибо, — сказала я, и он улыбнулся в ответ, прежде чем отпустить мою руку.

— Наверное, я не должен был так удивляться, как когда ты сказала, что Сэт — твой биологический отец, потому что, когда впервые увидел тебя, подумал, что твои глаза выглядят знакомыми, но просто не мог это определить. Теперь я понимаю… твои глаза немного напоминают глаза моего племянника Сэта. Твои глаза похожи на глаза твоего отца.

От этого известия слезы покатились по моим щекам, и я вытерла их бумажной салфеткой, прежде чем задать вопрос, на который мне внезапно нужно было знать ответ.

— Жив ли он, дядя Дэн?

В этот момент, не давая ему ответить, собаки, которые обе спали рядом со столом, внезапно сошли с ума, вскочив на ноги и громко лая, направились к входной двери. Я знала, что это Мэтт, вероятно, и буквально через секунду или две мои мысли подтвердились, когда я услышала, как открылась входная дверь, а затем его голос, когда он говорил с собаками, сказав им успокоиться.

С ними обоими, следующими за ним по пятам и все еще лающими немного, он вскоре вышел из фойе на кухню, улыбаясь, когда увидел меня и Дэна. Однако, вероятно, увидев мои глаза, которые, как я догадалась, были красными, и мои заплаканные щеки, он остановился в двух шагах от стола, и его улыбка превратилась в хмурый взгляд, и спросил меня, все ли в порядке.

Пока я снова теребила глаза, пытаясь понять, как объяснить что-либо, дядя Дэн пошел вперед и ответил за меня.

— Она только что узнала некоторые очень удивительные новости, и я тоже. Хотя, возможно, тебе лучше присесть, Мэтт, прежде чем услышать, что…

— Нет. Нет, пожалуйста, просто скажи мне, что это. Что здесь происходит?

Дядя Дэн посмотрел на меня коротко, в то время как я продолжала вытирать глаза, прежде чем перевести взгляд обратно на Мэтта.

— Я только что узнал, что, Кайли — моя двоюродная племянница. Сэт был ее биологическим отцом.

Я мгновенно перевела взгляд с Мэтта на дядю Дэна.

— Был? То есть… Сэта больше нет в живых?

Выражение лица Дэна ответило на мой вопрос еще до того, как он заговорил.

— Прости меня. Он.… — Несколько необъяснимо, Дэн перевел свой взгляд на Мэтта всего на долю секунды, прежде чем продолжить: — Он был убит во время войны.

Мои медленно капающие слезы внезапно превратились в цунами, я зарыдала, уткнувшись в свои руки и дрожа плечами. Моя мечта о собственном мистере Декере умерла.

Через несколько мгновений я ощутила руку на плечах, и, почувствовав лишь намек на запах Мэтта, поняла, что рука вокруг меня принадлежит ему. Не отрывая рук от лица, я наклонилась к нему и вскоре почувствовала, как он прижимает мое лицо к своей груди. Именно там я неосознанно плакала некоторое время, чувствуя, что мое сердце разрывается.

По какой-то причине я обнаружила, что знание о том, что мой биологический отец мертв, бесконечно сложнее принять, чем узнать то же самое о моей биологической маме. Может быть, это было просто потому, что у меня была мама, хотя она была отдаленной, мягко говоря, в то время как у меня были очень минимальные воспоминания о моем приемном отце. У меня остались только воспоминания о мистере Декере и надежда.

После того, как Мэтт гладил мои волосы некоторое время, говоря утешительные вещи возле моего уха низким, успокаивающим голосом, мои слезы, наконец, замедлились, и я подняла лицо и попыталась улыбнуться ему и дяде Дэну.

— Мне очень жаль, дядя Дэн. Вероятно, вы никогда не мечтали, что придете с пирогом и в конечном итоге получите столько драмы. Я могу быть немного плаксой.

Он улыбнулся, его глаза были блестящими и розовыми.

— Все в порядке. Иногда я сам могу быть немного плаксой. В этом нет ничего плохого.

Вытирая глаза чистой салфеткой, я улыбнулась ему в ответ, а затем сосредоточилась на Мэтте.

— Мне жаль, что я не рассказала тебе раньше о том, как меня удочерили, и я узнала, что мой биологический отец был драконом-перевертышем. Я думаю, мы просто были заняты другими вещами.

Выглядя очень бледным, Мэтт поставил барный стул рядом с моим и присел. Вкратце изучая его лицо, я поняла, что он выглядел почти так же бледно, как ранее дядя Дэн, что о многом говорило. Я не была уверена, почему Мэтт такой бледный; однако, я подумала, что раз уж он знал Сэта, возможно, узнав, что у него есть дочь, и что дочь — это я, это стало ужасным шоком. В конце концов, сам Сэт даже не знал, что у него есть дочь.

Зная, что мои плач еще не закончен, я сказала Мэтту и Дэну с затуманенными слезами глазами, что им должно быть интересно, как я узнала, что Сэт мой биологический отец и все такое, и скажу им, но сначала просто хотела узнать одну вещь.

— Был ли он хорошим человеком? Был ли он таким человеком, которого я бы с гордостью назвал своим отцом? — Со слезами, вновь стекавшими по моему лицу, я остановилась, сжавшись, и вытерла их, прежде чем снова заговорить. — Я просто очень надеюсь, что вы оба скажете «да».

Взглянув на Мэтта, дядя Дэн заговорил первым.

— Мой племянник был… он был…

Мэтт внезапно прервал.

— Он был хорошим человеком, Кайли. Самым лучшим. Он боролся с «Порожденными кровью» как истинный герой. Он храбро сражался. Я думаю, ты бы очень гордилась им.

Я кивнула, съеживаясь от боли, вызвавшую свежую волну слез, стекающим по моим щекам. Вытирая их, я сказала дрожащим от эмоций голосом.

— Эта помогает. По крайней мере, теперь я знаю, что мой отец был героем войны. По крайней мере, теперь у меня есть хорошее представление о нем. — Шмыгая носом, я перевела взгляд на дядю Дэна. — Я хотела бы посмотреть его фотографии, если они у вас есть.

После небольшой улыбки, которая не касалась глаз, Дэн сказал, что у него есть несколько фотографий, и что он будет рад не только показать их мне, но и дать. Я поблагодарила его, затем еще раз вытерла глаза, прежде чем перейти к рассказу ему о том, как меня удочерили, что случилось с моими приемными родителями и как я узнала о своих биологических родителях. Затем я попросила дядю Дэна рассказать мне немного больше о Сэте.

— Вы были очень близки?

Словно не желая отвечать на вопрос, как будто, только разговор о Сэте причинил ему большую боль, Дэн колебался в ответе, глядя на меня из-за своей чайной кружки долгое время.

— Я полагаю, что мы были близки какое-то время… хотя мы часто сталкивались лбами, когда Сэту исполнилось тринадцать. Это началось, когда его родители, которые были моим братом и невесткой, внезапно погибли в авиакатастрофе, и мы с Джун усыновили его. Было приятно иметь «сына» в доме какое-то время, Джун и я никогда не были благословлены детьми…но ты знаешь, как некоторые подростки становятся авторитетными фигурами. У Сэта была немного бунтарская натура, Джун, и я никак не могли приручить его. Джун всегда говорила, что иногда он вел себя как дикая кошка, а не как дракон-перевертыш.

Слегка улыбнувшись, дядя Дэн остановился.

— Мэтт был нашим соседом, в те дни в Индиане, и он был просто крошечным маленьким парнем в то время, когда Сэт был старшим подростком; Мэтту, вероятно, было всего три или четыре. Не имело значения, что он был еще так молод, хотя, я всегда пытался направить его в правильном направлении в жизни всякий раз, когда он приходил к нашей ферме, чтобы собрать ягоды с наших кустов малины. Я говорил: «Мэтти… видишь того большого мальчика, который курит сигарету на крыльце, прямо на виду у своего дяди, хотя его дядя сказал ему не курить? Ты никогда так не делай. Когда родители говорят тебе что-то не делать, а ты все еще живешь в их доме, ты подчиняешься». И Мэтт, даже такой крошечный, говорил: «Да, сэр!» Даже тогда у него было что-то вроде военного образа жизни. Как будто ему суждено было стать командиром Гринвуда.

Мои слезы полностью прекратились, и я посмотрела на Мэтта, улыбаясь.

— Бьюсь об заклад, ты был очень милым.

Мэтт немного улыбнулся, и слегка покраснел.

— Не уверен, насчет этого. Когда-нибудь тебе придется спросить дядю Дэна о том, как я однажды наполнил его и Джун почтовый ящик живыми лягушками ради забавы, когда мне было около пяти. Сэт был не единственным, у кого была озорная натура в те дни.

Я перевела взгляд на дядю Дэна и спросила, не вырос ли Сэт из этого.

Выглядя немного неловким по какой-то причине, Дэн взглянул на Мэтта всего на долю секунды, прежде чем ответить мне.

— Ну…он немного остепенился, когда стал старше, и в конце концов бросил курить сигареты; надо отдать ему должное. У него начался сильный кашель в возрасте двадцати лет. Из-за этого он чуть не потерял прозвище «Дым». Это было прозвище, данное ему друзьями, когда он начал курить около четырнадцати или пятнадцати лет, потому что всегда затягивался.

— О. — Размышляя над этим, я остановилась на мгновение, прежде чем снова заговорить. — Я думала, что поскольку Сэт был драконом перевертышем, возможно, прозвище было какой-то ссылкой на «Волшебный дракон» или что-то еще.

Дядя Дэн усмехнулся.

— Ну, кто может винить тебя за такие мысли?

Мэтт и я присоединились к смеху, а затем мы снова рассмеялись через минуту, когда дядя Дэн объяснил мне происхождение шрама в форме полумесяца над глазом Сэта.

— Понимаешь, он получил это, когда ему было, может быть, четырнадцать или около того. Он и несколько его приятелей решили, что они собираются создать своего рода подростковую банду драконов-перевертышей под названием «банда кровавой Луны». Это несмотря на то, что все они были еще несколько лет даже не в состоянии перекинуться в формы дракона. Но они все равно решили создать свою маленькую банду, и решили, что посвящение в нее будет иметь клеймо в форме полумесяца. Итак, Сэт и несколько других мальчиков в нашем маленьком городке выжгли друг друга горячими тыквами и в итоге получили шрамы в форме полумесяца над их левыми глазами. Однако их триумф в качестве официальных членов банды длился недолго. Через несколько дней один из старших братьев мальчиков начал называть их «банда полумесяца», и вскоре все дети в городе стали называть их так. После этого, я не думаю, что Сэт нашел свой шрам таким крутым.

Как только я перестала смеяться, задала дяде Дэну еще несколько вопросов о детстве Сэта, а затем спросила его, знает ли он, как случилось, что Сэт путешествовал по Мичигану, когда я была зачата. Очевидно, моя теория о том, что Сэт был из одной из небольших общин перевертышей в середине Мичигана, была не верна.

Дядя Дэн ответил на мой вопрос, сказав, что, вероятно, это было во время «нового крыла» Сэта в подростковом возрасте, когда он впервые получил возможность перейти в свою форму дракона.

