Гайд новичка

Глава 18 Гора трупов и милый дом

Склонность к суициду вообще штука распространенная. И если ты сейчас закричишь что ты то уж точно никогда в петлю не полезешь, то ты просто себя обманываешь. Если как следует повспоминать, то наверняка у тебя случалось продолжительная болезнь. Или даже непродолжительная. Сильная простуда. Отравление. Перелом. И в определенный момент, когда тебе уже долго плохо и муторно, приходит смирение, и ты отстраненно думаешь — хоть бы уже сдохнуть и не мучиться. Стадия принятия, так сказать. Есть в нашей душе гниловатая подпорка, которая готова сломаться и обрушить любого из нас в бездну при первом же удобном случае. Трудно сказать, как именно это работает. Когда депрессию признали болезнью, и начали разбираться, выяснилось что апатия и суицидальные мысли довольно легко купируются маленькими веселенькими таблетками. Сначала схватились за это. Казалось, ответ на поверхности, достаточно наладить нашу биохимию, подправить немного гормоны тут, слегка добавить витаминов здесь — и мы, коллективное человечество, обретем счастье.

Нет. Оказалось, что проблема сложнее. И запрятана, большей частью, в сложном механизме нашего мышления. В котором еще разбираться и разбираться. Будучи человеком не один год работавшем в офисе, с самоубийцами я пару раз сталкивался. И потому, когда Ярик попросил в себя выстрелить, я удивился конечно, но не сильно. Вообще, обычно люди планирующие окончательную эмиграцию, ведут себя тихо, и поддерживают впечатление что они если не счастливы, то жизнью довольны. Что меня действительно удивило, так это мои действия.

Я молча натянул арбалет, и наложил бронзовый болт, из родного комплекта. Берег для особых случаев. Видимо, это как раз он. И прицелился в Ярика, на секунду задумавшись, куда лучше выстрелить — в голову или сердце.

— Нет, погоди! — испуганно замахал руками Ярик — Я имел в виду тупым болтом. Я меч испытать хочу, он его отбить должен. — У Ярика действительно в руках был меч, который мы у Кроу отняли.

— А! Ща. — сделал умное лицо я, и полез за тупым болтом. У меня и правда было два тренировочных болта, с вырезанными из резины мячей толстыми насадками. Предполагалось использовать эти болты для тренировки. При ударе они не разрушались, и можно было вроде бы как не мучится с мягкой мишенью. Но, как я уже говорил, для каждого болта надо было тренироваться отдельно, так что тренировочные болты оказались бесполезны. Но я все же их носил с собой на всякий случай — слишком много труда на них потратил. Я достал один, приладил на арбалет и выстрелил. Сделал это довольно быстро. Ярик охнул. Меч в его руке дернулся, и отбил мой снаряд в сторону. Без паузы я зарядил арбалет вторым тренировочным болтом, быстро подошел ближе, и разрядил его в лицо Ярику метров с пяти. Тот отшатнулся, в сторону, и болт пролетел мимо. Меч в руке Ярика никак на этот не среагировал. Видимо надо было, чтобы снаряд представлял опасность. Умно.

— Успокойся — рявкнул Ярик. — Я скажу когда готов буду. Что с тобой не так вообще?

— Прости — совершенно искренне извинился я. Даже ручки поднял в просительно-молитвенном жесте. И понял что улыбаюсь. Моя выходка со вторым выстрелом показалась мне очень забавной. У Ярика так вытянулось лицо, когда я начал подходить ближе. Я хихикнул. И тут же понял что со мной что-то не так. — Я просто не проснулся еще. Просто я хотел попробовать…. Просто помнишь, я же в Кроу в упор выстрелил, а он отбил… Это из-за его меча да? — постарался я перевести разговор на другое.

Ярик еще немного побурчал, но быстро оттаял. Мы вернулись к Орму и Диане, и поделились новостями. Ярик нашел малозаметную кнопку в интерфейсе Форума, и разблокировал меч Кроу. И обнаружил, что его тоже можно качать.

