"Фантастика 2025-138". Компиляция. Книги 1-20

Глава 1

Димостэнис вышел из внутреннего пространства Элиаса возле знакомой пещеры. Он искал Ираэль. Много аров назад, когда он был еще подростком, она пришла в их дом в качестве компаньонки Есении Иланди. Чуть позже она стала его первой любовью, потом разочарованием, потом и вовсе исчезла из его жизни.

Несколько миноров назад они вновь встретились и Дим узнал, что она тоже сталка. И была единственной из их племени, которая не пыталась его убить, даже когда у нее была возможность сделать это. Игнорировать своих врагов он больше не мог, и не без основания лелеял надежду узнать от Ираэль хотя бы какую-нибудь информацию, которая поможет ему раскрыть тайну сталок. Раз она помогла ему в прошлый раз, возможно, захочет помочь снова.

В пещере ее конечно же не было. Наивно было предполагать, что он сможет найти ее именно там. Скорее всего также, как и его «друзья» с Мерзлых земель, ее семья или клан жили в каком-нибудь закрытом поселении, ожидая своего сэта, когда можно будет присоединиться к охоте на безмозглого остолопа с серебряной аурой, который прыгает по внутреннему пространству Элиаса, ничего не понимая и не имея никакого представления, как у него это получается и зачем он все это делает.

Димостэнис прикусил губу, пытаясь успокоиться и сосредоточиться на обрывках энергетических линий, которые ему удалось нащупать в пещере. Потянулся за ними, привычно перешагивая через слои эфира, позволяя затянуть себя в уже привычный омут силы. Именно здесь все было довольно спокойно и тихо. Ровные потоки стихий, энергия, заточенная в них. Там глубже он чувствовал эманации совсем другой силы. Там был свет Таллы, недоступное даже для него серебро. Дим вновь ощутил барьер, через который никак не мог пробиться. Да что уж там пробиться – он даже дотянуться до него не мог.

В один момент раскалились браслеты, наполняя тело силой, которая вонзалась в него иглами боли. Ненавистное состояние. Вернувшееся и повторяющееся все чаще и чаще. Даже его амулеты в последнее время не могли контролировать это. Именно поэтому Димостэнис все реже бывал в изнанке, стараясь отслеживать действия своих врагов извне. Только что будет, когда они все объединятся против него? Кого он выставит на борьбу с могущественными одаренными, чей источник силы пока неизвестен и пугающ для остальных людей?

Димостэнис постарался сбросить с себя раздражение. Пора было признавать, что он потерпел фиаско. Искать одну единственную сталку в энергетическом пространстве Элиаса, даже не зная примерных маяков, было все равно что искать иголку в стоге сена. Единственное, что не позволяло Серебряному сдаться – это то, что он постоянно ощущал эманации знакомой силы. Подобное он чувствовал в Мерзлых землях или в бывших землях Иланди рядом с проснувшимся вулканом. Это были энергетические следы, оставленные вергилами. Их сложно было перепутать. Сталки работали с эфиром по-особенному, не так как обычные шакты, когда использовали силу стихий.

Серебряный подхватил тонкий, распадающийся отпечаток чьей-то ауры и особо не приближаясь, чтобы не разрушить своей энергетикой, вышел в обычный мир. Маяк получился совсем уж приблизительный. Дим стоял на самой вершине какой-то горы, окруженный острыми пиками скал.

Наверное, стоило убраться отсюда, оставить зацепку в эфире и вернуться с подкреплением. Кусая губы, он сформировал на ладони небольшой искрящийся шар и подкинул в воздух. Дарк прибыл довольно быстро, если учитывать, что оставил он его недалеко от выжженных равнин, а оказался он…

Кстати, а где он?

Сдерживая порывы ярха уйти ввысь, Димостэнис внимательно приглядывался к местности, над которой летел. Он уже давно понимал, что она ему незнакома, но разгоряченный своими поисками не обращал на это внимание. Под ним были горы. Не лесистые хребты Мюрджена, не белоснежные пики Северных земель, не подсвеченные голубоватым мхом вершины бывших владений Дома Дайонте, не отвесные утесы у берегов Фельсевера и не покрытые зелеными лугами возвышенности центральной квоты Астрэйелля.

Сверху они были больше похожи на собранные зубчатые цепи с чернеющими провалами обрывов. Димостэнис спустился ниже, пытаясь понять, что же это за местность. С более близкого расстояния картина была уже не столь мрачная. То там, то здесь виднелись редкие пролески, куцые рощи с низкорослыми деревьями, голубые ленты рек и гладь озер. Пару раз он смог рассмотреть небольшие поселения, крохотные поля с возделываемой землей и стада животных.

Однако, как бы Дим не всматривался, он не узнавал эти скалы и эти земли, он никогда не видел ничего подобного на Элиасе. Димостэнис еще снизился, замерев над одним из острых пиков черного хребта. И почти успел развернуться, когда сбоку почувствовал сильный выплеск энергии. Гигантское щупальце, сплетенное из разных потоков стихий, устремилось к нему. Дим бросил большую часть сил на защиту. Острая клешня проделала брешь в броне и соскользнула вниз, обвив ярха поперек туловища. Серебряный ударил боевым плетением, перерубая искрящийся отросток. Мучительно закричал Дарк. В лицо наездника хлынула горячая струя крови. Тело ярха в трех местах было пронзено острыми энергетическими шипами, оставшимися от щупальца.

Летун начал падать. Отчаянно пытаясь сохранить равновесие, он переносил тяжесть смертельно раненого тела то на одно крыло, то на другое, но силы его таяли быстрее чем он успевал приземлиться. Наконец он зацепился одним крылом за острые камни и завис в воздухе. Димостэнис вливал серебро в бьющие фонтанами крови раны, отчаянно понимая, что Дарка уже ничем не спасти. Вторя его мыслям, ярх мучительно заверещал и изогнул спину, словно хотел сбросить Дима на камни, в последней попытке спасти своего наездника.

Свет ударил неожиданно. Ослепил. Дим прижался к телу летуна, пропуская над собой сгусток энергии. Крыло ярха разошлось пополам, словно тонкая ткань под острым ножом, и он безнадежно начал скользить вниз. Еще раз попытался взлететь, но разорванное крыло не дало ему подняться, и он, кувыркаясь вместе с наездником провалился в темнеющий провал бездны.

Димостэнис с трудом разлепил слипшиеся от крови веки. Кругом стояла непроглядная темень. Впрочем, ему не нужен был свет, чтобы понять, что он весь был в крови. Куртка, рубаха, штаны, даже в сапогах, ему казалось, тоже хлюпало. Чувствуя тяжесть привалившего его тела ярха, Дим попытался пошевелиться и охнул от острой боли в ноге. Прощупал себя на наличие серебра. Результат осмотра был неутешительным. Энергии было довольно мало, но все же он позволил себе потратить часть силы на небольшой пульсар, освещая серебристым светом пространство вокруг себя.

Увы, Дарк был безнадежно мертв. И судя по тому, что боль Димостэнис чувствовал лишь в ноге, кровь, которой пропитался и он сам и его одежда, была кровью верного ярха.

- Прости, дружище, ты до последнего пытался спасти меня, а я никак не смог помочь тебе.

Дим с трудом приподнял часть мертвого тела, чтобы освободить ногу и уже не смог сдержать крик боли. Ногу жгло немилосердно. Еще раз попросив прощения у друга, он, стиснув зубы, второй ногой столкнул его с себя. Сел. Штанина на пораненной ноге было порвана и из нее торчала кость. Димостэнис выругался в голос, чтобы хоть как-то исторгнуть из себя боль, злость, отчаяние. Не полегчало и он откинулся на камни, замерев, ожидая пока схлынут волны боли.

Энергии в нем оставалось совсем немного. Самое же плохое, что вокруг все было мертвым. Мертвая земля, мертвые скалы, даже воздух был мертвым. Во всем, что окружало его не было ни капли силы. Даже не прощупывалась внутренняя сторона Элиаса.

Он уже бывал в подобных местах. В пещерах недалеко от имения Дайонте, на Мертвых равнинах владений Иланди, Мерзлых землях. Однако эти зоны были не везде, а лишь сменяли и дополняли друг друга с обычным энергетическим пространством.

Димостэнис выдохнул и снова сел. Подтянулся на руках в поисках ближайшей опоры. Попробовал встать, но нога не выдержала веса тела, и он упал на колени. Из открытой раны хлынула уже остановившаяся было кровь. Больше не предпринимая подобных попыток, он прислонился спиной к мертвому камню и подождал, когда боль снова отпустит и он сможет нормально думать. Итог его раздумий был неутешителен: идти он не мог, собственно он даже не понимал куда, энергетическое пространство не прощупывалось, а собственных сил хватит очень ненадолго. К тому же они нужны были ему на заживление раны. И только вопрос времени: когда появятся его враги, чтобы добить его?

Пора было признавать, что в худшей ситуации он еще по его подсчетам, не оказывался.

Стараясь особо не шевелить ногой, Димостэнис начал шарить вокруг себя в поисках чего-либо из чего можно было соорудить жесткую повязку на ногу. Спустя время, перемещаясь на руках и помогая себе здоровой ногой, он нащупал довольно плоский камень, который вполне мог подойти вместо шины и, оторвав рукав рубахи, соорудил себе на переломе более-менее подходящую повязку.

Теперь оставалось лишь ждать, когда начнется регенерация тканей и он сможет хоть немного опираться на сломанную ногу. Дим был уверен, что это жуткое место не может быть бесконечным, что если начать двигаться хоть в какую-то сторону, то он обязательно выйдет из мертвой зоны, а там уже сможет подпитать свое тело энергией или что было бы еще замечательней - уйти через изнанку.

Сейчас же ему оставалось лишь ждать и позволить себе необходимый отдых. Димостэнис убрал пульсар – все что ему надо он рассмотрел, дальше тратить на это столь бесценные крохи силы, он не видел смысла. Сконцентрировав остатки своей энергии на ране, Дим закрыл глаза и попытался расслабиться.

Однако его планам не суждено было сбыться.

Сначала он услышал осторожные шаги, а потом его глаза различили мягкие рассеянные блики света на стенах пещеры. Дим перенаправил все свое серебро на кисти рук, начиная создавать боевое плетение.

- Это я, - услышал он знакомый звонкий голос.

Димостэнис даже несколько раз встряхнул головой, словно отгоняя наваждение. Ираэль подошла, опустилась рядом с ним на колени.

- Ты ранен, – сообщила она ему и начала развязывать повязку.

Дим дернулся, нога ответила болью. Он зашипел и раздраженно перехватил ее руки.

- Если ты скажешь, что еще и целительница, то я попрошу от тебя света Таллы, ярха и хоть немного воды.

На ее миловидном, треугольном личике появилась улыбка.

- Вода есть, - она отстегнула небольшую флягу и протянула ему, - все остальное – увы. Я умею созидать, это лишь отдалено напоминает целительство. Я смогу поделиться с тобой силой и направить энергию туда, где она нужна более всего.

Ее руки уже расправились с самодельной повязкой. Мягкое тепло от них и в правду чуть сняло боль. Она довольно умело соединила концы сломанной кости и сделала новую повязку.

- Пока так, - сталка положила руку поверх его колена, направляя волны теплой энергии на рану.

- Где мы? - спросил Дим, когда развеялись черные круги перед глазами, - такое странное место, я не узнаю его.

Ираэль села рядом, так что ее рука плотно соприкасалась с его. Про себя Димостэнис отметил, что пещера не столь узка и они могли бы сидеть более свободно, но пока решил стерпеть.

- На Каменном материке, - просто ответила сталка, как будто это было само собой разумеющимся. – Это наш дом.

Дим задумался, сопоставляя ее слова с тем, что он увидел и своими знаниями об этом месте.

- Всегда считалось, что эта земля совсем мертва и здесь лишь голые скалы.

- Нам надо было где-то жить, и мы нашли это место. Сотни аров - достаточное время, чтобы оживить даже эти земли. Мы возделываем землю и выращиваем животных. У нас даже есть леса и луга, не такие пышные как на земле людей, но для нас даже они – большая радость. Правда, таких мест как это, еще не оживших, тоже хватает.

Дим даже не подозревал масштабов катастрофы. Он считал, что есть несколько разрозненных общин, которым ни в коем случае нельзя дать воссоединиться, а здесь целый мир. Чужой, враждебный, неизведанный.

- Каменный материк - земля Проходящих.

- Проходящих?! – Димостэнис недоверчиво смотрел на него. – Ты мне сказки рассказываешь? Никогда не слышал про это.

- Люди ничего не знают о нашем существовании. Однако это не значит, что нас нет.

- Вы называете себя Хранителями? – Дима вдруг осенила внезапная догадка.

Ираэль непонимающе нахмурилась.

- Нами управляет клан Старших, - неуверенно ответила сталка, - они и охраняют наш народ. И наблюдают. Пекутся о нашем благе. Мы называем их старейшинами.

Дим с досадой прикусил нижнюю губу. Ее недоумение казалось искренним.

- Как отсюда выйти? - спросил он, выводя спутницу из молчаливого транса, в который она погрузилась после ответа на его вопрос.

Ираэль повернула к нему голову, некоторое время пристально изучала, потом сделала неожиданный рывок и оказалась у него на коленях.

- Сколько нам аров было тогда, ты помнишь? Первое серебро, растекающееся по мертвой земле. Я помню эти искры. Робкие, неуверенные, такие трепетные и нежные. Я собирала эти драгоценные крупинки, пропускала сквозь себя, и мы дарили новую жизнь окружающему миру. Созидали. Наша первая встреча, первая близость, с тех пор я не могу найти покоя. Сейчас ты другой, но твое серебро по- прежнему сводит меня с ума. Мне никогда не забыть его, - говоря это, женщина гладила его по волосам, лицу, ее пальцы спускались на шею, пытались залезть под ворот рубахи. – Я дам тебе знания. Силу. Власть. Ты же этого всегда искал. Мой девэра. Я буду служить тебе. Я…

- Ты сидишь на моей сломанной ноге, - холодно произнес Димостэнис, выливая ушат воды на потоки ее возгоревшейся страсти.

Ираэль мгновенно пересела на камни, однако дальше от этого она не стала. Ее энергетика настолько давила, что Дим почти не мог двинуться.

- Ты ничего не хочешь мне сказать?

- Спасибо, - ответил он, - так гораздо легче.

- Я не об этом! О моем предложении.

- У меня уже есть избранница.

- Без меня тебе не выбраться отсюда.

Он пожал плечами. Этот разговор сам по себе был настолько абсурден и нелеп, что продолжать его не имело никакого смысла. Не хватало ему только этой буйно помешанной.

- Ты думаешь ей лучше знать, что ты умер? Или ты хочешь сказать, что не боишься смерти?

Дим знал, что Олайя пойдет на все лишь бы просто знать, что он жив. Согласится на союз с ненавистным ей человеком, уничтожит свою сущность, поступится своим счастьем, принесет себя в жертву. Что она не раз уже доказывала.

- Я и в самом деле не боюсь смерти, - честно сказал он, - как и не желаю скорой встречи с ней. Однако есть кое-что страшнее.

- Страшнее смерти? – сталка натянуто засмеялась. – Что же это?

- Ты права – много аров прошло, – произнес Димостэнис, игнорируя ее вопрос, - но ты по-прежнему так и не поняла главного. Некоторые люди никогда не меняются.

- Из-за постоянного взаимодействия наших тел с потоками стихий и непрерывной регенерации тканей, мы старимся гораздо медленнее, чем любой человек, даже обладающий силой Шакти. Но это не значит, что мы не видим течение времени и мудрость, которую оно несет.

Димостэнис закрыл глаза, вновь сосредотачивая остатки своей силы на ране. Зло выдохнул.

- Мне было семнадцать аров, тебе несколько больше. Возрождать Мертвые земли, творить, давать выход своему серебру. Это была эйфория, ликование, восторг. Ты подводила меня к этой черте. Я был для тебя диковинной зверушкой, которой ты играла. Потом маменька приказала меня бросить, видимо, испугавшись, что ты сможешь проговориться и сказать то, что все от меня так тщательно скрывали.

- Это все, что ты помнишь? – горько поинтересовалась Ираэль.

- Многие ары ты смотрела на мои мучения, на мои безрезультатные поиски, метания. И ни разу даже не попыталась помочь мне. Какие у меня еще должны быть воспоминания?

На этот раз она отступила. Отодвинулась. Изображая из себя обиженную добродетель. Текли мены.

- Ты так и будешь здесь сидеть? – наконец спросила сталка, не скрывая своего раздражения. – Думаешь, тебя не ищут?

Он, не открывая глаз, вопросительно приподнял одну бровь. Возможно в сумраке неяркого освещения, его мимика и не была бы заметна, но он знал, что Ираэль внимательно наблюдает за ним.

- Нам надо идти, - повторила она. – Давай забудем о том, что было. Эолы земли всегда служили девэре. Я всего лишь одна из них.

Ираэль уверено протянула ему руку.

- Пойдем.

Она казалась совсем маленькой и хрупкой, почти на голову ниже его, однако от нее шли волны уверенной силы и Дим, опираясь на нее и в самом деле смог идти. Правда, довольно скоро оба выдохлись и были вынуждены опуститься на камни, чтобы сделать небольшую передышку. Она положила ладонь на его сломанную ногу, выше колена, успокаивая боль.

- Где ты берешь силу? – спросил Дим, наблюдая за ее действиями.

- От вергила, конечно, - как нечто само разумеющееся ответила она, - откуда же еще? У меня не самый сильный источник, но на какое-то время нам хватит. Думаю, что из пещеры выйти успеем.

- Расскажи мне про вас, - закинул Дим удочку, впрочем, не особо надеясь на ее откровенность.

- Что именно? - просто спросила Ираэль, слегка сбив его столку.

- Все, - он развел руками, словно пытаясь показать масштаб того, что его интересует, - кто вы? И в чем ваша сила?

- Ты самый странный девэра, который только мог прийти в наш мир, - отвесила сталка очередной комплимент.

- Вы же сами говорите, что я не истинный.

Ираэль покачала головой и снова села к нему вплотную.

- С чего мне начать?

- По-видимому сначала.

- Начало слишком далеко – еще до того, как наш мир завершил свой первый цикл существования.

- Ты имеешь ввиду Большой Энергетический Взрыв, который случился на Элиасе?

- Люди называют случившееся на планете именно так.

- Тогда давай оттуда.

Глава 2

- Видеть Тонкий мир Элиаса, его внутреннюю сторону люди могли еще задолго до того, как закончился первый цикл его существования. Дрожащее от силы полотно мироздания, потоки энергии, стихии, переплетенные между собой в единое целое. Однако пробиться через внешние барьеры они не могли. Могущество манило, но было недоступно. Виной тому был – хьярт. Предохранитель, которым наделил одаренных Создатель. С ним шакты могли видеть лишь первые слои энергетического пространства.

Дим приложил руку к груди, туда, где когда-то был тот самый предохранитель. Сколько сил было потрачено на то, чтобы заставить его работать, чтобы познать себя и дар, которым надарило его мироздание.

- Его надо было удалить, - тихо произнес он, не глядя на сталку.

Она кивнула.

- Шакты без сожаления стали расставаться с тем, что считали помехой, чтобы очень вскоре познать горькую истину - нет хьярта, нет и дара.

Серебряный непонимающе нахмурился.

- Хьярт не просто предохранитель, но еще и проводник, соединяющий одаренного с энергией мироздания.

Ираэль легко улыбнулась, наблюдая за эмоциями собеседника.

- Одаренные, познав эту истину, тем не менее не отказались от своих исканий и продолжили начатое. Пока однажды не заметили, что при удалении хьярта энергия сразу не покидает тело. Некоторое время одаренный все еще переполнен силой стихии и если замкнуть ее на каком-то предмете, то она постоянно будет с ним. Аура одаренного становилась неиссякаемым источником силы, а этот самый предмет подводил к ней энергию. Внешний проводник вместо хьярта, только более стабильный. Так появились вергилы и Проходящие сквозь пространство или сталки.

Рассказчица замялась, неуверенно положила руку себе на шнурок, на котором висел ее амулет.

- Правда, существует предположение, что, бездумно удаляя хьярты и пытаясь переделать свою природу, наши предки запустили механизм рождения на свет неодаренных. Последствия изменений в теле человека, прошедшего эту процедуру, фатальны для дара. Для мира, переполненного энергией стихий, рождалось слишком много людей, не умеющих чувствовать эту силу. Сталки стали избегать всяческих контактов с пустышками, так в те времена назывались люди без дара.

- Так вот, кто разделил наш мир на людей и недолюдей, - едко обронил Димостэнис.

- Если бы не это разделение мы бы уже вымерли, - сухо парировала сталка и поднялась, вновь подставляя ему плечо, - и нам лучше продолжить наш путь.

- В империи по сей день существует жесткий закон о запрете на смешанные союзы, – внезапная догадка осенила Дима, - сталками становятся только те, кто может взаимодействовать лишь с одной стихией?

Ираэль кивнула, подтверждая его слова.

- Видеть Тонкий мир и быть эолом одной стихии.

- Советники неукоснительно соблюдали это правило. Они знали о Проходящих?

- Сталок слишком мало, мы не можем так просто, открыто жить среди людей. Наш дар неизведан и люди непосвященные могут увидеть в нас угрозу, но мы всегда были рядом. Помогали, направляли, старались сделать все, чтобы сохранить наш род. К тому же нам приходилось селиться среди пустышек и искать эолов стихий. Это не так просто.

Своды пещеры, по которой они шли все больше сужались и Димостэнис мог опираться на них руками, не перенося вес тела на поврежденную ногу, тем самым справляясь без помощи Ираэль. Это гораздо быстрее выматывало и требовало больше усилий, но зато на душе было спокойнее.

- В Мюрджене считают, что неодаренные наоборот делают шактов сильнее, - Дим попытался найти опровержение ее словам.

- В Мюрджене, - подражая его интонациям произнесла сталка, - весь правящий род остался без одаренных наследников.

- Ты хочешь сказать, что среди Эйлин были сталки?

- Очень давно и инициации были проведены неудачно. С тех пор среди их потомков больше не было шактов. Зато вторые очень сильны. В роду Эардоре чуть ли не через поколение рождаются те, кто может видеть грани Тонкого мира, но они всегда неохотно шли на контакт. В Мюрджене слишком развито поклонение своему Богу – Таурилу Иланди, и они мечтают лишь о подобном могуществе.

-Эардоре знают о сталках?!

- Нет, я же говорю – слишком большой риск. Всего нескольким нашим предкам пришлось открыться перед тем или иным князем, но увы контакта так и не случилось.

- Что с нынешним князем?

- Он видит Тонкий мир и даже пытается работать с его энергией. Его встреча с твоей сестрой большая удача. Его осталось лишь немного подтолкнуть.

- Он управляет четырьмя стихиями.

- Он – сильный и талантливый одаренный. И всех очень искусно обманывает.

Янаур Эардоре обманывает. Да не может такого быть! Димостэнис задумался. Когда они впервые встретились в приграничной крепости Эшдара, Эардоре владел одной стихией – воздух. Ориф тоже всегда пользовался лишь силой этой стихии. Когда князь менял свой «боевой раскрас» четырехстихийщика, он всегда выставлял воздушный щит. Да и сейчас, потеряв большую часть своих способностей, его аура выглядит, как аура воздушника.

Как это удавалось делать Эардоре, Дим не понимал, но это была очень плохая новость! Князь, потерявший свой дар, сейчас ослаблен и очень уязвим. Он пойдет на любые условия Проходящих, чтобы вернуть себе былую силу. Однако иметь под боком такого врага, как правитель Мюрджена, было большой угрозой как для него, так для всего окружающего их мира. А Димостэнис даже не сомневался, что, имея возможность выбирать между их хлипким союзом и дружбой сталок, князь не колеблясь выберет второе.

Димостэнис едва сдерживая стон боли, прислонился к своду пещеры. Надо было немного передохнуть. Ираэль слишком много знала для обычной созидательницы, как она себя называла.

- Нам нельзя надолго останавливаться. Мой вергил пустеет, а твоего серебра я уже давно не чувствую.

Димостэнис согласно кивнул и с трудом оторвал себя от опоры. Сил и вправду почти не осталось, зато усталость навалилась неподъемная. Что же это за место такое?

- В этих горах есть зоны, которые не только не дают энергию, но и питаются любой силой, до которой могут дотянуться. Здесь лучше не задерживаться. Именно из-за таких аномальных территорий те, кто обладает силой созидания не смогли оживить эту землю. Как бы мы не старались, эти скалы смерти не хотят уступать Элиасу его право на возрождение. Рано или поздно здесь все вновь станет таким.

- В Северных землях живут Проходящие? Эолы воды?

- Они живут в разных уголках Элиаса. Подальше от людей, в местах с нетронутой энергетикой для облегчения контакта с Тонким миром. Как правило это уже опытные одаренные, которые умеют создавать боевые тандемы и связки с шактами.

- Создают связки с шактами? Сталки умеют делиться своей энергетикой с другими одаренными?

Димостэнис вспомнил свои встречи с подобными боевыми тандемами, где центр силы был носитель и его кристалл.

- Старейшины умеют, это особенность их дара. Правда в последнее время, они пытаются научить этому и остальных. Освобождать энергию из потоков и вливать ее в выстроенные фигуры, взаимодействуя с аурами других.

Димостэнис прислонился спиной к холодным камням пещеры, закрыв глаза. Врагов целая армада, и чем больше он узнает о них, тем больше его съедает отчаяние. Как ему одному выстоять против них всех? Еще терзал вопрос зачем эта сталка здесь, с ним? Зачем все рассказывает, послушно отвечает на его вопросы? Личная прихоть? Или все еще гораздо банальнее: враги просто списали его со счетов, как незначительную помеху и им абсолютно все равно будет он обладать информацией или нет. Они считают, что знания ему уже не помогут?

Это, не говоря уже о тех, других, о которых он вообще ничего не знает. Враги они ему? Серебряный усмехнулся собственным мыслям. Уж точно не друзья. Судя по тому, что он слышал и помнит, они вряд ли будут ему помогать. Неизвестных больше занимает их спор. А он сам лишь объект этого спора, бегающий под куполом хомячок, на которого делаются ставки.

Димостэнис вновь пристально посмотрел на свою спутницу. Что она делает здесь? С ним рядом? Как нашла его? Да и вообще зачем она снова появилась в его жизни. Он не верил, что это может быть обычной случайностью или стечением обстоятельств. Он уже излечился от наивности.

Может взять, да и задать этой обычной созидательнице все его вопросы? Прямо в лоб, без всяких обиняков? Смотря в глаза. Как она будет выкручиваться?

Дим осторожно сел, выпрямив ногу, пережидая очередной приступ боли. Повязка вновь пропиталась кровью.

- Нам надо идти, - опять стала подгонять Ираэль. Сейчас в ее голосе ясно слышалась тревога.

- Нам надо договорить, - он жестом пригласил ее присоединиться, - ты еще не рассказала мне о самом главном.

Проходящая раздраженно опустилась рядом с ним на колени. Серьезно посмотрела в глаза.

- В летописях истории нет точного ответа, как они появились. Одаренные, которые могли взаимодействовать с совершенно новым источником энергии. Они видели внутренний мир Элиаса и взаимодействовали со всеми стихиями. Огонь. Земля. Воздух. Вода. И энергия Таллы. Они рождались без хьярта, и не нуждались ни в чем, чтобы проходить сквозь пространство, они ориентировались на свет Таллы, на энергетику других. У них было что-то еще. Что-то свое, что позволяло им творить в Тонком мире все, что они хотят. Они были частью мироздания.

- Что-то еще? Что?

- Никому так и не удалось найти ответ на этот вопрос. Серебряных всегда было мало, и их не интересовала ни власть, ни мирские страсти, только энергия Элиаса. Словно это был их источник жизни. Они могли проходить сквозь слои мироздания так далеко, как ни один Проходящий.

Дим заметил, что Ираэль еще ни разу в своем повествовании не причислила его к тем, о ком она говорила. Рассказывая о сталках она всегда произносила «мы», пусть эти «мы» жили тысячи аров назад и их вряд ли можно было назвать даже предками нынешних сталок. Однако же о Серебряных она всегда говорила только «они». Как будто его здесь не было или она не считала достойным называть так его. Или же говорила только об истинных.

-Потом Серебряные решили, что все то что делают сталки, разрушает Элиас. Что нам не надо больше проводить инициации, вмешиваться в жизнь людей, использовать энергетическое пространство в личных целях.

- С чего бы это? – не удержался Димостэнис от новой порции ехидства. – Что пошло не так?

- Люди увидели в них своих защитников и подняли бунт. Тонкий мир буквально заливало энергией разрушения. Мы надеялись, что Серебряные увидят это и встанут на нашу сторону, образумят смутьянов. Однако они неожиданно перестали держать нейтралитет и выступили на стороне смертных. Они стали Изменяющими. Повелителями. Девэрами.

Дим сделал вид, что не заметил, как собеседница ушла от ответа на его прямой вопрос о ссоре сталок и Серебряных. В этой части повествования вдруг появилось много белых мест и нестыковок, но он был рад получить знания пусть даже в таком рваном виде.

- Почему они так и не смогли договориться? Слишком велика цена их непримиримости.

- Ненависть между Серебряными и сталками стала нормой. Сутью их существования.

Димостэнис помнил свои ощущения каждый раз, когда сталкивался с подобными Ираэль. Чувства, идущие не от разума, а от памяти, которая даже принадлежала не ему, которая жила на неосознанном уровне. Словно ему навязли чужие эмоции.

- Война порождала все большие разрушения, но уже никто не контролировал это. Энергия копилась, рвались потоки, наступил хаос. Элиас начал разрушаться. Случилось то, что вы называете Большим Энергетическим Взрывом.

- После этой катастрофы Серебряные стали рождаться с хьяртами? - Дим вспомнил свои разговоры со старцем Иофаром. – Словно в назидание – их поставили вровень со своими старыми врагами. И им надо было проходить инициацию, чтобы они могли общаться со стихиями.

- Да, Серебряные взаимодействовали со всеми пятью стихиями, но лишь с помощью своего хьярта, - подтвердила его догадку Ираэль. – Так было безопаснее для всех.

- То есть сталки не пускали их во внутренне пространство Элиаса?

Собеседница медленно покачала головой.

-Время шло и о том, что хьярт не проводник, а всего лишь предохранитель знали только Проходящие. Для одаренных не было большей трагедией, чем потерять свое второе сердце.

- Но ведь обуздать стихию только с помощью разорванных энергетических линий первого слоя невозможно. Сколько же одаренных серебром Таллы погибло в первые ары после катаклизма? Когда природа еще бушевала во всю и их сил просто не хватало, чтобы успокоить мироздание или устранить последствия.

- В те смутные времена погибло очень много людей. Каждый выживал как мог.

Дим скривил губы. Столько аров одаренные с его цветом ауры были врагами с Проходящими. Эту ненависть уже не преодолеть. Их удел – война и уничтожение друг друга. Это не изменить и не исправить. Слишком много воды утекло. Слишком много жизней разменяно впустую.

Вергил сталки слабел и его сил хватало лишь на скудное освещение.

- Однако вопреки всем предосторожностям в мир все-таки приходили Серебряные достойные упоминания о них. И даже несмотря на то что они не были истинными и имели хьярт, им удавалось предотвращать назревающие катастрофы, - словно оправдываясь произнесла Ираэль.

- Таурил Иланди? – выдвинул Димостэнис свое предположение. Имя, которое даже у него уже успело набить оскомину. Правда, судя по всему личностью тот и впрямь был незаурядной.

- Конечно! Его нельзя не отметить. Он остановил надвигающуюся войну. Настоящий Изменяющий – он увел людей за собой в другую жизнь. Сломал устои. Разрешил союзы между одаренными и нет.

- Как некрасиво с его стороны.

Ираэль презрительно фыркнула.

- Из-за разрешенных смешанных союзов стали рождаться дети, не умеющие видеть Тонкий мир. Таурил со своими идеями о равенстве и свободе стал главной угрозой нашему и без того не простому существованию. И все осталось по-прежнему - Серебряный был нашим основным врагом.

- Его убили Проходящие? – догадался Дим.

- Нет, его брат по приказу императора. Таурил был умен, хитер, силен и очень осторожен. В этом случае история не лжет.

- Кто еще? – полюбопытствовал Серебряный. Из жизни Таурила он вряд ли вытянет нужную ему информацию. Тот конечно был молодец, но у них разные дороги.

- Самый сильный Серебряный со времен первой катастрофы был конечно же Вольмир Иланди. Период Большой войны между шактами и людьми без дара. Внутренний мир Элиаса плавился от избытка энергии разрушения, которым он был переполнен. Эта война грозила вновь похоронить едва воспрянувший мир под руинами забвения. Вольмир был силен. Несмотря на то, что в его груди был хьярт, он мог видеть первые слои Тонкого мира и даже пользоваться его энергией. Многие из наших решили, что он истинный и пошли за ним.

Эту часть общего прошлого Димостэнис знал по учебникам истории. Близкий друг и советник Тисара Эллетери Вольмир Иланди поднявший бунт против своего повелителя. Период Большой войны между одаренными и нет. Возрождение Мертвых равнин Вольмиром, как его искупление перед мирозданием. Его ранний уход к Вратам Зелоса чуть более чем через два ара после окончания войны.

- Чем была вызвана смерть Вольмира?

- Жаждой знания, - криво усмехнулась сталка и с трудом поднялась на ноги, - если хочешь знать, что произошло, то тебе придется идти за мной. В моем вергиле не осталось ни капли силы. Нам надо продолжать путь.

Дим не мог с ней не согласиться. Все так же опираясь руками на своды пещеры и стараясь не наступать на сломанную ногу, он двинулся за своей проводницей.

- С помощью сталок, которые были с ним, Вольмир смог обрести свой истинный дар. После чего стал инициировать последователей из молодых одаренных, видевших Тонкий мир Элиаса. Это он создал надежную защиту для Эфранора, сумев вплести в камни свое серебро, навсегда закрыв город для Проходящих. Вольмир банально не рассчитал свои силы. После инициации он еще не вошел в ту стадию владения своим новым даром, чтобы вытянуть такое перенапряжение. Мы всего лишь люди и наша физическая оболочка так часто подводит нас.

Она задела его за живое. Сколько раз он умирал от невыносимой боли, разрывающей его тело после соприкосновения со своим новым даром, сколько раз уходил за грань сознания, не понимая, кто он и сможет ли вернуться, а самое главное, как это сделать. Если бы не его браслеты он бы уже сгорел, как и Вольмир.

- Однако он сделал это, - стараясь вызвать уважение к памяти великого человека, произнес Дим. – Только об этом все забыли. Почему он не оставил напоминания нам?

- Незадолго перед смертью, - невозмутимо продолжила сталка, - он закончил писать некий опус о своей жизни и о том, что с ним произошло в ары войны и после них.

- Что же он написал там? – стараясь не выдать своей заинтересованности, спросил Дим.

- Он закрыл его своим серебром. Оставив тайны, скрытые в нем, лишь для своих прямых потомков. Правда, таковых не рождалось под лучами Таллы довольно долгое время. Возможно, мирозданию они были не нужны, а возможно это и не было простой случайностью. Эллетери всегда ненавидели и боялись тех, в чьей ауре сверкало серебро. И если еще до того, как один из правящих императоров приблизил к себе Дом Иланди, в роду последних и рождались дети с особенным даром, то после подобные случаи перестали наблюдаться. Зато на генеалогическом древе вашей семьи можно встретить обломанные молодые веточки.

- Что ты хочешь сказать этим? – Дим остановился, руками зацепившись за большой камень висевший над головой.

-Как только у ребенка проявлялся ненужный дар, ему выносился приговор. Как еще можно объяснить исчезновение Серебряных? Разве твоя история не является подтверждением моим словам?

Димостэнис закрыл глаза. Для мятежного Лауренте Иланди сын с серебром в ауре был необходимым оружием для его честолюбивых планов. Поэтому глава Дома всегда оберегал своего так необходимого ему наследника, защищал от советников, не пускал ко двору, всегда старался держать подальше от императора и Совета. Поэтому его так ненавидели Дайонте и Олафури, его главные гонители. Это они открыли глаза Аурино на отношение его предков к людям с подобным как у него даром. Посеяли семена страха и раздора в душе вечно сомневающегося и борющегося за свое место под лучами Таллы молодого императора.

- Что с дневником? – несколько грубо спросил он у Ираэль, не желая, чтобы она поняла, что сейчас творится в его душе.

- Дневник вновь всплыл лишь спустя несколько сотен аров. Вольмир позаботился о том, чтобы он не попал в ненужные руки. Скорее всего один из Иланди просто отдал его императору, желая выслужиться перед своим правителем. Только не имея возможности ни открыть его, ни уничтожить правящий император и Совет Пяти присоединили к плетению Серебряного свои энергетические печати, чтобы сравнять шансы и превратить источник ценной информации и драгоценных знаний в обычный фолиант древности, который словно ненужный сувенир пылился на полках в хранилищах Дома Дайонте.

Димостэнис выругался сквозь стиснутые зубы.

Идиот. Тупоголовый ишак. Болван. Тупица.

Какой же он тупица!!!

Дневник закрыт пятью печатями.

Дайонте. Пантерри. Элсмиррэте. Олафури и…

Эллетери!

Иланди не надо было ставить печать. Достаточно было серебра. То самое защитное плетение, на которое Дим наткнулся при первом же своем знакомстве с дневником в имении Дайонте. Поэтому, как только он выпустил свою энергию, формула распалась, признала в нем своего создателя.

Ему нужна кровь Эллетери! Почему он не додумался об этом раньше? Дим вспомнил Аурино, лежащего в луже собственной крови. Он вновь наделил себя всевозможными эпитетами, отнюдь не лестными. Остановило его от углубленного самобичевания внимательный взгляд сталки.

- Извини, не на ту ногу наступил, - он горестно улыбнулся.

Ираэль подставила свое плечо и ему ничего не оставалось, как вновь опереться на нее. Тем более своды пещеры начали расширяться, а дорога идти вверх. Потянуло свежим воздухом. Кончики пальцев кольнуло и браслеты начали теплеть. Сталка тоже охнула и приложила руку к груди.

-Вышли из мертвой зоны, - произнесла она, отступая от него на несколько шагов.

Димостэнис прислонился к огромному камню, стоящему на их пути.

- Спасибо, - произнес он, понимая, что ее помощь отнюдь не бескорыстна.

Ираэль не отводила от него взгляда.

- Ты так красив, - произнесла она, - твое серебро притягивает словно магнит.

Только его по-прежнему было мало. Конечно же стало легче, чуть унялась боль и прибавилось сил, но, чтобы увидеть изнанку Элиаса и воспользоваться ее энергией, надо было гораздо больше энергии Таллы. Почему он никак не может наладить прочную связь с внешним миром? Почему по-прежнему он так слаб и беззащитен? Если верить Ираэль, то Серебряные были всегда выше на несколько голов любого одаренного в этом мире. И достигали высот, которые ни один шакт не мог достичь. А он топчется на нижних уровнях, не в силах ничего изменить.

Ираэль все так же восторженно продолжала смотреть на него. Потом сделала шаг на встречу. Дим уже всерьез начал опасаться за свою честь. Мгновением позже и за жизнь, так как она довольно ощутимо повисла у него на шее, забыв, что он стоит на одной ноге. Еще совсем немного и они вдвоем покатятся по всем этим камням вниз в мертвые пещеры и переломом одной кости точно будет не обойтись.

-Почему мама не провела надо мной обряд обращения? Ведь она же видела, как я мучился столько аров?

Новый вопрос слегка охладил пыл женщины, и она чуть отстранилась.

- Есения провела обряд, - в ее огромных карих глазах засветилось что-то похожее на сочувствие, - после того несчастного случая, что с тобой произошел в детстве, - но у нее не получилось.

-Почему?

- Со временем в ходе инициации новообращенному уже не удаляли хьярт. Достаточно было повредить его, взять силу и оставить отмирать. Можно было сделать прокол или выжечь сильным энергетическим ударом. С тобой так не получилось. Она сделала, как это делала с другими, но лишь повредила твой хьярт.

Так вот из-за чего все его проблемы! Не из-за их с Аурино приключения в подземелье имения Иланди, а после неудачной инициации.

- Сначала мы решили, что ты вообще лишился своего дара, так как несколько аров он никак не проявлял себя. Потом он начал вспыхивать необъяснимыми, хаотичными импульсами. Ты вообще самый странный посланник, которого мог дать мир.

- Видимо, какой мир, такой и посланник, - буркнул Дим.

- Столько аров твоя энергетика то пропадала, то вспыхивала вновь, то разливалась по Тонкому миру, будоража всех, кто мог чувствовать изменения в нем, то исчезала на продолжительное время. Потом и ты исчез на долгие семь аров.

- Решил дать вам немножко отдохнуть. А то вы совсем измаялись, бедные, наблюдая над моей бурной жизнью.

- Ты был в другом мире?

Ее глаза внимательно следили за его лицом, пытаясь углядеть в нем любые изменения.

- Да, - осторожно ответил Димостэнис.

- Как ты открыл проход?

- Проход? – изо всех сил Дим попытался скрыть азарт в своем голосе. Все же он был прав – его старая знакомая что-то знает об этом. Значит должна знать и о Хранителях. – Что тебе известно об этом?

Он все же не смог скрыть свой интерес. Женщина уловила перемены в его интонациях.

- Только то, что написано в древних книгах. То, что я уже поведала тебе. Старые легенды, рассказывающие о том, что Серебряные всегда были иными и об их истинных способностях никто толком ничего не знает.

Димостэнис раздосадовано выдохнул.

- Я потеряла тебя на эти бесконечные ары, - пальцы Ираэль судорожно впились в его плечи, - я перестала чувствовать твою энергетику. Хотя после столь плотных взаимодействий наших аур, когда мы вместе возрождали Мертвые земли, я всегда могла отыскать тебя где-бы ты ни был.

Ираэль впилась в его губы страстным поцелуем. Он же почти не замечал ее прикосновений. В голове постоянно крутилась ее последняя фраза: «я смогу отыскать тебя где-бы ты ни был».

Дим схватил девушку за плечи и оторвал от себя, настолько резко, что нога все же не выдержала и они чуть не упали. Серебро все это время подпитывающее его тело помогло ему вернуть равновесие и удержаться.

- Твои дружки напали на меня, когда я даже не был в энергетическом пространстве, просто летел на ярхе. Ты здесь не по своей воле. Тебя послали, чтобы ты смогла найти меня.

Последняя его фраза даже не была вопросом, он уже знал это и сам. Димостэнис отстранил от себя девушку и двинулся вперед. Обогнул камень и оказался на небольшом ровном плато на вершине одной из скал.

Энергия Таллы долгожданно окутала кожу покалывающим мерцанием.

- Я специально привела тебя сюда, - Ираэль выскочила за ним из пещеры, - чтобы ты мог улететь на ярхе.

- Ложь! – жестко перебил ее Дим. - Он лежит там в низу и уже никогда не сможет подняться. И ты это знаешь.

- Я думала, ты сможешь вызвать любую из этих тварей, которые постоянно вьются вокруг тебя.

Димостэнис резко обернулся, его глаза пылали серебром.

- Твари – это вы! Вся ваша банда! Убивающие просто так, ломающие судьбы, бьющие исподтишка или в спину. А Дарк…

Здесь на самой вершине, где холодный ветер освежающе бил в лицо, энергия наполняла тело, сознание начало проясняться, и он наконец почувствовал всю неотвратимость своей очередной потери.

- Дарк был моим другом. Никогда не подводившим и не предававшим, до конца пытающимся спасти мне жизнь.

Серебряный шагнул к сталке, резко схватил ее за плечи.

- Кого мы здесь ждем? – повысил он голос. – Старших? Или тех других?

Глаза Ираэль приняли совсем уж загнанное выражение.

- Кто они такие?

Она молчала.

- Кто они такие?! – заорал Дим.

- Старшие владеют всеми гранями силы Проходящих. Могут возрождать разрушенное, могут уничтожать живое, могут отдавать энергию другим и только они умеют настраивать ауру одаренных на Тонкий мир и завязывать ее на внешний источник. От них зависит какой силой будет обладать новообращенный Проходящий. Клан Старших не многочислен, но в них наша сила, наше знания, опыт.

Дим едва не зарычал от разочарования.

- Хранители! Что ты знаешь о них?!

Ираэль вырвалась из его рук.

- Я не знаю, о ком ты говоришь! Ты хотя бы объясни мне, кто такие эти твои хранители? Может, мы сможем помочь тебе?

Димостэнис отступил. Холодный ветер трепал волосы, забирался под тонкую рубаху. Было безумно холодно. Он никак не мог восполнить свои энергетические резервы. Поговорить с правящим кланом Проходящих на самом деле имело смысл. Только вот он так и не смог добиться от Ираэль, чего от него хотят сталки.

- Я хочу встретиться с вашими старейшинами. Поговорить. Не здесь и не сейчас. Когда мы будем на равных.

По воздуху пошли разводы. Димостэнис чувствовал кожей, как бесятся стихии.

- Ты передашь им мои слова?

- Зачем же передавать? - услышал Дим сухой, но еще не старый голос. – Мы тебя слышим, Серебряный.

На плато вышли трое мужчин. Двое были гораздо старше его самого, а третий примерно его возраста.

- Мы пришли за тобой, девэра.

Димостэнис обернулся к Ираэль. Выражение ее глаз он разобрать не смог. Один из пришедших шагнул вперед. Его аура вспыхнула бледно-голубым, а между ладоней забился сгусток энергии. Поначалу он был столь же бледный, как и энергетическое поле вокруг сталки, потом стал темнеть и наливаться силой. Дим бросил взгляд на других. Их ауры четко выделялись на фоне темнеющего неба. И хорошо были видны нити, налитые силой, идущие от них к предводителю. Да, похоже говорить с ним никто не собирался.

Серебряный посмотрел вниз на бурлящие гребешки пены, бьющиеся о подножие скалы. Сражаться с ними со всеми у него нет сил. Войти в изнанку ему не дадут, а если даже и сможет прорваться, то и там ему не выстоять.

- Знаешь, что страшнее смерти? – обратился он к своей старой знакомой.

Ираэль едва заметно качнула головой.

- Предательство, - Серебряный бросил еще один взгляд на Таллу, - оно уничтожает душу. А без души ты уже и так мертв.

Дим собрал всю энергию, которая успела в нем накопиться за время пребывания вне пещеры. Ударил по впереди стоящему врагу. Разлетелось плетение, распалась защитная аура, брызнула кровь. Предводитель упал на камни, как подкошенный.

Димостэнис с силой оттолкнулся от края скалы и полетел в бушующую пучину. Серебра хватило лишь на то, чтобы выставить защиту от сталок, не ожидавших от него такого безумства и от того растерявшихся и упустивших нужный момент, чтобы атаковать. Остатки энергии он рассчитывал использовать позже, чтобы смягчить удар об воду и обезопасить себя на случай каких-нибудь непредвиденных обстоятельств.

Однако преодолев чуть более половины пути, он понял, что никаких сил у него просто не хватит. Море словно защищаясь от нежданного вторжения, ощерилось острыми пиками камней, утыкавших все побережье вдоль подножия скалы.

На этот раз все, - мелькнула предательская мысль, - долетался.

Димостэнис закрыл глаза, переставая бороться с ветром, не тратя энергию, чтобы замедлить и смягчить падение. Через несколько мгновений грудь взорвалась от боли от довольно жесткого приземления, и он резко пошел вверх. В ушах стоял шум от бьющих по воздуху крыльев и злого, сосредоточенного урчания.

Серебряный открыл глаза. Он лежал поперек спины темно-коричневого ярха, который утробно урча и бешено работая крыльями, уносил его в небо подальше от страшных утесов, неспокойного моря и еще больше разозленных сталок. Дим выровнялся. Осмотрел своего летуна. Неверяще проведя ладонью по знакомым вмятинам на бронированной чешуей шее.

- Здравствуй, Хорун.

Ярх слегка повернул голову на его голос.

- Урр, -привычно ответил он.

- Приветствую тебя, старый-старый дружище! Где тебя носило столько времени, старина?! - Димостэнис откинулся в седельном углублении, раскинув руки, и счастливо засмеялся.

Глава 3

Сталки больше не трогали Северные земли. То ли причиной тому было, что Димостэнис отобрал кристалл у контролирующего Мерзлые Земли Проходящего, то ли у них не хватало ресурсов. Из знаний, вытащенных из Ираэль, он уже понимал, что бабуля и тот мужчина в деревне были старейшинами, а все те, кого они когда-то считали снежными исполинами и ходячим ужасом были одаренными силой водной стихии и умеющие работать в тандеме со своими старшими, используя энергию внутреннего слоя Элиаса.

Дим вспомнил силу плетения лэрда, когда тот начал использовать глубинные потоки и по-настоящему смог его удивить. Ираэль сказала, что Эардоре неинициированный сталка и что тот стоит на пороге открытия своего врожденного дара. Какова же его истинная сила, если даже с хьяртом он может пользоваться закрытой для большинства энергией?

Конечно же в информации, полученной им от его давней знакомой-сталки было много лжи, недоговоренностей, приукрашенной действительности и правды, подсвеченной с нужного для Проходящих ракурса. Или если проще - Дим ей не верил. Все то, что она ему рассказала надо было еще промыть в отбеливающей воде истины и прогнать через очиститель под названием жизнь.

Однако тот факт, что на какое-то время его оставили в покое, отрицать было нельзя. Конечно же Серебряный ни на мену не расслаблялся. Он регулярно проверял изнанку Элиаса, отслеживал сильные всплески энергии и по возможности разряжал напряжение, собирающееся в потоках, чтобы этой силой не могли воспользоваться сталки.

К тому же Северные земли и прилегающие к ним территории постоянно отслеживали с воздуха летучие отряды, которые Дим снарядил контролировать любые изменения и несанкционированные действия.

Именно таким отрядом и были обнаружены люди, спасающиеся бегством через Мерзлые Земли из Западной квоты, где совсем недавно правителем Астрэйелля был жестоко подавлен мятеж, а бунтовщики были вырезаны под корень вместе с семьями и людьми, имеющими к ним даже косвенное отношение. Заодно император очистил от заговорщической скверны и селения Центральной квоты и той части Освобожденных земель, которые находились на границе с бунтующими территориями. Спастись удалось немногим и они, преодолев горные перевалы, отделяющие Рогдарскую Республику и империю, вышли к холодным водам Темного моря, пробились через нетающие снега и студеные вьюги и дошли почти до самого Эшдара.

Их проводник, вернее проводница –Ивора Джекуба провела их через все тяготы пути, помогла преодолеть горные хребты, не затеряться в снегах, не замерзнуть на студеных землях. Димостэниса заинтересовала эта совсем еще молодая девушка, а Иворе возможно было чуть более двадцати аров, благодаря которой людям удалось пройти там, где до этого сам Дим блуждал ни один раз, путался в мглистых лабиринтах, попадал в ловушки, расставленные снежными стражами, где на каждом шагу ждала погибель. Эти места даже опытные воины, продубленные суровым климатом здешних мест, старались обходить стороной и очень многие встретили свою смерть именно потому что не смогли найти правильной дороги.

Как оказалось, из рассказа самой Иворы, она жила со своей семьей в маленькой деревушке у самого подножия горы. Была она из семьи охотников и не раз выходила с отцом, а когда повзрослела то и одна, на промысел на другую сторону перевала. Изучив эти горы со всех сторон, она уже не раз проходила дальше и даже добиралась до Темного моря. Вернувшись из очередного своего похода, девушка нашла свою деревню сожженной карателями императора, а семью убитой. Ивора вернулась в горы, где наткнулась на группу повстанцев, бегущих от расправы властей. Она помогла им преодолеть хребет и провела по Мерзлым землям.

После этого общения Димостэнис сказал Кладису:

- Отправьте несколько человек к подножию той горы, где по словам этой девицы была ее деревня. Проверьте ее слова.

- Вас что-то смущает? – встревожился летун.

- Западная квота всегда жила обособленно от севера, подчеркивая, что они не голодранцы с Мерзлых земель. Граница жилых поселений четко заканчивалась там, где начинались снега. Жители империи всегда считали северян изгоями и дикарями. Это уже позже, когда там открыли природные богатства, отстроили Рогдар и император излил на них свою милость, отношения стали теплеть, но так сложилось исторически и вряд ли может настолько радикально поменяться, пусть прошло уже довольно много времени. Просто проверьте.

- Конечно, сделаем, - в голосе Кладиса как всегда не мелькнуло ни тени сомнения, что командир может отдать подобный приказ, как, впрочем, и любой другой. – Думаете шпион от императора? Неодаренная?

Дим кивнул. У девчонки действительно не ощущалось никакой связи со стихиями. Было бы иначе, и она уже сидела бы за решеткой, ожидая окончания расследования. Эшдар был домом для очень многих, и девэра не мог рисковать безопасностью людей, нашедших здесь свой приют.

Установившееся на всех фронтах затишье нервировало Серебряного все больше, превращаясь в закоренелую тревогу и заставляя снова и снова обдумывать сложившуюся ситуацию и пытаться понять, где тоньше всего. Где прорвется в первую очередь.

Император занимался наведением порядка на собственных территориях. Кроме последних карательных походов в западной части Астрэйелля никаких новостей от него не было. Войска, которые он отвел от Акилора закрывали границы империи от любого нашествия. Аурино изо всех сил делал вид, что занят лишь защитой и ни на что другое он не претендует. Однако Димостэнис слишком хорошо знал своего старого друга – тот никогда не смирится. И это затишье заставляло нервничать хуже любых атак.

Затих и Мюрджен. Эардоре, который после коронации, став наконец-то полноценным правителем долины, взял в свои руки все бразды правления и в княжестве воцарилась тишь да благодать. Расслабился даже Роджер Смайлс, который некоторое время назад спросил его совета по поводу возрождения Рогдарской Республики и ее столицы. Его план был прост – отправить экспедицию к заброшенным рудникам и обследовать их на наличие природных ресурсов, чтобы вновь начать их добычу и иметь средства для возрождения Рогдара и окрестных селений.

Если признаться, Димостэнис и сам не раз думал о подобном, но люди всегда были заняты выживанием и подготовкой к очередным военным действиям. А сейчас начали расслабляться и устремлять взоры на мирную жизнь. И это пугало.

Димостэнис проснулся ночью от тишины. Он словно был в вакууме. Дим перевел взгляд на Олайю, безмятежно спящую на его плече. Уже по привычке положил руку ей на живот. Оба спали и он, тихо высвободившись из теплых объятий, встал с кровати, оделся и вышел из комнаты.

Дим весь горел. Воздух, прикасаясь к его коже становился раскаленным и ощутимо обжигал нос, губы, опалял ресницы. Почти бегом он преодолел ступени, узкие коридоры и оказался на улице. Здесь стояла все та же невыносимая тишина. Она давила и вжимала в землю и вместе с нестерпимым жаром, заполняла тело, заставляя подчиниться ее воле.

Преодолевая это сопротивление Димостэнис огляделся. Внутренний двор крепости был пуст.Он почувствовал, как волосы становятся дыбом. Не было ни часовых на башнях, ни стражей у ворот. Шел мелкий снег. И одинокая фигура, стоящая на небольшом пятачке, окруженная светом от огневиков. Дим окликнул незнакомца, но тот даже не пошевелился. Девэра подошел ближе.

- Ивора? – удивленно спросил он, когда девушка повернулась к нему и сбросила капюшон с головы. – Что ты тут делаешь?

Ее глаза, взирающие на него, больше не принадлежали молодой, наивной девчонке, которая трясясь рассказывала о сожженной деревне и погибших родственниках. Слишком холодные и слишком жестокие. Пронзающие насквозь своей ледяной вседозволенностью.

- Я ухожу. Я свою миссию выполнила.

Губы охотницы изогнулись в неприятной усмешке. Димостэнис вдруг вспомнил, что не надел браслеты. Впрочем, сейчас было уже не до этого. Он нырнул в первые слои изнанки и словно попал в пекло. Внутреннее полотно мироздания горело. То, что происходило в обычном мире - было лишь слабыми отголосками того, что творилось здесь. Рвались потоки, рушился привычный порядок стихийных связок. Серебряный попытался прорваться глубже. Десятки, нет сотни открываемых переходов. Враг шел на Эшдар, и они были уже за стеной.

Дим вернулся в привычный мир. Ивора стояла в полушаге от него. От нее исходили эманации силы, которые сложно было представить, что они могут принадлежать одному человеку.

- Ты не достоин быть Хранителем.

В неярком свете огневиков блеснула сталь. Димостэнис успел среагировать и чуть отклонился в сторону. Лезвие ножа вместо сердца вошло на несколько пальцев ниже.

- Нет! – услышал Дим крик, наполненный болью и яростью. Спустя несколько мгновений стрела вошла в шею сталки, разрывая артерии и сосуды и та упала как подкошенная к ногам своего вечного врага.

Димостэнис повернул голову. На лестнице, ведущей к центровой башне стояла Элени. Растрепанная, испуганная. Она бросила лук и побежала к нему. Серебряный остановил ее резким движением руки.

- Не подходи ко мне, - произнес он одними губами, но она поняла. Остановилась, как вкопанная, продолжая смотреть на него.

Что-то надо было делать. Времени оставалось все меньше. Он должен был успеть спасти Эшдар. Ноги неожиданно подкосились, и он упал на колени. Сейчас Димостэнис хорошо чувствовал, что происходило в изнанке и знал, что врагам осталось сделать последние шаги, чтобы преодолеть стену и их уже будет не остановить.

Снег падал на землю, устилая ее серым покрывалом. Дим вдруг понял, что это не снег, а пепел от сожженного воздуха. Поднял руки, поднося их к глазам. Серебряные линии привычно окутывали кисти. Бежали по предплечьям, уходили на грудь, даже рукоять ножа, торчавшая чуть выше ребер, отливала серебром. Сила Таллы была везде: в нем, вокруг него, она искрила и переливалась, сливалась с пеплом, развеивая его без остатка.

Сам не зная зачем он это делает, Димостэнис положил руку на рукоять и выдернул нож из себя. Хлынула кровь. Он упал, опершись одной рукой на землю. Кровь смешивалась с серебром и оседала на камнях. Он ощущал силу, идущую от этого слияния. Жар, разлившийся в воздухе начал отступать. Дим почувствовал, как очнулась крепость, услышал голоса и топот бегущих ног.

Плетения защиты складывались в нужные узоры и пропитывались серебром и кровью.

… его одержимой идей стало создать неприступный оплот, который бы защитил людей от нас…

Искрящаяся защита накрыла стены. Что-то с яростью ударило по ней, но не прорвало. Удары сыпались один за другим, но серебро вплавлялось в камни намертво. На века.

С Эшдара все началось. Эта крепость стала символом перемен. Она и впредь будет центром нового мира. Его нерушимым оплотом.

Линии плетения сомкнулись. Дим огляделся. Весь периметр стены, все башни, все постройки крепости искрились серебром. Кровь все еще толчками выливалась из раны, но ее уже было меньше. Когда-то же она должна закончиться. Отстраненно подумал Дим, прежде чем наконец-то позволил себе прекратить сопротивляться и почти с блаженством растянулся на земле.

Последнее, что мелькнуло перед слипающимися веками, были сосредоточенные ореховые глаза.

Прости, Лала, я знаю, что я натворил, но я вправду не мог по-другому. Этот проклятый дар никогда не даст мне жить, как я хочу.

Странно, но ничего не болело. Казалось, что если в твоей груди почти на уровне сердца какое-то время торчал кинжал и крови вытекло столько, что можно было выкрасить все стены крепости, то, как минимум, должно просто болеть. В обратном случае можно было предположить всего два варианта: либо ты умер, и соответственно, все твои ощущения соответствуют новоприобретенному статусу, либо ты… все же умер.

Другого Дим никак не мог придумать. Он положил руку на тугую повязку на груди и опустил удивленный взгляд.

- Я же говорила тебе, что никому тебя не отдам: ни друзьям, ни врагам, ни твоим сталкам, тем более смерти.

Олайя опустилась рядом у изголовья кровати. Димостэнис подтянулся на руках и сел, притягивая ее к себе.

- Сколько я отсутствовал?

- Этот безумный день еще не закончился. Талла лишь недавно ушла за небосвод.

- А я соскучился, как будто не видел тебя целый минор.

Он легким движением взъерошил короткие рыжие пряди, провел пальцами по щекам, опустился на губы. Словно пытался найти ощутимые доказательства тому, что видят его глаза. Словно не верил, что он и в самом деле сейчас рядом с ней. Забыть ужас тех последних мгновений, когда он думал, что больше никогда ее не увидит. Дим всматривался в любимые черты лица, заново запечатлевая их в памяти. Он вдыхал ее, впитывая в себя неповторимый аромат ее кожи. Гладил грудь, спину, бедра и снова возвращался к лицу.

Олайя обнимала его, ее пальцы вонзились в плечи, сильным, он бы даже сказал истеричным движением, и это простой жест сказал ему больше любых слов, как ей дался этот «безумный день». Дим хотел сказать ей, как ему жаль, что заставил ее пережить это, и в миллионный раз принести извинения, и спросить, как она себя чувствует и пообещать, что впредь будет осторожнее.

Слова путались в голове, так же как ее блузка в пальцах, где он никак не мог справиться с непослушными пуговицами. И с каждой преодоленной преградой мысли отступали все дальше и дальше. Однако судя по тому как она ему помогала бороться с трудностями, ей вряд ли нужны были его непроизнесенные слова.

- Весь гарнизон с самого утра стоит на ногах, - Олайя по обычаю удобно устроившись у него на плече, восстанавливала для него прошедший день. – Дарис наказал всех часовых, стражу на воротах, дежурный караул, насколько я знаю, досталось всему офицерскому составу за то, что они разболтали вверенных им людей. И сам собирается в отставку, так как уже не справляется со своими обязанностями и возложенной на него ответственностью.

Димостэнис смотрел на блестевшие счастьем глаза и припухшие губы.

- Зря он так, - улыбнулся девэра, - в прошлую ночь на крепость обрушилась такая концентрация энергии стихий, что люди, даже одаренные силой Шакти не могли ей противостоять. Конечно же это был не сон, а что-то вроде неглубокой комы или потери сознания, благодаря которому живой организм защищался от разрушительной мощи. Только мы с Элени преодолели эту силу. Кстати, как она?

Олайя неуверенно пожала плечами.

- Ей тяжелее, чем остальным. Она пытается привыкнуть к давящей на нее энергетике серебра, которой теперь пропитан каждый камень Эшдара.

Дим мысленно застонал.

- Значит, у меня все же получилось?

- Ты еще спрашиваешь?! После того, как ты отдал столько крови! Крепость теперь вся искрит, как когда-то искрил императорский дворец или до сих пор сияет Эллетер. Ты не должен сомневаться в своей силе, - Олайя взяла его руку, зажала в ладонях. – Пускай твои враги сколько угодно твердят, что ты не истинный, но разве ты смог бы совершить подобное, если бы это было правдой? И смог бы ты выжить после такого?Это не я, это твое серебро, как уже бывало не раз, спасло тебя, дало силы на исцеление.

- Спасибо, родная, - Дим поднес теплую ладошку к губам, - твоя убежденность и вера в меня придают сил, как ничто другое. Только знаешь, меня не оставляют сомнения, что я что-то делаю не так. То ли что-то недопонимаю, то ли где-то сбился с пути и совершил серьезную ошибку, а куда вернуться, чтобы все исправить никак не могу понять.

Затишье закончилось. Произошедшее было явным объявлением войны. Сталки шли убивать, и теперь Димостэнис был точно уверен, что все то, что творили Проходящие ранее: снежные ураганы, свирепые морозы, ледяные фигуры, таяние вечных льдов было не просто мелким шкодничеством – попытками избавиться от людей, занимающих северные земли.Прошлая ночь стала отправной точкой для разворачивания масштабных действий. И если раньше это была лишь его война, то теперь она касалась всех людей, живущих в этих суровых краях.

Поэтому следующим утром девэра собрал своих самых верных соратников, чтобы открыть им правду о тех, с кем им предстояло воевать в самое ближайшее время. Конечно же он не собирался излагать все с самого начала со времен Большого Энергетического Взрыва, или историю вражды Серебряных и сталок, или о политических интригах, которые вели на протяжении веков эти зарвавшиеся вершители судеб. Дим хотел лишь донести степень опасности, которая грозит миру и людям, живущим в нем и то, что как обычно Эшдар и его жители оказались на передовой.

- В основе нашего мироздания лежит крепкая страховка - люди, наделенные даром видеть энергетические потоки. Как бы ни абсурдно или забавно мое следующее утверждение, но я отчетливо понял, что мы, шакты что-то вроде губок, которые впитывают в себя остатки энергии, выплескивающейся в мир при нарушении равновесия и изменении энергетического баланса Элиаса.

Основные потребители энергии – Проходящие или сталки, как мы их называем. Они – щит и опора мира. Вернее, были созданы мирозданием именно для этих целей. Но в последнее время они заигрались и решили, что имеют право распоряжаться Элиасом по своему усмотрению, а заодно и нашими с вами судьбами и жизнями. Непрекращающиеся дожди над долиной, пекло в Астрэйелле, уничтоженные выбросом лавы земли юга, затопленные, навсегда ушедшие под воду куски суши вместе с людьми. Все это нарушает баланс. Тонкий мир начинает изменяться. Энергетическое поле разрушается.

Серебряный обвел глазами лица боевых товарищей. Роджер Смайлс, генерал Дарис, комендант крепости полковник Рогэттис, командоры Констэнса и Велиус, офицеры, служившие здесь еще со старых времен и прошедшие войну с Мюрдженом, Джод Галлад - глава общины Разбитых Сердец, выступающих на стороне освободительной армии и занявший свою должность после гибели Марка и конечно же верный Кладис.

Впрочем, летучий отряд уже давно стал личной гвардией девэры, перешедшей в его полное подчинение и выполняющей особые приказы и задачи любой сложности. Конечно же его ребятам не сравниться было с Надзором лэрда, тенью накрывшего земли княжества и империи или с Оком императора, к тому же сейчас в летучем подразделении было не более двух сотен человек и то половина желторотые птенцы, которые недавно сели на ярхов и назвать их полноценными членами отряда пока еще было рановато, но зато у них было два несравнимых ни с кем преимущества – мобильность и скорость, что делало летунов незаменимыми в любом бою, разведке, самое главное получении или донесении информации тогда, когда она нужна более всего.

Поднялся на ноги Дарис. Смущенно кашлянул, оглянулся на собравшихся. И Дим знал, что сейчас больше всего интересует его боевых товарищей.

- Простите, девэра, - озвучил генерал мысли остальных, - а тогда кто вы?

Хотел бы он и сам получить ответ на этот вопрос. Димостэнис улыбнулся. Наконец его лишили божественного венца и почти перевели в статус человека. Может, скоро и по имени начнут называть.

- Я не сталка. Мне не нужен ни вергил, ни хьярт для того, что работать с энергией стихий. Я взаимодействую с миром с помощью энергии Таллы. В этом наше отличие. Из-за которого мы с Проходящими очень недолюбливаем друг друга. Они считают, что я им мешаю разрушать Элиас и в Тонком мире нам с ними тесно.

- Согласен, - Дарис сел на свое место и тихо добавил, - с вами бывает нелегко.

Тем не менее его услышали, и шутка немного сняла напряжение. На лицах появились улыбки.

- Как их остановить? – спросил Кладис. – Как можно остановить тех, кто умеет превращать людей в ледяные скульптуры?

- Самое главное вы должны понять, что наши враги – всего лишь люди. Вбейте эту мысль себе вот сюда и вот сюда, - Димостэнис по очереди показал себе на голову и на сердце, - не сомневайтесь в этом, не бойтесь их, не считайте богами. И донесите это до всех остальных. Когда враг понятен, он уже не так страшен. Каждого из них можно убить, как любого другого человека. Самые сильные и опасные – те, у кого есть кристаллы, но мы справимся и с ними.

- Что будем делать? – деловито поинтересовался Смайлс.

Дим опять вспомнил о дневнике Вольмира. Вернее, он никогда не забывал о нем, а сейчас открыть его стало еще более насущно, как никогда ранее. Если додумать то, что говорила Ираэль, был большой шанс, что в этом дневнике его предшественник Серебряный описал, как он боролся с Проходящими и что он сделал, чтобы остановить их.

- Для начала нам надо собрать информацию о враге. Это с наша с вами задача, Кладис. Вам нужно будет отобрать людей, самых опытных и надежных, и мы наведаемся на Каменный материк с разведкой. Чуть позже я проинструктирую вас более подробно.

Глава 4

Глава 4

Сияющая многоконечная звезда замерла в воздухе. На фоне только начинающего светлеть предутреннего неба ярко высвечивались ее двенадцать лучей, острием которых были ярхи со своими наездниками, закованные в броню энергетических аур, состоящих из стихии огня. По внутреннему контору первой звезды также была хорошо видна вторая, состоящая уже из восьми лучей – летунов водников, внутри которой расправила лучи выстроенная фигура из еще пяти шактов, управляющих стихией земли. В самом центе яркая искрящиеся точка, от которой расходились серебристые линии силы, соединяющие и подпитывающие ауры шактов, превращая фигуру в одну боевую связку.

Звезда дрогнула. Центр начал двигаться, серебряная точка пошла вниз, а за ней потянулись пять наездников из нижнего слоя. Среднее звено сместилось за ними. На месте остались лишь верхние лучи. Однако связывающее их плетение не порвалось, а лишь растянулось, все также наполняя единой силой все грани фигуры.

Серебряный спрыгнул с ярха. Нижняя связка по-прежнему осталась висеть в воздухе в ере от земли. Они плели формулу, которая наполняясь серебром поползла по земле искрящейся змейкой, удлиняясь и ширясь, просочилась сквозь песок, растворяясь в недрах. Залаяли собаки.

Во внутреннем пространстве Димостэнис нащупал линии формул и влил в них чуть больше силы. Почувствовалась легкая вибрация, как будто рядом проехала тяжело загруженная повозка. Он аккуратно прибавил мощность потоков. Захлопали ставни домов. Стали слышны скрипы половиц, звон кухонной утвари сквозь распахнутые окна. Голоса, проснувшихся людей.

Дим подавил в себе желание сравнять со снегом сказочные теремки и влил еще совсем немного энергии в нижнюю связку. Треснули стекла, в домах что-то падало на пол со страшным грохотом, рухнули две совсем хлипкие на вид сараюшки, видимо какие-то пристройки для хранения инвентаря.

Из домов выскакивали люди. Разобравшись в чем дело, бросились на незваных гостей, собирая энергию своих стихий. Димостэнис подождал пока первая волна атакующих приблизится и разорвал один из переплетенных потоков, сметая и откидывая назад нападающих вместе с заготовленными плетениями. Влил силу в связку, паривших рядом с ним «летунов». Теперь землю тряхнуло. Толчок был такой силы, что люди не смогли устоять на ногах. В самых ближайших домах было слышно, как падает мебель.

Сталки перестроились и вновь стали вставать во что-то похожее на их боевые тандемы. Дим ударил. Разрушая любые попытки взаимодействия. Усилил плетения своих людей. Рухнули еще несколько построек, на некоторых теремках стали появляться трещины.

- Что тебе надо?

Наконец появился главный. Тот самый сталка, с которым они общались в прошлый раз. Серебряный криво усмехнулся. Без кристалла мужчина выглядел по-другому. Уже не столь статным и сильным. Даже казалось прибавил в возрасте. Ровно как и в заносчивости.

- Мне надо, чтобы вы убрались с моей земли. Даю полсэта на сборы. Далее я сравняю со снегом всю вашу кружевную деревушку.

- У тебя нет причин изгонять нас.

- Вы напали на Эшдар.

-Жители Мерзлых земель не вмешиваются в дела людей с большой земли.

Димостэнис вспыхнул. Так легко, будто только и ждал повода. Их очередная ложь была хорошим подспорьем для разгорающейся злости.

- Достаточно с меня вашей изысканной словесности! Вы пришли в мой дом убивать.

Он перехватил взгляд сталки, направленный поверх его плеча. Резко развернулся. Их окружали. Два выстроившихся тандема с воинами во главе появились с задних дворов.Димостэнис шагнул в первые слои, делая мир изнанки более доступным для себя. Вплел в свою ауру потоки трех стихий и перенаправил энергию среднему звену боевой звезды. Их ауры слегка вспыхнули серебром, а воздух налился влагой, образовывая водные плети, на лету застывая в сосульки. Острые ледяные колья упали на первую связку врага за считанные мены превратив воинов в порубленное мясо.

В центре лежал совсем молодой парень с острой ледышкой в глазу и шее. Из ворота его рубахи выпал кристалл. Дим поставил ногу на камень, с силой дернул, срывая шнурок с шеи.

- Осталось двадцать мен, - с издевкой бросил он замершему главе поселения.

- Вы думали, я так и буду бегать от вас по пространству? – зло спросил Серебряный. – Вы объявили мне войну – теперь пожинайте плоды.

Вместо ответа вторая связка сталок слаженно ударила сильным боевым плетением. Однако между ними и водным звеном звезды уже стоял Димостэнис, выставив серебристый щит, отражая удар.

Нижние лучи звезды атаковали новой формулой. По почве побежали трещины. Складывались теремки, как карточные домики. Землю трясло так, что стоять стало невозможно. Дим запрыгнул на ярха и Хорун поднялся над землей. Сталкам же приходилось не сладко. Помимо того, что они защищались от ударов атакующих их «летунов», они были вынуждены бороться с непослушной землей.

Выплеск силы Серебряный почувствовал еще до того, как увидел ее источник. Во внутренних слоях мироздания все пошло рябью и хлынула освобожденная энергия. Дим принял ее на себя, вбирая в браслеты, в ауру. Однако ее было больше, чем он мог взять, и она все равно вырвалась наружу, подняла вверх камни, щебенку, обломки черепицы и обрушила нижнее звено звезды. Вихрь из камней смял «летунов», разрушая единство связки.

Димостэнис резко повернулся туда откуда били волны силы. Их было семеро. Проходящих с ударной мощью превосходящей их прежних противников в несколько раз. Их ауры сильно отличались от других Проходящих. Они черпали свои силы из энергии разрушения, собирающейся в Тонком мире. Разрушители – первое, что пришло на ум Диму при виде новых врагов.

Он дал знак тем, кто был на самом верху. В воздухе прочертилась ярко-оранжевая полоса, тянувшаяся почти через все поселение. Какое-то время она просто висела, а потом начала шириться и расти, опускаясь на землю стеной огня. Двенадцать шактов, как один потянулись к взметнувшимся языкам пламени. Огненные стрелы взвились в воздух.

Все вокруг полыхало, трещало, рвалось. На землю лился град формул, выжигающий энергетическое пространство на много слоев вглубь эфира. Серебряный почти полностью погрузился в Тонкий мир, уходя туда, где сталок еще не было, закрывая им доступ к потокам, связывая их серебристыми линиями и подчиняя своему контролю. Долго не продержит, но шанс своим ребятам даст.

Послышалось глухое тявканье. Очнулись стражи. Димостэнис поднялся вверх, отыскивая глазами Снежков и их псин. Они окружали поселение со всех сторон. Одетые как обычно в свои шубы из толстой кожи и с тяжелым оружием в руках. Один из дикарей отпустил поводок, и собака рванула вперед. Огромный прыжок, псина растянулась в воздухе, пытаясь достать низко парящих ярхов. Тонкая стрела вошла зверю в глаз, он кубарем покатился по снегу, оставляя кровавые полосы.

Дим нашел глазами новых участников битвы. Боевая фигура, состоящая из одних воздушников. В самом центре на спине ярха бесстрашно стояла русоволосая девушка с луком в руках. Ее стрелы ровно ложились одна за другой на тетиву, упруго пронзая воздух, каждый раз находя свою цель. Лучницу окружили «летуны» со взведенными арбалетами, замыкая малый круг. Наиболее сильные шакты выстраивали внешнюю линию защиты.

В самый разгар боя появилась новая связка Проходящих- воинов под началом молодой девушки. Они насели на «летунов», без перерыва атакуя их внешний круг, пытаясь добраться до арбалетчиков и лучницы, пока те расправлялись со Снежками и их псинами.

Атака сразу двух Разрушителей почти прорвала внешний круг связки ярхов. Однако те выстояли и, перестроившись, ответили залпом из шести арбалетов, разрушая защиту одного из нападающих. В следующее мгновение в его грудь вошла стрела. Второго Димостэнис перехватил во внутреннем пространстве. Не ожидавший подобной встречи, Проходящий на мгновение растерялся и пропустил момент, когда Дим накинул ему на шею серебристую удавку и сорвав кристалл, вышвырнул из эфира.

Хуже всего приходилось верхнему звену звезды Серебряного. Огненные линии еще расчерчивали воздух над деревней, но воины держали плетение уже из последних сил, огрызаясь нестройными выстрелами горящих пульсаров от наседающих на них сразу трех Разрушителей. Димостэнис влил еще немного серебра в их плетения, но это был предел их возможностей.

Во внутреннем пространстве собиралась буря. Энергия разрушения давила на потоки, грозя разорвать их. Собранные из обрывков плетений, перепутанные линии, собирались в клубок, цепляясь разбухшими узлами. Димостэнис видел, как умело манипулируют этой силой Проходящие те самые, кого он называл Разрушителями, как они вплетают ее в свои ауры, делая себя почти неуязвимыми и смертельно опасными для других.

Серебряный замер, пытаясь понять, как распутать этот ком, чтобы им дальше не могли пользоваться сталки. В плечо толкнулась знакомая энергия, он слегка обернулся.

- Я помогу, - произнесла Элени одними губами, - это моя работа.

Дим кивнул, отступая, давая ей доступ к запутанному клубку. Ее пальцы пробежали по изломанным соединениям. Димостэнис почувствовал жар, вспыхнувшего кристалла. Кожа сталки стала более тонкой, будто хрустальной, сотканной из пластов воздуха, а глаза утонули в прозрачном тумане. Она слилась с потоками, всей своей сущностью проникаясь в них. Там, где Дим не выдержал и просто разорвал бы, она легко находила выход и освобождала перекрученные линии, возвращая их на место. Иногда ей приходилось делать надрывы, выпуская энергию, и он тут же ловил ее, усиливая серебром и связывая уже в свое боевое плетение

Элени от неожиданности вскрикнула, когда Дим, сделав почти неуловимое для постороннего глаза плетение, высвободил собранную силу, направляя ее на врагов.

Ауры Проходящих стали наливаться неконтролируемой силой. Димостэнис хорошо видел, как дернулись двое, как один попытался развязать перепутанные узлы. А потом энергии стало слишком много и ей уже невозможно было управлять.

Дим слегка поморщился, когда троих бедолаг буквально разорвало на части. Элени порывисто отвернулась, тяжело втягивая в себя воздух. Остатками взрыва разрушило несколько теремков. Серебряный подхватил почти уже невидимую огненную линию и влил в нее силу. Вспыхнуло пламя. Упало вниз, слилось с серебряными змейками, вплавленными в землю и вспыхнуло ярко-оранжевым, живым огнем. Девэра дал знак и ярхи поднялись вверх.

