Гелиоссо: люди Солнца

Глава 6

А сейчас перенесем свое внимание в самое горячее место Солнечной системы. В Ядре Светила, ближе к периферии, двенадцать Членов Совета Ядра договаривались о будущем невмешательстве в дела Земные. В месте невероятной плотности, которую сложно представить, и такой же запредельной температуры. Где происходящие термоядерные реакции формируют в секунду миллионы тонн элементарных частиц, выделяя колоссальное количество энергии. В этом фантастическом месте двенадцать ярких в форме звезд плотностей выстраивали стратегию поведения для всех гелиоссов в смутные грядущие времена, надвигающиеся на Землю. Выглядело это следующим образом. Термоядерщики, проявленные в форме лучистых звезд, расположились в интересной конфигурации: четверо из них располагались в форме круга, который, в свою очередь, был заключен в круг, состоящий из восьми звезд. При этом каждый из участников мог менять положение в пространстве, но любое перемещение влекло за собой симметричную смену положения кого-то из коллег таким образом, что видоизменяющаяся фигура вновь принимала геометрически правильную форму. Обсуждение выглядело эффектно, мыслеформа вылетала из звезды ярким трассирующим лучом и, в зависимости от контекста, адресовывалась либо ко всем, либо к тому, к которому обращался высказывающийся. В моменты активного спора доходило дело до таких фейерверков, что становилось еще жарче, если подобная характеристика вообще может корректно обозначить повышение температуры в Ядре.

Один из Старших Совета, Дайрок, обстоятельно пересказывал суть своего общения с Даасом, воином одной из семейных групп. Изложив факты, описав примерный план взаимодействия и помощи гелиоссов в условиях пребывания на Земле во время ожидаемых, но не вполне предсказуемых в своем развитии событий, Дайрок предложил высказать другие решения по данному вопросу. Мнения, надо сказать, разделились. Некоторые заявляли о невмешательстве и неучастии в процессе вообще. Другие утверждали, что нужно сделать все возможное для спасения землян. Один из самых старейших Старших Членов Ядра, Дайрвад, умиротворяюще «застрочил» лучами, его речь, казалось, примирила большинство. Он говорил об истории, о ее повторяющихся петлях, упоминая о том, что силовое участие должно носить относительно скромный характер, чтобы помощь не обратилась в уничтожение, а такие риски есть, поскольку земляне в сравнении с гелиоссами более хрупкие существа. Дайрвад призывал к гармоничному решению обсуждаемого. Многие поддержали Старейшего. Все понимали, что магическое проявление Великой Солнечной силы могло привести к нарушению баланса и к несвоевременному разглашению хранимой до поры Членами Совета Ядра тайны. Воспринять Солнце, как проявленную в нашем мире часть Источника, основная часть Солнечной системы еще не готова. Каждый из присутствующих в ближайшее время обязался войти в контакт со своим Духом и Проводником, чтобы окончательно утвердить принимаемое ими на данном Совете решение. Вернувшись к озвученному в начале варианту отправки семьи воинов Тейлы и Дааса, решили частично усилить группу опытными спецами, поручив это задание Дайроку. В конце обсуждался ряд обычных накопившихся вопросов, начиная с рассмотрения заявлений от семейных пар на рождение новых гелиоссов и закачивая принятием непростых решений о развоплощении личностей, преступивших Закон, чьи действия привели к нарушению баланса в Солнечном доме. По окончании Совета лучистые звезды завибрировали и красиво рассыпались в ярком пространстве. А звезда по имени Дайрок направился прямиком в семью Дааса. В пространстве дома группы ощущалось некоторое напряжение. Даас еще периодически уходил в состояние одиночного гиперпогружения. После нескольких проработок по «воспоминанию себя» в Распределяющей Зоне, где наш герой проходил ряд последовательных активаций собственной природы, ему необходимо было время на упорядочение, актуализацию информации и восстановление сил.

Мать и сестра постоянно находились рядом с ним, такого рода «распаковку» выдерживали не все. Некоторые не справлялись. Разумеется, это была огромная честь для обычного гелиосса-воина. И в то же время большая ответственность. Пребывая в Распределяющей, Даас получил все необходимое для быстрейшего освоения работы с новыми пробужденными возможностями: от инструкции по управлению до техники безопасности. И теперь главной его задачей было – просто жить себя нового. Чувство к Оосе осталось неизменным, юноша все так же грустил, испытывая желание вновь увидеть ее. Неожиданным сюрпризом, пришедшим к нему с заданным «апгрейдом», явились сновидения от лица мужчины-землянина, жившего на Земле в Средние века. Это было очень странно – наблюдать во сне жизнь другого существа с иной планеты, но как свою собственную. Поскольку его предупреждали о возможных вплывающих странностях в виде побочных эффектов такого рода из-за искусственно вызванной эволюции, то Даас особенно не заморачивался подобными «побочками». Он нашел развлечение в пересказе сновиденческих приключений его героя членам семьи. Несколько первых серий вызвали у соплеменников неподдельный интерес и бурное обсуждение алогичных, с точки зрения гелиоссов, поступков землян. Вся эта ситуация со сновидениями день ото дня выглядела все забавней. Наш герой даже шутил, что ему заодно прокачали такую тонкую, ранее не свойственную ему опцию, как юмор. Но смеяться и смешить он, действительно, стал чаще. Новые возможности не могли не радовать. Если раньше он не задавался вопросами бытия в силу отсутствия необходимости как таковой, то сейчас, не напрягаясь, гелиосс мог получить любые ответы, потому сам он теперь являлся носителем большей части тайн мироздания.

