"Фантастика 2025-149". Компиляция. Книги 1-25

Глава 1

И всё же я активировал функцию «присоединить», приняв предложение Стеньки. Дают — бери, а потом уже держи спину прямо, чтобы удержать навалившуюся нагрузку.

Следующие шесть недель пролетели с бешеной скоростью.

Я даже опомниться не успел, как навалилось дел — мама не горюй.

Нужно было разруливать ситуацию с новой деревней и гасить резкое, как обвал котировок, падение уровня довольства своих жителей, настоящую панику в Разино.

Общественное мнение штормило не только в Граде Весёлом, но даже и в Светлограде.

Народ волновался, а я, сцепив зубы, мысленно ругался на Стеньку, которая свой народ к этому событию никак не подготовила.

Вся эта работа с общественностью, направленная на недопущение революции и свержения моей персоны, отняла кучу времени и нервов.

Однако, несмотря на все штрафы и необходимость залезть в финансовые резервы, чтобы пару-тройку недель кормить и снабжать Разино, ситуация постепенно начала выправляться.

Не последнюю роль тут сыграла и Стенька Разина, которая оказалась человеком, умеющим работать в команде, и на удивление толковым управленцем после того, как я официально назначил её градоначальником Разино.

Тем временем шпионская сеть в Утёсах Кариота стабильно росла; выделенный бюджет работал как надо, привлекая на нашу сторону некоторое количество недовольных граждан.

Одним из прямых бонусов от усиления сети стало то, что теперь я мог видеть Утёсы Кариота на стратегической карте за счёт того, что «агенты влияния» оценивались магией как собственные юниты.

Это давало мне возможность в любой момент заглянуть и посмотреть, над чем они там работают, что производят и строят.

Их Морской порт, казалось, дремал. Армада боевых кораблей стояла в доках — тихо, мирно, без движения. Я прекрасно понимал, что, получи они приказ, эти посудины тут же сорвались бы с места и пришли «по мою душу».

Пока что все корабли были на месте, и это хорошо.

Лето подходило к концу, а с уходом тёплой погоды наступила и пора сбора урожая.

Время, когда мои Фермы должны были перейти в режим аврала. Мы собирались намолотить столько зерна, что при желании могли бы кормить весь Юг Истока в течение зимы. Я терпеливо ждал, когда все запущенные мной процессы сойдутся в одной точке. Я просчитывал каждый вариант, чтобы сохранить свою морскую торговлю.

Фома со своими ребятами всё ещё искали нужные артефакты, так что пока я сосредоточился на разработке пушек. Новая культурная ценность позволила мне открыть производство пушечных технологий, и я немедленно запустил их тайное строительство в Светлограде.

Базовые пушки, как оказалось, были удовольствием недешёвым и в производстве довольно хлопотным. Каждая пушка требовала три единицы чёрного пороха и стоила 2000 золотых.

К тому же пушка считалась не боевой единицей, а самостоятельным ресурсом, который открывал доступ к новым типам зданий и мог устанавливаться на корабли в качестве вооружения. Я не мог просто выкатить пушку в поле или приказать солдатам затащить её на стену для отражения атаки.

Для этого требовалось строить специальные Пушечные форты.

Вот такое вот неприятное препятствие в моих грандиозных планах.

Я-то, наивный, надеялся наштамповать солидный запас пушек, заманить пиратов к берегу и там, с безопасного плацдарма, превратить их корабли в труху.

Но раз уж требовалось возводить особые постройки, любой разведчик тут же раскрыл бы, что у меня есть доступ к пороху.

А это неизбежно вызвало бы вопросы.

Лучшим решением на данный момент было просто произвести столько пушек, сколько я мог себе позволить, и спрятать их подальше от любопытных глаз. Это было реально, хотя и дорого.

В итоге я остановился на десяти штуках — этого хватило бы, чтобы вооружить три шлюпа.

План на случай непредвиденных обстоятельств был таков: если пираты попытаются перехватить нас недалеко от гавани, шлюпы выйдут им навстречу и расстреляют преследователей с особой жестокостью. Любые орудия, которые удастся спасти с потопленных кораблей, мы заберём себе, пополняя коллекцию. Оставшиеся семьдесят единиц пороха я приказал аккуратно рассредоточить по трём моим деревням, чтобы при необходимости было чем заряжать пушки.

В том, что Утёсы Кариота ходили под пиратскими флагами, был и свой плюс: с точки зрения дипломатии у меня были полностью развязаны руки.

Поскольку эти «пираты» официально не имели отношения к Торговцам, я мог топить их корабли, не опасаясь прямой ответной реакции со стороны Правления Гильдии Торговцев.

Формально и в глазах всего остального мира я просто защищался от каких-то безвестных бандюков под парусом.

Если бы Торговцы попытались объявить мне за это войну, им пришлось бы признать, что это они устроили водную блокаду Истока.

А такой факт многие прибрежные Избранники приняли бы враждебно.

Помимо подготовки к обороне побережья, за эти недели я получил уведомление о завершении квеста Виоль.

Песня добралась до Манска и стала там настолько популярной, что её даже адаптировали в аранжировке Олега Корнеева.

Это и был последний критерий для выполнения задания. В момент, когда квест засчитался, я был в Светлограде, где как раз инструктировал Луку Живодёрова по технике безопасности при работе с чёрным порохом. Чтобы официально завершить квест, мне нужно было лично явиться к монументу, который мы воздвигли в честь Виоль в Граде Весёлом. Никаких проблем — я и так собирался возвращаться, как только мы разместим заказы на пушки.

На лошади я больше не скакал — слишком много дел требовало моего постоянного внимания. Вместо этого я пересел в карету, которая давала мне личное пространство с рабочим столом, бумагами и минимумом отвлекающих факторов.

Своего рода мобильный офис.

Всё время в пути я посвящал управлению тремя деревнями. Обычно дорога от Града Весёлого до Светлограда занимала у Улыбки с его волшебными подковами-скороходами около двух часов.

Но сейчас у меня, казалось, не было и этих двух часов. Слишком много всего навалилось. Карета двигалась медленно, зато мне не нужно было постоянно следить за дорогой, и я мог спокойно копаться в Стратегической карте столько, сколько потребуется.

Пока наша повозка катилась по дороге, а Нож с Глыбой и кучером сидели спереди на облучке, я молча работал, пытаясь оптимизировать экономику Разино.

Вслух я бы этого никогда не сказал, но, положа руку на сердце, деревня была в полной заднице.

Стенька, при всём уважении к её труду и труду её предков, просто не имела нужных инструментов для управления. Деревня выживала лишь за счёт продажи излишков ресурсов Торговцам за бесценок и только-только начала выправляться, когда переключилась на торговлю со мной. Но их процветание было ограничено проблемами с логистикой и тем фактом, что некоторые экономические постройки были разрушены бунтовщиками. Надо помнить, что эти же бунтовщики продолжали в ней проживать, создавая неслабые политические риски.

Привести всё в порядок было делом весьма затратным, и с учётом недавних крупных расходов мой некогда могучий банковский счёт начал заметно худеть.

Какое-то время я мог позволить себе крупные покупки, но наши корабли застряли в порту, торговля встала, и мои запасы пополнялись недостаточно быстро. Ресурсов было навалом, а вот что с ними делать — большой вопрос.

Разино давало мне возможность опробовать новую экономическую стратегию. Если Град Весёлый был городом-универсалом, который я подстраивал под текущие нужды, а Светлоград — туристическим и портовым центром, то у меня не было ни одного города, заточенного под чистую генерацию золота.

В мире Истока было полно зданий, которые просто приносили еженедельный доход, но я на них особо не концентрировался.

Торговля была моим главным приоритетом, так как это был самый быстрый способ накопить капитал для строительства. Но теперь, когда у меня была приличная сумма, пришло время инвестировать в стопроцентно надёжные способы получения прибыли.

Риск и прибыль — это, конечно, мой хлеб с маслом. Но даже в старом мире у меня всегда было несколько консервативных фондов с высокой доходностью, которые исправно приносили отличные дивиденды каждый год. Что-то вроде заначки на чёрный день, только в промышленных масштабах.

Итак, я отдал приказ снести в Разино все здания, кроме жилых домов и жизненно необходимых построек. Я собирался расчистить всю территорию, снять рабочих со старых мест, списать эти бесполезные строения и начать всё с чистого листа. Я получил удивлённое сообщение от Стеньки, когда она поняла, что всю её деревню, по сути, сносят под корень.

Однако она не протестовала и не отменяла мои приказы. Её задачей теперь было просто следить за людьми и помогать им с их нуждами. Экономическое развитие было моей прерогативой.

Разино не нуждалось в производстве еды.

Полей Града Весёлого было более чем достаточно, чтобы генерировать пшеницу для хлеба, а рыба из Светлограда обеспечивала бы людям разнообразие в рационе. Вместо этого я хотел, чтобы Разино генерировало только золото. И точка. Я выделил первоначальный бюджет в 55 000 золотых на развитие этого города, и этого должно было хватить, чтобы как следует раскрутить финансовый маховик.

Первой крупной покупкой стал Банк.

Банки были дорогими зданиями, но позволяли местному населению хранить свои деньги, а мне — размещать казну. Это защитило бы золото от воров, а я получил бы доступ к банковским ячейкам для хранения других ценностей.

Банк 1-го уровня приносил 100 золотых в неделю, но после улучшения до 3-го уровня он давал бы все 500. Я сделал первоначальную покупку за 2000 золотых и тут же отдал приказ на апгрейд ещё за 15 000. Инвестиция в банк отобьётся недель за тридцать. Неплохой срок окупаемости.

Следующим моим приказом было построить несколько рынков на окраине Разино, у Елового тракта. Эти рыночные павильоны позволили бы путешественникам покупать товары, всякую мелочь и припасы для своих поездок, будь то на юг, в Светлоград, или на север, в Град Весёлый. Четыре рыночных павильона должны были приносить по 50 золотых в неделю каждый, что давало мне 200 золотых базового дохода. Объём продаж только увеличивал бы эту сумму, так что при стабильном трафике я мог рассчитывать как минимум на пятикратное увеличение базовой ставки с каждого павильона. А стоило всё это удовольствие всего 500 золотых.

Когда эти здания встали в очередь на постройку, я обратил своё внимание на способ обеспечить жителям досуг и одновременно генерировать богатство. Моему взгляду не пришлось долго блуждать по разделу развлечений — Ипподром почти сразу привлёк моё внимание. Скачки были отличной традицией в старом мире, и здесь, похоже, к ним относились с не меньшим уважением. А где скачки — там и тотализатор. А где тотализатор — там живые деньги. Ипподром позволял проводить не только скачки, но и рыцарские турниры. Этот тип зданий приносил доход двумя способами: во-первых, за счёт ставок на забегах, и во-вторых, за счёт платы за вход, цену на которую можно было регулировать.

Преимущества открытия ипподрома были очевидны. Уровень Радости повысится, мы будем генерировать несколько сотен золотых в месяц, а во время проведения турниров можно будет сорвать куш в тысячи золотых. Туризм тоже пойдёт в гору, собственно, на туристах моя концепция и основывалась.

Чем выше наш туристический рейтинг, тем больше денег будет вливаться в экономику. Даже другие Избранники могли бы заглянуть в надежде на выигрыш. Определённо, это стоило ценника в 10 000 золотых. Единственная проблема заключалась в том, что для постройки требовался ресурс «лошади», которого у меня в данный момент не было.

К счастью, на данном этапе моей карьеры Избранника у меня был широкий выбор торговых партнёров. Для ипподрома требовалось 25 лошадей, а у Германа Дурнева их были сотни, причём по приличной цене. 200 золотых за лошадь, итого 5000, но это были кони лучшей из возможных пород. Быстрые, умелые и хорошо обученные для боя. Рыцарские поединки и скачки были частью их обычной тренировочной программы, а это означало, что зрелище будет куда более захватывающим. Я без колебаний разместил заказ. «Скачки в Разино» должны были стать одной из главных заманух на всём Еловом тракте, и сливки с этого снимут все.

Остаток золота ушёл на улучшение жилья для людей, а также на несколько придорожных гостиниц для путешественников и гостей, приехавших посмотреть на скачки. Двенадцать недель я копил золото на этот проект, а спустил весь бюджет меньше чем за двенадцать часов. Классика. Надеюсь, это окажется надёжной инвестицией, а не очередным прожектом, который улетит в трубу.

Карету ощутимо потряхивало на ухабах, пока мы проезжали мимо кишащего жизнью Разино.

Воздух полнился звуками молотков, вбивающих гвозди — работа по возведению новых зданий не прекращалась ни на минуту.

Впрочем, стук инструментов то и дело перекрывали хоровые песни работяг о том, что они предпочли бы сейчас греть пузо в Светлограде.

Море — это хорошо, ребята, но для тех, кто на него заработал. Я вот, например, ещё не давал себе права на отпуск.

Я и сам уже клевал носом — почти сутки на ногах давали о себе знать. Прислонив голову к обитой красным бархатом дверце, я уже готов был провалиться в сон. Но не успели мои глаза сомкнуться и унести меня в страну далёкую, как в карете раздался странный, какой-то механический треск и хруст.

Я рывком сел прямо и уставился вперёд. Прямо напротив моего стола сидел ворон, выточенный из камня.

Он каркнул снова и с любопытством склонил голову, впиваясь в меня своими бусинками-глазами красного цвета. Взглядом он, казалось, буравил самую душу. На шее у птицы, на туго завязанной бечёвке, висел свиток. Каменная птаха ещё пару раз подпрыгнула на месте и снова каркнула.

— Любопытно, — пробормотал я, медленно протягивая руку. Птица не сопротивлялась, наоборот, даже подалась навстречу, так что я без труда снял свиток.

Развязывая узел, я другой рукой коснулся ворона и убедился — он и впрямь был каменным. Интересный способ доставки корреспонденции.

Свиток был почти такого же размера, как и тело этого пернатого курьера, а печать на нём показалась смутно знакомой. Кажется, такая была у одного из кланов Кроликотонов в Великом Граде Алепияе. Если так, то я уже догадывался, о чём пойдёт речь в письме.

Я развернул пергамент, пока ворон продолжал каркать и подпрыгивать, не сводя с меня глаз. Стараясь не обращать на него внимания, я углубился в чтение.

Великому Алексею из Града Весёлого,

Надеюсь, это письмо застанет тебя в добром здравии и отличном настроении. Не сомневаюсь, ты находишь этого посыльного весьма занятной конструкцией, но я настаиваю на использовании только самых изысканных способов пересечения великого океана, чтобы связаться с тобой. Мне кажется в высшей степени странным, что твои корабли уже довольно давно не заходили в нашу гавань. Неужели на твой народ обрушилось какое-то ужасное бедствие? Требуется ли тебе помощь? Только скажи слово, и я призову на помощь древнейших колдунов нашего клана, способных молниями с небес испепелить твоих врагов! Если же это не так, я был бы весьма признателен за ответ касательно задержки наших поставок. В наших великих домах скопилось просто неприличное количество золота! Нам нужно избавиться от него как можно скорее, и единственный способ сделать это — купить те драгоценные ресурсы, что ты нам привозишь. Привяжи ответ к этой птахе, ибо она будет следовать за тобой, пока ты не сформулируешь ответ. С нетерпением жду вестей от тебя,

Твой вечный друг,

Парнифер.

Так, посыл ясен как день. Товарищ Парнифер был недоволен моим внезапным радиомолчанием. Настолько недоволен, что «предлагал» испепелить моих врагов магией. Классика жанра. Пассивная агрессия в чистом виде, официальная претензия, завёрнутая в бантик из вежливых оборотов.

Насколько мне объясняла Ириада, у Кроликотонов был весьма своеобразный, витиеватый способ выражать своё неудовольствие, часто предлагая услуги и подарки в качестве сложной формы давления.

И по их меркам, это письмо было чертовски язвительным. Гнев его был понятен. У меня не было никакой возможности отправить весточку в Панноний, а упоминать, что за всем этим стоят Торговцы, я не решался, опасаясь, что они захотят ответить силой. Меньше всего мне хотелось развязывать межконтинентальную войну между Алепией и этими барыгами. В таком замесе могло пострадать слишком много невинных людей.

Нужно было составить такой ответ, чтобы успокоить Парнифера и заверить его, что я его не кинул. Их уже один раз прокатили, когда Торговцы свалили без объяснения причин. Без сомнения, он побоялся повторения сценария.

Но в формулировках следовало быть предельно осторожным. Я до сих пор не знал нравов этого города в целом. Любое упоминание пиратов могло подтолкнуть их к самостоятельным действиям. У меня всё было под контролем, по крайней мере, в теории. Возможно, если мои планы с вратами-порталами провалятся, я и обращусь к ним за помощью. Но пока что я предпочитал их неведение их же гневу.

Глава 2

К счастью, составление хитрых писем относилось к дипломатии, а значит, это была скорее проблема Ираиды, чем моя. По прибытии в Град Весёлый я изложил ей ситуацию и передал каркающую птицу. Письмо ее, похоже, позабавило — она разбиралась в культуре Паннонии куда лучше меня — и она согласилась набросать ответ, который бы соответствовал моим требованиям.

Разобравшись с этим, я направился к монументу Виоль, чтобы наконец завершить квест, над которым корпел последние несколько месяцев.

Судя по всему, духовенство ждало этого с не меньшим нетерпением: они уже стояли у ворот в своих традиционных золотых и фиолетовых облачениях. Среди них выделялся Вениамин, временно исполняющий обязанности верховного жреца — человек, отвечавший за управление Храмом Песни без доступа к возможностям Стратегической карты.

— Алексей! — воскликнул жрец Вениамин, низко кланяясь. Остальные жрецы последовали его примеру, возбужденно перешептываясь. — Рады видеть тебя здесь! Некоторое время назад мы получили весть, что Виоль улыбается тебе!

— Во все зубы! То есть… э-э-э… истинно так, — ответил я, возвращая поклон.

Я последовал за ними. Группа из восьми жрецов выстроилась в два ряда, образуя живой коридор, ведущий прямо к холму, на котором монумент возвышался над городом.

— Завершение квеста — важнейший шаг, — объяснял Вениамин на ходу. — Ты утверждаешь себя как великий Избранник Виоль и, как следствие, получишь доступ к улучшению храма, а также сможешь отправлять священнослужителей в Зал Героев.

— Жрецы могут становиться героями? — удивился я.

— Разумеется, — кивнул Вениамин. — Божественная магия дарует тебе паладинов и клириков, а также бардов, владеющих заклинаниями.

— Звучит полезно, — ответил я. Клирики, как я понимал, имели доступ к целительной магии и потенциально могли заменить традиционных лекарей. Травки и припарки — ничто по сравнению с настоящим колдовством. Неплохой актив, который позволит снизить издержки.

Мы подошли к длинному черному обелиску, нависавшему над Храмом Песни. Он светился фиолетовой энергией, которая становилась интенсивнее по мере нашего приближения. Изнутри храма зазвучала музыка, и Вениамин жестом пригласил меня следовать за ним. Я вошел в пустые, теплые залы, и эхо моих шагов разносилось в тишине. Музыка лилась отовсюду, но была достаточно тихой, чтобы я мог слышать каждый шорох.

Алтарь тоже светился, испуская тот же фиолетовый свет. Но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что сияние исходило от серебряного амулета с двумя музыкальными нотами, свисающими с цепочки.

— За завершение квеста «Путь к Вознесению» Виоль жалует тебе этот талисман, — произнес Вениамин, занимая место за алтарем и воздевая руки. — Он дарует тебе все божественные защиты, которые получает Избранник: защиту от силы других богов, иммунитет к принудительной телепортации и способность видеть Стратегическую карту без использования магических книг или артефактов.

Внушительный список. Я улыбнулся, когда Вениамин поднял цепочку и протянул ее мне.

— Возлагая это на тебя, я объявляю тебя Избранником Виоль, отныне и вовеки! — воскликнул он, надевая цепочку мне на шею.

Как только серебро коснулось моей кожи, меня пронзил разряд магической силы, и в тот же миг я увидел интерфейс. Куда бы я ни посмотрел, он был там, накладываясь на реальность, увеличиваясь или уменьшаясь по моему желанию. Чтобы видеть его, все еще требовалась концентрация, но теперь, когда я мог использовать оба глаза, картинка была значительно лучше. Это как пересесть с кнопочной «Нокии» на последний айфон.

Совершенно другой уровень доступа.

— Спокойнее, друг, — сказал Вениамин, придерживая меня за руку, когда я пошатнулся. Оказывается, я, сам того не заметив, шагнул вперед и врезался в алтарь. — Тебе нужно привыкнуть к полному обзору Карты. Первые несколько часов это может немного сбивать с толку.

Я отметил, что мне больше не нужно физически манипулировать меню, как с моноклем или книгой. Теперь для открытия вкладок, их закрытия и размещения заказов было достаточно мысленного усилия. Одна мысль — и я мог пропустить четыре подменю и перейти прямо к тому, что мне нужно. Я был почти вне себя от восторга.

Тестируя это улучшенное зрение, я заметил, что мой уровень Избранника повысился до 2. Одна мысль вызвала меню повышения уровня, предлагая целый ряд новых способностей на выбор.

Уровень Избранника повышен!

Выберите 1 бонус Избранника:

1. Быстрые Ноги: Ваше личное время в пути сокращено на 50%.

2. Авторитет Вождя: Боевые юниты получают +10 к силе в вашем присутствии.

3. Бог из Машины: Мгновенная телепортация в любое место по вашему выбору раз в год.

4. Как Новенький: Немедленное исцеление от любых травм, болезней и магических эффектов.

5. Подарок от Виоль: Немедленно получите 2 Культурные Ценности.

6. Личная Гарантия: Данная вами клятва не может быть отменена, что делает ваше слово вашим обязательством. Другие Избранники инстинктивно это чувствуют, и уровень доверия к вашим словам существенно повышается.*

7. Магический Талант: Получите заклинание первого уровня на ваш выбор.

8. Быстрые Ноги II: Время в пути для караванов сокращено на 50% (требует «Быстрые Ноги I»).

9. Теократия: Получите одну бесплатную смену правительства на Теократию.

Большинство этих перков были мне знакомы, хотя на этот раз я мог выбрать только один.

Глядя на них сейчас, я не видел ничего, что бросилось бы в глаза как обязательная покупка. У меня были артефакты, помогающие со временем передвижения, телохранители для защиты, и я не собирался превращать нашу сенатскую систему в новую форму правления.

«Подарок от Виоль» был полезен, так как культурные достижения стоили недешево, и они позволили бы мне продолжить развитие нашей собственной системы ценностей, помогая улучшить отношения жителей Града Весёлого с чужеземцами. Или я мог выучить заклинание.

Я поморщился при мысли о владении магией. Я уже потратил кучу времени на изучение тонкостей этого мира и вполне освоился со своей ролью чистого управленца.

Обучение бою или магии потребовало бы еще больше времени и самоотдачи, а мне это было, откровенно говоря, неинтересно. К тому же артефакты давали мне доступ ко всяким хитрым трюкам и способностям, так что, по сути, заклинание 1-го уровня не представляло для меня реальной ценности. Пустая трата времени и ресурсов.

В конце концов, я остановился на «Подарке от Виоль»: две бесплатные Культурные Ценности дали бы мне возможность продолжить развитие культуры Града Весёлого, компенсируя тот крюк, который я сделал ради пушек. Опция была выбрана, и мой уровень повысился до 2. Теперь оставалось только определить, какие культурные ценности я хочу открыть.

Из пяти веток — Торговля, Магия, Государственное Управление, Война и Искусства — я уже исследовал кое-что из Войны, немного из Торговли и несколько пунктов из Искусств. Большинство ценностей в ветке Искусств давали простому люду понимание самого искусства, что вело к возможности создавать великие произведения, строить коллегии бардов и храмы песни. Наша генерация культуры на данный момент была довольно высокой, и в разделе Искусств не было ничего срочного, что заставило бы меня продвигаться дальше по этой ветке. Пяти улучшений пока было более чем достаточно.

Вместо этого я сосредоточился на вкладке «Государственное Управление», чтобы посмотреть, есть ли там новые опции, которые могли бы помочь моей растущей империи. Управлять тремя городами одновременно было непросто, и я надеялся, что найдется что-то для автоматизации части процессов. К моему облегчению, там была ветка под названием «Администрация». Несколько улучшений сразу привлекли мое внимание.

Администрация:

Открывает вкладку «Губернатор», создает новый класс «Администратор», который повышает эффективность губернаторов, снижает стоимость содержания зданий и увеличивает доход рабочих.

Это было базовое улучшение. У меня уже была возможность назначать людей губернаторами, но не было отдельного раздела для мониторинга их производительности или способностей. Могли ли они повышать уровень?

Возможно, эта вкладка активировала бы такую функцию. В любом случае, я должен был выбрать «Администрацию», потому что она открывала три ветки ниже, позволяя мне специализировать то, как моя государственная администрация будет улучшать наши города.

Планирование Экспансии: Новые города автоматически будут иметь половину уровня столицы.

Сборщики Налогов: Создает новое здание, «Налоговая служба», увеличивает доход города на 25%, снижает Радость на 10 и Довольство на 5.

Конторы по Трудоустройству: Бесплатно размещает Контору по Трудоустройству в каждом городе. Конторы автоматически распределяют рабочих на свободные места для максимальной производительности. Если места не могут быть заполнены текущим населением, будут наниматься внешние работники со скидкой 50% до тех пор, пока не появится местный рабочий.

Решение было до смешного простым. «Конторы по трудоустройству» избавят меня от одной из самых больших головных болей: постоянного контроля за распределением рабочих. Даже пока я читал эти описания, я вспомнил, что в Разине скоро закончится строительство множества новых зданий, а это значит, что мне пришлось бы вручную назначать каждого рабочего.

Меня бросало в дрожь от одной мысли, что придется опять перебирать всю эту ораву, сверяя их характеристики, как какому-нибудь кадровику-неудачнику в захудалом офисе. Чистый микроменеджмент, убийца эффективности! Теперь же я не только освобождался от этой рутины, но и мог быть спокоен, зная, что каждый рабочий поставлен на место для максимальной производительности. Я мог выбрать эту опцию и больше никогда не беспокоиться о том, куда кого пристроить.

Я выбрал «Конторы по трудоустройству» и наблюдал, как рядом с администрациями во всех трех городах вырастают новые здания. Цифры в моем интерфейсе начали быстро меняться, показывая то внезапный дефицит золота, то профицит, а затем — еще более высокое число. Конторы автоматически перетасовывали рабочих для максимальной отдачи. Эта повышенная эффективность увеличила генерацию золота во всех моих городах примерно на 200 золотых, а также подняла наш культурный бонус до внушительных 140. Я широко ухмыльнулся, глядя, как новые показатели быстро снижают стоимость содержания зданий в каждом городе. Да, дела в моей потихоньку растущей империи определенно шли в гору.

Поздним вечером, когда я, вымотанный до предела бесконечными разъездами, рухнул в кровать и моментально вырубился, к воротам Града Весёлого подкатил целый караван.

А уже утром меня разбудил подозрительный шум и суета на первом этаже. Спустившись, я увидел, как мои жители с горящими глазами потрошат ящик за ящиком, вытаскивая на свет божий книги, алхимическое оборудование, странные светящиеся камни и самоцветы, а также целую гору журналов и рукописных заметок.

— Это ещё что за балаган? — спросил я, проходя мимо пары мужиков, которые отчаянно пытались запихнуть какую-то омерзительную, рычащую тварь обратно в ящик, из которого она только что вылезла.

Это было низкое, приземистое животное на четырех лапах, с зеленой шерстью и четырьмя глазными стебельками, которые вращались во все стороны, изучая обстановку.

Поездка, видимо, пришлась ему не по вкусу, и теперь оно злобно рычало на бедолаг, вооруженных для защиты лишь крышкой от мусорного бака.

Глыба, следовавший за мной по пятам, без лишних слов отодвинул мужиков в сторону, наклонился и почесал тварь за ухом. Та радостно взвизгнула и с тех пор принялась повсюду таскаться за здоровяком.

— Владыка! — подскочил ко мне один из жителей, Жорик, сжимая в руке письмо. — Кажется, мы сорвали джекпот в плане магических исследований!

— Когда это мы успели сыграть в лотерею? — проворчал я и выхватил письмо, чтобы понять, о чем вообще речь.

Ну конечно, это был Герман. Прислал все книги, которые я просил. Хотя, судя по масштабам, он просто упаковал всю старую лабораторию Сюзанны и отправил прямиком ко мне. Я взял у Жорика письмо и принялся читать, хотя отвратительный почерк Германа превращал эту задачу в настоящую пытку.

Алексей!

Прошу прощения за задержку с ответом, был немного занят — гонялся за каким-то безымянным монстром в лесу. В общем, развлекался, пока лето на дворе.

Я буду более чем счастлив одолжить тебе коллекцию книг Сюзанны, да что там — забирай вообще всю лабораторию, чего мелочиться?

Я оставил ее в идеальном состоянии, надеясь, что она вернется, но постепенно прихожу к мысли, что она все-таки нашла способ свалить из этого мира. Моя единственная просьба: если найдешь какие-либо доказательства того, что она не телепортировалась, а просто ушла, скажи мне куда. У меня до сих пор душа не на месте из-за ее исчезновения. Считай содержимое этого каравана подарком, мне от этих вещей никакого толку.

p.s. Только ты мне тоже не исчезай, а то тебе еще кучу денег для меня зарабатывать.

Герман

Я окинул взглядом десятки ящиков, которые народ уже вовсю тащил в администрацию.

Да уж, подфартило так подфартило.

Неужели Герман и вправду готов отдать мне целую магическую лабораторию бесплатно? С другой стороны, я знал, что он по-своему все еще переживал из-за Сюзанны. Возможно, он всерьез надеялся, что я смогу выяснить, здесь она еще или нет. У этого парня терпения на магию не хватало, это уж точно, и в этом мы с ним были похожи — оба предпочитали артефакты, а не заклинания. Без сомнения, он видел в этом классическую схему «win-win».

Если я со всем этим магическим добром разберусь, то получу книги, а он — узнает судьбу своей бывшей жены.

— Так, стоп, стоп, стоп! — остановил я их, поднимая руки, чтобы прекратить эту вакханалию. Все замерли и с любопытством уставились на меня. — Всё пакуем обратно.

В ответ раздался целый оркестр разочарованных стонов.

— Ну вы даете, ребята. Спросили бы сначала, куда это все. Мы же не собираемся устраивать лабораторию прямо в администрации?

— А куда тогда? — спросил Жорик.

Пока я размышлял, Стратегическая карта тут же услужливо подкинула идею: построить Башню Колдуна. И не просто идею, а сразу подсветила свободный участок на карте Града Весёлого, идеально подходящий для этой цели.

Определенно, полезная фича нового, улучшенного видения, которым меня наградила Виоль. Цена башни меня не волновала, да и, скорее всего, мне все равно пришлось бы ее строить. Я дал добро, и рабочие немедленно приступили к закладке фундамента.

— Поставим все в Башню Колдуна, когда ее достроят. В следующий раз сначала спрашивайте, прежде чем все распаковывать.

— Простите, — виновато сказал Жорик. — Мы увидели все эти ящики и… не сдержались от восторга!

Не успел я и слова вставить, как раздался громкий, восторженный вопль при виде всех этих книг.

— Моя прелесть! — проорал Фома, внезапно появившись прямо посреди нас, сбросив свою колдовскую невидимость.

Он растолкал нескольких клерков и начал рыться в ящиках, с огромным волнением выхватывая фолианты и рассматривая их.

— Это же серьезные книги! Где ты их достал?

— Герман прислал, — ответил я и нахмурился. Вкладка экспедиции еще не показывала завершения миссии. — Какого черта ты здесь? Ты разве не должен быть в экспедиции?

Глава 3

— Я нашёл то, что искал, — ответил Фома, извлекая из кармана большой красный самоцвет.

Он пульсировал странным, потусторонним светом, и я поймал себя на том, что не могу отвести от него взгляд.

— И ни за что на свете я не собирался дальше торчать с кучкой чокнутых археологов, которые даже шуток не понимают. Так что я взял что хотел и, короче, свалил. В прямом смысле.

— А то, что нужно нам, ты здесь найти сможешь? — спросил я, подходя ближе.

Фома убрал самоцвет обратно в карман, и странное желание пялиться на камень тут же исчезло.

— Может быть, может быть, — протянул Фома. — Должно крупно повезти, чтобы вот так с ходу наткнуться на заклинание телепортации того калибра, что ты ищешь.

— Не думаю, что дело в везении, — пояснил я. — Надо помнить о том, что Сюзанна отчаянно искала способ навсегда сбежать из Истока. Она, скорее всего, скупила все возможные книги по этой теме.

— Да кто вообще захочет отсюда сбегать? — ответил Фома, качая головой и поднимая книгу, чтобы рассмотреть её на свету. — Ну, как и говорил, вот и оно!

— Ты не так говорил! Что там? — спросил я, заглядывая ему через плечо.

Слова на обложке были на незнакомом языке, состоящем из крошечных, угловатых рисунков, похожих на иероглифы из моего мира.

— Я уже полвека не читал на этом языке, — сказал Фома, щурясь, — но, если не ошибаюсь, это классическая, хотя и редкая книга «Ключ от Врат». Один из древнейших и величайших букварей по магии телепортации.

— Там будет то, что нам нужно? — спросил я, пока Фома листал страницы.

Хотя книга была в основном на древнем языке, я видел на полях пометки, сделанные от руки, с переводом ключевых разделов на наш общий язык.

— Похоже, кто-то уже это всё здорово проанализировал, — заметил Фома, с силой захлопнув книгу и поворачиваясь ко мне. — Дай мне несколько часов, шесть бутылок бренди, две жареные курицы, глуховатого помощника и мешок угля. Постой, два мешка угля. Будем проверять, работают ли эти переводы!

Я уже было поднял палец, чтобы уточнить, для чего ему этот список, но потом передумал. Не хотел я знать все тонкости этой магической кухни. Так моя психика будет целее.

— Я, между прочим, строю Башню Колдуна, — сказал я. — Смету на закупку снаряжения и оборудования для неё составь сам. И как только башня будет готова, я хочу, чтобы ты туда переехал. Так сказать, воцарился.

— Правда? Ты наконец-то снизошёл до строительства башни? — сказал Фома, радостно хлопая в ладоши, как капризный ребёнок, которому наконец-то купили желанную игрушку стоимостью в половину семейного бюджета. — Ты даруешь мне статус Башенного Колдуна?

Я тупо уставился на него.

— Не понимаю, в чём тут соль. Это же просто здание, нет?

Фома покачал головой.

— В этом мире есть, по сути, два типа колдунов: бродячие недоучки вроде меня — нищеброды, слишком бедные или бездарные, чтобы иметь постоянное жилище, и есть Башенные Колдуны. Это как сравнивать сон под кустом и жизнь в собственном особняке. Статус Башенного Колдуна делает меня не просто колдуном, а колдуном Града Весёлого! То есть Град Весёлый теперь под моей магической защитой! Я смогу гонять других колдунов, которые тут проходят! А маги-сопляки будут приходить ко мне в ученики!

— Значит, это не просто здание, а ещё и статус, — сказал я. — Интересно. А что я с этого получаю?

— Тебе лишь бы что-то получить, босс.

— Да, я такой. Рассказывай.

— Доступ к моему обширному… ну, относительно обширному перечню заклинаний! Смотри, сейчас тебе нужно подойти ко мне и попросить о магических услугах. Но как твой Башенный Колдун, я смогу колдовать где угодно по твоему желанию, не выходя из башни. Ты просто делаешь запрос, а я колдую! — сказал Фома.

Я впервые видел на его лице такую неподдельную радость и волнение. И хотя я рассматривал башню просто как место для хранения магического хлама и вербовки новых колдунов, похоже, я ненароком оказал этому магу огромную честь.

— Что ж, ты определённо заслужил этот титул, — сказал я. — Ты хорошо мне служил и… ну, с минимальными, скажем так, жалобами. И лёгким алкоголизмом. Пропадал на целые месяцы, пару раз меня чуть не погубил, однако, если взвешивать всё вместе, я высоко ценю твои услуги.

— Моя собственная башня… — пробормотал Фома, улетая в свой мирок. — Вы только представьте! Я буду возвышаться над всеми вами, плебеями!

— Рад видеть, что ты не тщеславен и принимаешь эту честь с величайшим смирением, — сказал я, похлопав его по спине. — У меня дела. Готовь заклинание телепортации как можно скорее. Это я так, напоминаю.

— Что? Телепорт? Ага, конечно, — промямлил Фома, хватая охапку книг и аккуратно укладывая их на руках. — Пойду посмотрю, как там строительство. Великому магу пора открыть новую страницу своей славной истории! Ха-ха-ха-ха!

Мне стало жутковато от его смеха, но я промолчал. Главное, чтобы он дело делал, а не только скакал между пьянками, депрессией и манией величия.

Все события развивались по плану.

Шпионская сеть достигла четвёртого уровня — рукой подать до пятого, который был необходим для тайной закупки базальтового камня в Кариоте.

Фома, тем временем, делал просто невероятные успехи в своих изысканиях по телепортации. Правда, в основном это выражалось в том, что его ассистент теперь мог случайным образом материализоваться в моём кабинете в самые неподходящие моменты, доводя меня до икоты. Сначала Фома пытался тестировать заклинание на себе, но новый питомец Глыбы отреагировал на внезапного гостя с такой первобытной яростью, что наш маг-экспериментатор быстренько перепоручил эту почётную обязанность своему ученику. Бедолага. Но, как бы то ни было, прогресс был налицо, и оставалось лишь найти специалиста по магии Портуса, способного сотворить заклинание врат.

Башня Колдуна в этом плане оказалась настоящим подарком судьбы. Едва она заработала, как система автоматически определила на работу шесть подмастерьев — подростков с качеством «Магическая Одарённость». И снова я мысленно поаплодировал кадровой магии мира Исток.

Работают лучше банды бездарей из Эола, которые сами себя прозвали «HR».

Без этой магии мне пришлось бы вручную просеивать всё население в поисках подходящих кандидатов, а это, знаете ли, тот ещё геморрой. Так что к моменту прибытия базальта у нас уже будет готовый и обученный волшебник для проведения ритуала.

Я как раз просматривал письмо, составленное Ираидой, собираясь поставить свою подпись и отдать его каменной птице, что терпеливо сидела на моём столе, когда снаружи раздался крик.

Звук прорезал утреннюю тишину как нож масло. Во дворах перед Администрацией замерли ремесленники, задрав головы от своих наковален и верстаков. Даже птицы на ближайших деревьях смолкли, словно и они почувствовали приближение чего-то значительного.

— Господин! Господин! В девяти милях к северу замечена армия! — надрывался гонец, скакавший к главным воротам на взмыленной лошади.

Воздух перед моими глазами мгновенно замерцал голубоватым свечением. Стратегическая карта отреагировала на мою тревогу быстрее собственных мыслей. Привычные иконки зданий и ресурсов растворились, уступив место обзорной карте местности. Я сосредоточился, мысленно увеличивая масштаб, и вот уже перед глазами развернулась детализированная панорама северной дороги.

Там, на границе моего видения, двигалась небольшая группа: восемь мечников строем, четыре рыцаря на конях и караван повозок, плетущийся следом. Схематичные фигурки людей мерцали золотистыми точками, а над ними развевались знамёна — незнакомые мне зелёно-чёрные полотнища с каким-то гербом. Я попытался разглядеть детали, но на таком расстоянии различал лишь общие очертания.

— Любопытно, — пробормотал я, поднимаясь на ноги и закрывая интерфейс взмахом руки.

За дверью уже слышались тяжёлые шаги — Глыба и Нож поспешили на звук тревоги.

— Двенадцать рыцарей плюс пехотная колонна, около роты, — сказал Нож, едва переступив порог. Он даже не смотрел в окно — просто знал. — Судя по построению, не на штурм идут. Больше похоже на парад или эскорт для важной персоны. Боевая свита, которая не для красоты. Вон, повозки сзади тащатся, прикрытия почти нет. Если бы планировали нападение, обоз шёл бы в центре колонны.

Глыба молча поправил на плече свой огромный двуручный топор. Этого жеста было достаточно — он готов к любому повороту событий.

— Предлагаю прогуляться до стены, — кивнул я. — Посмотрим, чего им нужно от нас и наших земель.

Мы покинули Администрацию и направились к первому крупному блокпосту. По пути я ощущал растущее напряжение — в воздухе словно повисла невидимая струна, готовая зазвенеть от малейшего прикосновения. Стражники уже занимали позиции на стенах, их луки поблёскивали в утреннем солнце.

Не каждый день к границе подходили чужие вояки.

С другой стороны, хорошо, что их сотня с лишним, а не целая армия.

Тем временем колонна приближалась. Теперь я мог различить детали. Пыльные облака поднимались из-под ног, создавая золотистую дымку в воздухе. Металл шлемов и кольчуг отбрасывал слепящие блики. Солдаты шли в такт — гул их синхронных шагов нарастал, как далёкий гром, и давил на барабанные перепонки. Это была не банда разбойников — дисциплина и выучка читались в каждом движении.

Но больше всего меня заинтриговал их герб. Когда колонна подошла ближе, я наконец разглядел знамя во всех подробностях. На зелёно-чёрном поле был изображён могучий лев, вонзивший клыки в тело огромного кита. Лев пожирал кита — сухопутный хищник против морского гиганта.

— Что за чертовщина? — пробормотал я. — Суша против моря. Это либо символ абсолютного, невозможного доминирования, либо у создателя этого герба было очень специфическое чувство юмора. А может, он просто хотел сказать: «Мы настолько крутые, что даже законы природы нам не указ».

Глыба хмыкнул — для него это прозвучало как целая речь.

— Знамёна мирные, — отметил Нож, указывая на небольшой белый узел, свисавший под основными флагами. — Тебе ничего не угрожает. Но кто бы это ни был, он серьёзно настроен на переговоры. С таким эскортом просто так не ездят.

Мы поднялись на стену блокпоста и стали наблюдать. Солдаты продолжали наступать стройными рядами, но, как только смогли разглядеть деревянные ворота и наших стражников, выстроившихся вдоль парапета с луками наготове, марш прекратился.

Тишина. Потом воздух разорвал оглушительный рёв рогов — три протяжных ноты, которые прокатились эхом по холмам. Явно сигнал о прибытии какой-то важной шишки. Вперёд вышел человек в богатых доспехах и крикнул в сторону ворот:

— Именем его королевского высочества короля Рагнара, мы просим владельца этих ворот явиться для встречи с самим королём!

Голос у глашатая был поставленный, привычный к командованию. И он явно не собирался повторять дважды.

— Похоже, это он про тебя, — хмыкнул один из моих стражников.

— А жаль, — проворчал я. — Сказали бы, что им нужен дворник Стёпан, поиграть в футбол, было бы легче.

Вот только этого мне сейчас не хватало. Какой-то неизвестный король с армией и претензиями на моё внимание. Сейчас было совсем не время для дипломатических сюрпризов.

— Нож, рекомендации?

— Флаги — мирные, — повторил он, указывая на белый узел. — Стандартная дипломатическая процедура. Но судя по размеру эскорта и помпезному объявлению, этот король точно не заблудился по дороге в отпуск.

Я кивнул и, не говоря ни слова, оставил своих спутников на стене.

За мной последовал только Глыба — его присутствие действовало на противников отрезвляюще, а в дипломатии это иногда помогало лучше любых аргументов. Нож остался координировать оборону блокпоста, готовый в любой момент поднять тревогу, если переговоры пойдут не по плану.

Когда я подошёл к повозкам, солдаты расступились с военной чёткостью. Гонец молча поклонился и проводил меня к огромной карете в центре каравана. Она была сделана из превосходного морёного дуба, выкрашена в глубокий чёрный цвет и настолько просторна, что могла вместить целую компанию. Золотые накладки поблёскивали на солнце, а шторки на окнах были задёрнуты, скрывая хозяина этой передвижной крепости.

Слуга открыл дверь кареты и жестом пригласил меня войти. Я поднялся по ступенькам и оказался в самой роскошной карете, которую видел за всю свою жизнь в Истоке.

Первое, что бросилось в глаза, — это невероятная роскошь. Сиденья обтянуты тёмно-красным бархатом, настолько мягким, что казалось, сидишь на облаке. Стены отделаны резным деревом с золотыми инкрустациями, а под потолком висела небольшая хрустальная люстра, тихо позванивающая при каждом движении. В воздухе витал тонкий аромат дорогих специй и сандалового дерева.

Напротив меня сидел мужчина в самых что ни на есть царских одеждах. Больше всего меня поразила его великолепная корона из чистого золота, усыпанная драгоценными камнями всех цветов радуги — изумруды, рубины, сапфиры переливались в мягком свете. На вид он был моим ровесником, хотя и похудее, с окладистой бородой, которой я даже немного позавидовал.

— Рад наконец-то познакомиться с вами, Алексей! — сказал Рагнар, протягивая мне руку для рукопожатия.

Я ответил на приветствие, отметив про себя, что его хватка была на удивление мягкой — не демонстрация силы, а жест уважения.

— Боюсь, я о вас слышу впервые, господин… Рагнар, верно?

Рагнар рассмеялся и, не отвечая сразу, потянулся к небольшому резному шкафчику справа от себя. Достал оттуда изящную хрустальную бутылку с красным вином и два бокала тончайшей работы.

— Можете звать меня просто Рагнар, — сказал он, неспешно наливая вино. Жидкость переливалась в хрустале, как жидкий рубин. — И это неудивительно, ведь мы живём в совершенно разных мирах. Я прибыл с самой северной оконечности, из земель, что очень, очень далеки от Юга Истока.

Он протянул мне бокал. Я принял его, чувствуя прохладное стекло под пальцами.

— Действительно, весь континент — это долгий путь, — ответил я, откидываясь на спинку сиденья.

Подушки в этой карете были куда удобнее моих собственных. Впрочем, с учётом расстояния, которое он преодолел, такой комфорт был необходимостью.

— Я сейчас в турне, путешествую и встречаюсь с теми, кого мои советники считают важными персонами, — объяснил Рагнар, покручивая бокал в руке и наблюдая, как вино оставляет винные дорожки на стенках. — Ну, вы знаете, как это бывает.

Он указал на поднос слева от себя. На нём были разложены разнообразные мясные нарезки, сыры и что-то похожее на… фруктовые снеки. Типа мармеладных мишек?

— Пожалуйста, угощайтесь, если голодны. У меня тут есть и небольшое лакомство, копии угощений из старого мира. Желатиновые конфеты из моего детства. Странно, по каким вещам начинаешь скучать, когда не можешь вернуться домой, правда?

— Ещё как, — сказал я, протягивая руку, чтобы попробовать одну из конфет.

Она была жевательной, с фруктовым вкусом, но и близко не походила на тех мармеладных мишек, которыми я наслаждался дома. Впрочем, это было в порядке вещей для наших попыток воссоздать привычные удобства вдали от родины.

Рагнар сделал глоток вина, не спеша его смакуя, а затем внимательно изучил моё лицо. Его глаза — серые, проницательные — словно сканировали каждую мою эмоцию.

— Я вижу, вы обеспокоены, — сказал он наконец, осторожно ставя бокал на специальную подставку, вырезанную прямо в подлокотнике кресла. — За вами закрепилась репутация человека, вступающего в острые конфликты с крупными державами, но не бойтесь. Я здесь не для того, чтобы приносить вам раздоры или боль. Совсем наоборот. Я здесь, чтобы попросить вас о великом одолжении.

— Об одолжении? — переспросил я, проглотив последнюю конфету. — Мы знакомы от силы пять минут, а вы уже хотите одолжений?

Мужчина медленно кивнул, поправляя одну из золотых цепочек с амулетами на шее.

— Меня не волнуют светские любезности и пустая болтовня. Мы оба — занятые люди, у нас много дел. Зачем мне без умолку трепаться или, что ещё хуже, притворяться другом, когда мне от вас кое-что нужно?

— Я могу принять такую доктрину, когда отношения уже установлены, — сказал я, — но, послушайте, мы только что познакомились. Десять минут назад я даже не подозревал о вашем существовании.

Рагнар снова рассмеялся и сделал ещё один глоток вина.

— Очень хорошо. Я — Рагнар, Король и Избранник Солеморья. А до этого… Избранники редко рассказывают о себе, верно?

— Да, помалкивают.

— А я буду откровенен, чтобы показать серьёзность намерений. Я родился в Южной Африке в 1942 году, работал дипломатом в ООН и сделал много хорошего в своей жизни, прежде чем меня занесло в эти земли. Теперь, вместо того чтобы разрабатывать политику для своего правительства, я сам — правительство, великий Король, который правит своей землёй с добротой, но твёрдостью. Достаточно?

Я не смог удержаться от смеха, услышав это краткое резюме. Этот человек явно не был заинтересован в пустой болтовне. Хотя, судя по его словам, моя репутация меня опережала.

— Так чего же вы хотите, Рагнар? — наконец спросил я.

Глава 4

Лицо короля мгновенно помрачнело. Теплота исчезла из его глаз, а улыбка сползла с губ. Он поставил бокал на поднос с такой силой, что хрусталь тихо звякнул.

— Я тоже, как и вы, владею прибрежным регионом, — сказал он низким голосом. — И однажды, давным-давно, я попытался отправиться в плавание, чтобы исследовать новые земли и найти возможности там, где торговля была менее ограничена. Но пришли пираты из Утесов Кариота и обрушили на мои корабли свой гнев. Они разгромили меня, что я считаю величайшей несправедливостью. У нас тогда — да и случись это снова — не было ни единого шанса. Звучит знакомо, Алексей?

Я склонил голову набок.

— А вы довольно хорошо осведомлены о моей ситуации, Рагнар. Кстати, Рагнар — ваше настоящее имя, или вы взяли его, попав в мир Исток?

— Некоторые вещи должны оставаться загадкой, Алексей. Здесь и сейчас меня зовут Рагнар. Или вы хотите это оспорить? Бросить вызов мне и моему имени?

— Нет, ни в коем случае. Король есть король, а Рагнар — значит, Рагнар. И всё же, откуда вы знаете о моей ситуации с пиратами? Не припомню, чтобы я предавал её огласке.

Рагнар налил себе еще вина, медленно, словно обдумывая каждое слово. В карете стояла тишина, нарушаемая лишь тихим позвякиванием цепочек на его шее.

— Скажу вам так… Вы не единственный, у кого есть глаза и уши в Утесах Кариота, — сказал он наконец. — И именно поэтому я пришел просить вас об одолжении. Хочу пропустить бессмысленные любезности. Никакие разговоры не свяжут нас узами дружбы так крепко, как общая проблема. Горнило борьбы — вот что сделает нас союзниками. Друзьями.

Я вздохнул, чувствуя, как ситуация становится все серьезнее.

— И что же вы ещё обо мне знаете?

Рагнар откинулся на спинку кресла и начал небрежно играть одним из рубинов на своей короне, протирая его. Жест был расслабленным, но в его глазах читалась острая концентрация.

— Моя шпионская сеть засекла три ваших конспиративных квартиры в Утесах Кариота. Они знают имя Заряны, вашего главного оперативника, и пристально следили за агентами, завербованными из числа местных Торговцев.

Он поднял руку, останавливая мою возможную реакцию.

— Но не думайте, что я здесь, чтобы вас шантажировать. Шпионаж — это стандартная практика в этом мире, да и в любом другом, не так ли? То, что вы делаете со своими людьми и планами, — ваше дело, а не мое.

— Конечно, — сказал я, с трудом веря ему и следя за каждым его словом, жестом и реакцией.

Он был слишком уж бойким и лёгким для такого серьёзного вопроса.

— Так в чем же заключается одолжение?

— Что ж, у вас есть свои махинации, о которых я не буду спрашивать, а у меня — свои в этом городе, о которых вам спрашивать не стоит. Но у нас обоих там есть шпионские сети. И мы оба находимся очень, очень, очень далеко друг от друга, а это значит, что ни у одной из сторон нет причин нападать на другую. Это отличная основа для объединения наших разведывательных сетей.

— То есть вы хотите обмениваться информацией? — спросил я.

Рагнар кивнул, и многочисленные цепочки с амулетами на его шее зазвенели в такт.

— Если мы создадим общую разведывательную сеть, мощь наших шпионских ячеек удвоится. Мы будем помогать друг другу, делиться жизненно важной информацией и следить за тем, чтобы агенты обеих сторон были под надежной защитой. Это укрепит нашу способность проводить более рискованные операции без особой опасности, поскольку общая сила нашей сети достигнет десятого уровня!

Десять. Это число заставило меня замереть. Это открывало доступ к операциям такого уровня, о которых я мог только мечтать. Включая убийство лидеров.

— Я весьма заинтересован, — сказал я медленно. — Правда, заинтересован, но в то же время я не знаю ваших намерений, король Рагнар. Я могу дать вам силу, которая в будущем доставит мне массу неприятностей.

Рагнар перестал играть с рубином и внимательно посмотрел на меня. В его взгляде была такая пронзительность, что стало не по себе.

— Возможно, я смогу развеять ваши страхи, — сказал он. — Я раскрою свои намерения, а вы судите о них как сочтете нужным. Даю вам слово, что все сказанное мною — правда.

Когда он произнес эти слова, что-то глубоко внутри меня подсказало, что он связан своим словом.

Я вспомнил о «Личной Гарантии» — способности Избранника давать нерушимые клятвы. Рагнар продолжил, и его голос стал холодным как сталь.

— Я хочу, чтобы человек, приказавший уничтожить мой флот, был убит и повешен на городской площади, на всеобщее обозрение. Они напали не просто на торговые суда, полные добычи, и не на корабли, предназначенные для исследований, а на лодки, полные поселенцев, которые хотели жить на гряде островов на дальнем севере. Корабли, полные мужчин, женщин и детей, которые ничего не знали о войне. Не было ни предупредительных выстрелов, ни требований вернуться. Просто бессмысленная, жестокая бойня. И я добьюсь, чтобы он заплатил за свои преступления.

Месть. Вот что двигало этим королем.

— Боюсь, я не могу позволить вам убить Макара, — сказал я с тяжелым вздохом. — Независимо от того, какие жестокости он совершил.

— Макара? — переспросил Рагнар.

Его реакция была неожиданной — он рассмеялся так сильно, что чуть не подавился вином. На какое-то мгновение показалось, что он сейчас задохнется от смеха.

— Вы шутите, да?

— Он главный у Торговцев, — сказал я недоуменно. — Он тот, кто отдавал приказы.

— Друг мой, боюсь, вас обвели вокруг пальца, — ответил Рагнар, качая головой.

Его улыбка становилась все шире и шире, но в ней не было ничего веселого — только хищное удовлетворение игрока, который вот-вот выложит на стол козырного туза.

— Ваши шпионы еще не узнали правду?

— Какую правду?

В этот момент я почувствовал, как мир под ногами начинает шататься. В глазах Рагнара плясали отблески пламени от свечей, а его улыбка напоминала оскал хищника.

— Городом заправляет Дядюшка Али, а не Макар.

Мои мысли помчались бешеным галопом. В голове начали всплывать воспоминания — странные мелочи, которые я тогда не замечал. Как нервно вел себя Флинт, когда говорил о Макаре. Как осторожно Зарина формулировала свои доклады о верхушке Торговцев. Как странно быстро решались некоторые вопросы, которые должны были проходить через бюрократическую машину гильдии…

— Нет, насколько я мог судить, Али контролирует нижние доки, так что он мог быть частично причастен… — мои слова затихли, когда улыбка Рагнара стала совсем уж хищной.

— Нет! — отрезал Рагнар, прерывая мои объяснения. — Вы не понимаете! Это все — одна большая афера! Дядюшка Али заправляет всем городом, и уже очень, очень давно. Макар — торговец, да, но он в долгу у Али, а не у гильдии.

— В этом нет никакого смысла. Эти две фракции ненавидят друг друга, — сказал я, чувствуя, как почва уходит из-под ног.

Черт, черт, черт… Я вспомнил, как дядюшка Али отреагировал на идею устранить Макара…

Рагнар налил себе еще вина, наслаждаясь моим потрясением. Он явно получал удовольствие от того эффекта, который производят его слова.

— В этом есть глубокий смысл. Потому что, если человек из одной фракции недоволен своей фракцией, куда он идет?

— К… другой стороне, — тихо заметил я.

Я откинулся назад, чувствуя, как кусочки мозаики складываются в ужасающую картину. Неужели… это правда?

— Точно, — сказал Рагнар, явно наслаждаясь моментом. — Давным-давно Макар совершил ошибку, назначив безжалостного, жаждущего власти Избранника Лордом в Утесах Кариота. Али быстро проложил себе путь наверх, с легкостью перебив всех Графов, приумножив свою власть и изрядно обогатившись. Теперь, окруженный только людьми Али, Макар осознал свою ошибку. Он не мог сделать ничего, кроме как спасти собственную шкуру, согласившись делать в точности то, чего хотел Али. А Али хотел контролировать весь город при условии, что формально между ними конфликт.

Теперь все встало на свои места. Я вспомнил, как странно себя вел Флинт, когда мы говорили о структуре власти в городе. Как осторожно он выбирал слова, словно боялся сказать лишнее. А ведь он работал непосредственно с Макаром!

— Но Торговцы заметили бы это и снесли бы его со всей своей мощью, — сказал я, пока точки в моей голове быстро соединялись. — Так что он сделал Макара просто подставной фигурой.

Рагнар довольно кивнул.

— Именно. Вся эта культура «мы против них» создана для того, чтобы держать людей в узде. С беспорядками легко бороться, если люди думают, что у них есть выбор. Докер злится на Али и переходит работать к Макару — он думает, что меняет свою жизнь к лучшему. Это делает людей счастливыми и довольными.

— А Торговцы ничего не замечают, потому что их магистр гильдии все еще у власти, — сказал я, качая головой от восхищения и ужаса одновременно. — Не могу поверить, что ему так долго это сходило с рук.

— Ложный выбор и подставные фигуры, латунь, выкрашенная под золото, — сказал Рагнар, небрежно покручивая в пальцах золотое кольцо с изумрудом. — Правда в том, что Али заправляет всем, и он безжалостен. Все, что ему нужно, — это его деньги и его власть. Я лично считаю, что он все это время укреплял свои позиции, ожидая подходящего момента, чтобы захватить контроль над всем городом и объявить о его независимости. Но этот человек терпелив. Гораздо терпеливее меня.

— Разве нет правил, запрещающих убивать Избранников? — спросил я.

Рагнар пожал плечами.

— А еще есть правила, запрещающие нападать на мирных жителей без причины. Почему я должен следовать условностям, если он этого не делает?

— Боюсь, вы не знаете всей картины, — сказал я, размышляя над тем, что мне было известно.

Даже если Али проворачивал аферу, управляя всем городом с Макаром в качестве своей марионетки, у него не было бы причин просто так нападать на корабли. Им пришлось бы следовать стандартным операционным процедурам Торговцев, чтобы эффективно поддерживать обман.

— Те корабли атаковали не по приказу Али. Это были сами Торговцы.

— Мне все равно, кто отдавал приказы, меня волнует человек, который их выполнил, — ответил Рагнар. — Но что вы имеете в виду?

Я быстро объяснил ему пиратские практики Торговцев, фальшивые флаги, под которыми они ходят, и их мотивы держать население фактически в изоляции и зависимости от них. Он слушал внимательно, и я видел, как на его лице закипает гнев, становясь все сильнее с каждым моим словом.

— Вы рассказываете фантастическую историю, — тихо сказал Рагнар, когда я закончил. — Великий и ужасный заговор против всего нашего континента. Надеюсь, вы говорите, имея доказательства, потому что я никогда не поверил бы в такое без улик.

— Тогда предлагаю проследовать со мной в мою Администрацию, — сказал я. — У меня есть доказательства, которые вам нужны.

Вообще-то, король Рагнар прибыл в Град Весёлый в надежде быстро обсудить дела, провести, так сказать, короткую встречу на высшем уровне, чтобы закрепить нашу дружбу в мире тайных операций.

Теперь же, когда он сидел за моим столом и с умным видом держал в руках справочник по военно-морским операциям Торговцев, я уже прикидывал, как бы его перетянуть на свою сторону.

Рагнар читал книгу и временами замирал.

Его пальцы сжали обложку крепче, и я увидел, как изменилось выражение его лица. Сначала — лёгкое недоумение, потом понимание, а следом за ним — гнев. Глухой, тлеющий гнев человека, который наконец-то получил ответы на мучившие его годами вопросы.

Страница за страницей. Рагнар читал медленно, вдумчиво, иногда останавливаясь и перечитывая абзацы заново. Я видел, как напряглись мускулы его челюсти, когда он натыкался на особенно циничные фрагменты. В какой-то момент он резко выдохнул и отвернулся от книги, глядя в окно. Но через несколько секунд снова вернулся к чтению.

— «Операция 'Северная звезда»«, — пробормотал он, читая вслух. — 'Цель: устранение конкурентной торговой активности в портовых городах северного побережья. Рекомендуемые методы: экономическое давление, саботаж, при необходимости — прямое воздействие на инфраструктуру противника».

Его голос звучал ровно, но я слышал, как под этим спокойствием клокочет ярость.

— «Прямое воздействие на инфраструктуру», — повторил он тише. — Так они называют сожжение половины моего города вместе с людьми?

Рагнар перевернул ещё несколько страниц. Остановился на схеме, долго её изучал. Потом нашёл раздел с отчётами о проведённых операциях.

— Слушай, а это… — он показал на страницу, — это про нас? «Исток, порт номер семь. Операция завершена успешно. Потери противника: критические. Дальнейшие действия в регионе приостановлены на неопределённый срок».

Я мало что знал об этом человеке, но уже понимал: то, что он читал сейчас, переворачивало всё его представление о том нападении. Это не была стихийная атака разбойников или случайный рейд пиратов. Это была хладнокровно спланированная операция по уничтожению конкурента.

Прошёл почти час, прежде чем Рагнар отложил книгу. Злость в его глазах поутихла, но на смену ей пришла холодная, жёсткая решимость.

— Это многое объясняет, — произнёс он наконец. — И я убеждён. Ты не мог знать, с чем я к тебе еду, и подделать эту книгу. Она настоящая.

— Благодарю за доверие, — кивнул я. — Что ж, тогда нам нужно мыслить шире, чем просто месть одному конкретному человеку, если мы хотим получить то, чего желаем.

Рагнар на это покачал головой.

— «Нам»? Я давно отказался от своих планов по выходу в море. Мои люди до сих пор с содроганием вспоминают тот кошмар. Часть населения моего города погибла в той атаке, и теперь мы даже смотреть в сторону океана боимся.

— Я понимаю твою нерешительность, — ответил я. — Но звучит так, будто ты со своим народом просто прогнулся под этих торгашей.

Мужчина надолго замолчал.

— Давай пока оставим мою мотивацию в стороне. Скажи, что же ты задумал? — спросил он наконец.

