Феникс. Напряжение

Глава 4

Глава четвертая.

Год «ч-2», территория бывшей России

Новицкий, старший детектив.

На лестничной площадки между вторым, начальственным этажом и третьем, где сидели всякая мелочь, вроде следователей и детективов, стояла пара «дружинников» в черном, повернув головы в сторону третьего этажа, обмениваясь негромкими фразами. У Новицкого даже не было сомнений, кого обсуждают эти ребята. До того, как заметить старшего детектива, чернявые молодцы торопливо двинулись по лестнице, в сторону третьего этажа. Владимир, стараясь топать потише, сбавил скорость и появился за спиной у парней в черном, когда те, став на пороге коридора третьего этажа, пристально высматривали что-то вдали коридора, осторожно выглядывая из-за дверного косяка.

Толчок в затылок и тип в черном, уронив, такого же цвета, берет с головы, уткнулся лицом в твердое дерево и закричал, завыл, зажимая ладонью разбитый в кровь рот. На крик из кабинетов стали выглядывать сотрудники, в конце коридора замерла в недоумении Катя Золотова.

— Что парень, ударился? Дай посмотрю. — Новицкий отнял от разбитого рта ладонь и внимательно осмотрел рот пострадавшего. Если не считать крови из опухших лопнувших губ и ядреного запаха насвая, то никаких последствий для организма иностранный «коллега» не понес, зубы, может и зашатались, но пока были все на месте.

— Вы парни идите вниз, там в дежурке есть аптечка, перевяжетесь…- заботливо глядя в глаза собеседникам, Владимир начал подталкивать фигуры в черных комбинезонах к лестнице: — А сюда больше не надо ходить, поняли меня? Договорились?

Энергично подтолкнув пострадавшего и его товарища с лестницы, так что они только успевали перебирать ногами, Новицкий крикнул начальнику отделения детективов, тоже выглянувшего в коридор:

— Я тебя, Иван Сидорович сколько раз просил дверь с электронным замком сюда поставить? Ты имей в виду, я, как заместитель Полицейской ассоциации с тебя живого теперь не слезу. И мне все равно, откуда ты ее достанешь, хоть с дачи своей привози… Все, господа, спектакль окончен, кина больше не будет.

Новицкий быстро пересек всю длину коридора и догнал Катерину, которая спустившись на несколько ступенек вниз, перешла в «старую пристройку». Старая пристройка представлял собой небольшое здание, примыкавшее к, более новому, зданию отдела полиции и имело отдельную лестницу. Только в процессе строительства, уровни этажей нового и старого здания не совпали, поэтому, чтобы попасть с третьего этажа на третий, надо было чуть-чуть спустится. В этом крыле Новицкий практически не бывал, здесь сидели «залетчики», которым отписывали самые «темные» уголовные дела, которые просто невозможно испортить, при всем желании. Обязанности этих следователей были несложными — через два месяца после возбуждения уголовного дела вынести постановление о его приостановлении и сдать дело в архив.

— А ты с кем сидишь? — Владимир завертел головой, пытаясь понять, какой из столов, заваленных грудами серых папок уголовных дел, имеет хозяев.

— Я сейчас здесь одна осталась. Глебова в декрете, а Осипов уволился и уехал. Мне обещали кого-то прислать в помощь, но пока никого нет.

И не будет — про себя закончил ее речь Новицкий. Если в планах руководства ликвидация следственных отделов, то больше ни одного человека на должность следствия не возьмут.

— И где твой компьютер?

— У меня нет компьютера, я от руки постановления выписываю.

Новицкий присвистнул про себя — он лет десять не видел, чтобы следователь не имел служебного компьютера. И хотя эта девочка делала самую примитивную работу, она сейчас работала за троих, списывая «темные» дела всего дистрикта.

— На четвертый этаж зачем пошла?