Прибывший в семью Дайрок пробудил из гиперпогружения юношу и озвучил решение, принятое на Совете Членов Ядра. До отправления группы на Землю времени оставалось немного. Термоядерщик пояснил, что отряд усилят новыми спецами с учетом дополнения недостающих качеств-свойств каждого члена группы. Кроме того число безопасников – гелиоссов-воинов, занимающихся защитой, будет увеличено. В конце своей речи, обращаясь непосредственно к Даасу, Дайрок попросил перед отбытием на Землю заглянуть к нему еще раз, после чего Термоядерщик покинул семью. Каждый из членов вернулся к своим делам. Тейла развлекала маленького гелиосса, в их большой семье рос один ребенок, мальчик. Его родители отдыхали недалеко в чаше. Сестра Дааса не имела партнера. Но общаться с детьми ей очень нравилось. «Ты будешь хорошей матерью в свое время», – Даас подошел к Тейле и сел рядом. Сестра улыбнулась смущенно и продолжила игру. Малыш был всецело поглощен фокусом, он не обращал внимания ни на что другое вокруг. Тейла выдувала из своего указательного пальца пузыри. Отдаленно они напоминали мыльные, но, разумеется, отличались сильно. Волшебные пузыри в исполнении гелиоссов были практически непрозрачными и радужно переливались цветами, исключительно золотисто-красной гаммы. И поскольку вес их значительно превосходил земных радужно-мыльных собратьев, то и парение в пространстве подчинялось законам магнитного/силового поля: перемещались пузыри, как неповоротливые увальни. Всего этого, конечно, малыш не знал, он просто зачарованно наблюдал за рождением, путешествием и взрывом золотистого шарика, неизменно в расщепленном виде возвращающегося в тело хозяйки. Процесс увлекал даже взрослых, Даас вдруг поймал себя на мысли, что он уже минут пять вдохновляется пузырями, игрой Тейлы и восторгами малыша. Юноша вспомнил, как в раннем детстве таким же фокусом его смешила старшая мать. Но почему-то потом воспоминания о ней словно резко обрывались. Даас покинул сестру и, разыскав мать, решил расспросить о бабушке. Валри улыбнулась: «Ты знаешь ответ, но все равно задаешь вопрос?» Сын скрестил ладони на груди в знак просьбы. Мать покачала головой и углубилась в воспоминания. Еще до появления на свет Дааса, с его дедушкой случилась трагедия, он погиб. Бабушка долго переживала беду. Но с течением времени ее огонь угасал. Она дала слово, что дождется появления ребенка у дочери и, действительно, очень радовалась появлению на свет Дааса. Но все же через определенный срок приняла решение уйти по своей воле. Гелиоссы имели право на развоплощение. Информация о личности в этом случае обязательно сохранялась. Легкая тень грусти коснулась матери и сына. Все ушедшие навсегда оставались частью Светила. Но время к гелиоссам было более благосклонно, нежели к Землянам. В подтверждение этой мысли мы обратимся к истории сновидений нашего героя. Забавным будет ее пересказ от имени Дааса, как от первого лица. Но надо отметить тот факт, что гелиосс – отличный рассказчик. Итак. Сон первый. Введение.

Наш герой оказывается в средневековом временном промежутке истории Земли, судя по всему, где-то в Европе. Даас видит себя герольдом – человеком по имени Ноон, который преданно служит своему господину, являясь одновременно его наставником и советником. Кроме того герольд занимался составлением герба, родословной, совмещая роль церемониймейстера и вестника при ведении войн. Но если рассматривать конкретный случай с Нооном – то помимо наставничества основным занятием его была фиксация происходящего при дворе короля Генрико со времен царствования его отца. А если быть еще точнее, то все отображаемые во сне события имели непосредственное отношение к жизнеописанию двух людей – Генрико и его любимого шута Тибелуса. Момент, когда наш герой впервые погрузился в средневековую историю, запечатлелся в его памяти, как мрачноватый и бесцветный. Неудивительно, что существу, рожденному в пределах Солнца, не доставало во снах яркости и красок.

В темном обеденном зале королевского замка пред нами предстает королева Илита, мать будущего короля Генрико, которому на данный момент исполнилось пять лет, в сопровождении свиты. Придворные дамы, кормилицы, кумушки с придыханием восхваляют здоровье и красоту будущего монарха. Среди всего этого шума и суеты сам главный герой, ускользая от пристального внимания двора, пробирается под стол, где нос к носу сталкивается со своим ровесником, будущим шутом и другом – Тибелусом. Мальчики неожиданно друг для друга сталкиваются лбами и от удара отскакивают оба, приземляясь на мягкие места. Как и положено детям при таких обстоятельствах, они хохочут, а потом знакомятся. Тибелус – сын кухарки, от рождения имел небольшой горб, но в целом был крепкий и смышленый малый. Он пробрался в обеденный зал из любопытства, которое в итоге привело к самому важному знакомству в его обычной жизни простолюдина. Когда свита, услышав шум под столом, заметила отсутствие наследника трона, началась паника. Обнаруженные под гобеленовой скатертью дети были тотчас извлечены на свет. И судя по настрою придворных, Тибелуса и его мать ожидала хорошая порка, если бы не упрямство и дикий вой наследника, который не пожелал расставаться со своим вновь обретенным другом. А надо отметить, что друзей у будущего короля практически и не было. В процесс обсуждения судьбы Тибелуса вмешался герольд, наблюдающий происходящую сцену глазами нашего героя Ноона-Дааса. Он мудро рассудил, что у каждого Великого монарха должна быть Великая тень. А именно придворный шут. Это позволит Генрико развиваться более активно, чувствовать себя уверенней. К тому же ловкий горбун сможет научить будущего короля множеству тех вещей, которые недоступны кормилицам и сиделкам с няньками. Верный друг – это большая ценность в жизни. Убежденные речью герольда Ноона, придворные во главе с королевой заменили наказание присвоением статуса шута маленькому Тибелусу. А его матери вменили заниматься впредь только сыном, обеспечивая ему здоровый сон, питание и воспитание.

Шло время, мальчики возмужали. Генрико, взращенный в королевском достатке, щедро делился своими привилегиями с юным шутом. Лучшие учителя, воины и философы, включая нашего герольда Ноона, занимались воспитанием и обучением двух друзей. Начиная с совершеннолетия, вкусы неразлучных мальчишек разделились. Тибелус, несмотря на свое врожденное увечье, отличался ловкостью, крепостью и быстротой, но больше его занимала философия и прочие науки. А Генрико был под стать вступающему в силу настоящему монарху – высокий, крепко и ладно сложенный, мускулистый, настоящий воин, и его, естественно, вдохновляло все, связанное с оружием, поединками и сражениями. Юные подростки дорожили сложившимися дружескими отношениями. Генрико высоко ценил преданность Тибелуса, а тот, в свою очередь, никогда не преступал черту. И надо отметить, что шут и весельчак из него получился отменный. Герольд Ноон внимательно наблюдал за взрослением воспитанников. Его, несомненно, радовали успехи будущего короля и его такой живой и остроумной «тени» – Тибелуса. По-отечески заботливо герольд опекал друзей, активно участвуя в их юношеских забавах и затеях.