Вот и настал момент истины.

Я подался вперёд, сцепив пальцы в замок. Всё, что произойдёт дальше, зависело от того, насколько я смогу убедить Рагнара в серьёзности своих намерений.

— Ты поклянёшься хранить это в тайне? — спросил я.

Рагнар изучал моё лицо несколько долгих секунд.

Я видел, как в его глазах происходит внутренняя борьба — любопытство боролось с осторожностью. В конце концов любопытство победило.

— Даю слово, я никому не расскажу об этом, — ответил он.

Но что-то в формулировке меня насторожило. «Не расскажу» — слишком узкое определение. Он мог записать информацию, передать её знаками, нарисовать схему… Дипломат со стажем наверняка знает толк в словесных лазейках.

— А ты можешь поклясться, что никогда и никому не передашь эту информацию? — уточнил я. — Никаким способом?

Рагнар от души расхохотался, откинувшись на спинку стула.

— Алексей, а ты, я погляжу, малый проницательный. Мало кто из Избранников замечал, как я осторожно подбираю слова.

Он помолчал, всё ещё улыбаясь, но в его взгляде появилось что-то новое — уважение.

— Что ж, клянусь своим словом, что никогда и никому не передам твои секреты. Ни единому живому существу.

В момент, когда он произнёс эти слова, воздух в комнате словно сгустился. Я почувствовал это кожей — лёгкое покалывание, как от статического электричества, которое пробежало между нами. Магия клятвы, древняя и неумолимая, сплела невидимые узы вокруг слов Рагнара.

И тут меня осенило. Раньше я считал эту способность Избранников чем-то второстепенным, почти бесполезным, но теперь вдруг понял, насколько это мощный инструмент в дипломатии. По сути, это был встроенный детектор лжи и гарант сделки в одном флаконе.

Я ощутил это глубинное, инстинктивное понимание — Рагнар физически не сможет нарушить свою клятву, как бы ни старался. Какая-то часть магии этого мира теперь следила за тем, чтобы его слова не разошлись с делом. Рагнар смог завоевать моё полное доверие, даже не будучи моим старым знакомым.

— Я чувствую это, — пробормотал я. — Магию клятвы. Это… необычное ощущение.

— К этому привыкаешь, — кивнул Рагнар. — Хотя первый раз всегда немного пугает. Ты понимаешь, что больше не можешь соврать, даже если захочешь.

Он выпрямился в кресле, глядя мне прямо в глаза.

— Теперь твоя очередь. Ради чего ты попросил меня связать себя магической клятвой?

И я выложил ему всё.

О своём грандиозном заговоре, о плане по демонтажу Гильдии Торговцев, о моих связях с Паннонием. Рассказал о собственных проблемах с пиратами — о чём он, впрочем, и так знал, — но поделился и планом решения этой проблемы: либо через телепортацию, либо с помощью чёрного пороха.

Когда я закончил, Рагнар просто откинулся на спинку стула, чуть качнувшись, и присвистнул.

— А у тебя, я смотрю, репутация та ещё: постоянно ввязываешься в драки с сильными мира сего и из всего пытаешься извлечь выгоду, — сказал он. — До нашей встречи я думал, что ты вспыльчивый, импульсивный и вообще не самый приятный тип. Но теперь я вижу, что ты просто очень расчётливый сукин сын. Твои планы меня впечатляют.

— Так присоединяйся, — предложил я. — Помоги мне сломать эту монополию. У меня нет ни присутствия на севере, ни союзников, ни контактов — ничего. Если ты согласишься помочь, мы станем на шаг ближе к тому, чтобы покончить со всей этой организацией. Свободная торговля, свободное перемещение. Сможешь расширяться, куда душа пожелает.

Рагнар вздохнул.

— Ты же знаешь, я пришёл сюда только за помощью в моих собственных интригах. Мне не особо хочется ввязываться в какой-то глобальный заговор.

— Месть бессмысленна, если на место одного ублюдка, который сотворил все эти зверства, придёт другой, такой же, — объяснил я. — Ты не просто обрекаешь себя на дальнейшие страдания под пятой Торговцев, ты обрекаешь на это любого другого Избранника, который однажды может совершить ту же ошибку, что и ты. Ты сможешь с этим жить?

Я не был уверен, сработает ли такая апелляция к альтруизму, но Рагнар упоминал, что работал дипломатом в ООН. Уж у дипломата-то уровень сострадания к другим должен быть повыше, чем у простого смертного.

— Если бы только все так заботились друг о друге, — ответил Рагнар. — Но я не уверен, что одной лишь доброты достаточно, чтобы мотивировать меня сражаться с самой крупной объединённой силой на этом континенте.

— А что, если тебе и не придётся сражаться? — спросил я.

Глава 5

— Мои планы, — начал говорить я, — не предполагают открытого конфликта. Я просто собираюсь отнять у них то, что даёт им силу: деньги. В нужный момент я хочу, чтобы все участники этого заговора просто прекратили выполнять их торговые заказы. Вот и всё. Я не прошу тебя собирать армию, не прошу идти маршем на город. Я просто хочу, чтобы ты действовал со мной заодно, когда придёт время.

— Так себе месть, — проворчал Рагнар. — Перекрыть им зарплату?

— Ладно, а что мотивирует твоих людей? — спросил я.

— Долг, вера в высшую цель, семья и единство, — ответил король. — Я долго и упорно строил культуру, в которой люди видят себя частью чего-то большего, чем просто отдельная личность.

— Не буду спорить и приму это на веру. Но мотивация людей очень влияет на их поступки, верно? А что мотивирует наёмников у торгашей? — снова спросил я, скрестив руки на груди и ухмыльнувшись.

— Полагаю, только деньги, только монеты, — ответил Рагнар. — Так что если лишить их этой мотивации, настоящие лидеры торговцев окажутся в большой опасности.

— Именно. А когда их наёмники разойдутся, разозлённые тем, что им перестали платить, то политическая и экономическая составляющие гильдии окажутся в состоянии «приходи и бери что хочешь». И это было бы не страшно, если бы в ближайших кустах не притаился ты, способный провести силовую операцию и творить любые дела, какие захочешь. Например, ты сможешь предать правосудию тех, кто отдал приказ о нападении, а заодно и дядюшку Али, — ответил я. — Мне просто нужно, чтобы ты повременил со своей местью.

— Терпение — не самая сильная моя сторона, — сказал Рагнар. — Я и так ждал достаточно долго, но… ты искренне веришь, что их можно одолеть?

— Я уже довольно давно без устали работаю над тем, чтобы подорвать их позиции. Думаю, в течение года я смогу как минимум настолько нарушить их деятельность, чтобы сломать их мёртвую хватку на остальной части Истока.

— И ты ничего не попросишь от меня за это время? — поинтересовался Рагнар. Я видел, что начинаю его убеждать. Идея свободной торговли явно его возбуждала, и я понял, что ещё немного — и он согласится.

— Не совсем ничего, — сказал я. — Ты станешь моей точкой входа на Севере, и я бы хотел, чтобы ты оценил других Избранников в регионе и определил, готовы ли они присоединиться к нашему делу. Переговоры я возьму на се…

— Прошу прощения, — быстро прервал он меня, — но если кто и будет вести переговоры, то это я. Я двадцать пять лет отпахал дипломатом на Земле, вёл самые деликатные дела и часто выступал посредником между двумя сторонами, которые хотели друг друга поубивать. У меня для этого наилучший опыт.

— Могу ли я трактовать твои слова как готовность присоединиться ко мне и моему делу? — спросил я.

Рагнар пожал плечами.

— Если ты дашь мне то, что я хочу. Имена людей, которые отдали тот жестокий приказ. И, конечно, дядюшку Али.

— Я не буду стоять у тебя на пути, — ответил я. — Как только Гильдия Торговцев будет распущена, им придётся заплатить за свои многочисленные преступления. И если ты будешь тем, кто приведёт их к правосудию, тем лучше.

— Пожалуй, это соответствует моим интересам, значит — я тебя поддержу, — сказал Рагнар. — И буду работать от твоего имени, при условии, что ты готов дать мне что-то за мои хлопоты.

— Что ты хочешь? Боюсь, мы не сможем торговать, ты слишком далеко, а платные дороги длинны и утомительны.

— Я наслышан о твоих богатствах, Алексей, — ответил Рагнар, широко ухмыляясь. — Говорят, ты можешь потереть две монеты друг о друга и получить третью. Я бы попросил у тебя денег, мои дела требуют затрат. Некое финансирование в качестве компенсации и знака взаимного уважения.

Я мысленно скривился, услышав это, но чего ещё я ожидал? Заполучить Рагнара в свой грандиозный заговор бесплатно было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я был главным выгодоприобретателем в этой сделке, а значит, платить придётся мне, чтобы уравновесить чаши весов.

— Конечно, конечно. Что ты просишь?

Ухмылка Рагнара стала немного нервной, и я понял, что он пытается нащупать предел моей щедрости.

— Просьба может показаться большой, но учти, я использую эти ресурсы для многих дел, которые принесут пользу нашему новому союзу, — начал он издалека. — Я бы попросил у тебя десять тысяч золотых.

Я рассмеялся, вспомнив времена, когда десять тысяч золотых казались мне какой-то запредельной, почти мифической суммой.

— Я дам тебе пятнадцать. Десять — за вступление в альянс. И ещё пять — на создание и поддержание агентурной сети.

Брови Рагнара поползли вверх, но он всё-таки был король и умел держать себя в руках.

Нам потребовалось ещё какое-то время, чтобы обсудить детали, но после названной суммы мы оба знали, что придём к согласию и сможем найти компромисс.

Король Рагнар из Сольграда отбыл ранним утром, став на пятнадцать тысяч золотых богаче и куда терпеливее, чем раньше. Он согласился отложить свою месть до тех пор, пока Торговцы не будут дестабилизированы.

Вдобавок ко всему мы подписали соглашение о совместной работе, по которому он становился моим официальным представителем на Севере.

Он несколько раз дал мне слово по разным вопросам, касающимся деликатности нашей миссии, чтобы гарантировать — там, на Севере, всё пройдёт гладко. Я возлагал на эти новые деловые отношения большие надежды и, провожая его, от всей души пожелал ему удачи.

Едва армия Рагнара скрылась из виду, я пулей метнулся обратно в свой кабинет и открыл вкладку «Шпионаж», чтобы оценить нашу возросшую мощь в Утесах Кариота. Суммарная сила нашей агентурной сети теперь составляла десять единиц — результат слияния шпионских ячеек Сольграда и Весёлого. Сольград и Весёлый… Хм, а ведь звучит. Прямо как какой-нибудь «Газпром-Медиа».

Я переключился на раздел «Операции» и потёр руки, увидев, что шанс на успех операции по добыче базальта составляет 99%, а вероятность обнаружения — ноль. Оставшийся процент относился к риску «неуспеха» без негативных последствий.

Люди Рагнара славно потрудились, чтобы так глубоко окопаться в городе. Оставалось только оплатить операцию и запустить её. Расходы, конечно, кусались — 53 000 золотых. Это опустошит мою казну до каких-то 12 000, чего хватит на текущие расходы, но о крупных тратах придётся забыть. По крайней мере, до тех пор, пока я не запущу Портальные Врата.

Я отодвинулся от стола и прошёлся по кабинету, останавливаясь у окна. Внизу, в Весёлом, кипела жизнь. Горожане спешили по своим делам, торговцы разгружали телеги, дети играли на площадях. Всё это — моё. Моя ответственность. И сейчас я собирался поставить всё на карту ради куска базальта, который, возможно, даже не понадобится.

«Ладно, Алексей Сергеевич, — пробормотал я себе под нос. — Без риска денег не заработаешь. Без базальта — Врат не будет. Без Врат — торговлю с Паннонием не восстановим. А без неё…»

Я вернулся к столу и навис над интерфейсом. Большая красная кнопка «ЗАПУСТИТЬ ОПЕРАЦИЮ» зловеще пульсировала на экране. Когда я навёл на неё курсор, появилось предупреждение:

«ВНИМАНИЕ! Данная операция необратима и спишет 53 000 золотых с вашего счёта. Вы уверены?»

Под предупреждением горели две кнопки: «ДА» и «ОТМЕНА». Чёрт возьми, они даже сделали двойное подтверждение. Система явно понимала, что я делаю что-то безрассудное.

Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. В голове всплыли цифры финансовых отчётов, схемы логистических маршрутов, расчёты прибыли. Семьдесят пять лет в бизнесе научили меня одному: иногда ты совершаешь сделку с риском не получить ничего взамен, а то и нажить проблем. И всё же любой руководитель, особенно коммерческий, время от времени, даже наученный горьким опытом, идёт на эту сделку.

Тяжело и даже как-то театрально вздохнув, хотя меня никто не мог видеть или слышать, я твёрдо нажал «ДА».

Экран мгновенно изменился. В правом верхнем углу, где отображался баланс казны, цифры стремительно понеслись вниз. 65 000… 40 000… 20 000… 12 000. Каждая исчезнувшая тысяча отдавалась болью где-то в глубине моего естества.

За несколько секунд я из богатого правителя превратился в человека, живущего от зарплаты до зарплаты.

На экране появилась шкала выполнения операции, показывая, что процесс пошёл и займёт две недели. Под ней медленно ползла полоска прогресса — пока что всего 0,1%.

«Ну всё, назад дороги нет, — подумал я, глядя на жалкий остаток золота в казне. — Две недели по лезвию ножа. Либо я получу ключ к Кариоту, либо останусь с голой задницей и дырой в бюджете, которую не залатать и за год. Надеюсь, никаких сюрпризов не вылезет».

Всё было почти готово к возобновлению торговли с Лисичанском, и оставалось лишь найти способ убедить драконорожденных вернуться домой, к Старшему Дракону. По сути, делать было больше нечего — только ждать. Все шестерёнки моего механизма пришли в движение.

Я решил использовать это затишье, чтобы проанализировать финансовое положение Разино. Все здания были достроены в срок и уже вовсю приносили доход. Поток переселенцев в Светлоград несколько поубавился — пиратская атака подпортила наш туристический рейтинг, — но торговые лавки всё равно приносили стабильные 400 золотых в неделю. Банк работал как часы, добавляя в копилку ещё 500, а постоялые дворы приносили скромную сотню. В сумме — тысяча золотых чистого профита в неделю с одного города. Очень неплохой показатель, учитывая, что это была чистая прибыль.

Однако обнаружилась проблема. В то время как большинство зданий работали с полной отдачей, Ипподром был полностью заброшен. Туда не было назначено ни одного работника, и у входа не толпился народ в надежде купить билет на скачки. Лошади в конюшнях были в полном порядке, конюхи о них заботились, но вот жокеев, чтобы на них скакать, не было.

— Еремей, какого лешего у меня целый ипподром превратился в памятник архитектуры? — проговорил я, вызывая канцлера через интерфейс Стратегической карты. — Я его для красоты строил, что ли? Лошади там от скуки скоро сами на себе скакать начнут.

В правом верхнем углу моего зрения тут же материализовалось изображение Еремея. Благодаря апгрейду от Виоли я теперь видел не только его лицо, но и обстановку вокруг. За спиной у канцлера по культуре виднелся его кабинет — стопки книг на столе, какие-то схемы на стенах и… чудовищное дымящееся растение в горшке. Пылающая Мандрагора, цветок вулкана со скверным характером.

— Слушаю, владыка! — ответил Еремей, но тут же поперхнулся воздухом, когда полностью осознал мой вопрос. Его изображение на секунду «подвисло», как будто интерфейс завис от перегрузки. — Хм-м-м, в Разино? Дайте-ка поглядеть…

Я видел, как он лихорадочно рылся в бумагах, его глаза бегали по документам. Растение за его спиной дымилось ещё активнее — наверное, реагировало на стресс хозяина.

— Ох, батюшки! — выдохнул Еремей, и его лицо приняло выражение человека, который только что понял, что наступил на грабли. — Владыка, боюсь, мы столкнулись с… хм… произведением искусства. Политического искусства. Ваши аристократы решили заняться перформансом на тему «Как тонко выразить своё фи».

— То есть как? — Я стукнул кулаком по столу, и изображение Еремея в интерфейсе отчётливо «вздрогнуло» от удара.

— Против этого здания готовится законодательная инициатива, — пробормотал Еремей, пытаясь спрятать глаза. — «Об ограничении азартных игр». Боюсь, они блокируют работу Ипподрома до голосования.

Я быстро открыл вкладку «Сенат» и увидел злополучный законопроект. Прочитав его содержание, я почувствовал, как в висках начинает пульсировать.

— С какой стати они голосуют против того, что я приказал построить? — проговорил я, качая головой. — Они же знают, что у меня самые лучшие намерения. И вообще, ипподром — это не казино.

— Ну… — протянул Еремей, набирая в грудь воздуха и явно готовясь к неприятному объяснению. — Вы, так сказать, несколько разозлили аристократию, когда выделили жрецов в отдельный класс, помните? И с тех пор они ищут способ… выразить своё недовольство.

— То есть ты хочешь сказать, это мелкая месть за то, что я сделал несколько месяцев назад? — не верил я своим ушам. — Я с тех пор десятки зданий построил. Могли бы заблокировать любое из них.

— Они, может, и мелочные, но не глупые, — вздохнул Еремей, и дымящееся растение за его спиной словно поникло в знак солидарности. — Они не станут напрямую мешать производству или жилищному строительству — народ их линчует. А вот развлекательное заведение? Идеальный способ выразить своё недовольство и при этом выглядеть борцами за нравственность.

— Прежде чем вы разрушите нашу чрезвычайно функциональную систему правления, — поспешно добавил Еремей, видя, как я открываю вкладку «Правительство», — может, стоит просто заявить о своём несогласии с законопроектом? Не забывайте, Сенат не привык, что вы обращаете внимание на их мелкие дрязги.

— Я вложил в это здание кучу денег, — отрезал я, закрывая связь с Еремеем. — И я намерен увидеть его в работе в течение недели.

Я откинулся в кресле и уставился на опцию «Реформировать правление» во вкладке «Правительство». Один клик — и никаких больше голосований, никаких дебатов. Сказал — сделали. Эффективность сто процентов.

В голове всплыла заманчивая картина: я объявляю себя Королём-Императором Весёлого, недовольные аристократы разом замолкают, все указы исполняются беспрекословно. Никого не надо уговаривать, ни с кем не надо договариваться. Результат — это всё, что имеет значение. Почти как в старые добрые…

«Стоп, — одёрнул я себя. — Это знакомая дорожка. И она ведёт не туда, куда нужно».

Вспомнилось, как в девяносто шестом один такой же «сенатор» из местной префектуры попытался блокировать мою заявку на земельный участок под новый завод. Мотивировал необходимостью «дополнительной экологической экспертизы». На самом деле просто хотел мзду. Пришлось объяснять ему основы рыночной экономики — сначала на пальцах, а потом при помощи генеральной прокуратуры. После этого разговора экспертиза прошла за неделю, а завод запустили в срок.

Но тогда я имел дело с продажными чиновниками в развалившейся стране. А здесь? Здесь я сам создал эту систему. Сенат должен был защищать людей от моих ошибок, а не устраивать мне мелочные пакости.

«Так, можно их запугать… — начал я перебирать варианты. — Нет, это создаст прецедент. Можно подкупить… дорого и ненадёжно. А что, если…»

И тут меня осенило.

«Что, если заставить их самих заплатить за свою инициативу? Не буквально, конечно, а политически. Сделать так, чтобы их собственный законопроект ударил по их же карману. Красиво. В моём стиле. Не кувалдой по голове, а элегантной подножкой».

Я снова открыл вкладку «Законодательство» и внимательно изучил механизм добавления поправок. Если это действительно была просто сложная схема, чтобы доставить мне неприятности, то, возможно, я мог сделать голосование за этот законопроект весьма болезненным.

Одна из моих способностей позволяла добавлять поправки к законопроектам перед голосованием. Чтобы добавить такое «дополнение», мне нужна была поддержка как минимум трети сенаторов. Но зачем бороться за голоса в Светлограде, когда мне нужно было всего трое? Сенаторы из Разино точно поддержат мою поправку, потому что она гарантированно убьёт законопроект.

Я потёр руки и начал печатать формулировку:

«В качестве компенсации Избраннику, оплатившему эти невозвратные здания и ресурсы, Сенат вводит налог в размере 100% на всех членов аристократии до тех пор, пока утраченные средства не будут возмещены».

Другими словами: хотите сделать мои инвестиции бесполезными? Вы же за эту потерю и заплатите. Ни один сенатор в здравом уме не обрёк бы высшие классы на оплату этого законопроекта. Революция случилась бы в ту же ночь.

«Шах и мат, — усмехнулся я, сохраняя черновик поправки. — И хотя я ненавидел политику ещё в родном мире, я не настолько глуп, чтобы игнорировать, как она работает».

В этом я был прав.

Я создал Сенат, чтобы он решал проблемы людей и принимал законы, которые бы гарантировали, что мои действия ненароком не навредят населению.

Моя власть не была полностью ограничена Сенатом, но я редко обращал внимание на то, какие законы они принимают, просто потому, что они меня не касались. А теперь они пытались наложить серьёзное ограничение на мою финансовую власть и компетенцию, и это меня, мягко говоря, раздражало. Ипподром был нужен не только для дохода, но и для престижа региона. Не зря же скачки называют спортом королей.

Еремею было поручено найти трёх человек в Светлограде, которые поддержат мою поправку, а также донести до Сената в целом, что я недоволен этим законопроектом. Надеюсь, одного моего заявленного неудовольствия хватит, чтобы поубавить пыл у его сторонников. Если нет, то эта новая поправка наверняка уничтожит законопроект, к которому она прилагалась.

Глава 6

Сенаторы Светлограда никак не могли прийти к единому мнению по законопроекту. И неудивительно, ведь азартные игры грозили стать настоящим бичом для населения. Кости и прочие игры на удачу уже были обычным делом в доках, и не раз случалось, что какой-нибудь моряк возвращался из долгого плавания без единого гроша.

Я, конечно, понимал, что азартные игры — тема острая и для многих болезненная. Но одно дело, если бы законопроект регулировал эту сферу, обеспечивал защиту от лудомании — психического расстройства на почве чрезмерного азарта — и не пускал в игорные залы бедолаг, у которых и так ветер в карманах гуляет. И совсем другое — полностью запретить эту практику. Это было не просто непрактично, но и било по моим собственным планам.

Есть один экономический закон, от которого никуда не деться, — закон спроса и предложения. Если люди хотят играть, они будут играть. Никакие, даже самые драконовские, законы не остановят компанию мужиков, режущихся в карты посреди ночи и ставящих на кон последнее. Единственное, чего добьётся такой запрет, — загонит игорный бизнес в подполье. А там уже действуют совсем другие, куда более опасные методы сбора долгов. Запретить что-то — значит создать чёрный рынок, где правила диктует насилие, и породить целый класс преступников.

Все, конечно, похлопают в ладоши: мол, смотрите, какие мы молодцы, запретили «плохую вещь». Но будут ли они так же радоваться, когда поймут, что их политика лишь помогает обогащаться уголовникам?

Я всегда верил в экономическую свободу — как для общества в целом, так и для отдельного человека. Хотят люди играть в азартные игры — их личное дело. И, честно говоря, я бы предпочёл, чтобы их деньги оседали в казне Града Весёлого и шли на общее благо, а не терялись в подпольных покер-румах, где о налогах и слыхом не слыхивали.

К счастью, несколько сенаторов из Светлограда придерживались того же мнения, поскольку и сами были не прочь порой перекинуться в кости в порту. Заручиться поддержкой троих из них оказалось довольно просто. Они вместе с сенаторами из Разино согласились на мою поправку. Поправка была прикреплена к законопроекту, а моя подпись придала этому решению законную силу. Обычно сенат не мог вносить такие поправки — эта привилегия была только у меня, да и то лишь при поддержке трети совета.

На следующее утро, после того как о поправке стало известно, в дверь моего кабинета заколотили с такой злобой, будто хотели её вынести. В кабинет ворвался сенатор Горислав, автор первоначального законопроекта, красный от ярости и возмущения.

— Как вы смеете издеваться над нашим законодательным процессом! — заорал он.

Мой маленький собакоподобный монстр Гром зарычал и шагнул вперёд, чтобы цапнуть наглеца, но низкий рык заставил зверька передумать и вернуться к моей ноге. А жаль. Я был бы не против, если бы Гром успел хотя бы слегка прихватить его за штанину.

— Присядьте, сенатор Горислав, — сказал я. — Не рановато ли для криков?

Горислав, приземистый мужичок с длинными рыжими усами, переходящими в бакенбарды, распалялся всё больше, мечась по кабинету.

— Но, видимо, не слишком рано, чтобы плести заговоры против воли Сената! Да будет вам известно, то, что вы сделали, — это чистой воды подковёрные интриги! Добавить поправку… Неслыханно! Абсолютно неслыханно!

— Мне нужно как-то отбивать свои инвестиции. Если вы собирались запретить азартные игры, надо было предупредить меня до того, как я вбухал целое состояние в этот ипподром и лошадей для него, — ответил я, сохраняя ледяное спокойствие. Такая ярость могла означать только одно: я эффективно похоронил его законопроект.

— Это вопиющее злоупотребление властью! Вы уполномочены вносить поправки в дела государственной важности — те, что только вы можете предвидеть благодаря вашим великим способностям. Вмешиваться в обычный законопроект — это не только беспрецедентно, но и неуважительно по отношению к нашему статусу! — выпалил он, его лицо с каждой секундой становилось всё багровее.

— А кто сказал, что я не вижу в этом ипподроме чего-то большего? — сказал я, вставая, чтобы встретить его огненный взгляд. — Может, у меня были на него серьёзные планы, а вы чуть не пустили их все под откос своим законопроектом. Вы не видите всей картины, сенатор. Ваша работа — заботиться о людях Града Весёлого, а не тратить нашу с вами энергию на морализаторскую чушь, которая на самом деле является лишь жалкой попыткой мести.

— Вы не имели права выделять жречество в отдельный класс! И этого права у вас тоже нет! — прошипел Горислав. — Запомните мои слова, Алексей, вы нажили себе могущественного врага.

Уголок моего рта дёрнулся в усмешке. Могущественного? Серьёзно? Да этот напыщенный индюк понятия не имеет, что такое настоящие враги. В девяностые такие, как он, у меня в приёмной неделями сидели, чтобы просто на пять минут попасть на встречу.

Я медленно склонил голову набок, глядя на него так, будто он был диковинным, но очень тупым насекомым.

— Это сейчас была угроза? — спросил я ледяным, подчёркнуто-спокойным тоном. — Ты, мелкий бюрократ, решил мне, Владыке этого города, угрожать? Повтори-ка, я, кажется, ослышался.

Горислав, видимо, приняв моё спокойствие за слабость, выпятил грудь и опёрся костяшками пальцев о мой стол. Дурак. Он явно не понимал, что творит. В его глазах горел тот же фанатичный огонёк, что и у всех мелких начальников, дорвавшихся до власти.

— Вы не ослышались. Вы нажили себе врага, — процедил он сквозь зубы.

Я встал из-за стола и неторопливо обошёл его, сократив расстояние между нами до минимума. Горислав был невысок, и мне пришлось слегка наклониться, чтобы заглянуть ему в глаза. Его самоуверенность начала давать трещины — я видел, как дрогнули его веки.

— Знаешь, что самое смешное? — произнёс я тихо, почти шёпотом. — Ты думаешь, что твоя ничтожная должность сенатора что-то значит. Что она даёт тебе хоть какой-то вес. Но вот в чём дело, приятель: я создал эту систему. И я могу её изменить.

Горислав сглотнул, но всё ещё пытался сохранить видимость смелости.

— Разумеется, не могу, — сказал я, внезапно отступив и вернувшись к своему спокойному тону. — Но я могу тебя посадить. А если ты не будешь присутствовать на заседании Сената, то и голосовать, само собой, не сможешь.

Я едва заметно кивнул.

Пол под ногами Глыбы протестующе скрипнул, когда он сделал один-единственный шаг вперёд. Воздух в кабинете будто сгустился. Металлические пластины его доспеха тихо звякнули друг о друга — звук, который в тишине прозвучал как погребальный колокол.

Горислав дёрнулся, наконец поняв, что ситуация кардинально изменилась. Его взгляд метнулся к двери, но Глыба уже перегородил путь к отступлению. Было поздно.

Огромная, как медвежья лапа, ручища телохранителя медленно поднялась и сомкнулась на запястье сенатора. Горислав пискнул, как мышь в капкане. Я с холодным удовлетворением отметил, как его гневная гримаса сменилась маской чистого, животного ужаса. Вся его напускная спесь слетела в один миг, как дешёвая краска под дождём.

— Стойте! — крикнул Горислав, тщетно пытаясь вырваться из стальной хватки. Его голос дрожал, срываясь на высокие нотки. — Стойте! Вы не можете!

Глыба не ответил. Он просто стоял, держа сенатора одной рукой, словно ребёнка. Его лицо оставалось непроницаемым, но я знал: мой телохранитель был готов выполнить любой приказ. Без вопросов. Без колебаний.

— За преступление — заговор против Владыки — вы будете заключены под стражу и впоследствии преданы суду, — произнёс я монотонно, словно зачитывая приговор. — Пусть судья выслушает факты и решит, было ли то, что вы только что сказали, признанием в заговоре.

Глыба начал тащить его к двери. Горислав барахтался, но это было похоже на попытки воробья вырваться из когтей ястреба.

— Хорошо! Хорошо! — закричал он, его голос теперь дрожал от страха. — Ваша взяла!

— Да неужели? — спросил я, жестом приказав Глыбе остановиться.

— Не отдавайте меня под суд. Даже если он вынесет решение в мою пользу, я потеряю лицо. Сенат будет сомневаться в моих мотивах при каждом моём действии, — взмолился Горислав.

— Я думал, вы только что объявили меня своим врагом? — сказал я, скрестив руки на груди. — В таком случае, они будут правы, сомневаясь в ваших мотивах.

— Я… я сгоряча… я был зол, — пролепетал он, падая на колени. — Вы не можете меня арестовать. Это будет слишком большим унижением.

— Вы понимаете, что как сенатор, вы призваны быть беспристрастным? — спросил я, обходя стол и нависая над ним. — Вы призваны отбросить личные чувства и определять, что лучше не только для вашего народа, но и для Владыки, который этим народом правит. Объявить мне о своей ненависти — это… прямо противоположно беспристрастности.

— Что вы хотите? — простонал Горислав.

Сенатор позволил своей ничтожной власти ударить ему в голову, и теперь расплачивался за эту глупость. Человек помельче мог бы увидеть в этом возможность укрепить свою политическую власть или получить услугу в будущем. Но я не был заинтересован в том, чтобы пачкаться, подрывая систему Сената, которую сам же и создал. В конце концов, настанут времена, когда я потенциально смогу принимать решения, которые навредят людям, и мне нужны были эти сдержки и противовесы.

Но я точно знал, что скачки не уничтожат Град Весёлый.

— Я хочу, чтобы вы отложили свои личные чувства в сторону и служили народу Града Весёлого, — сказал я. — Вот и всё. В будущем я представлю законопроект, который формализует преступления, связанные с заговором, чтобы подобное не повторилось. Вы не должны использовать свою власть для мелкой мести, когда я провожу политику, которая вам не по душе. Понятно?

Горислав кивнул.

— Конечно, я обещаю сделать то, о чём вы просите, Владыка.

— А я, заметьте, не прошу ничего лично для себя. В будущем за такие вещи будут последствия. Если вы снова напишете законопроект, продиктованный личной неприязнью, вы пострадаете лично, — сказал я. — А теперь прочь с глаз моих. У меня есть дела поважнее.

Когда дверь за сенатором захлопнулась, я с отвращением откинулся в кресле. Ну вот, пожалуйста. Приехали. Я тут строю систему сдержек и противовесов, почти как в учебнике по госуправлению, пытаюсь играть в цивилизованный менеджмент. А в итоге всё скатывается к банальной подковёрной возне, как в каком-нибудь гастрономе в восьмидесятые.

Этот Горислав… классический пример мелкого начальника, дорвавшегося до власти. Уверен, он уже видел себя серым кардиналом, плетущим интриги против Владыки. Таких я видел десятками в «Эоле» — амбициозные начальники отделов, которые считали, что могут перехитрить генерального директора. Все они заканчивали одинаково: увольнением по статье или, в лучшем случае, переводом в какой-нибудь филиал в Магадане.

Чёрт, как же это непродуктивно! Вместо того чтобы заниматься экономикой, логистикой, строительством, я вынужден тратить время на эту мышиную возню. В «Эоле» для таких случаев у меня была служба безопасности и юристы, которые решали подобные «недопонимания» быстро и тихо. Здесь же… здесь я сам себе и служба безопасности, и юрист, и царь, и бог.

Сколько времени впустую! Мне нужно было думать о базальте, который наконец-то привезли, о расширении торговых маршрутов, о новых контрактах. А я сижу тут и разбираю детсадовские разборки взрослых дядек, которые обиделись, что их не пригласили в песочницу.

Но в этой ситуации был и плюс. Горислав своей дурацкой угрозой фактически указал на слабые места в моей системе управления. Теперь у меня есть прекрасный повод для введения более жёстких правил. Нужен чёткий регламент импичмента. С прописанными процедурами и, главное, последствиями. Чтобы каждый такой «могущественный враг» трижды подумал, прежде чем открывать рот.

И это значит, что пора вносить правки в систему. Нельзя оставлять такие дыры в законодательстве. В бизнесе это называется «работа над ошибками». Выявил слабое место — закрой его. Создай процедуру. Пропиши ответственность. Чтобы в следующий раз подобная ерунда не повторилась.

Я взял ручку и начал тщательно выписывать новый законопроект, который позволил бы мне объявлять порицание и инициировать импичмент сенаторов. В первоначальных правилах говорилось, что ни один сенатор не должен наносить вред миру и процветанию Града Весёлого или его народа, но я не прописал прямого механизма расследования таких обвинений.

Теперь же законопроект, который я составлял, давал мне право просто объявить сенатора подозреваемым в нарушении присяги, что, в свою очередь, запускало бы судебный процесс под председательством Арбитра Кузьмы. Идеальная схема. Формально — торжество закона и справедливости. По факту — эффективный инструмент устранения неугодных.

Вся эта история оставила во рту неприятный привкус, и я начал просматривать вкладку «Формы правления», чтобы увидеть, какие варианты смогу открыть в будущем с помощью своих культурных ценностей. Монархия казалась привлекательной, в основном из-за аспекта абсолютной власти. Я всё ещё мог бы иметь сенат для решения повседневных операционных задач, но возможность просто накладывать вето на любой законопроект или увольнять сенаторов по своему усмотрению с лихвой компенсировала бы текущую ситуацию.

Я не питал иллюзий, что смогу управлять всем в одиночку, но в данном конкретном случае предпочёл бы иметь больше рычагов давления. Демократия — штука хорошая в теории, но на практике она слишком часто превращается в болтологию и саботаж.

В любом случае, это был вопрос будущего. Этот скандал оказался идеальным способом скоротать время, потому что, как только я закончил просматривать формы правления, пришло уведомление о том, что в наши границы въехал фургон снабжения.

Наконец-то прибыл базальт.

Я сглотнул. Моя операция по добыче этого простого, но критически важного ресурса увенчалась успехом.

…

Для начала базальт убрали с глаз долой, доставив к Башне мага Фомы, где я приставил к нему охрану.

А потом позвал занятого магией и непонятными экспериментами Фому. Пришло время для большой и важной работы.

Я нервно теребил кинжал, висевший на поясе, — предмет скорее церемониальный, применять его в бою мне не приходилось.

Надеюсь, не придётся и сейчас.

Мы собрались на поляне перед здоровенными каменными воротами. Мастера горного дела славно потрудились, расколов огромную базальтовую глыбу на небольшие кирпичи. Из них-то и сложили круглую арку — почти три метра в высоту и два в ширину. Достаточно, чтобы любой караван прошёл без сучка без задоринки.

Фома и его ученица, Кара, стояли прямо перед вратами, готовя заклинание. Они жгли какие-то благовония и монотонно бубнили что-то себе под нос. Постепенно начал подниматься ветер, и пока они нараспев тянули свои магические формулы, я почувствовал, как в животе тугим узлом сплетаются тревога и азарт. Дым от благовоний, до этого белый, вдруг стал зелёным и начал закручиваться в спираль прямо в центре арки. Облако дыма становилось все плотнее, разрасталось, и сквозь него, как в тумане, стали проступать смутные очертания каких-то далёких мест.

Фома отошёл в сторону, оставив Кару одну. Теперь она уже не бормотала, а кричала во всю глотку, вскинув руки к небу. Девушка выкрикивала фразу за фразой, и с каждым слогом туман внутри врат реагировал всё яростнее — корчился, расширялся, будто живой.

— Вот оно, — сказал Фома, подходя ко мне. — Момент истины. Она сейчас калибрует заклинание. Если кто и сможет его сотворить, так это она.

Мы оба, не отрываясь, смотрели, как туман, всё ещё висевший в проёме врат, начал показывать проблески скалистых берегов Лисичанска. Я ахнул.

— Получается?

— Любое заклинание может показать место, — хмыкнул Фома. — А вот попасть на ту сторону и не сдохнуть по пути… Вот это, дружище, настоящий вызов.

Я затаил дыхание.

Портал продолжал искажаться и изгибаться, с каждой секундой становясь всё более материальным. Туманная дымка уплотнилась и превратилась в зыбкую зеркальную гладь, будто кто-то поставил на ребро поверхность пруда. В ней, как в кривом зеркале, отражались наши собственные фигуры.

— Готово, — сказала Кара, оборачиваясь к своему учителю. — Портал открыт.

Говорила она обрывисто, не контролируя громкость, будто оглохла или была в истерике.

Фома показал ей несколько благодарственных жестов, а затем повернулся ко мне.

— Готов испытать?

При одной мысли о том, чтобы вот так просто шагнуть в неизвестность, меня накрыла волна паники, и я снова сжал кинжал. Фома, заметив выражение моего лица, усмехнулся.

— Я не тебя имел в виду, — сказал он. — Это работа для одного из моих учеников. — Он кивнул на группу молодых людей в мантиях, стоявших поодаль. Вид у них был не менее перепуганный, чем у меня.

— Ты же не собираешься просто швырять туда людей в качестве подопытных кроликов? — нахмурился я.

Фома лишь пожал плечами с видом человека, привыкшего к подобным вопросам.

— Для ученика быть подопытным материалом для своего мастера — это своего рода обряд посвящения. Меня однажды долбануло током девяносто семь раз за одну ночь из-за сбоя в заклинании грозового щита.

— Что, в общем-то, и заметно, — съязвил я, но тут же стал серьёзнее. — Фома, это неприемлемо. Есть такая штука — техника безопасности.

— Техника чего? — переспросил маг, словно я заговорил на незнакомом языке.

— Свод правил для минимизации рисков при работе, — объяснил я, чувствуя, как во мне просыпается старая привычка читать лекции нерадивым сотрудникам. — Ты хочешь сказать, что в магических гильдиях нет протоколов тестирования артефактов?

— Протоколов? — Фома скривился. — Слушай, Алексей, магия — это не фокусы из твоего прошлого мира. Здесь каждое заклинание уникально, каждый маг работает по-своему…

— Чушь собачья, — перебил я его. — Неважно, о чём речь — о сталелитейном заводе или магической академии. Если у тебя есть процессы, которые могут покалечить или убить людей, ты обязан их стандартизировать и обезопасить. Иначе ты просто плохой менеджер.

Фома нахмурился.

— Это ты меня менеджером назвал?

— А кем ты себя считаешь? Ты управляешь группой людей, отвечаешь за их обучение и, что самое важное, за их безопасность. Это классическое управление персоналом. И если ты думаешь, что можешь просто тыкать учеников в опасные эксперименты…

— Алексей, — голос Фомы стал холоднее, — ты многого не понимаешь в том, как работает магия.

Похоже, я его слегка обидел, но и его методы меня злили.

Глава 7

— Зато я понимаю, как работают люди. И знаешь что? Давай проведём небольшой эксперимент, — я повернулся к группе учеников. — Эй, парни! Кто из вас добровольно готов полезть в неизвестный портал первым?

Ученики переглянулись. Тишина была красноречивее любых слов.

— Видишь? — обратился я к Фоме. — Никто не горит желанием. А теперь скажи им, что мы сначала проведём серию безопасных тестов. Начнём с неживых объектов, потом попробуем на мелких животных, и только потом…

— Боря, твой выход! — рявкнул Фома, проигнорировав мои слова.

К порталу, шаркая ногами, подошёл невысокий паренёк в круглых очках и мантии, которая была ему явно велика. Он глубоко вздохнул.

— Стой, — резко сказал я, поднимая руку. — Боря, верно? Послушай меня внимательно. Никто не может заставить тебя рисковать жизнью. Это твой выбор, понимаешь?

Паренёк неуверенно кивнул.

— Фома твой наставник, но это не значит, что ты обязан слепо выполнять приказы, которые могут тебя убить. В любой цивилизованной организации есть право отказаться от опасного задания.

— Алексей, не сбивай парня с толку своим гуманизмом, — предостерёг Фома.

— Я его не сбиваю, я объясняю его права. — Я посмотрел на Борю. — Если ты согласился участвовать в эксперименте — отлично. Но давай сделаем это правильно. Сначала просунь только палец. Если всё нормально — руку. И так далее. Договорились?

Мальчишка облегчённо выдохнул и кивнул.

— Вот это другое дело, — проворчал Фома, но в его голосе сквозило что-то похожее на одобрение. — Хотя знаешь что, Алексей? Возможно, в твоём подходе есть смысл.

Боря осторожно просунул в портал один-единственный мизинец. Его лицо на секунду сморщилось, но палец он вытащил целым и невредимым.

— Кажется, работает, — сказал он.

— Жжёт? — спросил Фома.

— Не сильнее, чем обычно от магии Портуса, — ответил Боря, осматривая палец. — Всё будет в порядке.

— Спасибо, — кивнул Фома. — А теперь все марш учиться.

— И это всё? — спросил я, глядя, как остальные ученики понуро бредут обратно к башне. — Один мизинец?

— Ну да, — ответил Фома, жестом приглашая меня подойти поближе. — Если любая органика может пройти через врата, значит, всё удалось. Так что тестируем по-маленькому. Нет причин рисковать целой жизнью.

— Рад слышать, что ты так считаешь, — с облегчением выдохнул я. — Я уж было забеспокоился, что ты попытаешься их силой туда затолкать.

— Угрозы и физическое насилие — это часть педагогического процесса. Ученики многим рискуют, когда учатся магии, — пояснил Фома, — в том числе и своими жизнями. Будет справедливо свести опасность к минимуму, когда это возможно. А теперь… погнали!

Я увидел, как глаза Фомы загорелись знакомым безумным блеском, и понял: сейчас будет что-то совершенно идиотское.

— Фома, нет… — начал я, но было уже поздно.

Маг рванул вперёд и схватил меня за запястье железной хваткой. Я попытался вырваться, но его пальцы словно превратились в тиски. В этот момент я почувствовал странное притяжение — будто невидимая сила тянула нас к порталу.

— Ты офигел⁈ — заорал я, упираясь ногами, но Фома уже тащил меня к мерцающей поверхности врат.

Время замедлилось. Я видел, как мы приближаемся к зеркальной глади портала, видел своё искажённое отражение в её поверхности. Мозг лихорадочно просчитывал варианты: вырваться? Поздно. Ударить Фому? Бесполезно — он слишком силён. Приготовиться к худшему? Пожалуй.

За долю секунды до контакта с порталом я успел сделать глубокий вдох и напрячь всё тело, как перед прыжком с парашютом. Неизвестно, что ждёт по ту сторону, но лучше встретить это во всеоружии.

Мир вокруг взорвался белым светом.

Первое ощущение — я падаю. Не физически, а словно проваливаюсь сквозь толщу воды, только вместо воды — чистая энергия. Она жгла, но не больно, а как слишком горячая ванна. По телу прокатились волны покалывания, будто тысячи иголок одновременно касались кожи.

Затем пришла дезориентация. Верх и низ поменялись местами. Я потерял ощущение собственного тела — руки, ноги, торс превратились в абстрактные понятия. Остался только разум, плывущий в океане чистой магии.

На мгновение меня охватила паника: а что, если я застряну здесь? Что, если портал работает только в одну сторону? Но тут же деловая часть моего мозга включилась на полную: анализируй ситуацию, не паникуй, ищи решения.

Я попытался сконцентрироваться на цели — Лисичанск. Представил скалистые берега, холодный морской ветер, запах водорослей. И энергия вокруг меня отозвалась, потекла в определённом направлении.

Так вот в чём секрет! Портал реагирует на намерения путешественника. Не просто швыряет в случайное место, а осознанно направляет к конкретной точке.

Белый свет начал тускнеть, и я почувствовал, как реальность возвращается. Сначала вернулось ощущение веса, потом — земли под ногами. Покалывание в теле сменилось обычными ощущениями.

Последний всплеск энергии — и я материализовался на твёрдой поверхности.

— Сработало! — взревел Фома, вскидывая кулаки к небесам. — Я гений!

Я принялся судорожно себя ощупывать, проверяя, всё ли на месте. Вещи, руки, ноги, пальцы — всё до единого было при мне. Но вместо облегчения в голове тут же включились автоматические процессы анализа и планирования.

«Итак, — мысленно проговорил я, глядя на знакомые скалистые берега Лисичанска, — у нас есть работающий портал между двумя континентами. Время в пути — практически ноль. Себестоимость перемещения…»

Я быстро прикинул. Создание портала потребовало значительных магических ресурсов, но поддержание его работы, судя по всему, обходится гораздо дешевле. А если Фома прав насчёт естественных скоплений магии Портуса, то эксплуатационные расходы и вовсе будут минимальными.

Выходит, я совершил прорыв в области логистики.

Во времена расцвета моей корпорации «Эол» я мечтал о подобных технологиях. Мгновенная доставка грузов между континентами без морских перевозок, рисков погодных условий и потерь времени. То, на что раньше уходили недели или месяцы, теперь займёт секунды.

Представляю, как обрадовались бы мои логисты в 90-е, когда мы только начинали экспансию на азиатские рынки. Сколько нервов, денег и времени мы тратили на морские контейнерные перевозки! А тут — взял и шагнул.

— Фома, — сказал я, поворачиваясь к магу, — ты понимаешь, что мы только что сломали всю экономику международной торговли?

— Э-э-э… что? — маг моргнул, явно не следя за ходом моих мыслей.

— Грузоперевозки, — пояснил я, начиная расхаживать по берегу. Адреналин ещё не выветрился из крови, а мозг уже строил грандиозные планы. — Морские торговые пути, караванные дороги, вся логистическая инфраструктура — всё это сейчас висит на волоске. Если мы сможем масштабировать портальную сеть…

Я остановился, представляя масштабы возможностей. Портал между Градом Весёлым и Лисичанском — это только начало. А что если построить порталы в ключевые торговые центры всех континентов? Создать транспортную монополию, которая затмит любые земные корпорации?

«Транспортная империя с нулевым временем доставки, — думал я, ощущая знакомое возбуждение от масштабной бизнес-возможности. — Берём процент с каждой перевозки, контролируем международную торговлю, устанавливаем тарифы…»

Впрочем, есть и подводные камни. Магические ресурсы не бесконечны, конкуренты наверняка попытаются скопировать технологию, а правительства разных стран могут начать душить нас регулированием. Но это всё решаемые проблемы.

На Земле я начинал с кооператива, а закончил пищевой империей. Здесь начну с одного портала, а построю транспортную монополию межконтинентального масштаба.

— Мы и правда это сделали, — пробормотал я вслух, глядя на огромную гору вдалеке. — Создали портал в Лисичанск.

И это только первый шаг к чему-то значительно большему.

— Пока не радуйся, — осадил меня Фома, указывая на клубящийся за нашими спинами портал. Стационарной арки не было, это была просто клякса в пространстве.

Клякса заметно ослабла и потрескивала, напоминая экран старого телевизора, когда пропадает сигнал. Энергия явно колебалась, и я забеспокоился, не схлопнется ли он прямо сейчас. — Нам нужно построить врата и здесь. Мы с Карой должны оценить местность, найти точки с самой сильной связью с магией Портуса и начать работу над обратным порталом. А пока что это был билет в один конец.

Я кивнул, мысленно уже составляя технические требования к инфраструктуре.

— Вам придётся строить врата внутри самого города, — пояснил я. — Эти берега слишком опасны, да и, честно говоря, слишком открыты, чтобы оставлять здесь без присмотра такой мощный артефакт. Я бы предпочёл, чтобы портал охранялся с обеих сторон. Возможно, кроликотоны разрешат нам использовать одно из своих зданий.

— Если нам так повезёт, — ответил Фома, поднимая два пальца в воздух и делая знак «V». Он начал медленно водить ими по воздуху, словно к чему-то прислушиваясь. — Но на самом деле, где ставить врата, решаю не я. В некоторых местах есть естественные скопления магии Портуса, которые будут подпитывать портал. Если мы построим его на пустом месте, нам придётся подпитывать его самим, а это может стоить кучу времени, сил и маны.

— Тогда оставляю тебя за работой, — сказал я. — Но мои предпочтения ты знаешь. — Я сделал несколько шагов к тропе, ведущей в город. Прошло уже несколько месяцев с моего последнего визита в Лисичанск, и мне не терпелось уладить дела с моими торговыми партнёрами-кроликотонами. Теперь, имея портал, эти отношения становились ещё более ценными.

— Ты куда? — окликнул меня Фома. — Не будешь смотреть, как Кара строит второй портал?

— Не хочу стоять у тебя над душой, Фома. К тому же у меня на этом континенте есть неотложные дела, — ответил я.

— Ну, смотри, не разозли там никого, — бросил Фома, продолжая свои поиски магического сигнала. — У нас нет пути назад с этого острова, пока моя ученица не закончит работу. А на это может уйти некоторое время.

Раз уж благодаря экономии на морском путешествии у меня в Лисичанске образовалась уйма свободного времени, пора было нанести пару визитов.

Первым и самым неотложным в моём списке значился разговор с Дракией, второй по старшинству в племени драконорожденных. Теперь, когда я готовился возобновить дела с континентом, мне хотелось забраться подальше — в Центральный Лисичанск, где обитает некий Старший Дракон.

Старик был заинтересован в том, чтобы открыть свои владения для торговли, но при одном условии: я должен был вернуть ему сына и часть остальных драконов, застрявших у Внешних Врат Лисичанска.

Как объясняла Ираида, главным тормозом в этом деле был Хемиш и несколько его прихвостней-смутьянов. Многие другие драконы, включая Дракию, хотели домой. И, возможно, именно сегодня я смогу сдвинуть это дело с мёртвой точки.

Моё появление у Внешних Врат не осталось незамеченным. Драконорожденные, дежурившие на стенах, возрадовались моему виду, и по всему городу разнеслись крики о моём возвращении.

— Алексей вернулся! Владыка Весёлого! — нёсся многоголосый рёв с башен.

Звук этот прокатился по городу словно волна, и я почувствовал знакомое удовлетворение от того, как мгновенно меняется атмосфера. В бизнесе это называлось «входом в переговорную комнату главного акционера» — когда твоё простое появление кардинально смещает баланс сил.

Могучие чёрные и бесшовные стены отворились ещё до того, как я успел крикнуть страже, и из них высыпала целая толпа крошечных кроликотонов. Все они тащили подарочные корзины и всякую мелочь, которой спешили отблагодарить меня за возвращение.

Я быстро оценил ситуацию профессиональным взглядом. Корзины плетёные, содержимое — местные фрукты, кустарные изделия, мелкие безделушки. Общая стоимость не превышала пары серебряных, но символическая ценность была куда выше. Это не подарки, а скорее инвестиции в восстановление отношений. Страховка от возможного гнева.

— Владыка, прости нас! — пискнул один из кроликотонов, протягивая корзинку с какими-то местными орехами. — Мы думали… мы боялись…

Страх в их глазах был почти осязаемым. Они прекрасно понимали, что значит быть брошенными таким партнёром, как я. Без моих поставок их процветание загнётся за пару месяцев.

— Не думали, что я вернусь? — спросил я нарочито спокойным тоном. Классический приём из арсенала корпоративных переговоров — дать им самим озвучить свои страхи.

— Мы… мы не знали… — запинались кроликотоны, толпясь вокруг и наперебой пытаясь сунуть мне свои жалкие подношения.

При виде этой суеты, когда народ бросился наперебой выслуживаться передо мной, мне стало немного не по себе. Прошло несколько месяцев с последней поставки, и, без сомнения, они все уже решили, что я их кинул. Тем более что сотни лет назад такое уже проделала Гильдия Торговцев.

Но одновременно я чувствовал и удовлетворение от демонстрации своего влияния. Вот что значит быть незаменимым поставщиком — когда твоё отсутствие парализует целый рынок.

Я принял корзины, мысленно прикидывая их воздействие на местную экономику. Наверняка каждая семья отдала последнее, что могла позволить себе потерять. Хороший урок по управлению рисками — нельзя становиться настолько зависимым от одного поставщика.

— Передайте всем, кто участвовал в этих… подношениях, мою глубочайшую благодарность и извинения за задержку, — сказал я, используя интонацию, которую обычно применял на советах директоров, когда хотел показать и власть, и милосердие одновременно. — Наша торговая деятельность возобновляется в полном объёме.

Облегчение на их мордочках было почти комичным. Словно им объявили, что кредитная линия не закрывается. Что ж, в каком-то смысле так и было.

— И учтите на будущее, — добавил я, — что стабильность поставок зависит от стабильности отношений. Паника — плохой советчик в бизнесе.

Кроликотоны закивали так энергично, что я опасался за их шеи. Урок усвоен. Теперь они точно не будут забывать платить вовремя и создавать мне проблемы с местной администрацией. Страх потерять выгодного партнёра — отличный мотиватор для соблюдения договорённостей.

Сразу же назначил встречу с моим главным торговым партнёром, чтобы объяснить ему новый порядок вещей. Но пока что все мои мысли были сосредоточены на встрече с Дракией.

Территорию драконорожденных найти было проще простого — она же и была казармами стражи. Эти ящеры служили Лисичанску сотни лет, следя за тем, чтобы ни один пират, вор или какая-нибудь тварь не прорвались через врата и не причинили вреда торговцам-кроликотонам, которые процветали здесь в золотые времена, когда Торговцы ещё вели с ними дела. С тех пор как наступило долгое затишье, проблем у них заметно поубавилось, поскольку коренные жители Лисичанска практиковали своего рода коллективное наказание, что привело к снижению уровня преступности в их городах. Дел у этих драконов было немного: гонять строевую подготовку, драться друг с другом ради забавы да маршировать по городу идеальным строем.

И всё же, несмотря на этот долгий период бездействия, они не жаловались и не ныли от скуки. Будучи существами долгоживущими, перевалившими далеко за жалкую сотню лет, они, казалось, без проблем переносили длительные простои. Возможно, они смотрели на эти последние несколько сотен лет так же, как обычный человек смотрит на затянувшиеся новогодние праздники — отличное время, чтобы отдохнуть и расслабиться без каких-либо реальных обязательств.

Хемиш, стоявший на посту у входа в казармы, заметил меня сразу, и от отвращения на его морде у меня по спине пробежали мурашки.

Я потратил немало времени, пытаясь до него достучаться, убедить его уступить желанию отца и вернуться, но в итоге он лишь возненавидел меня ещё больше. Я проглотил язык, проходя мимо, и дракон сделал то же самое. Наши взгляды встретились, и я увидел в его глазах искорки гнева, но просто проигнорировал его. Наши отношения, к сожалению, закончились в тот самый момент, когда я предложил ему вернуться домой.

Хемиш был бунтарём до мозга костей и никогда бы не послушал в этом вопросе чужака.

Дракия, с другой стороны, ясно дала понять, что заинтересована в разговоре. Найти её не составило труда: войдя в Квартал Стражи, я увидел её и небольшой отряд солдат, стоявших треугольным строем. Они ждали меня в центре казарм, собранные и готовые. Дракия была одета в одежды из синего шёлка, в отличие от красных одеяний её солдат. Увидев меня, они все тут же вытянулись по стойке «смирно» и в унисон поклонились.

— Ты оказываешь нам честь своим присутствием, Алексей, — хрипло произнесла Дракия на нашем общем языке. Хотя во время первых визитов мне требовался переводчик для общения с драконами, Ираида сообщила, что за то недолгое время, что она здесь провела, они посвятили себя изучению нашего языка. Ей понадобилось всего несколько уроков, чтобы всё племя достигло идеальной беглости. Я позавидовал такой лингвистической адаптивности.

— Рад быть здесь, — ответил я, кланяясь в ответ.

— Долог ли был твой путь?

— Нет, но весьма опасен, — сказал я. — Мы сейчас работаем над тем, чтобы открыть врата между нашими землями, используя древние виды магии.

Дракия фыркнула, не удержавшись от смешка.

— Вы, люди, всегда такие нетерпеливые. Впрочем, с такой короткой жизнью вы и не можете позволить себе ждать.

— Хотелось бы, чтобы только спешка была причиной этого плана, — ответил я. — Но, увы, это мои проблемы. Может, поговорим где-нибудь наедине?

Дракия кивнула и указала на чёрное здание без опознавательных знаков.

— Идём, идём, — сказала она, понукая меня следовать за ней. Мы направились к зданию, оставив стражников стоять в строю. Они не обратили на нас никакого внимания и даже не проводили взглядами. Пока мы шли, я вслух восхитился их дисциплиной.

— Ваша стража весьма сосредоточена, — заметил я.

— Так и должно быть, — коротко ответила она, заводя меня в тёмное здание. Света внутри, конечно, не было. Обитатели Лисичанска по какой-то неведомой причине не пользовались освещением, но были достаточно любезны, чтобы держать в каждом здании фонари для нас, людей. Наступила тишина, затем послышалось звяканье, и, наконец, шипение зажигаемого фонаря. Свет озарил тёмное, пустое помещение.

Мебели внутри не было, только стеллажи с оружием и древковым оружием. Это оружие не блестело в свете фонаря, оно выглядело ржавым и запущенным, словно руки давно его не касались.

— Твой дипломат подготовила почву для нашей встречи, — сказала Дракия, переходя прямо к делу. — Ты хочешь вернуть нас к нашему Отцу-Дракону. Хемиш отказывается.

Глава 8

— Верно. Ваш отец-правитель связался со мной некоторое время назад через своих посланников. Он предложил открыть торговлю с его регионом, если я смогу вернуть всю вашу компанию домой. Хемиш был единственным, кого упомянули по имени. Очевидно, без него сделки не будет.

Дракия кивнула, и тени от фонаря исказили черты её жёлтой морды.

— Старший Дракон был прав, знаешь ли. Давным-давно, когда мы опрометчиво рвались повидать мир, он велел нам подождать. Подождать, пока у нас не отрастут крылья и мы не сможем лететь по ветру. Но Хемиш нашёл обломки лодки. Он забил нам головы россказнями о приключениях и сокровищах. И где мы в итоге оказались? В сотнях миль от дома, в Великом Городе. — Она фыркнула, качая головой. — Приключение на всю жизнь, от которого нельзя отказаться.

— Поистине трагедия, — ответил я. — И я могу исправить последствия этого злополучного решения. У меня есть корабли. Один из них способен вместить всю вашу компанию и доставить вас к берегам Центральной Алепии. К вашему дому.

Дракия кивнула.

— Это я знаю. Но… Хемиш не станет слушать доводы разума. Его гордость уязвлена не только тем, что мы покинули дом, но и тем, что он привёл нас к катастрофе. Вернуться домой — значит признать поражение, признать, что он был неправ. Он скорее предпочтёт отправиться куда-нибудь ещё, в другие земли, чтобы снискать славу и лишь потом вернуться.

— Но кто за ним пойдёт?

— Только те, кто считает, что другого выхода нет, — ответила Дракия. — А после послания его отца к тебе это означает, что за Хемишем не пойдёт никто.

— Ты не просто так попросила о личной встрече, — сказал я, скрестив руки на груди. — Надеюсь, у тебя есть план, как заставить Хемиша пойти с нами.

На несколько мгновений она замолчала. Я видел на её лице нерешительность и беспокойство. В её глазах был страх, и я задался вопросом, не передумала ли она. Без сомнения, её план был рискованным.

— Отец не примет нас обратно без Хемиша, — наконец сказала Дракия. — Ты можешь не понимать обычаев драконорождённых, но для нас вернуться без лидера будет расценено как предательство. А такое не терпят ни при каких обстоятельствах. Мы последовали за ним и должны вернуться с ним.

— Понятно. Значит, вы не можете просто уйти без него, — сказал я. — А он никогда не согласится вернуться домой…

— Поэтому мы должны взять дело в свои руки, — ответила Дракия. — Я открою тебе великую тайну нашего народа. И ты должен поклясться, что никому её не раскроешь.

— Клянусь, — сказал я, в очередной раз пожалев об отсутствии у меня способности «Личная Гарантия».

— Эту клятву я не могу проверить, — сказала Дракия. — Так что мне придётся тебе доверять. Я вынуждена это сделать, потому что просто хочу вернуться домой. Мы все этого хотим.

— Я не желаю твоему народу зла. Я лишь хочу наладить торговлю со Старшим Драконом, — ответил я. — Твои секреты в безопасности. Клянусь жизнью.

Она кивнула и прошипела:

— Драконорождённые время от времени впадают в спячку. Когда дел мало или если мир становится хлопотным, дракон удаляется в свой дом и спит долгое время. Некоторые впадают в спячку, чтобы избежать рутины, другие — потому что недовольны своей жизнью. Это священное право каждого дракона — погрузиться в Великий Сон и отдохнуть.

Интересно. Я кивнул, но ничего не сказал, позволяя ей продолжать.

— И… когда дракон впадает в спячку, он отказывается от власти лидера, пока не проснётся. Поскольку никто не может ставить под сомнение спячку — это право каждого дракона — передача власти происходит немедленно, как только кто-то обнаруживает своего лидера отдыхающим.

Я медленно кивнул. Я начинал понимать, к чему она клонит.

— Ты хочешь заставить Хемиша впасть в спячку?

Дракия кивнула.

— Мы всеми силами стараемся не убивать своих. Иначе его бы разорвали на куски в ходе кровавой революции много лет назад. Но в старые времена, когда великие двенадцать императоров правили Алепией, возникали конфликты, требовавшие творческих решений. Способ усыпить лидера на пару сотен лет часто позволял тем, кто ниже по статусу, всё исправить. Затем правитель просыпался, ему приписывали все заслуги, и он не мог отказаться от такой похвалы. Спячку нельзя ни ставить под сомнение, ни объяснять.

— Это кажется довольно опасным и сложным, — сказал я. — Ираида говорила мне, что есть другой способ, что, возможно, если вы все согласитесь пойти… — я осёкся, когда Дракия бросила на меня полный муки взгляд.