Димостэнис огляделся вокруг. Из двоих оставшихся в живых Разрушителей один без движения лежал на земле в самом эпицентре огня. Второго нигде не было видно. Скорее уже ушел через эфир. Кругом валялись тела собак и их хозяев. Трещал огонь. Обугливались, проваливались крыши домов. Черный дым закрывал светлеющее с каждой меной небо и первые лучи просыпавшейся Таллы.

Сквозь горящее пространство Димостэнис видел спины уходящих людей. Скорее всего среди них бабуля и старейшина. По крайней мере среди убитых он их не увидел. Он бросил последний взгляд на пылающую деревню и уже собрался вызывать ярха, когда услышал легкий стон. Дим пошел на звук. Окруженная со всех сторон пламенем под одним из обломков лежала девушка. Судя по всему, она пыталась выбраться из-под куска черепицы придавливающей ее к земле и потеряла сознание. Димостэнис усилил защитный контур и шагнул в огонь, разгребая камни и вытаскивая несчастную.

Эта была та самая сталка, которая со своей связкой сражалась против Элени и ее воздушников. Токая рубаха, в которую она была одета, как и все остальные ее соплеменники, несмотря на мороз, была разодрана. Правая часть ее лица, шеи, плечо были сильно обожжены. Девэра подхватил девицу на руки и вынес из пожара. Она выглядела совсем юной, и вряд ли в этот раз это было всего лишь возрастной особенностью сталок. Ее голубые глаза, когда она их распахнула и со страхом уставилась на него, были совсем еще молоды.

- Я тебя не съем, - пообещал Серебряный, когда его обдало первобытным ужасом, идущим от нее, - я сегодня уже завтракал.

И чтобы она снова не потеряла сознание, опустил на снег. Слегка поколебался, снял куртку, протягивая ей. Она даже не пошевельнулась. Дим уже раздраженно бросил одежду ей на колени.

- Зачем же ты влезла во все это? – с досадой и искренним непониманием спросил он, кладя руку на ее кристалл, висевший поверх лохмотьев одежды.

- Девэра, - прошептала девушка одними губами, оставаясь все такой же неподвижной.

Вблизи ожоги выглядели еще ужаснее, а участки обмороженной кожи уже начали покрываться волдырями. Без подпитки вергила она либо умрет от боли, либо от холода, не имея возможности воспользоваться Тонким миром и уйти туда, где ей могут оказать помощь. Серебряный стиснул зубы и разжал пальцы.

- Дура, - прочувственно произнес он и позвал своего ярха.

- Все живы? – спросил Димостэнис, когда поднялся к своему довольно потрепанному воинству. Их нападение на поселение сталок не было спонтанным решением. Целый минор они тренировались, вставали в связки, разучивали плетения, учились работать единым целым. – Кладис, как обстоят дела?

- Живы все, - ответил «летун», подлетая ближе к предводителю, - но не все целы. Больше всего досталось нижнему звену. После того, как разорвалось объединяющее плетение, их хорошенько потрепали. Верхним тоже досталось. Разрушители все время били по ним. Если бы вы так быстро с ними не разделались, от их звена даже пепла не осталось бы. Всех пострадавших я уже отправил назад в Эшдар, им нужны целители.

Дим выслушал доклад, кусая губы.

- Мы выстояли, - когда он заговорил голос его звучал твердо и уверено, - мы показали, чего стоим и что тоже умеем ощутимо кусать. Мы докажем этим тварям, что Элиас – наш дом и мы не дадим его разрушить.

«Летуны» в едином порыве приложили левую руку к правому плечу.

- Благодарю за службу, - ответным жестом, Девэра поблагодарил своих воинов. – Кладис, отправьте самых целых и способных еще продержаться на ярхах хотя бы несколько сэтов вслед за уходящими сталками. Проследите куда они идут и не решат ли они остаться в Мерзлых землях. Все остальные пусть возвращаются в крепость. Мы с Элени еще поработаем здесь.

Кладис с «летунами» остались выполнять задание, а Дим с сестрой стали спускаться вниз.

- С боевым крещением, - он подбадривающе улыбнулся девушке.

- Спасибо, что поверил в меня. Дал мне шанс послужить общему делу.

Именно с такими словами обратилась к нему Элени, когда вернулась из Мюрджена. «У меня большие способности, я могу быть полезной». С этим трудно было поспорить, и он дал ей шанс доказать серьезность своих намерений. И не верил, что из этого что-нибудь может получиться. Однако случилось то, чего он так долго и до этого времени тщетно ждал – сестра повзрослела. Она стала более серьезной и ответственной, стала ценить то, чем ее одарило мироздание. Еще никогда Дим не видел, чтобы эта девчонка так старалась, изучала свои способности, погружалась в свою сущность, училась быть собой. Через семь дней она уже не боялась заходить в изнанку и работать с потоками. Еще через семидневье он попросил Кладиса подобрать Элени ярха и она стала участвовать в совместных с «летунами» учениях и тренировочных вылетах.

- Ты же знаешь, чего я хочу, - Димостэнис повернулся к сестре. – Чтобы ты держалась от всего этого подальше и была там, где по-настоящему сможешь быть счастливой.

Элени прикрыла глаза, как-то неопределенно покачала головой и ушла от темы.

- Кстати, я была права, когда говорила тебе, что у ярхов на скале что-то происходит. Это Хорун прилетал на твое серебро и пытался пробиться к тебе. А твои дикари воевали с ним.

Димостэнис по-дружески похлопал ярха по чешуйчатой шее.

- Мне очень жаль Дарка. Он был смелым и преданным. После стольких передряг, в которых мы с ним побывали и из которых он вытаскивал меня, закрывая собой, он стал мне настоящим другом. И я уже смирился с потерей Хоруна.

- Хорошо, что он не смирился с твоей.

- Да ты была права, он всегда был рядом. Но видимо стая Дарка считала его соперником.

- Ты по-прежнему так же доверяешь ему?

Дим пожал плечами. Ары неустанно берут свое. Это известный факт. Но и то, что Хорун спустя столько времени нашел его, сражался за свое право быть с ним, не бросил и выручил в очень трудный момент жизни тоже было неоспоримым фактом.

- Он спас мне жизнь, совершив почти невозможное. Ты готова?

Элени кивнула. Ее лицо, как обычно стало сосредоточенным и серьезным, и она нырнула в потоки энергии. Дим вошел во внутренний мир следом и направился за сестрой, туда, где бушевала буря.

Глава 5

Глава 5

Князь высыпал на кисть руки белый порошок. Уже уверенным, умелым движением втянул в себя невесомую пыль. Закрыл глаза. Осталось немного подождать и фаэла начнет действовать. Потечет по венам разрушающим потоком, заставит встрепенуться тело, забьется сильнее сердце и онемеет хьярт. После чего он снова увидит внутреннюю сторону Элиаса во всей ее красоте и мощи. Как это было раньше. К сожалению, у него не получалось дотянуться до этой силы, словно мешал какой-то барьер, но Янаур был уверен, что если он продолжит в том же направлении, он обязательно добьется своего. Возможно даже придется увеличить дозу фаэлы, чтобы хьярт не чувствовался вовсе, но это не имело никакого значения. Он давно уже перестал верить в то, что может вернуть себе свои прежние способности, а сейчас у него появился шанс перепрыгнуть сразу на следующую ступень.

Эту особенность фаэлы он распознал не сразу. На следующий день после погребения Кари, когда на него свалились сразу все дела княжества, он принял удвоенную дозу зелья, чтобы быть в нужной форме. Конечно в Мюрджене все еще был траур, и официальная коронация по традициям предков была отложена по его окончанию, но Серебряный все же сделал свое дело и после объявления о смене правящего рода, все так или иначе приняли его волю. Не пришлось тратить время и силы на усмирение недовольных. По крайней мере пока.

И без этого дел хватало. Разобраться с наследием Кари. Понять и распутать клубок, который она сплела за ары своего правления. Устранить ее самых ярых сторонников. Сформировать новый совет везерей. Перестроить Надзор в связи с его новым функционалом. Это были только внутренние дела княжества - основные пункты, без которых не обходится ни одно вступление на престол. А еще текущие проблемы и выстраивание внешних отношений с другими государствами и их правителями, участие в Освободительном движении. Неизбежная война и подготовка Мюрджена к ней.

И если раньше его внутренних резервов организма, подпитываемого хьяртом хватало, чтобы компенсировать отсутствие сна, полноценного отдыха, периода восстановления, то сейчас эти силы ему давала фаэла. И чтобы со всем справляться и успевать ее надо было все больше и больше, пока он чуть не умер от очередной нерассчитанной дозы, но именно тогда, когда его тело скрючивало от боли, а сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки и он перестал ощущать свой хьярт, Янаур увидел потоки энергий стихий того другого мира, о котором он лишь случайно узнал и который всегда его манил. И преодолеть барьер, мешающий ему дотянуться до желанной силы стало целью его жизни.

Князь почувствовал, как немеет правая сторона груди и его аура исчезает с кожи. Пространство чуть подернулось рябью, поплыло и стали просвечиваться переплетения стихий. Он сосредоточился, собрал всего себя в тугой комок и потянулся к энергетическим потокам. Как обычно завяз в связывающей его препоне. Закрыл глаза, еще больше погружаясь в себя. Заставил тело вспомнить, как это бывает, когда сила стихий входит в кровь, как она течет по жилам, как наполняет каждую клетку. И ты берешь эту мощь и ничего тебе не может помешать, потому что ты в праве взять ее и распоряжаться по своему усмотрению. Кончики пальцев кольнуло. Непривычно-забытые, волнующие ощущения. Он почувствовал идущее от потоков тепло. Рука словно прорвала барьер и уверенно пошла дальше. Правая сторона груди больше не ощущалась, но это было уже не важно. Ладонь обожгло. Янаур сдержал крик внутри себя, чтобы не потерять концентрацию. Положил вторую руку на невидимый барьер. Который неожиданно лопнул, предоставляя его взору невиданную до этого момента картину.

Силовые потоки связывались между собой в тугие узлы, мешая энергии ровно течь по бесконечной спирали. Связки набухали и от них исходили эманации силы, которая парализовала князя, и он не мог сделать даже малейшего движения, чтобы освободиться от невыносимого давления и сделать шаг назад. Нестерпимая боль, от которой не было избавления. Уже теряя сознание, Янаур почувствовал сильный рывок и последующий за ним удар о что-то очень твердое.

Привел его в себя удар по хьярту. Он с шипением втянул воздух через пересохшие губы и открыл глаза. Над ним склонилось незнакомое мужское лицо. Бледная кожа, с хорошо видными синими прожилками, слегка продолговатое, худое лицо с сурово сведенными светлыми бровями, совсем короткая стрижка и два омута силы, заключенные в бледно-голубую оболочку. Но от этих глаз Янаур почувствовал неприятный холодок, пробежавший по спине. Это еще что за напасть на его голову?

- И что же наш князь забыл в мире, в который он еще не получил доступ? - раздался еще один незнакомый голос.

Эардоре перевел глаза поверх плеча первого гостя.

- Ардор, - одернул мужчину тот, поднимаясь на ноги. Он был невысокого роста, худощавый, наверное, его можно было назвать даже изможденным, если бы не сила и уверенность, скользящие в каждом движении. – Князь один из нас, это и его мир тоже.

- Он – прислужник Серебряного, - возразил второй, - думаю, нам стоит от него просто избавиться.

- Он один из тех, кого девэра обманывал и использовал в своих целях.

-Значит он – болван, который шел на поводу у Серебряного, не желая видеть очевидного. Итог один.

Пока шел спор об определении его личности у князя было несколько мгновений, чтобы прийти в себя, поэтому он даже не делал попытки вмешаться в жаркую дискуссию.

- Серебряный - лжец! Нет вины на обманутых. Я не понимаю, почему люди так охотно верят и идут за ним? Готовы отдать жизни за его идеалы?

Две пары глаз вопросительно остановились на Янауре.

- Мне отвечать за всех? – язвительно поинтересовался тот и сел, рывком оторвав себя от пола.

В его кресле за рабочим столом сидел еще один мужчина до этих пор не проронивший ни слова. Сзади раздался низкий, слегка хрипловатый смех. Князь почувствовал, как у него по спине пробежали мурашки. Как часто он слышал этот смех. Перед мысленным взором появилось смуглое лицо с острыми, выступающими скулами, слегка раскосые хищные глаза, черные волосы. За спиной послышались неторопливые шаги. На мгновение Янаур закрыл глаза. Почувствовал чужое присутствие рядом.

- Ты мне нравишься, князь, - у нее были ярко рыжие волосы, тугими завитками, словно огненными пружинками в хаотичном порядке падавшие ей на плечи, глубоко посаженные зеленые глаза, неправильные резкие, как и голос, черты лица. Вся ее внешность отталкивала и притягивала одновременно. В отличие от своих друзей она не скрывала свою силу, наоборот выставляя напоказ ауру, состоящую из тех самых набухших узлов в неправильной последовательности переплетенных между собой потоков стихий. Янаура буквально приворожила сила, идущая от нее. Столь поглощающая в своей разрушительной мощи, что во что бы то ни стало он должен был обладать подобной. Янаур отвел глаза, отрываясь от незнакомки с таким трудом, будто был к ней приклеен.

- Нравится? – насмешливо, хищно спросила женщина. Янаур изо всех сил не хотел думать об этом, но она напоминала ему Кари. В дни их первых встреч.

- Не знаю, - честно ответил он. – Очень непривычно и пока недостижимо для меня.

Она снова рассмеялась. Худой незнакомец с голубыми глазами не сводил с него пристального взгляда.Губы Ардора неприязненно изогнулись в усмешке.

- Просто ты не с теми водил компанию, князь. Мы поможем обрести тебе твое могущество, - рыжая протянула ему руку, помогая подняться. – Меня зовут Майра. Это – Эвер, - она уважительно кивнула в сторону голубоглазого. С Ардором ты уже успел пообщаться, а этот молчун в кресле - Нейсил. Мы из клана Разрушителей.

- Зачем ты пришла?

Димостэнис хмуро смотрел на маленькую женскую фигурку, прикованную к стене. Она сидела на полу, опустив голову, длинные черные волосы падали на лицо.

Еще Талла не зашла на небосвод, когда его разбудили известием, что на территорию крепости проник враг, сумев пройти через его охранные плетения. Часовые почувствовали волнение энергетического полотна и вовремя остановили злоумышленника. К счастью, женщина потратила очень много сил, преодолевая серебристый барьер, поэтому не смогла причинить никому особого вреда при задержании. Но одна мысль, что она прошла сквозь преграду, в которую он вложил столько собственных сил и крови, окатывала его волной бессильной ярости от того, что его щит оказался не таким прочным, как ему хотелось бы и как он это себе представлял, и вряд ли сможет стать надежной защитой от таких, как незваная гостья.

Сталка подняла на него глаза.

- Мы подумали, что если ее приковать к стене, - доложил рядом, стоящий офицер, который был в это утро у стены, - то она не сможет раствориться в воздухе.

Да уж, - хмыкнул про себя Дим, - с куском стены и цепями не побегаешь в эфире. А идея в общем хорошая.

- Освободите ее, - произнес он вслух, - и приведите в комнату допросов. Я буду там.

Потом сделал шаг к пленнице, снял с шеи амулет.

- Только давай без сюрпризов, - обратился Дим уже к ней, - а то меня уже начинают раздражать наши спонтанные и слишком частые встречи.

Ираэль выглядела осунувшейся. Слишком бледной даже для себя, с резко обозначившимися скулами, а темные спутанные волосы лишь подчеркивали усталость лица и тени, залегшие под глазами.

- Умеют твои герои воевать со слабыми женщинами, - язвительно бросила сталка, тяжело опустившись на стул напротив Дима.

- Слабые женщины ждут дома своих избранников, ушедших защищать свой дом и семью, слабые женщины каждый день молят Богов лишь об одном – чтобы они вернулись. Они растят сыновей и мечтают, чтобы это война закончилась, когда они подрастут и им не придется ждать еще и их. Слабые женщины не вламываются туда, куда их не звали, преодолевая плетения такой мощи, что не только слабую женщину, но и любого сильного воина и шакта должно было размазать по защитным стенам.

- Нам нужно поговорить, - попыталась проигнорировать сталка выше сказанное.

- Как? – Дим не позволил ей это сделать. – Ты. Это. Сделала?

- Ты уже и сам догадался, я – не обычная сталка, я принадлежу к высшему клану Проходящих, - она резко взмахнула рукой, - нет, не все старейшины смогут сделать подобное. Ты можешь быть спокоен.

Димостэнис откинулся на спинку стула, не сводя с нее глаз.

- Твой дар какой-то особенный?

- Я – Старшая, - уже с заметным раздражением в голосе ответила Ираэль. – Это просто надо знать. Думаю, чуть позже ты поймешь.

Серебряный прищурил глаза, чтобы не выдать своего бешенства. Глубоко вздохнул.

- По законам военного времени и правилам, установленным именно в этой крепости, я имею право казнить тебя. Ты –враг и проникла сюда без приглашения, силой и обманом. Поверь, Проходящая, меня ни словом, ни полусловом, ни даже взглядом никто не попрекнет. Вы слишком долго нарушали покой нашего дома, мы больше не желаем вас ни прощать, ни терпеть.

- Димостэнис! – закричала вдруг Ираэль, вскочив со своего места. - Мы хотим заключить мир! А ты говоришь о казни. Ты должен наконец выслушать меня.

Серебряный саркастически улыбнулся. Показывая, что он думает по поводу услышанного.

- Войну не остановить. Энергия разрушения захлестывает все слои Тонкого мира, грозя прорваться наружу и разрушить Элиас. Как будто ты сам этого не чувствуешь.

-Разве вам не это надо, чтобы запустить этот ваш новый цикл перерождения?

- Разрушители считают, что могут сделать это подконтрольно. Уничтожив большую часть жизни на Элиасе, но сам мир можно будет восстановить. Они хотят дать своему народу достойную жизнь. В ней нет места тем, кто не обладает даром Проходящих. Они хотят вернуть первоначальный Элиас, где все были одаренными.

- Что ты так разнервничалась? – грубо спросил девэра. – Ты в список избранных попадаешь.

Ираэль с отчаянием выдохнула и покачала головой.

- Старейшины считают, что наш мир уже слишком зрел и самодостаточен, его энергетикой нельзя управлять по своему желанию. Тем более в нем есть ты. Погибнет очень много сталок. Особенно молодые, кто недавно прошел инициацию и только начал входить в свою силу. Наши Старшие считают, что нам нужно создать свое государство, со своими правилами и законами, где мы могли бы жить в мире со всеми. Пора признать, мы упустили своей шанс стать особенными, теперь мы хотим быть равными.

Она думает, что он поверит этому бреду?

- Раскол наметился уже давно, - Ираэль упорно делала вид, что не замечает ни сарказма, ни недоверия, застывших на его лице. - Клан Разрушителей рвется к власти, и они делают все возможное, чтобы приблизиться к осуществлению своих планов. И каждый новый день помогает им в этом. Достаточно начаться какому-нибудь по настоящему крупному сражению среди людей и Эвер начнет претворять свои замыслы в жизнь.

- Эвер?

- Он главный у них в клане. Он и его последователи уверены, что после встряски в мире вновь начнут появляться сталки и это будет их эрой. Он очень силен и просто одержим идеей дать сталкам достойную их жизнь.

- И в чем же это заключается?

- Каменный материк умирает. У нас больше не получается оживлять землю и бороться с мертвыми зонами. Они отвоевывают свою территорию и вскоре наш дом умрет. Уже сейчас у нас почти нет пресной воды. Некоторое время назад пересох один из оставшихся двух колодцев. Люди стали переселяться ближе к деревне Старших. Но этого колодца надолго не хватит. Нам нужна земля.

- Эшдар?! – удивился Дим. Ему конечно было дорого это место. Для него оно стало поворотным в его судьбе и сейчас занимает большое место в его жизни, но для большинства людей север лишь с натяжкой можно считать благоприятным местом.

- О, Великий Зелос! Нет конечно! – подтвердила Ираэль его сомнения, - Северные земли почти так же мертвы, как Каменный материк. Это не решит наших проблем.

- Что вы хотите от меня?

- Нам нужна земля, где мы сможем нормально жить. Теория о том, что во время стресса мироздание создает людей с даром видеть Тонкий мир гораздо чаще, чем при спокойной жизни в последнее время пользуется успехом. Сталок и в самом деле становится все больше. И они все чаще переходят на сторону Разрушителей. Но если клан Старших перестанет их поддерживать, то Разрушители не смогут пополнять свои ряды новообращенными.

Димостэнис чуть не взвыл. У него же мало было проблем! Не хватала ему только междоусобной войны сталок.

- Я никак не могу понять, с чего ты решила, что у меня есть какая-то земля?

- Земля есть у нас, - неожиданно твердо произнесла сталка, - уже очень давно наши предки нашли себе территорию, где мы могли бы жить. Но ее обманом отняли у нас и вытеснили на эти умирающие скалы. Тогда Старшие сильно ошиблись и это стало началом нашего жалкого существования. С того времени все и началось.

- Ты о чем? – искренне не понял ее Дим.

- О нашем Жемчужном полуострове.

- Надеюсь, он находится в другом мире. Так как в этом я еще не слышал о подобной земле.

- Слышал, - Ираэль не отрываясь, смотрела на него. – Вы называете эту землю Благословенной.

Глава 6

Глава 6

-Жемчужный полуостров всегда привлекал клан Старших. Мягкий климат, плодородные земли, много зелени, рек, озер. После сотни аров, проведенных среди скал и мертвых зон Каменного материка это место казалось раем. Однако отпугивала близость империи. Сталок было еще мало и тогда они не смогли бы противостоять армии людей. А чуть позже на эти земли пришел Серебряный. И на какое-то время полуостров стал и вовсе потерян для Проходящих. Но нам повезло: правление Таурила Иланди было недолгим и вскоре земля вновь оказалась свободной. Несколько тысяч, пытающихся выжить после потери вождя препятствием не были.

Эвер говорил спокойно и ровно. Он был уверен в том, что он говорит и в том, что его будут слушать. Самое главное в том, что все его слова – непреложная истина, в которой не может быть даже тени сомнения. Впрочем, перебивать его желающих не было.

- Полуостров никогда не был богат на природные дары. Каменный же материк напротив всегда был щедр: различные руды, месторождения драгоценных камней, минералы и другое. Люди, отстраивающие Благословенную землю, нуждались в ресурсах, а клану Старших нужна была земля, на которую они смогут привести свой народ. Потомки старшего наследника Таурила не подходили для сотрудничества. Неодаренные, с ними невозможно было найти общий язык. А вот с представителями рода Эардоре смогли договориться. В их семье часто рождались дети с даром видеть Тонкий мир Элиаса.

Майра бросила на Янаура новый оценивающий взгляд. Лицо князя оставалось бесстрастным.

- Наш народ дал возможность Мюрджену стать таким, какой он есть сейчас. Это мы дали Благословенной земле ресурсы, чтобы из рыболовецкой деревушки на краю океана она превратилась в сильное, независимое государство и в будущем смогла править всем остальным миром. Род Эардоре тоже возвысился благодаря нам - могущественные, богатые, настоящие хозяева этого мира.

Глаза Янаура зацепили глаза оратора. Эвер снисходительно улыбнулся.

-Однако один из твоих не таких уже далеких предков, князь, решил, что больше не нуждается в помощи моего народа, привел целое войско и выгнал нас с нашей же земли. Это были тяжелые времена. Нашему народу пришлось вернуться на Каменный материк. Авторитет Старших сильно пошатнулся. Людям нужны были новые вожди. Прошли ары прежде чем большинство это поняло. К счастью, сейчас ситуация выровнялась и у Проходящих есть те, кто вернет им их былую славу, силу и отнятый дом.

- Что вы хотите? – глухо спросил Эардоре.

- Пришло время отдавать долги, князь.

- Если я скажу, что никогда не считал, что дети должны отвечать за грехи своих отцов, а уже тем более прапрапрадедов? Если то, что вы говорите правда и один из моих предков выгнал вас из долины, почему вы считаете, что я не поступлю также?

Резкое, почти неуловимое для глаза движение сбоку и Ардор возник рядом. Он замахнулся, на ладони висело знакомое плетение из связанных в узлы линий стихий. Однако Янаур уже ждал нечто подобное. За время пусть короткой, но все же передышки, он сумел собрать энергию, да и хьярт у него был не самый слабый. Тонкое, едва уловимое сияние накрыло кисть сталки, смягчая заготовленную атаку, а в следующее мгновение острый стилет вонзился чуть выше ладони, пригвождая руку врага к столу.

Ардор зарычал, как раненый зверь. Вскочил молчун – Нейсил. Быстрее всех оказался Эвер. Хаотично выстроенный щит закрыл князя ото всех. Не позволяя ему делать никаких движений. То ли ловушка, то ли защита. Сталка уже стоял рядом. Удар по хьярту был сильным. Однако князь даже не ощутил боли. Он просто перестал чувствовать эту половину груди.

Потом привычные очертания комнаты стали меняться, и он оказался там, куда так страстно желал попасть последние несколько миноров. Вернее нет, так далеко уйти в изнанку Элиаса он даже не мечтал. Не представлял, что когда-нибудь подобное станет возможным. И почему он все еще может дышать здесь?

- Как ты это сделал?

- Так же как это пытался сделать ты с помощью фаэлы. Хьярт – предохранитель. Чтобы стать Проходящим с ним надо расстаться. Либо временно парализовать его. И фаэла – самый верный способ. Мы все время наблюдали за твоими попытками – ты очень силен.

Дышать становилось все сложнее. Янаур подумал, что если он не перестанет болтать, то до дела они так и не доберутся.

- Недавно мы потеряли одного из наших братьев, - продолжил Эвер, - ты по праву сможешь занять его место. Твои способности удивляют. Смотри! Хочешь распоряжаться этим?

Янаур и так уже смотрел. Ощущал всем своим существом одаренного. Красоту и величие. Грандиозность и совершенство. Могущество и монументальность. Потоки стихий, наполненные неисчерпаемой энергией. Бесконечность, переплетенную с вечностью.

- Видишь? – сталка протянул руку, почти касаясь линий, - словно туман над ними?

Князь кивнул. Здесь все было подернуто этим маревом.

- Это энергия разрушения. Люди постоянно сеют разруху, а потом удивляются, когда приходит время пожинать плоды трудов своих. Если за ними не подчищать, то ее становится очень много, и она разлагает естественный защитный купол, который оберегает мироздание от уничтожения. Начинают лить дожди, где еще недавно светила Талла. Воют ураганы и идет снег там, где о нем даже никогда не слышали.

Эвер осторожно отпустил князя, не делая резких движений. Протянул руки к дымке. Его пальцы начали заплетать узлы, ловко наполняя их энергией из разорванных потоков.

- Как избавляться от этой силы? –шепотом спросил Янаур. Говорить оказалось трудно.

Проходящий засмеялся.

- Ее не надо создавать.

Между его ладонями образовался ком, состоящий из тумана и переплетенных между собой, неизвестных ему связок. Эвер разводил руки в стороны все шире. Шар рос. Исчезал туман. Потоки стихий засверкали своей первозданной красотой. На какое-то мгновение князь отвлекся на их сияние. Эфир вздрогнул и с неприятным, словно чавкающим звуком пропустил сквозь свои мерцающие стены приличных размером ком, спущенный с руки сталки.

- Вот я и подчистил, - Эвер раздвинул губы в неестественной улыбке. – Какое-то время здесь будет порядок.

- Куда делась эта энергия? - каждое слово давалось с трудом, но он должен был это спросить.

- Узнаешь, князь. Чуть позже.

Янаур чувствовал нарастающую слабость. Онемение в груди сменялось болью. Говорить он уже не мог, даже шепотом. Сталка снова схватил его за руку и потянул за собой.

Возращение было мучительным. Не ощущая своего тела, Янаур упал на колени, кое-как успев выставить руки, чтобы не растянуться на полу.

- Неприятно? – раздался над головой сочувственный голос Эвера. – Но твой хьярт цел. Мы успели вовремя.

- Что значит вовремя? – Янауру казалось, что хьярт разрывается на тысячи кусков.

- Если проходит онемение и хьярт начинает работать уже в Тонком мире, его просто выжигает. Без вергила ты не сможешь стать Проходящим, а без хьярта остаться одаренным. Так что будь благоразумен, князь. Не играй с этим.

Димостэнис стоял на смотровой башне крепости. Вечерняя смена «летунов» уже закончила облет, вверенных территорий и доложила все новости, которые удалось собрать за прошедший день. Осталось дать указания ночной смене и дождаться тех, кто еще не вернулся из дальних вылетов. Серебряный должен был контролировать то, что происходит в мире. Когда он общался с Эардоре многие новости он узнавал от него, но сейчас приходилось все делать самому. Конечно Диму было не до масштабов Надзора, не хватало ресурсов, но ему и не нужны были политические заговоры или придворные интриги. Ему нужна была картина мира в целом. Природные катастрофы: где, в каких масштабах и насколько сильны повреждения, нанесенные Элиасу. Астрэйелль: восстания, попытки переворотов на все еще принадлежащих императору землях, передвижения войск. Проходящие. Здесь было все было сложнее. С севера сталок они изгнали. Проследили, куда те ушли. Других было вычислить не так легко. Постоянно наблюдали за Каменным материком, но результатов это пока не приносило.

Еще тревожило отсутствие новостей из Фельсевера. Однако долететь туда на ярхе было невозможно и все попытки общения сводились к письменным посланиям Рамиру и Аввару, которые Димостэнис передавал с купеческими судами, уходящими из Бережного княжества. Однако пока ответа не получил. Наверное, стоило пообщаться с Эардоре на эту тему. Явно у того есть хоть какие-то известия из Скалистого государства.

Впрочем, разговор с князем был необходим, как воздух. И не только по поводу Фельсевера. Шила в мешке не утаишь, и он должен был сделать то, чего не сделал ранее. Рассказать князю правду и о нем самом и о Мюрджене. Что будет потом?

В небе показались темные точки. Мягкий шелест крыльев был хорошо слышен в тишине ночи. На площадку начали приземляться припозднившиеся «летуны». Кладис после короткого приветствия отпустил на отдых своих товарищей и подошел к девэре. Дим коротко кивнул. Незаменимый, верный, надежный Кладис, ставший его правой рукой и выполняющий самые ответственные и важные задания. Этим вечером Димостэнис ждал в первую очередь его.

- Что? – коротко спросил он, по лицу помощника уже понимая, что случилось то, чего он больше всего опасался.

- Вы были правы, - с досадой произнес Кладис, - в долине что-то происходит. Энергетическое поле над Мюрдженом, если на него смотреть как научили нас вы, словно подернуто плотной пеленой. Мы не стали лезть на рожон и не стали пересекать воздушные границы княжества. Отпустили ярхов и вошли в город, как обычные путники. Странная атмосфера висит на улицах Антаклии. Почти нет наполненных энергией нитей стихий. Люди ходят в растерянности, не понимая, что происходит. В воздухе словно гроза собирается или буря. Мне сложно объяснить более точно.

Димостэнис огорченно поцокал языком.

- Это похоже на то, как вы ощущали энергетическое пространство в деревне Снежков?

Кладис, слегка задумавшись, кивнул.

- Да. Там тоже нельзя было использовать силу стихии просто из прямых источников. Только ту, что вы проводили к нам по звеньям нашей связки. Словно что-то более мощное давит и не дает взять энергию. Вы думаете это они?

- Думаю, да, - мрачно произнес Серебряный. Он опоздал.

- Почему князь не дал знать, что в Мюрджен пришел враг? Он же должен был поставить вас в известность.

Димостэнис зло выдохнул.

- А с чего вы взяли, Кладис, что правитель княжества считает их врагами?

Знания, свалившиеся на него за последние несколько сэтов перевернули всю его жизнь с ног на голову. А в голове князя всегда было много вопросов по поводу существования и благоустройства Мюрджена. Янаур и в самом деле любил свою Благословенную землю и искренне хотел нести благо людям, живущим на ней. С самой ранней юности он много читал о зарождении княжества, о борьбе людей за лучшую жизнь, о том, как отстраивались города и приграничные крепости, как развивались правящие династии и о доблести великих князей. И всегда у него в голове оставались некие пробелы.

Если с приходом праотца и его последователей на землю обетованную было все более-менее понятно: поссорился с императором, увел за собой людей, начали отстраивать деревушки, были свободны и стремились к светлому будущему, то после его гибели, уничтожения всего достигнутого и назначенной империей данью, которую истерзанная долина едва-едва могла осилить, было не очень понятно, как они смогли вообще выжить. Конечно в книгах всегда писалось о неимоверном труде и самоотдаче, о стремлениях и надеждах, об упорстве и желании идти к цели, но обычно на все это нужны еще и другие ресурсы.

Так же как с благосостоянием его рода и резким отрывом от семьи Эйлин. Здесь тоже слишком много белых пятен. Упоминалось лишь то, что Дому Эардоре повезло чуть больше изначально и что их земли были там чем-то богаты и они сумели использовать этот природный ресурс, а потом лишь приумножали, скупали, отстраивали.

Наступил вечер следующего дня. Князь ждал гостей. Не глядя, открыл верхний ящик стола, достал нужный ему флакон. Ранним утром к нему прибыл один из его «теней», присланный из штаба с новостями. Этой ночью на небольшую деревушку в пригороде Антаклии сошел оползень. Внезапно и мощно стихия обрушилась на спящих людей, накрыв четырнадцать ближлежайших домов. Около пятидесяти человек пропавших без вести. Еще с десяток пострадавших.

Всего за несколько мен работы с белесым туманом.

Князь поднялся из-за стола и подошел к висящему на стене зеркалу. В последнее время он не особо любил смотреть на себя. Отросшие волосы, бледное, изможденное лицо со следами прорезавшихся морщин и ввалившимися щеками. Зрачки, заполнившие радужную оболочку глаз.

Его эксперименты с фаэлой не проходили бесследно. Князь знал, как на него реагируют другие люди. И не мог не понимать, что они догадываются о природе изменений, происходящих с ним. Эсса Линдерри вообще отказался от него, сказав, что если человек так целенаправленно стремится уничтожить себя, то целитель ему вовсе не нужен. Его же ближайшее окружение смотрело на него со странной смесью недоумения, обреченности и ожидания. Янаура же не трогало ни чужое мнение, ни пересуды за его спиной, ни явное осуждение. Ему нужна была сила.

Правитель Мюрджена сжал пальцы на флаконе. Ладонь окутало голубое мерцание. Треснуло стекло. Острые осколки вонзились в незащищенную плоть. На пол медленно кружась оседала белая пыль, вперемешку с каплями крови. Янаур стряхнул оставшийся мусор с руки. Бесстрастно вынул из ладони застрявшие осколки.

Теперь он знал, где ему взять силу.

Ближе к ночи пришли гости.

- Зачем ты уничтожил ту деревню? – хмуро спросил Янаур едва они переступили порог кабинета.

- Увиденному люди склонны верить больше, - усмехнулся Эвер, - ты видел, что происходило в Тонком мире, потом узнал, что произошло в мире людей. Если бы я тебе не показал, поверил бы ты, что это сделал я?

Князь опустил глаза, остановив взгляд на порезах на своей ладони.

- Я вспомнил, - глухо проговорил он, - что несколько сотен аров назад и в самом деле был какой-то локальный мятеж, поднятый местными юродивыми, считавшими себя коренными жителями долины и требовавшими от правящего Дома, чтобы те отрезали кусок Мюрджена и отдали его им в автономное пользование. И вот тогда вмешался мой прапрапрадед и выгнал всех взашей, после чего возвел охранные стены вокруг Мюрджена и поставил первые крепости на защиту своей земли. Так это были вы?

В комнате вдруг стало душно. Янаур кожей почувствовал, как всколыхнулось энергетическое пространство вокруг него. Вперед вышел Ардор. В его руке сверкнул тот самый стилет, который Эардоре вчера оставил в нем.

- Нам ничего не стоит убить тебя здесь и сейчас. Твой прапрапрадед и вправду задолжал нам.

- Если бы вы могли убить меня, вы бы это уже сделали. Только тогда в долину придет Серебряный. И люди пойдут за ним, но никак не за вами.

Князь четко видел, как начинает закручиваться аура вокруг разрушителя, сплетаясь в хаотичный узор из крупных узлов.

- А ты не думал, князь, - вновь взял слово Эвер, - что мы можем просто уничтожить твою Благословенную Землю. В конце концов, это не единственное место, где мы можем жить. Империя большая. Думаю, с императором, нам договориться будет не сложно. После того, как мы принесем ему голову Серебряного, мы станем большими друзьями.

- Ну..., - протянул Янаур, - головы Серебряного у вас пока нет, а раз вы еще не разрушили Мюрджен, значит в первую очередь вам нужен именно он. Наверное, все дело в том энергетическом поле, окружающем долину. Не зря же эту землю и вправду называют Благословенной, а ваши далекие предки выбрали именно ее в качестве новой территории для жизни. Как ты сам сейчас сказал – империя большая, вы всегда бы могли найти там место.

Он заметил взгляд, который бросила Майра на предводителя. Как презрительно искривилось лицо Нейсила.

- Как бы там ни было, я готов обсуждать наше сотрудничество, - тем не менее невозмутимо продолжил князь. - На пороге война с империей, и я хочу защитить свой народ. Если вы присягнете мне на верность и пообещаете встать на защиту от агрессии со стороны правителя Астрэйелля, я выделю вашей общине место, где вы сможете жить. В Мюрджене довольно тесно, но подвинуться можно. Старших из ваших основных кланов я согласен приблизить к себе и дать места в управляющем совете, где они получат возможность влиять на судьбу княжества. Заодно контролировать меня и быть гарантом для благополучия своих людей.

В комнате повисла тишина. Эвер медленно поднял руки, и князь увидел, как вслед за его ладонями разъезжается пространство и перед взором вновь предстали сияющие потоки энергии, окруженные сизым туманом. Он почувствовал тиски силы, которые сжались вокруг него.

-Возможно ты и прав, нам и в самом деле нужен именно Жемчужный полуостров, - проговорил предводитель Проходящих, - но ты слишком слаб, чтобы выдвигать нам такие условия. Думаешь, мы не следили за твоей судьбой, один из потомков Эардоре? Ты настолько слаб, что чуть не дал уничтожить себя обычной смертной. Ты позволил отобрать свой дар. Ты черпаешь силу из дурман травы. У тебя нет ресурсов для того, чтобы противостоять нам.

Янаур незаметно для собеседника сжал пальцы в кулаки. Разошлись недавние порезы. Боль слегка отрезвила, скованный чужой силой рассудок.

- Но ты один из нас. Мы дадим тебе силу, о которой ты мог только мечтать. Тебе лишь нужно принять нас и согласиться на наши условия.

- Чего же вы хотите?

Князь изо всех сил сопротивлялся давлению, идущему от сталки. Он уже не знал какими способностями тот обладал, но понимал, что долго ему против Проходящего не продержаться.

-Через три дня ты объявишь о своем намерении заключить семейный союз и представишь Мюрджену новую будущую княгиню. Причем именно княгиню, равную с тобой правами, а не только твою избранницу.

Янаур вскинул на него глаза.

- Не волнуйся, князь, - усмехнулся Эвер, - это будет всего лишь формальность, мы же не звери. Но я должен обеспечить своему народу гарантию его безопасности.После мы выполним свою часть сделки – и проведем обряд посвящения тебя в сталки.

- И все?! – удивился Эардоре.

Ардор оскалился. Майра издала звук похожий на фырканье. Только молчун Нейсил остался верен себе.

- Нет, - спокойно продолжил Эвер, - тебе нужно будет время, чтобы прийти в себя и научиться пользоваться своими новыми способностями. Мы проведем тебя по всем граням Тонкого мира и научим быть собой. На это уйдет примерно минор, если делать все быстро. За это время ты разорвешь все отношения с Освободительным движением, выйдешь из Альянса, и конечно же перестанешь поддерживать Серебряного.

- Оказывается так можно?! – язвительно воскликнул Янаур.

- Мы закроем Мюрджен со всех сторон. Как ты этого и хотел, - глава Смотрящих доброжелательно улыбнулся, - видишь наши взгляды на жизнь не такие уж и разные.

- Княжество все равно не оставят в покое.

- Мы сделаем из него неприступную цитадель. Пока имперцы и вся остальная разношерстная компания будут грызться между собой, мы проведем в Тонкий мир всех сталок, которые есть в Мюрджене и начнем закладывать фундамент нового мира. Тем временем энергии разрушения будет столько, что мы сможем запустить цикл обновления. Жемчужный полуостров станет надежей и опорой для нового Элиаса. Центром вселенной. И это будет только наш мир. Как тебе такие планы?

Князь пожал плечами.

- Я пока не знаю. Надо все обдумать.

- И у тебя есть целых три дня, - согласился с ним Эвер. – Ты столько всего сделал, чтобы прибрать к своей власти Благословенную землю. Ты сможешь дать своим потомкам то, о чем даже не мечтал. Они будут властителями мира.

- А если у них не будет дара Проходящих? Такое ведь возможно?

- Если заключать правильные семейные союзы, то нет, - уверено произнес собеседник. – Для этого и существует первый пункт нашего договора.

- Ты же вроде сказал, что все будет формально.

Эвер как-то странно на него посмотрел.

- Разве рождение нужного наследника - является попыткой навязать тебе отношения с избранницей. Та же формальность. Тебе ли это не знать, князь.

Эардоре неопределенно пожал плечами.

- Допустим насчет себя я все понял, но вы же не можете дать гарантию того, что в Мюрджене теперь все будут заключать только правильные союзы.

- Можем, - уверенно парировал Эвер. – И ты нам в этом поможешь.

Янаур вопросительно приподнял бровь.

- Самая большая угроза для нас – это неодаренные. У тебя будет целый минор, чтобы очистить Жемчужный полуостров от них. И не важно, как ты понимаешь слово – очистить. Закопаешь их в одной общей яме или просто выставишь за ворота княжества.

- Это уничтожение собственного народа, - ошарашенно протянул Эардоре.

- Жемчужный полуостров – земля Проходящих! Теперь они – твой народ.

- В конце концов, мы не просим всех убить, - вмешалась в разговор Майра, - просто избавиться от них. Они найдут себе новый дом.

Эвер бросил на рыжую слегка раздраженный взгляд и вновь вернулся к князю.

- Поверь, когда ты познаешь все грани Тонкого мира и какой силой сможешь обладать, ты поймешь, что цена за все скорее занижена и мы не ждем от тебя непомерных действий.

Эардоре, не отрываясь смотрел на небольшой вихрь, который метался между ладонями Разрушителя.

- Что это?

- Ветер перемен, - Эвер слегка приподнял брови. – С сегодняшней ночи он повеет над Антаклией. Если через три дня ты не примешь правильного решения, он превратится в ураган, который сотрет столицу Жемчужного полуострова с лица Элиаса.

Глава 7

Глава 7

- Расскажи мне о системе управления в вашей общине, - попросил Димостэнис сталку, - какая у вас иерархия? Кто принимает решение?

Он сам не понимал, как мог дойти до подобного. Однако и ситуация сложилась совсем не рядовая. После доклада Кладиса, Дим улетел в Мюрджен, чтобы самому посмотреть и прощупать, что там происходит. Прощупать он смог только стену. Энергетический щит, сизым туманом повисший над княжеством, прочно скрывал его от любого проявления интереса. Конечно, Серебряный мог потратить большое количество силы, прорвать заслонку и попасть в долину. Только незамеченным такое вторжение не останется и сталки кинут на него все свои накопленные силы.

Надо было действовать по-другому. Если Эардоре хочет обрести свои врожденные способности – его воля и право, но отдавать врагу такой важный стратегический объект, как Мюрджен, девэра не собирался.

Ираэль задумалась на несколько мен.

- Сейчас все стало сложно и запутано. Еще до недавнего времени заправляли всем старейшины из клана Старших. И никогда ни у кого не было сомнений, что они имеют на это право. Однако ряд событий разрушил ауру абсолютной веры, которые испытывали Проходящие. Прокол с Жемчужным полуостровом, тяжелые условия существования, появление Серебряного, неудачи, которые преследовали наш народ. Разрушители научились пользоваться энергией распада. Той самой, которая образуется при различных катастрофах и войнах.

- А что старейшины?

- Им все сложнее противостоять своим главным противникам. Они сильны и неуязвимы. И мечтают прибрать власть к своим рукам. Однако без Старших не будет новых сталок и это пока важнее всего. Эти два клана научились мириться друг с другом, но без Разрушителей не проходит ни один совет, не принимается ни одно важное решение.Главные, самые нетерпимые враги Серебряного – именно они.

Димостэнис язвительно усмехнулся.

- Все остальные меня так просто обожают.

- Пообещай им, что оградишь их от своего серебра. Скажи, что отныне ты готов отвести от них его свет и дать им полное право распоряжаться стихиями.

- Я похож на сумасшедшего? – сухо спросил Дим.

Ираэль раздраженно всплеснула руками.

- Это знак доброй воли. Так ты покажешь, что готов идти на контакт. Они в свою очередь поймут глубину искренности твоих намерений. Они не будут бояться тебя. Как одаренный ты все равно будешь сильнее любого из них. Ты обладаешь всей силой мира.

- И что я получу взамен?

- Мир. Дружбу. Возможно верных союзников.

Девэра многозначительно хмыкнул, показывая, что он думает по поводу подобного предложения.

- Они все равно не пойдут за мной. Для них я не истинный. Они столько раз говорили об этом. Нам никогда не достичь договоренностей.

- После того, как ты возвел защиту для Эшдара, причем самую настоящую, перед которой сталки абсолютно бессильны, уже никто не уверен в этом утверждении. Ты теперь скорее непонятный, странный.

- Как выяснилось бессильны не все, - буркнул Димостэнис. Он попытался прощупать энергетику пленницы, но сейчас без вергила ее аура совершенно не ощущалась.

- Кто та лже охотница, которая чуть не убила меня? Ивора?

Сталка пожала плечами.

- Одна из Разрушителей. С большим потенциалом силы.

Димостэнис прикусил губу. Исподлобья смотря на собеседницу.

- Ты ее знала?

- Она одна из тех, кому доверял Эвер. Они были очень близки. Теперь он сходит с ума и мечтает отомстить за ее смерть. Он – ненормальный.

Эвер. Эвер. Эвер. Эвер.

Димостэнис словно пробовал имя на вкус. Прокручивал в своей голове. Тот был близок с Иворой. А она была пока единственной, от кого Дим слышал о Хранителях. И явно обладала той информацией, которую он уже так долго ищет. Может даже одна из кукловодов. Тех самых, чьи голоса он слышал. Было бы не плохо избавиться хоть от кого-то. Элени поторопилась, когда всадила девчонке стрелу в шею. С другой стороны, что ей еще оставалось делать в тех обстоятельствах? А если Ивора Хранительница, значит ли это, что их можно убить как обычных смертных? Или эта всего лишь глупо подставилась из-за раздутой самоуверенности?

Теперь бы встретиться с этим Эвором. Судя по всему, им есть о чем поговорить.

Серебряный достал из кармана вергил Ираэль. Он конечно сошел с ума, чтобы самому, первому прийти к ней на разговор, но не до такой же степени!

- Бери его и уходи, - он дошел до двери и распахнул ее. – Больше не появляйся здесь. Я не могу вам верить.

Проходящая взяла камень. Какое-то время просто стояла смотрела на него, словно приветствуя. Медленно приблизилась к Диму.

- Я больше никогда не вспомню о том, что когда-то было. Обещаю тебе. Ты – мой девэра, и я буду служить тебе. Я одену вергил, когда ты проведешь обряд и позволишь мне встать под твои знамена. Если нет, просто возьми его. Пусть это будет доказательством моей верности, - она положила кристалл в его ладонь и пошла к двери.

Теперь уже Дим стоял смотрел, как переливаются полупрозрачные грани кристалла, ловя отблески огневика на стене.

Свет. Тень.

Тень. Свет.

Тень или свет?

Или одного без другого не бывает?

- Ты знаешь, кто из ваших ответственен за то, что сейчас происходит в Мюрджене?

Безысходность – страшная вещь. Потому что лишает разума и заставляет претворять в жизнь самые безумные идеи.

Ираэль кивнула. В дверь тихо постучали. Дим встал со стула.

- Есть один человек, который очень хочет с тобой поговорить. Если ты на самом деле желаешь служить мне и хочешь доказать свою искренность, ответь на ее вопросы. Она очень хочет узнать правду.

Димостэнис сидел в маленькой каморке, от пола до потолка увешанной травами и уставленной разнообразными баночками, скляночками, флаконами, а иногда и вовсе огромными бутылями, в которых делались настойки. Олайя увлеченно колдовала над двумя чашками, добавляя хорошо известные ей компоненты. В воздухе витал так любимый им запах корицы и имбиря.

Его ангел с самого раннего утра и до позднего вечера была занята любимым делом. Она делала различные настойки, мази, бальзамы, успокоительные, тонизирующие, противовоспалительные, согревающие. Решающие проблему бессонницы и больных зубов, излечивающие простуды и старые раны, заживляющие мази для воинов.

Олайя всегда была в окружении людей. Других целителей, бесконечных пациентов, подруг, которых она успела здесь завести из женщин, живущих в крепости. Иногда Дим ловил себя на мысли, что ему становится грустно от того, что между ними кто-то или что-то постоянно присутствует.

- Очень жду, когда родится малыш, - неожиданно произнес он, когда Олайя залила кипятком то, что замешала в кружках.

Избранница бросила на него слегка удивленный взгляд.

- И тогда ты будешь принадлежать всего двоим – ему и мне.

Олайя засмеялась и села к нему на небольшую кушетку. Единственное место, кроме небольшого стола и стула, где не было трав и прочив атрибутов целительницы.

- Ты – эгоист, - весело припечатала она.

- Да, - согласился Дим, беря свою кружку из ее рук, - тиран и деспот.

- И как я тебя только полюбила такого?

Но было безумно радостно видеть ее блестящие глаза, слышать смех, отвечать на шутки.

- А когда ты будешь принадлежать только нам? – спросила златовласка, слегка склонив голову на бок.

- Я всегда принадлежу только тебе, - серьезно ответил он, - но иногда вмешиваются обстоятельства.

Олайя покачала головой, пряча улыбку и тихонько ткнула его кулачком в плечо. Дим сделал глоток ароматного напитка и закрыл глаза, всем своим видом демонстрируя покой и безмятежность.

- Переживаешь из-за Элени?

Ангела вокруг пальца так просто не провести. Димостэнис кивнул, не открывая глаз.

- Ираэль слишком опытна, хитра и изворотлива. Ей легко будет раскусить искреннюю и импульсивную Элени и рассказать то, что малышка хочет услышать. Но я обещал сестре, что найду ей человека, который хорошо знал маму, который присутствовал при ее последних менах, и возможно сможет прояснить ей, откуда взялся ее этот необычный дар.

- Почему не остался с ними?

- Я бы не смог сдерживаться и стал бы как обычно давить на Ираэль. В итоге еще больше в глазах Элени выставляя ее жертвой. Лучше пусть сама разбирается, а если она сочтет нужным попросить меня помочь ей разобраться, то я…

Резко открылась входная дверь, впуская морозный ветер и хоровод танцующих снежинок. А вместе с ними и ту, о ком они только что говорили. Глаза Елени были широко распахнуты, а движения замедлены, даже заторможены. Она опустилась на стул, держа в руках свой вергил, сжимая его, перебирая по нему пальцами. Дим с избранницей переглянулись.

- Я что-нибудь ей приготовлю, - Олайя поднялась и пошла к своему рабочему столу.

- Малышка? – осторожно спросил Димостэнис.

- Ираэль сказала, что, когда меня привезли в имение, я почти умерла. У меня была сильная рана на груди и большая кровопотеря. Мама решила провести надо мной обряд, так как мой хьярт уже не ощущался, но энергия еще не ушла из тела.

Дим кивнул головой. Да, Ираэль именно так и рассказывала об инициации Проходящих.

- Но у нее не было нужного кристалла. Она позвала Ираэль, - Элени часто захлопала ресницами. Но это не помогло. И поток слез все же хлынул из глаз. – Когда Ираэль пришла на зов. Мама была уже мертва, а из ее груди торчал ритуальный нож.

Дим нахмурился, не понимая связи между ее словами.

- Камень! Этот дурацкий камень! – закричала сестра. – У нее не было другого камня, кроме своего. Вергил, связанный со своим хозяином не может служить еще кому-либо. Однако после его смерти кристалл становится обычным камнем и его можно использовать снова.

Олайя резко обернулась. Кипяток едва не выплеснулся ей на руку. Димостэнис поднялся с кушетки, подошел к сестре, которая вся сжавшись сидела на стуле. Она сняла шнурок с шеи, смотря на полупрозрачный серый камень с небольшими разводами внутри в виде причудливого рисунка.

- У меня амулет мамы, - уже совсем тихо произнесла она, - она убила себя ради меня. Зачем? Какая разница кто бы умер. Моя жизнь не стоит ее!

Дим крепко обнял сестру.

- Она любила тебя. Для нее была разница.

Подошла Олайя, ласково погладила Элени по волосам.

- Самопожертвование – одна из граней любви. Тебе не в чем винить себя. У тебя есть мы, а ты – у нас. И мы всегда будем друг за друга горой.

Элени кивнула и взяла из ее рук горячую кружку. Дим с Олайей вернулись на кушетку. Некоторое время пили горячий напиток, думая каждый о своем, пока в какой-то момент тишина стала непереносимой.

- Еще Ираэль сказала про яд, - первая разорвала ее Элени. – Что отец, Лиарен с семьей приняли его и умерли почти мгновенно. А мама – нет. Она потеряла свои способности, и поэтому не смогла противостоять врагам. Ее дар исчез под воздействием яда. Ты понимаешь, Дим?!

Его угощали этим ядом трижды. Уж кому, как не ему понимать это. Первый раз ему помогло серебро и противоядие, которое успел влить в него Бриндан Пантерри. Второй раз не было противоядия, зато был выработанный его организмом иммунитет против этого яда и конечно же его дар. А вот в третий раз, когда у него уже не было хьярта, он остался жив и даже здоров на огорчение его врагам, но дар на некоторое время просто исчез.

- Если такое случилось с мамой, - так как он никак не отреагировал на слова сестры, она продолжила, - значит можно предположить, что подобное случится и с другими. Этот яд может помочь нам в войне против Проходящих!

Олайя с Димом переглянулись.

- Золотые нефриты, из вытяжки корней которых делали этот яд, были уничтожены несколько сотен аров назад, - попытался остудить Димостэнис пыл сестры.

- Да о чем ты говоришь, братик! – Элени лишь все больше распалялась, - наша семья была убита всего лишь восемь аров назад.

- Элени, - вступила в разговор Олайя, - Бриндан Пантерри изобрел аналог этого зелья. В нем корень золотого нефрита заменяется несколькими составляющими. Даже если представить, что у нас они все есть, а это не так и на их поиск уйдет много времени, производство снадобья займет от трех до шести миноров. В зависимости от исходников. И результат непредсказуем.

- Правда, шанс всегда есть, не огорчайся, сестренка, - Дим по-заговорщически подмигнул подавшейся вперед девушке, - возможно ты знаешь, где припрятана плантация золотых нефритов. Это сильно облегчило бы нашу жизнь.

Элени нахмурилась, резко встала и уже собралась уходить, когда вдруг замерла у самой двери. Некоторое время стояла, что-то обдумывая. Вернулась назад. Стараясь повторить мимику брата, она подмигнула ему в ответ.

- А если знаю?

Правитель Мюрджена медленно шел по утреннему городу. Он уже не помнил, когда последний раз вот так просто шел. Не спеша, не прячась. Один. Без цели и пункта назначения. В кварталах знати его узнавали и кланялись, пытались общаться. Однако, чем дальше он отходил от дворца, тем спокойнее и размереннее становилась его прогулка.

На первый взгляд в столице все было, как и прежде. Только вот почти невозможно было наполнить хьярт энергией стихий. Они были словно связаны, и разорвать линии, как прежде было не под силу даже ему. Невидимая тяжесть лежала на плечах и тянула к земле. Наверное, поэтому на улицах было не так много народу, несмотря на утренние сэты.

Небо затягивали тучи. Хотя еще вчера с утра до самого позднего вечера лучи Таллы радовали глаз своим искрящимся серебром. Да и вообще после того, как Серебряный расчистил энергетическое поле над Мюрдженом в долине восстановилась привычная погода. Было тепло и сухо, как это всегда было в это время ара.

Сейчас по Антаклии гулял ветер. Не сильный, но от его прикосновения по коже бежали неприятные мурашки. Князь передернул плечами, когда новый порыв мазнул по лицу и умчался прочь пугать очередного прохожего.

Янаур остановился посреди улицы, подняв лицо к хмурящемуся небу.

… «у тебя нет ресурсов, чтобы противостоять нам»…

Зато он на собственном опыте знал, что излишняя самоуверенность прямой путь к Вратам Зелоса, а в данном случае к краю Бездны. Как больно и тяжело расплачиваться за свою спесивость, отрыв от реальности и непомерные амбиции. И как невыносимо трудно вылезать из ямы, в которую сам себя и загнал. Его ресурс – пройденный опыт и приобретенные знания.

И еще кое-что…

Князь открыл дверь кабинета полковника Иллари. После того, как Янаур стал правителем княжества и объем его обязанностей и забот заметно возрос, именно на полковника легло управление всеми делами Надзора, пока неформально назначенного руководителем службы. Впрочем, князь не сомневался ни в правильности своего выбора, ни в своем человеке, еще ни разу не подводившем его. После коронации он планировал официально объявить полковника главой «теней».

- Ваше высочество, - Иллари поднялся на ноги, склонив голову, приветствуя правителя княжества, - простите не ожидал вас так рано.

Он сделал круговой жест над столом, показывая на завал документов, над которыми работал. Янаур посмотрел на осунувшееся лицо помощника, красные от недосыпа и постоянного чтения бумаг глаза, на несвежую рубаху.

- Вы вчера вечером уходили домой, Валес?

- Не получилось, - неопределенно дернул тот плечом, - хотел досмотреть парочку документов, а когда закончил, Талла уже заглядывала в окно.

Князь скривил губы. Кому как не ему знать, что такое водоворот дел, который затягивает в свою трясину и ты незаметно становишься рабом, не имея возможности сделать ни шага в сторону даже обычной постели, не говоря уже о какой-то личной жизни или удовлетворении самых простых человеческих желаний.

- Я планировал закончить сегодня к вечеру, и отправить вам все отчеты, котор…

Эардоре махнул рукой, останавливая будущего главу Надзора.

- Я не за этим пришел.

Полковник склонил голову. Янаур молчал. Может, он был не прав. Может, ему следовало поинтересоваться делами или просмотреть уже подготовленные отчеты, поговорить о том, что происходит в княжестве, но он просто не в состоянии был сделать этого сейчас.

- Валес, вы помните дело под номером Е-3?

Если полковник и был удивлен, на его лице не отразилось ни одной эмоции.

- Доставка контейнеров с опасным грузом, которые нам привозили с острова за Северными равнинами.

Эардоре кивнул.

- В течение двух дней с ближайшего склада надо переправить эти контейнеры в Антаклию. Пришло время их использовать. О месте и времени я вам сообщу чуть позже.

На этот раз невозмутимость Иллари дала осечку.

-На нас напала империя?

Князь покачал головой.

-Как оказалось, есть твари опаснее. И их надо выжечь живым огнем, чтобы остальные им подобные запомнили впредь, что Мюрджен не только кусок благословенной земли. И у нас есть и шипы.

Янаур резко поднялся. Уже дошел до двери, когда обернулся и, глядя полковнику в глаза, четко произнес:

-Если вдруг я окажусь в том же месте, это не повод отменять мой приказ.

Он аккуратно закрыл за собой дверь, оставив ошарашенного Валеса обдумывать полученную информацию.

Глава 8

Глава 8

Больше гулять по городу желания не было. Решение он принял, приказ озвучил, теперь надо было лишь додумать детали, чтобы его план сработал с наибольшей эффективностью. В свое имение князь вернулся лишь под вечер. В городе ощутимо усилились порывы ветра. Иногда было видно, как стихия, закручиваясь в небольшие воронки, гоняет по городу небольшие предметы, перетаскивая их с места на место.

Отказавшись от ужина, Янаур поднялся в свои покои. Его ощутимо трясло и мышцы выламывало просто-таки зверски. Зря он отказался от своего последнего пристрастия. Не обязательно было выходить в Тонкий мир, он уже понял последствия. Князь расстегнул ворот рубахи и подошел к столу, открыл ящик, нащупывая небольшой бумажный сверток.

Когда его жизнь стала подчиняться лишь наличию этих свертков или флаконов, наполненных безобидным с виду невесомым облаком дурмана? Впрочем, после того что он задумал, еще несколько дней приема фаэлы вряд ли сильно подорвут его здоровье.

Он открыл бутылку вина, стоящую на столе. Думать ни о чем не хотелось. Князь уже было поднес сосуд к губам, когда его отвлек какой-то звук. Словно кто-то где-то тихонько скребся. Мужчина напрягся и сразу почувствовал то, чего не ощутил, как только вошел в комнату. Чужую энергетику. Очень слабую, словно случайно оставленный след или спрятанную улику.

Янаур прошелся по комнате. Остановился около окна. Его защитное плетение было повреждено. Шуршание повторилось и теперь князь понял откуда оно шло.

Постучали в дверь. Впрочем, разрешения ждать не стали и на пороге появилась Майра.

- Доброго тебе вечера, князь, - произнесла рыжая и вошла в комнату.

- И тебе, - криво усмехнулся тот. – Чем обязан столь почетному визиту?

- Эвер попросил узнать, ты уже принял решение?

- Мы же говорили о трех днях, - сухо напомнил Янаур.

Майра подошла к нему почти вплотную, взяла у него бутылку из руки и тоже сделала глоток.

- Князь – ты человек действий, я не верю, что ты еще не принял решение. Ты уже определился с местом проведения церемонии?

Янаур усмехнулся и остановил взгляд на женщине.

- Главный Дом Зелоса Всемогущего в Антаклии.

Она удовлетворенно засмеялась.

- Я же говорила – ты мне нравишься. И выбор места – отличный. Наш с тобой праздник заслуживает лучшего.

- Наш с тобой? – удивленно переспросил Янаур.

Майра протянула ему сосуд с оставшимся вином.

- Да, твоей княгиней буду я. Разочарован?

Князь снова приложился к бутылке.

- Я подумал, что ты женщина Эвера.

- С чего ты взял? – усмехнулась рыжая.

- Ты всегда рядом с ним. Чуть ближе, чем обычная соратница. Ты на него смотришь, как на мужчину, а не как на предводителя. Тебе одной он позволяет перебивать себя и терпит твое постоянное вмешательство в любой разговор.

- Тебе это мешает?

- Нисколько, - он обнял ее за талию свободной рукой, еще больше притягивая к себе.- Даже наоборот.

Ее смех растаял. В глазах начало разгораться пламя. Янаур мысленно усмехнулся. Едва обозначая прикосновение, провел носом по шее женщины. Ее тело было напряженно, и он чувствовал пальцами дрожь нетерпения, захватывающую Майру. Князь отставил бутылку и положил руку ей на бедро. Женщина не была против. Впрочем, он даже не сомневался. Все было слишком тривиально. Однозначно. Скучно. Как всегда. И уже почти не доставляло удовольствия.

Во что превратилась его жизнь? Когда он потерял к ней вкус? Цель? Смысл?

- Скажи мне, моя дорогая, будущая избранница, ты гостей-то успела пригласить? – спросил он, останавливая ее губы уже у своих.

- Почему ты спрашиваешь? Места ограничены? - Наоборот, - усмехнулся князь, - с вашими условиями у меня просто никого не осталось. Моя мама и все родственники с ее стороны – неодаренные, также как и мой сын. Как я понимаю, они нежеланные персоны на нашем празднике? Отец в изгнании, да и вряд ли он согласится присутствовать.

- Как же твои подданные?

Майра налегла на него грудью и ему пришлось чуть отклониться, чтобы ответить.

- Объявление о будущем скреплении союза правителя княжества со своей избранницей не может быть спонтанным. Это долгая процедура. А я даже не успел тебя представить. Мне теперь надо думать, как объяснить людям такую спешку и абсолютное несоблюдение древних традиций, чтобы через минор наш союз был скреплен и это ни у кого не вызывало никаких нареканий. Так что не стесняйся, приглашай друзей, а то в храме будет эхо гулять.

- Хорошо, я составлю списки, - она усмехнулась и с силой нажала ему на плечи, так что мужчине осталось лишь расслабиться и позволить спине коснуться полированной поверхности стола, предоставляя себя в ее полное распоряжение. - Сейчас же предлагаю заняться другим, например, проверить, совместимы ли мы… характерами?

В этот момент Янаур наконец нашел ответ на свои внутренние вопросы. И понял, единственное, что он сейчас готов проверить, совместима ли ее голова с прочностью бутылки, стоящей на столе. Однако шикарное десертное вино из редчайшего сорта винограда, с выдержкой около двадцати аров не заслуживало такой варварской доли.

- Давай привнесем в наши искрометные отношения некий элемент неожиданности.

Разочарование, сверкнувшее в ее глазах, доставило ему не меньшее удовольствие, чем от несовершенного действия. Впрочем, мужчина был уверен, что даже большее.

Майра медленно поднялась. Поправила воротник тонкой блузы.

-Как знаешь, - она не глядя протянула руку, взяла бутылку, - отличное вино, князь.

Он с досадной наблюдал за тем, как уходит напиток и слез со стола. Проследил глазами, как она скрывается за дверью. Не позволяя эмоциям взять вверх. Послышалось уже знакомое шуршание. Бешенство все же выплеснулась, как вода из переполненного сосуда. Он схватил нож из ящика стола и пошел в ту часть покоев, где постоянно слышался шум. С силой ударил ногой по двери прилегающей комнаты, которая вела в гардеробную.

Гостья вскрикнула, резко отпрянула, споткнулась о низкий столик, попавшийся ей под ноги и не удержавшись, села на него. Тонкое, хрупкое полотно столешницы не выдержало подобного обращения, треснуло. Вдребезги разбилась ваза. А через мгновение и девушка с криком оказалось на полу.

Все произошло настолько быстро, что Янаур не успел ничего сделать. Замерев, он несколько мгновений наблюдал, как разносится комната. Разжал пальцы. Клинок глухо ударился о пол. Мужчина сделал два быстрых шага вперед, протянул руку гостье и как только ее ладонь легла в его, резко притянул к себе. Прижал.

- Где ты летала так долго, бабочка?

Янаур сжал руки за ее спиной. Не совсем понимая, имеет ли он право делать так. Впрочем, судя по тому с какой силой она обнимала его, она явно была не против.

- Мне так тебе не хватало, - тихо говорил он ей на ухо, - наших бесед, кафы-пауз, даже твоих дурацких книжонок и незабываемых цитат из них. Мне тебя не хватало, Элени.

Он даже не понимал, кому это говорил сейчас. Ей или проговаривал вслух для себя. Поток сознания, проснувшихся ощущений, желаний.

Князь слегка отодвинулся, чтобы иметь возможность видеть ее.

- Спаситель мой, - глаза девушки блестели от слез, - я так боялась, так переживала за тебя. Я так рада, что ты такой же, как и был.

Руки разжались сами собой.

- Какой?

Элени заметила его реакцию, запнулась.

- Ну.., - она неопределенно пожала плечами, - ты не… не…

- Не прошел обряд, - закончил Янаур за нее, отойдя на шаг. – Переживала?

Гостья растеряно смотрела на него.

- Как ты узнала? – резко спросил князь. Резче, чем хотел. Она вздрогнула.

- Мюрджен энергетически закрыт от всего остального мира. Такое не каждому под силу. Понятно, кто сделал это.

- И девэра озаботился сохранением такого важного стратегического объекта, как Жемчужный полуостров.

Янаур специально выбрал такое название долины, чтобы посмотреть ее реакцию.

- Они хотят заполучить его!

- Значит он все знал! – выдвинул князь свои главные обвинения. – Эвер сказал, что он обманщик и предатель.

- Ты веришь им?! – пораженно воскликнула Элени.

- А кому мне верить? Димостэнис скрыл от меня правду. Он знал, как мне нужна это сила. Знал, сколько сложностей мне пришлось пережить. Знал, что, имей я абсолютно другие возможности, все бы было по-другому. Столько всего можно было бы избежать. Но он отнял это у меня! Просто потому, что так было удобнее и выгоднее ему!

Подступающие слезы душили. Элени не позволила им найти выход, изо всех сил сдерживая себя.

- Ты знала об этом? – жестко спросил Янаур.

Она покачала головой, так как говорить было невозможно.

Князь выдохнул и, отвернувшись от своей гостьи, пошел в покои. Элени, вытерев мокрые щеки и силой воли взяв себя в руки, последовала за ним.

- Несколько дней назад они пришли в Эшдар. Такие как Эвер и ему подобные. Они хотели убить всех, кто там был. Они ищут новый дом. Дим остановил их, едва не погибнув сам. Он сумел закрыть крепость от любого вторжения Проходящих. Теперь они ищут другой дом. О том, что сталки считают Мюрджен своим, мы узнали совсем недавно. Мы пришли, чтобы помочь тебе.

Янаур повернулся.

- Вы пришли помогать не мне.

- Ян!

Он покачал головой, не давая ей ничего сказать.

- Как бы там ни было, мне не нужна ваша помощь. К тому же я уже принял решение. Вы опоздали. И тебе лучше уйти.

Элени понуро отпустила голову. Закрыла глаза. Дим предупреждал ее, но она не верила. Не смогла принять то, что по-прежнему дорогой ей человек сможет выбрать сторону врага и они теперь навсегда по разные стороны баррикад. Однако она смогла отстоять свою точку зрения и убедить девэру, что правителю Мюрджена нужна помощь. И он дал ей шанс.

Девушка упрямо сжала губы. Подошла к мрачно стоящему князю. Совсем близко. Почти так же близко, как он был от нее всего несколько мен назад.

- Один раз я уже позволила лжи встать межу нами, - твердо произнесла она, глядя на него, - больше я не допущу подобной ошибки, даже если сейчас ты сам себя пытаешься оболгать.

- Что ты имеешь ввиду? – скептически поинтересовался Янаур.

- Что я тебе не верю, Спаситель.

Хорун медленно планируя, приземлился посреди деревни Проходящих на Скалистом материке. Димостэнис спрыгнул с ярха, как обычно поблагодарив старого друга, и отпустил его полетать.

- Будь рядом, дружище, я могу позвать тебя в любую мену.

Летун уркнул в ответ и на какое-то мгновение, зависнув в воздухе, кружась, стал подниматься вверх.

Стояло раннее утро и Талла только-только взошла. Серебряные лучи еще робко освещали небосклон, с трудом пробиваясь сквозь темно-серые тучи. Всей своей сущностью одаренного Димостэнис потянулся к главному источнику энергии. Браслеты на запястьях начали теплеть. Серебро упало сверху, словно прикормленный коршун. Искрящиеся лучи устремились к нему, разрывая предрассветный сумрак.

Димостэнис расслабившись, не останавливал этот приветственный поток и вскоре энергия звезды окутав его в сияющий кокон стала собираться вокруг, потекла по улицам, заглядывала в окна, просилась в двери. Ее скопилось так много, что это стало похоже на вышедший из берегов океан, затапливающий сушу. И это было прекрасно.

По крайней мере для него.

На улицу стали выбегать люди. Испуганно, недоуменно, затравленно смотря на расползающееся по деревне серебро. У кого-то в руках было оружие. Кто-то пытался работать с вергилами. Некоторые даже начали выстраивать боевые связки.

- Я пришел с миром, - громко произнес Димостэнис. – Хочу заключить с вами перемирие и предложить вам встать под мои знамена.

С этими словами, как знак доброй воли, он прервал свой контакт с Таллой. Серебристые потоки стали уменьшаться, слабеть и вскоре вновь спрятались за хмурые тучи. Однако и лежащего на земле, деревьях, крышах домах серебристого покрывала было достаточно, чтобы хорошо ощущалось присутствие гостя. Да и сам Димостэнис был буквально переполнен энергией, поэтому сейчас ему легко было быть лояльным, терпимым, все понимающим и прощающим девэрой.

- Наш мир прекрасен, и я не думаю, что он заслуживает того, чтобы быть уничтоженным.

- Зачем ты пришел, Серебряный? – к нему степенно приблизился мужчина. Вернее, он очень хотел, чтобы со стороны так казалось, но Дим-то видел, как вздымается его грудная клетка и трепещут ноздри.

- Я же говорю – предложить вам свою дружбу. Ведь изначально мы не были врагами. Это все наносное.

Мужчина выглядел довольно старо. Если учесть, как они умеют сохраняться и скрывать свой истинный возраст, Дим даже побоялся представить сколько ему может быть аров. Однако он сразу же узнал его. Он был одним из трех Старших, кого он видел на скале, после того как они с Ираэль вышли из пещер.

- Ты убиваешь наших братьев, - жестко произнес мужчина.

Серебряный покачал головой.

- Если ты так прямо начал, то давай будем откровенными до конца. Я защищаюсь от ваших братьев, но еще ни разу не напал ни на кого из сталок первым.

- Ты напал на нас там в горах. Мы пришли поприветствовать тебя. Я потерял брата.

- Сначала вы убили моего ярха и загнали меня в ловушку. Я не готов был вести переговоры на таких условиях.

Старший осуждающе смотрел на него.

- Ты пришел в нашу деревню и убил многих из нас! – гневно выкрикнул молодой голос за спиной.

Димостэнис повернулся. Нашел глазами вышедшего вперед молодого человека со сжатыми кулаками.

- Если ты был там, то должен помнить, что я предложил всем просто покинуть деревню и даже дал время на сборы. Вы сами начали тот бой.

- Но это был наш дом! Мы защищали его!

Девэра едва заметно вздохнул, загоняя внутрь себя растущее бешенство. Он должен хотя бы попытаться сделать то, зачем сюда пришел.

- Ваши братья напали на Эшдар. Они хотели захватить его. Как ты думаешь, чтобы они сделали со всеми, кто живет там?

Импульс силы Димостэнис почувствовал еще в изнанке. Он видел, как собирается энергия, как складывается в боевую формулу и резко выставил щит, принимая на него сжигающий воздух ком, совсем рядом со своим лицом. Кто-то вскрикнул.

Серебряный уже не слышал. Он нырнул в Тонкий мир по четко оставленному следу. Линии были жестко перетянуты и потоки раздувались и кривились, закручиваясь в неправильные зигзаги. Димостэнис разорвал один из таких потоков, четко перенаправляя энергию в нужное русло. Прыгнул туда, где заканчивался след.

На земле лежал мужчина с развороченным лицом. Кровь хлестала из глубокой раны на виске и в области уха. Которое к слову сказать валялось в нескольких шагов от своего хозяина.

Дим зло стиснул зубы и, схватив, напавшего на него сталку за руку потащил за собой в эфир. Серебряный появился так же внезапно, как и исчез. Бросил под ноги Старшему свой трофей.

- Я просто пришел поговорить.

Старик присел перед раненым.

- Это правда, что он говорит? Эвер повел вас на Эшдар?

Мужчина открыл глаза. Глазами полными боли посмотрел на Старшего, перевел взгляд на Дима.

- Он не наш девэра.

Димостэнис демонстративно развел руками. Словно призывая всех обратить внимание на то, что он говорит правду.

- Сейчас ваши братья во главе с Эвером пытаются захватить Мюрджен.

Из самой гущи людей вышел вперед высокий, широкоплечий мужчина с темными, как смоль волосами. Он даже не пытался скрыть свою ауру, закрученную в изломанные, неправильные линии, в которых бурлила энергия разрушения.

- Жемчужный полуостров – наша земля, - произнес он, - и если Иристар и другие наши Старшие, - последнее слово мужчина сказал с неприкрытым презрением, - не смогли вернуть то, что принадлежит нам по праву, кому-то надо сделать это. А с предателями, вставшими на сторону врага у нас будет короткий разговор.

- Ты забываешься, Январх, - ответил Иристар, - ты разговариваешь с одним из Старших!

-Ваш клан уже давно не оправдывает наших надежд!

Краем глаза Дим уловил движение в толпе. Вращающийся клинок, вылетевший из толпы, замер на расстоянии двух пальцев от лица старейшины, наткнувшись на искрящийся щит.

- Это уже что-то новенькое, - присвистнул Дим, когда нож тяжелой рукояткой упал ему в ладонь. – Скорые вы на расправу, ребята.

В следующее мгновение он отправил клинок назад по яркому следу в воздухе, оставленному его хозяином. Так же использовала силу Элени, когда стреляла из лука. Ее стрелы всегда оставляли четкий отпечаток ауры. Для тех, кто мог ее видеть.

В той стороне ахнули и стали расходится. На землю рухнуло тело с ножом в груди.

Димостэнис резко вскинул руки, затянутые в искрящиеся перчатки. Первое плетение обвилось одному из нападающих вокруг шеи. Второму ударило в грудь, пробивая защиту, отбрасывая назад. В следующее мгновение Серебряного ударило в плечо. Хаотично переплетенные узлы силы пробили защиту. Он поднял вторую руку и снял с себя чужое плетение, со злостью растирая его в пальцах, разрывая враждебную вязь.

Плечо отнялось. Дим скосил глаза на разорванную куртку. Резким движением очертил круг вокруг себя, огораживаясь от своих заклятых врагов.

- Остановитесь, - крикнул вдруг Иристар. – Мы должны выслушать его.

Старейшина повернулся к Серебряному.

- Что ты хочешь за свое покровительство? И за мир?

- Вы перестанете мешать мне. Даже если не встанете на мою сторону, то просто держите нейтралитет. Для меня этого будет достаточно. В свою очередь я могу пообещать вам, что мое серебро больше не коснется вас и вы вправе распоряжаться своими вергилами и данными вам Богами способностями по собственному усмотрению.

Глава 9

Глава 9

Расстояние между ним и сталками увеличилось. Словно волна откатила от берега. Послышались недовольные возгласы. Иристар горестно, даже где-то осуждающе покачал головой.

– Возможно наши далекие предки когда-то и провинились перед Элиасом и его детьми, и Боги навсегда лишили нас защитника, но ты не вправе быть здесь и предлагать нам подобное.

Из всего того, что сказал Старейшина Дим понял только предлоги. Вроде и слова все знакомые, но смысл он никак не мог уловить.

Зря он дал себя уговорить. Чего ему только стоило спрятать свою ненависть, злость, свое самоуважение и прийти сюда. Не ради себя. Ради сестры, которая со всей своей безнадежностью и отчаянием верила, что все еще можно спасти ее драгоценного князя, даже не пытаясь услышать доводы разума. Ради своих «летунов», которых придется бросить в бой за Мюрджен, так как отдать его Проходящим он просто не мог.

- Я дам вам новый дом, - произнес он, - конечно, не Жемчужный полуостров, это не моя земля. Но вы и не обязаны жить здесь. На Большом материке найдется место для всех. Правда, как вы знаете, сейчас там идет война и все очень неопределенно. Многие сражаются за право иметь дом и землю, которую можно назвать своей. Если вы готовы биться за ваш будущий, настоящий дом – вставайте под мои знамена. Если нет – ждите здесь, но я не позволю никому уничтожить наш общий мир. Выбор за вами.