А сейчас позволим себе перевести фокус нашего внимания в другие временные рамки, перескочив на более поздние относительно описанного момента. Мы находим нашу героиню, Оосу, рядом с Куполом, прогуливающуюся в компании Советника Зага. Местность вокруг претерпевала заметные изменения. Ходили упорные слухи, что в случае возникновения серьезной угрозы для жителей Купол полностью уйдет под Землю. Неподалеку велись работы по возведению полностью оснащенных жилых модулей для тех землян, кто выберет остаться на поверхности. А таких, судя по сбору предварительной информации, набралось немало. Кроме того, много вопросов вызывал Сектор Анархии. Внутри которого наметился серьезный раскол. Кто бы мог подумать, что среди закоренелых пофигистов, выживающих по своим законам, не разделяющих общих с жителями Купола ценностей, найдется приличное количество сторонников полного погружения. И предоставляя право выбора, надо было позаботиться о тех, кто принял решение не погружаться. Естественно, возникал вопрос безопасности и поддержания порядка при контактах Анархов с обычными жителями. Плюс к этому участились случаи незаконного вторжения инопланетных существ, которые периодически нарушали установленные Великим Договором правила. Все эти моменты сейчас активно прорабатывались Составом Верховных с участием Советников. Парочка увлеченно беседовала и активно передвигалась. Ооса внимала всему, что доносил Заг. Она сокрушалась, что не успеет сегодня увидеть Аннели. И поскольку бабуля приняла решение погружаться, то в самое ближайшее время хотелось бы встретиться. Заг подробно расспрашивал Оосу, интересуясь абсолютно всеми событиями, произошедшими в ее жизни за последнее время. Потом он внезапно остановился и полюбопытствовал, есть ли новости от Дааса, и как давно они виделись. Ооса немного растерялась под пристальным взглядом Советника – настолько неожиданным показался ей вопрос. После повисшей паузы она смущенно ответила, что новостей нет, и виделись давно. Заг как-то двусмысленно улыбнулся и резко сменил тему. Беседа подходила к своему логическому завершению, они остановились у входа в Купол. Советник поблагодарил девушку и выразил надежду, что это не последняя их встреча. За сим расстались. Ооса направилась домой. Она решила сделать небольшой крюк и навестить Лиддик. Накопилось столько новостей, что наша героиня торопилась поделиться со своим непредсказуемым, но благосклонным куратором, как она иногда шутила в отношении Магветт. Накрапывал теплый дождик, воздух, наполненный свежестью озона, умиротворял. Ускорившись, чтобы не намокнуть окончательно, Ооса вскоре оказалась около дома Магини. Та, как ни странно, ждала ее на пороге, судя по экипировке, гостей принимать не собиралась от слова совсем. Поверх одежды был накинут дождевик, а в руках она держала такой же плащ, очевидно, для Оосы. Кивнув, Лиддик предложила прогуляться, сославшись на неотложные дела. Девушка накинула дождевик, и парочка отправилась по тропинке через лес к дому девочек. Несмотря на то, что такой прием выглядел довольно странным, наша героиня вдохновлено пересказывала все события, которые произошли в ее жизни за то время, пока они не виделись. Ооса задавала волнующие вопросы, запоминала ответы. Удивили Магиню и рассказы об успехах Тиин, Лиддик искренне порадовалась за младшую сестру. При упоминании о Синем Коте она рассмеялась и прокомментировала, что этот хулиган своевольничать не перестанет. Где-то на половине пути Магветт прервала беседу и, извинившись, простилась. Ооса спокойно и с пониманием восприняла такой неожиданный ход своей Наставницы и, поблагодарив за уделенное время и советы, продолжила путь в сторону дома в одиночестве. Опускались сумерки. Дождь немного усилился. Странной казалась общая тишина на фоне звучания падающих на листву капель и журчания маленьких ручейков, утопающих в траве. Дождевик шуршал при каждом ее движении. Чем ближе Ооса приближалась к дому, тем отчетливее она ощущала, что за ней следят. В какой-то момент стало страшно, и девушка ускорилась. Метров за десять до порога наша героиня вдруг остановилась. «Ооса», – донеслось еле слышно. Нет, этого не может быть. Сердце стучало в груди так, будто собиралось выпорхнуть птицей. И вновь она услышала этот голос, нет, не показалось, это он! Девушка медленно повернулась лицом к зовущему, метрах в пятидесяти от нее на тропинке стоял Даас. Он был настолько рад встрече, что от захлестнувшего его волнения, казалось, не мог сдвинуться с места. Ооса кинулась к нему. Она плакала и смеялась одновременно. Ее словно пронзило молнией насквозь, невозможно было сдержать эмоции. Даас смотрел на нее счастливыми глазами и наслаждался моментом. «Я дождалась тебя!» – Ооса обняла юношу. Впервые за последнее время ей было удивительно хорошо. Даас заметил, что Ооса изменилась, повзрослела внутренне. «Ты тоже стал новым, не могу объяснить, но сила приросла, это чувствуется», – девушка держала его за руку. Они бы еще долго стояли под дождем, не замечая ничего вокруг, если бы не Тиин, окликнувшая обоих:

– Влюбленные, в дом зайти не хотите? – младшая приветливо махнула рукой. Даас засмущался, до этой поры ему не приходилось активно контактировать с землянами, за исключением Оосы, разумеется. Девушка уверенно увлекла его за собой. Неловкость момента сгладила все та же Тиин. Она поздоровалась, представилась и объявила обоим, что ее ждут друзья, и вернется она не раньше завтрашнего дня. Парочка с благодарностью проводила Тиин. Оставшись наедине, Даас и Ооса вдруг почувствовали некоторое стеснение. Одно дело грезить и любить на расстоянии, страстно желая встречи. А другое – оказаться наедине и узнать о планах партнера в отношении тебя. Инициативу взял Даас. Сначала наш герой почему-то озвучил задачи пребывания их группы на Земле. Передав кратко смысл решений, принятых Членами Совета Ядра, он осторожно, но вполне конкретно рассказал и о своих желаниях:

– Ооса, моя Ооса, я не знаю, как принято у вас говорить в такие моменты. Но я не вижу свою жизнь без твоего присутствия в ней в качестве партнера. Я не знаю, какое нас ждет будущее, как именно мы сможем жить вдвоем, учитывая сильные отличия, и, главное, я очень опасаюсь причинить тебе вред. Но я спрашиваю тебя – хочешь ли ты быть со мной? – он замолчал. Было очевидно, что сказанное не являлось спонтанным предложением. Ооса, замерев от неожиданности, сначала стояла напротив и не могла вымолвить ни слова. Потом вдруг расплакалась, как ребенок, искренне и трогательно. Она хотела ответить, но, переполненная чувствами, не могла подобрать слов. Наконец, девушка еле слышно произнесла: «Я тебя люблю». Даас бережно взял ее на руки и нежно, слегка касаясь, поцеловал.

Весь вечер и всю ночь наши герои делились друг с другом важными произошедшими переменами. Даас рассказал о своем «апгрейде» и показал пару фокусов, демонстрация которых повергла нашу героиню в глубокий шок. Ооса, в свою очередь, описала свой визит в Купол, погружение с Магветт, путешествие к Скалистому берегу. Они долго обсуждали надвигающиеся на Землю темные времена. Казалось странным, что все, начиная от гелиоссов, желающих помочь, представителей Высшего разума, Старших Раддосов и даже Познавших, державшихся всегда обособленно, – все стремятся подготовиться и даже поговаривают о необходимости объединения усилий, но никто не озвучивает, что конкретно надвигается. Складывалось ощущение, что по каким-то причинам суть будущих испытаний должна остаться в тайне до поры. Уже незадолго до рассвета собрались уйти в сон. Даас категорически не хотел оставаться в доме. Во-первых, это, действительно, было опасно. А, во-вторых, он может пропустить рассвет. Кроме того, юноша собирался с приходом нового дня соорудить себе чашу во дворе дома. Ооса подчинилась. Она легла в комнате сестры, чтобы иметь возможность, выглядывая в окошко, наблюдать за своим любимым и ненаглядным Даасом. «Это один из лучших дней в моей жизни, – засыпая, размышляла наша героиня, – еще вчера я мечтала о простой встрече, а уже сегодня мы строим планы на совместное будущее. Сказочный день».

