Фрилансер. Битва за ареал

Глава 2. Gallus in suo sterquilinio plurimum potest (продолжение)

Глава 2. Gallus in suo sterquilinio plurimum potest (продолжение )

— Вот таков наш план, — закончил я излагать мысли. — Всё гениальное просто, всё простое гениально.

— Ты не выйдешь сразу на функционера из посольства, — покачал головой бригадный генерал. — Такие люди не подставляются. Он будет вести трансляцию из защищённого места, от которого будет несколько передатчиков до точки входа в сеть. «Малышка» выявит лицо, установившее эту точку, но это окажется фрилансер, который даже знать не будет, кто его нанял и с какой целью.

— В том и смысл, «Малышка» не просто так носит кодовое название «проект Оракул». Она всемогуща! Контролирует все проводные каналы связи! Единственный способ обойти её — радиосвязь и выделенная линия, без выхода в планетарную сеть. Что возможно в рамках купола, максимум двух-трёх. А с этой целью мы включим глушилки вокруг ВСЕЙ красной зоны, — обвёл рукой карту, переданную куратором от третьего управления. У него был простой, но именно что гениальный план. — И тут два варианта, или они рискнут и выйдут в эфир из посольства, или где у них там информационный центр, через проводные сети, или куратор оторвёт от кресла свой важный попец и лично выедет куда-то в город, чтобы обойти радиоблокировку. Опять же, важно место выхода, где попало точку переговоров не организуешь, нужно находиться рядом с точкой входа данных. И тут включается «Оракул», мы знаем подозреваемых в лица и отслеживаем, кто куда сорвался. Поймаем камерами и берём группой захвата.

— Взять его всё равно не сможешь, — возразил полковник Лопес. — Во-первых, сложно доказать, что он выехал в тот купол на переговоры с кем-то, а не водички попить. Может там контрактницы искуснее, человек развлечься решил? А что рядом с ним кто-то посылал сигналы Мухарибу — совпадение. А во-вторых, даже если определишь, что он лично держал в руках рацию, у него сто процентов будет дипломатический иммунитет.

— Это мои сложности. — Я злобно оскалился. — В общих чертах — мне плевать на дипломатические иммунитеты, если есть железные доказательства, что он в момент сеанса связи находился в том же куполе, где и радиопередатчик «нулевой» тревоги. Берём сеньора и оперативно, пока бог спит, выбиваем показания. По мягкому сценарию, калечить не буду, но сеньору будет ОЧЕНЬ некомфортно.

— Рисковый ты парень! — покачал Лопес головой. — Совсем ничего не боишься, никаких «красных линий».

— У меня дети. — Из груди вырвался тяжёлый вздох. — Планете будет плевать на маленькие недочёты в работе, если я реально освобожу детей. А королева, что королева? Пожурит, по попке нашлёпает. Переживу.

— А мне нравится, я за, — улыбнулся Гарсия. — Нагло. Но если не применять экспресс-методов допроса навроде орудия пыток колумбийских банд, и если при этом смочь таки выбить из подонка признательные показания, то к чертям иммунитет — наши дипломаты из Союза после такого все соки выжмут! Но я надеюсь, ты знаешь, за что берёшься, и у тебя есть план, как разговорить сеньора координатора. — Пронзительный взгляд, прошивающий до самых пяток. Но я понял, он дал добро. А его мнение очень важно, нельзя пренебрегать — сеньор мне спину прикрывает. — Теперь вопрос, что такого эдакого железного нужно им «слить», чтобы Мухариб захотел перетереть лично с координатором? Чем этого сукиного сына напугать до усрачки, а надо его именно напугать, и именно до усрачки?

— Инесс, выручай! — посмотрел на четвёртого и последнего члена нашего маленького оперативного совещания. — Как насчёт покривляться перед камерами?

— Хуан, ты меня знаешь, я сыграю любую роль, — покачала она головой. — Но думать за вас — не ко мне.

— Сможешь изобразить подготовку к общему штурму, яростно его отрицая?

— Да, смогу. — Уверенный кивок.

— Она сможет, но я против, — не согласился сеньор Гарсия. — В версию со штурмом они не поверят. Поймут, что это развод. Штурм нельзя провернуть на ровном месте, ни с чего, без предпосылок. И наша стена заложников не аргумент, вообще никак на это не влияет.

— Присоединюсь, — подтвердил мысль и Лопес. — Какие ещё идеи?

— С обменом также не выгорит. Их заложников на наших детей, — попробовал пробросить я мысль.

— Может и выгорит, но Мухариб может не связываться с Белым для этого, — возразил Лопес. — Да и наш обменный фонд объективно меньше. А сегодня не вчера, размен не будет четыре к одному. Если вообще он на это согласится.

— Тогда только первый вариант?

— Если ты такой умный, зачем сразу его не проталкиваешь? — Лопес покровительственно улыбнулся.

— Вы умнее меня. И опытнее. Вдруг у вас будут идеи получше?

— Тогда решили! — подвёл итог сеньор Гарсия. — Готовимся к этому варианту. Инесс, если что, на тебе информационное прикрытие в СМИ.

— Есть, сеньор бригадный генерал! — карикатурно козырнула Лоран, но за иронией и игривостью прятался настрой хищника на бой.

— Тогда с богом!

— Бледнолицый воин — Командору. Предстартовая проверка. Как вы?