— Там есть «отражение», и еще «парирование». У «меня отражение» прокачано на два пункта. Слушай, Орм, может у тебя тоже прокачка есть?!

— Есть — легко согласился Орм. — Но я не качаю. У меня там только одно умение. Тупое.

Ярик не меньше минуты молчал и краснел. Посмотрел на Диану и побледнел. Но, как человек умный, он не стал спрашивать, почему ни Орм, не Диана не рассказывали о свойствах своего оружия. Иногда, очень редко, дружба требует не задавать вопросов. Но удержаться от вопросов совсем, Ярик конечно не смог.

— Какое тупое? — подозрительно хмыкнул он.

— Речь. — ответил Орм и тяжело вздохнул. — Могу сделать так, что меч будет выдавать фразы. Он не будет говорящим, как я понял. Это будет выглядеть как голосовое сообщение. Каждый раз, как я берусь за рукоять обеими руками, типо перед битвой, он воспроизводит фразу, которую я на него запишу.

— Декор. Я могу сделать рисунок на щите — вставила Диана, не дожидаясь расспросов.

— Надо качать — хохотнул Ярик. — Как я понял, другие свойства открываются потом. Но Кроу явно с его мечами повезло.

— Ему всегда везет… — буркнул Орм. Но дальше я не стал слушать, а пожаловавшись на то, что никак не проснусь, отошел в сторону к воде. Арбалет оставил друзьям, и они немедленно начали серию эксперементов, пытаясь увидеть границы способности меча отражать летящие в его владельца предмета. Я демонстративно умывался. Потом и вовсе присел в воде, погрузившись по подбородок. Хмуро глядя на её темную гладь, я непривычно спокойно разбирал свое поведение. Как только Ярик попросил меня выстрелить в него, я выстрелил. Не задумываясь. Как психопат, у которого нет базовых инстинктов, вроде сопереживания, или чувства привязанности. Я действительно был сонный, и просто не подумал о том, что убийство Ярика может осложнить и мои взаимоотношения с Ормом и, особенно с Дианой. И вообще ослабит нашу группу. Такой механический расчет, не похожий на человеческое сожаление по поводу погибшего. Других чувств я в себе не находил. Я испугался. Очень вяло, и… Трудно подобрать слово. Мелко? Я скорее немного расстроился, чем испугался. Я опять хихикнул. А вот это на меня не похоже. Я начал перебирать события последних дней, надеясь вспомнить те чувства, которых лишился. Когда я последний раз чувствовал тепло в груди. Благодарность? Я вспомнил, что последнее время меня смешили довольно странные вещи. Например, я много смеялся тому, как смешно покатилась голова встреченного нами демона. Но тогда я списал это на стресс.

Тем временем, заставив Ярика завязать глаза, и метнув в него камень, Диана выяснила что умения меча, все же, завязаны на самом Ярике. Он не может отбить то, чего не видит. Я представил, что мы с Яриком одни в тоннеле. Стоим лицом к лицу. Я выразительно смотрю ему за плечо, и делаю испуганное лицо. Он оборачивается, в поиске опасности, а я стреляю ему в спину. Мне это было так смешно, что от хохота я поскользнулся на скользких камнях, и бултыхнулся в воду с головой. И хлебнул воды пару раз. Вынырнув, я со злостью несколько раз ударил воду. Тупая вода! Я начал думать как бы сделать ей больно.

— Ал, хватит плескаться! Выступаем в Свартальфхейм! У нас сегодня базарный день! — крикнул Орм. Меня охватила жуткая злость, что меня оторвали от моих мыслей.

— Ура, за покупочками! — присоединился Ярик. Этого точно прикончу, решил я. Я тут думаю о важных вещах.

— Что ты знаешь о шопинге! — хлопнула Ярика по заднице Диана — сядешь на лавочку и будешь сидеть.