— Так там сейфы для старых дел. А они уже полностью заполнены, новые дела не влезают. Я пока папки на полки запихивала, эти сзади подкрались и…

Глаза Кати остекленели, а пухлые губы мелко задрожали, но Новицкому некогда было пресекать девичьи истерики, поэтому он гаркнул строгим и решительным тоном:

— Отставить рыдать. Взяла сейчас неоформленные папки на сегодня и пошли со мной. — оставлять здесь, в этом глухом тупике эту малышку было неосмотрительно, как минимум, поэтому старший детектив подхватил под мышку большую стопку серых папок уголовных дел и изобразил приглашающий жест: — Приглашаю вас мадемуазель в гости в кабинет детективов, там вам будет спокойнее работать.

Гостью детективы встретили с большим удивлением, но виду не подали — освободили один из канцелярских столов и продолжили свою рутинную работу.

— А где Алтынов и Базилевич? — Владимир наконец уселся за свой стол у окна и устало откинулся на спинку офисного кресла.

— Они со вторым на проводку поехали… — Дамир хлопнул по плечу, сидящего рядом с ним «утреннего» жулика: — Это мы с нашим до сих пор возимся, а я уже нервничать начинаю, а когда я нервничаю…

— Командир, но ту пойми, мне в тюрьму никак нельзя… — заныл задержанный, очевидно, уже смирившийся со своей участью, но еще пытающийся торговаться.

— Ты давай рассказывай! — Дамир расчетливо хлопнул по плечу расслабленной ладошкой, вроде бы, вполне по-дружески, но видимо уже не в первый раз, ток что лицо допрашиваемого исказила гримаса боли: — Ты вот что упираешься? Все равно конец будет один — ты все расскажешь, только тебе будет потом больно вспоминать о твоем упрямстве.

— Ну дядя Нияз! — истерично взвизгнул парень.

— Что дядя Нияз? Ты расскажи и все, тебе же легче будет. Вот честное слово, сейчас у меня нервы не выдержат, и я тебе устрою обструкцию…- Дамир сделал страшные глаза и, до хруста сжал кулаки.

— Дамир, иди кофе попей, отдохни. — с продавленного дивана поднялся Миша Клюев, который до этого лежал на спине, бездумно уставившись в потолок.

— Мишка, не лезь! — сорвался голос у Дамира, и он в ярости вскочил: — Я его сейчас с двух ударов расколю!

Кулак с набитыми костяшками с грохотом ударила в стену с нескольких сантиметрах от лица парня, и он отшатнувшись в испуге, упал со стула, закрывшись руками.

— Дамир! — гаркнул Владимир: — Охолони!

— Все, все! Прекращай. — Миша Клюев, как наседка, вклинился между разъяренным Дамиром и забившимся в угол парнем, расставив руки в стороны и спиной оттесняя Ниязова от его жертвы.

— Я скоро приду и не дай всевышний, ты еще не расколешься по краже! — Дамир, брызгая слюной, яростно тыкал в сторону задержанного пальцем:

— Клянусь, выверну тебя наизнанку, что тебя родная мама не узнает.

Катя поморщившись от громких криков, достала из кармана наушники и включив музыку на смартфоне, продолжила работать, а Дамир, подмигнув Владимиру, вышел из кабинета, погрозив кулаком на прощанье, с кряхтением, поднимающемуся с пола парню.

Сейчас Ниязов пройдется по полицейскому участку, зайдет в какой-нибудь «дамский» кабинет, попьет чаю или кофе, позубоскалит с барышнями, потом вернется в кабинет, где с ходу включится в допрос, отыгрывая свою сегодняшнюю роль — «злого полицейского».

— Ну, успокойся. — Клюев протянул сигарету задержанному: — Пойдем покурим, ты умоешься и дальше будем разговаривать.

Поддерживая под локоть сгорбленного задержанного, детектив приоткрыл перед ним дверь, и повел человека в сторону туалета.

Владимир проводил взглядом подчиненного, после чего потянулся к телефону — звонок жандармам так и не был осуществлен, но стационарный телефон зазвонил сам.

— Новицкий, слушаю.

— Володь, это дежурный. Тут твои пацаны по рации откричались, что их на базаре зажали, на проводке. Машину заблокировали, пытаются жулика отбить…

— Давай Дамира по «громкой» в дежурку вызови, чтобы срочно бежал, и… кого с нами дашь?