— Командор, всё готово! — доложился взломщик. — «Малышка» уже в процессе анализа, ждём только начала появления «нездоровых» сигналов.

— Третий — Командору. Как у вас?

— Командор — Третьему. Всё по-прежнему. Купола изолированы. Попыток пробиться сквозь помехи не было. Местные ропщут, но внешне это слабо заметно.

— Понял, Третий. Пятый, готовность?

— Командор, Пятый готов. Все группы на низком старте, ожидаем команду.

— Второй, готовность?

— Командор — Второму, на старте. Ждём появления незарегистрированных сигналов. Пока тихо.

— Все — Командору. Внимание! Начинаю операцию.

Отложил рацию в сторону. Кивнул Лопесу, ожидающему команду за спиной:

— Давай.

На экране замигала иконка установления связи. Через полторы минуты Мухариб ответил. Камеры показывали его вид с двух ракурсов, так что сукин сын был близок ко мне, почти удавалось читать его эмоции. Ох уж это коварное «почти».

— Мухариб слушает. — Голос мягкий, показно спокойный. Но за ним тревога.

— Привет, Фархад. Это Веласкес, — представился я.

Пауза. Оценка. Осторожный ответ:

— Решился-таки сам пообщаться? Без прокладок?

— Ага.

— А не страшно? Что я тут в отместку всех порву? В отместку лично тебе?

Бравада. Мы мелочные хулиганы, а не идейные борцы. А ещё он ссыкло, и без одобрямса координатора ничего не сделает.

— Ты переоцениваешь мою скромную роль в этом процессе, — усмехнулся я. — Я лишь реализатор того, что приказано свыше. С элементом творчества, но на всё, что делаю или могу сделать, мне отдан приказ теми, кто на самом деле принимает решения на этой планете.

Правильно, лучше на королеву стрелки. С неё взятки гладки, уроды это понимают при всей своей ущербности.

Снова пауза, и усмешка:

— Прячешься за женскую юбку?

— Прячусь? — Я картинно фыркнул. — Фархад, ты из патриархального общества и понимаешь, что в традиционной семье подчинение младшего старшему беспрекословно. За это нельзя спрятаться, это просто есть. Когда я стану главой клана — тогда и буду «рулить», но пока я мелкий исполнитель с фантазией, и горжусь этим. — На оговорку «когда» а не «если» собеседник понимающе скривил губы. — Пока я ценен как именно реализатор, стоящий «на земле», и мне кажется, справляюсь, так как противники рядом как правило нервничают. Не могут просчитать мои ходы, хотя данные свыше установки им прекрасно известны. Да кому я это говорю Мухариб, в зеркало глянь! — А теперь в голос мальчишеского самодовольства и самолюбования — чтобы закончить нужный образ.

— Да, признаю. Ты… Креативный юноша, — вымученно улыбнулся террорист. — Хорошо, что хочешь сейчас?

— Сейчас обстоятельства изменились. Там, наверху…— Теперь сделал паузу я, как бы вынужденную, эмоциональную. — Скажем так, глава клана, имеющая строгий взгляд на процесс освобождения заложников, немного не в рабочем состоянии. Это временно, но это время у нас есть. А её дочь для меня не очень большой авторитет — не умеет она мыслить так же глобально, как мама, не понимает широту замыслов. И пока звёзды сложились, я немного хочу взять власть в свои руки и провернуть операцию по-своему, как вижу. Если окажусь прав — меня наградят. Если нет — распнут. Но я в любом случае хочу спасти детей, вывести их за скобки, и только после начинать политическую борьбу, и готов повисеть за это на своём кресте.

— Кресте… «Ваня, я готов!» — процитировал подонок главный сленг ушедшей весны.

— Смело! — сделал сеньор террорист правильный вывод — я достаточно безбашенный, чтобы реально провернуть такое. — И чем же могу тебе помочь?

— Да не прикидывайся, всё ты понял, — панибратски воскликнул я. — Пока королева в больнице, я согласен провернуть быстрый обмен. Ты освобождаешь всех гражданских заложников. Вместо них берёшь с собой избранных добровольцев из известных на Венере фамилий. Как гарант, что вы не будете жестить, ваша родня остаётся на Венере в заложниках у нас. Мы садимся на корабль Союза, это должно быть военное судно, если нужно — не одно, и под ответственность Союзных армии и флота летим к Земле. Где вы приземляетесь и исчезаете с наших радаров — лично мне всё равно в каком направлении, пусть разбирается спецура, но тут и так всё понятно.

— Разумеется, — согласился он.

— Мы же после этого летим назад на Венеру, а ваши родственники организованно сажаются на корабль и выдворяются за пределы планеты, будет лучше, если тоже на кораблях Союза. Как тебе такое предложение?

— Ты несколько раз сказал «МЫ летим». Я тебя правильно понял?

— Конечно, дорогой друг. Я буду одним из заложников-добровольцев. Я буду ГЛАВНЫМ добровольцем!

— Иначе не поверят и распнут?

— Уважаю умных людей.

Снова пауза. Мухариб занервничал. Перспективы сказочные, но главное… Предложение очень сильно выше его уровня. И это единственный момент во всей моей браваде, который относился к реальности, а не сказке — необходимость выйти на куратора.