— Как многие молодые драконы перевертыши любят делать, когда они впервые «получают крылья», ему нравилось иногда летать, по всему среднему Западу. Он не должен был этого делать, как и никто другой в те дни, потому что, хотя правительство знало о нас, перевертышах, обычные граждане, конечно, не знали, и коммерческие пилоты тоже. Риск быть замеченным пилотом или другим рядовым гражданином был слишком высок, поэтому правительство сказало нам, что они приостановят наш годовой платеж, если перевертышей от нашего сообщества поймают летающими на несанкционированной правительством миссии. Однако они никогда этого не делали, и такие дети, как Сэт, продолжали летать. Бьюсь об заклад, именно во время одной из этих полетов он встретил твою биологическую мать.

Дядя Дэн рассказал мне еще несколько историй о Сэте и ответил еще на несколько вопросов, но потом, около девяти, он сказал, что, вероятно, должен вернуться домой.

— У меня есть собственная собака, маленький кокер-пудель по имени Лаки, и у него проблемы с беспокойством, он любит рвать мебель, если меня нет дома в течение нескольких часов.

После того, как я крепко обняла Дэна, Мэтт обнял его по-мужски, а Чарли и Шэдоу обняли его несколько раз, он ушел, пообещав, что скоро снова приедет.

Оставшись наедине с Мэттом, я прислонилась к столу, внезапно обнаружив, что снова немного плачу без причины. Я думала, что просто чувствую себя немного эмоционально подавленной, сказала Мэтту, моргнув слезами, и он согласился, взяв меня за руки.

— Тебе, вероятно, просто нужно немного времени, чтобы все переварить.

Я кивнула головой.

— Ты прав. Я думаю, что это просто трудно перейти от надежды, что мой отец может быть все еще жив, к тому, что он мертв, на всем протяжении одного куска торта. Я просто чувствую себя «эмоционально подавленной» или что-то вроде того. По крайней мере, сегодня у меня появился замечательный двоюродный дед, и по крайней мере я знаю, что мой отец был героем войны, и это определенно что-то. Я чувствую, что теперь, когда я знаю это, могу просто двигаться вперед в своей жизни, думая о нем как о сильном, храбром человеке, которым я горжусь, и могу просто попытаться прожить свою жизнь так, чтобы он гордился мной.

Мэтт кивнул.

— Верно. Ты можешь почтить его память таким образом.

Думаю, я не сразу ответила.

— Говоря о памяти моего отца… была ли его смерть в бою когда-либо отомщена? Ты знаешь, мертв ли «порожденный», который убил Сэта?

Внезапно выглядя явно неудобно, Мэтт перевел взгляд в сторону на мгновение и откашлялся, прежде чем заговорил.

— Мы не смогли определить, кто из порожденный, в частности, убил его. Битва была слишком напряженной. Это была одна из тех вещей, когда он внезапно упал с неба, смертельно раненный. Прости, что не могу рассказать тебе ничего особенного.

Я кивнула, чувствуя прилив гнева к «Порожденным кровью».

— Я понимаю.

Все еще держа меня за руки, Мэтт поцеловал меня и спросил, не хочу ли я выгулять собак с ним.

— Сейчас я покажу тебе, как быстро Чарли подбегает ко мне, как только я произнесу первый слог «пепперони».

Все еще чувствуя какой-то темный, растущий гнев, начинающий биться глубоко в моем животе, я сказала, что с удовольствием возьму собак с собой.

— Но сначала я хочу тебе кое-что сказать. Так как я никогда не смогу узнать, кто из «порожденных», в частности, убил моего отца, я думаю, просто хочу сказать, что, когда они нападут на Гринвуд… — Я ненадолго замолчала, внезапно настолько рассердившись, что была почти поражена приливом невероятно сильных эмоций, которые чувствовала. — Мэтт, я просто надеюсь, что ты и твои люди убьете их всех. Я надеюсь, что вы убьете их всех, и что они все умрут мучительно. И, может быть, таким образом, тот, кто убил моего отца, получит вкус собственного лекарства. Я просто хочу, чтобы он страдал и умер.

Мэтт резко побледнел, пока я говорила, и теперь он сглотнул, а затем просто молчал, как будто, возможно, он понятия не имел, что сказать в ответ на сарказм, который я только что выпустила. Теперь, думая о своих словах, я поняла, что, возможно, их было слишком много. Может быть, это даже было ошибкой в моей собственной морали, что я пожелала смерти и страданий группе людей, независимо от того, что один из членов этой группы убил моего отца.

Теперь, когда мой гнев остыл и сменился чувством легкого смущения, я сказала Мэтту, что сожалею о том, что сказала.

— Мне не стоило этого говорить. Если «Порожденные кровью» нападут на нас первыми, то я надеюсь, что они добьются справедливости, даже если это произойдет в форме смерти, но это, вероятно, не было правильным с моей стороны прямо желать страданий кому-либо. Просто на секунду я так разозлилась на того, кто убил моего отца. Это было странно. Это было похоже на то, что я могла бы буквально задушить того, кто убил его голыми руками, если бы он был передо мной.

Мэтт снова откашлялся, переводя взгляд в сторону, и у меня появилось ощущение, что я зашла слишком далеко, и что, возможно, он начал думать, что у меня какие-то глубоко укоренившиеся склонности к насилию или что-то такое.

Желая заверить его, что это не так, или, по крайней мере, не так, я еще раз извинилась.

— Это, вероятно, казалось чем-то вроде красного флага для меня, и я сказала, что могу буквально задушить кого-то голыми руками… но, пожалуйста, поверьте мне, Мэтт, я действительно не жестокий человек и не наполнена таким сильным гневом.

С выражением чистой боли в глазах, как будто он чувствовал себя плохо, от того, что убийство моего отца заставило меня испытать такой сильный гнев, Мэтт поднял мои руки и прижался нежным поцелуем к каждой из них.

— Я думаю, что твоя реакция на то, что отец был убит, совершенно нормальная. Я не виню тебя за это. Я бы чувствовал то же самое, если бы узнал, что кто-то намеренно убил моего отца.

Убедившись, что он не считает меня каким-то жестоким маньяком, я поблагодарила его за понимание.

— Теперь давай оставим весь этот негатив позади и выведем собак. Мы поженимся примерно через неделю, и я хочу, чтобы это была самая счастливая неделя в нашей жизни. Я не хочу, чтобы какой-нибудь развратный, кровожадный порожденный, который убил моего отца, все испортил.

Все еще держа меня за руки, Мэтт слегка сжал их, выражение его лица было нечитаемым.

— Я тоже.

ГЛАВА 16

Следующая неделя была чем-то вроде «предварительного медового месяца» для нас с Мэттом. Почти каждую ночь мы долго разговаривали и занимались любовью, а иногда и утром, мы влюблялись друг в друга. К моменту нашей свадьбы я почувствовала, что мы знакомы уже много лет.

Наша церемония была одной из нескольких в тот день в деревенской ратуше, которая представляла собой удивительно красивое здание с экстерьером в стиле старинной английской усадьбы, с широкими окнами в деревянном обрамлении, арочными дверными проемами и двумя дымоходами, демонстрирующими сложную кладку в виде слоев бледно-серого камня. Интерьер зала был безошибочно Тюдоровским, с темными деревянными полами и невероятно высоким сводчатым потолком, поддерживаемым изогнутыми деревянными балками.

Прежде чем я увидела деревенский зал, который был спрятан в лесу недалеко от площади, я ожидала что-то вроде городской ратуши, которая была в Моксоне. То есть трехэтажное серое здание, ничем не отличающееся от многих других мэрий страны. Тем не менее, казалось очевидным, что в какой-то момент в прошлом один из первоначальных жителей Гринвуда, не являющихся перевертышами, любил архитектуру времен Тюдоров, поскольку зал был одним из единственных сооружений в деревне, которые остались. Все дома и почти все остальное снесли, так как все они были в плачевном состоянии.

Энид, Мира и остальные члены деревенского комитета по украшению украсили зал гирляндами и вазами из белых и красных роз, которые наполнили зал свежим, сладким ароматом. Члены комитета также помогали Эми, другим невестам, а мне одеться и сделать прическу и макияж в большой комнате в задней части зала, где Мэтт обычно проводил встречи со своими советниками и лейтенантами.

Когда пришло время мне пойти к алтарю, где стоял Мэтт, я взяла дядю Дэна под руку, спросив его несколькими днями ранее, не окажет ли он мне честь, став моим посаженным отцом. Он ответил, что будет в восторге, и что он надеялся, что я спрошу.

Я навещала его дома, чтобы спросить о том, почему он не приходил к Мэтту и моему дому с той ночи, когда он принес торт. Так как я сказала Дэну перед его уходом, чтобы он заходил в любое время, даже просто поздороваться, и меня немного удивило, что он этого не сделал.

Тем не менее, в Мичигане была зима; снег падал почти каждый день; и я в значительной степени поняла, что, возможно, Дэн просто не слишком хотел выходить в такую погоду. Во всяком случае, хотя мой визит в его дом был кратким, потому что мне пришлось встретиться с командой грузчиков, разгружающих кое-какое оборудование в новом тренажерном зале, он казался очень счастливым, и еще более счастливым, когда я попросила его стать посаженным отцом.

Проходя по проходу, усыпанному лепестками роз одной из маленьких девочек Энид, я несколько раз взглянула на дядю Дэна и гостей, сидящих на деревянных скамейках, улыбаясь, но на самом деле я смотрела только на Мэтта. Примерно на полпути к алтарю, я обнаружила, что едва могу отвести от него взгляд. Одетый в голубовато-серый костюм, который подходил к его глазам, и с темными волосами, блестящими на свету от нескольких деревенских люстр из дерева и электрических свечей над головой, он выглядел так, как будто вышел из страниц журнала мужской моды. Хотя, конечно, выглядел он так почти каждый день, даже просто одетый в джинсы и футболку.

Пока я шла к алтарю, он, казалось, тоже смотрел только на меня, и когда подошла к нему, он взял меня за руки и заговорил тихим голосом, глядя мне в глаза.

— Ты выглядишь просто великолепно, Кайли… словами не описать.

Взволнованная тем, что он сказал, я улыбнулась и сказала ему тихим голосом, что он сам выглядит довольно удивительно, заставляя его улыбнуться в ответ.

Во время церемонии, которая была короткой, простой и традиционной, мы продолжали смотреть друг другу в глаза, что я почти нашла столь же приятным и интимным актом, как занятие любовью. По крайней мере, почти.

Мы продолжали смотреть друг на друга и во время нашего свадебного приема, который также был в зале, и который мы разделили с другими парами, которые поженились в тот день. Я совсем не возражала против этого. На самом деле, я была в восторге от того, что разделяю свадебный прием с Эми, и она была в восторге, чтобы разделить его со мной.

Выросшие вместе, мы часто мечтали о встрече простых мужчин и о двойной свадьбе, поэтому, чтобы этот сценарий сбылся, по крайней мере, для части приема, было то, что мы нашли просто классным, смеясь над тем, что не так много мечтаний двенадцатилетних девочек на самом деле сбываются.

Поздно ночью мы с Мэттом танцевали, ели, смеялись и разговаривали вместе, и я была в эйфории, что официально стала женой Мэтта, что даже не могла злиться на себя, когда пролила немного красного вина на перед моего платья из атласной ткани. Я определенно хотела сохранить его навсегда, и не была уверена, что любая химчистка сможет удалить пятно, но подумала, что пятно вина послужит напоминанием о блаженном вечере.