На неё злости не было. Но убить все равно хотелось. Я попытался подумать о том, о чем я думал, когда они меня отвлекли. Но не смог вспомнить. Ярик вскрикнул — ему в затылок попал камешек. Ярик гневно тряс кулаком у носа Орма, и грозил пальцем Диане, но оба искренне разводили руками, и не признавались что кидались в него. Я со своего места видел, что камешек кинул Григорий, и это заставило меня буквально кататься от хохота.

Примерно через три часа, уже в гостях у Синего, мне стало страшно. По настоящему страшно. И стыдно. За себя. Вернее, за свои мысли и чувства.

В принципе, то что я пришел в норму, было легко определить со стороны. Я стал себя вести так же глупо, как и все люди. Сжимая кулаки, и весь красный от стыда, я вскочил и заметался. А этого делать было нельзя, поскольку я сидел в специально отведенном для меня месте.

Добрых два часа мы ждали Пятых. И только соединившись с ними, пошли к торговцу. Синий, верный цвергским традициям гостеприимства, пустил внутрь только двух из нас. Пошли Снейк, как самый торгаш, и Ярик, как самый любопытный. Мы принесли с собой четыре греющиеся поверхности, не спеша показывать торгашу все. Орм остался главным и над нами, и над Пятыми — на случай, если и четырех поверхностей окажется достаточно много для Синего, чтобы рискнуть и напасть.

Орм рассадил нас слегка в стороне от форта Синего. Укрыв нас от прямого выстрела со стен здоровенным валуном. Я и еще двое парней с пращами засели на возвышении, вместе с Ормом, который должен был контролировать ситуацию. Остальные распределились вокруг. И тут на меня нахлынуло, да так что аж подбросило. Ясное дело Орм аж взвился — уж не собрался ли я без спросу свинтить куда? Это во первых опасно для меня, во вторых подрывает авторитет Орма.

— Разрешите обратиться — тихо, но серьезно сказал я. Орм кивнул, я наклонился к нему поближе и сказал:

— Я тут паучка отложил. Хочу проведать его. тут не далеко, шагов сто в ту сторону. — Орм внимательно посмотрел на меня, посмотрел на рыскающего среди камней Григория. И наконец кивнул. И уже больше для порядка громко и хмуро добавил:

— Одна нога тут, вторую через пять минут обратно шоб принес! Время пошло! Бегом! Бегом я сказал! — я изобразил было бег трусцой, но по скальным обломкам сильно не побегаешь, и я довольно быстро перешел на шаг. Паучок обнаружился довольно быстро, но не там где его оставил, а гораздо ближе. Я почувствовал его шагов с пятидесяти, и свернул к нему. Он, похоже двигался ко мне. Присутствие паучка ощущалось внутри мыслей, словно чужой взгляд. Я подошел к паучку шагов на пять. За то время, пока меня не было, он раздобрел, стал пухленьким, мохнатеньким, на крепеньких толстеньких ножках, с плоской рожицей и крупными глазками. Глазки уже можно было разглядеть даже с такого расстояния — паучок вымахал с мою ладонь. «Милота какая» — умилился было я, и понял что умиления особого у меня и нет. Но как он так быстро растет? Словно в ответ, паучок «доложил» что среди камней полно всякой живности. Особенно помогают в росте мышки, которые оказывается тут тоже есть. В млекопитающих самые вкусная жизнь, и самая питательная — мой паучок линял уже трижды.

Я не могу сказать что он мне это именно сказал. Скорее это было похоже на понимание, какое бывает во сне. Смотришь на предмет во сне, и понимаешь что это такое. Я внимательно посмотрел на своего паучка, и понял что он похож на паука только внешне. да и то не вполне. Я понял, что он словно маленькая капля ртути, упавшая на натянутую плотную лайкру. И пока она слишкам легкая, чтобы прогнуть её своим весом, но собирая в себя «жизнь» других существ, мой паучок становится больше. И тяжелее. Вот только лайкра в моем дурацком примере — ткань мира.

