Прошел год.
До нового года оставалось пять дней. С благословения Артурии, сер Гавейн собирался отправится в Зеленую часовню, где его ждал Зеленый рыцарь.
Слуги запрягали рыцарскую лошадь. Готовили сбрую, закидывали на спину лошади седло. Так же лошадь должна была вести съестные припасы. На несколько дней хватит с лихвой, даже если не экономить.
Оруженосцев и помошником сер Гавейн решил не брать. Смысла от них просто не было бы.
Рыцарь уезжал рано утром. Все остальные еще сладенько похрапывали, на что он и рассчитывал. Хотел уехать так же незаметно, как это делает Ланселот.
Не вышло. Артурия спустилась во внутренний двор Камелота, чтобы пожелать этому рыцарю удачи.
-Ваше величество?- удивился Гавейн, едва заметил короля.- Почему вы не спите? Сейчас же ранее утро, и все остальные…
-Кей храпит так, что весь замок перебудит скоро,- заулыбалась Артурия.- Ну а поскольку мои покои рядом с покоями сенешаля, то сам понимаешь… Сна ни в одном глазу нету.
Гавейн не решился ответить словами, но все равно ухмыльнулся. Все дело в том, что его покои тоже недалеко от покоев Кея. Он знал, про что говорит Артурия.
Но сейчас его больше волновало другое.
-Ты ведь первый раз из Камелота уезжаешь, сер Гавейн?- видя его беспокойство, Артурия решила задать соответствующий вопрос.
-Да, ваше величество.
-Волнуешься?
-Конечно. Я, конечно, не молод, но впервые куда-то уезжаю один.
-Возьми с собой свиту. Я не запрещаю.
-Нет, король. Я не могу так поступить. Вы же сами привили мне честь и благородство. Я всегда ровнялся на вас и на сера Ланселота. Ни вы, ни он, никогда бы не взяли свиту в такой поход.
-Ха-ха-ха!- засмеялась Артурия.- Вот теперь я тебя узнаю! Ух… аж до слез!- девушка вытерла слезы, которые накатили от смеха.- Ты прав, Гавейн. Мы бы не взяли свиту. Но у меня есть вот это,- король подняла левую руку, облаченную в Экскалибур в форме перчатки,- а у Ланселота магический меч, такой же щит и кобыла из воды.
-Ну да… у вас преимущество…
-Вот именно. По этому я последний раз тебя спрашиваю: возьмешь свиту?
-Нет.
-Жаль. Но дело твое. Кстати, ты с Борс о Зеленом говорил? Она раньше была цветным рыцарем, и знала его.
-Да, король. Говорил. Она рассказала мне все, что знала об этом человеке. Все дело в том, что она…
-Не знает его слабостей?
Артурия закончила фразу за Гавейна. Он лишь молча кивнул.
-Знаешь, слабость есть у всех. Где сила, там с слабость. Найди его сильную сторону, и тут же поймешь, в чем он слаб. Улавливаешь?
Гарет улыбнулся.
-Сер Кей с вами тоже беседы устраивал, да?
-Ты даже не представляешь насколько прав. Ладно, удачи тебе… а да, чуть не забыла. Стиг!
Вскрикнула король. Она звала одного из своих любимых слуг. Он всегда выполнял приказы без задержек, никогда не спотыкался и был честным. Мечта, а не слуга.
Из замка вышел паренек. В руках он нес огромную бутыль вина. Темноватая жидкость была отчетливо видна через стекло.
-Лучшее вино, привезенное Джулием из Мерсии.
-Вы же знаете, что я мало пью.
-Я тоже мало пью. Но у этой штуки вкус такой, что выдула за три часа. В общем, бери без вопросов. Это подарок от меня и Ланселота.
-Спасибо, ваше величество.
Сер Гавейн принял подарок. В душе он понимал, что Артурия дарит это не только из правил приличия, а для того, чтобы согреваться ночами холодными.
И правильно сделала. Землю уже снег покрыл. И сейчас, ранним утром, холодный воздух чувствуется лучше всего. С этим согласен и сам воздух.