— А Союз готов предоставить транспорты и быть гарантом? — усмехнулся он, но мы оба понимали, тянет время, требуемое на обдумывание.

— Прежде, чем обращаться к Востоку, нужно твоё принципиальное согласие, дорогой друг. Но лично я думаю, они ухватятся за эту идею, чтобы выглядеть белыми и пушистыми перед мировым сообществом.

— Мне надо подумать, — резко оборвал он.

— Конечно, Фархад. Только думай не долго, я не знаю, сколько королева пробудет без сознания. Не судят только победителей, и надо успеть победить до её выздоровления.

Абонент заругался на том конце и разъединился.

— Третий, Второй, наживка закинута, смотрите во все глаза! — активировал я линию текущей операции.

— Есть!

— Принято! — донеслись голоса специалистов третьего управления.

Ожидание. Мухариб пытался выйти на куратора, было зафиксировано несколько запросов. Но сорок шесть куполов, искомая «красная зона», внутри которой находились все точки предыдущих выходов в сеть, молчала. Ибо «трёшка» работала вне зависимости от того, что творится «наверху», работу свою знала, и подать сигнал в этот район или наружу от него можно было только через проводную связь, через планетарные сети. Которые надёжно контролировались «Оракулом». Если, конечно, они не заготовили заранее отдельный кабель, который перекинули между разными куполами, что маловероятно — коммунальщики бы этот артефакт давно выявили. До этого связисты куратора прыгали с закладки на закладку внутри определённых куполов; мы не успевали подтянуть туда свои группы, так как закладок много, они меняли одну на другую, как на моей памяти проделывали взломщики, пытаясь сбить «хвост» при попытках проникновения в чью-то базу данных. Там, внутри зоны, можно много сделать, чтобы спрятать/замаскировать точку выхода. Но сейчас забором РЭБ была огорожена ВСЯ зона, с которой они прыгали по обманкам, где прятались. Шестьдесят девять куполов, из них сорок шесть с полным подавлением всей радиосвязи внутри, остальные — просто в изоляции. Внутри проживало около двух или трёх миллионов человек, не считая приехавших сюда на работу. Третье управление очень сильно разозлилось, что их смешали с дерьмом на их планете, в их же доме, и предприняло титанические усилия за эти две недели. По сути это войсковая операция, и в данный момент очень много людей злятся на «военных», заглушивших связь в сердце Альфы, космической столицы. Передо мной они отчитывались постольку поскольку, я им толком не начальник, и только сейчас, при личной встрече, их куратор ввёл в курс дела.

— Чего ж раньше так не могли? — обалдело развёл я руками, осознав масштабы.

— Во-первых, это игра с «нулевым» сигналом, — пояснил офицер. — Мы его блокировали. Весь центр города и несколько районов ближе к окраине недоступны для «нулёвки».

— И что? Думаю, королева бы дала добро на операцию, заперев во дворце всех носителей «нулёвок».

— Тогда во-вторых, — улыбнулся он, — не были готовы. Это очень и очень непросто, «закрыть» такой огромный участок города надолго. Центр и немного северо-восток, население в несколько миллионов человек. На территории кроме офисов и магазинов, склады, несколько предприятий, в том числе пара ключевых — они сейчас все без связи сидят. Переживут, но с кондачка такое не решается. Но главное, вначале нужно было понять зону, откуда собственно они ведут передачу, что именно блокировать.

— В чём сложность-то?

— Нельзя «светить» конечного абонента. Особенно, если он находится на объекте с дипломатическим статусом. А значит, «нулёвка» идёт до точки обмена данными, где переводится в радиосигнал. А радиосигнал это такая штука, сеньор стажёр, что очень хорошо распространяется по открытому пространству, но довольно плохо проходит сквозь толщу бетонных подземелий и металлопластик куполов. Я прошу прощения, что объясняю примитивно, как дилетанту, но у меня такая работа — объяснять специфику нашей работы несведущим людям.

— Как раз наоборот, я благодарен, что разжёвываете, — улыбнулся я. — Итак, если опытным путём определить зону, где может располагаться передатчик, а я правильно понял, он должен быть недалеко от конечного абонента, иначе сигнал не пойдёт?

— Правильно.

— Значит, оцепив всю зону и подавив всю активность в радиодиапазоне, их «нулевой» сигнал просто не сможет попасть к конечному абоненту?

— Сможет. На то и нулевой. Ведь его можно принять в любой точке города и отправить внутрь зоны кодовое проводное сообщение, которое обойдёт фильтры «Оракула». Чтоб его подавить в том направлении, надо блокировать этот купол, но тогда исчезает смысл в расставленной ловушке. Но вот обратная связь оттуда сюда уже будет невозможна. Когда у них было большое количество «закладок», точек выхода «нулёвки», они просто меняли их при приближении наших групп. Все эти закладки объединяло одно — расположение недалеко от информационного центра. Несколько раз они использовали защищённые кабели, ведущие в никуда, к другим закладкам, несколько раз использовали радио, но это в любом случае зона радиусом в определённое конечное количество куполов. Если отъехать дальше — можно сесть в лужу.

— А перенести информационный центр? Например, поместив оборудование в движущийся фургон?

— Который и будет точкой выхода информации, которую мы возьмём по радиопеленгу. И вышлем группы проверить, что за активность в радиодиапазоне. Сигнал будет шифрованный, Хуан, но мы его «увидим». Мы, наконец, стянули в город достаточно оборудования, чтобы выявлять подобную активность. О том и толкую. Мы у себя дома, не забывай.