— В тот день, когда мы с твоим отцом поженились, — представляла я, как скажу своим детям, — я была так счастлива и влюблена, что мне было все равно, когда пролила вино на платье. День все равно был отличный.

Из-за ситуации с «Порожденными кровью» мы с Мэттом не смогли покинуть деревню, чтобы отправиться в какой-либо официальный медовый месяц, хотя мы провели вместе двадцать четыре часа в доме, занимались любовью, долго принимали джакузи и готовили обед Дня благодарения на двоих, пока метель бушевала снаружи.

Накануне вечером, на свадьбе, я пригласила дядю Дэна разделить праздничный ужин, но он не хотел слышать об этом, сказав, что он определенно возьмет у меня слово на будущие годы, но это Мэтта и мой «День Благодарения в честь медового месяца» должен быть разделен только нами двумя.

Кроме того, продолжил он, его пригласили на ужин в честь Дня Благодарения к Энид и ее семье, и он уже пообещал принести знаменитый тыквенный пирог от Джун, а также традиционный тыквенный пирог, сделанный по-другому из ее рецептов.

Прошла неделя, прежде чем я вернулась на землю с высоты, но даже тогда мое блаженство никуда не делось; оно просто больше походило на рассеянность, становясь более спокойным счастьем, которое я носила с собой, куда бы ни пошла.

Тем не менее, несмотря на все это новообретенное счастье, однажды вечером я обнаружила, что очень неожиданно разревелась, проведя весь день, работая в новом тренажерном зале, разрисовывая недавно разделенную область, которая станет «зоной ожидания родителей». Я также убрала все здание сверху донизу и развернула, перетащила и разместила многочисленные чрезвычайно тяжелые коврики. Эми весь день лежала в постели с желудком, так что она не смогла помочь.

После того, как я бросила кисть в ведро, осмотрела свою работу, вытирая глаза и пытаясь понять, почему они наполнялись слезами. Я предположила, что это были просто слезы счастья. Или слезы выполненного долга, если это вообще что-то значило. Только после того, как я долго прогуливалась по тренажерному залу, выпрямив несколько обрамленных гимнастических плакатов и переместив несколько ковриков, это, наконец, ударило меня.

Я чувствовала эмоции, потому что гордилась собой. Горжусь тем, что я поверила в себя, и оставила свою старую жизнь позади, чтобы приехать в Гринвуд. Горжусь тем, что начала с нового спортзала, решила восстановить свою мечту. Однако не только это чувство гордости заставляло слезы периодически падать с моих глаз. Это был тот факт, что я хотела, чтобы мой отец мог быть там, чтобы разделить мою гордость и достижение. Посмотреть мне в глаза и сказать, что он гордится мной. Я хотела услышать это и ответить тем же.

Когда Мэтт пришел в спортзал около семи, неся ужин из одного из ресторанов в городе, я чуть не подпрыгнула на милю несмотря на то, что я ожидала его. На самом деле он хотел прийти раньше, чтобы помочь мне покрасить, очистить и переместить коврики, предполагая, что он даже возьмет полдня от патруля, чтобы сделать все это, но я настаивала на том, чтобы сделать все самой.

Спортзал был моей и Эми мечтой, и я хотела, чтобы вся кровь, пот и слезы, которые в него попали, были нашими. По крайней мере, девяносто девять процентов наших. Мы обе уже определили, что нам нужно будет, чтобы Мэтт и Мак помогли нам переместить подержанный гимнастический снаряд «старой школы», который прибыл ранее на этой неделе. С твердой стальной основой он весил сотни фунтов, и мы с Эми и не пытались его переместить.

Трое мужчин, которые выгрузили его из своего грузовика, даже с трудом подняли его с колесной тележки на пол. С повышенной силой Мэтта и Мака в качестве перевертышей, хотя, даже в человеческой форме, Эми и я не думали, перемещать его в подвал, в конечном итоге решили это будет их проблемой.

Немного смущенная тем, что подпрыгнула и закружилась, услышав его шаги, я слегка улыбнулась Мэтту, вытирая глаза.

— Мисс задумчивость, здесь. Ты всегда можешь рассчитывать, что я потеряюсь в мечтах, а потом выпрыгну из кожи вон.

Нахмурившись, Мэтт пересек расстояние, между нами, несколькими длинными шагами и спросил меня, что случилось.

— Ты не выглядишь так, как будто мечтала. Ты выглядишь так, будто плакала.

Зная, что я не смогу убедить его в обратном и на самом деле не хочу этого, я сказала ему, что просто пролила несколько слез на некоторые «папины вещи».

— Это просто подкралось ко мне. Я заканчивала картину, и только поняла, как сильно я хочу, чтобы он был здесь… просто чтобы увидеть, что я строю и выполняю.

С грустью в его глазах, Мэтт сказал, что он понял, и я продолжила, вытирая глаза снова.

— Это действительно так странно… я хочу, чтобы отец гордился мной, но я никогда даже не знала Сэта лично, поэтому даже не знаю, почему именно плачу из-за него. Наверное, только потому, что он был моим биологическим отцом… и, возможно, я даже оплакиваю потерю мистера Декера больше всего на свете. Думаю, я просто думала, что смогу найти его снова после стольких лет… или, по крайней мере, его версию… и что он будет моим отцом.

Поставив мешки с едой на пол, Мэтт взял меня за руку, велел присесть на деревянную скамейку неподалеку, а затем сел рядом со мной, все еще держа меня за руку.

— Кто такой мистер Декер?

Я поняла, что никогда не говорила Мэтту о нем.

— Он был тем человеком, который пришел на похороны моего приемного отца. Он был профессором в колледже, где мой отец преподавал математику. Мистер Декер преподавал… возможно, психологию. Или, может быть, социологию. Не знаю, знала ли я когда-нибудь на самом деле. Но, в любом случае, он пришел на похороны со своей женой и двумя дочерями, играл со мной в игры и смотрел, как я занимаюсь балетом. Мистер Декер проделывал фокусы, и он дал мне денег, чтобы купить игрушки, и он сказал мне, что я такая замечательная, особенная и умная, и он…

Я остановилась, вытирая горячие слезы.

— Он был просто таким замечательным отцом. Я хотела быть одной из его дочерей… и когда я получила несколько подсказок о моем биологическом отце, а потом узнала, что он действительно был моим отцом из-за моего генетического теста перевертышей, а потом, когда думала, что он, возможно, жив… я просто думала, что может быть есть шанс, что я все еще могу быть дочерью кого-то вроде мистера Декера.

С его глазами, излучающими сочувствие, Мэтт сказал, что он понял.

— И мне так жаль, что у тебя никогда не было шанса узнать отца вроде мистера Декера. Мне жаль больше, чем ты думаешь.

Я поблагодарила его глазами, снова наполнившимися слезами, и он обнял меня, прижимая мое лицо к груди, которая стала моим любимым местом для плача. Именно там я плакала несколько минут, периодически шмыгая носом, чувствуя, как будто я официально отпускаю свою мечту о мистере Декере.

Наконец, как только я почувствовала, что вся в слезах, подняла свое лицо и сказала Мэтту, что полна решимости двигаться вперед.

— Я знаю, что это то, чего хотел бы Сэт. Я знаю, он просто хотел, чтобы я была счастлива.

Мэтт кивнул, и, вытирая глаза в последний раз, я попыталась улыбнуться ему.

— Больше никаких слез от меня. Я думаю, что это были последние из них…, надеюсь, на долгое время. С этого момента, я думаю, все будет для нас счастьем и радостью. Я могу просто чувствовать это.

Позже я думала о них, как о моих «знаменитых последних словах», прежде чем все мое счастье и радость с Мэттом были не чем иным, как воспоминанием.

***

Пока мы ужинали на вынос в моем маленьком кабинете перед спортзалом, Мэтт казался необычно тихим, и я спросила его, не случилось ли что-нибудь.

Разрезая куриную грудку, глазированную текилой и лаймом, с кажущейся преднамеренной медлительностью, как будто тянет время, Мэтт не сразу ответил. И когда он это сделал, сказав, что все в порядке, а затем еле заметно улыбнулся, я не совсем убедилась. Но вот когда до меня дошло, что он был, вероятно, обеспокоен, если ««порожденные»» нападут, и я спросила его, что он об этом думает.

Немного смутившись, это была не та реакция, которую я ожидала, он кивнул.

— О, точно. ««порожденные» кровью». Да… я все еще беспокоюсь о том, что они нападут. Я знаю, что, когда, а не если. Мои люди и я можем справиться с ними, независимо от того, сколько бойцов они пошлют. Я действительно надеюсь, что они пошлют много… тысячи, даже…только для того, чтобы мои люди и я могли уничтожить значительную часть их населения одним махом. Как бы то ни было, у них, возможно, было достаточно бойцов, чтобы претендовать на Канаду, но их число резко сократилось с того, что они имели в разгар войны. Это не означает, что я слишком уверен, потому что знаю, что это может быть фатальной ошибкой. «Порожденных» все еще много, и они сильны, и я знаю это…но верю, что мои люди сильнее.

Мэтт остановился, чтобы выпить из своей банки газировки, прежде чем продолжить.

— Это может быть той еще битвой, когда ««порожденные» кровью» наконец-то атакуют, но я искренне верю, что все здесь в Гринвуде будут в порядке. Все, что вам, не драконьим жителям, придется сделать в момент атаки, это просто укрыться. Мои люди и я сделаем все остальное в небе, и не позволим убитым порожденным «упасть» над районами деревни, где есть дома и здания. На самом деле, я попытаюсь перенести битву на запад от деревни, где чистый лес, если смогу… в чем я вполне уверен.

Интересно, как он собирается это сделать, я положила свои пластиковый нож и вилку.

— Хорошо, если ««порожденные»» собираются атаковать с севера, а я предполагаю, что они придут из Канады, как ты собираешься перенести битву на запад?

Мэтт закончил пить свою газировку и поставил банку.

— Я в основном просто собираюсь заманить их на запад… и думаю, что они легко позволят заманить себя, так как я дракон, которого они хотят убить больше всего, и, вероятно, первым. Как только мы узнаем о приближении атаки благодаря информации, которую мы получим от медведей в Верхнем, я полечу на небольшое расстояние на запад, в то время как мои люди поднимутся в небо прямо на север. Затем, когда ««порожденные» кровью» достигнут Гринвуда и начнется битва, я ворвусь, ненадолго задействую некоторых из них, просто чтобы заявить о своем присутствии, прежде чем улететь на запад. Если мои подозрения верны, почти каждый из «порожденных» будет следовать за мной, а за ними проследуют мои люди. Затем, когда все будут так далеко на Западе, как мне хотелось бы, я остановлюсь и начну сражаться.

— И ты уверен, что тебя не зажмут или что-то в этом роде, поскольку в этот момент между тобой и твоими людьми будет армия «порожденных»?

Мэтт сказал, что его это не слишком беспокоит.

— Я сильный боец, и обычно могу пробить себе путь из любого «угла», в который меня загнали. И если случится худшее, и, на меня действительно будет нападать больше «порожденных», с чем могу справиться, я просто попытаюсь обойти с юга, где будет больше моих людей.

Немного беспокоясь о безопасности Мэтта, но зная, что после бесчисленных сражений с «порожденными» в ходе четырехлетней войны он должен был знать, что делает, я сказала ему, что все это звучит как хороший план.