Утро было полно сюрпризов. Даас, освоившись, занимался созданием чаши – места для восстановления. Ооса, проснувшись, через окно наблюдала за его приготовлениями. Недалеко от входа в дом гелиосс расчистил небольшое пространство и сделал в земле углубление в форме полусферы. Затем он стал что-то в буквальном смысле вытаскивать из земли. Подчиняясь воздействию созданного им силового поля, на поверхность с гулом и вполне ощутимой вибрацией, поднимались металлосодержащие породы. Закончив с извлечением, Даас начал, воздействуя на то, чем поделилась земля, сплавлять своей энергией породу, выравнивая и формируя сначала дно, а потом и края чаши. Место восстановления было готово. Гелиосс остался доволен своей работой, он предложил Оосе вместе опробовать чашу. Они уселись друг напротив друга. Даас уже был в своем привычном Золотом. Взошедшее Солнце трансформировало его красивое тело. Сияние, исходившее от юноши, немного слепило. Девушка рассмеялась и прокомментировала, что раз он настолько ослепителен в своей природе, то ей придется любоваться им только через защитные очки. Завтракала Ооса одна. Даас наблюдал за процессом с интересом. У гелиоссов восполнение энергии и элементов происходило по другой схеме. Ну, энергией их, разумеется, заряжал Источник, Светило. А вот за балансом стихий приходилось следить самостоятельно, преобразуя элементы. Впрочем, это был вполне естественный и обычный процесс. После завтрака Даас поделился ближайшими планами. Их группа расположилась относительно недалеко – в предгорье, примерно там, где наша героиня впервые встретила юношу. К выполнению полученного для данного пребывания на планете задания необходимо было подойти со всей осознанностью и ответственностью. Тейла уже распланировала мероприятия. Днем Даас будет сопровождать свою группу в рабочих моментах. А после захода Светила возвращаться назад. Ооса, внимательно слушая, немного приуныла.

– Моя Ооса, ну, ты же знаешь, насколько я в силу своей природы недружелюбен и колюч в активном Солнце. И потом, без дела я зачахну и угасну. Близость со своими соплеменниками мне необходима так же, как тебе воздух. – Даас послал ей воздушный поцелуй. Девушка повторила его движения. Выбравшись из чаши, они договорились увидеться вечером. Оосе надо было торопиться в Раддос, восполнять упущенное по программе обучения.

А Даас поспешил к своим.

И вскоре он приближался к лагерю, разбитому гелиоссами в скалистой местности к югу от Купола. Тейла, посовещавшись с группой, приняла решение обустроить некоторое подобие жилища, дабы обозначить свое территориальное присутствие. Даас моментально включился в работу. Часть гелиоссов возводила из скалистых каменных обломков стены, подгоняя по размеру и заделывая щели высокотемпературным нагревом. Остальные работали над созданием нескольких чаш, подобных той, которую недавно закончил Даас во дворе дома Оосы. В целом, возведенное строение абсолютно вписывалось в ландшафт, соответствовало запросам безопасности и территориального ограничения. Вопрос с водой решили оригинально: от журчащего неподалеку ручья отвели искусственное ответвление/русло, смыкающееся через определенный промежуток с основным потоком. Гелиоссам необходимо было восполнять содержание воды, которая на Земле была доступна в своем естественном виде. После завершения работы Тейла собрала группу в чаши на непродолжительный отдых. Фантастически красиво сливаясь между собой и заполняя пространство чаш, гелиоссы, за исключением выставленных нескольких стражей по периметру, соединились телами и расслабились. Периодически золотая обжигающая масса волнообразными движениями поднималась к краю чаши и также плавно опускалась назад. Первой вышла Тейла, она медленно встала и покинула собратьев. За ней последовали остальные.

Даас уединился с сестрой для разговора. Тейла с интересом расспрашивала его об Оосе и ее ответе. Но в принципе, все читалось и без вопросов: брат был спокоен и счастлив. Они еще некоторое время обсуждали рабочие моменты, а затем расстались. Сестра вернулась к отряду, а наш герой отправился к дому Оосы. Он небыстро передвигался по каменистой тропе, Светило начинало свое схождение за горизонт. Даас всегда достаточно четко ощущал связь с Домом вдали от него, словно невидимый луч пронзал все его существо. А окружающий мир угасал, теряя связь с Солнцем. Краски тускнели, надвигалась темнота. Тело Дааса начинало преобразовываться. Вдруг неожиданно кто-то накинул сзади на юношу черную, плотную сеть и, сбив с ног, упаковал в образовавшийся кокон. Наш герой услышал странные противные голоса: шипение, переходило в посвистывание. Невыносимо жуткий звук, отдаленно напоминающий щебет, раздражал невероятно. Потом неизвестные подхватили свою добычу, и Даас ощутил, что он словно плывет, перемещаемый существами по воздуху. Все, происходившее дальше носило крайне странный характер: вместо того, чтобы освободиться и раздать чудакам, покусившимся на его свободу, хороших таких огненных люлей, юноша погрузился в несвойственное ему ранее в подобных обстоятельствах спокойствие. Он расслабился и решил дождаться финала данной комедии, словно владел ситуацией целиком и полностью. Сначала похитители перемещались с добычей по той же тропе. Потом через легкое просвечивание сети Даас заметил, что они углубились в лес. Наш идеальный герой все так же держал связь с Солнцем, своим единственным божеством, и, будучи его частицей, в покое и доверии он принимал происходящее, как должное. Что-то подсказывало ему – его неожиданное приключение может расширить опыт и дать новые алгоритмы. Абсолютно не тревожась, юноша стал прислушиваться к чужому языку. В этом испорченном инфопотоке удалось разобрать только общий смысл обсуждаемого. Группа по сговору чрезвычайно радовалась похищенному в предвкушении каких-то немыслимо заманчивых «плюшек» за проделанную работу. Гелиос ухмыльнулся, предвидя совершенно противоположный исход, и начал рассматривать похитителей. Для начала он стал дырявить сетку, в которой его перемещали, но так аккуратно, чтобы нарушив целостность, не вывалиться окончательно. Сквозь рваную испорченную пелену кокона юноша увидел своих будущих жертв. Это были темные низшие духи, подобные джиннам. Иссиня-черная плазмообразная субстанция, очертаниями отдаленно напоминала фигуры древнегреческих мифических существ – сатиров. На размытом лице горели два оранжевых глаза. Рот и нос угадывался слегка. Решив позабавиться, Даас, усилив свой солнечный поток, стал проводить его аккуратно на существ, пытаясь запустить внушение и рассеять концентрацию. Гелиосс очень удивился бы, узнай он, что владеет старинным искусством, величавшимся ранее цыганским гипнозом. Внеся своими пассами смятение в ряды похитителей, юноша с восторгом наблюдал за броуновским хаотичным движением существ, которые внезапно остановившись, никак не могли прийти к какому-то общему решению и пониманию, что, собственно, происходит. Ослабив воздействие, наш герой вновь решил просто наблюдать, отдавшись в руки провидения. Словно пустой сосуд, гелиосс наполнялся сиюминутным опытом, позволял происходящему быть. Это смещение в новую реальность и забавляло его, и напитывало одновременно. По изменившимся ощущениям от процесса передвижения стало очевидным, что вся компания начала подъем в горы. Даас продолжал присутствовать в моменте. Один из похитителей, очевидно устав передвигаться на своих двоих, перекроил себя в собакоподобное существо и бежал рядом с коконом на четырех лапах. Иногда он принюхивался, аки пес, и тыкал своей черной облачной мордой в сеть. Наш герой наблюдал за происходящим все также ровно. Вскоре они оказались на высокой скале на краю обрыва. Гелиосс четко осознавал происходящее и держал себя в потоке. Компания замерла на несколько секунд, а потом все дружно, включая Дааса, шагнули в разверзнувшуюся пропасть. Резкое незначительное падение, и словно невидимый плотный мост образовался под ними. Движение продолжилось вновь. Юноша, устроившись поудобнее, продолжил изучать мир сквозь дыры сети. В абсолютном покое и доверии, что, кстати, отнюдь не смущало похитителей, наш герой прибыл к месту, в котором и должен был появиться, исходя из своей принятой осознанной линии поведения. Существа опустили кокон с добычей на землю и рассредоточились по периметру около небольшой пещеры.