Ветер решил поиздеваться над королем. Его резкий порыв пробил до костей тело его величества, пройдя через синее платье.
Артурия сжалась куличиком. После чего помахала серу Гавейну, и быстренько ретировалась в замок.
Слуги закончили приготовления лошади Гавейна. Она была готова отправится в путь, как только хозяин оседлает ее.
Северные ворота Камелота отворились. Рыцарь, гордо восседая на кобыле, выехал с территории замка. Его цель — Зеленая часовня, и он ее достигнет, не смотря ни на что.
Гавейн беспрерывно ехал целый день, и только на ночлег остановился. Была бы его воля, и путешествие продолжалось бы, но вот его ездовое животное уже устало.
По этому, к счастью животного, был объявлен привал.
-Отдыхай, Флая.
Привязав лошадь к дереву, Гавейн сел на голую холодную землю. Его замерзшая рука потянулась к сумке с едой. Кое как найдя там хлеб, рыцарь отломил краюшку.
Сдоба уже успела остыть, но ничего другого в данное время года и ожидать не стоило. Промозглый ветер уже вовсю пересчитывает кости, беспощадно проходя сквозь латный доспех.
Единственное, что согревает Гавейна — мех под пластинами. Он не дает теплу тела выходить понапрасну, и сохраняет его в течении нескольких часов.
Дожевав хлеб, рыцарь поднял голову. С неба начинали сыпаться маленькие редкие снежинки. Крошечные кристаллики замороженной воды касались его брони, но не плавились, как тогда, когда попадали на голое тело.
Гавейну очень скоро стало скучно. Единственное развлечение, какое он себе смог найти — потренироваться в использовании способностей, и по возможности их улучшить.
Латные перчатки уже лежали около ствола дерева, а сам Гавейн отошел от лошади на некоторое расстояние, чтобы не напугать громким звуком.
Вытянув руку вперед, рыцарь дождался, когда на ладонь упадет хотя бы несколько снежинок, и они смогут растаять, превратившись в воду. Вся суть его тренировки заключалась в том, чтобы преобразовать воду во что-либо другое.
Особая сила Гарета заключалась в следующем — он мог менять структуру вещей. Саму их суть, можно сказать. Едва прикоснувшись к предмету, он мог сделать из, например, дерева железо.
Так же, при достаточной концентрации магических сил, мог изменить форму предметов. Тем самым, необходимость точить клинки у этого рыцаря отпадала начисто.
Он мог укрепить все, что имеет простую и понятную материю.
Однако, не смотря на такие возможности, Гавейн не мог создать ничего нового. Ему нужен был исходный материал, чтобы начать делать хоть что-то. Иными словами, если его оружие все же разобьют в поединке, то этот рыцарь может смело отправляться на тот свет.
-…рыцарь, всю свою жизнь посвятивший ложным идеалам…
Этот грубый хриплый голос не давал Гавейну покоя.
Он и мужчина кружились в вихре ярости и стали, упорно доказывая друг другу, кто прав. Чему необходимо следовать, чтобы жить с честью…
-…ты просто захотел стать таким же, какой стала она!
Руки Гавейна сгибались под силой, которую его противник вкладывал в каждый свой удар. Каждый раз атакуя все сильнее и сильнее, он был готов в любой момент разрушить клинки Гавейна одним лишь выпадом.
Свист стали не прерывался не на секунду. Острые лезвия оказывались в зарубках за какие-то несколько секунд.
-…ты не в сказке, чтобы мечтать о спасении своей души, следуя рыцарским идеалам!
Сотни искр, высекаемые стальными клинками, падают на полуразрушенный пол, и мгновенно угасают.
Мышцы бойцов напряжены, их организм работает на всю мощность. Однако дыхание обоих все же ровное, не прерывистое.
Рыцари обступают друг друга. Каждый пытается зайти оппоненту за спину, дабы выиграть удобный момент для резкой смертоносной атаки. Однако оказаться за спиной врага удается лишь второму рыцарю, который грациозен даже сейчас.
-…Я НЕ…
Гавейн слышит свои прерывистые крики.