На следующий день Эми позвонила мне рано утром и сказала, что у нее больше нет проблем с желудком.

Сделав паузу в приготовлении сэндвича, чтобы взять с собой в спортзал, я сказала ей, что рада это услышать.

— Значит ты чувствуешь себя лучше?

— Нет. Нисколько. На самом деле, только этим утром меня уже дважды стошнило.

Смущенная, я прислонилась бедром к столу.

— Но я думала, ты только что сказала…

— Я беременна. У меня никогда не было проблемы с желудком. У нас с Маком будет ребенок, Кай.

Последовало бурное празднование по телефону, когда я воскликнула свое удивление и поздравления так громко, что Чарли прилетел на кухню, чтобы проверить меня, явно встревоженный.

Как только мы немного успокоились, Эми сказала мне, что она, вероятно, должна была забеременеть в самую первую ночь, когда она и Мак спали вместе, что сделала два теста на беременность ранее тем утром и они оказались положительными.

— Хотя, когда Мак ранее этим утром позвонил Кларе, которая является акушеркой в деревне, она сказала, что для женщин, несущих потомство перевертышей, нет ничего необычного в том, чтобы иметь четкие положительные тесты на беременность очень рано… даже через две недели после зачатия. Она также сказала, что это не редкость для беременных перевертышами иметь ужасный токсикоз, которым я, видимо, страдаю. Дети-перевертыши, похоже, вырабатывают очень сильные гормоны… гормон беременности, который делает тесты положительными, и любой гормон, который вызывает утреннюю тошноту. Которую… говоря об этом… я должна отпустить тебя. Думаю, что я возможно вновь довольно скоро встречусь с унитазом.

Позже в тот же день тишина, которую Мэтт придерживался накануне вечером, продолжилась за ужином. Опять же, когда я спросила его что не так, он сказал «ничего», а затем улыбнулся мне напряженной улыбкой.

— Думаю, я просто устал сегодня от патрулирования.

Я определенно могла понять это, потому что ежедневно Мэтт вел своих людей на многочисленные патрульные полеты в форме дракона, покрывая сотни миль, а иногда и далеко за пределами Гринвуда. Эти патрули были необходимы для защиты всех в Гринвуде, а также всех в штате и стране, потому что они были с целью постоянного наблюдения, чтобы убедиться, что «порожденные» не проникают в страну.

Иногда, но не всегда, они могут быть обнаружены с помощью радара, но, конечно, недостаточно надежно, завиСэть от радара, нужно еще и предупредить людей о предстоящей атаке. Кроме того, было слишком много точек входа для проникновения, «порожденных» в страну, драконы «АСШП» постоянно контролировали эти точки.

Что касается конкретной группы «Порожденных кровью», которые планировали напасть на Гринвуд, медведи «АСШП» на озере Верхнее, вероятно, увидят, что они летят над головой, так как у медведей были охранные станции по всему полуострову, чтобы защитить себя от «порожденных». Это означало, что порожденным придется пролететь несколько сотен миль, чтобы их не увидели медведи, но Мэтт сказал, что Ронни-шпион сообщила, что они не планировали этого делать, так как устанут к тому времени, когда нападут на Гринвуд.

В ответ на то, что Мэтт сказал о том, что устал от патрулирования, я сказала ему, что понимаю и что тоже устала. Я целый день занималась разными проектами в спортзале одна, потому что Эми, конечно, была слишком больна, чтобы помочь.

Несмотря на то, что Мэтт и я оба были измотаны, нам все равно как-то удалось заняться любовью в тот вечер, и после этого Мэтт просто держал меня некоторое время, медленно поглаживая мои волосы, пока мы не заснули. Я нашла его нежные ласки обнадеживающими, потому что, убираясь после ужина, ненадолго задумалась, может ли его тишина каким-либо образом быть признаком того, что он не только спустился с счастливой вершины нашей свадьбы, но, возможно, он даже сожалел о женитьбе на мне или что-то еще. Я рассматривала эту идею в течение нескольких секунд, прежде чем отклонить ее как бредовую.

Когда Мэтт говорил мне, что любит меня и что рад, что женился на мне, что он делал, по крайней мере, раз в день, казался слишком искренним, чтобы сожалеть. Не говоря уже о том, что он был тем, кто поднял тему детей несколькими днями ранее, сказав, что надеется, что я скоро забеременею. С другой стороны, я была бы вполне довольной, если бы этого не произошло в течение нескольких месяцев или даже года.

Я определенно хотела забеременеть и начать увеличивать нашу семью, но небольшая задержка с этим даст мне время вырастить моего другого «ребенка» — тренажерный зал. Однако, даже в этом случае, я знала, что буду вне себя от радости, когда забеременею, даже если это случится в течение нескольких недель.

На следующий день Мэтт и Мак удивили меня и Эми тем, что они сказали нам, было свадебным подарком каждой из нас. Тем не менее, слово «подарок» не совсем похоже на то, чем они удивили нас. Когда я подумала о слове «подарок», особенно со словом «свадьба» перед ним, в отношении нового мужа, дающего что-то своей новой жене, то представила ювелирное изделие или что-то для дома, может быть, новая фарфоровая посуда или другое.

Я определенно не думала о том, что самое современное гимнастическое оборудование, которое стоит, по крайней мере, сто тысяч долларов — это то, что Мэтт и Мак купили для меня и Эми, наверняка потратив, по крайней мере, пятьдесят штук каждый.

Из-за своих роскошных домов и совершенно новых блестящих грузовиков у меня была мысль по прибытии в Гринвуд, что Мэтт и Мак, вероятно, действительно преуспели в финансовом отношении в качестве независимых оборонных подрядчиков, работающих на правительство. Я просто понятия не имела, насколько они будут добры ко мне и Эми. Как бы то ни было — Мэтт и Мак потратили небольшое состояние на наши наборы обручальных колец.

Мэтт и Мак были удивительно изворотливы в том, как они преподнесли нам наше оборудование-сюрприз, гарантируя, что мы ничего не заподозрим. Ранним утром Мак позвонил мне, сказав, что Эми ужасно больна утренней тошнотой, и он ненавидел оставлять ее, но как лейтенант, он должен был вести группу перевертышей в специальном патруле примерно в пятидесяти милях к западу от деревни.

— Ты можешь остаться с Эми на весь день? — Он спросил меня. — Я знаю, что у тебя, вероятно, много работы в тренажерном зале, но я так боюсь, что она одна в таком состоянии.

Даже не думая об этом, я сказала, что буду более чем рада остаться с Эми на весь день.

Мак сказал отлично.

— Большое спасибо, Кайли. И даже если Эми запротестует и скажет тебе, что она в порядке, и тебе следует пойти в спортзал, пожалуйста, не слушай ее. Сегодня, я просто думаю, ей нужно оставаться в постели весь день, или, по крайней мере, просто оставаться в доме и отдыхать весь день. Пожалуйста, просто убедись, что она делает это.

Я удивилась, когда Мак вернулся домой около пяти с Мэттом. Тогда они сказали, что у них есть для нас небольшой свадебный подарок. Затем они отвезли меня и Эми в спортзал на спине, перекинувшись в драконов, завязали нам глаза, прежде чем ввести нас вовнутрь.

Когда они сняли повязки с глаз, мы с Эми одновременно задохнулись, а затем замолчали, просто оглядываясь на совершенно новое оборудование, которое теперь заполнило тренажерный зал, включая пять балок баланса регулирования и сто футовый акробатический батут.

У нас его не было в нашем старом зале в Моксон. И это не было даже частью этого. К счастью, новый тренажерный зал был настолько обширен, что даже со всем новым оборудованием в здании, было еще много места, чтобы держать оборудование, разделенным безопасным расстоянием.

После многих восклицаний недоверия и благодарности у меня с Эми немного затуманились глаза.

С его выражением беспокойства Мэтт сказал, что надеется, что мои слезы были от счастья, и что они с Маком не испортили что-то, купив новое оборудование.

— Мы знаем, что вы, дамы, хотели, чтобы этот новый бизнес был вашей собственной кровью, потом и слезами, и это было так, но мы просто подумали, что это также может быть «кровью, потом, слезами и свадебным подарком», который вы обе можете запомнить навсегда.

Улыбаясь сквозь затуманенные глаза, я сказала, что мне нравится идея бизнеса, построенного на «крови, поте, слезах и свадебном подарке».

Эми согласилась со мной.

— Особенно, когда свадебный подарок такой.

В тот вечер за ужином Мэтт выглядел немного более похожим на себя, разговаривал со мной, пока мы ели, смотрел мне в глаза и даже шутил. Тем не менее, к моему разочарованию, в течение следующей недели он медленно вернулся к тишине и, казалось, беспокоился о чем-то. Думая, что он беспокоиться о возможном нападении «Порожденных кровью», независимо от того, что говорит, я почти начала надеяться, что они просто сделают это и атакуют уже. Я хотела, чтобы мой спокойный муж вернулся полностью.

Эми, с ее ужасной утренней тошнотой, наконец, стало легче, она присоединилась ко мне в тренажерном зале, и мы обе начали проводить наши дни, заканчивая маленькие проекты и создавая планы уроков. Мы планировали провести торжественное открытие тренажерного зала через несколько дней после Рождества, которое быстро приближается.

Прошла следующая неделя, и во время нее Мэтт, казалось, немного вышел из состояния тревоги, что меня обрадовало. Тем не менее, после просмотра фильма в постели однажды ночью, я упомянула, что собираюсь к дяде Дэну на следующий день, чтобы посмотреть на некоторые фотографии Сэта и взять домой, и Мэтт, казалось, снова стал напряженным.

Я не могла понять, что сделала или сказала, чтобы сделать его таким, хотя предполагала, что просто упоминая имя Сэта, заставила Мэтта думать о том, как он умер в битве как и некоторые из его людей, когда ««порожденные»» напали. Не желая заставлять Мэтта волноваться, я решила больше не вспоминать Сэта, по крайней мере, до тех пор, пока не закончится битва.

На следующий день, когда пошла к дяде Дэну, он тоже казался взволнованным или озабоченным, или что-то еще, особенно когда показывал мне фотографии Сэта, и я задавалась вопросом, не беспокоился ли он тоже о нападении «Порожденных кровью», полагая, что да. Не говоря уже о том, что он, вероятно, чувствовал себя беспомощным, я подумала, что он слишком стар, чтобы участвовать в любой битве. Он, возможно, не смог бы участвовать в любом случае, даже если бы был моложе, из-за того, что у него действительно не было «практики» борьбы и полета в форме дракона.

Потому, что, когда он достиг совершеннолетия и «получил крылья», перевертыши не сражались друг с другом, и они также не могли просто летать, опасаясь, что широкая общественность узнает о них.

Увидеть фотографии Сэта было эмоциональным опытом для меня, как я и предполагала; однако, я старалась не показывать это Мэтту за ужином в одном из ресторанов в городе, опасаясь еще раз сделать его тихим и напряженным. Поскольку он знал о моих планах посмотреть фотографии в тот день, я все равно думала, что он сам поднимет эту тему, но он этого не сделал.

Я нашла это немного странным, потому что обычно он был настолько внимателен и интересовался тем, что я делала днем; однако, в то же время, я, конечно, поняла, почему он добровольно не поднял тему Сэта и фотографий. Если бы я собиралась сражаться в какой-то битве, особенно не зная, когда это произойдет, то не хотела бы напоминания о гибели другого перевертыша, которого хорошо знала.