Бросив еще один быстрый взгляд на Иристара, Димостэнис стал выходить из толпы. Надо немного отойти и вызвать ярха. Рисковать и заходить в изнанку здесь очень не хотелось.

- Девэра! – незнакомый женский голос окликнул его.

Дим повернулся. В нескольких шагах от него стояла девушка. Он сразу ее узнал. Хотя в этот раз жуткая сеть шрамов от ожогов покрывала половину ее лица. Проходящая подошла ближе.

- Больше не боишься? - усмехнулся Серебряный, вспомнив, как она дрожала от страха, когда он вытаскивал ее из огня? И кто только этих юнцов учит его бояться?

- Я хочу тебя поблагодарить, - ответила девушка, - ты дважды спас мне жизнь. Когда не оставил в огне и когда не забрал мой вергил.

- Не за что, - кивнул Димостэнис и уже собрался продолжить свой путь.

- Та девушка на ярхе, с которой я сражалась, - опять остановила его сталка, - она – Разрушительница, но работает с энергией совсем иначе. Этому возможно научиться?

- Не думаю, что она Разрушительница, - неопределенно пожал плечами Дим, так как они с Элени еще сами толком не разобрались в ее даре. Правда уже несколько дней сестра плотно общалась с Ираэль, которая вызвалась помочь. – Всему можно научиться. Или по крайне мере извлечь нужную информацию и получить новые знания.

- Тогда я с тобой, девэра, - твердо произнесла девушка. – Меня зовут Милада. Я готова принять твои условия.

- И мы! – послышался еще один окрик.

Димостэнис поднял глаза поверх ее плеча. Из-за угла дома вышла компания, человек десять таких же юнцов, как она. Совсем молодые ребята и девочки, только-только прошедшие инициацию или возможно находящиеся на первой стадии обучения. И что теперь ему делать с этими детьми? Отправлять их в бой против матерых убийц, которые не пощадят ни чужих, ни своих? С ними отвоевывать Мюрджен?

Однако отказать им он тоже не мог. Он уже позвал за собой.

- Помнишь, ты мне рассказывал, что твой отец увлекся садоводством и стал разводить желтые цветы, похожие на голубые нефриты? – Элени взяла себя в руки. Ей пришлось приложить слишком много усилий, чтобы убедить брата дать ей шанс доказать, что она знает князя, настоящего князя Эардоре лучше, чем он, что сейчас просто не могла отступиться и уйти. – Это он не садоводством увлекся.

Янаур едва заметно дернул бровью. Наверное, это могло означать вопрос.

-Твой отец выращивает Тилию Памелос или по-простому золотые нефриты. Из корней этого растения делают вытяжку, которая является основным компонентом для изготовления яда, мгновенно убивающего шактов. Ты, наверное, понимаешь, о чем я говорю.

Впрочем, последний вопрос был лишним. Еще не задав его Элени видела, как начало меняться выражение лица собеседника.

- Ах он старый интриган! – потрясенно воскликнул князь, с которого мигом слетел весь скептицизм. - Я-то думал у него с головой проблемы начались: возится с этими цветочками, сначала с одними, потом с другими.

- Голубые нефриты не дают расти золотым. Для этого они и были возведены в ранг неприкосновенных или императорских цветов. Обычные сорняки, заполоняющие собой любую землю, в которую попадают и не дают никаких шансов своим золотистым собратьям.

Янаур отвернулся к окну. Интересная информация, но на данном этапе его жизни уже почти бесполезная.

- Попадая в кровь к сталкам этот яд на некоторое время парализует их способности. Они становятся обычными людьми и с ними уже можно сражаться.

- Нам не успеть, - глухо ответил князь, - у меня есть всего три дня. Вернее, уже два дня. Но я знаю другой способ.

- Я не знаю, о чем ты, - Элени подошла к нему, - но мне очень не нравится, как ты об этом говоришь.

Мужчина перевел на нее взгляд. Безумно захотелось кафы. Чтобы ее неповторимый аромат заполнил все пространство кабинета. Чтобы сесть совсем близко друг к другу на маленьком диванчике. А золотые цветочки пусть себе растут где-то там, вместе со всем остальным миром с его проблемами и недоразумениями.

- Мы полетим на ярхе, - настойчиво произнесла девушка, - сядем на него за воротами города, чтобы не привлекать ненужного внимания и утром завтрашнего дня будем снова здесь.

Янаур все также молча смотрел на нее. В его лице ничего не изменилось.

- Если ты не хочешь, чтобы мы помогали тебе, - ее губы дрожали, хотя она и пыталась держать себя в руках, - ты помоги нам. Ты сказал, что я могу попросить тебя о помощи.

То, что предлагала она – было попыткой выиграть всего лишь один бой. И то если она не ошибалась, и его отец действительно выращивал эту Тилию Памелос. Впрочем, ошибка здесь вряд ли возможна. Олгин Эардоре никогда не принадлежал к той категории людей, которые даже в старости будут выращивать цветочки и любоваться звездами в ночной тиши. Он всегда был прожженным интриганом, бунтарем и честолюбцем. Вынужденное заточение не оградило его от того образа жизни, к которому он привык.

Однако по большому счету это ничего не меняло. Этот яд еще надо было применить и исход боя был неизвестен. То, что задумал он – победа в самом сражении. Оружие, которым он обладал и которое столько аров ждало своего сэта поставит одну большую жирную точку, вернее братскую могилу в самом центре Антаклии, но шансов у врагов уже не будет.

Был один лишь нюанс. Если еще полсэта назад он был твердо уверен в своем решении и знал, что не дрогнув доведет задуманное до конца, то сейчас в его голове прочно засели другие желания.

- Он у тебя необычный, - произнес князь, глядя на непривычно маленького летуна, рядом с которым стояла Элени. Как они вдвоем смогут лететь на нем?

- Это она, - улыбнулась девушка и легко оттолкнувшись от крыла, устроилась в седельном углублении, - моя Старри. Она из диких, Диму удалось ее приучить для меня. Мне, как любой Проходящей тяжело договариваться со всеми этими существами, которые всегда служили Серебряным. Они не любят нашу энергетику.

Элени была одета в форму летного отряда. Черные штаны с серебристыми линиями по всей длине ног, высокие кожаные сапоги, плотная черная рубаха с росчерками серебра на груди и плечах. Волосы, завязанные в тугой хвост. Несколько прядок выбившихся на висках.

- Говорила, что больше любишь платья, - пришлось князю озвучить свои мысли вслух, так как она заметила его изучающий взгляд.

-Разве нам всегда в жизни удается делать только то, что мы любим?

Янаур устроился сзади девушки, довольно плотно прижавшись к ее спине и бедрам, еще более уверенный в том, что возможно эта авантюра не такая уж и бессмысленная.

- Все хорошо? – серьезно спросила Элени, сделав вид, что так и надо. Впрочем, ярх был и вправду маленьким. - Держись за меня, если тебе не очень комфортно.

Мужчина послушно положил руки ей на талию, помня свои предыдущие полеты. Закрыл глаза, готовясь к ветру, бьющему в лицо. Правда через некоторое время так и не дождавшись удушающих порывов ветра и слез, катящихся даже из-под закрытых век, осторожно приоткрыл глаза и удивленно осознал, что дома, замки, сады Антаклии остались далеко внизу и с головокружительной быстротой проносятся мимо. Вокруг них спиралью кружило защитное плетение, словно верный страж, отгоняя от своей хозяйки жалящие плети ветра. Правда спустя еще какое-то время он понял, что защита предназначена больше для него, сама же Элени с удовольствием подставляла лицо и тело встречным потокам воздуха, наслаждаясь общением со стихией.

- Ты научилась неплохо управлять своим даром, - произнес князь, наблюдая за девушкой.

- Дим помог мне обуздать силу, живущую внутри меня. Подсказал путь, по которому я могу идти дальше.

- Путь воина? – удивленно уточнил он, намекая на ее форму.

Элени энергично закачала головой. Ее волосы мазнули мужчину по щеке.

- Я сама попросилась в отряд «летунов». Девэре требуется помощь, он не может один сдерживать атаки Проходящих.

- Кто такая Ираэль? – спросил Янаур, надеясь на то, что она будет с ним откровенна.

- Она – сталка, перешедшая на сторону девэры. К тому же наша старая знакомая.

Элени рассказала ему об компаньонке мамы и о том, как она сама стала Проходящей. С ним так всегда было легко говорить и освещать те тайники души, которые всегда были в темноте. Иногда даже для нее самой.

- Быть сталкой не самое легкое бремя. Если бы у меня был выбор, я бы ни за что не согласилась. Такой силой нужно уметь распоряжаться. Так или иначе она все равно поработит тебя, и ты уже никогда не будешь таким как хотел сам.

- Бремя пугает лишь тех, кто никогда с ним не сталкивался. Это поначалу оно кажется невыносимым, но вынести можно все.

- Для этого нужно иметь очень много силы. Быть воином, как ты или Дим, но я не хочу и никогда не хотела ничего подобного.

Руки князя на ее талии сжались чуть сильнее, чем это нужно было для того, чтобы просто держаться.

- Знаю, моя маленькая бабочка, - прошептал он, уткнувшись ей в волосы.

- Ян, - Элени повернула голову. – Я должна была догадаться раньше. Ведь кто еще может видеть Тонкий мир, как не сталка. Ты так часто демонстрировал мне это. Но ты ведь всегда работал со всеми стихиями, а сталки владеют силой лишь одной из четырех. Как такое возможно?!

В ее голосе было столько раскаяния, что он даже и не подумал обвинять ее в чем-либо. Для этого у него была другая кандидатура.Князь вздохнул.

- Я родился одностихийщиком, - произнес он. Почему ей он всегда говорит то, что зарекся никому никогда не говорить даже под пытками? – Воздушником. Энергия воздуха единственная сила, данная мне мирозданием. Это стало ударом для Эардоре старшего. Ведь он пожертвовал своими убеждениями и стойкими жизненными позициями ради великого будущего своего единственного сына и был-таки убежден, что я обязательно буду владеть всеми гранями дара. Он почти ар не приезжал в имение, где я жил с мамой. Боролся со своим разочарованием.

- Наши отношения в семьях очень похожи, - с пониманием и сочувствием произнесла Элени, - родители всегда ждали от нас чего-то большего, при этом не видя нас самих.

- Отец настолько захламил мне голову моей великостью, что я и вправду чувствовал себя виноватым, как будто наши способности одаренных зависят от нас самих. Всю свою юность и последующие ары я пытался изменить то, что мне было дано при рождении.

Элени положила ладонь ему на руку.

- Я искал наставников, много читал, тренировался. Я довел свой дар до совершенства и всего с одной стихией мог больше, чем многие четырехстихийщики. Пока однажды не понял, что сами по себе стихии не нечто отдельное, стоящие в отдаленности друг от друга, как четыре столпа и шакты подпитываются из своего источника в строго определенном месте.

-Именно так я и научилась работать с огнем, как бы через призму воздуха. Я даже не понимала, что это не моя стихия. Поэтому я была такой неумехой и так не любила чувствовать себя одаренной.

- Все верно, бабочка. Стихии везде, и они переплетены в туго связанные узоры, из которых плетется единое полотно нашего мира.

- Не видя и не зная этого, мы использовали энергию Тонкого мира.

-Да, теперь я могу сказать так. Раньше мне казалось, что я просто гений.

Он иронично рассмеялся сам над собой.

- Так и есть, - не поддержала его сарказм Элени.

- Я по-прежнему использовал силу воздуха, но не отрывал ее от других стихий, а связывал их вместе доступной мне энергией, тем самым увеличивая ее мощь. В первое время приходилось туго. Хьярт не выдерживал таких нагрузок. Сопротивлялся. Зверски болел и каждый раз мне казалось, что я его просто выжгу. Но боль отступала, и я начинал заново, увеличивая силу раз от раза. Вскоре я стал замечать, что если переждать боль, то хьярт немеет, а цельно сплетенное полотно проступает ярче. С арами я привык работать со стихиями подобным образом и уже почти не ощущал побочных эффектов. Это стало обыденностью. Когда же отступала необходимость использования энергий четырех потоков или мне просто надо было замаскировать свои новые способности, я пользовался лишь силой воздуха.

- И никто так и не понял?

- Ты же не поняла.

Элени фыркнула.

- Я еще тот мастер! Но твой отец? Как он воспринял подобные изменения?

- Он решил, что у меня просто такое неординарное развитие дара. А со временем уже никто и не вспоминал, что воздух – единственная стихия, которой я могу управлять. Признаюсь, я и сам начал об этом забывать. Пока.., - Янаур резко замолчал.

Когда лас разорвал ему плечо, были повреждены внутренние каналы передачи энергии. Потом Кари посадила его под замок и не пускала личного целителя. Каналы просто срослись не так как надо. И где раньше была полноводная река – тонкий, запутанный ручеек. И у него перестало хватать сил, чтобы управлять всей энергией мира с помощью всего лишь одной стихии. Целитель говорит, что если постоянно работать с этим, то можно заново разработать каналы. Однако Янаур чувствовал, как уменьшается сила хьярта и скорее он сузится до ручейка, а не наоборот.

Этого он говорить ей не стал, но Элени поняла и без слов. Убрала ладонь с его руки и словно отдалилась от него. Князь тоже отпустил ее. К тому же энергетический щит, которым она закрыла его, не давал ему испытывать никаких неудобств от полета.

Оказывается, на ярхе можно летать и так: без рывков, кувырков, ветра постоянно ревущего в ушах.

Димостэнис шагнул в эфир последним, прикрывая своих новых союзников, если вдруг кто-то захочет сделать какую-то каверзу. Сталки мастера бить в спину. Дождался пока зайдет последний паренек, заодно понаблюдав, как они это делают и сделал шаг. И попал в пекло.

Все внутреннее полотно мира горело. Настолько насколько он мог его прочувствовать. Впереди полыхали два факела. С леденящими душу криками они мучительно пытались оборвать свою связь со стихиями. И исчезали один за другим, вывалившись в обычный мир. Двое из его маленького войска.

Серебряный положил руку в один из горящих потоков. Как ни странно, стихии не взбрыкнули, принимая новую силу. Серебро свободно потекло по разорванным связкам, заполняя собой, успокаивая. Стало легче дышать.

- Ты сможешь найти дорогу к вашему бывшему селению? – повернулся Дим к Миладе.

Девушка кивнула, опасливо косясь на горящие линии. Искря и распространяя вокруг себя тяжелую энергию разрушения, они тянулись дальше.

- Ждите меня там. Если к завтрашнему утру не приду, сами идите в Эшдар. Найдите Ираэль.

Энергия разрушения впитывала серебро как губка. Дим знал еще чуть-чуть и здесь снова все вспыхнет. Он закрыл себя плотным щитом и ринулся туда, где горели стихии. Серебро послушно текло за ним, закрывая разрывы в потоках. Перестала хлестать бесконтрольная энергия. Пекло осталось позади. Дим огляделся. Все линии стихий вокруг были хаотично переплетены между собой, не давая энергии свободно передвигаться по внутреннему миру.

Серебряные плетения оплели связанные каналы, вливая в них дополнительную силу. Дим потянулся к ним, запоздало понимая, что все это было подстроено, чтобы заманить его сюда. Его энергия действует на чужие связки, как подрывной заряд. Узлы не выдерживали нагрузки и рвались один за другим. Кожу опалило. На какое-то мгновение ему даже показалось, что он сам превратился в обугленную головешку, вроде тех несчастных.

Залечив разорванные линии стихий, серебро устремлялось дальше, подпитывая новые узлы, превращая внутренний мир Элиаса во взрывной механизм замедленного действия. Или может не такого уж и замедленного. Очередная взрывная волна отбросила Димостэниса на несколько шагов. Серебро устремилось в разрыв. Вязь стала рушиться. Накатывал жар. Браслеты на руках накалились, явно неготовые принять на себя такой удар. Понимая, что его сейчас его размажет по эфиру, Серебряный ушел вглубь Тонкого мира. Прыгнул, разрывая слои.

Он преодолел всего несколько ступеней, когда на него налетел вихрь. Ударил в плечо, без труда прорывая, ломая его защитное поле. Брызги серебра разлетелись по эфиру. В следующее мгновение вихрь уже стоял рядом. Невысокая, щуплая фигура, закутанная с ног до головы в мантию, состоящую из переплетенных между собой силовых линий, наполненных энергией разрушения. Враг ударил напряженной, жесткой ладонью. Дим принял удар на предплечье. Брызнули искры. Во все стороны, оседая на потоки освобожденной энергией. Нападающий снова ударил. Дим слегка отклонился и поймал нацеленную в него руку.

Чужая энергия впилась в кожу. На несколько мгновений серебро растаяло, и он остался без защиты. В руках противника непонятно откуда появились два небольших клинка.Он бросился вперед. Дим упал. В падении ударил по ногам парня, и схватив того за предплечье с силой швырнул вперед. Незнакомец исчез в слоях эфира. На несколько мгновений. Которых Димостэнису едва хватило, чтобы вскочить на ноги.

- Ну, здравствуй, самородок ты наш, - не скрывая злости, произнес вновь появившийся противник.

Димостэнис сразу понял, что тот имел ввиду. Он наконец нашел тех, кого так долго искал. Или они нашли его. Сейчас это было не важно. Перед ним стояла долгожданная цель.

Незнакомец развел руки чуть шире. По огненным клинкам проскочили искры. Словно молнии в горящем зареве пожара. Он резко, почти неуловимым движением рубанул снизу-вверх, будто хотел разделить врага на две части.

Тело сработало на уровне инстинкта. Димостэнис отклонился и острие меча прошло совсем рядом со щекой, опаляя жаром стихии. В руках противника были не клинки - энергетические жезлы. Состоящие из плотно переплетенных совсем маленьких узелков, наполненных силой огня.

- Ты – Эвер?! – догадался Дим, кто перед ним.

Глава 10

Глава 10

От жезлов отделились несколько импульсов. Димостэнис поймал их руками, которые уже опять успели затянуться серебристыми линиями. Мгновение и импульсы превратились в плетения, опутавшие его запястья, как кандалы.

- Какой догадливый самородок! – лицо Эвера исказила гримаса злобного удовлетворения.– Как же ты мне надоел!

Эвер с силой дернул энергетические оковы на себя, утягивая Дима в более глубокие слои Тонкого мира.

Серебряный еще никогда не заходил так далеко. По большому счету ничего не поменялось. Цельное полотно мира, сплетенное из энергетических потоков стихий. Бесконечная сила. Нерушимая мощь. Дышать стало совсем тяжело. На грудь будто положили кусок глыбы.

Эвер обернулся, бросил на него презрительный взгляд.

- Почему ты пришел именно в мой мир? – раздраженно выдохнул он. – Почему?! Столько разных миров на Карте!

Где-то внутри начала разрастаться боль. Так было раньше, когда Дим ощущал живой импульс в своей груди. Пульс мира, который он впервые почувствовал, смиряясь с судьбой и принимая свой дар, впуская его в себя. Сливаясь с серебром, миром, заменяя этим пульсом удары сердца.

Серебряный замер. Вот оно – главное! Пульс. Он должен снова чувствовать его. Видимо это и есть та самая истина.

- Ты и в правду такой убогий? – резкий голос выдернул его из раздумий, разрушая единение с Элиасом. Нить ответов, которую Дим уже было держал в руках, вновь ускользнула от него. – В том мире, я думал – это просто маска. Игра. Мент - ковыряющийся в трупах и роющийся в чужом дерьме. Но нет, девэра! – из Эвера просто фонтаном били ненависть и злость. – Ты такой и есть – защитник убогих и обездоленных. Борец за права нищебродов. Великий полководец черни.

Лицо говорившего исказилось бешенством.

- Придурок!

Дим ударил. Время слов закончилось. Эвер отшатнулся, но не успел всего на долю мгновения. Плетение прорвало защиту на уровне лица и оставило глубокий след на скуле. Он зло ощерился и рванул к врагу. Длинный прыжок и Эвер уже стоял рядом. Два быстрых удара жезлом по груди и животу. Серебряный щит не выдержал и распался. Следующий удар он нацелил в шею, но Дим поймал огненный клинок на серебряную перчатку.

Эвер зашипел и отпрыгнул. Димостэнис попытался протолкнуть воздух в легкие. В груди невыносимо пекло. Эта боль была существеннее, чем последствия от энергетических ударов. Однако Эвер уже стоял рядом. Дим выставил руку, защищаясь от очередной атаки. Удар клинка пришелся по браслету. Полыхнуло серебром. Противников отбросило друг от друга.

Димостэнис почувствовал, как раскаленный металл вплавляется в кожу. Однако и жезл Эвера стал меньше. Тот тоже заметил и досадливо зарычав, вновь бросился в атаку. Дим встретил его ударом в лицо. И в следующее мгновение в плечо вошел один из клинков. В первый миг ему показалось, что все его мышцы, кожа, тело накручиваются на этот клинок, превращая его в один сгусток боли. Потом он все же стал чувствовать, что в одном месте боль сильнее и потянулся к энергетическому жезлу, торчащему в его теле. Однако едва его пальцы коснулись силового клинка, как тот растекся свободными потоками огненной энергии, обжигая ладонь.

Дим снова проваливался в бездну. Горящую бездну, состоящую из обрывков силовых линий, чужой энергии, невыносимого жара. Второй жезл едва не пронзил грудь, когда он в последний момент успел отбить его. И тут же пропустил силовой удар в живот. В глазах потемнело. Ощущение было словно через него продели бревно. Пытаясь удержаться на ногах, Серебряный потянулся к потокам.

Эвер прыгнул, перекрывая ему дорогу. Все его лицо было в крови, одно плечо неестественно вывернуто. Однако это не мешало ему держать свои вновь восстановившиеся смертоносные клинки в обеих руках.

- Все же Стражи – ошиблись. Ты – не один из нас, - кровожадно улыбнулся Эвер.

Он атаковал снова. Дим вскинул руку, принимая удар на запястье. Противник поддел концом жезла один из его браслетов и отбросил в сторону. Острая боль пронзила руку до самого плеча. Расплавленный металл основательно вошел в кожу и сейчас на месте браслета зияла кровавая рана. А в следующее мгновение и второй его амулет упал к Эверу под ноги. Нахлынуло бессилие, Дим перестал ощущать место, в котором он находился. Словно попал в вакуум. И у него не было ни сил, ни знаний, чтобы преодолеть этот барьер.

- Я не могу убить тебя, так как обязан соблюдать наш кодекс. Каждый раз приходится развозить эту мышиную возню. Когда-нибудь я изменю эти правила!

Энергия легко проходила сквозь тело Эвера. Ему даже не надо было брать силу из потоков. Он был словно частью мира, а линии стихий - продолжением его тела. Эвер бросил жезл в Дима. Тот отклонился. Медленно и тягуче, не успевая уйти из ловушки, попав в плен чужого плетения.

Эвер наклонился и поднял браслеты.

- Думаешь в них твоя сила? – Хранитель брезгливо рассматривала два куска металла с пятнами крови и прилипшими кусками сожженной кожи. – Ты ведь ничего не знаешь о своем даре? Да?

Его глаза зажглись радостью. В следующее мгновение он счастливо рассмеялся.

- Я не могу убить тебя. Но повеселиться смогу отменно.

Эвер приблизился к нему совсем близко. Дим чувствовал идущий от него импульсы силы. В груди нарастало тепло. Пространство вокруг перестало быть чужим. Оно тянулось к нему. Эвер тоже словно что-то почувствовал. В его руках вновь появились клинки. Энергия, отделившаяся от них, разорвала слои Тонкого мира. Это было прекрасно и жутко одновременно. Из разрыва повеяло чужой энергией. Словно вход в другой дом, наполненный своими уютом, теплом, привычками и запахами.

- Ты отнял у меня мою девочку. Я возлагал большие надежды на нее. Придется найти ей замену. Твоя сестра, думаю, подойдет. Правда, дара в ней я пока не чувствую, но возможно его просто надо активировать.

Серебряный дернулся. Однако его неумолимо затягивало в омут чужой энергии. Он уже не сомневался – то, что билось у него в груди и есть его истинное я. Но безнадежно опаздывал.

- Впрочем, если она не подойдет, у тебя ведь скоро будет наследник. У меня много времени – я подожду. - Силовой импульс ударил Димостэниса в грудь. – Прощай, придурок. Надеюсь, больше не увидимся.

В последний момент Дим резко поднял руку и схватил кулон, висящий на груди врага. Досадный крик был последним, что он услышал в этом мире. Он летел в пустоту.

Янаур Эардоре замер перед сверкающей, словно воздушной лестницей, ведущей к распахнутым дверям. Монументальные своды главного дома Зелоса Всемогущего давили своим неоспоримым величием и радовали несравненной красотой. Глаза князя задумчиво остановились на белокаменных массивных колоннах, стремящихся к небу. Выл ветер. Сегодня утром он ощутимо усилился.

Улицы столицы были пусты. Правитель Мюрджена слегка нервно кусал губы. Его люди приложили немалые усилия, чтобы горожане сегодня оставались дома. Намечающийся ураган был им в помощь. Жители столицы хорошо помнили смертоносный смерч, едва не разрушивший город и особо не спорили, а многие были даже благодарны за то, что власти обеспокоились их безопасностью. Конечно всегда найдется те, кто пойдут против, но этот процент упрямых ишаков не в счет.

Сложнее дела обстояли со знатью и представителями благородных Домов Антаклии. Им сложнее было приказать - закрыться в своих погребах и не высовывать носа до нового распоряжения их правителя. Да и намечающийся ураган им был менее страшен, чем разлетевшиеся со скоростью смерча новости о спонтанной помолвке князя. Такое неуважение и пренебрежение нового правящего Дома к вековым традициям, а самое главное к их благородным персонам не шло ни в какой расчет с растрескавшимися от силового напряжения стеклами или выбитой ветром черепицей домов.

Янаур занес ногу на последнюю ступень. Главное сейчас довести дело до конца. После можно будет объявить, что это была шутка, вымысел, происки врагов, злой умысел хозяина Бездны. Без разницы какую бахрому навешивать на благородные уши. Зря он что ли столько аров тренировался. У него для этого даже целая служба есть.

Самое главное, чтобы это «после» наступило. Так как князь очень сильно сомневался в правильности своего конечного выбора. Что же, за свои ошибки он будет отвечать сам. Его светлейшее высочество нацепил на губы беззаботную, блистающую улыбку, привычно расправил плечи и уверенным шагом вступил под величественные своды.

Молодой, аров сорока служитель стоял рядом с алтарем, листая установленную в держателе огромную молитвенную книгу. Служки храма в праздничных облачениях обносили собравшихся гостей чашами с причащающим вином.

Гостей было не так много, как хотелось. Возможно человек двадцать, может даже меньше. Князь не верил, что это все люди, которые пришли с Эвером в Антаклию. Какими бы возможностями не обладал Проходящий, чтобы разрушить город нужны были гораздо большие силы.

Глядя на статуэтку Зелоса, стоящую на алтаре, князь поднес три прямых пальца по очереди ко лбу, хьярту и сердцу и слегка склонил голову. Он был не частым гостем храмов, только лишь когда требовалось его официальное присутствие, но сейчас не стал лишний раз вызывать гнев Бога, тем более в последнее время тот не очень-то жаловал его своей нескончаемой милостью.

Его появление заметили и к нему подошел служка и протянул чашу. От напитка шел пар и крепко пахло медом и пряными травами.

- Я думала, что сан главного служителя храма Антаклии надо заслужить долгими арами молитв и смирения, - Майра остановилась в шаге от него, держа в руках такой же сосуд, как и у него.

- Ты о чем? – князь окинул ее взглядом с ног до головы. На будущей избраннице было надето довольно простое, просторное платье, не стесняющее движений. Впрочем, он даже не сомневался ни в наличии оружия, ни более удобной одежды под этим праздничным балахоном.

Майра заметила короткий осмотр своей персоны и открыто усмехнулась его догадке.

- О том, что служитель, который будет скреплять наш союз слишком молод. Меня это удивляет.

Князь фыркнул.

- Конечно, это не главный служитель храма! – возмущенно воскликнул он. – Верховный отказался. Я тебе уже говорил, нельзя просто так взять и решить создать семейный союз с кем ты хочешь за несколько дней. Есть традиция очищения, просветления, различных испытаний. Знакомства, как минимум. К тому же в Мюрджене еще не закончен траур по бывшей правительнице.

- Почему нельзя? – резкий голос вклинился в их разговор. – Ты – властитель! Разве это не дает тебе право делать то, что ты хочешь?

Янаур повернулся к новому собеседнику. Эвер не потрудился хоть как-то привести себя в порядок для предстоящей церемонии. На нем была все та же рубаха, сейчас довольно потрепанная и в заметных пятнах бурого цвета, в происхождении которых не оставалось сомнения. Щеку украшала еще совсем свежая рана.

- Ты потерял саму сущность своего предназначения, князь, - лицо сталки презрительно скривилось. – Пастух не спрашивает стадо, как ему управлять. Он их кормит, оберегает, загоняет под крышу. Он полный властелин их жизней.

Эардоре слегка улыбнулся.

- Возможно ты прав, но я не силен в скотоводстве. Это не моя стезя.

Подошел служка с чашей вина. Эвер, прожигая взглядом князя, не глядя, отмахнулся от подношения.

- Тебя не было ночь и половину прошлого дня. Где ты был?

- Я должен отчитываться? – Янаур изумленно вскинул брови. – Я думал у нас взаимное сотрудничество. По крайней мере я свою часть сделки выполняю.

- Конечно, - Эвер улыбнулся. – Кстати, князь, у меня для тебя есть подарок.

Янаур учтиво поклонился.

- Держи, - Проходящий протянул ему два серебряных браслета, - я подумал, может ты не приготовил символы союза. Эти вполне подойдут.

Эардоре медленно протянул руку и взял украшения. Хватило всего несколько мгновений, чтобы понять кому они принадлежали раньше. От них еще исходило мягкое мерцание энергетики их бывшего владельца. Янаур провел пальцем по пятну крови, оставшемуся на внутренней стороне браслета. Оно было засохшим.

- Это, конечно, не голова, но как ты понимаешь добровольно он мне их тоже не отдал бы.

Майра спрятала усмешку за чашей, поднесенной к губам.

- Ты не пьешь, - произнесла она. – Мы же должны очиститься.

Янаур пожал плечами.

- Не люблю это горячее пойло. Никогда не пил в храмах.

- Майра права, надо очиститься от всего того, что держит нас в прошлом и не дает идти вперед. Ты сказал, что не знаешь, как избавиться от девэры. Мы помогли тебе. И это кстати наша часть сделки в том числе.

- Что с ним?

- Девэра больше не с нами, - Эвер беспечно махнул рукой, но князь заметил, что это движение далось ему не так легко, как он пытался это сделать.

- Некоторое время назад во дворце был замечен очень необычный энергетический всплеск. Недолгий, но четкий и легко распознаваемый, так как владелец ауры сильный, но неопытный и не умеет пользоваться своей силой. Вернее, владелица.

Смотрящий не спускал глаз с Янаура.

- Что делала сестра Серебряного в твоем дворце, князь?

Майра бросила восхищенный взгляд на своего предводителя.

- Ты нашел ее?!

- Пока нет, - хищно улыбнулся тот, - но я обещал этому серебряному ничтожеству, что обязательно сделаю это. Не могу же я изменить своему слову, тем более и забрать назад я его уже тоже не смогу. Заодно и князю поможем очиститься от очередного мусора из его прошлого.

- От этой части своего прошлого я уже избавился сам, - сухо парировал Эардоре.

- Ты был с ней целую ночь и половину прошедшего дня.

Майра скривила губы. Князь пожал плечами.

- Она пришла ко мне просить о помощи. Как оказалось, у меня есть возможность достать очень сильнодействующий яд и угостить им вас.

Рыжая посмотрела на свой пустой кубок и закашлялась.

- Таких как вы, я имею ввиду сталок, он лишает возможности на время пользоваться силой. Я должен был опоить вас всех вином с этим ядом, а потом убить.

Майра растерянно положила руку на вергил.

- Но я его чувствую, - не похоже на саму себя, тихо произнесла она.

Янаур фыркнул.

- Конечно, чувствуешь! – воскликнул он. – Потому что я этого не сделал. Я выбрал своими союзниками вас. И выполняю свои обязательства. Но проверить ее слова я должен был.

Эвер сделал резкий шаг навстречу к нему. Взял его руку, в которой он держал свой очищающий напиток и с силой толкнул к нему.

- Пей! – приказал он.

Князь с раздражением посмотрел на манжеты своей белоснежной рубахи, забрызганные рубиновыми каплями.

-Для тех, у кого в груди хьярт этот яд верная смерть, - процедил Эвер, - я знаю это. Пей!

На его пальцах стала собираться энергия. За несколько мгновений линии стихии туго переплелись между собой, превращаясь в огненный клинок. Он угрожающе направил его на Эардоре.

Янаур тяжело вздохнул, закатил глаза и поднес кубок к губам.

- Я же говорил – дрянь, - поморщился он и показал ему пустую чащу. – Только вино переводят. Между прочим, из моих погребов.

Эвер довольно улыбнулся.

- Я рад, что ты сделал правильный выбор. Пойдем вершить наше общее будущее.

Он первый, уверенным шагом человека довольного собой и всем окружающим пошел к алтарю. За ним следом рука об руку двинулись будущие избранники. Янаур еще раз огляделся вокруг. Цепляя взглядом приглашенных гостей, спокойно, уверенно ожидающих начала церемонии. Они пришли за новой жизнью? Вырвать ее любой ценой? Разменять на жизнь других. Янаур чувствовал на себе глаза храмослужителя, неотрывно следящего за каждым его движением. Словно прожигая насквозь.

- Зачем вы убиваете людей просто так? – громко спросил правитель Мюрджена, заставляя Эвера повернуться к нему. Он хотел, чтобы этот разговор слышали все.

- Ты, о чем? – на лице мужчины отразилось искреннее непонимание.

- Например, о той деревне, которую ты уничтожил просто так, по своей прихоти.

- Странный вопрос, князь. Неужели тебе есть дело до нескольких десятков никчемных муравьишек, чья жизнь посвящена обслуживанию тебя и к тебе приближенных?

- Это не значит, что они должны умирать.

- Но и жизнь их особо неценна.

- Я думал, это только Зелос ведает, кому жить, а кому умирать, - холодно произнес Янаур.

- Да, и он тоже, - по своему обыкновению встряла в разговор Майра. Видимо, ей понравилась собственная шутка и она весело рассмеялась. - Не переживай, князь, это всего лишь расходный материал. Мест в новом мире все равно на всех не хватит.

Взгляд Эвера стал ледяным.

– К чему эти разговоры сейчас?

Эардоре пожал плечами.

- Согласен, довольно неуместно. Просто хотел показать, что собравшиеся здесь люди не агнцы Бога нашего всемогущего, а безжалостные убийцы, отнимающие жизнь у других, потому что им это просто нравится, приравнивающие себя к Богам. Поэтому мы в полном праве можем поступать также, не боясь оказаться к Бездне на шаг ближе.

Лицо Эвера исказила злость. Его аура стала наполняться силой. Резко дернула свою руку Майра.

- Мой вергил! – вскрикнула она. – Я его не чувствую!

Рыжая бросила разъяренный взгляд на князя.

- А еще я ждал пока подействует яд, - сверкнул улыбкой тот.

Повскакивали со своих мест гости.

Эардоре повернулся к храмослужителю. Полковник Иллари резким движением закрыл книгу. Рванул спрятанный в алтаре арбалет. Болт взвился в воздух и… бессильно упал к ногам Эвера, даже не повредив его щит. Сталка резко обернулся на князя.

Швырнул силовой импульс. Янаур выставил защиту. Взметнулись крики изумленных людей. Топот ног. Грохот опрокидываемых стульев. Зарычала Майра. Эвер отвлекся от князя, повернувшись к своей сообщнице. Из плеча рыжей торчал болт. Но казалось она даже не замечала этого. Она держала в руках свой вергил.

Эвер повернулся туда, где сидели гости. Служки сбросив праздничные балахоны и превратившись в профессиональных воинов, хладнокровно расстреливали из арбалетов гостей церемонии. Некоторые их них еще пытались огрызаться какими-то плетениями, кто-то в панике пытался добежать до двери. Многие бездвижно лежали между стульев.

Разрушитель атаковал «храмослужителя». Тот нырнул под алтарь, защищая себя от смертоносного удара. В стороны полетели щепы, осколки Зелоса, части огневиков. В следующий момент Валес уже целился в грудь рыжей, все еще растерянно стоящей посреди прохода и держащей свой вергил.

Эвер схватил ее под локоть, и они вдвоем исчезли в Тонком мире, оставив после себя лишь едва заметную рябь в воздухе. Янаур поднялся на ноги. Одно из плетений Эвера все же зацепило. Прошло по касательной, прожгло одежду и, срезав приличный кусок кожи с ребер. Рубашка уже пропиталась кровью и неприятно липла к телу.

Морщась, он снова огляделся, оценивая обстановку. С гостями было покончено. Алтарь разгромлен. Голова Зелоса валялась в проходе между стульев, застывшими, мертвыми глазами смотря на прекрасные своды главного Дома Бога в Антаклии.

Князь подумал, что ему уже можно никогда больше не совершать молитвенный обряд. Вряд ли что-нибудь в этом мире заставит Зелоса поделиться с ним своим благословением. Можно было более не надеяться на милость Всевышнего. Теперь бы не оплошать самому. Янаур медленно достал браслеты Серебряного и, не совсем понимая зачем он это делает, надел себе на запястья.

Глава 11

Глава 11

Димостэнис усилием воли заставил себя открыть глаза. Он лежал на мягком покрывале из мха. Вверх покуда хватало остроты глаз уходили зеленые верхушки деревьев, среди которых просматривалось ясное голубое небо. Серебряный глухо застонал и со злым бессилием ударил сжатыми кулаками по земле. Запястья уже привычно отозвались болью. Дим поднял руки, рассматривая свежие раны. Разжал пальцы, в которых все еще держал свою добычу, сорванный амулет. Увы, это был не вергил. Однако по тому, как враг отреагировал на то, что он одолжил у него эту милую вещицу, кулон был ему дорог. И на нем еще четко ощущалась нужная энергетика.

Дим никогда не думал, что мимолетно прожитая жизнь в чужом мире может когда-то вернуться. Поначалу он не знал, что делать с воспоминаниями. И с плохими, и хорошими – они все терзали его, напоминая о боли утраты и невосполнимости потерь. Друзья, возлюбленная и просто хорошие люди, которые помогали ему, были рядом в трудные моменты. В тот день, когда море вышло из берегов, огромная волна уничтожила вместе с целым миром все, что было ему дорого и чего он сумел достичь. Он не хотел думать, что мог это как-то остановить и спасти всех, кто ему был дорог. Это не его вина и не его ответственность.

Иначе просто можно сойти с ума.

И вот теперь воспоминания, сомнения, потери вместе с горящими ненавистью глазами Эвера ворвались в его настоящую жизнь и угрожают похоронить все, что ему дорого под обломками старых ошибок и недоведенных до конца дел. И чтобы спасти сестру, ребенка, избранницу, друзей, всех тех, кто его считает защитником он должен захлопнуть эту дверь из прошлого, оставив там всех призраков.

Уничтожить Эвера и всех, чьи голоса он слышал перед тем, как вновь вернулся на Элиас. Они никогда не оставят его в покое и никогда не дадут спокойно жить ни ему, ни людям, которые его окружают. Он для них даже не хомячок для развлечений, как думал раньше, он для них пешка в каких-то их сложных и неизвестных для него играх.

Но сначала надо вернуться.

Серебряный сосредоточился на амулете. От него тянулся тонкий энергетический след. Это и был маяк, на который он сможет ориентироваться, чтобы вернуться назад. Дим потянулся к едва различимой нити, ощущая за ней нечто большее. Тот самый проход, через который его выбросило в незнакомый мир.

Он сосредоточился на ощущениях внутри себя. На своем внутреннем я, шагнул, как он это делал обычно, заходя в Тонкий мир и… скатился в обрыв.

Вскочил на ноги, оттирая лицо от травы и земли рукавом рубахи. Проход был рядом. Он рванул еще раз. Споткнулся о камень. Снова шагнул. И снова оказался в незнакомом лесу под чужим голубым небом…

Димостэнис устало опустился на мох. Он не сможет открыть эту дверь. В мире, где он сейчас находился не было Таллы, а значит и сил, чтобы совершить подобное у него тоже не было. Он понял, знал это еще с самой первой попытки. Но надежду не так легко убить. Серебряный с пожирающим его до самого основания отчаянием смотрел на энергетический разрыв между двумя мирами и никогда он еще не проклинал свой дар больше чем сейчас. И никогда еще не желал им обладать сильнее, чем в эти жуткие мгновения.

Скоро трещина срастется и единственной связью с его родным миром будет амулет врага, от которого он получил самое страшное поражение в жизни. И он останется здесь навсегда или возможно на долгие ары, что в общем-то одно и тоже. Потому что в этот раз возвращаться ему уж точно будет некуда и не к кому. Дим откинулся на мягкое зеленое покрывало.

Думать.

Отпустить мысли. Расслабиться. И искать дорогу.

По голубому небу причудливо плыли белые облака. Радостно щебетали птицы в густых ветвях. Из-за верхушек деревьев степенно выходило золотистое светило. Мир открывался навстречу новому дню. Новому циклу жизни.

Лежать на пушистом живом одеяле в тени раскидистых деревьев, смотреть в самую глубь голубого неба, с наслаждением наблюдая за причудливыми изменениями облаков. За их бесконечным бегом.

Его жизнь тоже бесконечный бег – по боли, страданиям, потерям и смерти. Димостэнис резко сел. Любое свершение или открытие в его жизни было связано со смертью. Он едва не умер в голубых скалах, когда познал истинную суть стихии. Шествие Аурино и воздух, наполненный смертью сотен людей, пожирающее пламя огня и смертельный яд в его крови. Димостэнис встал на ноги. Эта энергия всегда рядом. Она есть в любом мире.

Когда он первый раз неосознанно сделал переход в чужой мир – он умирал и случайно открыл проход туда, где умирали другие, попавшие в жуткую автокатастрофу. Энергия смерти дала ему эту силу, она же и спасла. Через семь аров он тонул в соленой воде, накрывшей побережье вместе с тысячами несчастных подобных ему и снова смог открыть проход. Неосознанно, тянувшись к маяку, который всегда был в нем, он смог прорваться в мир Элиаса.

Димостэнис вновь достал амулет Хранителя. Сейчас маяк у него есть, проход пока открыт, нет только нужной энергии. А вокруг лес, плывущие по бездонному небу облака, золотое светило безмятежно улыбающееся проснувшейся природе. Умиротворение, покой, полнота жизни во всей ее красе и притягательности. Тишь да гладь, да Зелоса благодать! Желающих умереть не находилось.

Или все же один есть?

Не веря, что он это делает, Дим наклонился и вытащил нож из перевязи на сапоге. В последнее время он почти не носил с собой оружия. За ары проведенные в другом мире он отвык от тяжести меча, оттягивающей пояс, да и его серебро заменяло любой клинок. Однако небольшой, острозаточенный нож, надежно припрятанный под штаниной никогда не был лишним. Тем более в их ненадежном и изменчивом мире.

Прикусив губу, Серебряный не сводил глаз с переливающегося в свете утренних лучей клинка. Осторожно переложил нож в левую руку. Вытер слегка вспотевшую правую ладонь о штаны. Что стоит Мастеру смерти нанести всего один удар? Расчетливый, хладнокровный, в живую, дышащую плоть. Надрезать нить жизни, вызволив энергию смерти.

Рукоять клинка твердо легла в ладонь. Самое главное успеть воспользоваться этой силой, пока она не затянула его к Вратам Зелоса. Впрочем, этот путь для него точно заказан. Для него явно уготовлена другая дорога.

- Безумие, - прошептал Димостэнис сквозь стиснутые зубы и вогнал нож себе в живот.

Над Антаклией повисли черные тучи. Они клубились и разрастались, закрыв собой небо и свет Таллы. В городе было темно, словно наступил вечер и сумерки продолжали сгущаться. Ревел ветер, перегоняя по воздуху поднявшуюся пыль, песок, листья и ветви, сорванные с деревьев, осколки стекол. По земле перекатывались камни, обломки деревянных скамей, части разбитых статуй.

Не так давно Антаклии удалось избежать этого ужаса. Девэра остановил гигантский смерч, надвигающийся на город и спас его от разорения и погибели вместе с жизнями тысяч людей. Сейчас столица Мюрджена находилась в самом эпицентре разрушения и остановить катастрофу было некому.

Князь Эардоре и его спутники спешились. Продолжать путь на испуганных и переставших слушаться своих хозяев животных, стало невозможно. Лошади вставали на дыбы, испуганно ржали, пытались развернуться назад и как можно дальше ускакать от ужаса, накрывшего город.

Янаур до последнего не верил Проходящему, который сказал, что Серебряного больше нет в этом мире. Однако судя по тому, что сейчас происходило – это было правдой. А без него надежды справиться с навалившейся на них напастью не было.

Надо было действовать по своему первоначальному плану. Да, он бы уничтожил часть города, но Антаклия бы выстояла, и враги поняли, что они не беззащитные овечки, которых можно приносить в жертву. Князь со злым отчаянием сжал кулаки. Его люди смотрели на него, ожидая приказа.

- Нам надо их найти, - твердо произнес он. – Единственный шанс остановить разрушение города – убить наших врагов. Валес, вы вызвали подкрепление?

Полковник кивнул.

- Боюсь только, что те, кто не успел вовремя войти в город, уже не смогут попасть в него. Думаю, внешне Антаклия выглядит еще более страшно чем внутри. С остальными мы должны встретиться в центре, если до него возможно хоть как-то добраться.

Словно подтверждение его словам взвыл ветер. Тяжелый камень поднялся в воздух и полетел в сторону стоящих людей. Воины бросились в рассыпную. Еще три булыжника чуть меньшего размера, один за другим, словно запущенные снаряды вылетели из ниоткуда, находя своих жертв. Один из «теней» упал как подкошенный с вмятиной в черепе. Янаур выставил щит, закрывая своих людей. Воздух раскалился. Пространство подернулось рябью и треснуло, словно кто-то разрезал его изнутри.

- Ты выбрал не ту сторону, князь, - Эвер вышел из разрыва. Как обычно его сопровождал Нейсил и еще трое незнакомых Эардоре разрушителей.

В руках Проходящего блеснули два клинка. Отблески огня играли на их сверкающих лезвиях. Он резко поднял руку и с острия одного из них оторвался энергетический импульс и ударил по защите князя. Щит слегка дрогнул, но выдержал. Янаур в замешательстве посмотрел на свои руки. От браслетов по кистям ползло тяжелое, приятное тепло. Оно окутывало руки, тянулось к груди, наполняло хьярт.

- Ты думаешь долго протянешь? – фыркнул Эвер. – Это всего лишь амулеты силы. И то не твои. Как только ты вычерпаешь свой хьярт до дна, ты вновь станешь уязвимым, как любой смертный.

Амулеты силы. Браслеты Серебряного признали в нем своего. Жаль, что некогда подумать над этой иронией судьбы. Эвер снова атаковал. На этот раз с обеих рук.

- Валес, я долго не выдержу, но время выиграю, - князь слегка повернулся к полковнику. Новый удар был такой силы, что хьярт скрутило болью. – Вы должны найти наших. Это ваш шанс. И помните про стрелы.

- Но…

- Это приказ, - Янаур попытался одернуть первый раз ослушавшегося его офицера, но его отвлекло еще одно движение с боку. Это был Нейсил с окружающей его аурой разрушения. Сгустки живой энергии, сплетенной узлами. Он безбоязненно подошел почти вплотную. В Проходящего полетели сразу несколько стрел. Не долетев до цели, безжизненно упали на землю.

Нейсил оскалился. На его пальцах заискрилось плетение. Янаур швырнул в сталку боевую формулу. Проходящий слегка пошатнулся, его аура заметно ослабела, и следующая стрела разорвала ее в клочья. В следующее мгновение с ладони князя слетел небольшой клинок. С такого расстояния промахнуться было невозможно. Острая сталь вошла молчуну в шею и одновременно с ней в его грудь воткнулось сразу три стрелы.

Зло зарычал Эвер. Клинки в его руках стали заметно больше, и он продолжая рычать, бросился на князя. Опустошенный тот с каким-то отстраненным спокойствием смотрел на его приближение, понимая, что у него больше нет сил. Взлетели в воздух стрелы. Сталка не удостоил их даже взглядом.

Волна вновь раскалившегося воздуха накрыла Эардоре и с силой отшвырнула с того места, где он только что стоял. Клинки Эвера рубанули пустое место. Он резко повернулся. Из нового разрыва вышла еще одна сталка. Невысокая девушка, с копной темных длинных волос и миловидным треугольным личиком, на котором казалось большую половину занимали большие карие глаза. В руках она держала похожие клинки. Только если у одного они переливались всполохами огня, то у второй они были темными, почти черными, как будто из закаленного металла. Энергия земли – понял князь.

Сколько же их? – он мысленно застонал. Этой напасти в человеческом обличии и совершенно бесчеловечными принципами и взглядами на жизнь.

- Что ты творишь, Эвер?! – заорала новенькая. – Ты понимаешь, что это самая настоящая война?

- Серьезно? – язвительно воскликнул тот. – Я все боялся, что это будет незаметно. Ты меня обрадовала, Ираэль.

Янаур вспомнил, что это имя он слышал от Элени.

- Ты нарушаешь правила, - Ираэль сделала первый выпад и ее клинок срезал острие клинка Эвера. – Ты не имеешь права так грубо вмешиваться в дела людей этого мира.

В следующее мгновение импульс огня ударил в ответ, и новенькая была вынуждена отступить. Эвер стремительно атаковал, метя клинками прямо в сердце. Ираэль ловко крутанулась, ушла от удара. Отмахнулась. Один из ее клинков скользнул по клинку противника и энергетический импульс пробил защиту. С досадой воскликнув, Эвер резко отбил удар и прыгнул на Ираэль. Темноволосая резво увернулась, подставила предплечье. Глухо застонала от боли. Эвер сделал быстрый длинный выпад. Ираэль неожиданно подалась навстречу. Ее клинок удлинился, оплетаясь вокруг клинка противника.

- Где он? – она приблизилась к мужчине вплотную, блокируя его удары, не давая ему двинуться.

Эвер влил в клинок еще больше силы. Набухли узлы на энергетическом лезвии. Правда теперь это мало походило на клинок. Он расхохотался темноволосой в лицо. Две стихии сплелись.

К Янауру, стараясь быть незаметным подкрался полковник.

- Ваше высочество, вы целы?

Князь кивнул, хотя и ныла ушибленная нога, но в целом он был в порядке. Даже хьярт успел наполнится силой и слегка потяжелели браслеты.

- Что делать будем?

- Надо найти наших. Нас слишком мало.

Вспыхнула молния. Откат от удара был такой силы, что стоящих к дерущимся ближе всего Разрушителей разбросало по сторонам. Полковник выставил защиту, закрывая князя. В последнее мгновение, подняв голову, Янаур увидел, как Эвер изловчился и, отбросив Ираэль в сторону, нырнул в изнанку. Темноволосая последовала за ним. Пространство сомкнулось и сталки исчезли в пучине Тонкого мира.

Глава 12

Глава 12

- Что здесь произошло? Где Эвер?

Из переулка вынырнул Ардор в сопровождении трех разрушителей. Он окинул взглядом князя и его людей, злорадно усмехнулся. Оглянулся, видимо, в поисках предводителя, когда его глаза наткнулись на тело Нейсила, лежащего ничком среди разбросанных камней. Ардор бросился к убитому товарищу, перевернул, увидел торчащей в горле нож.

Он рывком встал, поворачиваясь к правителю Мюрджена.

- Нас сейчас разотрут между потоками, - тихо произнес Валес.

- Ничего, тот тоже бодренький был, - Эардоре кивнул на Нейсила и проверил свой резерв силы. С браслетами он восстанавливался гораздо быстрее. – Пока еще повоюем.

С руки Ардора сорвался имульс. Как снежный ком он вбирал в себя энергию разрушения, бьющую вокруг. Тонкая стрела, пронзая воздух, влетела в самый центр пульсара. Сгусток сжался до первоначальных размеров. Вторая стрела разметала разорванные плетения по воздуху.

Ардор резко обернулся. Янаур поднял глаза. В шуме воющего ветра никто не заметил появления новых действующих лиц. Боевая фигура, состоящая из ярхов и их наездников, в центре которой с луком наготове бесстрашно стояла на спине своего летуна русоволосая воительница.

Элени натянула тетиву и внутренний круг бойцов повторил ее движение. Стрелы взвились в воздух. На мгновение до этого «летуны» из внешнего круга ударили боевыми плетениями. Ардор отбил несколько стрел заготовленными формулами. Одной все же удалось прорваться и проделать дыру в защитном контуре Проходящего. Тот зло вскрикнул и ответил на атаку. Троих летунов разбросало по воздуху, разрывая четкий строй ярхов.

Впрочем, как успел заметить Янаур, фигура не была связана между собой. Бойцы просто следовали установкам и каждый знал свое место и роль, отведенную ему в битве.Они методично и четко раз за разом атаковали тройку Разрушителей во главе с Ардором.

- Берем на себя этих, - отдал приказ князь, кивком головы указывая на сталок, которые пришли с Эвером и сейчас тоже бросили все свои силы на боевой тандем на ярхах, оттягивая на себя их внимание и силу. – Я буду прикрывать.

К счастью полковнику не надо было повторять дважды. Он первым поднял свой арбалет, целясь в намеченного врага. За ним слаженный залп дали «тени», которые казалось только и ждали этого знака. Янаур собрав все накопившиеся силы, выставил прочный щит, не давая ответным атакам врага достать его бойцов.

Внезапно все стихло. Очередная пущенная стрела Элени пробила пустой воздух и ушла далеко от того места, где совсем недавно была голова Ардора. Чуть смолки завывания стихии и расступились сумерки. Трое Разрушителей лежали на земле, утыканные стрелами. Еще один зажимал руками страшную рану на животе, из которой торчал арбалетный болт.

Элени опустила своего ярха и, спрыгнув на землю, устремилась к Янауру. Князь тоже пошел ей навстречу. В нескольких шагах друг от друга их остановил выплеск силы. На пальцах Элени повисли боевые формулы. Из разлома в пространстве вышла Ираэль. Потрепанная, с осунувшимся лицом.

- Где Дим? – спросила Элени, расплетая заготовку и бросаясь к Проходящей.

- Где Эвер? – задал свой вопрос Эардоре.

Ираэль устало повернулась к нему.

- Мне удалось немного задержать его там, но надолго моей ловушки не хватит. Готовьтесь к битве, он не остановится.

- Где Дим?! – закричала Элени, привлекая к себе внимание остальных. К их разговору стали прислушиваться.

- Я знаю лишь то, что он был на Каменном материке, - Ираэль отвела глаза. – Я не знаю, что с ним. Его больше никто не видел.

Элени отступила. Янаур видел, как в ее глазах начала закручиваться знакомая буря, которой вторил внезапно разбуженный ветер. Только этого сейчас не хватало. Однако через мгновение все стихло вновь.

- Это ты его надоумила? - сквозь зубы спросила девушка.

- Твоего брата можно заставить что-то сделать против его воли?!

Элени явно собиралась сказать что-то резкое, но замерла, глядя в сторону. Янаур проследил за ее взглядом. В воздухе висела сияющая многоконечная звезда. На фоне чернеющего неба были четко различались двенадцать лучей, острием которых были ярхи со своими наездниками, закованными в броню энергетических аур, состоящих из стихии огня. По внутреннему контуру первой звезды светилась вторая, состоящая уже из восьми лучей – «летунов» водников, внутри которой расправила лучи выстроенная фигура из еще пяти шактов, управляющих стихией земли. Не хватало только центральной точки.

- Где девэра? - Кладис опустился чуть ниже.

- Почему вы здесь? – резко ответила Элени вопросом на вопрос.

- Он отдал распоряжение еще с утра. Мы должны были прилететь сюда, чтобы защитить Антаклию.

«Летун» склонил голову перед правителем Мюрджена.

- Вы в связках используете те же методы, что и Проходящие в своих боевых тандемах? – Ираэль что-то лихорадочно обдумывала.

Кладис кивнул, перевел глаза на Элени, но та по-прежнему молчала.

- Тогда я заменю связующего, - твердо произнесла сталка. – Я знаю, как проводить энергию по звеньям связки. И смогу делать это с земли.

Что на это собирался ответить Кладис осталось неизвестным, так как в следующее мгновение небо-таки упало на землю и Бездна вырвалась на волю.

Впрочем, поначалу было преддверие. Воздух снова раскалился, и энергия жгучими потоками хлынула из разрывов Тонкого мира. Вернувшийся с подкреплением Ардор атаковал звезду «летунов», бросив на них основные силы. Ираэль крепко держала лучи-связки, давая шактам необходимую силу.

Одновременно с ними в боевые тандемы выстраивались сталки, окружая защитников Антаклии. Чему активно мешала Элени со своими воинами. Быстрые, юркие они стремительно атаковали и тут же откатывали назад, маня за собой врагов, не давая им выстроить надежную связь друг с другом.

Хлестала никем не управляемая энергия. Ее было столько, что в ней можно было утонуть. Янаур понимал, что ему и его людям не вынести подобной мощи, поэтому в гущу боя они не лезли, сосредоточившись на том, что могли делать лучше всего. Обстреливали противника стрелами, пропитанными ядом. Им не надо было даже убивать. Всего лишь уловить момент, когда кто-нибудь из сталок откроется и всадить в него стрелу.

Пока на них даже особо не обращали внимание. Так иногда отмахивались каким-нибудь пульсаром, когда очередной болт бил кого-нибудь по плечу или царапал щеку.

Пока враги не поймут, кто их самый опасный враг. И не переключат всю свою мощь на них. Впрочем, князь наделся, что к этому моменту яд уже начнет действовать.

Бой кипел. Звезда «летунов» держалась. У сталок все чаще стали случаться осечки в плетениях. В какой-то момент князю даже показалось, что они смогут победить. Нейсил уже не встанет, Ардор был истощен, Майра получила свою порцию «угощения» и ее не было даже видно, а Эвер просто исчез.

А потом он вернулась и распахнул ту самую дверь в Бездну.

Первой вскрикнула Ираэль. Она как-то странно дернулась. Одна из связок лопнула. Янауру показалось, что он даже слышал этот звук – рвущейся струны. Темноволосая упала на колени. Какое-то время она еще держала энергетические нити, но потом и они исчезли, и «летуны» остались без поддержки.

Этим же стразу воспользовался Ардор с его связкой воинов и обрушил на нижнее звено ярхов удар такой силы, что летунов разбросало на несколько еров друг от друга, как после взрыва. Остался лишь один - центровой наездник ярким факелом освещая сгущающиеся сумерки.

Остальные поднялись в воздух, пытаясь перестроиться. Связка Элени тоже отступила. Эвер бросил взгляд на неподвижную Ираэль и стал кого-то искать глазами. Янаур понял, что ищет Разрушитель его.

- Ваше высочество, мы прикроем. У вас будет немного времени, чтобы уйти, - Валес тоже понял намерения сталки. – Вы и так уже довольно рисковали собой.

Князь скривил губы. Однако ответить не успел, так как его привлекло движение за спиной Эвера. Небольшой ярх опустился на землю, и его русоволосая наездница ринулась к предводителю Разрушителей.

Янаур мысленно застонал и бросился из своего укрытия. Иллари совсем уже нарушая всю субординацию и правила, схватил его за рукав куртки.

- Что вы собираетесь делать? – тревожно спросил полковник, явно в это утро, взявший на себя роль его няньки.

- Остановить попытку самоубийства одной ненормальной девчонки.

Но было поздно. Вокруг Элени начал закручиваться вихрь. Ее энергия накрывала застывшие в воздухе плетения Проходящих и ветер начинал стихать. Даже становилось светлее. Эвер тоже заметил. Слегка удивленно приподнял брови.

- Из тебя все же может выйти толк. Как я и сказал твоему убогому братцу. Теперь даже жалею, что он так далеко.

- Уже соскучился? – знакомый, ехидный голос заставил всех повернуться в его сторону.

Янаур почувствовал, как у него волосы становятся дыбом. Серебряный выглядел так, как будто только что вернулся из Бездны. Или же наоборот – активно туда собирался. Так или иначе по мнению князя девэра должен был выглядеть все же несколько солиднее, если намерен здесь всех защищать, а не присоединиться к братской могиле. Он опустил глаза. Одна рука Дима лежала на животе, зажимая, по всей видимости, очень серьезную рану и по пальцам, не останавливаясь текла кровь.

Эвер тоже оценил облик своего врага и громко засмеялся.

- Никак не можешь сдохнуть? Так уж и быть, на этот раз помогу тебе. Я уже давно отвык играть по правилам.

И он сделал первый шаг на встречу.

На несколько мен его опередила Ираэль, которая собрав себя с земли, бросилась к девэре.

С неба упали ярхи с наездниками. Перестроившись в новую, уже не такую впечатляющую фигуру, поблескивая остатками своих аур, они готовы были защищать своего предводителя до конца.

Переход не был таким удачным и быстрым, как Дим себе представлял. Амулет, на который он ориентировался, как оказалось принадлежал не Эверу. Поэтому первое место, в которое его выбросило - был Каменный материк. Здесь энергии, запечатанной в камне, было много. Видимо его хозяин часто бывал здесь.

Было раннее утро, и к счастью, он ни на кого не наткнулся. Серебряный устало опустился на землю. Края раны немного затянулись. Энергия, которую он смог собрать в изнанке помогла регенерации тканей и остановила кровь. Он достал трофей, отобранный у Эвера и попытался найти в нем отпечатки ауры того, кто был ему нужен. Амулет висел у него на шее рядом с вергилом и не мог не быть пропитан энергетикой кристалла.

И Дим нашел след. Зашел в Тонкий мир, чтобы найти его там и определить направление. Все нити вели к Антаклии. Димостэнис недобро усмехнулся. Куда же еще? Он уверенно встал на хорошо известный ему путь.

Однако, когда он был уже почти у цели, его неожиданно втянуло в воронку разрушительной мощи, которая буквально заполняла собой все энергетическое пространство вокруг столицы княжества. Серебряного закрутило, связывая по рукам, ногам, высасывая из него остатки сил, пытаясь растереть между потоками.

Открылась рана. Вновь полилась кровь. Потоки серебра хлынули к нему, освобождая из плена. Энергетическое поле вокруг стало успокаиваться. Однако разбираться, что к чему не было ни времени, ни сил и Димостэнис поспешил вернуться в обычный мир. Как оказалось, он находился у самого въезда в Антаклию. И то, что творилось за этими воротами иначе, чем Бездной назвать было сложно.

Столицу Мюрджена закрыла гигантская черная туча. Причем она была не только на небе, она будто опоясывала город и наполняла собой улицы, парки, дома, проникала в каждую щель. Сверкали вспышки молний. Выл ветер. Страшно было даже представить, что происходило внутри этого всего.

Уходить в изнанку было опасно и непредсказуемо, поэтому Дим просто зашел через ворота.

Ярхи с наездниками перегородили путь Эверу. Дим успел заметить сестру, стоящую рядом, в нескольких шагах от них Эардоре, боевые тандемы Разрушителей, атакующих звезду «летунов».

К Диму подбежала Ираэль.

- Ты жив, - она замерла рядом, уставившись на его руку, кровь, стекающую по пальцам.

- Помоги мне снять рубаху, - сквозь зубы прошипел он. – Надо перетянуть рану.

- Это Эвер сделал? – с отчаянием спросила сталка. – Он не имеет права!

- Что у него за оружие? Как он им пользуется?

- Все очень сложно, Дим!

Димостэнис зарычал. Разрушители давили на «летунов», и он видел, как они один за другим выходили из строя.

- Быстро! Что это за дар такой?!

Вместо ответа Ираэль застонала. По пальцам, держащим концы самодельной повязки, потекла кровь.

- Готова умереть за него? – зло спросил Эвер, держа свое смертоносное оружие в руках. Темноволосая презрительно скривилась и трансформировала энергию в клинки. Правда было видно, что далось ей это с трудом. Лезвия постоянно подрагивали, укорачиваясь, а то и вовсе исчезали.

Тяжелый воздух лег на плечи. Все вокруг словно заволокло густым, вязким туманом. Однако голоса остались. Они доносились будто сквозь толщу воды. И сейчас искаженные энергетическим барьером были хорошо узнаваемы.

- А как же милашка Иржин? Он сильно расстроится.

- Тебе надо больше печься о своей шкуре. Ты нарушил все наши законы!

- Жаль, что ты уже не сможешь никому рассказать. Ты не в том состоянии, чтобы противостоять мне. А помощи, как ты видишь ждать неоткуда.

- Позаботься лучше о себе.

Димостэнис с трудом повернул голову в сторону голосов, смотря на две смазанные тени, сражающиеся друг с другом. Губы скривились в неприязненной усмешке. Однако сейчас было не до них. В груди пульсировало. Дим сразу узнал эти довольно заметные толчки. Пусть даже он не чувствовал подобного уже очень давно. И это было не сердце. Он сел, скрестив ноги, отрешаясь от всего происходящего вокруг.Он должен был поймать этот ритм. Лишь в нем спасение.

Вскрикнула Ираэль. Выплеск энергии прошел совсем рядом.

Кончики пальцев привычно кольнуло. Но Эвер уже снова шел к нему.

- Это не Дим! – звонкий голос выдернул его из пульсирующей реальности. – Не Дим убил Ивору!

Эвер остановился и резко обернулся. В нескольких шагах от него стояла Элени, держа в руках лук и стрелу.

- Я убила эту тварь, пришедшую в наш дом! – повторила еще раз девушка, с наслаждением растягивая каждое слово.

Эвер зло оскалился.

Серебряные линии ползли по пальцам. Еще нужно немного времени. Но цена слишком высока.

- Она врет, - едва слышно проговорил Димостэнис. Однако Эвер услышал. Повернулся к нему. – Она всего лишь неопытная девчонка.

- Согласен, но сейчас самое время проверить, что собой представляет твоя малышка.

Серебро закрыло ладони, обвило запястье, где раньше были браслеты, успокаивая боль. Димостэнис посмотрел на сестру, взглядом приказывая ей уйти. Однако несносная девчонка сделала вид, что не поняла.

- Для удара из-за спины не нужно много сил. Она не ждала меня, и я воспользовалась этим. Как сейчас! – с этими словами Элени наложила стрелу на тетиву и отправила ее в полет.

Эвер взвыл, словно раненый зверь и бросился на девушку. Стрела, усиленная боевыми плетениями, пробила его защиту, но Хранитель отмахнулся от нее, как от назойливой мухи и металлический наконечник лишь оцарапал ладонь.

Искрящиеся линии растянулись по предплечьям. Удары пульса отдавались в висках.

- Элени!

Димостэнис узнал голос князя. Открыл глаза, видя окружающий мир уже через пелену серебра.

Сестра выдержала первый удар. Даже смогла ответить боевой формулой, зацепив противника, но это не остановило Эвера. Он атаковал в ответ, и в несколько шагов оказавшись рядом с Элени, утащил за собой в Тонкий мир.

Глава 13

Глава 13

Димостэнис с отчаянием сжал кулаки. Серебра было все еще слишком мало. Он повернул голову в сторону правителя Мюрджена. Только что тот сможет сделать? Сквозь пелену, становившуюся все плотнее, Серебряный видел, как князь рывком вытащил из кармана какой-то небольшой сверток. Высыпал из него на ладонь белый порошок. Склонившись над своей рукой, втянул его в себя. Некоторое время просто стоял, словно осознавая, что он только что сотворил. Медленно наклонился, поднимая с земли меч. Потом неуверенно и очень неумело разорвал преграду, разделяющую две части Элиаса, и ушел в изнанку.

Серебряные линии сковали грудь и соединились с импульсом. Димостэнис стиснул зубы, сдерживая крик, когда энергия плотным потоком потекла в тело, наполняя его, свободно разливаясь по жилам. Ее было и вправду много. Раньше он думал, что почти Бог.

Теперь он в этом не сомневался.

Он был Богом. Он был Таллой. Он весь от макушки до пальцев ног состоял из энергии звезды.

Серебряный вскочил на ноги. Рядом с двумя Разрушителями сражалась Ираэль из последних сил, стараясь не подпускать их к нему.

Девэра сделал шаг к ней, принимая на себя очередные атаки сталок. В руке образовался сгусток энергии, стал расти, трансформируясь в уже знакомый жезл. Это было просто. Так просто будто он всю жизнь так и делал.

В груди пульсировала боль. С каждым вздохом, отдаваясь во всем теле. Его та самая, истинная сила. Которую он собственноручно запер в узнице своего тела, надев на запястья браслеты-кандалы. Поэтому они каждый раз сжигали его руки, не справляясь с мощью, которую он в себе нес.

Тупоголовый ишак.

Сзади ахнула Ираэль. Боевые формулы разметали ее врагов, и она обессиленно опустилась на землю. Димостэнис ринулся в самую гущу боя. Нашел самого сильного врага – оставшегося Разрушителя, который атака за атакой выводил из строя его «летунов». Ардор тоже заметил его. Дим видел, как округляются глаза сталки, а потом тот оскалившись, пошел на него.

- Тебе все равно не стать вели..., - начал было Проходящий старую песню на новый лад.

Первый удар жезла разрушил защиту Ардора, второй – снес голову с плеч. Несколько мгновений Димостэнис с восхищенным удивлением смотрел на оружие в своих руках.

Сила боевого жезла.

Так вот она какая!

Серебряный огляделся вокруг. После исчезновения Эвера и гибели Ардора, сталки атакующие звезду «летунов», заметно поубавили свой пыл и положение стало выправляться. Он увидел полковника Иллари, который вместе с остатками своих воинов схватился со Проходящими на мечах. Те вяло отбивались, даже не пытаясь применить свою силу. Дим понял, что Элени все-таки удалось воплотить в жизнь свою безумную затею. Он дернулся, как от удара.

Сестра сейчас с Эвером. Дим вошел в изнанку. Он видел энергетику Элени. Четкий след Хранителя. Еле заметную ауру князя. Больше всего его поразили сгустки тяжелой энергии, собравшейся над городом и здесь это ощущалось еще более явственней. Девэра почувствовал, что у него буквально встают волосы дыбом, от понимания того, что еще чуть-чуть и от Антаклии ничего не останется. Город просто выгорит дотла со всеми, кто в нем сейчас есть.

Еще он заметил, как истончается его жезл. Как энергия разрушения буквально тянет из него силы. Пульс в груди нарастал. От него по телу к жезлу текло серебро. Димостэнис стиснул зубы, пытаясь расслабиться и усилить этот поток. Энергия Таллы наполняла собой внутреннее пространство Элиаса. Распутывала хаотичные связки, разрушала опасные плетения, восстанавливала баланс сил.

Буря успокоилась. Уменьшился жар. Дим попытался вздохнуть полной грудью. Внутри него едва заметно ощущался слабый ритм. Серебряные линии исчезали с его тела и были почти незаметны. Он столько времени потерял на ненужное. Теперь придется заново учиться пользоваться своим даром.

Истинным даром Серебряного.

Димостэнис замер. В спокойном, сбалансированном пространстве изнанки хорошо чувствовалась любая энергетика. Сейчас в разрушенном городе отчетливо ощущались страх, горечь, боль невосполнимых потерь. Единственное, что он никак не мог уловить – ауру Элени.

Эвер наступал. Его мощные боевые формулы одна за другой летели в противницу. Однако Элени даже не пыталась отражать его атаки. Она ловила на свою ауру смертоносные плетения и соединяла со своей внутренней энергией, освобождая спутанные переплетения потоков стихий.

- Не плохо, девчонка! – ухмыльнулся Эвер, когда очередной удар не достиг своей цели, повиснув на ауре Элени. – Покажи на что ты способна. Может ты и в правду сможешь заменить мне мою девочку.

Следующая атака проделала дыру в щите Элени. Новое плетение Эвера зацепилось за разрыв, закрывая собой доступ девушки к потокам нужной ей стихии. Она вскрикнула.

- Оставь ее, - резкий голос отвлек Хранителя от своей противницы.

Эвер смерил князя с ног до головы презрительным взглядом и швырнул в Элени новую связку. Янаур сделал выпад мечом. Сталка рассмеялся.

- Красиво. Но абсолютно бесполезно. Тебе никогда не преодолеть мою защиту, тем более здесь.

Плетения, опутавшие Элени наливались энергией разрушения. Девушка пыталась сопротивляться, используя свою силу, но было видно, что борьба уже не равна. Князь бросился на Эвера, отвлекая внимание на себя. Тот отмахнулся, скинув с руки незатейливое, переполненное силой плетение, отбрасывая от себя противника. Янаур выставил защиту. Браслеты отреагировали как надо, и атака сталки разбилась о прочную стену.

Эардоре заметно выдохнул. Собственно, на них он и рассчитывал, так как что вообще делать в этом чужом для него пространстве он не знал.

А еще на небольшую царапину на ладони сталки. Которая, впрочем, уже даже не кровоточила.

- Тебя это не спасет, - Эвер заметил его взгляд. – На меня не действуют все эти ваши уловки.

Янаур сделал шаг к Элени. Перехватил, опутавшие девушку плетения, и с силой рванул, разрывая путы. Но запас его сил, даже с браслетами был исчерпан до дна. Сильный выплеск энергии отбросил его на несколько еров назад. Полыхнуло огнем, словно он попал в пылающую бурю. Эвер вновь ударил.

- Я бы посоветовал тебе уйти, князь, - издевательски протянул он, - действие фаэлы скоротечно. Твой хьярт скоро оживет, и энергия Тонкого мира просто выжжет его дотла.

Янаур стиснул зубы. Он уже и без подсказок несколько мен как чувствовал нарастающий жар в груди.

- Ах да! Я совсем забыл – ты вряд ли сможешь сам. Я даже убивать тебя не буду. Посмотрю, как ты будешь корчиться, пока сгоришь дотла.

Тонкая стрела, одетая в кокон из силовых линий, вошла Эверу в плечо, разрывая его защитное поле. Разрушитель зло оскалился и отбил вторую стрелу уже у самой шеи. С яростью швырнул в Элени боевое плетение.

Князь видел, что аура его противника опустела. Понимая, что второго шанса у него не будет и что сейчас у него есть всего пару мгновений, пока Эвер не пополнил силы, Янаур удобнее перехватил рукоять меча. Пусть все эти всесильные особы и считают, что обычное оружие бессильно против них, да еще на их территории. Однако по своему опыту князь точно знал, что хорошая, верная сталь ни в каком бою не будет лишней.

Метко брошенный клинок легко прошел сквозь истончившуюся ауру. Срезал часть уха и вошел в ключицу, прорубая беззащитную плоть. Из раны фонтаном забила кровь. Разрушитель попытался стянуть остатки защитного поля. Красные струи разлетелись по энергетическому пространству. Эвер отступил на шаг и вывалился через рваную дыру в другой слой Тонкого мира.

- Не плохо мы с тобой сработали, бабочка, - Янаур положил руку на горящий хьярт, повернулся к Элени. Девушка была без сознания. Абсолютно нереальная мертвенная бледность покрывала ее лицо. Князь опустился возле нее на колени.

- Бабочка, - тихо позвал он ее, - нам надо уходить.

Она не отреагировала на его голос. Янаур нащупал едва слышно бьющийся пульс на ее шее.

- Элени, - он взял ее за руку, осторожно сжимая ладонь, - только ты сможешь вытащить нас отсюда. Ну же, давай! Очнись!

Она не реагировала. Князь в бессилии опустился рядом с ней, обнял, прижимая к себе. В груди полыхал огонь.

- Следуй за огнем.

Огонь горел внутри его тела. Самое настоящее живое пламя.

- Следуй за огнем.

Огонь раскаленной лавой тек в нем, безжалостно прокладывая себе дорогу.

- Следуй за огнем. Не борись с ним, не сопротивляйся. Следуй за ним.

Он понял, что это его персональная Бездна. Живьем сгорать дотла, вечность ходя по огненным дорогам.

- Следуй за огнем.

И он принял эту неизбежную новую реальность. И пошел.

Янаур открыл глаза. Языки пламени танцевали в его зрачках. Лизали и обнимали дрова, весело потрескивая, распространяя вокруг себя приятное тепло. Князь сморгнул наваждение. Это был всего лишь камин. Другого огня не было. Он положил руку себе на грудь, прислушался к ощущениям. Хьярт был в полном порядке.

Где пламя, которое сжигало его вчера? Или это было не вчера? И вообще было ли это?

- Следуй за огнем.

Мягкий, обволакивающий голос со стальными нотками, которому невозможно было не подчиниться.

Его тоже не было?

Где он вообще находится?

Янаур лежал на небольшой узкой кушетке, накрытый несколькими одеялами в маленькой каморке, где сильно пахло травами и еще какими-то настойками. Рядом на стене висела лампа. Князь поколебался несколько мгновений, но все же достал руку из уютного плена одеял и зажег свет. Он огляделся. Везде были травы. Развешанные на веревках, лежащие на полках, рядом с камином, даже на полу. На единственном стеллаже стояли различные баночки, флаконы, пузырьки.

Слегка скрипнула дверь. В комнату ворвался холодный воздух. Князь поежился и вновь убрал руку под одеяло. Он уже привык к огню.

- Доброе утро, ваше высочество? Вы проснулись?

Янаур непроизвольно вздрогнул. Это был тот самый голос, который вчера заставлял следовать за пожиравшим его огнем. Обладательница голоса дошла до середины каморки, зажгла еще несколько огневиков и села на стул рядом с его кушеткой.

- Как вы себя чувствуете?

Князь сразу же узнал ее. Несмотря на то что видел всего один раз и то мельком. Среди пламени и рушащихся стен, когда Димостэнис вручил ему перепуганную девушку и сказал, что обязательно за ней вернется. Тогда князю было особо не до нее. Он посадил ее в карету, окруженную охраной и отправил в дом на скалах, понимая, что в руках у него оказалось то, чего так долго и безуспешно желали иметь многие – ошейник для Серебряного. К счастью для себя он сумел вовремя понять, что такой поводок лучше не держать в руках, если конечно они у него не лишние. Тот же император не сориентировался и лишился как минимум пальцев, а могло быть и хуже.

Целительница выжидающе смотрела на него.

- Простите, - Янаур слегка покачал головой. – Я в растерянности. Что вообще происходит? Где я? Насколько я знаю, вы же должны быть в Эшдаре?

Олайя улыбнулась.

- И вы тоже, ваше высочество. Димостэнис нашел вас в Тонком мире и доставил сюда. Он решил, что так вы скорее получите нужную вам помощь. Вы едва не лишились хьярта.

Князь прикрыл глаза, возвращаясь в последние мгновения своей жизни, которые он помнил. Он резко вскочил. Одеяла упали с него. Он только сейчас осознал, что был раздет. По крайней мере ни куртки, ни рубахи на нем не было. Но и это было не важно.

- Элени! Что с ней?

- С ней все хорошо. Она всю ночь была с вами, на случай если бы проснулись раньше и вам нужна была помощь.