— Он раскусил мой блеф ещё до твоего возвращения. Поклялся, что никогда добровольно не вернётся домой, а затем пригрозил, что забрать его можно только силой. Мы не можем сражаться с нашим лидером, но он, если пожелает, может сурово наказать нас за неповиновение, — объяснила Дракия. — И его терпение на исходе. Это единственный выход.

Мне стало не по себе от перспективы обманом усыпить дракона, который был сильнее обоих моих телохранителей. Нож, один раз взглянув на этих драконолюдей, обронил, что ни он, ни Глыба ничего не смогут сделать, чтобы защитить меня от их гнева. «Действуй осторожно, — предупредил он. — Потому что мы и двух секунд против них не продержимся». Я сомневался, что и чудовищный пёс Глыбы чем-то поможет.

— Ты выглядишь обеспокоенным, — сказала Дракия. — Но не стоит. Мне не нужно, чтобы ты подсунул ему отвар, это задача для драконорождённых, которые хотят узурпировать его власть. Мне просто нужно, чтобы ты нашёл для меня ингредиенты.

Я вздохнул с облегчением.

— Камень с души.

— Не спеши радоваться, — предупредила она. — Эти ингредиенты не так-то просто найти. Я не осмелюсь их записать. Ты должен запомнить их. Найди их и возвращайся сюда. Не бойся Хемиша, он не сможет применить к тебе насилие, пока не узнает о нашем сговоре.

— Ты уверена, что это единственный способ? — спросил я.

Мне не хотелось признавать это вслух, но внутри разгорался знакомый конфликт. Я почувствовал укол вины при мысли о том, чтобы вырубить Хемиша и силой вернуть его домой, особенно после того, как он так отчаянно не хотел этого. В то же время холодная логика подсказывала, что это разумное решение.

— Послушай, — сказал я, — может быть, есть другой подход? Компромисс? Я понимаю его позицию — парень не хочет возвращаться с поджатым хвостом. А что, если мы предложим ему… скажем, почётную миссию? Что-то, что позволит ему сохранить лицо?

Дракия покачала головой с выражением, которое напомнило мне опытного корпоративного юриста, объясняющего наивному клиенту суровые реалии.

— Ты думаешь, как человек, Алексей. Но Хемиш — дракон, и его логика работает иначе. Для него любое возвращение домой по твоему приглашению равносильно капитуляции. Он видит в тебе представителя отца, а значит, любая сделка с тобой — это подчинение воле Старшего Дракона.

— А что если я уберу себя из уравнения? — настаивал я. — Пусть это будет ваше внутреннее решение, а я просто предоставлю транспорт…

— Ты боишься променять счастье одного дракона на безопасность и процветание сотни? — перебила меня Дракия, и в её голосе прозвучали нотки, которые заставили меня вспомнить самых опасных переговорщиков из моего прошлого. — Разве ты не экономист? Не человек, который понимает ценность?

Чёрт. Она использовала против меня мои же принципы. Классический приём — развернуть аргументы оппонента против него самого.

— Это не так просто, — ответил я, уже чувствуя, как почва уходит из-под ног.

— Не так просто? — Дракия наклонила голову, и свет фонаря сделал выражение её морды ещё более жёстким. — Ты же тот самый человек, который наладил капиталистическую торговлю через океан? Который принимал решения о тысячах рабочих мест, о судьбах целых предприятий?

Как она, чёрт возьми, так хорошо разбирается в корпоративном управлении? Ираида, наверняка. Или местная разведсеть была лучше, чем я думал.

— Скажи мне, — безжалостно продолжала Дракия, — когда ты закрывал неэффективные филиалы, ты думал о каждом уволенном клерке? Когда поглощал конкурентов, ты переживал за их владельцев? Или ты считал прибыли и убытки?

— В бизнесе это называется рационализацией активов, — ответил я, понимая, что попадаю в её ловушку. — Сохранение нескольких рабочих мест за счёт банкротства всей компании никому не помогает.

— Вот именно! — Дракия выпрямилась. Она загнала меня точно туда, куда хотела. — Хемиш — это твоя неэффективная дочерняя компания. Она несёт убытки и тормозит развитие всего холдинга. Его личная гордыня стоит на пути процветания сотни драконов-филиалов.

Она была хороша. Очень хороша.

— Ты понимаешь, что сравниваешь живое существо с бизнес-активом? — попытался я контратаковать.

— А ты понимаешь, что сравниваешь свой сентиментальный дискомфорт с реальными страданиями сотни семей? — мгновенно парировала она. — Пока мы здесь торчим, наши родственники думают, что мы мертвы. Наши дети растут без родителей. Наши старики умирают, не дождавшись внуков. И всё это потому, что один эгоистичный дракон не может признать свою ошибку.

Мои аргументы рассыпались. Каждое возражение она оборачивала против меня с хирургической точностью.

— Слушай, — сказал я, пытаясь сменить тактику, — даже если я соглашусь с логикой… есть же риски. Что если что-то пойдёт не так? Что если он не проснётся? Что если узнает?

— Риски? — Дракия усмехнулась. — А что если мы останемся здесь ещё на сто лет? Что если кто-то из нас сломается от тоски по дому? Что если Хемиш в своём упрямстве заведёт нас ещё дальше? Ты считаешь только риски действия, но игнорируешь риски бездействия.

Она была права, и мы оба это знали. В деловом мире я бы уже давно принял решение. Эмоциональные соображения одного человека против благополучия коллектива — это даже не дилемма. Это арифметика.

— Хемиш не заслуживает доброго отношения, — тихо добавила Дракия, нанося финальный удар. — Его гордыня заставила нас жить вдали от наших семей, от нашей жизни. Мы все хотим домой. Но не можем. Не меняй благополучие большинства на глупость одного. Это невыгодная сделка.

Она использовала мою же терминологию. «Невыгодная сделка». Как будто я торговался на рынке за партию зерна, а не планировал устранение препятствия в лице разумного существа.

— Ты права, — признал я наконец. — С точки зрения эффективности это единственное логичное решение.

Но внутри что-то скребло когтями, как недовольная совесть, которую, как я думал, окончательно заткнул где-то в середине девяностых. Старые принципы пытались вылезти наружу и испортить идеально логичное решение.

«Стоп, — сказал я себе. — Думай как профессионал, а не как сентиментальный дурак».

Я мысленно открыл знакомый файл «Оптимизация персонала». За свою карьеру я принимал сотни таких решений. Убрать неэффективного менеджера, сократить отдел, ликвидировать убыточное направление. В чём здесь разница?

Хемиш — топ-менеджер проблемного подразделения. Его личные амбиции идут вразрез с корпоративной стратегией. Он блокирует важную сделку с ключевым партнёром — Старшим Драконом. Его подчинённые готовы к изменениям, но связаны иерархией. Классический кейс токсичного руководства.

Что бы я делал в такой ситуации на Земле?

Ответ приходил автоматически: изучил бы контракт, нашёл основания для увольнения, провёл процедуру, при необходимости оформил «золотой парашют». Никаких эмоций, только бизнес.

А здесь в чём разница? Только в том, что вместо увольнения — принудительный отпуск. Даже мягче, чем обычно. Хемиш проснётся через пару сотен лет, обнаружит, что проблема решена, а ему приписали все заслуги. По сути, win-win.

Я вспомнил Виктора Семёнова, своего бывшего заместителя. Талантливый парень, но зазнался, начал плести интриги, подкапываться под мои решения. Тормозил важную сделку с японцами из-за каких-то принципиальных соображений. Пришлось его убрать. Через пять лет встретились на мероприятии — он даже спасибо сказал. Мол, пинок пошёл на пользу, открыл собственное дело.

Иногда людей нужно спасать от их собственной глупости.

Хемиш слишком молод и горяч, чтобы понимать долгосрочные последствия. Гордыня застилает ему глаза. Он ведёт свой коллектив в тупик, но не может признать ошибку. Это же классика менеджмента: лидер становится главным препятствием для своей же команды.

А что с моральной стороной? Это насилие над ним, но на другой чаше весов — насильное пребывание в Паннонии, когда наконец-то появилась техническая и дипломатическая возможность вернуться домой.

В корпоративном мире то, что предлагает Дракия, назвали бы «принудительным отпуском до урегулирования ситуации». Только отпуск немного длиннее обычного.

Я мысленно представил альтернативы.

Вариант А: Оставить всё как есть. Результат: сотни драконов остаются в изгнании, срывается сделка со Старшим Драконом, закрывается доступ к новым рынкам. Ущерб для экономики региона — критический.

Вариант Б: Попытаться переговорить с Хемишем. Результат: известен заранее. Дракия не зря сказала, что он «раскусил её блеф». Парень упёртый. Время и ресурсы потрачены впустую.

Вариант В: Принять предложение Дракии. Результат: все возвращаются домой, сделка состоится, Хемиш проснётся героем. Единственный минус — пострадает моё самолюбие.

Когда это самолюбие стало важнее результата?

В девяностые я такие дилеммы решал за секунды. Контрагент блокирует поставки? Найти способ его обойти. Партнёр качает права? Показать, кто в доме хозяин. Сотрудник строит козни? Нейтрализовать тихо и эффективно.

А здесь что? Постарел? Размяк?

Нет, просто привык, что в новом мире могу позволить себе играть по «честным» правилам. Но честность — это когда у тебя есть выбор. А здесь выбора нет.

Это бизнес-кейс, а не моральная дилемма.

— Ты права, — повторил я, глядя на Дракию. — Это единственное рациональное решение.

И правда была в том, что я действительно так думал. Опыт семидесяти пяти лет и тысячи принятых решений говорили одно: когда на кону стоят интересы многих против капризов одного, выбор очевиден.

Если Хемиш не может думать как лидер, значит, лидером быть не должен.

Это не жестокость. Это эффективность. А в мире, где от моих решений зависят жизни тысяч людей, эффективность — это высшая форма морали.

— Хорошо, — сказал я окончательно. — Говори, что нужно найти.

Я покинул это тайное совещание с головой, гудящей от перечня ингредиентов.

Поначалу я забеспокоился, смогу ли всё запомнить, но, к счастью, моя Стратегическая карта тут же помогла: информация была мгновенно обработана и добавлена в отдельный список, избавив меня от необходимости напрягать память. Всего в списке было шесть пунктов. Пара из них — обыденные вещи даже для Земли, но вот два других обещали стать настоящей головной болью.

Первым в списке «задач со звёздочкой» шло яйцо мантикоры — свирепой твари, которая, судя по описаниям, умела убивать людей десятками способов, не особо напрягаясь. Я понятия не имел, с какой стороны подходить к поиску этого монстра, но, слава богу, у меня был Управляющий экспедициями, которому можно было делегировать проблему. Осенью найти какую-нибудь нечисть было несложно, так что я без промедления снарядил разведывательный отряд на поиски мантикоры. У них была задача не убить или победить тварь, а только стащить яйцо.

Вторым труднодоступным ингредиентом был зачарованный тростник, которым предстояло смешивать адское зелье, и при этом он сам был ключевым компонентом.

Эти стебли, известные как Арундия, росли только в самой северной части Алепии, там, где дремали два вулкана-близнеца. И хотя вулканическая активность, по идее, должна была выжигать всё живое, этот волшебный тростник-мутант спокойно рос, процветая среди лавы и пепла.

Добраться до северной оконечности Лисичанска было делом непростым, но с тех пор, как я читал об этих местах в поисках базальта, они не выходили у меня из головы. Таинственные каменные аборигены, Вулканусы, что жили там — с ними было бы чертовски любопытно познакомиться, а может, и торговлю наладить. Похоже, визит туда был лишь вопросом времени.

Хотя Фома и предполагал, что для нас нет пути домой, кроме как через телепортацию, я не стал ему рассказывать про сухой док, который мы отгрохали на побережье.

Дорога к доку от города заняла полчаса пешком. Как только я увидел это сооружение, чувство гордости тёплой волной прокатилось по груди. Массивные деревянные конструкции, выверенные углы, продуманная система шлюзов — всё это было воплощением моих земных знаний о судостроении, адаптированных под реалии Истока.

Глава 9

— Господин Владыка! — поприветствовал меня главный корабел, невысокий крепыш по имени Вар. — Пришли по поводу заказа на галеру?

— Именно, — кивнул я, изучая чертежи, разложенные на массивном рабочем столе. — Но не простую галеру. Мне нужно судно, способное незаметно пройти вдоль всего побережья Алепии.

Вар почесал седую бороду.

— Незаметно? Тогда нужно что-то компактное, но мореходное. Классическая галера слишком длинная, её видно издалека.

Я взял уголь и набросал эскиз на чистом пергаменте. В голове всплывали воспоминания о рыболовных катерах, которые я видел в портах Балтики: низкий силуэт, широкая корма для устойчивости, укороченная длина.

— Смотри, — сказал я, показывая набросок. — Уменьшаем длину на треть, но увеличиваем ширину. Мачта съёмная — при необходимости можно идти только на вёслах. И ещё одна особенность — двойное дно.

— Двойное дно? — с любопытством переспросил Вар.

— Контрабандный отсек, — усмехнулся я. — Если придётся прятать груз от любопытных глаз. На Земле… то есть в старых легендах о торговцах такие суда были очень популярны.

Корабел понимающе кивнул.

— Умно. А экипаж?

— Не более дюжины. Команда должна быть небольшой, но профессиональной. Все проверенные, все с опытом работы в море.

Я обвёл рукой док.

— Сколько времени на постройку?

— При такой конструкции… неделя, может, чуть больше. Но есть проблема с парусиной — нужна особая ткань, которая не выцветает на солнце. Обычные паруса сразу бросаются в глаза.

Моя Стратегическая карта тут же выдала подсказку: у меня на складах было несколько рулонов тёмно-серой парусины, которую я когда-то закупил про запас. Идеальный камуфляж для северных вод Алепии.

— С парусами разберусь, — сказал я. — А вот что касается оплаты…

Вар выпрямился — эта часть разговора всегда была самой важной.

— Обычная галера стоит триста золотых. Ваше судно с доработками… четыреста пятьдесят.

Я прикинул в уме: затраты разумные, особенно учитывая потенциальную прибыль от экспедиции к вулканам.

— Договорились. Но с одним условием: проведём тестовый заплыв перед официальной приёмкой. Мне нужно убедиться, что судно держится на воде так, как задумано.

— Разумно, — согласился Вар. — Справимся за неделю, и ещё день на испытания.

Мы пожали руки, и я почувствовал удовлетворение от успешно проведённых переговоров. Этот док был местом, где мои корабли можно было ремонтировать, оснащать и готовить к обратным рейсам. Но что важнее, я мог размещать здесь заказы на строительство судов под конкретные задачи. Эта небольшая галера станет первой ласточкой в освоении северных территорий Алепии.

Собрать небольшую галеру, способную пройти вдоль побережья Алепии, было отличной идеей, особенно учитывая, что пираты, как я понял, нападали только на суда у моих основных гаваней. Эта галера будет в безопасности, по крайней мере, от морских разбойников.

За это время мне нужно было уладить дела с Юрипом и остальными торговыми партнёрами, чтобы убедиться, что мы сможем возобновить поставки, как только Врата-Переноса с этой стороны будут готовы. Меня охватывал азарт при мысли о беспрепятственных, мгновенных путешествиях через порталы. Это, по сути, превращало затраты на межконтинентальную торговлю в сущие копейки. Наша судоходная компания могла бы начать предлагать эти услуги другим Избранникам (когда мы разберёмся с Торговцами, разумеется) и драть с них три шкуры за доставку, почти ничего не тратя на издержки. Потенциал был безграничен.

Однако, пока я шёл к конторе Юрипа на Рыночной площади, меня начал грызть червячок сомнения. Почему Торговцы никогда не пытались сделать нечто подобное? Да и вообще, почему никто в Истоке не пробовал создавать торговые порталы? Может, существовал какой-то неизвестный риск, о котором Фома мне не рассказал? Или, что ещё хуже, о котором он и сам не знал?

Эти фантомные страхи быстро одолели меня, и, хоть я и пытался от них отмахнуться, они прочно засели в голове.

Стратегическая карта, почувствовав мои сомнения, развернула перед мысленным взором древо вероятностей. Красные маркеры обозначали потенциальные угрозы: «Магическая нестабильность — 15%», «Вмешательство третьих сил — 23%», «Непредвиденные побочные эффекты — 31%». Жёлтые — возможности: «Монополизация портальных перевозок — 67%», «Расширение торговых маршрутов — 78%».

Чёрт, да в девяностые я рисковал куда сильнее и сколачивал состояние. Помню, как в 95-м решил заняться экспортом алюминия из Братска. Тогда все говорили, что это безумие: железнодорожные тарифы неподъёмные, конкуренция жёсткая, рынок поделён. А я просто нашёл лазейку в таможенном законодательстве и за полгода отбил все вложения.

Но была и оборотная сторона медали. В 96-м я решил инвестировать в «революционную» технологию консервирования мяса. Некий профессор из Академии наук клялся, что его изобретение изменит всю пищевую промышленность. Обещал срок хранения в десять раз больше обычного при сохранении всех вкусовых качеств. На бумаге всё выглядело безупречно: патенты, экспериментальные данные, рекомендации коллег.

Я вложил в этот проект два миллиона долларов. А через три месяца выяснилось, что «чудо-консервант» вызывает у людей тяжёлое отравление. Причём симптомы проявлялись не сразу, а через неделю-две. К тому времени, как мы это поняли, партия в семьдесят тысяч банок уже разошлась по магазинам.

Судебные иски, компенсации, закрытие производства — всё это обошлось мне в двенадцать миллионов. Но хуже денег была репутация. Полгода меня называли «отравителем», и многие партнёры просто отказывались иметь со мной дело.

А ведь тогда я тоже думал, что всё просчитал. Тоже верил, что технология проверена и безопасна.

Портальная магия… Чем она отличается от того консерванта? Фома клянётся, что всё безопасно, показывает древние трактаты, ссылается на опыт предшественников. Но что, если он что-то упустил? Что, если существуют долгосрочные последствия, которые проявятся через месяцы после запуска врат?

Стратегическая карта тут же обновила анализ, добавив новые риски: «Долгосрочные магические эффекты — неизвестно», «Влияние на окружающую среду — неизвестно», «Реакция местной фауны на портальную энергию — неизвестно».

Я остановился посреди улицы, чувствуя, как в висках начинает пульсировать знакомая боль. Та самая, что мучила меня после истории с консервантом.

«Спокойно, — мысленно приказал я себе. — В бизнесе не бывает стопроцентных гарантий. Есть только просчитанные риски и страховки».

Хорошо, тогда какие у меня страховки? Первое — Фома. Он маг с многолетним опытом, и пусть выглядит как бродяга, но в своём деле профессионал. Второе — я могу запустить врата в тестовом режиме, с ограниченным трафиком. Третье — у меня есть альтернативные торговые маршруты через флот.

Карта обновила расчёты, и красные маркеры побледнели. «Критический риск при поэтапном запуске — 8%», «Возможность полного восстановления при отказе от проекта — 94%».

Это уже больше походило на разумную бизнес-модель. Риски есть, но они управляемые. А потенциальная прибыль настолько велика, что стоит попробовать.

Оставалось надеяться, что Фома сможет развеять мои последние опасения при встрече.

— А вот и он! — воскликнул Юрип, когда я вошёл в его лавку. Меня встретил не только огромный Кроликотон, но и длинный деревянный стол, уставленный деликатесами из Великого Града Паннония.

— Юрип, рад тебя видеть, — ответил я, слегка поклонившись. Аромат горячей еды щекотал ноздри, и желудок предательски заурчал. Я так замотался с делами, что со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было.

— Прошу, прошу, — сказал Кроликотон, указывая на единственный деревянный стул у стола. — Присаживайся, ешь! Ты, должно быть, ужасно голоден.

Я кивнул и сел, одновременно изучая изменения в конторе. Мебель была явно новой — дерево ещё пахло свежей стружкой, а на ножках стола виднелись следы поспешной сборки. Но что важнее, стол стоял так, что практически блокировал Юрипу путь к двери. Интересно: либо кролик хотел продемонстрировать своё гостеприимство, либо планировал долгий разговор, из которого мне будет сложно уйти.

В корпоративном мире такую тактику называли «золотой клеткой»: вас окружают комфортом, но при этом ограничивают манёвренность. Значит, Юрип готовился к серьёзным переговорам.

— Твоё письмо было очень любезным, — сказал Юрип, пожёвывая несколько связанных пучков пшеницы. — Но ничего не объяснило. Я ценю, что ты учишься говорить по-нашему, это много для меня значит. Но я крайне недоволен. Не тобой, конечно, а обстоятельствами, в которых мы оказались. Как ты сюда попал?

Первый этап — сбор информации. Юрип хочет понять мою позицию, прежде чем показывать свои карты. Классика.

— Боюсь, мой дорогой Юрип, времена меняются, — ответил я, намеренно используя обтекаемую формулировку. — Когда-то воды были к нам добры и открыты, но теперь в них хозяйничают пираты, жаждущие наших припасов. Они топят наши корабли и используют мощное оружие, чтобы причинить нам вред.

Я следил за реакцией Кроликотона. Его уши слегка повернулись — знак повышенного внимания. Хорошо, пираты его действительно беспокоят.

Черно-белая морда Юрипа помрачнела. Он потёр за ухом и покачал головой.

— Я проклинаю тех, кто нападает на наши поставки и крадёт наши сокровища.

— Полностью с тобой согласен. Но будь уверен, я приложил немало усилий, чтобы исправить ситуацию и покарать врагов.

Я позволил паузе затянуться, взял кусок хлеба и неторопливо намазал его маслом. В переговорах тот, кто первым нарушает молчание, обычно находится в более слабой позиции.

— Ты прибыл не на корабле, — констатировал Юрип, не выдержав тишины. — Наши наблюдатели говорят, что ты просто появился на берегу вместе с каким-то оборванцем, от которого разило репой.

Ага, значит, за мной следят. Полезно знать.

— А, да, это был мой маг, Фома, — небрежно ответил я. — Мы как раз возводим постоянные Врата-Переноса между нашими мирами.

Юрип замер, зажав во рту пучок пшеницы. Его глаза расширились — я попал в цель.

— Что значит «Врата»? — спросил он, и в его голосе прозвучали новые нотки. Осторожность. И жадность.

Самое время продавать преимущества.

— Я хочу сказать, что нашёл способ соединить наши миры с помощью магии телепортации. Мгновенная транспортировка товаров. Больше никаких сроков доставки. Никаких пиратов.

Юрип медленно прожевал пшеницу и откинулся назад. Я видел, как в его голове крутятся шестерёнки — он просчитывает возможности и риски.

— Как интересно. Никогда о таком не слышал. Но, с другой стороны, магия — это не стезя Кроликотонов. В этом мире много великих сил, которых мы не понимаем, и мне не особо интересно, как всё это работает. Но если ты сможешь создать бесперебойную цепочку поставок… что ж, это всё меняет.

— Вот как?

Юрип кивнул, и я увидел, как его деловая хватка берёт верх над осторожностью.

— Именно. Это значит, что любой торговец сможет пройти через портал самостоятельно. Они будут посылать своих людей за товарами, не покупая их у тебя.

Вот и первый удар. Юрип пытается внушить мне, что врата — угроза моему бизнесу. Типичная тактика: создать проблему, чтобы потом предложить её решение.

Я нахмурился, изображая озабоченность.

— Это нехорошо.

— Совершенно верно, — сказал Юрип, и в его голосе появились довольные нотки. Он думает, что заронил семя сомнения. — В конце концов, открытые врата бесплатны для всех. Если, конечно, ты не продашь их одному симпатичному кролику.

И вот она — истинная цель разговора. Юрип хочет купить врата. Но это только начало торга.

— Продать врата? — повторил я с напускным удивлением. — Что ты имеешь в виду?

Теперь Юрип переходил к объяснению своего предложения, и я внимательно слушал, анализируя каждое слово. Он был хорош — знал, как подать идею так, чтобы она казалась взаимовыгодной.

— Если я буду владеть ими, я буду контролировать доступ. Другие торговцы, если у них разыграются амбиции, должны будут платить мне за использование. В обмен на этот контроль я смогу охранять и обслуживать твои врата, следить, чтобы проходящие через них не имели дурных намерений, и, что более важно, я смогу разгружать поставки, как только они появятся.

Логично. Но слишком выгодно для него.

— Но это даст тебе огромную экономическую власть, — заметил я. — В отличие от варианта, когда врата открыты для всех.

Юрип пережевал очередную порцию пшеницы, и я заметил, как его глаза сузились. Он готовился к главному аргументу.

— Если кто угодно сможет пользоваться вратами, цены рухнут почти мгновенно. Из Паннонии в Исток хлынут мародёры, и они будут хватать всё, что попадётся под руку, — ответил Юрип. — Твои земли готовы к наплыву дипломатических инцидентов? Твои пшеничные поля достаточно защищены, чтобы воры не утащили твой урожай?

Хороший ход. Теперь он играет на моих страхах, создавая картину хаоса. Но я чувствовал, что за этим скрывается нечто большее.

— Наши люди уважают наши законы. Но, честно говоря, Горные Козлы не будут разбираться в делах за пределами своей территории. Ты, по сути, открываешь туннель в мир, где нет никаких последствий.

И тут Юрип перешёл к конкретике, и я понял: он не просто запугивает. У него есть реальное ощущение угрозы от открытия врат.

Юрип наклонился вперёд, его морда стала серьёзной.

— Позволь мне рассказать тебе историю, Алексей. Три года назад клан Длинноухих решил, что торговые пошлины на границе с Козлиными территориями слишком высоки. Знаешь, что они сделали?

Я покачал головой, продолжая есть, но слушая очень внимательно.

— Они отправили рейдовую группу — две тысячи крольчат под покровом ночи. За одну ночь они проникли на козлиные пастбища и увели половину отары — примерно семь тысяч голов. И это не обычное воровство, понимаешь? Это была точно спланированная операция.

Юрип сделал паузу, давая информации усвоиться.

— Козлы спохватились только утром. А к тому времени крольчата уже были в своих норах, в сотне миль оттуда. Знаешь, сколько времени понадобилось Козлам, чтобы доказать, кто именно украл их скот? Полгода. А ещё год ушёл на переговоры о компенсациях.

Я отложил хлеб. История становилась интересной.

— И что, крольчата вернули овец?

— Часть, — усмехнулся Юрип. — Примерно треть от украденного. Остальных уже съели или продали в другие кланы. Козлы получили компенсацию деньгами, но по курсу трёхлетней давности. Фактически, они потеряли половину стоимости отары.

— А что случилось с кланом Длинноухих?

— Их формально наказали — запретили торговлю с Козлами на два года. Но у них было полдюжины кланов-посредников, так что торговля продолжалась как ни в чём не бывало. В итоге пострадали только Козлы.

Юрип откинулся назад, давая мне время переварить информацию.

— И это всего лишь одна история. У меня есть ещё дюжина похожих. Клан Быстроногих, который за ночь опустошил три амбара с зерном у Медвежьих. Семейство Острозубых, которое устроило «рыболовную экспедицию» и увело весь рыбацкий флот Бобровых — двадцать семь лодок.

— Так быстро? — не поверил я.

— Крольчата размножаются быстро, Алексей. И растут тоже быстро. То, что у людей занимает двадцать лет, у нас происходит за пять. Молодое поколение созревает быстро, а старые методы ведения дел им кажутся слишком медленными. Зачем годами торговать и накапливать богатство, если можно за одну ночь взять то, что нужно?

Я прикинул в уме. Действительно, если портал даёт мгновенный доступ к моим территориям, то организованная группа может причинить серьёзный ущерб, пока я даже не пойму, что происходит.

— Но ведь есть законы, — возразил я. — Международные соглашения.

Юрип рассмеялся — звук получился скрипучий и неприятный.

— Законы работают между цивилизованными народами, которые живут рядом и вынуждены веками сосуществовать. А что делать с кланом, который живёт в норах за триста миль от места преступления? Который может раствориться в лабиринте туннелей, где их невозможно найти?

Он наклонился ещё ближе.

— Твой мир для них — это как необитаемый остров, полный сокровищ. Там нет наших законов, нет наших старейшин, нет ответственности. Можно взять всё, что захочется, и исчезнуть через портал домой.

— Ты это серьёзно? — спросил я, откладывая еду и откидываясь на спинку стула. Я не учёл последствий свободного перемещения для жителей Паннонии.

— Абсолютно, — сказал Юрип. — Да, я получу огромную прибыль, владея вратами и контролируя, кто входит и выходит. Но в то же время я забочусь о твоих интересах. Ты недооцениваешь, насколько быстры и многочисленны крольчата. Одно племя может послать несколько тысяч, чтобы за одну ночь дочиста разорить твои пшеничные поля.

— Тысячи? — выдохнул я. — И они на это пойдут?

— Вполне возможно. Многие кланы ведут себя с честью, пока не становится выгодно поступить иначе. Если врата будут моими, их преступления против тебя или других жителей Истока станут преступлениями против меня. Они столкнутся с последствиями за такие действия, — сказал Юрип. — Так что эти врата должны быть проданы мне.

Теперь я понимал логику его предложения. И чёрт возьми, она была разумной. Но это не значило, что я соглашусь на его условия.

— И ты не будешь регулировать мои перемещения?

— Любые дела, которые ты ведёшь со мной, будут, конечно же, бесплатными, — ответил Юрип. — Но я должен буду взимать налог с твоих сделок с другими кланами.

Вот тут он переборщил. Одно дело — защита от мародёров, другое — монополизация всей торговли.

— Пф-ф, дать тебе монополию на торговлю? — фыркнул я, качая головой. — Слишком уж ты амбициозен, мой пушистый друг. Я ещё могу поверить, что беззаконная орда крольчат ринется грабить мои земли, но я лучше разберусь с этим сам, чем буду платить налог на собственные товары.

Пока Юрип возмущался, я мысленно перебирал альтернативы. В этом городе действительно было немало других торговцев, и некоторые из них относились ко мне куда лояльнее этого жадного кролика.

Семейство Медвежьих с их мёдом и рыбой — надёжные партнёры, которые всегда выполняют обязательства. Правда, они специализируются на продовольствии, а мне нужен тот, кто разбирается в широком ассортименте товаров.

Клан Быстролапых — торгуют кожами и мехами. Богатые, влиятельные, но слишком консервативные. Они предпочитают проверенные схемы и не любят новшества вроде порталов.

А вот семейство Острогрызых… Они молодые, амбициозные, занимаются редкими материалами и артефактами. Именно то, что нужно для портальной торговли. К тому же их глава — Роза Острогрыз — несколько раз намекала на готовность к более тесному сотрудничеству.

Юрип надулся от моих слов.

— Мне будет очень дорого стоить обслуживание и охрана врат, а также придание им легального статуса и решение сопутствующих вопросов.

— Тогда закладывай это в цену товаров, которые у меня закупаешь, — сказал я. — Но я не буду платить ни налогов, ни сборов за использование собственных врат. Я с радостью отдам тебе сами врата, но никогда не буду платить из своего кармана за их использование.

— Тогда, может, ты готов страдать от последствий бесплатных врат? — снова пригрозил Юрип.

Это была ошибка. Угрозы в переговорах работают только тогда, когда у противника есть альтернативы. А у меня они были.

К тому же я мог построить вокруг врат — во всяком случае, со своей стороны — военный укрепрайон. Я не любил военные постройки, потому что они не приносили прибыли, но тут они могли послужить страховкой от подобного беззакония.

Глава 10

— Юрип, ты действительно, вот прямо действительно настаиваешь на этих качелях? — рявкнул я, отодвигая стул и вставая. — Я устал от твоих попыток меня поиметь. В этом городе много других торговцев, и все они проявляли ко мне уважение. Думаешь, хоть один из них откажется от моих условий по этим вратам?

И тут Юрип понял, что переоценил свою позицию. В его глазах мелькнула паника — типичная реакция торговца, который вдруг осознал, что может потерять выгодную сделку.

— Постой, постой, — залепетал он, вскинув лапы, чтобы успокоить меня. — Ты меня не так понял, я не хотел тебя обидеть. Я просто хотел заключить честную сделку. Вот и всё. Конечно, конечно, я дам тебе полную свободу действий с вратами. Это будет совместное владение. Договорились?

Теперь настала моя очередь давить.

— Сколько за врата? — спросил я. В пассивной манере Кроликотонов была одна слабость: прямая конфронтация часто заставляла их раскрывать истинную позицию. То, как он тут же сдулся, показывало, что вся власть в этой сделке у меня. Теперь он заплатит мне за привилегию совместного владения.

— Чисто символической суммы хватит… — его слова оборвались, когда я направился к двери.

— Двадцать тысяч золотых! — крикнул он. — Более чем справедливая сделка.

— Мне их создание обошлось в пятьдесят три тысячи, — ответил я, продолжая идти к выходу.

— Тогда двадцать семь тысяч! Честно разделим расходы!

— И… — протянул я, побуждая его предложить что-то ещё.

— И… э-э, конечно, ром! У нас его избыток, благодаря отсутствию неутолимой жажды твоих моряков. Сто единиц рома. Честно говоря, это даже не часть сделки, а подарок. В знак извинения за то, что пираты навредили твоим поставкам, — протараторил Юрип.

Я обернулся и низко поклонился Кроликотону.

— Ты оказываешь мне большую честь своим даром и предложением. Я продам тебе право на совместное владение вратами в Паннонии. Вместе мы принесём Алепии ещё большее процветание.

— Ты так говоришь, — проворчал Юрип, — но почему-то в итоге всегда плачу я из своего кармана. К тому же вторые врата — у тебя на территории, а ты о них умолчал. Зачем мне одни врата без вторых?

Вопрос остался без ответа. Разумеется, я не собирался допускать его на свою территорию.

Я позволил себе улыбнуться. В конце концов, хорошие переговоры — это когда обе стороны чувствуют, что немного переплатили, но при этом получили желаемое. Юрип получит контроль над порталами и монополию на торговлю в Паннонии. А я — деньги, безопасность для своих территорий и надёжного партнёра, который будет защищать мои интересы.

Неплохая сделка.

Сделка с Юрипом Клевером была заключена, и я смог частично отбить расходы, вложенные в строительство врат. Условия оказались до смешного просты. Юрип брал на себя обслуживание, охрану и разгрузку любых грузов, прибывающих через портал. Он должен был организовать вокруг врат, где бы они ни находились, полноценный таможенный терминал, чтобы регулировать, кому можно проходить, а кому — нет. Без конкретного дела — вход воспрещён. Точка.

Также мы договорились разработать систему пропусков, что-то вроде паспортов, которая позволяла бы жителям Паннонии путешествовать без официальных торговых дел, но при этом обязывала бы их соблюдать законы Истока, как свои собственные.

Эти меры гарантировали, что мои врата будут под защитой с обеих сторон, а с торгашей, которые решат вести дела в обход меня и отправлять караваны самостоятельно, будет взиматься пошлина.

Эту пошлину мы с Юрипом договорились делить в соотношении 60 на 40 в его пользу. Я, конечно, поторговался с ним до хрипоты, но в итоге решил, что бóльшая доля станет для него отличным стимулом поддерживать бесперебойную работу предприятия. Инвестиция в мотивацию, так сказать. Теперь Юрипу оставалось только одно — ждать, пока Фома со своей ученицей закончат настройку портала.

У меня же, в отличие от него, были другие, куда более насущные дела. А именно — добыча волшебного тростника в Северной Алепии.

Галера была почти достроена, и я, готовясь к путешествию, вызвал Глыбу и Ножа, чтобы они составили мне компанию. Они, естественно, обрадовались, увидев меня живым и здоровым. Самым тревожным моментом стало то, как Глыба с неохотой отсчитал несколько золотых Ножу, когда выяснилось, что их босс всё-таки не склеил ласты в портале. Я предпочёл не выяснять, на каких условиях заключалось пари, и просто ввёл их в курс дела.

Признаться, я немного нервничал, наблюдая за завершением строительства галеры на Стратегической карте. Я много раз выходил в море, но встречаться с изолированной расой каменных людей?..

Чёрт возьми, подумал я, будто попал на переговоры с новыми поставщиками, только вместо бизнес-ланча передо мной — неизвестная раса с непонятными мотивами. В бизнесе я всегда проводил разведку перед встречей: изучал баланс компании, репутацию руководства, их потребности и болевые точки. А здесь? Информации о Вулканусах было кот наплакал. Это напоминало попытку заключить контракт вслепую — крайне рискованное мероприятие.

И от этого я чувствовал одновременно и азарт первооткрывателя, и липкий страх перед неизвестностью. С одной стороны, размышлял я, если всё пройдёт гладко, я получу эксклюзивного партнёра — расу, которая может обладать уникальными ресурсами или технологиями. Монополия на торговлю с каменными людьми? Это может стоить целое состояние.

Но с другой стороны… Я потёр переносицу, чувствуя знакомую тяжесть в затылке. А что, если Торговцы уже успели здесь навредить? Что, если они попытались эксплуатировать Вулканусов точно так же, как эльфов, и кинули жителей Паннонии? Тогда любой человек для них — потенциальный враг.

Я мысленно прикинул худший сценарий. Если каменные люди настроены враждебно, экспедиция может закончиться катастрофой. Потеря Глыбы и Ножа была бы не просто личной трагедией — это удар по моей безопасности и авторитету. А если мы пропадём без вести, это ослабит мои позиции как раз в тот момент, когда Торговцы начинают активно противодействовать.

«Стоп», — одёрнул я сам себя. Это же не совет директоров, где можно проиграть и потерять только деньги. Здесь ставки — жизни. Моя жизнь.

Но именно этот риск и притягивал. В Граде Весёлом я уже стал предсказуемым: деловые встречи, отчёты, планёрки. А здесь передо мной открывалась возможность стать первым человеком, который наладит контакт с новой расой. Это не просто бизнес — это история. И если у меня получится, если я смогу превратить потенциальных врагов в союзников…

Хотя, усмехнулся я про себя, зная мою удачу, они, скорее всего, попытаются использовать меня в качестве строительного материала для своих пещер.

Примут ли они нас как друзей? Или Торговцы уже успели навсегда испортить репутацию человечества, пытаясь эксплуатировать и этих каменных ребят? Что ж, как говорится, время покажет.

Как только галеру достроили, её быстро пришвартовали к длинному доку, что позволило мне и моим телохранителям оперативно подняться на борт. Капитан, некий Семён, уже с нетерпением ждал нас на палубе. Его откомандировали в сухой док сразу после постройки, и, без сомнения, мужику не терпелось наконец-то выйти в открытое море.

— Джентльмены! — поприветствовал нас Семён, жестом приглашая на корабль. Капитан был крепко сложенным мужчиной лет сорока, с седеющей бородой и глубокими морщинами вокруг глаз — следами многих лет, проведённых под солнцем и солёными брызгами. — Наше предприятие будет весьма опасным.

— Но вы ведь сможете провести судно вдоль побережья, так? — спросил я. Я знал, что эти воды пользуются дурной славой из-за скал, хаотичной и магически изменчивой погоды, а также тварей, что скрываются на мелководье.

Семён почесал бороду, оценивающе глядя на меня.

— Так точно, милорд. Провести-то проведу, но вот насчёт обратного пути… — Он многозначительно качнул головой. — Вулканические воды — штука непредсказуемая. Может, к вечеру нас уже и не будет.

Я заметил, как несколько матросов поблизости переглянулись. Их лица были мрачными, и в глазах читалось плохо скрываемое беспокойство.

— Сколько времени вы готовы нас ждать? — спросил я прямо.

— Если честно, милорд, — Семён понизил голос, — мои ребята уже нервничают. — Он кивнул в сторону команды. — Места здесь опасные: водовороты, морские монстры.

Один из матросов, молодой парень с выгоревшими на солнце волосами, не выдержал и вмешался:

— Капитан, а правда, что там живут каменные демоны?

— Довольно, Павел! — рявкнул Семён. — Работа есть работа. — Но затем, обращаясь ко мне, добавил мягче: — Понимаете, милорд, команда молодая. Опыта маловато.

Я оценил ситуацию. Нервная команда — это риск. С другой стороны, другого корабля у меня не было.

— Хорошо, — сказал я. — Что вас успокоит?

Семён задумался, потирая бороду.

— Доплата за риск, — сказал он наконец. — И чёткие временные рамки. Если до заката не вернётесь — уходим без вас. Не хочу, чтобы мои ребята ночевали в этих водах.

— Сколько? — коротко спросил я.

— Полуторное дневное жалованье каждому матросу. И ещё одно: если увидим что-то… неладное, сразу же отчаливаем. Зажжёте сигнальный костёр — мы поймём, что пора эвакуироваться.

Павел облегчённо выдохнул, и я понял, что условия капитана разумны.

— Договорились, — кивнул я. — Но есть одно уточнение.

— Слушаю.

— Дальше вы втроём, парни, — сказал Семён, когда мы наконец достигли берега и я собрался сходить на сушу. — Моя команда в сухопутных авантюрах не заинтересована. Наша главная задача — вернуть это корыто домой в целости и сохранности. Так что не задерживайтесь.

За его спиной матросы согласно закивали. Было видно, что перспектива высадки на вулканический берег их не прельщает.

— А если нас там… — начал было Павел, но капитан его одёрнул.

— Если что — сигнальный костёр, и мы поймём, — повторил Семён. — Удачи вам, милорд. И поосторожнее там.

Слова капитана вернули меня к реальности. Я был здесь не для того, чтобы налаживать контакты с Вулканусами, как бы заманчиво это ни звучало. Я был здесь, чтобы сорвать охапку волшебного тростника, который рос где-то у подножия вулкана.

К счастью, короткое путешествие обошлось без происшествий. Путь от Восточной Алепии до её северной оконечности занял меньше шести часов, и хотя мы пару раз и царапнули днищем о скрытые под водой камни, корабль оставался в полном порядке вплоть до самых вулканических берегов.

— Боги мои, — прошептал Семён, когда мы все уставились на два вулкана-близнеца, нависавших над нами. Они были громадными и зловещими, а на их склонах кто-то заботливо нарисовал два огромных белых черепа. Скорее всего, это был символ, предупреждающий незваных гостей держаться подальше.

— А вот это будет интересно, — хмыкнул Нож, спрыгивая с корабля на чёрный как смоль пляж.

Остальная команда не проявила такой же отваги и предпочла собраться на верхней палубе, с любопытством наблюдая за моим наёмником.

— Ну что там? — крикнул я Ножу, пока тот осматривал местность. Он без труда передвигался по пляжу; казалось, поверхность была довольно твёрдой благодаря застывшей магме, копившейся здесь сотни, а то и тысячи лет.

— Вижу следы, — отозвался Нож, присев на колено и подняв кусок породы. — Десятки следов. И совсем свежие.

— Вулканусы, — сказал я, сканируя горизонт. Вдалеке, у подножия одного из вулканов, я заметил движущиеся камни. Взяв у ближайшего матроса подзорную трубу, я заглянул в окуляр, чтобы получше их рассмотреть. Точно, это были не просто валуны, а невысокие, приземистые существа, похожие на сложенные из камней фигуры. В руках они держали копья и спешно баррикадировали вход в какую-то пещеру. Они отступали. Это могло означать, что они либо боятся людей, либо в принципе очень осторожны, либо… готовят нам засаду.

— Пошли, — скомандовал Глыба, решительно сходя с корабля. — Теряем время.

Собравшись с духом, я быстро схватился за верёвочную лестницу и спустился на берег к своим телохранителям.

— Итак, куда теперь, босс? — спросил Нож. Он уже держал наготове свои парные кинжалы. Глыба тоже извлёк массивный клеймор и лениво держал его в руке. Оба выглядели расслабленными, но их глаза непрерывно сканировали окрестности, готовые к опасности в любой момент.

— Вверх по тропе, к вулканической зоне, — ответил я, указывая на длинную, высеченную в скале тропу, которая вела вверх между вулканами. Тропа определённо была рукотворной, проложенной каким-то разумным существом для ускорения передвижения. По совпадению, именно на этой тропе было больше всего следов, ведущих к той самой пещере, которую я заметил. Нам придётся пройти прямо мимо неё, чтобы добраться до подножия вулкана.

— Захватывающе, — протянул Нож, занимая позицию позади меня. Глыба встал впереди, и мы гуськом двинулись вверх по склону.

Несмотря на то, что местность была вулканической, жарко не было. С севера дул на удивление прохладный и освежающий ветер. Осень была на подходе, и эти ветра определённо были знаком того, что летний зной отступает.

По мере приближения к пещере воздух словно сгущался. Я почувствовал, как ладони вспотели на рукояти меча. Впереди Глыба замедлил шаг, его массивная фигура напряглась, готовая к мгновенной реакции. Звук наших шагов по вулканической породе казался оглушительно громким в нарастающей тишине.

— Босс, — тихо прошептал Нож, — чувствуешь?

Я кивнул. Да, я чувствовал. Мы были не одни. Где-то рядом, за камнями, в расщелинах скал, за нами наблюдали. Волоски на затылке встали дыбом от этого почти физического ощущения чужих глаз.

Мы крепче сжали оружие, проходя мимо пещеры, вход в которую Вулканусы так поспешно заложили чёрными кирпичами. Кладка была явно свежей — раствор ещё не до конца застыл, а на некоторых кирпичах виднелись отпечатки пальцев. Но работа была выполнена на совесть: каждый кирпич аккуратно подогнан к соседнему, швы ровные, никаких зазоров.

Глыба остановился и внимательно осмотрел стену.

— Профессионально, — проворчал он. — Но торопились.

— Видишь следы раствора на земле? — указал Нож на несколько капель у основания стены. — Работали в спешке, но аккуратно. Это не паника, это… подготовка.

Я приложил ухо к кладке. Тишина. Никаких звуков изнутри. Но ощущение наблюдения не исчезало. Наоборот, оно усилилось. Я медленно отступил от стены и обернулся.

Ничего. Пустые скалы, покрытые застывшей лавой. Но интуиция, отточенная годами бизнеса и выживания в лихие девяностые, кричала: «Вас изучают».

— Двигаемся, — сказал я тихо.

Мы прошли мимо заложенного входа, и каждый наш шаг эхом отдавался в каменных стенах. Я старался дышать ровно, но сердце колотилось, как у загнанного зверя. Рукоять меча стала влажной от пота, и я почувствовал, как капля стекает по спине.

Глыба шёл впереди, держа клеймор наготове, но не агрессивно. Нож двигался как тень, почти беззвучно, его глаза постоянно сканировали окрестности. А я… я старался выглядеть спокойно, хотя нервы были натянуты как струна.

Внезапно где-то справа от нас послышался звук — будто камень ударился о камень. Мы все трое замерли.

— Там, — прошептал Нож, указывая на группу валунов в пятидесяти метрах от тропы.

Я всмотрелся, и на мгновение мне показалось, что один из камней… сдвинулся. Едва заметно, но сдвинулся.

Несколько долгих секунд мы стояли неподвижно, вглядываясь в скалы. Затем снова наступила тишина. Но теперь я был уверен — мы не одни.

— Они не нападают, — констатировал Глыба. — Они за нами наблюдают.

И правда, несмотря на все наши опасения, никто не выскочил на нас с воинственными криками. Медленно, очень медленно, напряжение в воздухе начало спадать. Я понял: если бы Вулканусы хотели напасть, они бы уже это сделали. Засада здесь была идеальной — узкая тропа, скалы со всех сторон.

Эти существа явно хотели, чтобы их оставили в покое, и я мог уважать это желание. Было бы неплохо наладить с ними торговлю, но только если они сами проявят интерес к разговору.

— Умные, — пробормотал я. — Заперлись и наблюдают. Разумная тактика.

— Да, — согласился Нож. — И пока мы не создаём угрозы, они не создают проблем нам.

Мы продолжили свой путь по тропе к уступу, ведущему вверх по первому вулкану, Когтю Лиса. Этот уступ был оборудован высеченными ступенями, чтобы помочь путнику подняться выше по склону. Скорее всего, наверху была тропа, но уступ был таким крутым, что я не видел ничего, кроме самих ступеней.

— Тропа здесь заканчивается, — сказал Нож. — И мне совсем не нравится идея лезть всем вместе в это бутылочное горлышко. Я проверю наверху, а вы с Глыбой обыщите местность здесь.

Прежде чем Нож успел начать подъём, я положил руку ему на плечо.

— Слушай, — сказал я, — если вступишь в контакт с Вулканусами, не нападай.

— Да-да, дипломатия и всё такое, — проворчал Нож. — Знаю я эту песню.

— Просто беги, если они проявят агрессию, — продолжил я. — Избегай нападения любой ценой.

Нож на это лишь пожал плечами и полез вверх по ступеням, оставив меня позади. Я знал, что он не в восторге от приказа, но хотел сохранить мир, насколько это возможно. Возможно, показав Вулканусам, что мы не собираемся драться, мы поможем им понять, что мы — потенциальные союзники. Надеюсь, торгаши не успели испортить отношения и здесь.

Мы с Глыбой продолжили двигаться по бездорожью в поисках волшебного тростника, но безрезультатно. Растительности в этом районе было мало, за исключением нескольких кустарников тут и там. Я не видел ничего, что соответствовало бы описанию.

— Ничего, — пробормотал Глыба, когда мы остановились у очередного тупика. Похоже, Вулканусы поддерживали тропу только на Когте Лиса, оставив его сестру, Лапу, в покое. Возможно, это был знак, что со вторым вулканом могут быть проблемы. Может, он принадлежал другому племени или в той зоне обитало какое-то ужасное чудовище. Однако в данном случае моё любопытство не пересилило осторожность, и я решил, что мы просто подождём доклада Ножа.

Прошло полчаса. Внезапно Нож появился на уступе, высунув голову над краем, и, напугав нас с Глыбой, громко крикнул.

Глава 11

— Поднимайтесь, лежебоки! — крикнул Нож. — Я нашёл тот тростник!

— Отлично, — сказал я, протягивая руку. — Могу я взглянуть?

— Я его ещё не сорвал, — ответил Нож, хмурясь. — У нас тут небольшая проблема. За мной. — С этими словами он протянул руку, чтобы помочь мне подняться.

Мы взобрались на дорогу, которая казалась гораздо ухоженнее, чем разбитая тропа внизу. Она была вымощена безупречным красным кирпичом, тёплым на ощупь.

— Хренасе, — присвистнул я, наклонившись и проведя рукой по поверхности. — Тёплая. Нет, даже горячая. Тепловая магистраль прямо под ногами.

— Что? — переспросил Глыба.

— Отопление, — пояснил я, выпрямляясь. — Централизованное. Эффективная система подогрева дорог. На Земле такое стоило бы миллионы.

Дорога была широкой и длинной, со множеством соединительных мостов, ведущих к платформам на склоне горы. Некоторые из этих платформ были совсем крошечными — достаточными, чтобы удержать одного человека на пути к другому мосту, — а некоторые — такими большими, что, казалось, предназначались для лучников, чтобы держать под прицельным огнём любого, кто окажется внизу.

Я остановился, изучая архитектуру. Инженерная мысль была очевидна: каждая платформа стратегически размещена для максимального сектора обстрела. Угол рассчитан с миллиметровой точностью.

— Логистический рай, — пробормотал я. — Глыба, видишь боковые коридоры?

— Вижу.

— Это не просто переходы. Это узлы распределения. Они могут молниеносно перебрасывать силы между секторами. А главное — мостики легко разрушить в случае опасности. Модульная защита.

Нож покачал головой:

— Ты говоришь так, будто это крепость.

— А это и есть крепость. Только построенная теми, кто понимает толк в оптимизации ресурсов.

Поскольку Лапа была так близко, казалось, будто мы находимся в каньоне между двумя вулканами, с платформами, изредка перекинутыми с одного склона на другой. Глыба остановился, указывая на группу больших платформ.

— Город, — сказал он.

Я проследил за его взглядом. В стене вулкана виднелись заложенные кирпичом участки, подобные тем, что мы видели в пещере на главной тропе. Чем больше я смотрел на платформы, тем больше очертаний пещер мог разглядеть.

— Вертикальная застройка, — произнёс я медленно, оценивающе. — Максимальное использование площади при минимальных затратах на инфраструктуру. Гравитационная логистика — всё спускается сверху вниз. Энергоэффективность на высшем уровне.

Глыба был прав. Это был какой-то маленький город или, возможно, просто балконы для тех, кто жил внутри самого вулкана. В конце концов, Коготь Лиса давно потух и вполне мог служить жилищем для целого племени.

— У них тут целый район, — продолжил я, не в силах остановиться. — Промышленная зона, жилые кварталы, складские помещения. И всё интегрировано в естественную структуру. Качество строительства такое, что любой строитель обзавидуется!

— Ага, думаю, легендарные каменные люди просто прячутся, — сказал Нож, провожая нас по одному из первых мостов к незаложенной пещере.

У входа нас встретил сияющий зелёный свет, тёплый, заливавший ноги. В тридцати футах виднелись восемь клумб с рядами светящихся стеблей.

— Магический тростник! — воскликнул я, делая шаг вперёд. Но прежде чем я успел протянуть руку, до меня дошло: эти клумбы означали, что у тростника есть хозяин. Сорвать его — значит совершить кражу. Я нахмурился и остановился.

— Полагаю, проблема в том, что это явно частная собственность.

— Именно, — подтвердил Нож. — А ты предельно ясно выразился насчёт того, чтобы я не начинал никаких драк. Так что решение за тобой. Украсть и разбираться с последствиями? Или продолжить поиски?

— Я бы предпочёл просто купить его, — ответил я, разворачиваясь к краю платформы. Сложив руки рупором, я крикнул во всю мощь своих лёгких:

— Эй! — Мой голос эхом отразился от многочисленных поверхностей. — Я пришёл с миром для торговли! Я не желаю вреда! У нас нет оружия!

Я жестом подозвал Ножа и Глыбу выйти из пещеры.

— Сделайте вид, что складываете оружие, — проинструктировал я, глядя на заложенные кирпичом пещеры напротив.

Возражений не последовало. К этому моменту мои люди уже поняли, что Вулканусы не заинтересованы в прямом конфликте. Засад до сих пор не было, а тот факт, что мы находились так близко к их городу, означал, что они, скорее всего, не станут нападать.

Глыба поднял свой клинок высоко в воздух, а затем демонстративно положил меч на землю, двигаясь медленно и с большим изяществом. Нож просто уронил кинжалы, и их лязг несколько мгновений разносился по горному хребту.

— Мы хотим только торговать, — повторил я, на этот раз тише. Я достал мешочек с золотом и высыпал несколько монет на ладонь. — Золото! У меня есть золото для торговли!

— Ты себя позоришь, — простонал Нож. — Они не хотят с нами разговаривать, и, честно говоря, я тоже не горю желанием. Просто оставь монеты на земле в качестве компенсации.

Я проигнорировал его совет и продолжил махать золотом. В одной из заложенных кирпичом стен послышалось движение, и я увидел, как она начала шевелиться.

Стена заколебалась, искажаясь и меняясь, пока не приняла форму маленького коренастого существа из красного камня. Вулканус был точно такого же цвета, как и сами кирпичи.

Они не закладывали пещеры кирпичами, понял я. Просто несколько из них меняли форму, чтобы запечатать входы.

Ничего себе… это же революция в области человеческих ресурсов. Сотрудники, которые буквально становятся частью инфраструктуры. Представить только — охранник, который на ночь превращается в дверь склада. Логист, который сам становится мостом для доставки груза.

Я мысленно прикинул масштабы экономии. Нет затрат на материалы. Нет простоев в производстве. Полная мобильность ресурсов. Работник может быть кем угодно — от стены до транспортного средства. Это даже круче, чем реструктуризация «Эола» в девяностых, когда мы сократили штат на тридцать процентов, переведя всех на универсальные должности.

Но тут есть подвох. Всегда есть подвох.

Какова мотивация таких сотрудников? Что удерживает их от того, чтобы, скажем, превратиться в камень навсегда и игнорировать все рабочие процессы? Если ты можешь стать кирпичом, какая гарантия, что ты вообще захочешь снова быть человеком?

Это же классическая проблема управления высококвалифицированными кадрами: чем больше у специалиста возможностей, тем сложнее его удержать. А тут возможности буквально безграничны.

Интересно… может, дело в корпоративной культуре? В ценностях? Если Вулканусы действительно работают как единый организм, у них должна быть мощнейшая система мотивации. Не денежная — материальные блага им, видимо, не нужны. Скорее всего, какая-то идеологическая составляющая. Миссия. Цель, ради которой стоит оставаться в команде.

Или принуждение. Но принуждение — это всегда дорого и неэффективно в долгосрочной перспективе.

— Какого чёрта? — прошептал Нож, когда маленькое существо пошло к нам. У него были чёрные драгоценные камни вместо глаз и не было рта. Его форма продолжала меняться, пока он не стал гуманоидом, похожим на гномов из моего старого мира.

— Здравствуйте, — сказал я, когда Вулканус пересёк мост и подошёл ко мне. Он уставился снизу вверх, и его драгоценные глаза засветились слабым синим светом.

«Ты издалека», — произнёс голос у меня в голове. Спокойный и мягкий, по-мужски уверенный и обнадёживающий. Я почти сразу почувствовал себя спокойно.

— Действительно, — сказал я. — Мы с Истока, другого континента.

«Я запомню, — сказал голос. — Можешь звать меня Базальт».

— Я Алексей Морозов из Града Весёлого, — ответил я, низко кланяясь. — Я пришёл за теми стеблями в пещере.

«Ах да, Животрост, — сказал Базальт. — Это прекрасные растения, за которыми мы наблюдаем уже тысячу лет. Драконы приходят к нам за ними для своих игр и интриг. Мы поставляем их им, а они благословляют гору своим священным огнём, разжигая давно потухшее пламя внизу».

— Я здесь по поручению дракона, — объяснил я. — Ибо в этом мире всё ещё есть место интригам. Не продадите ли вы мне один стебель? Я буду рад заплатить любую цену.

«Заплатить? — повторил Базальт, и его голос стал игривым. Слово эхом отразилось в моей голове в разных тональностях. — Что у тебя есть такого, что могло бы нас заинтересовать? Нам нет дела до золота, и торговля нас не волнует. Наши потребности малы, а желаний ещё меньше».

Классика. Клиент говорит, что у него закрыт круг потребностей. Это всегда означает одно из двух: либо он хочет что-то намного дороже денег, либо просто ещё не понял, что именно ему нужно.

— Хорошо, — ответил я, убирая монеты. — Давайте подойдём к вопросу иначе. У каждого есть проблемы. Какие проблемы решаете вы?

«Проблемы?» — в голосе Базальта послышалось удивление.

— Да. Боль, которая мешает спать. Неэффективность, которая отнимает ресурсы. Риски, которые угрожают стабильности.

Пауза. Базальт наклонил голову, словно обдумывая мои слова.

— Например, — продолжил я, — драконы приходят к вам за Животростом. Что случится, если они перестанут приходить? Или если придёт кто-то другой и потребует больше, чем вы можете дать?

«Ты мыслишь как торговец», — заметил Базальт.

— Я мыслю как человек, который понимает, что в этом мире всё взаимосвязано. Вы даёте драконам растения, они дают вам священный огонь. А что, если цепочка прервётся?

Теперь пауза была намного длиннее. Я видел, как камни-глаза Базальта тускнели и снова ярко вспыхивали, словно он проводил внутренние вычисления.

«Ты предлагаешь… страховку?»

Точно в яблочко.

— Я предлагаю стабильность, — сказал я. — У меня есть связи с драконами, ресурсы и влияние. Если в будущем у вас возникнут проблемы с… поставщиками огня… я смогу помочь найти альтернативы.

«И взамен ты хочешь…»

— Один стебель Животроста. И право обратиться к вам в будущем, если мне понадобится ваша помощь. Справедливый обмен услугами.

«Право на будущее обращение», — медленно повторил Базальт.

Я почувствовал, как атмосфера переговоров изменилась. Из простой покупки это превратилось в обсуждение долгосрочного партнёрства. Именно этого я и добивался.

— Разумеется, на обоюдных условиях, — добавил я. — Я не буду злоупотреблять этим правом, а вы не будете использовать мою помощь во вред другим моим… деловым интересам.

Базальт отошёл от меня и медленно направился к пещере. На мгновение его форма снова размылась — словно статуя, которую лепит невидимый скульптор.

— Господи, — выдохнул Нож, делая шаг назад. — Это же… неестественно.

— Наоборот, — возразил я тихо, наблюдая за трансформацией. — Это самое естественное, что я видел в этом мире. Полная адаптивность.

Глыба молча положил руку на рукоять меча, но не вытащил его. Рефлекс солдата — готовность к неожиданности, но не агрессия.

Базальт остановился перед клумбами. Его руки удлинились, пальцы стали тоньше и острее — инструменты для точной работы. Он аккуратно, почти с хирургической точностью, срезал три стебля у самого основания, не повредив корневую систему.

— Смотри, как он работает, — прошептал я Ножу. — Ни одного лишнего движения. Максимальная эффективность.

— Жутко, — пробормотал тот в ответ. — Представь, если бы все люди могли так…

— Мир был бы намного лучше организован, — закончил я его мысль.

Базальт повернулся и пошёл обратно. Его руки приняли прежний вид, но я заметил, что походка слегка изменилась — стала увереннее, решительнее. Даже в этой мелочи была видна адаптация к новой роли: от садовника к переговорщику.

«Можешь взять их, — сказал Базальт, протягивая мне стебли. — Если согласишься уйти и не возвращаться».

Я вздрогнул от неожиданности.

— Вы хотите, чтобы вас оставили в покое?

Базальт кивнул. «Мы не хотим, чтобы коммерсанты пришли в это место. Корабли и колонисты, купцы и рыбаки — все прибудут, если ты получишь прибыль. Мы хотим жить без внешнего вмешательства. В гармонии».

— Конечно, — сказал я, принимая стебли. — Я понимаю ваше желание. Могу я спросить, в чём заключается ваша деятельность?

«Глубоко внизу без устали трудится великий чародей, — объяснил Базальт, и его голос вызвал в моём сознании образ человека, работающего в тёмной кузнице над светящимся красным кольцом. — Он использует жар вулкана, когда тот приходит, чтобы ковать свои могущественные артефакты. Наша философия — ухаживать за кузницей и огнём, а также присматривать за вулканом, когда он спит. Чародей пробуждается только тогда, когда пробуждается и огонь внизу».

— Способ сохранить жизнь, — прошептал Нож, его голос был полон благоговения. — Проспать несколько сотен лет, просыпаясь только тогда, когда доступны твои ресурсы.

Я посмотрел на наёмника, приподняв бровь.

— Такое возможно?

— Я знал нескольких чудаков, которые практиковали такую магию, — сказал Нож. — Встретишь их через двадцать лет, а они ни на день не постарели. С другой стороны, что это за жизнь, когда всё время спишь.

Я пожал плечами и снова обратил внимание на Базальта.