Это был канун Рождества, когда мне позвонила Эми. Звонок настолько странный, на самом деле, что я почувствовала, как волосы встают на затылке, слушая, как она говорит, хотя не была уверена, почему.

— Итак, это самая странная вещь, — начала Эми. — Я только что закончила быть няней для Энид, пока она и Мира делали покупки. Когда они вернулись в дом, мы втроем разговорились, что-то о том, как Энид боялась, что она взорвется, пытаясь сохранить большой рождественский подарок для своих девочек, щенка, которого держит у Миры на ночь, до завтрашнего утра. Ну, в любом случае, мы должны поговорить о том, как трудно хранить секреты иногда, и Мира… я люблю ее до смерти, но ты знаешь, какой болтуньей она может быть иногда… Ну, Мира говорит: — «О, Боже, разве я не знаю, как трудно хранить секреты. Я чувствую, что я собираюсь испортить и сказать что-то о Сэте и командире Гранте каждый проклятый раз, когда, Кайли рядом». — Ну, я подумала… ну, честно говоря, я подумала: — «О чем, черт возьми, ты говоришь, Мира?» — И у нее было пламенно красное лицо, и было так: — «Боже мой. Да ничего». — И, если бы взгляды Энид могли убить… Мира была бы мертва в тот момент. Затем я снова сказала: — «Нет, правда, Мира, о чем ты, черт возьми, говорила, о том, что боишься рассказать Кайли, какой-то секрет о Мэтте и Сэте?» — Это было, когда Энид вскакивает, и говорит: — «Слушай, Эми. Все держали большой секрет от Кайли. Правда в том, что ее отец умер не сразу в тот день в бою. Он на самом деле задержался на несколько недель, и он ужасно страдал. Врачи сказали, что надежды нет, но Мэтт просто не отпускал его, и подталкивал его продолжать жить. Но в конце концов, Сэт все равно умер, так что все, чего Мэтт действительно добился, заставляло Сэта ужасно страдать неделями перед смертью, но только потому, что он хотел, чтобы он жил». — Затем Энид продолжила, что-то о том, как все в деревне знают все это, но все держат это в секрете, потому что никто не хочет, чтобы ты узнала, что твой биологический папа так сильно страдал в течение нескольких недель, прежде чем умереть. Что… на первый взгляд, все это звучит правильно, верно? То, что сказала Энид, вполне правдоподобно. Вот в чем дело. Это не соответствует действительности. Она соврала. Я просто видела это в ее глазах. Она соврала.

Эми замолчала, может быть, думая, что я собиралась ответить на то, что она сказала, но я не могла. И я начала чувствовать, как у меня поднимается утренняя тошнота, хотя месячные были тремя днями ранее, поэтому я знала, что не беременна.

Когда через несколько мгновений я не ответила, Эми снова заговорила.

— Мне очень жаль рассказывать тебе обо всех этих странностях, Кай. Не хочу показаться банальной, но я уверена, что есть вполне логичное объяснение тому, что сказала Мира. Я также уверена, что Мэтт не скрывает от тебя ничего обидного или чего-то подобного. Но все, что было сказано, здесь определенно есть история, и это не та, которую рассказала Энид. Я бы предложила поговорить с Мэттом напрямую, чтобы разобраться во всем.

Сидя на его стороне нашей кровати, пока мы с Эми разговаривали, я медленно встала, моя голова немного кружилась, едва осознавая, что только что сбросила стопку чистых, сложенных футболок с моих коленей на пол. Я убирала белье, когда Эми позвонила.

— Ты права. Мне нужно поговорить с Мэттом.

Я была рада, что он в настоящее время дома, взял выходной от патруля, чтобы сопровождать меня в Моксон позже, чтобы сделать рождественские покупки.

— Мне нужно поговорить с Мэттом прямо сейчас.

Мне вдруг не захотелось больше ждать ни секунды, чтобы получить объяснение тому, что Мира сказала о каком-то секрете, связанном с Мэттом и Сэтом.

Закончив разговор с Эми, я спустилась вниз, минуя Чарли, который спал на лестничной площадке на очень толстом плюшевом полотенце, которое упало из моей корзины для белья ранее. Прямо за Чарли, Шэдоу также крепко спал, обхватив лапой одну из нескольких больших пластиковых жевательных игрушек в форме динозавров, которые я дала ему и Чарли для раннего рождественского подарка.

Две спящие собаки выглядели так мило, что обычно я бы остановилась на лестничной площадке, чтобы вытащить свой телефон и сфотографировать, но это даже не приходило мне в голову. В настоящее время я слишком сильно хотела получить ответы от Мэтта.

Бесшумно двигаясь по столовой и гостиной в носках, я услышала глубокий голос Мэтта, который хорошо разносился, и я замедлила ходьбу, чтобы послушать, думая, что он должно быть с кем-то разговаривает по телефону. Будучи преисполнена решимости добиться правды, и быстро, я даже не заботилась о том, кто это был, даже если это был президент. Я собиралась вежливо, но твердо попросить Мэтта закончить разговор.

Однако перед тем, как попасть в маленький коридор, ведущий на кухню, Мэтт резко понизил голос, как будто не хотел, чтобы я слышала, что он говорит. Должно быть, дело в том, что он не хотел, чтобы я, в частности, слышала, что он говорил, так как я была единственным другим человеком в доме.

Стало очень интересно услышать, что он говорил, и я на цыпочках прошла полпути вниз по коридору, прежде чем остановиться, полностью скрытой от Мэтта, и обнаружила, что могу слышать его четко, как колокол, хотя он все еще говорил в приглушенном тоне.

— Нет, дядя Дэн. Я не могу…, и ты не можешь. Мы должны придерживаться истории героя войны. Если, Кайли, узнает правду о Сэте, обо мне и Сэте, ей будет очень больно… и я не думаю, что она когда-нибудь простит меня. А что касается меня, я люблю ее слишком сильно, чтобы когда-либо рисковать чем-то, что встанет между нами… даже если это означает скрывать правду от нее до конца наших дней. Все остальные в деревне тоже должны сделать то же самое. Это необходимо. И это все, потому что я просто не могу потерять Кайли. Я не могу.

Я не была уверена, откуда знаю, но внезапно я это сделала. Возможно, это было просто предположение, но оно казалось таким безошибочно правильным. Мэтт не случайно заставил смертельно раненного Сэта страдать, просто призывая его держаться и продолжать жить, как сказала Энид. Мэтт убил Сэта. Это была истинная правда. Я только начала чувствовать это своими костями.

Чувствуя, как будто дом наклоняется, или слегка вращается или что-то еще, я пробралась по остальной части коридора и вошла в кухню уже говоря.

— Ты это сделал, Мэтт? Ты убил моего отца?

Уронив телефон, Мэтт обернулся, чтобы посмотреть на меня, и выражение абсолютного ужаса на его лице сказало мне все, что нужно знать.

ГЛАВА 17

Мэтт даже говорить не мог. Или, по крайней мере, не хотел, потому что не ответил на мой вопрос. Поэтому я спросила еще раз.

— Ты убил Сэта?

Мое сердцебиение стучало в ушах одно долгое мгновение, затем два, затем три, прежде чем Мэтт, наконец, ответил мне, морщась.

— Да. Мне очень жаль, Кайли. Мне жаль…

— Почему? Это все, что я хочу знать. Почему ты это сделал?

Я сделала паузу, чтобы Мэтт ответил, но прежде, чем он успел, я снова заговорила, пересекая кухню.

— Пожалуйста, скажи мне, что это был несчастный случай. Пожалуйста, просто скажи мне, что ты убил его случайно, и что это была какая-то нелепая случайность.

Я остановилась в паре шагов от того места, где стоял Мэтт с лучами солнца, пробивающимися через окно над раковиной, купая его лицо в бледно-золотом сиянии. Именно этот наклон солнечного света полностью осветил его глаза и позволил мне увидеть правду, еще до того, как он ее произнес. Что бы ни случилось, это не несчастный случай.

Поморщившись снова, Мэтт сказал в основном это, и я спросила его, что это было, тогда.

— Какое-то непредумышленное убийство со смягчающими обстоятельствами?

Я молилась и надеялась на это. Но моя надежда быстро угасала.

Заставляя ее полностью исчезнуть, Мэтт не сразу ответил на мой вопрос, а просто нахмурился в течение долгого времени, прежде чем заговорил.

— Это было более похоже на убийство, думаю, ты могла бы сказать так. Я заманил Сэта на поле под предлогом того, что хотел ему что-то показать. Но когда мы добрались туда, я перекинулся и напал на него. Он перекинулся и сопротивлялся. Мы сражались. Я убил его.

Мне было жарко и холодно одновременно. Меня тошнило. Я чувствовала, что мои ноги могут подкоситься в любую секунду, но в то же время чувствовала себя настолько сильной, что могла согнуть стальной прут руками. Я чувствовала, что практически вибрировала от силы, зудящей, чтобы использовать ее, даже не подозревая о ее существовании во мне.

В отличие от того, как я себя чувствовала, мой голос звучал слабым и дрожащим.

— Похоже, ты преднамеренно убил моего отца, Мэтт. Звучит так, будто ты хладнокровно убил его. Что-то вроде казни.

Мэтт посмотрел мне в глаза с явной болью, исходящей от него.

— Я не буду говорить, что ты ошибаешься. По существу, я казнил Сэта. Пожалуйста, поверь мне, когда я говорю, что это должно было быть сделано.

Только одно слово вырвалось через мои зубы.

— Почему?

Ненадолго прервав зрительный контакт со мной, Мэтт в спешке провел рукой по волосам, выдыхая.

— Когда Гринвуд был впервые создан в качестве оборонительного поста «АСШП», правительство попросило дядю Дэна выбрать командира, так как он был лидером нашей маленькой деревни в Индиане. Естественно, будучи семьей, Сэт думал, что дядя Дэн выберет его, но он этого не сделал. Он даже не рассматривал Сэта, потому что Сэт всегда был слишком неустойчивым и даже иногда без причины откровенно жестоким. Вместо этого Дэн выбрал меня командиром, потому что, во-первых, у меня уже был военный опыт проведения тайных операций за границей, и, во-вторых, я не был напрасно жестоким, как Сэт. Сэта взбесило… что я был выбран командиром его собственным дядей. Короче говоря, он решил отомстить, работая шпионом для «порожденных», предоставляя им информацию, которая в конечном итоге привела к гибели многих невинных людей. Дядя Дэн и я узнали об этом, и мы знали, что есть только одна вещь, которую нужно сделать, чтобы предотвратить убийство большего количества людей. Мне пришлось убить Сэта. Так я и сделал.

Теперь, почти вибрируя от ярости, я заговорила с сжатыми кулаками.

— Лжец. Ты врешь обо всем на свете. Мой отец никогда никого не убивал. Я просто не могу в это поверить.

Мэтт тяжело вздохнул.

— Все, что я рассказал тебе, было правдой.

— Говорит человек, который, по-видимому, лгал мне в течение нескольких недель или лжет мне сейчас. Сначала, ты говорил, что мой отец был великим человеком и героем войны. Теперь он злодей, который убил много невинных людей. Что именно случилось, Мэтт?