— Значит, надо выдвинуть за пределы блокированной зоны и передатчик, и… Точку выхода информации, и как раз по второй вы дадите координаты?

— Они не дураки и наверняка предусмотрели что-то на подобный случай, — покачал он головой. — Скорее всего, данные будут примерными. Но купол, плюс/минус, определим…Или они спалятся, выйдя через проводную связь, — весело добавил оперативник «трёшки». — Где в засаде сидит ваша «Малышка». И мы благодарны за её создание, без такой системы и её ресурсов ничего бы не получилось.

Вот такой разговор вышел. Организацию победить лишь ещё бОльшая организация. Сеньоры очень хорошо подготовились, но у нашей спецуры тупо больше ресурсов, и они загоняют вражеских связистов, медленно, неумолимо, как древние охотники волков за флажки. Как не прячься, тебя всё равно выдавят в зону открытия огня, вопрос времени.

Но прошло уже боле десяти минут, а связи всё не было. На самом деле не было, не недочёт «Малышки» (а будем честны, любой ИИ можно обойти, если знать как) — камеры внутри здания показывали нервно вышагивающего Мухариба. Его бойцы несколько раз подходили что-то спрашивать, но их глава посылал всех, громко орал, хорошо, что мы не слышим здесь звук.

Двадцать пять минут. Все в ожидании. Перекличку не провожу — люди и так на взводе. Тридцать. Тридцать семь…

— Командор, есть сигнал! Точка доступав куполе HY-27 — голос Третьего.

— Командор, они нас перехитрили, точка доступа из резерва. Активировали старую закладку за пределы красной зоны. — Голос Второго. — Есть локализация радиосигнала. Купол HY-32.

Палец активировал карту города. Северо-восточная часть…

Сердце бешено забилось. Нет, этого не может произойти! Там тоже люди, такие же, как мы. Они могут быть хитрее, умнее нас, но они не могут превосходить технически. Если грамотно обложить гадов, не дав ни единой возможности уйти, какими бы умными они ни были, всё равно себя обнаружат. Охота на хакеров это работа, монотонная, кропотливая и скучная. И побеждает в этом бою не самый талантливый, а самый организованный, имеющий большие ресурсы. Это как полководец — он может быть архиталантливым, победить в куче битв, но войну выиграет организация, военная промышленность, какой бы одарённый он ни был.

— Есть! Командор — Бледнолицему воину! — взревел Майк. — Есть движение по ключевым персонажам! Объект с кодовым номером восемь. Замечен в куполе HY-32. Его кортеж тудв въехал.

— Как определили, что это он?

— Камеры зафиксировали лицо при посадке в машину. Скидываю место посадки. С тех пор кортеж не останавливался, значит он внутри.

Сработало? Я боялся верить, что всё так просто. Ладно, эмоции в сторону, продолжаем планомерный загон:

— Второй — Командору. Локализация радиосигнала?

— Командор, движение по улице Синко де Майя! — бодро отчитался специалист. — Скорость около тридцати километров в час. Локализация близка к переданной Бледнолицым воином.

Супер. И, наконец, «фас» группе захвата:

— Пятый — Командору!

— Командор, уже мчимся, — предвосхитил вопрос силовик. «Золотые скорпионы», спецназ ИГ, сегодня не мелочимся, пока маза и можно их взять в пользование.

— С богом, парни.

Номер восемь. Подставился, лично, уверенный в безнаказанности. Я знал список возможных кандидатов наизусть, ибо сам передал Майку кодировку. Но не удержался и всё равно подсмотрел в шпаргалку. Секретарь дипломатической миссии второго класса Чжан Юн.

— Попался, падаль! — вырвалось у меня, и я понял, что сеньору будет очень больно, и мне вот вообще не стыдно за будущее некрасивое поведение в адрес дипломатического лица.

— Командор — Третьему, — отчитался оператор третьего управления. — Переговоры окончены. Они обрубили связь. Считаю, что-то заподозрили. Длительность контакта полторы минуты. Шифровка будет через полтора часа.

— Понял, Третий. Ждём. Пятый, теперь слово за вами.

— Прошу перекрыть шлюзы NH-67, NH-68, NP-11, BP-13, NY-18! Срочно! — отозвался спецназ.

Связь с дорожной полицией.

— Оператор, код 218-альфа-Лима-36-Медельин-11. Срочно перекрыть следующие шлюзы, для прохода ЛЮБОГО транспорта…

— ..Й-есть!.. — Испуг в голосе ответившего парники — Код подтверждён. Прошу повторить перечень шлюзов аварийного закрытия.

Дорожная полиция… Не каждый день им «сверху» по управляющему коду от «соседей» прилетает. Можно было бы заранее сконнектиться с их операторским пультом, чтобы они тоже участвовали в загонной охоте, но я слишком боялся утечки. «Фонит» от гвардии так, что ну их нафиг! Есть управляющие коды срочного доступа, известные только главам министерств и департаментов, и хоть при их активации возможны накладки в плане человеческого фактора, это лучше, чем заранее всем объяснять: «Ребят, мы сегодня готовим в городе спецоперацию!». Плавали, знаем.