— Вы очень добры, предлагая мне этот дар. Мы уйдём и никогда не вернёмся.

«Благодарю тебя, — мысленно произнёс Базальт, — за понимание нашего желания быть в одиночестве. Настанет день, когда мастер закончит свою работу и откроет наш город для чужеземцев. Ты узнаешь об этом дне, обещаю».

Наша встреча с легендарными Вулканусами, мягко говоря, откровением не стала. Фактически Базальт был единственным, кто вышел на контакт. В итоге — почти пустая трата времени. Нет перспектив для торговли, нет перспектив для общения.

Приняв из его каменных рук пучок Животроста и пообещав больше их не беспокоить, я вернулся на корабль.

Навязывать свои услуги тем, кому они не сдались, — дурной тон даже в бизнесе девяностых, а тут и подавно. Это были мирные существа, и лучше всего было оставить их в покое. К тому же байка про колдуна под землёй звучала слишком уж дико. Древний чародей, использующий жар вулкана для создания артефактов? Если вся эта раса существовала, чтобы служить ему, то ссориться с таким кадром мне точно не хотелось. Определённо, у нас были несоизмеримые возможности.

Путь обратно в Восточную часть Алепии оказался куда опаснее, чем я предполагал. Начались шторма.

Несколько раз на нас обрушивался ураганный ветер, швыряя корабль на скалы, пока волны мотали его из стороны в сторону, словно щепку. Корпус получил серьёзные повреждения, и не одну ночь мы провели, вычерпывая воду, — работали все, и я, как Владыка, не отлынивал, — лишь бы удержать судно на плаву.

В один из дней, когда шторм наконец утих и море успокоилось до зловещей тишины, я было решил, что опасность миновала. Но оказалось, что у судьбы для нас припасена очередная порция сюрпризов.

Я стоял на палубе, отслеживая курс по стратегической карте, когда весь корабль внезапно содрогнулся. Не от волны — от удара снизу. Глухой, мощный толчок, от которого палуба под ногами ощутимо прогнулась.

— Что за хрень? — пробормотал я, хватаясь за поручень.

Второй удар последовал почти сразу, ещё сильнее. Грохот разносился по всему днищу, словно кто-то колотил по корпусу кувалдой размером с дом. Команда застыла, прислушиваясь к зловещим звукам.

Глава 12

— Мы на мель налетели? — спросил один из матросов, но в голосе уже звучала неуверенность.

Мель не бьёт раз за разом, словно молот кузнеца.

Третий удар заставил всех понять: это не препятствие. Это нечто живое. И очень большое.

— Глыба! — рявкнул я. — Проверь днище!

Мой телохранитель не стал задавать лишних вопросов. Молча скинул тяжёлые пластины брони и оружие, подошёл к борту. Я наблюдал, как он оценивает воду — чёрную, непроницаемую, где в глубине могло скрываться что угодно.

— Осторожнее, — буркнул он себе под нос и прыгнул.

Всплеск. Пузыри воздуха. Тишина.

Я отсчитывал секунды, глядя на то место, где исчез Глыба. Тридцать… сорок пять… минута. Команда собралась у борта, напряжённо вглядываясь в темноту. Кто-то из матросов начал молиться богам Истока.

— Шеф, — тихо сказал Нож, возникнув рядом. — Может, стоило верёвку привязать?

— Поздно теперь, — отрезал я, хотя и сам думал о том же.

Внезапно вода рядом с кораблём забурлила. По поверхности поползли красноватые разводы — кровь. Много крови. Чья — непонятно.

— Готовьте багры! — приказал я. — Если Глыба всплывёт, надо его быстро вытащить!

Ещё через минуту поверхность воды взорвалась фонтаном брызг. Глыба вынырнул, волоча за собой что-то огромное и мерзкое. Тварь была ещё жива: извивалась, била хвостом, пытаясь вырваться из железной хватки моего телохранителя.

— Тащите их! Быстро! — крикнул я.

Четверо матросов с баграми помогли затащить на палубу и Глыбу, и его добычу. Монстр оказался ещё омерзительнее, чем я думал. Это была помесь крокодила с какой-то доисторической гадиной: четыре метра в длину, челюсти, усаженные зубами-гвоздями, и длинные, острые как бритва когти. Морда вытягивалась в жуткое костяное шило, а вдоль спины шёл костяной гребень.

— Ёпрст, — выдохнул я, разглядывая тушу. — И долго он нас снизу долбил?

Глыба отёр кровь с разорванного плеча и сплюнул за борт.

— Пытался пробить днище, — коротко сказал он. — Почти получилось. Две доски треснули.

Матросы проверили трюм. Действительно, две доски внизу дали серьёзные трещины, и вода уже просачивалась внутрь тонкими струйками.

— Латать будем, — решил капитан. — А это… — он кивнул на тушу, — в дело пустим. Шкура на латы пойдёт, мясо — в котёл. Безотходное производство, всё как мы любим.

Команда с энтузиазмом принялась за работу. Во-первых, все были рады, что опасность миновала. Во-вторых, свежее мясо после недель солонины и сухарей — подарок судьбы. Пока одни затыкали пробоины и откачивали воду, другие разделывали тушу чудовища. Работали слаженно, без лишней болтовни.

И всё же на обратном пути нас не покидала тревога — мы ждали появления собратьев убитой твари.

Эта ситуация показала нам, что таинственный континент имел в запасе множество сюрпризов, в том числе и неприятных.

Я вернулся в доки Паннонии с чувством огромного облегчения — наконец-то знакомое и безопасное место. Веки налились свинцом, глаза слипались — на борту галеры о нормальном сне можно было только мечтать. Но, несмотря на дикую усталость, я знал, что отдыхать некогда: проект «Портал» сам себя не завершит. Спать я предпочитал дома, в своей кровати, а не тратить драгоценное время в Паннонии.

Моей первой остановкой были казармы стражи, где я должен был встретиться с драконорождёнными. Я добыл главный ингредиент для зелья, которое должно было погрузить Хемиша в глубокий сон. Но прежде чем вручить растение Дракии, мне нужно было снова удостовериться в необходимости этого обмана.

Я понимал, что эгоизм Хемиша мешает жить многим драконам, которые хотели вернуться домой, но моя совесть была бы спокойнее, если бы я точно знал, что этот упёртый ящер непробиваем для любых аргументов.

Я увидел дракона на его посту. Он охранял одну из казарм, застыв, как каменное изваяние. Хемиш явно не горел желанием меня видеть; его взгляд лишь мельком скользнул по мне и снова устремился вперёд. Я подошёл и махнул ему рукой, но он не ответил. Просто продолжал молчаливое бдение.

— Не сомневаюсь, ты не рад меня видеть, — сказал я, встав рядом. — И мне жаль, что наши цели сейчас так кардинально разошлись. Ты хочешь навсегда покинуть это место, а я хочу, чтобы ты вернулся к отцу.

Несколько секунд он молчал, словно взвешивая, стоит ли вообще со мной разговаривать. Потом всё же повернул голову.

— «Хочу»? — в его голосе звучала едва сдерживаемая ярость. — Ты думаешь, всё дело в том, чего я хочу? Что я просто капризничаю, как недовольный детёныш?

— Нет, — спокойно ответил я. — Я думаю, ты загнал себя в угол гордостью и теперь не знаешь, как из него выбраться, не потеряв лицо.

Глаза Хемиша опасно сузились.

— А ты, значит, знаешь? Человек, который провёл в нашем мире меньше времени, чем я стою на этом посту, будет учить дракона жизни?

— Я знаю, что значит быть руководителем, — ответил я без тени высокомерия. — И знаю, что хороший руководитель не цепляется за провальные проекты только потому, что когда-то дал громкие обещания.

— «Провальные проекты»? — Хемиш сделал шаг вперёд, и его голос стал угрожающе низким. — Ты сравниваешь клятву чести с… какими-то торговыми сделками?

— А разве не так? — парировал я. — У тебя есть обязательства перед командой. У команды есть потребности. Твоя задача как лидера — найти решение, которое учитывает и то, и другое. Вместо этого ты упёрся как осёл и тащишь всех в болото.

— Осёл? — Хемиш расправил плечи, и его рука инстинктивно легла на рукоять меча. — Ты назвал меня ослом?

— Я назвал твоё поведение ослиным, — уточнил я, не отступая. — Разница есть. Ты умный, Хемиш. Слишком умный, чтобы не понимать: твоя команда хочет домой. Слишком умный, чтобы не видеть: у вас нет ресурсов для выполнения изначальной миссии. И слишком гордый, чтобы признать очевидное.

— Что ты вообще можешь знать о наших обычаях? — проворчал наконец Хемиш, отпустив меч, но голос его дрожал от гнева. — Учить дракона, что значит быть хорошим лидером… Наглости тебе не занимать.

— Я мало что знаю о ваших обычаях, — кивнул я, принимая его слова. — Но я знаю, что значит быть лидером. Они смотрят на тебя в надежде на спасение из этого добровольного изгнания. Я понимаю, ты можешь расценивать возвращение домой как провал, но настоящий провал — это держать в западне людей, за которых ты в ответе, когда они могли бы вернуться.

Хемиш отвернулся, глядя в сторону порта.

— Легко говорить, когда тебе не придётся всю оставшуюся жизнь слышать шёпот за спиной: «Вот идёт Хемиш Неудачник. Хемиш, который не смог сдержать обещание». В драконьем обществе память долгая, Алексей. Очень долгая. Мы живём тысячи лет.

— И что? — пожал я плечами. — В человеческом тоже. Думаешь, я не знаю, каково это, когда за спиной судачат? В девяностые такое было обычным делом. Не вывез контракт — слабак. Не удержал позиции — неудачник. Знаешь, что я понял за все эти годы?

— Что? — нехотя спросил Хемиш.

— Что мнение дураков стоит ровно ноль. А мнение умных людей основано на фактах, а не на сплетнях. Факт в том, что ты вывез свою команду живой и здоровой из ситуации, которая могла закончиться катастрофой. Это не провал. Это менеджмент рисков.

— «Менеджмент рисков»? — Хемиш впервые за разговор усмехнулся, хотя и безрадостно. — Странные слова.

— Но точные, — настоял я. — Ты был молод, дал обещания, которые, как выяснилось, выполнить не удалось. Ты спас людей, закрепился в Паннонии, все были сыты и в безопасности. Теперь появилась возможность всех вернуть домой. Ты можешь либо упорствовать в ошибке и похоронить под её обломками всю свою команду, либо признать изменившиеся обстоятельства и скорректировать план. Я могу предоставить корабль. Твой отец хочет всех вас видеть. Просто вернитесь. Хотя бы на время, чтобы твои драконорождённые смогли вернуться к прежней жизни.

— Никогда, — отрезал Хемиш, качая головой, но в голосе уже не было прежней уверенности. — Ты говоришь, не понимая сути. Я никогда не вернусь домой и не поведу этих людей назад. Я бесконечно повторял это Ираиде. И не желаю больше говорить с тобой на эту тему.

— Тогда не говори, — сказал я, отступая на пару шагов на случай неадекватной реакции. — Но я думаю, ты просто трус.

— Вот как? — процедил Хемиш, и его глаза вспыхнули.

Я кивнул.

— Именно. Ты отказываешься встретиться с отцом, отказываешься объяснить мне, почему так ненавидишь свой дом, и вместо этого предпочитаешь меня игнорировать и затыкать уши, не слушая свой же народ.

— Трус? — Хемиш шагнул ко мне, и на мгновение мне показалось, что он действительно бросится в драку. — Хочешь знать, почему я ушёл? Потому что был глупцом, который жаждал богатства и славы, потому что хотел вернуться домой триумфатором, совершив великий подвиг. Мои юношеские глупости обрекли меня расплачиваться за них сегодня. Я не могу вернуться, пока не выполню то, что поклялся сделать.

В его голосе прорвалось что-то сырое, болезненное. Впервые за весь разговор я увидел не гордого дракона, а усталое, затравленное существо.

— И ты действительно обязан держать эти клятвы? — спросил я мягче.

Хемиш кивнул и тяжело вздохнул.

— То, что отец обратился к тебе, — знак, что он в меня не верит. Когда я вернусь с пустыми руками, не совершив ничего значимого, он будет недоволен.

— При всём уважении, — сказал я, — он, скорее всего, разуверился в тебе, как только узнал, что ты даже из Паннонии свалить не смог. Жизнь полна побед и поражений, надо быть готовым с честью принять и то и другое. Зацикливаясь на поражениях, ты не сможешь приступить к следующему жизненному этапу. В признании провалов нет ничего постыдного. В бизнесе это называется «работа над ошибками» и «корректировка стратегии».

— Надо мной будут насмехаться без конца, — ответил Хемиш, понурив голову. — Я никогда не смогу от этого отмыться.

В этот момент что-то во мне дрогнуло. Может, усталость после долгого пути, а может, воспоминания о собственных провалах в молодости. Хемиш и впрямь загнал себя в ловушку своими же амбициями.

Стоп. Разберём ситуацию по полочкам, как на совещаниях топ-менеджмента «Эола». Что у нас в активе? Гордый, но затравленный лидер, который боится потерять лицо. Команда, которая хочет домой, но не решается открыто выступить против начальника. Заказчик — драконий король, — который готов закрыть глаза на провал, лишь бы вернуть сына и его людей живыми.

Классический корпоративный кризис, явный конфликт интересов.

Я таких за свою карьеру видел дюжину. Помню, в девяносто седьмом один из региональных директоров так же упёрся, когда стало ясно, что его экспансия в Омской области проваливается. Гордость не позволяла признать ошибку, хотя каждый месяц задержки усугублял убытки. В итоге я был вынужден… ну, скажем так, принять решение за него. Списали всё на «временную неспособность исполнять обязанности по состоянию здоровья». Через полгода он сам поблагодарил меня — и карьера уцелела, и компания не пострадала.

Хемиш попал в ту же ловушку. Sunk cost fallacy — ошибка невозвратных затрат, классическое когнитивное искажение. Когда уже вложено столько ресурсов (в данном случае — времени и репутации), что кажется, будто отступить — значит признать, что всё было зря. Но с точки зрения бизнес-логики это иррационально. Прошлые вложения не вернуть, важно лишь то, что будет дальше.

Пожалуй, план с усыплением и впрямь был оптимальным решением. Эдакий «золотой парашют» для топ-менеджера в переплёте. Хемиш сможет сохранить лицо, вернувшись домой в отключке. Решение о возвращении примет Дракия, пока он будет без сознания. С него взятки гладки — он не несёт ответственности за проваленную миссию.

С точки зрения КПЭ — идеальное решение. Все заинтересованные стороны получают то, что им нужно:

Хемиш избегает публичного унижения.

Драконорождённые возвращаются домой.

Король получает сына обратно.

Дракия становится признанным лидером группы.

Я закрываю этот проект и перехожу к порталам.

Если Хемиш захочет уйти после пробуждения, он будет волен это сделать. Хотя я сомневался, что кто-то за ним последует. А если захочет остаться дома, то сможет сделать это, не вызывая насмешек. Классический win-win, как ни крути. Лучший выход для всех участников этой драмы.

Моральная сторона вопроса? Что ж, в девяностые мне приходилось принимать решения и посложнее. Иногда приходится спасать людей от них самих. Хемиш слишком горд, чтобы отступить, но и слишком умён, чтобы не понимать безнадёжность ситуации. Он застрял между молотом собственной гордости и наковальней.

В бизнесе это называется «принятие непопулярных решений в интересах компании». Не всегда красиво, зато эффективно. И в данном случае действительно все останутся в выигрыше.

— Мне жаль, что ты оказался в таком положении, — сказал я, поворачиваясь, чтобы уйти. — Я больше не буду тебя этим беспокоить.

— И мне жаль, что я не могу помочь тебе получить желаемое, Алексей, — сказал Хемиш, слегка поклонившись на прощание. — Я просто не могу отказаться от своей гордости. Это не в моей природе.

…

Уже через четверть часа я встретился с Дракией и без лишних церемоний вручил ей Волшебный Тростник, необходимый для зелья. Она удивилась, что я так быстро раздобыл редчайший ингредиент, но поняла, что я тороплюсь, и долго не задерживала.

— Когда будете готовы действовать, дайте знать, — сказал я ей на прощание. — Корабль для возвращения домой я обеспечу в любой момент.

Дракия кивнула, понимающе глядя мне в глаза. Она была умной женщиной и прекрасно всё понимала. Хемиш загнал себя в угол, и теперь кто-то должен был принять решение за него. Лучше пусть это будет его заместительница, а не чужеземный Владыка.

Выходя из казарм, я почувствовал странную смесь облегчения и усталости. Проект «Хемиш» был готов к реализации; во всяком случае, моя часть работы была сделана. Не самым красивым способом, но эффективным. Иногда лидерство требует принятия неудобных решений.

Как раз вовремя на Стратегической карте мигнуло сообщение от Фомы: Кара готова открывать второй портал. Пришло время создавать настоящий межконтинентальный торговый коридор. Пора было запускать логистику по-крупному.

Я усмехнулся, направляясь к порталу. Одна задача решена, следующая уже ждёт. Именно так и работает успешный бизнес — никогда не останавливаться, всегда двигаться к новой цели. Драконья драма осталась позади, впереди ждали новые возможности для расширения торговой империи.

Точка концентрации магии Портуса находилась внутри Внешней Стены, недалеко от Торгового Квартала.

Врата-Переноса можно было создать где угодно в радиусе полумили от этой точки. Это включало и кабинет Юрипа Клевера, а значит, мы могли без особых проблем возвести портал прямо внутри его чёрного двухэтажного здания. Большой Кроликотон с радостью отдал под это дело весь второй этаж. Он заверил меня, что здание реконструируют и расширят, чтобы оно могло вмещать целые караваны.

Камень для врат доставили через старый, уже угасающий портал на побережье. Эта транспортировка окончательно его истощила, но это было уже неважно: теперь мы могли соединить врата в Истоке с новыми, в Лисичанске.

К тому времени как я добрался до места, портал уже стоял во всей своей красе. Он переливался клубами зеленоватого тумана, в котором время от времени, как в кривом зеркале, мелькали смутные очертания поля в моём родном Истоке.

— Опоздал? — спросил я, подходя к Фоме. Тот, засунув руку по самое плечо в портал, что-то там нащупывал. Рядом с ним, словно жердь, стоял один из его учеников и, неодобрительно качая головой, молча наблюдал за выходками мастера.

— Как обычно, — буркнул Фома, выдёргивая руку и слегка встряхивая ею. — Портал пашет как надо. Мне просто надоело тебя ждать, так что я дал Каре добро на запуск.

Я перевёл взгляд и увидел Кару, которая без сил рухнула на пол. Вокруг неё суетилась пара крольчат-слуг.

— Что стряслось?

— Она усвоила ценный урок о том, как работает магия, — отмахнулся Фома. — И почему так важно следовать инструкциям, а не заниматься отсебятиной. Ничего, оклемается. Ну что, готовы?

Я посмотрел на мерцающий овал портала, потом снова на Фому.

— Прежде чем мы пойдём, я хочу кое-что прояснить. Почему я до сих пор не встретил никого, кто бы регулярно пользовался порталами? Какого чёрта я, похоже, единственный, кто додумался до этой, в общем-то, очевидной идеи?

Глава 13

Фома пожал плечами.

— Дорого, чёрт возьми. И большинство людей не мотаются по миру так, как ты. Других причин я, честно говоря, и придумать не могу.

— Вот именно, — кивнул я. — Меня немного беспокоит долгосрочное использование этих штук. Есть какие-то опасности? Побочные эффекты?

Маг нахмурился и всплеснул руками.

— Хочешь сказать, ты заставил меня перелопатить все эти талмуды, найти подходящую ученицу, обучить её предмету, в котором я сам ни в зуб ногой, только чтобы теперь передумать? Слышь, шеф, да какая разница, есть там побочки или нет? Это же бесплатные, мгновенные перемещения! Халява!

— Я не говорил, что хочу отказаться, просто меня гложут подозрения… Я хочу понять, почему только я использую эту колоссальную магическую возможность, — пояснил я. — Я с радостью погоняю через порталы пару-тройку караванов, но мне нужно, чтобы ты изучил долгосрочные минусы этого проекта. Плюсы я и так вижу. Поищи подводные камни.

— Заметь, босс, это опять магия Портуса. Знаешь, ты собрал целую библиотеку по магии, которую я не могу использовать, и при этом не достал мне ни одной книги по иллюзиям! — проворчал Фома. — Я должен потребовать подарок, прежде чем возьмусь за новую работу.

— Вот тебе подарок, — сказал я, протягивая ему одну золотую монету. — А теперь за работу. Я хочу знать, есть ли что-то, чего нам следует ожидать.

К моему удивлению, Фома, кажется, был в восторге от монеты. Он жадно выхватил её и сунул в карман. Неужели этот прохвост так дёшев?

— Есть, сэр! — гаркнул он и, не раздумывая, шагнул в портал.

Я только вздохнул и шагнул следом.

Сначала была тьма. Не просто темнота — абсолютная пустота, в которой исчезли все ощущения. Ни звука, ни запаха, ни даже чувства собственного тела. Словно на мгновение я перестал существовать, растворившись в зеленоватом тумане портала.

Потом мир вернулся с оглушительным хлопком. Не звуковым — физическим. Будто вселенная внезапно вспомнила, что я должен где-то находиться, и швырнула меня в реальность с безжалостной точностью. Ноги подкосились, и я едва не рухнул на колени, инстинктивно схватившись за что-то твёрдое. Оказалось — за плечо Фомы.

— Первый раз всегда тошнотворный, — невозмутимо заметил маг, даже не обернувшись. — Мозги пытаются понять, где ты был эти несколько секунд. А ты был нигде.

Секунду назад я стоял в тёмной, тихой комнате, пропахшей пылью и магическими реагентами. В следующую — уже посреди чистого поля, и ветер трепал мне волосы. Солнце било в глаза, заставляя щуриться. Где-то вдалеке мычали коровы, а под ногами шуршала высохшая трава.

— Чёрт возьми, — выдохнул я, проверяя, все ли конечности на месте. Пальцы рук и ног шевелились нормально. Голова кружилась, но уже проходило. — Охрененные ощущения.

— Подождите меня! — послышался хриплый голос. Из портала, пошатываясь, выбралась Кара. Девчонка была бледна как смерть, но держалась на ногах. — Простите, мастер Фома, я… Магия ещё не совсем восстановилась после создания врат.

— Ничего страшного, — махнул рукой Фома. — Главное, что портал работает стабильно. Чувствуешь колебания в магическом поле?

Кара прикрыла глаза, концентрируясь.

— Нет, мастер. Всё ровно. Связь крепкая.

Я с удивлением обнаружил, что внезапная смена обстановки была не просто сюрреалистичной — она была почти естественной. Словно мозг быстро адаптировался к новой реальности. Может, дело в моём двойном возрасте? Семьдесят пять лет опыта помогали справляться с неожиданностями?

— А теперь, господа, — сказал я, стряхивая остатки дезориентации, — приступим к самому интересному.

Я сосредоточился на торговом разделе Стратегической карты. Данные загружались волнами — спрос, предложение, ценовые колебания, логистические маршруты. В голове тут же начали складываться схемы.

Заказов накопилось море, и теперь, когда порталы заработали, нельзя было терять ни минуты. В долгой паузе был и положительный момент: спрос на пшеницу в Паннонии взлетел до небес. Обычно она продавалась по три золотых за единицу, но сейчас цена подскочила до шести.

«Классическая ситуация дефицита при нехватке предложения», — подумал я, вспоминая похожие случаи из земного опыта. В девяностых такие окна возможностей открывались постоянно. Развал логистики, неэффективные посредники, искусственно завышенные цены — всё это создавало идеальные условия для быстрого заработка.

Я понимал, что долго так не продлится, но, если подсуетиться, можно быстро пополнить казну. Главное — правильно рассчитать объёмы и не обвалить рынок одним ударом.

Быстро прикинул: у меня было около пятнадцати тысяч единиц пшеницы в закромах. Если выкинуть всё разом, цена рухнет мгновенно — базовые законы спроса и предложения никто не отменял. Но если порционно, по тысяче единиц в день…

«То отдача будет охренительная», — усмехнулся я, формулируя план.

Четыре тысячи единиц по текущей цене — это двадцать четыре тысячи золотых. Потом можно будет снизить объёмы, но поддерживать стабильные поставки. Через месяц рынок стабилизируется на уровне четырёх-четырёх с половиной золотых за единицу. Это всё равно на полтора золотых выше обычной цены в Истоке.

Транспортные расходы теперь практически нулевые — только содержание караванов и охрана, но это копейки по сравнению с обычной логистикой. Раньше доставка товара увеличивала себестоимость на сорок-пятьдесят процентов. Теперь — максимум на пять.

Я тут же разместил ордер, продав по тысяче единиц пшеницы четырём разным торговцам по одной и той же цене. Принцип диверсификации — не класть все яйца в одну корзину. Если один из торговцев окажется недобросовестным или у него возникнут проблемы с ликвидностью, остальные три сделки всё равно пройдут.

Четыре тысячи единиц по шесть золотых за штуку — это же двадцать четыре тысячи золотых за один день! Конечно, после такой интервенции цена рухнет, но я, по крайней мере, отбил расходы на строительство Врат.

Нужно было размещать и другие заказы — жители Паннонии хотели много чего из того, что у нас было: металлические изделия, ткани, кожаные товары. А теперь, когда я мог отправлять караваны прямо с заднего двора Града Весёлого, у меня появилось конкурентное преимущество, которого не было ни у одного торговца в регионе.

Какое-то время я буду торговать с чистой прибылью. Я знал, что это означает резкое падение цен на рынке Паннонии и последующее снижение отдачи от сделок, но был готов с этим смириться.

Золотая лихорадка не длится вечно, как и завышенные цены на неосвоенных рынках.

В голове уже формировался долгосрочный план. Сначала — агрессивный демпинг, чтобы выбить конкурентов и захватить максимальную долю рынка. Потом — постепенная стабилизация цен на уровне, обеспечивающем стабильную прибыль, но не настолько высоком, чтобы привлечь других игроков. Классическая стратегия рыночного захвата.

«Эти ребята даже не поймут, что их накрыло, пока не станет слишком поздно», — подумал я с циничным удовлетворением.

Такая близость и скорость торговли позволят им получить всё, что они хотят, в кратчайшие сроки. После этого рынок стабилизируется, и спрос станет гораздо более разумным. Но к тому моменту я уже заработаю сотни тысяч, если не миллионы золотых. Оставалось лишь надеяться, что пользоваться этими порталами будет безопасно достаточно долго.

Я проработал в своём кабинете несколько часов, прежде чем наконец вырубился. Размещённых заказов хватило, чтобы вернуть мои финансы к былой славе. Когда я проснулся утром, на моём счету красовалась круглая сумма в сто тысяч золотых. Мне было трудно осознать, сколько я сумел вернуть всего за восемь часов, но, глядя на десятки выполняемых заказов, я не мог не чувствовать удовлетворения. В эту операцию было вложено много труда, и теперь он окупался с лихвой. Первоначальный коммерческий рывок вселил в меня уверенность, что скоро я смогу взяться и за Торговцев.

Едва я вернулся к работе после позднего завтрака, как в мой кабинет ворвался Фома, сжимая в руке книгу.

— Я нашёл! — выпалил он, тяжело дыша, словно пробежал всю дорогу. Физическая форма у него была, прямо скажем, ни к чёрту. Несмотря на усталость, он сумел открыть книгу на странице с диаграммами и заметками на моём родном языке. — Вот! Причина, по которой врата телепортации не используются.

У меня по спине пробежал холодок при мысли, что у врат есть какой-то ужасный побочный эффект, проявляющийся после длительного использования. Я наклонился вперёд, чтобы рассмотреть книгу, которую Фома поднёс поближе.

«Нить Портуса связывает всё время и пространство воедино. Одна Нить Портуса соединена со всеми остальными Нитями», — гласила заметка, в которую мне ткнул пальцем Фома. Рядом была диаграмма портала и рисунок армии, выходящей из него. «Независимые врата создать невозможно. Если где-то существуют врата, другой практик Искусства Перемещений может к ним подключиться. Многие короли обнаружили это на собственном горьком опыте».

Я снова взглянул на картинку с армией и поморщился.

— Выходит, это риски военного плана?

— Ну, я не специалист по войне, — пожал плечами Фома. — Но разве тебя не защищают от вторжения большие расстояния, высокие стены, леса, поля и всяческие реки?

— А тут, выходит, я сам прорубаю дверь для потенциальной армии вторжения, — рассуждал я.

— Итак, — пояснил Фома, закрывая книгу и кладя её на стол, — я тут пораскинул мозгами. Если бы у телепортации были какие-то побочные эффекты, логично предположить, что в учебниках для начинающих об этом бы написали. Но там — тишина. Потом я подумал: ну, Алексей Сергеевич вредный как чёрт, но он прав, странно, что никто не телепортируется через врата. А потом меня осенило: что, если побочных эффектов нет, но есть уязвимости? И вот, пожалуйста! Самая большая дыра в безопасности, какую только можно представить. Любой хрен с горы, у которого есть свой маг-портальщик, может подключиться к твоим вратам.

Я откинулся в кресле, переваривая информацию.

— Фактически, если у меня есть недоброжелатели…

— Если, босс? Эльфы, гильдия «Серебряные шуты», Гильдия торговцев, Лекс Могучий, — загибал пальцы Фома. — Ты умеешь заводить друзей, босс.

— Получается, что если кто-то из тех, кого ты перечислил, или просто завистники, им достаточно создать армию и прознать про портал…

— И они окажутся у тебя на пороге в мгновение ока. И ты, чёрт возьми, ничего не сможешь с этим поделать, — закончил Фома. — Эти врата работают не как обычные двери, их нельзя открывать и закрывать когда захочешь. Они либо существуют, либо нет.

Фома нервно заходил по кабинету, явно взволнованный собственным открытием.

— Слушай, шеф, я читал дальше. Помнишь войну Семи Корон?

— Нет, пропустил этот урок в школе, — пошутил я, потому что история Истока меня волновала слабо, да и учился я в советской школе, а не в местной.

— Нет? Ну и правильно, её стёрли из большинства хроник. Так вот, там один умник решил использовать портальную сеть для быстрого перемещения войск. Построил пять врат в ключевых крепостях. Первые две недели всё шло отлично — его легионы появлялись там, где их не ждали, и сминали противника.

Маг остановился у окна, глядя на горизонт.

— А потом враги перехватили одного из его портальщиков. Пытками выбили информацию о том, как работают врата. То есть у них даже не было своего портальщика, они использовали пленника. И в одну прекрасную ночь три тысячи вражеских солдат вышли прямо из тронного зала этого «гения». В итоге он умер в луже собственной крови, с короной на полу.

— Не самый воодушевляющий пример, — сухо заметил я.

— Это ещё цветочки! — Фома развернулся ко мне. — А император Валентин? Тот вообще создал целую портальную империю. Сотни врат, связывающих все провинции. Торговля шла великолепно, налоги собирались быстро, армия мгновенно реагировала на любые угрозы. Золотой век, ёпрст!

— И что случилось?

— А случилось то, что какой-то мелкий маг-отшельник решил поэкспериментировать с магией Портуса в своей хибаре. Случайно подключился к императорской сети. А у него в подвале жили демоны, которых он изучал. Один из них вырвался и призвал сородичей… В итоге все сотни врат одновременно выплюнули орды демонов по всей империи. За одну ночь страна превратилась в ад и прекратила своё существование.

— Этот урок я тоже пропустил, — проворчал я. — Но мысль твою уловил.

Фома сел напротив меня, уставший и серьёзный.

— Понимаешь, о чём я? Портальная магия — это как… как открыть все двери в своём доме настежь и повесить табличку «Добро пожаловать». Рано или поздно войдёт тот, кого ты не приглашал.

— Безопасность или уязвимость… — пробормотал я, чувствуя, как в голове складываются пазлы риск-менеджмента. Это была небольшая оплошность, по крайней мере, на данный момент. Я с облегчением выдохнул, узнав, что порталы не таят в себе никакой другой опасности, вроде радиации, кроме их уязвимости перед прихотями других путешественников. — Тогда я не беспокоюсь, — сказал я. — У нас нет врагов, которые прямо сейчас спят и видят, как бы нас прикончить. Если мы сохраним портал в секрете, то на несколько месяцев мы в безопасности.

— А если кто-то объявит нам войну? — спросил Фома, качая головой. — Алексей, ты не понимаешь. Это не обычная военная угроза, к которой можно подготовиться и с которой можно справиться. Это… это как если бы твой главный враг мог внезапно материализоваться в твоей спальне. Я был обеими руками за этот портал, пока не обнаружил, что любой желающий может заскочить к нам на быструю осаду. А теперь? А теперь я говорю, что мы должны разнести эти камни в щебень и никогда больше об этом не вспоминать.

Я покачал головой.

— Нет. Я так не думаю, — ответил я. — У нас есть время, и на кону огромные деньги. Я не прочь рискнуть, особенно когда никто активно не пытается с нами воевать.

Фома встал и начал нервно расхаживать по кабинету.

— Как твой придворный маг, я должен настаивать на его уничтожении, — предупредил он. — Поверь мне, достаточно одного хорошо вооружённого отряда в пару сотен бойцов, чтобы прорваться, и тебе конец. Мы не сможем держать войско везде, чтобы отреагировать на внезапное вторжение. Ты хоть понимаешь, что они смогут захватить Град Весёлый изнутри? Все наши стены, все укрепления станут бесполезными!

— Какой дурак попрётся воевать, когда зима на носу, — сказал я, энергично мотая головой. — Повременим до конца зимы. А там я что-нибудь придумаю.

— Придумаешь? — Фома остановился и уставился на меня. — Что ты можешь придумать против законов магии? Эти врата нельзя защитить, их нельзя заблокировать, их можно только уничтожить!

Я встал и подошёл к окну. За стеклом виднелись крыши Града Весёлого, мирные и спокойные.

— Фома, в бизнесе каждое решение связано с риском. Вопрос не в том, есть ли риск, — вопрос в том, стоит ли потенциальная прибыль этого риска.

— Это не бизнес, это жизнь и смерть!

— Всё есть бизнес, и всё есть жизнь и смерть, — спокойно ответил. — Если у меня не будет денег на продовольствие, мы умрём… Это я так, к примеру. И сейчас потенциальная прибыль от портала настолько велика, что я готов рискнуть. Однако признаю твою правоту — нужно будет принять меры предосторожности.

Пока мы говорили, Стратегическая карта показала мне карту местности с расположением портала. Над ним появилась иконка, показывающая, что в данный момент применяется заклинание.

— Похоже, придётся прибегнуть к паре фокусов, — проворчал Фома, явно всё ещё недовольный моим решением.

Глава 14

Фома достал из кармана странный кристалл, который начал светиться мягким голубоватым светом, как только маг сжал его в ладони.

— Что это?

— Фокусировочный кристалл для крупномасштабных иллюзий, — пояснил Фома, не отрывая взгляда от карты. — Без него создать что-то размером с крепость было бы… проблематично.

Фома поднёс руки к вискам, закрыл глаза и начал что-то бормотать на языке, который я не понимал. Кристалл в его руке засветился ярче, и в воздухе начали появляться светящиеся линии — сначала неясные, потом всё более чёткие.

— Начинаю с основания, — проговорил он, не открывая глаз. — Фундамент крепости, каменные блоки… Каждый камень должен выглядеть настоящим, иначе иллюзия не продержится долго.

На карте, прямо над точкой портала, начали появляться очертания массивных стен. Сначала это были просто линии света, но постепенно они обретали объём, цвет, текстуру. Я мог видеть каждый камень, каждую трещину в кладке, даже мох, который якобы рос на северной стороне стен.

— Ты умеешь удивлять, — выдохнул, поражённый детализацией. — Ты и на такое способен?

— С тех пор как я стал башенным магом, я могу создавать иллюзии огромного размера, — ответил Фома; пот выступил у него на лбу от концентрации. — И на долгое время. У меня, может, и не самый большой арсенал заклинаний, но те, что я знаю, я освоил в совершенстве.

Теперь он добавлял башни. Четыре угловые, массивные, с узкими окнами-бойницами. На башнях появились флаги — простые, но реалистичные, развевающиеся на ветру.

— Теперь самое сложное, — прохрипел Фома. — Люди. Они должны двигаться, реагировать на окружение, вести себя естественно.

На стенах крепости начали появляться фигуры стражников. Они патрулировали, останавливались, чтобы поговорить друг с другом, опирались на копья. Один даже зевнул и потянулся.

— Как ты заставляешь их так реалистично двигаться?

— Память, — коротко ответил Фома. — Я наблюдал за сотнями стражников, запомнил их привычки, жесты, манеру поведения. Теперь просто воспроизвожу.

У ворот крепости появилась группа людей, которые, по всей видимости, отдыхали на сене. Один лежал, закинув руки за голову, другой точил что-то ножом, третий играл в кости сам с собой.

— Это же невероятно, — сказал я, не в силах оторвать взгляд от картины. — Выглядит абсолютно реально. Если бы я не знал, что это иллюзия…

— А теперь главное. — Фома открыл глаза и посмотрел на меня. — Ворота. Они должны открываться и закрываться, пропуская караваны. И это должно выглядеть естественно.

Массивные деревянные ворота, окованные железом, медленно открылись. Из них выехала повозка с сеном, которую тянула пара волов. Возница помахал стражникам, те ответили ему тем же.

Фома опустил руки и тяжело вздохнул. Кристалл в его ладони потускнел.

— Готово. Иллюзия будет держаться несколько месяцев, если никто не начнёт её специально проверять магией обнаружения.

— Что ж, спасибо, что так быстро показал уязвимость, — сказал я. — Но мы продержимся до зимы. Я в этом уверен.

— В этом мире было много уверенных в себе правителей и Избранников, — предупредил Фома, его лицо было мрачным и испуганным. — И многих из них уничтожили враги, нашедшие одну-единственную слабость.

— К счастью для меня, у меня столько слабостей, что у моих врагов будет из чего выбирать, — ответил я с циничной ухмылкой.

Но когда Фома ушёл, улыбка сползла с моего лица. Я откинулся в кресле и начал анализировать ситуацию по-настоящему.

Риски. В любом бизнес-проекте есть риски, и портальная торговля не исключение. Вопрос был не в том, существуют ли они, а в том, соизмерима ли потенциальная прибыль с возможными потерями.

С одной стороны, у меня была уникальная возможность. Мгновенные перемещения товаров, нулевые транспортные расходы, возможность быстро реагировать на изменения спроса. Это давало мне конкурентное преимущество, которого не было ни у кого в регионе. При правильном использовании за несколько месяцев можно было заработать состояние, которое обычными методами наращивалось бы годами.

С другой стороны — уязвимость. Любой маг с достаточными знаниями мог подключиться к моей портальной сети и использовать её в своих целях. В худшем случае — для вторжения.

Но кто мог представлять такую угрозу?

Торговцы из Паннония? У них не было армий, да и зачем им военные действия, когда они могли просто снизить цены и переждать мою портальную лихорадку. Конкуренты на рынке — да, но не экзистенциальная угроза.

Соседние правители? Маловероятно. Зима на носу, и кто в здравом уме начинает военную кампанию в такое время? К тому же большинство королей и герцогов в округе были заняты своими внутренними проблемами.

Гильдия Торговцев? Вот это уже интереснее. У них были и ресурсы, и мотивация, и, возможно, доступ к нужным магам. Но даже они действовали осторожно и предпочитали экономические методы давления.

Вспоминая свой земной опыт, я проводил параллели. В девяностых тоже приходилось принимать решения в условиях высокой неопределённости. Помню сделку с турецкими партнёрами — огромный потенциал прибыли, но высокий риск потерять всё из-за нестабильных политических отношений. Тогда я тоже колебался, анализировал, взвешивал.

В итоге решил рискнуть, и это принесло «Эолу» миллионы долларов прибыли. Но были и провалы — проект в Африке, где мы потеряли целый завод из-за внезапного военного переворота.

Ключ был в том, чтобы не ставить всё на одну карту. Диверсификация рисков, запасные планы, возможность быстро выйти из игры при первых признаках опасности.

Портальная торговля давала мне именно такую возможность. Если ситуация начнёт накаляться, я всегда смогу уничтожить врата и вернуться к обычным методам ведения бизнеса. Да, это будет болезненно с точки зрения упущенных возможностей, но не критично для выживания.

А пока… пока ситуация спокойная, зима на носу, и впереди несколько месяцев, когда я могу выжать из этой возможности максимум.

Решение принято. Риск обоснован. Прорвёмся.

Конечно, иллюзия замка от реального вторжения не защищает.

После трудного дня я лёг спать, но сон не приносил облегчения.

Кошмары сменяли один другой: вот в Град Весёлый врываются целые армии, а вот какие-то отморозки используют мой же портал, чтобы совершить набег на Панноний. И кто будет за это отвечать как за акт войны? Разумеется, я. Ведь это через мои Врата они пройдут, чтобы грабить и убивать.

Я лежал в кровати, пялился в потолок и методично прокручивал сценарии. До зимы ещё куча времени, и за этот срок могло случиться всё что угодно. Риск-менеджмент — это святое. Без него любой бизнес превращается в рулетку.

Сценарий номер один: торговцы пронюхают про портал. Вероятность — восемьдесят процентов. У них везде шпионы. Сами по себе Врата можно скрыть, а вот факт перемещения такой массы товаров — никак. Они без сомнения организуют атаку, чтобы на корню зарубить мои торговые отношения с Паннонием. Или найдут способ перехватить контроль. А может, вообще уничтожат портал с концами — чтобы никому не достался.

Сценарий номер два: какая-нибудь третья сторона — пираты, наёмники, просто отморозки-разбойники, которыми полон Исток, — используют портал для рейда. Представляю, как я объясняю королю Рагнару, что мои «безопасные торговые пути» привели к резне в одном из его городов. Или то же самое горным Козлам? Политический скандал обеспечен, а доверие будет потеряно навсегда.

Сценарий номер три: юридическая атака. Торговцы попытаются использовать местные законы против меня, доказывая, что их эксклюзивное соглашение было нарушено самым наглым образом. У этих барыг в арсенале были сотни контрактов и армия юристов. Они придумают способы мне навредить с помощью этих Врат.

Полномасштабное вторжение — лишь один из вариантов, причём не самый изощрённый.

В голове всплыли воспоминания из девяностых — как конкуренты использовали административный ресурс, чтобы прикрыть мои производства. Здесь принцип тот же, только вместо санэпидемстанции — магические законы и торговые гильдии.

Я перевернулся на бок и уставился на светящиеся цифры интерфейса. Семьдесят пять тысяч золотых капали на счёт, пока я ворочался в постели. Конечно, Юрипу Клеверу придётся вернуть его долю, хотя он явно будет не в восторге. В целом же я уже извлёк из этой инвестиции гораздо больше, чем вложил.

С чисто финансовой точки зрения, закрытие портала не стало бы полной потерей — как раз наоборот. Экономическая отдача уже превысила все ожидания. Эта инвестиция дала мне средства на постройку флота, способного в порошок стереть пиратов из Утёсов Кариота. Мы могли бы доминировать на море и вернуться к старой доброй торговле «туда-сюда», с месяцами ожидания.

Но перспектива такого отката назад вызывала у меня физическую тошноту. Это всё равно что обрезать интернет и вернуться к общению с контрагентами по почте. Технологическое превосходство — это всё в современном мире. А здесь я получил преимущество, которое делало конкурентов просто несопоставимыми.

Я тяжело вздохнул, осознавая всю иронию ситуации. Стратегическая карта мерцала перед глазами, показывая шестнадцать караванов в очереди на отправку. По прогнозам, триста пятьдесят тысяч золотых — этой суммы с лихвой хватало, чтобы оправдать всё, что было сделано.

Но даже эти красивые цифры не могли заглушить растущее чувство тревоги. Должен же быть кто-то, кто знает, как обойти эту угрозу. Фома не был Магом Портуса. Он работал лишь с той информацией, что вычитал в своих пыльных книжках.

Решение пришло внезапно, как удар молнии. Я аж подскочил на кровати, сердце забилось быстрее. Ёпрст, да конечно же! Виоль. Если кто и разбирается в порталах и их защите, так это боги.

— Всё время забываю про богов, — прошептал я, сбрасывая простыню.

Руки дрожали — от недосыпа или от внезапного прилива адреналина, не знаю. Я начал торопливо натягивать штаны, потом рубашку. Ткань цеплялась за вспотевшую кожу, и я чертыхался, борясь с рукавами.

Сапоги. Где, чёрт возьми, мои сапоги? Нашёл под кроватью, сунул ноги, даже не поправил как следует. В зеркале мелькнуло отражение — растрёпанные волосы, красные глаза, щетина. Выглядел я как человек, который три дня не спал. Что, в общем-то, было недалеко от истины.

Выскочив из спальни, я почти врезался в дежурного стражника.

— Господин, вы…

— Всё в порядке, — оборвал я его, уже направляясь к выходу. — Просто дела.

Прохладный ночной воздух ударил в лицо, заставив поёжиться. Град Весёлый спал, но не весь. В окнах некоторых домов ещё мерцал свет — кто-то работал допоздна, кто-то не мог уснуть, как и я. Мои шаги гулко отдавались от каменных стен, нарушая ночную тишину.

Путь к храму занял минут пятнадцать быстрой ходьбы. С каждым шагом мысли приходили в порядок, а уверенность в решении только крепла.

Виоль может знать способ защитить портал. Нужно только правильно задать вопрос и заплатить достаточно, чтобы получить точный ответ.

Храм Песни богини Виоль был освещён мягким золотистым сиянием. Из открытых дверей доносилась тихая музыка — кажется, арфа. У входа стояла молодая послушница, которая отчаянно боролась со сном. Её голова то и дело клонилась вниз, но она каждый раз встряхивалась и продолжала играть.

Увидев меня, девушка попыталась поклониться, не прекращая игры, и чуть не уронила инструмент.

— О, Правитель! Простите, я не ожидала…

— Играй, — махнул я рукой. — Не обращай внимания.

Я прошёл мимо неё в главный зал, чувствуя, как напряжение немного спадает. Здесь было тепло и спокойно. Запах благовоний смешивался с едва уловимым ароматом цветов. Свечи мерцали в нишах, отбрасывая причудливые тени на стены.

Омут Предсказаний находился справа, недалеко от алтаря в центре зала. Статуя Виоль возвышалась над ним — изящная женская фигура с лирой в одной руке и кистью в другой. Вода струилась из её ладоней, создавая эффект фонтана и тихое, успокаивающее журчание.

Рядом с омутом стояла Тиора — высокая женщина с татуировками, покрывающими её руки от запястий до плеч. Каждый символ изображал разные магические знаки: руны предсказания, символы стихий, переплетённые линии судьбы. В полумраке они казались живыми, словно двигались в ритм её дыхания.

— Здравствуйте, Владыка! — поприветствовала меня Тиора, склоняясь в глубоком поклоне. Её голос был низким, завораживающим. — У меня было предчувствие, что вы придёте сегодня вечером. Богиня Виоль нашептала мне ваше имя в медитации.

— У прорицания есть свои плюсы, — ответил я, возвращая поклон и оценивающе оглядывая омут. — Я пришёл, потому что мне нужен ответ на один вопрос. Довольно важный вопрос.

— Конечно, — сказала Тиора, делая плавный жест в сторону воды. — Но сначала позвольте мне подготовить омут должным образом. Видение требует особой настройки.

Она подошла к небольшому алтарю рядом с фонтаном и достала оттуда несколько свечей и курильницу. Зажгла их особым образом — не спичками, а лёгким касанием пальца. На татуировке вспыхнул небольшой символ огня.

— Впечатляюще, — заметил я. — Магия прорицания включает и пиротехнику?

— Всё взаимосвязано, Мудрый Алексей. Огонь освещает то, что скрыто во тьме. Вода отражает то, что будет. Воздух разносит голос богини, — Тиора расставила свечи по периметру омута в определённом порядке. — А теперь…

Несмотря на то, что это был фонтан, по её команде течение прекратилось. Поверхность омута стала гладкой и неподвижной, как зеркало. Вода потемнела, отражая мерцающие свечи.

— Давайте начнём. Сначала вы должны принести дар Храму, — произнесла она, складывая руки перед собой. — Размер дара влияет на ясность видения. Богиня благосклонна к щедрым.

В моём интерфейсе появился ряд опций: от двадцати пяти золотых до пятисот. Я не сомневался ни секунды — выбрал максимальную сумму. В такой ситуации экономить было бы верхом глупости.

— Пятьсот золотых, — сказал я. — Надеюсь, этого достаточно для максимально чёткого ответа.

— Более чем щедро, — ответила Тиора, и её глаза расширились от удивления. — Такой дар обеспечит вам прямое общение с богиней. Редко кто рискует жертвовать столь крупную сумму.

— Вопрос важный, уважение безмерно! — неискренне ответил я, хотя особого пиетета к богам не испытывал. — Так что не будем тянуть время.

Тиора кивнула и вскинула руки. Рукав соскользнул вниз, полностью обнажив татуировки. Они начали светиться слабым голубоватым светом, пульсируя в такт биению её сердца.

— Теперь задайте свой вопрос, и я передам вам божественный ответ, — произнесла она торжественно.

— Для начала — здравствуйте и хорошего времени суток! Собственно, вопрос: как мне помешать другим перехватывать контроль над моими Вратами-Переноса? — спросил я, стараясь сформулировать как можно точнее.

Тиора кивнула и начала тихо бормотать заклинание на каком-то древнем языке. Вода в омуте всколыхнулась и засветилась ярко-голубым светом. Я инстинктивно заглянул через край, надеясь увидеть что-нибудь интересное, но тут же пожалел об этом.

Странные образы букв, цифр и символов двигались в воде так хаотично и быстро, что у меня сразу закружилась голова. Казалось, будто смотришь на экран компьютера во время критической ошибки системы.

— Я бы не советовала смотреть прямо туда, — мягко предупредила Тиора, не прерывая заклинания. — Без дара пророчества вы, скорее всего, просто заработаете мигрень или потеряете сознание.

Я последовал её совету и отвёл взгляд от завораживающей пляски символов. Как только я отвернулся, по телу пробежала дрожь, словно комната на несколько секунд закружилась. Мутило конкретно.

— Интересно, — произнесла Тиора, продолжая водить руками над водой. Татуировки на её руках пульсировали всё ярче. — Очень интересно. Я вижу нечто, что вас очень заинтересует.

— Что там? — спросил я, борясь с искушением снова заглянуть в омут. Тошнота от первого раза ещё не прошла.

— Видение становится яснее… — Тиора нахмурилась, склонившись ниже над водой. — Да, богиня Виоль сочла возможным предложить вам прямой способ запечатать портал своей собственной силой. Чтобы только те народы, что следуют за ней, могли им пользоваться.

Сердце подпрыгнуло от радости. Это было именно то, что мне нужно!

— Серьёзно? — переспросил я. — Это… это просто охренительно. Как это работает?

— Одно из незыблемых правил богини Виоль гласит, что её последователи никогда не должны воевать друг с другом. Нарушение карается немедленным отлучением от веры, — Тиора говорила медленно, считывая информацию прямо из видения. — Любой последователь Виоль не сможет использовать заклеймённый ею портал для нападения на другого верующего.

— Гениально! — воскликнул я. — Идеальная защита. А что нужно сделать, чтобы получить эту силу?

— Именно. Но, чтобы обрести такую силу, вы должны быть готовы совершить для неё великий поступок, — продолжила Тиора. — Богиня требует доказательства вашей преданности.

Я усмехнулся. Конечно, требует. В этом мире ничего не давалось бесплатно.

— Ещё один квест? — спросил я. — Ну разумеется. Что за работа на этот раз?

— Эта «работа», как вы изволили выразиться, заключается в том, чтобы построить Цитадель Виоли, посвятить ей великое строение, — объяснила Тиора.

В моей Стратегической карте тут же открылся раздел «Великие Творения», и одно из зданий подсветилось.

Цитадель Виоли:

— Стоимость: 250 000 золотых

— Время строительства: 3 месяца

— Национальный бонус: Классы Ремесленников удваивают свой бонус к культуре.

— Место паломничества: Увеличивает туризм на 100%.

Я скривился, увидев ценник. Двести пятьдесят тысяч — это больше половины того, что я планировал заработать на портале.

— Ценничек, конечно, впечатляет, — пробормотал я. — А нельзя ли как-то… поторговаться? Рассрочка, скидка для постоянных клиентов?

Тиора покачала головой.

— Вы кажетесь недовольным, — заметила она, поднимаясь и поворачиваясь ко мне. — Но Виоль не давала вам это как квест. Это поклонение, а не торговля. Вы получаете то, что хотите, а она — то, что хочет она.

— Понятно. А объяснить, зачем ей эта Цитадель?

— У всех богов есть великие монументы, — терпеливо объяснила Тиора. — Но у Виоль не было компетентного Избранника уже много-много лет. Предыдущие были… скажем так, не столь предприимчивы. Если она сочла возможным предложить вам эту сделку, значит, она безгранично в вас уверена.

Я задумался, прикидывая цифры. Двести пятьдесят тысяч — серьёзная сумма, но в принципе подъёмная.

— А когда именно она будет защищать портал? — спросил я. — Как только я начну строительство или когда закончу?

— Вы не можете отменить постройку Великого Творения, — пояснила Тиора. — Поэтому ваше обязательство начать работы будет достаточным, чтобы удовлетворить её условия. Ваши Врата будут в безопасности с того момента, как вы отдадите приказ о строительстве.

Этого было более чем достаточно. Я почувствовал, как с плеч спадает огромный груз. Защищённый портал плюс приличные бонусы от Цитадели — это был куда лучший компромисс, чем просто уничтожить Врата.

— Отлично, — сказал я, протягивая руку Тиоре. — Сделка.

Я глянул на количество караванов, стоящих в очереди на отправку. Шестнадцать заказов: пиво, шёлк, древесина и медикаменты уходили в огромных количествах. При морской торговле на эти поставки ушло бы полгода. А так они будут выполнены к концу недели.

У караванов уйдёт неделя, чтобы выполнить все заказы, а у меня теперь есть надёжный план защиты. Доход в триста пятьдесят тысяч золотых был достаточно велик, чтобы оправдать инвестицию в Цитадель, и я собирался использовать это время с максимальной эффективностью.

Самое паршивое во всей этой истории было то, что даже если бы Фома раскопал эту опасность заранее, я бы всё равно пошёл на это. Установить контакт с Паннонием было критически важно, как и моё желание как можно быстрее пополнить казну. Но теперь я мог спать спокойно.

Чёрт возьми, я чувствовал себя гением, который нашёл хорошее решение проблемы.

Фома смотрел на всё с точки зрения мага, и это понятно. Но я не маг, не жрец и не шаман. Я — правитель. С благословения Виоль я смогу обеспечить торговлю между Градом Весёлым и Паннонием до конца своих дней. И всё, что для этого потребовалось, — это построить Великое Творение.

Строительство Цитадели давало несколько приличных бонусов, хотя и ничего, что стоило бы двести пятьдесят тысяч золотых само по себе. Однако раз уж Виоль добавляла к этому защиту моего портала, я был готов стиснуть зубы и профинансировать проект. Меня не особо радовала перспектива терять деньги так же быстро, как я их зарабатывал, но это был чистый выигрыш в долгосрочной перспективе.

Дела налаживаются.

Глава 15

Фома узнал о благословении Виоли за ужином. Я сказал ему буквально пару слов о том, что богиня решила помочь со стабилизацией портала, и это было всё равно что спустить курок.

— Да ты охренел! — взорвался маг, вскакивая с места так резко, что его стул опрокинулся. — Ты же понимаешь, что она тебя использует⁈ Богиня! — он выплюнул это слово как ругательство. — Эти самозваные идолы считают себя хозяевами всего сущего! А мы для них что? Пешки? Пыль под ногами?

Его новенькая мантия, купленная на премию, которую я ему выписал в связи с успешным запуском Врат, развевалась, пока он метался по комнате, размахивая руками. Шляпа съехала набок, обнажив взлохмаченные волосы.

— И ты! — он ткнул в меня пальцем. — Ты позволил ей себя купить! За что? За чуть более стабильный портал? А потом что? Она будет диктовать тебе, куда идти, с кем воевать, кого убивать!

— Фома…

— Не надо меня успокаивать! — Маг схватился за голову. — Десятки лет я изучал магию и практиковал её! А этим избранникам стоит только щёлкнуть пальцами, и правила игры меняются, законы природы подстраиваются под них.

Он остановился, тяжело дыша, и посмотрел на меня с горечью:

— А мы, простые смертные, что? Годами корпеем над формулами, экспериментируем, рискуем жизнью… И всё это бесполезно, когда объявляется очередной «избранный».

Я спокойно отпил вина, дожидаясь, пока он выпустит пар. В конце концов, я его прекрасно понимал.

— Закончил? — поинтересовался я, когда Фома наконец замолчал. — Тогда слушай внимательно. Я не продался богине, а заключил с ней взаимовыгодную сделку. Она получает свою Цитадель — великое теологическое сооружение и знак собственного величия на континенте. А я получаю стабильные порталы и экономические преимущества. Обычный бизнес, обычная сделка, выгодная обеим сторонам.

— Бизнес! — фыркнул Фома. — С богиней!

— Ну а что тут такого, если с ней можно договориться? — я пожал плечами. — Богиня, да… С кем угодно можно заключить сделку, если найти точки соприкосновения. Принцип один: ты — мне, я — тебе. И да, это несправедливо по отношению к таким, как ты. Но не я устанавливал правила этого мира. Я просто играю по ним максимально эффективно.

Впрочем, эта философская дискуссия была не самой острой из моих проблем. Портал-то мы стабилизировали, но я серьёзно недооценил последствия запуска строительства Цитадели Виоли.

Цифры не врали.

На Цитадель система автоматически перебросила двадцать пять рабочих — именно столько требовалось для столь масштабного проекта.

В Граде Весёлом это прошло почти незаметно: лимит населения в пятьсот человек позволял легко перераспределить кадры. Город большой, диверсифицированный, с множеством дублирующих должностей. Кого-то сняли с торговли, кого-то с охраны, кого-то с ремесленного производства — система умело распределила нагрузку.

А вот по Разино эта «кадровая оптимизация» ударила как кувалдой по голове. Городок маленький, специализированный. Каждый работник на счету. И когда система забрала четверть населения на стройку, жизнь в нём практически остановилась.

Я открыл административную панель и мрачно уставился на отчёты. Пустые здания. Остановленное производство. Ноль золотых дохода в день.

Мне это напомнило кризис девяносто восьмого года, когда половина региональных заводов «Эола» встала из-за дефицита оборотных средств после американского банковского кризиса, ударившего по финансовой системе всего мира.

Мы все тогда узнали, что банкиры всего мира тесно связаны между собой.

Тогда мы тоже столкнулись с тем, что оптимизация ради одного проекта могла убить всё остальное. Разница была лишь в том, что в России мы могли нанять временных рабочих или перебросить людей с других площадок. Здесь таких возможностей не было.

Три месяца простоя — это кошмар для любого бизнеса. При нулевых доходах и постоянных расходах на содержание инфраструктуры я получал прямой кассовый разрыв. В корпоративной терминологии это называлось «сжиганием денег».

Выход был один: миграция. Нужно было разрешить свободное перемещение населения между городами союзников, чтобы избыток рабочей силы естественным образом перетёк туда, где есть вакансии. Классическая рыночная механика.

Я составил стандартный договор о свободной миграции, прикрепил к нему неплохой финансовый стимул — тысячу золотых каждому партнёру — и разослал его всем своим торговым контактам: Герману Дурневу, Серхану Демиру, госпоже Анне Вульф и даже сэру Акертону. Деньги — универсальный язык бизнеса.

Первым ответил Герман. Его письмо было коротким, энергичным и очень в его стиле:

«Алексей! Чёрт возьми, да! Отличная идея! У меня полно народу без дела слоняется по улицам. Пусть идут к тебе работать, а мне будет меньше головной боли с безработными. И денежки за это ещё получу! Считай, договор подписан. Буду своим говорить, что у тебя есть хорошие места».

Типичный Герман — прямолинейный, без лишних церемоний, сразу к делу. И понимание у него здравое: безработица — это проблема. Лучше отправить людей туда, где им найдётся применение, чем держать их на шее и создавать почву для преступности.

Анна Вульф ответила более обстоятельно:

«Лорд Алексей, ваше предложение разумно и взаимовыгодно. Соглашаюсь на свободную миграцию сроком на один год. Мой город достаточно велик, чтобы позволить себе отток части населения, особенно если речь идёт о временных работниках. В то же время мои граждане получат новые возможности для трудоустройства. Тысячу золотых приму в качестве компенсации административных расходов. С уважением, Анна Вульф».

И это тоже был характерный для неё подход: деловито, без эмоций, с чётко просчитанными выгодами. Анна понимала экономику не хуже меня.

А вот Серхан Демир с сэром Акертоном оказались не так сговорчивы.

Серхан написал:

«Уважаемый партнёр, вынужден отклонить ваше предложение. В настоящее время город под моим чутким руководством переживает период активного развития, и нам необходима каждая пара рабочих рук. Не могу позволить себе потерю рабочей силы, даже временную. Надеюсь на понимание».

Сэр Акертон был ещё более краток:

«Лорд Алексей, благодарю за предложение, но вынужден отказаться. Мои города не нуждаются в дополнительных миграционных потоках — как входящих, так и исходящих».

Два отказа из четырёх. Неплохой результат, учитывая, что мне нужна была помощь от любого количества союзников.

Разобравшись с кадровым кризисом, я наконец смог переключиться на более стратегические задачи. Времена менялись. С появлением рабочих порталов и стабильной межконтинентальной торговли я начну генерировать серьёзный еженедельный доход. Достаточный, чтобы финансировать тайные операции против Торговцев и планомерно брать под контроль ключевые города.

Манск был идеальной первой целью. Олег Корнеев, назначенный туда лордом, уже несколько месяцев готовил почву. Парень он неглупый, быстро схватывает суть, и главное — мотивированный. За время нашей переписки он превратился из простого исполнителя в почти готового к самостоятельным действиям управленца.

Проблема была в том, что пост гильдмастера занимала Лания, и просто так она его не освободит. Нужна была изящная комбинация — классическое корпоративное поглощение, только в местных реалиях.

Я достал блокнот и начал набрасывать схему. В девяностые мне не раз приходилось проворачивать подобные операции с конкурентами «Эола». Принцип всегда один: найти слабое место цели и предложить ей то, от чего она не сможет отказаться.

По данным Демида, Лания получала 12 000 золотых в год. Доход средний — по меркам Гильдии не так уж и много. При этом на неё недавно свалилась куча дополнительной работы из-за активизации торговли в Манске. Классическая ситуация: растущая нагрузка без повышения зарплаты. Любой специалист в такой ситуации начинает искать выход.