Долбаный демон, вот что ты такое — «сказал» я паучку. И он отозвался весельем. И я хохотнул в ответ.

И, как нормальный человек, подумал что это не норма. Я вернулся в мыслях к утреннему эпизоду, вспомнил как чуть не убил Ярика. И снова хохотнул. Мой мохнатый паучок тоже оценил юмор, отозвавшись колкой шуткой про то, что еще его можно было и съесть, и выразительно протер жвала лапками.

Я закрыл глаза, и сосредоточился. Что хорошо в «мороке», так это то, что его легко локализовать. Главное, понять что именно тебя морочит. Это похоже на вкус, или запах. Бывает ведь такое, что ты никак не можешь понять что чувствуешь, даже если это что-то очень знакомое. А потом тот, кто тоже это пробовал, говорит — да это же грязный носок! И ты такой — да точно, этот чай пахнет как грязный носок. Ты узнаешь запах, и теперь тебя не сбить с толку.

Примерно так же работает и с посторонними концепциями в твоей голове. Если ты не достаточно безумен, чтобы запутаться в реальности. И если ты точно знаешь что правильно. Я сидел там с минуту, и жутко устал. Ощущение, что приходится прикладывать усилия, для того, чтобы думать. Как будто весь день играл в действительно умную стратегию.

Но все остальное было в порядке. Сознание паучка, словно холодный железный шарик из подшипника, надежно укрыто в отдаленном уголке мозга. Холодило сталью мои страхи, давило неуверенность.

Строго говоря паучки не злые. ну, просто мы никогда не залазим в мозги всяким милым кошечкам и другим хищникам. А ведь они, по сути, просто устройства для убийства. Ну хищники же. Видишь слабого — убей и съешь. Если бы они были разумны, то это был бы холодный, и безгранично жестокий разум психопата.

А паучки, к тому же, оказались веселыми. Своеобразный юмор, но тут просто на нужную волну надо настроится. И, чтобы больше на эту волну не настраиваться, я локализовал их в уголке своего сознания. В темных задворках. Там где гнездится пустое беспокойство о будущем. Пушистые лапки моего паучка скрипнули по камням, он юркнул вниз, пора было кушать. однако хитрая добыча ловко пряталась среди камней. Мне хахотелось помочь моему пушистику, и я подошел к нему поближе, нашел многообещающий камень, и приподнял его.

С камнем я угадал — под ним была сетка норок местных мышек, и даже гнездышко с маленькими голыми мышатами. Пушистик, радостно потирая жвала, кинулся к обеду. Действовал он конечно совсем ни как нормальный паук. Явно растягивая удовольствия он аккуратно протыкал тоненькую кожицу отчаянно пищащих мышат, вводя им дозу яда, которая погружала их в околокоматозное состояние. И только после этого, бережно но надежно, укутывал в коконы, и прикреплял к своей спинке.

Взрослых мышек видно не было, хотя Пушистолапик четко чувствовал маленьки источник ужаса рядом. Это было для него как сладкая патока. Я не могу сказать что мне его подготовка к еде была противна, но наблюдать за ним было интересно. Пушистолапик наконец управился со всеми мышатами, и юркнул в безопасность своей норки, а я отпустил камень. Он упал, и раскололся. Мой взгляд зацепился за скол. Внутри камня был кусок… Насекомого? Только очень большого. Похоже на окаменелость. Я поднял отколовшийся камень, достаточно солидный булыжник — и присмотрелся. Не могу сказать что я с детства хотел быть палеонтологом. Но я от природы любопытный. А тут загадочная окаменелость. И вообще, скажите мне, кто не любит динозавров? В общем я использовал свое «проницание сути» на окаменелости. И проникся.

С вытаращенными глазами я побежал обратно к нашим. На полпути свернул к форту Синего. Добежал на угрюмо смотрящего на меня со стены охранника. Зажал в одной руке бусину переводчика, показал ему камень, который все еще держал в другой руке, и спросил:

— Что это? — А потом обвел рукой с камнем вокруг все вокруг — Что это все?!