— Пятый, через сколько будешь в HY-32? — А это «скорпионам». Пора и мне выдвигаться. «Скорпионы» ничего не могут сделать человеку с дипломатическим иммунитетом. Нужно быть на месте лично, ибо только мне такое сойдёт с рук.

— Двенадцать минут. Чуть дольше — из-за закрытых шлюзов тут сейчас будет пробка. Двадцать минут.

— Бледнолицый воин, локализация точки выхода?

— Серо-зелёный «Фуэго», номер IBC-213-02-001A. Спереди и сзади два серых «Мустанга», судя по номеру, принадлежат лицензированной частной охране.

— Сука, дипломатический номер! — выругался находящийся рядом с Майком Дэн. — Командор, дипломат в окружении бойцов ЧВК. Будьте осторожны.

— Пятый, ситуация следующая… — описал я итог загонной охоты «скорпионам». — …Приказ. Дипломатическую машину — вскрыть. Всех, кто внутри — в наручники. Если окажут сопротивление, разрешаю открыть огонь по конечностям. Без летальных исходов! Повторяю, без летальных исходов! По машинам сопровождения — по обстоятельствам.

— Есть, Командор. — Грустная усмешка в голосе силовика. — Понял, по обстоятельствам.

Опасная игра, и я дал санкцию на убийство простых наёмников, возможно, тоже членов «Братства»… Но с другой стороны, когда тебя атакуют лазорево-золотые, только идиот начнёт стрелять на поражение. Если они идиоты — туда им и дорога.

— Еду к вам, буду через полчаса — сорок минут, — закончил я. — После задержания объекта ничего не предпринимать, ждать на месте захвата.

— Понял, Командор.

— Полковник, по машинам! — бросил я Лопесу. Тот жизнерадостно замахал руками:

— Есть! — И добавил про себя:

— Наконец-то!..

К месту удалось подъехать через час с небольшим.

«Скорпионы» согласно последнему полученному приказу, разоружив бойцов ЧВК, благоразумно не ставших оказывать сопротивление, и ткнув мордой в землю пассажиров дипломатической машины, ждали нас прямо на проезжей части. Впрочем, пропуская мимо машины по встречной полосе. Вокруг начали собираться люди, и к нашему приезду их было несколько сотен. Но что больше всего поразило, в толпе мелькали повязки и бейджики журналистов! Оперативно сработали, сволочи. Переиграли. Скверно. Но процесс запущен, и надо добирать до конца, как бы не вопила интуиция о том, что всё прокакано и ничего не получится.

— Кафешка, — указал я на ближайшее заведение. — Пошли внутрь. Полковник, оцепите территорию.

На эту операцию группу Макса брать не стал, планировал ограничиться официальными подконтрольными структурами. Почему? А предчувствие. Под ложечкой сосало, что это может не закончиться хорошим. Ибо наёмники никто, у них нет официального статуса. А вот антитеррор, подразделение безопасности — это госструктура, никто не сможет их взять на понт, никто не сможет официально поедъявить что-либо или приказать то, что парни не обязаны выполнять. Перестраховываюсь.

— Тащим внутрь! — указал на четверых азиатов, один из которых был одет более представительно, чем другие. Водитель, телохран и помощник, и собственно сеньор секретарь дипломатической миссии. Все безумно одинаковы на вид, в похожей одежде… Хотя нет, телохран чуть-чуть шире телосложением. В остальном одинаковый рост, похожие стрижки и раскосые глаза.

— Внимание, антитеррор! Всем покинуть помещение! — командовал впереди Лопес. — Внимание, работает антитеррор! Всем покинуть помещение!

— Давай помехи! — походя бросил «связисту», несшему за плечами в рюкзаке устройство для подавления сигналов. Было некогда везти сеньора в освинцованную комнату, да и куда везти под прицелом камер? А у меня было предчувствие чего-то подобного, правда не в таком масштабе. Действовать надо сейчас, и быстро! Связист начал распаковывать и подключать оборудование, когда через правительственную связь поступил вызов от министра иностранных дел:

— Слушаю, сеньор Борхес. — Изнутри колотило от ощущения надвигающегося северного пушистого зверька, но я был готов драться, а когда впадаю в берсеркизм, обычно вокруг мало никому не кажется.

— Сукин сын, слушай сюда! — грозно начал с места в галоп министр, и тон его не предвещал ничего хорошего. — Я понимаю, что королева в больнице, и тебе некому дать звиздюлей, а дочке её ты ночью вдуешь, и она не пикнет. Но если тебя некому осадить, значит это буду я. И я тебе приказываю! ПРИКАЗЫВАЮ, выродок ты эдакий! БЕГОМ отпустил дипломата! Тебя, сучёныш, уже в новостях показывают! В политике так дела не делаются!

— Сеньор Борхес, летите-ка вы на Макемаке! — зло парировал я, понимая, что пушистый зверёк таки оказался быстрее, и добрался раньше, чем я думал. — Это Белый, куратор Мухариба! И я распотрошу его, даже если придётся потрошить перед камерами.

— Ты охренел! Ты вообще не понимаешь, что творишь? БЕГОМ ОТПУСТИЛ ЭТОГО ВЫРОДКА, кем бы он ни был, пока между нашими странами не началась война! А она начнётся, ибо то, что ты сделал, casus belli. Войны и из-за меньшего начинались.

