Фракс и оракул

Глава 17

Замечаю, что взгляд нашей командующей на палочку фазиса в руке Макри и бутыль вина в моей далек от одобрения.

- Мы всего лишь обсуждали мое расследование.

Лисутарида хмурится.

- Ты хоть бы один день прожил без бутылки или фляжки в руке?

- Восемь дней в море, без пива, на дырявом корыте, командующая. После того, как спас тебя из Турая.

Лисутарида улыбается, что удивляет, с учетом ее недавней враждебности.

- Мне, наверно, стоит быть благодарной, что это твой единственный порок, - говорит она.

Она роется в своем кошеле и вытаскивает оттуда мешочек фазиса, сворачивая себе палочку со сноровкой, рожденной из долгой практики.

- Не думаю, что справедливо утверждать, будто пьянство единственный порок Фракса, - говорит Макри. - Следует упомянуть и его обжорство. И азартные игры. На самом деле он просто не может устоять перед азартными играми.

- Я пришла обсудить с вами нечто важное... - начинает Лисутарида.

- Еще и сквернословие. А его лень? Иногда его просто с места не сдвинуть, что бы ни творилось.

- Ты забыла мою склонность к насилию, - рычу я.

- Видишь? Пьянство, азартные игры, насилие, одно за другим. Вообще не понимаю, как ты можешь говорить, что пьянство единственный изъян Фракса. Такое описание этого человека неточно.

Лисутарида поджимает губы.

- Полагаю, ты изложила свою точку зрения, знаменосец Макри. Будет ли мне дозволено продолжить?

- Конечно, командующая.

Лисутарида будит Дру, пихая ее в бок острым локтем.

- Младший знаменосец Сендру, выйди наружу, прихвати Анумариду, и проследи, чтобы никто не подслушал мою тут беседу.

Молодая эльфийка кивает и быстро исчезает. Лисутарида всплеснула рукой и пробормотала заклинание.

- Это еще зачем?

- Предотвратить подслушивание. Осторожность не повредит, - чародейка глубоко затягивается фазисом. - Только что у меня был неприятный разговор с легатом Апирои. Я бы предпочла с ним не видеться, но он отправил мне послание, которым я не могла пренебречь. Очевидно, легат выведал, что я посещала оракула.

- Как?

- Он умолчал. Допускаю, что за этим стоит Дизиз. Вероятно, у нее призвание слать анонимные письма и сеять вражду. Апирои считает, что поставил меня в трудное положение. Он угрожал, что расскажет королю Ламакусу о моем визите, если я не допущу его в Верховный военный совет.

- Возмутительно! - воскликивает Макри. - Как он мог тебя шантажировать! Ты же главнокомандующая.

- Апирои, похоже, способен на все. Он - один из самых честолюбивых гадюк, что мне попадались. Он определенно намерен завладеть местом командира всей ниожской клики, и не удивлюсь, если следом положит глаз и на мою должность.

Лисутарида прерывается, чтобы затянуться фазисом.

- В общем, встреча была нелегкой.

- Как ты на это ответишь? - спрашивает Макри.

- Я сказала ему, что учту его предложение.

- И надолго это его удержит?

- Достаточно, чтобы я разобралась с ситуацией.

- И как думаешь это разгребать? - интересуюсь я.

Лисутарида выдыхает струйку фазисного дыма.

- Не могу сказать. Но я разберусь.

Замечаю, что чародейка выглядит относительно спокойно, несмотря на возможную тяжесть ее положения. Любопытно, что она имела в виду, говоря, что разберется.

- Однако я здесь не по этой причине, - продолжает Лисутарида. - Я пришла сказать тебе, что мне вновь надо покинуть лагерь, тайно. Ночью.

- Ночью прибудут ниожцы.

Лисутарида кивает.

- Это все затрудняет. Мне следует находиться здесь и встречать их командиров. Тем не менее, эта поездка мне необходима.