— Ты глуп безбородый — процедил охранник. Безбородый это у них страшное оскорбление, и они обычно после этого не разговаривали. — Если заговорить с глупцом, то их станет двое.

И заткнулся. Типичный цверг. Я молча выронил камень. Он упал к моим ногам — к тысячам другим, таким же. И выудил из мешка яркую пластиковую тарелочку, которую хранил для особых случаев. И бросил её охраннику.

— Прости что у меня нет бороды, и прости мою глупость — Несмотря на то, что Пушистолапик был уже далеко, он все еще незримо присутствовал во мне. Я мог с одинаковым спокойствием выслушивать оскорбление от этого цверга, или снимать кожу с его детей — если это понадобится для того чтобы его съесть. То есть узнать то что мне нужно. Ксчастью последнее не потребовалось. Цверги любят «подарки». Цверг разумеется не поймал мою тарелочку, и скрылся за парапетом на несколько томительных секунд, чтобы найти куда она упала. Повезло, она не разбилась. Хотя, яркий пластик все равно будил в них животную алчность. Вернулся он всклокоченный, с выпучеными глазами, и нервно теребящим бороду. Тарелочку уже заныкал. Бороду они трогали как невеста лицо на свадьбе — трепетно и с осторожностью, и только чтобы поправить. Поэтому то как он поглаживал бородку, выдавало у него крайнюю степень волнения.

— Теперь я вижу ты мудр, но молод, и потому так настойчив в поисках заний — цверг замолчал, и воровато стрельнул глазами по сторонам. рядом никого не было, я нарочно подошел к охраннику, который не просматривался от других. — Не думаю что будет вред если я скажу известное всем. Это — цверг выразительно обвел гигантскую пещеру, в которой мы находились — Великий город Господина Сонного.

— Дурин? — переспросил я — Ты сказал Дурин?

— Да — кивнул цверг — Сонный. Так его назвал наш первоотец, Великий Пожиратель Сил.

— Повтори еще раз, я хочу запомнить, как это звучит на твоем языке — сказал я. Все потом решили что это была такая хитрая уловка с моей стороны, чтобы вытянуть из цверга побольше сведений. Но на самом деле я просто не расслышал, а цверг попался в ловушку, которой не было.

— Модсогнир — медленно повторил цверг. Даже я понял, как это слово чуждо языку бытового общения цвергов. — Но это не наш язык, это язык Господ, пришедших из Средимирья. нам дают на нем имена, которые можно говорить другим. Через язык господ нельзя наслать порчу.

— С кем ты говоришь? — окликнули «моего» цверга. К парапету подошел второй цверг, судя по количеству завитушек на бороде, рангом выше. Мой цверг замялся, схватил каменную топор, заметался, за бекал. Я пришел ему на помощь:

— Я лишь хотел узнать, как мудрые цверги называют это место, но этот добрый цверг лишь отчитал меня за отсутствие бороды.

Старший охраны, а это видимо был он, подозрительно посмотрел на меня, еще более подозрительно на замершего цверга. Потом сделал рукой нечто среднее между стряхивающим движением, и неприличным знаком. Младшего охранника как ветром сдула. Я отчетливо слышал топот его коротеньких ножек — он без шуток просто побежал прочь.

Старшой, не брежно продемонстрировал мне бороду — видимо это у него уже на автомате выходит — и процедил.