Некоторое время ничего не происходило. Внезапно черные похитители начали наперебой общаться меж собой посредством своего противного щебета. Сформировав вокруг Дааса круг они, наконец, в страхе умолкли. Тишина стояла идеальная. Со стороны пещеры приблизился некто, скорее всего, их предводитель. Он был гораздо крупнее, проявленнее своих младших собратьев, черты лица читались. Дымные рога, подсвечиваемые изнутри вспышками молний, напоминающие по форме корону, говорили о статусе. Речь явившегося была более разборчива и приятна слуху, но голос жутковат: исходивший откуда-то из глубины, он будто обдавал ледяным холодом. Главный Черт, как его обозначил для себя Даас, подошел к сети и стал сканировать кокон. Неожиданно лицо предводителя приобрело выражение свирепости, а по телу стали прокатываться волны бешенства:

– Демочерти! Кликотупицы! – громкий звериный вопль зазвенел в тишине, отдаваясь эхом. – Вы кого притащили?! – упершись ладонью в лоб, в некоторых традициях эту позу называют «медитация рука-лицо», существо с воем кинулось по кругу, разгоняя ничего не понимающих подчиненных. Потом он, пытаясь взять себя в руки, громко выдохнул, затем, приблизившись к Даасу, аккуратно развернул сеть и, протянув руку юноше, предложил выбраться из кокона окончательно. После чего незнакомец уважительно кивнул и произнес: «Прошу прощения за недоразумение, Дор, хозяин этих одноклеточных. Чем я могу быть полезен, и как искупить вину?» Даас улыбнулся.

Немногим ранее другая наша героиня – Ооса, стремительно приближалась к своему дому в предвкушении встречи с Даасом. Однако девушку ждало легкое разочарование. Когда она выпорхнула на полянку перед своим жилищем, ее встречала Лиддик, сосредоточенно изучающая устройство гелиоссовской чаши. Магветт заметила краем глаза Оосу и, продолжая изучать материал сооружения, поприветствовала удивленную хозяйку:

– Так-так! А у нас гости? – она хитро улыбнулась и подошла поближе, чтобы обнять ученицу, но выражение ее лица транслировало некоторую озабоченность. Ооса в двух словах поделилась своим счастьем – Даас вернулся, и они теперь вместе. Магиня искренне порадовалась и напомнила девушке обстоятельства, при которых они виделись в последний раз. Наша героиня вдруг прозрела: «Ты все знала, знала, что он придет, потому и проводила меня домой!» Лиддик, улыбнувшись, развела руками, но тут же вернулась в свою сосредоточенность. Она еще немного помолчала, будто взвешивая все «за» и «против», прежде чем озвучить что-то важное, потом развернулась в сторону леса и, жестом обратившись к Оосе, пригласила следовать за ней, давая понять, что все ответы девушка получит в пути. Наша героиня устремилась за Наставницей. Перемещаясь довольно быстро, вскоре они добрались до места, где неизвестными был похищен Даас. Магветт остановилась и уселась на тропу. Она просидела неподвижно с закрытыми глазами минут пять. После чего, вернувшись из себя, произнесла: «Уки!» Ооса вообще перестала понимать что-либо.

– Утащили Дааса, уки! – Лиддик смотрела в одну точку и рассерженно хмурилась.

– Дааса утащили уки?! – девушка в ужасе ждала объяснений, она, конечно, привыкла к странностям в поведении Магветт, но к такому повороту готова не была. Магиня, услышав вопрос и восприняв, наконец, шоковую реакцию на происходящее своей ученицы, смягчилась и пустилась в объяснения:

– Да нет же, Дааса, действительно, украли, но не уки, это я просто ругаюсь, – Лиддик сделала паузу.

– Тогда кто и куда его утащил, я ничего не понимаю, с ним все хорошо? – Ооса начинала нервничать. Наставница выдохнула, пересела на большой валун и продолжила:

– Это Демоклики, мелкие пакостники, демоны или димо́ны, как их называют Познавшие. Джинноподобные низшие демонические существа. Ходят слухи, что их ради забавы создал один из бывших Познавших. Сначала создал, потом возглавил.

– И зачем им понадобился Даас? – наша героиня понемногу успокаивалась, несмотря на то, что ситуация в целом так и не прояснилась. Магиня пожала плечами:

– Хороший вопрос! Я думаю, по дурости своей утащили, скорее всего, не поняли, кто он. Это в их стиле. Демоклики специализируются на мелких пакостях и воровстве. Там целая история, завязанная на продолжительности их жизни. Тянут все, из чего можно извлечь энергию, тем самым «зарабатывая» себе время на существование. Ты, наверное, слышала о девяти жизнях кошки. Вот с этими перцами примерно такая же история. Восемь раз могут восстановиться буквально из «пшика», а после – ищи, копи, зарабатывай. Их предводитель, Дор, этими процессами и управляет, – Лиддик поднялась с валуна, – а сейчас давай-ка прогуляемся с тобой неспешно. – Ооса кивнула, и вместе они направились по каменистой тропе, ведущей в гору.