- Зачем?

- Верховная жрица Витины доставляет мне пророчество.

- Что? - я чуть ли не взрываюсь. - Это безумие. Ты же только что нам рассказывала, что легат Апирои пытается тебя шантажировать еще прошлым визитом. И вот теперь ты вновь жаждешь повидаться с Верховной жрицей?

- Так уж неудачно совпало. Вот почему я держу это в тайне. Никто не узнает, кроме тебя и Макри. Никто из вас не Дизиз. После восьми дней на лодке, проведенных вместе, я прекрасно вас знаю. Никогда бы не подумала, что буду благодарна за это.

Макри приходит в волнение.

- Лисутарида, - начинает она, забыв назвать ее "командующая", как подобало. - Не думаю, что это ладная затея. Слишком опасно. В прошлый раз Дизиз устроила нам засаду. Это может повториться.

- Что если мы напоремся на целую оркскую армию? Нам даже неизвестно, где она.

- Тот факт, что нам неведомо расположение армии орков, - стоящая причина для поездки. Надеюсь, у Верховной жрицы найдутся для меня вести. Она направила мне послание, что мое пророчество готово, а мне оно позарез необходимо.

Я решительно протестую против этой задумки.

- Не может она сама прибыть сюда и отдать его тебе?

- Верховная жрица и близко не подойдет к ниожцам, поставившим ее веру вне закона. Или к любому служителю Истинной Церкви, кто путешествует с армией.

- Что ж, мне бы не хотелось доставлять ей неудобство. Однако, на мой взгляд, она могла бы приложить какие-то усилия. Почему бы ей не послать его письмом?

- Нет. Предсказание должно быть передано лично, в надлежащем месте. Я собираюсь встретиться с ней в небольшом храме богини Витины, неподалеку отсюда. Нынче он заброшен, но все еще годится для передачи пророчества. Это большая честь. Обычно Верховная жрица не жалует путешествия.

Присасываюсь к винной бутылке. Пустая. Макри передает мне свою палочку фазиса.

- Командующая, это и впрямь ни в какие ворота не лезет. Как твой личный офицер безопасности, я выступаю против. Пятнадцать лет назад мы плечом к плечу сражались с орками. Мы стояли на одной и той же стене Турая, когда она обрушилась. Когда дело касается орков и безопасности, я знаю, что говорю. Не покидай армию и не блуждай где-то в одиночку.

Лисутарида затягивается от другой палочки фазиса. В фургоне не продохнуть от едкого дыма.

- Прости, Фракс, - говорит она. - Я на самом деле ценю твое мнение. Но мы едем.

- Если легат Апирои и впрямь болтает на каждом углу о твоем посещении оракула, а ты тут же наступаешь на те же грабли, ниожцы не последуют за тобой, как за военным вождем, - говорит Макри.

- Знаю. Но мне необходимо пророчество Верховной жрицы. Богиня Витина для меня важнее ниожцев.

- Разумно ли с моей стороны ждать встречи с Верховной жрицей? В прошлый раз она поведала мне, что я брошу свой щит и сбегу. Я все еще оскорблен.

Лисутарида пожимает плечами.

- Возможно, твое пророчество сработает лучшим образом?

- Как утеря щита и бегство с поля боя могут сработать лучшим образом?

- Не имеет значения. Мы едем. Втроем. Ночью. Никому об этом не проболтаться. Я удостоверюсь, что мы покинем лагерь незаметно.

Я категорически против этого, но ничего не поделать. Лисутарида Властительница Небес, военный лидер, главнокомандующая и глава Западной Гильдии чародеев, приняла решение помчаться в дебри на встречу с жуликоватой Верховной жрицей.

- Быть беде, - бормочу я.

Лисутарида копается в сумочке. Это маленькая, элегантная сумочка, но она содержит магический карман, куда что угодно влезает. Она достает бутылку пива.