Янаур облегченно выдохнул.

- Позволите я осмотрю вас, ваше высочество?

Олайя пересела к нему на кушетку. Невысокая, если им двоим встать, она едва будет доходить ему до подбородка. Хрупкая. С огнем, горящим внутри. Когда она положила руки ему на грудь, он ощутил то самое пламя, сжигавшее его вчера. Как вообще такая сила могла поместиться в этот маленький, изящный сосуд? Возможно, от такой и вправду можно сойти с ума.

Ладонь целительницы стала опускаться вниз. Туда, где горело пламя. Князю вдруг показалось, что это была всего лишь маленькая передышка. И снова вспыхнет огонь, и обворожительная целительница сейчас превратится в демона из Бездны и снова будет заставлять его следовать за огнем. И пытка повторится.

Олайя перехватила его взгляд.

- Простите, что пришлось причинить вам эту боль. Но ваши энергетические каналы почти полностью были разрушены, их необходимо было восстановить, чтобы спасти хьярт. Моя стихия огонь и мне пришлось буквально выжигать их заново внутри вас.

Янаур потрясенно молчал.

Целительница поднялась со стула. Стало хорошо видно ее особое положение.

- Я сделаю вам чай. Вам сейчас надо восстанавливаться и желательно пользоваться своими способностями одаренного, чтобы каналы вновь не затянулись. Поначалу они будут очень уязвимы. И какое-то время будет больно, но потом станет все как было.

Олайя деловито отобрала из развешанных трав то, что ей было надо, взяла со стола чайник, налила в него воду и поставила в специальную нишу в камине для подогрева воды.

Янаур молчал. Его целитель сказал, что ему никогда не вернуть его прежние возможности. Энергетические каналы нельзя восстановить. Максимум, что можно сделать – постараться не дать им разрушиться окончательно. А эта маленькая целительница с мягким, теплым голосом, говорит, что у него есть шанс стать прежним.

Он осторожно прощупал энергетическое поле в комнатке. Нашел нужную ему стихию. Открыл хьярт, наполняя его энергией воздуха. Сила свободно заполнила его и медленным, тягучим потоком потекла по телу.

- Как? - единственное, что сейчас он мог произнести.

- Вы что-нибудь слышали о старой школе целительства? - Олайя повернулась к нему.

Князь неопределенно пожал плечами.

- Скорее нет, чем да.

- Старая школа целителей - это учебные классы, основанные много аров назад одним из основателей Дома Пантерри. Основной постулат, на котором строилось обучение в школе – то что человеческое тело – механизм, который до конца не исследован. И что используя определенные ресурсы, такие как сила Шакти и мастерство целителя можно выявить скрытые возможности, о которых человек даже не подозревает, при этом не калеча тело и не ломая рассудок. Эти учения особо были важны в период смут: бесконечных войн, которыми славно начало нашей истории, переворотов, смертельных болезней. Когда же все улеглось, надобность подобной перековки ушла и этому умению мастера стали учить лишь избранных, тех кого они считали по-настоящему способными целителями. Пантерри отбирали себе самых достойных и обучали тому, что умели сами. Это и есть старая школа целительства. Вернее, была, так как ни знаний, ни самих мастеров больше нет.

Пока Олайя говорила, чайник успел подогреться, и она налила горячий напиток в чашку, добавила несколько капель из флакона, уверенно взятого с одной из полок. Осторожно протянула князю.

- Выпейте, вам станет легче.

- Вы были ученицей Пантерри, - Янаур вернулся к интересующей его теме.

- Сразу же после окончания первого класса в обычной школе врачевания, Бриндан Пантерри определил меня в свои классы, а по их окончанию взял в личные ученицы. Он очень многое успел передать мне. Отдал знания, которые были накоплены в его семье.

Князь сделал первый глоток из чашки. Терпкий, чуть вязковатый напиток приятно прокатился по горлу, упал вниз согревающим потоком. Он сделал еще несколько глотков, не желая отрываться от столь приятного действия. Однако целительница видимо по-своему восприняла его возобновившееся молчание.

- Я знаю, что вы обладатель другого дара. Однако Ираэль на тот момент не было в крепости, а она у нас единственная, кто может провести обряд инициации. К тому же, насколько я знаю, для этого нужен вергил, специально подготовленный для будущего Проходящего. Возможно, я доставила вам боль, которая вам была не нужна, но как целительница я должна была сделать, что в моих силах.

- Я хочу открыть вам одну тайну, Олайя. Вы позволите, называть вас так?

Целительница кивнула.

- И не сочтете дерзостью, если я попрошу называть меня просто Янауром?

Теперь она улыбнулась.

- Я еще никому не говорил этого. Слишком много событий в последнее время обрушилось на меня. Но благодаря ним я понял, что не считаю дар сталок какой-то ценностью. Их сила – всего лишь камень, висящий на шее. Мы с вами, например, знаем одного парня, который вообще из них коллекцию собирает. А они остаются ни с чем. Зачем нужна такая сила?

- Мы все очень разные. Кто-то жизнь готов отдать ради этого камня.

- Вы даже не представляете, что вы для меня сделали, Олайя, - князь на мгновение запнулся, словно подбирая слова, - вы… вы вернули мне меня. Я ваш должник на всю мою оставшуюся жизнь.

Она медленно покачала головой.

- Я – целительница. И это мой долг, - она взяла у него из рук опустевшую чашку. – Но я рада, что смогла помочь вам. Я оставлю вас. Если возможно не покидайте крепость ближайшие несколько сэтов, я бы хотела еще раз осмотреть вас.

Глава 14

Глава 14

Князь откинулся на подушки. Несколько сэтов – легко сказать. Антаклия сильно пострадала. Красавица Антаклия с ее кружевом зданий и цветочными клумбами, арками мостов и хрустальными набережными. Что сейчас там происходит? Янаур сжал кулаки. Деревушка, на которую Эвер походя обрушил энергию разрушения была стерта с лица Элиаса чуть меньше чем за ночь.

Ураганный ветер бушевал в городе более трех сэтов. Сколько это еще продолжалась после того, как он ушел за Эвером в Тонкий мир? Сколько он вообще там пробыл?

Как минимум ночь его не было в городе. Люди явно растеряны его исчезновением. Кто там заправляет сейчас без него? Смог выжить Иллари в той бойне? Последний раз он видел полковника, раненого, но все еще крепко держащего арбалет в руках. Сколько «теней» полегло на той улочке, защищая Антаклию?

А ведь Эвер не успокоится. Ему удалось сбежать, истекая кровью, но Янаур не сомневался, что он выкарабкается. И обязательно придет его покарать за предательство. Мюрджен сильно уязвим. Что помешает ему и его соратникам просто разрушить княжество, превратив в выжженную пустыню, как часть земель империи или затопить, обрушив мощь океанов ,с трех сторон окружающих долину?

Захочет ли помочь Серебряный? Сможет ли он помочь? В последний раз, когда Янаур его видел, тот явно был не в лучшей своей форме. Да и с Эвером он не справился. Не смог остановить его от нападения на княжество.

Или не захотел?

При первой их встрече Элени сказала, что боялась, что он прошел обряд инициации и стал Проходящим. А ее брат был уверен в этом. Поэтому не пришел сам. Поэтому не пришел раньше. Поэтому в очередной раз записал его во враги, даже не попытавшись поговорить.

Князь стиснул зубы, пытаясь успокоить клокочущую в нем силу. Хьярт и в правду работал отменно и тело было наполнено энергией пусть даже через боль. Это пройдет, как сказала целительница, а его сила останется. И это самое лучшее, что случилось с ним за последние миноры.

Что же насчет Серебряного, так они никогда не были друзьями. Димостэнис всегда подчеркивал статус их отношений и строго соблюдал границу. И в этот раз девэра как обычно придерживался своего шкурного интереса, как он сам неоднократно говорил об их союзе. А то, что Дим вытащил его из изнанки, так это он явно не его бросился спасать, а сестру. Так что вряд ли стоит чувствовать себя особо благодарным.

Вот он и не будет.

Благодарность влечет за собой чувство неоплаченного долга. А быть должным за очередной обман и попытку использовать его в темную он не намерен.

Снова скрипнула дверь. На этот раз более сильно и будто бы раздраженно. Влетел холодный ветер. Вихрем закружил по комнате. Янаур улыбнулся. Даже несмотря на все свои невеселые мысли.

- Зачем ты это сделал? – Элени возмущенной фурией выросла над изголовьем его ложа.

Всколыхнулась обида. Он конечно не ради благодарности бросился в очередной раз вытаскивать ее из неприятностей, но как минимум не ждал, что его будут отчитывать. Князь поднял на нее возмущенный взгляд, но в глубине серых глаз, за их почти прозрачной сейчас оболочкой были лишь страх и паника.Все резкие слова остались при нем. Обида улеглась.

- Хотел спросить кое о чем, - мужчина слегка улыбнулся, - но у тебя то безумные полеты на ярхах, то добыча смертоносных ядов, то бои со сталками – никак не мог подступиться к тебе. Вот я и подумал, что может в другом пространстве смогу это сделать.

- Спросить? – недоуменно произнесла Элени.

- Ты согласишься стать моей избранницей?

Ресницы девушки удивленно взлетели вверх.

- Боишься плохо выглядеть в глазах своих подданных? – спрятала она растерянность за язвительностью. – О семейном союзе объявил, а будущая избранница пропала.

Янаур поморщился.

- Фу, бабочка! Тебе не идет быть твоим братом.

Элени резко отвернулась и пошла к выходу. Стон, наполненный болью, остановил ее уже у самой двери. Она обернулась.

- Не могла бы ты мне помочь? Поправь, пожалуйста, подушки и помоги сесть. Тяжело пока двигаться.

В миг она оказалась рядом с кроватью. Взбила подушки за его оспиной. Слегка приобняла за плечи, чтобы выполнить вторую часть просьбы, когда его руки обвились вокруг ее талии и притянули к себе. Он сел, заставляя ее опуститься рядом с ним на кушетку.

- Забавно, - тихо произнесла она, тщетно пытаясь отдалиться от него, - но не честно.

- Но твоя забота приятна. Когда я еще смог бы воспользоваться случаем?

- Ты же знаешь, мы не можем быть вместе.

Князь пожал плечами.

- Пока ты не сообщила - не знал.

Элени только сейчас осознала, что между ее ладонями, упирающимися ему в грудь и его кожей нет больше ничего. Она вспыхнула. Когда они летели на ярхе и он также крепко держал ее в своих руках, его близость определялась совсем не так. Было надежно и уютно. Она ощущала его силу, тепло, заботу. И знала, что в этих объятиях она всегда найдет защиту, и сможет говорить, о чем захочет, и что они никогда не предадут.

Сейчас все было по-другому. Пусть даже одежды не было лишь на нем, свою рубаху и теплую куртку она тоже не ощущала. Она сгорала живьем в жаре его кожи. Тонула в его теплом дыхании, запахе, биении сердца. Ее собственное же стучало так, что тело начало следовать его бешеному биению и она едва сдерживала эту дрожь.

Элени уже почти закрыла глаза, поддаваясь этим поглощающим ее чувствам и ощущениям, когда ее взгляд упал на неровный, широкий шрам, пересекающий его плечо и тянувшийся до самой ключицы. Эта рваная, безобразная линия на его коже вернула ее в жестокую реальность. Она отодвинулась, позволяя холоду проникнуть между их телами.

Девушка медленно подняла руку и провела пальцами по этим отметинам.

- Я хотела тебя убить. Мы сможем переступить через это?

- Если хотела выстрелила бы еще когда я стоял в окне. И уже точно не побежала за помощью к моему домоправителю, чтобы он вызвал целителя.

Элени замерла.

… Льет дождь. Словно сама природа плачет, вторя ее слезам. Вода ручьями стекает по блестящей черепице крыши, стучит в окна, прибивает ветви деревьев к земле. Мокрые пальцы скользят по тетиве.

- Мерзавец и трус! У тебя не получится уйти от кары!

Тетива натянута до предела. Стрела уже готова уйти в полет. Энергетическое плетение плотно подсажено на лук. Не сорвется. Но и она не выстрелит. Глядя в его потерянное, недоуменное лицо, уже успевшее стать родным, она точно знала, что не даст стреле пробить его сердце. Пусть даже он и виноват в смерти Энтони.

Она так и не поняла откуда взялось это чудовище, но у нее не было даже тени сомнений, что ей не выстоять против него, даже используя свой дар.

Кровь, смешиваясь с потоками воды, заливает траву.

- Давай, сделай то, зачем пришла, - еле слышный шепот.

Элени схватила лук и бросилась бежать. Остановившись у парадной двери особняка, она начала колотить, что было мочи. На заспанном лице домоправителя разлилось море удивления. Конечно же он ее узнал.

- Мишес, там князь в парке. Очень большая кровопотеря. Скорее целителя!

Последние слова она выкрикнула в пустоту. Мишес уже исчез в хлестких плетях дождя…

- Я предала тебя. Я разрушила все, что было: наши разговоры, твою заботу, запах кафы и шум дождя за окном. Мне почти каждую ночь снится один и тот же сон. Снова и снова я вижу, что произошло в саду, потом просыпаюсь, а ты рядом и я с облегчением рассказываю тебе свой дурацкий сон, потом обнимаю тебя, зная, что никогда бы так не поступила с человеком, который мне так дорог. А потом… потом я просыпаюсь окончательно.

Янаур опустил глаза. Что и говорить с того события много миноров утекло. Боли, бед, обид. Потеря его способностей как шакта не лучшим образом отразилась на его дальнейшей судьбе и стала точкой отчета во всех его злоключениях.

- Я злился и был очень обижен, - тихо проговорил он, - даже не на то, что ты обвинила меня в гибели близкого тебе человека, а на то, что ты поверила кому-то больше чем мне. Мне казалось, что между нами больше никого не может быть. И это было больнее всего. Я вычеркнул тебя из своей жизни, памяти, прошлого. Все, что было с тобой связано. На тот момент я добился всего того, чего желал. Я стал правителем Мюрджена, смог официально признать своего сына, устранил мешающие мне проблемы. Надо было просто идти дальше и пожинать плоды своих успехов. Но мне вдруг все стало не интересно. Пресно. Я никак не мог найти того компонента, который вернет мне вкус к жизни. И должен признаться, это были не самые лучшие для меня миноры. А потом ты ворвалась в мои покои, разрушила половину гардеробной, а я стоял и смотрел на тебя, как на какое-то откровение. Твои глаза, неуверенная улыбка, извиняющийся голос. Знаешь, какая была моя первая мысль, когда я взял тебя за руку?

Элени пожала плечами, в знак вопроса. Что-то словно сковало ее горло, и она не могла выдавить из себя ни слова.

- Почему мы расстались? Как я мог позволить ей уйти?

Девушка вздрогнула. Последние слова прорвали плотину слез и она, уткнувшись ему в плечо, разрыдалась.

- Это правда, в тот момент я искренне не помнил причин. Только недоумение и желание все вернуть. Мне ни через что не надо переступать или что-то забывать. Я люблю тебя. Для меня это чувство новое. Неизведанное, непонятное и должен признаться довольно неоднозначное, но я готов раскрыть для себя все его грани. Рядом с тобой.

Ее ладони мягко прошлись по его спине.

- Я тебе клянусь, - прошептала Элени, - что никогда не позволю кому или чему-либо встать между нами.

В следующие несколько мгновений Янаур понял сразу три вещи.

Сэты в ожидании целительницы пролетят незаметно.

Что он ошибся, когда считал, что возвращение дара самое лучшее, что случилось с ним в последние миноры.

И что у военной формы все же есть одно очень весомое преимущество пред платьем – она снимается гораздо быстрее.

Впрочем, насладиться отведенными сэтами им не дали. Стук в дверь прервал наметившуюся идиллию и разорвал путы неги.

- Кто бы это мог бы быть? – деланно удивился Янаур, не переставая целовать девушку.

- Ты знаешь кто. Его энергетику сложно не почувствовать, - ответила Элени, сделав неуверенную попытку освободиться из его объятий. – Тем более сейчас.

Князь удивленно приподнял брови.

- Почему тем более сейчас?

Повторившийся стук в дверь дал понять, что просто так незваный и уж совсем нежданный гость не уйдет. К тому же скорее всего он был последний, дальше визитер так или иначе войдет в комнату. Буркнув, что он сейчас выйдет, Янаур неохотно поднялся с кровати, не спеша оделся и открыл дверь.

Увы, он не ошибся.

Правитель Мюрджена поднял глаза, встречаясь с серебристым взглядом девэры. Вздернув подбородок, он молча смотрел на пришедшего. Какое-то время они так и стояли, не отводя глаз друг от друга, умудрившись взглядом передать все то, что не высказали словами. Князь подумал, что далеко не все даже самые близкие люди способны на это.

Видимо на нем какое-то особое проклятие.

- Имперские корабли обогнули Южные Хребты и максимум через два, если повезет три сэта будут у южного мыса Мюрджена.

Эардоре почувствовал, что ему словно перекрыли кислород. Сколько аров княжество готовилось ко вторжению империи. Сколько раз им удавалось оттянуть этот момент, отвести удар, переиграть врага. Иногда даже начинало казаться, что эта угроза больше эфемерна, чем реальна. Они уже привыкли побеждать.

- Все в сборе. Ждут только тебя.

- Они обошли Каменный материк по западной стороне, сделав большой крюк по Великому океану. Патруль «летунов», делающий облет территории над Бережным заметил их уже, когда они вошли в Жемчужный океан и полным ходом шли к Южным Хребтам, - рассказывал Димостэнис, сидящему сзади него на ярхе правителю Мюрджена.

Янаур, который в полной мере испытывал свои новые-старые способности, несмотря на жгучую боль, закрылся плотным щитом от беснующейся вокруг стихии, а самое главное от энергетики впереди сидящего наездника и пришел к удовлетворительному выводу, что у него и в самом деле есть все шансы вернуть свою былую силу.

Жаль, что сейчас не время было радоваться.

-Обойдя Южные Хребты, они прямым ходом выйдут на Эстерскую крепость, - сразу же отреагировал князь на слова девэры. – Все остальные берега Мюрджена так или иначе помимо военных гарнизонов отгорожены скалами. Юго-восток долины всегда защищали Южные хребты. Через них большой эскадре быстро не пройти. Слишком много подводных скал и отмелей.

- Их эскадра состоит из пяти боевых кораблей, двух фрегатов, шести бомбардирских[1] кораблей и девяти малых, вспомогательных судов.

Несколько мен князь молчал, обдумывая услышанное.

- То есть они собираются уничтожить самую большую флотилию княжества с помощью всего пяти боевых кораблей? И штурмовать крепость?

- Получается так, - согласился Димостэнис.

- Ты очень спокойно об этом говоришь. В чем здесь подвох?

- Ты же знаешь, что несколько миноров назад император объявил Лану своей будущей избранницей?

Эардоре кивнул.

- Фельсевер богат на месторождения тех самых кристаллов, из которых мы делаем взрывчатое вещество. Только до поры до времени они не знали, что это мощнейшее оружие. Они повсеместно использовали его в бытовых нуждах. Чаще всего для обогрева домов и розжига каминов в холодные времена ара. Думаю, что с помощью принцессы Аурино получил доступ к этому веществу.

- И давно ты знал об этом? – тихим, не предвещающим ничего хорошего голосом, спросил князь.

- Достаточно.

- Почему не сказал?

- Не хотел, чтобы вы с императором устроили гонку вооружений, превратив Фельсевер в площадку для боевых испытаний.

- Да кто ты такой?! – заорал Янаур. – Ты в самом деле считаешь себя Зелосом? А когда сталки превратили Антаклию в площадку для боевых действий, ты не был против?

- Ты сам не сообщил мне о нападении Проходящих, - Дим резко повернулся к князю.

- И ты конечно же с радостью в очередной раз записал меня во враги!

- У нас есть условные места, откуда мои «летуны» могут забирать срочные новости! – Димостэнис тоже повысил голос. – Ты не счел нужным сообщить мне о возникшей угрозе!

- У меня был свой план!

- Тогда какие претензии ко мне?!

- Что человек, который называет себя девэрой, не имеет права быть таким заносчивым, самодовольным паршивцем, опирающимся только на свои личные эмоции и предпочтения!

Димостэнис стиснул зубы. Когда он нашел князя и Элени, оба были без сознания. Сестра уже начинала приходить в себя, хотя и получила отменный удар, а вот Эардоре выглядел так, как будто его уже пора было отправлять за Врата Зелоса. Понимая, что доставляет Элени еще больше неприятных мгновений, Дим помог ей прийти себя с помощью импульса силы и пока она до конца не поняла, что происходит, выкинул в обычный мир.

Дальше он действовал скорее инстинктивно, чем разумно. Аура князя не считывалась совсем, а пульса почти не было слышно. Спасти его могло разве что чудо. Или целитель, который умеет творить эти самые чудеса. Он знал такого одного.

Вернее одну.

И как всегда не ошибся в ней. Когда он с бесчувственным князем появился на пороге каморки, увешанной травами, Олайе понадобилось всего несколько мгновений, чтобы оценить ситуацию. Она как обычно внимательным, требовательным взглядом осмотрела его с головы до ног. Еще на мгновение задержалась глазами на лохмотьях рубахи, обмотанных вокруг живота и пропитанных кровью, и склонилась над князем.

Ничего не видя перед собой, кроме потоков серебра, все еще импульсом стучащего в его груди, Дим по энергетическому следу нашел свою комнату и упал, провалился во внутренний мир Элиаса, который не желал отпускать его.

Потом были ее горячие ладони. Он рывком поймал ее за кисть, потянул к себе.

- Побудь со мной, Лала. Обними меня.

- Ты меня пугаешь, милый, - прошептала она, и в ее голосе на самом деле слышался испуг. – Что с тобой?

- Помоги мне вернуться – просто будь рядом.

Чувствуя тепло ее объятий, он провалился в полусон-полубред, наполненный сверкающими линиями, которые накрывали энергетические потоки, проникали в них, наполняли искрами, словно закрывая серебристым щитом.

Поэтому, когда с утра его разбудил стук в дверь, а на пороге стоял один из «летунов» с сообщением, что империя собирается напасть на Мюрджен, Димостэнис подумал, что это продолжение бреда. Однако на нем была чистая рубаха и аккуратная, свежая повязка на ране и сияние Таллы шло от окна, а не от него.

- Ты испытываешь судьбу, Эардоре! Остынь немного. О том, что Проходящие считают Мюрджен отнятым у них домом, я узнал совсем недавно, как и ты. И уже хотел лететь к тебе, чтобы рассказать, что я знаю, в том числе и о твоих нереализованных способностях, но мне доложили, что они уже там. И если быть честным, как ты хочешь, я был уверен, что ты решишь стать одним из них и удивлен, что это все же не так. Что тебя остановило?

Янаур вдохнул в себя воздух полной грудью, пропуская очередной поток стихии через хьярт, наполняя тело привычной силой. Успокаиваясь.

-Потому что с самой первой моей встречи с ними, я понял, что они бесят меня еще больше чем ты. И я сделал свой выбор.

Они пролетели нейтральную зону и сейчас летели над акваторией Разделяющего залива.

- Я отослал послание в Бережной. Часть кораблей союзного флота подойдут к западным границам княжества, так чтобы по максимуму перекрыть проход имперским судам и заставить их жаться к Южным Хребтам, - сообщил Димостэнис, а потом спросил без перехода. – У тебя ведь есть эти снаряды?

- Да.

- В какой части Мюрджена?

- Недавно большое количество было перевезено в пригород Антаклии. Еще есть в пограничных гарнизонах.

- В Эстерской крепости?

Князь кивнул.

- Да, но не так много, как ты думаешь. Для того мира, в котором этого оружия не существовало – это был неплохой стратегический запас. Но мир изменился, как бы ты этого не хотел признавать. И победит тот, кто этим будет владеть, - князь хмыкнул, - гонка вооружений – верно сказано. Так и будет.

К Хоруну приблизился еще один ярх. Димостэнис выжидающе посмотрел на наездника.

- Мы облетели всю территорию, как вы нам приказали, девэра. Кроме надвигающейся эскадры, других кораблей не замечено.

Дим кивнул.

- Нам надо их окружить. Они не смогут долго вести бой во все стороны. Запас кристаллов у них не бесконечен.

- Я должен быть в Эстерской крепости, - резко произнес Эардоре. - И еще нужны твои «летуны», чтобы разослать сообщения в другие гарнизоны и Антаклию.

[1] Бомбардирские корабли – парусный двух-трёхмачтовый корабль, основное предназначение которого обстрел береговых укреплений и приморских крепостей. В меньшей степени для дальнего боя с кораблями противника.

Глава 15

Глава 15

Имперская эскадра подошла к Южному Хребту уже, когда Талла начала уходить за небосвод и вечернее темно-серое небо опустило сумерки на водную гладь. Союзные суда еще не успели подойти к подводным скалам и имперские корабли чувствовали себя на море полновластными хозяевами.

Два больших линейных корабля «Стефан» и «Гром Бездны» легко прошли между опасными подводными камнями, не повредив дно и не задев отмель. Преодолев препятствие, они остановились в бухте Эстера, развернувшись к неприятелю бортами с тяжелыми, дальнобойными орудиями.

На мюрдженских кораблях не стали ждать пока враг начнет активные действия и атаковали первыми. На «Стефан» и «Гром» посыпался ливень из камней и больших металлических болтов, выпущенных из дальнобойных орудий.

С имперских кораблей раздался ответный залп. На палубы «Два Служителя» и «Светлый Князь», стоящих ближе всего к вражеским судам упали снаряды, по форме напоминающие вытянутые сосуды с приоткрытым горлышком, из которого торчал тонкий тлеющий хвостик, промасленный каким-то веществом.

Раздались первые взрывы. «Служителей» и «Светлого Князя» заволокло черным едким дымом.В бухту зашли «Эллетер» и «Завоеватель», присоединившись к обстрелу мюрдженских судов. Раздался взрыв на «Светлом Князе». С треском развалилась горящая мачта. Огонь перекинулся на корпус и распространился на близстоящие корабли.

Среди клубов черного дыма, небольшие суденышки, отделившись от своих боевых товарищей, поплыли в сторону княжеских судов. Одно из них врезалось в уже горевшего «Мюрдженца» в считанные мены превратившегося в столп пламени. Огонь переметнулся на другие корабли, поджигая все вокруг себя и распространяясь по бухте. Мюрдженцы не выдержали подобного натиска и отступили назад к крепости, оставляя врагу бухту. Им вдогонку неслись снаряды, поджигая паруса, разрушая, пробивая корпуса.

За несколько сэтов была уничтожена большая часть Эстерской флотилии. Из двадцати двух боевых кораблей, вооруженных тяжелыми дальнобойными орудиями, к крепости вернулись всего шесть, большая половина их которых не готова была продолжать сражение.

Правитель Мюрджена выслушал доклад об уничтожении флотилии с каменным, ничего не выражающим выражением лица. И лишь когда за докладчиком закрылась дверь, он дал волю своим эмоциям. Никогда еще Мюрджен не был так близок к краху.Никогда еще имперцы не наносили такой болезненный удар. Еще немного и воины императора победным, смертоносным маршем пройдут по землям княжества, стирая в прах все то, что они достигли арами своих побед.

Он проявил слабость, позволяя другому решать за него, что надо его земле, а что нет. И оружие, которое он всегда считал залогом успеха в любой судьбоносной битве, теперь в руках у самого злейшего врага.

Когда в кабинете не осталось того, что еще можно было разрушить, кроме единственного уцелевшего стула, на который князь и сел, он созвал военный совет для обсуждения сложившейся ситуации.

Эстерская крепость осталась в одиночестве. Корабли союзного флота сдерживались судами противника перед входом в бухту. Имперцы держали их на расстоянии вытянутой руки, не позволяя предпринимать никаких необдуманных действий. А думать здесь было не о чем. Если пойдут вперед – разделят печальную участь Эстерской флотилии.

Надежда была лишь на корабли Северного флота, идущие со стороны Скалистого моря. Но надо было продержаться до их прихода. А у них не самый многочисленный гарнизон, разгромленная флотилия, и союзные корабли, сдерживаемые врагом.

Димостэнис, который все время где-то пропадал со своими «летунами», появился лишь тогда, когда Талла вновь осветила небосвод, оповещая всех о наступлении нового дня. И вражеской эскадры, вставшей у Эстерской крепости.

Угроза вторжения имперцев перестала быть чьей-то выдумкой.

- Мы облетели территорию на несколько тысяч еров вокруг. Едва не нарвались на воздушный патруль Братьев. Я не могу понять на что они надеются? Запас боеприпасов не может быть бесконечным, - делился Дим своими наблюдениями. – Я послал гонцов в Бережное и Акилорское княжества, чтобы те были начеку и укрепили сухопутные границы. Возможно развернутые боевые действия в бухте Эстер – отвлекающий маневр, чтобы мы убрали союзные корабли из акватории Бережного, тем самым ослабив позиции отделившихся квот.

Так или иначе, как только Талла осветила небосвод, корабли имперской эскадры начали штурм крепости.

Князь, который взял командование на себя, решил пожертвовать остатками флотилии и отдал приказ тем кораблям, которые еще в состоянии были вести бой, встать между крепостью и вражеской эскадрой. Первым удар на себя принял «Два Служителя». Потрепанный, весь обгоревший и едва державшийся на воде корабль, вспыхнул как факел, когда на него упали горящие снаряды. Черный дым взвился в небо, бухту начало заволакивать туманом.

Имперцы, которые явно подрастратили запас взрывных снарядов стали обстреливать еле живые корабли противника камнями и горящими стрелами, нанося урон и поджигая паруса. На одном из кораблей пламя распространилось с матч на палубу и вскоре еще одно судно заполыхало факелом, распространяя вокруг себя черный чад.

Увлекшиеся обстрелом почти беспомощных кораблей, имперцы не рассмотрели, как под прикрытием дыма и гари несколько быстрых небольших галер приблизилось к их бомбардирским кораблям, стоящим на второй линии и ожидающим своего сэта. На «Стефане» и «Завоевателе» легкие суденышки, покачивающиеся на волнах, заметили, когда они подошли почти вплотную. Заработали камнеметные орудия. Маленькие галеры содрогались под частыми ударами вражеских снарядов, пока на палубе одной из них не взметнулось пламя.

От раздавшегося взрыва подпрыгнула, казалось, даже крепость. Всю бухту заволокло черным дымом, стало темно, словно ночью. Когда ветер немного разогнал чад, стало видно, что три бомбардирских корабля выведены из строя, а многие суда основательно повреждены. Догорали остовы «Стефана» и «Завоевателя». По воде, смешанной с кровью и золой, плавали обгоревшие трупы.

- Хорошая была идея поджечь свои же корабли, ваше высочество, - адмирал Яссар не отводил взгляда от обгоревшей «Антары», - любил я свое суденышко. Столько аров провел я на его палубе.

Князь Эардоре оторвал взгляд от моря и нашел глазами чуть стоящего поодаль офицера.

- Командор, начинайте обстрел.

- «Ежей» использовать?

- Много их еще осталось?

- Нет, большая часть была загружена на галеры.

- Тогда только береговые орудия первой линии.

Под ливнем камней и стрел, выпущенных из дальнобойных, тяжелых оружий, расставленных вдоль береговой линии для защиты крепости, растерявшиеся и дрогнувшие имперские корабли начали отступать в глубь бухты.

Только когда выстрелы с берега перестали достигать целей, князь дал команду прекратить обстрел.

- Наблюдаем и ждем подкрепления, - отдал он приказ.

Внутренний мир Элиаса горел из-за энергии разрушения, собравшейся вокруг южной части Мюрджена. Потревоженные линии стихий, переплетаясь с энергией смерти создавали силу, которая способна была уничтожить половину княжества, прибрежную часть империи и Бережного княжества. Сэты напролет Димостэнис вместе с Элени расчищали энергетическое пространство, устанавливая правильный баланс и восстанавливая естественную ауру над долиной.

К обеду следующего дня гонец принес хорошую новость – корабли Северного флота в нескольких днях хода от бухты Эстер. К вечеру этого же дня они получили первые запасы «ежей», привезенных с ближайших складов.

На следующий день во время военного совета, который князь проводил со старшими офицерами гарнизона и уцелевших кораблей, пришли еще новости. В Скалистом море в отставании всего на полдня от кораблей Северного флота, было замечено большое количество судов под знаменами Фельсеверского княжества.

Новость была воспринята с большим энтузиазмом и радостью. Союзники не давали о себе знать уже давно и их неожиданное появление сейчас было как нельзя кстати. И только один человек заметил вытянувшееся от удивления лицо правителя Мюрджена и ошеломление, умело спрятанное в глазах.

- Ты тоже не получал от Аввара никаких весточек в последнее время? – спросил Димостэнис, когда они остались вдвоем после окончания общего сбора.

Янаур покачал головой.

- Я посылал письма Аввару, Рамиру, своим людям и ни от кого вот уже более минора я не получил ни одного ответа. Более того, я делал официальный запрос у послов от Фельсевера в Антаклии и в Бережном княжестве и мне они сказали, что примерно в то же самое время, что и я они перестали получать вести от своих. Но самое непонятное то, что за это время из Скалистого государства не прибыло ни одного корабля, даже торгового.

- Да, я тоже разговаривал с Андреасом на эту тему. Он в замешательстве. Что там могло случиться?

- Аввар очень непостоянен и колебания его настроения могут иметь довольно большую амплитуду. Однако после того, как я стал официальным правителем Мюрджена и устранилась угроза междоусобной войны в княжестве, он прислал мне письмо с поздравлениями и заверениями вечной дружбы, а также, что он по-прежнему поддерживает наш альянс и готов в любое время подтвердить это не только словом, но и делом. Даже обещал лично прибыть на мою коронацию. К слову сказать, до этого он еще ни разу не был в Мюрджене.

- Ты писал Аввару о его дочери? – Дим остро взглянул на князя.

Тот неопределенно дернул бровью.

- Писал. Что мне еще оставалось? Не хотел, чтобы он потом обвинил меня во лжи. Однако именно после этого письма связь оборвалась. А ты?

- Я всегда больше общался с Рамиром. Есть новости от Эдвиры?

- В последнее время император отстранил ее от дел, и она не имеет доступ к информации, как раньше. Иначе бы о наступлении Астрэйелля я был знал заранее, и мы сейчас не были бы в подобной ситуации.

- Он стал ее подозревать? – тревожно спросил Димостэнис.

- Если бы он ее подозревал, то думаю, она уже была бы мертва. Однако Эдвира сумела передать, что Ланы в последнее время не было рядом с императором. Она куда-то исчезла.

- Думаешь, это как-то связано с тем, что сейчас происходит?

Эардоре пожал плечами.

- Эдвира сказала, что она и раньше исчезала неожиданно, пропадала где-то некоторое время, а потом возвращалась.

Если раньше Дим и надеялся, что разговор с князем внесет хоть некоторое прояснение о положении дел в Фельсевере и развеет тревогу, то сейчас стало еще более запутанно и непонятно.

На следующее утро положение кораблей в бухте изменилось. Если вечером потрепанная имперская эскадра жалась к Южному хребту, то теперь она на довольно безопасном расстоянии пересекала бухту, явно намереваясь уйти бегством через Скалистое море. Однако завидев на горизонте черные точки приближающихся кораблей, оставила попытки и остановилась.

Южный Хребет пересекли еще два боевых корабля, которые охраняли союзников. В свою очередь, те приободрившись, двинулись за ними. По прошествии еще нескольких сэтов, стало ясно, что остатки имперской эскадры были взяты в окружение и бежать из бухты у них нет никакой возможности.

Из крепости на «Эллетер» был отправлен парламентер с предложением капитулировать, покинуть корабли и сдать все имеющееся оружие. Имперцы приняли предложение, но проинформировали, что им надо не менее четырех часов, чтобы выполнить условия победителей.

Начали сгущаться сумерки и переброску людей, оружия и боеприпасов решили перенести на утро для большей безопасности.

- Думаешь, это все? – Димостэнис появился на смотровой площадке, когда Талла уже почти полностью ушла с небосвода и правитель Мюрджена остался в одиночестве на своем наблюдательном посту.

Князь покачал головой.

- Я не знаю, что думать, - тревожно ответил он. – Что это вообще было? Неужели император считал, что можно вот так легко взять княжество с помощью нескольких судов? Пусть даже у них теперь есть это оружие. Запас боеприпасов не бесконечен, а мы на своей земле.

- Согласен, Аурино не дурак. И на жест отчаяния — это тоже не похоже. Он очень долго не давал о себе знать.

- Может, не стоит брать их в плен? Утопим ко всем чертям! Может, в этом и кроется подвох?

Янаур зло выдохнул и вновь посмотрел на море.

- Утром подойдет Северная флотилия, - произнес Дим, - а через несколько сэтов и фельсеверцы будут здесь. Чтобы не задумал император, он вряд ли мог предвидеть подобное. У нас есть преимущество.

- Что там? – князь неопределенно дернул головой, как будто хотел описать круг, но Димостэнис понял, о чем он спрашивает.

- Пока спокойно, нам удается держать баланс. Эвер где-то затаился.

- Ему зачем-то нужна Элени, - хмуро произнес князь, - он говорил об этом несколько раз, когда мы были во внутреннем мире.

Димостэнис вспомнил свой искрометный разговор с сестрой по поводу ее героического идиотизма и с досадой прикусил нижнюю губу.

- Может ее не пускать во внутренний мир? – предположил Янаур. – Забрать вергил.

- Я уже пробовал, но она сказала, что прикрывать в битве спину боевому товарищу – правило, которое знает каждый воин и, как девэра и ее командир, я должен понимать, что она не совершила никакого проступка и наказывать ее не за что, а добровольно свой кристалл она мне не отдаст. А как брат – я самая большая неблагодарная свинья и она со мной больше не разговаривает.

Несмотря на всю серьезность ситуации, князь почувствовал, как губы разъезжаются в улыбку.

- И? – уточнил он.

- И не разговаривает. «Да, девэра», «Нет, девэра», «Слушаю, девэра». И формально я ничего не могу сделать, тем более сейчас, когда на нашу сторону перешли другие Проходящие. Отбирать их вергилы просто так я не имею никакого права. Но ты к сожалению прав. Эверу нужна Элени и он не оставит ее в покое.

К утру подошли корабли Северного флота. Девять боевых кораблей, четырнадцать галер и чуть более десяти более мелких судов различного предназначения. Не торопясь, флотилия начала выстраиваться в две линии вдоль входа в бухту Эстер, перекрывая проход в Скалистое море, тем самым ясно давая понять, кто здесь победитель.

Однако уже готовая на вчерашний вечер сдаться, имперская эскадра не торопилась спускать шлюпки и выполнять поставленные им условия. Три бомбардирских корабля развернулись бортами к крепости, так что береговые укрепления оказались под четким прицелом их катапульт и камнеметов. Четыре оставшихся боевых судна на сколько могли вытянулись вдоль бухты параллельно мюрдженским судам.

Штурмовики начали обстрел крепости. Однако на расстоянии, на котором они находились, их наступление не приносило особого урона хорошо укрепленным береговым орудиям,а снаряды со взрывчаткой они не использовали. По непонятным для защитников крепости причинам. Разрасталась тревога.

- Они тянут время? - неуверенно спросил адмирал Яссар.

Все отчетливее становилось понятно, что побежденными себя имперцы не считали.

- Утопить, - отдал приказ правитель Мюрджена, - стреляйте «ежами».Никаких больше переговоров, избавьтесь от них!

Приказ князя потерялся в грохоте первых взрывов. Корабли северной флотилии затянуло дымом.

«Гром Бездны» начал закидывать смертоносными «бутылями» «Небесную гавань» и «Всемогущего», стоящих, напротив. С «Гавани» дали ответный залп. Горящие стрелы прошили паруса. Загорелись мачты «Грома». Но основной целью были установки катапульт, из которых велся обстрел по кораблям.

Не прекращая закидывать имперские корабли стрелами, камнями и для большего устрашения «ежами», мюрдженцы окружили противника, продолжая обстрел со всех сторон.

Усилился ветер и на море стали подниматься волны. Подгоняемые плетениями шактов, которые без устали наполняли паруса попутным ветром, в бухту вошла фельсеверская эскадра. Растянувшись вдоль правой линии мюрдженских кораблей в одну довольно плотную линию, встали к союзникам оружейными бортами.

На флагманском паруснике северной флотилии «Свободный ветер» подняли союзническое знамя. Защелкали катапульты на фельсеверских кораблях. Первые снаряды упали на палубу «Ветра». На одном из пришедших кораблей подожгли символ альянса и знамя перемен и бросили в воду.

В бой вступили остальные корабли Скалистого государства. Прорвав в нескольких местах линию мюрдженцев, они начали по ним прицельную стрельбу. Еще четыре парусника обогнули линию сражающихся и поспешили на помощь имперцам, взятым в кольцо.

Северная флотилия, поначалу растерявшаяся от вероломного поведения бывших союзников, пришла в себя и стала давать отпор. «Таурил», на котором перевозился ящики с «ежами», предназначенными для защиты крепости, начал ответную стрельбу по фельсеверцам.

В самом центре битвы шел ожесточенный бой двух флагманских кораблей. Помимо смертоносных снарядов, которыми фельсеверцы без устали забрасывали мюрдженцев, экипажи вели перестрелку из луков и арбалетов. Несколько судов сошлись бортами, и бывшие союзники бросились на абордаж.

Уже горящий «Таурил» попытался уйти дальше в глубь неприятеля, когда огонь добрался до хранилища с боеприпасами. В результате взрыва вместе с «Таурилом» затонуло два фельсеверских фрегата и еще нескольким были нанесены сильные повреждения.

Однако ни мужество мюрдженцев, ни их самоотверженность, ни желание защитить свою Благословенную землю от захватчиков не смогли в полной мере противостоять страшному оружию врага, которое рушило, сжигало корабли, десятками выкашивало людей. Еще Талла не ушла за небосвод, когда стало ясно, что Северная флотилия держится из последних сил.

Оставив часть кораблей разбираться с погибающим противником, фельсеверская эскадра вошла в бухту, где бомбардиры вместе с двумя уцелевшими имперскими фрегатами обстреливали береговые укрепления. На крепость обрушился ливень взрывающихся снарядов, металлических болтов, камней, горящих стрел.

К ночи, когда остатки Мюрдженских кораблей безвольно покачивались на волнах, береговые укрепления были уничтожены, а возвышающаяся над южными воротами башня едва держалась, командующий отдал приказ всем защитникам отступать за внешнее оборонительное кольцо крепости.

- Теперь наша задача – задержать здесь врага как можно дольше. Вымотать его силы и сократить запасы его основного оружия. Я уже отослал гонцов к генералам Тишеру и Стербору, чьи армии расположены ближе всего к нам, чтобы они начали переброску своих войск к Эстеру. Мы должны дать им время, чтобы они успели встретиться и организовать оборону. Дальше враг не должен идти по нашей земле!

Словно ставя точку словам князя с улицы раздался жуткий грохот. После нескольких сэтов непрерывных обстрелов многострадальная башня не выдержала и начала складываться, придавливая под своими останками не успевших отойти защитников и оставшиеся орудия.

Столп пыли и каменной крошки взметнулся вверх на некоторое время полностью закрыв обзор. Князь выбежал на смотровую площадку, за ним последовали остальные. Здесь были лучше видны еще не утихшие следы пожарищ на море, бухта, усеянная трупами, горделиво возвышающиеся мачты фельсеверских парусников.

С кораблей начали спускать шлюпки для переброски войск и оружия на берег.

Пользуясь тем, что сейчас никто не видит его лица, Янаур прикрыл на мгновение глаза. Еще чуть более семидневья назад он считал, что угасание его способностей, самая большая трагедия, которая могла случиться с ним в жизни. Сейчас его хьярт полон энергии стихий. Только это никак не поможет ни ему, ни людям, окружающим его, ни его народу. Против того оружия, которая выставила империя в борьбе за Благословенную землю, возможности шакта лишь малая капля в море хаоса и смертей. Ни один одаренный не выставит щит такой мощи, способный выстоять против силы смертоносных снарядов.

Сквозь смеженные веки прорезался серебристый свет. Князь открыл глаза. Источник света огибал башню, удаляясь туда, где море было чуть более свободно от скопившихся там кораблей. Сейчас на фоне черного чада хорошо был видел большой ярх, освещенный серебристым мерцанием и его наездник.

Какое-то время они замерли над водой, словно выбирая место, куда лучше опуститься. Впрочем, последнее предположение было полным бредом. В этой битве ни один «летун» не смог им помочь. Дальнобойные самострелы, установленные буквально на каждой палубе, не давали им никаких шансов приблизиться на то расстояние, с которого они смогут нанести урон.

Однако наездник дал приказ ярху опускаться. Огромные металлические болты, способные пробить шкуру любого летуна взвились сразу с нескольких бортов и устремились к непрошенным гостям.

- Что он делает? – чей-то голос за спиной едва не заставил князя вздрогнуть. Он отвернулся на миг от завораживающей картины, разворачивающейся на фоне ночного неба. – Его же сейчас насадят, как перепелку на вертел.

Эардоре подумал, что вряд ли это будет так легко, однако и полностью отметать такое развитие событий тоже было нельзя.

Когда он вновь нашел взглядом наездника на ярхе, они были еще ближе к воде. В воздух взлетел темный снаряд то ли камень то ли…

Нет, не камень. Вспышка света осветила ночь совсем рядом с крылом ярха. Тот отшатнулся и взвился вверх. Но тут же вернулся на свои позиции и стал опускаться ниже. В руках наездника появился какой-то продолговатый искрящийся предмет. Меч. Или Жезл. Или что-то похожее.

Теперь уже в парящего у самой воды «летуна» был выпущен целый рой стрел. Ярх прикрыл наездника крылом. И в следующее мгновение тот прыгнул в море и ушел под воду.

Глава 16

Глава 16

У императора Астрэйелля было отличное настроение. Он улыбался. Впрочем, улыбался он уже несколько дней подряд и даже, наверное, ночей. Сказать точно он не мог. Уже почти минор Ланы не было рядом, а заменять ее кем-то Аурино не счел нужным. Она была его подарком судьбы. Девочка, которая ради своих неосуществленных детских мечтаний, закоренелой обиды, необузданной ревности изменила свою жизнь, его, ее драгоценного девэры и всех, кто имел к ним ко всем отношение. Целого мира.

Аурино знал, что принцесса его не любила. Он был ее оружием мести. А она – его. Они оба четко понимали, чего хотят друг от друга и какую черту не надо было переступать. Она должна была дать ему ресурс для победы над своими врагами, а он ей уверенность в ее женских чарах и Фельсевер в придачу.

И пока они будут выполнять эти простые правила – их отношения будут столь прочны и надежны, сколь может пожелать любая пара, в скором времени собирающаяся под своды Зелоса за благословением.

Несколько сэтов назад он получил донесение от очередного гонца – корабли Скалистого государства вошли в бухту Эстер и вступили в бой с противником. Император чуть ли не засмеялся в голос, когда вспомнил рассказ своего «летуна», принесшего известие, как горела эта белая тряпка, измазанная кровью, пафосно именуемая знаменем перемен. Хотел бы он видеть глаза Димостэниса в этот миг.

Дальнейшее развитие событий правитель Астрэйелля мог бы рассказать безо всяких гонцов. Хорошо вооруженный и набитый взрывчатыми снарядами флот Фельсевера разнесет на щепки любую выставленную против него силу, возьмет крепость и его войско после подхода основных сил двинется по Мюрджену завоевательным маршем.

Сжигая и круша все своем пути. Убивая, грабя, насилуя, не жалея ни стариков, ни женщин, ни детей. Пока те, кто уже давно забыл о своих истинных корнях, не вспомнят кому обязаны служить и преклоняться, и сами не выйдут на поклон к нему, и не присягнут на верность их истинному правителю, он будет тотально уничтожать все население Благословенной земли. После чего он придет со своей благосклонностью уже не на завоеванные земли, а в свой дом.

Их выскочку-князька, выходца из рыболовецкой деревушки, которого в последнее время все ставят вровень с ним, с потомком великого рода, он казнит на какой-нибудь центральной улочке на виду его бывших подданных. Нет! Лучше его притащат в Астрэйелль и на рыночной площади просто повесят на глазах у ликующей толпы, как обычного безродного бродяжку или ярморочного воришку, который не заслуживает большей чести.

А потом…

Аурино сжал кулаки. Вернее, то, что он мог сжать. Три металлических пальца, затянутых в кожу тонких перчаток так и остались смотреть вверх. Три непокоренных головы, словно в насмешку, напоминая о том, что не все умеют гнуться.

Император разжал пальцы, ровняя их с металлическими, делая вид, что его изуродованные кисти могут быть, как и раньше – полноценными.

Только навсегда затянутыми в перчатки.

А потом, если он не доберется к этому времени до девэры, то без поддержки Мюрджена долго тот не протянет. Падет, оставшийся без основной поддержки союзных войск Эшдар. Больше нескольких дней не продержится беззащитный Акилор. Бережное княжество в очередной раз приползет на брюхе за прощением.

И тогда они сами доставят своего девэру, завернутого в его так горячо любимую белую тряпку с кровами пятнами. И кровь эта будет ни чья-либо. Только его!

Осталось недолго ждать.

Правитель Астрэйелля прогулочным, легким шагом направился в свои покои. Наступала очередная ночь. Завтрашний день принесет ему радостную весть о его первой победе. В одном из залов он увидел небольшую кучку заливисто смеющихся девиц. Заметив его, дамы присели в глубоком реверансе. И все же император сумел заметить одну, которая села не так глубоко, и ее очаровательная головка опустилась не так низко и можно было рассмотреть прелестные розовые губки и очаровательный блеск в зеленых глазах.

Аурино замедлил шаг и уже было свернул к стоящим девицам, но все же пошел своей дорогой. Не стоило играть с судьбой.

Уже у самых дверей покоев его остановил оклик.

- Ваше величество! Ваше величество!

Дернулись стражи, схватились за оружие. Император обернулся. К нему по коридору бежал очередной гонец. Коротким движением руки, он остановил охрану. Он сам приказал пускать к нему гонцов в любое время дня и ночи.

- Ваше величество! – гонец задыхался. Его грудная клетка ходила ходуном. Он с трудом проталкивал слова. - Все наши корабли потоплены в бухте Эстер.

Аурино не сразу удалось понять, что ему говорит вестник. Тот же принимая молчание повелителя за ожидание, продолжил.

- Никто не знает, кто они и откуда взялись. Но, когда уже мюрдженцы не могли давать нам отпор, когда все их корабли были уничтожены, а экипажи перебиты, и мы, обстреливая крепость, начали высадку войск на берег, из воды появились чудовища. Огромные, утыканные шипами, они меньше чем за сэт утопили всю нашу флотилию. Не выжил почти никто. Тех, кто сумел добраться до берега – взяли в плен. Все оружие и снаряды затоплены или достались мюрдженцам.

- Они появились сами по себе? – спросил император то, что ему было важнее всего.

- У них был наездник. Ими управлял Се…

Аурино зло махнул рукой, останавливая гонца.

- Что еще за чудовища!? – взревел он, наконец давая выход своим эмоциям.

- Это Лайяны, - произнес незнакомый мужской голос за его спиной.

Правитель Астрэйелля резко обернулся. Там, где еще несколько мгновений назад никого не было, стояли два незнакомца. Вернее, один незнакомец и одна незнакомка. Она нескладная, с резкими чертами лица, с копной огненных волос. Он - какой-то изможденный, невысокого роста с совсем короткими светлыми волосами. Одно плечо мужчины было неестественно перекошено, что явно доставляло ему немало неудобств.

Император сумел рассмотреть рябь, которая шла по воздуху и заметить, что пожаловавшие гости не совсем четко видны, словно под толщей очень прозрачной воды. Он уже был знаком с подобным проявлением силы, поэтому мгновенно возвел вокруг себя защиту, используя все свои ресурсы. К гостям бросились дежурившие у дверей гвардейцы. Мужчина, почти не глядя, кинул в них какое-то мощное плетение. Одного стража отбросило на стену, с такой силой, что он так и остался стоять, словно его в нее впечатали, и у ног его начала собираться красная лужа. Второй упал лицом вниз. По коридорам пошел гулять запах крови и паленного мяса.

Правда больше ничего незнакомцы сделать не успели. На сильный импульс неизвестной силы выскочила охрана императора и Братья, окруженные энергетическими щитами и взведенными арбалетами. В несколько мгновений вокруг правителя Астрэйелля был выстроен защитный барьер. Полетели первые стрелы.

- Что сам испугался снова прийти? – зло, сквозь зубы проговорил Аурино, - а я ждал и готов был к нашей встрече.

Мужчина выставил щит. Стрелы упали к его ногам, но и энергетическое поле вокруг незнакомцев стало тоньше.

- Мы вам не враги, ваше величество, - несмотря на незавидное положение, мужчина говорил спокойно, даже как будто с какой-то ленцой, растягивая слова.

- Кто же вы? – Аурино сделал знак, останавливая Братьев от очередного выстрела.

- Мы враги ваших врагов, ваше величество. И хотим предложить вам заключить с нами союз.

Все было не так просто, как ему показалось сначала. После эйфории, после сильнейшего чувства удовлетворения, восторга заполнившего каждую клетку его тела, он понял, что истинная сила, не благодать Всевышнего, а ловушка Бездны.

Внутренний мир не одаривал, он брал. Внутренний мир Элиаса нуждался в Серебряном больше, чем он сам в нем. Внутренний мир цеплялся за долгожданного защитника своими безжалостными объятиями и вытягивал силу которая была ему необходима. Внутренний мир не отпускал.

Все оказалось очень непросто…

Янаур Эардоре стоял у разрушенной башни. До сих пор не верилось, что одно из главных защитных сооружений крепости можно разрушить всего за несколько сэтов. Берег был усеян трупами и частями разбитых лодок, вперемешку с оружием и плотно закрытыми металлическими ящиками. Последние очень осторожно собирали защитники крепости, предварительно открыв крышки и убедившись в содержимом.

Подобные ящики плавали и в воде, между обломками кораблей и телами погибших. Последних было так много, что князю иногда начинало казаться, что он уже в Бездне. И что мир вокруг со следами пожарищ, обугленными камнями, выгоревшей землей, почерневшим от гари и трупов морем их личное пространство, где они будут находиться вечно. Раз за разом переживая эти сэты и мены. Потому что твари, которые вышли из пучины после того, как в воду прыгнул Димостэнис, не могут быть ни кем, как выходцами Бездны.

Виток сознания и Янаур снова видит, как вспенилась вода и один из парусников буквально перевернулся в воде, словно игрушечный кораблик под рукой малыша, которому надоело возиться со своей игрушкой. Паруса, мачты, все снасти за считанные мены ушли под воду. Некоторое время было видно лишь черное днище, беспомощно качающееся на волнах, а потом его засосало в воронку и с фонтаном воды из недр морских показалась длинная шея, большая голова с костяными наростами. Чудовище неожиданно грациозно вынырнуло из воды и стало видно его гибкое, сильное тело, покрытое жестким пластинчатым панцирем, острые шипы по всей спине и мощному хвосту, широкие длинные плавники.

На спине возле самой шеи, между острыми костяными наростами сидел наездник, словно на норовистом жеребце. В руках он держал серебристые поводья, которые окутали шею твари по всей длине и не давали ей вырваться. Чудовище раздраженно махнуло хвостом и несколько галер поднялись в воздух и перевернувшись упали в море, задевая, руша соседние корабли.

Опомнились стоящие чуть в стороне парусники. Открыли пальбу со всех имеющихся у них орудий. Несколько снарядов пробило бронированный бок, покрытый похожими, что и на голове костяными пластинами и море окрасилось красным.

Тварь взревела. Забила хвостом. Рывком ушла под воду. Через несколько мен она вновь вернулась по-прежнему, управляемая наездником. А через мгновение показалась голова еще одной…

Янаур смотрел, как от берега пытается отплыть лодка. Как они смогут проплыть сквозь толщу тел, было не понятно. Однако им необходимо было собрать все ящики, которые они успеют достать прежде чем те безнадежно промокнут и уйдут ко дну.

Он перевел глаза на дальний конец берега, где на относительно чистом от обломков и тел песке сидел Серебряный. Князь несколько раз медленно моргнул, но так и не смог отогнать рябь перед глазами. Правда вот Элени, опустившуюся перед братом на колени и обнимающую его за плечи он видел четко, несмотря на серебристое марево, окружившее их тела. На разном отдалении от девэры застыли другие фигурки Проходящих, словно идолопоклонники перед своим божеством.

Янаур так и не решился подойти.

Заканчивалась ночь грядущего поражения, превратившаяся в безусловную победу. Наступал новый день.

Димостэнис появился после полудня. Зашел в кабинет князя, устало опустился на стул. Его куртка была наглухо застегнута до самой шеи, на руках перчатки, не серебристые, как к этому многие уже успели привыкнуть, самые обычные, из черной кожи, на голове – капюшон, плотно задвинутый на лицо.

- Приветствую, - глухо произнес девэра и скинул капюшон.

Янаур с трудом не отвел глаза. Никогда еще титул Серебряный так четко не соответствовал сидящему перед ним человеку. Он был словно покрыт этим самым серебром. Волосы, глаза, даже кожа казалось была подсвечена искрящимся мерцанием. Там, где шрам сияние было более заметно, подчеркивая изъян кожи, очертив его серебряными линиями.

- Ты как? – единственное, что пришло в данный момент князю на ум, забывшему обо всех недавних разногласиях.

- Бывало и лучше, - усмехнулся Дим.

- Спасибо.

Янаур не знал, что в данный момент можно было сказать еще.

- Ваше высочество, в вашем личном словаре появилось новое слово?

Эардоре слегка расслабившись откинулся на спинку кресла. Как всегда, старый знакомый сарказм разрушил внеземной образ девэры, напоминая, что перед ним человек из плоти и крови, не терпящий, когда его считают божеством или чем-то, приближенным к оному. Заклятый друг. Верный враг. Бессменный союзник.

- На тебя насмотришься, еще не так заговоришь.

Тоже позволил себе иронию Янаур.

- Эти чудовища.., - князь слегка запнулся, подбирая слова, - мы их уже встречали в Льдистом море, много аров назад, когда плыли в Эшдар из Мюрджена. Это они?

- Лайяны, - кивнул Димостэнис, - дети разрушенного мира, сумевшие выжить после катастрофы и подстроиться под новую реальность, как ярхи и ласы. В первую нашу встречу они почувствовали меня и пришли поприветствовать. Сейчас же им это было уже не интересно, и мне пришлось их заставлять.

Дим был вынужден потратить очень много энергии, чтобы найти их, расшевелить, надеть узду и заставить слушаться. Он до сих пор не может скинуть с себя путы внутреннего мира и очень надеялся, что его новоприобретенный внешний вид уйдет, как только он сможет разорвать контакт. Потому что светиться как звезда в утреннем небе приятного мало, не говоря уже о том, как он будет восприниматься окружающими.

Это еще Олайя его не видела. В таком виде он просто не стал к ней возвращаться. Ей и без этого хватало потрясений.

- Ты теперь имеешь с ними контакт? – осторожно спросил Янаур. – Они будут служить тебе?

Дим покачал головой.

- Нет, на это уходит слишком много сил. Лайяны – не послушные, легко идущие на контакт ярхи, готовые отдать свою жизнь, если признали тебя своим наездником, не своенравные ласы, которых все же можно укротить и привязать к себе. Им тысячи аров, которые они провели на дне океанов. Им не нужны люди, не нужен наш мир, им все равно что происходит на поверхности. Это слишком далеко для них. Им все равно какие корабли топить и кого тянуть за собой в пучину морскую. Поэтому я и призвал их, когда уже на море нам терять было нечего. Сделать из них охранников водного пространства не получится, ваше высочество. Закатайте губу.

Янаур фыркнул.

- Меня такому не учили. После того, как я потерял две флотилии, имею полуразрушенную крепость и почти не защищенный южный мыс княжества, приходится учитывать все.

- Да, но противник тоже много потерял. Не думаю, что в ближайшее время они смогут заново собрать подобные силы.

- Но и не думаю, что они все яйца сложили в одну корзину. Должны быть еще корабли, которые охраняют берега Фельсевера. Не зря же с ними нет никакого сообщения в последнее время. К тому же и у императора наверняка есть запасы кристаллов. Думаю, в ближайшее время они начнут наступление по суше, используя свое новое оружие.

- Если уже не начали, - Димостэнис вскочил на ноги и начал ходить по комнате. – Когда, думаю о том, что могло случиться в Фельсевере голова разрывается. Как императору удалось уговорить выступить их против нас? Как Аввар пошел на подобное? Что с Рамиром? Я еще могу предположить, что князя можно было как-то уговорить, склонить на их сторону, но я не верю, что принц предал нас. Он, - Дим запнулся.

- Хочешь сказать, он слишком боготворит тебя, - безо всяких обиняков закончил князь, - но даже восторженные мальчишки вырастают и становятся государственными мужами. Брат и сестра всегда были влюблены в тебя. Каждый по-своему, но все же невозможно было представить, что они посмеют пойти против. Но сколько бед уже натворила Лана. А она на Рамира всегда имела большое влияние. Их бунт, который они подняли, когда Аввар расстался с их мамой. На это подбила Рамира сестра. Их протест против неприятия силы Шакти. Именно Лана своротила брата в сторону того, что они начали осваивать свой дар. Именно Лана нашла себе богатого покровителя, который стал ее избранником и смогла доказать отцу, что с ее мнением надо считаться. Освободила из заточения маму и опять-таки же переманила Рамира на свою сторону. Ведь именно он столько аров был наместником тех земель, которыми владела она. Под предлогом того, что она ветреная, молодая девица и ее цель жизни – развлечения, она доверила все свои дела брату, тем самым настроив его против отца. Она всегда умела манипулировать Рамиром.

- Если ты знал, насколько она сильна, хитра и амбициозна, почему допустил ее визиты в империю?

- Потому что не предполагал, что ее аппетит настолько высок. А заодно и возможности. Да и Рамир на нее тоже имел влияние. К нему у меня ранее вопросов никогда не было.

Димостэнис очень бы хотел возразить князю. Сказать, что принц – его друг, и в отличие от него, князя, никогда его не предавал, что для него слишком важны традиции своего государства, а кровный брат – для любого фельсеверца, это почти что он сам.

Но девэра прожил уже не один ар и многое пришлось увидеть, пережить, прочувствовать на своей шкуре и он знал, что предать может каждый и что их с Рамиром связывают как раз-таки эти глупые обычаи и наивная вера последнего в кровь, которая осталась на обрядовом кинжале.

Только мальчик повзрослел, кровь высохла и давно стерлась, а традиции всего лишь пафос древних преданий, которые не удовлетворяют ни амбиций, ни потаенных, личных желаний.

- Я разошлю своих ребят, - вместо всех своих мыслей произнес он, - они с воздуха будут контролировать воды Льдистого и Скалистого морей и конечно же Жемчужный океан. Нам нужно любое судно фельсеверцев. Это сейчас единственный шанс узнать, что там произошло.

- Я буду вести патрулирование по воде, - Янаур внутренне подобрался и поднял глаза на девэру. – Через несколько дней я вышлю экспедицию к тем островам, где добывались кристаллы. Островов уже нет, но месторождения этого минерала уничтожить нельзя, и ты это знаешь. Мне нужны еще «ежы».

Димостэнис молчал.

- Мы собрали ящики, оставшиеся от фельсеверцев. Снаряды почти не промокли. Мы посмотрели, что внутри их оболочек. Подход имперцев к обработке минерала отличается от нашего - снаряды не взрываются от встряски или ударов, как «ежи». Их пропитывают какой-то горючей жидкостью и поджигают с помощью жгутов, тем самым контролируя время взрывания, делая снаряды еще более смертоносными, так как в девяти из десяти случаев те целыми долетают до цели и уничтожают ее.

Собеседник по-прежнему не произнес ни слова.

- Даже без кораблей, они по суше дойдут до Мюрджена, сметая все на своем пути, уничтожая его. Целиком, без жалости и сомнений, пока обескровленная и обессиленная долина больше не сможет сопротивляться и сдастся на милость победителя, признав себя квотой Астрэйелля. После чего император возьмется за Эшдар, потом за Акилор и Бережное княжество. Впрочем, к тому времени они сами упадут на колени и будут молить о пощаде. Все вернется на круги своя. Как бы ты не хотел, но мир изменился и начал свой обновленный цикл. И в начале этого пути – война, смерть и новое оружие. И тот, кто не будет его иметь – обречен на уничтожение. И даже если ты выступишь против – мои люди поплывут на те острова и будут добывать эти кристаллы.

- Зачем тогда ты мне все это рассказываешь? Если мое мнение тебе не важно.

- Не хочу, чтобы ты в очередной раз записал меня во враги. И очень хочу, чтобы ты меня понял.

Димостэнис сделал еще один круг по комнате и вернулся в кресло.

- У меня есть одна очень интересная тетрадь. В ней все рабочие записи Пантерри. Именно ради нее император преследовал Олайю и организовал ее похищение. Там можно найти много занятного от создания яда до обработки этих кристаллов. Я тебе ее отдам, может у тебя есть тот, кто способен использовать это с умом.

Янаур бросил ошарашенный взгляд на девэру. Открыл было рот, но Димостэнис перебил легким взмахом руки.

- Нет, не надо. Если ты еще раз скажешь «спасибо» я подумаю, что конец света уже наступил.

- Ты – шутишь. Это уже почти конец, - не остался в долгу Эардоре.

- Ты, когда возвращаешься в Антаклию?

- Сегодня вечером, самое позднее завтра утром.

Димостэнис прикусил губу. О чем-то задумался. Вытащил из кармана два серебряных браслета.

- Они были на тебе, когда я вытащил тебя из изнанки и притащил в Эшдар. Возьми.

- Они же твои, - возразил князь. – Мне дал их Эвер. Я даже не понимаю зачем их надел. Просто, наверное, не знал куда деть.

- Но они сработали?

- Да, как любой амулет силы. Моя энергетика активировала их и пока хьярт был в состоянии работать, они проводили ко мне энергию моей стихии. Благодаря им я и смог выстоять против Эвера.

Дим задумался.

- Я сделал их для себя, привязав к себе кровью и серебром. Как ты правильно сказал, как любой амулет силы. Почему они сработали на тебе? Ты, наверняка, думал об этом?

Янаур неопределенно пожал плечами.

- Думал, но боюсь тебе не понравятся мои умозаключения.

- Говори. Постараюсь пережить.

- Далекий предок всех Эардоре, собственно от кого и начался наш род – Иланди. Вот сила, заключенная в браслетах, и признала во мне своего по крови.

Димостэнис неуверенно хмыкнул. Да уж, об Янауре Эардоре, как о своем кровном родственнике он никогда не думал.

- Н-да, - задумчиво произнес он, - надо будет Элени обрадовать, что теперь у нее еще один братик есть.

Князь прищурил глаза, скрывая эмоции.

- Ты спросил – я ответил, - хмуро бросил он, - я к тебе в родственники не набиваюсь. Если у тебя есть другое рациональное объяснение, я тебя с удовольствием выслушаю.

Димостэнис поднялся.

- Когда найду, обязательно тебя осведомлю. Сейчас бери их и носи. И кстати, ты не думал сесть на ярха сам? В наше неспокойное время - неоценимое умение.

Князь почувствовал, как заныло плечо. В последний раз, когда девэра так пекся о его благополучии все закончилось довольно печально. Он уже и не знал, что лучше, когда Серебряный «забывает» его облагодетельствовать или, когда груз его благодати становится неподъемным.

Глава 17

Глава 17

Ираэль бросилась в сторону. И наткнулась на серебристую стену. Она стояла, тяжело дыша, не в силах отвести глаз от мерцающего переплетения стихий. Женщина подняла руку, но тут же одернула. Вязь была слишком прочна и от нее отходили эманации такой силы, что явно надо было послушать свою интуицию и отступить. Ираэль сделала шаг назад и наткнулась на вторую стену. Незащищенная одеждой кожа зашипела от соприкосновения с одной из связок, как будто ее поджарили на открытом огне. Она закричала от боли и отпрыгнула в сторону. Едва не влетев в еще одну мерцающую преграду.

Ираэль резко обернулась. Вокруг нее все было в серебре. Она была в клетке, только вместо обычных железных прутьев все искрило плетениями. Она обернулась еще раз. И еще. Как загнанный зверек. Стало слишком душно. Каждый вздох забирал силы. Ее грудь тяжело поднималась в такт неповоротливому дыханию. Намокшие пряди волос прилипли ко лбу, щекам, спине. Горела обожженная выше локтя рука.

Пленница потянулась к застывшему внутри себя импульсу. Он вяло отреагировал. Слишком много вокруг чужой стихии, неподвластной ей. Ираэль тратя последние ресурсы выставила хлипкую преграду между собой и серебром.

Что происходит? – она закрыла лицо ладонями и опустилась на колени. Это какой-то дурной сон. Все последние дни она жила в страхе. Она видела выражение лица Димостэниса, когда они, забыв об осторожности, сцепились с Эвером. Впрочем, этот мерзавец специально все это подстроил, чтобы усложнить задачу ей – Ираэль. В последнее время ему совсем крышу снесло, и он стал слишком непредсказуем и неуправляем.

Попасть между двух огней – безумным Эвером и злющим Димостэнисом – не самое приятное положение.Но не выполнить задание – еще хуже. Стражи и учитель вряд ли обрадуются, когда поймут, что все уже давно сошло с проложенной дороги и идет наперекосяк их планам. На кого они возложат вину?

Ираэль решилась бежать. По большому счету она свою миссию выполнила, а Эвер пусть сам отвечает за свои деяния. Воспользовавшись суматохой после боя, она нырнула в Тонкий мир и постаралась уйти как можно глубже, чтобы затеряться в этом бесконечном пространстве и как можно сильнее запутать следы.

Она сама не поняла, как попалась в эти силки. Видимо была слишком вымотана боем и сражением с Эвером. Чужие плетения обвились вокруг нее, окутывая ее в серебристый кокон словно невылупившуюся бабочку. Кокон, который жег кожу даже через одежду, а любое прикосновение к тонким нитям было подобно пытке.

Ираэль закашлялась. Она уже потеряла счет времени. Ее защита давно растаяла. Как и силы. Еще немного она потеряет и разум. И все, что у нее есть. Тонкий мир не только дает, берет он обычно не меньше. Ей было страшно. Пленница постоянно находилась в состоянии то ли сна, то ли бреда, где ей виделась одна и та же картина. Ей надо вырваться из окружившего ее удушающего омута.

Ираэль попыталась расслабиться. Дрогнул в груди импульс и едва заметными росчерками по рукам поползли линии стихий. Мучительно больно и долго. Женщина попыталась выровнять дыхание. Сила чуть увеличилась и уже пусть еще тонким, но уже свободным потоком потекла по коже, соединяясь с импульсом в груди. Давление серебра исчезло. Ираэль выдохнула и открыла глаза.

Она лежала на кровати в своей комнатке, которую ей выделили в крепости. Все та же узкая лежанка, холодные каменные стены, низкий потолок и малюсенький камин, который давал скудное освещение и лишь видимость тепла. Однако никогда еще она не была так рада видеть всю эту убогую обстановку.

Ираэль не без труда села на кровати и подняла руку, чтобы осмотреть ожог. Что-то с силой дернуло за кисть. Женщина ошеломленно смотрела на серебристое плетение на ее запястьях, похожее на металлический браслет. От него прочной искрящейся цепью уходили переплетенные линии стихий, связанные серебром и крепились на стене, расползаясь по камню сверкающей кляксой, врастаясь в него намертво. Что-то подобное она чувствовала и на шее.

Ираэль зарычала, как загнанный зверь и рванула плетение. Ее сила ударила по серебристым звеньям, и они начали лопаться одно за другим. Еще и еще. Истончая чужие связки, выкачивая из себя последние крохи энергии. Из носа потекла кровь. Боль в груди опасно разрасталась. Но она не переставала дергать руками, прокачивая через кожу свою силу, напитывая искрящееся плетение, ослабевая его.

Наконец одно звено лопнуло, освободив руку. Однако на запястье все еще красовался мерцающий браслет. Ираэль с яростью потянулась к импульсу. Но в ответ пришла лишь боль. Ударила под ребра, скрутила, сбивая дыхание и выжимая злые слезы из глаз. Она была полностью истощена. Женщина в изнеможении упала на кровать. Вернее, попыталась сделать это. Но шею сдавила удавка, а рука, которая все еще была прикована к стене чуть не вылетела из сустава. И в местах соприкосновения с чужой стихией кожу нестерпимо жгло.Собирая остатки сил, Ираэль попыталась выставить защиту, но энергии хватило лишь на тонкую прослойку, чтобы хоть немного защитить шею и запястья в местах соприкосновения с оковами.

Вспыхнул огонь в камине, высвечивая из темноты, сидящую в кресле фигуру. Ираэль отпрянула к стене, не отводя взгляда от зловещего силуэта. Вспыхнули огневики на стенах. Но и без этого света она хорошо видела своего ночного гостя. Женщина натянула на себя одеяло, как будто оно могло защитить ее или скрыть от горящих серебром глаз.

- Что ты творишь?! – закричала она, словно пытаясь заглушить страх. – Так нельзя делать! Нельзя запирать одаренного в Тонком мире надолго. Он выпивает всю силу, выжигает способности, убивает разум. Дикарь! Так нельзя!

- А как можно? – тихо спросил Серебряный. – Лгать на каждом шагу? Предавать как дышать? Изворачиваться? Подставлять? Затягивать в свои игры невиновных, не считаясь с их жизнями?

Ираэль отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом.

- Дай воды, - хмуро произнесла она, впрочем, не надеясь, что он выполнит ее просьбу.

Над кроватью зажегся еще один огневик и пленница увидела глиняный кувшин, стоящий на стуле рядом. Она потянулась к сосуду, ожидая что в любой момент тот разлетится на черепки, оставив желанную влагу стекать по пальцам. Однако губы все же сомкнулись на шершавой горловине, и она начала жадно глотать холодную воду. Остановилась лишь когда кувшин был наполовину пуст. Вытерла рот, подбородок, шею, исподлобья смотря на сидевшего напротив мужчину.

- Ты не сталка, - произнес Дим.В его руках на кожаном шнурке раскачивался ее вергил.

- Сколько я пробыла в Тонком мире? – резко спросила она. Вода придала сил, а спокойствие Дима привело к мысли, что может быть ей удастся выкрутиться. Ведь не убил же он ее сразу. Значит она ему нужна. – Ты слишком многого не знаешь…

Ираэль осеклась на полуслове. Ошейник сжался. Женщина схватилась за него и тут же со вскриком одернула руку. На пальцах осталось два сильных пореза, словно она напоролась на острые лезвия.

- Ты не сталка, - повторил Серебряный.

- Да, - на этот раз ответила она.

Давление ошейника слегка ослабло.

- Не стоит жалость принимать за слабость, - сухо произнес Димостэнис, откидываясь на спинку кресла. – А насчет моих пробелов в знаниях, ты сейчас это и исправишь. Я задаю вопрос – ты отвечаешь. Делаешь это правильно и оковы ослабевают, начинаешь врать или увиливать от ответов – сжимаются. Второй неверный ответ и сжимаются с удвоенный силой. Третья ложь – я думаю ты поняла - можно и без головы остаться. Поэтому ты думай, прежде чем отвечать. Я, когда злой не контролирую силу. А сейчас я очень и очень зол!

Ираэль промолчала. Вопросом последнее не было, значит наказания не последует. Димостэнис хмыкнул.

- Ты не сталка. Тебе не нужен вергил, чтобы управлять силами стихий. А о Проходящих ты знаешь так много от моей мамы, так как жила с ней бок о бок в нашем доме долгие ары.

- Да. Да. Да, - подтвердила она сразу все догадки собеседника.

- Эвер кто он такой? Он такой же как ты?

- И да и нет, - пожала плечами Ираэль. – Если ты имеешь ввиду, что он не сталка, то – да, ты прав.

- Почему он так много знает об Элиасе? Проходящих? Почему ведет себя так, как будто это его мир?

- Он пришел сюда задолго до твоего возвращения. Сразу, как только стало понятно из какого мира ты. Первую вводную информацию он получил от меня, а потом уже все понял, узнал сам.

Ираэль опустила глаза. Из порезов на пальцах текла кровь. Сил, чтобы ее остановить не было. Женщина оторвала кусок простыни и приложила к ранам. Димостэнис прикусив губу, наблюдал за ней. Он не чувствовал за собой ни вины, ни раскаяния. Она – не слабая, беззащитная женщина. А он не рыцарь в сияющих доспехах. Дим мысленно усмехнулся: впрочем, доспехи может быть и сияющие, только вот чистоты в них осталось мало. Слишком тяжел груз и большая ответственность на нем лежит, чтобы делить мир на черное и белое, на женщин и мужчин, на возвышенные идеалы и низкие поступки. Есть семья и друзья, которых надо сберечь во что бы то ни стало, есть люди, которые видят в нем защитника, а есть враги, которых надо уничтожать. Всего два критерия. И никаких трудностей с выбором или ненужной борьбы с совестью.

Но давление своих плетений на поврежденной руке ослабил, давая ей возможность ускорить процесс заживления порезов. Ираэль бросила на него быстрый, удивленный взгляд.

- Это аванс, - тут же поставил ее на место Дим. – Я хочу знать кто вы такие и чего хотите от меня?

- Ты – Хранитель, такой же как я, Эвер или другие из нас. Мы служим Карте Вселенной.

- Карта Вселенной? – переспросил Димостэнис. – Что это?

- Как будто сам не понял, - хмыкнула Ираэль. – Мир, в котором ты живешь не единственный во вселенной. Есть еще много подобных или не очень подобных миров, которые соприкасаются друг с другом энергетическими полями. Основная задача хранителей – открывать двери в эти соседние цивилизации и следить за тем, чтобы они не разрушались. Более семи аров назад ты открыл подобный проход на Терру.

- Терра, - повторил Дим задумчиво, - и Элиас очень разные.

- Миры похожие на ваш, где люди способны видеть силу стихий и пользоваться по своему усмотрению мы называем ресурсные, а где энергия планеты поставлена на службу всего человечества - высокоразвитые. Правда, есть еще смешанные, но это не отдельный тип, а скорее путь развития. И вскоре такой мир переходит на другой уровень.

- Расскажи мне больше о Хранителях.

- Они контролируют миры, оберегают их от разрушения, открывают проходы. Еще есть ученики. Они учатся владеть своей силой и, если их потенциал позволит, смогут со временем стать Хранителями. Есть те, кто за всем этим присматривает и координирует. Они самые сильные и опытные. Именно они почувствовали твое появление в другом мире. И стали наблюдать за тобой.

- Наблюдатели, значит, - процедил Дим сквозь стиснутые зубы. - Они ваши главные?

- Мы называем их Стражами.

- И в каком ранге находишься ты?

Ираэль как-то странно отвела глаза, рассматривая яркое пятно, проступившее на повязке.

- Ты ученица? – удивленно вскинул бровь Дим. А сколько пафоса-то! Сколько гордыни! - С потенциалом напряженка?

Собеседница вспыхнула. Резко повернулась, ее глаза возмущенно горели.