Плюс, она устала, о чём говорила мне уже давно.

Корнеев в последних письмах жаловался, что Лания целыми днями прячется в кабинете, избегая посетителей. Эмоциональное выгорание — отличная почва для переговоров.

Мне нужно было рассчитать «выходное пособие», которое заставит её уйти добровольно и передать пост Корнееву. Стартовое предложение — 24 000 золотых. Сумма в два годовых оклада — для человека, привыкшего к скромному доходу, это должно прозвучать как выигрыш в лотерею.

Если начнёт торговаться — буду поднимать. Но лучше, если согласится сразу. Потому что, если она поймёт масштаб моих планов и почувствует свою силу в переговорах, цена может взлететь до небес.

Риск есть. Делая такое предложение, я полностью раскрываю карты. Она моментально учует заговор. Но у меня есть преимущество: она загнана в угол усталостью и растущим объёмом работы. Идеальное время для элегантного предложения об отставке.

Конечно, всё это было бы невозможно без правильного тайминга. Утёсы Кариота пока под наблюдением, пираты не могут повредить моим порталам, Торговцы временно отодвинуты от моих операций. Сейчас у меня есть передышка для подготовки следующей фазы.

Первый этап — Манск. Второй — постепенное расширение влияния на другие ключевые города. Третий — открытая конфронтация с Правлением, когда у меня будет достаточно ресурсов и союзников.

Но всё начинается с Лании. Если она согласится на мою сделку, я получу первый город под полным контролем. Если откажется — придётся искать другие методы влияния, а это гораздо сложнее и дороже.

Я закрыл блокнот и потянулся за ручкой. Пора составить официальное предложение об отставке. В самых вежливых и деликатных выражениях, конечно.

Проведя подготовку и назначив Лании встречу, я отправился в Манск в надежде убедить её добровольно уйти в отставку.

Я выждал полнедели, чтобы подкопить побольше денег для взятки — или, как я это называл, «золотого парашюта». Тем временем начали вылезать первые логистические косяки в нашей портальной торговле с Паннонием.

Главной проблемой оказалось банальное отсутствие складских площадей у моего партнёра «на том конце». Ушастый коммерсант Юрип Клевер почти моментально забил все свои хранилища под завязку. А требования к персоналу для досмотра и налогообложения каждой входящей партии оказались непомерными. Сделки шли совсем не так быстро, как я рассчитывал, и в итоге Юрип был вынужден скупить большую часть Торгового Квартала, чтобы построить нормальный комплекс для приёмки и хранения товаров.

К моему глубочайшему неудовольствию, мой главный торговый партнёр тут же попытался повесить счёт за недвижимость, купленную без моего ведома, на меня.

…

Звонок застал меня за утренним кофе в кабинете. Голос Юрипа в портативной связи звучал натянуто.

— Алексей Сергеевич, нам нужно обсудить вопрос компенсации расходов.

— Каких ещё расходов? — Я отставил чашку и включил деловой тон. Этот кроль явно собирался меня надуть.

— Как каких? Я потратил сорок семь тысяч золотых на расширение складского комплекса! Без этого ваши товары просто некуда было бы девать.

— Стоп-стоп-стоп, — я встал из-за стола, уже чувствуя, куда катится разговор. — Юра, а кто тебя просил покупать полгорода? Я что, подписывал какой-то регламент по закупкам?

— Но без этого мы бы не смогли обрабатывать ваши объёмы! — в голосе Клевера появились обиженные нотки. — Я решал проблему в рамках наших договорённостей!

— В рамках? — Я рассмеялся. — Юрип, милый, я тебе объясню, как работает бизнес. Ты хочешь торговать — ты инвестируешь в инфраструктуру. Это называется «стартовые вложения». А не висишь на шее у партнёра, как банный лист.

— Алексей Сергеевич, но ведь это для общего дела! Без складов мы теряем эффективность, сроки срываются…

— Ёпрст, Юрип, — я потёр переносицу. Этот разговор напоминал мне худшие дни девяностых, когда каждый второй компаньон пытался запустить руку в мой карман. — Ты сейчас серьёзно пытаешься мне впарить, что тратил МОИ деньги на СВОЮ инфраструктуру? А завтра что? Будешь просить компенсацию за зарплату своим грузчикам?

— Но ведь пошлины…

— Пошлины — это моя доля от оборота. А не компенсация твоих бизнес-расходов, — я говорил медленно и чётко, как объяснял бы ребёнку таблицу умножения. — Если ты не понимаешь разницы, может, нам стоит пересмотреть наше сотрудничество?

Пауза. Слышно было, как Клевер тяжело дышит.

— Алексей Сергеевич, давайте найдём компромисс, — голос стал вкрадчивым. — Я покажу все документы, чеки, смету расходов. Может быть, частичная компенсация?

— Документы? — Я усмехнулся. — Юра, а документы ты показывать будешь по моей доброте или по решению суда?

— Как это… по решению суда?

— А очень просто. Если ты потратил мои деньги без разрешения, это называется «растрата». Если скрываешь реальные расходы — «мошенничество». Выбирай, что тебе больше нравится.

Ещё одна пауза. Более длинная.

— Алексей Сергеевич, — голос дрогнул, — но ведь мы же партнёры…

— Именно, — я сел обратно в кресло. — И как партнёр, я готов идти навстречу. Вот тебе предложение: я передаю тебе всю долю от пошлин до тех пор, пока твои «расходы» не окупятся. По твоей собственной отчётности, разумеется.

— А… а сколько это займёт времени?

— А это, Юрип, зависит от того, насколько честными были твои сорок семь тысяч. Если ты реально потратил столько — окупится быстро. Если надул цифры втрое — будешь сидеть без дохода втрое дольше.

Клевер замолчал. Я практически видел, как крутятся шестерёнки в его голове — стоит ли продолжать блеф или сдаваться.

— Хорошо, — наконец выдавил он. — Согласен на ваши условия.

— Отлично. И запомни на будущее: хочешь что-то купить на мои деньги — сначала спрашиваешь разрешения. Иначе в следующий раз разговор будет не таким.

Я отключил портативную связь и покачал головой. Сколько таких «партнёров» я видел за свою карьеру? Дай слабину — сядут на шею и ноги свесят.

А прижми — сразу становятся шёлковыми.

Ситуация вылилась в знатную перепалку, и в конце концов мне пришлось временно уступить ему весь доход от пошлин, пока счёт не будет «оплачен». Мне просто не хотелось тратить драгоценное время на споры из-за копеек, когда на кону стояли реальные деньги от уже идущих сделок. Разумеется, со временем я выверну руки этому хитрому кролику, но пока что у меня были дела поважнее.

С момента моего последнего визита Манск заметно преобразился. На лицах рабочих, занятых обновлением рыночных прилавков и торговых павильонов, играли улыбки. Я заметил, что у большинства бригад была налажена отличная система: они регулярно уходили на перерыв, меняясь с отдохнувшими коллегами. Рядом со стройплощадками суетились тележки с едой, предлагая обедающим разнообразные блюда. И, судя по очередям, эти импровизированные кафе пользовались бешеной популярностью — у многих работяг звенела в кармане монета, чтобы позволить себе качественный обед.

Я был искренне рад видеть, что Олег Корнеев так блестяще справился с задачей. Он позаботился о нуждах своей рабочей силы на все сто.

После успешной забастовки против скотских условий труда, навязанных Ланией, Корнеев выбил контракт, по которому только его люди имели право заниматься строительством в городе. Этот контракт приносил всем участникам очень приличный доход, а с Олегом во главе городского строительства о злоупотреблении властью можно было забыть. И, насколько я мог судить, благодаря этим улучшенным условиям город просто расцветал. Рабочая сила, о которой хорошо заботятся, всегда показывает куда лучшие результаты, чем толпа людей, ненавидящих свою работу из-за начальства.

Но если остальной город был на подъёме, то по мере приближения к башне гильдии я ощутил, как атмосфера резко меняется. Стук молотков и смех рабочих стихли, когда я подошёл к холодной серой громадине, набитой Торговцами. Охранники у входа выглядели измождёнными и несчастными; они несли службу вполсилы, лениво опираясь на алебарды. Эти ребята не выглядели процветающими. Они выглядели откровенно жалкими.

При моём появлении они, конечно, встрепенулись и попытались сделать вид, что у них всё прекрасно.

Меня допросили с пристрастием: кто таков, зачем пришёл, какие намерения. И только после того, как я удовлетворил их любопытство, меня соизволили пропустить к Лании. Впрочем, их вопросы не были особо настойчивыми, и весь этот допрос походил на чистую формальность. У меня возникло стойкое ощущение, что я мог бы просто пройти мимо, не отвечая, и они бы даже не дёрнулись в погоню.

Оказавшись внутри, я быстро выяснил, что, хотя Лания и согласилась на встречу в письме, её секретарша заявила, что начальница занята и мне придётся перезаписаться на следующий месяц. Какие бы тактики я ни применял, мне не удалось пробиться через эту офисную цербершу. В конце концов меня попросили уйти и вернуться через месяц, вынудив покинуть здание, пока не появилась охрана, чтобы «вежливо» выпроводить меня на улицу.

Ожидал ли я такого приёма? Не особо, но я тут же мысленно посочувствовал Корнееву, которому, вероятно, приходилось сталкиваться с этой бюрократической стеной каждую неделю. Однако, в отличие от Олега, у меня был доступ к потайному ходу в задней части башни. Раз уж я потратил время и притащился сюда, Лания со мной встретится. Хочет она того или нет.

Глава 16

Дождавшись глубоких сумерек, я обошёл башню с тыльной стороны, где царила кромешная тьма. Здесь не было ни факелов, ни магических светильников, ни патрулей — видимо, Торговцы экономили даже на освещении служебных проходов.

Я достал из кармана тёмные перчатки, которые дал мне Нож перед отъездом, и натянул их. «Первое правило скрытности, — говорил он, — руки выдают больше всего. Даже в темноте они светятся». Звучало как полная чушь, но Нож в таких вопросах ошибался редко.

Фальшивая стена нашлась легко — я помнил её расположение с прошлого визита. Скрытая панель поддалась с тихим щелчком, открыв узкий проход. Воздух внутри был затхлым и пыльным — похоже, этим ходом давно никто не пользовался. Отлично. Значит, никого не встречу.

Я скользнул внутрь и аккуратно прикрыл за собой панель. Впереди тянулся длинный, едва различимый в темноте коридор. Пол под ногами был каменным, но я помнил наставления Ножа: «Ступай с пятки на носок, плавно переноси вес. И никогда не торопись — торопыга наделает шума, а потом будет объяснять охране, что он тут забыл».

Каждый шаг давался медленно и осторожно. Несколько раз я замирал, прислушиваясь, но башня молчала. Только где-то далеко доносился монотонный храп — кто-то из охранников крепко спал на посту.

«Отличная система безопасности, — язвительно подумал я. — Прямо как в том филиале нашей корпорации в Тюмени, где сторож каждую ночь нажирался в стельку, пока его не застукал контролёр с внезапной проверкой».

Добравшись до поворота, я осторожно выглянул за угол. Коридор упирался в лестничный пролёт, ведущий наверх — к административным этажам. Здесь было чуть светлее благодаря слабому лунному свету, пробивающемуся через узкие окна-бойницы.

Поднимаясь, я старался не наступать на центр каждой ступени — Нож учил, что края скрипят меньше. И действительно, старая лестница вела себя тихо, издавая лишь едва слышное поскрипывание.

На втором этаже я остановился, сверяясь с мысленным планом башни. Кабинет Лании находился в северном крыле, за двумя поворотами и длинным коридором. Оттуда уже доносились звуки — негромкий разговор, стук посуды. Видимо, ночная смена охраны устроила себе поздний ужин.

Я обогнул их, используя параллельный коридор. Сердце колотилось — не от страха, а от азарта. В молодости я не раз проворачивал подобные штуки, правда, тогда речь шла о корпоративном шпионаже, а не о физическом проникновении в здание. Но принцип оставался тем же: не торопись и думай на три хода вперёд.

Наконец я добрался до знакомой двери с медной табличкой «Администратор Лания». Замок выглядел стандартно — тот самый дешёвый хлам, о котором предупреждал Нож.

Кабинет был заперт, но скелетная отмычка, которую он мне дал, с лёгкостью решила эту проблему. «Все замки Торговцев — барахло, — говорил Нож, показывая тонкий чёрный ключ. — Их делал тот, кто предложил самую низкую цену на тендере. Одна такая штука откроет любую стандартную дверь». Он был прав: ключ идеально обошёл штифты, и замок беззвучно поддался.

Дверь со скрипом отворилась. Я скользнул внутрь, осматриваясь. В комнате царил полумрак. В центре, на столе Лании, стояла единственная восковая свеча. Она почти догорела, но её слабое пламя отбрасывало достаточно света, чтобы я увидел нечто до неприличия интересное.

На столе лежали восемь слитков чистого золота. Рядом — несколько невзрачных мешочков из мешковины. Стоимость этих слитков исчислялась тысячами. Какого чёрта они лежали на столе Лании совершенно без охраны?

Я тихо прикрыл за собой дверь и подкрался ближе. Изначально я планировал просто сесть и дождаться её прихода утром. Но теперь… теперь я размышлял о значении этого золота. Рядом со столом я заметил ещё мешки, чем-то набитые. Осторожно ткнув один из них носком ботинка, я почувствовал внутри что-то твёрдое и тяжёлое — мешок даже не сдвинулся с места.

— Неужто растрата? — прошептал я, присаживаясь на корточки.

Один из мешков был приоткрыт, и в щели блеснуло что-то металлическое. Я заглянул внутрь и присвистнул. Серебряные монеты, сложенные аккуратными стопками. А в соседнем — драгоценные камни, каждый размером с грецкий орех.

«Либо у девочки началась паранойя по поводу банков, — подумал я, разглядывая сокровища, — либо она готовится к очень быстрому отъезду. А может, и то и другое».

Я поднялся и направился к письменному столу. Гроссбух лежал раскрытым, а рядом валялись листы с какими-то расчётами. Я наклонился к свече, чтобы лучше их разглядеть.

«Лошади — 15 голов — 12 000 золотых». Дата в точности совпадала с днём моего визита. Далее шли другие записи: «Зерно — 200 мешков — 8 000 золотых», «Железо — 50 слитков — 15 000 золотых». Все они были датированы последними тремя неделями и указывали на закупки у различных Избранников.

Я перевернул страницу. Ещё транзакции, ещё крупные суммы. И ещё одну. Картина становилась всё яснее.

«Умно, — признал я, листая гроссбух. — Очень умно».

Схема была элегантной в своей простоте. Лания регистрировала фиктивные закупки у Избранников — людей, которые по определению не подчинялись налоговым инспекторам Торговцев. Кто будет проверять, действительно ли Избранник из далёкого Града Весёлого продал ей пятнадцать лошадей? Особенно если сделка оформлена по всем правилам, с печатями и подписями.

Я вернулся к записи о лошадях и усмехнулся. Администратор была далеко не глупа. Она даже факт моего существования использовала как прикрытие для фиктивной сделки. Это требовало стальных нервов.

Но что она будет делать, когда инвентаризация вскроет, что никаких лошадей и прочих товаров не существует?

Я сел в кресло и откинулся на спинку, размышляя о масштабах аферы. Судя по записям, Лания занималась этим не меньше полугода и «закупила» товаров на сумму свыше ста тысяч золотых. Даже если часть сделок была реальной, львиная доля — чистая фикция.

«Секретарша получает откат за молчание, — продолжал я анализировать. — Охрана отослана подальше от кабинета под благовидным предлогом. Документооборот проходит только через Ланию. Система почти идеальная».

Почти. У любой аферы есть слабое звено — человеческий фактор. И Лания только что совершила критическую ошибку, оставив все улики на виду. Либо она стала слишком самоуверенной, либо готовилась к срочной эвакуации.

Я снова подошёл к мешкам. Такие деньги не хранят в кабинете просто так. Это либо заначка на чёрный день, либо подготовка к побегу. А учитывая, что моя встреча с ней была запланирована на завтра…

«Она знает, — понял я. — Решила завершать аферу и сматываться».

Что выдаёт растратчиков и аферистов? Жадность. Они продолжают воровать, пока их не поймают. А если вовремя остановиться, то доказать что-то или поймать вора за руку — почти невозможно.

Она явно знает о моих делах. Большая часть сделок оформлена на моё имя и примерно соответствует моему производственному профилю.

Вопрос в том, откуда у неё информация. Кто-то из моего окружения сливает ей данные? Или она просто достаточно умна, чтобы понимать: когда Избранники начинают задавать неудобные вопросы, пора собирать чемоданы?

Я вырвал страницу с фальшивым заказом на моё имя, аккуратно свернул её и сунул в карман. Эта бумажка стоила дороже всего золота в комнате — она была моим козырем в завтрашних переговорах.

«Теперь у меня есть выбор, — размышлял я, устраиваясь в кресле напротив двери. — Можно сразу прижать её к стенке этими уликами. А можно сначала предложить мирный вариант и посмотреть, как она отреагирует».

Второй вариант казался предпочтительнее. Зачем тратить козыри, если цель достижима дипломатией? А если дипломатия не сработает — у меня всегда будет план Б.

Система кнута и пряника может дать сбой. Никто не гарантирует, что тебя не побьют пряником, и никто не гарантирует, что тебя не заставят сожрать кнут.

Я уселся в одно из хлипких кресел перед столом и развернул его лицом к двери. Ночь обещала быть длинной, но теперь у меня было чем заняться. Вместо скучного ожидания я получил интересную задачку на стратегическое планирование.

«Как бы я поступил на её месте? — размышлял я, глядя на мерцающее пламя свечи. — Схема работает, деньги текут рекой, но появляется риск разоблачения. Варианты: либо замести следы и продолжать осторожнее, либо собрать максимум наличности и смыться».

Судя по золоту в кабинете, Лания выбрала второй вариант. Умно. В корпоративном мире я не раз видел, как жадность губила толковых мошенников. Они думали, что украдут «ещё один, последний раз», и в итоге попадались с поличным.

Свеча догорела наполовину, когда мой молодой организм начал требовать сна. Веки слипались, и я уже клевал носом, силясь не заснуть. Эдакий ночной сторож на добровольных началах.

Именно в этот момент я услышал далёкие шаги в коридоре. Слишком рано для утренней смены, но слишком поздно для ночного дозора. Интересно.

Я замер, прислушиваясь. Шаги приближались. Один человек, лёгкая поступь — вероятно, женщина. Лания? В такое время?

Шаги остановились прямо за дверью. Последовала пауза, затем тихий звук поворачиваемого в замке ключа.

«Что ж, — подумал я, откидываясь в кресле. — Похоже, ждать утра не придётся».

Я тут же выпрямился и открыл глаза — как раз вовремя, чтобы увидеть ошарашенную Ланию, входящую в кабинет.

Её рот открылся, чтобы позвать стражу, но тут её взгляд метнулся к слиткам золота на столе и застыл. Слова застряли у неё в горле. Она молча вошла и плотно прикрыла за собой дверь, отрезая нас от остального мира.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — прошипела она.

— Моё время — деньги, госпожа Лания, — ответил я, скрестив руки на груди. — Если мы договариваемся о встрече, я ожидаю, что она состоится. И мне глубоко плевать на ваши авралы и форс-мажоры. Например, на резкий сбор наличности.

Лании потребовалось мгновение, чтобы осознать ситуацию. Она переводила взгляд с золота на меня и обратно. Я же демонстративно игнорировал драгоценный металл, сохраняя кислое выражение лица, будто недоволен паршивым клиентским сервисом, а не тем, что меня пытаются втянуть в мутную схему.

— Ох, конечно, простите, — сказала она, проходя к своему столу.

Усаживаясь, она картинно, будто случайно, смахнула в мою сторону серебряный кубок. В тот же миг её левая рука дёрнулась к краю стола — рефлекторный жест человека, который хочет что-то спрятать. Мой внутренний счётчик включился автоматически: раз… два…

Я медленно, нарочито неторопливо, словно у меня болела спина, наклонился за кубком. За эти драгоценные секунды успел расслышать тихий скрип ящика, шуршание бумаги и едва слышный стук дерева о дерево. Три… четыре… пять. Классический манёвр отвлечения внимания — даже новички в корпоративных играх действовали изящнее.

Когда я выпрямился, аккуратно поставив кубок на стол, Лания уже сидела с невинным лицом, сложив руки на столешнице. Гроссбуха как не бывало. Она проделала это довольно гладко для дилетанта, но мне доводилось видеть, как настоящие мастера прятали документы прямо во время переговоров. А здесь… здесь она просто засунула папку в ящик, как школьница шпаргалку под парту.

Впрочем, она, похоже, не заметила, что одного листа в её бухгалтерии уже не хватает. Иначе паниковала бы куда сильнее.

— «Простите» в карман не положишь, — отрезал я. — Надеюсь, в будущем вы будете соблюдать наши договорённости.

— Да… конечно, — сказала Лания, выпрямляясь. Она изо всех сил старалась сохранять самообладание, но я застал её настолько врасплох, что она вот-вот готова была сорваться.

Вести переговоры с человеком на грани нервного срыва — та ещё задачка. Хотя, с другой стороны, это наглядно демонстрировало, как именно я смогу «убедить» её уйти на покой. Такая дёрганность — признак дилетанта, а не матёрого профессионала.

Вот Геннадий Воронин, мой бывший финдиректор, — того хоть с поличным лови, он и бровью не поведёт. Помню, как мы его прижали в 98-м, когда обнаружили левые схемы с офшорами на два миллиона долларов. Сидел как истукан, спокойно допивал кофе, пока я зачитывал ему список махинаций. А в конце ещё и предложил оптимизировать налоговую нагрузку компании за процент с суммы. Вот это профессионал. Холодная кровь и железные нервы.

Или Светлана Крестина из «Агроинвеста» — та вообще умела делать невинные глаза, когда её ловили на приписках. Месяцами сидела на допросах у налоговой, врала с каменным лицом и ни разу не сорвалась. В итоге выкрутилась, и я оставил её работать дальше, потому что она дурила налоговиков в интересах корпорации.

А здесь передо мной сидит нервная тётка, которая от одного моего взгляда готова расплакаться.

Впрочем, может, это и к лучшему. Нервных проще продавливать.

— Я не хочу показаться излишне резким, — продолжил я, смягчив тон, — но дело чрезвычайной важности. От него, без преувеличения, зависит судьба Манска.

Лания нахмурилась и подалась вперёд, подперев голову руками. Она выглядела невероятно измотанной, с тёмными кругами под глазами.

— Объясни, что ты имеешь в виду, — прошептала она.

— Не секрет, что мы с Олегом союзники, — начал я. — И я у него в долгу за то, что он согласился стать Лордом в этом городе.

— Я прекрасно помню нашу сделку, — кивнула Лания. — Олег поначалу был той ещё занозой, но теперь отлично справляется со стройкой. Благодаря ему производительность в городе выросла.

— Рад это слышать. Потому что я здесь, чтобы вернуть долг Олегу Корнееву, проведя одно важное мероприятие в его пользу.

Лания рассмеялась, на её лице отразилось полное недоумение. Она, казалось, совершенно не понимала, к чему я клоню.

— Я пришёл просить о назначении его магистром гильдии Манска.

— Это же моя должность.

— Я знаю.

— Ты хочешь, чтобы я уволилась? — спросила Лания, откидываясь на спинку кресла. — Странная просьба.

— Я лишь хочу узнать, готовы ли вы уйти в отставку и поставить Корнеева на то место, где он будет наиболее эффективен, — пояснил я.

Легенда была так себе, шита белыми нитками и при малейшей проверке развалилась бы. Но Лания, похоже, была слишком взвинчена, чтобы заметить нестыковки.

— Что ж, я тебя услышала, — сказала она, вставая, чтобы пожать мне руку. — Спасибо, что замолвил словечко за Корнеева. Я подумаю над этим.

Я не сдвинулся с места, жестом предложив ей сесть обратно.

— Возможно, вы меня не так поняли. Я должен Корнееву и пришёл отдать долг, — объяснил я. — И мои слова не имеют той же ценности, что золото на моём счету.

Этого намёка оказалось достаточно. В её глазах вспыхнул огонёк понимания, и она заметно расслабилась.

— Понимаю, понимаю. И сколько же ты ему должен? — спросила она с хитрой ухмылкой.

Азарт от предвкушения взятки успокоил её, и я окончательно сложил два и два. Она воровала такие суммы не по привычке, а потому что готовила план отхода. Свалить раз и навсегда.

— Что-то около десяти тысяч золотых, — бросил я.

Теперь начался тонкий танец. Лания резко выпрямилась, её глаза сузились — классический признак того, что собеседник начинает считать. Я видел эту мимику тысячи раз: у директоров заводов, когда речь заходила о премиальных; у поставщиков при обсуждении скидок; у чиновников при согласовании «благотворительных взносов».

Пауза затянулась. Я намеренно не заполнял тишину — первое правило переговоров: кто заговорит первым после названной цены, тот проиграл. Лания явно это понимала, но нервозность брала своё. Её пальцы барабанили по столу, она облизывала губы. Дилетант.

Когда пауза стала совсем неловкой, она наконец заговорила:

— Едва ли этого достаточно за то, что он для тебя сделал. — Голос звучал будто невзначай, но я видел, как напряглись мышцы её плеч. — Стать Лордом — это серьёзное понижение после управления целой деревней. Удвоить сумму было бы справедливо.

Классический ход: назвать цену за то, что цены не имеет, раньше, чем твой партнёр по переговорам раскроет карты. Она сделала ошибку: назвала цену слишком уверенно. Значит, готова торговаться вниз.

Я помолчал ещё немного, будто обдумывая, затем покачал головой.

— Мы это обсуждали, — сказал я. — По-моему, двадцать тысяч — это самое большее, что я готов на Олега потратить.

Лания инстинктивно подалась вперёд — тело выдавало заинтересованность, которую она пыталась скрыть за задумчивым видом. Потёрла подбородок, её глаза загорелись. Я видел, как в её голове замелькали цифры.

— Тридцать тысяч мне, и мы договоримся, — холодно ответила она.

Хороший ход. Она вернулась к середине между моим предложением и своим первоначальным требованием. Но сказала слишком быстро — значит, готова согласиться и на меньшее. Самое время создать давление временем.

Глава 17

— Двадцать пять тысяч, — отрезал я, протягивая руку. — Сегодня ночью.

Важный элемент: жёсткие временные рамки заставляют принимать решения быстрее. У неё нет времени на размышления, на консультации, на попытки выжать больше. Либо она соглашается сейчас, либо рискует остаться ни с чем.

Лания на миг замялась и нахмурилась. Помолчала секунду — последняя попытка выглядеть нерешительной. Но её дыхание участилось, и она уже мысленно считала деньги.

— А виллу в Светлограде ты Олегу случайно не должен? — спросила она, подняв на меня взгляд.

Я рассмеялся и кивнул. Мы ударили по рукам, и я тут же отправил ей торговое предложение через Стратегическую карту. Создавать и подписывать контракты стало до смешного просто: улучшенная Карта будто читала мои мысли и сама формулировала нужные пункты договора. Что именно видели получатели таких предложений, я не знал, но если они соглашались на мои условия, то становились связаны законами, управляющими Избранниками.

Соглашение о неразглашении на пять лет, разумеется, было частью этой сделки.

…

После заключения сделки Лания попросила меня подогнать несколько повозок к чёрному ходу и ждать за городом, пока она уладит формальности.

Она собиралась привести Олега к присяге после полуночи, когда на улицах будет поменьше любопытных глаз.

Сам Корнеев был ни сном ни духом, что передача власти произойдёт прямо сейчас. Я намеренно оставил его в неведении, чтобы сохранить цепочку правдоподобного отрицания. Он ждал, что однажды его поставят у руля и инструкции придут, когда наступит время. При этом он оставался верен нашей давней договорённости о его продвижении по карьерной лестнице. Получив предложение, он согласился на эти условия и был готов безропотно управлять делами Торговцев в Манске. Теперь оставалось проверить, сдержит ли он свою часть уговора.

Я собрал несколько повозок для пожитков Лании и стал ждать наступления вечера. Один за другим из складских помещений гильдии стали выходить мужчины и женщины, сгибаясь под тяжестью мешков и ящиков. Я видел их измученные лица — они явно тащили что-то гораздо более тяжёлое, чем ожидали. Однако, с трудом грузя всё это в караван, они не проронили ни слова ни мне, ни друг другу. Закончив работу, они молча забирались в повозки и ждали появления Лании.

В общей сложности у нас набралось шесть повозок и четырнадцать человек. Они молчали и даже не смотрели друг на друга, предпочитая натянуть капюшоны, чтобы скрыть свои лица от посторонних. Кто они? Беглецы, решившие кинуть Торговцев? Или просто наёмники, согласившиеся помочь Лании за долю в добыче?

Наконец, когда пробил первый час после полуночи, появилась сама Лания. На плечах у неё было несколько роскошных меховых шуб, а в руках она несла два холщовых мешка, предположительно набитых золотом. При её появлении её помощники быстро сняли с неё шубы и убрали мешки с золотом к остальному добру.

— Мы готовы ехать? — прошипела она, забираясь на козлы повозки, которой управлял я.

— Всё сделано? — спросил я.

Лания кивнула и указала вперёд.

— Мы везём кучу горячего золота. Так что лучше поторопись, гони в Светлоград.

Я кивнул и подал сигнал вознице впереди. Щёлкнули кнуты, и лошади тронулись, выстраиваясь в колонну и направляясь на юг, к Светлограду. Я не совсем понимал, зачем она попросила меня сопровождать её, но связываться с Корнеевым напрямую я всё равно не собирался, так что почему бы и не прокатиться до побережья.

Мы ехали в тишине добрых полчаса, пока городские ворота не скрылись из виду. Тогда Лания заговорила.

— А ты считаешь себя чертовски умным, да? — сказала она, её голос сочился самодовольством. — Просто вваливаешься в мой город и думаешь, что ты самый хитрый на всём Истоке, раз заставил меня уволиться за один разговор.

— Я ничего подобного не говорил, — ответил я. — Я просто терпеливый человек, бизнесмен, который точно знает, что ему нужно.

— Бизнесмен? — усмехнулась Лания, улыбаясь ещё шире. — Ты только что всучил Корнееву тонущий корабль.

— Это ещё почему? — резко спросил я, взглянув на неё. Она была такой спокойной и расслабленной, будто у неё не осталось ни одной проблемы в мире.

— Алексей, ты хороший мужик, и ты мне весьма симпатичен, — ответила Лания, похлопав меня по плечу. — Так что буду с тобой честна, раз уж бумаги подписаны, власть передана, и всё это золото, так сказать, у меня в кармане. На Манск надвигается буря, и я несказанно рада, что сваливаю именно в этот момент.

— Что ты имеешь в виду?

— В своё время я нажила себе могущественных врагов, особенно в Правлении Гильдии, — пояснила она. — Врагов, которые готовы на всё, чтобы превратить мою жизнь в ад. Меня сослали в Манск в качестве наказания, а теперь, когда город готов к возрождению, они хотят наказать меня снова. Короче, до меня дошли слухи, что сюда выслали команду опричников для проверки города.

— Понятно. И они доставили бы тебе неприятности? — спросил я, прекрасно зная ответ.

— Их работа — копать под всех, и я имею в виду — под всех, — сказала она. — А поскольку моя организация — это, по сути, легализованный преступный синдикат, некоторым из нас нужно срочно прыгать с корабля… и очень быстро.

Я оглянулся на группу её спутников в кузове. Возможно, те мешки с золотом принадлежали не только Лании.

— Так ты их обворовывала?

— Назови мне хоть одного магистра гильдии, который не берёт себе откаты⁈ — хмыкнула Лания. — Думаешь, Демид чем-то лучше? Он мне хвастался, что за год уводит больше пятидесяти тысяч.

— И Правление просто позволяет этому происходить? — спросил я, качая головой. — Тебя бы уже давно поймали.

— Не совсем. То, что мы все кормимся с общего стола, — секрет Полишинеля, — объяснила Лания. — И Правление закрывает на это глаза, потому что львиную долю мы всё равно отстёгиваем им. Они начинают присматриваться только тогда, когда им нужен законный повод тебя убрать.

— Значит, в этот раз ссылкой бы не обошлось? — спросил я.

— Это такая ссылка, после которой твоя голова на неопределённый срок расстаётся с телом, — откинувшись на мешки, Лания прикрыла глаза. — Так что предупреждаю: ты не сорвал куш. Какую бы аферу ты там ни пытался провернуть, опричники раскопают её моментально. Мой тебе совет — сваливай, пока не поздно.

— И сколько у меня времени до их прибытия? — спросил я, уже прикидывая в голове, как разобраться с этими ревизорами.

— По последним данным, они будут здесь через три дня, — ответила она. — Извини, Алексей. Иногда думаешь, что выигрываешь, а на самом деле только проигрываешь.

Я застонал от такого короткого срока. Если они узнают о связи между мной и Корнеевым, у него могут быть большие проблемы с Торговцами. Достаточные, чтобы его лишили должности. А если его снимут немедленно, то получится, что всё, чего я добился, — это потратил двадцать пять тысяч на золотой билет для Лании к её новой вилле на побережье. Шикарный бизнес-план, ничего не скажешь.

И всё же я не спешил унывать. Во-первых, грехи были не Олега, он только приступил к исполнению обязанностей, а во-вторых, рано паниковать, ещё ничего не произошло.

Признаться, у меня был соблазн использовать компромат против Лании. Так, чисто для мелкой пакости. В отместку за то, что она, стерва, умолчала об опасности, в которую я по незнанию вляпался, пока сделка не была заключена. Но, поразмыслив, я понял, что мстить — это мелко и неэффективно. Справедливости ради, она хотя бы сделала широкий жест и сказала правду, а не просто промолчала.

Факт оставался фактом: если бы я не подсуетился, Лания могла бы просто свалить из города, передав власть какому-нибудь своему шестёрке. А потом явились бы опричники из Правления, вышвырнули бы этого бедолагу и поставили своего человека — свежего, бдительного и полного энтузиазма. Чужака. Такого расклада я себе позволить не мог.

Вместо этого мне предстояло придумать какой-то хитрый способ избавиться от этих ревизоров или как минимум сделать так, чтобы они не нашли ничего, что связывало бы меня с Корнеевым.

Без сомнения, они будут копать под человека, которого поставила Лания, но перевесит ли это его статус Избранника? Понятия не имею. Придётся готовиться к худшему и действовать по ситуации.

Чёрт, как же мне сейчас не хватало того зеркала для связи с Демидом. Его совет в такой ситуации был бы просто на вес золота. Но у меня оставалось меньше трёх дней, чтобы состряпать план, и я физически не успевал смотаться к нему за консультацией.

— Фома, ты мне нужен, — прошептал я, покачиваясь в седле одолженной лошади на обратном пути в Манск.

Эта простая фраза запускала его призыв через Стратегическую карту.

С постройкой Башни у меня появился личный слот для придворного мага, и я, разумеется, отдал его Фоме. Это означало, что я мог говорить с ним, где бы ни находился. Более того, раз в неделю я мог призвать его прямо к себе. Личные маги — это, конечно, чертовски полезный актив. Куча плюшек, включая возможность вызывать их к себе или использовать их заклинания на расстоянии. Но сейчас мне нужны были не его фокусы, а его талант первоклассного самозванца.

Сначала воздух вокруг начал густеть и искриться, словно перед грозой. Лошадь подо мной нервно заржала и попятилась, почувствовав неладное — животные всегда ощущают магию раньше людей. Я крепче сжал поводья, успокаивающе похлопав её по шее.

— Тише. Это всего лишь мой личный колдун.

Воздух начал вибрировать с низким гудением, как от приближающегося поезда. Земля под копытами лошади покрылась сетью трещин, из которых поползли слабые фиолетовые язычки пламени. Пахло озоном и чем-то металлическим — запах, который всегда сопровождал сильную магию в этом мире.

Внезапно небо прорезала ослепительно-белая молния, ударившая точно в землю в двух метрах от нас. Лошадь встала на дыбы с испуганным ржанием, и мне пришлось приложить все усилия, чтобы не свалиться из седла. Грохот грома был такой силы, что в ушах зазвенело, а в носу защипало от резкого запаха жжёной земли.

Из ослепительно-белого столба света, окружённого клубящимся фиолетовым туманом, начала формироваться знакомая фигура в потрёпанной красной мантии.

— Итак, мы можем… — Фома запнулся и огляделся, пока туман не рассеялся окончательно. Трава вокруг места его появления была опалена и дымилась. — Это не моя аудитория, — заметил он, смахивая с рукава мантии искорки остаточной магии. Его взгляд сузился, когда он увидел меня. — Погоди, это ты меня вызвал?

— Я, — ответил я, спешиваясь. Лошадь всё ещё нервничала, косясь на место появления мага. Мы были уже достаточно близко к воротам Манска, чтобы дойти пешком. Лошадь была обучена возвращаться в Светлоград без седока — таких коней часто брали напрокат туристы, которые порой умудрялись заблудиться, и тогда животное само приводило их обратно к гостинице.

— На обычное заклинание телепортации это было совсем не похоже, — протянул Фома. — Ах, да, у тебя же всего один такой вызов в неделю. Ты в опасности? — Маг тут же подобрался, присел и начал зыркать по сторонам в поисках неприятностей.

— Если бы я был в опасности, мы бы уже оба были трупами, — хмыкнул я. — Не люблю заниматься микроменеджментом, но если я вызываю своего личного мага, ты должен быть готов ко всему.

— Я могу стать невидимым в мгновение ока, — ответил Фома, щёлкнув пальцами и став полупрозрачным. — Я ко всему готов.

— Невидимость спасёт тебя, но не меня, например, от гопников, которые забьют меня до смерти, — заметил я. — Но это к слову. Я влип, и мне нужно, чтобы ты некоторое время поработал двойником одного человека.

Фома ухмыльнулся, хрустнул костяшками и начал разминаться.

— Наконец-то! Ты просишь меня сделать то, в чём я собаку съел. У меня лучшие заклинания для перевоплощения. Просто назови имя! И дай чёткое описание. Или, если есть портреты, я и по ним смогу сработать.

— Олег Корнеев, — сказал я. — Ты его уже видел.

— А, тот парень, что проиграл тебе свою деревню в покер? — спросил Фома.

Нет, он не шутил. Почему-то пополз слух, будто Корнеев проиграл мне Корнеево в карты. Я пытался эти сплетни придушить, но когда до Града Весёлого дошли вести об открытии игорного дома, слухи о моих легендарных покерных талантах вспыхнули с новой силой, как лесной пожар.

Я быстро ввёл мага в курс дела. Он слушал тихо и внимательно, пока я объяснял, почему хочу, чтобы он изобразил моего приятеля. Корнеев был не в теме — не только моих многочисленных сделок, но и того, как устроена внутренняя кухня Торговцев. Его только что назначили со стороны, и он не знал ни их обычаев, ни методов ведения дел. Мой главный иллюзионист, с другой стороны, большую часть жизни проработал на этих барыг и знал, как с ними разговаривать. Корнеев просто сольётся под напором ревизоров из Правления, а Фома с лёгкостью обведёт этих парней вокруг пальца.

— Звучит довольно замороченно, — сказал Фома. — Но мне не впервой. Ты не поверишь, сколько раз меня «казнили» вместо какого-нибудь высокопоставленного чиновника гильдии. Все обожают магов-иллюзионистов.

— Что ж, самое время оправдать свои привилегии и башню, — ответил я, похлопав его по спине. — Покажи мне своего лучшего Корнеева.

Фома рассмеялся и отступил на шаг, принимая привычную позу фокусника.

— Ты лучше не упускай меня из виду ни на секунду, — предупредил он, поднимая руки и начиная что-то шептать на древнем языке магии, — потому что потом никогда не будешь уверен, с кем на самом деле разговариваешь.

Воздух вокруг Фомы начал мерцать, словно от летнего зноя над раскалённым асфальтом. Его контуры стали расплывчатыми, нечёткими, как отражение в кривом зеркале. Я почувствовал лёгкое головокружение — магия иллюзий всегда действовала на мозг, заставляя его видеть то, чего на самом деле не было.

Рост мага стал меняться первым. Фома был низкорослым и тощим, а Корнеев — крепким мужиком среднего роста. Силуэт в мерцающем кольце света начал растягиваться вверх и набирать массу, словно кто-то лепил из глины новую фигуру поверх старой.

Затем начали меняться черты лица. Острый птичий нос Фомы расплылся и превратился в прямой, чуть широковатый нос Корнеева. Узкие губы стали полнее, скулы — мягче. Цвет волос из рыжеватого превратился в тёмно-каштановый, а сами волосы стали гуще и короче.

Но самым впечатляющим была смена одежды. Потрёпанная красная мантия Фомы словно растворилась в воздухе, заменившись простой, но добротной одеждой Корнеева — серой рубашкой, тёмными штанами и кожаными сапогами.

Мерцание прекратилось. Передо мной стоял Олег Корнеев — точная его копия, вплоть до небольшого шрама над левой бровью, который он получил в детстве.

— Как тебе удаётся так полностью имитировать человека? — спросил я, наблюдая, как псевдо-Корнеев прохаживается туда-сюда, практикуя движения. Даже походка была точь-в-точь как у оригинала — чуть разваливающаяся, но уверенная.

— На самом деле, это не один трюк, а целая система, — ответил Фома голосом, который теперь тоже был голосом Корнеева. — Три заклинания, наложенные одно на другое. Первое меняет физическую оболочку — рост, телосложение, черты лица. Второе корректирует голос и манеру речи. А третье — самое сложное — частично подстраивает мысли и привычки под образ. Высшая форма мимикрии.

Он сделал несколько шагов, почесал затылок точно так же, как это делал Корнеев, когда задумывался, и улыбнулся его характерной немного застенчивой улыбкой.

— Хотя полное копирование личности невозможно. Я не могу знать его воспоминания или сокровенные мысли. Зато могу имитировать внешние проявления характера и реакции на стандартные ситуации. Этого обычно хватает, чтобы обмануть даже близких знакомых. Ну так что, куда теперь?

Я сопроводил фальшивого Корнеева в Манск.

Фома на время снова стал невидимым, чтобы не было свидетелей, которые могли бы заявить, что видели Олега в двух местах одновременно. Эта невидимость, впрочем, не мешала ему без умолку рассуждать о превосходстве магии иллюзий над телепортацией — лекцию, которую мне пришлось вытерпеть до самого здания гильдии Торговцев.

Стражники на постах стояли по стойке смирно, их лица были сосредоточенными и решительными. Боевой дух явно поднялся с моего последнего визита, и в целом они выглядели куда довольнее. Похоже, приход Корнеева автоматически поднял здесь всем настроение. Надеюсь, следственная группа примет это во внимание и отдаст должное новому начальнику. Хотя, с другой стороны, Торговцам обычно плевать на судьбу своих людей. Их интересует только холодная, твёрдая монета, текущая в город. Или, в данном случае, тот, кто эту монету тырит.

Несмотря на бдительность, стражники пропустили меня без проблем. Визит одного Избранника к другому — дело обычное, и они решили, что я просто по делам. К счастью для меня, они не слышали постоянного бормотания и препирательств моего невидимого спутника. Мы направились в новый кабинет Корнеева, где тот был занят перекрашиванием стен в ярко-синий цвет.

— Доброе утро, — сказал я, просунув голову в дверь. Корнеев уронил кисть на пол и раскинул руки.

— А вот и человек, благодаря которому всё это стало возможным! — воскликнул Корнеев, отвесив мне поклон. Он было шагнул вперёд для объятий, но в последний момент понял, что весь в краске, и ловко превратил движение в изящный поклон.

— Не спеши радоваться, — сказал я, отодвинув несколько коробок и усевшись на стул напротив старого стола Лании. — У нас тут небольшая проблема.

Корнеев рассмеялся и вернулся к покраске стены.

— Ну разумеется, у нас проблемы. Что на этот раз?

Я внимательно посмотрел на него. Олег был в хорошем настроении — слишком хорошем. Нужно было аккуратно подвести его к мысли о замещении, не задев самолюбие. Он всё-таки был Избранником, а значит, привык быть главным. Резкое предложение использовать двойника могло его оскорбить.

— Лания нас крупно подставила, — начал я осторожно. — Она собиралась сбежать до приезда группы ревизоров.

— Ревизоров? — переспросил Корнеев, останавливаясь с кистью в руке.

— Опричников, экономической инквизиции с горящими факелами! — материализовался Фома во главе стола. — Аналитики с руками палачей, ищущие доказательства воровства при управлении городом.

Корнеев нахмурился, глядя на мага. По его лицу было видно, как он пытается сообразить, что происходит.

— Ты кто такой и почему у тебя моё лицо?

— Ах да, я забыл, — хмыкнул Фома, разглядывая свои руки. — Это я, Фома!

— Мой личный маг, — пояснил я, сурово зыркнув на Фому. Ему следовало оставаться невидимым, пока я не скажу, но, видимо, ему не терпелось произвести впечатление на Корнеева.

— Иллюзия… — протянул Олег, медленно ставя кисть в банку с краской. Его движения стали осторожными, напряжёнными. Он скрестил руки на груди и нахмурился. — Что всё это значит?

Вот оно. Момент истины. От того, как я подам это, зависит, согласится ли он на мой план или заявит, что справится сам.

— Боюсь, нам придётся провернуть небольшую аферу с этими ревизорами, — сказал я, выбирая каждое слово. — Фома большую часть жизни проработал на Торговцев и знает, как с ними обращаться. Они пришли за кровью, и, честно говоря, ты можешь долго не продержаться у власти, если они добьются своего.

Я видел, как меняется выражение его лица. Сначала недоумение, потом понимание, а затем — обида. Его брови сошлись к переносице, губы сжались в тонкую линию.

— То есть ты хочешь, чтобы твой маг притворился мной, успокоил их, и они убрались восвояси, — сказал он, качая головой. В голосе появились холодные нотки. — Не очень-то похоже на вотум доверия моим собственным способностям.

Именно этой реакции я и боялся. Нужно было быстро исправить ситуацию, не дав обиде укорениться.

— Что я упоминал в своём последнем письме? — спросил я, тоже скрестив руки, копируя его позу. Зеркалирование жестов — старый психологический трюк, помогающий наладить контакт. — Помнишь?

Корнеев покачал головой, но выражение лица стало менее воинственным.

— Признаюсь, я ещё не дочитал его до конца, но ты там говорил о делегировании.

— Именно, — сказал я, слегка наклонившись вперёд. — Послушай, Олег. Худший руководитель — тот, кто пытается всё делать сам. Это не про недоверие к твоим способностям. Это про то, что всегда найдутся люди, которые в чём-то конкретном лучше любого из нас.

Он всё ещё выглядел скептически, но теперь слушал внимательно.

— Твоя работа — не быть лучшим во всём, — продолжил я, стараясь говорить убедительно, но не покровительственно. — Твоя работа — направлять таланты других для достижения великих целей. Я видел, как множество компаний развалилось из-за упрямства владельца, не желавшего делегировать полномочия, чем из-за любого рыночного кризиса.

Олег медленно пожал плечами. Я видел, что аргумент его задел — в хорошем смысле.

— Полагаю, ты прав, — сказал он осторожно, — но в то же время я не могу не чувствовать себя оскорблённым твоим предположением, что я не смогу за себя постоять.

Вот оно — ключевое слово. «Предположением». Он не отверг идею напрочь, просто хотел сохранить лицо. Пора разыграть козырную карту.

Глава 18

— Олег, я тебе доверяю и ни разу не сомневаюсь в твоей решительности. Но ревизоры с замашками инквизиторов — это риск, причём такой, к которому мы не успели подготовиться, подчистить хвосты и заготовить мзду. Мы выходим на этот конфликт голыми и босыми. Поэтому, на случай если тебя в итоге попытаются казнить… Словом, я просто нашёл лучшего человека для этой конкретной задачи, — ответил я максимально нейтральным тоном. — В конечном счёте, тебе решать, как мы поступим.

— Погоди, это мне решать? — спросил Корнеев, склонив голову набок. Я видел, как удивление вытесняет обиду с его лица. Этот поворот явно застал его врасплох, но в хорошем смысле. Возможность самому принять решение добавила ему уверенности.

— Конечно, — сказал я, откинувшись на спинку стула. — Ты здесь главный, ты магистр гильдии. Я же не собираюсь вламываться сюда и раздавать приказы.

Эти слова произвели именно тот эффект, на который я рассчитывал. Корнеев выпрямился, его плечи расправились, а на лице появилось выражение человека, который снова контролирует ситуацию.

— О, конечно, — сказал он, и в голосе послышались нотки облегчения. — Точно. Что ж, если решать мне, то, наверное, стоит положиться на мага. В этот раз и в этой ситуации, конечно же. Я даже не успел прочитать ту кипу гильдейской макулатуры, что оставила мне Лания.

Он указал на несколько огромных книг, сложенных в углу кабинета. Инструкции и циркуляры. Это были толстые тома в кожаных переплётах, которые, судя по виду, содержали массу запутанных правил и сложных бюрократических решений.

— Отлично, — сказал я. — Ценю твоё решение. Фома, какая помощь тебе нужна от нас?

Фома рассмеялся, и его голос так идеально имитировал голос Корнеева, что на секунду сбил меня с толку.

— Мне никогда не нужна помощь, — ответил он. — Я точно знаю, как отвадить этих парней от нашего дела.

— И это не создаст нам проблем в долгосрочной перспективе? — уточнил я.

— Расслабься, — ответил Фома, — я сотни раз изображал своих начальников. Нам просто нужно направить их в другое место. Они потерпят вора, если он одновременно будет стукачом. Кстати, на кого будем стучать?

— Стучать? — переспросил я.

— Я понял, — кивнул Корнеев. — Слить компромат на другого Торговца, чтобы сохранить должность. Заключить сделку.

— А, хорошая мысль, — сказал я. — Это обязательно? Я бы предпочёл держать секреты врагов при себе.

— Ну, мой первый план — просто попытаться всё уладить, ничего не сдавая, — сказал Фома. — Но это никогда не работает. Опричники здесь, чтобы привезти начальству результат, чью-то голову. Что они за проверяющие, если ничего не нароют? Иначе их собственные боссы признают их некомпетентными. Так что тебе придётся дать мне что-то ценное.

Я откинулся на спинку стула и начал мысленно перебирать карты, которые держал в рукаве. Компромат на конкурентов — это всегда полезно, но тратить его нужно осмотрительно. Каждый слитый секрет — это потерянный рычаг влияния в будущем.

Первым делом я подумал о связях с контрабандистами из Северных портов. Неплохая наживка, но слишком мелкая для таких серьёзных ревизоров. К тому же, эта информация могла привести следователей слишком близко к моим собственным торговым маршрутам.

Затем вспомнил про афёру с поддельными документами при транзите товаров через леса. Тоже неплохо, но опять же — мелковато. И слишком много людей в курсе, значит, слишком много концов, за которые могут потянуть.

А потом в голову пришла афера, которую проворачивали в Утёсах Кариота.

Я замер, осознавая масштаб того, что собираюсь предложить. Информация об истинном статусе Утёсов была не просто компроматом — это была бомба замедленного действия, способная перекроить политическую карту региона.

Если я расскажу об этом Правлению, произойдёт цепная реакция. Сначала они пошлют дополнительных агентов для проверки информации. Это займёт месяцы — Утёсы Кариота находятся далеко, в труднодоступном месте, где каждая проверка требует серьёзных ресурсов.

Затем, если информация подтвердится, начнётся настоящая грызня. Правление будет вынуждено либо признать независимость Утёсов, либо начать дорогостоящую силовую операцию по их возвращению под контроль. Учитывая, что город-крепость практически неприступен и имеет собственную мощную армию, такая кампания обойдётся Торговцам в колоссальные деньги.

Но самое красивое — это то, что весь этот конфликт будет происходить в тени. Для обычных людей это будет выглядеть как обычные бюрократические проволочки или мелкие административные реформы. Никто не пострадает напрямую, но Гильдия Торговцев будет тратить огромные ресурсы, воюя сама с собой.

И что самое приятное — у меня есть возможность предупредить Дядюшку Али о надвигающейся угрозе. Я мог отправить ему зашифрованное послание через торговые каналы, дав время подготовиться и замести следы. Когда прибудут следователи Правления, они не найдут ничего конкретного, что заставит их потратить ещё больше времени и денег на расследование.

Красота плана была в его многослойности. На поверхности — я помогаю Фоме отвести подозрения от Манска, сдав конкурентов. На следующем уровне — я дестабилизирую Гильдию Торговцев, заставляя их тратить ресурсы на внутренние разборки. А на самом глубоком уровне — я укрепляю союз с Дядюшкой Али, доказывая ему свою ценность как источника информации.

Единственный риск — если выяснится, что информация исходила от меня. Но Фома — профессионал. Он знает, как подать дело так, будто сам случайно наткнулся на эти сведения в процессе работы. А я, формально говоря, буду чист — никто не сможет доказать, что именно я слил эту информацию.

Более того, даже если что-то пойдёт не так, у меня есть алиби: я всего лишь помогал законному магистру гильдии справиться с ревизией. Какой Избранник не захочет защитить своего союзника от несправедливых обвинений?

А в долгосрочной перспективе этот ход открывал передо мной массу возможностей. Если Правление увязнет в разборках с Утёсами, у меня будет больше свободы действий в других регионах. Меньше надзора, меньше проверок, больше шансов проворачивать собственные дела.

К тому же, ослабленная внутренними конфликтами Гильдия Торговцев станет более сговорчивой в переговорах. Им понадобятся надёжные партнёры, и кто лучше меня подходит на эту роль?

— Хорошо, — сказал я наконец. — У меня есть кое-что, что ты можешь им скормить. Рыбка размером с кита. Но это только в самом крайнем случае.

…

На том и договорились.

С делами в Манске я разобрался на удивление быстро, поставив у руля города Олега Корнеева. Все цели достигнуты, можно ставить галочку в списке дел.

Выгорит ли афера Фомы — это, конечно, вопрос, но тут уж время покажет.

Я, со своей стороны, решил пока уехать, чтобы меня не было рядом и можно было максимально дистанцироваться от Олега, держаться от него подальше.

Лишний раз светиться рядом с ним — значит наводить на себя проверяющих. Не хватало ещё, чтобы они начали копать под мои отношения с Корнеевым. Будем надеяться, что новостей о проделках Дядюшки Али им хватит с головой, чтобы переключить своё внимание и отправиться на поиски проблем в другое место.

А пока суд да дело, я решил наведаться в Светлоград, проверить, как там обстоят дела. Пиратские набеги на побережье нанесли серьёзный удар и по боевому духу, и по туризму, но сейчас, когда ситуация стабилизировалась, я видел, что город пришёл в себя. Люди были в хорошем настроении, море — чистое, а отели забиты под завязку.

И всё же, хотя большинство горожан пребывали в благодушном настроении, я не мог не заметить толпы моряков, без дела слоняющихся по причалам. Кто-то играл в кости, кто-то строгал деревяшки, кто-то просто глушил выпивку.

Никто не работал.

Я тяжело вздохнул, как директор, который смотрит на бездельничающих подчинённых (а так и было!), глядя на эту рабочую силу, полностью выбитую из колеи недавним пиратством.

В отличие от обычных работяг, граждан Града Весёлого или Светлограда, моряки были особыми работниками, нанятыми специально для Морского порта.

Их можно было использовать только для плавания и доковых работ. Вот бы их сейчас на строительство Цитадели Виоль кинуть, но нет — Стратегическая карта не позволяла перераспределять этих узких специалистов.

Их единственная задача — обеспечивать быструю погрузку-разгрузку и комплектовать команды кораблей. А раз корабли в море не выходят, то и делать им, по сути, нечего.

Я вложил немало денег во всю эту приморскую операцию, а теперь оставалось лишь наблюдать, как здания и матросы простаивают, не принося мне никакой пользы. Два могучих торговых судна стояли в гавани, пустые, без единого товара на борту. Конечно, портал теперь работал, делая эти корабли практически ненужными, но, возможно, я мыслил слишком узко. Корабли ведь могут не только торговать, верно?

Стратегическая карта услужливо вывела на экран список доступных для постройки в Морском порту кораблей. Может, там найдётся что-то поинтереснее обычного сухогруза? Что-то, что принесёт пользу, не навлекая на нас гнев пиратов из Утёсов Кариота.

Первые несколько вариантов отпали сразу: корабли для переселенцев, мелкие торговые судёнышки и военные корабли. Ничего из этого мне сейчас было не нужно, особенно военный флот, после появления которого Гильдия определённо воспылает ко мне пламенными и даже огнестрельными чувствами.

Однако, как раз перед тем, как я собирался закрыть вкладку и заняться чем-то другим, мой взгляд зацепился за одну рекомендацию. Юнит под названием «Корабль-Телепорт». Любопытно. Раньше я такого не видел. Я сфокусировался, вызывая описание корабля, и увидел, что это уникальное судно, доступное только тем, у кого есть Башня Колдуна с навыками в области магии Портуса.

Судно может бороздить моря с вратами для телепортации на нижней палубе. Обеспечивает неограниченную транспортировку, когда судно пришвартовано.

Соблазн был слишком велик. Мобильные врата! Я уже представлял применения: переброска войск, внезапные атаки, мгновенное снабжение, быстрые совещания с партнёрами на другом конце света. Цена тоже не кусалась — всего 15 000 золотых и базальт.

Но как только я попытался заказать второй корабль, опция стала неактивной. «Уникальный юнит» — замигало предупреждение. Чёрт. Один корабль — это, конечно, неплохо, но представьте целый флот телепортов! Торговля со всем миром за секунды, логистические цепочки мечты любого CEO…

Впрочем, и одного хватит для дел со Старшим Драконом.

Можно будет оставить его в Центральной Алепии как стационарный док. А вдруг пираты из Кариота попытаются тронуть обычный корабль — тогда переброшу наёмников, которые быстро покажут, почём в Одессе метр рубероида.

В тот же миг моряки в доках ожили.

— Эй, Васька! — рявкнул старшина Громов, размахивая свитком с чертежами. — Тащи сюда всех разгильдяев нашего цеха! Заказ особый пришёл!

Василий оторвался от костей и недовольно покосился на начальство:

— Да какой там заказ? Опять баржу клепать?

— Да ты охренел? — Громов развернул чертёж прямо на бочке с дёгтем. — Гляди сюда! Видал такое когда?

Десяток матросов столпились вокруг. В центре схемы красовалось что-то невероятное — привычные очертания торгового судна, но в трюме вместо складских отсеков зияла огромная круглая шахта, уходящая через несколько палуб.

— Что за хрень? — буркнул кто-то из толпы.

— Согласно описанию, — Громов пробежал глазами по строчкам мелкого текста, — это «врата для мгновенного перемещения между локациями». А вот тут ещё интереснее: «требует кристаллы базальта для стабилизации магического поля».

Мастер корабельных дел Фёдор Кузнецов, сорокалетний мужик с руками в ожогах от сварочных работ, присвистнул:

— Блин, да это ж… это ж колдовство чистой воды! Мы что, маги теперь?

— Мы те, кто делает то, что заказывает наш Владыка, — отрезал Громов. — А он заказал это чудо. Значит, будем клепать.

Фёдор ещё раз внимательно изучил чертежи:

— Тут проблема, старшина. Смотри — эта шахта должна проходить прямо через киль. Но если мы прорежем такую дыру в основной балке, корабль просто переломится пополам при первом же шторме.

— И что предлагаешь?

— Нужно делать не одну балку, а литую кольцевую раму. Как… как бочка, понимаешь? Обручи железные вокруг врат, а между ними — укрепляющие связи. Это намного сложнее, но держать будет.

Громов почесал затылок:

— Сколько времени потребуется?

— При обычном раскладе такой корабль строится месяц, — Фёдор мрачно пошевелил губами, что-то высчитывая. — А тут… тут все балки под индивидуальный размер резать надо. Плюс эти ваши магические штуки устанавливать. Недели две, не меньше.

— Ну и отлично! — неожиданно воскликнул один из матросов. — А то совсем делать нечего стало. Хоть руки поработают!

Остальные одобрительно загудели. Действительно, безделье хуже каторги для людей, привыкших к постоянной работе.

— Тогда за дело! — Громов сложил чертежи и сунул их за пазуху. — Фёдор, распиши список материалов. Нужен не только корабельный лес, но и специальные металлы для магических конструкций. Василий, собирай бригаду плотников. Остальные — готовьте инструменты!

Матросы разбежались по своим участкам, и док-верфь заполнилась привычным шумом и грохотом.

Я с удовлетворением наблюдал за тем, как ожила верфь. Впервые за недели у людей появилось дело, да ещё какое! Проект, который бросал вызов всем их навыкам и знаниям.

Но мои размышления прервала паника на причале.

— Корабли на горизонте! — заорал дозорный с сигнальной башни.

Я рывком обернулся к морю. В бинокль было видно: флотилия приближается к берегам Светлограда. Сердце ухнуло в пятки — неужели пираты решили отомстить?

— Сколько кораблей? — крикнул я вверх.

— Семь! Большие! — ответил дозорный, не отрывая глаз от подзорной трубы.

Семь кораблей — это серьёзная сила. Наши береговые укрепления могли выдержать атаку, но цена была бы слишком высока. Я быстро прикинул: если это пираты, то они больше не шутят. Это полномасштабная военная операция.

— Поднять тревогу! — рявкнул я. — Светлов, где ты?

Мой заместитель в этом городе материализовался рядом, словно ждал приказа:

— Уже здесь. Что делаем?

— Готовим оборону. Быстро, но тихо. Не хочу раньше времени паниковать горожан.

Светлов кивнул и жестом подозвал нескольких офицеров:

— Первый батальон — к пушкам! Второй — прикрыть доки! Третий — эвакуировать гражданских от берега! Живо!

Солдаты разбежались по своим постам. Я достал подзорную трубу и навёл на приближающиеся корабли. Что-то в их силуэтах показалось знакомым…

— Стоп! — закричал дозорный с башни. — Это не пираты! Флаги… это флаги драконов!

По причалу прокатился вздох облегчения, но я не расслабился. Семь драконьих кораблей — это тоже весьма красноречивое заявление. Особенно после того, как мы договорились о встрече в более… дипломатичной обстановке.

— Всё равно держим оборону, — тихо сказал я Светлову. — До тех пор, пока не поймём их намерения.

Флот Старшего Дракона медленно приближался. На головном корабле развевались белые флаги мира, но остальные шесть судов были набиты вооружёнными драконорождёнными. Их латы сверкали на солнце, а на палубах стояли ряды воинов в боевых порядках.

— Демонстрация силы, — пробормотал Светлов. — Но для кого? Для нас или для пиратов?

— Сейчас узнаем, — ответил я, наблюдая, как корабли входят в гавань.

Рабочие на верфи замерли, бросив инструменты. Весь причал затих в ожидании. Драконьи корабли двигались с поразительной синхронностью — словно группа синхронистов, только, конечно, опаснее.

