Где моя башня, барон?! Том 2

Глава 8

Прогулка по ночному лесу навеяла воспоминания о прошлой жизни. Когда-то я в подобных чащах хоронил целые армии врагов.

Правда, делал я это не только своими руками. Подчинённые меня ненавидели, ведь я заставлял их без конца рыть волчьи ямы, таскать брёвна для ловушек, а порой даже изменять рельеф местности. И всё ради уничтожения неприятеля.

В прошлом мире у меня было много врагов, даже среди соотечественников. Впрочем, я не изменяю себе и с лёгкостью нахожу новых противников и в этом мире.

Надеюсь, таксист расскажет Воронежским о том, что Воробей не прощает своих обидчиков. Да, это маленькая шалость, которая повысит награду за голову Федьки. Но так было и в прошлом мире. Сначала за твою голову выставляют награду, после её увеличивают до неприличия, а в финале даже отпетые отморозки трясутся в ужасе, услышав твоё имя.

Буду планомерно взращивать авторитет Федьки, пока он лежит в больнице. Сейчас Воробей в таком положении, что одним врагом больше, одним меньше — не имеет значения. Он так и так покойник, если попадётся на глаза Железнодорожникам, и неважно, в какой банде будет на тот момент состоять.

Выйдя из леса, я двинул через земли Воронежской банды. Правда, участников этой самой банды я и не встретил по пути. Видимо, попрятались по домам от хлещущего ливня.

Но даже так я, не теряя бдительности, перебегал от дома к дому, пока не заметил таксиста, высаживающего мужчину средних лет. Пока водила выдавал пассажиру багаж, я заскочил в салон и уселся на заднее сиденье.

— А ты чё такой резвый? Не хочешь спросить, закончил я смену или нет? — поинтересовался таксист.

— А ты чего такой вежливый? — ответил я любезностью на любезность и замер. В зеркало заднего вида на меня смотрел водитель, которому я не заплатил, когда ехал на турнир к Крапивину. Улыбнувшись, я продолжил. — Я долг принёс.

Таксист уставился на меня, пытаясь вспомнить, где же он меня видел, а когда вспомнил, тут же обернулся и заголосил:

— Ах ты сучонок! Щас я тебе!

Мозолистые руки таксиста потянулись ко мне, но он уже пристегнулся ремнём безопасности и дотянуться не смог.

— Успокойся. Я всегда плачу по долгам. Причём с процентами, — в моей руке появилась сторублёвая купюра, приковав к себе взгляд шофёра.

— Хренасе, — присвистнул он и поправил кепку. — Фальшивая, поди.

Он выхватил бумажку, поднёс её к тускло горящей лампочке на приборной панели.

— Можешь проверить. Я никуда не спешу, — ухмыльнулся я.

— Хэ! — крякнул таксист и, недоверчиво посмотрев на меня, вылез из машины.

Он поднёс купюру к фарам, убедился в наличии водяных знаков и, довольно хмыкнув, сел обратно.

— Удивил. Я ведь сперва подумал, что разводка какая, а оно вон чё. Тебя докинуть куда-нибудь? — спросил водитель, вытирая капли дождя с лица.

— Если смену ещё не закончил, то докинь до СОХ, — произнёс я.

— Да даже если закончил. За такую оплату не грех задержаться, — таксист пригладил усы и завёл автомобиль. — Держись, парень, с ветерком домчим!

Таксист выдавил из автомобиля все соки. Шины визжали, тормоза свистели, а он радостно улыбался. В один момент я подумал, что мы вот-вот разобьёмся. Но нет, таксист всё держал под контролем. Доставил в СОХ в целости и сохранности, за что я заплатил ему десятку сверху.

В казармах, как обычно, стоял жуткий храп, который было слышно даже с улицы. С тоской посмотрев в чёрные окна, я понял, что лучше снова заночевать под дождём на лавочке, чем идти в эту обитель вони и храпа.

Как меня это достало. Хочется уже обзавестись собственным жильём. И нужно заглянуть к Шульману — продать барахло, которого накопилось немало.

На минуту я всё-таки заскочил в казармы. Охотники спали беспробудным сном. Аромат пота, перегара и ещё чего-то зловонного резанул глаза, заставив действовать быстрее. Поморщившись от нестерпимой вони, добежал до дальней койки, забрал рюкзак и вернулся на улицу.

Между зданием казармы и арсенала имелся небольшой проход, защищённый крышей от осадков. Шириной он был в пару метров. Свет от фонарей туда совершенно не попадал, да и сами фонари должны были погаснуть в течение часа. Я закинул рюкзак в подворотню и тихонько шепнул:

— Сгрузи все трофеи в рюкзак, утром продам.

Гоб что-то шептал в ответ, но я его уже не слушал. Добежав до столовой, я забрался под навес, устроил лежбище из валяющихся досок, растянулся на нём. А затем закинул руки за голову и провалился в темноту, унёсшую меня от забот.

Людям, для того чтобы проснуться, нужен утренний кофе или холодный душ. Говорят, всё это отлично бодрит. Но есть куда более бодрящие вещи в нашей жизни. К примеру, выкрученное ухо.

— Володька, твою мать! Ты гаражную распродажу решил устроить? — прошипел Гвоздев, поднимая меня за ухо.

— Егор Никитич, пусти! Больно! — прорычал я, пытаясь извернуться, но хват главы СОХ был крепок.

— Это что за дерьмо? — спросил Никитич, потянув меня за собой.

Мы остановились у входа в подворотню. От стены до стены всё было завалено фамильным барахлом Авдеевых. Картины, подсвечники, латунные столовые приборы, потрескавшиеся бюсты родни. Там же лежали и трофеи, которые я отнял у Воронежских ребятишек.

Твою мать… Гобу нужно давать более детальные инструкции. Спасибо хоть сумку с наличностью не выбросил посреди двора.

— Егор Никитич, я же говорил, что продал фамильный особняк, — объяснил я. — Вот немного вещей и осталось. Сегодня же всё распродам.

— Чтоб к вечеру здесь было чисто. Мы союз охотников, а не склад для всякого хлама, — недовольно буркнул Гвоздев, отпустил моё ухо и подошёл к куче барахла. Затем поднял картину, на которой обнаженная дева собирала виноград. — Хм… Занятная вещица.

— Можете забрать себе, в качестве компенсации, — усмехнулся я.

— А что? И заберу, — подмигнул мне старик. — Спасибо.

— На здоровье, — хмыкнул я.

— Это ты что имеешь в виду? — нахмурившись, спросил Гвоздев.

— Ну когда уже по бабам не тянет бегать, то остаётся только пялиться на картинки, — хихикнул я и тут же дал дёру от вспылившего Никитича. Он подхватил камень, швыряя его мне вслед.

— Чтоб вечером тут ничего не осталось! — зарычал он. — Понял⁈

— Будет сделано! — отозвался я.

Далеко бежать не пришлось. Из столовой вышел Валёк с тарелкой, на которой я заметил два пирожка и горячую кружку чая.