- Я ученица самого Стража! Мой наставник доверил мне важную миссию. Мне пока было не до подтверждения статуса.

Димостэнис несколько раз издевательски кивнул головой. Подчеркивая значимость ее слов.

- За мной таскаться что ли? – грубо спросил он. – Миссия твоя? И куратору своему докладывать?

Плечи Ираэль неожиданно опустились.

- Я много аров жила в вашей семье. И хорошо знала тебя и Есению.

- Кто она?

- У нее такой же огромный ресурс силы, как и у тебя. Или же у тебя, как у нее. Она была еще совсем молодой, едва достигла аров своей самостоятельности, когда ее заметили Стражи. Она как звездочка в небе зажглась на энергетическом полотне вашего мира и нельзя было пройти мимо. Есения обладала колоссальными возможностями и могла бы стать одной из них.

- И? – тихо спросил Дим.

Ираэль неопределенно пожала плечами.

- У нее был избранник, и они ждали ребенка, а для Есении ничего и никого не существовало дороже ее семьи. Но ее дар – бесценен. Стражи дали ей сделать выбор.

- Выбор?!

- Она могла стать Хранительницей сама, либо отдать ребенка. Вероятность, что дар передается по крови – очень высока.

- Милосердно, - с сарказмом произнес Дим.

- Хранители – не чудовища. Все было по-честному.

- По-честному?! По-честному – обрекать на страдание? Заставлять делать бесчеловечный выбор??

- Обрекать?! – воскликнула собеседница. – Обрекать на что? На долгую, интересную жизнь? На титановое здоровье, на необычные знания? На богатство и успех? Иметь дар Хранителя – значит быть избранным Богами! Да такую судьбу еще надо заслужить.

- А ты или твои Наблюдатели не думали, что для кого-то счастье – это знать, что твоим близким ничего не грозит. Необычные знания – это смотреть как растет твой ребенок. А самое главное богатство – дом, в котором тебя ждут и в который ты всегда сможешь вернуться.

- У Стражей не может быть иного выбора, как служить Карте Вселенной! Их слишком мало. А разрушение любой планеты, это новая дыра, которая образуется на полотне общего мироздания. И чем больше этих дыр, тем сильнее их сила и влияние на все живое. Если их не закрывать или хотя бы не предотвращать появление новых – чаще будут гибнуть другие миры. Поэтому Стражам так важно находить учеников и обучать их своему мастерству.

- Ладно, пока оставим твоих великих гуру в покое. Давай вернемся к маме.

- Что еще здесь можно сказать, - сердито ответила ученица великих, - Элиас никогда не был просвещенным миром и все знания Есении сводились лишь к тому, что она – Проходящая и это самый большой дар, который человек может получить от мироздания. И она решила, что если она проведет обряд инициации над своим ребенком, то скроет его способности от Хранителей.

- Получилось? – хмуро спросил Дим, понимая, что процедуру, которая опасна даже для взрослого сильного человека, вряд ли перенесет новорожденный младенец.

- Нет.

... « Есения – твоя мать, она вложила в тебя эту ненависть, но мы ничем не могли помочь ей. Да и мы сполна расплатились за все свои ошибки…»

Теперь он наконец понял, что имел ввиду старейшина деревни в Мерзлых землях.

- Ее община, где она жила, люди, которых считала семьей не помогли ей?

- Вряд ли они смогли что-то сделать. Дар Проходящих необычен и чем-то похож на наш, но силы не равны.

А потом в те земли пришел Лауренте Иланди, и несостоявшаяся Хранительница пошла за ним. Димостэнис закрыл глаза, погружаясь в свои невеселые мысли. Есения создала его как оружие мести своим врагам. С Лиареном не получилось, брат ухитрился не унаследовать ни дара Иланди, ни дара их мамы, а вот ему «повезло» дважды.

Для отца он был орудием превращения в жизнь своих честолюбивых планов. Для мамы – возмездия. Эти двое, испорченные, покалеченные своими обидами, страданиями, эгоистичными желаниями определили его жизнь еще задолго до его рождения. Это он, недоумок, считал, что он что-то ищет, выбирает дороги, но выбора у него никогда не было. Он – клинок, отточенный и закаленный жизнью, которая была ему выбрана теми, кто его создал. И чтобы избавиться от этого ярма ему надо пройти этот путь до конца, потому что ни свернуть, ни сойти он уже не может.

- Дим, - пролепетала Ираэль, увидев изменившееся выражение его лица. – Она хотела помочь тебе. Она не хотела лишить тебя дара, когда провела обряд над тобой. Хотела спрятать от Стражей.

Димостэнис резко вскинул голову. Серебро яростно сверкнуло, заискрив на кончиках пальцев, накрыло кисти, вспыхнув в глазах. Некоторое время он молча смотрел на нее, борясь с самим собой. Все же он ошибается. Выбор есть всегда. Ему просто надо уничтожить всех тех, кто мешает ему его сделать.

Пальцы Ираэль с силой сжали одеяло. Явственней проступила кровь на белой простыне.

- Дим, - прошептала она.

Он усилием воли загнал серебро назад. Устало провел рукой по лицу.

- Сколько всего Стражей?

- Шесть, - быстро ответила Ираэль, скрывая облегчение, - Коллегия Первых. За каждым из них стоит своя коалиция – Хранители и ученики.

- Зачем они пришли на Элиас?

Пленница развела руками, пытаясь найти нужные слова.

- Твой мир необычный. Он отличается даже от других ресурсных миров. Здесь очень много доступной для людей энергии. Хоть ножом режь, хоть ложкой ешь. Как сокровищница для любого Хранителя. Не зря же дар Проходящих так схож с их. Здесь можно увеличить свой потенциал, подправить ауру, даже нарастить новые грани данного от природы дара. Быть Хранителем такого мира большая ценность. А для всей коалиции большая удача.

Он слегка ослабил свои плетения. Ираэль повела затекшей шеей.

- Они придут за тобой. Как однажды пришли за Есенией.

Дим кивнул.

- Я буду ждать.

- Ты ничего сможешь им противопоставить. Тебе надо познать себя и свой дар.

Димостэнис криво усмехнулся. За минувшие ары ему так и не удалось это сделать.

- Я помогу тебе, - словно прочитала его мысли ученица Стража. – Научу пользоваться даром Хранителя.

Он несколько мгновений пронзал ее взглядом. Заманчиво. Но она – враг. И она его боится. А страх слишком ненадежная мотивация.

- Я никогда не смогу верить тебе.

- Заключим сделку? – предложила она, подавшись чуть вперед, насколько позволяли ее оковы.

- И что же ты лично хочешь от меня? – усмехнулся Димостэнис.

- Я хочу, чтобы ты научил меня открывать проходы.

Глава 18

Глава 18

- Как мы и ожидали, императорское войско выдвинулось в сторону освобожденных земель. Нападение на Мюрджен с моря – было отвлекающим маневром и попыткой оттянуть основные наши силы на военные действия в самом княжестве, тем самым ослабив союзников.

Димостэнис, который еще ночью получил новости от своих «летунов», уже с самого утра прибыл в Антаклию для того, чтобы сообщить обо всем Эардоре. Князь в свою очередь успел подтянуть на импровизированное собрание своих людей, которые на данный момент были в Антаклии. Полковник Иллари довольно потрепанный после сражения со сталками, но стоящий на ногах, два генерала и несколько военных везерей.

Девэра тоже прибыл не один. Рядом сидела Ираэль и Элени, иногда бросающая быстрые взгляды на князя и явно чувствующая себя не в своей тарелке.

- Самое большое – через семидневье они дойдут до Бережного. Впрочем, думаю император ударит одновременно по ландрату и Акилорскому княжеству. Численность его войска превосходит военные образования этих государств как минимум в четыре раза. Плюс еще неизвестное нам количество воинов из Фельсевера, которые теперь воюют на стороне империи. Я уже отдал приказ - Рогдарцы занимаются переброской войск через ущелье Туманов в нейтральную зону. Оттуда до Акилорского княжества день хода.

- Как же Эшдар? – князь скривил губы.

- В Эшдар можно дойти только через Акилор. На Западе Рогдарскую республику защищают горы. В сезон морозов они не доступны для перехода. Тем более целой армии. Сейчас наша задача – объединиться. Вспомнить для чего создавался альянс и какие обязательства мы все на себя брали.

- Скажи это фельсеверцам, - резко бросил князь.

Димостэнис покачал головой.

- Мы не знаем, что там произошло.

- Благодаря им были потоплены две мои флотилии и наполовину разрушена приграничная крепость. Южный мыс Мюрджена теперь уязвим для любой атаки с моря. Все княжество нараспашку!

- На верфях у Западной квоты ведутся работы, но пока вряд ли император сможет повторить свою попытку захвата княжества со стороны воды. Не только Мюрджен потерял свои флотилии. За Скалистым морем «летуны» ведут постоянное наблюдение. Ни одно судно, идущее со стороны Фельсевера не останется незамеченным.

- Корабли Мюрджена тоже охраняют эту территорию. Любой вражеский корабль будет потоплен без всяких предупреждений. Фельсевер теперь наш враг. Мы не можем и дальше рисковать. А выяснить, что там произошло, нет никакой возможности.

- Есть, - возразил Димостэнис. Ему очень не нравился настрой князя. Однако он надеялся, что тот пока еще не успел принять важные, правильные решения и поэтому ведет себя подобным образом. – Я попробую дойти до Скалистого государства через Тонкий мир.

- Попробуешь, - протянул Янаур, - но Фельсевер далеко. И если я хоть что-то понял насчет ваших перемещений, вам нужен маяк, на который вы ориентируетесь.

- У меня есть ритуальный нож, на нем энергетика Рамира. Ориентир слабый, но другого ничего нет. К тому же я буду не один. Мне поможет Ираэль.

Князь хмуро молчал.

- Это должно было когда-нибудь случиться, - наконец произнес он, когда пауза совсем уже затянулась. - Столько аров мы оттягивали этот момент, как будто это могло рассосаться само по себе. Война с империей больше не нечто далекое и абстрактное. Имперцы стоят на пороге, и главная их цель – мы. Мюрджен всегда был для них врагом. Чужаками, отребьем, живущими на потерянной земле. Больше от этого не убежать.

Янаур говорил медленно, скупо роняя слова. Словно мысли вслух.

- Армии генералов Тишера и Стербора сейчас у южных границ. Мы не можем оставить их незащищенными. Остатки северной флотилии, как я уже сказал оберегают Мюрджен от любых попыток вторжения со стороны Скалистого моря и Фельсевера. И я очень надеюсь, девэра, что вы правы и что там еще остались друзья, но пока я не получу подтверждения этому, для меня Скалистое государство, такой же враг, как и империя.

Везери одобрительно кивали головой. Полковник, прикрыв глаза, слегка раскачивался на стуле. Видно было, что раны тревожили его и он держался из последних сил.

- Валес, вы отдали приказ о снаряжении кораблей для похода на затонувшие острова?

- Да, ваше высочество. Уже к вечеру суда выйдут в море.

- Генерал Титэнни, генерал Марвиса, - обратился князь к присутствующим военачальникам, - вы идете к перевалу Туманов. Там встречаетесь с армией рогдарцев и ждете дальнейших указаний. К этому времени я надеюсь уже получу весточку от Димэроса и у нас будет более цельное представление о происходящем. Вы со мной согласны, девэра?

- Боюсь, что император больше не будет медлить. Он явно давно готовил этот поход. Конечно, судя по тому, как они выступили на море – это был их основной план, который нам удалось разрушить. Пусть даже такой большой ценой. Однако, развязав войну, он больше не остановится. И вы, ваше высочество, абсолютно правы, когда говорите, что Мюрджен его основная цель. Княжество всегда было очагом противостояния. Без его поддержки не продержится ни одно свободное государство. Но и вам остаться один на один с Астрэйеллем будет не сладко. Только будучи единым целым у нас есть шанс победить врага. Тем более, когда они заручились поддержкой одного из наших теперь уже бывших союзников. К тому же положение осложняется тем, что у княжества и у вас лично, ваше высочество, есть еще один сильный враг –Проходящие. И мы должны быть готовы и к их появлению.

- Почему им нужен именно Мюрджен? Что не так с долиной? – с досадой воскликнул Янаур.

Димостэнис бросил взгляд на Ираэль. Между собой они договорились, что для всех их отношения останутся прежними. Он – девэра. Она – сталка из клана Старших, перешедшая на его сторону. Дим даже вергил ей отдал, который она теперь носила поверх одежды.

- Наоборот, ваше высочество, с ней как раз-таки все очень даже так. Вы же не зря назвали вашу землю Благословенной. Видимо эта территория Элиаса была благословлена самим Зелосом, - сталка на мгновение задумалась, подбирая слова. – Над Мюрдженом очень сильное энергетическое поле, состоящее из плотно переплетенных линий четырех стихий в строгих пропорциях и объемах. Здесь очень сложно разрушить баланс. Именно поэтому долина всегда славилась своим мягким климатом, чистыми реками, зелеными лесами и плодородными полями. Когда случилась первая катастрофа, уничтожившая добрую половину нашей планеты, Мюрджен остался почти невредимым. Несколько сот еров затопленной земли, немного пепла от вулканов на юге Астрэйелля, цепочка скал по побережью. Прошло не так много времени, когда вода отошла, оставив неразрушенные берега, пепел разнес ветер, а скалы – стали хорошей защитой границ.

Ираэль посмотрела на девэру. Словно спрашивая разрешения говорить дальше. Дим кивнул.

- Проходящим нужен дом. И у них есть все основания считать, что Жемчужный полуостров станет тем самым местом, где они смогут начать новую жизнь. Что даже если Элиас вновь рухнет под гнетом катастроф – долина выстоит.

- Почему же полуостров так долго пустовал? - спросил Эардоре с недоверием. – Ведь когда сюда пришел Таурил Иланди здесь была пустая земля. Неужели никто из имперцев не видел, что здесь просто Небесная Гавань?

Ираэль покачала головой.

- Жемчужный полуостров был закрыт энергетическим барьером. Проходящие сделали все, чтобы в их дом не лезли чужаки.

- Что-то вроде тех защитных линий, на которые мы с тобой наткнулись в Мерзлых землях, - пояснил Дим, - и к слову сказать мы тоже ни с первого раза поняли, что это и как их миновать.

- Серебряный смог сорвать завесу. И наш полуостров наполнился чужаками, - добавила сталка.

Димостэнис заметил, как сузились глаза князя при слове «наш». Эта высокомерная ученица великих просто не могла не выводить кого-нибудь из себя. С ним все эти свои штучки она проделывать больше не решается. Зато думает, что можно с князем. Забавная она все-таки.

- Как бы там ни было, - жестко отрезал Янаур, - считаю, что Проходящие уже давно утратили свое право на Жемчужный полуостров. Он по праву принадлежит потомкам Таурила и потомкам его соратников, то есть нам. Теперь это Благословенная Земля и все ваши претензии не обоснованы ничем.

- Согласен с его высочеством, - произнес Дим, - Проходящие наши враги и мы никогда не сможем смириться с их присутствием среди нас. Они другие. А после отпора, который князь дал Эверу и его людям, мирное урегулирование конфликта теперь явно невозможно. Угроза, нависшая над Мюрдженом по-прежнему реальна. И в отличие от императора Эверу не надо собирать войска и преодолевать расстояния долгое время.

- И как же нам защитить княжество от его проникновения? – Янаур вспомнил урок разрушителя в Тонком мире. Когда за несколько мен он уничтожил целую деревню.

- Для начала надо восстановить энергетическое поле над долиной. Это не остановит Эвера, но и Разрушители останутся без основной своей силы, а значит будут ослаблены. На мою сторону не так давно перешло некоторое количество Проходящих. Под предводительством лейтенанта Сарны они поправят барьер и будут отслеживать любые всплески силы. В случае нападения или другой угрозы они смогут предупредить об опасности и даже задержать…

- Нет! – резко перебил Эардоре.

Все взгляды устремились на него. Только Элени словно сжалась и смотрела в пол.

- Я против.

- Можно узнать почему? – спокойно спросил Дим.

- Проходящие почти разрушили Антаклию. Вряд ли людям понравится их постоянное присутствие рядом. Их сила еще неизвестна и не изучена.

Серебряный исподлобья смотрел на князя. Странно было слышать от него подобный бред.

- И много ваших людей вообще знают о сталках, ваше высочество?

- Я знаю, - отрезал Эардоре. Он бросил короткий взгляд в сторону Элени. – К тому же в последнем бою вышеназванные вами Проходящие показали, что не могут противостоять Эверу и тем, кто пришел с ним. Слишком слабы, неопытны, неорганизованы, не умеют действовать без контроля. Вас же, девэра, как я понимаю, рядом не будет.

- В этом мире существует не только Мюрджен.

- Вот и я говорю зачем рисковать неопытными мальчишками и девчонками? И не помогут и сами погибнут.

Аура Элени вспыхнула. Димостэнис почувствовал сильный выплеск энергии. Судя по прищуренным глазам Янаура от него тоже не укрылась реакция девушки на его слова. Дьявол бы побрал этого князя! Как будто ему самому нравится эта затея!

- Когда на Антаклию обрушился смерч именно лейтенант Сарна была той, кто помог мне его остановить. Несколько миноров назад именно она восстанавливала энергетический баланс над столицей Мюрджена, когда после едва не разгоревшейся гражданской войны, неуправляемой силы там собралось столько, что можно было уничтожить половину княжества. А в недавнем бою она и ее связка показали себя как раз-таки с самой лучшей стороны.

Говоря это, Димостэнис краем глаза наблюдал за сестрой. Она обуздала стихию и спокойно, подняв голову, смотрела на князя. Тот не уступал ей в этом нехитром занятии и их гляделки друг на друга довольно затянулись и уже перешли ту границу, когда это еще можно было вместить в рамки приличия.

Когда он озвучил Элени свой план, она даже подпрыгнула от радости, что у нее будет возможность быть ближе к ее драгоценному князю и удовольствия от того, что девэра доверяет ей такую важную миссию. В ее глазах Дим видел искреннюю благодарность и обещание, что она не подведет. Да он и сам уже давно принял тот факт, что сестра повзрослела и их уроки не прошли для нее даром. Она жаждет его доверия и признания, и если он не хочет потерять ее, то должен дать больше свободы и право самой принимать решения.

Как же это было тяжело!

- Ваше высочество, - произнес Димостэнис, отвлекая внимание князя на себя, так как между этими двоими еще немного и начнет искрить, - когда вы взяли на себя обязанности главнокомандующего, то как и все остальные встали под мое начало. Поэтому это не просьба и не предложение. Это приказ. Будьте добры принять его и исполнить.

Элени встала.

- Если мы уже со всем определились, я могу быть свободной, девэра?

Дим кивнул.

- Лейтенант Сарна, Ираэль, увидимся в Эшдаре.

Проходящие коротко попрощались. Ираэль скрылась в Тонком мире, Элени прежде чем сделать шаг, все же обернулась на князя.

- Ваше светлейшее высочество, если вас так беспокоит, что я своим присутствием буду осквернять прекрасный лик вашего города или омрачать настроение его горожан, можете не волноваться. Моя служба – незаметна. Вы обо мне больше не услышите и не увидите. Благословит Талла ваши дни, ваше светлейшее высочество!

Глава 19

Глава 19

- Ты его чувствуешь? – Ираэль была собрана и невероятно серьезна. Да и выглядела она очень непривычно. Волосы, туго завязанные в косу, открывали лицо и не падали на глаза. Которые очень придирчиво смотрели на него, словно пытаясь залезть в душу и найти там все ответы самостоятельно. Теплая подбитая мехом куртка, дорожные штаны из плотной кожи. Впрочем, здесь, среди бесконечных вод Льдистого моря, когда даже в самые теплые периоды ара было ветрено и не таяли льды, в миноры дождей было очень холодно и теплая одежда, защищающая от студёного ветра и морозного воздуха, была совсем не лишней.

Дим скупо кивнул, не расплескиваясь на эмоции и распространенные ответы.

- Как? Опиши мне свои ощущения.

- По-разному, - отрывисто ответил Димостэнис, раздражаясь, что она настаивает. – Иногда это что-то едва ощутимое, словно дрожь где-то внутри меня. Тепло. Опора. А иногда он словно наполняет меня, растекается по венам вместо крови, наполняет легкие, стучит, вытесняя сердце. Прорастает во мне, заполняет каждую клетку, будто мое тело – темница и он хочет вырваться на волю.

Ираэль очень внимательно слушала. Тихо кивая в такт его словам. Легкая улыбка тронула ее губы.

- И вот в этот момент не сдерживай его. Именно так и происходит твое единение с миром.

Дим скривил губы.

- Я всегда считал, что импульс – энергия Таллы.

- Энергия Таллы – это твое серебро. Наверное, ты уже понял, что вне Элиаса оно становится для тебя недоступным, а импульс всегда с тобой. Это твоя суть.

Димостэнис резко качнул головой, не готовый мириться с таким поворотом событий. Кто он есть? И в чем его истинная суть?

- Ты чувствуешь боль?

- Да, но это не страшно. Я не чувствую уверенности, и это угнетает больше всего. Словно это игра и я никак не могу понять, когда в нее вовремя нужно вступить.

- Когда ты в первый раз почувствовал импульс? Или думаешь, что почувствовал.

Димостэнис задумался. Перебирая в памяти все этапы познания своего проклятого дара. Периоды становления, провалы, взлеты и падения, мены жгучей радости и миноры затяжной тоски.

- Наверное, - медленно начал он. Говорить это было невыносимо, и он буквально заставлял себя сказать следующие слова. Даже голос его будто не слушался, просел. – В подвале у императорских дознавателей. Во мне ничего не осталось. Я был опустошен. После той концентрации силы, которую я пропустил сквозь свое тело, оно больше меня не слушалось. Серебро ушло. Хьярта не было. Душа – располосована. И палач старается вовсю. Работает человек. Хорошо работает. От души. В какой-то момент я понял, что больше не выдержу. Просто взвою и буду скулить и молить о пощаде, как мечтал Аурино. Я уже совсем было сдался, когда почувствовал импульс. Или он дал о себе знать. Теплом в груди. И я потянулся навстречу к последней своей надежде. Я позволил ему взять вверх. А потом все изменилось. Я – это был по-прежнему я. В сыром, затхлом подвале, во власти маньяка-садиста, истекающий кровью. Но еще я был везде. Смазались чувства, ощущения. Я смотрел на себя словно со стороны. Зная, что очередная вырезанная полоска кожи с тела – это жутко больно, но уже словно это было не со мной. Потом и вовсе все исчезло. И я очнулся самим собой с полным букетом ощущений от незабываемой ночи. Позже целительница сказала, что в моем теле очень много энергии и что это она заживляла мои раны и помогла встать на ноги уже на следующее утро. Но я точно знал, что энергия ушла из тела вместе с остатками серебра. Потом побег, полет на ярхе, горы и водопад. И новый мир.

Ираэль смотрела на него широко раскрытыми глазами. Похоже было, что она даже дышать перестала, слушая его исповедь. Когда Дим замолчал, она еще несколько мгновений стояла замерев, затем выдохнула:

- Ну ты даешь, девэра! В твоей жизни есть хоть что-нибудь нормальное?

Перед глазами мелькнули золотистые пряди и ореховые глаза. Но об этом ей Дим не собирался говорить.

- Слияние с пульсом мира – это радость, восторг, каждый раз экстаз нового рождения. А у тебя все через… боль, - она слегка поумерила пыл. - Но то, что ты описываешь это и в самом деле – дар Хранителя. И заживление ран тоже одна из его особенностей. Хранители не знают болезней, очень медленно стареют, энергия, с которой постоянно взаимодействуют их тела, регенерирует кожные покровы, внутренние органы, излечивает любые раны. Ты, наверное, еще не раз замечал подобное у себя?

Конечно замечал. С самого своего детства – любая царапина, любой порез, любая травма от легкого растяжения до перелома заживала за несколько дней, а то и сэтов, в зависимости от тяжести повреждения. Он и в родовом подземелье выжил благодаря этой возможности своего организма. Ночь с дознавателями императора, ранения в битвах, рана от ножа Иворы почти в самое сердце – Дим всегда считал, что своей живучестью он обязан серебру. Когда он всадил себе клинок в живот в чужом мире, он знал, что не умрет. Сумеет выкарабкаться, как обычно, почти с самого дна.

- Расслабься, - собранным тоном произнесла Ираэль, - почувствуй его в себе, прикоснись, дай ему заполнить твою сущность и не останавливай, когда его будет больше. Следуй за ним, как бы больно или страшно не было. Он не подведет.

Димостэнис нашел относительно ровное, небольшое плато среди нагромождения камней, на котором они с Ираэль остановились в поисках дороги на Фельсевер. Закрыл глаза, подставляя тело под потоки энергии, идущие от камня.

Шли мены. Ничего не происходило. Они сидели на краю утеса, который лишь небольшой, остроконечной верхушкой выглядывал из воды. Было холодно. И темно. А еще очень тихо. Тишина ввинчивалась в уши. Забиралась под черепную коробку. Оплетала мозг своими мрачными щупальцами. По телу разрасталось оцепенение. Холод сковывал все сильнее. Из мира ушли краски. Даже Талла больше не радовала. Не радовала и не чувствовалась. Здесь все было мрачно. Пусто. Одиноко. Вечно…

Наконец Дим распахнул глаза. Непроизвольно потянулся к серебру Таллы, наполняясь жизнью и светом.

- Что это было? – хрипло спросил он. На голову все еще давила тишина.

- Как ты почувствовал? Что смог найти?

-Там под толщей воды самые настоящие скалы и земля, которые когда-то были живыми, прежде чем случилась первая большая катастрофа на Элиасе и часть старого мира перестала существовать. Мертвые города, затопленные поселения, непогребенные останки людей. Эти камни, на которых мы сейчас сидим - верхушки скал, как напоминание о том, что здесь когда-то была другая жизнь.

- И? – нетерпеливо спросила Ираэль. Словно он сказал ей, что небо – серое, а Талла – серебристая. - Это все даже я знаю. Ты прочувствовал здешние места, считал энергетику. Что было дальше?

Димостэнис смотрел на нее тяжелым взглядом.

- Чувствовать энергетику мира не значит быть его Хранителем. Это нечто другое, более глубинное и сильное. Это как..., - Ираэль мучительно пыталась подобрать слова, - как надеть на себя вторую кожу. Чувствовать любую боль и любую радость, рождение нового утра и сонливое прощание вечера, и даже приближение смерти. Зачем я тебе вообще это все говорю?!

- Может, потому что я этого ничего не знаю?

- Ты ворвался как варвар в новый мир и просто подмял его под себя. И ты говоришь, что ничего не знаешь?

Внутри что-то лопнуло, как натянутая струна. И все что так долго он держал в себе прорвалось потоком гнева, возмущения, обиды.

- Я полумертвый провалился в какую-то дыру. А когда открыл глаза – то увидел Таллу золотого цвета. Все вокруг было чужое. Мне дали чужое имя. Присвоили чужую жизнь. Я целый ар учился жить в этом, смирялся, примерял ее на себя. Может, это и была вторая кожа, как ты говоришь, но я не заказывал таких нарядов!

Дим замолчал. Зачем он вообще говорит это? С кем он говорит? Что он хочет этим добиться? Понимания? Участия? Поддержки? От кого?!

От той, кто ему все время врет. Кто постоянно ведет двойную игру? От той, которая, и он точно это знает, при случае не задумываясь всадит ему нож в спину, как только станет ей не нужен?

Да, но других источников знания у него тоже нет. И надо пытаться вытащить из нее как можно больше, пока она играет в правдивость.

- Я на самом деле чувствовал любую катастрофу того мира, каждый раз переживая его боль, как свою собственную. Если в этом суть то – да, это все было.

- Эвер был в ярости! – Ираэль даже не пыталась скрыть радость и гордость в голосе, как будто она живописала свои личные подвиги. – Ивора была его последней и одной из лучших учениц. Она должна была стать Хранительницей, а он сам перейти в новый статус. Эвер так долго готовил этот мир, а тут ты.

- Почему вы мне ничего не объяснили?

- Никто ничего не понял. Ты просто появился словно из ниоткуда. И мир принял тебя.Так почти никогда не бывает.Хранитель с такой силой как у тебя появляется раз в несколько сотен аров, а может реже. А потом, словно в насмешку стал жить жизнью обычного человека. Нашел какое-то непонятное занятие.

- Это занятие – называется работой, - хмуро сообщил Дим. – Помимо энергии людям еще и кушать надо и крышу над головой иметь.

Ираэль всплеснула руками.

- Хранителю доступны все богатства мира. Одевая одежду, разве ты не знаешь, где у тебя карманы и что в них припрятано?

- И насколько щедро мирозданию к своему защитнику?

- На все, что у него есть.

Димостэнис саркастически скривил губы. Вот оно как! Быть Хранителем не только благородно, но еще и очень-очень выгодно.

- Поэтому нам и не были понятны все твои поступки и мотивации. Ты имел все, но ничего не брал. Ты мог вершить судьбу мира, но ничего не делал. Ты должен был хранить, но не смог уберечь от пропасти.

- Что значит Эвер готовил мир? – спросил он то, что не давало ему покоя.

Ираэль замерла на несколько мгновений. Потом в раздражении пожала плечами.

- Как же с тобой сложно! Ведь он и здесь творит тоже самое. Он пришел на Элиас следом за тобой, так решили Стражи. Но этот мир слишком большой соблазн для любого, кто обладает даром Хранителя, а для такого как Эвер, не имеющего никаких принципов и обделенного любой моралью – драгоценная жила для укрепления своей ауры или создания ее новой грани. О чем он уже столько аров грезит.

Рассвет уже сменял ночь. Свет звезды осветил небосвод и на темные воды Льдистого упало серебристое покрывало. Дим зашел в узкую пещерку – небольшое сооружение из камней слегка укрывающее от ветра и промозглого холода. Тело одеревенело и почти не слушалось его. Он опустился рядом со своим дорожным мешком, достал флягу и начал жадно пить воду. В груди уже несколько сэтов как поселилось онемение, поэтому он вынужден был прекратить свои тренировки.

Проснулась Ираэль. Зябко поежилась и села, закрываясь плащом. Она попыталась высунуться из-за камня, закрывающего ей обзор, но передумала и лишь спросила:

- Уже утро?

- Почти, - коротко ответил Дим, - еще полсэта и Талла озарит небо своим светом.

- Давно вернулся?

- Только что.

- И как?

Он покачал головой.

- Никак, - честно ответил он, - у меня не получается прочувствовать этот мир до того состояния, чтобы стать с ним единым целым. Словно мы с ним не подходим друг другу или возможно что-то мешает. Есть энергия стихий, и серебро Таллы, и Тонкий мир, который я чуть лучше стал ощущать.

- Что будем делать? Как найти дорогу в Фельсевер?

Димостэнис положил руку на ножны, в которых лежал кинжал, подаренный ему Рамиром.

- Я зайду глубже в изнанку, думаю смогу почувствовать принца. Мне нужен хотя бы слабенький маяк.

Рамир спрыгнул со взмыленной лошади около самых дверей княжеского дворца. Оглянулся, оценивая обстановку. Нескольких мгновений ему хватило, чтобы выделить незнакомую форму гвардейцев и чужие лица. Они не были стражниками князя, они не были даже фельсеверцами.

Однако никто не дернулся, чтобы остановить его, помешать войти в дом отца. Внутри все тоже было по-другому. Не сновала прислуга на первом этаже, не слышались голоса, звуки шагов. Все как будто попрятались в щели, разбежались по кладовым и боялись проявить себя.

Показался стражник похожий на тех, кто стоял за дверью. Принц бросил на него уничтожающий взгляд и стал подниматься по лестнице. Никто по-прежнему не делал никаких попыток его остановить. На втором этаже стражи было больше. Возле спальни отца, возле залы для принятия пищи, возле кабинета, даже возле купален стояли люди, одетые в черную, незнакомую форму со знаком Разбитых Сердец поверх форменной куртки.

Не пахло благовониями, которые так любила Лейла. Не слышался заливистый смех маленького братишки. Не раздавался голос отца. Иногда Рамиру казалось, что он слышит лишь стук собственного сердца.

Стражник у дверей рабочей залы лишь быстро пробежался взглядом по одежде принца, видимо отмечая наличие оружия. Меч принц оставил притороченным к лошади, понимая, что если на него нападут, одному ему все равно не выстоять, но на мгновение Рамиру стало интересно, что было бы если у него попросили снять кинжал, висевший в ножнах на поясе. Однако страж не промолвил ни слова и молодой человек толкнул тяжелую резную дверь и вошел в просторный, светлый кабинет, где обычно большую часть дня проводил князь Аввар. Занимался государственными делами, принимал посетителей, читал и отвечал на письма.

За столом отца сидела Лана.

- Приветствую тебя, брат, - принцесса улыбнулась.

Она пыталась выглядеть уверенной в себе. Сильной. Спокойной. Властной. Знающей цену себе и своим поступкам.

Однако ее спина была слишком напряжена, а сцепленные между собой пальцы, казалось еще чуть-чуть и сведет судорогой от волнения.

- Где отец? – спросил Рамир. Сердце все также бешено стучало, а сквозь сведенные челюсти с трудом проходили слова.

Чуть менее минора назад он покинул этот кабинет с важным поручением от князя. Он должен был объехать все кланы Малого круга и заручиться у их глав согласием на поддержку альянса и на отправку военных кораблей и воинов, которые Аввар обещал своим союзникам.

Фельсевер небольшое государство, но семейные территории каждого клана находились довольно далеко друг от друга, поэтому его путешествие длилось уже более трех семедневий, когда до него дошли вести, что род Сарван, из которого была Лейла – вторая благословенная избранница отца и мать его младших детей, вступил в заговор с правителем Мюрджена с целью свергнуть князя Аввара и захватить власть в Скалистом государстве.

- Брат мой, мне тяжело говорить это, - красивое лицо Ланы приняло страдальческое выражение, - но он был убит. Лейла предала его. Я всегда говорила, что ей нельзя верить. Ее братья напали на отца, когда он не ожидал подобного злодеяния и всадили ему нож в спину.

- И зачем же ей это было делать? - зло спросил Рамир.

-Род Сарван вступил в сговор с Мюрдженом. На нашей земле есть один очень ценный минерал, который нужен правителям других государств. Кстати наш отец знал о предательстве князя Эардоре и даже пытался пресечь преступные против себя действия, - принцесса тяжело вздохнула, - но не успел.

Лицо Рамира оставалось по-прежнему каменной маской.

- Ты мне не веришь?! – оскорбленная в своих лучших чувствах, Лана достала из ящика стола какую-ту бумагу и протянула брату. - На смотри!

- Что это? – сквозь стиснутые зубы процедил принц.

- Документ, в котором наш отец отдает приказ флоту выйти против Мюрджена. Ты понимаешь, что это значит? Он знал, что его предали и наказал своих обидчиков!

Рамир протянул руку и взял бумагу. Пробежался по ровным строчкам, написанным рукой верного писца отца. Красивые, аккуратно лежащие на бумаге буквы, которые он узнал бы из тысячи других. Отец никогда не любил сам отвечать на письма или писать указы. Для этого у него был человек, который служил ему десятки аров и который всегда выполнял эту работу. Аввар лишь ставил подпись, скрепляя княжеской печатью.

Принц задержал взгляд на документе еще пару мгновений и резким движением, разорвав его на две части, бросил на пол.

- Это не отец ставил подпись. Очень похожа, но не его рука выводила эти буквы. Но рука той, которая сотни раз видела, как он это делает. И эта же рука и всадила нож в спину своего отца.

С лица Ланы сошла маска лживого страдания и участия. Она откинулась на спинку и разжала пальцы.

- Я знаю о твоей связи с императором Астрэйелля, и отец знал.

- Ты правда считал его отцом? - с презрительным сочувствием спросила принцесса.

Рамир тяжело вытолкнул воздух из легких. Когда он во весь опор скакал домой, к отцу, не останавливаясь на отдых и лишь изредка меняя лошадей, он гнал от себя все дурные вести, не давал им проникнуть в голову, сердце. Даже когда увидел въезд в столицу, перекрытый имперцами, город, наводненный людьми в чужой форме, ненавистный знак в виде разбитого пополам сердца, отцовский дом без родных запахов и звуков где-то в глубине него все равно жила надежда.

Что все еще можно вернуть. Все еще можно исправить.

Сестра убила последнюю искорку, тлеющую в его душе. Уничтожив все то, кем он был до этого мига. Мига, который забрал у него отца, сестру, осквернил родной кров, сотворив вакуум пустоты и одиночества.

- Он отнял у нас мать, отнял детство, отрочество, отнял все то, чем мы с тобой дорожили и любили, - голос Ланы жестко врезался в пустоту, скрепляя скобами. – Ты забыл, брат?

Сколько аров он злился на отца. Боролся, противостоял только из-за глупого желания сделать наперекор.

- Он был не только нашим отцом. Он был отцом для всего нашего народа. Он должен был заботиться о нас всех.

- Поэтому столько его подданных погибло на кострах, было забито камнями, попало под пытки палачей? Когда он пытался по-отцовски выбить из них дурь? Журил по-семейному?

- Но он изменился! Он смог признать, что был не прав, что его предки были не правы. Что ему стоило сказать во всеуслышание, что наши отцы и деды, его отец и дед, делали все неправильно! Он признал всех своих детей. Наша мама обрела счастье. Мы с тобой тоже получили, чего хотели. Люди рожденные одаренными больше не горят на кострах. Он был мудрым, сильным и справедливым. Пусть его дорога и не всегда была выстлана лепестками роз.

-Ты думаешь, ты что-то для него значил? – мягко улыбнулась Лана. – Бедный, бедный мой братец. Он никогда не сделал бы тебя своим преемником. Он считал своими наследниками только детей Лейлы. А тебя так и оставил бы служить им. Как ты всегда прислуживал ему.

Рамир пожал плечами. Перед его отъездом у него был разговор с отцом. Он сидел на этом же самом месте, а отец в кресле, которое сейчас занимала Лана. Князь сказал, что посылает его не просто как своего сына, а как признанного наследника, будущего правителя Фельсевера. Что это будет его первое важное дело в новом статусе. Он должен объединить их государство и повести на войну против врага, которого они так боялись всю жизнь, дрожа как тонкие листы деревьев на морозном ветру даже от одного упоминания. Он должен дать своему народу веру в новую жизнь. Спокойную и счастливую. Стать тем правителем, который поведет фельсеверцев по этому светлому пути.

- Что с Лейлой? Мигелем? - тихо спросил Рамир.

-Ее старшие братья признались в заговоре и будут казнены на площади через несколько дней, - небрежно махнула рукой Лана.

- Признались? – брови принца поползли вверх.

- С ними поговорили в темнице, и они все рассказали.

- Ты подвергла пыткам невиновных? А Лейла? А малыш?

- Они не невиновные! – резко отрезала принцесса. – Для всего народа они предатели, убившего нашего великого отца и князя. Они покаялись в совершенных грехах и признали их перед народом. За это я не трону их избранниц и наследников и отпущу с миром куда глаза глядят.

- Что ты сделала с Лейлой? – закричал Рамир, резко подавшись вперед к сестре. – И с моим братом?

Лана зло прищурила глаза.

- Я не могу отпустить ни ее, ни его. Я просила ее всеобще покаяться в грехах и признать, что отец Мигеля не бывший князь, но она упорствует. Уговори ее, братец, сделать это, и она будет свободна.

Рамир откинулся назад на спинку. Опустил глаза в пол.

- Ты – нужен мне и своему народу. Ты будешь очень хорошим правителем. Никто другой не сможет управлять Фельсевером, как ты.

Молодой человек язвительно усмехнулся.

- Никого другого наш народ не примет. И ты это знаешь. Люди не подчинятся имперцам. Фельсевер утонет в крови. И ты не сможешь преподнести Скалистое государство в подарок на блюдечке с золотой каемочкой своему избраннику. Только я не буду служить твоему императору!

Лана раздраженно выдохнула. Закрыла глаза, успокаиваясь.

- Ты думаешь, что он – беспросветное зло? Почему? Что ты о нем знаешь? Ты считаешь его недостойным, чтобы присягнуть ему на верность, отдать долг воина и встать под его длань только потому что император находится по другую сторону баррикад от твоего драгоценного, обожаемого девэры? Подумай, брат, разве их война – твоя война?

Голос принцессы на последних словах стал мягким, обволакивающим, словно пытался заползти в самую душу.

- Или ты думаешь, твой названный брат никогда не врал тебе? Ты думаешь, что вокруг тебя одни дети Зелоса, а я и император – отродья Бездны? Только вот не твоя ли возлюбленная, ради кого ты готов был ссориться с отцом и даже отказаться от своего предначертанного будущего скрывала от тебя, что воспитывает ребенка императора?

Рамир вскинулся. В его глазах разлился целый океан непонимания.

- Стефан – не сын Бренны. Он – первенец Аурино, законный наследник империи, которого Димостэнис выкрал у него из мести и отдал своей подельнице. Как ты мог не видеть этого? Мальчик ведь так похож на своего отца.

Принц сжал кулаки.

- Ты растил его все эти ары, а она молчала, и Дим ничего не сказал. Они втемную использовали тебя, когда им это было выгодно.

- Кто мать мальчика? Настоящая, я имею ввиду?

- Она погибла, защищая своего сына, но, увы, не смогла противостоять и защитить его. Аурино на долгие ары потерял своего наследника. Почему твои друзья не сказали тебе об этом? Может, потому что не так уж благородно и возвышенно воевать с младенцами? Или просто не считали тебя достойным их доверия?

Принц ничего не ответил. Опустил голову, смотря в пол.

- Ты считаешь, что я неправильно поступила, отправив наш флот на Мюрджен? Но князь Эардоре нам не друг. Наш наивный, недалекий отец считал его верным союзником, но все эти отношения были пропитаны ложью. Мюрджен уже много аров нападает на корабли имперцев на севере Астрэйелля. Знаешь зачем?

Рамир не отреагировал на вопрос сестры.

- На севере Астрэйелля есть остров, где люди князя собирают очень занятный минерал на подводных скалах, а потом из него делают взрывчатое вещество, которое они используют в войне. Не так давно правитель Мюрджена узнал, что подобный минерал есть в Фельсевере. Вернее, его полно у нас, он основной наш источник топлива для розжигов печей, горнов, каминов. Как ты думаешь, кто ему сказал об этом?

Принц опять проигнорировал обращение к нему, лишь сильнее опустил голову.

- Вижу, что ты начал понимать, братец. Князю об этом сказал Димостэнис, а ему в свою очередь поведала Олайя, которая много аров жила на нашей земле, в твоем доме, пользовалась твоим гостеприимством. А потом отдала нашу землю на растерзание. Так как ни девэра, ни князь не упустят такой возможности и придут к нам, чтобы взять то, что им нужно. И не важно захочешь ты им это отдать или нет. Потому что иначе они бы не стали скрывать это от тебя.

Лана прервалась, смотря на брата.

-Они ведь всегда лишь использовали тебя, Рамир. Ведь ты и сам понимаешь это. Ты молод и наивен и веришь в те вещи, до которых им нет никакого дела. Разве Димостэнис не насмехался над твоей верой в наши нерушимые традиции? Разве он хотя бы на мгновение принял всерьез тот обряд, в который ты вложил душу и всего себя? Ты же сам это знаешь, брат.

Мир осыпался в Бездну. Откалываясь огромными глыбами. Отец. Семья. Возлюбленная. Друзья. Рушились основы жизни. Черная пустота заливала душу, заполняя собой место тех, кто когда-то был дорог.

Рамир подняв голову, смотрел на сестру. Она вздрогнула, натолкнувшись на его взгляд. Но взяла себя в руки. Поднялась с кресла, сделала несколько шагов навстречу брату.

- Мы с тобой всегда были рядом. Многие ары нам никто другой был не нужен. Я всегда буду с тобой, братец.

Рамир тоже поднялся, подошел к сестре, позволяя обнять себя. Кинжал на поясе прожигал сквозь одежду. Он положил руку на рукоять. Быстрым, легким движением освобождая клинок.

Его пустоте не нужен был никто.

Глава 20

Глава 20

На центральной площади Райхана [1] еще с утра начали собираться люди. Сегодня должна была состояться казнь избранницы князя Аввара.

Народ стекался на площадь неторопливо, заполняя свободное пространство вокруг построенного несколько миноров назад помоста, на котором казнили преступников.Рядом с эшафотом стояли два кресла с высокими спинками, обитыми черным шелком и с чьим-то гербом. Вокруг стояла вооруженная охрана в форме неизвестных Диму цветов и Братья.

Димостэнис с Ираэль не спеша и не привлекая к себе внимания шаг за шагом продирались сквозь толпу, приближаясь к эшафоту. В общем переход оказался сложнее, чем казался изначально. Дим был в Фельсевере всего раз и очень давно. В его голове до сих пор жил образ самобытного, особенного места с нетронутым энергетическим полем и ярким восприятием целостности полотна мироздания. Однако на физическом уровне он его уже давно забыл.

Единственный его ориентир – ритуальный кинжал Рамира – был слишком слаб, и никак не удавалось настроиться на правильный путь. Помогало двигаться вперед лишь то, что благодаря новым знаниям, полученным от Ираэль, Дим смог лучше ощущать Тонкий мир и уйти в более глубокие пласты мироздания, где благодаря целостности и полноте энергетических потоков легче было нащупать то, что он искал и идти вслед за своей путеводной нитью.

Однако найти вожделенную землю быстро не получилось. В течение нескольких бесконечно длинных дней была лишь холодная вода с мертвой энергетикой, ледяной ветер, голые камни, на которых путники останавливались на отдых и короткий сон, чтобы восстановить силы.

За прошедшие дни Дим узнал еще много чего от Ираэль из того, что до этого она от него вдохновенно скрывала. Ученица великих рассказала ему, что Есения Иланди не смогла уйти от судьбы и стала Хранительницей Элиаса. Чтобы спасти его. Что то его приключение в двенадцать аров, когда он вместе с Аурино решил исследовать подземелье родового поместья стало поворотной точкой в жизни не только для двух бесшабашных подростков, но и затронуло судьбы других людей. В том числе и его мамы.

В тот роковой день он сумел разбудить в себе не только свое Серебро, но и дар Хранителя. Тот самый, который Есения Иланди так тщательно скрывала от всего мира, а самое главное от своих преследователей. Чтобы не лишиться еще одного сына, она согласилась на условия тех, кого ненавидела всю свою жизнь и взвалила на себя эту ношу.

Как сказала Ираэль она была очень сильной одаренной и уверенно держала пульс мира. Сам же Дим понял, что его мама была в первую очередь борцом. Холодная и неприступная королева Севера, она всю жизнь отчаянно и страстно сражалась за то, что ей было дорого. Не бросая вызов миру, не борясь с ним, но она всю свою жизнь искренне и горячо защищала тех, кого любила. Его. Элени. Своего первого сына.

Как же ему было безумно жаль, что он так и не смог узнать ее настоящую. Что она так и не открылась ему, в одиночестве пронеся эту ношу до конца своих дней, ни разу не изменив своему тяжелому решению. И что он никогда уже не сможет этого изменить. Ощутить силу ее любви и вернуть ей все сполна.

А потом наконец они вышли к Фельсеверу. Но перед тем, как вступить на столь желанную землю, Димостэнис повернулся к своей спутнице, совсем близко глаза в глаза, так чтобы она не смогла как обычно уйти от ответа.

- Я не умею открывать проходы, - четко отделяя слова друг от друга, произнес Дим.

Возможно он и не рыцарь в сверкающих доспехах, но ниже определенного уровня опускаться все равно не стоило. Всегда надо оставлять в себе хоть толику от того человека, которым ты в глубине души себя считаешь. Чтобы не потерять себя. Чтобы не забыть за что ты борешься.

- Я знаю, - Ираэль усмехнулась. – Иначе бы ты не пытался использовать энергию смерти, рискуя навсегда потеряться в мирах. Боги за что-то послали мне дикаря вроде тебя. Но с твоей силой и с моими знаниями, я думаю мы найдем способ. И ты выполнишь свою часть уговора.

Находясь внутри толпы, Димостэнис заметил, что в людях не было ненависти и жажды смерти. Нет, конечно были зеваки, для которых казнь или пытки являлись увлекательным зрелищем, но общим настроением толпы были – настороженность, непонимание, ожидание.

Фельсевер бурлил от событий, произошедших за последние миноры. Вероломное убийство князя Аввара собственной избранницей и ее родичами. Казнь главы рода Сарван и старших сыновей (правда в одном из постоялых дворов под хороший заказ и бутылочку редкого вина Диму удалось разговорить трактирщика, который шепотом поведал о том, что обвиненных на эшафот затаскивал прибывший с ними конвой, так как идти самостоятельно они не могли, да и выглядели они, как люди не один день пробывшие в застенках в компании палачей). Предательство Мюрджена и его правящего князя, который вместе с заговорщиками пытался захватить власть в Фельсевере. Прибытие принцессы Ланы вместе с имперцами и разоблачение преступников. Люди, наводнившие улицы в неизвестной форме со знаками разбитых сердец на медальонах, висящих на груди.

Но самой ошарашивающей новостью, переполняющей жителей Скалистого государства разными эмоциями стало убийство принцессы Ланы собственным братом. Побег принца Рамира, который призвал фельсеверцев бороться за свободу своей страны и выгнать всех агрессоров с родной земли. Захват власти людьми в незнакомой форме и назначение наместником главы рода одного из кланов, которые поддержали принцессу после гибели отца и признали ее союз с императором Астрэйелля действительным и благословленным Зелосом.

После чего Фельсевер и вовсе раскололся на два лагеря. Одни ушли вслед за молодым князем, признав его единственным законным правителем. Вторые присоединились к новому правителю, так как видели в принце Рамире отце и сестроубийцу, а также осквернителя традиций и устоев много аров господствующих в Скалистом государстве.

Пока Дим с Ираэль прокладывали себе дорогу ближе к помосту, кресла уже заняли их хозяева. Один – пожилой вельможа, с черными уже заметно посеребренными сединой волосами и благородным лицом, испещренным заметными морщинами. Второй – воин, одетый в дорогую, но удобную одежду, не стесняющую движений. Рядом с его креслом стоял тяжелый, двуручный меч. А на груди ярко выделялся медальон Братства.

К возвышению подъехала телега с осужденной. Рядом с ней сидел палач. И еще двое стражников напротив. В памяти Димостэниса избранница князя Аввара оставалось молодой яркой красавицей семнадцати аров отроду. С длинными блестящими волосами, шелковым покрывалом, ниспадающим на хрупкие плечи. Тонкими белыми руками, которыми она разливала вино для своего избранника и его гостей. Цветочным запахом кожи, который окутал его, когда она приблизилась, чтобы передать его кубок с напитком.

Нет, ее не били. По крайней мере видимых следов побоев или пыток на ней не было. Однако ее лицо было черным от боли и отчаяния, прекрасные некогда глаза с явными следами безумия осматривали толпу, бескровные губы шептали неслышимые слова. Казалось она не заметила, когда две пары рук подхватили ее с двух сторон и, вытащив из телеги, подняли на эшафот. Отпустив уже у самой плахи. Не поддерживаемая больше никем, она бессильно упала на колени.

Димостэнис сделал еще несколько шагов вперед, расталкивая впереди стоящих людей. Кто-то дернул его за рукав куртки. Он резко оглянулся.

- Ты куда? – зашипела на него Ираэль. – Чтобы ее спасти, тебе придется убить здесь всех. Ты готов на такой размен?

Он зло выдохнул. Повернулся к эшафоту. Если сейчас уйти в Тонкий мир и вынырнуть под носом у палача, то сработает эффект неожиданности. Возможно получится вообще обойтись без жертв. Потом он опять нырнет с княгиней в изнанку на несколько мгновений. Будет жестко для нее, но не так смертельно, как топор палача. Ираэль выставит щит от стрелков и стражи, и у них будет несколько мен на то, чтобы уйти.

Дим уже было собрался дать указания Ираэль, когда его заставил обернуться знакомый голос.

- Я требую альттаду!

Мужчина, взошедший на возвышение, скинул капюшон с головы.

- Я хочу защитить честь этой женщины и снять с нее обвинения в преступлении, которых она никогда не совершала!

Произнеся это, мужчина подошел к Лейле и помог ей встать. Что-то тихо сказал, отчего она резко подняла голову и с надеждой посмотрела на своего защитника.

- Ты кто такой?! – взревел воин в дорогой одежде, сидящий на одном из кресел.

Мужчина повернул голову, вздернув подбородок и окатил одного из Братьев высокомерным взглядом.

- Я тот, чье место ты сейчас занимаешь! – перевел глаза на пожилого мужчину, сидящего рядом. - Но, тан наместник явно знает, кто я такой!

Потом повернулся лицом к людям.

- Я – Рамир из рода Ахтара, прямой наследник князя Аввара и единственный законный князь этой земли!

- Вот как! – воин вскочил на ноги. – А по-моему - ты просто беглый преступник, совершивший тяжкие преступления и выгораживающий свою подельницу! И тебя надо казнить вместе с ней. Ты очень кстати пришел!

Лицо Рамира исказила гримаса брезгливости.

- Что еще можно ожидать от пришлого чужака? Но вы ведь, тан наместник, надеюсь еще помните свои корни? Откуда вы и как на нашей земле относятся к традициям?

Пожилой вельможа нервно жевал губы. В толпе начали раздаваться крики. Пока еще не ясно к чему они относились и кого поддерживали, но Рамир затронул нечто важное, живущее в душе любого фельсеверца.

- Я не убивал своего отца и не помышлял ничего злого против него!

- Еще скажи, что и сестру свою не убивал, - зло скривился воин.

- Не убивал! – принц вскинул голову. – Я ее наказал. По праву старшего в роду. Она пошла против корней и крови своей. Предала предков и осквернила их память своими деяниями.

Криков в толпе прибавилось и теперь в них явно чувствовалась поддержка говорящему. Видимо, далеко не все фельсеверцы готовы были служить Братству и непонятному тану наместнику.

- Я требую альттаду!

Его опять поддержали. Рамир обвел взглядом людей.

- Я смою кровью чужаков позор Скалистого государства. И мой народ забудет, как пришлые топтали нашу землю. Они не знают наших обычаев, смеются над традициями, попирают память предков! Я изгоню всех иноземцев и больше ничья нога не вступит на берег Фельсевера. Отныне мы будем свободны и независимы. Восстановим старые обычаи, и наше будущее будет принадлежать лишь нам.

Теперь принца поддержали яростными криками. Люди видели в нем своего князя и им не нужны были другие доказательства.

- Пока ты не очистил свои руки от крови отца и сестры, ты не можешь претендовать на венец князя! - раздался голос наместника, когда крики более-менее стихли. – Ты должен пройти поединок очищения.

Губы Рамира расползлись в усмешке.

- Я сам его требую.

- Первый бой за честь женщины. Второй за кровь твоего отца. Третий за кровь сестры.Ты готов три раза подтвердить свою правоту?

В этот раз в толпе осуждающе засвистели и послышались слова: бесчестно, несправедливо, долой узурпаторов. Рамир резко выкинул руку вверх, останавливая шум.

- Я готов! Сила за правдой!

Димостэнис, который стоял уже почти в первых рядах, тихо выругался.

-Это и есть твой принц, на которого ты возлагал столько надежд? - тихо проговорила Ираэль в самое ухо. – Тогда уже сделай что-нибудь, а то скоро придется искать нового принца.

- Что здесь сделаешь? – тихо ответил скрипучий голос совсем рядом. – Против альттады не пойдешь! Поединок очищения нельзя отменить, тем более если сам провозгласил о нем и призвал на свою сторону справедливость.

Дим оглянулся на старика, стоящего рядом.

- А может кто-то заменить его? – быстро спросил он, краем глаза улавливая движения на возвышении.

Старик помотал головой.

- Нет! В этом-то и заключается поединок очищения. Обвиняемый должен сам очиститься от всех грехов и доказать, что прав. И что правда и справедливость на его стороне. Пока он в состоянии держать меч, никто другой не может его перехватить.

- А если кто-то вмешается?

- Только навлечет несмываемый позор на того, кто не смог отстоять свое имя и честь.

Тем временем на возвышение, превратившееся в арену для поединка вышел первый противник принца. Молодой парень из Братства, но судя по знакам отличия вышитым на форменной куртке он успел побывать в настоящих боях и был главой одного из боевых подразделений Братства. Димостэнис точно не знал иерархию Ордена и всех его рангов.

Рамир скинул с плеч плащ, оставшись в черных кожаных штанах и белой рубахе. Обнажил меч. Имперец широкими, быстрыми шагами приблизился к нему. Резко вскинул свой клинок, направляя на принца. Мечи скрестились, высекая искры.

Парень из Ордена ловко владел своим оружием, наносил быстрые удары и так же резво отбивал выпады принца. Удар, удар, звон скрещивающейся стали. Рамир атаковал, не скрывая ярости.

Имперец ушел в сторону, меч принца прошел на волосок от его лица. Мгновенная контратака. Рамир отклонился вправо, и противник тут же направил туда свой клинок.

Димостэнис замер каменным изваянием, наблюдая за поединком. Во многих приемах кровного брата он видел свою школу. Их частые тренировки не прошли зазря. Но Рамир горел ненавистью и жаждой мщения. И пускай он пока не допустил никаких серьезных ошибок, он тратил слишком много сил на первый поединок. Его просто не хватит на все объявленные раунды.

Словно услышав его мысли, Рамир сделал довольно сложное движение, уходя вбок. И нанес короткий, мощный удар на уровне поясницы. Перерубая имперцу позвоночник. Тот упал на колени и острие меча принца вошло ему шею.

Рамир рывком освободил свой клинок. Тело первого врага кулем упало на деревянный настил.

- Альттада! – закричал наследник престола и люди ответили ему слаженным криком.

Дим прикусил губу. Он хорошо знал возможности принца. И знал, что тот был хорошим бойцом. К тому же, благодаря его урокам, обладал несвойственной для фельсеверцев манерой боя. В первом поединке это стало для Рамира ощутимой подмогой. Но теперь после того, как он открыл карты и продемонстрировал свои умения и навыки остальным, второе сражение вряд ли будет столь простым.

[1] Райхан - столица Фельсевера.

Глава 21

Глава 21

Тем временем на возвышение поднялся второй дуэлянт. Фельсеверец, старше первого, поджарый, гибкий, выше Рамира, с внимательным, острым взглядом. Во время первого поединка он стоял за плечом наместника и не отрываясь наблюдал за боем. Возможно глава стражей или личной гвардии тана. Опытный и сильный боец.

Димостэнис почувствовал во рту привкус крови и с трудом разжал сведенные челюсти, отпуская свою многострадальную губу.

Фельсеверец не спешил. Он остановился в нескольких шагах от Рамира, поднял меч, показывая, что готов к бою, но не нападал. Заставляя принца нанести первый удар, открыться. Рамир стремительно приблизился. Рубанул со всей силой сверху вниз. Противник поймал его меч на свой клинок. Зазвенела сталь.

Удары сыпались один за другим. Принц не останавливаясь атаковал противника, не давая ему времени на передышку. Фельсеверец ушел в глухую оборону. Казалось, он ничего не может противопоставить гневу и неистовству наследника князя Аввара.

Только вот Димостэнис видел, как плавно и уверенно он скользит по шероховатым доскам настила. Как ловко уклоняется от атак врага. Как стремительна и тверда его рука. Рамир же уже начал замедляться и слегка отставать от фельсеверца. Пока еще чуть-чуть, но опытному бойцу ничего не стоило увидеть эти изменения. Однако уже скоро это увидят и другие.

Впрочем, противник уже заметил. Поймал очередной удар принца и резко пошел в контратаку. Рамир закрылся. Мечи высекли искры. Следующий удар фельсеверца пришелся сбоку. Он двигался молниеносно. Удар, отскок, снова удар и еще один.

Рамир пока еще успевал реагировать и сталь звенела не прекращая. Следующая атака фельсеверца отбросила принца назад. Он быстро перестроился, перехватив меч и ушел вбок. Враг прыгнул, ударив сверху. Принц выставил блок. Лезвие скользнуло в сторону, к плечу. Разрывая рубаху и снимая слой кожи.

Фельсеверец уже снова атаковал. Его клинок прочертил полукруг снизу-вверх – и яростно ударился о меч Рамира. Люди притихли. Дим только сейчас понял, что стоит, сжав кулаки и не замечая боли от впившихся в ладонь ногтей.

Противники остановились, глядя друг на друга. Оба тяжело дышали. Фельсеверец усмехнулся и поднял меч. Его первую атаку Рамир поймал на острие клинка. Противник ушел в сторону и через мгновение возник рядом, обрушивания на принца серию ударов. Казалось звенел даже воздух. Правый рукав белой рубахи принца окрасился в красный цвет. Он скривился и перебросил клинок в левую руку.

Димостэнис прикрыл глаза. Пора и в правду было что-то делать. Оставаться без своего принца, как выразилась Ираэль, он не хотел. Безмозглый мальчишка! Нашел время на молодецкую удаль!

Фельсеверец не стал давать противнику время на отдых и залечивание ран. Он атаковал. Принц неловко наклонился, уходя из-под удара и упал на одно колено. Противник вскрикнул, бросился вперед, вскинув меч.

Наследник Аввара медленно поднимался на ноги. Кровь из рассеченной руки капала на помост. На пальцах Димостэниса засверкало плетение. Пусть Рамир не будет с ним разговаривать до конца дней, но он не даст ему погибнуть только из-за глупых традиций. Фельсеверец целился в грудь, когда вдруг словно обо что-то споткнулся и пролетел вперед.

Наместник сжал подлокотники кресла. Сидящий рядом воин из Братства вскочил на ноги. Сам дуэлянт растерянно, обернулся назад. Димостэнис провел рукой по лицу, распуская формулу. Сгустившийся на мгновение воздух в принципе можно было счесть за туман. А выплеск незнакомой энергии - за проявление эмоций наблюдающих. Фельсевер – это не империя и не Мюрджен, где с «фокусами» сталок уже знакомы и никого бы не ввела в заблуждение неожиданно подвернувшаяся нога бойца на поединке такого уровня.

Рамир вскочил на ноги, обратным движением меча разрезав сухожилия на внутренней стороне колена противника. Фельсеверец упал ничком. Подскочивший принц воткнул ему клинок между лопаток, пригвождая к настилу.

Наместник молчал. Воин из Ордена хмуро смотрел на принца. Рамир внимательным взглядом обводил глазами людей у помоста, словно кого-то ища. Дим поморщился. Видимо зря он посчитал горцев такими уж дремучими. В последние несколько миноров здесь правили имперцы и они уже наверняка наслышаны обо всех событиях, происходящих на другом берегу Скалистого моря.

Взгляд принца остановился на его лице. И Дим поразился каким гневом сверкнули глаза кровного брата. Да, лучше бы он сам вел себя как зрелый, рассудительный муж, чем кидался на ножи врагов только и мечтающих отправить его к Вратам Зелоса и устранить надоевшую проблему.

- Ты одержал победу во втором раунде альттады, - словно через силу произнес наместник. Догадываться они конечно могли, о чем угодно. Только доказательств никаких не было. Дим повернул голову, где за его плечом обычно стояла Ираэль.

- Ваша тана ушла, господин, - произнес все тот же старичок. – Сказала, что все те, кто рожден был носить штаны – безмозглые ишаки. И без Богом данных половин ничего не могут.

Димостэнис скривил губы и обвел глазами собравшихся. Ираэль он нашел стоящей в отдалении за спинами людей. Она явно недоуменно подняла брови в ответ на его немой вопрос и возмущенно развела руками. Серебряный покачал головой. Он даже не знал, что хочет большего – свернуть ей шею за произвол или благодарно обнять.

По толпе пронесся гул. Дим обернулся на помост. В центре ритуального прямоугольника стоял тот самый воин из Братства со своим тяжелым двуручником, который до этого сидел рядом с наместником. По одному взгляду на него Димостэнис понял, что перед ним не «молодая поросль братьев», густо рассаженная императором, пытающимся создать себе новую армию непобедимых воинов. Один из первых. Тех самых – взращенных Палачами, великолепно обученных воинов, сильных шактов, предпочитающих такое вот тяжелое оружие и умеющих им владеть.

Воин был выше и мощнее Рамира и это было видно невооруженным взглядом. Преимущество Рамира – в ловкости и быстроте. Вернее, принц мог бы быть ловчее и быстрее своего тяжеловесного противника, если бы уже не шатался от потери крови и усталости и держал свой клинок в непривычной для него руке.

Вокруг помоста выросла энергетическая стена. Дим вскинулся, почувствовав сильный выплеск энергий всех четырех стихий. Эшафот окружили Братья, удерживающие защитный барьер, чтобы не допустить на эшафот никого постороннего до конца поединка.

Краем глаза Серебряный поймал вопросительный взгляд Ираэль. Едва заметно покачал головой. Силой здесь не пробиться. Альттада будет продолжена, дьявол бы ее побрал. Они только ввяжутся в драку и Рамира не спасут.

Дим начал движение вперед, пробираясь к помосту. Но вынужден был остановиться и обернуться, так как кто-то крепко держал его за рукав куртки.

- Я вижу тебе не безразличен молодой князь, - тихо произнес старик, - у альттады есть одно правило. Если призвавший поединок очищения падет и не сможет держать меч, но еще будет жив, тот кто не побоится взять на себя его долг чести, сможет продолжить бой.

Димостэнис кивнул и стал еще активнее прокладывать себе путь к эшафоту. Рамир выглядел совсем не важно. Но еще стоял на ногах, упорно сопротивляясь неизбежному. Его противник поднял свой огромный меч и вращал им над головой, не подпуская к себе принца, пытаясь его достать сильным ударом. Наследник престола едва успел пригнуться, когда сталь блеснула над головой. Имперец, держа меч двумя руками, атаковал из-за спины, сверху-вниз. Никакой доспех не спас бы от такого удара.

Дим был уже у энергетической стены и от последнего удара его отделяли мгновения. Рамир последним усилием увел тело в сторону, развернувшись так, что вражеский клинок вместо того, чтобы разрубить его пополам, примерно на ладонь вошел в бок.

Крик отчаяния взметнулся над площадью, когда наследник князя Аввара и законный правитель Фельсевера так и не сумевший отстоять свои права, начал заваливаться на окровавленные доски настила.

Димостэнис погрузил кисти, обтянутые сверкающими линиями, в преграду, разрушая ее построение и ослабляя связки. Почувствовал, как сопротивляются шакты, создавшие ее. Но сейчас он уже не мог медлить. Не таясь и не церемонясь, девэра в полную силу зачерпнул энергию Тонкого мира, разрывая чужие плетения и разбрасывая Братьев в разные стороны. Взлетел на помост.

Имперец стоял над Рамиром с занесенным мечом. Было видно, что принц еще дышит, хотя кровь сильными толчками выходила из ужасной раны.

- Я хочу продолжить альттаду! – громко произнес он, глядя на наместника. - Рамир из рода Ахтара еще жив и я имею право взять на себя его долг чести.

Имперец, не отрываясь смотрел на Дима. Безусловно он понял, кто его новоявленный противник. Пальцы с силой сомкнулись на рукояти огромного меча.

- По какому праву ты смеешь просить об этом? – спросил наместник.

- По праву крови! Я кровный брат наследника престола. Сам князь Аввар признал наше родство и сделал меня членом своей семьи.

Дим с отчаянием скосил глаза на Рамира. Пока они тут сверят личности, принц истечет кровью. Впрочем, кто сказал, что наместник добивается не этого?

- Ты знаешь, что если не сможешь победить выбранного правосудием противника или твой подзащитный умрет раньше, бой будет остановлен и ты разделишь судьбу того, кого защищаешь?

Димостэнис зарычал и бросился к мечу Рамира. Успел заметить движение сзади. Имперец не стал ждать пока у его грозного противника окажется в руках оружие и ударил в спину. Дим хладнокровно дождался, когда меч начал опускаться вниз, резко ушел в сторону. Прыгнул в бок, нырнул на землю, перекатился, вырастая за плечом у врага. Его меч легко вошел в спину имперца, прорубив легкую кольчугу, рубаху, плоть и вышел из груди на уровне сердца.

Толпа ахнула. Где-то, наверное, даже разочаровано. Димостэнис обернулся на Рамира. Тот еще дышал, но грудь вздымалась все менее заметно и казалось даже крови стало меньше. Нет уж, представления не будет. Хватит развлечений на сегодня. Серебряному нужен был именно его принц и никакой другой.

Дим повернулся к наместнику.

- Альттада свершил…

Сильнейший грохот прервал его слова. Все, кто был на площади повернули головы в ту сторону, где еще недавно стоял княжеский дворец. Сейчас на его месте рвался в небо столп пламени. Люди закричали. Наместник прижал руку к груди, что-то пытаясь сказать побелевшими губами.

Громыхнуло еще. Теперь огонь поедал остроконечные башни Дома Молитв. Уже не сдерживаясь, люди стали кричать и метаться, пытаясь уйти с места собрания.

Третий взрыв прогремел чуть дальше, на окраине Райхана. Но взметнувшееся пламя было хорошо видно и с помоста.

Растерявшаяся стража вытащила мечи из ножен и неуверенно топталась у возвышения, ожидая указания старших. Наместник беспомощно оглянулся, еще раз бросив взгляд на бездвижное тело воина из Братства.

Площадь заполнилась вооруженными людьми с обнаженными мечами. Большинство из них - молодые воины, закрытые энергетическими щитами, окружившие помост. Вокруг стоял шум борьбы: крики, лязганье мечей, глухие удары.

- Альттада свершилась! – вдруг кто-то отчетливо крикнул из толпы. – Наш князь – Рамир из рода Ахтара!

- Альттада!

- Альттада!

В унисон стали ему вторить другие голоса.

- Рамир!

Разбавляли их встречные крики.

Трое человек взбежали на помост.

- Пропустите, пропустите, - сзади них Димостэнис услышал еще один голос и к своему облегчению понял, что это целитель.

Двое расступились, пропуская целителя, а третий к изумлению Дима подошел к нему и схватил за руку.

- Дим, как я рада, что ты здесь!

- Напарница, - улыбнулся он, поймав из-под капюшона взгляд зеленых глаз Бренны.

В это время целитель осторожно перевернул Рамира на спину. Задрал рубаху, освобождая рану на боку.

- Плохо, - прокомментировал он, - слишком много крови из него вышло. И у него не хватает сил, чтобы обратиться к стихиям.

- Дим! – Бренна дернула его за руку, - сделай что-нибудь.

Как будто он был Зелосом.

Впрочем…

Серебряный опустился перед кровным братом на колени. Положил руку ему на хьярт, мягкими толчками отдавая свою энергию. Так он однажды спас Аурино после ранения на императорском шествии.

Князь Фельсевера тихо застонал и открыл глаза.

- Рамир, послушай меня, - быстро заговорил Димостэнис, - ты не можешь сейчас совладать со стихией, но моя энергия податливее, бери ее. Проводи сквозь себя. Хотя бы остановим кровь.

Глаза молодого человека сфокусировались на говорившем.

- Убирайся! – четко и довольно громко для своего состояния произнес он. По крайней мере стоявшие рядом люди услышали и ошарашенно переводили взгляды со своего правителя на девэру. – Чужакам нет места на нашей земле. Забирай свою подружку, - Рамир перевел глаза на Бренну, - и убирайтесь. Через день вас не должно быть в Скалистом государстве.

Глава 22

Глава 22

… «в последнем бою вышеназванные вами Проходящие показали, что не могут противостоять Эверу и тем, кто придет с ним. Слишком слабы, неопытны, неорганизованы, не умеют действовать без контроля. И не помогут и сами погибнут»…

Элени уже привычным движением покрутила на пальце кольцо. Другое кольцо. Впервые за долгие ары, она сняла перстень с горящей розой, попрощавшись и отпустив того, кто однажды его надел.

… Он стоял у самой двери, собранный, уже совсем далекий, в глазах – целый океан тревоги. Вернулся. Снял тонкое золотое кольцо с мизинца.

- Родовое, - неожиданное мягко улыбнулся мужчина. Элени успела разглядеть какую-то гравировку на внутренней части украшения. – Теперь ты часть меня…

Обладая таким мощным даром как у нее, Элени не могла позволить себе уйти в сторону и оставить брата в столь сложное время и просто жить, наслаждаясь своим счастьем. Встать на защиту Мюрджена, его правителя, беречь энергетические границы от вторжения Проходящих – это было в ее силах. Дим поверил в нее, а тот, к кому она стремилась всем сердцем и душой – нет.

Наверное, просто надо было наконец признать, что он не создан для нее, также как она для него. И между ними всегда будет кто-то или что-то стоять. Просто потому, что они сами не могут позволить себе иного.

Открылась дверь и в комнату вошла Милада. Элени быстро вытерла слезы рукавом рубахи и повернулась к своей соседке по комнате. Проходящие жили в небольшом доме на самом краю Антаклии. Так они могли нести свою службу и быть незаметными для других.

Милада, как обычно сделала вид, что она не заметила ни слез, ни расстроенного лица Элени и поставила тарелку с едой на ее кровать. Как всегда, ее волосы лежали на одной стороне лица, закрывая изуродованную огнем щеку.

- Ты не ела, - укоризненно произнесла Милада.

- Спасибо, что-то не хочется.

Первый раз они встретились в бою. Друг против друга. Но все осталось в прошлом. И Элени даже не заметила, как они стали друзьями и с этой девушкой и другими Проходящими, которые поверили девэре и пошли за ним. Да и на нее саму они смотрели, как на Мастера. Элени же просто показывала им, что знает сама, как чувствует энергию, как управляет ею, словно линии стихии проходят сквозь ее тело и становятся ее частью и тогда она понимает, где и что надо делать. Словно всей кожей ощущает потоки энергии. И еще учила всему тому, чему учил ее брат. Плести формулы, становиться в связки, передавать свою энергию другим.

Все ее подопечные когда-то были Разрушителями и каждый по-своему работал со стихией в Тонком мире, но все они легко отказались от прошлого опыта и перенимали новые знания, подстраивая их под себя.

Благодаря их действиям энергетическое поле над Мюрдженом было ровное и спокойное. Стояла сухая, слегка прохладная погода, соответствующая этому времени ара. На полях вызревал урожай. Реки спокойно текли меж своих берегов. А на темном небе ярко светили звезды.

Если Разрушители и придут сюда, то им будет трудно найти энергию необходимую для боевых действий. И что бы кто ни говорил и кем бы их ни считал, они свое дело делали. И судя по всем признакам делали хорошо.

- Знаешь, мы тут с ребятами подумали, - начала разговор Милада, - что неправильно нам и дальше называться Разрушителями.

- Да, - кивнула головой Элени и села на стул рядом со своей кроватью. – Мы не разрушаем. Мы помогаем нашему миру залечивать раны.

- Как… как Целители!

- Нет, целители уже есть. У них своя служба.

- Тогда, тогда какие-нибудь кудесники или знахари, например.

Элени неожиданно захихикала.

-Представила себе лицо Дима, когда мы скажем, что мы теперь клан Кудесников.

Собеседница улыбнулась в ответ. В первое время своего появления в Эшдаре что она, что ее друзья буквально столбенели при появлении девэры, немели и начинали судорожно хвататься за свои вергилы. Перед их отправкой в Мюрджен уже немного пообвыкли, осмелели и даже смогли более-менее сносно пообщаться и ответить на самые простые вопросы.

- Мы сегодня разговаривали, - Милада чувствовала себя неловко, но все же решила рассказать, - что когда мы пользовались энергией разрушения это было не так приятно, как то, что мы делаем сейчас. Неприятно, трудно физически и неестественно, словно идешь против своей сути. Когда трогаешь потоки и чувствуешь их умиротворение, спокойствие всего мира – это ни с чем не сравнимые ощущения. Еще, когда я в первый раз увидела, как ты это делаешь, я поняла, что уже не смогу как прежде.

- Тогда зачем вы это делали?

Милада задумалась на несколько мгновений. С грустью посмотрела на собеседницу.

- Я, все мои друзья, и те кто сейчас с нами, и кто остался в деревне, мои ровесники, или старше меня, или те, кто еще растут и ждут своего сэта – мы всегда жили на Каменном материке. Ты даже не можешь себе представить, что такое жить на умирающей земле. В ней нет жизни, нет тепла, нет энергии, даже внутренний мир там ощущается по-другому. Все вокруг мертво. Созидатели выбиваются из сил, чтобы восстановить хотя бы что-нибудь. Но каждый раз мертвое забирает себе свое. Засыхают деревья, гибнет урожай, пересыхает вода. Каждая мена, каждый сэт, каждый ар – это борьба. Конечно, есть еще те, кто ушел, не выдержал этого кошмара, но они тоже живут так или иначе на мертвых землях – Мерзлые земли на севере Астрэйелля, Мертвые равнины на юге. Еще несколько территорий, где не селятся другие люди. Наш народ – изгой, у которого нет дома.

- Почему? – тихо спросила Элени. – Почему вы не живете, как все?

- Мы –другие, - просто ответила девушка, - мы не неодаренные и не шакты. Мы словно мутанты из далекого прошлого, как ярхи или ласы. Наверное, поэтому нам так тяжело общаться со всеми этими тварями – чувствуем друг друга по-настоящему. Что такое наш дар, Элени? Отсутствие хьярта и камень, заменяющий его. Да, на первый взгляд мы кажемся кем-то неизмеримо могучими, вершителями судеб и жизней. Но ты же сама уже поняла, что, если правильно использовать против нас силу Шакти, мы очень даже уязвимы.

Элени кивнула. Да, она поняла, о чем говорит ее новая подруга.

- Если шакт использует против нас плетения, где нет нашей стихии, то наши способности мало что значат. Мы зависим от вергила, так же как любой одаренный от хьярта. Даже пользуясь другими ресурсами нам не прыгнуть выше головы.

- А еще нас очень мало. Если бы одаренные узнали о нашем существовании, то возможно сначала бы боялись, потом пытались познать, а потом нас постигла бы участь еще печальнее, чем обычных пустышек. Рабы, добывающие энергию своим хозяевам.

- Все слишком мрачно, - пробормотала сбитая с толку Элени. Она никогда не думала о Проходящих в таком свете. Сильные враги, угроза миру, безжалостные Разрушители. Но несчастные беглецы, живущие на мертвых, всеми забытых землях, опасающиеся всех и всего, что их окружает – ей никогда в голову не приходила такая мысль.

- Поэтому, когда пришел Эвер – он стал нашим лучиком надежды. Старейшины хоть и рассказывали нам о лучшем будущем, но уже сами давно не верили, что что-то можно изменить. А Эвер – не просто кормил нас пустыми обещаниями. Он претворял их в жизнь. Он показал, что можно делать с энергией и как стать непобедимыми, теми кого по-настоящему будут бояться, а значит уважать и принимать. Энергия разрушения – та сила, которой еще не скоро научатся противостоять. Он рассказал нам о нашем доме, который у нас украли. Жемчужный полуостров – это то, о чем мы даже мечтать не могли. Он вложил в наши умы, что мы его достойны. Многие захотели присоединиться к нему. Многие пробовали работать с энергией разрушения, даже те, кто никогда не делал этого раньше, даже кланы воинов и созидателей.Он никому не отказывал.