-…НЕ ОШ…
Неприятное чувство в району живота заставляет рыцаря Камелота проснуться. Зря он решил спать на тонком настиле. Тонкое покрывало, которое рыцарь положил под себя, ничуть не согревало.
Конечно, оно могло согревать, но вот только повинуясь своей лени, Гавейн не стал снимать латы, а решил спать в них. Не мудрено, что он промерз до самых костей.
Сказывался недостаточный опыт походов.
Тихий шорох привлек внимание рыцаря. Снег хрустел под чьими-то ногами невдалеке. Всего в нескольких ярдах от рыцаря и его спящей лошади показался высокий силуэт.
Тень спряталась за лысым кустом, надеясь что его не заметят.
Гавейн решил не играть с судьбой. Быстро, но в то же время тихо и незаметно, он снял обе латные перчатки. Едва сгибающиеся пальцы зачерпнули обжигающего снега.
Сейчас не время думать о неприятном ощущении холодного ожога. Сконцентрировавшись, Гавейн направляет часть своей магической энергии в снег. Сделав это, он резко взмахивает обоими руками, и снег закрывает его от чужих глаз.
И очень вовремя…
Стрела свистнула в воздухе. Ее скорость была очень быстрой. Настолько, что глаза Гавейна едва успели рассмотреть этот тонкий прут с металлическим наконечником.
Стрела без особых трудностей преодолевает укрепленный магией рыцаря снег. Хлопья разлетаются в разные стороны, а смертельно опасный снаряд все еще продолжает свое движение, лишь немного потеряв в скорости.
Лишь короткая мысль успела проскочить в голове у рыцаря Камелота. Но и ее хватило, чтобы послать магическую энергию сквозь кожу в доспех, тем самым укрепив его.
Гавейн знал, что обычная стрела навряд ли пробьет латы…
Но раз она прошла сквозь укрепленный снег, который по своей устойчивости был равен камню, то такая стрела могла вполне пробить и латы с кольчугой.
Именно это и вынудило его воспользоваться большим запасом магии.
Теперь латный нагрудник был сопоставим в прочности с драконьей чешуей. Его не мог пробить ни одно известное миру оружие. Да и не каждая магия смогла бы разрушить такую защиту.
Но…
Стрела проходит насквозь. Она пробивает латы, разрезает кольчугу и проходит насквозь левого плеча Гавейна. На этом снаряд не останавливается, и пробивает спинную часть доспехов.
Пройдя весь этот нелегкий путь, стрела вонзается в ногу лошади. Та, не сдерживаясь от боли, начинает дико ржать. За секунду освободившись от бездарного узла, которым ее привязали к дереву, она вырывается и падает на холодный зимний снег.
-Гха…
Плечо Гавейна охватывает невыносимая боль. Такое невозможно терпеть, и из его онемевших от холода уст вырывается лишь тихий вскрик.
Тем временем стрелок, который так умело пронзил плечо рыцаря, медленно выходит из кустов, и осторожно приближается к раненому воину. Его шаг плавен, и мягок. Сразу видно, что это охотник, и что он привык подкрадываться к добычи.
В темноте его глаза светятся как у кота. Без сомнений, этот человек прекрасно разглядит что угодно даже в кромешной тьме.
-Стой!- кричит Гавейн, вынимая из-под мертвой лошади меч.
Его рука настолько ослабела, что едва держит клинок, вытянутый вперед. Превозмогая эту боль, рыцарь пытается атаковать подошедшего близко противника, но не может. Егерь, простреливший ему плечо, находится немногим дальше.
Это галлюцинации. В глазах все размывается, двоиться… Снег становится синим, а деревья покрыты листвой.
-Успокойтесь, сударь!- подойдя еще ближе, говорит стрелок.- Я спутал вас с карликовым огром, и выстрелил отравленной стрелой. Уверяю вас, все будет хорошо. У меня есть противоядие.
Но Гавейн уже не слушал. Его сознание затуманилось настолько, что мозг хотел отключить все параметры жизнедеятельности.
Это был не простой яд, и стрелок знал этот факт. Он понимал, что сейчас сера Гавейна не спасет ничего, кроме противоядия.
Рыцаря необходимо доставить в его дом.