— Вовка, куда бежишь? Проштрафился? — задорно спросил поварёнок и, сев на порожках, зажмурился от слепящего солнца.

После ночного ливня воздух был невероятно свеж. Да и сон на свежем воздухе прибавил сил и поднял настроение. Выспался просто шикарно.

— Есть такое. А ты не знаешь, кто грузоперевозками занимается? — спросил я, не сводя взгляда с пирожков.

— Дядя Петя через полчаса подскочит, продукты привезёт. Можешь с ним поговорить, — произнёс поварёнок и протянул мне пирожок, покосившись на заваленный проулок. — Твой хлам?

— Ага, повезу в ломбард сдавать, — кивнул я, прожёвывая уже второй горячий пирожок с капустой. — Можешь порыться, если что понравится — бери.

— Пороюсь, — улыбнулся Валёк.

— Кстати, у меня к тебе есть дело, — многозначительно взглянул я на него.

— Если позавтракать хочешь, то придётся подождать, — сообщил Валёк. — Картошка с мясом ещё тушится.

— Я не голоден. Но да, вопрос как раз касается еды, — хмыкнул я. — Скажи, ты когда-нибудь хотел открыть свою столовую или кафе?

— Хе-хе. Хотеть-то хотел. Но ты цены на аренду помещений видел? Меньше тысячи рублей даже не подходи, — вздохнул поварёнок. — Помимо этого, нужно будет ремонт сделать, технику закупить, мебель, персонал нанять. Тут хорошо если в пятьдесят тысяч уложишься. Не, Вов, у меня таких денег отродясь не было. Если б мог открыть, уже б давно на себя работал.

— Да, деньги немалые, — присвистнул я, хотя в логове Гоба прямо сейчас лежала сумма вдвое большая. — А как думаешь, сколько прибыли приносит столовая за месяц?

— Ну смотри, — повернулся ко мне Валёк. — Если открыться в проходном месте, к примеру, рядом с заводом каким, то за день можно обслужить порядка пятисот человек. Если повезёт, то и тысячу. Комплексный обед из первого, второго и третьего будет стоить в районе двух рублей. Из этих двух рублей в карман упадёт хорошо если пятьдесят копеек.

— А что? Неплохо, — удовлетворённо кивнул я. — Получается, что в день можно от двухсот пятидесяти до пятисот рублей зарабатывать.

— В идеале да. Но ты не забывай, что это зарабатывается только в дневное время. В вечернее столовые обычно арендуют под проведение свадеб и прочих праздников. Если просто арендуют площадь, то ещё полтинник за вечер. Если арендуют ещё и поваров с официантами, то за вечер можно вынести ещё рублей триста, а если повезёт, то и пятьсот, — завершил подсчёт Валёк, отпивая из кружки.

А ведь неплохо. Очень даже неплохо. Даже если целиться в пятьсот рублей в сутки, то выходит, что за месяц это пятнадцать тысяч рублей. Можно отбить вложения за три с половиной месяца. А дальше уже работать в плюс. Хотя я забыл про одно важное НО. Без Валька я не осилю это дело, а значит, прибыль делим пополам.

Выходит, что столовая даст мне семь с половиной тысяч рублей в месяц. И мои вложения окупятся аж через семь месяцев. Ну тоже неплохо. Я ведь в этом мире надолго. Надо с чего-то начинать.

— Валёк. Так уж вышло, что я получил наследство, — сообщил я поварёнку, — и у меня есть нужная сумма.

— Ого! Поздравляю! — радостно выпалил он и замялся. — Тьфу. Хотя с гибелью родственников не поздравляют. Извини.

— Всё нормально, — отмахнулся я, тем более я понятия не имею, как там мой непутёвый папаша. Да и плевать, если честно. — Скажи, станешь ли ты моим компаньоном?

— В каком смысле? — нахмурился Валёк.

— В прямом. Хочу открыть столовую, но знаний и умений у меня нет, — объяснил я ему. — А ты парень толковый. Вот и предлагаю тебе делить заработанное пятьдесят на пятьдесят. Твой труд и знания, мои вложения. Если всё получится, то ещё пару заведений откроем.

— Да иди ты! — хихикнул Валёк. — Вов, таким не шутят. Пятьдесят на пятьдесят. Ну ты выдал. Тебе проще повара нанять, да всю прибыль себе оставлять.

— Может, и проще, но кто будет этого повара контролировать? — заметил я. — Следить, чтобы продукты не подворовывал и чтобы хорошо делал своё дело? У меня нет ни времени, ни желания этим заниматься. К тому же я тебе доверяю.

— Ты сейчас серьёзно? — спросил поварёнок, а на лице его было написано: «Скажи, что я не сплю!»

— Более чем. Ну так что? По рукам? — я протянул руку Вальку, и он тут же пожал её.

— Конечно да! Вова, мы с тобой такую столовку забабахаем! Все охренеют! — воодушевлённо затараторил он. — Столовая Валентина и Владимира, вот так назовёмся. Хотя нет, ты же основатель. Столовая Владимира и Валентина.

— Давай над названием ещё подумаем, — улыбнулся я. — Как освободишься, поищи нам площадь. Хорошо?

— Володь, всё сделаю. Не вопрос. Только это… — на лице поварёнка проступила тревога с лёгким налётом печали. — Столовые Воронежские крышуют. Придётся им часть прибыли отдавать.

— Не переживай. С ними я уже познакомился. Отличные ребята. Думаю, сможем договориться, — отмахнулся я, вспомнив три трупа, плывущие вниз по течению Амура.

— Ого. Неслабые у тебя знакомства, — присвистнул поварёнок, поправив поварской колпак. — Ну тогда по рукам. Как найду помещение, сразу скажу.

К моменту, когда мы закончили обсуждать дела, на территорию СОХ въехал ржавый грузовик. Его шатало из стороны в сторону, как будто он был готов в любую секунду опрокинуться. Дверь открылась, и из машины на улицу вылез аккуратно одетый человек. Протёр дверную ручку тряпочкой, а после ею же вытер лоб.

— Валентин, принимай товар, — улыбнувшись, сказал водитель.

— Хорошо, сейчас разгрузим, — кивнул Валёк. — Дядь Петь, это Володька, ему кое-чего перевезти нужно. Может, поможешь?

— Ой, ну я не знаю. Машина-то рабочая. А чё я Степанычу скажу? Вдруг увидит, что я по городу разъезжаю внерабочее время? — затараторил водила, пытаясь отмазаться.

— А за пятьдесят рублей? — спросил я, показав деньги.

— Не, ну так-то да, задержусь, конечно, — моментально согласился дядя Петя и потянулся к купюре, которую я убрал.

— Деньги отдам в конце маршрута, — спрятал я полсотни в карман.

— Справедливо, — оценил водила и деловито обратился к Вальку: — Вы это, побыстрее там выгружайте, а то вон чего.

Валёк только усмехнулся и побежал на кухню, чтобы взять пару человек на подмогу. Когда разгрузка закончилась, уже я припахал его ребят.