— Сеньор, идите в жопу! — повторился я и разъединился. Глупо поступаю, очень глупо. Надо слушаться старших и опытных товарищей. Но меня пьянило ощущение всемогущести. Это моя навозная куча! Она небольшая, но я тут главный!

Х-хренакс! — вместо приветствия заряжаю мистеру Юну с ноги по рёбрам. Все посетители и персонал вытолканы за пределы зала, постановщик помех работает — не идеально, но хоть какая-то защита. Пятеро бойцов антитеррора рассредоточились по окрестностям, ещё пятеро на улице, четверо вышли в смежные помещения. «Скорпионы» остались на улице.

— Ы-ы-ы-ы-ы! — Сеньор секретарь дипломатической мыссии взвыл, после чего обратился на очень чистом, почти без акцента, испанском:

— Приветствую вас, сеньор Шимановский! О вас ходят легенды. Не думал, что придётся встретиться в таких обстоятельствах.

Судя по улыбке, да не думал. Ибо ЗНАЛ, что мы встретимся. И именно сегодня, сейчас. «Ловушка!» — заорала интуиция… Но отступать, как уже сказал, поздно.

— Сеньор Белый, могу обращаться к вам так? — стараясь держать равнодушное выражение лица, «мило» улыбнулся я, понимая, что всё, это конец. Надо срочно следовать совету Борхеса и валить. Но я уже просто физически не мог это сделать.

— Учитывая моё положение, — поднял руки, закованные в магнитные браслеты, — вы можете обращаться ко мне как хотите, мне нечем возразить.

— Какова цель операции по захвату заложников? — Я снова разухарился и двинул ему по рёбрам. — Сеньор Белый, какую цель поставил Восточный Союз, организовав фанатиков для захвата детского сада?

— Не понимаю вопроса, сеньор… Веласкес? Уже можно называть вас так? — Ехидная победная улыбка. — Вы уже вышли замуж за наследницу престола.

Снова бью по рёбрам, там явно уже что-то сломано, судя по бледности сеньора, и понимаю, что так просто, болью, его не взять. Это не атташе-мажор, это матёрый профессионал от их Конторы. Такие не колются в походных условиях. Надо везти его на базу. Какую именно, учитывая, что вокруг полно журналистов?

— Вы знали, что мы возьмём вас, — произнёс я вслух. — Знали и подстраховались. Намеренно вышли в эфир, не скрываясь — сделали ловушку на глупого юнца.

— Факты говорят, что вы не настолько глупы, как пытаетесь казаться, сеньор Шимановский. — Шпилька, что я не безнадёжен, раз понял это.

— И всё же, какова цель, сеньор Юн? Просветите? Ну, не понимаю я! В голове не укладывается. Победа в войне? Какой? С вами напрямую мы воевать не будем, а в грядущей войне ЭТО не поможет. Разъединение нации перед угрозой? Общая беда наоборот, сплачивает. Террористическая угроза не даст нашим солдатам высадиться на Земле? Мы знаем, что это так не работает — война, по которой принято решение, всё равно случится. Чего добивается Союз глупым захватом детского сада и гибелью детей?

— Не понимаю о чём вы, юный сеньор.

Всё он понимал. В глазах спокойствие. И что хуже всего — осознание победы.

— Империя заберёт нас под своё крыло после организованного вами переворота. Вы вложили огромные средства в подготовку сложной и грязной операции, но плодами её воспользуются конкуренты. Ну, просветите меня, мистер Юн! Какой смысл было всё это делать?

— История движется вперёд не по воле людей, — усмехнулся оппонент. — Но согласно объективным историческим закономерностям. Даже очень сильный и умный правитель не способен бороться с историческими тенденциями. Я не понимаю сути вашего вопроса, но то, что говорю сейчас, является мудростью моего народа, и отнюдь не тайной. Считаю, юный сеньор, вам нужно изучить труды древних мудрецов, а только потом пытаться играть в политику.

Вроде бы не сказал ничего, но на заданный вопрос он ответил. И от этой манеры дуть в уши, ничего толком не говоря, я невольно зауважал сеньора.

— Имперцы объективно имеют больше влияния, — парировал я. — И их партия среди нашей элиты объективно сильнее провашей. Смысл?! Какой смысл, сеньор Белый?! Ради чего вы приговорили пять сотен детей и сотню взрослых, и это только первая атака?!

— Сеньор Шимановский, мне нравится то, что вы не безнадёжны. — Покровительственная улыбка. — Не понимаю о чем вы, но, думаю, нам стоит встретиться и обсудить ваши взгляды на жизнь и историю. Я уверен, что не разочарую вас. Вы, инопланетяне, не видите всей красоты жизни. Живёте на безжизненных космических камнях, придумали себе философию потребления и смотрите только под ноги. А мир он больше, прекраснее того, что вы можете увидеть. Нужно только поднять глаза. Давайте мы встретимся и поговорим с вами, но только в спокойной обстановке? Приглашаю вас к себе. Как только выйдете из тюрьмы, приезжайте. Но не так, — кивок вокруг, на мою охрану, — а просто позвоните, и приезжайте, без отрядов головорезов. Обе мои жены будут рады, я покажу вам, как должно выглядеть восточное гостеприимство, а заодно укажу вам ваши заблуждения.