Вернемся в лагерь демокликов, в момент, где Дор вопрошал Дааса, чем он может компенсировать нанесенный ущерб. Даас, особо не раздумывая, попросил доставить его в то место, откуда он был похищен. Главный Демочерт утвердительно кивнул. Поразмыслив, он обратился к гелиоссу:

– Я знаю, кто Вы и откуда. Я чувствую просто нереальную для земных пределов энергию. И в то же время Вы удивительно чисты и прямы в своих помыслах. Некоторое время я буду Вашим должником, ибо просто подкуплен светом гелиосса. – Дор улыбнулся во весь черный рот. Юноша дал понять, что это не обязательно, но, если хозяин настаивает, то он принимает предложение. Старший Демоклик приблизился почти вплотную к гостю и продолжил:

– Как только у Вас возникнет необходимость в моей помощи, возьмите любой полый железный предмет, накройте его ладонью, а после три раза произнесите следующие слова, – Дор перешел на шепот и обозначил необходимый пароль вызова. Затем он окинул звериным взглядом своих подчиненных, окликнул по именам четверых и приказал отнести гостя в то место, откуда он был похищен. Даас в знак благодарности коснулся рукой груди и торжественно отбыл, несомый на сооруженных в мгновение ока носилках, как почетный предводитель туземцев. Путь назад показался ему гораздо короче: возможно, демы спешили, перепуганные насмерть своим начальством, а может быть, они возвращались по другой дороге. Но через непродолжительное время на каменистой тропе они нос к носу столкнулись с Магветт и Оосой, чуть не сбив с ног обеих. Даас еле успел дать команду остановиться, после чего демоклики, аккуратно опустив носилки на землю, испарились в доли секунды. Ооса бросилась к Даасу, уточняя, все ли с ним в порядке. А Лиддик спокойно стояла в стороне и рассматривала гелиосса. Когда ее представили, она приветливо улыбнулась и заметила, что ученица была права, юноша – настоящий красавец, чем смутила растерявшегося Дааса окончательно. Потом Магиня пригласила парочку к себе в гости, чтобы продолжить знакомство в комфортных условиях. Примерно через час все трое общались легко, с интересом и в удовольствие, со стороны могло показаться, что это дружная семья обсуждает за столом свои секреты. Лиддик была невероятно щедра на комплименты в адрес Дааса. И девушка, обратив на это внимание, заметила, что никогда еще не слышала от Магини столько похвалы в адрес кого бы то ни было.

– Ооса, птичка моя, поверь, я много видела в своей жизни. Случалось мне общаться и с гелиоссами. Но такого соединения энергии, способностей и силы при совершенной, исключительно чистой природе и открытости, я не припомню. – Лиддик смотрела на юношу и, казалось, ее взгляд уходил куда-то сквозь него. Тут любопытной Оосе приспичило «развести» Магветт на прогнозы, касающиеся их совместного будущего:

– А скажи, мы будем жить долго и счастливо? – наша героиня словно сверлила собеседницу взглядом. Та, помедлив, решила все-таки не отмалчиваться:

– Ты знаешь, я не люблю давать предсказаний, обуживая выбор. К тому же среди способностей Дааса есть в том числе и предвидение. Если захочет, он может получить ответы на многие вопросы.

– Пожалуйста, ответьте, что Вы видите, – неожиданно попросил сам юноша, чем удивил Лиддик. Она покачала в раздумьях головой и начала:

– Вы настолько разные в своей природе, но при этом фантастически гармонично сочетаетесь друг с другом. Долго и счастливо? – она прервалась, окинула взглядом внимающих ей молодых и продолжила. – Счастливо – да, однозначно. А вот долго… При условии, что ты, моя птичка, не будешь требовать от Дааса невозможного. Потому что, если добьешься желаемого, ему придется принять от тебя жертву, что равносильно погибели, – здесь Магиня резко оборвала речь, дав понять, что тема закрыта. Повисла мучительная для всех пауза. Ситуацию спас Даас:

– А хотите, я покажу вам пузыри? – его неожиданное предложение вызвало бурную реакцию, женская половина сначала пару секунд «тупила», а потом, «догнав» сказанное, разразилась смехом. Но хохот разносился по округе еще долго, потому что пузыри «а-ля гелиоссо» были встречены с диким восторгом двумя земными женщинами. Ооса закатывалась своим колокольчиковым смехом так заразительно, что фокуснику приходилось настраиваться каждый раз, чтобы пузырь получился. Единственное, ему пришлось отойти на небольшое расстояние – огненное шоу могло причинить вред зрителям. Вечер удался. Было уже очень поздно, когда гости засобирались домой. Попрощавшись, Ооса и Даас покинули Магветт. Она еще долго сидела на пороге дома и, всматриваясь настороженно в звездное небо, казалось, ловила какие-то только ей видимые и понятные сигналы. Время от времени она чертила в воздухе линии, тихо что-то нашептывала и вновь замолкала.

Утром следующего дня мы находим одного из наших героев, а именно Дааса, в лагере своих соплеменников. Едва увидев приближающегося брата, Тейла, бросив дела, устремилась к нему навстречу. Как выяснилось, весь вечер сестра не могла найти себе места, переживая за Дааса, ее мучили какие-то непонятные видения. Юноша заверил, что с ним все в порядке. А потом под напором общественности ему пришлось поведать о вчерашних приключениях с демокликами. Завершил свое повествование наш герой в свойственной ему с некоторых пор манере, отметив, что отныне у гелиоссов есть «свои люди» среди демодухов. Соплеменники, однако, долго не хотели отпускать Дааса, требуя в качестве бонуса очередную серию его популярного сна. Тейла, вернув себе внимание, резко оборвала дискуссию:

– Развлечения после успешно выполненного задания, ближе к вечеру, а тебе, Даас, надо дополнительно восстановиться и набраться сил, займи место в чаше со стражами, – закончив мысль, сестра первой отправилась за периметр, увлекая за собой остальных. А юноша присоединился к гелиоссам, охранявшим периметр ночью во время отдыха остальных. Погружаясь, он переключил внимание и пытался вспомнить одно из последних сновидений от лица Ноона, серию, которую ему предстояло поведать своим солнечным братьям и сестрам.

В новой истории о короле Генрико и его шуте Тибелусе мы находим их взрослыми мужами: первый уже правит как монарх, а второй умело совмещает должность главного придворного скомороха с ролью преданного друга. Герольд Ноон вступил в пору опытной мудрости и продолжает опекать повзрослевших воспитанников.

При дворе царила предпраздничная суета: близилось зимнее солнцестояние и двенадцать святочных ночей. Это было время одного из самых любимых торжеств короля, ярких и длительных, наполненных своим сакральным смыслом. Тибелус, как обычно, готовил актерские постановки, столь обожаемые монархом. В перерыве он заглянул к герольду-учителю в его скромную комнату, которая являлась и жилищем, и одновременно рабочим местом, значительную часть пространства которого занимали книги. Стол, размещенный около небольшого окна, был весь заставлен письменными принадлежностями, завален свитками, обрывками пергамента. Шут часто приходил к старику, его восхищала бесконечная мудрость учителя. Тибелус сидел на маленьком стульчике и, рассматривая стол Ноона, вспоминал, как в детстве за провинности они поочередно с Генрико отдирали застывший воск под строгим взглядом своего наставника. Казалось, что вся комната буквально пропитана ароматами свечей и специфическим запахом свитков. У человека не привыкшего пребывание в подобном помещении могло вызвать продолжительный чих. Наконец голос герольда вырвал шута из плена детских воспоминаний:

– Как идут приготовления, ты уже представил королю своих новых комедиантов? – Ноон занял свое любимое место за столом и, прищурив левый глаз, всматривался в ученика, сидящего напротив, пытаясь прочитать, с чем же все-таки тот к нему пожаловал. Тибе, как иногда называли его близкие, рассеяно пинал лежащую на полу мертвую муху. Он пытался носком обуви загнать ее в ямку меж каменных глыб, из которых был сложен пол. Когда очередная попытка наконец-таки увенчалась успехом, шут, не поднимая глаз, задал вопрос, с которым пришел:

– Учитель, как ты думаешь, что видят люди, когда встречают меня впервые? – Тибе оторвал взгляд от пола и с мучительным беспокойством ожидал ответа герольда. Ноон прошелся ладонью по бородке и не спешил с обратной связью.