— Мне очень жаль, что я лгал тебе все это время. Пожалуйста, поверь мне. Я просто боялся, что все это разлучит нас и заберет тебя у меня, что сейчас явно происходит. А еще я подумал, что, может быть, тебе лучше иметь позитивный образ отца в голове. Однако теперь я понимаю, что это было неправильным решением. Я должен был рассказать правду о твоем отце с самого начала, чтобы то ни случилось.

— Ты должен был рассказать мне правду о себе… что ты хладнокровный убийца.

Снова вздохнув, Мэтт провел ладонями по лицу.

— Это не так, Кайли. Я сделал то, что должен был сделать, чтобы спасти людей. Десятки людей в деревне тоже могут подтвердить это. Мак, первым услышал, что Сэт предоставляет информацию «Порожденным кровью». Позже другие мои люди услышали то же самое, наблюдая за встречей Сэта с лидером «порожденных» своими собственными глазами. Последним доказательством для меня было то, что мы взломали его личный аккаунт электронной почты и нашли сотни писем от него к ним, где он давал им всевозможную секретную информацию, которая, как я уже сказал, в конечном итоге убила много невинных людей.

— Конечно, как будто я поверю тебе на слово после всего этого. Как будто я поверю любому из твоих людей. Я уверена, что все они хорошо отрепетировали свои роли. Бьюсь об заклад, дядя Дэн тоже будет продолжать лгать ради тебя… вероятно, боится, что ты убьешь его в следующий раз, если он этого не сделает.

Мэтт, вздохнул в третий раз, бледный солнечный свет, идущий из окна, осветил его разочарованное выражение.

— Послушай, Кайли… я очень сожалею о том, что произошло. Мне так жаль, что мне пришлось убить Сэта. Я так глубоко сожалею, что лгал тебе уже больше месяца. Но ты должна знать… я не буду лгать тебе сейчас. Я, не знаю, как я могу убедить тебя, но…

— Ты не можешь. Ты не можешь, и я даже не хочу, чтобы ты пытался. Я просто хочу, чтобы ты ушел из дома и оставил меня в покое, прежде чем я сделаю что-то, о чем пожалею.

Дрожа от тихой, смертельной, свернувшейся спиралью ярости, я на самом деле боялась, что могу попытаться толкнуть или ударить Мэтта, и последнее, что я хотела сделать, это опуститься до его физически жестокого уровня, не то, чтобы толчок мог привезти к убийству.

Почти удивительно, но мне не пришлось дважды просить его уйти. Посмотрев на меня в последний раз, глазами полными боли (хотя я была уверена, что он просто притворяется раненым), Мэтт повернулся и направился в фойе, хватая по пути со стола куртку.

Обнаружив, что у меня еще остались последние слова, я позвала его.

— По крайней мере, теперь я знаю, почему ты иногда ведешь себя так смешно и тихо последние несколько недель. Ты страдаешь от чувства вины, и так и должно быть. Тебя должно тошнить от самого себя. Ты лишил меня шанса снова найти мистера Декера, Мэтт… и я никогда, никогда тебя не прощу.

Повернувшись ко мне спиной, он надолго замер, а затем направился в фойе. Затем он открыл входную дверь, вышел на улицу и закрыл ее, оставив меня в покое, как я и просила.

Я никогда раньше не была «дневным пьяницей». Я никогда даже не была слишком пьющей вечером, иногда наслаждаясь бокалом или двумя вина с ужином, но это было до этого. Тем не менее, я собиралась сделать свой первый дневной набег на алкоголь. Я чувствовала, что мне это нужно. Мне просто нужно было что-то, чтобы снять край и ослабить свой гнев, потому что я просто не знала, куда его «направить».

На прилавке стояла едва начатая бутылка «Мерло». Это все, что мне было нужно за день до этого, чтобы сделать рецепт тушеной говядины в горшочке. Так вот, мне понадобится еще немного.

Схватив бутылку вина и откупорив ее, я налила, по крайней мере, треть бутылки в большой бокал, заполнив его почти до краев. Затем поднесла стакан к губам и просто «опрокинула» содержимое, «отрываясь, как никогда прежде». Я всегда была человеком «пьющим маленькими глоточками» и «наслаждающимся процессом».

Две минуты даже не прошли, прежде чем я начала ощущать воздействие алкоголя, становясь немного легкомысленной самым приятным способом. Чувствуя, что мой гнев начинает рассеиваться, у меня появилась идея позвонить Эми, чтобы рассказать ей, что случилось. Однако, как только я вытащила свой телефон из кармана, я положила его на стол, решив сначала выпить еще один или два бокала.

Может быть, на полпути к бутылке я решила, что больше не хочу звонить Эми. Хотя она была моей лучшей подругой, по какой-то причине, у меня просто было предчувствие, что она примет сторону Мэтта, говоря мне, что он, должно быть, говорит правду и призовет меня разузнать все. И это было не то, что я хотела услышать в данный момент.

Наклонившись над кухонной раковиной, я выглянула в окно, периодически делая глоток вина. На прошлой неделе было не по сезону тепло, растаял весь снег во дворе, не оставляя ничего, кроме коричневатой иссохшей травы. Именно на эту мрачную картину я посмотрела, заметив, что яркое солнце исчезло, когда Мэтт покинул дом. Так вот, темные облака, вероятно, заполненные снегом, или, может быть, дождем, так как температура была где-то два градуса тепла, плыли по небу.

Я, вероятно, закончила всю бутылку вина в течение часа или полутора. Я действительно не была уверена. Кухонные часы остановились накануне, видимо, нужны новые батарейки. И что касается проверки времени на моем телефоне, я пробовала несколько раз во время питья, но каждый раз телефон вибрировал без разблокировки, и на экране мигало сообщение о том, что четырехзначный код доступа, который я ввела, был неправильным.

— Ну, это твоя проблема, — сердито сказала я своему телефону в какой-то момент, прежде чем просто сдаться.

Я не была уверена, как, в конце концов, оказалась сидящей за маленьким компьютерным столом в одном углу кухни, но каким-то образом, закончив очень необычную, неряшливо приготовленную закуску из крекеров с йогуртом, я это сделала. Итак, или иначе, вскоре после этого, я обнаружила, что ввожу в поисковую систему следующие слова и фразы: «туризм», «посещение», «генно-позитивные» и «Федерация порожденных кровью». После нажатия «продолжить» я даже не изучила результаты поиска, прежде чем нажала на первый, вскоре увидев, что это именно тот сайт, который я хотела. По крайней мере, смутно желая.

С комнатой, вращающейся немного, я действительно не была уверена, что делала. Я просто делала то, что чувствовала, или то, что должна сделать. И то, что я обнаружила, что делаю после быстрого просмотра веб-сайта «туризм ФПК», это заполняю форму с надписью контакт, даже не заботясь или не понимая, что я пытаюсь сделать, и даже не беспокоясь о том, чтобы остановиться и исправить многочисленные опечатки.

«Здравствуйте, «порожденные кровью», ребята. Я хочу сохранить анонимность, но у меня есть некоторая информация, которую вы захотите узнать. Видите ли, я только што узнала, что мой биологический отец, который был драконьим перевертышем по имени Сэт, который, возможно, (хотя я действительно не верю в это) пытался работать с вами, ребята, или что-то вроде того. Я также только что узнала, что он был хладнокровно убмт моим мужем, командиром Мэтью Грантом из Гринвуда. (Разве он не кажется причудливым для убийцы?) Мэтт солгал мне обо всем этом. Он лгал мне с тех пор, как я рассказала ему о своем отце. Он такой проклятый чертов лжец. Он делает меня таКОЙ НЕСЧАСТНОЙ. Достаточно несчастной, чтобы пить вино посреди дня».

Остановившись, чтобы положить мою вращающуюся голову на компьютерный стол, я задалась вопросом, что именно пыталась сделать с моей электронной почтой. В конце концов, я подняла свою вращающуюся голову и снова начала печатать, решив, что мне просто все равно.

«Я НЕ ВЕРЮ, ЧТО МОЙ ОТЕЦ БЫЛ ПЛОХИМ. Я думаю, что он М0Г бы стать отцом типа мистера Декера, но Мэтт ОТНЯЛ У МЕНЯ ЭТУ ВОЗМОЖНОСТЬ. Не так ли. Он это сделал. Я думаю, Мэтт даже не говорит мне правду обо всей истории. Я ДУмаЮ, может дядя Дэн РАССМАТРИВАЛ Сэта как командира или что-то вроде того, и поэтому Мэтт убил его, чтобы избавиться от конкурентов. И дядя Дэн, вероятно, позволил ему сделать это, потому что Сэт всегда был занозой в заднице всю свою жизнь только потому, что у него была небольшая мятежная полоса или что-то в этом роде. ТАК ВОТ. Многие дети пробуют сигареты. Я сама выкурила одну прямо в женской раздевалке школы. И * * * Я * * * не была каким-то проклятым огромным проблемным ребенком или чем-то еще. На самом деле, три затяжки сигареты были худшим, что я когда-либо делала в СТАРШЕЙ ШКОЛЕ».

Опять же, я остановилась в своем наборе текста, понимая, что, чтобы я ни пыталась сделать, я, вероятно, сбилась с пути. Возможно. Это было ужасно трудно определить, потому что я действительно не знала, что пыталась сделать в первую очередь.

Говоря себе вслух, чтобы сосредоточиться, я вернулась к набору текста, наконец, получив представление о том, что моя цель заключалась в заполнении контактной формы.

«Я хочу сказать вам кое-что, ребята из «Порожденных кровью», потому что я хочу отомстить за то, что Мэтт сделал с моим отцом. Я хочу сказать вам, ребята, что когда вы, ребята, нападнте на Гринвуда, Мэтт собирается пройти милю на запад или что-то еще, когда вы, ребята, придете. Как только он получит знак, что вы, ребята, летите, он отправится туда, на запад, и он будет один. Так что, если вы, ребята, хотите убрать его, просто идите на запад и заберите его. Он будет в полном одиночестве. Я знаю, что вы хотите убить его, и я тоже хочу этого…»

Я резко перестала печатать, потому что не могла этого сделать. Я не могла напечатать слово «смерть», потому что это неправда. Несмотря на то, что Мэтт убил Сэта, я даже не могла смириться с мыслью, что ему будет больно. Правда в том, что я все еще любила его, и знала это. Я знала, что, возможно, всегда буду любить его несмотря на то, что он сделал. Я просто не могла заставить свое сердце не чувствовать этого.

Зная, что моя маленькая сессия пара, или фантазия мести, или что бы я ни делала, теперь закончилась, выполнив свою цель, я схватила компьютерную мышь и начала перемещать ее, чтобы закрыть вкладку веб-сайта, очевидно, не нажимая отправить сообщение, которое написала.

Тем не менее, именно сейчас, Чарли вбежал в кухню и начал достаточно быстро тормозить из-за этого его занесло, и он врезался в спинку моего компьютерного стула. Что заставило меня немного дернуться вперед и мою руку пошевелиться. В то же время я рефлекторно сжала мышку, просто пытаясь за что-то ухватиться и не упасть со стула в пьяном виде. Моя голова кружилась так сильно, что Чарли, просто ударив меня, сделал это отличной возможностью.

Как только я немного сориентировалась, посмотрела на экран компьютера и увидела строку слов, которые мне пришлось прочитать дважды, медленно, чтобы мой пьяный мозг смог понять написанное.