Хлам шустро загружали в кузов грузовика, а мой деловой партнёр копался в поисках ценного. В итоге из всего многообразия остатков былой роскоши он присвоил себе гипсовый бюст моего отца.

— Будет мой колпак охранять, пока я сплю, — с этими словами Валёк напялил на голову моего папаши поварской колпак, и я, не сдержавшись, рассмеялся.

Да, если бы этот алкаш подался в повара, то не смог бы пропить и проиграть всё, что ему досталось в наследство. Да и человеком он стал бы нормальным. А не таким выродком. Продать сына как вещь… Надо же до такого додуматься.

Погрузка завершилась, и мы с дядей Петей отправились в ломбард. Заметив подъезжающий грузовик, Шульман с интересом вывалился на порожек, а когда увидел меня, попытался заскочить внутрь заведения и запереть дверь. Но я оказался быстрее. Побежав следом за ним, я просунул ботинок в щель закрывающейся двери.

— Измаил Батькович, а вы куда так торопитесь? — спросил я, всматриваясь в перепуганное лицо владельца ломбарда. Одна рука у него почему-то была прибинтована к телу.

— Никуда. Просто живот скрутило, — натянуто улыбнулся владелец ломбарда и нехотя впустил меня внутрь.

— Думаю, ваша хворь тут же отступит, когда вы увидите, что я привёз, — довольно произнёс я.

Глаза алчного торгаша в этот раз не блеснули, как бывало ранее. В них был лишь страх, даже животный ужас. Странно. Я с ним вроде бы не конфликтовал. Более того, Шульман регулярно оставался в плюсе после наших торгов.

— Измаил, как вас по отчеству? — вопросительно посмотрел я на торгаша.

— Венедиктович, — коротко бросил он и юркнул за прилавок.

— Измаил Венедиктович, а ты чего трясёшься? Обидел кто? — спросил я, кивнув в сторону забинтованной руки.

— Э-э-э. Нет. Что вы. Просто споткнулся. Не знаю, что со мной в последнее время. Порой бываю неуклюж, — отмахнулся торговец и снова выдавил из себя улыбку, переходя к делу. — Так что вы хотели мне показать?

Торгов в этот раз не было. Шульман просто называл честную цену и забирал всё, что я приносил из машины. В это время дядя Петя жевал булку с изюмом, стоя у открытого кузова, и отгонял малолетнюю шпану, которая так и норовила стырить что-то из моего хлама.

Шульман вёл себя странно. Смотрел на меня с какой-то виной и страхом в глазах, а я получил за своё барахло намного больше, чем ожидал. Меч Липучки он выкупил за две сотни рублей, а ножи Воронежских по полтиннику за штуку. Родительский хлам ушел дешевле, но его было много.

В карман я положил две тысячи шестьсот сорок три рубля. По местным меркам я теперь богач. И планирую стать ещё богаче. Другого пути нет. Ведь мне нужен всего-то миллион рублей для поступления в академию. Забрав деньги, я направился к выходу и услышал за спиной тихий голос Шульмана:

— Надеюсь, вы не в обиде.

— Измаил Венедиктович, вы чего такое говорите? — произнёс я. — Я получил даже больше, чем рассчитывал. Считайте, что мы расстаёмся добрыми друзьями.

Улыбнувшись, и закрыл за собой дверь.

Да, он очень изменился. При первых встречах вечно пытался меня облапошить, а сейчас что-то совсем потерял хватку.

Ладно, пора в СОХ. Наконец-то у меня есть деньги, чтобы затариться в арсенале.

Благовещенск, поместье Мышкина

Евгений Александрович любовался в окно, как три тысячи бойцов из личной гвардии плетутся к выходу, повесив головы. Оказалось, что не так уж они и хороши. А теперь граф видел, что многие из них отъели немалые пузяки за его деньги, и был только рад тому, что избавился от этих дармоедов.

Отбор шёл всю ночь. Капитан гвардии вымотался вусмерть, но дело своё закончил. Беспристрастно, честно, добросовестно. Это, разумеется, не смывает с него прошлых провалов. Тем не менее увольнения он пока не заслуживал. Пусть работает дальше. Может с меньшим числом подчинённых капитан управится лучше?

Правда, судьба оставшихся гвардейцев тоже была незавидна. Мышкин собирался лично отобрать пару сотен элитных воинов, а остальных гнать взашей. Как показала практика, многотысячная гвардия бесполезна. Подумать только, не смогли остановить сопляка!

Ну да чёрт с ними. Отберёт лучших, а после заставит их подохнуть на тренировках. А те, кто выживет, и станут костяком рода Мышкиных.

Евгений Александрович достал телефон и, покопавшись в записной книжке, набрал номер Ефима Крапивина.

— Доброго утра, Евгений Александрович, — раболепно пролепетал Крапивин. — Оплата поступит, как всегда, в срок.

В его голосе граф прочёл недоумение. Он не понимал, зачем звонит его наниматель. Ведь всё шло отлично.

— Ефимка, я звоню не поэтому, — усмехнулся Мышкин.

— Вот как. Чем могу помочь? — с готовностью служить спросил Крапивин.

— Хочу выступить на абсолюте, — горделиво сказал Евгений Александрович, смотря в зеркало. Произнеся эти слова, он почувствовал себя мужественнее. А потом опомнился. — Хочу проверить свои силы. Подбери мне соперника, но… в случае смертельной опасности, грозящей мне, ты должен прекратить бой.

Услышав это, Крапивин крепко задумался. Граф усмехнулся про себя. Наверное думает, что у его нанимателя поехала крыша. Аристократ вызывается сражаться на арене, да ещё и с абсолютами — это ведь неестественно.

Да, там сплошные отморозки, которые дадут фору любому аристократу в умениях и изобретательности. И неудивительно. Смерть это то, чем они торгуют на протяжении всей жизни.

Пауза Крапивина объяснялась ещё тем, что он не понимал, как остановить сражение в разгар боя. А предложение прервать бой, конечно, занятное, но чёрт возьми, как остановить сражение с диким зверем? Любому из лиги абсолюта достаточно мгновения, чтобы прикончить обычного человека. Но граф был не обычный человек. Перед дуэлью с Авдеевым он хотел проверить свои силы, да к тому же усилить свои навыки.

— Эм-м-м. Евгений Александрович, желание проверить свои силы похвально, но, может, я смогу предложить вам других соперников? Скажем, из воинской лиги? — заискивающе спросил Крапивин.

Мышкин скривился. Так боится за то, что не справится, что решил подстраховаться. Но к чёрту его воинскую лигу!

— Ты меня за кого принимаешь? Твоих сопляков из воинского я плевком пополам перешибу, — прорычал Мышкин. — Мне нужен абсолют.

Как-то Крапивин говорил, что в жизни есть кредо — «наниматель всегда прав». Вот и сейчас он крайне не хотел огорчать графа. Понятно, что ещё меньше он хотел, чтобы Мышкин случайно отправился на тот свет. Тогда жизнь Ефима резко изменится, и вряд ли это будут перемены в лучшую сторону. Крапивин просто не уверен в его силах. И это очень сильно разозлило Мышкина.