– Что ты имеешь в виду? Свой горб? – старик по-доброму улыбнулся, ему были известны терзания Тибе по поводу несовершенства тела, но с подобными вопросами ученик обращался редко. Шут заерзал на стульчике и, немного конкретизировав запрос, произнес:

– Видят ли они мой горб прежде моих глаз? – Тибе сосредоточенно внимал. Сохраняя абсолютный покой во всем теле, после непродолжительной паузы старик заговорил:

– Тибе, люди видят ровно то, что ты им показываешь. Как думаешь, для тебя важнее продемонстрировать другим свой дух или свое несовершенство? Я вижу перед собой человека, который мужественно преодолевает свои страхи и сомнения каждый момент своей жизни. Разве судьба не благоволит Тибелусу? Ты мог бы стать кузнецом или простым комедиантом, странствующим по земле. Но ты шут короля и друг короля. Полученному образованию позавидуют многие при дворе. И потом, именно благодаря горбу Тибе стал тем, кем являеется на сегодняшний день. Будь ты обыкновенный здоровый во всех отношениях мальчишка, столкнувшийся под столом с будущим монархом, да разве стал бы его тенью? – наставник умолк, давая возможность ученику обдумать сказанное им. Слова старика произвели должное впечатление на Тибелуса. Он нервно покусывал заусенец на большом пальце и, было очевидно, что мысль, высказанная Нооном, не вызывала у шута противоречия, скорее наоборот.

– Да, да, я понимаю, что даже несовершенство может стать благом. – Он вновь задумался. – Однажды я слышал, как старая ведунья объясняла моей матери, что мой горб – это наказание за прежнюю жизнь. Что там, в предыдущем воплощении я имел жуткий нрав и одержимый характер, отличающийся нетерпимостью к другим, потому в этой жизни и приходится, искупая грехи, жить в согбенном состоянии, словно в вечном поклоне. Или что еще хуже, говорила шептуха, я мог покалечить кого-то, и за это расплачиваюсь сейчас. – Тибе договорил и выдохнул, чувствовалось, что он делился самым сокровенным, душевной болью. Ни с кем, кроме герольда, он не мог говорить на подобные темы. Ноон поднялся из-за стола, подошел к воспитаннику и положил ладонь ему на плечо. Делал он подобное крайне редко, в особенных случаях, когда ученики нуждались в поддержке. Тибелус поднял голову, в глазах его стояли слезы. Эта боль, с которой он родился, рос и жил, всегда отражалась душевной мукой во взгляде. И не было более чуткого и милосердного человека при дворе, чем шут: находясь вне всяких законов и рамок, символизируя одновременно разрушение и созидание, он являлся самым сердечным человеком среди придворных. Наставник вернулся за стол.

– Ты хороший человек, Тибе. Ты умен и, несомненно, талантлив. Ты любим королем и большей частью придворных. Я горжусь тобой, своим учеником. Но ты не должен забывать, что люди всегда боялись и боятся иных. Любой, кто хоть чем-либо выделяется и отличается от массы, вызывает животный архаичный страх. Несовершенство воспринимается как мост в потустороннее. А потустороннее всегда страшно, потому что неизвестно, непонятно. Будут ли люди тебя бояться? Да. Будешь ли ты выбирать страдать от этого – решать только тебе, и… даже горб можно превратить в искусство, – герольд поднял указательный палец вверх в знак законченности своей мысли и, немного выдержав паузу, поинтересовался, – так что ты там приготовил к праздничному вечеру с комедиантами? Давай, делись, я сохраню в секрете. – Старик всегда накануне представления первым узнавал все тонкости предстоящих выступлений. Тибе с удовольствием увлек наставника пересказом приготовленного действа.

Вечером в огромном обеденном зале, где проходили подобные церемонии и празднества, собрались приглашенные к участию персоны. Длинные столы еле вмещали собравшихся гостей. В огромном зальном камине весело плясали языки пламени. Вкуснейшие ароматы блюд и, особенно, выпечки создавали, безусловно, чудесную атмосферу праздника. В глубине зала высился трон, рядом с которым был накрыт отдельный стол. Кроме того, между рядами гостей и монаршим возвышением часть пространства оставалась свободной: присутствующие могли свободно лицезреть коронованную особу, и одновременно эта область зала являлась импровизированной сценой для увеселительных постановок. В углу размещалась небольшая группа музыкантов, которые со знанием дела поддерживали атмосферу празднества. Зал был украшен в зеленых, красных и белых тонах. Множество свечей на увитых лентами люстрах ярко освещали пространство. Искусно сплетенные венки из вечнозеленых растений оживляли древние стены замка. Появление Генрико было встречено бурными приветствиями и криками. Высокий, крепкий, облаченный в царские одежды, он привлекал к себе внимание. Правильные черты аристократически бледного лица, унаследованные от матери, оттеняли черные волнистые волосы, точь-в-точь как у отца. Король занял свой трон и подал знак к началу празднества. Справа от короля остался стоять, несмотря на свой почтенный возраст, герольд. А Тибелус занял привычное место у ног монарха слева. Шут не отличался ни ростом, ни правильным телосложением. Но регулярные физические нагрузки, которые Тибе практиковал с детства, позволили развиться максимально, насколько это стало возможным при подобного рода несовершенстве. Было нечто особенное, притягательное в его внешности. Какой-то странный блеск черных глаз гипнотически завораживал собеседника. Его выходной скомороший наряд украшал венок из вечнозеленого остролиста, а шутовской жезл, увенчанный собственноручно вырезанной из дерева головой паяца, был положен около ног. Время от времени Генрико, Ноон и Тибелус перешептывались друг с другом, обсуждая ту или иную приглашенную персону. Но все королевское внимание занимала молодая особа, дочь одного из военачальников, преданно служившего еще родителю нынешнего монарха. Тибе знал о симпатии короля и приготовил сюрприз, который должен был понравиться и Генрико, и Асане – прелестной молодой девушке, обратившей на себя внимание царственной особы. Итак, Генрико в момент официального приветствия семье Асаны держал в руках алую розу, столь же совершенную в своей красоте, как и дочь военачальника. Когда же семья вновь заняла место за столом, прямо перед глазами девушки материализовался цветок розы, который еще минуту назад держал в руках король. Все присутствующие ахнули от восторга, по залу пронеслась волна одобрительных возгласов и восхвалений в адрес Генрико. На лице Асаны заиграл алый румянец. Она глубоко поклонилась в знак признательности монарху и, протянув руку, приняла цветок. Ловкий Тибелус едва успел оборвать тонкую, почти невидимую нить, прикрепленную к розе. Шут был горазд на подобные выдумки и уловки. Его сюрприз пришелся по душе не только королю и Асане, вся публика восхитилась магией момента. Ноон одобрительно улыбался, поскольку был в курсе всех тонкостей подготовки данного представления: от поиска двух одинаковых цветков, до крепления тонких, практически незаметных нитей, аккуратно протянутых через люстру со свечами. Герольд склонился к уху короля и, одобряя выбор воспитанника, заметил: «Из девушки выйдет прекрасная жена и мать, достойная Вашего монаршего величия, – сделав паузу, Ноон продолжил, – удивительное сочетание такта, ума, женственности и красоты». Генрико слегка смутился. Но слова герольда бальзамом пролились в его душу.