Су-у-ука! По всем фронтам переиграл. Ещё и вербует! Да так нагло и открыто…

— Командор, на улице что-то странное, — донёсся голос смотрового, следящего за улицей.

— И связи нет, — добавил стоящий у двери.

— Кто-то давит, должна быть! — оживился связист.

— Вот видите, налицо пример исторического процесса, — победно заулыбался сеньор на эти реплики. — Вы очень харизматичный и решительный юноша. Это крайне похвально. Но побеждает не человек, побеждает система. А система может быть организована только там, где есть получатели выгоды от её работы. Она не может появиться, если никому от неё нет выгоды, и чем больше выгодополучателей, тем лучше организация, и тем сложнее победить её. Это и называется историческая тенденция — совокупность организаций разных систем, ломающих любое себе противодействие. Приходите, сеньор Шимановский! Я угощу вас хорошим чаем, настоящим, какой и на Земле далеко не все могут себе позволить понять и оценить. Обещаю, вы не пожалеете!

— На ваших руках кровь детей, и вы мне предлагаете пить с вами чай в вашем доме? — как-то неестественно, фальшиво усмехнулся я.

— Что такое жизнь некоторых на весах Мироздания? — совершенно честно, глядя мне в глаза, заявил он. — Признайся, Хуан, ты уже столкнулся с этим, думал об этом. Мальчики и девочки, погибшие в бою с футбольными фнатами, которые их ломали… Которых прислал ты — они ведь не снятся тебе. Как и отправленные в заложники на обмен те глупые девчонки. Не то, что тебе не жаль, отнюдь. Просто ты почувствовал эти весы! — Глаза его загорелись огнём сверхновых. — Вижу, почувствовал, можешь не врать себе. Их не видно, этих весов, так ведь. Но они осязаемы. Вначале от их осознания дурно. Потом нехорошо. После — просто грустно. Но после, отправляя на них очередную жертву, ты больше не рефлексируешь. А потом наступает момент, когда ты бросаешь на них не отдельных людей, а полки, дивизии и армии. Бросаешь на убой, зная, что все эти люди погибнут. Но их гибель нужна! Только бросив их жизни на проклятые весы Мироздания, ты достигнешь цели, а именно счастья для тех, кто остался. Добро пожаловать во взрослый мир, Юноша! — А сейчас в его словах не было иронии, только мудрость древнего философа-учителя, поучающего ученика. — Мир суровых политиков, правящих миром, не боящихся клятых весов. Давай поговорим, Хуан. Просто поговорим. Как только всё это закончится.

— Ма-ать! — заревел боец и отпрыгнул от окна. Блин, надо было закрыть атмосферную створку — не сообразил. Хотя, а смысл? Что изменилось бы? Только время взлома кафешки, и тут уже могли быть трупы. А так хоть без жертв.

Грохот взрыва оглушил. Взрывной волной меня подняло в воздух и опрокинуло через три пластиковых столика на пластиковую же барную стойку. Ударился головой, но благодаря мягкости материала не трагично. Поднял голову.

Стены, выходящей на улицу, не было — от неё осталась только углепластиковая конструкция остова. Стекло витрины-окна перестало существовать. Боец вовремя упал на пол, его не задело, а благодаря броне и шлему осколками не посекло — был как огурчик. Остальные бойцы кто как, двое было отброшено, двое приготовились вести огонь, но я успел заорать:

— Не стрелять! Не стрелять, свои!

Это не были свои в полном смысле слова. Не департамент безопасности, и даже не «скорпионы» ИГ. Но это были свои в смысле венериане — специальная полиция округа Альфа-Аделина. Их бойцы в лёгких скафах с опущенными забралами спокойно и уверенно просачивались внутрь через образованные взрывом отверстия в стене и брали помещение под контроль. Десять человек, двенадцать… Дюжина, и это только те, кто внутри.

Когда специалы все втянулись в зал и наставленным на бойцов антитеррора оружием убедили не делать резких движений, меня взглядом выцепил, видимо, их старший и приблизился.

— Сеньор Шимановский, Хуан, 2429 года рождения? — раздалось из внешних динамиков.

— Да.

— Сеньор Шимановский, вы арестованы.

— Основание?

Боец был сама любезность, и я понимал, так было нужно для театрализации постановки — всё давно срежиссировано, и актёров подобрали на роль не простых, с мозгами.

— Ордер, подписанный судом округа Нуэва-Кампинас. Подойдёт? — Он ещё и иронизирует.

— Что инкриминируется? — принял я игру. Ибо они переиграли. Не потому, что шибко умные, а потому, что СИСТЕМА. Я перерос размеры своей кучи, и не заметил этого, пытаясь действовать кавалерийским наскоком. А тут, в Большом Мире, действуют совсем другие законы, в которых некий юноша — всего лишь задрипанный петушок. Громкий, неприятный, может локально больно клюнуть… Но всего лишь мелкая домашняя птица.

— Многочисленные покушения на убийство, — начал перечислять силовик. — Похищения людей. Участие в незаконном вооружённом террористическом формировании под кодовым названием «Цитадель».

— Я являюсь сотрудником департамента безопасности, — парировал я.

— Это вопрос округа Альфа-Аделина, — спокойно возразил командир, махнул рукой, и двое его подчинённых убрали «Жала» за спины, подошли ко мне и выкрутили руки, чтобы третий надел наручники. Без героизма, в меру, чтобы не выглядело излишним применением силы, как и положено делать перед камерами.