Когда флагман бросил якорь, я заметил интересную деталь: вооружённые драконы оставались на своих кораблях. Никто не готовился к высадке. Это была именно демонстрация — показать мощь, но не применять её.

По крайней мере, пока.

— Угощение готово? — спросил я.

— Столы накрыты, — кивнул Светлов. — Мяса хватит на небольшую армию.

— Надеюсь, нам хватит большой армии, — мрачно пошутил я, глядя на драконьи корабли. — Потому что, похоже, к нам пожаловала именно она.

Глава 19

Пока на столы выставляли серебряные подносы с мясом, ко мне подошёл Светлов и тоже уставился на флот.

— Наконец-то прибыли, — пробормотал он.

— Ты знал, что они придут? — спросил я.

— Они несколько часов назад прислали птицу, — ответил Светлов. — Предупредили, чтобы мы убрали все наши корабли в доки на случай, если пираты решат на них напасть.

— Зачем убирать наши корабли?

— Чтобы драконы их не повредили во время боя, — хмыкнул Светлов. — Похоже, эти ребята, в отличие от тебя, не особо жалуют дипломатию.

— А откуда они знают про пиратов? — нахмурился я.

Светлов пожал плечами.

— Ладно, было бы забавно, чтобы драконы перебили пиратов, но, как мы видим, этого не произошло, — ответил я, разводя руками. — Если они хотят перебить всех пиратов, я им мешать не буду.

Светлов рассмеялся, достал флягу с ромом и предложил мне. Я отказался — в голове и так было слишком много всего, чтобы ещё и пьянеть. К тому же я уже пробовал то, что хлещут моряки, и понял, что, если бы мы тут изобрели двигатель внутреннего сгорания, этот ром можно было бы заливать вместо бензина.

— Вот это демонстрация силы, ничего не скажешь, — сказал Светлов, выдохнув после большого глотка. — Ты их чем-то разозлил?

— Это нам ещё предстоит выяснить, — ответил я, — но на твоём месте я бы начал открывать оружейные склады. На всякий случай.

— Уже в процессе, — сказал Светлов. — Только дай команду, и мы обрушим на них адский огонь.

Я оглянулся и увидел, что несколько пушек уже тащат к шлюпам, стоящим в частных доках Светлограда. Эти доки были обнесены стеной, чтобы скрыть от посторонних глаз, что корабли внутри вооружены. Пушки снимали со шлюпов в мирное время, чтобы шпионы, снующие повсюду, их не обнаружили. Вооружали корабли, только когда на горизонте появлялась угроза. Это сводило к минимуму количество глаз, которые вообще видели пушки.

И если у драконов нет воинственных намерений, то они и не увидят наши танцы с пушками.

С флагмана сошёл один-единственный посланник — красный дракон в ярко-жёлтых с золотом одеждах дипломата. Он выглядел солидно и уверенно, но я заметил, как его взгляд быстро оценил наши приготовления. Какие-то перемещения, отсутствие гражданского населения, солдаты у причала, напряжённые лица. Всё это он отметил мгновенно и, кажется, остался доволен увиденным.

Дракон сделал несколько размеренных шагов по причалу, давая мне время приблизиться. Когда расстояние между нами сократилось до подобающего, он остановился и поднял правую когтистую лапу в традиционном драконьем приветствии.

— Мир вашему дому, Алексей Морозов, — произнёс он торжественным тоном. — Я — Шагах Пламенная Чешуя, посланник Старшего Дракона, Повелителя Центральной Алепии, Хранителя Древних Знаний.

Я ответил поклоном в человеческой манере — не слишком глубоким, но уважительным:

— И мир вашему дому, Шагах Пламенная Чешуя. Я рад видеть представителя столь могущественного союзника на наших берегах.

Шагах кивнул, отмечая, что я назвал их союзниками, а не господами. В драконьей культуре такие нюансы имели огромное значение.

— Старший Дракон получил то, что ему причиталось, — продолжил дипломат. — Его сын Хемиш вернулся домой здоровым и невредимым, как и остальные наши соплеменники. За это мы выражаем вам нашу… признательность.

Слово «признательность» он произнёс с лёгкой паузой. В драконьем языке было множество слов для выражения благодарности, каждое со своими оттенками. То, что он выбрал именно это слово, говорило о том, что драконы считают наши отношения деловыми, а не личными.

— Я рад, что смог помочь, — ответил я. — Семьи должны быть вместе.

— Согласно заключённому договору, теперь вы можете безопасно войти на территорию Старшего Дракона, — Шагах достал из складок одежды свиток, запечатанный красным воском. — Старший Дракон ожидает вашего визита. Он желает обсудить с вами… взаимовыгодные возможности.

Я принял свиток, но не стал его разворачивать. Нарушить печать при всех было бы невежливо — драконы любили церемонии.

— Я ценю приглашение Старшего Дракона и выражаю ему своё уважение, — сказал я осторожно. — Однако при планировании такого важного визита я нуждаюсь в вашем совете. Когда именно он ожидает мой визит?

Глаза Шагаха сузились. То, что я не спешу прыгать на корабль, было первым намёком на то, что я не готов слепо следовать их расписанию.

— Старший Дракон редко повторяет свои приглашения дважды, — сказал он медленно. — В нашей культуре такой… отклик… на призыв лидера может быть истолкован как неуважение.

За моей спиной я почувствовал, как напрягся Светлов. Несколько моряков, стоявших поблизости, переглянулись. Все понимали: дипломатия балансирует на грани.

— А в моей культуре, — ответил я, не повышая голоса, — принято обговаривать встречи заранее. Я — лидер своего народа, как и Старший Дракон — лидер своего. Мы равны по статусу, и я ожидаю соответствующего отношения.

Тишина повисла над причалом. Дракон задумчиво смотрел на меня, взвешивая мои слова. Я знал, что он докладывает об этом разговоре своему господину — не потому, что не доверял своим дипломатическим способностям, а потому что драконы всегда изучали характер потенциальных союзников.

— Вы отказываетесь от встречи? — наконец спросил Шагах.

— Ни в коем случае. Я рад приглашению, но предлагаю согласовать время встречи так, чтобы это было удобно обеим сторонам, — ответил я. — У меня есть обязательства перед моим народом, которые я не могу просто отложить по первому требованию.

Шагах медленно кивнул:

— Понимаю. А если Старший Дракон согласится подождать… скажем, две недели?

Я быстро прикинул свои планы. Телепорт-корабль как раз будет готов к тому времени.

— Две недели — разумный срок, — согласился я. — Это покажет, что мы оба уважаем время друг друга, и даст время на подготовку столь высокой встречи.

— Тогда я передам ваши слова Старшему Дракону, — Шагах поклонился мне так же, как я ему в начале разговора. — Надеюсь, он сочтёт ваш подход… приемлемым.

— Передавайте ему слова глубочайшего уважения. Я с нетерпением жду и надеюсь, что наша встреча будет плодотворной для обеих сторон, — ответил я.

Дракон повернулся, чтобы направиться обратно к кораблю.

Потом обернулся ко мне снова.

— И всё же я буду рад, если вам удастся уладить все дела, скажем… за сутки. Наш флот подождёт у ваших берегов один день, и если вы сможете проявить гибкость и ускорить свои планы, то мы с удовольствием увезём вас к Правителю.

— Вы просите меня об этом как об одолжении, Шагах?

— Да, я не требую и не вправе требовать, но прошу. Если сможете, дайте нам сигнал, и мы пересечём океан вместе.

Сказав это и не дожидаясь ответа, он ушёл.

Я проводил его взглядом, а затем обернулся к Светлову:

— Ну что, как думаешь, я только что избежал войны или спровоцировал её?

— Время покажет, — хмыкнул Светлов. — Но по крайней мере, ты показал, что у тебя есть яйца. Должны оценить.

Вечером, когда драконий флот исчез за горизонтом, а в Светлограде воцарилось относительное спокойствие, я уединился в своём кабинете с чашкой крепкого кофе и развернул карты. Пора было серьёзно подумать о перспективах этого телепорт-корабля.

Дело не только во встрече с драконами, хотя и это важно. Передо мной открывались куда более масштабные возможности. Я достал лист бумаги и начал составлять бизнес-план — старые привычки никуда не делись.

Корабль-телепорт: анализ ROI и стратегического применения

Первоначальные инвестиции: 15 000 золотых + базальт + рабочая сила. Вполне разумные траты с учётом наличия больших запасов базальта.

Прямая экономия: Один рейс обычного торгового судна до Центральной Алепии, по расчётам, занимает две недели в одну сторону плюс время на погрузку-разгрузку. Итого — месяц на рейс «в оба конца». Телепорт-корабль делает то же самое за несколько часов. Экономия времени — 4800%. Это без учёта рисков штормов, пиратских нападений и порчи груза.

Стратегические возможности:

Военная логистика. Переброска войск за секунды вместо недель. Представим: если держать это судно у Паннонии, то уже через час можно будет подтянуть подкрепление из Светлограда. Или наоборот — быстрый удар по вражеским тылам.

Дипломатия. Личные встречи с союзниками без месячных путешествий. Влияние и контроль в реальном времени. Вместо того чтобы полагаться на гонцов и письма, я могу лично решать вопросы.

Торговля премиум-класса. Скоропортящиеся товары, срочные поставки, эксклюзивные сделки. Кто-то готов переплатить 300% за товар, доставленный сегодня, а не через месяц. Но для этого потребуется портал и на принимающей стороне.

Безопасность. Судно-портал легче охранять, оно не на берегу.

Разведка и контрразведка. Можно наладить переброску агентурной почты или секретных грузов.

Но есть и проблемы. Главная — это ограничение «уникальный юнит». Один корабль для всех этих задач — это узкое место в логистике. Нужно расставлять приоритеты.

Решение проблемы масштабирования:

Хотя второй телепорт-корабль построить нельзя, можно развивать сеть стационарных телепортов. Корабль доставляет грузы и людей в ключевые точки, где уже работают постоянные врата. Получается гибридная система: мобильность плюс стационарная инфраструктура.

Финансовая модель:

Государственные нужды (военные перевозки, дипломатия): без тарификации, но с высоким приоритетом.

Коммерческие перевозки: премиальные тарифы в 5–10 раз выше обычных. Притом что экономия времени окупает любую переплату.

Эксклюзивные услуги (сверхсрочные поставки, VIP-пассажиры, секретные грузы): тарифы договорные, но не меньше 1000% наценки.

Конкурентные преимущества:

Уникальность технологии означает монополию на рынке сверхбыстрых перевозок. Конкуренты могут предложить только обычные корабли, порталы или магические средства передвижения. Но портал требует инфраструктуры с обеих сторон, а прочая магия либо дорога, либо ненадёжна.

Риски:

Технические: поломка врат, проблемы с базальтом, магические помехи.

Политические: враги могут попытаться захватить или уничтожить корабль. Причём захват хуже: они получат доступ к моей портальной сети.

Экономические: изменение торговых маршрутов, появление конкурирующих технологий.

Стратегия минимизации рисков:

Построить защищённые базы для корабля в нескольких точках.

Создать резервные запасы базальта.

Подготовить план быстрой эвакуации корабля в случае угрозы.

Засекретить детали технологии, чтобы усложнить копирование.

Я откинулся в кресле, перечитывая свои записи. Всё выглядело многообещающе, но дьявол, как всегда, крылся в деталях. Главный вызов — как использовать ограниченный ресурс с максимальной эффективностью. График эксплуатации телепорт-корабля нужно планировать заранее.

А ещё этот корабль — идеальная приманка для всех, кто хочет нам навредить. Уникальная технология всегда привлекает внимание. Придётся серьёзно подумать о безопасности.

Но всё это — проблемы завтрашнего дня. Пока что у меня есть две недели, чтобы корабль достроили, и встреча с драконами, которая может открыть совершенно новые горизонты для применения этой технологии.

Я сложил бумаги и убрал их в сейф. План готов, осталось только воплотить его в жизнь.

Вообще-то, возвращаться в Град Весёлый за вещами мне было без надобности. И двух недель мне не надо. Я выторговал формальную отсрочку, чтобы продемонстрировать свою независимость и равенство позиций, но в действительности экономические и административные процессы настроены, моя корпорация работает и сама по себе.

То есть согласиться на ускоренный вариант и не плыть самому — можно.

Когда я поделился планом с Ираидой, она его полностью одобрила. Старший Дракон почти наверняка меня сейчас проверяет, объяснила она, и о каждом моём действии его подчинённые будут немедленно докладывать наверх. Этакий экзамен на политическую прочность.

И хотя ей понравилась моя решимость не срываться по первому же зову, она всё же посоветовала вернуться в порт как можно скорее, чтобы корабли, не дай бог, не ушли без меня. Спорить я не стал. Собрав кое-какие припасы, пригласив с собой Ираиду (в конце концов, она — мой МИД) и позвав личных телохранителей, я отправился в путь.

Утром я вышел в порт и помахал маячившему у берегов флоту драконов.

Путешествие оказалось на удивление приятным и, к моему изумлению, куда более быстрым, чем стандартные три-шесть недель пути на нашем, человеческом судне.

На третий день пути погода резко переменилась. Небо потемнело, словно кто-то накинул на солнце грязную тряпку, а ветер завыл с такой силой, что даже драконорождённые на палубе начали нервно поглядывать друг на друга.

— Владыка, — крикнул Инсар, перекрывая рёв стихии, — лучше спуститься в каюту!

Но я остался на палубе. Как лидер я не должен прятать голову в песок.

Да и, честно говоря, хотелось посмотреть, как эти ящеры справляются с настоящим штормом.

Волны нарастали с каждой минутой. Сначала они лишь игриво покачивали корабль, но вскоре превратились в движущиеся стены воды, одна за другой обрушивающиеся на палубу. Ветер дул с такой силой, что стоять можно было, только вцепившись в снасти.

— Третий и четвёртый расчёты — к парусам! — рявкнул боцман-дракон, чешуя которого сверкала от брызг. — Убрать грот! Живо!

Я наблюдал, как команда работает в полной синхронности. Ни суеты, ни паники — только отточенные движения профессионалов. Но даже их слаженность не могла противостоять океану, который, казалось, решил продемонстрировать, кто здесь главный.

— Пробоина в борту! — завопил кто-то с носа корабля.

Сердце ёкнуло. Пробоина в такой шторм — это билет в один конец. Я рванул следом за группой драконов к месту повреждения. Вода хлестала через неровную дыру в обшивке размером примерно с большую тарелку. Не критично, но напор велик, и если её не заткнуть…

— Мне нужны доски, пакля и гвозди! — крикнул я, скидывая мокрую накидку с плеч и затыкая ею дыру.

— Вы гость, владыка Морозов, мы сами…

— Заткнись и тащи материал! — рявкнул я, переходя на командный тон. — У меня больше опыта в корабельном ремонте, чем у всех вас, вместе взятых!

Это была наглая ложь — я в лучшем случае видел, как другие чинят корабли. Но сейчас требовалась решительность, а не опыт.

Пока драконы тащили инструменты, я сунул в пробоину кусок ткани, временно замедлив поток воды. Волна за волной обрушивались на корабль, но я держался мёртвой хваткой, пытаясь понять, как лучше подойти к ремонту.

— Вот! — Инсар притащил доску и молоток.

— Держи доску! — Я приставил заплатку к пробоине. — Только крепко, чёрт возьми!

Забивать гвозди в качающемся корабле — то ещё удовольствие. Каждый удар молотка приходился под углом, половина гвоздей гнулась, но мало-помалу заплатка встала на место. Драконы молча наблюдали, как человек латает их корабль, используя самые примитивные методы.

— Пакля! Забиваем щели!

Мы работали молча, перекрикиваясь только по необходимости. Шторм бушевал ещё полчаса, но пробоина больше не давала течь. Когда последняя волна откатилась и ветер стих, я обнаружил, что вся команда драконов смотрит на меня с каким-то новым выражением.

— Неплохо для человека, — буркнул боцман, и это прозвучало как комплимент.

Инсар подошёл ближе и поклонился.

— Я недооценил вас, владыка Алексей. Вы действительно умеете руководить в критических ситуациях.

— Любая проблема — это просто задача, которую нужно решить, — ответил я, стряхивая с рук остатки пакли. — А задачи я решать умею.

На следующее утро, когда море снова стало спокойным, я разговорился с Инсаром о пиратах.

— В целом раса драконов далека от мореходства. Но после того случая, как принц отправился в дальнее плавание и увлёк за собой достойных представителей нашего народа, мы кое-чему научились. А отойдя от берегов, столкнулись и с пиратами из расы людей. Признаться, это не добавляет тёплых чувств к человечеству, но…

— Но Паннонии вы не достигли?

— Что сказал? — хитро сощурился Инсар.

— Вы могли бы и сами забрать принца.

— Не могли. Великий Дракон не давал приказа начать войну, к тому же стены Паннонии были для нас закрыты, мы не могли точно знать, где он и что с ним. Смысла плавать у закрытых ворот нет.

— Значит, появился я и стал собирать разрозненные элементы вместе? — удивился я.

— Выходит, что так, человек.

Глава 20

— А как вы боретесь с пиратами? — я прикинул, что кариотские пираты используют порох. Какими бы крутыми ни были драконы — крокодилоиды размером с человека, но намного сильнее его, — против пороха они бессильны.

— Притворяемся беспомощными.

— Засада на собственном судне?

— Не просто притворяемся, — усмехнулся Инсар. — Мы играем целый спектакль. Белые флаги, крики о пощаде, даже можем сбросить часть груза за борт, чтобы показать, какие мы испуганные. А потом… — он провёл когтем по дереву, оставив глубокую борозду, — сюрприз.

— А если они просто расстреляют вас с дистанции? Из арбалетов или магических орудий?

— Тогда мы действительно отступим, — пожал плечами дракон. — Но большинство пиратов жадные. Они хотят забрать груз целым, а не утопить его вместе с кораблём. Поэтому подходят близко, чтобы взять нас на абордаж.

Я кивнул. В его словах была логика.

— А дальше?

— А дальше начинается самое интересное, — в глазах Инсара загорелся азарт. — Однажды на нас напали три корабля пиратов. Мы разыграли им целое представление: мечемся по палубе, кричим, паникуем. Они подошли вплотную, уже готовились к абордажу…

— И что дальше?

— А дальше наши гребцы дали полный ход. Представь удивление этих упырей, когда их «лёгкая добыча» вдруг рванула со скоростью боевого корабля! — Инсар расхохотался. — Во-первых, мы совершили манёвр и атаковали только одно судно, их флагман. Протаранили и взяли его на абордаж за считаные минуты. Остальные два корабля попытались бежать, но…

— Вы снова атаковали? — закончил я.

— Именно! Мы дрались умело и так, как удобно нам, — дракон выразительно щёлкнул зубами.

— Эффективная тактика, — признал я. — Я не силён в военном деле, но это называется «волк в овечьей шкуре». Притворяешься слабым, чтобы враг недооценил тебя и совершил ошибку.

— Именно так мы и действуем, — с уважением кивнул Инсар. — Я начинаю понимать, почему Старший Дракон так заинтересовался тобой. Ты мыслишь как настоящий воин-стратег.

— А ты — как хороший тактик, — ответил я. — Много воевал?

— Достаточно, чтобы знать: в бою выживает не самый сильный, а самый хитрый и готовый идти до конца, — серьёзно ответил дракон.

Мы помолчали, глядя на бескрайний океан. Я чувствовал, что между нами установилось взаимопонимание — понимание профессионалов, которые знают цену крови и не питают иллюзий насчёт природы конфликтов.

— Кстати, — добавил Инсар, — если тебе понадобится поддержка в морских операциях против Торговцев, мы будем не против поучаствовать. За разумную плату, разумеется.

— Обязательно рассмотрю это предложение, — ответил я, и это не было вежливой отпиской. Драконьи корабли могли стать серьёзным козырем в игре против Гильдии.

К счастью для нас (а может, и для пиратов), за всё время пути по открытому морю на нас никто не напал.

Драконам не нужно было следовать за Попутными ветрами, как это делали мы, ведь они двигали свои корабли за счёт собственной мускульной силы. Они шли более-менее по прямой к Центральной Алепии, потом выровняли курс и пошли в двадцати милях вдоль восточного побережья. Я уже мог разглядеть горы драконьего мира и их леса, с такого расстояния напоминавшие джунгли.

Но мой взгляд приковала гигантская зелёная голова дракона, торчащая прямо из зарослей.

Сперва я подумал, что эта огромная голова рогатого ящера — кусок скалы или какая-то статуя, установленная на пляже, чтобы все видели, кто тут хозяин. Но потом голова слегка шевельнулась, и открылись глаза — глубокие, пронзительные, зелёные, которые, казалось, мгновенно сфокусировались на мне. Меня прошиб холодный пот, когда до меня дошло, что этот исполин, одна лишь голова которого была почти вровень с Великой Стеной Паннонии, — живой и смотрит прямо на меня.

Должно быть, я заикнулся или ахнул, потому что Инсар положил мне руку на плечо и прошептал:

— Это, друг мой человек Морозов, и есть Старший Дракон. Немедленно возьмите себя в руки.

Я прокашлялся, делая вид, что просто подавился. Но подавить бурлящий внутри страх было почти невозможно. Было что-то в размерах этого существа, что вызывало первобытный ужас. Никогда в жизни я не встречал живых существ такого исполинского размера. А от осознания, что это всего лишь голова Старшего Дракона, мозг и вовсе отказывался работать.

— Приближаемся, — сказал Инсар, указывая на небольшую деревянную платформу, которая двигалась нам навстречу. Платформа перемещалась сама по себе, движимая чем-то иным, нежели приливами. — Прошу на платформу, могучий владыка, — прошипел он. — Один.

Я взглянул на Ираиду, та лишь молча кивнула. Вот он, момент истины. Время показать, что я не боюсь или по крайней мере способен действовать вопреки страху. Я подошёл к краю корабля, где на волнах уже покачивалась деревянная платформа. Один из матросов сбросил вниз верёвку, и, сделав глубокий вдох, я начал спускаться.

И во что я, блин, ввязался? Платформа уже скользила по воде, направляясь к громадной голове, которая, казалось, становилась всё больше по мере приближения.

Все вокруг вели себя так, будто это в порядке вещей, даже Ираида не дрогнула. Но я-то никогда раньше не видел гигантских тварей такого масштаба. Чёрт, да я, кажется, в своём мире и кита-то вблизи ни разу не видел. А эта штука была намного, намного больше.

— Приветствую тебя, Алексей из Града Весёлого, — произнёс Старший Дракон. Его голос был тихим и спокойным, слова не вырывались из пасти с силой, и мне не пришлось затыкать уши. Несмотря на свой исполинский размер, этот дракон мог говорить с моей громкостью. — Твой путь, должно быть, был нелёгким.

— Путешествие прошло более гладко, чем когда-либо прежде, — ответил я, кланяясь Дракону. — Благодарю за приглашение.

— Ты совершил то, что было далеко за пределами моих возможностей, — ответил дракон. — И я доволен твоими действиями. Вернуть моего сына было крайне сложно, в одиночку я бы с этим не справился. Сейчас он здесь, спит и отдыхает в Великом Сне, которым мы все время от времени наслаждаемся. Не мне спрашивать, как ты это устроил, но ты доказал, что хитёр, как дракон. В знак благодарности я дарую тебе две буквы моего имени.

— Вы оказываете мне великую честь, — сказал я, склонив голову. Понятия не имел, что мне дают эти две буквы, какой-то драконий ИНН, что ли? Но звучало солидно, и отказываться было бы глупо.

— РУ, — прошипел он. — Эти две буквы означают, что у тебя есть власть на этой земле. Произнеся первую букву перед моими подданными, ты покажешь, что ты друг. Произнеся сразу же следом вторую, ты покажешь, что обладаешь суверенитетом, которого нет у них. Тебе не причинят вреда, тебя не будут преследовать на наших землях. И тебя не сожрёт никто из голодных, кто мог бы возжелать твоей плоти.

— Чего, блин? — вырвалось у меня.

РУ на это оглушительно расхохотался и покачал головой.

— Я шучу, друг мой, мы не едим плоть тех, кто мыслит, говорит и знает, что такое разум. Но страх всё равно будет в тебе. Давай же посмеёмся над такими ужасами и отбросим их с лёгкостью.

— Приятно видеть, что у вас есть чувство юмора, уважаемый Великий РУ, — сказал я. — И я польщён даром вашего имени.

— Живи хорошо и приноси мне пользу, — сказал Старший Дракон, — и ты узнаешь больше букв — букв, которые дадут тебе силу. — Он сузил глаза и вытянул голову из джунглей. Деревья затрещали и согнулись, когда он поменял положение, чтобы его глаза оказались совсем близко к моему телу. — Одна буква, ближе к концу моего имени, позволит тебе обратиться ко мне несмотря на расстояние. Никто из твоих коллег не знает эту букву, но я давно не встречал Владык. Возможно, ты её заслужишь.

Возможность призвать Старшего Дракона…

Стоп. Давай-ка подумаем об этом как о бизнес-кейсе.

Анализ активов: Доступ к драконам — это не просто военная сила, это психологическое оружие массового поражения. Представить только: переговоры с Правлением, а за моей спиной маячит тень крыльев размером с авианосец. Никаких «увы, не можем пойти на ваши условия» — будут брать то, что предложу, и ещё спасибо скажут.

ROI (возврат инвестиций): Каждая буква драконьего имени — как акция в «голубых фишках». Вопрос только в том, какую цену я готов заплатить. Услуги? Ресурсы? Политические обязательства? Нужно чётко просчитать, что стоит каждая буква и каких именно драконов мне нужно привлечь.

Стратегический план А — Прямая угроза: Выхожу на переговоры с членом правления Лилией Кроул. Мол, прекращаем эту бодягу с блокадами и диверсиями, иначе у вас будут очень большие проблемы. Дракон в качестве аргумента.

План Б — Логистический саботаж: Использую драконов для атак на торговые маршруты Гильдии. Не на всех подряд, а точечно — там, где это даст максимальный экономический урон при минимальных политических рисках.

План В — Демонстрация силы: Организую показательные «учения» драконов рядом с ключевыми объектами Торговцев. Типа невинных манёвров, но чтобы все поняли: если что — мы готовы.

Хотя… а что если они тоже попытаются заключить союз с драконами? У Торговцев денег хватает, могут предложить лучшие условия. Или попробуют устранить меня до того, как я успею воспользоваться новыми связями. С другой стороны, Торговцы уже сталкивались с Алепией и не смогли найти с драконами общий язык.

Управление рисками: Нужно действовать быстро, но аккуратно. Не показывать всех карт сразу. Драконы — это не наёмники, у них своя повестка, свои интересы. Если переборщу с требованиями или нарушу баланс, могу потерять доверие навсегда.

И потом… блин, а не становлюсь ли я сам такой же сволочью, как эти торгаши? Использую магических существ для решения земных проблем, втягиваю древних драконов в корпоративные разборки…

Хотя нет, тут есть принципиальная разница. Торговцы используют людей как расходный материал, превращают целые регионы в экономических рабов. А я… я просто применяю все доступные ресурсы для защиты своих интересов и интересов своих подданных. Это не эксплуатация, а партнёрство на взаимовыгодных условиях.

В конце концов, в бизнесе, как и в войне, выигрывает тот, кто лучше использует имеющиеся возможности. А драконы — это возможность изменить всю расстановку сил в Истоке.

Ключевой показатель эффективности: Если через полгода торговые пути будут свободными, а Гильдия станет соблюдать честные правила игры — значит, инвестиции оправдались. Если нет — придётся искать другие методы.

Но пока что перспективы выглядят многообещающе. Очень многообещающе.

— И как я могу заслужить вашу благосклонность? — спросил я.

РУ склонил голову и отпрянул, снова нависая надо мной.

— Принеси процветание и славу этой земле.

— А как называется ваша территория? — спросил я. Я много раз спрашивал у разных драконов о названии их родины, но они не называли его точно. Центральная Алепия — огромная территория, и я не был уверен, вся ли она принадлежит драконам или здесь есть и другие народы и государства.

— Можешь называть эту землю Драконий Удел, ибо это место рождения нашего народа, а также последнее пристанище для всех, у кого сердце дракона, — ответил РУ.

— Обсудим торговлю? — спросил я. Возможно, стоило ещё немного поболтать с гигантским драконом, но в то же время мне не терпелось узнать, какие преимущества я могу получить от народа РУ.

— Обсудим торговлю? — повторил РУ, его массивные зубы клацнули друг о друга, когда он усмехнулся. — Алексей, я бизнесмен. Я — воля и владыка здешнего народа. Если хочешь обсудить нечто столь низменное, как торговля, войди в наши прекрасные земли и поговори с теми, кто за это отвечает.

Я низко поклонился дракону.

— Благодарю за ваше терпение, РУ. Могу ли я что-нибудь сделать для вас сейчас?

— Я прекрасно знаю, что ты пришёл сюда покупать и торговаться, использовать свой хитрый язык, чтобы превращать слова в золото, — сказал РУ, внезапно отпрянув, его голова теперь нависала надо мной. — Иди и делай что задумал, ты можешь свободно ходить по этой земле. Я тебя больше не потревожу.

И с этими словами дракон развернулся и начал топать в джунгли. Его огромное тело проламывалось сквозь деревья, ломая их пополам, словно это были спички. Я с трепетом наблюдал, как его тело исчезает в темноте джунглей, а его зелёная чешуйчатая кожа меняет цвет, сливаясь с окружением.

Я постоял мгновение на пляже, глядя на густые джунгли. Я не видел ничего, кроме деревьев и листвы, ни тропинок, ничего, что указывало бы на цивилизацию.

Затем Стратегическая карта выдала мне уведомление: «Обнаружен регион — Драконий Удел».

Как только появилось уведомление, передо мной внезапно возникла целая деревня драконорождённых. Деревья исчезли — возможно, это были иллюзии, — оставив после себя десятки хижин на месте длинных, толстых ветвей, покрывавших песчаный берег.

— Приветствую, — сказал проходящий мимо драконорождённый, осторожно обходя меня. Я заметил, что, несмотря на то, что мы были на песке, он не оставлял следов.

— Как… как всё это возможно? — спросил я фиолетового дракона, несущего две корзины, полные рыбы. Он остановился и склонил голову.

— Значит, ты меня слышишь? Замечательно, — сказал он, ставя корзины на землю и кланяясь. — Никогда не знаешь наверняка, пока не обратишься к ним. Позволь мне представиться и всё объяснить. Меня зовут Тик. Деревня появилась перед тобой потому, что Старший скрывает нас с помощью великой магии. Только те, кто знает Первую Букву, могут её видеть.

— Понимаю, — сказал я, отвечая на поклон. Интересно, что подумали мои телохранители, наблюдая с корабля, как я кланяюсь пустоте, а потом разговариваю с воздухом. Наверное, сочтут меня сумасшедшим. К счастью, похоже, в мире, где магия была обычным делом, люди принимали самые странные вещи без вопросов. Я мог бы сказать, что гулял с феями в саду, и никто бы не подумал, что я шучу.

— Пойдём, пойдём, — сказал Тик, снова поднимая корзину с рыбой. — Я тебе всё покажу.

— Боюсь, я здесь не на экскурсии, — сказал я. — Я бы хотел поговорить с торговцами.

— Какая у тебя валюта? Богатство или услуги? — прошипел Тик. В этот момент я понял, что он говорил вовсе не на моём языке, а скорее, я говорил с ним на его родном наречии, так же шипя. Этот переход на другой язык был настолько естественным, что я заметил его только сейчас. Это что же получается, я теперь полиглот по драконьей части? Или это какой-то временный бафф от местного вай-фая? Язык и буквы, казалось, были тесно связаны с их магией. Этот язык даже изменил моё восприятие реальности.

— Сэр? — спросил Тик, прерывая мои размышления. — Чего вы желаете? Приобрести услуги за богатство? Или найти богатство, продав свои услуги?

Я пожал плечами.

— Я просто хочу получить общее представление о том, что здесь продаётся.

— А-а-а, — сказал Тик, его глаза несколько раз быстро моргнули. — Тогда тебе лучше встретиться с Ворчуном. Ты найдёшь его в его доме. — Дракон указал когтистым пальцем на большую хижину из красного кирпича. Эти кирпичи напоминали дизайн, который использовали Вулканусы в своих постройках, и я задался вопросом, не помогали ли им когда-нибудь драконы.

В этой деревне было много домов из такого же красного кирпича. Некоторые из них были большими и просторными, настоящие особняки, в которых без проблем могли разместиться дюжина или больше человек. Другие дома были маленькими круглыми хижинами, сделанными из красного или серого, но в основном серого кирпича. Дизайн домов в этом прибрежном поселении был странным, и, как и в Паннонии, я не мог определить назначение ни одного здания снаружи. Всё, что я видел, — это постоянный поток драконов, входящих и выходящих из зданий, живущих своей повседневной жизнью, как и любая другая цивилизация.

Я в одиночку направился к дому Ворчуна. Почему он не назвал мне его имя, было любопытно, но я предположил, что и в имени этого дракона может быть какая-то сила. Но почему тогда Тик так легко назвал мне своё? Он дал мне фальшивое имя или прозвище? Или, может, у него не было собственной силы, и поэтому его имя было таким же обычным, как моё.

Хижина из красного кирпича была высотой по меньшей мере три метра, при этом не являясь самым большим зданием в округе. Снаружи казалось, что в ней может обитать обычная человеческая семья.

Я постучал в деревянную дверь и стал ждать ответа.

— Чего надо? — раздался грубый крик из-за двери. Голос был низким и сердитым — определённо голос, который я бы приписал существу по имени Ворчун.

— Поговорить.

— Вы там один? А то если вас несколько, поговорите между собой.

— Нет, я один. Давайте знакомиться, я Алексей Морозов из Града Весёлого, — сказал я. — И я пришёл поговорить о торговле.

— Заходи тогда, — ответил голос. — Раз уж такой настырный. И постарайся не кричать при виде меня.

Я скривился от такого напутствия и попытался собраться. Я всегда считал своё самообладание и решимость твёрдыми, как сталь, холодными и непоколебимыми.

Однако, когда я открыл дверь и оказался прямо над пещерой, наполовину заполненной драконом, и, чуть не упав туда, едва не заорал.

Глава 21

Я мёртвой хваткой вцепился в ручку и повис на ней. Не успел я сорваться, как длинный когтистый палец потянулся вверх и мягко толкнул меня, возвращая равновесие.

— Спокойнее, — сказал Ворчун. — Не помри раньше, чем мы начнём вести дела.

Я слабо кивнул, глядя вниз, в огромную яму. Свет проникал сквозь маленькие дыры в потолке и через открытую дверь позади, обеспечивая достаточное освещение, чтобы видеть существо, отдыхающее на дне пещеры-ниши.

Ворчун был гигантом, как минимум вдвое больше Старшего Дракона. Он был красным, с жёстким воротником и тремя длинными рогами, торчащими из морды, как у трицератопса. Монстр свернулся в клубок и смотрел на меня с удивлённым выражением. Единственное, что отделяло меня от падения на тело дракона, — его палец, удерживающий меня между дверью и ямой.

Я попытался вдохнуть, но не смог. Я никак не ожидал увидеть дракона крупнее РУ. Сам факт, что этот был настолько больше, заставил меня осознать, как многого я ещё не знаю о драконах.

Действительно, все драконорождённые в Паннонии были примерно размером с человека. Да, они были сильнее и, как и полагается ящерам, безволосы. Но они не вырастали до размеров поезда с шестнадцатью вагонами!

— Ошеломлён, да? — проворчал он. Его длинный хвост потянулся ко мне, обернулся вокруг туловища и поднял в воздух, будто я ничего не весил. Затем хвост опустил меня на землю внутри пещеры, рядом с головой дракона. Света сверху было достаточно, чтобы я мог видеть его морду и скучающее выражение.

— Можно и так сказать, — ответил я, пытаясь оправиться сразу от двух потрясений: от размера дракона и от внезапного падения.

— Прости, что напугал, у меня не было такой цели. Хотя я и шучу иногда от скуки, — сказал Ворчун.

Я поклонился.

— Я Алексей Морозов, Владыка Града Весёлого.

— Ты знаешь, как меня называют, — ответил он, хищно ухмыляясь. — Можешь задать вопрос, который задают все.

— Спасибо, что удовлетворяете моё любопытство, — ответил я. — Почему вас называют Ворчуном?

— Увы, — сказал дракон, очертив круг когтем, — этот мир для меня крошечный. Так было не всегда. Я был обычным драконорождённым, совершил много великих дел и обрёл огромную силу. С этой силой ко мне пришёл и огромный размер, а может, я просто много кушал… Как бы то ни было, пока другие Большие драконы перебирались в великий горный регион, чтобы найти пещеры, которые они могли бы превратить в дома, я просто зарылся в землю. Слишком упрям, чтобы покинуть свой дом, полагаю. По сути, мой дом стал просто пристройкой на пути в эту пещеру. И да, я в ней иногда ворчу.

— Но вам же не может быть удобно в таком тесном пространстве, — возразил я, оглядываясь. Дракон и впрямь не мог полностью вытянуться в норе, которую вырыл для жизни.

— Мне совершенно нормально, — ответил дракон, которому, без сомнения, было тесновато. — Это мой дом, и так будет всегда.

— Что ж, не мне критиковать ваше жилище, — сказал я. — Меня направили к вам по поводу торговли.

— Верно, — сказал Ворчун, снова ухмыляясь. — Ты человек, движимый великими амбициями, раз гуляешь среди чешуйчатого народа и думаешь лишь о том, как набить свой карман монетами.

— Богатство — это кровь любой нации, — ответил я. — Эти монеты не для моего кармана, а для людей, находящихся под моей опекой.

— Хороший ответ, — согласился он. — На этом острове ты найдёшь множество драконов. Простолюдинов, чьи имена не скрыты. Они торгуют товарами и валютой. Золотая монета за новый дом, две форели за бочку овса и так далее. Погода здесь всегда хорошая, так что наши склады в достатке заполнены всем, чего ты пожелаешь. Не утруждай себя встречами с отдельными торговцами, размести свой заказ у меня, и я прослежу, чтобы ты получил то, что тебе причитается.

В этот момент в Стратегической карте появился новый торговый партнёр, показав мне список товаров, доступных для покупки и продажи. Я заметил, что цены были основаны не на золоте, а на обмене различных товаров. С этими ценами было сложно разобраться, но, к счастью, Стратегическая карта показывала, какие из моих товаров имеют наибольшую ценность для каждого конкретного ресурса.

Эти ресурсы были редкими: бананы, которых я раньше не видел в Истоке; магически сохранённая рыба, свежая, как в день улова; ягода, похожая на клубнику, с эффектом крепкого алкоголя… Всё это было экзотично и интересно. Спроса на большинство моих товаров почти не было, за исключением запасов сахара. Этот товар, казалось, имел почти универсальную ценность среди драконорождённых. К счастью для меня, цена на сахар в Истоке рухнула, оставив меня с излишками, которые прожигали дыру в моих хранилищах. Я уже списал этот сахар в убыток, так как сомневался, что цены когда-нибудь вернутся к закупочному уровню. Теперь же я мог обменять его на бананы по курсу два к одному. Две единицы бананов за одну единицу сахара. Отличная сделка.

Единственная трудность заключалась в исполнении. Я никак не мог заказать эти товары без участия кораблей. Я взвесил свои варианты.

— Это ценные и драгоценные товары, — сказал я. — Стоят немало. Как вы их мне доставите?

Ворчун кивнул, его голова едва не царапала стену, когда он немного сдвинулся, чтобы устроиться поудобнее. Я стоял на единственном пустом месте в яме, что мешало ему двигаться, не задев меня. Тем не менее ему это удалось.

— У нас есть корабли, — ответил он после некоторого раздумья.

— Но по пути попадаются пираты.

— Пираты есть всегда, Алексей, — ответил он. — И мы разбираемся с ними так же, как и с прочими врагами.

— Вы готовы доставить мне товары, а потом забрать наши, встречные поставки? — Переговоры по этой сделке и логистике были бы выгодны по ряду причин.

Во-первых, драконы несли бы ответственность за безопасность груза. Это также означало, что они принимали на себя риск доставки, то есть убытки не ударили бы по моему карману. Кроме того, Торговцы могли бы не захотеть нападать на драконьи суда из-за страха навлечь на себя гнев Старшего Дракона, если они знают о его существовании. С другой стороны, если они его раздраконят… тоже неплохо.

— Да-да, мы заберём товары, — ответил он нетерпеливо, будто торопил меня.

— Есть ещё какой-то вопрос, который вы хотите обсудить? — спросил я.

— Услуги, конечно, — сказал он, снова ухмыляясь. — Здесь два рынка, Алексей. Один — утомительный и скучный, включающий обмен рыбы на кокос. Скукота, тоска. А другой рынок? Это настоящая сокровищница. Место, где можно найти любое сокровище, какое пожелаешь, за цену, которая уж точно не свежепойманный тунец.

Я склонил голову, прислушиваясь к восторженному возбуждению в голосе дракона. Я чувствовал, что ему очень интересно поговорить об этом рынке услуг. Я же, с другой стороны, немного опасался туманной природы «услуги» и того, что это повлечёт за собой.

— Вы привлекли моё внимание, — сказал я, скрестив руки. — Расскажите подробнее.

— Те из нас, у кого скрыты имена, обладают определённой силой. И мы часто предлагаем части нашей силы или даже наши услуги в обмен на то, чего у нас нет. Можно предложить что угодно и попросить что угодно. Чем больше предложение, тем больше задача, которую нужно выполнить, чтобы его заслужить.

— Типа квеста? — спросил я.

— Что такое квест? Это индивидуальное задание, услуга, выполнив которую, ты как заказчик получаешь именно то, что тебе нужно, — ответил Ворчун. — Здесь нет случайностей.

— А ваша роль во всём этом? — спросил я.

— Посредник, тот, кто знает силы и имена всех, кто играет в эту игру. Тот, кто устанавливает цены и информирует остальных, — сказал он. — Ты серьёзный человек, раз Великий назвал тебе две буквы своего имени. Поэтому спрошу: хочешь поучаствовать?

— Прежде чем я отвечу, мне было бы интересно знать, как это работает.

Земля подо мной задрожала, когда дракон снова сдвинулся. Он продолжил, когда его морда нависла надо мной.

— Ты берёшь себе новое имя, только для драконов — драконье имя. Оно скрыто и магически связано с твоим сердцем. Драконья магия. Ты можешь предложить букву любому другому именованному дракону, и эту букву затем можно будет использовать, чтобы призвать твои услуги. Что означает каждая буква, решать тебе. Соответственно, если ты не хочешь раскрывать своё имя, ты можешь вместо этого предлагать услуги, чтобы узнать буквы других драконов. Тогда ты сможешь призывать их на помощь.

— И те, кто даёт свои буквы, должны выполнить свою клятву?

— Не то чтобы клятву, но они окажут адресные услуги. И отказ был бы основанием для исключения с этого рынка, — ответил Ворчун. — Я тот, кто разрешает споры. Называется это Рынок Букв, или Рынок Чешуи. И я никогда не видел, чтобы дракон отказывался от своей клятвы. Сделать это — значит нарушить закон Старшего и навлечь на клятвопреступника позор, не говоря уже об ужасе.

Я потёр подбородок, обдумывая эту идею. Рынок услуг с могущественными драконами, которые могли бы мне помочь? В голове тут же защёлкал калькулятор. Я мгновенно прикинул, как можно использовать этот ресурс в разборках с Торговцами. Правление содрогнётся от ужаса при виде дракона, топающего по Истоку и требующего, чтобы все торговые пути были свободны. Теоретически я мог бы с лёгкостью выиграть любую осаду, а оборонительная кампания была бы простой, если бы у меня был доступ к драконьей магии, заставляющей мир содрогаться.

— У тебя такой вид, будто ты смотришь на свежепожаренный шашлык, — сказал дракон с усмешкой. — Тебе интересно, но ты колеблешься по какой-то причине?

— Я здесь новичок, — быстро ответил я. — И соглашаться на что-то, не разобравшись, было бы опасным решением.

— Здесь нет скрытых условий, мелкого шрифта, никаких секретов, — сказал Ворчун. — Мы используем слова, потому что это единственные узы, которые имеют значение. Бумага горит, рукопожатия забываются, но, когда дракон даёт клятву, он должен не только следовать слову, но и духу сказанного. Если ты недоволен, просто откажись называть своё имя кому-либо и иди своей дорогой.

— Значит, ничего подписывать не надо? — сказал я. Это было немного освежающе. — Ничего, что меня связывает?

— Ничего, кроме твоей чести и твоего слова, — сказал Ворчун. — Ты не знаешь полного имени Старшего Дракона, поэтому мы не будем относиться к тебе как к гражданину. Нарушение твоего слова принесёт не позор, но может повлечь нападение на твои земли. Драконы так вымещают гнев. Это единственное предупреждение, которое я тебе дам.

Решение поучаствовать в Рынке Букв, или Рынке Чешуи, не казалось мне особо сложным, но сам процесс оказался куда более торжественным и пугающим, чем я ожидал.

Получив заверения Ворчуна, что я ничем не рискую и каждый обмен будет взаимным и добровольным, я согласился. Но когда гигантский дракон начал объяснять детали ритуала, у меня в животе что-то неприятно ёкнуло.

— Рынок Чешуи — это не просто торговая площадка, — произнёс Ворчун, и его голос приобрёл почти священную интонацию. — Это древний институт доверия, основанный ещё во времена Первого Взлёта. От каждого участника ожидается, что он предоставит собственную чешуйку как символ принятия установленных правил и законов.

Он протянул мне чешуйку размером с блюдце, переливающуюся красным и золотым. В свете магических факелов она казалась живой.

— К счастью, от тебя не потребуют отрезать кусок собственной плоти, — усмехнулся дракон. — Ритуал имеет символическое значение. У тебя чешуя не растёт, это ладно. Но отдать её ты всё равно должен.

Когда я взял чешуйку в руки, по телу прошла волна… чего-то. Не боли, не холода — скорее ощущения древности, веса тысячелетий. Словно я прикоснулся к истории, которая была стара ещё до возникновения моей цивилизации.

— Что я должен сказать? — спросил я.

— Ничего. Просто отдай её мне, зная, что отныне ты связан клятвами Рынка.

Я протянул чешуйку обратно. В момент, когда наши руки соприкоснулись, воздух вокруг засветился тусклым золотистым сиянием. По коже прошли мурашки — магия здесь была настоящей, осязаемой.

— Добро пожаловать в Рынок Чешуи, — торжественно произнёс Ворчун. — Отныне твоё слово — закон, а твоя клятва — нерушимая цепь.

Вдобавок к ритуалу от меня потребовали взять новое имя. Стратегическая карта тут же услужливо подсунула мне окошко для ввода, и, к моему удивлению, в ней оказался уже готовый интерфейс для взаимодействия с Рынком Чешуи.

Я ввёл имя: Смирнов. Да-да, знаю, не слишком оригинально. Фамилия Смирнов — буквально самая распространённая русская фамилия, обгоняющая Ивановых и Петровых. Банально? Может быть. Но в мире, где драконы торгуют услугами, простота — залог успеха.

— Ты знаешь? — ахнул я, когда Ворчун вслух произнёс моё драконье имя.

— Я знаю имена всех, кто участвует в Рынке Чешуи, — сказал Ворчун. — Это знание даровано мне Старшим Драконом. Но не волнуйся, технически я сам не являюсь частью Рынка. Я не могу претендовать на принесённые тобой клятвы и разглашать твоё имя не стану.

От этого откровения у меня аж давление упало.

— Хорошо, — выдохнул я с облегчением и помолчал. — Если ты не можешь участвовать, то какая тебе от этого выгода?

Глаза дракона загорелись особенным блеском.

— Ах, друг мой, — протянул он с видимым удовольствием. — Я занимаюсь этим тысячу лет и буду заниматься ещё десять тысяч. Это благородная должность, она не требует вознаграждения. — Он ухмыльнулся и подмигнул. — И, между нами говоря, слушать в мельчайших подробностях о делах этих ящеров — более чем достаточная плата за труды. А потом ещё и ворчать.

Ворчун откинулся назад, принимая позу рассказчика.

— Только на прошлой неделе один молодой дракон отдал букву «О» — обязательство сражаться на чьей-то стороне — за помощь в ухаживании за драконихой. Представляешь? Тысячелетний ящер просил совета у ещё более древнего, как написать любовное письмо! — Ворчун захохотал. — А получивший эту букву использовал её, чтобы заставить влюблённого драться с охотниками за драконьими яйцами. Яйца и любовь.

Я почувствовал, как напрягся. Охотники за драконьими яйцами? В Истоке есть и такие?

— А месяц назад, — продолжал Ворчун, явно входя во вкус, — одна дракониха отдала букву «Н» — доступ ко всем ресурсам — в обмен на информацию о местоположении убийц её потомства. Представь мою радость, когда выяснилось, что получивший эту букву и был тем самым убийцей! Он потребовал от неё отдать всё своё золото за информацию о себе самом!

— И что случилось? — не удержался я.

— О, это была прекрасная история о мести! Она выполнила букву формально — отдала ему доступ ко всем ресурсам, включая ловушки в своём логове. Техничность — моя любимая часть этих сделок.

«Чёрт побери, — подумал я. — Я попал в змеиное гнездо интриг уровня „Игры престолов“, только с участниками, которые могут сжечь город одним выдохом».

— Какие только истории я не слышал, какие только байки не храню в своём сердце! — продолжал Ворчун. — Они забавляют меня бесконечно. Особенно когда кто-то думает, что перехитрил систему.

«Вот оно что, — подумал я. — Настоящая награда».

Понятно.

Сплетни.

В мире, где нет телевизора с Малаховым, рассказы о чужих разборках, видимо, и есть главное развлечение. Особенно для бессмертного ящера.

Как только я заполнил поле с именем, Стратегическая карта показала мне, что означает каждая буква моего нового имени в контексте передачи её кому-то другому.

С: Окажет финансовую помощь в трудную минуту.

М: Организует встречу с более могущественной силой в качестве посредника.

И: Предоставит убежище во время великой опасности.

Р: Дарует власть над городом до Великой Спячки.

Н: Откроет доступ ко всем ресурсам, как к своим собственным.

О: Будет сражаться на вашей стороне в битве.

В: Поделится сокровенным знанием.

Я несколько минут изучал этот список, и чем дольше читал, тем больше моё понимание бизнеса подсказывало мне, что это безумие в чистом виде.

Никаких лимитов. Никаких ограничений. Никаких мелких шрифтов с оговорками.

В земных реалиях любой из этих пунктов превратился бы в трактат на сотню страниц. «Финансовая помощь» — на какую сумму? В какой валюте? В течение какого периода? На каких условиях? «Все ресурсы» — что именно входит в это понятие? Интеллектуальная собственность? Производственные мощности? Наличность? Какие исключения?

На Земле я провёл тысячи часов с юристами, выписывая именно такие детали. Каждая запятая в контракте могла стоить миллионы долларов. Я помнил сделку с одной пищевой сетью, где мы три месяца спорили об условиях поставки: когда переходит право собственности — в момент погрузки на мой транспорт или после подписания накладных?

А здесь? Здесь дракон мог потребовать от меня отдать ему весь Град Весёлый, все активы, всех людей — и по букве «Н» я был бы обязан это сделать. Без права на апелляцию, без возможности пересмотра.

Но самое пугающее — это работало. Система функционировала тысячу лет, по словам Ворчуна. Значит, репутационные риски здесь были настолько высоки, что никто не решался на откровенное жульничество. В мире, где каждая сторона может сжечь город, взаимное сдерживание приобретало совершенно новый смысл.

По сути, передача одной буквы давала другому дракону огромную власть надо мной. Но, с другой стороны, в этом, видимо, и заключался весь смысл этой затеи. Абсолютное доверие как основа для абсолютной власти.

Это было одновременно и элегантно, и безумно. Как ставить all-in в покере, не видя своих карт.

— Весьма интересно, — сказал я дракону, который неотрывно за мной наблюдал.

— Ты выбрал имя? — спросил Ворчун.

— Выбрал, — ответил я, улыбаясь. — Но не думаю, что захочу им с кем-то делиться.

— Ну что ж! — встрепенулся Ворчун, немного меняя позу. — Давай обсудим твои грандиозные планы. Хочешь выставить на рынок букву с запросом? Или желаешь выполнить чей-то квест в обмен на неё?

Я заглянул в Стратегическую карту в поисках дополнительной информации о Рынке Чешуи, но там не было ничего, кроме возможности удалённо связаться с Ворчуном. Похоже, система работала исключительно через личные консультации.

— Пока не уверен, — признался я. — Но раз уж ты тут за всё отвечаешь, скажи, можешь ли мне помочь. У меня по всему Истоку есть могущественные враги, которые силой и кознями держат в узде всю торговлю. И у меня есть долгий и сложный план, как их сломить, как раз и навсегда сокрушить их организацию.

— Ты хочешь сокрушить их силой? Или хитростью? — уточнил Ворчун.

— Я не против силы, но, если возможно, предпочёл бы хитрость, — ответил я.

Глава 22

— Воистину, здесь возможно всё, — сказал Ворч. — Запрос у тебя серьёзный. Но я знаю трёх драконов, у которых есть что предложить. Твоих букв им хватит.

Моё сердце пропустило удар. Три дракона? И у меня хватит средств, чтобы им заплатить? Звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— И сколько мне придётся отдать за их услуги?

— Двое из них — нетерпеливые и дерзкие юнцы, которые то и дело влипают в неприятности. Хладнокровный человек, который говорит толково и по делу, станет для них отличным представителем. Они удовольствуются твоей буквой «М», — объяснил Ворч, начертив её в воздухе пальцем. За ним потянулись шлейфы голубого света, на мгновение создав призрачный символ. — Один из них предлагает настоящий, первобытный ужас одним своим видом. По твоему приказу он пролетит над тобой и устроит грандиозное представление, угрожая всем, кто посмеет тебе мешать.

Я усмехнулся. Дешёвый, но эффектный понт. Однако посредничество — задача не из лёгких. Я ведь не буду знать обстоятельств дела, пока этот дракон меня не призовёт. Какую бы дичь он ни сотворил, мне придётся защищать его перед кем-то более могущественным. Задача адски сложная. А какова награда? Дракон будет не более чем пугалом. Могучим и ужасающим, но всё же пугалом.

— А что насчёт второго? — спросил я.

— А, да, Хитрая, — сказал Ворч, и его глаза загорелись. — Она искусная колдунья, знающая множество заклинаний, давно сокрытых от человеческих магов. Одно из них нашлёт на твои земли бесконечную бурю, но такую, которую будут видеть и чувствовать только твои враги. И утихнет эта буря лишь тогда, когда ты прикажешь.

— Ну, это определённо мощнее, чем простой облёт, — пробормотал я.

— Это должно намекнуть тебе на сложность задачи, с которой ты столкнёшься, когда она призовёт тебя для посредничества, — сказал Ворч. — Маленькие услуги за маленькие услуги. То, что ей нужно, — задача не из лёгких, и потому она предлагает много — гораздо больше, чем тот дерзкий юнец.

Я кивнул, принимая это к сведению. Вечная буря, треплющая караваны Торговцев? Это уже серьёзно. Нарушение логистики. Срыв поставок. Это бьёт по самому больному — по денежному потоку.

— Каков третий вариант?

— Ахахаха, — хихикнул Ворч, и в его смехе звучали озорство и веселье. — Власти ищет этот дракон. Власти над городом, чтобы править и повелевать.

— А предложение?

— Когти на земле, — ответил Ворч. — Ты сможешь направлять её по своему усмотрению во всех вопросах поддержки: будь то стойкая оборона в осаде, перевозка грузов с одного конца света на другой или просто бой с теми, с кем ты захочешь сразиться.

— Звучит как очень весомая буква, — заметил я.

— За это она готова отдать услугу, которая стоит трёх букв, но просит лишь одну, — сказал Ворч. — Она отчаянно жаждет править. Мы живём долго и не склонны по прихоти отдавать контроль другим. Она не совершила великих деяний, достойных повышения в ранге. И потому предлагает свою, по сути, вассальную верность любому, кто может даровать ей владение.

Губернатор-дракон… Это как нанять на топ-должность гениального, но абсолютно неуправляемого специалиста. С одной стороны, он может принести компании миллиарды. С другой — развалить её к чертям, если ему что-то не понравится. Но иметь собственного дракона — всё равно что обладать ядерной кнопкой, когда у остальных в лучшем случае дубинки.

— Что думаешь, Ворч? — спросил я. — Ты эксперт. Сделка хорошая?

Ворч пожал плечами.

— Если ты оставишь её в покое и дашь заниматься своими делами, она не доставит тебе хлопот. Но вмешательство в дела её земель, постоянный надзор, приказы по вопросам, не связанным с её клятвами… это закончится для тебя неприятно. Вопрос в том, хочешь ли ты иметь под своим началом почти независимую силу? Или тебе нужен тотальный контроль?

Больше всего на свете сейчас мне хотелось наконец-то увидеть, как бизнес Торговцев летит к чертям. Слишком долго они задирали весь мир, слишком долго изо всех сил старались, чтобы никто другой не мог свободно торговать.

— Она будет жестока с людьми? У неё хороший характер?

Ворч рассмеялся.

— Какой банальный вопрос. Поистине, ты так мало знаешь о нашей культуре. Драконы упрямы, горды, порой даже безрассудны. Но превыше всего мы — существа долга. Те, кто носит имена, обязаны безропотно служить своему народу. Все драконы, облечённые властью, призваны трудиться на благо своих людей. Старший велит нам не просто исполнять этот закон, но и понимать его дух. Она может быть суровой, порой может показаться недоброй, но всё, что она будет делать, — будет на благо тех, кто находится под её опекой. В этом я могу тебя заверить. И если ты почувствуешь, что она причиняет людям вред, ты можешь представить дело на суд Старшего Дракона, и он рассудит.

Это принесло мне облегчение. Знание, что даже в отношениях с этим драконом будет существовать подотчётность, придало мне уверенности. Я был не против, если эта дракониха захочет управлять своим уделом без моего участия, лишь бы о людях заботились.

— Тогда договаривайся, — сказал я, кланяясь дракону.

Настало время положить конец монополии Торговцев. Хитростью, силой или подложив им дракона.

Я почти не заметил, как пролетело время по пути домой, в Светлоград. С того самого момента, как я ступил на борт корабля, мой взгляд был прикован к экранам и графикам Стратегической карты, которые рисовали картину ближайшего будущего.

От моей шпионской сети прилетели вести: в Утесы Кариота прибыли опричники, да не одни, а с небольшой армией. Это, разумеется, привело к нескольким стычкам между местными Торговцами, облечёнными властью, и людьми Правления.

В конечном итоге Дядюшка Али и его марионетки смогли вышвырнуть проверяющих из города.

И это наверняка не понравилось Правлению.

Помнится, Демид говорил, что они люди с ужасным характером. Вот и посмотрим.

Али, прекрасно понимая, что его афера с порохом раскрыта и представление окончено, не стал тянуть кота за хвост. Он объявил себя полновластным правителем Утесов Кариота и немедленно изгнал из города всех нелояльных Торговцев. Границы города на карте изменили цвет в одночасье, теперь они ясно показывали, что этот лакомый кусок контролирует Избранник.

По всему континенту забили барабаны войны.

Даже до Олега Корнеева дошло известие, что ему предписано собрать войско и двигаться в сторону Утесов Кариота.

Я был более чем доволен результатами нашей маленькой авантюры, призванной отвлечь Правление.

Теперь, когда в Утесах Кариота полыхала революция, все Торговцы на континенте начнут мобилизацию, чтобы задавить новоявленного Избранника. Демид и Олег, ясное дело, не пошлют ни одного солдата, а без пороха из Кариота Торговцы окажутся в крайне невыгодном положении. Лучшее, что они смогут сделать, — это осадить город, перекрыв подвоз продовольствия. Но Утесы Кариота — город приморский, у них есть снабжение по морю и рыба.

А это значит, что они продержатся очень, очень долго. Достаточно долго, чтобы я успел реализовать свой собственный план.

Пока я был в отъезде, Король Рагнар прислал мне письмо. К счастью, Ираида мне его переслала, так что я получил полную картину поддержки, которую он мог собрать на севере. Его послание было весьма обнадёживающим.

'Дорогой Алексей,

Это послание должным образом зашифровано. Надеюсь, ваш дипломат сможет разобрать мой почерк. Если вы читаете эти строки, значит, у вас хорошее зрение! К новостям. Переговоры с моими союзниками и партнёрами на Севере прошли успешно. В воздухе витает общее беспокойство по поводу Торговцев, особенно учитывая недавний приток дешёвого сахара на альтернативных рынках. Вдобавок ко всему, произошло несколько неприятных инцидентов, связанных с Торгоградом, столицей Гильдии. Они взяли за правило досматривать всё имущество проезжающих по их дорогам, даже личные вещи Избранников! Такие перегибы на местах вызывают серьёзное недовольство.

До меня дошли слухи, что Дядюшка Али объявил о своей независимости от Торговцев.

Считаю, что мы на время можем заключить с ним союз. Вам может показаться странным читать это, зная моё отношение к этому человеку. Но план таков: сначала уничтожаем Торговцев, а вторым номером — Али. Вступая с ним в союз, мы ставим его на позицию козла отпущения, формального главаря нашего собственного заговора. Если наш бунт провалится, именно Али придётся взять на себя всю вину за решение нашей коалиции объявить независимость.

Более того, Али уже является главной целью. Война придёт к нему очень скоро, и хотя он может продержаться долго, Торговцы захотят устроить из него показательную порку. Они прибудут в полную силу и используют все доступные средства, чтобы его раздавить. Вмешавшись нашей коалицией и оказав ему помощь, мы уничтожим их наступательные силы, одновременно выставив себя в роли хороших парней, защищающих собрата-Избранника от произвола торговой гильдии.

Моя рекомендация — полностью объявить независимость в тех городах, которые вы уже контролируете. Я разработал план внезапного нападения на столицу Гильдии. Мои союзники не присоединятся ко мне, пока не будут уверены, что Торговцы не смогут ответить. Следовательно, именно на вас ложится задача по эскалации ситуации в Утесах Кариота. Если Торговцы бросят все силы на подавление этого восстания на Востоке и Юге, Север нанесёт внезапный удар по самой верхушке. Потенциально, если их войска будут заняты в другом месте, мы сможем закончить эту войну одним стремительным ударом с минимальным кровопролитием.

Надеюсь, этот план не покажется вам самонадеянным. Я предлагаю этот совет как человек, хорошо осведомлённый о политической обстановке на Севере. У меня есть люди, которые жаждут наконец-то свободно торговать друг с другом, которые стремятся к той свободе, которой вы уже наслаждаетесь. Они все наслышаны о вашей репутации. Они ждут, что вы сделаете первый шаг. Мы будем за вами.