— Тут был город господина Сонного. — и набычился. Они так разговор прекращают. Смотрят на руки, и несколько шагов назад делают. Орм говорит что это у них японские церемонии на стадии зарождения. Просто хохма в том, что так они показывают готовность к нападению. Поскольку со стены отходить некуда, то он просто на руки мне посмотрел. А так как он заметно выше, выглядит почти как поклон. Кидать в старшего охранника пластиком я не стал. Побоялся неожиданных проблем — все же взятка. Я немного подумал, мысленно перекатывая внутри своих мыслей холодный стальной шарик Пушистолапика, пока не нашел удачный угол для атаки. Развернулся, словно бы уходя, небрежно хмыкнул и сказал, показывая на каменные курганы вокруг:

— Но ведь он же не мог сделать это один? — трудно сказать что я хотел услышать. на нормальную лекцию с иллюстрациями я конечно не надеялся. но пара десятков слов уже было бы большой удачей. Я стоял вполоборота, делая вид что уже ухожу, не меньше минуты — у меня спина начала болеть. И когда сдался, и действительно сделал пару шагов прочь, в спину мне раздалось:

— Дурин был тем, кто создал двадцать первопредков. Он высек нас из камня. Умными, прочными и сильными, как и он сам. Он воздвиг этот Великий Город Дурина, разбудив сами кости земли, подняв безупречные грани, но самое прекрасное сейчас погребено под камнями. Тонкая резьба стен безупречных дворцов… — начальник охраны аж захлебнулся от эмоций. Такими цвергов я никогда не видел. Глаза выкатил, стал похож на сутенера чья сучка вдруг ляпнула про то, что не готова к аналу. Вплетенные в бороду побрякушки отлично дополняли образ. Я сделал испуганное лицо, и даже не сильно притворялся.

— Дурин высек из камня первых цвергов, и мы помогли ему воздвигнуть стену вокруг Мертвого Бога, чья плоть питала наши силы. Мы сияли, сияли ярко как солнце — цверг показал рукой на расселину в сводах, через которую падал свет от местного неподвижного светила — так что нам не требовались не факелы, не лампы. Мы воздвигли этот город, где трудились на равных с самим господином Дурином. Наши деяния были так красивы, и так… — цверг запнулся. Мне показалось что он сейчас всхлипнет, но чернокожий бородач справился — Но Древний Враг прислал демонов за нашими господами. Сотни рук и десятки голов как одно целое. Мы бились с ними яростно, и мы побеждали. Но они всегда возвращались. И каждый раз они возвращались сильнее, чем были. Они сбросили других господ с груди Мертвого Бога, отняли у нас его плоть, что породила нас. Загнали нас за Великую Стену, что мы построили от тех кто за ней, и нам пришлось принять бой вопреки замыслам зодчих, с тем что внутри неё. Но и Стена не удержала их. Наши господа, наши первопредки, один за одним погибали в битвах. И тогда Дурин велел нам бежать. Те кто все еще был жив ушли в порталы, рассеялись по всему миру, затерялись в толщах камня, спрятались среди трещин скал. И что бы дать нам время, Дурин остался тут, в средоточии своей славы. Тут, где он был сильнее всего. И принял бой. Девять поколений он бился с ними. Один. Они прогрызли глубокие норы, что бы напасть на него снизу. Они прогрызли нерушимые своды, и напали на него сверху. Они погребли под своими телами наш Великий Город. Мы не знаем когда Дурин пал. Тысячу лет назад, когда мы решили, что сможем вернуть утраченное, мы нашли этот город похороненным таким. Покинутым. Заваленым. Утраченным. Но не захваченным. Так что ты не прав безбородый. Дурин сделал это один. Потому что нас не было рядом.

Цверг замолчал, и набычился. И руку на метательный топорик положил. Я не стал испытывать судьбу, и молча отошел.

Молча, потому что благодарить цвергов мы пока не научились. «Спасибо» шарикопереводчики переводили как «Спасенный богом», или «Бог Спасения». И у цвергов от этого только непонятки. Диана утверждала что концепция благодарности у цвергов наверняка есть, просто она заметно отличается от нашей. Либо, для нас как для чужаков, действуют другие моральные установки. Не суть важно — спасибо ему не скажешь, поэтому я просто молча попятился. Попятился потому что рожа у цверга очень уж злая была. Я вообще никогда от них такого длинного монолога не слышал. Прорвало старикана. Сейчас еще подумает что слишком много наболтал, и по голове меня решит тюкнуть. Поэтому глаз с него не спускал, и поэтому жутко испугался, когда наткнулся на Орма.