— Сеньоры, приносим извинения за оказанные неудобства. Данный сеньор арестован и проследует с нами. — Это моим бойцам.

Лопес стоял у входа. Без наручников, но и без оружия, и его также блокировали, намекая, что не нужно дёргаться, два бойца в лазорево-голубой броне.

— Мы ничего не смогли сделать, — развёл он руками, насколько позволяли двое сопровождающих — ему нельзя было делать резких движений. — Они были готовы и только ждали, пока мы подъедем.

Я повернул голову вправо, влево. Наши бойцы были разоружены, никакого насилия, просто стояли под прицелом скорострельных винтовок. А вдалеке стояли машины «скорпионов». Бойцы Пятого также стояли без оружия, с нацеленными на них винтовками, в кружке, переговариваясь, но в отличие от антитеррора, я видел на их лицах абсолютное равнодушие. Впрочем, их старший в сопровождении бойца гвардов направился наперерез мне:

— Хуан!

Повернулся, ведущие меня бойцы не жестили и остановились.

— Хуан, нас мало, — видимо решил, что надо оправдаться, сеньор. — И они имеют все нужные бумаги. «Наверху» разборки, не наш уровень. Они там всё должны быстро порешать, но сейчас я не увидел оснований начать проливать кровь. Это… Нельзя этого допускать.

— Да, за дружественный огонь по головке не погладят, — усмехнулся я. — Всё нормально, операция закончена.

Двинулись дальше. Я глупо улыбался, и даже материться про себя не получалось.

Похоже, РЭБ в кафешке работала, несмотря на внешнюю атаку, так как на улице вдруг ожила связь — ко мне ломился Борхес.

— Не положено! — Правый сопровождающий увидел вихрь козырька, вспыхнувшего перед глазом и сорвал с моей головы навигатор. — Передадим в личные вещи. Выдадут после освобождения.

Они не сомневались, что меня выпустят. Да и я не сомневался — куда денутся? Но сам факт щелчка по носу…

Впрочем, будь их меньше, а нас больше, или будь здесь Макс с парнями из «Братства»… Мы бы их раскатали, они б забыли, как это, мешать коллегам «сверху» выполнять специальную операцию, какой бы она ни была.

Всё же в стране реально начался переворот. И город Альфа, как субъект королевства, выбор стороны сделал. Мы пока ещё воюем в кабинетах, обидными для другой стороны приказами, мы пока ещё не стреляем друг в друга, считая, что кровь венериан нам для взаимоотношений друг с другом противопоказана… Но это только начало концерта, и я не просто знаю, а уверен — всё впереди.

Пока они побеждают. Подмяли армию, подмяли Альфу, как город, как столичный округ. Победили в сегодняшней битве, правда, ценой засвета выбора руководства города. Радовало то, что это победа в бою, а не в войне, у нас есть ещё свои козыри и шансы отыграться… Но настроение складывалось гнетущее. Лечение Леи впереди, и девчонки, Сирена с Мишель, не знали, поможет ли. Мишель была готова отдать всю свою кровь, как и ткани, и органы, но они сказали, там такая биологическая зараза, что никто не знает, поможет ли это. Там обнозначно надолго, вне зависимости от результата. Но если её величество, фигура, которая, как ни крути, устраивает абсолютно всех, в ближайшие пару дней не появится, то мы всё же перейдём к открытой конфронтации.

…Или вариант сдаться на их условиях, выторговав себе тёплое место под солнцем. Ибо я понял, что хотел сказать представитель Союза. Как это ни парадоксально звучит, он честно и не кривясь ответил на все мои вопросы, пусть и закамуфлировал их под обтекаемые дипломатические формулировки.

Союз не хочет превращения Венеры в свою колонию, как Империя. Союз понимает, что в отличие от императора Себастьяна, такую ношу просто не потянет. Даже если колония чисто экономическая, с псевдонезависимым правительством. Им нужна сильная Венера, дружественная Востоку, которую будут возглавлять патриоты, не признающие родства с Латинской Америкой, открещивающиеся от неё и проводящие независимую политику в пику бывшей метрополии. Это и было обозначено как «исторические тенденции». Им всё равно, какой политический строй будет, но их однозначно не устраивает династия с эквадорскими корнями и фамилией Веласкес — слишком прочная ассоциация с имперским прошлым. И быть может мы смогли бы с сеньором подружиться, ибо я Веласкес, но отнюдь не по воспитанию, а это меняет дело…

…Но абстрактные чаши весов сияли в моей голове призрачным блеском, и я понимал, что хоть люди и песчинки, отнюдь не любую песчинку готов положить на эти треклятые весы.

Ну, и альтернатива — «не доставайся ты никому» — тотальная гражданская война, которая сметёт Венеру с геополитической карты, как игрока. Такое развитие событий их тоже устраивает, и на это решение они также сделали кучу закладок в нашем политикуме.

Сколько меня будут вытаскивать из тюрьмы? Час? Два? Пять? Время есть, нужно проанализировать мимику и взгляд сеньора секретаря дипломатической миссии, разложить его слова посекундно. Вот и подумаю, как лучше поступить в этой ситуации. И главное, как донести опасности до тех, кто пока ещё может тут хоть что-то решать.