«Успешно! Ваше сообщение отправлено».

Под этими словами было больше слов.

«Благодарим вас за проявленный интерес к «Федерации порожденных кровью», ранее известным как Канада. Мы очень серьезно относимся ко всем туристическим запросам, и этот почтовый ящик постоянно контролируется 24 часа в сутки. Ваше сообщение будет прочитано и ответ будет отправлен в течение пяти минут.

С Чарли, скулящим около моего кресла, вероятно, чувствуя, что со мной что-то не так, я перечитала сообщение во второй раз, прежде чем взлететь со стула и кинуться к раковине. Затем меня вырвало отвратительной смесью едва переваренных йогуртовых крекеров и вина.

***

После того, как я вывалила содержимое моего живота в раковину, я смыла все это в канализацию с помощью шланга распылителя для посуды, затем почистила зубы и ополоснула рот ополаскивателем для рта в одной из ванных комнат на первом этаже, радуясь, что держала предметы гигиены полости рта в каждой ванной комнате в доме. Не то, чтобы уход за полостью рта был моим главным приоритетом, хотя я всегда чувствовала настоятельную необходимость немедленно очистить рот после рвоты.

В настоящее время у меня были гораздо большие проблемы и вещи, о которых нужно подумать. А именно, о сообщении, которое я случайно отправила «Порожденным кровью». Я не заполнила имя и контактную информацию в форме, не то, чтобы это даже имело значение. Что имело значение, так это то, что они теперь знали план битвы Мэтта, или они все равно узнают его в течение нескольких минут.

Вернувшись на кухню, я начала расхаживать, пытаясь понять, что делать. Я определенно все еще чувствовала эффект от вина, которое пила, но теперь он рассеивался.

— Просто дай мне секунду, чтобы подумать, Чарли, и я со всем разберусь. Просто дай мне секунду. Просто дай мне немного проветрить голову и подумать.

Он ничего не делал, чтобы остановить меня. Сидя в углу с очень человеческим выражением беспокойства на его пушистой морде, он просто наблюдал за мной, периодически скуля. У его ног был пластиковый динозавр-игрушка для жевания, которая была у Шэдоу, когда я видела собак, спящих на лестничной площадке ранее. Я подозревала, что эта игрушка была причиной, по которой Чарли прибежал на кухню и налетел на меня, это привело к тому, что я, случайно отправила сообщение «порожденным».

Я догадалась, что Чарли, вероятно, либо утащил жевательную игрушку у Шэдоу, либо отнял ее у него, и прибежал на кухню с ней во рту, взволнованный, чтобы показать мне свой «триумф».

Прежде чем я смогла понять, что делать, раздался стук в дверь, и думая, что это может быть Эми, так как она часто заходила без звонка, я вылетела в фойе и открыла входную дверь, даже не глядя, кто был на другой стороне. Меня удивило, что это была не Эми, а дядя Дэн, и он даже не поздоровался, просто сразу протянул записную книжку.

— Пожалуйста, возьми это. Это был один из дневников твоей тети Джун. Прочитай запись третьего августа. Это одна из последних страниц.

Взяв дневник, не понимая, почему Дэн мог отдать его мне, я открыла рот, чтобы спросить его, но он оборвал меня, громко говоря, чтобы быть услышанным над лаем Чарли позади меня.

— Я действительно не хочу вмешиваться в отношения между тобой и Мэттом. Это ваш брак, и вам двоим нужно разобраться во всем вместе. Но, как говорится, я уже втянут в это, в некотором смысле, и слышал, что Мэтт сказал тебе о Сэте, когда предполагаю, он уронил свой телефон ранее. Я не пытался быть любопытным, хотя уверен, что был, но теперь немного рад, потому что это подсказало дать тебе дневник Джун, чтобы помочь увидеть вещи более ясно.

— Но что…

— Пожалуйста, прочти ее запись от третьего августа. Это написано женской рукой, и страницы уже немного потрепаны от того, что я просматриваю их, так что ты будешь знать, что это не какой-то документ, который я только что подделал, пытаясь помочь Мэтту. Это был дневник Джун, и ее не заставляли это писать. Она лишь написала правду… только правду убитой горем тети, которая имела дело с племянником, совершившим злые поступки и убившим невинных людей. Пожалуйста, просто прочти. Я думаю, это поможет тебе понять, что Мэтт, возможно, лгал в прошлом месяце или около того, что было ужасно неправильно с его стороны, но он не лгал, когда сказал тебе, что он сделал. Он убил Сэта, потому что ему пришлось, Кайли. И это было, конечно, тяжело, и мучительно для многих из нас, но это то, что он должен был сделать, чтобы сохранить это сообщество в безопасности. И это действительно так.

С этим дядя Дэн повернулся и покинул крыльцо с большей скоростью, чем я когда-либо видела. Задаваясь вопросом, может быть, должна ли я сказать ему, что я только что случайно сделала, и попросить его о помощи и совете, я позвала его, когда он добрался до подъездной дорожки, но будь то потому, что он просто не хотел или потому, что он просто не мог меня услышать, он не остановился и даже не оглянулся на меня.

Не зная, что еще делать, и испытывая любопытство прочитать запись третьего августа в дневнике, я закрыла входную дверь, вошла в кухню и открыла записную книжку на столе, перевернув страницу, отмеченную третьим августом. Затем, скользя пальцем по каждой строке письма, чтобы помочь моему медленно отрезвляющему, но все еще очень головокружительному мозгу сосредоточиться, я начала читать.

«Сегодня я в отчаянии, потому что Дэн сказал мне, что Сэт должен быть убит. По его словам, другого пути нет. Драконы-перевертыши не могут содержаться в тюрьме, как я надеялась. Но это просто нереально. Сэт должен быть убит прежде, чем он причинит боль кому-либо еще.

Дэн принес мне все доказательства предательства Сэта, о которых я его просила — все письма, все заявления под присягой от людей Мэтта и фотографии встречи Сэта с «Порожденными кровью». Теперь я вижу, что он виновен в том, в чем его обвинили. Теперь у меня нет сомнений. Вспоминая тринадцатилетнего мальчика с рыжеватыми волосами, который однажды сказал мне, что любит меня, но просто чувствовал себя «слишком смущенным и хромым», чтобы показывать это очень часто, я уговорила себя отрицать правду о том, что делал Сэт так долго. Но теперь это не так. Я сказала Дэну сказать Мэтту, чтобы он убил его быстро. Это все, что мне сейчас нужно. Его страдания, не вернут никого из людей, которые умерли в результате информации, которую он дал порожденным.

Я сейчас пойду спать, и когда Дэн вернется домой сегодня вечером, я надеюсь, он разбудит меня и скажет, что все кончено».

Чувствуя приступы тошноты, хотя я не собиралась снова блевать, я закрыла дневник Джун, зная, что сделала огромную ошибку. Мэтт рассказал мне всю правду о Сэте сегодня на кухне, и я ему не поверила. Не то, чтобы я действительно винила себя очень сильно, так как он лгал мне больше месяца, но все же.

Теперь я хотела бы доверять ему, когда он сказал мне, что он, наконец, говорит правду. Может быть, немного веры помешало бы мне почувствовать, что мне нужно выпить и изгнать всю свою боль и гнев. Что, конечно, помешало бы мне написать сообщение для «порожденных», и я бы не столкнулась с проблемой, пытаясь выяснить, как исправить ситуацию.

Некоторое время я бродила по кухне, с тревогой сжимая и разжимая пальцы. С одной стороны, я хотела позвонить Мэтту и рассказать ему, что случилось и что я случайно сделала. С другой стороны, теперь, когда знала, что он говорил мне правду, я не хотела потерять его. Что, как мне казалось, было бы, весьма вероятно, если бы я сказала ему, что на самом деле передала его боевые планы «Порожденным кровью». Я не думала, что это будет иметь значение, если буду настаивать, что сделала это случайно.

Через некоторое время Чарли присоединился ко мне в моем темпе, и вместе с ним, следующим позади и постоянно натыкающемся на меня, вероятно, просто пытаясь показать свою солидарность со мной, независимо от того, что я переживала, мы несколько минут ходили по просторной кухне.

Однако я остановилась, когда мой телефон запищал, пришло сообщение. Подойдя к столу, я увидела, что это было сообщение для каждого в Гринвуде, отправленным с номера, который был назначен номером «системы экстренного оповещения Гринвуда». Я читала содержание текста с учащенным сердцебиением.

«Внимание, все жители Гринвуда: большая группа драконов «Порожденных кровью» была замечена летящей над озером Верхнее. Считается, что они собираются напасть. Пожалуйста, немедленно укройтесь. Пожалуйста, укройтесь в доме или офисе и не оставляйте укрытие до получения дополнительного уведомления».

Я сделала это, я знала. ««порожденные»» готовились к нападению, пока они не почувствовали себя достаточно сильными, или почувствовали, что у них есть какое-то преимущество, и я дала им это преимущество. Я отправила им сообщение, в котором ясно сказано, как они могут легко убить Мэтта. И так как он, как говорили, был самым сильным перевертышем в Гринвуде, ««порожденные»», вероятно, думали, что если бы они могли убить его, то им было бы гораздо проще, чем пытаться убить всех его драконов.

Скорее всего они были правы. Тогда они смогут просто прийти прямо в Гринвуд и требовать его для себя. Возможно, это приведет к тому, что они будут требовать другие деревни и города поблизости. Может быть, они в конечном итоге смогут взять весь штат, таков их окончательный план.

— О, Боже мой, Чарли, что я сделала?

Я закрыла рот рукой, в ужасе. Рядом со мной Чарли просто скулил.

Подумав всего несколько минут, я поняла, что мне нужно сделать. Мне нужно было позвонить Мэтту и предупредить его, что «порожденные» почти наверняка знают о его плане и направятся на запад, чтобы напасть на него. Зная, что они знали, где он будет располагаться, он мог просто направиться на восток или куда-то еще, уведя «порожденных» в другом направлении, так как он хотел, чтобы битва не происходила прямо над деревней.

Однако, когда я попыталась позвонить ему, то попала на голосовую почту, которая говорила, что его телефон был выключен, или, скорее всего, «испарился» вместе с его одеждой, когда он перешел в форму дракона, и поэтому не принимал звонки.

Быстрый взгляд из окна кухни сказал мне, что это, вероятно, так. Высоко над высокими соснами на переднем дворе сотни драконов бороздили облачное небо, и некоторые из них, казалось, двигались по дуге, вероятно начинали медленно окружать деревню, готовясь к битве. Я не видела Мэтта среди них, так же, как и любого другого дракона, так как они не были достаточно близко, чтобы я могла видеть. Большинство из них просто выглядели как темные точки на небе, потому что они уже были высоко.

Я налила стакан воды и быстро опустошила содержимое, так как ощущала сухость во рту, и все еще пыталась протрезветь, я поставила стакан на стол и сказала Чарли, что должна покинуть дом.

— Я должна пробежать около мили на запад, чтобы найти Мэтта. Тогда мне придется как-то привлечь его внимание, чтобы сказать ему, что происходит. Все будет в порядке, Чарли. Мне просто нужно добраться до Мэтта до того, как «порожденные» нападут.