Тот, оказывается довольно давно подошел, и подслушивал. Дальше мы пятились вместе.

В форте открылась дверца, и из нее вышли Снейк и Ярик, в сопровождении очень важного седобородого цверга. Увидели нашу толпу и пошли к ней. Так что внимание всех переключилось на них. Интересно же, как поторговали. Поторговали так себе — Синий сможет добыть и подогнать под нас только шесть бронзовых комплектов брони. Зато остальным достанется черные стильные. И всего дней через семь. Седобородый цверг на приветствия и расспросы не реагировал, а молча снимал с нас мерки. Замерял ноги, руки, обхватывал бицепсы и грудь — и все руками. Мерял в пальцах. Пядями, как сказал Орм. От кончика большого пальца, до кончика указательного. Шептал себе под нос, но ничего не записывал. Управился быстро.

— Сказали хороший мастер — пожал плечами Снейк, в ответ на наши вопросительные взгляды. — Но если на путает, будем жаловаться в общество защиты потребителей.

— А у нас тут Ал с начальником охраны разболтался. — Вставил Орм — на силу оттащил.

— Вот как? — с интересом посмотрел на меня Снейк — И о чем болтали?

— Да, я тут заметил что камешки местные странные. Сходил, спросил, как они тут оказались. — Ответил я. Ответил неуверенно, по хорошему эти сведения были ценными, и не хотелось их выдавать просто так. Но придумать ничего не успел. — Использовал на них свое умение. Оказалось что это не камни, а окаменевшая плоть. — Увидев как Снейк, Орм и остальные с сомнением разглядывают булыжники под ногами, добавил — Вы на сколах смотрите. Они как шерстяные нитки в соляном растворе закаменели. Сверху камень, внутри куски тел. Ну, я короче пошел к цвергам. Спросил. Говорят это у них тут город раньше был, на него враги понабежали, и местный мэр, Дурин, закаменел всех, но и сам помер.

— Как ты сказал? — синхронно вскинулись Диана и Ярик — Имя мэра?

— Дурин. — ответил я, и понимающе покивал — Да, я тоже понял что это явно не цвергский язык.

— Блиа. — громко сказала Диана. От неё это было неожиданно она редко ругалась. Увидев что мы смотрим на неё удивленно она ткнула в Снейка, и гаркнула:

— Как зовут торговца?!

Снейк растерянно ответил:

— Синий… — и, видя что Диана не довольна ответом, быстро добавил — Ты имеешь ввиду на цвергском? Блуаа, как-то так.

— Блиа! — снова заорала Диана. И снова произнесла, медленно и разборчиво — Блиа! Синий! — видя наше непонимание, она повернулась к Орму, который как раз выбрал булыжник побольше, и пытался его расколоть другим. Толкнула его в плечо, и спросила — Как «синий» на древне скандинавском?!

— Блу, блуа — пожал плечами Орм. Диана, с горящим взглядом повернулась ко мне, и излишни фамильярно схватив за набедренную повязку крепкой рукой, зарычала мне в лицо — Он называл еще имена?

— Д-да… — растерялся я — мутанорг, митоторг…

— Модсогнир, может? — спросил меня Орм, и дождавшись моего кивка, пояснил остальным — Модсогнир имя из Старшей Эдды. Первый из карликов что завелись в теле мертвого великана Измира.

— Вы понимаете что это значит? — закричала Диана. — Это значит что между нашим миром и этим была, а скорее всего и есть связь. Это значит что мы можем вернуться домой!

На минуту все затихли, переваривая новость. Не сказать что прямо тишина, но даже тихо сказанное «Бля» Ярика все услышали.

— Блиа — поправила его Диана.