С величайшим уважением,

Король Рагнар'.

Откинувшись в кресле капитанской каюты, я перечитал письмо Рагнара в третий раз. Каждая строчка открывала новые грани предложенной им стратегии, и чем глубже я погружался в анализ, тем больше меня поражала элегантность этого плана.

«Рискованная схема рейдерского захвата», — пробормотал я, отложив письмо и взяв в руки стилус для заметок на экране Стратегической карты.

Рагнар предлагал то, что в корпоративном мире называлось поглощением с использованием долгового финансирования. Только вместо займов у нас была военная сила, а вместо акций — территории и торговые пути.

Дядюшка Али играл роль токсичного актива, который привлекает на себя всё внимание кредиторов, пока настоящие покупатели готовят документы для захвата контрольного пакета.

Я начал составлять схему на интерактивной доске карты, соединяя стрелками города и армии:

Фаза 1: Торговцы концентрируют все силы на подавлении «мятежа» Али в Утесах Кариота.

Фаза 2: Север наносит внезапный удар по столице, пока основные силы противника связаны на востоке.

Фаза 3: Моя коалиция добивает деморализованные остатки, представляя себя «освободителями» от торговой диктатуры.

— Ну что, — выдохнул я, глядя на схему. — Это распределение сил выводит ситуацию из равновесия и провоцирует распад такого колосса, как Гильдия.

Если план провалится на любой стадии, каждый участник сможет откатиться назад с минимальными потерями. Али примет на себя основной удар как «зачинщик». И мне его не жаль, а Рагнар так вообще хочет его крови. Рагнар всегда может сказать, что защищал торговые интересы Севера. А я — что выступал за справедливость и защиту собрата-Избранника.

Но главная гениальность заключалась в психологии. Торговцы мыслили категориями прибыли и убытков. Для них Утесы Кариота — это не просто город, а ключевой центр производства пороха, который приносил им миллионы золотых ежегодно. Потерять его означало не только лишиться дохода, но и позволить конкурентам получить монополию на военные технологии.

Они не смогут позволить себе половинчатых мер. Пошлют всё, что у них есть.

Я открыл файл с данными разведки о военном потенциале Торговцев и начал считать. По самым консервативным оценкам, они могли выставить до пятидесяти тысяч профессиональных солдат. Плюс наёмники, плюс ополчение союзных городов. В итоге под Утесами могло легко собраться до ста тысяч человек.

— Впечатляющая цифра, — пробормотал я, делая пометки. — Но это означает, что они выведут войска из своей столицы. Оставят пять-десять тысяч в качестве гарнизона, да и то, самых небоеспособных.

При условии, что Рагнар сможет собрать хотя бы двадцать тысяч северных воинов, соотношение сил под стенами Торгограда будет почти равным. А учитывая фактор внезапности…

Стоп. Я поднял голову от расчётов. А что, если Торговцы не поведутся? Что, если они оставят достаточно сил для защиты столицы?

Тогда нужна была гарантия того, что они бросят под Кариот действительно всё. И эта гарантия должна была исходить от меня.

Я снова взглянул на карту, на красную точку Утесов Кариота, осаждённых с суши, но имеющих выход к морю. Дядюшка Али мог продержаться месяцами, особенно если…

— Ну конечно! — Я хлопнул себя по лбу. — Клу.

Дракон изменит всё уравнение. Торговцы никогда не сталкивались с настоящими драконами в бою. Для них это будет не просто военной угрозой, а экзистенциальным кризисом. Террор, который способна посеять дракониха среди осаждающих, заставит их либо бежать, либо стягивать подкрепления со всего континента.

А если они начнут стягивать подкрепления… то моя роль в этом спектакле станет ещё более критичной.

Я открыл секретную переписку с Демидом и Олегом. Оба они получили приказы о мобилизации, но ни один не собирался их выполнять. Отлично. Это означало, что, когда Торговцы поймут масштаб угрозы в Кариоте, им придётся снимать войска с западных границ.

— А вот тут-то я и появлюсь, — усмехнулся я, ставя красный крестик на своих границах с землями Торговцев.

Объявление о поддержке Кариота со стороны Светлограда и моих территорий в момент максимального кризиса станет последней каплей. Торговцы окажутся между трёх огней: Али на востоке, Рагнар на севере, я на западе. У них просто не хватит сил для одновременного ведения войны на трёх фронтах.

Но самое прекрасное заключалось в том, что мне даже не нужна была настоящая армия для этого манёвра. Достаточно объявить о военной поддержке, захватить несколько пограничных торговых постов и заявить о контроле над торговыми путями. Психологический эффект будет колоссальным.

Я откинулся в кресле, наслаждаясь элегантностью развивающегося плана. Это была шахматная партия на уровне гроссмейстера. Рагнар предложил дебют, я добавил к нему миттельшпиль, а эндшпиль… эндшпиль мы запишем в учебники военной истории.

— Хренов Макиавелли, — пробормотал я с усмешкой. — До тебя ещё расти и расти.

Отложив стратегические размышления, я сосредоточился на текущих задачах. План был хорош, но для его реализации мне нужен был ключевой актив — дракониха Клу. А для призыва Клу требовалось выполнить формальности со Стратегической картой.

Я развернул интерфейс создания поселений и начал анализировать доступные локации. Экран расцвёл детализированной информацией о каждом свободном участке на краю моих владений.

— Так, посмотрим, что у нас тут есть, — пробормотал я, переключаясь в режим бизнес-аналитика.

Холмистый регион на востоке светился зелёными индикаторами ресурсной базы:

Железная руда: 87% качества, месторождения на глубине 15–30 метров

Медь: 73% качества, поверхностные залежи

Серебро: 56% качества, жилы в скальных породах

Логистический потенциал: Высокий (близость к торговым путям)

Безопасность: Средняя (удалённость от границ)

Потенциал расширения: Отличный (возможность выхода к Горе Клык)

— Охренеть, — выдохнул я, рассматривая цифры. — Это же золотая жила. В прямом смысле.

Быстрый просчёт рентабельности инвестиций показал ошеломляющие результаты. При правильной разработке этот участок мог давать до 15% годовой прибыли только с добычи металлов. А если добавить контроль над торговыми путями…

Я открыл калькулятор капитальных затрат. Создание отряда переселенцев обойдётся в 350 золотых. Стартовый бюджет развития деревни — ещё 500. Итого 850 золотых на старте.

При консервативном прогнозе окупаемость составит полтора года. При оптимистичном — восемь месяцев.

— Да это вообще не вопрос, — усмехнулся я и нажал кнопку «СОЗДАТЬ ОТРЯД ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ».

Когда строительство завершилось, на карте появилась новая иконка поселения, а в углу экрана вспыхнуло уведомление:

Экран завис на пару секунд после того, как я нажал кнопку «Назначить». В эти мгновения я осознал, что совершаю нечто необратимое. Не просто административное назначение в игре, а реальное заключение сделки с силой, которая могла как вознести меня к вершинам власти, так и сжечь дотла всё, что я построил.

Мой палец всё ещё лежал на виртуальной кнопке, когда по экрану прокатилась волна искажений. Интерфейс мерцал, словно система обрабатывала что-то чрезвычайно сложное.

Глава 23

Затем появилось сообщение:

АКТИВАЦИЯ ДРАКОНЬЕГО КОНТРАКТА

Выполняется связь с Рынком Чешуи…

Подтверждение клятв и обязательств…

Передача административных полномочий…

Я невольно задержал дыхание. В бизнесе я заключал сделки на миллиарды, но ни одна из них не казалась такой… ответственной и судьбоносной.

После этой сделки пути назад не будет.

С одной стороны, дракониха Клу получит реальную власть над моей территорией и людьми, а я — дракона в своё распоряжение.

— Дракона, ёпрст, — пробормотал я. — В двадцать первом веке я управлял логистическими цепочками, паровозами и сухогрузами, а в этом мире приходится управлять драконами.

Система думала, я терпеливо ждал.

— Святая мать, — выдохнул я, осознавая масштаб возможностей. — Это же стратегический ядерный арсенал в одном чешуйчатом лице. Торговцы думали, что их главная проблема — это восстание одного Избранника на Утёсах Кариота, — усмехнулся я. — Сейчас они узнают, что их главная проблема — это дракон, защищающий этого Избранника.

Не успел я закрыть окно отправки сообщения Али, как портрет Клу на карте ожил.

Золотые глаза драконихи посмотрели прямо на меня, и в моих ушах раздался скрипучий, шипящий голос:

— Наконец-то! — Каждая буква «с» звучала как змеиный шелест. — Я долго ждала собственных владений, Торгующий человек. С-с-с… И вот теперь они у меня есть.

Я откашлялся, принимая более официальную позу. Это была не дружеская болтовня — это были переговоры со стратегическим партнёром.

— Приятно наконец познакомиться лично, — сказал я. — Хотя я надеялся на личную встречу в будущем.

— Со временем, со временем, — ответила Клу, и её голос уже начинал меняться, становясь менее шипящим. — Я приму облик человека, пока буду править этой деревней. Людям не стоит сталкиваться с ужасом моего истинного облика.

— Договорились, — кивнул я. — Тогда до встречи в Кариоте. Удачи с первым рабочим днём в Восточном уделе.

— И тебе удачи с твоими интригами, Торгующий, — засмеялась Клу, и её портрет потускнел, показывая, что связь прервана.

Я откинулся в кресле, анализируя прошедший разговор. Клу оказалась именно тем партнёром, на которого я рассчитывал: умной, амбициозной и понимающей стратегию. Но самое главное — она принимала правила игры, которые я предложил.

Теперь у меня была не армия, как у всех. У меня было оружие Судного дня, имбовый инструмент политического доминирования.

Я кивнул этой мысли и оставил Клу заниматься своими делами в деревне.

Ну хочется существу… Чёрт, в данном случае — дракону, но я же не расист: дракон, человек, эльф, кролик… Главное, чтобы деловой партнёр был надёжным.

Так вот. Ну хочется дракону поуправлять живыми людьми, причём не ради угнетения, а чтобы проявить себя, показать в лучшем свете — почему бы и нет?

В одной серии «Любви, смерти и роботов» частью человечества руководил обретший разум йогурт, и ничего — человечество было довольно. Где написано, что правитель должен быть той же расы, что и ты? Главное, чтобы со своей работой справлялся хорошо.

Я тут же увидел, что она уже готовит площадки под строительство, в полной мере используя выделенный ей бюджет. Я мог бы покопаться во вкладке деревни, чтобы посмотреть, что именно она строит, но часть меня хотела, чтобы это стало сюрпризом. У меня были дела поважнее — например, подготовить письмо для дядюшки Али, объясняющее, почему ему не стоит бояться дракона, который летит над его страной.

У меня не было армии, чтобы обострить ситуацию, но зачем нужна армия, когда у тебя есть дракон?

Моя шпионская сеть оказалась на удивление полезной в организации этой, так сказать, революции. Поскольку мои люди были повсюду, они знали всё, что знал дядюшка Али, а знал он немало. У этого мужика была собственная разведка и агенты влияния в нескольких городах, и, к моему великому удивлению, многие магистры гильдий согласились послать для осады лишь символические отряды.

Они имели с дядюшкой Али собственные закулисные договорённости и, проявляя политическую хитрость, не собирались ввязываться в драку, потому что не верили в успех этого предприятия.

Я откинулся в кресле и смотрел на разложенные передо мной карты.

На Земле я провёл достаточно корпоративных, то есть чисто экономических, войн, чтобы знать: идеальные моменты случаются редко.

Обычно у тебя есть либо превосходство в ресурсах, либо в позиции, либо во времени — но не всё сразу. А сейчас звёзды сошлись так, что у меня было преимущество по всем трём направлениям.

Ресурсы? Мои Врата-Переноса превратили торговлю в кеш-машину. За последние полгода я накопил достаточно золота, чтобы нанять целую армию наёмников. И это не считая доходов от сахарного бума, который до сих пор приносил стабильную прибыль.

Позиция? Торговцы сами подставились, бросив все силы на подавление восстания Али. Классическая ошибка менеджмента — реагировать на симптомы, не видя болезни. Они увидели бунт в одном городе и кинули туда всё, что у них было, не просчитав наличие других рисков.

Время? Вот это было самое важное. В бизнесе, как и в войне, есть моменты, когда нужно забыть про осторожность и нажать на газ до упора. Кто не рискует — тот сидит в стороне, пока более решительные конкуренты делят рынок.

Над Истоком разразился идеальный шторм — отчасти по воле случая, отчасти благодаря моей почти двухлетней работе по подрыву позиций Торговцев.

Два года методичного подкапывания их фундамента. Два года создания альтернатив, установления связей, скупки лояльности. Как в девяностые: сначала тихонько готовишь почву, а потом одним мощным ударом берёшь весь актив.

Хаос, вызванный внезапным объявлением независимости Утёсами Кариота, поставил меня в ситуацию «сейчас или никогда».

Не всё было готово, не всё было идеально, но если бы я не начал действовать немедленно, сомневаюсь, что северные Избранники снова бы меня поддержали. В жизни каждого лидера наступает момент, когда он понимает: сколько ни планируй, сколько ни черти схемы и графики, в какой-то момент нужно просто нажать на спусковой крючок, иначе ничего не произойдёт. Лидер, не способный исполнить план, — не более чем мечтатель. А я уж точно мечтателем не был.

Кроме того, у меня был козырь, о котором Торговцы даже не подозревали, — Демид Серебрянников.

Этот хитрый лис формально ещё служил им, но фактически уже перешёл на мою сторону и перетянул на себя значительную часть руководителей уровня «город».

Его «гражданские беспорядки» и постоянные отсрочки выступления означали, что Торговцы потеряли один из значимых военных активов на юге.

Красота в том, что они даже не понимали этого — до самого последнего момента.

И вот, вскоре после возвращения в Светлоград, я вызвал Германа на встречу в Град Весёлый. Денег на войну у меня хватало, но я не горел желанием посылать на бойню своих людей. Жители Весёлого воинами не были, да и я не вкладывал серьёзных средств в их военную подготовку.

Вместо этого я решил положиться либо на наёмников, либо нанять Германа, чтобы он сражался от моего имени. В любом случае мне нужна была достаточно большая сила, чтобы показать серьёзность своих намерений. Сила, способная дать понять Торговцам, что дело перерастает в настоящую войну.

Клу уже отправилась на встречу с Али, чтобы доставить ему моё письмо. Насколько было известно Избраннику, я поддерживал его затею, потому что и сам терпеть не мог Торговцев. Он и не догадывался, что я просто использую его, чтобы отвлечь Правление от настоящего вторжения, которое надвигалось с севера.

Но отправить в Утёсы Кариота одного дракона было явно недостаточно. Если уж я решил поддержать этого человека, то должен был направить туда и собственные вооружённые силы под своими флагами, чтобы они присутствовали при обороне. Вдобавок ко всему Олег Корнеев и Демид Серебрянников тоже должны были поднять свои флаги независимости, ссылаясь на действия Али как на источник вдохновения.

Это должно было полностью искоренить и без того ослабленное присутствие Торговцев на юге Истока.

Златоград был одним из самых могущественных городов под их контролем, третьим в списке по военной мощи и доступу к артефактам. Без армии Демида Торгограду пришлось бы взять на себя дополнительную нагрузку, отправляя свои резервы либо на отвоевание Утёсов Кариота, либо на захват контроля над Златоградом. В частной беседе Демид объяснил, что пушки — самый большой страх любого магистра гильдии.

А поскольку порох исходил от Утёсов Кариота, шансы, что армия Торговцев двинется против нас, были довольно малы. Стены Златограда были высокими и почти неприступными без использования чёрного пороха.

Я сидел в своей карете, пока лошади тащили её по Приморской дороге. Обычно я опускал шторки, чтобы любоваться прекрасным видом на океан, но сейчас был по уши в схемах и графиках, заранее просчитывая все свои ходы. Улучшенный обзор Стратегической карты работал настолько интуитивно, что я порой забывал, где нахожусь. Это позволяло мне работать долгими часами почти без устали и, что ещё важнее, не обращая внимания на окружающий мир.

Цифры плыли перед глазами в мягком свечении интерфейса. Стоимость найма отряда тяжёлой кавалерии, логистика снабжения, временные рамки марша на Торгоград. Всё складывалось в стройную картину, как хорошо отлаженный бизнес-план.

Сколько нужно золота, чтобы нанять достаточно мечей для демонстрации силы? Какой минимальный размер армии убедит Торговцев, что я настроен серьёзно?

Внезапно карета дёрнулась и начала замедляться. Сначала я подумал, что лошади просто устали — дорога была неровной, и мы ехали уже несколько часов. Но замедление стало слишком резким, слишком внезапным.

Сквозь гул интерфейса я услышал крик кучера:

— Тпр-р-ру! Стой!

Это был не обычный окрик для отдыха лошадей. В голосе звучала тревога.

Я моргнул, пытаясь сосредоточиться на реальности. Стратегическая карта медленно растворилась, и я вернулся в мир шума копыт, скрипа колёс и… чего-то ещё. Звуки снаружи стали отчётливее — лязг металла, чьи-то голоса, отрывистые команды.

Сердце ёкнуло. Я инстинктивно сжал амулет вызова Глыбы, но тут же понял свою ошибку. Нож и Глыба остались в Светлограде — я сам приказал им проследить за доставкой пушек в Град Весёлый. Так беспокоился о сохранности оружия, что забыл о собственной безопасности.

Снаружи послышались тяжёлые шаги — много шагов. Металлический звон и приглушённые мужские голоса. Это точно не разбойники. Слишком организованно, слишком дисциплинированно.

— Поднять руки! Все! — прозвучал чей-то властный окрик.

Я осторожно приподнял край шторки и выглянул наружу. То, что я увидел, заставило кровь застыть в жилах. Приморскую дорогу перекрыл строй бронированных воинов — два ряда пеших солдат с большими щитами и копьями. За ними виднелись конные лучники. Профессиональная военная единица, а не случайная банда головорезов.

Мой кучер сидел с поднятыми руками, лицо белое, как мел. Несколько солдат окружили карету, но оружие не обнажали. Они ждали.

Скрип петель. Дверца кареты медленно открылась.

В проёме показалось лицо человека, которого я никогда прежде не встречал. Средних лет, в маленьких круглых очках и чёрном сюртуке, напоминавшем одежду банкира. Спокойные серые глаза, аккуратно подстриженная борода. Безоружен.

Мгновенная оценка ситуации: не ограбление, не случайная встреча. Это была специально организованная операция. Кто-то очень хотел со мной поговорить.

— Прошу прощения за беспокойство, — сказал он спокойным, мягким голосом. — Не уделите ли вы мне минутку вашего времени?

Я глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. В горле пересохло, но Стратегическая карта услужливо высветила кнопку вызова Фомы. В крайнем случае этот несносный колдун хотя бы отвлечёт нападавших, пока я придумаю, что делать дальше.

— Пожалуйста, — проговорил я, с трудом сглотнув. Голос прозвучал слабее, чем хотелось бы.

— Благодарю вас, — отозвался мужчина, забираясь внутрь с помощью небольшой деревянной трости.

Он двигался неспешно, без суеты — как человек, который полностью контролирует ситуацию. Уселся на сиденье рядом со мной и вытянул ноги, с любопытством разглядывая салон кареты.

— А здесь просторнее, чем кажется, — заметил он, поправляя очки.

— Комфорт — это главное, — ответил я с таким острым сарказмом, что им можно было резать металл.

Мужчина усмехнулся, явно оценив мою попытку сохранить лицо в столь невыгодной ситуации.

— Меня зовут Борис, — представился он, протягивая руку. На его пальце поблёскивало серебряное кольцо с символом Торговцев. — И я член Правления, руководящего органа Торговцев.

…

У меня кровь застыла в жилах. Выходит, я их недооценил. Значит, Правление узнало о моих планах. И они здесь, чтобы… что? Угрожать? Позлорадствовать перед тем, как убить?

Я не стал пожимать протянутую руку, вместо этого скрестил руки на груди и внимательно изучил своего «гостя». Серые глаза за стёклами очков казались спокойными, но я заметил, как он слегка покусывает губу — классический признак нервозности. Этот человек тоже не чувствовал себя в своей тарелке.

— Чего вы хотите? — прорычал я.

Борис медленно опустил непожатую руку и сложил пальцы на коленях. Жест был почти аристократический, но я видел, как слегка дрожат его пальцы.

— Прошу прощения, что врываюсь без приглашения, но мы, откровенно говоря, в панике, — сказал он, и в голосе впервые промелькнула искренность. — Видите ли, прямо сейчас те самые махинации, которые вы провернули, угрожают уничтожить всю нашу организацию на наших глазах.

Вот это уже интересно. Не угрозы, не попытки запугать, а почти… переговоры?

— Да неужели? — отозвался я, изображая удивление.

— Именно, именно. — Борис снял очки и устало потёр переносицу. — Алексей, вы — первостатейная заноза в заднице. Вы появились и начали бузить, как и все Избранники, когда понимают, что в Истоке есть правила торговли, установленные нами. Но в отличие от всех остальных, вы дали сдачи и дрались хорошо. Настолько хорошо, что даже в нужный момент сдались, чтобы мы решили, будто победили.

Он надел очки обратно и посмотрел на меня с каким-то болезненным восхищением.

— Ещё две недели назад мы были уверены, что вы просто смиритесь и больше не станете бросать нам вызов. Ну да, вы торговали за пределами континента, но нам-то что с того?

— А те пираты? — спросил я, решив проверить свои подозрения.

Борис усмехнулся, но улыбка получилась нервной, натянутой.

— Моря опасны, не так ли?

Я понял, что попал в точку. Этот человек пытался казаться уверенным, но на самом деле паниковал. Такие шуточки и ухмылки — классические признаки тревоги, которые я видел у тысяч бизнесменов, загнанных в угол.

— Зачем вы здесь? — спросил я прямо. — Разве вы не должны готовиться к битве за Утёсы Кариота?

Борис глубоко вздохнул, стянул с головы шляпу и стал мять её в руках. Маска самодовольства окончательно слетела.

— Эту битву мы уже проиграли, Алексей. — В голосе звучала горькая правда. — Мы перехватили сообщение от гонцов короля Рагнара, из которого следует, что против нас собирается коалиция. Если верить нашим донесениям, у вас теперь есть доступ к дракону, а ваше богатство растёт с каждой минутой благодаря вашим Вратам-Переноса.

Этот мужик знал гораздо больше, чем мне хотелось бы. Но, похоже, знания его не радовали.

— Вы, кажется, многое знаете, — ответил я, скрестив руки на груди плотнее. Рука всё ещё сжимала амулет вызова Глыбы, но у меня складывалось впечатление, что наклёвывается сделка.

— Я знаю, что у нас проблемы. — Борис говорил быстрее, слова лились потоком, как у человека, который наконец-то может выговориться. — Дядюшка Али был тёмной лошадкой. Мы думали, он надёжно сидит под каблуком у магистра гильдии Макара. И вдруг Макар куда-то пропадает, а весь город оказывается под контролем Али.

Он рывком повернулся ко мне, его глаза лихорадочно блестели.

— И пока остальное Правление сидит, планирует и думает, я один оказался достаточно умён, чтобы понять: есть серый кардинал этой катастрофы. Магистры гильдий в нескольких ключевых городах посылают лишь символические отряды, во многих вспыхивают беспорядки, Демид Серебрянников постоянно откладывает выступление, ссылаясь на гражданские волнения… Как удобно, верно? — он пристально посмотрел на меня. — Честно говоря, я думаю, он у вас в кармане.

— Когда такое было, чтобы перекупили Торговца? — спросил я, передразнивая его тон.

Борис проигнорировал мою шпильку. Человек был слишком напуган, чтобы отвлекаться на словесные дуэли.

— Итак, — продолжил он, вытирая испарину со лба, — на меня, как на единственного члена Правления, у которого остался хоть какой-то здравый смысл, ложится задача вытащить нас из этой передряги.

— Убив меня? — с любопытством поинтересовался я. Честно говоря, мне было интересно, насколько далеко готов зайти этот человек.

— И навлекши на себя проклятие богов? Вы же ещё и под патронажем Виоль, забыли? Мы получим наказание богов, и тогда ваше устранение нам ничего не даст. Нет уж, увольте. — Борис покачал головой с такой энергией, что очки едва не слетели. — Единственный способ убрать вас — объявить войну. А Герман, тот пёс, которого вы держите на коротком поводке, не воевал с ранней весны. Я знаю, он мигом окажется рядом с вами. И даже если Демид не на вашей стороне, его солдаты никогда не смогли бы осадить Град Весёлый без тяжёлых потерь.

Он говорил быстро, сбивчиво, как человек, который пытается убедить не только собеседника, но и самого себя.

— Так что нет, я здесь не для того, чтобы покончить с вами. Я здесь, чтобы молить о спасении наших жизней.

Глава 24

— Убить вас? Мы рассматриваем этот вариант. И пока наши переговоры ни к чему не привели, мои солдаты будут оказывать на вас давление.

— Как типично для Гильдии. А что, если я не очень-то боюсь умереть? — спросил я.

— Ну да, убить вас — это крайний вариант, — кивнул Борис. — Мы же навлечём проклятие богов. Вы мало того что Избранник, так ещё и под патронажем Виоль. Мы помним это и понимаем вашу уверенность в себе, тем более что вы строите для неё Великое Чудо света.

— Вы хорошо осведомлены о моих делах.

— Да, приходится. И поэтому мы понимаем, что навлекём на себя гнев богов, и тогда ваше устранение нам ничего не даст. Так что я тут для переговоров. — Борис покачал головой с такой энергией, что очки едва не слетели. — Единственный легальный способ убрать вас — объявить войну. А Герман, тот пёс, которого вы держите на коротком поводке, не воевал с ранней весны. Я знаю, он мигом окажется рядом с вами. И даже не будь Демид на вашей стороне, солдаты его города никогда не смогли бы осадить Град Весёлый без тяжёлых потерь.

Он говорил быстро, сбивчиво, как человек, который пытается убедить не только собеседника, но и самого себя.

— Так что нет, я здесь не для того, чтобы покончить с вами. Я здесь, чтобы молить о спасении наших жизней. Я пришёл заключить сделку!

Спасение наших жизней? Интересно девки пляшут. Член Правления Торговцев просит о пощаде. В корпоративном мире такое случается, когда компания на грани банкротства, а конкуренты готовы её проглотить.

— Вот как? — спросил я, делая вид, что не особенно впечатлён.

— Именно. — Борис наклонился вперёд, его глаза горели отчаянной надеждой. — Вот моё предложение. Я введу вас в состав Правления. Прямо сейчас. Сегодня. Всё, что от вас требуется, — остановиться, пока не поздно. Не объявляйте нам войну, не поддерживайте Али. Просто придержите коней на пару недель, пока мы не вернём контроль над Утёсами Кариота.

Он говорил всё быстрее, слова спотыкались друг о друга:

— А взамен вы станете нашим равным. Вы получите долю от общего пирога Гильдии Торговцев. Каждый член Правления получает процент от прибыли организации. Вы войдёте с двенадцатью процентами. Шесть от меня и шесть от нескольких других членов, которые не горят желанием ввязываться в то, что выглядит как многолетняя позиционная война.

Последние слова он произнёс почти заговорщицким шёпотом:

— Мы замнём это дело так, будто ничего и не было.

Классическое предложение испуганного конкурента: «Давайте мирно поделим рынок, только не устраивайте ценовую войну». Проблема в том, что ценовую войну я уже выиграл — мне оставалось только добить противника.

— Вы решите все мои проблемы, — сказал я медленно. — Я получу прибыль…

— Не только вы. Ваши друзья и соратники, кроме, разумеется, дядюшки Али, останутся в выигрыше — и в политическом, и в экономическом смысле.

— Предположим, — продолжил я. — Но остальной Исток продолжит страдать под вашим контролем.

— Нет, — поправил Борис, и в глазах у него мелькнула хитрая искорка. — Он будет страдать под нашим контролем.

Он начал рыться в карманах сюртука и через мгновение извлёк сложенный лист бумаги.

— Вот прибыль за прошлый квартал, — сказал он, протягивая мне бумагу. — Взгляните и увидите, сколько вам принесут двенадцать процентов.

Я демонстративно отстранил лист рукой.

— Вы и вправду думаете, что меня интересуют только деньги? — сказал я, качая головой. — Не всё так просто, Борис. С определённого момента деньги — это просто цифры. Каждый из нас заработал больше, чем способен потратить за всю жизнь, и даже за жизнь своих внуков. Мне нравится дело, которым я занимаюсь, я люблю торговать, строить, люблю коммерцию, но меня не интересует запугивание других ради высокой прибыли. Я не буду навязывать свои цены, а потом воевать с теми, кто отказывается со мной торговать.

— Просто посмотрите на цифры, — взмолился Борис, и в его голосе впервые прозвучала настоящая мольба. — Одним глазком. Вы поймёте, с чем имеете дело.

— Думаете, меня можно этим соблазнить? — сказал я, выхватив бумагу. — Подумайте ещё раз.

Я пробежался по цифрам на листе. Двенадцатипроцентная доля принесла бы полтора миллиона золотых за один только квартал. Внушительная сумма, но не настолько, чтобы продать принципы.

— Полтора миллиона, — произнёс я вслух. — Весьма приличная сумма.

В глазах Бориса мелькнула надежда.

— И это всего лишь за квартал. И, честно говоря, год был тяжёлый из-за того, что ваша сахарная лихорадка обрушила наш рынок, — поспешно сказал он. — Теперь вы видите, сколько можете заработать?

Я медленно скомкал бумагу и бросил ему под ноги. Лицо Бориса вытянулось.

— У меня была возможность заработать больше денег, чем вы можете себе представить, — ответил я спокойно. — У себя на родине мне предложили очень, очень круглую сумму за то, чтобы я возглавил компанию, производившую токсичные вещества для сельского хозяйства. Я должен был продавать их в Африку, где неконтролируемое применение повлекло бы уничтожение тысяч гектаров леса вместе с жителями деревень неугодного народа. Я отказался тогда и отказываюсь сейчас. Нет.

Борис сник, но попытался нанести контрудар:

— Но вы готовы развязать войну, которая принесёт хаос и разрушение в Исток, просто чтобы свободно торговать? Можете строить из себя святошу, но то, через что вы заставите пройти многих мирных жителей, — настоящая трагедия.

— Сопротивление тиранам — всегда грязное дело, — ответил я. — И очень жаль, что некоторым людям придётся пострадать из-за этой борьбы. Но когда матери смогут давать своим детям более дешёвые лекарства, когда нехватка продовольствия перестанет разорять целые народы, мир станет лучше. Монополия и запреты — это чума, в этом я уверен.

Борис сник и от этих слов, глядя на меня с бессильной яростью. Он понял, что в этот момент уже ничем не сможет меня переубедить. Но мне стало интересно: не взял ли в нём верх старый инстинкт торговца — спасать свою шкуру любой ценой?

— Может быть, вы хотите безопасности лично для себя? — спросил я мягко.

Борис вздрогнул, словно от удара. Но затем тяжело вздохнул — долгий, болезненный выдох человека, который сдаётся.

— Неужели я так предсказуем?

— Чего вы хотите и что предлагаете?

— Торгоград несказанно богат, — его голос стал тише, доверительнее. — Правление заседает там, и мы счастливо живём в своих домах, в поместьях, доверху набитых золотом. Когда люди короля Рагнара придут, чтобы разгромить нас, нас наверняка разграбят. Всё наше добро унесут, и, что ещё хуже, мы станем военнопленными. Нас заставят сдаться, и любое золото, которое не разграбят, отдадут победившей стороне.

— Вы так уверены, что проиграете? — спросил я, склонив голову набок.

— Мы заглотили наживку. — Борис медленно покачал головой, как человек, который наконец понял масштаб катастрофы. — Когда Али начал действовать, Правление отреагировало, не вникнув в суть проблемы. Все подразделения были мобилизованы, укомплектованы и отправлены на войну. Однако Правление — не военные, мы не видим дальше собственного носа в этой плоскости. Как только армия умчалась за горизонт, всё пошло наперекосяк. Без опытного полководца, который бы руководил нашими силами, мы оказались в густом тумане войны. Любые решения, которые мы примем с этого момента, потребуют бесперебойного потока информации. Легко двинуть войска на осаду города, но трудно ими управлять, особенно когда речь идёт о крайней точке горного Истока. Причём мы же сами и способствовали тому, чтобы этот стратегически важный город был неприступен.

Не могу сказать, что это стало для меня сюрпризом. Торговцы были капиталистами, но не стратегами. Они легко применяли грубую силу, и численное превосходство давало им возможность действовать безнаказанно.

Демид, когда угрожал мне давным-давно, хвастался не превосходством их войск, а скорее их огромным количеством. И вот теперь они оказались в ситуации, когда силы равны. И противостоит им не я, такой же капиталист, а Рагнар. Не знаю, кем был человек, взявший такое имя, но он был его достоин. Рагнар Лодброк имел огромный военный опыт, его уважали солдаты, он был способен побеждать на поле боя. Сейчас Правление столкнулось с тем, что их империя полыхает с трёх сторон: войска убыли на заведомо проигрышную кампанию, в тылах хозяйничают предатели — руководители среднего звена, а к столице уже маршем выдвинулся один из самых опасных полководцев современности.

— Пожалуй, я вам верю, — сказал я. — Насчёт нашей неминуемой победы.

— Так, — сказал Борис, и в его голосе прорезались деловые нотки, — чего будет стоить, чтобы я вышел из этой заварушки в плюсе?

— Вы хотите сохранить своё золото? — спросил я, усмехнувшись. — Сберечь всё нечестно нажитое добро, пока ваши дружки горят в огне?

— Они не друзья, они деловые партнёры, — без колебаний ответил Борис. — И, честно говоря, остальные заслуживают всего, что их ждёт. Я пытался их предупредить, пытался сказать, что за всем этим стоите вы. Но они не слушали.

Вот это было честно. Никакой показной лояльности, никаких сантиментов. Чистый расчёт.

— Сколько у вас там золота? Сколько вы рискуете потерять? — спросил я, мысленно вызывая Фому и заранее вводя его в курс дела.

— По меньшей мере десять миллионов золотом, — сказал Борис, и в голосе послышалась боль. — И несколько знаменитых артефактов, которые для нужного покупателя стоят миллионы. Я лишь прошу, чтобы вы позволили мне это сохранить. Хотя бы половину! Можете забрать вторую. Взамен я сделаю всё, что вы попросите. Дам информацию, направлю войска в другую сторону — что угодно. Назовите цену, и я это сделаю.

Внезапно снаружи раздался пронзительный, полный ужаса крик одного из охранников Бориса:

— Армия! Тысячи солдат с юга!

Второй голос, ещё более панический:

— Они едут верхом на диких зверях!

— Что за… Это драконы⁈ — завопил третий.

А затем — хаос. Звук падающих мечей и щитов, панический топот сапог по мощёной дороге, крики ужаса и команды, которые никто не слушал. Я услышал, как кто-то из солдат заорал об отступлении, но его голос потонул в общем гомоне.

Борис резко обернулся к двери кареты, его лицо побледнело.

— Что там происходит? — потребовал он, потянувшись к ручке.

Но я был быстрее. Выхватив нож из-за пояса, я одним плавным движением приставил лезвие к горлу мужчины, прежде чем он успел открыть дверь. Холодный металл коснулся кожи, и Борис замер.

— А происходит то, что вы допустили тактическую ошибку в своей оценке, — сказал я спокойно, слегка усилив нажим. — Вы предположили, что я предпочту информатора заложнику. Но вы ошиблись.

Снаружи звуки боя стихли — не потому, что сражение закончилось, а потому что сопротивление прекратилось. Личная гвардия Бориса была оттеснена и стояла в окружении, всё ещё с оружием в руках.

Однако защищать своего босса они не спешили.

…

Борис медленно поднял руки, стараясь не делать резких движений.

— Алексей, — сказал он тихо, — мы можем обо всём договориться. Я же сказал — я готов на любые условия…

— Теперь — да, — ответил я. — Мы можем обо всём договориться, но не на ваших условиях, а на моих. Пять минут назад вы пытались заставить меня вступить в ваш клуб убийц и вымогателей. Разница в позициях, понимаете? Сейчас моя гораздо сильнее.

Дверца кареты распахнулась, и в проёме показалось знакомое лицо.

Герман, в полном боевом облачении, ухмылялся во весь рот. Территорию вокруг моей кареты контролировали его люди, а боевики Бориса стояли поодаль, словно школьники на экзамене.

— Чёрт возьми, Морозов! — громко произнёс он. — А я-то думал, ты попал в переделку. Хорошо, что этот придурок так удачно расставил своих людей — мы их оттеснили, не потеряв ни одного бойца. Не похоже, чтобы они горели желанием умирать за него.

Взгляд Германа упал на нож у горла Бориса, и ухмылка стала ещё шире.

— А это что у нас тут? Новый друг?

— Старый враг, — поправил я. — Член Правления Торговцев. Борис, познакомьтесь — это Герман. Тот, кого ты назвал псом. Повторишь это ему в лицо?

— Пожалуй, я погорячился, — сглотнул Борис.

…

И тут из-за горизонта показались новые фигуры.

Люди Германа чуть сгруппировались, но не выказывали беспокойства.

Рядом возник Фома. Он обменялся с Германом коротким взглядом, и стало понятно, что они уже успели обо всём договориться.

Губы Фомы беззвучно шевелились, произнося заклинание, а глаза закатились так, что виднелись одни белки.

— Эй, Фома, что за цирк? — спросил я, но маг только махнул рукой, требуя тишины.

Воздух вокруг нас начал дрожать, словно над раскалённой печью. Сначала появились размытые тени, которые медленно обретали форму. Потом тени стали плотнеть, наливаться цветом и объёмом.

— Святые угодники, — выдохнул один из людей Бориса, когда из ниоткуда материализовались первые воины.

Это были не люди. Фома создал армию кошмаров — существ с серой кожей, покрытой шрамами и язвами, с оскаленными клыками и горящими красными глазами. Их доспехи были испещрены зазубринами и пятнами крови, а оружие выглядело так, словно его только что вытащили из чьих-то внутренностей. Воздух наполнился зловонием тления и металла.

— Это что за хрень? — пролепетал Борис, вжавшись в сиденье.

Иллюзорная армия росла с каждой секундой. Сотня. Две сотни. Пятьсот. Монстры выстраивались в боевые порядки с пугающей синхронностью, их красные глаза горели в сумерках, как угли.

— Боги милостивые, — прошептал капитан стражи Бориса. — Их… их же тысячи.

Первым дрогнул молодой солдат в заднем ряду. Он выронил копьё и попятился.

— Стоять! — заорал капитан, но в его голосе уже не было уверенности.

Фома опустил руки и вытер пот со лба. Его лицо было бледным от напряжения, но довольная ухмылка играла на губах.

— Главное — детали, — прошептал он мне. — Видишь, как у того урода кишки торчат из брони? А у этого половина лица сгнила. Страх рождается в мелочах.

Иллюзорные монстры двинулись вперёд. Их шаги не производили звука, но земля под ногами словно вибрировала от ужаса. Некоторые волочили за собой окровавленные цепи, другие точили клинки о собственные кости.

— К оружию! — крикнул капитан, но его голос сорвался на визг.

Второй солдат бросил щит и побежал. За ним — третий. Потом капитан увидел, как один из монстров оскалился прямо на него, и его нервы окончательно сдали.

— Отступаем! — завопил он. — Все назад! Это демоны! Исчадия ада!

И тут началась настоящая паника. Люди Бориса ломанулись врассыпную, бросая оружие и не разбирая дороги. Кто-то споткнулся и упал, и его тут же растоптали собственные товарищи. Всадники пытались развернуться, но обезумевшие от ужаса лошади вставали на дыбы.

Остались только люди Германа. Он действительно победил без потерь.

— Стойте, идиоты! — орал Борис, который, вероятно, догадался, что происходит, но слишком поздно. — Это же всего лишь…

Но его слова потонули в грохоте отступления. За несколько минут от гордой армии торговца остались только клубы пыли на дороге.

В результате этого представления бесхребетный и откровенно слабый Борис оказался у меня под арестом.

Герман ржал как ненормальный, а Фома принимал поздравления.

Я же был вынужден признать, что постройка его магической башни была крайне выгодной инвестицией.

Глава 25

Борис молчал уже третий час, и это молчание говорило больше любых слов.

Я изучал его профиль, пытаясь прочитать мысли за каменной маской. В бизнесе я встречал множество таких типов — людей, которые умели контролировать свои эмоции даже в критических ситуациях. Но обычно такое самообладание стоило дорого, и рано или поздно они срывались.

У меня с самого начала были серьёзные сомнения насчёт его истинных намерений.

Если бы речь действительно шла только о сохранении капитала, зачем было приходить лично? В корпоративном мире такие переговоры ведут через посредников — адвокатов, консультантов, людей, которых можно легко списать, если сделка провалится. Но Борис явился сам, рискуя попасть в мои руки.

Слишком много переменных не сходилось в простом уравнении «испуганный торговец ищет защиты».

Первый сценарий: он тянул время. Классический ход — отвлечь противника переговорами, пока основные силы готовятся к контратаке. В девяностые я сам не раз использовал этот трюк: пока конкуренты думают, что мы ведём честную игру, наши люди вскрывают их сейфы и изучают документы. Возможно, Правление решило, что официальное объявление войны развяжет им руки. Тогда убийство Избранника богини будет выглядеть как законная месть, а не нарушение древних законов.

Второй вариант был ещё хуже — дезинформация. Борис мог прийти, чтобы скормить мне липовые данные о военных силах Торговцев, их планах и слабых местах. Заставить меня поверить в лёгкую победу, а потом загнать в ловушку.

Но была и третья возможность — Борис действительно паниковал. Люди его типа, привыкшие покупать и продавать, плохо переносят ситуации, где богатство не может защитить от физической расправы. Может, он искренне верил, что сможет откупиться или договориться. Такие обычно первыми ломались под давлением.

В любом случае, держать его в заложниках было правильным решением. Если он шпион — у меня есть источник информации для допроса. Если предатель — живой рычаг давления на Правление. Если просто трус — отличный пример для остальных членов Гильдии. К тому же они оценят тот факт, что он оставлен в живых, что мы не звери.

Я вспомнил слова из одной книги: «Доверие — это роскошь, которую могут позволить себе только мёртвые». В этом мире, где магия способна убить взглядом, а политика проводится при помощи меча, а то и чашки с ядом, эти слова звучали ещё более актуально.

По дороге в Град Весёлый, на одной из остановок, я заговорил с Германом, сперва удостоверившись, что Борис, хоть и пленный, нас не слышит.

— Армия ждёт меня у Града Весёлого, — сказал Герман. — Если прижмёт, поможем защитить город от любой силы в регионе.

— Армия мне понадобится, но не для обороны, — ответил я. — Герман, пришло время прижать этих торгашей к ногтю. Раз и навсегда.

— Чёрт возьми, вот это разговор! — заинтересовался Герман. — Ты наконец-то готов с ними разобраться?

— Я думал, ты не станешь с ними воевать, — усмехнулся я.

— Стану. У нас свои счёты, — ответил Герман. — Буквально на прошлой неделе они перехватили очень деликатную посылку, отправленную некой княгине Искусовой из Радищева! И она так и не получила то, что ей предназначалось. Какая наглость — шарить в личной переписке Избранника!

— И ты готов ввязаться в войну из-за того, что они просматривают твою почту? — спросил я.

— Ну конечно же, дело не в почте! — Герман размахнулся руками. — Они душат всех нас, как удав. Таможенные сборы выросли в три раза за последний год. Мои директора уже воют — везти товар становится дороже, чем производить. А попробуй найти альтернативные маршруты — везде их люди, везде их правила.

— Хорошо. Тогда план у меня такой, — сказал я, садясь поближе. — Наша цель — Торгоград, столица Торговцев. Но я хочу, чтобы выглядело так, будто ты перемещаешь свои основные силы на Утёсы Кариота.

Герман нахмурился.

— Отвлекающий манёвр? Заманчиво, но рискованно. А что, если не поведутся? Что, если у них достаточно сил, чтобы защитить оба направления?

— По моим данным, у них максимум двенадцать тысяч регулярных войск, — ответил я. — Плюс наёмники и городская стража. Если они разделят силы, то на каждом направлении будет не больше шести-семи тысяч.

— А у нас сколько?

— Твоя армия — десять тысяч клинков. Дядюшка Али играет от обороны, но готов выставить в нужный момент три тысячи. Плюс мои люди — я найму пару тысяч и обеспечу финансирование.

— Итого пятнадцать.

— И войска короля Рагнара — ещё десять тысяч, — я быстро подсчитал в уме. — Итого около двадцати пяти тысяч против их двенадцати. Двукратное преимущество.

Герман почесал бороду.

— Математика на нашей стороне, но есть одна проблема. Ты учитываешь только живую силу. А что с их магами? С крепостными стенами? С артефактами? У торгашей денег хватает на любые игрушки.

— Поэтому и нужен элемент внезапности, — сказал я. — Чем дольше будет длиться осада, тем больше у них времени стянуть подкрепления и мобилизовать все свои ресурсы.

— И сколько времени у нас есть на штурм?

— Максимум три дня. После этого они поймут, что основной удар идёт не на Утёсы, и начнут перебрасывать войска на защиту столицы.

Герман задумался.

— Три дня на взятие укреплённого города… Алексей, я воевал не одно десятилетие и скажу честно: это дерзко до безрассудства. Такие планы либо делают из тебя легенду, либо заканчиваются полным разгромом.

— А какая альтернатива? — спросил я. — Расправившись с Али, они передавят нас по одному. В защите и изоляции мы обречены.

— Есть и другие варианты, — сказал Герман. — Например, можно попытаться подкупить часть их лидеров. Расколоть Правление изнутри. Или организовать торговую блокаду — лишить их доходов.

— Прости, Герман, но это всё ерунда, — покачал я головой. — У нас есть перспективы на поле боя именно потому, что ты и Рагнар — воины и полководцы. А переиграть торговца в торговле? Серьёзно? Нет, нужно бить их на чуждом для них поле.

— Тогда давай о деталях, — сказал Герман. — Как именно ты планируешь брать город? Прямой штурм? Осада? Подкоп?

— Комбинированная атака. Твоя задача — создать видимость подготовки к марш-броску к Утёсам. Пусть их разведка видит тебя на тех дорогах. Они посчитают, что ты движешься, чтобы атаковать их силы у Утёсов, и станут защищать тылы, готовясь к обороне.

— А ты тем временем незаметно подведёшь основные силы к Торгограду?

— Именно. И когда они поймут обман, будет уже поздно.

Герман усмехнулся.

— Знаешь, план мне нравится именно своей наглостью. Но есть один вопрос: что делать с пленными? И с гражданским населением?

Это был важный вопрос. От ответа на него зависело, будет ли это военная операция или резня.

— Никого не трогаем без необходимости, — сказал я твёрдо. — Цель — заставить Правление капитулировать, а не устроить геноцид. Гражданские под защитой, пленных не убиваем. Это не просто морально верно, это прагматично. Мы сможем сотрудничать с населением этих городов, если не станем проливать кровь мирных жителей.

— Благородно, — кивнул Герман. — И правильно. Армия, которая соблюдает законы войны, дерётся лучше, чем банда головорезов.

Я быстро изложил ему все тонкости своего плана, объяснив, как Дядюшка Али оказался в уникальном положении, чтобы отвлечь торгашей на себя.

Герман кивнул, выслушав меня.

— Понятно. Ты хочешь провернуть отвлекающий манёвр. Заставить их закрепиться у Утёсов Кариота, пока ты на самом деле планируешь атаковать их столицу. К тому времени как они сообразят, что мы у них под дверью, у них уже не будет времени перебросить войска обратно для защиты города.

— Ну, что думаешь? План выглядит осуществимым? — я поморщился, задавая этот вопрос. В военном деле я был тот ещё стратег, так что человек с опытом Германа мог бы сразу сказать, не совершаю ли я ошибку, так торопясь.

— На бумаге любой план выглядит осуществимым, — ответил Герман, качая головой. — Да только в жизни так бывает редко. Враг может удивить тебя на каждом шагу. Что, если у них у всех есть способность к телепортации? Что, если существует заклинание призыва, которое выставит против нас у столицы бесконечную орду кошмаров? Невозможно сказать, будет ли это успешно, пока мы не ввяжемся в драку.

— И стоит ли нам ввязываться? — спросил я. — Первым признаю, что у меня нет никакого формального военного опыта. Что ты думаешь?

Герман пожал плечами и выхватил из-за спины широкий меч, несколько раз взмахнув им в воздухе. Мне пришлось отступить на полшага, чтобы не оказаться в пределах досягаемости оружия.

— Я не из тех, кто отступает от драки. У меня достаточно большая армия, чтобы создать торгашам реальные проблемы, и если ваша коалиция на севере сильна хотя бы вполовину моей армии, мы станем серьёзной силой. Но не думай, что всё закончится за один день после объявления войны. Это может превратиться в долгую и грязную войнушку.

— Всё, что нам нужно, — это добиться капитуляции Правления, — сказал я. — Вот и всё. Они контролируют всю организацию. Если они сдадутся, мы сможем навязать им новые условия. Условия, которые освободят нас от их монополии.

— Лучше было бы их всех перебить, и дело с концом, — сказал Герман.

Я покачал головой.

— Уничтожение Правления создаст для нас проблему похуже.

— Это ещё почему?

— Гильдия — это гидра, корпорация. Уберёшь одних — они назначат других подонков. Те адаптируют тактику, и война продолжится, пока нам не надоест. Мы не победим. А вот падение Правления позволит обрушить саму структуру, распустить её.

— Что ж, хорошо, — сказал Герман. — Поговорим о вознаграждении? Мы предварительно общались и согласовывали, что моя армия получает оплату за боевые действия. Но не обсуждали цену.

— Да. Назови свою цену, — мне нравилось так ставить вопрос в переговорах. Контрагент вынужден сразу озвучивать свою позицию, раскрывать карты — при полной свободе манёвра с моей стороны.

— Десять тысяч золотых в день, и всё, что захвачу, — моё.

— Десять тысяч золотых за каждый день в бою или осаде, имей в виду, — уточнил я. — Я не собираюсь платить тебе за то, что вы тут будете бездельничать.

Герман ухмыльнулся.

— О, не волнуйся, мы будем двигаться и воевать. И начнём очень быстро.

Он свистнул, и из глубины леса донёсся пронзительный птичий визг. Звук эхом прокатился между деревьев, и я почувствовал, как волоски на шее встали дыбом. Это был не обычный крик — в нём слышались нотки хищной ярости и первобытной силы.

— У нас теперь есть грифоны, — сказал Герман с гордостью в голосе.

— Они всё это время были рядом?

— Конечно. Не один ты любишь безопасность.

Сначала я услышал гул приближающихся крыльев — мощный, ритмичный, как удары огромного сердца. Потом затрещали ветки, и из крон вековых дубов вынырнула тень размером с небольшой дом.

Грифон приземлился с грохотом, который, казалось, сотряс всю поляну. Земля под ногами дрогнула. Это был не тот мифический зверь из сказок, которого я себе представлял. Реальность оказалась гораздо внушительнее.

Передняя часть — орлиная голова размером с медведя, клюв, способный переломить человека пополам, и глаза цвета расплавленного золота, пронзительные и разумные. Каждое перо на крыльях было длиной с мой меч. Задняя часть — львиные лапы с когтями как кинжалы, мускулистое тело, покрытое густой гривой.

— Ах ты ж едрёный корень! — выдохнул я, невольно отступив на шаг.

Грифон повернул голову в мою сторону и издал низкий, рокочущий звук — нечто среднее между рычанием и курлыканьем. В этом звуке не было агрессии, скорее любопытство. Зверь изучал меня так же внимательно, как и я его.

— Знакомься, это Громобой, — сказал Герман, похлопав грифона по шее с той лёгкостью, с которой обычно гладят собак. — Мой личный летун. А где-то там, — он махнул рукой в сторону леса, — ещё семнадцать его родственников.

— Восемнадцать грифонов? — переспросил я, пытаясь осознать масштаб. — Герман, ты понимаешь, что это меняет всю расстановку сил?

— Ещё как понимаю! — расхохотался он. — Попробуй-ка защитить крепость, когда на тебя с неба сыплется десант с грифонов. Стены не помогают, ПВО не изобрели. Трагедия! Для врагов, само собой.

Я медленно обошёл Громобоя, изучая каждую деталь. На спине у грифона было седло — сложная конструкция из кожи и металла, со множеством ремней и креплений.

— Сколько человек может нести один грифон? — спросил я.

— Один седок плюс лёгкое снаряжение, — ответил Герман. — Это не вертолёт. При желании может перебрасывать солдат, но тоже по одному. Но это не главное. Главное — скорость и манёвренность. Грифон может покрыть расстояние от Дурнево до Торгограда за полдня. Ускоренной коннице на такое нужна неделя.

— И что они могут в бою?

— Всё, — усмехнулся Герман. — Разведка, диверсии, прямые атаки. Громобой может поднять в когтях корову и сбросить её с высоты. Представляешь, что будет, если сбросить бочку с горящим маслом на деревянные крыши?

Я представил. Картина получилась впечатляющая.

— Где ты их достал? — спросил я.

— Долгая история, — махнул рукой Герман. — Связана с одним древним долгом и парой весьма влиятельных друзей в горах. Главное — они у нас есть, и торгаши о них не знают.

Громобой снова издал свой рокочущий звук и наклонил голову ко мне. Я осторожно протянул руку. Перья под пальцами оказались жёсткими, как проволока, но тёплыми.

— Он тебя принимает, — одобрительно кивнул Герман. — Это хороший знак. Грифоны чувствуют характер людей лучше любых магических артефактов.

— Сколько времени нужно на подготовку к полёту? — спросил я, пока в голове уже крутились новые планы.

— Оседлать — полчаса. Лететь — хоть сейчас. Эти звери не нуждаются в долгом отдыхе.

— Отлично, — сказал я, глядя в золотые глаза Громобоя. — Тогда у нас есть не только армия. С Али есть флот. А со мной — авиация.

Я кивнул. Своё «ядерное оружие» — дракона — я пока не выкладывал на стол. Преждевременно.

Но то, что они есть, — хорошо.

— А кто в нашей коалиции главный? — хитро прищурившись, спросил Герман.

— Никто. Герман, ты меня слушать не станешь, Рагнара пока не знаешь. Я тоже не стану слушать тебя. Каждый делает свою часть сделки. Зато отсутствие единого управления делает нас менее уязвимыми.

— Так не пойдёт, нужен объединяющий фактор.

— Он есть. Наша общая цель — завалить этого демона по имени Гильдия.

— Если ты умрёшь, нам следует закончить дело? — без тени иронии спросил Герман.

Я закашлялся.

— Что, муха в горло попала? — невинно осведомился он.

— Да, типа того. Давай считать, что я не помру по дороге к нашей мечте. Я намерен жить вечно, и пока всё идёт по плану. А ты не жалеешь, что с нами нет Лекса Лютого? Этот вояка мог бы себя показать.

— Обойдёмся без сопливых, — с металлом в голосе отреагировал Герман. — Может, он бы на стороне Гильдии выступил.

Глава 26

Я сидел в своем кабинете. Один, совсем один. Передо мной на магическом интерфейсе висела здоровенная, кричаще-красная кнопка «Объявить войну».

И я на неё пялился, как баран на новые ворота.

Что такое момент истины в бизнесе? Это когда ты стоишь на краю пропасти, и у тебя есть выбор: либо прыгнуть с парашютом, либо медленно сдохнуть от голода. В девяностые у меня таких моментов было до фига. Например, в девяносто втором я стал руководителем умирающего мясокомбината, по уши увязшего в долгах. Я вложил собственные деньги, заработанные в своих же кооперативах, чтобы вручную запустить производство. И это в условиях, когда три четверти города сидели без зарплаты, а половина жителей стреляла друг в друга за место под солнцем.

Тогда тоже была такая же красная кнопка. Только называлась она «Подписать договор».

Я её нажал. И через год зарабатывал на мясной продукции миллионы. Кстати, тогда меня впервые хотели убить рэкетиры, но это уже совсем другая история.

Объявление войны — решение, мягко говоря, рискованное. В переводе на нормальный язык это означало, что я ставлю на кон всё: репутацию, экономику, жизни людей. Производство в наших поселениях рухнет — людям придётся готовиться к бою на случай вторжения, а не вкалывать на полях. KPI по радости тоже просядет — кому, спрашивается, охота воевать? Издержки будут конские. Но всё это — мелкие тактические потери на пути к чему-то действительно важному: уничтожению монополии, которая сидела у меня в печёнках с самого первого дня пребывания в Истоке.

Стратегическая карта услужливо вывела на экран профиль организации Торговцев и настойчиво, почти по-хамски, подталкивала меня наконец поставить точку в этой затянувшейся бодяге.

Я пробежался глазами по цифрам: активы, логистические цепочки, человеческие ресурсы, зоны влияния. Классическая олигополия с элементами картельного сговора. В России таких структур я видел дюжины. Знаете, чем они все закончили? Либо поглощением более крупными и цивилизованными игроками, либо банкротством (и опять-таки поглощением), либо тюрьмой. Иного не дано.

Сердце колотилось где-то в горле, но я нутром чуял — надо. Момент был идеальный. ROI этой операции зашкаливал. Если я не нажму на кнопку сейчас, любая попытка скинуть Торговцев с их трона в будущем обойдётся в разы дороже и кровавее. «Окно возможностей» — штука капризная. Упустишь — потом хрен догонишь.

Есть такой принцип — принцип стрелка. Он означает, что, когда «в моменте» сложились идеальные условия — поправка на ветер, дальность, мишень в полный рост, — надо стрелять. Не ждать и не раздумывать. Потому что через секунду ситуация изменится: подует ветер, появится препятствие — и всё…

Само собой, это касалось не стрельбы из ружья, а принятия важных решений.

Хватит, наелся я этой тягомотины по горло. Единственный способ закончить — идти вперёд.

Я сделал глубокий вдох и активировал кнопку.

Тут же выскочил новый экран, расписывающий детали предстоящей заварушки, включая условия победы.

Война за Независимую Торговлю:

Противник: Торговцы

Союзники: Дядюшка Али из Утесов Кариота, Герман из Дурнево, Независимый Город Златоград, Лорд Корнеев из Манска.

Выберите цель войны:

Капитуляция: Принудить врага к сдаче.

Тотальная война: Полностью уничтожить силы противника.

Захват: Занять определённую территорию.

Грабеж: Получить добычу при атаке на города (города не будут захвачены в случае полной победы).

Я пробежался глазами по вариантам и выбрал «Капитуляцию». У Германа, конечно, было своё мнение о том, как надо побеждать врагов — желательно, с полным аннигилированием и последующим пиром на костях. Но у меня на этот счёт имелись собственные, более прагматичные соображения.

Полностью уничтожить Торговцев как организацию, перемолов все её ресурсы, было нереально.

Для этого мне нужен не Герман и не Рагнар (который до поры до времени не являлся моим союзником и должен был ударить Торговцев в спину), а Чингисхан с Ордой.

Любая крупная структура, даже после сокрушительного поражения, найдёт способ собраться заново, как тот самый терминатор из жидкого металла.

А вот прекращение её существования через Систему, называемую магией мира Исток, через Стратегическую карту… это совсем другой коленкор. Этих правил нарушить невозможно — спасибо Системе за, так сказать, законодательную базу. Железобетонные законы, которые не обойдёшь.

С выбором капитуляции оставалось только нажать кнопку «Подтвердить». На этот раз колебаний не было. Как только я это сделал, со всех сторон раздался оглушительный рёв рогов, и интерфейс Стратегической карты преобразился. Над картой мира полыхнули огненные буквы: ВОЙНА. Я увидел, как красные границы опоясали каждый торговый пост, каждый блокпост и каждую гильдию Торговцев. Несколько небольших городов на северо-востоке, которые разведала моя экспедиция, тоже окрасились в кровавый цвет.

Гильдия Наёмников, сооружение на моей собственной территории, пусть и в лесу, выглядела так же просто и безвкусно, как и в первые дни её постройки.

Мрачное каменное здание с толстыми стенами и маленькими окошками — словно крепость, а не контора по трудоустройству. Но внутри всё было поставлено на поток: стойки регистрации, доски объявлений, комнаты для переговоров. Как агентство по подбору персонала, только персонал тут подбирали с мечами и топорами.

За массивным дубовым столом сидел Харитон — главарь этой шайки. Грузный мужик лет сорока со шрамом через всю левую щеку и умными глазами. Одевался прилично — тёмно-синий камзол с серебряными пуговицами, хорошая кожа. Не разбойник с большой дороги, а предприниматель в сфере услуг повышенного риска.

— Владыка Морозов, — он поднялся навстречу. — Какие люди! Слыхал уже, что дела у вас горячие пошли. Война… Хе-хе.

— Харитон, — я сел напротив, кинув на стол мешок с документами и деньгами. Тот звякнул тяжело и многообещающе. — Нужна армия хороших бойцов.

— Сколько? Рота, человек сто?

— Сто? Нет. Я союзникам уже наобещал две тысячи. Хотя, где две, там и десять. Допустим, мне нужны десять тысяч клинков. На месяц-другой службы, может, чуть больше.

Харитон присвистнул и потёр подбородок.

— Десять тысяч… Это почти вся моя гильдия. Что, совсем горячо стало?

— Торговцы кольцо сжимают. Мне нужен эскорт для поездки на север, к королю Рагнару.

— Эскорт размером в армейскую дивизию? — Харитон многозначительно кивнул. — Коалиция. Да, слыхал кое-что. Вы, владыка, не тот человек, который просто так деньги тратит. — Он откинулся в кресле. — Сколько предлагаете?

— Двадцать пять тысяч золотых. По принципу «всё включено»: с вас не только солдаты и офицеры, но и экипировка, вооружение, броня, компенсации семьям, если что.

— Маловато, — Харитон покачал головой. — За такие деньги можно нанять мужиков с вилами. А вам нужны профессионалы, я правильно понимаю?

Типичные переговоры. Он набивает цену, я её сбиваю. Базар-вокзал, одним словом.

— Харитон, не перегибай. Ваши ребята будут идти в составе армии, а не в одиночку лезть в замок к дракону. Риски минимальные, работа плановая. Плюс — это долгосрочные отношения. Если зарекомендуете себя, буду обращаться ещё.

— Хм, — он почесал затылок. — А если кто-то из моих ребят отличится в бою? Премии будут?

Деловой подход. Мне нравится.

— Конечно. За каждого убитого офицера врага — десять золотых. За захваченное знамя — двадцать. За подвиг, который изменит ход сражения, — отдельный разговор. Я составлю таблицу премирования.

— Тридцать тысяч, — сказал Харитон твёрдо. — И это моё последнее слово. Мои парни — не пушечное мясо. Каждый из них стоит трёх обычных солдат.