— А кого я дам… — привычно заныл дежурный по участку: — Все в разгоне. Я два авто патруля туда отправил, ОПОН занят в центре, весь, полностью, мне не дали…

— Давай гони всех к рынку и машину готовь, мы туда на своих не поедем, даже не надейся. — Владимир бросил трубку и повернулся к прислушавшейся к разговору Кате: — На ключи, дверь запри изнутри, никому не открывай, и сама постарайся из кабинета не выходить. У своих ключи есть. Давай, мы полетели.

У дежурки, куда Новицкий спустился с двумя бронежилетами под мышкой, столпился десяток детективов и парочка полицейских в форме, похоже, прибежал ближайший к отделу полиции пеший патруль. Владимир бросил бронежилеты стоящим здесь же Ниязову и Клюеву и повернулся к дежурному.

— Щиты, каски брать будете?

— Какие щиты, ты смеешься? Что с машинами? — ехать десятком человек на оптовый рынок, где им будут противостоять сотни людей, и при этом пытаться формировать какое-то подобие строя? Да их сметут через пару минут, сразу после того, как закончат смеяться.

— Машина вон — «двести третий» у отдела стоит, остальных нет. «Двести второй» сломался, а «двести первый» на заправку поехал, у него бензин кончился.

Новицкий удовлетворенно кивнул — он даже не сомневался, что водителем дежурной машины, готовым ехать со своим драндулетом в самую гущу массовых беспорядков, будет Леха, совсем молодой водитель, в прошлом году устроившийся в отдел, сразу после армии, а вот с остальными, матерыми «водилами» придется проводить беседу, что понятие полицейского братства — оно в обе стороны должно действовать, а не только, когда тебе что-то нужно.

— И куда мы все в одну машину влезем? Давай ключи от «Вепря»!

Дежурный побледнел и отступил на шаг назад:

— Не, Вова, даже не проси! Меня начальник убьет!

«Вепрь» — спецфургон на базе полноприводного грузовика стоял перед отделом, занимая два парковочных места и радуя взгляд блестящим белым кузовом. Специальную раскраску на него не наносили, потому как начальник отдела, при получении транспорта, принял решение, что он будет использоваться только для проведения специальных операций. Проблема была только в терминах. Под спецоперациями начальник понимал поездки на охоту и иные лесные выезды с друзьями и прочими нужными людьми, для чего в салоне транспортного средства были оборудованы удобные спальные места и дополнительная, автономная печка. Других спецопераций, достойных применения этого монстра на колесах, начальник не признавал.

— Я тебя сейчас сам убью. — Новицкий поймал дежурного за пуговицу мундира, подтащил к себе и, страшно оскалив в ярости рот, зашипел в самое ухо: — Ключи где обычно, в ящике?

Дежурный кивнул одними глазами, а сам заорал: — Не смей брать «Вепря»!

— Охолонись немного. — Владимир подтащил вяло сопротивляющегося дежурного к, привинченному к полу столу, и прицепил его наручниками за одну руку к ножке, после чего открыл, закрепленный на стене ящик, где хранились ключи от вспомогательных помещений отдела полиции и снял с крючка ключ от грузовика.

— Мужики, грузимся.

— Парни, давайте быстрее, они уже пять минут в эфир не выходят. — дежурный махнул рукой и полез в карман, за ключницей, где у него, как у любого нормального полицейского хранился маленький ключик от наручников — у дежурного, в отличии от Новицкого, «волосатой руки» в столице не было, а так он сопротивлялся и претензий к нему со стороны начальника отдела быть не может.

Мощный дизель завелся сразу, прогревать его было некогда, и дождавшись, когда личный состав загрузится в кузов, Новицкий включил первую передачу и вывел грузовик со стоянки.

Не доезжая сотни метров до ворот «оптовки» стояла два патрульных автомобиля с включенными проблесковыми маячками, у которых стояли четверо полицейских, напряжённо всматриваясь в сторону рынка.