- Зачем вам свой дом, если весь остальной мир рухнет в Бездну? – Элени не осуждала. Она пыталась понять.

Милада отвернулась.

- Наш народ не может без защитника. Мы слишком слабы. Нам нужен тот, кто даст нам силу, но долгожданный девэра от нас отказался, даже не попытавшись вступить в контакт. Что еще нам делать?

Элени вскочила на ноги.

- Как это отказался?! Дим только и делает, что ищет пути выхода из этой ситуации! А Проходящие ни разу не попытались помочь ему! Он же предложил вам союз!

Милада встала напротив нее.

- Да! Только цену назначил слишком высокую!

- Какую цену?

- Навсегда отказаться от энергии Таллы!

- Я не понимаю, - Элени и вовсе растерялась.

- Без серебра нам никогда по-настоящему не войти во внутренний мир Элиаса. Мы всего лишь можем преодолевать несколько слоев, находя друг друга по вергилам, оставляя отпечатки аур, чтобы не потеряться. Если же девэра даст нам частицу своего дара, свяжет наши кристаллы своим серебром мы сможем познавать мир и выполнять свое предназначение. Поэтому нам так важен истинный дар Серебряного, того кто вновь возьмет нас под свою защиту и покровительство.

- Но…но…, - Элени пыталась судорожно сообразить, что сейчас она может сказать, чтобы сгладить возникшее недоразумение.

Она открыла было рот, но вместо слов резко подняла руки и сняла с себя вергил. В голове словно что-то щелкнуло. Она наконец поняла, что ее так настораживало в этом кристалле. В детстве она часто видела этот камень на маме. Она даже брала его в руки и рассматривала, примеряла на себя, и мама не мешала ей, смотрела, словно приглядывалась, словно пыталась понять что-то. Или возможно ждала увидеть отблески дара у своей дочери. Сейчас это уже было не столь важно. Важно было лишь то, что сейчас в руках у Элени лежал не вергил Есении Иланди.

Очень похожий камешек. И формой, и цветом, и прозрачностью, и даже причудливым узором внутри него. Только вот рисунок этот незаметно отличался от того другого, который она изучала столько аров своей жизни. Немного не тот размер, чуть более угловатые линии и завитки, словно листья на увядшем дереве были повернуты не в ту сторону.

Это был не вергил мамы. Ошарашенная тем, что мама пожертвовала своей жизнью ради нее, она не могла понять этого раньше, поверить в то, что видели ее глаза. Слишком кощунственным это казалось. Легче было согласиться, что время подточило линии, исказило рисунок.

- Ираэль, - на выдохе произнесла она.

- Что Ираэль? – не поняла Милада. – Кто такая Ираэль?

-Она сказала, что она из клана Старших и многое знает о вашем жизненном укладе. Это она подсказала Диму этот выход из вашего конфликта.

Собеседница закачала головой.

- Но Ираэль не их Старших. Она вообще не из наших. Я имею ввиду, никогда не жила с нами. Возможно она пришла с Эвером.

- С Эвером, - мертвым голосом повторила Элени, чувствуя, как падает сердце. - Она все время врала. Все время была рядом, что-то рассказывала, намеренно втягивая Дима в неприятности. И сейчас он ушел в неизвестность. Пройти такое расстояние во внутреннем мире невозможно. Это все она сделала! Я должна ему помочь.

Элени сорвалась с места и метнулась к двери.

- Куда ты? Что ты собираешься делать?

- Мы должны поговорить с вашими старейшинами и рассказать им все.

- Что все?!

Элени замерла. На самом деле, что она могла сказать людям, которых даже не знала. Свои догадки? Предположения, основанные на том, что рисунок в старом кристалле отличается от того, каким он был более двадцати аров назад? Или может пообещать, что Дим даст им то, чего они так жаждут?

Милада покачала головой.

- Не думаю, что это хорошая идея. Вряд ли они воспримут кого-нибудь кроме самого девэры. Слишком долгая вражда. Да и твой брат – ты уверена, что одобрил бы твои действия? Мне кажется, что ему не очень нравится, когда кто-то принимает решение за него или оспаривает приказы. А у нас свое задание.

Дорога до первого постоялого двора заняла несколько сэтов. Димостэнис задумчиво молчал, прокручивая в голове свои непростые мысли. Его спутницы прожигали ему спину возмущенными взглядами. Приставленный к ним конвой не приближался ближе, чем на несколько еров, молча следуя за ними, ненавязчиво давая понять, что выполняет приказ молодого князя.

Дим не стал сопротивляться, устраивать разборки, просить объяснений – Рамир был не в том состоянии, чтобы это перенести. Ему нужны был целители и покой. С видимым спокойствием он проглотил прилюдные оскорбления кровного брата, схватил за локоть Бренну, которая замерла каменным изваянием и потащил за собой.

- Еще полсэта езды и будет небольшое селение, там есть постоялый двор, где можно переночевать, - сообщил один из конвоиров, приблизившись к девэре и почтительно склонив голову.

Дим обвел взглядом вокруг себя. На самом деле – смеркалось. День выдался тяжелый. Им не помешает отдых, а самое главное наконец представится возможность поговорить без посторонних ушей.

- Что тут у вас происходит?

Перед спутниками стояли горшки с каким-то варевом, корзинка с горячими булочками и глиняный кувшин от которого шел густой запах трав. Ираэль брезгливо сморщив нос, отодвинула от себя свою порцию, не забыв демонстративно фыркнуть. Димостэнис проигнорировал. К утру аппетит лучше будет. Ученица Великих словно прочитав его мысли, протянула руку и соизволила взять булочку кончиками пальцев.

Бренна была мрачна и молчалива. Она словно не замечала, что происходит вокруг нее. Зная сильный, независимый характер своей напарницы, Дим понимал, какие страдания причиняет ей поведение Рамира.

- Я не знаю, что с ним случилось. За несколько месяцев до того, как все это началось, Рамир наконец помирился с отцом. У них состоялся серьезный разговор, в котором князь Аввар признал ошибки, допущенные в отношении Рамира, а тот покаялся перед отцом во всех грехах и попросил прощения за все дерзости, которые он совершал. Князь сказал, что хочет, чтобы Рамир официально предстал перед народом как его наследник и уже в этой роли участвовал в жизни страны. Для начала Аввар доверил ему очень важную миссию. Он должен был объехать всех старейшин Малого круга и заручиться их поддержкой и согласием на отправку кораблей и воинов в союзные государства, тем самым подтвердив свое участие в составе альянса.

Ираэль рассерженно зашипела, когда горячий пар, ударивший из-под крышки кувшина, обжег ей пальцы. Она возмущенно одернула руку и отвернулась к окну.

-Рамир заехал ко мне перед поездкой. Сказал, что после того как исполнит поручение отца и тот объявит его своим преемником, он поговорит с князем обо мне и скажет, что уже выбрал избранницу и если отец откажет, то он тоже не станет выполнять его волю. Я еще тогда сказала, что сначала ему надо убедиться буду ли я выполнять чью-то волю. Он засмеялся, ответив, что в их краю мужчины не спрашивает своих женщин согласия на союз, они выбирают, а избранная следует за своим господином.

Димостэнис удивленно посмотрел на собеседницу. Зная ее свободолюбивый норов, он был удивлен с каким спокойствием она об этом рассказывает.

- Рамир сильно повзрослел за последние миноры. То ли постоянное общение с отцом, то ли возложенная на него ответственность сделали свое дело, но из пылкого, где-то взбалмошного, где-то бесшабашного мальчишки он превратился в зрелого мужа.

Дим иронично скривил губы. И сегодня этот зрелый муж во всей красе показал, свою рассудительность и состоятельность.

-Примерно через минор после его отъезда в наш дом ворвались незнакомые люди с этими их знаками. Они забрали Стефана.

На последних словах ее голос дрогнул, и она поспешно опустила голову, впервые не справившись со своими эмоциями. Дим знал, что напарница воспринимает, отданного ей на воспитание почти восемь аров назад ребенка, как родного сына, а его похищение - большой трагедией. Да и для него самого это известие стало сильным ударом. Мальчик – носитель так нужной ему крови – был надеждой на создание последнего необходимого амулета, чтобы открыть дневник Вольмира.

- Они не тронули старшего сына, а меня лишь ранили, да и то потому что я не соглашалась добровольно отдать своего мальчика. Когда я оправилась от ранения, я оставила Диеса с хорошими людьми, нашими с Рамиром друзьями и отправилась в Райхан, чтобы узнать, что происходит. Уже ближе к столице на меня обрушились новости, и я не знала, что думать и делать. Рамир исчез, и никто не знал, где его искать. Я разрывалась между желанием вернуться и необходимостью остаться в столице, чтобы попытаться хоть что-нибудь разузнать, что поможет мне найти его.

Бренна горько усмехнулась. Димостэнис тяжело выдохнул. Провел рукой по лицу.

- Дим, я знаю он обидел тебя. Но ты ведь его не бросишь? - голос Бренны звучал тревожно, но в то же время умоляюще. –Прошу тебя, помоги Рамиру.

Помоги. Помочь можно тому, кто готов принимать помощь. Рамир же не хотел идти ни на какой контакт. Дим помнил яростный взгляд, которым ожег его кровный брат, когда они встретились глазами во время альттады. Помнил его злые, обидные слова. Помнил ту непримиримость, с которой отвергал его помощь, хотя это могло стоить ему жизни.

Время безжалостно убегало. Дим даже боялся представить, что за дни его отсутствия происходило на той стороне океана. Свою же миссию в Фельсевере он выполнил. Судя по сложившейся здесь обстановке, Скалистое государство и его новый правитель больше не представляли опасности альянсу и Освободительному движению.

Только вот тот в глубине его души, тот, который всегда оставался Димостэнисом Иланди и которому никогда не была безразлична судьба близких ему людей, не мог оставить своего кровного брата, своего друга в беде, пусть тот сам упорно и отвергал его помощь.

…- Близкие люди, потому и близкие, что не спрашивают надо ли приходить в беде. Они просто рядом и все…

Так ему однажды сказал Рамир, когда Дим сам был во власти гнева и всепожирающей пустоты. Только вот девэра живущий в нем и все более занимающей лидирующие позиции в его сущности, требовал вспомнить свои непосредственные обязанности и вернуться к тому, что было важнее личных переживаний. Мир уже не мог ждать.

При последних словах Бренны Ираэль резко повернулась к нему. Всем своим видом демонстрируя свое отношение к просьбе напарницы. Димостэнис предостерегающе на нее посмотрел, охлаждая пыл. Проходящая фыркнула и с шумом отодвинув стул, встала.

- Пойду, подышу воздухом.

- Наверное, я не имею права спрашивать, - Бренна проводила взглядом, уходящую женщину. – Кто она?

Дим закатил глаза и пожал плечами.

- Видимо мое персональное наказание. Но я вынужден ее терпеть, так как у нас с ней есть кое-какие договоренности.

Бренна улыбнулась и как будто посветлела лицом.

- Прости, все так спонтанно вышло, я даже не спросила, как вы? Я так была счастлива, когда узнала, что Элени жива! Как она? И как Олайя?

- Элени теперь лейтенант моего летного отряда. Спасает мир, как она всегда хотела и нашла себе избранника. И судя по всему собирается вступить с ним в семейный союз.

- Или собиралась, - мысленно добавил Дим про себя, - так как после последней встречи, Элени теперь будет обходить князя стороной, выполняя свои обещания. В отличие от сестры он понимал, что Эардоре специально спровоцировал ссору, чтобы Эвер не смог использовать его как приманку для Элени и загнать ее в ловушку. Но что было лучше Димостэнис не знал. На самом деле держаться сестре от князя как можно дальше или им оставаться рядом друг с другом, объединив опыт, боевые навыки Янаура и дар Элени. Как бы там ни было – это был еще один довод в пользу его скорейшего возвращения.

- А Олайя, - продолжил он вслух, видя, что собеседница нахмурилась, неправильно поняв его заминку, - у нас совсем скоро будет ребенок.

Бренна замерла, удивленно распахнув глаза, а потом улыбнулась. Впервые за их встречу искренне и радостно.

- Это же здорово!

- Да, здорово, - эхом повторил Дим, подражая ее улыбке. В глубине души, так глубоко-глубоко, чтобы даже златовласый ангел не смогла разглядеть, он не смог смириться. Тревога постоянно сжигала его изнутри. Чем это было: интуицией, прошлыми переживаниями, страхом, который он испытал, потеряв ее и который никак не желал покидать его – Дим не знал сам. Но Олайя в него верила, и он знал, что будет делать все возможное, чтобы не подвести ее.

- Тебе, наверное, надо возвращаться? – прямо спросила Бренна. – Правда я так до сих пор и не поняла, как ты сюда попал?

- Вот такой я загадочный, напарница, - усмехнулся Димостэнис, - а возвращаться мне на самом деле пора. Но с Рамиром я все же поговорю.

С этими словами он легко коснулся руки Бренны, поддерживая, и поднялся.

- Сейчас, не привлекая внимания, мы просто уйдем в свои комнаты. И ты до утра будешь меня ждать у себя. Обещаешь?

Бренна кивнула.

- И где черти носят Ираэль? – уже более раздраженно спросил Дим. – Передай ей мои слова, если увидишь, пусть тоже ждет меня здесь. И скажи, что это приказ.

Глава 23

Глава 23

Димостэнис легко, почти не замечая препятствий, преодолевал слой за слоем Тонкого мира. Пространство легко сминалось под его плетениями, подстраиваясь под серебро. Сейчас без браслетов и после даже коротких, не особо информативных объяснений Ираэль он чувствовал здесь себя гораздо уверенней и без труда уходил на глубину, которая раньше ему казалось недоступной. Здесь Элиас ощущался гораздо ярче и сильней. Правда второй кожей не стал и Серебряному никак не удавалось слиться с ним в единую сущность, словно между ними стоял какой-то невидимый барьер. А может Дим просто не понимал еще, что это за преграда и как ее устранить. Но он очень будет стараться преодолеть ее, так как став Хранителем своего мира, он был уверен, что получит больше шансов спасти его от разрушения.

Димостэнис чувствовал свои маяки, которые он расставил, чтобы ориентироваться в Фельсевере. Хорошо ощущал энергетику Райхана, и, если сосредоточится, сможет найти Рамира, так как ему хватило тех нескольких мен общения, чтобы напомнить себе его ауру.

Со стороны моря там, где был главный порт Фельсевера считывалась тяжелая энергетика разрушения. Дим попытался дотянуться сквозь слои, чтобы притянуть к себе неправильную силу, но не хватило то ли опыта, то ли собственных ресурсов и связь оборвалась почти сразу, как только он нащупал нужные ему потоки.

Поколебавшись Серебряный решил идти в столицу. Сначала Рамир. Потом будет разбираться с окружающими проблемами. Он начал легко продавливать пласты внутреннего мира, что открыть себе нужную точку выхода, когда почувствовал всплеск энергий, а через несколько мгновений увидел рядом закручивающийся вихрь.

Щит сформировался как будто сам по себе. Серебро опасно сверкнуло и закрыло своего хозяина с головы до ног. Дим весь подобрался, не отрывая глаз от воронки. Однако по прошествии еще нескольких мгновений понял, что он не ощущает угрозы от сформировавшегося плетения. Скорее это было как… Он еще раз всмотрелся в закрученные потоки. Прислушался к окружающему месту и к себе.

Это было как приглашение.

Димостэнис не удержался, фыркнул от пришедшей на ум мысли. Может, еще чашку кафы попросить? Еще раз прощупал вихрь, плотнее замкнул щит и шагнул в неизвестность.

Он выпал в кромешную темноту. Пустынно, темно и безумно тихо. Именно безумно. Та самая тишина, которая могла свести с ума. Вдавливаясь в сознание, вползая под черепную коробку и разрывая мозг. Тяжелая, мертвая энергетика облепила с ног до головы. Неподъемным грузом упала на плечи. Заныло в груди. Импульс трепыхнулся и исчез. Связь с серебром тоже больше не ощущалась.

Вот и попили кафу.

Какое-то время он просто стоял, пытаясь привыкнуть к окружающей его энергетике. К тому же его никто не трогал. Словно давали время прийти в себя. А может, наоборот прочувствовать всю тяжесть этого места и сильнее испугаться.

Значит, тот кто его пригласил, очень плохо его знал.

Тем более, чем больше он изучал место, в которое попал, тем больше узнавал его. Он был здесь совсем недавно. Подобную силу сложно было с чем-то спутать. Это был тот самый мертвый город под толщей воды, который он случайно нащупал, когда пытался найти пульс мира.

Здесь не было энергии стихий. Не было серебра Таллы. Только забвение и смерть. Димостэнис скривил губы. Уже не плохо. Если тот, кто его сюда пригласил, думает, что он не сможет использовать эту энергию, то он сильно просчитался. Дим нашел тонкую, едва заметную линию силы и потянул к себе. Сейчас она не была столь мощна, как на поле боя или непосредственно, когда душа прощается с телом, а жизнь покидает бренную оболочку, здесь она была мягкой, податливой, успокоившейся и уснувшей уже тысячи аров назад.

Тем не менее собранной энергии хватило, чтобы найти точку входа и приоткрыть небольшую щель, через которую тонким ручейком потекли силы стихий.

Сзади послышались одиночные хлопки.

- Браво! Я так много слышал о тебе и твоих способностях, что не удержался – захотел познакомиться с тобой лично. Ты же не обиделся на такое приглашение, брат? Нам с тобой давно стоило поговорить.

Димостэнис резко обернулся. Мужской силуэт стоял на границе света и мрака.

- На обычный разговор так не приглашают.

Обращение к нему, которое незнакомец использовал, царапнуло острым когтем. Неприятной дрожью пробежало по позвоночнику.

- Не хотел, чтобы твое серебро мешало. Ты же уже не можешь без него?

- Кто ты?

Мужчина махнул рукой, приглашая кого-то из темноты.

- Милая, иди к нам. Представь меня. Тебе он привык доверять.

Тонкий, невысокий силуэт встал рядом с незнакомцем, но Димостэнис уже и так понял к кому тот обращался.

- Иржин, - тихо произнесла Ираэль, - первый сын Есении. Твой старший брат.

Дим саркастически усмехнулся.

- Рад, что ты хоть кому-то можешь быть верна, - расставил он акценты, выделяя лишь ее очередное предательство, не обращая внимание на все остальное. Они хотели выбить его из колеи? На его жизненном пути уже было столько неожиданных поворотов, что это вряд ли сможет его как-то задеть.

-Я все время удивлялся некоторым нестыковкам в твоих искренних рассказах, ученица Великих, - медленно произнес Дим вслух свои мысли. – Например, почему Есению оставили в покое и не стали дальше вмешиваться в ее жизнь. Стражи взяли плату – ее первенца. Так? И он не пережил обряд, как ты сказала, потому что никакого обряда не было.

- Я рад, что тебя так занимает моя биография, брат, но давай отложим наше более близкое знакомство на чуть более позднее время…

- Я разве интересовался тобой? – удивленно перебил его Дим. Этот надутый индюк был слишком высокомерен, слишком уверен в своем превосходстве. Надо было немного сбить с него спесь.

- Эвер хочет уничтожить Элиас. Он уже собрал армию Проходящих. Как только среди людей начнутся военные действия и энергия разрушения начнет захлестывать Тонкий мир, его уже будет не остановить.

- Ты думаешь, что сообщил мне что-то новое? – пренебрежительно фыркнул Дим.

- А если я добавлю, что Эвер сейчас союзник императора, я удивлю тебя?

- Нет, - мотнул головой Дим, - это ожидалось. Первым был князь Мюрджена. С ним не получилось, он ушел к правителю Астрэйелля. Меня больше интересуют его мотивы. Зачем Эвер это делает?

-Подумай сам. Когда умирает один человек высвобождается определенная энергия. Сколько выплеснется силы, если погибнет целый мир?

- Не надорвется? – ледяным голосом спросил Дим. Как же они ему все надоели!

- Нет, поэтому я и пришел к тебе. По нашему кодексу я не могу убить Эвера. Могу подать в высший суд Стражей, но это его уже не остановит. А ты можешь спасти Элиас. Я знаю, ты ведь этого хочешь.

- Зачем это тебе? Какая тебе разница, что будет с моим миром?

- Как зачем?! – почти искренне воскликнул Иржин. – Я же его Хранитель! Я должен заботиться об этом мире и всех живущих в нем.

А вот это был удар!

Димостэнис сжал кулаки, собираясь продолжить бой. Бросил взгляд на Ираэль. После чего та и вовсе растворилась в темноте.

- Не злись на нее, брат, - в голос собеседника вновь вернулись снисходительные нотки. – Это я попросил ее не говорить тебе. Для твоего же блага. Я чувствовал твою силу, когда ты рвался к импульсу. Ты вырос. Если бы ты знал, что шансов у тебя нет, ты бы и не пробовал, а значит и не смог познать мир, так как знаешь его сейчас.

- Чтобы я без вас делал-то, - сквозь стиснутые зубы тихо проговорил Дим.

- Я буду помогать тебе во всем, - горячо продолжил Иржин, - своими знаниями, опытом, силой. Ты можешь обращаться ко мне за любой помощью. Я же твой старший брат.

Димостэнис бросил ошарашенный взгляд на говорившего. Тот и правда считает, что если он повторит слово «брат» три раза за мену, то Дим примет его в свою семью? Этот спесивый индюк думает, что может как-то задеть его за живое? Нашел его слабое место?

- И конечно же я отблагодарю тебя за помощь, - «индюк» принял его молчание за согласие. – Я отдам тебе этот мир. Хотя, право, какой же это будет подарок?! Это будет твоя заслуженная награда!

Серебряный слегка наклонил голову вбок. А вот если ему сейчас врезать: без сил Шакти, без дара Хранителя, без серебра. Просто… сделать шаг, второй. Всего несколько мгновений. Братец не успеет среагировать. Кулак врежется в нос, привнося в их беседу свежие неожиданные ноты и сбивая барскую спесь. Вторым можно дать в печень или солнечное сплетение. Куда получится по обстоятельствам. И подсечку. Точка в переговорах.

Еще можно пнуть разочек. Так, чтобы оттянуться. Чтобы потраченное на этого кретина время совсем уже не ушло в пустоту.

Хранитель вышел вперед, частично появляясь из сумрака. Сокращая расстояние между собой и грезами Дима на шаг.

- Договорились, брат?

На нем была одежда не из этого мира. И выглядел он не как человек, живущий в этом мире. И ему был безразличен этот мир. Злость откатила. Братец просто вел свою игру. Топорно и неуважительно, сшивая все наспех белыми нитками, словно придумывая на ходу. Значит ли это, что сначала у него и у его друзей были другие планы? А Дим сделал что-то такое, чем сумел их расстроить.

У Иржина были белые волосы и совсем бледная, молочная кожа. Как у Есении. Не видно было глаз, но, наверное, они такие же - ярко-синие.

- Ты мне не брат, - сухо ответил Серебряный. – И нет, не договорились.

С этими словами, остатками своих сил, взятых из резерва организма, Димостэнис расширил проход и ушел в живой мир, наполненный силами стихий и его серебром.

Элени шла по центральной улице Антаклии. Проверка силового поля города - одна из рутинных обязанностей, которые она и ее подопечные делали каждый день наравне с отработкой базовых умений и поддержанием энергетического баланса княжества в целом и его столицы в особенности.

Элени любила долину, ее мягкий климат и особую атмосферу. Любила Антаклию. Даже несмотря на то, что после последнего вторжения Проходящих, город был наполовину разрушен. Сломанные скульптуры, выкорчеванные, поломанные деревья, покореженные дома. Правда после тех действий, которые предпринимали власти по обустройству и реконструкции, столица Мюрджена вновь оживала и на улицах расцветала атмосфера уюта и безмятежности, царившая здесь до погрома.

Вдоль улицы были расставлены скульптуры, готовился к открытию новый фонтан, вкусно пахло выпечкой. Однако Элени почти не замечала царившего оживления. В ее душе уже несколько дней шла настоящая борьба. Ей не давали покоя те тайны, которые она по случайности вытащила на свет. Съедала тревога за брата. Изводила неизвестность и непонимание, что она теперь должна делать. Нарушить приказ – Дим точно разозлится и решит, что ей нельзя доверить ни одного серьезного дела. Не нарушить – взвалить все на плечи лишь одного человека, даже не попытавшись ему помочь. Ведь теперь в свете новых знаний, дело принимало совсем другой оборот и если промедлить, то возможно уже ничего нельзя будет вернуть.

Ей так нужен был кто-то, кто сможет ей помочь. С кем она могла бы посоветоваться. С кем она всегда умела свободно говорить на любые темы и просить любой помощи. Кто был совсем рядом. Элени повернулась в сторону княжеского дворца. Желание увидеть его хозяина стало непреодолимым. Он всегда знал, что надо делать. Она сделала шаг навстречу.

Сзади почувствовался довольно сильный энергетический всплеск. Несколько человек, идущих рядом, шарахнулись в сторону. Кто-то приглушенно вскрикнул. Элени резко обернулась. В нескольких шагах от нее стояла женщина.

- Приветствую тебя, Элени, - мягко произнесла незнакомка.

Прежде чем закрылся проход, Элени успела заметить, что пришедшая использовала энергию не так, как это делала она сама, известные ей Проходящие или даже Дим. Женщина словно прорезала тоннель в пространстве и открыла дверь. Или ей показалось?

- Мы знакомы?

Элени настороженно смотрела на незнакомку. Та была уже немолодой. Однако сколько ей аров понять было сложно. Если смотреть в глаза, то можно дать аров сто, не меньше. А вот само лицо не выглядело таким уже старым или увядшим. Что нужно было сделать в этой жизни или что нужно было видеть, знать, помнить, чтобы иметь такие глаза?

В памяти всплыли слова Милады о том, что с Проходящими, а тем более с кланом Старших лучше не иметь дело, а тем более без разрешения Дима. Самое лучшее сейчас было уйти.

-Я – Ардана. Твой брат рассказывал тебе обо мне?

Элени осторожно кивнула.

- Зачем вы постоянно ищете со мной встречи?

- Ты – настоящая наследница Есении. Я очень хотела бы узнать тебя получше.

- Я никогда не пойду против Дима.

- Знаю, - мягко улыбнулась женщина, - но возможно именно ты будешь нашим связывающим звеном. Мы могли бы просто поговорить с тобой. Мы ведь не совсем чужие.

Элени сжала губы. Она представила, что сейчас бы сказал Дим на эти слова, но это был шанс. К тому же эта женщина сейчас произнесла вслух то, о чем она сама только и думала в последнее время. Связывающее звено между Серебряным и сталками.

- Недавно я узнала, что вражда девэры с Проходящими была специально спровоцирована, - медленно начала Элени, подбирая слова, - если бы вы смогли отбросить все предрассудки и просто поговорить, то возможно смогли бы выяснить кто пытается вас рассорить и зачем.

- С чего ты это взяла, девочка? – нахмурилась Ардана. – Девэра преследует нас и хочет нас всех уничтожить. Если бы сейчас в мире не шла война, он был тратил все свои силы на нас. Мы его главные враги, и он ясно дал нам это понять.

- У меня есть доказательства!

- Клан Старших не хочет больше рисковать.

- Просто выслушайте меня.

Ардана тяжело вздохнула.

- Я могу представить тебя им. Думаю, если сама сестра девэры придет к ним, возможно они захотят поговорить. Ты пойдешь со мной?

От женщины повеяло силой и вновь появилась та самая дверь, из которой она недавно вышла. Элени тяжело дышала. Даже стоять рядом с такой силой было тяжело и очень страшно. Но решение принимать надо. Если и вправду, когда вернется Дим, будет уже поздно, она никогда не простит себе, что могла предотвратить беду и не сделала этого.

- Элени! – знакомый голос вернул ее в реальность. Она вдруг почувствовала себя маленькой, нашкодившей девчонкой, которую застали за непозволительным занятием. Она отшатнулась от прохода и обернулась.

В нескольких ерах от нее стояли три всадника. Вернее два, так как третий уже спрыгнул со своего жеребца и стремительно приближался к ней.

- Что здесь происходит? – жестко спросил князь Мюрджена, остановишь в шаге от нее.

Элени просто терпеть не могла, когда он был таким как сейчас. Слишком чужим. Слишком далеким. Точно таким же, как был в их последнюю встречу, когда прилюдно оскорбил ее, обозвав неопытной и неумелой, объявив угрозой для своего государства.

- Ваше светлейшее высочество! – отвесила Элени самый изящный реверанс, на который только была способна.

И сама не узнала своего голоса. Еще несколько мен назад до появления Арданы она мечтала о встрече с ним. Хотела рассказать ему о своих проблемах и попросить помощи. Хотела просто увидеть его. Сейчас она словно со стороны смотрела на неуправляемую особу, которая заняла ее тело и шла наперерез ее самому сильному и единственно искреннему желанию.

Глаза Янаура налились яростью.

- Лейтенант Сарна, по какому праву вы опять устраиваете беззаконие в самом центре Антаклии?

Элени только сейчас заметила, что если до появления Арданы улица была довольно людна, то сейчас кроме них и всадников никого вокруг не было. Даже мастеровые, суетившиеся у фонтана, исчезли. – Кто это женщина?

Князь бросил мимолетный взгляд на Проходящую, но больше его занимало плетение, эманирующее чистой силой Тонкого мира.

- Элени, ты готова? – спросила Ардана, демонстративно проигнорировав правителя Мюрджена.

- Да, - ответила та, не отрывая глаз от князя, - простите, ваше высочество, это всего лишь небольшое недоразумение. Мы уже уходим.

После помощи целительницы и почти полного восстановления своих способностей, Янаур больше не влезал в мир, от которого он сам отказался, но он хорошо помнил, как чувствуются потоки силы, наполняющие Элиас. То, что он ощущал сейчас было чем-то другим, неизведанным и безусловно очень опасным. Не зря он тут же помчался сюда, как только ему доложили, что в самом центре города, недалеко от дворца опять происходит что-то странное. Люди напуганы случившимся, вон как сразу будто все испарились с улицы.

Он схватил девушку за руку и притянул к себе.

- Ты обещала мне, что больше никому и ничему не позволишь встать между нами. Для тебя всегда что-то другое будет важнее меня, наших отношений?

Больше всего Элени хотела сейчас поднять руку и прикоснуться ладонью к его щеке, расслабиться и дать ему обнять себя, как он всегда это делал. Но та несносная особа, завладевшая ее телом, даже не подумала сделать это.

- Ты сам прогнал меня.

- Я всего лишь хотел защитить тебя. Это моя обязанность.

- Вот, что тебе не дает покоя! Боишься, что женщина может быть сильнее тебя? Уязвленное самолюбие? Я считала тебя выше этого.

Янаур разжал пальцы и отступил.

- Прости, что разочаровал тебя.

Элени плакала. Та маленькая и нуждающаяся в защите девочка плакала и сходила с ума от предстоящей разлуки. Но та особа, которая встала между ней и ее мечтой была непреклонна. Она была соткана из противоречий, боли потерь и нежелания позволить другому человеку заполнить собой ее жизнь. Именно этот страх всегда будет стоять между ними. И она была абсолютно бессильна перед ним.

Элени сняла кольцо и вложила в ладонь мужчины.

- Ардана, я готова идти с тобой.

Глава 24

Димостэнис выпрыгнул из Тонкого мира под ноги Разрушителю. Тот, не ожидая такого подарка от судьбы, споткнулся и его плетение улетело в пустоту. Дим накинул ему на шею серебристую удавку, сжал петлю. Пульсирующий шар, эманирующий во все стороны энергией разрушения, он поймал уже у самой щеки. Растер набухшие узелки. Небрежно стряхнул с ладони.

Двое оставшихся Проходящих бросились на него, забрасывая боевыми формулами. Димостэнис подождал пока они приблизятся, ловя на ауру их непрерывные атаки. Бьющий серебром пульсар на ладони превратился в сверкающий жезл. Один из сталок не сумел остановиться и оружие Серебряного пронзило его насквозь. Резко развернулся к третьему, уже отработанным движением накидывая на него серебристую сеть, парализуя и одним ударом шеста снося голову.

Расправа получилась быстрой и показательной. Дим обвел взглядом застывших друг напротив друга с обнаженными мечами фельсеверцев и Братьев, ошарашенно глядящих на свалившегося на их головы девэру. Первым «оттаял» воин из Братства. Сделал шаг назад, второй и, развернувшись, побежал. Его догнал брошенный фельсеверцем меч, вонзился в спину, повалил на землю.

Драка продолжилась. Только теперь горцы, окрыленные неожиданной подмогой и воспрянувшие духом, с тройным усердием атаковали своих врагов.

- Где князь? – спросил Дим у одного из воинов, который добил имперца ножом в горло и оттолкнул от себя.

- В своем временном доме. Третий от разрушенного храма. Там его личная гвардия и оставшаяся охрана.

- Из нападающих много вот таких? – Дим кивком головы указал на лежащего Разрушителя.

- Не знаю, - растерянно произнес страж. – Человек пятнадцать, может больше. Сложно понять. У них один за пятерых - их невозможно победить.

- Ничего, еще научитесь, - заверил его Дим, опустив тот момент, что у него на подобные «науки» ушли ары. Десятки аров. Зато теперь он знает свою силу и что такое его дар. И обязательно поделится новыми знаниями со всеми своими врагами.

Больше Серебряный не стал терять время на разговоры. Картина и так была ясна. Та тяжелая энергия, которую он почувствовал над морем, шла от Разрушителей. Они прибыли на кораблях императора, а когда поняли, что ситуация в Фельсевере переменилась, стали брать свое силой. Сейчас им нужен был молодой князь и Дим рванул в обозначенный стражем дом.

Здесь и в самом деле было жарко. Из-за грубого вмешательства Проходящих в Тонкий мир воздух раскалился и стал густым и неподатливым словно смола. Повсюду царствовала энергия Разрушения. Шакты не справлялись с напором сталок, к тому же терялись, видя, как те необычно используют силу стихий. Для людей, которые признали силу Шакти и начали использовать свой дар всего несколько аров назад это и вовсе выглядело чем-то до жути пугающим и противоестественным.

Земля у дома уже была устелена трупами. По большей части в форме городских стражников и княжеских гвардейцев. Еще были тела с узнаваемыми знаками Братства. Проходящих среди мертвых Дим не увидел.

Димостэнис осторожно, чтобы не привлечь к себе внимание раньше времени прощупал первые слои энергетического полотна. Здесь все было выжжено дотла. Лишь изломанные, насильно соединенные линии стихий, которые охранными плетениями опоясывали дом. Чуть дальше картина повторялась слой за слоем. Только связки были крепче, с еще более тяжелыми, перекрученными узлами. Оставалось лишь удивляться, как сталки еще не сожгли дом вместе со всеми, кто в нем находился ко всем чертям Бездны. Значит, Рамир им нужен был живым.

Узнав, что хотел, Дим уже не таясь, рванул обжигающие связки, устремившись вперед. Он уходил все глубже и глубже во внутренний мир, сминая, подстраивая пространство под себя, прокладывая дорогу. Как оказалось, это было совсем несложно. Импульс в груди уверенно вел его по нужному следу, позволяя не теряться в пространстве и использовать энергию по своему усмотрению.

Вскоре маяк, на который он ориентировался, вспыхнул совсем рядом и Дим разорвав тонкую преграду, вернулся в обычный мир. Это была большая просторная комната, освещенная льющимся из окон светом Таллы. В кресле в самом дальнем от двери углу сидел Рамир. С ним было всего двое гвардейцев, стоящих у двери с обнаженными мечами. Молодой князь белый как полотно плотно прижимал ладонь к раненному боку. Рядом лежал клинок без ножен.

Димостэнис обвел всю эту безрадостную картину глазами, слегка раздраженно покачав головой.

- Здесь есть более безопасное помещение куда можно проводить князя? – резко спросил он.

- Я никуда не пойду, - мрачно ответил Рамир, бросив все тот же недружелюбный взгляд на девэру, - я буду защищать свой…

- Пойдешь! – вдруг рявкнул Дим. – И не смей мне перечить! Наслушался уже. Я твой старший брат и ты будешь меня слушать!

Он гневно смотрел на молодого князя, ожидая ответ на свой вопрос. Рамир больше не перечил, но и другого не говорил тоже. Дим повернулся к охранникам.

- Есть, - ответил один из них, игнорируя злые взгляды своего правителя.

Что-то ударило в дверь с другой стороны. Охранники сильнее сжали рукояти мечей. Рамир вскочил на ноги, но покачнулся и начал оседать назад. Димостэнис успел заметить красное, расползающееся пятно у него под пальцами. На большее времени не было. Он скинул с себя куртку. Резким рывком оторвал рукав рубахи. Достал клинок из ножен, висящий на поясе и уверенным движением вскрыл себе вену.

Краем глаза увидел, как дернулся Рамир, как растерялись гвардейцы. Сел на пол, скрестив ноги и положив ладони на пол. Ему больше не нужно было столь плотного соприкосновения с носителем силы стихии, как раньше. Это было скорее по привычке.

Кровь толчками вытекала из рассеченной руки. Димостэнис потянулся ко все еще не закрытому проходу во внутренний мир. Зачерпнул энергию, напитывая своей кровью, сплетая формулы защиты и вплавляя их в стены комнаты. Он уже делал подобное в Эшдаре, когда Разрушители пытались проникнуть в крепость. Тогда это было от безысходности и по незнанию. Девэра защищал людей по наитию, доверившись своей интуиции. Сейчас он точно знал, что все делает как надо, уверенный в своей силе и приобретенном опыте.

Энергии было много. Она свободно лилась из глубинных слоев Тонкого мира, жадно поглощая его кровь. Стены, окна, потолок – все уже искрило от защитной вязи, которая постепенно проникала внутрь дома, даря строению неповторимое серебристое мерцание.

- Отойдите к князю, - слегка севшим голосом приказал Серебряный. – И главное не мешайте.

К счастью стражи даже не подумали оспаривать его слова. В несколько мгновений выполнив все, что он сказал. Димостэнис резким движением руки выставил перед князем серебристую стену, всю покрытую защитной вязью.

Прогнулась дверь от очередного удара. Дрогнуло пространство и по их сторону двери появилась размытая фигура, которая по прошествии нескольких мгновений превратилось в рыжую девицу с резкими чертами лица. Разрушительница, сверкая боевой аурой обвела глазами князя со всего двумя стражами, снисходительно перевела взгляд на сидящего на полу Серебряного, перевязывающего себе пораненную где-то руку.

- Какое везение, - ее губы дрогнули в снисходительной улыбке, - мы вернемся с хорошей добычей.

Она распахнула дверь, впуская своих товарищей.

Дим, не отвлекаясь от своего занятия, считал всплески силы. Их было шестнадцать. Почти, как и сказал тот страж на улице. Хлопнула дверь, закрывая проход. По деревянному полотну поползли серебристые линии, застыли, уходя во внутренние слои.

- Добро пожаловать в Бездну, - Серебряный слегка наклонил голову набок, рассматривая своих врагов.

Первыми упали на пол, харкая кровью двое совсем молодых Проходящих. Ровесники Милады и ее друзей. Они просто попали под жезл. Комната была совсем немаленькой, но когда в ней одновременно собралось столько желающих убить его, сразу стало не протолкнуться. Таких неопытных и еще совсем неоперившихся Дим насчитал троих. Еще три остолопа пытались взломать барьер, защищавший молодого князя. Преграду, выставленную самим девэрой. Он и раньше –то никогда не жаловался на свое умение делать защиту, а сейчас… Дим не успел заметить, но почувствовал несколько слившихся в один ударов, ощутил, как дрогнула вязь и отшвырнула назад чужую силу.

Еще минус три. Итого шесть за несколько мен. Серебряному стало горько. Этих детей просто натаскивали на него. Выливать злость не на них надо.

- Если кто хочет уйти – просто положите вергилы и отойдите к двери. Я вас не трону.

С утробным криком на него бросилась рыжая. Она была самая сильная из них. Дим уже успел это понять. Он принял ее атаки на свою защиту и ударил в ответ. Она ловко отклонилась. Тут же со всех сторон на Димостэниса посыпались боевые формулы.

Серебряный считал мгновения. До того, как они наконец начнут понимать, что обречены.

Первыми, как он и ожидал не выдержала молодая парочка: парень с девушкой, которые всегда держались вместе. Парень положил руку на вергил. Его аура больше не сверкала энергией разрушения. Он пошатнулся и отчаянно попытался выставить защиту от летящего пульсара. Удар пришелся в грудь, и сталка рухнул как подкошенный, таща за собой подругу.

Еще несколько с отчаянием смотрели на открытый проход в Тонкий мир откуда энергия свободным потоком текла к Серебряному, подпитывая его ауру. Кто-то даже попытался черпнуть силу из чужого источника. Энергия жестко огрызнулась. Запахло горелой плотью.

Стены комнаты эманировали чистым серебром и не давали брать силу у мира. К тому же выкачивали энергию из самих Проходящих. Не зря же Серебряные еще столько аров назад придумали подобную защиту. От таких как они.

Рыжая и еще трое ее товарищей встали во что-то наподобие боевой связки. Они были хороши. Видимо приближенные Эвера. Отличные бойцы и сильные Разрушители. Их плетения били в его защиту. Раз за разом заставляя Дима то отступать, то уворачиваться от очередного удара. Им даже удалось взять девэру в полукруг, давя непрекращающимися атаками. Серебряный видел, как воспрянули духом остальные. Энергетический шар, состоящий из огненных шипов ударил в грудь и следующий точно такой же в живот. Истончились связки защиты. Дим незаметно выдохнул. Неприятно.

Пора было заканчивать балаган. Он дал им шанс и достаточно времени, чтобы подумать.

Серебряный ушел в Тонкий мир и вынырнул за спинами нападающих. Первому, не дав время на перестройку, просто свернул шею, второго рубанул шестом, раскраивая на две половины. Снова ушел в эфир, появляясь перед рыжей и ее оставшимся другом.

Сзади почувствовался несильный всплеск. Дим резко развернулся, отмахиваясь свободной рукой. Удар ладонью, затянутой в серебристую перчатку, пришелся по виску. Подруга того молодого парня, который получил удар в сердце с криком отлетела от него и упала у самой двери. Серебряный зло сжал губы. Бестолковые дети.

Шевеление воздуха у щеки, заставило его отклониться назад. У самого глаза сверкнул клинок. Дим отмахнулся шестом, отбрасывая от себя смертоносный кинжал вместе с держащей его кистью. Рыжая девица закричала и упала к его ногам, зажимая изувеченную руку. Серебряный перевел взгляд на ее друга. Тот медленно отступал. Девэра резко шагнул к нему, ломая сопротивление и срывая с шеи кристалл.

Интуиция ругалась и кричала, захлебываясь криком, что нельзя оставлять врагов живыми. Они не дети, и он не обязан их ни жалеть, ни воспитывать. Димостэнис швырнул добычу на пол, себе под ноги. Бросая взгляды на свою предводительницу, лежащую на полу, те кто мог один за другим снимали вергилы и бросали на пол. Девэра убрал защитный барьер с Рамира и его стражей. Те молча наблюдали за его действиями.

- Возьмите всех, кто не сопротивляется и отведите в темницу, потом его высочество решит, что с ними делать. Они покушались на его жизнь. Если будут сопротивляться – действуйте по обстоятельствам, - обратился Дим к стражам.

Охранники князя бросились выполнять приказ, один за другим вытаскивая всех из комнаты и сдавая на руки топчущимся за дверью гвардейцам. Подождав пока все не покинут комнату, Димостэнис под пристальным взглядом все также молчащего Рамира, взял со стола кувшин воды и вылил на голову рыжей. Пока она не пришла в себя, сорвал вергил, намотав себе на пальцы, так чтобы она могла его видеть.

Лишившись энергетической подпитки из раны хлынула кровь. Женщина опять попыталась потерять сознание, но он не дал. Схватил за плечи и резко встряхнул.

- Слушай меня внимательно, - жестко произнес он, - думаю тебе не надо объяснять, что будет если я не верну тебе вергил. Ты сдохнешь через пару мен от потери крови.

- Я ничего тебе не скажу, - с трудом проговорила рыжая, - мне все равно, что ты сделаешь.

- О, Боги! – зло вскричал Димостэнис. – Чего ты мне не скажешь?! Что твой великий гуру и предводитель Эвер служит императору. Что они послали вас, чтобы вы перевезли в Астрэйелль очередную партию взрывчатого порошка, навели здесь порядок и привезли его величеству голову виновного в смерти его избранницы. Или не только голову, это не важно. Я что-нибудь упустил? Еще возможно, у вас была задача найти путь в Тонком мире до Фельсевера, расставив маяки на своем пути.

Она смотрела на него с испепеляющей ненавистью.

-Я хочу, чтобы ты передала Эверу, что меня пытались нанять, чтобы я его убил. Думаю, он поймет, о ком я говорю. Но я не играю в чужие игры. Скажи ему, чтобы он просто убрался с Элиаса. Я не буду мстить и преследовать его. И если когда-нибудь наши судьбы еще пересекутся, я не встану на его пути и забуду, что между нами было.

Рыжая забулькала, наверное, она пыталась засмеяться. Дим сунул ей в оставшуюся руку вергил.

- Не забудь мои слова и убирайся.

Димостэнис открыл ей проход, примерно рассчитав уровень силы и глубину слоев, с которыми она могла работать и вытолкнул ее в Тонкий мир.

Димостэнис обвел глазами комнату, нашел более-менее целое кресло. Придвинул ногой, чтобы быть ближе к Рамиру.

- Так вот он какой легендарный герой в деле! – язвительно произнес правитель Фельсевера. – Чьи интересы вы сейчас защищали, девэра? Свои или опять свои?

Дим с удовольствием сел, положив раненную руку на слегка обгоревший подлокотник. Кровь уже давно остановилась, да и боль почти ушла. Чувствовалось небольшое головокружение, как это обычно бывает после потери крови, да слабость в мышцах. И импульс в груди все еще бился, словно требовал продолжения.

Димостэнис не отреагировал на агрессию. В темных глазах человека, который всегда считал его другом, старшим братом, который всегда ценил его советы и готов был следовать за ним куда бы он ни позвал, Дим ожидал увидеть ненависть, боль, злость. Но там была лишь пустота.Все было гораздо сложнее, чем он ожидал. Такое выражение в глазах может быть только когда на душе все также черно и пусто. И здесь обычные уговоры не помогут.

- Мне казалось, что сейчас я защищал твою жизнь, твоих людей и твой город.

- Я же сказал, что не нуждаюсь в вашей защите. Вы уже все сделали, что могли, девэра, для меня, моего народа и моей страны.

- Нет, еще не все, - спокойно возразил Дим, - поэтому я сейчас здесь.

- Пришли за перстью? Тогда вы опоздали, так же как и его величество. Впрочем, ты сам знаешь, ее больше нет.

Серебряному было незнакомо слово, которое употребил молодой князь, но он понял, о чем идет речь. Он тяжело провел ладонью по лицу.

- Вижу, девэра, - Рамир презрительно улыбнулся, - понимаешь, о чем я говорю.

Дим молчал несколько мен. Тяжелое, гнетущее молчание, которое разъедало двух сидящих друг напротив друга людей своей недосказанностью, обидами, непроизнесенными обвинениями.

- Первый раз этот минерал, соединив его с другими компонентами, и, создав невиданное до тех пор в нашем мире оружие, использовал мой отец. На праздничном шествии императора, пытаясь совершить государственный переворот и свергнуть правящую династию. Чуть позже, подняв восстание против своего правителя, Лауренте Иланди вырезал половину имперской армии и почти дошел до столицы. Мы с князем Эардоре нашли место, где советник производил оружие и уничтожили его, так чтобы эта смерть не разошлась по миру. И я был уверен, что это конец. Когда же я вернулся семь аров спустя, то с ужасом узнал, что кристаллы не забытое и похороненное прошлое, а активное настоящее. К счастью то место, которое в Астрэйелле самое богатое на рождение этого минерала было уничтожено самой природой. Правда остановить рост минерала нельзя, но его добыча усложнилась и стала почти невозможной.

- Но у вас есть это оружие!

- Создатель самих кристаллов Бриндан Пантерри в своем дневнике очень подробно описал процесс производства. Опытным и талантливым алхимикам не составит труда создать что-то подобное даже без исходного вещества. Нужно лишь время. Олайя сумела отсрочить неизбежное, забрав тетрадь Пантерри у императора и отдала ее мне.

- Теперь значит ты распоряжаешься судьбами государств? – выплюнул очередную порцию яда князь Фельсевера.

- Я жил в мире, где люди много веков назад изобрели похожее вещество. Они назвали его порохом. Сначала использовали для развлечения толпы, поджигая в воздухе праздничные, веселые огоньки. Потом научились применять его для взрывов. Стали использовать при осадах крепостей и для затопления кораблей. Потом отлили первые пушки, увеличив силу и дальнобойность орудий. Шли ары и, ученые применяя свои таланты и способности, раз за разом усовершенствовали эту пыль. Порох становился менее ядовитым, не так дымил, больше убивал. Потом изобрели персональное оружие, которое по силе смертоносности не сравнится ни с какими клинками или стрелами. И все эти ары люди воевали, воевали, воевали, вырезая друг друга десятками, сотнями тысяч, миллионами. А потом произвели такое оружие, которое может уничтожать целые города за несколько мен. БАХ! И нет многотысячного поселения, а все что от него осталось – огромная воронка. И земля отравлена, и воздух ядовит, и будет убивать все живое вокруг еще десятки аров.

В этот раз Рамир ничего не сказал. Ошарашенно молчал, смотря куда-то поверх плеча Дима.

- Я пытался защитить наш мир. Если не остановить, то хотя бы отсрочить, отложить на неопределенное количество времени, дать людям пожить еще немного без этого. Поэтому никому не говорил, что Фельсевер – источник этого минерала.В первую очередь для блага Скалистого государства. Взял эту ответственность на себя. Увы, тайное рано или поздно становится явным. Теперь у императора есть исходное вещество, а его алхимики усовершенствовали формулу создания взрывчатки. Если это оружие будет лишь в одних руках – он поставит весь мир перед собой на колени и все будет еще хуже, чем раньше. Поэтому совсем недавно я отдал тетрадь Пантерри Янауру, чтобы вернуть равновесие. Увы, механизм уже запущен и его не остановить. Наш мир больше никогда не будет прежним.

- Прежним уже ничего не будет, - горько повторил Рамир.

Он с трудом поднялся со своего кресла. За его спиной оказалась дверь в другую комнату, закрытая большим зеркалом. Димостэнис сжал зубы. Если он правильно помнил устройство домов в Фельсевере, особенно если те строились для богатых людей, в той комнате должна была быть лестница, которая вела к черному ходу и выходу из дома на противоположной стороне. Проходящие не знали об этой особенности фельсеверских жилищ и атаковали с главного входа, а значит Рамир мог бы легко покинуть дом и уйти, не рискуя понапрасну своей жизнью. Безмозглый мальчишка!

Тем временем Рамир легко сдвинул казавшееся массивным зеркало, и оно податливо отъехало в сторону, открывая дверь в другую часть жилища. Молодой человек исчез в открывшемся проеме, но очень скоро вернулся, держа в руках ножны с кинжалом.

Димостэнису хватило одного взгляда, чтобы понять, что это тот самый ритуальный нож, который сделал их кровными братьями и двойник которого был у него. Рамир начал вытаскивать кинжал, но в руке у него осталась одна рукоять. Второй рукой он потряс нужны и оттуда выпал сам клинок.

Дим прикусил губу. Сломанный ритуальный нож означает, что они больше не братья? Этот процесс можно повернуть вспять? Очередная традиция Фельсевера? Или новаторство Рамира?

- Когда-то я соединил себя кровью с человеком, которого хотел видеть своим братом, хотел, чтобы он стал частью моей семьи, - Рамир поднял глаза на Дима, - ты тогда еще сказал, что я совсем тебя не знаю.

Князь Фельсевера жестко усмехнулся.

- Да, я тебя совсем не знал. И не такого хотел брата.

Димостэнису очень хотелось спросить, а в чем конкретная претензия к нему? В том, что Рамир, как и Лана придумали его образ, а когда он реальный не совпал с им выдуманным, виноват все равно остался он? Он такой какой есть. Он никого не заставлял смотреть на себя сквозь розовые очки.

- Ты всегда смеялся над нашими традициями. Не верил в силу свершившегося ритуала. Никогда не относился к этому всерьез. Я освободил тебя от всей этой тягостной для тебя ерунды. Теперь тебе не нужно будет идти ни против своей чести, ни против совести.

Димостэнис едва удержался, чтобы не фыркнуть. Совесть тревожит только тех, у кого она есть. Обезглавленная совесть – приравнивается к ее отсутствию. Он, преодолевая все еще не прошедшую слабость, встал со своего кресла и нашел на полу лежавший кинжал, который он так и не поднял после вторжения Проходящих.

- Да, я циничный и жесткий. Да, я не верю в традиции. Вернее, в ту силу, которую вкладываешь в это понятие ты. Все верно, традиции – это основа, фундамент, то на чем держится мораль. Но традиции придумывает человек. Для меня всегда было важно то, что ты и твой отец приняли меня в свою семью. Это большая честь и гордость, и сильнее любой традиции.

Дим вернул свой клинок в ножны. Лицо Рамира чуть расслабилось, он отвел глаза.

- Еще я помню ты сказал, что один может принять кровь второго, но не отдавать взамен свою. И он будет свободен от всех обязательств. Ты свою забрал, а я не буду. Для меня ты навсегда останешься братом.

Димостэнис пошел к двери. Рамир напомнил ему о боли, которая сожгла его дотла, не оставив от души ничего, даже пепла. Восстановиться от такого очень тяжело. Первый раунд окончен.

- Дим, - голос Рамира был также невыразителен и сух, но что-то в нем уже надломилось, - что ты чувствовал, когда всех потерял?

Глава 25

Глава 25

Гость остановился, но оборачиваться не стал.

-Боль, отчаяние, безнадежность. Всепоглощающую пустоту, расползающуюся по душе, мечтам, надеждам. Пожирающую будущее и все кем ты был. Кем себя считал. К чему стремился.Я не смог ее победить.

Он медленно повернулся.

- Прошло довольно много аров прежде чем я взял реванш у судьбы, у пустоты, у боли. По крупицам восстанавливая то, чего я когда-то был лишен.

- Я убил Лану, - тихо произнес Рамир, глядя в стол. – Этим самым ножом, этими самыми руками. Сколько надо аров чтобы отплатить судьбе за это?

Он перевел взгляд на собеседника. Дим вновь опустился в кресло. Шанс на второй раунд.

- Сколько ты сам себе отмеришь.

- Она убила отца. Обрекла на мученическую смерть преданных ему людей. Из-за нее Лейла потеряла второго ребенка. И их первый с отцом сын был похищен и передан императору как трофей.

- Как вообще могло такое произойти? Как Лане удалось убедить такое количество народа перейти на сторону империи?

Рамир горько усмехнулся.

- Все очень непросто, - он задумался, словно решая говорить или нет. Делиться с чужаком тайнами своей земли или сохранить секрет? Чужак ли перед ним?

- Фельсевер никогда не был един. Внутри нашей страны испокон веков существовало некое автономное сообщество, которое всегда хотело отделиться и стать независимым княжеством. Довольно обширная часть Скалистого государства, включающая в себя три больших провинции с городами и поселениями, со своим правителем, армией и небольшим флотом. Своя культура, взгляды на жизнь и даже язык отличается от нашего. Самой серьезной проблемой Тарроки, так называется эта самая автономная земля, является их неудачное месторасположение. Войны за независимость, которые регулярно разжигали их наместники заканчивались поражением. Но и для правящего рода Фельсевера это тоже было крайне утомительно, а самое главное разорительно, так как окончательно покончить со свободолюбивыми настроениями внутри своего государства князья не могли, а постоянные междоусобные войны не давали развиваться ни экономике, ни хозяйству и тянули страну в Бездну. В итоге порешили, что Таррока получит ряд поблажек и свобод, уменьшение налогов, право иметь своего правителя, который пускай и подчиняется правящему князю, но будет из местных. Так порешили, так и жили. Пока некоторое время назад в очередной визит наместника в столицу, он не встретил свою будущую избранницу и захотел получить согласие ее отца на союз и благословение его в храме Зелоса.

- Как я понимаю, ты сейчас говоришь о первом избраннике Ланы? – показал Дим свою осведомленность. – Она мне как-то рассказывала о нем. У них была очень большая разница в возрасте.

Рамир кивнул.

- Жизненный цикл наместника уже тянулся к закату, а Лана едва вошла в возраст, когда по нашим законам девушка могла вступать в семейный союз. Отец не стал принуждать ее к этому, хотя это была бы очень выгодная партия, но сестра неожиданно для всех легко согласилась и вошла в род наместника Тарроки. Через пару аров он умер, оставив ее законной наследницей и правительницей всех земель. Отец был счастлив. Наконец фельсеверцы могли объединиться и стать единым народом, забыв о многовековой вражде. Но Лана сказала, что она останется верна своему избраннику и после смерти того, а если же и объединит свои земли с землями правящего рода, то только если князем буду я. Но на тот момент отец не собирался передавать свой трон, а Лана не горела желанием быть официальной правительницей. Она гуляла, развлекалась, передав все свои обязанности одному из глав благородных семей Тарроки и мне, окончательно рассорившись с отцом.

Рамир тяжело замолчал, кусая губы.

- У Ланы были свои планы. Она тоже хотела объединить Фельсевер, но только не под дланью отца.

- Да уж, - задумчиво протянул Димостэнис, - для императора Астрэйелля встреча с Ланой стала большой удачей.

- Она позволила имперцам вступить на нашу землю, отдала оружие, которое они использовали против нас же, забыла кровь предков. После смерти отца поставила у власти родовитые семьи Тарроки, устранив всех тех, кто был с этим не согласен. Наместником Фельсевера стал тот самый глава рода, который правил анклавом, но на самом деле заправлял всем один из ставленников императора. Ты именно его убил на поединке. Скалистое государство стало вассальным наделом Астрэйелля. Лишней фигурой был я. Так как отец уже представил меня своим законным наследником. Фельсеверцы не склонили бы головы перед таррокцами и не приняли бы их своими вожаками. Но если бы я встал на сторону Ланы, они пошли бы за мной, признав мое право выбора, как их князя, как наследника из рода Ахтара.

- Тогда простите, ваше высочество, - Дим поджал губы, пытаясь сдержать ругательства, - что это было на площади несколько дней назад? Какого черта ты ввязался в это самоубийство?!

Рамир усмехнулся.

-Ты всегда будешь считать меня несмышленым мальчишкой, который не отдает отчета своим поступкам?

Димостэнис пронзительно посмотрел на сидящего перед ним князя.

- Нет, - серьезно ответил он, - только до тех пор, пока ты не вырастешь и не научишься просчитывать свои действия.

Правитель Фельсевера сложил руки на груди, не спуская взгляда с собеседника. Дим вопросительно поднял одну бровь.

- Спасибо, что пришел, - наконец произнес Рамир. И пустота в его глазах слегка отступила. – Я тебя ждал.

- Близкие люди, потому и близкие, что не спрашивают надо ли приходить в беде. Они просто рядом и все, - ответил другу Димостэнис когда-то сказанными им же словами.

Губы собеседника тронула легкая улыбка.

- Так что там с альттадой? – не стал расслабляться Дим. Слишком много еще было нераскрытых тайн.

- Это была спланированная акция, - словно с вызовом ответил Рамир. – Нам надо было добраться до складов, где имперцы хранили основные запасы персти. Подвалы княжеского дворца, основной храм Зелоса и казармы, где располагались главные военные силы Братства.

- Три взрыва, прозвучавшие после окончания поединка. Мои догадки оказались верными. Именно за этими запасами император прислал корабли и Разрушителей.

Молодой князь кивнул.

- Мы спровоцировали казнь Лейлы за сутки до этого, напав на темницу, в которой она была заключена. В отместку они решили казнить ее прилюдно, чтобы напугать нас и показать народу, что они чтят традиции и безвинно убитый князь не останется неотомщенным. Объявить альттаду в этот сэт было очень символично. Наши враги не смогли бы отказаться. Пока я отвлекал, мои воины делали свое дело. Дом моего отца занимал тот самый имперец, которого ты убил и приближенные к нему люди. Братство осталось без командующих и основной своей движущей силы. О таррокцах тоже теперь можно забыть на долгие ары. После казни Лейлы должна была состояться коронация нового правителя и в храме были собраны все благородные семьи Тарроки. От такого удара не оправляются быстро. К тому же, как законный наследник своей сестры, теперь я являюсь их наместником и сделаю все, что в моих силах, чтобы они никогда больше не вспомнили, что были почти свободными от нас. А после взрыва в казармах Братья лишились части своих воинов. Остальных мы дорезали на улицах, растерянных, оставшихся без командования и не ожидающих от нас столь радикальных мер.

Рамир замолчал, выжидающе смотря на собеседника.

- А если бы в этой спланированной акции тебя бы убили? – не выдержал все же Дим. – Кто бы правил Фельсевером? К чему все это было, если бы ты погиб в тех идиотских поединках?

- Я защищал мой народ и память отца. Как бы я смог занять его место, если моя честь была бы запятнана? Это был осознанный выбор.

Глядя в застывшее лицо собеседника, князь как-то вдруг неуверенно пожал плечами.

- И знаешь..., там случилась какая-то заминка. В общем-то бабахнуть должно было чуть раньше.

Димостэнис со стоном закрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Дурдом какой-то со всеми их традициями, устоями, бесшабашной удалью и необъятной честью.

- Бренна с тобой? – выдернул его в реальность голос Рамира.

-Она очень переживает за тебя, - не стал прямо отвечать Дим на заданный вопрос. – И за сына, которого у нее отняли.

Взгляд князя снова почернел и Димостэнис догадался о еще одном невысказанном обвинении.

- Она меня обманывала все эти ары, - подтвердил Рамир его мысли.

- Стефан – законный наследник империи. Аурино Эллетери заключил тайный союз с его матерью. Безумный поступок, который мог бы стоить Аурино всего что он имел. Мне удалось спасти этого ребенка, а единственный человек на тот момент, которому я смог его доверить была Бренна. Она никого не обманывала. Она слишком верная для таких поступков. Просто она считала своим долгом передо мной хранить в тайне историю рождения Стефана. И извини, когда я ее об этом просил, то я еще не знал, что она будет твоей избранницей, - не удержался Дим от язвительного замечания.

Молодой князь начал заливаться краской. Дим подумал, что надо заканчивать с поркой, а то его высочество опять замкнется в себе.

- Что планируешь делать дальше?

- Очищу Фельсевер от захватчиков и предателей. Начну укреплять морские границы. Благодаря стараниям сестрицы, Скалистое государство почти лишилось флота. У меня осталось всего несколько военных судов и немного галер. Сегодняшнее нападение дало ясно понять, что правитель Астрэйелля не остановится и не изменит свои планы после смерти Ланы.

Димостэнис кивнул.

- В битве в бухте Эстер все стороны понесли большие потери. Следующий свой удар император готовится нанести по Бережному ландрату или Акилорскому княжеству.

- Что Янаур?

- О! Мюрджен лишился крепости на южных границах, нескольких флотилий и веры в союзников. Его высочество отчетливо понимает, что княжество основной враг империи и правитель Астрэйелля сделает все, чтобы уничтожить своего главного врага. Тем более Аурино и начал именно с Мюрджена, не став размениваться на более мелкие цели. К тому же Эардоре нажил себе еще одних могущественных врагов, которые не менее императора горят желанием стереть его с лица Элиаса. В общем характер у князя совсем испортился. Тяжело сейчас с ним общаться.

- Раньше то вы с ним просто душа в душу жили, - хмыкнул Рамир, - что остальные?

- К Эшдару императору никак не пройти, кроме как по бывшей нейтральной территории и через Перевал Туманов, поэтому крепость сейчас оставлена на женщин и стариков, почти все, кто может держать оружие стали подтягиваться к Бережному. Ландрат, как обычно дрожит, но думаю попытки восстановить перемирие с императором они оставили. Впрочем, их понять можно. На пути императорских войск они стоят первые. Акилор же наоборот собран и готов действовать. Эрега оказался неплохим правителем. У него есть цель – воссоздать старую империю в своем княжестве с теми же устоями и законами, которые еще были при их предках. Сейчас туда уже открыто подтягиваются многие родовитые Дома Астрэйелля со своими военными формированиями, и они готовы выступить против императора.

- Кто эти люди, - Рамир сделал неопределенный жест вокруг себя, - с кем ты сражался? Зачем они напали на Райхан?

- Сильные одаренные. Они служат императору, и как ты правильно сказал, Аурино не оставит Фельсевер в покое. Здесь есть то, что ему необходимо для победы. И теперь он знает, как это добыть.

Серебряный не стал говорить про Проходящих, которые только и ждут, чтобы похоронить их мир. О Стражах и Хранителях с их вообще непонятными желаниями. И о том, что война людей всего лишь верхушка айсберга.

-Ты ловко от них отделался, -Рамир не заметил его задумчивости или просто сделал вид. – Твое оружие что это? Откуда оно берется? Или это тайна?

Дим не сразу понял, о чем говорит князь, но догодавшись, не стал скрывать.

- Это всего лишь боевое плетение. Я трансформирую его в шест, наподобие моргенов у картелей. Мой источник энергии питает его, и я могу тратить на него столько сил, сколько необходимо. Все просто, никаких тайн.

Все настолько просто, что сложно поверить, что он шел к этому такое количество аров. Сколько еще понадобится времени, чтобы понять сможет ли он победить врагов благодаря новым знаниям и полученному опыту. Как ему использовать все то, что на него свалилось?

И сколько вообще у него осталось времени?

Темно-серый, почти черный ярх, сливаясь с сумраком уходящего дня завис над землей. Его наездник, не отрываясь, смотрел на город, лежащий у его ног. Аурино Эллетери мрачно улыбнулся. Наконец он отведал сладкий вкус мести. Наконец все предатели в свое время посчитавшие его слабым и неспособным, поймут какую роковую ошибку они совершили. Наконец его враги захлебнутся в собственной крови, забыв о всех своих притязаниях на то, что по праву принадлежало лишь ему.

Внизу под его ногами распростерлась Нэрнста. В едком, черном дыму и огне, с гордо возвышающимся флагом империи, поднятым на главной городской площади вместо знамени несуществующего более Бережного ландрата и белой, измазанной кровью тряпки. Всего за три дня он – император Астрэйелля вернул себе часть своих бывших владений.

Неожиданный и совсем неоднозначный союз с Эвером принес свои плоды и оправдал себя на все сто процентов. Его почти сотня воинов из клана Разрушителей, как они себя сами называли, стали основной ударной силой в наступлении на Бережной ландрат и Акилорское княжество. Они играючи смяли шактов противников, тем самым облегчив воинам императора их завоевательный поход по всей территории государства. Тем более, как заметил Аурино по мере их продвижения и усиления боевых действий возможности Разрушителей постоянно увеличивались и после того, как они уничтожили самое крупное после Нэрнсты поселение Бережного, устроив там землетрясение по своей силе не уступавшее тому, что когда-то стерло с лица Элиаса Рогдар, в войсках противника возросла паника и они, теряя весь свой бунтовской настрой, в скором темпе начали отступать к столице, надеясь там спрятаться за толстыми стенами оборонительной крепости.

Здесь их ждал второй сюрприз, подготовленный императором для своих непослушных подданных. С подачи Эвера лучшие оружейные мастера Астрэйелля создали оружие, которого еще ранее не было на Элиасе. Нэрнста с ее защитными стенами и укрепленной крепостью продержалась всего несколько сэтов. Им нечего было противопоставить императорским войскам. Оглушенная взрывами, задыхающаяся от едкого черного дыма, заполнившего улицы, сгорающая в огне, столица мятежной квоты распахнула ворота крепости перед своим правителем и согласилась на все его условия.

Впрочем, условий у Аурино Эллетери было немного. Это была его земля, его народ, и он не собирался бездумно разбрасываться своими же собственными ресурсами. Ему нужно было всего лишь наказать виновных и показать остальным свою силу. Напомнить, что больше он никому и ничего не будет прощать и спускать с рук любые вольности. Императору нужно было, чтобы ему сдали так называемых правителей ландрата с их семьями и близким окружением, советников, управляющих, командующих войсками, а также всех, кто имел отношение к Освободительному движению от высших офицеров до простых воинов.

Аурино был доволен. Единственное, что омрачало его радость – это то, что ничего не было слышно о девэре. Тот словно исчез с Элиаса и совсем не давал о себе знать. Не пытался нападать на Разрушителей, не заслонял своим серебристым щитом Нэрнсту, когда его пушки разносили защитные стены города, не подбадривал мятежников, трясся бело-грязной тряпкой у них над головами. В общем все то, что он обычно делает. Это обескураживало и немного тревожило. Пусть Эвер и говорил, что этот «придурок» просто выдохся и ему нечего противопоставить тому, что сделал он, но Аурино знал, что его бывший друг просто не умеет отступать и если он затаился, то не значит, что ушел. Он просто думает, какой путь ему лучше выбрать. А значит надо оставить ему как можно меньше этих самых путей.

Бережной покорен. Акилор взят и больше не является угрозой для императора. Осталось гнездо всех бунтарей Эшдар и прямой путь на Мюрджен. Там он и обрежет все пути-дороги. И никто не сможет его остановить.

Один из воинов почтительно распахнул полог шатра перед правителем Мюрджена. Янаур Эардоре стремительно вошел внутрь.

- Ваше светлейшее высочество, рад нашему знакомству, - Янаур склонил голову, приветствуя правителя Акилорского княжества, - скорблю, что оно случилось при подобных обстоятельствах.

- Взаимно, ваше светлейшее высочество, - повторил его жест Архандр Эрега, - наша встреча большая честь для меня.

Янаур повернулся к двум генералам, присутствующим в шатре, положил руку, сжатую в кулак к противоположному плечу.

- Мое бескрайнее почтение. Генерал Димэрос. Генерал Дарис.

- Ваше высочество, - ответили тем же воины.

Участники встречи расселись в кресла вокруг стола, на котором стояли бутылки с вином, чаши и какая-то нехитрая снедь. Однако, как заметил Янаур, даже эта простая еда не была никем тронута.

- Я повторюсь, и еще раз скажу, как мне невероятно жаль, что в ваш дом, ваше высочество, пришла эта беда. Мы столько аров оттягивали начало войны. Одерживали победы в других сражениях, но неминуемое случилось.

- Почту за честь, если вы будете называть меня Архандр, ваше высочество.

- Янаур, - поправил его правитель Мюрджена.

Уголки губ Эреги тронула едва заметная улыбка.

- Наверное, можно сказать, что по сравнению с тем, что произошло в Бережном, мне еще повезло. Я сумел спасти своих близких, людей, доверившихся мне и свой народ.

Янаур склонил голову, выражая уважение.

Да, они все ждали нашествие императора. Знали, что его армии идут на Бережной и Акилор и им казалось, что они были готовы.

- Нам повезло, что Акилор находится чуть дальше, чем Бережной ландрат от земель императора. Когда мы получили первые ужасающие новости от соседей, мы поняли, что нам не выстоять против тех сил, что есть у его величества. Нагдор был разрушен, как когда-то пала столица северной квоты. А потом мы узнали, что стало с Нэрнстой и о том оружии, что есть у правителя Астрэйелля. Думаю, генерал расскажет эту часть более подробно, чем я.

- Димэрос, - Эардоре повернулся к своему генералу. – Я получал от вас послание, но хочу выслушать лично. Что это такое? Вы писали, что у ворот крепости воины императора поставили невиданные до сих пор орудия, которые били так далеко и с такой силой, что стена стала как решето и рухнула к ногам императорских воинов всего за несколько сэтов? Стена толщиной более пяти еров?

- Мои разведчики, которые вернулись из стана врага описали это так. Длинный, стальной ствол, в который они заправляют те самые свои продолговатые снаряды с горящим внутри порошком и засыпают в стволы тот же самый порошок, благодаря чему выстрелы имеет большую дальность и силу. Снаряд разрывается и поражает все вокруг в радиусе десяти-пятнадцати шагов. Сложно описать словами, что творилось в Нэрнсте.

Архандр вздрогнул. Князь Эардоре мрачно кивнул. Он как раз-таки понимал, что творилось в столице Бережного. Насмотрелся, как подобные снаряды уничтожили две его флотилии и приграничную крепость.

- Недавно я получил известие, что два соправителя Бережного, их семьи и близкое окружение, сумели покинуть город на судне и сейчас плывут в Мюрджен.

- Всего двое? – уточнил Эрега.

- Бреден Кастора добровольно решил остаться и сдался захватчикам, выполняя требования императора, чтобы тот смягчил условия сдачи для города и его жителей. К нему присоединились военачальники, а также офицеры Освободительного движения. Из последних новостей: все они сидят в темнице. Что задумал император в отношении их пока неизвестно.

- Устроит показательную казнь, - фыркнул Архандр, - для устрашения всех нас, других отступников.

Янаур пожал плечами. Может и так, а может что-то захочет спросить с девэры за их освобождение.

-Еще до меня дошли слухи, что одаренные, которые следуют за императором необычайно сильны и именно они разрушили Нагдор, - продолжил правитель Акилорского княжества. - Насколько вы верите этому? Или это байки опять-таки для устрашения?

- Я лично видел, как один из этих одаренных за несколько мен уничтожил деревушку недалеко от Антаклии. А потом его сторонники разрушили полстолицы княжества. Император больше не блефует. Он долго терпел и ждал своего сэта. Теперь у него сильные козыри на руках, и я точно не скажу, какое оружие сильнее.

Эрега откашлялся, прочищая горло. Янаур поднялся, разлил вино по кубкам.

- За тех, кто у Врат Зелоса. Пусть Боги будут к ним благосклонны, и ангелы помогут найти свой путь.

Выпили молча.

- Почему тогда они не использовали эту силу против нас? – спросил Архандр. – Генералы Димэрос и Дарис до последнего задерживали их подход к самому Акилору.

- Когда мы сражались за перевал Туманов, - взял слово Дарис, - девэра до последнего пытался предотвратить битву шактов, опасался, что это расстроит баланс. Но война есть война, когда припекло в ход пошли все силы. А чуть позже скалы начали осыпаться, и, если бы не командир нас всех засыпало бы этими каменюками, не разбирая кто чужой, кто свой. Акилорское княжество со всех сторон окружено горами. Думаю, они просто побоялись тревожить стихию в таких местах. Иначе бы затронуло и императорские войска.

- Согласен, - подтвердил его теорию Янаур, - они всегда используют свою силу там, где могут сами отступить или просто обойти. Разгневанные стихии уже никому не побороть.

Архандр тяжело откинулся на спинку кресла, ничего не выражающими глазами уставившись в стол.

- Мы собрали несколько отрядов добровольцев. Большинство из них старики, которые не смогут преодолеть большой пеший переход, раненые и тех, кто хотел отомстить за родных, одели в форму наших войск, закрыли ворота города, выставили оружие на стенах. Со стороны все выглядело так, что мы готовы обороняться. И бежали, как крысы. Вот и вся наша война.

Он сжал кулаки. На его лице застыло выражение бессилия и обреченности.

- Вы не бежали, а отступили, не потратив бездарно свои жизни. К тому же задержали неприятеля и дали нам немного времени для маневра. Через несколько сэтов на рассвете воины выступят в путь и самое позднее уже к вечеру встретятся с войсками Мюрджена и Освободительного движения. Мы подготовимся и дадим уже более осмысленный отпор, учитывая наши знания о враге и его оружии.

Твердо произнес Янаур. Думая о том, что еще совсем недавно все было так просто. Были одаренные и неодаренные. Люди, владеющие малой толикой того, что смогли урвать у мироздания и считающие себя венцом всего. И другие, уставшие от этой несправедливости и страстно желающие это изменить. Война, родившаяся из неудовлетворенности одних другими и длящаяся уже семь аров.

А сейчас есть Эвер и девэра. Два всесильных существа делящих Элиас.

В последнее время Янаур все чаще ловил себя на мысли, что не думает об их предводителе как раньше. Он все реже ассоциирует его с Димостэнисом Иланди, с тем самым, с которым они рука об руку прошли длинный путь, боролись с испытаниями, отмеренными им судьбой, спасали друг друга, прикрывая дружбу наигранной враждой. Словно тот ушел семь аров назад в лишь ему изведанный путь, а вернулся чужак, огораживаясь от всех похищенной личиной. Только вот образ уже давно трещит по швам и тот, кого принято называть девэрой больше не друг их общему миру и идет к лишь ему ведомым целям.

Элиас, который катится в Бездну, постоянные катастрофы, бездействие девэры, бесконечно решающего свои проблемы и умножающего свою силу. Словно он не боялся потерять эту жизнь, этот мир, словно знал, что у него есть куда уйти.

Впрочем, почему словно? У Димостэниса и в самом деле было куда идти в случае гибели Элиаса. На Карте Вселенной много других миров. И Хранитель всегда найдет свое место.

Глава 26

Глава 26

Хаган Иддрес придержал рвущегося под ним коня и привстал на стременах, оглядываясь назад. За ним нестройными отрядами, перешагивая через трупы, передвигалось его войско. Кому не хватило лошадей, шли пешком, на телегах везли раненых. Сзади понуро шли связанные люди, окруженные вооруженными воинами.

Все шло по плану.

После коронации нового князя Мюрджена Хаган вернулся в свое родовое имение, к избраннице и только что родившемуся сыну. Однако семейная жизнь не клеилась, друзья ушли, рухнули все блестящие планы на будущее. Его удел – до конца своих дней прозябать в деревенской глуши, стараясь найти утешение на дне бутылки или притуплять поедающее его чувство вины и безысходности в объятиях очередной дворовой красотки. Стоило всего лишь раз оступиться - жизнь превратилась в бесконечный кошмар. Когда в один из одинаково мрачных дней его из тоски и уныния выдернул гонец от правителя Мюрджена с приказом прибыть во дворец.

Князь встречал его один в своем рабочем кабинете, стены которого были для Хагана роднее стен собственного дома. По крайней мере увидев знакомую обстановку и почувствовав, как забилось сердце он понял, насколько было ему дорого все то, что он так бездарно растерял.

- У меня к тебе есть важное поручение, - без обиняков начал Янаур. – Если справишься – прощу, верну и воздам причитающиеся почести. Если нет…

- Справлюсь, - перебил своего правителя Хаган. – Другой дороги у меня нет.

Задание князя заключалось в том, чтобы отправиться в Эфранор и собрать воедино осколки когда-то уже давно разбитого движения, которое много аров назад создал Виррон Диксеритти.

-Князь Иасион всегда считал, что удар по Эфранору – сердцу империи и гордости правящей династии нанесет большой урон всему государству и развалит его единство. Основной замысел состоял в том, чтобы сплотить неодаренных людей империи и вложить в их головы мысль, что им пора выйти из тени шактов и создать свое собственное государство, - коротко и четко излагал свой план Янаур Эардоре. – В те ары происходило много чего. Движение раскололось и в общем-то неплохая задумка нашего князя не реализовалась. Однако остались более мелкие группировки, которые в той или иной степени продолжали бороться за идею, вложенную в их головы.