В это время Тибелус, откланявшись, удалился, что означало приближение момента его очередной забавы или постановки. Периодически особы, приближенные к монарху, произносили тосты в честь Генрико и его рода. Король благосклонно кивал и подавал знак продолжать торжество. Некоторые приготовили по случаю праздника подарки, вручаемые после славословий и тостов. По указанию монарха их принимал герольд. Наконец музыканты заиграли всем знакомый мотив, который означал начало действа. В центральную часть зала, представлявшую собой импровизированную сцену, поочередно выбегали комедианты Тибелуса. Каждый из них был наряжен в шутливый костюм одного из шкодливых детей страшной троллеподобной великанши Грилы, одного из самых известных персонажей сказаний ужасов, коим пугали малых детей. Отпрыски Грилы носились по залу меж гостей и творили свои забавные пакости. Хохот и веселье перекрывали игру музыкантов. Гости узнавали среди снующих персонажей и Задирателя юбок, и Сальную Ноздрю, и Ложколиза. Больше всех огребли тумаков Воришка Колбас и Пожиратель Творога со Свечным Попрошайкой. Позже всех показался сам Тибелус в костюме Йола Кота. И если все остальные персонажи были порицаемы и гонимы публикой, то героя, которого изображал Тибе, гости хотели, напротив, задобрить и одарить. Так как по легенде он обладал магической силой и крутым нравом, а самой главной его задачей было следить за соблюдением праздничных традиций. Когда публика натешилась забавной беготней актеров, те под предводительством Тибелуса покинули зал. И в центр импровизированной сцены выкатили два больших шара. Сплетенные из молодой крепкой лозы, они были подвижны и упруги. Легкий шепот удивления пронесся над рядами столов. Внезапно на один из шаров взобрался Тибе, его коллега по цеху подскочил и, подавая вперед шар, начал карабкаться наверх, при этом Тибе сползал все ниже и ниже, пока не оказался придавленным этой сферой к полу. Притворные стенания шута словно разбудили публику, и в зале раздались первые робкие смешки, переходящие в хохот. Шуты продолжали игру со сферами, и каждый из них периодически оказывался то на самом верху, громко демонстрируя свою радость, то на полу под шаром, сокрушаясь и гримасничая от мнимого унижения. Кроме того, когда первый шар, на котором восседали наши смельчаки, сталкивался со вторым, пустым, тот откатывался к публике, вызывая детскую радость у счастливчиков, удосужившихся первыми оттолкнуть сферу назад. Ближе к концу действа зал ревел от восторга, не желая отпускать комедиантов. Но, как и положено в таких случаях, король дал знак, и Тибелус, соскочив с импровизированного колеса, призвал публику к тишине и обратился к Генрико:

– О, мой мудрый король! Я знаю, ты, что любишь разгадывать загадки, и это представление я приготовил с одной целью – развлечь тебя и твоих гостей. Прошу, открой всем тайну нашей комедии. – Тибе поклонился и отошел в сторону, дав возможность присутствующим лицезреть мудрого монарха во время его речи. Генрико величественно молчал, но выражение его лица красноречиво говорило, что ему есть, что сказать. И если бы не суматоха, которая увлекла всех зрителей, то внимательный взгляд уловил бы момент, в котором герольд, склонившись над ухом монарха, что-то увлеченно нашептывал ему во время представления. Наконец король заговорил:

– Мой любимый шут Тибе. Как великолепно, что в этот праздник, знаменующий очередной поворот колеса года, ты обратил наше монаршее внимание на колесо Судьбы. Судьбы, которая преподает уроки и делает подарки. И мудрость человеческая заключается в принятии всех ее поворотов, и благодарности. И пока мы на вершине – давайте праздновать и веселиться, приветствуя рождение нового Солнца и Света. – С этими словами король поднял кубок, и гости криками присоединились к провозглашенному тосту монарха. После чего король обратился к своему другу. – Правильно ли я истолковал твое представление?

– Мой король не только добр, но и безгранично мудр, – ответил в глубоком почтительном поклоне Тибелус. Присутствующие одобрительно зашумели, разделяя высказывание шута о добром и мудром монархе. Праздник продолжился. Ровно в полночь в зале погасили весь свет, даже пламя в камине. И через мгновение под радостные возгласы, знаменующие новое рождение Света, зажгли огонь заново. Традиционное веселье и танцы завершали торжество, длившееся почти до наступления нового дня. И еще долго те, кто присутствовал на пиршестве, будут рассказывать тем, кто не имел такой возможности, обо всех чудесах и забавах, которые посчастливилось увидеть и навсегда запечатлеть в памяти, как одно из ярких событий в жизни. А бывало и так, что слухами и небылицами обрастали подобные пересказы, люди верили и передавали сложившиеся легенды из уст в уста далее. А сейчас мы вернемся немного назад во времени, в момент перед началом праздника в комнатку Ноона, где Тибе делился своими замыслами по предстоящему представлению. Напомним, что герольд вдохнул уверенность в своего ученика, утверждая, что выбор за ним, и даже несовершенство можно превратить в искусство. Когда герольд узнал о сцене с колесом Судьбы, он был впечатлен задумкой воспитанника:

– Мой юный друг, в душе своей ты прирожденный философ. Как глубока и сильна озвученная мысль! Действительно, все и всегда сводится к проблеме выбора. Согласись, твой сокровенный вопрос, с которым ты пришел сегодня ко мне, – о том же. Баланс, точка опоры внутри нас. Да простит меня мой другой ученик, любая власть конечна и не абсолютна, вечны только перемены. Данный процесс, я о переменах, позволяет растить Дух, развиваться. Радуйся моменту. Знай цену всему. Принимай все. Именно за этим мы приходим на Землю. А тезисы «мне должны» и «кто-то виноват» – это психология рабов. Свободный человек в случае неудачи приходит к пониманию, что он выбрал не ту дорогу. И вместо стратегии «ожидания» выбирает действовать, искать, находить и брать. Не нарушая законов Вселенной, разумеется. Ты всегда, Тибе, задавался правильными вопросами. А верный вопрос – половина успеха! И я благодарен небу, что у меня такие мудрые и славные ученики. – И он вновь, второй раз за беседу, похлопал Тибелуса по плечу.