«Вепрь», покачнувшись на огромных рубчатых колесах, притормозил напротив патрульных «канареек».

— Ну что там? — Новицкий высунулся из кабины

— Не знаем, мы не совались туда. — ответил знакомый сержант: — Шумят вроде, но что непонятно. И охраны на воротах нет.

Да, охрана на воротах рынка отсутствовала, а она была там всегда, собирая дань с каждой машины, значит там происходило что-то экстраординарное.

— Ладно, мы поехали…

— Нам за вами? — тоскливо, но твердо спросил сержант.

— Нет, здесь оставайтесь. Пока на связи будьте, а там по обстановке действуйте.

Новицкий, давным-давно, только поступив на службу, еще в милицию, еще застал такое счастливое время, когда милиционер в форме мог получить по физиономии только от пьяной русской бабы, но это тема отдельного разговора, так как лишившись возможности заходить в горящие избы и останавливать скачущих во весь опор коней, некоторые женщины с горя запили, и уж в этом виде выплескивали всю свою боль. Мужики же, даже самые матерые уголовники старались человека в форме лишний раз не трогать, только в самом крайнем случае. С тех пор, как в Россию хлынули униженные и оскорбленные «специалисты» с южных пределов, милицейская, а потом полицейская форма перестала служить хоть какой-то защитой, скорее даже наоборот, действовала, как красная тряпка для быка. Поэтому сотрудников в форме Владимир посчитал правильным оставить снаружи.

— Мужики! — Новицкий повернулся к своим пассажиром, сидевшим с закаменевшими, бледными лицами: — Все слезли вниз, чтобы никого в окна не было видно, попробуем потихоньку поближе подъехать и осмотреться.

Оптовый рынок, к несчастью, входивший в зону ответственности отдела полиции, где служил Владимир, давно превратился в анклав, живущий по своим, непонятным местному населению, диковатым законам. Редкие полицейские рейды здесь, проведение которых требовали «сверху», проводились исключительно по согласованию с местной частной охраной, и проходили по одинаковому сценарию — в эти часы количество посетителей рынка уменьшалось раз в десять, как и количество торговых точек. Большинство фур, с которых и шла торговля, стояли закрытыми, а все торговцы, продававшие сой товар, имели полные пакеты разрешительных документов. Что могло произойти сегодня, когда на рынок приехал следователь в сопровождении двух детективов и молодого жулика, который признался в краже двух ящиков абрикосов с кузова одного из грузовиков, было совершенно непонятно.

Пригнувшись к самому рулю, Владимир украдкой перекрестился, надвинул на самые глаза черную бейсболку, после чего, выжал педаль сцепления и медленно двинул тяжелую машину вперед.

Где случилась беда, Новицкий заметил сразу. Сбоку, у длинного ряда, развернутых прицепами к воротам, фур, собралась огромная толпа, а в середине, на небольшом пятачке, среди моря голов, виднелись, торчащие к небу, четыре колеса.

Новицкий оглянулся назад, в салон «Вепря». Пробиваться к перевернутой машине в неполным десятком сотрудников было чистым безумием — если даже пробьешься, то останешься там, с теми, кто уже попался в смертельную ловушку.

— Дамир, броник скидывай и давай ко мне!

Через несколько секунд, пригибаясь к полу, к водительскому месту пробрался Ниязов.

— Дамир, я другого выхода не вижу. Слушай — я сейчас подъеду ближе, ты выйдешь, возьмешь крюк лебедки и подцепишь машину наших, потом я сдам назад и потащу их за ворота. Если они там еще живые, я другого способа их вытащить не вижу. Что скажешь?

— Давай попробуем, может прокатит. — Дамир вылез на подножку и начал что-то орать.

Не отпуская руки от кнопки звукового сигнала на боковом переключателе, Владимир направил машину в самую толпу, которая недовольно ворча, неохотно расступалась перед черными дугами «кенгурятника» грузовика.