В ары становления своей власти Аурино Эллетери вел очень агрессивную и жесткую политику по уничтожению подобных проявлений вольномыслия. Законники, Око и уж тем более Разбитые Сердца строго следили за порядком и жестко гасили любые очаги возгорания мятежей и прочих неправомерных действий, направленных против законов молодого императора.

- Однако я точно знаю, что полностью истребить подобные группировки у правоохранительных органов и вышеназванных служб не получилось. Они постоянно поднимали бунты, выдвигали требования, писали лозунги. Их разгоняли, кого получилось отловить – показательно казнили, после чего они затаивались, набирались сил и смелости и снова начинали пакостить существующей власти. Теперь тебе, Хаган, предстоит соединить эти осколки и внушить им, что все в их руках, что они могут изменить свое будущее.

- Ты хочешь поставить их под знамена перемен?

Янаур слегка поморщился.

- И да и нет. Да – потому что им надо дать понять, что их не бросили и не забыли и они часть одного большого целого. Но мы не будем им предлагать свободу, равенство, единство. Для тех, кто всю свою жизнь прозябал под гнетом других, что будет более лакомым куском: почувствовать себя едиными со своими врагами и быть с ними на равных или стать выше? Мы подарим им возможность отомстить. Отыграться за все свои лишения и унижения. Дадим возможность выплеснуть накопившуюся злость. Дадим то, к чему они стремились – возможность создать свое отдельное государство для неодаренных. Сколько людей встанут под такие знамена, Хаган?

Тебе надо будет отправится в Эфранор. Найти моих людей, объединить всех желающих встать под наши знамена, дать им понять, что их время пришло. Но оставаться в столице все так же опасно, вам надо будет перебраться в более спокойные места. Сейчас, когда вся Западная Квота превратилась в одну большую производственную зону, там постоянная нехватка рабочих рук. Там всегда нужны люди для работы на верфях или военных производствах.

Первая проба сил была произведена, когда Освободительное движение захватило Морскую квоту, а потом и Промышленная квота сделала первые попытки к отделению. Тогда Хаган и поднял свое подготовленное и уже истомившееся войско на восстание. Которое было жестко подавлено карательными отрядами императора. Им пришлось бежать, теряя насиженные места, людей, оружие, прятаться в горах на границах с Рогдарской Республикой, огородившись от мести правителя Астрэйелля Мерзлыми Землями.

Сейчас, когда Аурино Эллетери увел войска на войну в восточную часть империи, не ожидающий удара в спину и оставив позади себя лишь небольшие отряды для защиты границ и соблюдения порядка в городах, Хаган повел своих людей на столицу Астрэйелля.

Селение за селением численность их поначалу небольшой армии постоянно росла. Неодаренное население империи присоединялось к их войску, и вскоре императорским отрядам нечего было противопоставить этой силе. Проходя мимо деревень и сел, они не трогали дома и хозяйства обычных смертных даже если они и отказывались присоединиться к их движению, но полностью вычищали дома шактов, забирая провизию, лошадей, какое было оружие и все, что могло его заменить. Оказывающих сопротивление одаренных: военных или из гражданского населения убивали, более зажиточных селян или горожан брали в плен для выкупа.

Слава об неодаренных воинах, о новом государстве, в котором не будет шактов и их власти бежала впереди самих героев. В некоторых селениях их уже ждали, а в некоторых начинали устраивать бунты еще до их появления. Хаган же, который все эти ары бок о бок жил со своими людьми, работал на стройках и производствах, терпел лишения в северных землях, убивал врагов, не страшась смерти, стал их неизменным лидером и символом предстоящей победы.

Элени осмотрелась вокруг себя. Везде был камень. Словно кто-то выдолбил в скале большую комнату. Каменное ложе, укрытое какими-то шкурами, что-то на подобие каменного стола и стула и серая, слегка подрагивающая завеса, закрывающая выход, от которой веяло такой силой, что она даже не решилась подойти. Поначалу, когда Элени открыла глаза, она даже подумала, что вновь оказалась в доме на скалах. И что Дим исполнил свою угрозу и запер ее за очередное ослушание. И забрал вергил.

Потому что сейчас это было бы самое лучшее, что с ней могло случиться.

Элени закрыла глаза, вновь вспоминая тот момент, когда она шагнула за Арданой. Там, куда она попала не было привычных потоков стихий, она словно провалилась во что-то вязкое и тягучее, где не могла даже дышать. Вергил раскалился в считанные мгновения и впился в кожу. В груди разрасталась боль. Такая сильная, будто внутри нее кто-то поселился и сейчас хочет взломать грудную клетку, чтобы выбраться наружу. Она упала на колени и закричала. Вернее, хотела закричать, но губы лишь открылись то ли в попытке исторгнуть звук вместе с болью, то ли сделать очередной судорожный вдох, а дальше она ничего не помнила.

Элени легла на ложе, подтянув под себя ноги. Что она наделала? В какие неприятности в очередной раз влезла? Она не знала, сколько времени она так провела, пока не почувствовала всплеск энергии. Пелена, закрывающая проход истончилась и в ее темницу зашел Эвер.

Девушка вздрогнула от неожиданности. Резко села, смотря на своего тюремщика, не понимая какие чувства испытывает больше всего: страх, ненависть, злость.

- Тихо, тихо, - мужчина даже не попытался к ней приблизиться. Стоял около входа, подняв руки ладонями вверх. – Я пришел с миром. Я не хочу с тобой воевать.

Видя, что она не пытается наброситься на него, продолжил.

- Поговорить. Открыть глаза на правду. Сделать предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Подружиться.

Элени пренебрежительно фыркнула, выказывая что она об этом думает.

- Где мы?

- Хороший вопрос, - согласился тюремщик, - а больше всего мне нравится, что ты не пытаешься истерить или бросаться угрозами. Я покажу тебе, пойдем.

С этими словами он протянул девушке руку. Элени еще раз фыркнула и демонстративно убрала руки за спину.

- Ладно, - усмехнулся Эвер, - тогда иди за мной. Только не отставай, а то потеряешься.

С этими словами он развернулся и вышел из пещеры. Следуя за ним, Элени поняла, что он имел ввиду, когда сказал не потеряйся. Они шли по лабиринту. Вокруг был камень. А еще было безумно жарко. Иногда девушка дотрагивалась до очередной стены и одергивала руку, так как та была раскалена.

Наконец они вышли под открытое небо. Элени поежилась. Здесь было холодно и ветрено, как обычно бывало в это время ара в Астрэйелле. Девушка с грустью смотрела на серый пепел, который устилал землю, погребальным саваном укутывая то, что когда-то было ее домом.

- Земли Дома Иланди, - с горечью произнесла она. – Очередной мертвый кусок нашего мира.

Она подняла глаза. Над ней высился тот самый вулкан, который уничтожил плодоносные земли и стал общей гробницей для огромного количества людей.

- Ты ошибаешься, здесь не все мертво. Он, - Эвер посмотрел вверх, - еще жив и сейчас просто спит.

- Он снова может проснуться? - Элени резко повернулась к нему. – Ты знаешь, когда?

- Когда я захочу, - самодовольно улыбнулся мужчина.

- Твое второе имя Зелос? – поинтересовалась девушка, не скрывая сарказма.

- Возможно, могло бы быть и так, - он легко пожал плечами, показывая, что его не трогают ее эмоции. – Но я не из вашего мира. Мне и не быть его Богом.

- Что за чушь ты несешь?! – разозлилась Элени.

- Я просто хотел сказать, что сейчас он спит. Когда он проснется, неизвестно. Но ты же чувствуешь ту энергию, которая собирается в Тонком мире Элиаса. И это только начало. Скоро ее будет так много, что можно будет разбудить и этот вулкан и поднять моря и все, что я захочу. Разрушители только и ждут этого момента.

- Но разве вы не понимаете, что это уничтожит наш мир?!

- Я-то понимаю, но как я уже сказал, мне все равно. Он – не мой. А вот Проходящие всерьез думают, что могут управлять этими процессами. Здесь они разрушат, а там остановят. Только если этот красавчик проснется, понимаешь меня, по-настоящему проснется, то сожжет и засыплет пеплом половину Астрэйелля. Разверзнется земля и поглотит города и села. Следом за ним оживут другие вулканы. В том числе, которые под водой. Огромные цунами накроют побережья. И если все не погибнут сразу, то через ар те, кто сумел выжить, помрут от голода, лютых морозов или наоборот сжигающего пекла. Мне продолжать?

- Зачем ты это делаешь?

- Ничего личного, поверь мне. Это мир такой же, как и многие другие. Не лучше, не хуже. Я просто игрок, такой же, как твой брат или Ардана.

- Дим не такой! – закричала Элени, чувствуя, как на глаза напрашиваются злые слезы.

- Такой! – резко припечатал Эвер. – На его счету уже не один мир, между прочим. Просто он лучше умеет всех дурачить. Или как ты думаешь, почему он не сказал, что ты такая же как мы. Не открыл для тебя твой дар Хранительницы. Не рассказал всей правды про Есению.

Элени закрыла глаза и отступила.

- Ты для него лишняя в этой игре.

- Я не понимаю, о чем ты говоришь.

- Знаю, девочка. Только вот Ардана почувствовала в тебе твой дар. Твой импульс забился у тебя в груди, и ты не можешь этого отрицать.

Эвер быстро приблизился и положил ладонь ей на грудь, где Элени и в самом деле что-то чувствовала. Нещадная боль сменилась онемением, а сейчас там как будто что-то покалывало.

- Ардана служит тебе? – спросила она.

Мужчина усмехнулся и поцокал языком.

- Было бы не плохо, не отрицаю. Но пока это я служу ей, но очень хочу это изменить. Собственно, именно для этого ты мне и нужна.

Элени слегка встряхнула головой, словно все то, что говорил Эвер не помещалось у нее в сознании.

- Как я уже сказал ты – Хранительница, умеющая созидать. Это твоя грань дара. И для любой коалиции Созидатель - ценное приобретение. А ты еще и дочь Есении, возможно в тебе откроются и другие грани. Твой же братец вон какой талантливый! Ардана просто не могла упустить такой подарок Карты.

- Но ведь она сказала, что она Проходящая и что она.., - Элени не стала договаривать вслух свои мысли, чтобы не выслушивать издевок собеседника. Все же она не такая талантливая как ее брат и ничего не умеет, кроме как влипать в неприятности. Впрочем, может это и есть ее талант. Какая-то еще нераскрытая грань дара.

- Она – Страж и заботится о силе своего клана. Если бы в Антаклию к тебе пришел я…

- Ты бы не смог! – задрала нос Элени.

- Почему? – Эвер сделал вид, что удивлен. – Из-за каких-то там барьеров, над которыми вы так усердно работали с твоими друзьями? Для Проходящих возможно это и стало преградой, но не для меня. Скажу тебе больше – я был в Антаклии несколько дней назад, общался с князем.

С Элени разом сошли все краски, так что даже Эвер не мог этого не заметить.

- Не надо так волноваться. Он жив, здоров и даже стал чуточку умнее. Иногда просто обычный разговор с умеющим думать человеком может принести большие результаты, чем военные действия. Но я точно знал, что, если приближусь к тебе, ты начнешь со мной сражаться, подключишь своих друзей, случится переполох. Ардана же все сделала виртуозно и без последствий. К тому же совершила еще одну попытку натравить на меня твоего брата в надежде, что он меня все-таки прикончит.

- Зачем же ты тогда держишь меня у себя, если знаешь, что Дим тебя убьет?

Эвер засмеялся.

- Во-первых, убить меня не так легко, моя дорогая девочка. Мы с твоим братом уже не раз выясняли отношения. А во-вторых, ты сейчас удивишься, но девэра не хочет убивать меня. Не так давно я получил от него послание, где он так и сообщает мне, что не хочет больше войны со мной, и что не держит на меня зла за все содеянное, и что, если я просто уйду, не будет меня преследовать.

- Я тебе не верю! – зло возразила Элени.

- Зря, - Эвер не казался разочарованным, просто принял ее ответ, как констатацию факта, - для таких как он или я не составляет труда знать местоположение друг друга. Почему же его еще здесь нет?

Девушка не ответила.

- Впрочем, мы конечно же его подождем. А пока я преподам тебе несколько уроков, чтобы ты смогла познать себя.

С этими словами Эвер жестко схватил ее за руку и потащил за собой. В этот раз Элени не увидела никакого прохода или двери, это было больше похоже на манипуляции брата в Тонком мире. Эвер просто сминал своей энергетикой пространство, перешагивая шаг за шагом, пока они вновь не оказались так глубоко, что Элени начала задыхаться.

- Вергил, мой вергил, - хрипела она, - я не могу без вергила.

- Он тебе не нужен, - жестко возразил Эвер, - ни хьярт, ни вергил, только твой импульс.

Он опять ткнул пальцем ей в грудь, где она все также чувствовала покалывание.

-Ты останешься здесь и должна будешь найти проход в ту пещеру, где ты недавно очнулась. Это будет твоим первым уроком. Учись слушать свой импульс, учись взаимодействовать с ним, ощущать себя в пространстве. Не надейся сбежать. Я запечатал все другие проходы, у тебя есть только одна дверь. Не надейся, что твой братец тебя почувствует и придет, ты не настолько сильна пока, чтобы перебить мою энергетику. И не надейся, что можно просто переждать. Внутреннее пространство любого мира не любит чужаков. Пока ты сильна и можешь ему противостоять, оно тебя терпит. Как только ты перестанешь сопротивляться, оно сожрет свой импульс, а потом и всю тебя. Выжжет разум, душу, эмоции. Останется лишь пустая телесная оболочка. Борись, если не хочешь продолжить свое существование в виде безвольного цветочка.

Энергия разрушения была повсюду. Она придавливала к земле предчувствием беды и ощущением безысходности. Не давала поднять головы и расправить плечи, чтобы преодолеть страх, который она навевала. И если Димостэнис едва шагнув на суровые земли Рогдарской республики, сразу же закрылся щитами, чтобы избавиться от этого груза, то он не понимал, как это давление могут выдерживать люди без дара, женщины, немощные старики. Воины, которые вынуждены держать в руках меч, чтобы защищать свои дома и своих близких.

Димостэнис был вынужден задержаться в Фельсевере еще на несколько дней. Те склады со снарядами, которые хранились в городе и которые Рамир со своими соратниками уничтожил, были не последними запасами персти. Были еще места добычи кристаллов, где они перерабатывались в порошок и отправлялись на единое производство за чертой города и там уже из них делали те самые снаряды, которые отправлялись в империю.

Молодой князь, преодолев свои обиды и страхи, попросил своего кровного брата о помощи. Дим, которого острое предчувствие беды буквально сводило с ума и который всем своим существом рвался назад, все же не смог ему отказать. Тем более увидев масштабы деятельности, которые сумел развернуть Аурино в Скалистом государстве с помощью своей избранницы, девэра сначала пребывал в сильном ошеломлении, но потом осознал насколько теперь, с изменившейся обстановкой в Фельсевере, близок крах императора.

Все его военная кампания завязана на обладании этим оружием. Потеряв Лану, он не сумел удержать за собой завоеванное государство и теперь, когда его посланники потерпели поражение, а корабли затоплены, он не получит очередную партию снарядов. И быстрый захват имперцами вражеских земель обречен на провал.

Сейчас самая главная задача Рамира не допустить врага на свою территорию. Вряд ли у Аурино на данный момент есть такое количество судов, которые могли бы захватить Скалистое государство, а значит совсем скоро противники снова окажутся в одинаковом положении.

Фельсевер стал ключевой фигурой в развернувшейся войне. Потом, когда все это закончится, государство, почти единолично обладающее такими ресурсами, станет большой проблемой и с этим надо будет что-то делать. Но это будет после, а сейчас поддержка молодого князя станет большим подспорьем для Альянса.

Поднявшись в воздух на верном Хоруне, Дим пытался из увиденной картины сложить то, что он пропустил за дни своего отсутствия. Вдоль Мерзлых земель тянулась цепочка беженцев из Акилора к Эшдару. Здесь кружили его «летуны», помогали людям не сбиться с пути и не затеряться в снегах их суровой земли. Похожая вереница тянулась и от Бережного только они шли вдоль Приграничной квоты и уходили по Перевалу туманов. Еще одна чуть поменьше шла к Мюрджену. Видимо князь дал распоряжение ближайшим деревням брать жильцов на постой.

На Нейтральной зоне собирались армии Мюрджена, Рогдарской республики, подтягивались воины из Акилора. Здесь энергетика разрушения застыла вязкой массой, готовая в любой момент обрушиться на головы людям. Над Мюрдженом было тихо. Всем своим существом Серебряный потянулся к этому островку спокойствия и благонадежности, который остался у мира. К тому же Дима захлестнуло чувство гордости за сестру, которая вопреки его опасениям все же справилась с поставленной задачей. Научилась выполнять приказы и не влезла в очередные неприятности в его отсутствие.

Над Бережным и Акилором царила смерть. Димостэнис ясно ощущал ее гнетущую силу. Он рискуя быть замеченным, спустился чуть ниже над разрушенной защитной стеной Нэрнсты, пытаясь воссоздать для себя масштабы произошедшей трагедии.

Неожиданней всего было ощутить ту же энергию над Западной и Центральной квотами, особенно над Эфранором. Он видел своими глазами, что армии двух сторон стягивались в одно место. Имперцы изо всех сил рвались в Мюрджен. А воины Освободительного движения стекались к Нейтральной зоне и границам княжества. Понимая, что во время своего отсутствия он упустил что-то важное, Дим на время расстался со своим верным ярхом и добрался до Эфранора по внутреннему миру Элиаса.

Он вышел в столице Астрэйелля у самой нижней черты. Здесь было тихо. Сидели у стен попрошайки, иногда пробегал один другой беспризорник, стреляя в незнакомца тревожными взглядами. Ни тебе гуляний, воплей из кабаков, смеха, ругани. Ближе к среднему городу начали встречаться люди без формы, но с оружием и белыми повязками с красными пятнами поверх курток. Горожан не было. Законников или Братьев тоже не наблюдалось. Чем ближе он поднимался к районам знати, тем больше людей встречалось ему с этими странными повязками. Пока Серебряный не поднял голову и не увидел большую копию того, что было у людей на рукавах. Над новым дворцом правителя Астрэйелля рядом с неизвестным ему флагом реяло Знамя Перемен.

Глава 27

Глава 27

Аурино Эллетери уже несколько дней не покидал своего походного шатра. Молниеносного покорения вражеских земель не получилось. Казалось бы, безупречный план по завоеванию мира за несколько дней рассыпался прахом и теперь они завязли на подступах к Мюрджену, перекраивая свои планы и наблюдая за тем, как противник отряхивается от нанесенного удара и поднимается на ноги. Канал пополнения запасов персти перекрыт и бездумный прорыв вперед может обернуться большими потерями и даже поражением.

Княжество Мюрджен - это не Бережной и не Акилор. Слишком много сил сейчас подтягиваются к Нейтральной зоне: основная Мюрдженская армия, армии альянса, да к тому же еще Рогдарское войско, которое двинулось от Эшдара по перевалу Туманов и идет навстречу своим союзникам. И пусть у императорских войск есть оружие, по боевой мощи с которым не сравнятся никакие другие орудия, имеющиеся в распоряжении у его врагов, но без персти нет пушек и нет смертоносных снарядов, а значит и нет основного преимущества.

Но и останавливаться никак нельзя. Нельзя показывать и признавать серьезность нанесенного урона. Надо дальше двигаться вперед, пока они окончательно не очухались и не нанесли удар на опережение, выгоняя его войска с отвоеванных земель.

- Завтра на рассвете выступаем, - произнес Аурино, казалось бы, в пустоту.

- Что решил делать с Эфранором? – голос Эвера прозвучал из одного из затемненных углов шатра.

После того, как Эвер сообщил ему о провале миссии в Фельсевере, и о том, что девэра в очередной раз одержал вверх, расстроив его планы, Аурино был в такой ярости, что готов был растерзать человека, принесшего ему эти новости. После чего Эвер исчез и не появлялся почти три дня. Вечером, когда последний военачальник покинул его полевое жилище, союзник молча появился на пороге шатра, бросил на него оценивающий взгляд и прошел в самый дальний угол.

- Я уже отобрал отряды, полностью состоящие из шактов, которые вернутся в Центральную квоту, чтобы навести там порядок. Они выдвинутся еще сегодня ночью.

- Зачем? – флегматично поинтересовался Эвер.

Аурино обернулся на своего советника. За несколько миноров Эвер и в самом деле стал для него тем самым главным советником, которого он лишился много аров назад и которого ему не хватало. Умным, дальновидным, умеющим принимать решения и самое главное не задающим идиотских вопросов.

По крайней мере до этого самого момента. Впрочем, всегда что-то бывает в первый раз.

- Зачем? – переспросил Аурино. – Враги нанесли удар по моей репутации. Покусились на самое святое – на сердце империи. На мое сердце! Мою душу! Когда все закончится лично оторву головы всем этим лоботрясам, которым я дал столько благ и которые просмотрели такую угрозу под самым их носом.

- Если быть честным, твое императорское величество, я бы повременил бы и с отрыванием голов, а самое главное с дроблением армии.

Эвер слегка поменял положение тела, устраиваясь удобнее в мягком кресле. И так как император не ответил на его реплику, а лишь выжидающе на него смотрел, продолжил.

-Захват Эфранора – это подготовленная акция твоих врагов, цель которой заставить тебя разъединить армию, тем самым ослабив наступление на Мюрджен. Если ты сейчас сделаешь, о чем говоришь – ты сыграешь ровно по их правилам.

- А если оставлю им Эфранор, то есть угроза того, что девэра, приведет туда Освободительное войско через Мерзлые земли. Я не знаю как, но сможет договориться и они его пропустят и не возьмут плату, как это уже было с частью моего войска. И тогда у меня за спиной в самом сердце империи будет хорошо укомплектованная и вооруженная армия противника, с которым мне так или иначе надо будет сразиться. И уже лучше сделать это сейчас, пока они еще не так сильны, и я смогу отделаться меньшей кровью.

- Ты безусловно прав. Но я не говорю тебе оставить все как есть, я всего лишь говорю не играть по их правилам. Лиши их Эфранора и сохрани свою армию единой.

Аурино слегка прищурился, ожидая продолжения.

- У тебя есть очередной гениальный план? – со злой насмешкой поинтересовался он, впрочем, как всегда впустую. На Эвера вот такие вспышки его гнева не действовали никак. Тот был как дикий лас – непредсказуемый, опасный и абсолютно свободный. Наверное, если у Врат Зелоса и впрямь можно выбирать себе новую дорогу, он бы выбрал такую жизнь, как у его нечаянного союзника. Жить, не неся никакой ответственности, просто скользить по судьбе ради игры, ради удовольствия, ни от кого не зависеть, не бояться ничего потерять. – Фельсевера ты меня уже лишил.

Эвер поставил локоть на подлокотник кресла, подперев кулаком щеку.

- Не я, а твой бывший дружок. Он в очередной раз прыгнул выше головы, а я все никак не могу привыкнуть к такой его прыти. Так что можешь высказать это ему, когда вы наконец-то схлестнетесь в решающем поединке и поставите финальную точку в вашем соперничестве, о котором в последствии будут слагать легенды, - бросил он ответный шар в императора, зная, как того бесят подобные высказывания.

-Можешь конкретнее? – процедил Аурино, чувствуя, как у него все закипает внутри. Решающего поединка с Димостэнисом он не жаждал. Ему было достаточно их последней встречи. Он желал его уничтожить по-другому. Раздавить, сломать, сделать так, чтобы все, кто пошел за ним, поняли, как они ошибались и какому неудачнику доверили свои жизни и судьбы.Доказать, что больше чем на роль его тени он ни на что не годится.

- Могу, - довольно улыбнулся Эвер, - и поверь мне в этот раз мы сможем удивить твоих врагов.

С каждым разом нужная дверь открывалась все сложнее. Ловушки Эвера становились изощреннее и запутаннее. Каждый раз, чтобы выполнить задание ей приходилось ломать себя, заново перенастраиваться на нужные потоки, искать стихии, с которыми она до этого по-настоящему не умела работать. Элени устала. От постоянного контакта с энергиями ломило все тело. Каждый раз возвращаясь, она подала на свое каменное ложе, боясь заснуть. Смотрела в темноту и боролась с противной немощью, которая жила в каждой клетке ее измученного организма. Но усталость неизменно брала свое и она проваливалась то ли в сон, то ли в другую реальность, наполненную жарким бредом.

Чаще всего в таких сновидениях она видела Энтони и все яснее понимала, что те миноры проведенные с ним, были самым счастливым временем в ее жизни. Да, они были презираемыми беглецами, гонимыми странниками, где любая ошибка могла стоить им жизни, но тогда было все гораздо проще. Они были песчинками в этом мире. Но они принадлежали лишь друг другу. И знали цель, к которой идут.

Потом она вновь начинала задыхаться от того, что воздух становился настолько густым, что им невозможно было дышать и надо было дотянуться, найти чистые потоки родной стихии, чтобы спасти свою жизнь. И все начиналось заново.

- Привет.

Голос Эвера выдернул Элени из сна. Из нормального, глубоко сна, где не было сновидений. Она не знала сколько проспала, но чувствовала себя гораздо более отдохнувшей и сильной. Элени села на кровати, глядя на своего мучителя.

Эвер взял ее двумя пальцами за подбородок и приподнял лицо.

- Бедная моя девочка, прости за то, что тебе пришлось пережить это. Но ты должна была понять свои силы.

- Я или ты? – резко спросила Элени.

- Мне достаточно было посмотреть на тебя в первый раз, чтобы увидеть потенциал. Но опыт тебе пригодится.

Девушка не ответила.

- Я бы хотел, чтобы ты пошла со мной.

Элени удивленно посмотрела на него.

- Ты станешь моей ученицей. По правде говоря, ты уже ею стала. С твоим потенциалом и моим опытом мы многое сможем достичь. В конце концов глупо раскидываться такими подарками мироздания. Так или иначе ты все равно придешь к своей судьбе. Тебя уже не оставят в покое.

- Я могу стать ученицей Дима, - невинно заметила Элени.

Эвер коротко хохотнул.

- Скорее он запрет тебя в каком-нибудь подвале, под предлогом того, чтобы ты не навредила самой себе. Он ведь и раньше не давал тебе проявить себя как ты сама этого хочешь.

Собеседница опустила глаза в пол.

- Вы дети Есении, и в вас двоих течет ее кровь. Ты для него в первую очередь соперница. Тем более теперь, когда он больше не сможет врать тебе. А Хранителем может быть только один. Ты хочешь, чтобы вы стали врагами? Разве не лучше просто уйти? Вселенная – огромна.

- Моя мама и вправду была такой сильной одаренной?

Эвер кивнул.

- Одной из лучших, а может и самой лучшей.

На этот раз Элени задумалась дольше.

- А все эти миры они повторяют друг друга?

- В смысле?

-В смысле можно ли там будет найти человека похожего на того, кто жил здесь?

Эвер тяжело вздохнул.

-Моя девочка, ты хочешь вернуть своего избранника. Буду с тобой честен – не знаю. Никогда не искал. Но во всех мирах живет так много людей, почему бы тебе на найти того, кто тебе нужен.

Элени решительно вздернула подбородок.

- Я так и не смогла найти себе места в этом мире. Может, оно на самом деле не здесь? И где-то в другом месте я смогу стать тем, кем хочу. И я думаю, что Дим меня поймет со временем.

Эвер в задумчивости шел по темному лабиринту. Ему не надо было думать о том, куда свернуть или где будет следующий выход, он знал этот тоннель в скале даже лучше, чем свои пять пальцев. К тому же чувствовал энергетику, собравшихся на тренировочном плато.

Клан поприветствовал своего предводителя, едва он вышел из пещеры, но воины не остановили своих занятий. Дело превыше всего. Эвер слегка кивнул в знак одобрения, бросил короткий взгляд на Майру безучастно сидящую в стороне. Рыжая с надеждой посмотрела на него. Увы, но она теперь – списанный материал, нераскрытый потенциал, который будет загнивать в покалеченной оболочке слабого тела. Так как отсутствие кисти – слишком большой изъян для того, чтобы полноценно работать с энергиями Тонкого мира. Калека просто физически не сможет выдержать всю силу потоков и погубит не только себя, но и потащит на дно бездны любого, кто встанет с ней в связку или будет вынужден положиться на нее во время боя.

Эвер с равнодушным видом отвернулся от женщины – он и так дал ей даже больше чем мог, тем более после того, как она бездарно провалила операцию и выставила его в дурном свете перед императором. Он оставил ее здесь – присматривать за остальными, докладывать ему если что случится непредвидимое, а самое главное следить за его то ли гостьей то ли пленницей. Эвер и сам пока не понял верит ли он девчонке или нет.

Димостэнис опустил ярха на окраине селения, где расположилась лагерем Освободительная армия. Несколько дней назад он отослал сюда Кладиса, чтобы тот собрал вместе главнокомандующих и старший командирский состав. Теперь, когда Дим знал, что император не получит новые партии снарядов, надо было в срочном порядке перестраивать тактику предстоящего боя и наносить упреждающие удары по противнику.

- Приветствую, - тихий голос за спиной заставил его остановиться.

Еще за не сколько мгновений до того, как Дим услышал приветствие, он почувствовал выплеск силы, открывающегося прохода и сумел узнать энергетику пришедшего. Серебряный скривил губы и повернулся.

- Ты не должен убивать Эвера, - быстро произнесла Ираэль, не спуская с него настороженного взгляда. – Чтобы ни случилось.

- Ты теперь под Эвером? Я уже запутался в твоих хозяевах.

- Плевать мне на Эвера. Он мерзкий тип.

- Причем здесь опять я? Может вы сами разберетесь в своих взаимоотношениях?

- Ты не должен убивать Эвера, - упрямо повторила Ираэль, словно не слыша его насмешек. – Иначе ты подпишешь себе приговор. Это основной закон нашего кодекса - не убивать своих.

- Если ты хотела меня напугать – беги скажи своему Иржину, или Эверу, или кому-нибудь еще – ты со своей миссией справилась. Пускай тебя похвалят.

Дим попытался продолжить свой путь. Она схватила его за рукав.

- Тебе не выстоять против них всех! Ты не понимаешь, убьешь Эвера - развяжешь им руки.

- О, Боги! – рявкнул Димостэнис, вырываясь из ее рук. – Да причем здесь я?! Я – не Хранитель! Какое я могу иметь отношению к вашему кодексу?

Ираэль посмотрела на него тем взглядом, которыми она так любила его одаривать.

- Ты думаешь, как становятся Хранителями? Ты сдаешь экзамен, тебе дают почетную грамоту и вешают медаль на шею? И все иди спасай миры – ты теперь герой!

Дим почувствовал новую волну гнева, затапливающую его.

- Ты стал Хранителем, когда спас мир от разрушения. Это твое предназначение, и ты исполнил его. Вот и все посвящение, - как-то неожиданно тихо и устало проговорила Ираэль.

- Спас от разрушения? – эхом повторил он за ней.

- Ты остановил волну. Просто встал у нее на пути и погасил ее силу своей аурой. Тот островок, с которого все началось – был затоплен, но весь мир уцелел.

-Я слышал, как вы обвиняли меня в том, что я дал случиться катастрофе! – Дим задохнулся, словно его со всего маха ударили тараном в грудь. Он столько времени боролся с виной, которую на него возложили!Сходил с ума, горел в огне бессилия и боли за то, что не смог понять, кто он такой и что от него требуется, чтобы предотвратить гибель стольких людей, а теперь она так спокойно, будто невзначай говорит ему об этом.

- Но катастрофа же была! – возразила Ираэль. – И ты на самом деле дал ей случиться.

Как можно бороться с такими как они? У кого нет даже зачатков сострадания, умения чувствовать чужую боль, даже маленькой толики человечности. Он отступил на шаг.

- Что же вы за люди такие?

- Обычные, - она осталась стоять на месте, - как все. Варимся в своем котле. Кто-то пытается не утонуть. Кто-то кого-то топит. Но абсолютно все стремимся наверх, туда где теплее, красивее, надежнее.

- Я вам помогу – утонуть, - страшным голосом произнес Дим, - обещаю. И в Бездне я видал ваш кодекс.

Ираэль сжала кулаки.

- Прошу, послушай меня, - с отчаянием произнесла она. – Ты слишком многого не знаешь.

- О! Удивила.

- За счёт энергии разрушения Эвер увеличивает силу своего дара. Все ради этого.

Димостэнис внимательно посмотрел на собеседницу.

- Ты разве не чувствуешь, не замечаешь насколько вырос твой дар? Вспомни себя, каким ты был до того, как столкнулся с катастрофой на Терре? Разве ты владел теми способностями, которые есть у тебя сейчас?

Сколько раз Дим сам думал об этом. О своих возросших умениях. Новых знаниях, опыте. Открывать проходы, передвигаться в пространстве, пользоваться энергетическими потоками внутреннего мира, чувствовать мироздание, как свое продолжение. Если бы он обладал всем этим раньше, он никогда не дал бы убить свою семью, не позволил бы страдать Олайе, не попал бы в плен к Аурино.

-Ты понимаешь, о чем я говорю, - Ираэль словно бы читала его мысли, - аура Хранителя становится сильнее, каждый раз, когда он соприкасается с освобожденной энергией мира. Для этого не надо создавать вселенских катастроф. Когда такое по-настоящему встречается, не выживает никто. Задача Хранителя или Стража, не спасать мир от всемирного апокалипсиса, а не дать ему случиться. Но справиться с локальной катастрофой может любой. Энергия разрушения и энергия смерти – лучший коктейль, чтобы стать сильнее.

Ираэль усмехнулась.

- Трудность лишь в одном. Миры не рушатся просто так по щелчку. Сама по себе энергия мироздания очень стабильна. Никакие войны, склоки, разборки между людьми не могут нанести существенного вреда. Да, соберется энергия разрушения, да самопроизвольно выплеснется, какой-нибудь вулкан поплюется лавой или волны затопят парочку близлежащих поселений и все. Не будет глобального катастрофы. Но можно сделать так, чтобы этой энергии стало очень много и использовать ее как оружие. Это метод Эвера.

-Почему его никто не останавливает?

-Потому что он никогда не переступал черту. По большому счету кому какое дело, если уйдет под воду какой-нибудь кусок суши? Кому надо искать доказательства, собирать Коллегию, тревожить Стражей? Катастрофа остановлена? – Да. Мир не разрушен? – Нет. Общая угроза есть? – Нет.

Димостэнис сжал кулаки, чтобы занять руки и не свернуть его милой собеседнице шею. Кстати, она тоже попадает в список неприкосновенных?

А еще ему было не все равно с чего начнется разрушаться Элиас. Растают Мерзлые земли и затопят Эшдар? Проснутся вулканы? Или отколется кусок земли и Мюрджен перестанет быть полуостровом, превратившись в небольшой островок или же вовсе перестанет быть.

- Элиас еще можно спасти?

- Дим! – воскликнула Ираэль. – Тебе никогда не стать его Хранителем. Иржин солгал тебе. Он не сможет тебе его отдать, даже если бы он этого и хотел. Связь, соединяющая одаренного с его миром, рвется лишь с гибелью одного из них.

- Мне не нужно наград, ученица Великих, - горько усмехнулся Димостэнис. – Я просто должен сделать то, что я должен.

Он резко замолчал.

- Ты говорила, что до Иржина Хранительницей Элиаса была Есения?

На лице Ираэль отразилась досада. Но увиливать она не стала.

- Иржин убил ее. Элени умирала, ты завяз в начинающейся войне и существенно проигрывал, как посчитал твой старший брат – шансов у тебя ничтожно мало. Есения оставалась одна – носительницей своего сильнейшего дара, который она так щедро передала своим детям. И он понял, что это его шанс. Я говорила тебе, Элиас - лакомый кусок, для любого, кто умеет чувствовать пульс мироздания. А Иржин в отличие от тебя или Есении не обладает всеми гранями дара.

Под пристальным взглядом Димостэниса, она закрыла лицо ладонями.

-Он никак не мог установить связь с импульсом. После твоего рассказа о том, что ты чувствовал в застенках императорских казематов, я поняла, что это ты не давал этому случиться. Мироздание выбрало тебя своим новым Хранителем, а Иржин был чужаком. И только, когда ты ушел искать другие дороги, он получил то, что хотел. А когда ты вернулся, Иржин опять начал терять с ним связь. У тебя нет опыта и нет знаний, но как Хранитель ты сильнее его и сильнее Эвера, и ты многим мешаешь.

О, Боги!Димостэнис едва сдержался, чтобы не взвыть в голос. Да почему мама не рассказала ему обо всем еще тогда? Ведь если бы он хоть немного знал о своем даре и о том, что он должен был по-настоящему делать, стольких бед можно было бы избежать. И сейчас все было бы по-другому.

- Почему ты не помешала ему? – мертвым голосом спросил он. – Ведь она столько аров была твоей наставницей.

Ираэль убрала руки с лица, смело подняла на него глаза.

- Ты столько времени жила с ней под одной крышей, ела за одним столом, пользовалась благами. И отдала ее на расправу своему новому хозяину?

Ираэль зло засмеялась.

- Ты кем считаешь свою мать? Доброй феей-воительницей в одиночку, сражающуюся со вселенским злом? Знаешь, еще не понятно кому больше не повезло: ей, которой злобные Стражи отравляли жизнь или им, которые по своему невезению наткнулись на одаренную девчушку. Она была холодной, черствой, а самое ужасное - абсолютно бездушной. Она всегда любила лишь себя, а чтобы скрыть свою убогость внушила всем и в первую очередь себе, что еще любит своих детей.

Ее голос звучал жестко и очень непривычно. Словно кто-то карябал скребком по шершавой стене, сдирая с нее застаревший налет грязи.

-Мне было всего восемнадцать, когда она пришла и забрала меня из моего мира. И мне никто не дал право выбора! – неожиданно закричала Ираэль. – Спроси, почему она, обладая таким сильным даром не спасла свою семью? Ладно, они никогда особо не ладили с Лауренте и были всего лишь друг для друга удобными союзниками на жизненном пути. Спроси меня или себя: почему она не спасла Лиарена, его избранницу и их новорожденного ребенка? А может ты уже спрашивал себя, просто не хочешь знать ответ?

Дим молчал. Спрашивал, но всегда пытался придумать невнятное объяснение, которое не жило дольше двух-трех мен, но он постыдно делал вид, что его это устраивает.

- Спроси! – зло приказала Ираэль.

- Почему? - подчинился он, не желая больше уходить от правды.

- Потому что он не был ее сыном. У них с твоим отцом очень долго не получалось зачать ребенка, и он уже отчаявшись получить наследника принес домой сына от другой женщины. Есении было все равно, и она согласилась принять его, как своего. Только для нее он никогда не существовал. И в тот роковой сэт, когда их всех убивали, она даже не стала притворяться, что ей жаль.

Ираэль приблизилась. Выражение ее лица неожиданно смягчилась.

- Впрочем, с тобой она тоже особо не церемонилась. Она ничего тебе не рассказывала о твоем даре не для того, чтобы уберечь тебя. Нет. Она мстила своим врагам. Она видела твой огромной потенциал, силу, которая в тебе жила, видела, как боролось твое серебро и импульс внутри тебя. Как ты страдал, не имея возможности понять или хотя бы прекратить все это. Она не освободила тебя от мучений, потому что боялась, что ты выберешь их путь. И тогда они возьмут верх над ней.

Димостэнис опустил глаза в землю. Прошлая ложь Ираэль была куда приятнее и несомненно красивее и что говорить гораздо более удобоварима. А правда как всегда бывает либо горькой, либо грязной. В зависимости от того, когда она всплыла наружу. С этим надо просто смириться.

- А как же Элени? – тихо спросил он.

-Она истекала кровью и почти умерла.Была слабая надежда, что ее может спасти ее дар. Когда Иржин убил Есению, он не стал проверять, что с девочкой, он просто ушел. Я и вправду, как ты сказал, очень долго жила в вашем доме и много общалась с твоей мамой. И много знала о Проходящих и как проводится инициация. Я сняла вергил с шеи Есении и надела на Элени. Мне она всегда нравилась и к ней у меня не было ненависти. Я очень хотела помочь ей. Как ты понимаешь, ей я не смогла рассказать такую правду.

Ираэль приблизилась еще на шаг. Она была уже так близко, что положила руки ему на плечи и их лица почти соприкасались.

- Самое забавное во всей этой истории, - она легко рассмеялась, словно и в самом деле хотела рассказать ему что-то смешное. Только Дим уже не верил, что в этой истории есть хоть что-то над чем можно посмеяться. – Я готова была ее простить и перестать ненавидеть. Принять этот чужой и ненавистной мне мир, забыть свою семью и близких мне людей, принять то, что было мне дано судьбой. Потому что у меня появился тот, кто стал моим персональным миром.

Ее ладони легко перепорхнули ему на щеки и кончики пальцев пробежали по волосам.

- Я так тебя любила, - прошептала Ираэль, - эта любовь заполнила все мое существование. Точно также, как после того, как она разлучила нас, всю мою сущность затопила боль. Она сказала, что я всего лишь девка без роду и племени и не могу быть спутницей отпрыска благородного Дома. На самом деле, она боялась, что я расскажу тебе правду. Поэтому у меня не осталось ничего, кроме желания научиться открывать проходы и найти единственную нужную мне дверь. Я не такая, как ты, мой славный девэра, меня не интересует судьба мира. Лишь одна моя.

Ираэль легко коснулась губами его губ и отошла.

- Ты думаешь, Иржин исполнит свое обещание и поможет тебе найти твой мир?

Она пожала плечами.

- Не знаю. Поживем – увидим. Спешить, наверное, уже некуда. Только вот рядом с тобой мне по-прежнему больно.

Ираэль подняла руки и сняла с шеи свой вергил.

- Это вергил Есении, в нем есть нити твоего серебра. Это был маяк, настроенный на тебя. Она сделала его, чтобы всегда знать, где ты. Так тебя всегда находила я.

Димостэнис непонимающе смотрел на собеседницу.

- Что же тогда у Элени?

- Очень похожий вергил, который я еще задолго до смерти Есении подменила на ее настоящий. Она ведь не Проходящая, он ей никогда не был нужен. Поэтому она и не замечала подмены.

Дим тяжело выдохнул. Теперь еще Элени надо как-то поведать всю эту правду. Больше молчать нет смысла. Да и с каждым днем это все опаснее. Если у сестры на самом деле есть похожий на его дар, то он несомненно привлечет стервятников.

- Вот и все, - за спиной Ираэль слегка подернулось пространство, - больше я тебя не потревожу.

После ее ухода Димостэнис некоторое время стоял в оцепенении. Он даже не понимал, что чувствовал от новой порции такой всегда долгожданной для него правды. В самом начале своего пути, он постоянно искал эту злодейку. Кричал, ау правда, покажись. Выйди навстречу. Откройся ему. И он искренне верил, что тогда он станет самым мудрым, знающим, справедливым. Серебряный поднял глаза в серое небо. Теперь он уже не знал, как ее отворотить от себя. Он больше не хотел знать никакой правды. Сыт по горло! До тошноты. А она все лезет и лезет.

Глава 28

Глава 28

До шатра, в котором Димостэниса ждали все прибывшие на встречу военачальники, он дойти не успел. Едва он только вошел в поселение, как в небе появился ярх с наездником на спине. Он быстро опускался вниз и скоро замер над головой девэры.

-В той стороне, где Эфранор все затянуто черным дымом, - поприветствовав командира, «летун» сразу перешел к новостям.

Димостэнис заметил хмурого князя Мюрджена, приближающегося к ним. Это была очень своевременная встреча. Надо спросить с Эардоре за произвол, который он устроил в Западной и Центральной квотах. И еще раз напомнить, что он как его подчиненный не имеет права делать что-то за его спиной, даже не поставив в известность.

К тому же Дим уже давно размышлял о том, чтобы и князя угостить той правдой, которая на него свалилась. Не одному же ему давиться, надо бы и союзника попотчевать деликатесным блюдом. Тот вроде бы тоже всегда был склонен к гурманству. Его ум, целеустремленность, сила могут не сработать если он будет действовать в привычных для этого мира рамках. А вот если его ресурсы направить в нужное русло, то проку будет больше.

- На что это похоже? – резко спросил Янаур. – Источник выяснили?

«Летун» пожал плечами.

- Пока сложно сказать, новость принесли ребята, патрулировавшие пространство над Предцентральной квотой. Часть из них полетели к Эфранору, чтобы собрать больше информации, двое вернулись сюда, сообщить новости.

Получив ответ, князь развернулся и пошел к общему шатру.

- Благодарю за службу, - обратился Дим к «летуну», отпуская. - Это твои штучки, Эардоре?

Димостэнис пытался задавить в себе растущее бешенство. Все было неправильно. Странное, вызывающее поведение князя, который полностью проигнорировав его присутствие, общался с его человеком через его голову, да еще делал вид, что так и должно быть.

Янаур медленно повернулся к девэре.

- Что ты имеешь в виду? – поинтересовался он. Слегка презрительно, слегка отстраненно, словно делал одолжение или же перебарывал себя, чтобы ответить.

- Ты за моей спиной проворачиваешь операции, даже не соизволив поставить меня в известность. И я узнаю об этом постфактум. Тогда, когда уже ничего нельзя не исправить, не вернуть.

- А зачем что-то исправлять? – в голосе князя уже явно звучал вызов. – Я сделал так, как посчитал нужным. Я чем-то навредил нашему общему делу?

Димостэнис втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Все было даже чересчур неправильно. И судя по ощущениям это было только начало.

- Да, навредил, - жестко ответил он, - ты разбрасываешься ресурсами и людьми, которые могли принести большую пользу. Эфранор мог бы и должен стать новой базой для дислокации наших войск. Того количества людей, которыми были взяты эти территории не хватит для того, чтобы удержать захваченное. Когда императорское войско войдет туда – это будет простым избиением. Не говоря уже о том, что там нет шактов.

- Это мои ресурсы и мои люди.

-У нас одна цель – победить врага. И самый опасный противник для нас сейчас – даже не император, а Эвер. Ты не представляешь, Эардоре, кто он такой и на что способен.

-Не сомневаюсь, ты его знаешь гораздо лучше. Не так ли?

- Больше чем ты.

На губах Эардоре появилась снисходительная улыбка человека уверенного в своей победе.

- Вот и расскажи нам всем, - он широко обвел рукой вокруг себя. Дим проследил глазами за его жестом только сейчас заметив, что на улицу из шатра стали выходить участники встречи, не дождавшись их появления.

Дим знал многих генералов мюрдженских войск, военачальников рогдарской армии, у самого выхода из шатра стоял Архандр Эрега. На лицах людей застыло бескрайнее удивление, озадаченность, непонимание происходящего. Точно такое же, что царило в душе у него самого.

- Что рассказать?

- О своих реальных целях, - глаза князя сверкали злостью, - и о том, как ты всех нас предал! Всех, кто верил тебе, шел за тобой, все тех, кто встал под поднятые тобой же знамена!

Самое парадоксальное во всем происходящем было то, что Дим уже привык полагаться на Эардоре. Привык считать его соратником, бессменным союзником, человеком, чей ясный разум и сильное плечо он привык чувствовать рядом со своим.

- Рано ты начал истерить, князь, - холодно произнес он, - враг еще лишь на пороге, а ты уже сошел с ума.

Янаур с ледяной яростью смотрел на него.

- Нет, сейчас я спокоен как уже давно не был. И разум мой ясен. Так как я наконец узнал, понял, что ты имел в виду, сказав, что все это, - он еще раз обвел рукой вокруг себя, - больше не твоя война. У тебя масштаб действий другой. И выигрыш несравненно больший. Зачем тебе теперь все мы? Элиас?

Серебряный ощутил неприятную дрожь, прошедшую по телу. Что-то внутри него сжалось тугой пружиной и когда она разожмется, случится что-то очень нехорошее. И это нехорошее будет в сто раз хуже, даже чем неожиданное сумасшествие правителя Мюрджена. Он уже почти забыл об этих ощущениях.

Дим зажмурился, отгоняя наваждение. Открыл глаза, обвел взглядом притихших людей. От них всех также исходили волны недоумения. Оставалось радоваться, что болезнь князя не заразна и это не заговор против него, возглавляемый Эардоре. Он сделал шаг вперед. Дрожь усилилась и уже начинала выплескиваться наружу.

- Я сейчас уйду, - говорить было сложно, чтобы не выдать своего состояния, поэтому он буквально проталкивал слова сквозь стиснутые зубы. – Дам тебе шанс обдумать свои слова. И когда я вернусь, ты либо обоснуешь каждое свое слово, либо за каждое извинишься. Либо я оторву тебе голову.

- Уверен, что сможешь? – Янаур тоже сделал шаг, приближаясь.

- Сильный стал? – усмехнулся Димостэнис. – Браслеты не жмут?

За время их общения он ясно ощущал эманации силы от созданных им же амулетов. Силы, невероятно похожей на его собственную. Неужели Эардоре был прав и из-за общей крови их далекого предка его собственное серебро признало в князе своего хозяина?

Губы правителя Мюрджена презрительно дернулись. Но Димостэнису уже было не до него, он рывком разорвал первые энергетические слои и ушел в Тонкий мир.

Уже на первых уровнях Серебряный почувствовал творящийся здесь хаос. Не останавливаясь, сминая слой за слоем, он шел к эпицентру разрушения. Пространство над Эфранором горело. Вернее, выжигалось мощными плетениями, созданными из потоков стихий. Перекрученных, изломанных, связанных в узлы, которые набухали, раздувались до несоизмеримых размеров и уже начинали рваться, сея еще большую разруху.

Даже находясь на расстоянии довольно далеком от места основного бедствия, Димостэнис понял причину своего состояния. Внутренний мир Элиаса уничтожался. Энергия разрушения отвоевывала пространство слой за слоем, вытягивая силу стихий из потоков и ослабевая естественную защиту мироздания. И этой энергией очень умело управляли, направляя по нужному руслу и не давая плетениям распасться.

Дим попытался приблизиться, но жар разрушения бил сквозь щиты. Серебро буквально таяло на коже и даже силы импульса не хватало, чтобы остановить буйство стихий. Он попробовал создать жезл, но враждебные плетения набросились на него, прожигая дорогу в пространстве, уничтожая энергетические потоки вокруг него.

Боль в груди нарастала с каждым мгновением. Канал связи с Таллой больше не ощущался, однако ему удалось с помощью жезла запечатать потоки стихий, не давая им больше взаимодействовать с энергией разрушения, проводя границу, обессиливая основной очаг поражения.

Дим вернулся назад, во внешний мир, устало припал к земле, самым простым и привычным способом снимая с себя напряжение.

- Кладис, - не глядя ни на кого позвал он, не сомневаясь, что тот его услышит.

- Да, девэра, - командир летного отряда уже стоял рядом.

- Собери всех доступных сейчас «летунов» и летите в Эфранор. Там сейчас жарко. Особенно нужны шакты огненной стихии. Я за подмогой. До моего возвращения сдерживайте пожар, не давайте ему перекинуться на другие поселения.

Не сомневаясь, что его указания будут выполнены и, по-прежнему ни на кого не глядя, он оторвал себя с земли и ушел в изнанку. Ему нужна была Антаклия и те, кто больше всего сейчас мог помочь предотвратить еще большую катастрофу – Элени и ее подопечные. Самое время им показать себя в деле.

- Девэра, - дверь открыла Милада. Она как-то облегченно улыбнулась и поспешно распахнула дверь, приглашая его войти. Будто боялась, что он сейчас развернется и уйдет.

- Все в сборе? – довольно резко спросил Дим, ощущая, как встрепенулась интуиция, оповещая о том, что случилось нечто такое, чего он не ожидал. И это нечто вряд ли ему понравится. – Я за вами. Где Элени?

Глаза девушки подтвердили его недоброе предчувствие.

- Я не знаю, мы не видели ее уже больше семидневья. Она просто в один из вечеров не вернулась домой и больше ее не было. И тебя не было. И мы не знали, что делать и к кому обратиться за советом. Делали, что нам было приказано и ждали.

Хоть кто-то в этом мире умеет просто делать, что им приказано. И к сожалению, к его сестре это не относится. Рано он радовался, эта девчонка просто не умеет не искать неприятности на свою голову, а заодно и на его тоже.

- Что случилось?

Милада тяжело выдохнула, словно отгоняя эмоции и четко, подробно рассказала, что произошло за время его отсутствия, их разговор с Элени, попытку сестры пообщаться со Старейшинами и ее исчезновение.

Мир сошел с ума. Поэтому все живущие в нем, кто-то чуть раньше, кто-то чуть позже начинают подчиняться этому безумию. Поэтому рушатся все основы, начинают ненавидеть друзья, предают союзники, неопытные девчонки пытаются вершить судьбы, а те, кто не хочет покоряться неизбежному все равно рано или поздно попадут под эти безжалостные колеса и будут раздавлены. Это и есть конец.

Димостэнис тяжело провел рукой по лицу, отгоняя наваждение.

- Вы что-нибудь почувствовали? – не вдаваясь в объяснения, просто спросил он.

- На западе уже несколько сэтов что-то происходит. Что-то тяжелое, что давит даже здесь, - Милада поняла без лишних вопросов.

- Все пространство над Эфранором затянуто сильными плетениями, которые разрушают внутренний мир. Что-то похожее на то, что было здесь, когда вы пришли. Необходима ваша помощь. Сможете?

Он испытывающе смотрел в глаза совсем еще молодой девчонки. Но сейчас в них не было ни тени страха или сомнений. Лишь решимость и уверенность в себе и своих силах.

- Да, девэра, мы идем за тобой.

Кладис еще никогда не видел ничего подобного. Город был объят пламенем. Столпы огня разрывали черную дымовую завесу, рвались ввысь, словно пытаясь поджечь небо. Воздух трещал и плавился. Дышать было почти невозможно. Да они уже давно не дышали обычным воздухом. Все были закованы в энергетические щиты своих стихий с головы до пят.

Пламя закручивалось кругами и разлеталось в стороны. Горели дома и храмы Зелоса, превращались в обугленные головешки прекрасные мосты и некогда белоснежные набережные. Кладис не отрывая взгляда, до боли всматривался в клубы черного дыма, скрывающие некогда самый прекрасный город на земле. Горела прошлая жизнь, целая эпоха. Вечное и нерушимое. То, что было сердцем и душой каждого, кто считал себя частью великой империи. Неважно кто победит в этой войне – этот мир уже никогда не будет прежним.

- Ты тоже это видишь? – к нему подлетел один из его «летунов». – Круг. И не гаснет, и не уменьшается. Как будто им кто-то управляет.

Кладис кивнул. Огонь сжимал город кольцом. При этом сила его не уменьшалась и языки пламени не становились меньше. Круг ширился. Огонь планомерно, словно им кто-то управлял, перекидывался с нижних кварталов на средние, как непобедимый хищник, подбираясь к центральным улицам.

- Спускаемся, - отдал приказ Кладис.

Однако обычно послушные ярхи, сейчас не желали слушать ничьих приказов. Огонь всегда был для них враждебной стихией. Животные верещали, били крыльями, пытались рвануть вверх и вырваться из горящей Бездны. Пришлось тратить запас сил, чтобы создать перед летунами плотные щиты, сквозь которые они не так ясно ощущали жар огня.

Неожиданной подмогой стала дымовая завеса. За ней почти не было видно огня и ярхи начали подчиняться приказам. Однако, как только их наездники спрыгивали на землю и ослабляли между ними связь, взмывали вверх, пытаясь уйти от страшного места.

-Ставим максимальные щиты. Разбиваемся на звенья как обычно. - Кладис отдавал команды. Остальные лишь кивали головами в такт его словам, показывая, что слышат. – Воздушники, земля – на защите. Смотрите в оба, прикрываете спину остальным. Пока мы не знаем, где враг и что он будет делать в этих условиях. Те, кто работает с огнем - сдерживают пламя.

В центре города разверзлась Бездна. Все те, кто сумел выбраться из огненной ловушки бежали на еще не тронутые огнем улицы. Кто-то пытался спасти детей, укрывая их плащами, курками, тряпками, что были под рукой, чтобы те не задохнулись. Кто-то тянул за собой упирающихся лошадей. Кто-то толкал телеги со скарбом. Были те, кто заливал пожар водой. Бегали с ведрами, кувшинами, чашами в дымящиеся дома и тащили воду. Кто-то просто бежал подальше от сужающегося круга огня в надежде, что пожар сумеют остановить.

Повсюду на земле лежали тела. На ком-то дымилась одежда. Кого-то в панике топтали, не видя распростертых на мостовой людей из-за плотной стены дыма. Повсюду раздавались рыдания, крики, стоны. Пламя подступало. Очаги возгораний, с которыми никто не мог справиться, то здесь, то там вспыхивали с новой силой, закручиваясь в огненные смерчи.

-Все думал, когда уходил отсюда. Что не вернусь, что мне не надо, что у меня новая жизнь. Хотел забыть. Хотел не знать ничего, - глухой голос друга, с которым они много аров назад приняли это трудное решение и изменили свои жизни, выбрав другую сторону баррикад, заставил Кладиса вздрогнуть.

- Хотел вернуться, - еще тише добавил он.

Мартин кивнул. Облизал пересохшие, потрескавшиеся от жара губы.

- Что мы все наделали?

Из-за дыма они не сразу увидели группу людей с повязками на рукавах. Сейчас сложно было разобрать что изображено на этих знаках отличия, но судя по тому, как они держались, они здесь были главными.

- Кто такие? – резко спросил старший, на которого едва не налетел Кладис.

- Полковник Гордисэрри, нас сюда послал девэра.

- Капитан Арис, пятый отряд, руковожу эвакуацией центральных улиц города.

Эвакуацией куда?! – едва не заорал «летун», с трудом сдержавшись.

- Почему шакты не тушат огонь? – сейчас надо было решать насущные проблемы, а не поддаваться панике. - Это пламя не победить просто водой.

Капитан насупился, люди за его спиной возмущенно зароптали.

- Мы не нуждаемся в одаренных!

- Что значит не нуждаетесь в одаренных?! У вас люди гибнут! – взревел Кладис, делая шаг к капитану и буквально подавился словами, в ошеломлении уставившись на капитана. Из-за плохой видимости, он только сейчас заметил, что ни вокруг него самого, ни вокруг его спутников не было ауры шактов.

-Западная и Центральная квоты больше не под властью императора и шактов. Это наша земля – тех, кто родился без дара.

За спиной Кладис услышал удивленные возгласы своих «летунов», стоящих с ним в связке. Это был настоящий удар! Своими силами им не справиться с пожаром.

- Где одаренные Эфранора, капитан? – резко спросил бывший каратель. У него был приказ, и он его исполнит.

- Это не ваше дело, полковник.

- В данном случае – мое. Я выше вас по званию. Где шакты?

Дарко Алис слегка растерялся от такого напора. О возможной встрече его не предупреждали и как действовать в подобном случае он не знал. Тем более перед ним был старший офицер союзных войск.

- Они в темницах. Все, кто не успел уйти, когда мы взяли город.

- Ведите меня к ним.

- Они наши заключенные.

- Капитан Арис, - голос Кладиса стал жестче, - я выполняю распоряжение девэры. И также как и я, вы обязаны подчиняться его приказам. Или вы хотите под трибунал за саботаж?

В городской темнице было душно и темно. Несколько еле горящих огневиков почти не давали света, да и не смогли бы они осветить такое большое помещение. Клетки были переполнены людьми. Кладис снял один из огневиков, освещая себе путь.Мужчины, женщины, дети и старики, одетые в дорогие наряды и более простые одежды плотно сидели в тесных клетях, не рассчитанных на такое количество народа. Где-то слышался плач, переходящий в жалобные всхлипы.

Кладис едва удержался, чтобы не передернуть плечами от увиденного. Уже сейчас все помещение было заполнено дымом и почти нечем было дышать. Как только огонь придет в эту часть города – они просто задохнутся. Не имея не единого шанса на спасение.

Не нравилась ему эта новая земля неодаренных. Разве за это они сражались столько аров? Хоронили своих боевых товарищей. Разве за этим звало знамя перемен? Разве их девиз надежда, самоотдача, единство обозначает то что одни, сумев вырваться из-под власти вторых, теперь поменяются местами и начнутся те же убийства, издевательства, унижения?

- Город горит, - ему пришлось приложить усилие, чтобы голос звучал твердо. – Нам нужна помощь любого, кто умеет управлять стихиями.

Такая же гнетущая тишина. Стих плач. Слышно стало тяжелое дыхание людей.

- Мое имя Кладис Гордисэрри, я – полковник летного подразделения девэры, и я обещаю свободу любому, кто окажет помощь. И их семьям.

Какое-то время ничего не происходило. Пару раз кто-то презрительно фыркнул, с какой-то клетки послышалось проклятие, с какой-то оскорбление. Пока наконец чей-то уже немолодой голос твердо произнес:

- Я пойду.

Когда Кладис поднялся на улицу с теми, кто согласился помогать, круг огня сузился. Начали гореть центральные улицы. В дыму уже сложно было различить что к чему. Люди падали на землю, уже не поднимаясь.

- Щиты! – орал Кладис, стараясь собрать людей в круг. – Выставить щиты. Огородить огонь.

Его команду передавали цепочкой, друг за другом. Шакты выстраивались кольцом, лицом к огню. Их ауры вспыхивали всеми цветами стихий, переплеталась с другими, создавая защитный купол. Вонзались плетения в ненасытные языки пламени.

Люди, кто еще мог чем-то помочь, устремились к своим защитникам. Цепочка одаренных растянулась по всему периметру пожара. Огонь огрызался, не желая подчиняться. Люди шатаясь, шли в спасительный круг. Обессиленные, обгоревшие, с горящими волосами.

- Щиты! – одно и тоже слово носилось над теряющими силы людьми. – Щиты!

Кладис видел, как раз за разом люди сами бежали к огню. Не выдерживая. Желая прекратить эту нескончаемую пытку. Видел, как заканчиваются силы его воинов. Чувствовал, как тают собственные.

- «Не выстоять, не выдержать. К чему все это? – вспыхивали искры сомнения, словно разжигающийся огонь самоуничтожения в его голове. – Не выдержать».

Пот струился по щекам, заливал глаза. Жар пробивал сквозь защитные плетения.Он поймал глазами лицо Мартина. Тот выглядел не лучше и в его глазах Кладис видел отражение своих мыслей. И в глазах следующего товарища…

Больше он не стал искать чужие взгляды. Вернулся к Мартину.

- Щиты! – увидел он как губы складываются в самое главное слово.

Им было приказано держаться, и они будут.

Огонь безжалостно наступал. Как бы шакты не отдавали всех себя до конца, вычерпывая свои возможности до самого дна, силы были неравны. Раз за разом падали на землю обессиленные защитники. И даже если удавалось подняться, то Кладис видел, что это было ненадолго. Огонь подступал и отвоевывал свою территорию. Скоро они все окажутся в его ненасытном нутре.

Он закрыл глаза, вспоминая Богов, которым следовало помолиться в этот миг. Наверное, сейчас уже пришло время. Но как ни странно в голове всплывал лишь один образ. Не бога - человека, которому он и все его товарищи поверили когда-то уже очень давно, наверное, уже целую жизнь назад. И шли за ним, не отрекаясь от своей веры. И в огонь, и в воду, и в лютый мороз, и в любую Бездну.

- Огонь уменьшается, - услышал Кладис чей-то измученный голос. Он попытался почувствовать свой хьярт. Прощупать окружающие его линии стихий. Они и в самом деле стали слабее.

- Отступает, - радостный шепот рядом.

- Мы победили!

Пламя и в самом деле отступало. Рвалось на куски и уже не било с такой разрушающей мощью. Искры не так жалили, а сузившееся кольцо стало разжиматься, оставляя по земле лишь дым и пепел.

Люди воспряли духом и стали расширять круг, вливая в плетения остаток сил.

Кладис, не веря, огляделся вокруг себя. Пламя уменьшалось. Можно было разорвать связь со стихией и распустить защиту.

- Убрать щиты, - отдал он новый приказ, бесконечно усталым голосом. Слушая, как его команда расходится дальше и люди в измождении падают на землю. Он попытался найти своих «летунов», с отчаянием понимая, что на своих ярхов сядут сегодня не все. Последние силы оставили его, и он рухнул на черную землю.

Горький воздух с трудом проникал в легкие. Были слышны резкие окрики, видимо кто-то искал своих родных или друзей, жалобные стоны, ругань. Почувствовался всплеск силы и пришлось открывать глаза.

В дыму показались фигуры людей. Обугленная, прожженная во многих местах одежда, кожа в жутких волдырях ожогов, опаленные волосы. Несколько мен ушло на то, чтобы понять, что это за люди. И только после того, как одна из фигур выросла прямо перед ним и остановилась, резко сел, не веря своим глазам.

- Отлично поработал, Кладис, - пришедший опустился рядом, пытаясь улыбнуться растресканными в кровь губами. – Впрочем, от тебя я не ожидал другого. Спасибо за службу.

Глава 29

Глава 29

- Эфранора больше нет.

Димостэнис обвел глазами лица собравшихся людей. Мюрдженские военачальники приняли новость с безразличным спокойствием. Разрушение столицы Астрэйелля не произвело на них должного впечатления. Войска император оттуда уже вывел. Стратегического же значения город никакого не имел. А вот имперцев новость задела. Было видно, как меняются выражения лиц, как умирает в глазах жившая там надежда еще вернуться на родные улицы, вдохнуть запах родного края, увидеть блеск дворцов и храмов, полюбоваться белоснежным сиянием домов. С лица Архандра Эреги ушли все краски, мгновенно превратив его в высохшую старую мумию, в один из последних реликтов умирающего мира.

- Как это случилось? – тихим, скрипучим голосом спросил он, не поднимая глаз, на сообщившего эту печальную новость девэру.

- Город сгорел, - Дим говорил сухо, не желая, чтобы в его голосе люди услышали хоть какие-то эмоции. Все свои чувства он оставил на обугленных улицах. – Нижние и средние кварталы почти дотла. Пепел да чернеющие остовы домов и других строений. Сгорели все хранилища с провиантом, почти все конюшни, оружейные склады и обители с лекарственными настойками и другими предметами первой необходимости, которые сейчас могли бы помочь пострадавшим людям. Впрочем, последних не так много, больше тех кому уже ничем не помочь. Погибло очень много: как местных, так и пришедших с Запада воинов, как одаренных, так и нет. «Летуны», благодаря храбрости которых, удалось спасти часть города и оставшихся людей, потеряли пятерых воинов. Проходящие, сражающиеся со стихией во внутреннем пространстве Элиаса – троих.

Дим на мгновение замолчал, отдавая дань памяти навсегда ушедших к Вратам Зелоса. Сэт назад в Эшдаре отдали последние почести погибшим «летунам» и трем мальчишкам, которые поверили в него и встали на его сторону вопреки всему. Разрушенные дома, опустевшие улицы, город из белоснежного превратившийся в черный, люди, потерявшие все – своих родных, друзей, жилища, судьбу. Растерянные, покалеченные, бродящие по сгоревшим улицам в жалкой надежде найти кого-то, кого возможно еще можно спасти.

Новые кровоточащие раны на его душе, которые уже никогда не затянутся. С которыми он будет жить до конца своих дней.

- Удалось выяснить, кто поджег город? – тихо спросил Эрега.

- Император, - ответил Серебряный, вызывая общий вздох изумления, - с помощью своего союзника Эвера и его клана Разрушителей.

При этих словах брови Эардоре цинично взлетели вверх. Он откинулся на спинку стула, сложив перед собой руки и смотря на Дима таким взглядом, будто тот признался, что это он поджег город.

-Пожар начался не с внешних, бытовых факторов. Внутренне пространство вокруг Эфранора подверглось мощной энергетической атаке. Именно она послужила причиной возгорания. Силу огня постоянно поддерживали и целенаправленно направляли его разрушающее действие на нужные объекты. Усугубило положение еще то, что в городе не осталось шактов, которые могли бы, особенно на первых порах сдерживать огонь, дожидаясь помощи.

- Вы так говорите, девэра, - Янаур снисходительно фыркнул, - как будто не знаете, что как сам Эфранор, так и Западная и Центральная квоты теперь принадлежат нашим неодаренным союзникам, которые на месте уничтоженного города создадут столицу своего государства.

Краем глаза Димостэнис заметил, как при последних словах дернулся Эрега. То ли хотел что-то сказать Эардоре, то ли просто уйти. Но сдержался.

- Нет, не знаю, - жестко оборвал князя Дим, - я не могу признать союзниками людей, которые попирают главные постулаты освободительного движения. Они устроили геноцид всех шактов вами названных квот. Это не наши правила игры. Мы берем под защиту всех, кто нуждается, но не тираним тех, кто с нами не согласен.

-О чем вы говорите, девэра? Кругом война! Игры закончились.

-Город разрушен. Еды нет. Оружия нет. Лошадей нет. Твое войско – уничтожено. Как ты думаешь, Эардоре, может это и был план наших врагов? Ты ждал, что император разделит свою армию и пушки, и часть их выдвинет на защиту Эфранора. Тем самым развяжет войну на два фронта, ослабевая свои силы. А если бы нам удалось в обход его армии притянуть часть других наших войск, то император завяз бы в этой войне на две стороны, тем самым лишая себя шансов на победу. Не могу не согласиться и бы тоже так думал, и зная Аурино, я почти на сто процентов уверен, что он так и поступил бы. Потому что слишком долго Эфранор был частичкой сердца для любого жителя империи. То чем гордились, что боготворили, чему поклонялись. В нем кровь наших предков, создававших этот мир, память о наших корнях, о нашем наследии.А для правителя империи Эфранор – это сердце, душа, его второе я. Только вот Эвер не из нашего мира, и он не знает о наших ценностях. И наш главный враг – это он. Он дает императору силу, знания, беспринципность, а самое страшное - иное мышление.

- Почему бы его тогда просто не убить? – поинтересовался князь.

Димостэнис тяжело выдохнул, сбрасывая напряжение. Посмотрел на правителя Мюрджена. Чего тот от него ждет?

- На мой взгляд сейчас более насущная проблема – это решить, что делать с нашими новыми союзниками, оставшимися в Эфраноре. А с Эвером я разберусь сам.

- Когда?

Серебряный с силой ударил ладонями о стол.

- Сейчас, только разговоры закончу разговаривать и тебе мозги на место вправлю! Устраивает?

Янаур стиснул зубы. И без того темные глаза князя почти почернели от ярости. Больше всего на данный момент Димостэнис не хотел срываться здесь и сейчас в присутствии всех этих людей, так как драка двух лидеров, отстаивающих перед носом у своих военачальников первенство, вряд ли приведет к чему хорошему. Перед предстоящим боем любой воин от простого рядового до генерала должен быть уверен в своих командирах. В их спокойствии, решимости, надежности и в том, что они твердой рукой поведут людей в бой.

Дим мог бы сейчас ответить князю, что день и ночь ищет Эвера и что ему плевать на любые запреты и чужие кодексы, что он никогда не простит тому гибель Эфранора и всех тех несчастных, живших под сенью его вековых стен, потому что, уничтожив его, эта тварь из чужого мира забрала и частичку его сердца. Только вот Эвер не спешит вступить с ним бой. Слишком тот хитер и опытен, чтобы идти на него в открытую. И теперь Диму надо понять, куда будет нанесен следующий удар, чтобы успеть предотвратить новую беду.

А еще он никак не мог понять зачем Эардоре так упорно желает драки с ним? Ведь он сам отдал князю все бразды управления армией, вновь сделав его главнокомандующим Освободительного движения. И ясно дал понять, что у него другая война и победить в ней не менее важно, чем в той, что сжигает Элиас уже столько аров. Возможно даже более важно, так как поводов воевать у людей друг с другом все меньше. Прежнюю империю уже не вернуть. А новый мир примет всех, тем более в нем будет больше простора для выбора. Без императора люди больше не станут воевать. Но за правителем Астрэйелля стоит Эвер. Круг замкнулся. И чтобы его разорвать и найти наконец-то выход из всего этого безумия нужно победить. Во что бы то ни стало.

-Так что с нашими новыми союзниками? – голос генерала Димэроса вернул Дима в реальный мир. А судя по тому, как на него смотрели остальные участники встречи, вопрос был задан уже не в первый раз.

- Войска неодаренных, которое пришло в Эфранор, как такого уже нет. Огонь не щадил никого. На мой взгляд оставаться им в городе опасно. Люди пока не отошли от трагедии, но как только они начнут приходить в себя, начнут искать виноватых в случившемся. Не думаю, что кто-то подумает обвинить в пожаре императора.

Димостэнис обвел глазами собравшихся, спрашивая есть ли возражения. Ему никто не ответил.

- Если наши союзники все еще горят желанием послужить общему делу, они могут присоединиться к освободительному движению. Есть два пути. Один - вернуться назад и пройти Западную квоту. Не самый лучший вариант. Долго, да и слишком много недовольных они оставили за своей спиной, когда шли в Эфранор. Даже если они преодолеют Западную квоту, через Мерзлые земли им будет не пройти. Слишком слабы, чтобы выдержать подобное испытание. Второй путь – идти вслед за императорской армией. Накапливать силы, ждать удобного момента для прорыва и воссоединения со своими. Это мое видение, но хочу оставить последнее слово за князем Эардоре, как главнокомандующим всей нашей армией, - предложил Дим в конце своей речи, пытаясь проложить мостик перемирия и тем самым показать князю, что он ни на что не претендует.

Боги, беда с этими правителями! Как только одевают короны на свои бестолковые головы, так сразу им везде соперники мерещатся.

Эардоре изобразил на своем лице что-то похожее на улыбку.

- Простите, ваше высочество, - вдруг произнес один из генералов Освободительной армии. Старый вояка, имперец, когда-то служивший в армии наместника Севера, а потом ушедший в Эшдар, как и многие другие, кому не понравилось новая политика императора. – Но есть еще один путь.

- Да, - Янаур слегка прищурился, загоняя внутрь раздражение. – Я вас слушаю, генерал.

-Бережной Ландрат и Центральную квоту разделяет небольшая цепочка скал и тонкая полоса Предцентральной квоты. Наши союзники могут пройти вдоль скал и выйти к морю, где их подберет флот альянса и доставит до самой ближайшей крепости Мюрджена, откуда они уже без риска дойдут до наших войск.

- Только вы не учитываете, генерал, что Предцентральная квота и Бережной ландрат – больше не земли союзников, - возразил Эардоре.

- Вот вам и нестандартный подход к решению проблемы, - поддержал боевого товарища Дарис, - Предцентральная квота – слишком мала, она и в лучшие времена была лишь небольшим придатком к Центру. Раз император не послал на Эфранор своих воинов, значит он не планирует возвращения и вряд ли оставит там какую-то силу. К тому же там можно будет запастись провиантом на дальнейший переход, лошадьми и возможно оружием. Бережной Ландрат – развалины, там вряд ли их будет ждать горячий прием.

- А как же обстановка в территориальных водах? – высказал свои сомнения девэра. – Удастся ли судам альянса подойти к берегу ландрата и взять на борт наших союзников? Насколько плотно они контролируются имперскими кораблями?

- После того, как мы их разбили у Гернардара, да еще захватили фельсеверских посланников, они пока больше не совались к нам, - ответили на его вопрос уже со стороны мюрдженских офицеров.

Димостэнис заметил, как дернулся князь, бросив злой взгляд на болтуна. Он вопросительно посмотрел на Эардоре всем своим видом показывая, что ждет пояснений.

- Не так давно, буквально через пару дней, как ты ушел в Фельсевер, мои суда вступили бой с их кораблями недалеко у пролива Гернардар. Они шли через Скалистое море, огибая по большой дуге Южные Хребты. Как будто везли что-то важное и не хотели рисковать, – нехотя, но все же ответил Янаур. - Мы думали они везут боеприпасы, но вся ценность заключалась в двух мальчишках, которые были у них в заложниках.

Дим резко вскинулся.

- Один совсем еще малыш, аров трех. Второй - восьми аров отроду. Как мы поняли из их рассказа, младший - сын князя Аввара, похищенный из дома имперцами во время штурма княжеского дома, а второй – просто сын какой-то воительницы.

Правитель Мюрджена с усмешкой смотрел на девэру, приглашая вновь того скрестить мечи.

- Не просто воительницы, - ответил тот, - но и приемный сын Рамира.

-Кто же его настоящий отец?

Собравшиеся опять притихли, слыша в голосах командиров враждебные ноты.

- Ты же и без меня это понял, - а перед глазами Серебряного вновь возник дневник, который он уже отчаялся открыть, и он слышал лишь шелест его пожелтевших страниц.– Он сын Аурино Эллетери, рожденный в первом законном союзе. Но он вряд ли что знает о своем происхождении. Я думаю наш союзник, его высочество князь Рамир, будет рад узнать, что мы спасли этих детей. При первой же возможности их надо будет отправить в Фельсевер, а пока я заберу мальчиков в Эшдар. Там они будут в большей безопасности.

- Нет! – возглас князя метнулся словно вспыхнувшее пламя.

- Что это значит, Эардоре? Может, ты наконец объяснишь свое поведение?

Правитель Мюрджена вскинул голову.

- Это значит, что я больше не считаю тебя девэрой и не обязан тебе подчиняться. Ты приносишь лишь беды нашему миру!

В который раз Димостэнис очень отстраненно подумал, что князь все же молодец.Его не выдали ни глаза, ни выражение лица, ни один мускул не дрогнул. Сработала лишь интуиция. В руках князя мелькнул клинок. Серебряный начал выставлять щит, понимая, что уже не успевает. Слишком маленькое расстояние было между ним и Эардоре.

Глава 30

Глава 30

Вращающееся серебристое лезвие вошло в плечо.

Дим с силой оттолкнулся от края стола и вместе со стулом упал на пол. Краем глаза заметил, как вскочил Дарис, пытаясь броситься на помощь к нему.

- Я сам, - зарычал он сквозь стиснутые зубы, не желая, чтобы кто-то пострадал ненароком.

Перекатился в бок, пытаясь уйти от второго ножа. Клинок чиркнул по плечу, отрикошетив от поставленного щита. Димостэнис, не рассчитывая силы, зачерпнул энергию из Тонкого мира, швырнул в князя. Боевая аура Эардоре с линями серебра, идущими от браслетов на его запястьях, приняла удар. Янаур прыгнул вперед. В его руках был меч. Дим уклонился от первого удара. Второй поймал на серебристый жезл. Энергия Таллы скользнула по клинку Эардоре и ударила по руке. Меч выпал, но князь не растерялся, сделав выпад кинжалом, зажатым во второй руке, вспорол штанину, оставляя на бедре противника глубокую рану. Дим наотмашь, кистью, затянутой в серебристую перчатку, что было силы вмазал князю по скуле.

Тот отлетел к противоположной стене шатра, оказавшейся выходом, и выпал на улицу. Дим бросил быстрый взгляд на растерянных людей и пошел вслед за Янауром. Князь уже поднялся на ноги, вытирая кровь, текущую из посеченной щеки. Противники замерли, не отводя мрачных взглядов друг от друга.

- Ты совсем сдурел, Эардоре? – выплеснул свою ошарашенность Дим. Пока он чувствовал лишь удивление. Внутри словно все умерло. И пекущую боль в плече.

Из шатра выходили участники встречи.

-Предатель! – припечатал князь. – Ты предал всех, кто тебе поверил.