— Евгений Александрович, я вас услышал, — услышал он из динамика счастливый голос Крапивина. Он пытался скрыть волнение. — Сделаю так, как вы велели.

— Молодец. Хоть кто-то умеет работать, — похвалил его Мышкин и бросил трубку.

Если он сможет держаться наравне с абсолютом, то этого щенка Авдеева пришибёт без особых сложностей. Хотя этот сучонок уволок из башни нечто ценное, и кто знает, что это за артефакт…

Евгений Александрович вновь посмотрел на себя в зеркало. Подумав об Авдееве, он почувствовал страх. Это мгновенно отразилось на лице графа, сделав его крошечным и слабым в собственных глазах. Со злости Мышкин ударил в стекло кулаком, и от места удара в разные стороны расползлось несколько трещин. По костяшкам заструилась тёплая кровь, приведя аристократа в чувства.

— Он всего лишь малолетний пацан. И я собственными руками выпотрошу его. Да, так и будет… Так и будет, — Мышкин улыбнулся десяткам хищных глаз, смотрящих на него из разбитого зеркала, и почувствовал себя немного лучше.

Дядя Петя оказался даже более трусливым и прижимистым, чем я думал. Как только я разгрузил всё барахло, он в ту же секунду потребовал плату и хотел умчаться восвояси. Но пришлось ему задержаться и довезти меня до СОХ. Всю дорогу он недовольно бухтел.

— Под монастырь меня подводишь, — пробурчал он в очередной раз. — А если Степаныч узнает? Что я ему скажу?

— Скажешь, что на заправку ездил, — пожал я плечами.

— Ага. На заправку, — растерянно улыбнулся водила. — Нам топливо льют на автобазе. Я даже не знаю, где тут заправка.

— Дядь Петь, ты нудный, жуть просто. Думаю, за полтишок ты сам разберёшься, что сказать Степанычу, — вздохнул я и высунул локоть в приоткрытое окно.

— Тебе-то, понятно, плевать, — буркнул водила. — А я вот по шапке могу получить. Оно мне надо?

От его нытья у меня разболелась голова и я подумал, а не выпрыгнуть ли на полном ходу из машины? Удар об асфальт будет поприятнее, чем скулёж взрослого мужика. Но мне повезло — вдали показался СОХ. Спустя пару минут я наконец-то распрощался с дядей Петей.

Не теряя времени, я направился в арсенал. Елизарович стоял у кассы и отсчитывал сдачу Васяну, который решил прикупить себе кожаные наручи.

— О! Владимир. Здорова, — улыбнулся Елизар, забирая с прилавка мелочь, и мы обменялись рукопожатиями. — Чёт на тренировках тебя давненько не было.

— По семейным делам отлучался, — сказал я, стараясь не вдаваться в подробности.

— Ого, — удивился Васян. — Я думал, ты сирота.

— Вась, ты если поболтать хочешь, то давай на улице. Володя не просто так зашёл, да? — спросил Елизар и пригладил пышную бороду.

— Так и есть, — улыбнулся я ему. — Пойдём, покажешь ножи. Думаю прикупить парочку.

— Вот это хорошее дело. Охотник должен вкладываться в своё снаряжение. Оно однажды может спасти жизнь, — заметил Васян. — Ладно, я почапал. Никитич нас в Новый Ургал отправляет. Говорит, гадость какая-то завелась. Надо разведать и пришить её. Всё, бывайте, — кивнул охотник и направился на выход.

Хм-м-м, если Никитич нашёл работу для Васяна, то, думаю, в ближайшее время и мне что-то подберёт.

Елизар прошел в соседний зал и остановился у стенда с ножами.

— Для каких задач нужен нож? — спросил он.

— Хочу пару ножей для скрытого ношения. Лезвие длиной в ладонь, — принялся описывать я свои хотелки. — Ножны должны крепиться на пояс так, чтобы рукояти клинков смотрели вниз. Главное, чтобы ножи при этом не выпадали.

— Необычный заказ, — задумчиво сказал Елизар и остановил на мне взгляд. — Тебе подороже, подешевле?

— Мне понадёжнее, — хмыкнул я. — И чтобы сталь не тупилась от каждого чиха.

— Хлам я не продаю, поэтому у всех образцов сталь хорошая. Но я тебя услышал, — кивнул Елизар. Присев на корточки, он выдвинул картонный ящик, а порывшись в нём, вытащил два ножа. — Вот, посмотри эти.

Я осмотрел их. Рукоять выполнена из морёного дуба. Навершие со стальной вставкой. Ограничитель выступает так, что даже при сильном ударе пальцы не соскользнут с рукояти. Лезвие на сантиметр короче моей ладони, но это не критично.

Ножи заточены до бритвенной остроты. Срезают волосы на руке, даже не встречая сопротивления. Каждый клинок весит граммов по четыреста. Такими можно и дырок наделать в хулиганье, и навершием все зубы выбить. Мне подходит.

— Беру, — одобрительно кивнул я, вернув ножи Елизару.

— Каждый четыре тысячи стоит, — предупредил заведующий арсеналом.

— Значит, точно уложусь в имеющиеся средства, — улыбнулся я.

— Я смотрю, кто-то разбогател? — хмыкнул Елизар и повёл меня к следующему стенду.

— Есть такое дело, — кивнул я в ответ.

— Молодец, — похвалил меня торговец и, взяв со стенда ножны, начал привязывать их на меня. — Здесь поясное крепление, надеваешь как обычный ремень. В боковинах есть стальные вставки, они свободно передвигаются и их можно зафиксировать. За счёт вставок ты можешь выбрать положение крепления ножей. В твоём случае это будет вот так.

Елизар закончил регулировку, сделал шаг назад и протянул мне два клинка.

Взяв ножи обратным хватом, я запихнул их в ножны и услышал лёгкий щелчок. Стальные вставки, куда упирался ограничитель, имели довольно простой механизм. Как только клинок входил в ножны до конца, механизм защёлкивался, надёжно фиксируя клинки внутри. А чтобы их вытащить, нужно было нажать небольшую кнопку на стальной вставке.

Набросив поверх ножен рубаху, я подошёл к зеркалу. Идеально. Рукояти ножей заканчиваются на уровне бедренных костей, при этом их совершенно не видно под одеждой.

Да, сами ножны при ходьбе тёрлись о рёбра, но это решаемо. Просто куплю пару маек и буду их поддевать под рубаху. Так и кожу не сотру, и всегда буду иметь под рукой нужный мне инструмент. Как показала ночная поездка на такси, предосторожность лишней не будет.

Особенно порадовало, что стальные вставки можно было развернуть таким образом, чтобы клинки смотрели не вертикально, а горизонтально. Если будет неудобно, то перемещу ножи за спину и при желании очень быстро смогу достать оба клинка.

Покупка обошлась мне в сумасшедшие десять тысяч рублей. Конечно, я бы мог использовать ножи, отнятые у хулиганья. Но там либо паршивое качество, либо ножи с выбрасывающимся лезвием. А я не доверяю всем этим механизмам. Клинок должен быть монолитный, а не из составных частей.