Когда подъехали почти к самой перевернутой легковушке, Дамир хлопнул ладонью по капоту и соскочив вниз, двинулся к капоту. Люди, окружившие, лежавшую на крыше, древнюю «Шестерку», раздались в стороны окончательно, и интересом ожидая, что будет дальше. Когда Дамир ухватился за крюк лебедки, Новицкий начал раскручивать трос. Цеплять за буксировочную петлю перевернутую на крышу легковушку оказалось гораздо удобнее, чем машину, стоящую на колесах. Дамир надежно зафиксировал крюк лебедки в петле, влез на подножку с моей стороны и что-то громко крикнул, отчего толпа радостно взревело, наверное, пообещал им новое, радостное развлечение. Стекал перевернутого «Жигуленка» были покрыты мелкой сеткой раскрошившегося триплекса, который почему-то не осыпался, удерживаясь в проемах окон каким-то чудом. Наверное, пинать автомобильное стекло мягкими тапочками или босоножками — не самое приятное занятие.

Старший детектив вновь, в долгую, нажал на звуковой сигнал и начал сдавать назад, трос натянулся, после чего «шестерка», визжа крышей по асфальтовой площадке, скользнула вслед за грузовиком.

То, что что-то пошло не так, люди с рынка поняли, когда грузовик со своим грузом на тросе почти выехал в ворота. Видеть этого Владимир не мог, все его внимание было направлено на зеркала заднего вида, только крики людей стали особенно яростными, а в голосе Дамира, что стоя на подножке, подбадривал старшего, повторяя «Давай, давай, хорошо идем», послышалась паника.

Проскочив между, стоящих недалеко от входа на рынок, патрульные машины, Новицкий плавно нажал на тормоз, но разогнавшаяся на тросе, «шестерка», по инерции, с визгом сминаемого металла, влетела в кованный бампер вездехода.

— Давайте, все наружу, машину переворачивайте и наших вытаскивайте!

Из ворот рынка выбежала толпа и ринулась в сторону полицейских машин.

— Стреляем над головами, в стену администрации рынка целимся. — Новицкий вытащил, потертый до серого блеска, «Макаров» и прицелился в серую стену здания. Разрозненные пистолетные выстрелы на массу разъяренных людей никакого впечатления не произвела — скопище сначала подалось обратно, но потом стало кидать в полицию досками, камнями и картошкой. И если картошка и палки до заслона правоохранителей не долетали, то вот камни…

Кто-то, особо меткий, попал по капоту полицейской «канарейки», второй камень попал в одного из патрульных, и он, с громким стоном упал, отчего нападавшие радостно завопили и с еще большим энтузиазмом бросились разбирать кучу крупного щебня, привезенного к рынку непонятно кем и для чего.

— Володя, тут с Серегой Алтыновым непонятно что, и с Викой тоже…

Новицкий с досадой сплюнул на асфальт тягучую слюну — тут пора бежать от сюда на пятой передаче, а они еще не всех вытащили, но наклонившись и оглядев салон многострадальной машины понял, что сотрудники замешкались не зря — его опер и молодая женщина-следователь, скомканными тряпками откинулись на сиденье. Они были без сознания, с багровыми от прилива крови лицами.

— Скорую помощь вызывайте сюда, их трогать нельзя.

— Ну что- том, скоро? — сержант средних лет вставлял в пистолет вторую и последнюю обойму, еще у одного полицейского было залито лицо, а очередной булыжник ударил в белоснежный кузов «Вепря», сколов кусок краски и оставив вмятину.

— Каски есть? А что не одели? — полицейские растерянно переглянулись и полезли в багажники, где у них были не только каски, но и многое, чего не было еще десять лет назад. Новицкий достал из багажника «канарейки» защитного цвета шлем, опустил прозрачное забрало из литого поликарбоната, вытащил из рук раненого патрульного пистолет пулемет, засунув за поясной джинсов узкий запасной магазин на сорок патрон, и пошел вперед, стреляя одиночными, над самыми головами особо метких метателей. Кто-то упал в середине толпы, тоненько взвизгнув, и темная масса качнулась назад, крича «Утерделер, энесен утерделер!»