Я сделал вид, что размышляю, хотя цена была вполне разумной. В России в девяностые хорошие охранники стоили в разы дороже обычных вышибал.

— Двадцать восемь, — сказал я. — И то потому, что ценю вашу гильдию.

— Двадцать девять.

— Идёт.

Мы пожали руки. Харитон расплылся в довольной улыбке.

— Когда выступаем?

— Завтра на рассвете. Если, конечно, ваши профессионалы не проспят после попойки.

— Мои ребята даже пьяные дерутся лучше трезвых новичков, — усмехнулся Харитон. — Но не волнуйтесь. К утру будут в строю, готовы к маршу.

Вдобавок к чёткому обозначению вражеских рубежей, я теперь видел всё то же, что и мои союзники. Мне открылся вид на окрестности Утесов Кариота, куда мои шпионы ещё не добрались. Там, в долине, где обычно паслись овцы, собрались сотни солдат — в основном наёмники. Они стояли под знамёнами Торговцев и, судя по всему, сколачивали из дерева какие-то осадные лестницы.

Новые отряды наёмников уже были на подходе, медленно просачиваясь через горное ущелье. Им удалось взять под контроль саму гору, причём с тяжелыми боями: насколько я понял, прорыв на равнины Кариота стоил им немалых потерь. Скоро прибудет подкрепление, а те солдаты, которых не отправят под Утесы, несомненно, двинутся в сторону моих земель.

Я видел, как отряды Германа, словно нож сквозь масло, проходили мимо Златограда, снося вражеские блокпосты один за другим с какой-то даже пугающей лёгкостью.

Каждый захваченный пункт всё сильнее перерезал вражескую сеть снабжения, пока главные перекрёстки не оказались полностью под контролем людей Германа. Да, развивать централизованную торговую сеть вдоль нескольких основных дорог — идея хорошая. Ровно до тех пор, пока враг не захватывает эти самые дороги и не лишает тебя подвоза ресурсов.

Мои личные задачи в этой войне были до смешного просты. Прямо как по пунктам в ежедневнике.

Торговцы ответили: прислали к моим стенам небольшую армию, а через Стратегическую карту — требование о сдаче и выходе из войны.

В ответ на это я активировал способность Клу, чтобы она защищала град Веселый во время осады, превратившись в свирепую драконицу и устроив Торговцам огненный ад.

Активация способности Клу проходила через стратегический интерфейс, как запуск особо важного боевого модуля. Я открыл раздел «Обороноспособность города» и нашёл пункт «Активировать защитника». Одно нажатие — и в правом углу экрана загорелась красная иконка дракона с надписью «Развёртывание: 3:47… 3:46… 3:45…»

Три минуты сорок семь секунд. Именно столько нужно было Клу, чтобы превратиться из непримечательной женщины в машину для убийства весом в несколько тонн и с размахом крыльев, как у самолёта «Антей».

Магический интерфейс переключился в режим боевого мониторинга. На экране появилась панорама окрестностей Весёлого Града — вид сверху, словно со сторожевой башни. Осаждающие Торговцы расположились классическим кольцом: требушеты и катапульты сзади, щитоносцы впереди, лучники по флангам. Примитивная, но эффективная схема. Жаль, что они не знали, с чем им предстоит иметь дело.

Отсчёт дошёл до нуля.

В центре города — ровно там, где стояла казарма драконьих всадников — земля задрожала. Сначала это было похоже на лёгкое землетрясение, потом тряска усилилась. Даже через экран я видел, как пыль поднимается столбом, как отступают назад стоящие рядом солдаты гарнизона.

И тут она появилась.

Клу поднялась из-за крыш, словно гора, которая вдруг ожила и решила прогуляться. Красные крылья — каждое размером с парус боевого корабля — раскрылись над городом, затмевая солнце. Её шея изогнулась, огромная голова повернулась в сторону осаждающих, и даже через магический интерфейс до меня донёсся звук, от которого мурашки пробежали по коже: рёв первобытного ужаса.

На экране появилось сразу несколько уведомлений:

«Враги в панике! Мораль осаждающих: −75%»

«Дезертирство: начинается массовое бегство»

«Дракон готов к атаке. Выберите цель»

Интерфейс предложил мне несколько вариантов: «Требушеты», «Командный шатёр», «Центр формирования» и «Произвольный выбор». Я ткнул в «Требушеты». Пусть сначала лишатся осадных орудий.

Клу взмыла в воздух одним мощным взмахом крыльев. Чёрт возьми, как же это было красиво! Она летела не спеша, почти лениво, как хищная птица, высматривающая добычу. Осаждающие кричали, махали мечами, пытались строиться в каре — но что могут сделать пешие против летающего танка?

Драконица зависла над первой катапультой. Её пасть разверзлась, и оттуда вырвался поток огня — не красный, как я ожидал, а ослепительно белый, такой горячий, что дерево и металл плавились мгновенно. Катапульта превратилась в груду расплавленного шлака за считаные секунды.

«Цель уничтожена. Урон противнику: критический»

«Следующая цель?»

— Следующая, — пробормотал я, хотя интерфейс реагировал на мысли, а не на слова.

Клу развернулась ко второй катапульте. На этот раз прислуга попыталась бежать, но драконица была быстрее. Ещё один выдох — ещё одна груда шлака. Третья катапульта. Четвёртая.

«Все осадные орудия уничтожены»

«Враг отступает»

«Снять осаду?»

Я выбрал «Да». Драконица сделала ещё один круг над полем боя — видимо, чтобы убедиться, что никто не передумал, — а затем медленно вернулась в город. Тряска, облако пыли, и вот уже на экране снова появилось уведомление: «Защитник деактивирован. Клу отдыхает».

Это было зрелище, которое стоило всех потраченных нервов и ресурсов. Никого убивать не пришлось — достаточно было продемонстрировать силу. Как говорил дедушка Ленин, армия нужна не для того, чтобы воевать, а чтобы воевать не пришлось.

Это должно было заставить их бросить сюда ещё больше сил либо, напротив, сидеть по своим городам и думать о своём поведении.

Далее, мне нужно было совершить путешествие на территорию короля Рагнара, к северу от Торгограда. Моё присутствие там станет сигналом для объявления войны всей коалицией, и мы вместе ударим по столице Торговцев. Вот, собственно, и всё моё участие. Герман сражался под моим знаменем, Клу разбиралась с осадой, а мне оставалось только ждать переговоров о капитуляции.

В целом всё складывалось как нельзя лучше. Разумеется, мне тут же прилетело несколько «встревоженных» сообщений от разных влиятельных лиц Истока, в частности от сэра Акертона, который был, мягко говоря, не в восторге от того, что я наехал на его главного торгового партнёра. Однако я подсуетился заранее и заключил пакты о ненападении со всеми силами в пределах досягаемости моих городов. Поскольку никто из них не числился военным союзником Торговцев, моё объявление войны не нарушало никаких договоров. Недовольные моим решением Избранники не могли напасть на меня, не нарушив пакт. Максимум, что им оставалось, — публичные осуждения. Акертон от этого воздержался, что придало мне уверенности: я на верном пути.

Моя наёмная армия двинулась в сторону Рагнара, и для вражеской разведки это выглядело как рейд по их городам с перерезанием дорог и линий снабжения.

Дорога на север была долгой и заняла почти четыре недели. Нам попалось несколько банд мародёров и грабителей, решивших воспользоваться отсутствием патрулей на дорогах. Наши парни быстро объясняли таким беззаконникам, что к чему, и вырезали их под корень всякий раз, когда те по глупости нападали на один из наших обозов.

В течение этих четырёх недель я наблюдал, как война разворачивается более-менее по моему сценарию. Появление драконицы — огромной, ужасающей, дышащей чистым первобытным страхом — повергло осаждающих в полный хаос.

Преданные Торговцы пытались держать строй, но наёмники и те, кто пришёл просто за деньгами, при виде такого могущественного существа тут же сломались. Они бросали свои посты и бежали без оглядки. Был отдан приказ к отступлению, и в Торгоград полетела депеша. Как и предсказывал Али, реакция врага на такую демонстрацию силы была предсказуемой — они решили удвоить ставки. По данным наших разведчиков, из столицы выступила огромная армия, которая двигалась на перехват ударных сил Германа, захвативших теперь уже слабо защищённый проход к Утесам Кариота.

Вот только враг не догадывался, что людей Германа там и след простыл. Это был чистой воды спектакль. Они быстро захватили плацдарм в горах, разбили бутафорский лагерь, а затем нарядили в свою форму и доспехи нищих и всякий лагерный сброд, который всегда крутится возле армии. При первом же появлении врага эти наёмные актёры должны были бросить свои посты и раствориться в горах, прихватив с собой выданное им золото и бутафорские доспехи.

К тому времени, как Торговцы поймут, что сражаются с призрачной армией, будет уже слишком поздно. Герман окажется в неделях пути от них, тихо отсиживаясь в холмах напротив Торгограда и ожидая моего сигнала, чтобы начать настоящее вторжение.

Я не стратег, но Торговцы неверно оценили ситуацию: двинули ко мне войска — и понесли поражение; ловили Германа там, где его нет, и не обороняли свою столицу от Рагнара, который формально не был моим союзником.

Глава 27

Полуденное солнце достигло зенита, заливая светом армию, стоявшую передо мной.

Над войском развевалось шесть разных флагов: четыре принадлежали Избранникам Северной Коалиции, один — моему Граду Весёлому, и ещё один — стяг Германа. Осадные орудия, благодаря инженерному гению Роджера Фрейда, Избранника Тортугоса, были собраны заранее. Это были мощные требушеты, способные метать валуны с невероятной точностью — всё благодаря особому сочетанию магии, которое Роджер разработал специально для военных нужд.

Сил у коалиции было достаточно.

С осадными машинами в тылу, с основной армией в тридцать тысяч клинков, развёрнутой перед городом, и ещё двадцатью пятью тысячами, что затаились в холмах для засады, — мы чувствовали себя более чем уверенно. Словно рейдеры, которые перед захватом крупного завода дали взятку начальнику полиции и теперь знают, что никто не вмешается.

До этого дня я ни разу не видел Торгоград.

Ожидал чего-то роскошного и вычурного, города, способного потягаться великолепием с легендами из сказок «Тысячи и одной ночи» — этаким местным Нью-Йорком, — но реальность оказалась куда прозаичнее.

Город почти не отличался от Манска или Златограда. Обычная круговая стена из лучшего камня, какой только смогли достать. Несколько высоких башен, но их было явно недостаточно, чтобы полностью контролировать периметр. На столицу Гильдии, на главный офис мегакорпорации, это походило слабо. Видимо, на внешнем виде решили сэкономить, пустив весь бюджет в карман.

Мы стояли в чистом поле, где-то в полумиле от города. На стенах виднелся небольшой отряд солдат с луками наготове, но их число было смехотворным. Наша армия была у них как на ладони уже довольно давно, однако никто даже не попытался выйти нам навстречу. Они видели, как мы подкатываем осадные машины, и не сделали ровным счётом ничего. Даже гонца не прислали, чтобы отговорить нас от штурма. А было ли Правление до сих пор в столице? Что, если они сбежали? Впрочем, сейчас это уже не имело значения. Захват столицы лишит их значительной части власти — по крайней мере, так, похоже, работали войны в этом мире. В глазах других правителей, в том числе тех, кто находился под прямым управлением Гильдии, это было бы поражением.

Столица была не просто культурным центром, она была средоточием власти Избранника, а также центром логистики. Сюда сходились все торговые маршруты, это был «центр паутины». Потеряв над ней контроль, Избранник лишался доступа к Стратегической карте, пока не вернёт город. А если Избранник захватывал столицу, не принадлежавшую другому Избраннику, он получал мгновенный и полный контроль над всем, что находилось внутри «паутины». Даже если Правления здесь не было, я всё равно получу контроль над их штаб-квартирой. С точки зрения местной магии этого рычага влияния будет достаточно, чтобы положить конец войне.

— Ну что? — произнёс король Рагнар, подъехав ко мне. — Наш первый ход.

— Он самый, — ответил я, щурясь от яркого света и разглядывая ворота. — Сейчас или никогда.

— Мы будем ждать твоего сигнала, чтобы начать обстрел, — продолжил Рагнар. — Если до этого дойдёт.

— Ты объявил им войну через стратегическую карту?

— Да, пришлось, когда мои войска пересекли границы влияния Торгограда.

— Будем надеяться, что разносить город в щепу не придётся, — сказал я и направил Улыбку — старого веселовского скакуна — вперёд, к воротам.

Конь неохотно пошёл вперёд, явно недовольный моим решением. Я поднял белый флаг, и мы медленно поехали к лучникам на стенах. Я знал, что стрелять они не станут, ведь позади меня, ведомый Глыбой, плёлся связанный и с кляпом во рту Борис.

— Я Алексей Морозов из Града Весёлого! — объявил я, когда мы приблизились на расстояние слышимости. — И я пришёл обсудить две вещи. Первая — освобождение вот этого господина, Бориса, одного из ваших лидеров. Вторая — переговоры о мире.

Среди стражников на стене прошёл тихий шёпот. Глыба вытолкнул Бориса вперёд, чтобы все могли его хорошенько разглядеть. По толпе пробежал шок, и капитан стражи поднял руку.

— Дальше ни шагу! Мы будем уважать ваш флаг, пока вы держите дистанцию. Я передам ваше сообщение.

Я кивнул и стал наблюдать, как капитан отдаёт приказ гонцу, который тут же скрылся за зубцами стены.

— Вам нужно встать за мной, — пробормотал Глыба. — Если прикажут стрелять, я вас прикрою.

Я взглянул на здоровяка. Лицо его, как всегда, было лишено всякого выражения, но в глазах я уловил тень беспокойства. Спорить я не стал: слез с Улыбки и встал за его внушительной фигурой. На мне была тонкая кольчуга, полезная против рубящих ударов, но хороший стрелок превратил бы меня в решето. А вот латный доспех Глыбы был более чем надёжным щитом.

Борис промычал что-то нечленораздельное, но я его проигнорировал. Перед походом Нож потратил некоторое время на допрос этого типа, и почти всё, сказанное им тогда в карете, оказалось ложью. Он и не думал предавать своих, а лишь пытался сбить меня и коалицию с толку дезинформацией. Также никто не собирался вводить меня в состав правления.

Одна из баек, которую он подготовил, гласила, что оборона Торгограда была магической и способной за считаные секунды укрыть город от любых атак. А ключ к её деактивации, как он клялся, лежал глубоко в хранилище под землёй.

С собой у Бориса действительно была карта, которая якобы должна была привести нас к этому хранилищу. Но Нож быстро раскусил подделку. Возраст карты попросту не соответствовал тому, что утверждал Борис. Это была не более чем тщательно продуманная уловка, чтобы заставить нас потратить время на поиски несуществующего ключа к несуществующей защите.

Не знаю, был ли этот план коварным или просто отчаянным, но так или иначе, заложник открывал мне дверь к прямым переговорам с Правлением. Надеюсь, они не станут выкидывать фокусы, когда один из их людей находится на линии огня.

Прошёл час. Мы ждали под палящим солнцем. Осень уже наступила, и воздух стал прохладнее, но безоблачный полдень и несколько слоёв брони заставили меня изрядно вспотеть. Наконец, как раз в тот момент, когда я уже собирался всё отменить, ворота города начали открываться.

— Они открывают ворота? — удивлённо произнёс Глыба.

— А что в этом такого? — спросил я. Никогда не видел Глыбу таким удивлённым.

— Никогда не открывай ворота во время осады, — ответил он. — Правило номер один.

Ворота скрипнули, медленно раскрываясь, словно пасть чудовища. Сначала показались четыре копейщика в чёрной форме, их лица были безразличны, как у могильщиков. За ними выступила делегация Правления — одиннадцать человек в дорогих чёрных пальто, и во главе… невысокая блондинка с лицом, словно высеченным из льда.

Но потом из тени ворот начали выводить их.

Первой я увидел молодую женщину с ребёнком на руках. Малыш не мог быть старше трёх лет, он плакал тихими, захлёбывающимися всхлипами, уткнувшись лицом в плечо матери. Женщина пыталась его успокоить, но её губы дрожали от ужаса. За ними волокли седого старика — кузнеца, судя по мозолистым рукам и ожогам на предплечьях. Он спотыкался, но упрямо шёл сам, не желая показывать слабость.

Следом шёл подросток, не старше шестнадцати. Ремесленник-ткач, судя по одежде. Парень всё оглядывался в поисках спасения, которого не было. Его связали верёвкой с пожилой женщиной — торговкой с рынка, чьи руки до сих пор пахли специями и хлебом.

Двадцать пять человек. Двадцать пять жизней, которые эти ублюдки готовы были стереть в порошок ради своих игр.

— Чёрт, — прошептал я себе под нос.

Позади меня солдаты беспокойно переговаривались. Кто-то сплюнул, кто-то выругался. Даже закалённые воины понимали — это уже не война. Это терроризм.

Один из заложников, молодой парень, попытался рвануть в сторону, но верёвка дёрнула всю группу. Женщина с ребёнком упала на колени, малыш заплакал ещё громче. Стражник Гильдии ударил беглеца рукоятью меча по голове — несильно, но достаточно, чтобы тот больше не дёргался.

— Не смотрите на них, — прошептал мне Глыба. В его голосе я уловил нотку, которую никогда раньше не слышал. Неужели даже этого каменного истукана проняло?

Но я не мог отвести взгляд. Эти люди… они же ни в чём не виноваты.

— Борис, — позвала женщина во главе группы. Она была невысокой блондинкой, самой молодой из всех. Выражение её лица было предельно серьёзным, и, казалось, она ни капли не волновалась. — Какого чёрта тебя взяли в плен?

Борис что-то промычал, но кляп мешал ему говорить. Снимать его я не собирался и шагнул вперёд. Копейщики тут же выставили оружие.

— Он решил поиграть в интриги и крупно проиграл, — ответил я, не отступая. Я видел, что, в отличие от остальных, выглядевших весьма обеспокоенно, эта женщина была невозмутима.

— Понятно, — сказала она, качнув головой. — Я занятая женщина, и уверена, вы тоже, Избранник. Перейдём к условиям.

— Даже не представимся? — крикнул я. Нас разделяло добрых десять шагов — достаточно близко, чтобы слышать друг друга, но слишком далеко для опасных манёвров.

— Я президент Правления Лилия Кроул, — сказала она. — Глава Гильдии Торговцев. А вы — Алексей Морозов, самый, чёрт возьми, раздражающий Избранник во всём Истоке.

— Приятно познакомиться, — ответил я, склонив голову. — Вы упомянули условия, Лилия?

— Да. В обмен на нашего человека, ваш отход с нашей территории и пакт о ненападении мы готовы заключить мир прямо сейчас.

— Не особенно щедро, — сказал я, обводя рукой солдат позади себя. — Они ждут моего сигнала. Мы начнём обстреливать стены, как только я отдам приказ.

— Нет, не начнёте, — отрезала Лилия. — Потому что вы нас сильно недооценили. — Она обернулась и крикнула капитану стражи: — Оружие к бою!

Мечи поднялись над головами заложников, и я почувствовал, как внутри всё сжалось в ледяной комок.

— Вы совершаете военное преступление, — предупредил я, стараясь сохранить хотя бы видимость спокойствия.

— Мы совершаем военные преступления каждый день, Алексей, — ответила Лилия с той же деловой интонацией. — Отравление колодцев в деревнях, поддерживающих наших противников. Поджоги складов с зерном. Убийства торговцев, которые отказываются платить «налог на безопасность». Иногда мы уничтожаем несогласных вместе с семьями. Продолжать?

Она перечисляла это как строчки из бухгалтерского отчёта.

— Это… это не война, — выдавил я. — Это гражданские! Женщины и дети!

— Ах, теперь есть разница? — В её голосе появилась насмешка. — А фермер, который кормит вражескую армию, разве не враг? А кузнец, который куёт им мечи?

— Но ведь эти — ваши подданные!

— Я играю по правилам этого мира, Алексей. Тем же правилам, по которым ты сам захватывал земли. — Лилия сделала шаг вперёд. — Или ты думал, что твои руки чисты? Сколько солдат умерло в твоих войнах?

— Нисколько, я не вёл войн.

— Но по твоему наущению их вели другие. Сколько вдов оплакивают мужей, павших, защищая твои интересы?

Она била точно в цель.

— В бою погибают воины, — процедил я. — Это честная смерть. А ты предлагаешь зарезать безоружных!

— Честная? — Лилия коротко и холодно рассмеялась. — Войны честными не бывают. — Она обвела рукой заложников: — А эти люди, Алексей, не умрут, если ты просто развернёшься и уйдёшь. Решение за тобой. Что важнее — твоя гордость или их жизни?

— Это не про гордость! — рявкнул я. — Это про то, что вы творите! Вы превратили торговлю в рэкет, а дипломатию — в террор!

— И что? — Лилия пожала плечами. — Мы эффективны. Мы капиталисты и добиваемся результатов. Разве ты не то же самое делал на своей Земле?

— Нет, не делал. Я занимался бизнесом, а не войнами.

— А ты пытаешься отнять мой бизнес, и я его защищаю. Я принимаю решение, мои люди выполняют. В чём разница? Здесь ты уже убивал. И будешь убивать ещё. Потому что это война, Алексей. И в войне не бывает чистых рук.

— Но можно сохранить хотя бы чистую совесть! — выпалил я.

— Совесть? — Она расхохоталась. — Алексей, пятьдесят тысяч твоих солдат готовы снести город. У тебя есть осадные орудия, готовые превратить эти стены в щебень. И ты мне говоришь про совесть? — Лилия указала на армию за моей спиной: — Каждый выстрел твоих требушетов убьёт десятки гражданских. Каждый штурм превратится в резню. Так что выбирай: двадцать пять жизней сейчас или тысячи жизней при штурме. Что эффективнее, господин бизнесмен?

Мои руки дрожали. Реально дрожали. Что бы сделал Герман? Рагнар?

Герман бы рвался в бой. Для него честь солдата важнее жизней гражданских — суровая, но понятная логика. А Рагнар… Рагнар умеет просчитывать ходы, но он уже не тот человек, что попал сюда с Земли, он — король. У него есть роскошь мыслить масштабами столетий. А я? Кто я теперь?

А что бы я сделал на Земле?

В критических ситуациях я не выбирал деньги любой ценой. Активы всегда можно потерять, а людей — нет. Люди живут дольше денег, люди способны пережить даже государства. Зачем их губить, если станок можно изготовить новый, а деньги — заработать.

Я посмотрел на этих людей — кузнеца, торговку, мать с ребёнком. Они смотрели на меня с надеждой. Думали, что Избранник их спасёт. Что я — тот самый герой из легенд, который всегда найдёт способ победить зло.

Если бы они знали…

Если бы они знали, что я думаю сейчас не о том, как их спасти, а о том, как минимизировать ущерб. О том, что двадцать пять жизней — это меньшие потери, чем штурм города. О том, что Лилия предлагает эффективное решение бизнес-кейса.

«Любая проблема — это бизнес-кейс». Моё собственное кредо.

Так какой у меня план? Атаковать и терять тысячи ради принципа? Или отступить и показать всему миру, что у Алексея Морозова есть слабость, которую можно эксплуатировать?

А ведь слабость действительно есть. И Лилия её нашла.

Я не выношу, когда умирают невинные, особенно дети. Это иррационально, непрактично и делает меня предсказуемым. Но ничего не могу с собой поделать.

В этом мире полно Избранников, которые легко решили бы эту дилемму. Герман бы атаковал — для него честь важнее жизней. Кто-то другой просто развернулся бы и ушёл — прагматично и без лишних угрызений.

А я стою здесь и трясусь, как последний болван.

Но, возможно, это и есть то, что отличает меня от них. Возможно, моя «слабость» — это именно то, что делает меня сильнее в долгосрочной перспективе. То, что мне не плевать.

— Ты чудовище, Лилия! — закричал я, указывая на неё пальцем.

— Вовсе нет, — сказала Лилия. — У меня нет никакого желания убивать этих людей. И если всё будет по-моему, нам не придётся совершать этот гнусный поступок. Решение за тобой. Их кровь будет на твоих руках.

Глава 28

Ультиматум.

У меня было восемь часов, чтобы согласиться на мирный договор, который не давал мне ровным счётом ничего. Или же Торговцы начнут резать ни в чём не повинных людей прямо в своём городе, Торгограде, — столько, сколько смогут. После того как это «щедрое» предложение было озвучено, Лилия Кроул и её свита удалились за стену в ожидании моего ответа.

Ошеломлённый, без единой мысли в голове, я поплёлся обратно в лагерь, где меня уже с нетерпением ждали король Рагнар и Герман Дурнев. Другие Избранники из нашей коалиции предпочли отсидеться в тылу, прислав вместо себя генералов и солдат, так что всё бремя решения ложилось на наши плечи.

…

— Вид у тебя, будто призрака увидел, — заметил Рагнар, когда я вошёл в штабную палатку. Они с Германом склонились над картой региона, утыканной красными и синими флажками, обозначавшими вражеские и союзные позиции.

— Хуже. Я в полном шоке, если честно, — выдавил я, рухнув на табурет. Я уткнулся лицом в ладони, пытаясь продышаться. — Дела приняли самый хреновый оборот из всех возможных.

— Война — дело такое, не для неженок, — буркнул Герман, но в его голосе слышалась настороженность. — Что они тебе сказали?

И я выложил им всё как на духу. Всю ситуацию, включая ультиматум. По мере того как я говорил, лица обоих королей менялись. Рагнар побледнел и сжал челюсти, а Герман багровел, пока наконец не взорвался.

— Вот же твари! Использовать людей как живой щит! — Он вскочил на ноги и с рёвом перевернул стол. Карта с флажками разлетелась по земле. — Да я соберу всю свою армию, и мы порвём этих членов Правления на куски! На мелкие, мать их, кусочки!

— Успокойся. — Рагнар поднял руку, призывая Германа к порядку, но сам выглядел потрясённым. — Гнев хорош на поле боя, а не в штабной палатке. Мыслить надо рационально.

— Рационально? — Герман развернулся к нему. — Они собираются резать своих же граждан! Что тут думать?

— Думать нужно о том, как их остановить, — тихо сказал Рагнар. Он опустился на свой табурет и потёр виски. — За тридцать лет властвования я видел много подлости, но такого… Алексей, ты уверен, что она не блефует?

— Лилия Кроул не тот человек, который блефует, — мрачно ответил я. — Она говорила так, будто уже приняла решение. Будто ей всё равно.

— Психопатка, — прорычал Герман, направляясь к выходу из палатки. — Надо действовать немедленно!

— Постой. — Рагнар успел схватить его за руку. — Не будь таким опрометчивым. Они именно этого и добиваются — заставить нас действовать на эмоциях, не думая.

— А что ещё остаётся? — Герман обернулся, и в его глазах читалась растерянность. — Отступить? Дать им делать что хотят?

— Есть варианты, — сказал Рагнар, усаживая Германа обратно. — Мы можем попытаться эвакуировать город. Или подкупить охрану изнутри.

— За восемь часов? — скептически хмыкнул Герман. — Эвакуировать сто тысяч человек? Да и куда их денем?

— Рагнар прав насчёт подкупа, — задумчиво сказал я. — В Торгограде точно найдутся люди, которым надоело Правление. Но проблема в том, что Кроул наверняка это предусмотрела.

— Что ещё можешь предложить? — спросил Рагнар.

Я попытался вспомнить похожие ситуации из своего прошлого. В девяностые тоже случались заварушки, когда конкуренты брали в заложники товары или недвижимость с угрозой уничтожения.

— Допустим, — начал я, — что переговоры бесполезны. Остаётся только сила.

— Тогда используем магию! — воскликнул Герман. — У нас есть боевые маги, телепорты…

— Магия не решит проблему, — покачал головой Рагнар. — Даже если мы телепортируем отряд прямо в город, они не смогут одновременно контролировать всех солдат Правления. Кто-то обязательно успеет выполнить приказ Кроул.

Мы замолчали, обдумывая варианты. Герман машинально достал нож и принялся точить его о камень. Монотонное «ширк-ширк» лезвия по камню, казалось, помогало ему думать.

— А так ли это? — спросил я, снова тяжело вздохнув. — Я не могу отдать приказ об атаке, если они собираются без разбора убивать невинных. Я понимаю, на войне всякое бывает, люди гибнут, но сознательно подталкивать врага к убийству собственных граждан? Я на такое не пойду. Никогда.

— Алексей, — Рагнар наклонился вперёд, глядя мне прямо в глаза. — Ты думаешь о ста тысячах жителей Торгограда. Но подумай о миллионах людей по всему континенту, которые страдают под гнётом Правления. Сколько жизней мы спасём, если покончим с ними сегодня?

— Он прав, — кивнул Герман. — За годы их правления погибло больше народу, чем живёт в этом городе. И будет гибнуть дальше, если мы отступим.

— Вы говорите правильные вещи, — сказал я. — Но как я буду жить с осознанием того, что отдал приказ, зная, к чему это приведёт?

— Так же, как живут все правители, — жёстко ответил Рагнар. — С грузом ответственности за каждое принятое решение. Думаешь, мне легко было атаковать лагеря разбойников, зная, что там могут быть невинные? Но иногда приходится выбирать между плохим и худшим.

— Ситуация, прямо скажем, патовая, — продолжил Рагнар, задумчиво потирая подбородок. — Но она же и показывает их слабость.

— И в чём же она? — спросил Герман, возвращаясь к тому месту, где только что стоял стол.

— Это попытка выиграть время, — пояснил Рагнар. — В конечном итоге они знают, что мы всё равно нападём. Жизни одного города — ничто по сравнению с жизнями всех, кто находится под их гнётом. И если они готовы причинить вред жителям этого города, значит, они готовы совершить подобное где угодно.

— Резонно, — согласился я. — Так что это не совсем блеф, а скорее попытка заставить нас отступить. Но зачем?

— Подкрепления? — предположил Герман.

— Нет, у них нет союзников, — покачал головой Рагнар. — Возможно, у них есть какое-то оружие?

— Будь у них оружие, они бы его уже применили, — отрезал Герман. — Никто не ждёт так долго, чтобы защитить себя.

— Может, они ждут чего-то ещё? — задумался я. — Какой-то ритуал, заклинание…

— Или просто в панике, — добавил Рагнар. — Ультиматум мог быть импульсивным решением, когда они поняли, что проигрывают.

…

Рагнар и Герман пустились в обсуждение различных вариантов, а я по большей части молчал. Одна моя часть всё ещё была парализована ужасом от встречи с человеком, готовым так хладнокровно оборвать невинные жизни, а другая лихорадочно искала способ прищучить этих гадов, сохранив при этом людей.

Я знал таких людей. В девяностых их было полно. Эта эпоха породила громадное количество мерзких и отмороженных тварей, которые ни во что не ставили ничью жизнь. Бандиты тоже называли себя бизнесменами, а бизнесмены часто применяли бандитские методы. «Бизнес есть бизнес», — говорили они, когда поджигали дома конкурентов вместе с семьями.

Я перебирал все возможные варианты, все идеи, что роились в голове. Откуп, диверсия, блокада, дипломатия… Но постепенно до меня доходила простая истина. Если Правление готово на столь гнусный поступок, то нет предела той жестокости и злу, которые они обрушат на этот мир.

Сколько жизней они уже загубили? Тех, кто брал у них кредиты на еду, а потом не мог расплатиться? Я видел отчёты наших разведчиков. Семьи, выброшенные на улицу зимой. Дети, умершие от голода, потому что их родители не смогли вернуть долг с ростовщическими процентами. Старики, которых принуждали отдавать последние крохи, зная, что умрут.

И это только то, что мы знали. А сколько ещё было скрыто в архивах Правления? Сколько «самоубийств» должников, «несчастных случаев» с неугодными, «пожаров» в домах тех, кто осмеливался жаловаться?

Я вспомнил Кроул, её спокойный голос, когда она произносила свой ультиматум. Никаких эмоций, никакого злорадства. Просто деловое предложение: «Мы убьём сто тысяч человек, если вы не отступите. Рассмотрите это как страховку».

И тут я постепенно пришёл к достаточно простому выводу. Они тянули время не потому, что у них было секретное оружие или подкрепления. Они тянули время, потому что паниковали. Кроул сохраняла спокойствие, но за ним скрывалось отчаяние. Правление впервые столкнулось с серьёзным сопротивлением, и они не знали, как на него реагировать.

Ультиматум был актом слабости, а не силы. Попыткой выиграть время, чтобы придумать, как выбраться из ловушки. Но время работало против них, а не в их пользу. Каждый час нашего промедления позволял им лучше подготовиться, укрепить оборону, возможно — эвакуировать самих членов Правления.

Сколько жизней мы спасём, если покончим с этой организацией сегодня? Сколько детей не умрёт от голода? Сколько семей не окажется на улице? Сколько городов не будет разрушено в их бессмысленных торговых войнах?

Я понял, что Рагнар был прав. Это был выбор между плохим и худшим.

— Как быстро наши войска могут выдвинуться? — спросил я, прервав Германа и Рагнара. Они недоумённо посмотрели на меня.

— Ты имеешь в виду отступить? — уточнил Рагнар.

— Нет, как раз наоборот, — сказал я, поднимаясь на ноги. Решение созрело внезапно, но теперь я был абсолютно уверен в его правильности. — Они пытаются нас задержать и хотят использовать своих людей как щит. Значит, мы ударим. Немедленно. Как быстро наши войска могут добраться до городских стен?

— Дивизия на грифонах может быть там мгновенно, — ответил Герман, тут же включившись в планирование. — Правда, мы потеряем немало грифонов при посадке из-за лучников. Наземные силы смогут войти, как только в стене появится дыра. Или можем использовать лестницы.

— Нет времени на всё это, — отрезал я, бросив взгляд на иконку дракона на Стратегической карте. Клу будет не в восторге, что её снова дёргают, да ещё и так скоро, но эту проблему я был готов взять на себя. — Хочу, чтобы каждый солдат был готов к бою в любую секунду. Дайте им зелья скорости и амулеты, чтобы они двигались быстрее лошадей.

— Что ты задумал? — спросил король Рагнар. Он подошёл к перевёрнутому столу и принялся ставить его на место, заодно собирая разбросанные по земле флажки.

— Им нужно время, чтобы убить гражданских, — сказал я. — В тот момент, когда мы начнём артобстрел, они выполнят своё обещание, если вообще собирались его выполнять. Но если мы сможем атаковать их стремительно, солдаты Правления будут сражаться или бежать, сработает инстинкт самосохранения.

— Солдатам придётся выбирать: тратить время на убийство безоружных или защищать собственную шкуру от врага, — вставил Герман, одобрительно кивая. — В этом есть смысл.

— А стена? — спросил Рагнар. — У нас ведь нет осадных магов, чтобы проделать в ней брешь?

— У меня есть кое-что получше. Но я хочу, чтобы все были готовы меньше чем через час. Используйте всё, что у нас есть, для увеличения скорости солдат.

Герман выпрямился, и в его глазах загорелся азарт настоящего вояки.

— У меня есть дивизия, натасканная как раз на такие случаи. «Стальные волки» — элитная пехота, каждый солдат стоит десятерых обычных. И в хорошей многоцелевой броне. И я знаю, что один из Избранников прислал отряд жрецов, которые могут нас зачаровать. Займусь этим прямо сейчас.

— Ещё одна проблема, — добавил Рагнар, расставляя флажки на карте. — У нас всего два типа зелий скорости. «Быстрота гепарда» — действует полчаса, увеличивает скорость втрое, но после окончания солдат будет изнемогать от усталости. И «Порыв ветра» — слабее, зато без побочных эффектов.

— Сколько у нас того и другого? — спросил я.

— «Быстроты гепарда» — штук двести, не больше. «Порыва ветра» — около тысячи, — ответил Герман.

— Элите — «Быстроту гепарда», остальным — «Порыв ветра». Важно, чтобы солдаты не выглядели так, будто готовятся к атаке. Наш рывок должен стать для них полной неожиданностью.

— Понял, — широко ухмыльнулся Герман. — А как быть с амулетами?

— Какие у нас есть? — поинтересовался я.

— «Лёгкие стопы» — снижают вес экипировки вдвое. «Резвость» — ускоряют реакцию. «Неустанность» — снимают усталость, — быстро перечислил Рагнар. — Но их немного. Штук по пятьдесят каждого типа.

— Распредели их между «Волками» и командирами Рагнара, — распорядился я.

— Ладно, сами разберёмся. Так какой будет сигнал к атаке?

— Когда стены станут рушиться, вы это заметите, — сказал я, активируя приказ Клу прибыть и атаковать стену.

«Так скоро просишь о новом одолжении? — пророкотал в голове голос Клу через Стратегическую карту. — Я-то надеялась, что ты дашь мне отдохнуть хотя бы лет сто, прежде чем снова дёргать по пустякам».

«Как быстро ты можешь быть здесь?» — мысленно спросил я.

«Для тебя? Тридцать минут», — ответила она.

Я вздохнул с облегчением. «Слава богу. Мне нужно, чтобы ты спикировала с огромной высоты прямо вниз и разнесла вдребезги стену Торгограда. Они не должны увидеть тебя до самой атаки».

«Ты хочешь, чтобы я разрушила стену? — фыркнула Клу. — Едва ли это задача, достойная дракона».

«Тогда считай, что тебе повезло, раз придётся потратить так мало сил, — парировал я. — Поторопись, пожалуйста. У нас мало времени. Это очень важно для меня».

«Как скажешь», — ответила Клу и замолчала.

— Герман! — крикнул я, выходя из палатки вслед за воинственным королём. — Подожди!

— Что? Передумал? — спросил Герман, оборачиваясь ко мне.

— Не совсем. У твоих людей всего двадцать минут на подготовку, а не час.

Герман не стал спрашивать почему. Он рванул к своим частям, на ходу выкрикивая команды адъютантам. Рагнар тоже поспешил к своим войскам, но двигался более размеренно, отдавая точные, продуманные распоряжения.

Я остался в центре лагеря и наблюдал, как разворачивается подготовка к атаке.

Первыми заметили суету офицеры Германа. Капитан Мартин, командир «Стальных волков», подбежал к своему королю с недоумением на лице.

— Ваше величество, вы уверены? Двадцать минут — это очень мало времени для полной подготовки…

— Уверен! — рявкнул Герман. — Быстро! Пусть каждый солдат получит зелье и амулет. Проверь снаряжение, наточи оружие!

Суета быстро распространилась по лагерю. Солдаты выбегали из палаток, офицеры выкрикивали команды, интенданты тащили ящики с зельями и магическими предметами.

— Зелья только лучшим! — орал капитан Мартин. — Остальные получают стандартные усилители!

— А что с лошадьми? — спросил один из лейтенантов.

— Лошади замедлят нас, — отрезал Мартин. — Только пешим строем!

Жрецы из отряда союзного Избранника принялись накладывать благословения на солдат. Воины выстраивались в очереди, получая по очереди заклинания силы, скорости и защиты. Светящиеся ауры вспыхивали над каждым благословлённым.

— Сколько времени осталось? — крикнул мне Рагнар, подбегая с группой своих командиров.

Я взглянул на небо, пытаясь оценить время.

— Пятнадцать минут, максимум!

— Чёрт! Мои люди ещё даже зелья не получили!

— Пусть получают на ходу! — посоветовал я. — Главное — скорость!

Лагерь превратился в муравейник. Тысячи людей готовились к бою в безумной спешке. Кто-то проверял ремни на доспехах, кто-то затачивал мечи, кто-то молился богам.

…

Пока лагерь превращался в муравейник, ко мне подбежал генерал Стефан — представитель одного из Избранников, который прислал вместо себя войска.

— Алексей! — он тяжело дышал, видимо, бежал через весь лагерь. — Что за хрень творится? Мои офицеры в панике! Солдаты не понимают, что происходит!

— Экстренная атака, — коротко ответил я, не отвлекаясь от наблюдения за подготовкой. — Передай своим людям: через пять минут идём на Торгоград.

— Пять минут⁈ — Стефан схватился за голову. — Да мы же не готовы! Нужен план атаки, распределение сил, координация между частями…

— План простой: пробиваем стену и зачищаем город. Координация — следуйте за Германом и Рагнаром. Всё остальное — импровизация.

— Но… — Стефан хотел возразить, но тут к нам подошёл ещё один командир.

Капитан Родион из отряда Избранницы Селены выглядел более собранным, но тоже явно нервничал.

— Мои люди готовы, но хотелось бы знать детали операции. У нас есть специалисты по штурму укреплений, но им нужны конкретные задачи.

— Задача одна: ворваться в город и остановить Правление, — ответил я. — Детали выясним по ходу дела.

— А потери? — спросил Стефан. — Мой Избранник не оценит, если я приведу ему назад половину армии…

— Внезапность — наш главный козырь, — жёстко сказал я. — У нас нет времени на идеальную подготовку. Есть только один шанс нанести удар до того, как враги начнут убивать собственное население.

Родион кивнул с пониманием.

— Понятно. Тогда мои люди будут прикрывать фланги основного удара.

— Правильно мыслишь, — одобрил я.

Стефан всё ещё колебался.

— Но если что-то пойдёт не так…

— Если что-то пойдёт не так, вини меня, — отрезал я. — Я беру всю ответственность на себя. Теперь быстро к своим людям!

…

Суета достигла пика. Солдаты хватали оружие, офицеры выстраивали войска, жрецы заканчивали последние благословения.

— Готовы? — спросил Герман, подбежав ко мне. Его «Стальные волки» уже выстроились в боевом порядке. Каждый солдат светился от магических усилений.

— А твои люди, Рагнар? — обратился я к другому королю.

— Готовы! — кивнул тот. — Хотя из-за спешки и не в полной мере.

Рёв в небе усилился. Клу была уже близко.

— Все войска — к стене! — заорал я. — По моему сигналу!

И в тот же миг гигантская тень накрыла лагерь.

Глава 29

— Тебе каюк, — прошептал Нож, когда мы снова тащились к стенам Торгограда.

Впереди плёлся Борис, с нахлобученным на голову капюшоном и туго связанными за спиной руками. Мы размахивали белым флагом, демонстрируя готовность к очередному раунду переговоров.

— Просто сохраняйте спокойствие, — бросил я своим телохранителям, когда мы замерли в ожидании.

— Я спокоен как удав, — хмыкнул Нож. — Просто прикидываю, куда на работу устраиваться, когда тебя, босс, тут прикопают.

— А что, у Рагнара, по ходу, платят неплохо, — буркнул Глыба.

Я поднял руку, пресекая их стёб. Честно говоря, мне было не до шуток, хотя, с другой стороны, ситуация и впрямь нервная, на грани фола. Может, юмор — это их способ справляться с давлением, когда до полноценной заварухи рукой подать.

Капитан стражи, тот же, что и в прошлый раз, узнал меня и проорал со стены:

— Вы прибыли принять предложенные условия? Правление не станет с вами встречаться, пока вы не отправите им предложение о мире через Стратегическую Карту.

— Я здесь, чтобы договориться об освобождении Бориса, отдельно от мирного договора, — ответил я. — Передайте Правлению, что я хочу снова с ними поговорить.

— Сожалею, но Правление не заинтересовано в том, чтобы их выманивали на открытое место! — крикнул в ответ капитан. — Вам позволили встретиться с ними лишь раз для обсуждения условий. Любые другие переговоры будут расценены как уловка, и у нас будут развязаны руки.

— И ты реально готов мочить невинных? — спросил я капитана. — Не верю, что капитан стражи поднимет меч на своих же.

— Своя рубашка ближе к телу, — пожал он плечами в ответ.

— Похоже, на наш трёп они не ведутся, — сказал Нож, с тревогой поглядывая на часы на своей Стратегической Карте. — Предлагаю отойти, пока твой дракон не прилетел.

Я мельком глянул на небо. Солнце уже клонилось к закату, а дракона всё не было видно. Двадцать минут почти истекли. Где-то за спиной слышались приглушённые звуки — Герман выстраивал свою армию в боевые порядки. Ещё несколько минут, и все эти люди ринутся в смертельную схватку.

— Нет, стоим и ждём боя, — отрезал я. — Когда стена рухнет, я иду с ними.

Нож остановился как вкопанный. Глыба тоже замер, и его лицо приняло то самое выражение, которое появлялось у него перед особенно серьёзными разговорами.

— Хрен тебе, а не пойдёшь ты с ними, — ответил Нож, и в его голосе впервые за долгое время появились не саркастические нотки, а настоящее раздражение. — Слушай, шеф, я понимаю, у тебя там принципы всякие, но давай будем реалистами.

— Я здесь самый трезвомыслящий реалист, — проворчал я, поворачиваясь к нему. — Я рискую жизнями множества невинных людей из-за этого манёвра. Будет неправильно, если я останусь отсиживаться в тылу.

— Неправильно? — Нож хмыкнул и покачал головой. — Алексей Сергеевич, ты слышишь себя? Ты руководитель, не рядовой пехотинец. Твоя задача — думать, а не размахивать мечом.

— Ещё одна причина, по которой я должен быть там, — настаивал я. — Если что-то пойдёт не так, мне нужно будет принимать решения на месте, а не получать отчёты в тылу.

Глыба негромко кашлянул.

— В логистике есть простое правило, — сказал он своим низким, ровным голосом. — Если главнокомандующий рискует жизнью на передовой, значит, у него проблемы со стратегическим планированием. Хороший план не требует героизма от командира.

Я моргнул, удивлённый такой неожиданной речью от Глыбы.

— А что, если план хороший, но моральные издержки слишком высоки? — возразил я. — Что, если единственный способ жить с собой после этого — разделить риск с теми, кого я посылаю на смерть?

— Красиво звучит, — сказал Нож. — А теперь скажи мне: сколько людей умрёт, если тебя завалят в первые пять минут? И не только сегодня, а в принципе. Сколько хороших планов останется нереализованными, сколько других городов не получат своего освобождения, потому что их потенциальный освободитель решил поиграть в героя?

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как во мне борются два голоса. Один — голос семидесятипятилетнего циника, который прекрасно понимал правоту своих людей. Другой — голос человека, который слишком долго жил с последствиями своих решений и больше не мог их игнорировать.

— Раз уж я решил сыграть по-крупному, то и свою жизнь поставлю на кон, — упрямо повторил я. — Это будет честно.

— Миленькое заявление, — протянул Нож. — Но…

Его слова прервал оглушительный рёв рога, донёсшийся со стороны города.

«Бу-у-у-у-у-у», — проревел рог глубоким, заунывным тоном.

Звук ударил не в уши — он пробил прямо в кости. Я почувствовал, как каждая кость в моём теле начала вибрировать в унисон с этим невозможно низким гулом. Воздух вокруг нас, казалось, сгустился, превратившись в желе, через которое было трудно дышать.

На мгновение я ощутил абсолютную тишину — не в ушах, а внутри черепа, будто мой мозг просто отключился от всех внешних звуков, пытаясь защититься от этого звукового кошмара.

— Гадство! — заорал Нож, зажимая уши. — Что это такое?

Но я его почти не слышал. Рёв исполинского рога становился всё громче, всё ниже, и с каждой секундой я чувствовал, как что-то внутри меня — в животе, в грудной клетке — начинает резонировать. На мгновение колени подогнулись, и я схватился за рукоять меча, пытаясь сохранить равновесие.

Потом звук изменился. Из глубокого гула он превратился в высокий, пронзительный вой, и именно тогда я понял, что происходит нечто невозможное.

Земля. Земля начала дрожать.

Сначала это была лёгкая вибрация под ногами — такая, какую можно почувствовать рядом с тяжёлыми машинами. Потом дрожь усилилась, и я услышал… треск.

Первый треск был еле слышным — где-то в районе ворот. Звук расколовшегося камня. Потом ещё один. И ещё.

Я поднял глаза и увидел то, что навсегда изменило моё представление о физике.

Стены Торгограда — эти массивные каменные укрепления, простоявшие, вероятно, сотни лет — начали покрываться трещинами. Но не обычными. Эти трещины росли быстро, как молнии, пробегающие по поверхности камня. Сначала тонкие волосяные линии, потом щели шириной в палец, потом…

— Ёпрст, — выдохнул я, наблюдая, как трещина шириной в кулак пробежала по всей длине восточной стены.

Звук достиг какой-то критической частоты, и я увидел, как от стены начинают отваливаться куски — сначала небольшие камни, потом целые блоки.

А стражники на стенах… Боже мой, стражники.

Они бегали по крепостной стене, размахивая руками, крича что-то друг другу. Но их крики тонули в оглушительном рёве рога. Некоторые пытались спуститься вниз по лестницам, другие просто падали на колени, зажимая уши.

И тут на одно идеальное, звенящее мгновение воцарилась абсолютная тишина.

Я понял, что сейчас произойдёт, за секунду до того, как это случилось.

Раздался звук — не грохот, не взрыв, а нечто среднее между громовым раскатом и звуком рвущегося шёлка, только увеличенного в тысячи раз. И стена, окружавшая весь город, просто… рассыпалась.

Не упала. Не разрушилась. Рассыпалась.

Камни, которые составляли её основу, потеряли всякую связь друг с другом. Массивные блоки, каждый размером с телегу, превратились в пыль и мелкий щебень. Строительный раствор, скреплявший кладку на протяжении веков, стал пылью. Вся стена — два десятка метров в высоту, по меньшей мере пять в ширину, несколько километров в окружности — просто распалась на составляющие и облаком мелкой пыли поднялась в воздух.

Зрелище было настолько нереальным, что мой мозг отказывался его обрабатывать. Там, где секунду назад стояла неприступная крепость, теперь зияла пустота, а в воздухе висели серые облака каменной пыли.

Стражники, которые стояли на этих стенах…

Стена разрушилась быстрее, чем они начали падать.

Я видел, как они падают. Десять-двадцать метров свободного падения. Человеческое тело не выдерживает такого. Глухие удары тел смешались с воплями ужаса и боли.

Но у меня не было времени размышлять о морали происходящего, потому что из-за моей спины раздался боевой клич Германа.

— Смерть врагам! — заорал он, и его голос, усиленный магией, прокатился над полем битвы, заставляя землю дрожать.

И тогда мимо меня, быстрые как молния, пронеслись сотни его солдат.

…

Исчезновение стены было настолько внезапным, что уцелевшие стражники не успели ничего сообразить, и не успели они опомниться, как их смели силы Германа.

Вот что значит доверие. Герман и Рагнар не знали, что я предприму, но доверяли моим словам. Их солдаты атаковали мгновенно.

С неба, пронзительно крича, спикировали грифоны, атакуя со всех сторон — теперь, когда на стенах не осталось лучников, им ничто не мешало.

За спиной я услышал клич ещё тысячи солдат — в наступление пошли основные силы. Я глубоко вздохнул и выхватил свой меч. Подняв его высоко, я приготовился ринуться в самую гущу битвы. Боец из меня, конечно, никакой, это факт, но я не мог стоять в стороне, пока невинные всё ещё были в опасности.

Однако, прежде чем я успел рвануть вперёд, две сильные руки схватили меня и дёрнули назад. Мне сунули в лицо какую-то тряпку, и я забился, пытаясь вырваться.

— Спокойно, юноша, — сказал Нож, продолжая прижимать вонючую тряпку к моему рту. — Придётся тебе посидеть в углу, пока всё не закончится.

Я попытался отбиться, но ткань была чем-то пропитана, и через несколько секунд я провалился в сон.

Козлы…

Не знаю, сколько времени я пробыл без сознания. Знаю только, что, очнувшись, я первым делом врезал кулаком по ближайшей фигуре. Мой кулак встретился с челюстью, которая отчётливо хрустнула, после чего раздался вопль боли.

— Да чтоб тебя! — заорал Фома, отшатываясь. — Хватит лупить своего мага!

— Фома? — простонал я, приподнимаясь.

Вокруг раскинулся лагерь победителей. Люди ходили с улыбками, смеялись, обрабатывали лёгкие раны. В воздухе пахло дымом и жареным мясом — видимо, кто-то уже начал отмечать победу. Картина радостная, тёплая… и от неё меня чуть не стошнило.

— Да, это я. Мне поручили, — он сделал пальцами кавычки в воздухе, — «убедиться, что мы его случайно не передозировали». Как будто я в этих ваших алхимиях разбираюсь. — Он опустился на колени и, схватив меня за веки, заставил открыть глаза шире. — Зрачки в норме. Жить будешь, наверное.

— Они на меня напали, — простонал я, пытаясь встать. Руки и ноги словно налились свинцом и отказывались слушаться.

— Не скажу, что они выбили из тебя всю дурь, потому что здравым смыслом ты и до этого не отличался, — упрекнул Фома. — На их месте я бы сделал то же самое. Хотя и без риска необратимого повреждения мозга.

— Что? — выдохнул я, широко раскрыв глаза.

— Расслабься, я просто рефлексы проверял, — ответил маг.

— А ты-то что здесь вообще делаешь?

— Ты меня вызвал, придурок. Я себе спокойно сидел в засаде на холмах, и тут ты внезапно призываешь меня на помощь. А потом я вижу, как Нож и Глыба оттаскивают тебя подальше от этой мясорубки.

Похоже, Стратегическая Карта уловила мою панику и в последние мгновения сознания сама вызвала подмогу. Чертовски полезная функция. Я начал успокаиваться, осознав, что битва давно закончилась.

— Что… что случилось? — спросил я. — В смысле, с боем.

— Стены внезапно исчезли, и мы ударили по ним со всей дури, — сказал Фома. — Взяли город меньше чем за час. Правление пыталось свалить из города по каким-то подземным катакомбам, где их и накрыли ребята Германа.

Я медленно встал, отряхиваясь от травы. В голове всё ещё туманно, но память начинает возвращаться. Рёв драконьего рога. Рассыпающиеся стены. Падающие стражники…

— Они мертвы? — спросил я, хотя ответ был очевиден.

Фома одарил меня долгим, тяжёлым взглядом.

— А ты как думаешь? Приказ был — пленных не брать. Только гражданских пощадили.

Я почувствовал, как в животе образуется холодный комок. В бизнесе я принимал решения, которые стоили людям рабочих мест, разрушали семьи, уничтожали конкурентов. Но это… это было по-другому. Я видел, как защитники стены падают.

— Я же сказал Герману захватить их, чтобы судить!

— А он наплевал на твоё мнение. Он тоже Избранник и правитель одной из основных сил Альянса, — сказал Фома. — Люди Германа не очень-то жалуют тех, кто предаёт своих подданных ради спасения собственной шкуры.

Логично.

С точки зрения человеческих ресурсов — абсолютно логично. Правление Торгограда продемонстрировало, что готово торговать жизнями невинных людей ради собственной безопасности.

Никакой жалости.

Но почему тогда так хреново на душе?

Я посмотрел на то, что осталось от города. К моему удивлению, дома и башни были в приличном состоянии. Дым валил только из одного здания — большого, роскошного особняка в центре города.

— Что они жгут? — спросил я, уже зная ответ.

— Штаб-квартиру Торговцев, — ответил Фома. — Думаю, можно с уверенностью сказать, что ты наконец-то победил в этой заварушке.

Победил. Да, технически это была победа. Цель достигнута, задачи выполнены, территория контролируется нашими силами. KPI по захвату Торгограда — 100%. Отлично выполненная операция.

Так почему же я чувствую себя как после особенно грязной корпоративной атаки?

Может, дело в масштабе разрушений? Стены города стёрты с лица земли одним махом — это уже не тактическая операция, это демонстрация сокрушительной силы. Как реклама моих возможностей для других потенциальных противников. С одной стороны — отличное вложение в репутационный капитал. С другой…

С другой стороны, я своими глазами видел, как люди падают с двадцатиметровой высоты.

— Сколько жертв среди мирного населения? — спросил я.

— Минимальные, — ответил Фома. — Основной удар пришёлся по военным укреплениям и административным зданиям. Ребята Германа получили чёткие инструкции о том, кого трогать нельзя. С другой стороны, часть солдат сбросила доспехи и смешалась с гражданскими, чтобы раствориться в толпе или сбежать из города.

— Ну и пёс с ними, — проворчал я.

Хорошо. Значит, операция проведена с соблюдением хотя бы базовых этических принципов. Ущерб минимизирован, основные активы города сохранены…

Нет, хватит. Хватит мыслить бизнес-категориями, когда речь идёт о человеческих жизнях.

Проблема в том, что я не могу перестать.

Семьдесят пять лет управленческого опыта не стираются из головы за несколько месяцев в новом мире. Мой мозг автоматически анализирует происходящее с точки зрения эффективности, рентабельности, стратегических преимуществ. И с этой точки зрения операция была проведена безупречно.

Торгоград теперь под нашим контролем.

Гильдия Торговцев ликвидирована как организация на системном (магическом) уровне. Основная инфраструктура города сохранена и может быть интегрирована в нашу экономическую систему. Население запугано, но не озлоблено — значит, сопротивления не будет.

Герман получил боевой опыт и повысил боевой дух армии.

Идеальная операция. Почему же тогда…

— Фома, — сказал я, — а что ты думаешь обо всём этом?

Маг пожал плечами.

— Думаю, что в этом мире выживают те, кто умеет принимать жёсткие решения, — сказал он. — А страдают те, кто позволяет другим принимать решения за себя.

Циничная правда. И в то же время — освобождающая. Правление Торгограда само выбрало путь конфронтации. Они могли договориться, могли найти компромисс, могли просто сдаться без боя. Вместо этого они решили использовать мирное население как щит.

В корпоративном мире такая тактика тоже встречается. Когда руководство компании, чувствуя неизбежность поглощения, начинает применять «тактику выжженной земли» — уничтожает активы, распускает персонал, портит репутацию, лишь бы новые хозяева получили как можно меньше. Обычно такие действия только усугубляют ситуацию для всех сторон.

— Думаю, можно с уверенностью сказать, что ты наконец-то победил, — повторил Фома.

Победил. Да. И теперь мне нужно разбираться с последствиями этой победы.

Эпилог

Победа над Торговцами — это было что-то с чем-то. Сюр какой-то. Я, если честно, до последнего не верил. Эти гады отравляли мне жизнь целых два года: лезли в мои скромные торговые планы, задирали, нападали, заставляли меня и бесчисленное множество других Избранников плясать под их дудку. И вот — всё. Конец.

Войну мы выиграли благодаря коалиции тех, кого окончательно достал наш общий враг. Декларация независимости Дядюшки Али дала нам всё необходимое для победы.

И теперь мы были свободны.

…

Уничтожение штаб-квартиры Торговцев не было моим решением. Герман, зная, что я временно выбыл из строя, взял бразды правления в свои руки, приказал казнить всех членов Правления и сровнять их контору с землёй.

Я стоял на холме в нескольких километрах от города, когда это случилось. Земля под ногами вздрогнула, словно от подземного толчка. Потом — вспышка. Не обычная, огненная, а какая-то неправильная, фиолетово-серебристая, разрывающая сетчатку даже на таком расстоянии. Звук пришёл позже — глухой, протяжный рёв, как будто сама реальность надрывалась по швам.

— Ё-моё! — выругался кто-то из солдат рядом. — Что это было?

Я не ответил. В воздухе ощущалось что-то неправильное — покалывание на коже, привкус металла во рту. Магия. Но не обычная боевая магия, а нечто гораздо более фундаментальное. Как будто ломали саму структуру мира.

Столб дыма поднимался над городом, закручиваясь в странную спираль. Но ни я, ни Герман тогда не догадывались, что их штаб-квартира — это не просто уникальное здание. Это было, мать его, физическое воплощение всей фракции Торговцев.

В тот самый момент, когда здание рухнуло, в наших интерфейсах одновременно выскочило уведомление.

Фракция уничтожена

Фракция Торговцев была уничтожена. Все города, контролируемые гильдией, получают статус Независимых. Магистры Гильдии понижаются до Графов. Все активы гильдии преобразуются в личные активы.

Начат вселенский квест: Рождение наций

С уничтожением Торговцев наступает дестабилизация Истока. Сбросив оковы своих угнетателей, Избранники доказали богам, что готовы строить великие нации, дабы принести стабильность в этот мир. Все нейтральные территории отныне могут быть взяты под контроль любым Избранником. Если к концу следующей весны останутся ничейные земли, там будет назначен ситуативный лидер, в том числе оппозиционный к Избранникам.

И тут же вся карта Истока, пестревшая цветами Торговцев, преобразилась. Я открыл стратегическую карту и наблюдал, как огромные красные территории гильдии мгновенно превращались в россыпь разноцветных точек. Каждый город окрасился в свой собственный, независимый цвет, обрастая на глазах новыми границами.

Картина, скажу я вам, была просто шикарная. Все их заставы и блокпосты испарились, будто их и не было. Дороги снова стали свободными. Никаких поборов, никаких разрешений. Езжай — не хочу.

Солдаты вокруг меня переглядывались с недоумением. Кто-то смеялся, кто-то крестился — видимо, из религиозных миров. А я просто стоял и смотрел на эту историческую картину. Конец эпохи. Развал империи. Момент, который войдёт в учебники истории.

Рядом со мной во вспышке появилась девушка с фиолетовыми волосами. Она была юной, но в её глазах горела мудрость эпох.

Я пару раз моргнул.

— Богиня Виоль? — спросил я.

— Да, Избранник. Ты закончил строительство Великого сооружения в мою честь в граде Веселом.

— Э-э-э… Простите, за всеми этими военными делами пропустил, да и в отключке был… Простите, ваша божественность.

— Ничего. Ты совершил это деяние и стал причиной глобальных изменений в Истоке. То, что ты находился под моим покровительством, несомненно, повысит мой авторитет в глазах коллег и популярность среди жителей Истока. В благодарность за это я хочу предложить тебе особую награду.

— Какую? — я тут же залез в интерфейс, ожидая списка.

Девушка покачала головой.

— Не так. Эта награда — вне системы, вне магии… Я готова отправить тебя домой, Алексей. Ты останешься молодым и здоровым и вернёшься.

— Домой? — озадаченно спросил я.

Да, когда время от времени чувствуешь себя чужаком, попаданцем, возникает желание вернуться на Землю, в привычный мир… Но привычный ли он мне? Я представил себе жизнь на Рублёвке. Даже если проигнорировать тот факт, что мои наследники всё давно поделили и меня там никто не ждёт… А как я без Фомы? Как без Ириады? Как без Паннония? Я больше не увижу стратегическую карту.

— Тебе нужно подумать, Алексей? — спросила меня Виоль.

— Нет. Я откажусь от этой сделки, ваша божественность.

— Ты отказываешься от возвращения домой? — в её голосе не было удивления, она просто уточняла.

— Мой дом здесь. В мире Исток. И я отказываюсь от возвращения на Землю. Спасибо за предложение, но нет.

Улыбка коснулась её уст.

— Я рада твоему решению, Алексей. Не смею больше отвлекать.

И она исчезла, растворилась в воздухе с лёгким музыкальным переливом.

А я остался. Я остался в Истоке, в моём новом доме.