Расплатившись с Елизаром, я отправился в ближайший магазин одежды. Увидев меня, толстая женщина с красным лицом перевалилась через прилавок и тяжело дыша спросила:

— Молодой человек, вам чего?

— Хочу костюм подобрать, чтобы с девушкой было не стыдно встретиться, — объяснил я.

— Бюджет? — вопросительно посмотрела на меня продавщица.

— А вы сперва предложите что-то, а потом и о бюджете поговорим, — сказал я.

— Ждите, — недовольно фыркнула толстуха и, переваливаясь с ноги на ногу, ушла в подсобку.

Спустя пару минут она вернулась и бросила на прилавок пару брюк, рубашек и лакированные туфли. Я бы мог надеть туфли, которые купил во времена Мышкинского бала, вот только я их благополучно порвал, пока добирался до папенькиного имения.

— Брюки по семьсот, рубашки пятьсот, туфли за тысячу отдам, — монотонно обозначила продавщица. — Галстук нужен?

— Эм-м-м… Думаю, нет, — замялся я.

— Думает он. Господи, — продавщица закатила глаза. — Иди наряжайся. Жених. Сейчас принесу пиджак и пару галстуков на примерку.

Женщина ушла, а я, забрав выданные мне тряпки, двинулся в примерочную. Одни брюки были синего цвета, другие чёрного. Рубаха белая, рубаха с голубым отливом. Мне больше понравилась комбинация чёрных брюк с белой рубахой. Ведь туфли, выданные мне, были чёрного цвета и совсем не вязались с синим.

Шторку примерочной бесцеремонно распахнули, и на меня уставилась продавщица.

— Ну вот, совсем другое дело, — улыбнулась женщина и протянула мне чёрный пиджак. — Примерь.

Сел он неплохо, но можно было бы на полразмера меньше. Увы, такого в наличии не оказалось. Ну да ладно. Мышцы у меня растут в ускоренном темпе, думаю, через пару недель костюмчик будет как раз. А ещё женщина протянула красный галстук.

Сперва я скептически посмотрел на этот клочок яркой ткани. Но когда продавщица помогла мне его завязать, то оказалось, что именно он и создаёт идеальный законченный образ моему наряду.

А что? Очень даже неплохо. Теперь выгляжу как деловой человек, с которым не стыдно и дела вести. А скоро ещё и столовую откроем, вот тогда начнётся совсем другая жизнь!

За комплект одежды я отдал четыре тысячи рублей. С одной стороны, было жалко отдавать такие деньги. Ведь я потратил за сегодня больше, чем когда-либо имел в этом мире. А с другой стороны — это вложение в будущее. Тем более что ножи отлично прятались под пиджаком и снаружи даже не прощупывались.

Выйдя из магазина, я подставил лицо солнечным лучам и, улыбнувшись, набрал номер Юлианны. Трубку практически сразу сняли.

— Привет, — послышался радостный девичий голос.

— Я обещал тебе прогулку, — напомнил я. — Встретимся сегодня вечером?

— Вечером? М-м-м. Не знаю, — замялась девушка, как будто у неё уже были какие-то планы. — Хотя, знаешь что? Да, вечером будет отлично.

— Замечательно, — улыбнулся я. — Тогда у музыкального театра в восемнадцать часов?

— Ты, главное, не забудь прийти, — кокетливо произнесла Юлианна и сбросила звонок.

Убрав телефон в карман, я отправился в СОХ.

Никитич встретил меня на тренировке с распростёртыми объятиями. Несмотря на то, что он знал о моих злоключениях, поблажек давать не собирался.

— А ты, Владимир, бежишь тридцать кругов вокруг союза, — обратился он ко мне, придавив колючим взглядом.

— Егор Никитич, но ведь остальные… — оглядел я собравшихся.

— А ты на других не смотри, им до твоего уровня ещё расти и расти, — старик плеснул масла в огонь, облив помоями бывалых охотников.

Хоть охотники и были в курсе, что на мечах я одолею любого из них, но по их самолюбию это било слишком сильно. Я их прекрасно понимал. Тебе третий десяток, характер закалён в постоянных боях и кровавых вылазках, а тут появляется новичок, которого лидер союза ставит выше тебя.

Готов спорить, что Никитич поддел их специально. Ведь пока я наворачивал тридцать кругов, остальные разогревались в лёгких спаррингах. Я вбежал в зал, когда на лицах охотников проступил первый пот.

— Отлично, раз уж наш неподражаемый мечник вернулся с пробежки, то давайте разобьёмся на тройки, — самодовольно объявил Гвоздев, и мне его тон очень не понравился.

Как я и ожидал, старик подготовил подлянку. Все разбились на тройки, а мне места в тройках не досталось. Я стоял в гордом одиночестве и смотрел на восемь сформированных отрядов.

— А теперь — тройки будут атаковать Владимира. Каждый, кто сумеет нанести ему удар, получит от меня бутылку коньяка. Французского, — заявил Никитич, расплывшись в улыбке.

— Егор Никитич, ты чё? — возмутился было я, но сражение тут же началось.

Первая тройка пошла в атаку, взяв меня в полукольцо. Они пытались прижать меня к стене, не дав расстояния для манёвра. Тактика была неплоха, вот только первым же выпадом я ударил в колено охотника, стоявшего слева, и там что-то хрустнуло…

Рыча от боли, он рухнул на пол, отчаянно пытался подняться, опираясь на меч, но увы, всё было тщетно. Нога не слушалась и то и дело подламывалась, роняя его на землю. Двое оставшихся охотников весили килограммов по сто каждый, из-за чего их движения были на порядок медленнее моих.

— Да стой ты, сопля мелкая! — рявкнул один из них, безумно размахивая деревяшкой.

— Ты и в реальном бою будешь просить противника остановиться и принять удар? — усмехнулся я, пропуская меч над головой и нанося тычок в пузо говорившему.

Хэкнув, тот выпучил глаза и осел на одно колено.

— Вот стервец шустрый! — выругался последний. — Никитич, где ты его нашёл?

— А я его не искал. Он сам нас нашёл, — усмехнулся Гвоздев.

С третьим было чуть сложнее. Он не лез в лобовые атаки, часто бросал обманки, а сам на мои финты не вёлся. Впрочем, я мог бы уложить его при желании, но у меня длинный путь. Предстоит провести ещё семь спаррингов.

— Время! — рявкнул Никитич, когда бой стал затягиваться. — Следующая троица!

— Это было несложно, — улыбнулся я Гвоздеву, и он мне ответил тем же.

— Чего встали? Начинайте новый бой. Юнцу передышка ни к чему, — ехидно сказал Никитич.

И моё испытание продолжилось. Бесконечная круговерть уклонов, атак, блоков, парирований. Чем дальше заходили бои, тем ближе от моего лица проносились клинки противников. Я доблестно отбился от семи групп, запыхался, пот заливал глаза, одежда вымокла насквозь. Даже покров маны успел использовать. А впереди маячил бой вечера.