С роящимися в голове мыслями, я надела теннисные туфли на ноги, вязаную шапку на голову и пальто, задаваясь вопросом, как на земле я собираюсь привлечь внимание Мэтта с земли, тем более, что я знала, что он будет парить выше, ожидая, когда битва действительно начнется, чтобы отправиться обратно в Гринвуд и вывести «порожденных» в густой лес, наполненный вечнозелеными растениями и соснами.

Тем не менее, в течение нескольких минут, у меня появилась идея, и я открыла один из кухонных ящиков. Это был один из «мусорных ящиков», заполненный в основном случайностями из холостяцких дней Мэтта, и этот конкретный ящик был по какой-то причине заполнен фейерверками для четвертого июля. Я понятия не имела, почему Мэтт додумался положить их в кухонный ящик, но теперь была очень рада, что он это сделал.

Я бы использовала их как «сигнальную ракету», которую, надеюсь, он увидит с неба, несмотря на густо лесистую местность на земле. «Я постараюсь найти поляну», — подумала я. Пасмурный день также помог бы мне, сделав фейерверк более ярким, как если бы это был ранний вечер.

В течение минуты карманы пальто были набиты всеми фейерверками, которые я могла вместить, а также несколькими пачками спичек и зажигалками. Теперь, чувствуя себя подготовленной, как никогда, схватив ключи и поспешно похлопав Чарли по голове, я бросилась к входной двери.

Оказавшись вне дома, мне пришло в голову, что, возможно, я могла бы использовать фейерверки, чтобы привлечь внимание одного из драконов Мэтта, которые могли бы тогда быстро лететь на запад, чтобы предупредить его об опасности, но даже если бы я могла заставить одного из его драконов спуститься во двор, я просто не была уверена, что они поймут, что я говорю, или то, что мне нужно от них.

Скорее всего, они, вероятно, подумают, что у меня просто может быть приступ тревоги или что-то типа стресса от пребывания в деревне, которая скоро будет атакована. Это было, если бы я могла даже заставить одного из них приземлиться во дворе. Они могли бы подумать, что я просто устанавливала фейерверки по какой-то причудливой причине, еще не получив экстренного сообщения.

Я думала, что у меня гораздо больше шансов на то, что Мэтт спустится, когда увидит фейерверки в деревне, потому что, кто-то выбрал очень странное время, чтобы повеселиться, чего не должно было быть на западе, за пределами жилого района.

Прыгнув в свою машину, я проехала небольшой отрезок пути на запад, может быть, полмили или около того, пока грунтовая дорога, по который ехала, внезапно не закончилась. Вспомнив поход с Мэттом по этой узкой подъездной дороге несколькими днями ранее, я знала, что дорога не тянется так далеко на запад, как мне хотелось бы, но ничего страшного. Я просто припарковала машину, заглушила ее и вышла, уже запланировав немного пройтись.

Я медленно пробиралась по очень узкой, заросшей тропе, которая, должно быть, была очищена сто лет назад. Во-первых, я должна была постоянно следить за своим шагом, потому что тропа была усеяна камнями и упавшими ветвями, которые не всегда было легко увидеть, покрытыми слоем хвои и других обломков. С другой стороны, деревья были настолько плотными, что блокировали бледный свет в небе, что ограничивало видимость.

Минут через десять-пятнадцать, деревья с обеих сторон внезапно стали гораздо менее густыми, и тропа стала настолько ясной, что я могла перейти на бег. Через несколько минут, я достигла широкой поляны, поблагодарив судьбу. Я не могла придумать лучшего места, чтобы зажечь мои «сигнальные ракеты», чем на открытом лугу, зная, что Мэтт должен быть где-то рядом. Я зажгла две, которые оказались «крикунами», они нарушили тишину луга, и темная фигура начала спускаться к нему.

— Ну, это было очень просто.

На самом деле мне пришлось задушить смех, подняв взгляд вверх, чтобы посмотреть, как Мэтт приближается. Однако через несколько мгновений увидела, что дракон, за которым я наблюдала, не был Мэттом. Его шкура была темно-серой. Этот дракон был темно-металлическим полуночно-синим. Я могла видеть это довольно ясно теперь, когда он быстро спустился.

Начав паниковать, я поняла, что никогда не смогу вспомнить ни одного дракона Мэтта с металлической синей шкурой. Дракон, который спускался на луг, вероятно, был привлечен моими «крикунами», был из «Порожденных кровью».

***

Я чувствовала, что умру раньше, чем думала. Я подумала, что это чувство заставило бы меня бежать с луга, крича, потому что в конце концов, я была просто человеком. Я знала, что у меня нет реальных шансов в физическом бою против многотонного дракона.

Тем не мене, я поняла, что у меня стальные нервы. Либо это, либо мои инстинкты выживания просто работали на автопилоте, помогая мне делать то, что мне нужно, чтобы, по крайней мере, иметь шанс, хотя бы маленький, остаться в живых. Я знала, что лучше не думать, а бежать до деревьев и нужно успеть вовремя, не будучи сначала атакованной спускающимся драконом.

Не теряя ни секунды, я вытащила два длинных фейерверка из одного из карманов, просто молясь, чтобы они были «искрами и бумом», а не «криком». Просто не было времени проверить. Затем, заставив себя отвести взгляд от приближающегося порожденного, я быстро зажгла фитили зажигалкой, которую взяла с собой.

Убедившись, что фитили действительно горят, я подняла свой взгляд вверх, видя, что металлический синий дракон был в тридцати или сорока футах от меня. Краем левого глаза, я увидела другого дракона, приближающегося с запада. Но я не могла отвлечься от приближающегося «порожденного», чтобы увидеть и определить, этот новый дракон — друг или враг.

Когда дракон из «Порожденных кровью» приземлился не более чем в десяти футах передо мной, в течение трех секунд после того, как я зажгла фейерверк, я посмотрела на него всего лишь на долю секунды. Он был большим, массивным на самом деле, может быть, даже такого же размера, как Мэтт, что о многом говорило. Тонкая струя дыма вырвалась из его открытого рта, как будто он уже был вовлечен в какую-то стычку и уже дышал огнем. Это все, на что у меня было время обратить на него внимание.

Зная, что вполне могу «побороться за свою жизнь», я бросила фейерверк в его открытый рот, молясь, чтобы фитили горели. У меня также была еще одна мысль всего за наносекунду, и это было довольно абсурдно, учитывая, что я столкнулась с возможной смертью. По какой-то причине мой мозг счел нужным заставить меня очень кратко пожалеть, что я занялась софтболом вместо гимнастики. Как будто настоящее — подходящее время для сожалений.

Оказалось, что у меня был довольно хороший бросок и меткость несмотря на то, что я никогда не играла в софтбол. Обе палочки фейерверка попали в рот порожденного, прямо перед тем, как он захлопнул ее, похоже, понял слишком поздно, что происходит.

Мгновение спустя он дернулся вправо, а затем влево, издавая какой-то задушенный рев боли. Почти уверенная, что фейерверк только что взорвался, я рискнула и побежала на восток, к деревьям. У меня не было сомнений, что несколько очень маленьких взрывов, происходящих в горле или рту существа, привыкшего дышать огнем, не будут иметь большого эффекта надолго.

Когда услышала еще больше боли, на этот раз еще громче, то перестала бежать и повернулась, уверенная, что я уже достаточно далеко, чтобы быстро взглянуть на то, что происходит. И то, что происходило, было то, что Мэтт приземлился на поляне и теперь дышал огнем на корчащегося порожденного. Мэтт был тем спускающимся драконом, которого я просто не могла внимательно рассмотреть.

Казалось, заметив меня, он остановил свое огненное дыхание, чтобы перевернуть свой длинный, угольно-серый хвост на восток, и я поняла, что он пытался мне сигнализировать. Он пытался сказать мне продолжать убегать с луга и укрыться за деревьями, что я, не теряя времени, сделала, так как находилась на небольшом расстоянии от них. Испытывая некоторое запоздалое чувство паники и прилив адреналина, мои ноги стали слишком резиновыми, чтобы нести меня дальше.

Подтянувшись, чтобы сесть на ствол упавшего дерева, я начала слышать звуки многих других драконов в битве, в основном рев и громкий свист драконов, дышащих огнем. С вечнозелеными растениями и соснами, и всеми плотно упакованными стволами, скрывающими мое видение, я не могла видеть ничего, что происходило над лугом или на земле, но через крошечные промежутки в зелени надо мной, видела темные формы, движущиеся по воздуху, с востока на запад, как будто большинство из них были драконами Мэтта.

Облегчение, что его люди оказались быстрее, чем большинство «Порожденных кровью» и зная, что его люди будут там, чтобы помочь ему, я, наконец, встала и побежала обратно вверх по тропе в Гринвуд.

***

Я сидела дома, с тревогой ожидая, по крайней мере, три часа, когда, наконец, получила сообщение от системы экстренного оповещения Гринвуда о том, что битва «решена».

«Несмотря на то, что некоторые бойцы получили ранения, ни один из драконов Гринвуда не был убит, и все они должны полностью восстановиться. Теперь все жители могут покинуть свои дома, поскольку оповещение о чрезвычайной ситуации было снято».

Переполненная благодарностью за то, что ни один из драконов Мэтта не был убит, и что те, кто был ранен, должны были полностью восстановиться, я начала плакать, зарывая лицо руками.

Я все еще плакала, когда Мэтт вернулся домой, выглядя совершенно измученным в своей человеческой форме. Со слезами, стекающими по лицу, я поприветствовала его в фойе и сказала ему в спешке, что я была, вероятно, ответственна за сине-металлического порожденного летящего на луг, кратко объясняя, что я случайно сделала в пьяном виде.

Я сказала Мэтту, что прекрасно знаю, что меня могли убить за то, что сделала, чтобы спасти его от массовой атаки. Затем я остановилась, изучая его лицо, и сказала, что мне очень жаль.

— Пожалуйста, скажи, что ты прощаешь меня, Мэтт. Пожалуйста. Я умоляю тебя. Пожалуйста, прости меня за все это… за то, что не поверила тебе раньше, за выпивку и случайное послание, посланное порожденным… за все это. Я знаю, что могла бы тебя убить, и что я никоим образом не заслуживаю твоего прощения, но молю, чтобы ты дал его мне, в любом случае, потому что не думаю, что смогу жить без твоей любви.

Это было правдой.

Обхватив мое лицо своим большими, сильными руками, Мэтт посмотрел мне в глаза на мгновение, прежде чем ответить.

— То, что ты сделала, было, случайностью, и я прощаю тебя. Но, в ответ, пожалуйста, скажи, что ты прощаешь меня за убийство Сэта. Пожалуйста, скажи, что ты хотя бы попытаешься… потому что я не думаю, что смогу жить без твоей любви.

В приподнятом настроении я кивнула, и по моему лицу потекли свежие слезы.

— Я прощаю тебя. Правда. Я знаю, что у тебя не было выбора, кроме как убить Сэта, чтобы защитить всех остальных в Гринвуде. Сначала я так разозлилась, что не смогла сразу переварить все факты, хотя, думаю, в глубине души всегда знала, что ты убил Сэта не ради собственной выгоды. Я все равно хотела тебя винить, потому что хотела, чтобы кто-то был обвинен за то, что я потеряла шанс иметь отца типа мистера Декера. Человеком, которого я действительно должна винить, был Сэт. Это он разрушил мой шанс своими плохими поступками.