- Я принесла ее тебе.

Беру бутылку и откупориваю.

- Это недостаточная компенсация.

- Это все, что ты получишь. - Она затягивается фазисом и садится спиной к боковой стенке фургона.

- А у тебя в фургоне не так-то и плохо. После моего шатра - мир да покой. Я уже устала от генералов, дипломатов и старших волшебников.

Похоже, заклинание Лисутариды от подслушивания не пропускает сюда ни звука снаружи. Мы сидим в тишине несколько минут, потягивая пиво и куря фазис. Лисутарида чуть расслабляется. Она поднимает взгляд на Макри.

- Этот идиот Кублинос опять разгуливает напоказ около моего шатра со своей эльфийской чародейкой. Или так называемой чародейкой. Исходя из того, что я слышу, силенок у нее с гулькин нос. Как по-твоему, она привлекательная?

- Нет, - говорит Макри, проявляя большую осмотрительность, чем обычно. Лисутарида поворачивается ко мне. - Ты считаешь ее привлекательной?

- Я ее в глаза не видел.

- А ведь должен был. Кублинос повсюду с ней шастает, как с великим трофеем. Можно подумать, он единственный волшебник-человек, кому удавалось соблазнить эльфийку. С потасканным обликом. Буквально немочь. Сомневаюсь, что она вообще вхожа в Гильдию чародеев. Вероятно, ее пустили на порог лишь благодаря влиянию семьи. Не представляю, что он в ней нашел. Глаза у нее причудливые. Вы замечали, какие у нее странные глаза?

- Очень странные, - соглашается Макри.

- Не понимаю, как мог ты ее не заметить, Фракс. Просто поищи эльфийскую чародейку с потешными глазами, без магической силы и с весьма дурным вкусом. Тотчас ее узнаешь. Она всегда висит на хвосте у Кублиноса. Мне его почти что жаль.

- А я считал, что Кублинос тебе безразличен.

Глаза Лисутарида сверкают.

- Разумеется, Кублинос мне безразличен! Что заставляет тебя думать иначе?

- То, что ты продолжаешь мусолить тему о нем и его новой подружке.

- Полнейшая чепуха. Макри, что-нибудь из сказанного мной дало тебе хотя бы мизерное ощущение того, что Кублинос вообще меня заботит?

- Нет, командующая. - Макри, которая прежде никогда не выказывала мне ни малейшей учтивости, явно научилась некой осмотрительности в общении с нашим военным лидером.

- Причина проста, - продолжает Лисутарида. - Кублинос, бесспорно, без ума от меня. Он никогда не перестанет таскаться повсюду с этой бабой на буксире, ведь это должно меня якобы огорчать. Ну что за ребячество. Я поражена его незрелостью. - Она встает на ноги. - Встречаемся в моем шатре в два часа ночи. Ни перед кем не распространяться и не опаздывать.

На этом она уходит. Я внимательно смотрю на Макри.

- Правда, что у этой эльфийской чародейки смешные глаза и она не умеет одеваться?

- Нет, она ослепительная красотка, - говорит Макри. - Но я бы не советовала ставить Лисутариду в известность.

Я вздыхаю.

- Видишь, вот почему женщинам не место на войне. Теперь мы все погибнем, потому что Лисутарида отвлекается на мужчину, который, по ее заявлению, ей безразличен. Насколько могу судить, есть лишь одна колдунья, которая хороша по части магии, и она на другой стороне. Держу пари, Дизиз Невидимая не теряет времени зря, жалуясь на мелкие любовные разочарования.

Я не горю желанием отправляться на ночную поездку. Будь проклята Верховная жрица. Она не смогла бы подвергнуть нас большей опасности, даже работай на врага. Возможно, она и работает на врага. Оракулы известны своей слабостью перед подкупом. Пялюсь на пустую пивную бутылку. Я испытываю чувство обреченности, и одной бутылкой пива его не сгладить.