Против меня вышла последняя тройка, в которой были Шишаков, Васян и охотник, чьего имени я не помнил.

— Никитич, а если я его десяток раз мечом приложу, то ты мне ящик коньяка подаришь? — хмуро спросил Шишаков и вспорол мечом воздух в сантиметре от моего живота.

— А почему бы и нет? — согласился Гвоздев. — От этого я всяко не обеднею. Ты, главное, его не прибей.

— Тогда держи, Володька, — хищно оскалился Шишаков и набросил на себя покров маны.

Его движения многократно ускорились. Клинок свистел в воздухе, периодически исчезая из поля зрения. Но я увидел в этом очень большой и жирный минус. Шишаков был так хорош, что два других охотника только мешались у него под ногами.

Шиша пытался резко сместиться, чтобы нанести удар сбоку, но натыкался на Васяна. Пытался сделать финт для подготовки новой атаки, но бестолковый третий охотник отгонял меня назад, руша все его планы. Почему-то меня это разозлило. Хотелось сразиться с Шишаковым без посторонних, и я не сдержался.

Использовав руну «рэдо», я сжег бо́льшую часть маны и в течение секунды нанёс Васяну и третьему охотнику по пять ударов по голове, печени и ногам.

Когда действие руны закончилось, все изумлённо уставились на меня. Ведь для них я банально исчез из поля зрения, а потом появился за спинами атакующих. Васян с товарищем рухнули на пол, хватаясь за ушибленные части. Это заставило Шишу расхохотаться.

— Ну что, малец, теперь только ты и я? — оскалился он.

Да, ему легко говорить. Моя мана практически на нуле. С трудом поддерживаю покров, и на второе использование руны рассчитывать не приходится. А Шишаков полон сил, ведь у него за плечами не было двадцати трёх поверженных противников за последние полчаса.

Шишаков наседал с какой-то неописуемой яростью. Удары сыпались со всех сторон. Когда деревянные мечи соприкасались, боль от столкновения вибрацией прокатывалась по всему моему телу. Громкий стук древесины. Рассекаемый воздух гудел от напряжения. Темп взвинчивался с каждой секундой. И я пропустил удар.

Подлец поймал меня в моменте, когда я готовил выпад. После отражения моей атаки вместо того, чтобы занести руку для нового удара, он резко шагнул вперёд и практически без замаха ткнул меня рукоятью клинка по рёбрам.

Боль тут же скрутила меня, заставив разорвать дистанцию. Но Шишаков последовал за мной. Тогда я присел на колено, делая вид, что его удар был мощнее, чем кажется. Шиша замахнулся, готовясь завершить бой, но я неожиданно для него ускорился. Я выбросил вперёд короткий тычок и попал ему в грудину.

Зарычав от боли, Шишаков сшиб меня с ног пинком в грудь и собирался пересчитать все рёбра, пока я поднимался, но бой уже закончился.

— Всё! Саша, профукал ты своё счастье. Сегодня для тебя только две бутылки коньяка, — усмехнулся Гвоздев.

— А я и не жалуюсь, — стирая со лба пот, ухмыльнулся Шишаков. — Бой-то вышел отличным.

— Если бы Никитич меня не загонял, я бы… — задыхаясь сказал я, но закончить фразу не успел.

— Да, да, порвал бы меня как тузик грелку. Я даже не сомневаюсь, — устало сказал Шишаков и отправился в раздевалку.

Я последовал за ним. Принял душ, переоделся, а когда в раздевалке остались только я и Шиша, спросил:

— Александр Фёдорович, а ты чего такой печальный ходишь?

— А чего мне веселиться? Я старый, никому не нужный забулдыга-охотник, — хмыкнул он и закинул мокрое полотенце на плечо.

— Тебя Марьяна отвергла? — спросил я, решив не ходить вокруг да около.

Шишаков сверкнул взглядом, наполненным болью и злобой, нервно пригладил рыжие волосы, всклокоченные словно пламя.

— Знаешь, это не твоё дело, — сухо ответил он, направившись к выходу. Затем остановился у самой двери и не поворачиваясь выдавил: — Лучше бы она послала меня к чёртовой матери, но сделала это глядя в глаза… Марьяна уехала столицу покорять. Даже не попрощалась.

— Так, может, стоит… — начал было я, но рыжий меня осёк.

— Не стоит. Это была изначально глупая затея, — процедил он. — Всё, вопрос закрыли. О Марьяне больше ни слова.

Он зло хлопнул дверью и ушёл. Да уж… Помог дружескому сердцу обрести любовь… Может, он и прав, не стоило мне лезть со своими советами.

После тренировки я заскочил в столовую перекусить. Валька на месте не было, сказали, что отпросился по делам. Наверное, разговаривает насчёт площади для столовой. Это хорошо.

Перекусив, я переоделся в купленный костюм и на минуту заскочил в душевую. Гоб передал мне жемчужину, которую я тут же использовал. По телу прокатилась волна энергии, смывая усталость и наполняя мышцы силой.

Жизнь странная штука. Шишакову разбили сердце, а я иду на свидание с купеческой дочкой. Правда, свидание тоже странное. С ножами под пиджаком, в сотне метров от территорий, контролируемых Воронежской бандой. Ну да ладно. Уточки сами себя не накормят.

Вызвав такси, я отправился к музыкальному театру, который располагался в центральном районе Хабаровска. Таксист никуда не спешил. В открытые окна автомобиля влетала мелодичная музыка, льющаяся из динамиков на столбах.

По тротуарам прогуливались парочки, мило воркуя. Если посмотреть со стороны, то может показаться, что мы находимся в самом мирном городе империи. Только любовь и безмятежность.

Но если обратить внимание на подворотни, всё время мелькающие перед глазами, то можно увидеть кучу пьяных работяг и шпану, грабящую зазевавшихся прохожих.

Прямо на моих глазах трое схватили за шкирку парня и уволокли его за угол под истошный визг девицы. Готов спорить, что сегодня парень недосчитается не только наличности, но и зубов. Суровый мир для травоядных. Здесь они всего лишь жертвы, которых никто не спасёт.

Впрочем, мой мир был таким же. Думаю, любой мир точно так же поступает со слабыми. Они либо по собственной воле прислуживают сильному, либо этот сильный их сломает об колено и заставит служить. Обычно силу демонстрирует верховный правитель, но если его рука не так крепка, то власть берёт тот, кто наглее.

К театру я прибыл за пять минут до назначенной встречи. Юлианна уже ждала на месте. Сидела на лавочке, держа в руках веер, и смотрела по сторонам. Синее платье, кружевные перчатки до самых локтей и туфельки-лодочки, которые она раскачивала на кончиках пальцев ног.

В пятидесяти метрах от Юлианны я заметил служанку-грымзу. Та прогуливалась у пруда, не сводя взгляда с госпожи. Ненавижу её. Хабалка, пытающаяся казаться аристократкой.