— Не, блуаа — потянул Снейк, совсем не похоже на то как говорили это цверги.

— Нет, тут как будто есть буква «ха», которую не выговариваешь — попытался прийти ему на помощь я

— Я сказал бля! — перебил нас Ярик. А потом поднял с земли камень, похожий на все остальные, и протянул нам — Посмотрите внимательно! Королевства завалены до половины точно таким же битым камнем! Один в один! Мы живем на кладбище!

Все начали поднимать кмни, и внимательно на них смотреть. не признать правоту Ярика было трудно.

— Мы живем в Королевствах — тихо сказал Орм. А потом, подняв голову и обведя остальных тяжелым взглядом, добавил — И мы похороним там любого, кто придет как враг.

Я почувствовал присутствие Пушистолапика. Я осторожно «взял» его, и удерживал так, чтобы он не «холодил» мои эмоции. Все, кроме страха. Как холодный кусочек льда, который удерживаешь на языке.

Пушистолапик появился кстати. Страх, словно плохо настроенная струна, начал зудеть в моем мозгу, как только я еще раз, внимательно огляделся по сторонам, на разрушенную метрополию цвергов, до крыш самых высоких укреплений заваленную трупами врага. Врага, который несмотря на такие потери, все же смог победить. И врага, который как минимум однажды, побывал и у нас в Королевствах, а значит знает к ним путь.

Пока струна страха замерзала под действием бесконечно чуждого сознания Пушистолапика, я чувствовал как во мне разрастается чувство черной иронии.

— Ставлю четыре ящика вина, что цверги роют внизу тоннели, в надежде найти тело Дурина. — высказал я свою догадку вслух. — И это логично, ведь тут место его последней битвы.

— Но они ошибаются — тут же все понял Орм.

— Дурин оставил после себя след еще, в по меньшей мере, двенадцати местах! — Подхватил Снейк. И тут же, с азартным огнем в глазах повернулся ко мне — охранник тебе рассказал, у Дурина есть артефакты? Волшебное оружие? Как он вообще выглядел?

— Похоже у нас намечаются раскопки по всем Королевствам — хохотнул Орм. Подождите, к нам идут цверги!

От форта Синего к нам шли двое охранников. Мы напружинились, готовые к бою.

— Эй, безбородые — не сказал, а выплюнул один из цвергов, подойдя поближе. — Синий просил меня сказать вам, — видимо для него лично разговор с нами был ниже его достоинства — что скоро сюда придут настоящие разумные — «настоящие разумные, способные созидать красоту» на цвергском звучит приблизительно как «цверг». Нацисты бородатые. — И они могут захотеть убить вас, если увидят.

Цверги молча разворачиваются и уходят. Греющие поверхности мы им уже отдали, поэтому то что Синий предупредил нас об опасности можно расценивать как то, что он и в самом деле готов с нами сотрудничать.

— Ладно — говорит Снейк, и хлопает в ладоши, чтобы все посмотрели на него — Сейчас домой, и на Форум. Надо перетереть новости. Сюда придем дней через десять, за доспехами. Пока наверно по библиотеке потусим. Ну, на форуме в общем решим.

Пятые отошли в сторону, и исчезли в яркой вспышке, прихватив с полтонны окаменевших трупов.

— Предлагаю прошвырнуться по округе. — неожиданно заявил Ярик. — Есть у кого пластик или посуда? Надо у синего водой и едой закупиться.

— А как далеко прошвырнуться — с подозрением спросила Диана.

— Ну. В идеале, до Мертвого Бога. — пожал плечами Ярик. Диана с Ормом молча кивнули, и начали потрошить свои мешки.

Я подозвал Пушистолапика, и залез в мешок, чтобы достать почти не мятый алюминиевый ковшик.

В самом деле, будет мучительно больно, если мы уйдем отсюда не посетив самую главную достопримечательность.

О том, что при по посещении этой достопримечательности тоже может быть мучительно больно, я как-то не подумал.