Никуда особо не спеша, я подошёл к киоску с мороженым и осмотрел ассортимент. Негусто. Ванильное, шоколадное, и всё. Единственное разнообразие, которое можно было привнести, так это посыпать мороженое сверху какой-нибудь добавкой из предложенного. Орехами, сухими фруктами, перетёртыми в пыль, или шоколадной крошкой.

— Молодой человек, не задерживайте очередь, — робко попросил веснушчатый парень, стоявший за прилавком.

Обернувшись, я увидел десяток человек, которые столпились за мной.

— Два пломбира с клубничной обсыпкой, — сделал я заказ.

— Сию минуту, — улыбнулся продавец и спустя мгновение протянул мне два рожка с красноватой обсыпкой. — С вас полтора рубля.

Хм-м-м. Два небольших рожка мороженого стоят почти как комплексный обед. Может, нам с Вальком стоит открыть кафе и продавать там мороженое?

Обойдя Юлианну со спины, я приблизился к её уху и тихонько сказал:

— Юлиана Николаевна, вы обворожительны.

Девушка дёрнулась от испуга и едва не вляпалась в мороженое, которое я предусмотрительно убрал в сторону.

— Владимир! Вы так подкрались, что у меня чуть сердце из груди не выскочило! — выпалила она, приложив веер к ложбинке между увесистых грудей.

Проклятье, похоже, я не удержался и посмотрел в направлении веера. Но это нисколько не смутило девушку, а наоборот, даже придало ей решительности.

— Наконец-то я смогу вас отблагодарить за спасение, — сказала она покровительственным тоном и спрятала улыбку за внезапно раскрывшимся веером.

А она не так проста, как кажется. Девушка красива, пользуется успехом у мужчин и знает, как этими мужчинами вертеть. Именно поэтому она и не стушевалась под моим взглядом.

— Всенепременно отблагодарите. Но сперва позвольте угостить вас мороженым, — я протянул девушке рожок и увидел, как её глаза блеснули.

— Навели обо мне справки? — игриво спросила она.

— Не понимаю, о чём вы говорите, — ответил я, передав ей рожок.

Девушка обхватила шарик мороженого пухлыми губами и слизала всю присыпку, не переставая смотреть мне в глаза. Признаться, от такого зрелища у меня тут же поднялось настроение, и не только оно.

— Тогда как вы узнали, что я обожаю пломбир с клубничной обсыпкой? — взгляд Юлианны стал игривым, и она меня осмотрела с головы до ног.

— Просто у меня отличная интуиция, — улыбнулся я.

— Да, я помню, как ваша интуиция заставила вас заглянуть ко мне в каюту. — она покраснела и, взмахнув веером, добавила: — Я до сих пор вспоминаю тот день.

Судя по румянцу, прокатившемуся по лицу Юлианны, вспоминает она именно то, как я прижал её к полу, а не нападение на корабль.

— Кстати, вы отлично выглядите. Не думала, что вам так идёт деловой костюм, — сделала мне комплимент девушка.

— Не самая практичная одежда. Признаться, я не слишком часто разгуливаю в костюмах. Всё же на поле битвы мне комфортнее, — произнёс я.

— Не все битвы происходят на полях сражений, — философски сказала Юлианна и, поднявшись с лавки, взяла меня под локоть.

Мы гуляли по парку, болтали ни о чём. Разговор был пустым по содержанию, но в то же время наполненным скрытыми смыслами. Она то и дело заигрывала со мной, я поддерживал её флирт, делая ответные реверансы.

Всё это время за нами наблюдала старая грымза. Даже издали сорокалетняя женщина своими жёсткими чертами лица напоминала извращенца, напялившего женское платье. Она обстреливала меня испепеляющими взглядами, а я всё искал способ оторваться от этой старухи. И способ нашёлся.

Работник парка притащил надувную лодку и собирался отправиться к центру пруда, чтобы починить один из сломавшихся фонтанов. Увы, он был слишком нерасторопен. Проходя мимо, я подхватил Юлианну на руки и запрыгнул в лодку.

Резиновая посудина качнулась из стороны в сторону, обещая перевернуться, но я смог поймать равновесие. Девушка сперва испугалась, а после залилась звонким смехом, от которого расхохотался и я. Пара мощных гребков — и мы уже плывём к центру водоёма, распугивая уток.

— Вы чаво эта⁈ А ну вярните! Я ж городового вызову! Вертайте взад! — горланил работник парка, но мне было всё равно.

Остановившись на середине пруда, мы попали в картинку из сказки. Вокруг плавают утки и пятёрка белоснежных лебедей. Юлианна смотрела из стороны в сторону, любуясь живностью, а я любовался её улыбкой. В какой-то момент наши взгляды встретились, я притянул девушку к себе и поцеловал.

Казалось, что дыхание Юлианны замерло, впрочем, как и время. Единственные, для кого время продолжало ход, были грымза и работник, у которого я забрал во временное пользование лодку.

— Юлианна Николаевна! Немедленно плывите обратно! Мы уходим! — надрывала грымза свои голосовые связки.

— Владимир… Что это было? — с придыханием спросила Юлианна, не сводя с меня глаз и постоянно улыбаясь.

— Думаю, это новое начало, — загадочно сказал я, вспомнив слова Валька, и добавил: — Иногда приятно нарушать правила и пробовать что-то новое. Я, к примеру, ещё никогда не брал на абордаж лодки в компании обворожительной красотки.

Мои слова заставили девушку смущённо хихикнуть. Она опустила голову и скромно посмотрела на меня снизу вверх.

— Выходит, что мы теперь с вами пираты? — спросила Юлианна.

— Именно так, — кивнул я и заметил, что работник парка и правда вызвал городового, а затем взялся за вёсла. — Как любым пиратам, нам не стоит попадать в руки властей. А значит, плавание окончено.

Десятком мощных гребков я переплыл пруд как раз к моменту, когда к нам рванули два городовых, истово дуя в свистки.

— Стоять! — орали они, надрывно дыша.

— Готова к побегу? — спросил я и, не дожидаясь ответа, подхватил девушку на руки и рванул вниз по Уссурийскому бульвару.

Бульвар шёл от самого парка и до речного вокзала. Расстояние примерно в два километра. Бегать с нагрузкой мне было не привыкать, а вот городовые сдались уже через километр. Оставшееся расстояние я пронёс Юлианну в гордом одиночестве под изумлённые взгляды прохожих.

— Носятся как умалишённые! Совсем стыд потеряли! — взвизгнула дама с собачкой, которую мы чуть не сбили.

Выбежав на набережную, я пронёс Юлианну ещё немного и поставил на ноги. Она восторженно смотрела на меня. Готов спорить, в жизни купеческой дочки свидания — это занудная рутина, где кавалеры то и дело желают забраться в карман к её отцу, попутно расхваливая себя. У меня же такой цели не было.

— Владимир, вы меня… — начала было Юлианна, но договорить я ей не дал.

Мы оторвались от грымзы и сейчас можем просто насладиться поцелуем, стоя у берегов Амура. Прохладный ветерок растрепал волосы девушки, сделав её ещё прекраснее.

Было какое-то совершенство в этом несовершенстве. С растрёпанными волосами она выглядела живой, а не просто фарфоровой куклой, которую отец вечно выставляет напоказ. Горячие губы впились в меня и не желали отпускать. Если бы не старый пердун, гуляющий с женой, то мы могли бы простоять так до самой ночи.

— Срамота! Молодёжь вообще стыд потеряла. Целуются на людях… — возмущённо фыркнул старик, и его тут же одёрнула жена.

— Тихон, закрой свой сморщенный рот. Если бы ты так же меня целовал на людях, я бы любила тебя намного сильнее. Старый ты сухарь, — отчитала она мужа и, повернувшись к нам, мило улыбнулась. — Продолжайте, детки, мы уже уходим.

От этой сцены мы расхохотались и в обнимку двинули вдоль набережной. На этот раз общение шло легко и непринуждённо. Никто не пытался показаться лучше, чем он был на самом деле. Ведь мы всего лишь два пирата, берущие лодки на абордаж.

На одной из улиц Благовещенска, в это же время

— Проклятые выродки! — выпалил бывший глава рода Авдеевых и злобно сплюнул на мостовую.

Сначала этот ублюдок Мышкин не смог удержать свою покупку в руках. А после сын возвращается в мой. В его, мать его, дом! И отбирает его!

Проходя мимо магазина он увидел своё отражение. Грязный, в оборванной одежде, покрытой кровью.

— Ха-ха! Константин Львович, ну как так-то? — пробормотал он себе под нос. — От кредиторов и злопыхателей отмахивался десятилетиями! А от собственного отпрыска не смог? Стареешь.

Он свернул за угол и увидел, как пара молодчиков выбивают друг из друга всю дурь.

— Э-э-э нет, сюда я не пойду, — сказал он сам себе и изменил направление. — Хватит с меня приключений. Нужно найти способ, как вышвырнуть этого щенка из поместья.

Авдеев запустил руку в карман и достал пятьсот рублей, измазанных кровью. Негусто. Хватит на пару месяцев жизни в ночлежке. А там такой контингент, что его прирежут в первую же ночь.

Он вздохнул, перебежал дорогу, забывая посмотреть по сторонам. В итоге едва не попал под колёса.

— Мразь! — яростно выкрикнул Константин Львович вслед уезжающему грузовику, но он резко затормозил.

— Ой, — испуганно шепнул бывший глава рода и побежал.

Водитель грузовика даже не думал гнаться за оборванцем и продолжил свой путь. А вот Константин Львович нёсся сломя голову ещё пару кварталов. Наконец, он остановился и, шумно дыша, осмотрелся по сторонам.

— Проклятье. Почему люди такие злые? Наверное, место проклятое, — пробормотал он, вытерев лицо рукавом, и внезапно заметил впереди кабак под названием «Вдрабадан!»

— Сука. Как же выпить захотелось, — скривившись, прошептал Константин Львович.

А почему бы и нет? Смоет грязь, скопившуюся в душе за эти дни. Отвлечётся, а наутро проснётся с трезвой головой. И уж тогда точно придумает отличный план.

Константин Львович пытался убедить сам себя, но воля была так слаба, что слова не требовались. Ноги сами понесли его в кабак. Да! Пропустит пару рюмочек, а потом продаст Вовку ещё какому-нибудь аристократу! Хе-хе!

Константин Львович со счастливой улыбкой открыл дверь заведения и шагнул внутрь.

Окончательно стемнело. Прохладный ветерок сменился ледяными порывами, и даже мой пиджак, накинутый на плечи Юлианны не спасал её от холода. Она не хотела расставаться, но пришлось настоять. В этот момент девушка показала свой характер, и в результате небольшого спора мы договорились, что я провожу её до дома.

Пройдя через территорию краеведческого музея, мы свернули на Амурский бульвар. Невысокие деревца, заборчики из кустарника и куда ни глянь — ухоженная зелёная трава. Красиво. А когда под боком прелестная девушка, то и дело одаривающая тебя восторженными взглядами, то жизнь просто прекрасна.

Мы прошли бульвар насквозь, свернули на улицу Некрасова. Тусклый свет фонарей постоянно заставлял нас останавливаться и утопать в долгих поцелуях и объятиях. В эти моменты я жалел, что до сих пор не снял себе квартиру в центре. Впрочем, спешить некуда. Может сниму квартиру, а может даже куплю собственную.

Юлианна рассказывала о детстве. О том, что у неё кроме отца никого нет. Вот он и старается быть для неё всем, в том числе и матерью. Сама же Юлианна страстно желает поступить в академию магии.

Она слишком романтизировала магов и считала, что это небожители, которые делают мир лучше. Но я-то знаю, что обычно эти небожители топят мир в крови. Хотя не мне её осуждать, ведь я тоже собираюсь изучить это искусство.

Прогуливаясь по узеньким улочкам, я заметил краем глаза, как три парня, выставив перед собой ножи, затолкали в подворотню седого аристократа. Твою мать, да этот город просто утопает в насилии. Даже удивительно, что в таком месте есть люди как Юлианна, которые живут и не замечают грязи вокруг.

— Мы ещё увидимся? — с надеждой в голосе спросила она, заглянув мне в глаза.

— Разумеется. Ведь мы украли ещё не все лодки в этом городе, — улыбнулся я и, притянув девушку к себе, поцеловал.

Через пару секунд Юлианна отстранилась, прикусила губу и направилась к воротам поместья. По пути она помахала мне ручкой. Я смотрел ей вслед, любуясь покачивающимися бёдрами, при этом её аромат до сих пор ощущался на моём пиджаке. Всё же не зря я купил эту тряпку.

Перекинув пиджак через плечо, я осознал, что уже полчаса гуляю по городу, сверкая двумя ножами. Забавно. И всему миру плевать, что по улицам шляется парень с тесаками на поясе. Хотя в моём мире было так же. Не важно, есть ли у тебя оружие, важно умеешь ли ты им пользоваться.

Накинув пиджак, я не спеша пошёл в обратную сторону. Слева донеслись звуки кошачьей баталии. Из подворотни выскочил всклокоченный чёрный кот, а следом за ним рванули ещё два мохнатых. Чёрный кошак доблестно вступил в бой, но против двоих не справился и был вынужден бежать куда глаза глядят.

Пройдя пару дворов, я заметил ребят, которые грабили аристократа. В голове тут же всплыла фраза из прошлой жизни: «Грабь награбленное!» Скрывшись за углом, я оббежал парней вокруг и затаился у стены дома, по направлению к которой они двигались.

— Гоб, — тихонько шепнул я, и из тени тут же получил кастет и огрызок фамильного клинка.

Троица бойко хохотала, хвалясь друг перед другом, как ловко они провернули дельце.

— Не, ты видал? Он такой: ребята, не надо. А я ему хрясь! Лобешником в носопырку! У этого аристократишки аж пятак набекрень съехал, — сказал парень с ломающимся голосом.

— Ха-ха! Да, круто было. Но если б на него наводку не дали, то хрен бы мы так обрыбились, — выдал писклявый.

Как только троица показалась из-за угла, я тут же атаковал.