Он запустил импульс силы в Димостэниса. Тот поймал удар, перехватил словно мячик, сжимая в ладони. Руку пронзило болью. Серебряные линии заметно истончились.

- Ты может хотя бы объяснишь, в чем ты меня обвиняешь?! Чтобы это все слышали!

- Не боишься?!

Серебряный попытался сформировать жезл. Но сгусток серебра, появившийся на ладони, вдруг начал истончаться. Дим поднял глаза на князя.

- Боюсь?! Это не я смазал свое оружие ядом!

Поэтому никак не останавливалась кровь и отвлекала пекущая боль.

Князь резким движением подобрал меч и прыгнул вперед. Дим ушел вправо, перехватывая руку Эардоре, отводя удар. Янаур вывернулся и саданул по кровоточащей ране на плече. Димостэнис зарычал. От боли потемнело в глазах, и он пропустил новый удар теперь уже по раненому бедру. Он наугад пнул ногой и попал князю по голени. И когда тот отшатнулся со всего маха врезал по переносице.

- Давай расскажи нам, – зло прошипел Эардоре, зажимая разбитый нос, - где ты был все эти семь аров? Куда ты сбежал, покинув наш мир? И кем ты вернулся? А самое главное зачем ты вернулся?

- Мне не в чем оправдываться!

После этой безобразной сцены, рассказать и так теряющим веру людям, про другие миры и чудовищ, которые из них пришли, было бы уже совсем перебором. Проще выйти к императорской армии и сложить оружие, а заодно и головы. Пускай уж лучше погибнет лишь его репутация и честь, но не тысячи жизней.

Янаур снова атаковал. Его аура – сплетение всех четырех стихий с четкими искрящимися вкраплениями усилила удар. Защита Дима лопнула. Впрочем, он уже несколько мен как перестал чувствовать свое серебро. В отличие от Эардоре, у которого его было довольно много.

Взвился вверх меч. Уже у самого лица Дим перехватил его на клинок, поднятый с земли. Скрестилась сталь. Князь и вправду был хорош, как боец и силен, как шакт. С другим бы Дим уже справился бы и без серебра.Они застыли друг напротив друга, прощупывая слабые места каждого.

- Долго же ты терпел, - язвительно усмехнулся Серебряный. – Ждал пока я исполню все твои замыслы. Ждал пока я разрулю вашу с Кари бесконечную войну, подстрахую твою задницу, вечно попадавшую в неприятности, разгребу горы дерьмеца за тобой, а самое главное надену на твою голову обруч князя.

- Я тебя не просил!

- Неужели? А мне показалось везери княгини подсидели тебя на венценосном седалище.

- Тебе показалось!!!

Янаур с силой оттолкнул противника, острым клинком срезая кожу с тыльной стороны руки.

- Не надо строить из себя святого!

Дим отпрыгнул, зажимая новую рану. Яд делал свое дело. Организм не желал восстанавливаться.

… Твое серебро – всего лишь энергия Таллы. Импульс же всегда с тобой. Это твоя суть…

Неожиданно всплыли в сознании слова Ираэль.

- Ты тоже не брезговал пользоваться моими ресурсами. Всем, что у меня есть. Разменивая на свою месть и тешась своими амбициями. При этом не забывая каждый раз презрительно фыркать в мою сторону!

Дим пытался забыть серебро. Ощущение, когда Талла словно заключает в объятия и дарует свою силу. Как оно, заменяя кровь начинает течь по венам и разгоняет сердце. Сейчас это надо было задвинуть на задворки души.

… Импульс – твоя суть…

Димостэнис всей своей сущностью потянулся туда, где обычно он чувствовал биение второго сердца. Князь собирал стихии. Его аура сверкала, переполненная силой.

- Ты ни разу по-настоящему не сразился с Эвером. Вы наносите удары, но не по друг другу, а по только вам известным целям. Словно заключили пари и на кон поставили судьбу Элиаса. Тебе также как ему безразлично, что здесь со всеми нами будет.

В словах Эардоре звучала неприкрытая горечь.

- Ты так правда думаешь?

- А как мне еще думать? Он шаг за шагом разрушает Элиас. Земли Иланди. Антаклия. Райхан. Бережной. Акилор. Эфранор. Тебе мало?! Ты же словно не замечаешь этого. Даже сейчас, кода он создал в нашем мире это оружие, ты, который из кожи вон лез, чтобы остановить добычу кристаллов, просто проигнорировал это. Чего ждешь ты? Развязки? А потом уйдешь со своими дружками разрушать другие миры?

Сильная боевая формула ударила в грудь, швырнув Серебряного на землю. Импульс принял на себя большую часть удара. Но боль была адская. Преодолевая слабость, Димостэнис заставил импульс биться сильнее. Потянулся ко внутреннему миру, питаясь от источника.

Князь уже возвышался над ним, готовя очередную атаку. За его спиной Димостэнис опять увидел лицо Дариса и других офицеров, которые пытались помешать Эардоре. Но тот отмахнулся, защитившись от них боевым плетением. Димостэнис выставил руку, как щит, обрывая нити. Резко перекатился, уклоняясь от удара ногой. Вскочил на ноги, держа в руках жезл, сотканный из потоков стихий.

- Ты ничего не знаешь, Эардоре!

- Я знаю лишь то, что ты возомнил себя выше Зелоса. Тебе не нужны друзья, тебе не нужны союзники. Ты все решаешь сам! Вот только все вокруг становится лишь хуже. Я тебе больше не верю!

- Да, я другой. И Эвер другой. Только для меня этот мир не чужой. Все, кто мне дорог живут здесь. И я никому не позволю отнять это у меня.

Эардоре ударил с разворота. Атака пришлась на жезл, слегка истончив оружие противника. Димостэнис пронзил шестом ауру князя, делая в ней дыру. Шагнул вперед, локтем врезав по зубам и почти неуловимым движением сделав подсечку. Янаур заметил в последний момент, успев сгруппироваться в падении, и едва коснулся лопатками земли, сделал попытку вскочить на ноги.

Димостэнис замахнулся шестом, метя князю в голову. В последний момент чуть изменил траекторию движения руки и впечатал шест в землю.

- Хватит! Или я убью тебя.

Эардоре тяжело дышал.

- Я не изменю своему слову. Ты для меня больше не девэра. И не союзник.

- Здесь я с тобой не могу не согласиться.

Он окинул взглядом притихших людей. Посмотрел на Дариса, тот был, слава Богам, жив.

- У Элени такой же дар как у тебя? И еще есть эта Ардана или как ее там? Тоже в вашей шайке?

Димостэнис резко обернулся на князя.

- Откуда ты ее знаешь?

- Элени общалась с ней посреди Антаклии. А потом ушла с ней.

Дим чувствовал, как у него сводят скулы то ли от бешенства, то ли от ужаса произошедшего. Он и так все это время, когда узнал о пропаже сестры места себе не находил. Но тешил себя надеждой, что она со своим драгоценным Янауром. Глупость, конечно, но времени на поиски пока просто не было.

- Что значит ушла? И ты ничего не сделал? – он опустился на корточки рядом с князем.

- А что я должен был сделать?! – заорал тот, резко сев. – Они просто разговаривали. Не дрались, не мерились силами, не проявляли к друг другу никакой агрессии. Если было по-иному, я конечно бы вмешался. Мне просто доложили, что посреди улицы произошел выброс силы неопределенного происхождения. Люди стали в ужасе убегать от этого места, бросая все свое добро. Я был недалеко и помчался туда. Там они беседуют, а рядом нечто странное фонит то ли проход, то ли дверь. Я даже не смог понять источник той энергии. Элени в очередной раз отвергла меня и ушла вслед за этой женщиной.

- Отвергла? – зловещим голосом переспросил Дим. – Она так рвалась к тебе. Всю эту затею с охраной Мюрджена придумала. Предложила тренировать молодежь. Лишь бы быть ближе к тебе. Ты ее оттолкнул.

Вокруг князя опять начала закручиваться боевая аура.

-Если бы ты просто сказал, что хочешь, чтобы она была рядом, ее никакая Ардана не увела бы за собой. Ты даже ее умудрился предать, твое вероломное высочество.

Димостэнис поднялся на ноги. Известие о сестре стало еще большим ударом, чем очередное предательство князя. Ардана - одна из Проходящих, сильная, жестокая, беспринципная. Для чего ей Элени? Для чего сталкам Элени? Только их ему сейчас не хватало. Столько времени они ничего не давали о себе знать, кроме как Разрушители Эвера. Оставалась лишь одна надежда, что теперь с кровью Стефана он создаст недостающий амулет, откроет наконец дневник и узнает, что сможет противопоставить своим врагам.

- Девэра, - раздался неуверенный голос сзади, - ваше высочество.

Димостэнис обернулся. В нескольких ерах от них стоял один из «летунов».

- Императорские войска начали продвижение на север.

- На север? – хором переспросили Серебряный и правитель Мюрджена.

- Да, - подтвердил гонец. – Они идут вдоль границы Акилорского княжества с Мерзлыми землями, не пересекая границу Рогдарской Республики. Судя по темпу их перемещения, уже завтра к утру они прибудут к месту расположения Рогдарской армии.

- Они идут к Эшдару?

- Пока все выглядит именно так.

Аурино уже и сам не знал, чего хочет больше. С одной стороны, Эвер безусловно обеспечил ему победу. С другой - император чувствовал, как в глубине души он желает избавиться от этого психопата. То, что он вытворил не входило в рамки восприятия этого мира. И уж никак не могло уместиться в его сознании.

Аурино помнил улыбающуюся физиономию Эвера. И как врезал по ней боевым плетением, состоящим из переплетения нитей всех четырех стихий.

-Как ты посмел сделать это?! – слова выливались из него, словно он хотел вместе с ними выплеснуть свою боль. – Эфранор – величие моих предков! Память о них! Это моя душа и мое сердце! Потерять сердце Астрэйелля – бесчестие для любого правителя!

Эвер разогнулся. Одна его щека, по которой пришлась основная сила удара – была сожжена почти до самой кости. По крайней мере вид был ужасный. Но еще страшнее были его глаза. Он исчез. А через мгновение стоял рядом с императором, прижимая к его шее клинок.

- Я сказал, что помогу тебе выиграть эту битву. И я выполнил обещанное.

- Я не так хотел!

Аурино чувствовал эманации силы, идущее от оружия сродни той, что была у Димостэниса при последней их встрече. Клинок вплавился в кожу, и он ощутил запах собственной горелой плоти.

- А как ты хотел? – зло прошипел Эвер. – Ты еще не понял, что твои хотелки не работают? Без меня тебе не выиграть эту войну.

- Так же как и тебе без меня.

Император давно понял, что он необходим его союзнику не меньше, чем тот ему. Он пока не мог понять, как использует его Эвер, но точно знал, что если бы это было не так, то их союз уже распался бы.

Эвер отошел от правителя Астрэйелля. Клинки в его руках уменьшились и вскоре от них остались лишь небольшие импульсы, уходящие под кожу. На шее Аурино зияла похожая рана.

- Сейчас не время заниматься чистоплюйством. Поздно перестраиваться. Скоро я подарю тебе новую столицу. Будет не хуже старой. Считай, что ты будешь основателем новой традиции.

С этими словами Эвер вышел из палатки.

Сейчас Аурино никак не мог отделаться от ощущения, что опять происходит что-то ненормальное. Вся его армия, вместо того, чтобы идти на Мюрджен, как они того всегда хотели, сделала пусть небольшой, но крюк и идет к Перевалу Туманов, прижимаясь к Мерзлым землям. Бросить всю мощь его воинов на небольшой клочок земли? К тому же зажав их между двумя армиями противника?

- Нейтральной зона в скором времени станет очень ненадежным местом, - Эвер вновь появился перед самым началом похода. Рана на его лице почти полностью затянулась, оставив на щеке лишь небольшой рубец, от которого Аурино был уверен, через несколько дней не останется и следа. В отличие от него самого, несмотря на все внутренние резервы одаренного, которые он выделял для своего исцеления, рана все еще тревожила и требовала постоянного наблюдения целителей. -Хочешь победу и сохранить армию – делай, что я говорю.

Несмотря на сомнения и горячие убеждения его генералов, которые все как один высказались против, Аурино все же приказал идти к Перевалу Туманов. Вот только в душе поселился мерзкий, липкий страх. Не от того, что он принял неверное решение, а потому что был уверен, что все то, что недавно произошло с Эфранором вскоре им всем покажется детской наивной сказкой.

Глава 31

Глава 31

Рабы.

Сегодня говорил с главнокомандующим о рабах. Пытался объяснить, что использование их дара таким образом не дает действенного результата. Война со смертными идет уже столько аров. И шакты пока не могут одержать в ней вверх.

Тисар ответил, что освобождение их сейчас слишком большой риск. Рабы были всегда. Испокон веков служили таким как мы. Они ненавидят нас и если дать им свободу, они не встанут на нашу сторону. В лучшем случае просто уйдут. Он ничего не желает менять.

Не могу расстаться с этой мыслью. Я должен убедить командира выслушать меня. Слишком долго мы друг друга знаем, чтобы не доверять. В конце концов это моя служба – давать ему советы.

Другой дар.

Смертные сумели объединить две свои армии. Они оттеснили нас на юг к Мертвым равнинам. Там голая, пустая земля. Пепел и застывшая лава. Мы не можем использовать свой дар. Здесь просто все выжжено. Тисар хочет выставить в первые ряды рабов. Они единственные, кто могут работать с энергией стихий.

Никак не могу понять, что такое их странный дар. Их источник энергии не понятен. Они пользуются лишь силой одной стихии и их возможности зависят от амулетов, висящих у них на шее.

Сейчас им тяжелее всего. Сегодня я видел, как троих унесли с поля еще в самом начале дня. У них были сильные ожоги, а тела выглядели истощенными.

Я постоянно ругаю себя. Почему я не задумывался об этом раньше. Сколько я помню, рабы были всегда. Еще наши деды нашли для себя этот неиссякаемый источник энергии. Они всегда выделялись среди остальных шактов. Они не могли управлять силой, как мы. Не видели нитей стихий, пронзающих Элиас, не плели плетений. Но они всегда могли использовать другой источник. Чистые потоки энергии, взятые откуда-то неизмеримо дальше, чем все мы могли себе представить.

Мы всегда хотели, чтобы они нас научили делать, как они. К сожалению, это было невозможно, мы так и не смогли увидеть другого пространства, наполненного вожделенной силой. Зато смогли сделать так, что владельцы амулетов стали нести нам службу. Нашли простой и эффективный способ.

Мы заковали их в цепи.

Источник.

Сегодня сумели оттеснить смертных. Лучи Таллы были благосклонны ко мне. Мир слушал меня, и я смог договориться со стихиями. Я возглавил рабов. Тисар был против. Да и другие кидали в меня презрительные взгляды. Можно подумать меня когда-нибудь интересовало мнение этих напыщенных индюков. Без энергии рабов они со мной даже на одной дороге обычно не сходились.

Победителей не судят. Мы шли в бой, как единое целое. Странное это было ощущение. Даже с Тисаром я никогда не чувствовал себя таким непобедимым и уверенным в своих силах. Я чувствовал их источник. Да. Именно источник. Я всю ночь размышлял над этим. Как будто я провалился в какую-то дыру, а там был неиссякаемый колодец силы. Где стихии переплетались не тонкими нитями, а полноценными потоками. Там все было по-другому.

А еще я знал, что вел их. И они шли за мной.

Не истинный.

Не выдержал. Пришел к той части лагеря, где держали рабов. На меня смотрели со всех сторон. В их глазах было столько… Надежды?Наверное. Так сложно все это. Я никогда не использовал их силу. Так уж получилось, мне Зелос оказал великую честь, и я получил в дар возможность управлять всеми силами стихий. А Талла одарила своим серебром. Не знаю за что меня Боги поцеловали в лоб при рождении. Но я всегда гордился своей избранностью и считал себя чуть выше остальных. По крайней мере до такой степени, чтобы не пользоваться чужой энергией. И не возвышаться над Тисаром.

Потому что настоящим избранным был он. Наш лидер, наш вожак, наш командир, который сказал, что мы достойны большего, чем жить под пятой смертных. Мы не должны больше терпеть унижений, издевательств, не должны прятать то, чем нас наделили Боги. Мы пошли за ним, не раздумывая. И верим в него, как в Зелоса.

И вот все эти люди сейчас смотрели на меня, как на…. В общем, как мы все на Тисара. Что они хотели от меня? Я никогда ничего не знал о них толком. Их больше всего было в крупных селениях. Они служили шактам и делали за них всю тяжелую работу. Добывали ветер для мельниц, раздували силу огня в горнах, наполняли паруса встречным воздухом, следили за поддержанием огня в домах. Да мало ли чего они делали! Они делились на черных и белых. То есть те, кто делал тяжелую работу и быстро истощались и умирали, не справившись со своим странным источником, либо выжигали свой дар, и хозяева отдавали их на другие работы, где уже не нужно было использовать силу стихий. А белые – они обычно были в личном услужении у шактов. Сопровождали их на игрища, дуэли, состязания. Да куда угодно, если шакту требовалось использовать свой дар.

Когда пришла война, не задумывались – всех поставили в строй.

Теперь вот они так странно на меня смотрят.

- Не истинный!

У меня до сих пор стоит в ушах этот голос полный презрения и ненависти. Я помню, как встретил его взгляд, наполненный злобой. Обычный раб. Уже видны признаки истощения. А в глазах - огонь.

Кто-то ахнул среди рабов. Но смутьян уже получил эфесом меча по шее. Один из конвоиров не стал разводить сантименты. Посмел открыть рот на господина – получи. Хотел еще и пнуть по ребрам, я не дал. Раб поднял глаза на меня, усмехнулся.

-Может и не истинный, - сказал я наугад, - только в цепях не я.

И ушел, не в силах больше выносить того, что обрушилось сегодня на меня. Только вот всю ночь в голове прокручивалсь одни и те же слова, сказанные же мной самим: «только в цепях не я». Так долго и часто я их повторял, что как это обычно бывает в таких случаях, они начали странным образом переплетаться в моей голове.

И я уже не был уверен в истинности этих слов.

Отряд.

Не выспавшийся и злой я вновь пришел к командующему. Он выслушал мои сумбурные доводы и спросил, что конкретно я хочу от него.

Я попросил его дать мне отряд из рабов в мое полное распоряжение. Тисар долго и пристально смотрел мне в глаза. Я не отводил свои. Нашел чем удивить. Мы с детства с ним любили играть в эти гляделки. Кто первый отвел взгляд, тот и проиграл.

Он разрешил взять десятерых. Лучше, чем ничего. Наглеть не стал. Лишь обронил безразлично, что выберу сам. Просто, чтобы поставить точку. Как будто я умел отличать их одного от другого.

Отобрал девятерых, по физическим данным, чтобы выглядели более крепкими. В поисках последнего наткнулся взглядом на смутьяна. Взял его. Из какого-то детского чувства противоречия. Когда все в тебе кричит: «не надо!». А ты делаешь, повинуясь лишь мимолетному чувству внутри себя, которое обычно называют интуицией.

Ладно, посмотрим.

Первое разочарование.

Отвел моих подопечных чуть в сторону от лагеря. Сообщил им радостную новость, что теперь они мои персональные рабы и будут делать, что я скажу. Они как обычно понуро стояли, опустив глаза в землю. Только смутьян смотрел в глаза. Усмехаться не посмел. Раз взял, буду терпеть. Пока. Отдам дань уважения моей интуиции.

Отомкнул на них кандалы, соединяющие их друг с другом. Оставил лишь цепи на ногах.В обычной жизни они всегда носили легкие оковы, но хозяин отбирал их амулеты, возвращая лишь когда надо было работать. Сейчас же отбирать и раздавать камни было слишком хлопотно. Мы уже давно поняли, что кристалл у каждого свой. Так как при неожиданном нападении врага, времени выяснять где чей и кому какой положен просто не было. Поэтому амулеты оставили им, заковав в колодки, соединенные цепью друг с другом. Убежать не убегут, а проводить энергию шактам можно и в кандалах.

Сказал, что если попробуют убежать или выкинуть что-то не то, за одного буду наказывать десятерых.

Попросил объяснить, как они взаимодействуют со стихиями. Молчат. Кто-то лишь промычал, что как-то само собой получается.

День прошел в пустую.

Победа.

Сегодня опять смертные напали. Бой был жарким. Они взяли нас в полукольцо, закрывшись от наших плетений смертниками. Пока мы прорывали их первый слой, они закидывали нас стрелами и огромными камнями из требушетов.

Я собрал вокруг себя свою десятку и снял соединяющие цепи. Сказал, что если прорвем первый строй и разобьем ряды, назад не надену.

Бой был жарким. Но когда смертные отступали, их трупы усеивали все поле до самой Великой реки. Мы первый раз одержали крупную победу.

Трещина.

Тисар был недоволен моим решением. Злился, говорил, что я слишком много доверяю этим рабам. Наверное, первый раз мы с ним серьезно поругались. Я разозлился, ушел. Взял моих подопечных, и мы пошли на наше место.

Что-то изменилось в их поведении. Не могу сказать, что они бросились ко мне с распростертыми объятиями, но словно трещина во льду образовалась. Смутьян конечно же не в счет.

Мы стали общаться. И я сказал, что видел их источник и, что хочу научиться брать его энергию так же легко как они. При этих словах воцарилась такая тишина, что даже птицы на деревьях, по-моему, смолкли.

Оценили величие момента.

Предательство.

Наше войско начало движение вперед. Мы наконец покинули Мертвые равнины юга. Дошли до той части Великой реки, где она поворачивала и уходила на восток к Жемчужному океану. Мы же шли на запад к Голубым горам. Мы стремились к центру, туда, где был дворец короля Эдварса, правителя смертных.

Все эти дни любое свободное время я проводил со своим маленьким отрядом. Я многому научился. Я уже легко проходил сквозь нити стихий и без труда черпал настоящую силу. Мы много разговаривали, и они стали рассказывать про свой народ. Тех, кого мы привыкли называть лишь презрительным словом - рабы.

У них не было хьяртов. Это мы поняли уже давно. Но сегодня я узнал, что это не совсем так. Их хьяртами были эти странные камни, висящие у них на шее!

Несколько дней не мог уложить это в голове.

Теперь понятно почему они стали рабами.

Тем не менее я продолжал свое дело. Я надеялся, что я уже близок к разгадке их возможностей. Дело конечно же было не в хьяртах. У меня-то хьярт был. Значит и другие шакты смогут пользоваться источником. Я уверен, что остался последний шаг и я все пойму. И тогда одаренные одержат вверх в этой изматывающей войне и навсегда поставят смертных на свое место.

Я увлекся. Я делал плетения. Изучал новые связки. Я купался в силе. И никогда еще мое серебро не было настолько сильно. Когда я очнулся и понял, что надо возвращаться, Талла уже почти ушла за небосклон. Я посчитал свой маленький отряд подопечных. Даже в мыслях я уже не называл их рабами.

Их было девять.

Смутьян сбежал.

Я вглядывался в лицо каждого, пытаясь понять, причастны ли они к этому. Все отводили глаза, а двое из них почему –то смотрели, как когда-то это делал мой беглец.

- Десятерых за каждого предателя, - напомнил я им свои условия. – Вас десять.

Я построил их, и мы мрачной процессией направились к лагерю. Там я посадил их в колодки, соединенные общей цепью. Еще раз посмотрел на каждого и ушел.

Тайна.

Тисар сказал, что я не прав. Что я не должен бросать занятия с моими подопечными. Что мы многого достигли, работая в связке. Что именно прорыв нашего отряда стал переломным в битве на Мертвых равнинах. Что мне нужно увеличить численность таких отрядов и тогда у нас есть все шансы победить смертных.

Я не стал ему говорить о побеге. Он бы обязательно привел в исполнение мою угрозу.Сказал, что выполню его просьбу.

Постоянно происходили стычки со смертными. Но здесь в горах все было по-другому. Здесь было столько энергии, что даже шакты почти не нуждались в дополнительном источнике. А я так вообще сходил с ума. Пласты нетронутой, чистой энергии, бездонный колодец, из которого можно было пить бесконечно.

Интересно, что чувствовали рабы?

Я больше не разделял их на отряды и никого не выделял. Я всего лишь выполнял приказ моего командующего. Мы прорабатывали какие-то связки. Изучили несколько боевых плетений. И выполнив возложенную на меня задачу, я уходил.

Дело было не в обиде. Обижаться на рабов – плевать против ветра. Как можно ожидать от этих вероломных, погрязших в невежестве, не знающих, что такое быть благодарными существ какой-то преданности. Просто я понял, что не смогу никому передать свои знания, не смогу обучить других шактов видеть тот, иной мир. Я так и не постиг этой тайны. Мне просто приоткрылась щель и я сумел пролезть в нее, но как протащить туда других не имею понятия.

Тисару тоже пока не скажу.

Глава 32

Глава 32

День первый.

Уже столько дней не брал дневник в руки. Сейчас хочу восполнить эти пробелы. Сложно уложить в голове то, что произошло со мной за эти дни. Попробую хотя бы на бумаге. Может смогу привыкнуть.

В тот день, когда все началось, я отошел от своих чуть в сторону. Я всегда так делал – уходил, скрываясь от посторонних глаз и тренировал свои новые навыки. Я так увлекся и был так уверен, что я один, что не считал нужным еще и контролировать окружающее меня пространство. Когда резкая боль ужалила в голову, и я потерял сознание.

Следующее пробуждение было самым страшным в моей жизни. Я лежал полуголый, с меня сняли куртку и рубаху, привязанный к какому-то то ли постаменту, то ли большому камню. Первое, что поразило мое сознание, что я не видел нитий стихий. Словно кто-то выключил мои способности шакта.

Я обводил глазами пространство вокруг себя. Смог увидеть какие-то каменные стены вокруг, огневики, стоящие по периметру, небольшие щели вместо окон. Потом попытался осмотреть себя. Пока мой взгляд не упал на мой живот, весь залитый кровью и грудь с огромным шрамом, шедшим от самой грудины до верхних ребер.

Мне потребовалось несколько мен, чтобы осознать, что значит этот шрам, и кровь, и моя полная потеря ощущения энергетического мира. Я забился в своих путах, закричал, как загнанный, смертельно раненый зверь. Я никак не мог понять, почему именно я. Я ведь даже никогда не имел рабов, не использовал их труд, я пытался видеть в них людей. Даже в последние дни, когда меня предали, я не стал им мстить. За что Боги так покарали меня?!

Не знаю, сколько прошло времени, пока выплескивались мое отчаяние и боль. На смену им пришла лишь тупая боль и усталость. Я затих. И закрыл глаза. Наверное, даже заснул. Когда я почувствовал в себе что-то новое, неизведанное ранее. Я открыл глаза. Все вокруг меня было залито лучами Таллы. Ее было так много, она окружала меня, покрывала мое тело мерцающим покрывалом, снимала боль и дарила новые силы. Я потянулся к ней. Всем своим существом, решив, что пришла мне пора отправляться в дальний путь к Вратам Зелоса.

Но она звала не туда. Место, куда я попал, следуя за серебром Таллы состояло из потоков силы. А еще я увидел, что будто стою на первой ступени. Я оглянулся назад – моя тюрьма словно плыла в воздухе. Пола не было видно. Стены и потолок сливались о одно целое. Тот жертвенный камень, на котором я лежал уходил куда-то вглубь и был виден всего лишь на половину.

Я больше не оглядывался назад. Я шел вперед. Преодолевая ступень за ступенью. И каждый шаг отзывался болью в моем искалеченном теле. Выкручивало мышцы. Ломило все кости. Во рту стоял железный привкус крови.

Я закрыл глаза и всем своим существом рванул назад. Туда, где когда-то были камни и прочный пол под ногами. Туда, где было ложе, залитое моей кровью.

Скорчившись и подвывая от боли, я сидел на полу. Пол был внизу. Стены и потолок на своих местах. Я опирался спиной на камень, рядом с которым валялись разорванные веревки. Я посмотрел на свои руки. В области запястий виднелись кровоподтеки и яркие полосы там, где еще совсем недавно были путы.

Я медленно поднялся на ноги. Сделал несколько шагов и толкнул тяжелую дверь. В глаза ударил свет Таллы. Очень похожий на тот, который был со мной в моей темнице.

Перед темницей в несколько рядов стояли люди. На них не было кандалов, но я знал, что это те же рабы. Я чувствовал энергию, исходящую от них.

При виде меня люди опустились на колени. Я замер. Так и стояли. Каждый ждал, кто сделает первый шаг. Наконец тот, кто стоял впереди всех, поднял голову и почтительно произнес.

- Приветствуем тебя, девэра.

День второй.

Вчера общения особо не получилось. Я с трудом держался на ногах, все время порываясь упасть и отключиться от всего, что со мной произошло. Мое сознание отказывалось далее принимать подобную действительность. Меня проводили в какой-то дом, где были окна, и занавеси в цветочек (сам не знаю, почему я их заметил), и обычная кровать.

Утром ко мне пришел их предводитель, тот самый, который вчера приветствовал меня. Несколько старейшин (это я узнал чуть позже) и Свигур, как оказалось, так звали моего смутьяна. Только сейчас он больше не усмехался и не бросался непонятными терминами. Его лицо светилось таким же бесконечным благоговением, как и у остальных собеседников.

Они сказали мне, что я – Серебряный. Изменяющий. Их девэра. А они мой народ, который ждал меня и молил обо мне Богов. Пока я продирался сквозь завесу витиеватых титулов, которыми они меня наделили, они рассказали мне о том, кто они такие.

Если верить их откровениям, то в эпоху до Энергетического взрыва на Элиасе таких как они было много. Их называли Проходящие в Тонкий мир, и они безраздельно властвовали над всеми остальными. И еще были такие, как я. И чтобы использовать потоки энергии внутреннего мира, им нужны были вергилы – так они называли свои амулеты.

Тогда я поинтересовался, где мой камень. Но как оказалось, моя сила заключается в серебре Таллы. Чтобы ею пользоваться в полную мощь, я должен был стать истинным. И они помогли мне – удалили хьярт.

Благодетели!

Забери их Бездна.

Я не злился на них. Почерпнул силу. Даже не понял как. Вспыхнули занавеси с цветочками. И стол слегка попортился. Разломился на две половины. Аккуратные такие половины. Их можно было бы даже соединить или сделать два стола. Если бы я не запустил одной из них в спины улепетывающих старейшин, их Главы, моего смутьяна. Я умею себя сдерживать. Иначе бы запустил в них и вторую половину. А так швырнул ее в окно. По-моему, они как раз пробегали мимо.

Уже не помню точно.

Потом просто прыгнул туда, куда звала меня Талла. Вновь удивляясь, как искажается пространство и все меняется местами, плывет, переламывается. Были ступени силы. Я даже не помню сколько их было. Я просто шел и шел. Пока не начал харкать кровью.

А потом упал.

Когда открыл глаза, мой взгляд уперся в погорелые цветочки и разбитое окно. Могли бы проявить большое уважение к своему девэре и убрать стол, который так и остался торчать в раскуроченном проеме.

Да ладно, я не злопамятный.

Пошуметь могу, но останавливаться тоже умею. Я потянулся на кровати – всегда знаю, что надо сразу ломать, а что лучше оставить на второй заход.

День третий.

Когда я вышел на улицу, они меня уже ждали. Стояли смиренно, потупив глаза в землю. Старейшины, их Глава и Свигур. Больше никого не было. Их что ли оставили стоять здесь, как самых ненужных?

Но я больше не злился.

По-настоящему не злился.

Просто спросил: «что дальше?».

Она ответили, что это мне решать. Я могу просто уйти. Могу встать на их защиту и изменить судьбы.

«Могу сдать Тисару. Грядет битва, нам новое поголовье рабов не помешает», - предложил я еще один вариант.

«Мы в твоей воле, девэра», - ответил Аслаур, тот самый, которого они признавали своим Главой. – «Мы слишком долго ждали тебя. Если ты не сочтешь нужным принять нас назад, значит так решили Боги. Не в нашей власти роптать на твое решение или на их».

Рабы! Что с них взять?

День четвертый.

Тисар встретил меня как-то странно. То ли с осуждением, то ли даже со злостью. Он спросил, где я был. Таким тоном будто я в объятиях девиц провел эти три дня. Я внимательно посмотрел ему в глаза. И был поражен – он на самом деле примерно так и думал. Напели доброжелатели. Метят на мое место. Как будто можно взять и выкинуть столько аров дружбы.

Я скинул с себя куртку, стянул рубаху, показывая Тисару свою рану. Он побледнел. Его глаза налились яростью, потом сочувствием. Потом на его лице отразились все те чувства, которые обуревали меня, когда я сам понял, что со мной произошло.

«Все не так страшно, как кажется», - сказал я ему, не желая продлевать его муку.

«Кто это сделал?», - жестко спросил Тисар, - «мы найдем их и участь рабов им покажется сказкой. Обещаю тебе, друг мой».

Я рассказал ему обо всем. О том поселении в горах, о людях там живущих. И о том, что могу пользоваться энергией по-другому, как они. Лицо Тисара застыло.

«Мы должны освободить всех рабов. Я поведу их в бой, и мы победим смертных. Ты же видел, что мы сделали всего лишь небольшой кучкой?Это будет твоя победа, великий вождь!», - я горел этим. Мне не хотелось сейчас ни о чем думать, ничего анализировать, даже изменившееся лицо Тисара. Я понимал, ему нужно время, чтобы обдумать и принять. Но в его конечном выборе я не сомневался. Он умел принимать правильные решения. И если что-то могло укрепить его власть, упрочить положение в глазах подчиненных, он никогда не отступал.

Он так и сказал мне: «Я подумаю».

Я шел по лагерю в сторону рабов. Я думал о том, как с них снимут колодки и как мы вернемся в ту деревню. Как встанем под знамена Тисара и разобьем смертных. И начнется новая жизнь для всех, кто умеет видеть энергии стихий. Не важно хьярт у него или вергил. И они найдут себе новое место для жилья и больше никогда не будут рабами.

О себе, как о части их народа я не думал. Пусть теперь я стал другим, но мое сердце и моя душа навсегда останутся с моей семьей, моим другом, там, где я родился и с кем я рос. А этим людям, называющими себя Проходящими больше не нужен будет защитник. Потому что больше никто не будет на них смотреть, как на рабов.

Меня окликнули. В трех шагах от меня стоял командир одного из подразделений. В нашей иерархии он был ниже меня по званию и рангу и был моим подчиненным. Но всегда метил на мое место рядом с Тисаром.

«Ты арестован. Следуй за нами», - грозно сказал он. Но в его интонациях я четко различил нотки злорадства. Я посмотрел на отряд стоящий за ним.

«И кто же так решил?» - задал я, наверное, самый глупый вопрос в своей жизни. Но мой разум отказывался сейчас работать.

Моя будущая замена оглянулся назад. Я проследил за его взглядом. Около своей палатки стоял Тисар и смотрел на нас. Он никогда не прятал голову в песок и всегда открыто смотрел на свои принятые решения. Мы смотрели друг на друга сквозь пропасть, которая пролегла между нами. Не помню сколько. Время просто замерло. Чтобы дать умереть моей прошлой жизни. Чтобы успеть похоронить мое бывшее я.

Я вскинул руку. Краем сознания отметил, что уже даже не пробую работать с первым слоем энергетического полотна, теми самыми разодранными нитями, которые всегда для меня были источником силы. Да я их больше и не видел.

Серебристая, мерцающая стена выросла между мной и людьми, пришедшими меня арестовать.Я шарахнулся в сторону под удивленные крики моих боевых товарищей. Бывших боевых товарищей. Потом ушел в кусты. Скатился в овраг, отделяющий наш лагерь от леса.

Около ноги в землю вонзилась стрела. Я собрал комок энергии. Но не посмел ни в кого бросить. Сделал плотный щит, который прикрыл меня, пока я бежал до леса. А там уже и горы.

Какое-то время я бежал. Бежал и бежал. Я знал, что за мной уже не гонятся и что я запутал все следы. Я просто бежал. Пытаясь убежать от непостижимой для меня действительности. Потом я забился в какую-то пещеру и сидел, прижавшись к холодным камням.

Я скулил и плакал, как ребенок. Я не понимал за что это все на меня свалилось. Я не просил для себя подобного. Мне не нужен был этот странный дар. Я всегда был доволен тем, что имею. Мое серебро и силы четырех стихий.

В чем моя вина?!

Ночью я вылез из пещеры и побрел в назначенное для встречи место.

В селении Проходящих.

Кажется, уже прошло три дня, как я живу с моими новыми знакомыми. Все они смотрят на меня как на Божество и чего-то ждут. Я предложил освободить рабов в лагере. Надо же что-то предлагать. Внезапно я стал тем, кто должен принимать решения. Тем, за кем идут другие.

По ночам я выл в подушку. Мне хотелось бежать. Вернуться в лагерь. Еще раз поговорить с Тисаром. Сказать, что пусть волей других я изменился, но никогда ни делом, ни мыслями не предавал его. И никогда не предам. Напомнить об арах дружбы и о том, что плечом к плечу прошли много испытаний.

Но знал, что не вернусь.

Знал, что он обрушил все мосты для меня.

Как-то я спросил Аслаура, почему они дали заковать себя в цепи.

Он ответил вопросом на вопрос: «Почему вы даете смертным помыкать собой?»

«Их больше», - неуверенно начал я. – «Их оружие пробивает наши щиты. У нас есть только сила Шакти. И наша ярость. Мы лишь недавно начали использовать в борьбе против них мечи и стрелы».

Но он молчал, словно его не устроил мой ответ.

Я думал.

«Просто мы позволили им учинить это над собой», - наконец произнес я, словно прозревший слепец, блуждающий всю жизнь в темноте, а теперь потянувшийся к свету.– «Они внушили нам, что мы ущербны. Что наш дар – проклятье Бездны. Мы сами соглашались с их правотой и нашей дефективностью. У нас не было никого, кто бы мог сказать нам, что это просто страх. Страх смертных перед неизведанной силой. Которой мы обладаем, а они нет».

Теперь думал Аслаур.

«До Энергетического Взрыва, случившегося на Элиасе, - все же начал он свое повествование, - мы были почти Богами. По крайней мере ощущали себя такими. Мы могли ходить по Тонкому миру, открывать любые проходы, безраздельно пользоваться энергией. Серебро Таллы было для нас проводящей нитью. Потом мы настолько погрязли в своей спеси и так возвысили самих себя, что видимо даже Боги устали от нас. И на Элиасе появились одаренные с Серебром в ауре. Видимо, чтобы мы могли видеть, что значит по-настоящему пользоваться энергией Таллы, поняли разницу и знали свое место. К тому же они никогда не вмешивались в наши дела, лишь наблюдали за тем, что мы творим. А вершили мы много чего. Это из-за нас на Элиасе, в мире, переполненном доступной энергией, появились пустышки».

Видя непонимание на моем лице, Аслаур пояснил:

«Мы называли их пустышками. Вы называете смертными. Суть одна – они были пусты, в них не было дара Богов. Потом мы и вовсе стали творить, что хотели. Проводили эксперименты. Убивали людей. Нам всегда хотелось большего. Серебряные в первый раз вмешались, но мы не послушались. Начал разрушаться энергетический баланс мира, но мы этого даже не замечали. Тогда Серебряные сделали то, чего мы даже не могли представить. Они лишили нас серебра Таллы. В своем чванстве и зазнайстве мы так и не смогли понять, что серебро, которым пользовались мы, нам не принадлежало. Наши покровители просто щедро делились им с нами. Потому что его было много, и они могли его просто давать. На самом деле мы были детьми. Избалованными, испорченными, эгоистичными. Нас любили, нас баловали и ни разу не наказывали, лишь иногда просили остановиться. Но мы не желали слушать. И вот в один не прекрасный день, серебро исчезло из внутреннего мира, и мы потеряли все дороги. Мы не могли ходить в Тонкий мир, не могли видеть источник, без серебра мы всего лишь могли топтаться на пороге».

Аслаур повернулся ко мне, и я видел с какой тоской он смотрит на серебристые линии, лежащие у меня на коже.

«Нам бы остановиться и отступить. Попросить прощения и показать, что мы готовы взрослеть. Но мы не смогли. Мы пошли наперекор воле Богов. Мы объявили войну Серебряным. Мы начали их убивать. И они лишили нас серебра навсегда, сказав, что больше никогда ни один Серебряный не одарит нас своим благословением и они просто исчезли с Элиаса. Мир начал переполняться злой энергией, рушились все столпы равновесия и некому было это исправить».

Он замолчал. А я пытался осмыслить услышанное.

«Так это Проходящие виновны в том, что случилась вселенская катастрофа, унесшая столько жизней и уничтожившая большую часть Элиаса?!» - закричал я, вскочив на ноги.

Аслаур не стал каяться. Он даже не посмотрел на меня.

«Погибло много. Но были те, кто сумел выжить. Среди них были и наши предки. Поэтому до сегодняшних дней сохранились знания о тех временах. Но неприятнее всего для нас было то, что в этом новом мире тоже были Серебряные. Только они также, как и мы рождались с хьяртом. Видимо Боги и их за что-то наказали. А мы не стали с ними делиться своими знаниями. В новом мире Серебряные часто гибли. Так как с хьяртом они не могли дотянуться до источника, а без его силы, не могли справляться с катастрофами, которые все еще сотрясали Элиас».

Аслаур виновато посмотрел на меня. Но я не считал, что в том, о чем он рассказал, есть его вина. Он также, как и я, как и многие другие из его народа расплачивались за деяния своих предков. А нам теперь предстояло все это исправить.

«Главными в новом мире неожиданно стали пустышки. Они подмяли под себя шактов, которых к тому же безбожно уничтожали. Мы бродили по свету и искали тех, кто способен видеть Тонкий мир. Но как только мы раскрывали свои способности, нас сажали на цепь и начинали использовать в своих нуждах. Нас осталось очень мало. Шакты, не думая смешивают свою кровь со смертными, тем самым сводя на нет все возможности рождения детей с даром Проходящих. Сейчас больше тех, кто способен управлять всеми четырьмя стихиями. Мы же владеем всего одной, а без серебра наши силы слишком нестабильны, и мы быстро истощаемся. Вам достаточно блокировать нашу стихию, всеми остальными, и мы бессильны против вас».

«От меня вам нужно мое серебро?» - спросил я прямо.

Аслаур тяжело вздохнул.

«Ты знаешь, как его вернуть?»

«Издеваешься? Я еще несколько дней назад не знал ничего ни о Проходящих, ни о Серебряных, ни о пустышках и обо всем, что ты мне сейчас поведал!» - возмутился я.

Глава поселения со страхом и мольбой смотрел мне в глаза.

«Я осознаю, мы виноваты перед тобой. Мы не должны были так поступать. Но мы боялись, что ты не будешь нас слушать, а если даже выслушаешь, то не согласишься на то, чтобы расстаться с хьяртом. Ты наша единственная надежда на спасение. Ты- Изменяющий. Ты один в силах изменить наши судьбы».

Вот ведь… Боги послали!

Или Бездна. Как теперь разобраться?

Глава 33

Глава 33

Через три дня.

Через три дня мы решились на вылазку. Если писать честно, плана особенно не было. В поселении жили чуть более ста человек. В лагере около пяти тысяч. И еще рабы, которых мы собственно шли освобождать. В начале похода их было почти пятьсот, сейчас уже меньше.

Сначала мы побеждали. Проходящие изо всех сил старались проявить себя, чтобы напугать воинов Тисара. А потом я воочию увидел, о чем говорил Аслаур. Шакты стали подстраиваться под их плетения и отвечали своими, в которых отсутствовала та сила стихий, которой их атаковали. Силы моего воинства таяли и скоро нас начали теснить.

Очень скоро.

Мы отступали в лес. Нас преследовали. С помощью серебра мне удалось задержать их, и мы укрылись в скалах. Мы сидели словно загнанные в норы мыши и не смели дышать. Я чувствовал кожей взгляды моих подопечных. Пока не получается называть их своим народом. Даже в мыслях.

Я отчаянно шарил глазами вокруг себя в поисках выхода.

Тисар с воинами зашли в ущелье. Нас всех посадят в цепи. И меня. Если не убьют. Не знаю, что решит мой старый друг. Как для него будет удобнее?

Дрогнула земля. Как-то очень странно и неожиданно. Я даже сначала не понял. А потом ясно увидел Тонкий мир и потоки энергии, льющиеся к моим ладоням. Это я своей силой создал этот толчок. Я повторил спонтанную попытку и получилось еще более внушительней.

Это был мой дар.

Ущелье начало засыпать камнями. Мои бывшие боевые товарищи пытались бежать. В поисках спасения они разбегались в разные стороны, но камни сыпались повсюду.

Я оборвал потоки. Залез на самый высокий камень.

«Тисар!» - закричал я. – «Я хочу говорить с тобой!»

Несколько мен ничего не происходило. А потом командующий вышел из своего укрытия. У него была разбита голова и кровь залила все лицо. Он смотрел на меня.

«Не надо с нами бороться, Тисар», - твердо произнес я, - «несмотря ни на что мы не враги вам. Я хочу освободить свой народ».

Так неожиданно легко слова сорвались с губ. Как будто, так и надо было.

«Свой народ», - издевательски протянул Тисар, - «ты бы сразу сказал, что тоже хочешь править. Я бы второй стул поставил рядом со своим. Для друга ничего не жалко».

В Бездне я видел этот стул! Вскипел я.

«Вы у нас в ловушке! – ответил ему вслух. – «Вы можете не выйти отсюда. И мы уничтожим ваш лагерь».

«Что же не уничтожил?» - так же язвительно поинтересовался командующий. Кровь засыхала на его лице. Превращаясь в маску. – «Забились, как крысы в нору».

«Мы выманивали вас сюда», - сам не знал откуда брал все эти слова, просто они лились из меня. Как будто так было всегда. – «В лагере наши люди. Мы не хотим, чтобы они пострадали. Но поверь мне, Тисар, как всегда верил, если будет надо я придумаю, как уничтожить вас и не тронуть их».

Теперь он молчал.

«Отдай мне моих людей. Сегодня к вечеру пускай придут сюда. С верги…, со своими камнями. Без вас».

Командующий не спешил с ответом.

«Мы поможем вам победить смертных», - выдвинул я свой последний козырь. Не знаю, чтобы было дальше, если бы он отказал. Я бы не смог его убить.

«Зачем же вам помогать нам?» - спросил предводитель шактов.

«Потому что они такие же враги нам, как и вам», - просто ответил я, ничего не придумывая.

«И где гарантия, что вы просто не сбежите?» - Тисар никогда не умел сдаваться без боя.

Я растерялся. Я привык, что мы всегда верили друг другу на слово.

На камень поднялся Аслаур.

«В ваших селениях, живут наши женщины и дети. Мы будем сражаться рядом с вами за их свободу. Если мы победим – вы вернете их нам. А дальше будет то, что скажет девэра».

Какое-то время ничего не происходило. Потом застывшая маска на лице Тисара дрогнула, сломалась превращаясь в жуткое, потрескавшееся месиво. Он смеялся. Сквозь его смех я мог разобрать только одно слово: «девэра».

Бездна забрала бы этого Аслаура. Вместе с его длинным языком.

Поход.

Тисар выполнил нашу просьбу. И вскоре бывшие рабы, стали полноценными воинами нашего спонтанно образовавшегося повстанческого движения. Поначалу все были настолько ошарашены случившимися переменами, что все шло словно по маслу. Так как мы с Аслауром себе и представляли. Радость от встречи. Ощущение долгожданной свободы. Объединение народа.

А через несколько дней, те кто сидел в цепях решили, что больше не хотят служить тому, кто в эти цепи их посадил. Остальные не верили мне. Даже не были мне благодарны. Они словно одолжение мне делали. И никакого пиетета перед Серебряным не испытывали. К тому же никто не верил, что я сумею вернуть им серебро. Я не был истинным, по их мнению, и значит никогда не смогу ничего изменить.

Когда мне все это осточертело до невозможного, я построил всех бунтарей и сказал, что они могут идти куда захотят. Но без вергилов. Желающих не нашлось. Но через несколько дней начались побеги. Только для меня уже не составляло труда находить в энергетическом пространстве их след.

За это время я старался понять, почему они так легко позволяют отнять у себя вергилы. Ведь эти кристаллы для моих подопечных все: и сила, и свобода, и даже жизнь. Я смог увидеть защитное поле, окружающее каждый камень и понять, что ни смертные, ни более слабые их по силе шакты, не в состоянии сделать это. А вот одаренные, обладающие сильной аурой, смогут преодолеть барьер и снять вергил. Для меня же вообще не было проблем. Их защита для меня просто не существовала.

Все же хьярт вне груди – это еще то удовольствие. На мой взгляд.

И это так считаю я. Я! У которого нет ни того, ни другого.

Сражение.

За несколько дневных переходов до Гадиша - главного поселения шактов, случилась первая большая стычка. Смертные устроили ловушку, в которую наше войско по неосмотрительности попало. Битва была горячей. Воины Тисара сражались яростно. Они знали, что уже не смогут отступить. Война длилась столько аров, что истощила все наши силы. И сейчас в этой битве у Гадиша мы должны были положить ей конец. Если мы опять начнем пятиться, мы уже никогда не сможем сюда вернуться. У шактов просто не хватит сил вновь начать войну. Да нам уже никто и не позволит.

Я собрал своих ребят. У меня созрел план. Мы тоже были истощены и на какой-то прорыв уже были не способны. И мы решили сыграть на своей особенности, о которой еще толком никто ничего не знал.

Проходящие не могли уходить вглубь Тонкого мира, но сделать несколько шагов это было под силу всем нам. Спрятаться во внутреннем пространстве, а потом вынырнуть под носом у противника. Нанести удар, бросить плетение и вновь исчезнуть.

Наша задумка удалась с лихвой. Сначала, разгоряченный боем враг не придал значения, появляющимся и исчезающим воинам. Которые выныривали из пустого пространства, наносили удар и вновь исчезали. Потом началась растерянность и паника.Воины Тисара, сначала тоже опешившие, взяли себя в руки и вновь пошли в атаку.

Смертные не выдержали и начали отступать. Уставшие, мы не могли их преследовать. Мы радовались своей победе.

Серебро.

Слава о воинах-призраках, появляющихся из ниоткуда и сражающих своих врагов огненным дыханием разнеслась с невероятной скоростью. Смертные всегда считали нас выходцами Бездны, а наши способности – даром дьявола. Теперь эти слухи закрепились.

В представлении смертных на Гадиш шло бессчетное полчище тварей тьмы, во главе со старшим демоном. Так стали звать Тисара. Нам их страх был только на руку, и мы наступали. Преодолев последнее расстояние всего за один день перехода, мы встали перед крепостными стенами.

Наша стоянка, как обычно была в стороне от лагеря Тисара. Впрочем, после последнего сражения мне стало казаться, что нас боялись не только смертные. Шакты тоже подозрительно косились на нас. Иногда я даже думал, что они не выдержат и ночью на нас накинутся.

Мои подопечные тоже дергались. В воздухе витало что-то очень тяжелое. Давило на плечи и не давало расслабиться. Я раньше никогда не чувствовал ничего подобного.

«Это энергия битвы, смерти», - ответил мне Аслаур, когда я рассказал ему о своих ощущениях. – «Ты видишь больше нас. Если зайти в Тонкий мир глубже, то даже обычным зрением можно будет увидеть что-то похожее на белесый туман. Это и есть энергия разрушения. Она подтачивает энергетический баланс. Возможно, что, когда ее накопилось слишком много и случился Энергетический взрыв, уничтоживший прошлую жизнь».

«И что теперь с этим делать?» - растерянно спросил я.

«Изначально ее лучше не создавать», - развел руками мой советник. Про себя я именно так и называл Аслаура. – «Но раз уж она появилась, ее надо высвободить. Убрать из внутреннего мира. Пока ее еще не много».

«Хорошо», -легко подчинился я его игре. – «Только Гадиш возьмем. Утрем нос пустышкам. И пойду туман разгонять».

Он улыбнулся. Но почему-то мне показалось, что он не как шутку воспринял мои слова. Я со злостью ударил ладонью по рядом стоящему дереву. И едва сдержал крик боли. Один из смертных, когда я появился у него перед носом с перепугу как-то умудрился мне всадить нож в кисть. На повязке проступила кровь.

В центре лагеря послышался какой-то шум. Мы с Аслауром пошли туда. Мои подопечные собрались в круг и громко переговаривались. Вернее, орали друг на друга что-то доказывая. Бесцеремонно всех растолкав, я прошел в середину.

«Ему нет дела до нас», - один из бывших рабов громко, перекрикивая остальных, пытался поднять бунт в моей небольшой армии, - «вы думаете, он за свободу наших семей сражается? Вы совсем головы потеряли?! Мы – рабы. Не удивлюсь, если он завтра уйдет к своему командующему».

Он так увлекся моим разоблачением, что даже не сразу заметил, что орать уже не надо.Меня заметили, когда я вышел в круг. И воцарилась тишина.

Оратор наконец тоже меня увидел.

«Думаешь, я тебя боюсь?» - он не хотел сдавать свои позиции. – «Нам завтра уготована смерть все равно. Потому что сквозь стену мы не пройдем. А наши фокусы уже не будут казаться столь страшными, когда все увидят, что мы на самом деле ничего не стоим. Лучше уже стоять за шактами и проводить к ним энергию, чем бежать под стрелы и мечи!»

И он с вызовом посмотрел на меня.

Я почувствовал, как на коже проступают серебряные линии. Подошел к нему вплотную. Опять совсем забыл про руку. Схватил его за вергил, притягивая к себе.

«Назад в цепи захотел, раб?» - зловеще прошипел я.

Я испепеляюще смотрел на него. Собственно говоря, особо не зная, что с ним делать дальше. Не убивать же его за то, что он боится и просто не хочет умирать. Тут народ опять зашевелился и в круг вошел Свигур. Мой персональный Смутьян, его я всегда называл так. Правда, после того, первого раза, когда он бросил мне в лицо, как ему казалось, самое страшное оскорбление, а я даже знать не знал, что надо как-то по этому поводу расстраиваться, он никогда не выступал против меня. Наоборот после того, как я присоединился к ним, Свигур стал моим самым главным последователем и устанавливал в нашей общине нечто вроде первых законов и правил.

«Что здесь происходит?! – не менее зловеще, чем я поинтересовался Свигур. – «Хочешь выступить? Я тебе сейчас помост организую».

Свигур схватил оратора за шкирку и рванул на себя. Я едва успел разжать ладонь, в которой до сих пор держал амулет. К моему удивлению на нем не осталось ни капли крови, хотя моя рука заметно кровоточила. А то серебро, которое лежало у меня на коже, поблескивало внутри камня, словно перебежало туда с ладони.

Первым все понял Свигур. Он как-то судорожно вздохнул и схватил амулет оратора, притягивая к себе, желая лучше рассмотреть. Но тот тоже уже оттаял, выхватил свой вергил из чужих рук и исчез в Тонком мире. Я растеряно посмотрел на Смутьяна.

«Что это с ним?» – пожал плечами.

Но в это время оратор вновь вернулся и бухнулся к моим ногам. Я на всякий случай отошел. Может это заразно.

«Девэра», - прошептал бывший раб, который несколько мен назад пытался поднять против меня бунт. Поднял на меня глаза и заорал как бешенный: «Девэра!»

Ко мне шагнул Свигур. В его глазах было… Даже сейчас мне сложно описать, что тогда было в глазах этого человека. Надежда, мольба, страх, что это ошибка, безумная радость.

Я деланно беспечно пожал плечами. Мол, ладно, мне не жалко. Только если что не так – ты сам попросил. Взял его вергил в руку.

Так я обрел свой народ.

Девэра.

В ту ночь в лагере никто не спал. Я не знал так ли мои предшественники, владеющие силой Таллы наделяли серебром Проходящих, но, по-моему, у меня получилось вернуть им утраченное. Мои подопечные шли ко мне казалось нескончаемым потоком и только под самое утро, я наконец остался один. Проходящие один за другим уходили в Тонкий мир. Возвращались. Снова исчезали. Радуясь, как дети и делясь впечатлениями со своими друзьями.

Что до меня – я не совсем разделял их радость. После того, как я связал вергил оратора серебром, я почувствовал тонкую нить, протянувшуюся от амулета ко мне. А потом вторую – от Свигура. Потом третью. Четвертую. Пятую. Я чувствовал их все. Это не лишало меня силы. И я точно знал, что, если бы этих нитей было больше, я бы выдержал их все.

Но еще я точно знал, что могу выделить любую из них и отдать приказ. Что связанные серебром, они обязаны будут подчиниться. Иначе я могу наказать, либо и вовсе сжечь вергил. Я заковал их в новые цепи, а они радовались.

Я в одиночестве сидел, прислонившись спиной к дереву, пытаясь обдумать, что нам делать в завтрашнем бою. Как бы там ни было оратор сказал верную вещь – фокусами нам уже не отделаться. Неожиданно появился Аслаур. Я вздрогнул. Я пока тоже не привык к подобному перемещению. Советник сел рядом.

Следом выпали из воздуха Свигур, а за ним Фран – тот самый оратор. Сели рядом. Я не удержался, задал вопрос, мучивший меня все это время. Почему они так радуются?

Аслаур покачал головой. Хотел как всегда одарить меня изумленным взглядом, но видимо был настолько счастлив, что на другие эмоции сил не осталось.

«Что по-твоему означает девэра?»

Я пожал плечами.

«Защитник. Ведущий. Вождь».

«Повелитель судеб», – вдруг ответил Свигур, - «самое точное определение. Ты делишься с нами серебром, своей силой, своей сутью, а мы взамен отдаем наши жизни и души. Давая нам этот дар – ты говоришь, что готов вершить наши судьбы, а мы – добровольно отдаем их тебе».

«Девэра и его народ», - еще раз повторил Аслаур.

Я перевел взгляд на Франа. И зачем я только в тот злополучный момент схватил этого недоумка за вергил?

«Я вот, что тут подумал», - неуверенно начал он. Тогда в кругу, он был более горластым. «Нам не пройти сквозь стену».

Я едва удержался, чтобы не фыркнуть. Оракул, забери его Бездна! Лучше бы шли спать. И мне отдохнуть дали.

«Зато теперь мы можем уходить в пространство так далеко, как мы этого хотим. А там на глубинных слоях не существует преград внешнего мира».

Он смотрел на меня, так как будто сказал что-то невероятно ценное. И остальные тоже. И я собрался. Выкинул из головы свою апатию и меланхолию.

«Ты хочешь сказать, что мы сможем преодолеть стену по Тонкому миру?»

«Мы же Проходящие», - довольно подтвердил Свигур.

«Только нужен маяк. В слепую идти опасно», - продолжил Фран, - «я раньше жил в этом городе и думаю, что вспомню его энергетику и смогу найти его во внутреннем пространстве. И еще пара парней. Мы пойдем туда первые. Ты – за нами. А за тобой уже смогут пройти и все остальные. Если я нигде не ошибся в расчетах, мы выйдем в самом центре Гадиша и ударим в спину смертным».

Мне идея нравилась. Безумная.

Значит должна сработать.

А еще мне понравилось, что в нашей общине намечаются пути развития. Вырастают первые зачатки жизненного уклада и будущего строя. И, что у меня есть люди, на которых я уже могу положиться. Которые будут стоять у истоков.

Советник. Законник. Военачальник.

Эфранор.

В центре на высоком постаменте, который установили специально для него, стоял Тисар. Воины, окружили его со всех сторон и жадно внимали каждому его слову.

Мы победили в битве за Гадиш. И если это была не окончательная точка в войне, то ее переломный момент, после которого смертные уже вряд ли смогут подняться. Их король, все его советники и знать были казнены несколько дней назад. Всех остальных смертных согнали в бараки у самого выезда из селения. Надо же было кому-то выполнять обычную повседневную работу. Отстраивать город. Прислуживать победителям. Тисар всегда говорил, что, когда мы одержим вверх, мы сохраним смертным жизнь, но никогда не забудем, как они обращались с нами и что людям, рожденным с хьяртом пришлось из-за них выстрадать. Мы задвинем их на задворки жизни, и они навсегда останутся людьми второго сорта.

Это было нашей главной целью.

Я вспомнил утро, которое принесло нам победу. Вспомнил, как в каком-то безумном веселье раскрасили себе лица золой, и в самом деле сделав себя похожими на выходцев Бездны. Как мы первый раз совершили долгую прогулку по Тонкому миру. Как поняли, что такое чувствовать и видеть друг друга. Как с дикими криками вывалились за спинами смертных.

Мы были полны сил. Мы шли сквозь их ряды, как нож сквозь масло. И нас ничто не могло остановить.

Вспомнил, какие лица были у Тисара и его воинов, когда они увидели нас перепачканных сажей и кровью, открывающих им ворота в завоеванный город.

«Сегодня я – Тисар Эллетери основатель нашей великой империи хочу пообещать вам всем. Что мы больше никогда не дадим над собой издеваться, уничижать, убивать за то, что у нас в груди есть хьярт! Мы – хозяева этого мира. И нас сами Боги сотворили такими, чтобы вершить судьбы тех, кто отличен от нас. Запомните это навсегда. Сила нашего мира – шакты. Величие нашего мира – шакты. Особенность нашего мира – шакты!»

Тисар был убедителен. И тысячи душ внимали каждому его слову. Верили каждому его слову. И перед Богами принесли клятву верности первому императору шактов и всем его потомкам.

«Сердцем нашей империи будет величественный город. Он так и будет называться Эфранор! И для каждого из нас он будет символом нашей победы, нашего возвышения. Памятью потомков о наших славных деяниях. И для каждого, кто считает себя частью нашего нового мира, Эфранор станет частью его сердца, его души».

Тисар много тогда чего говорил своему народу. Я уходил. Мне не было места на этом празднике. Так же, как и моим подопечным, которые так и остались стоять лагерем перед воротами будущей столицы империи.

Шакты никогда не признают права бывших рабов. А после того, как мы сыграли первые партии в захвате Гадиша, нас стали бояться и ненавидеть пуще прежнего. Правда, нам и не нужно было их признание. Мы сами хотели уйти.

На следующий день после речи Тисара, я пошел к нему на аудиенцию. Я заявил о своем желании говорить с императором за несколько дней до этого, передав ему мое послание со стражами. Я мог бы просто появиться в его покоях во дворце бывшего короля и предстать пред его очами в любой момент, но я не захотел усугублять.

Я так и не понял в чем я виноват перед своим бывшим другом.

«Куда же вы пойдете?» - спросил меня правитель новообразовавшегося государства.

Мы с моими подопечными обсуждали варианты все прошедшие дни и пришли к одному и тому же выводу. Нам надо уйти туда, где кроме нас никого не будет. Где мы сможем жить своей жизнью обособленной общиной.

«На юг», - просто ответил я.

«В Мертвые Равнины?!» - искренне удивился Тисар. Видимо он ожидал, что я буду просить у него какие-то обжитые земли или может быть даже одно из селений.

Аслаур сказал мне, что Мертвые Равнины – это не навсегда. Что основная суть Проходящих – не война и не сражения, даже не исследование Тонкого мира. Забота о нем. Наблюдение за балансом. Восстановление. Созидание.

Проходящие – целители мира.

«По-моему, это лучше чем Мерзлые Земли», - сделал я вид, что не понял удивление императора. – «Есть еще полуостров на Востоке. Но он еще залит водой. Может, когда море отойдет мы заглянем и туда. Если, конечно, его величество разрешит».

«Поживем – увидим», - по его губам пробежала усмешка. Мы оба приняли правила новой игры. И его это устраивало.

Я спросил императора, освободит ли он как обещал наших женщин и детей, и он в ответ протянул мне уже подготовленную бумагу, где разрешал снять цепи с любого раба в любом из его поселений. Видимо, он не менее моего мечтал, чтобы я со своими подопечными как можно скорее убрался из его нового мира.

И нас, как и его это устраивало.

Я поклонился со всей учтивостью своему императору и покинул его покои. За спиной хлопнула дверь. Так отчетливо и громко, что я даже обернулся, не понимая, как стражи могли допустить такое. Но тяжелая створка плавно становилась на место, сдерживаемая плетениями шактов.

И я понял, что это захлопнулась дверь в мое прошлое и что даже если где-то в глубине души мне все еще хотелось туда вернуться, назад дороги у меня больше нет.

Что ж, значит надо идти вперед!

Глава 34

Глава 34

Достижения.

Прошло уже несколько аров. Юг стал нашим домом. Аслаур был прав, мы сумели отвоевать у пепла и золы живые земли. Отогнали Мертвые Равнины далеко к самому мысу. У нас есть плодородная земля, Великая река, наша главная помощница, мы построили себе красивые дома. И родились первые дети.

Мы осваиваем этот мир. Учимся у него быть самими собой. Работаем с глубинными потоками. Делаем переходы. Ставим метки. Самое главное – поддерживаем правильный баланс и не только над южной частью Элиаса. Везде, где он в этом нуждается.

Пол-ара назад мы опять начали искать Проходящих в чужих городах и селениях Элиаса. Разбросанные по миру осколки нашего народа. Поначалу мои подопечные боялись. Этим занимались Свигур и Фран – сила нашей общины. После нескольких удачных рейдов они стали привлекать и других.

Иногда к нам приходят чужаки. Некоторым мы разрешаем остаться. Нам нужны рабочие руки, свежая кровь, новые идеи.

Если быть честным, наше селение уже довольно сильно разрослось. Но пока места хватает всем. А когда подрастет молодежь, можно будет и правда уйти на восток. Попробовать там свои силы. Полуостров большой и море уже почти отдало его назад земле.

Ладно, поживем увидим.

Беда.

До сих пор не понимаю, как такое могло случиться. Вернулся Фран. Весь покрытый синяками и какими-то заживающими ранами. В кандалах. По дороге у него получилось разбить цепи, и он ушел от преследователей, спрятавшись в Тонком мире. И вернулся домой.

А Свигур остался там. В Эфраноре.

Трудно описать те чувства, которые я испытал, когда услышал эту новость. Боль, гнев, обиду, непонимание. Зачем их понесло в Эфранор?! Неужели мало других городов?

Друзья смотрели на меня глазами полными вины. И я словно очнулся. Но ведь никто не запрещал нам приходить в этот город. Да и мы ничего и никогда не замышляли плохого ни против его жителей, ни тем более против его правителя.

Пора собираться в дорогу.

Империя.

Дорога не заняла много времени. Каждый из нас, кто сражался за новый мир, помнил энергетику Гадиша и дорогу туда. К тому же не ленились ставить маяки в Тонком мире, чтобы даже более слабые наши собратья или только начинающие осваивать внутреннее пространство Элиаса могли легко там ориентироваться.

Эфранор поразил меня в самое сердце. Словно стрела. И сердце, пронзенное его красотой, больше никогда не сможет забыть. Тисар выполнил свое обещание. И из пускай крупного, но довольно серого селения, он сотворил величественный город. Пусть еще многое предстоит сделать, но уже сейчас было видно, что своим великолепием он затмит любой город на всем Элиасе.

Даже крепостная стена, защищающая Эфранор от чужаков – была великолепна. Из белоснежного, сияющего камня, она словно с порога говорила всяк сюда входящему, что здесь особое место. Сам город был поделен на круги, в центре которых возвышался императорский дворец. Такой же белоснежный, как и стена. Окруженный со всех сторон великолепными колонами. С куполом сплошь украшенным мозаичными композициями. С площадью устланной мрамором.

Недалеко от дворца стоял Эллетер – главный храм Зелоса. Высоченными шпилями, уходящий в небо и казалось цепляющий лучи Таллы, которые легко и неуловимо скользили по белому камню, одевая Дом Богов в сияющий, невесомый плащ.

У ворот дворца я сообщил, что хочу видеть императора. Назвал свое имя. Страж сказал мне, чтобы я приходил завтра в это же время – получу ответ.

Я ушел, бродил по городу, его белоснежным улицам, узнавал новости, которые произошли в последнее время, пока мы строили свой мир. Пытался прощупать Свигура, но у меня не получалось найти его след. Наверное, с него сняли вергил. Не понимаю, как он вообще мог позволить сотворить с собой такое.

Как оказалось, за эти два ара владения императора сильно разрослись. Узнав о великой победе Тисара и его воинов, к нему стали приходить шакты из других селений и просить взять под свое крыло. Правитель отсылал разросшееся и хорошо вооруженное войско, наученное воевать со смертными, и оно расправлялось с ненавистными врагами. После чего освобожденные города приносили клятву верности своему императору. Тот выставлял им размер дани и отсылал своего наместника.

Насколько я узнал, под власть Тисара не пришел лишь север. Правда, кому было оттуда приходить? Сплошь полосы промерзлости и застывшая вода. Еще Западные горы пока оставались ничейными, но, если учесть с какой скоростью его величество покоряет этот мир, уверен, что скоро все придут под его длань.

Император.

Тисар согласился со мной встретиться. Когда я вернулся к воротам на следующий день, страж строго приказал мне сдать все оружие и следовать за ним.

Император встретил меня в небольшом тронном зале. Я никогда не видел дворцов изнутри. Да, и как нам было видеть какие-то дворцы? В благородных семьях рождались лишь смертные. Шакты всегда были прислугой, земледельцами, мастеровыми, в лучшем случае купцами.

Тем не менее несмотря на все великолепие, окружающее меня, я был уверен, что основной зал, в котором император принимает гостей, встречает послов, решает государственные задачи должен быть более величественным и неотразимым.

Я поклонился своему повелителю. Как умел. По причине, написанной выше, с венценосными особами я тоже раньше не знался. И как им правильно кланяться особо не знал.

Мои предки были землепашцами. А Тисар был из рода… Я поднял глаза на правителя.

А Тисар был императором.

«Приветствую тебя, - неожиданно гулко прозвучал голос хозяина мира, - девэра».

Мне показалось, что он опять начнет смеяться, как это было когда-то в горах. Но он сдержался.

«Ваше величество», - я смотрел в пол. Мне не хотелось, чтобы он видел мои глаза. – «Да Благословит Талла ваши дни».

«Что же привело тебя ко мне?»

«Прошу вашей справедливости и помощи, ваше величество. Несколько дней назад людей из моей общины схватили на ваших прекрасных улицах и вновь посадили в цепи».

«Ты, наверное, имеешь ввиду тех смутьянов, которые шарили в поисках чего-то в моем городе. Везде совали свои носы. Показывали свои фокусы, запугивая моих людей. Похвалялись своим дьявольским даром?» - жестко спросил он. – «Потом пытались убежать, несмотря на все попытки стражей остановить их и выяснить зачем они сюда пришли. Это ты их послал, девэра? Ты шпионишь за мной?»

Я так удивился его выводам, что даже забыл смотреть в пол. Вскинул глаза на своего повелителя. Наши взгляды встретились.

«Я не понимаю, о чем вы, ваше величество. Мы живем на своей земле и для нас нет ничего дороже нашего дома. Мы просто ищем одаренных с подобным нам даром, чтобы учить их и защитить».

«От кого же ты собрался их защищать? От меня? Их правителя, данным им Богами?!»

Я едва удержался от тяжелого вздоха. Любое мое слово воспринималось им в штыки.

«И кстати, о вашей земле. Ты, наверное, слышал, что многие города и квоты признали меня своим императором? Они платят мне дань и приняли мои законы. В скором времени я пришлю тебе наместника и законников, чтобы навести там у вас порядок. И назначу вам размер подати, которую вы мне будете выплачивать».

Я вскинулся.

«Но ваше величество!» - я не смог сдержать ни удивления, ни горечи. – «Вы же сами сказали, что мы можем уходить куда хотим и вы дарите нам землю и свободу!»

Глаза Тисара сузились, превращаясь в две щелки, из которых рвалась наружу его злость.

«Подарил?! Да ты кем себе возомнил? Ты и твое отребье? Может быть, ты думаешь, что это вы выиграли той бой под Гадишем? Вы принесли нам победу?»

«Никогда не мог позволить себе подобной мысли, ваше величество», - я снова поклонился, так чтобы скрыть не только глаза, но и лицо. – «Это была только ваша победа и ваших великих воинов. Мы лишь с вашего позволения смиренно прикоснулись к этому великому событию, чтобы дать себе понять убогим, что без вашей силы и отваги мы ничего не стоим».

«Вы – рабы. И навсегда останетесь ими. Ваш дар – ничто. Бездна вам не поможет, если вы вздумаете дерзить и идти против моей воли».

«Ты можешь идти», - пренебрежительно махнул рукой император, отпуская меня.

Я развернулся и медленно пошел к выходу. Его голос, осанка, последний жест были наполнены презрением. Но было еще что-то другое, чего я расслышал не менее ясно. То, что все ставило на свои места. Там был страх.

Тисар меня боялся. С тех самых пор, когда он увидел рубец у меня на груди. И в этом страхе растворились наша дружба и доверие. Он всегда любил власть. Стремился к ней. Сделал ее своей целью. Он терпеть не мог никого рядом, кто хоть теоретически может занять его место.

Я остановился. Я видел, как по моим рукам, пальцам ползут серебряные нити. Медленно повернулся.

«И все же я прошу свободу для своего народа».

Я должен был их защищать. Это было то к чему стремился я. Моей целью. Моей сущностью.

«Я дам вам защиту, которую никто не сможет преодолеть. Ваш прекрасный город будет навсегда закрыт для таких как мы. И никто не сможет войти в него, если вы сами не откроете нам ворота».

Кровь и серебро.

Я вышел за ворота дворца. Уже начинало вечереть, и я решил подождать, когда улицы опустеют.Мне не нужны были лучи Таллы для того, что я задумал. Достаточно было того серебра, которое было в Тонком мире.

Я не совсем понимал, что я должен сделать. Мое обещание было красивым, но смогу ли я его выполнить. Я бродил по улицам. Город пустел. Я устало опустился на землю, положил на нее ладони. Этот жест меня успокаивал. Земля всегда с легкостью делилась со мной своей энергетикой.

Вокруг меня был камень. Я его чувствовал. Его мягкую, спокойную силу. Вергилы моих Проходящих тоже были камнями.

Кровь и серебро – моя сила.

Я достал нож из ножен, висящих на поясе. Медленно, с нажимом провел по вене, вскрывая. Кровь полилась на землю. Я перехватил ее готовым уже плетением. Через Тонкий мир увидел стену. Начал вплетать в камень защитную вязь.

Когда я закончил меня чуть потряхивало от усталости. Я открыл глаза и вернулся в обычный мир. Стена выглядела по-прежнему. Но я точно знал, что она впитала энергию крови и серебра.

Я вновь полоснул по уже почти затянувшемуся порезу и снова потянулся к энергии Тонкого мира. Камни Эллетера поддавались моей вязи более тяжело. Они были пропитаны другой энергетикой. Пришлось уходить глубже в пространство. В груди начало печь. Болели все мышцы и кости, будто их перемалывали на большой молотилке. Слишком глубоким было погружение. Долгой связь. И я очень устал.

Вернувшись, я вновь припал к земле. Руки дрожали, но я знал, что у меня получилось.

Остался дворец. И после того, как я сомкну невидимый круг вокруг его стен, в Эфраноре не останется энергии серебра. А значит ни один из Проходящих не сможет воспользоваться здесь своим даром. У них просто не будет на это сил.

Они слишком вспыльчивы. И еще слишком юны, как народ. Как одно целое. Не умеют выделять главного. И если я даже сейчас не могу их удержать от губительных действий, то, кто сможет поручиться за их детей или тем более внуков, а уж тем более за их детей. Они всегда будут лететь как бабочки к огню к этому прекрасному городу, искать здесь свет. Не понимая, что найдут здесь лишь свою погибель.

Я должен был о них позаботиться. О тех, кто живет сейчас. О тех, кто будет жить после.

Как умею. Как могу.

Я горел. По-другому я не могу описать свои ощущения, когда ставил защиту на дворец. Серебро катилось по венам раскаленной лавой. И чем дольше я оставался в Тонком мире, тем сильнее становился этот жар. Пока я и вовсе не вспыхнул, как пламя. А потом пришло беспамятство.

Очнулся я от того, что меня кто-то тряс. Я открыл глаза и увидел перед собой лицо Свигура. Я подумал, что это галлюцинация или бред и вновь зажмурился.

«Это я», - произнесла моя галлюцинация опять-таки же голосом Свигура. – «Меня отпустили сегодня на рассвете. Сказали, что я могу валить куда глаза глядят. Я сразу же почувствовал тебя и пошел по твоему следу».

Я с трудом сел, осматриваясь по сторонам. Я лежал под оградой дворца, и стражники уже не очень добро на нас смотрели.

Пора было уходить. Свигур дал мне руки и буквально поставил на ноги. Я тяжело оперся на его плечо, и мы поплелись прочь.

«Ух ты! Как красиво!» - Восхищенно воскликнул Свигур. – «Невероятно!».

Я тоже поглядел вокруг.

Над просыпающимся городом вставала Талла. Ее лучи падали на белоснежные камни и зажигали серебро внутри них. Эфранор вспыхивал серебристыми искрами. Мерцал и переливался в свете утренней звезды.

«Это ты сделал?» - почему-то вдруг шепотом спросил мой Смутьян.

«Нет, это Талла сегодня ночью решила поработать. Чтобы тебя впечатлить!»

Вокруг все чаще раздавались восторженные вскрики. Люди открывали окна, выходили из своих домов, чтобы увидеть утреннее чудо.

Мы наконец вышли за ворота. Я опустился на землю. Нужен был отдых.

«Ну что? Давай кто быстрее?» - весело спросил Свигур, имея ввиду те соревнования, которые мы частенько устраивали в Тонком мире.

Я покачал головой.

«Мне жаль разочаровывать тебя, друг мой, но я пока не пришел в себя. И у меня не хватит сил, чтобы передвигаться по пространству».

Видя его расстроенное, встревоженное лицо, я не смог ему сказать, что почти не вижу Тонкий мир. Лишь едва мерцающие первые слои.

«Мне просто надо немного отдохнуть».

Последняя воля.

Вот и все. Заканчиваю свою исповедь. Вряд ли у меня хватит взять перо в руки еще раз. Но я должен рассказать еще кое-что очень важное.

Сила ко мне так и не вернулась. Я сгорел дотла. И все это время лишь медленно дотлевал. Там, где все время было серебро, осталась лишь пустота. Я чувствую, как она увеличивается с каждым днем, пожирая меня. Скоро я сам превращусь в пустоту.

Сегодня я позвал своих самых близких друзей. Осталось последнее дело.

Свигур упал на колени перед моим ложем. В последнее время он исхудал и был очень бледен. Мне Аслаур говорил, что он ничего не ест и мается, как привидение по селению.

«Это я во всем виноват», - прошептал он, не поднимая на меня глаз. – «Зачем мы пошли туда? Как мальчишки».

«Этот мир принадлежит всем», - не согласился я с ним, - «мы должны перестать бояться. Должны перестать доказывать остальным одаренным, что мы достойны всего того, что и они».

Но Свигур, казалось, не слушал меня.

«Зачем ты это сделал?»

«Я выполнил свой долг. Защитил вас. А теперь вы должны выполнить свой».

Свигур поднял голову. Подошел поближе Аслаур. Фран остался стоять так же не шевельнувшись, лишь выражение глаз стало более пронзительным.

«Вы должны отвоевать себе место под лучами Таллы. По-настоящему. Не просто разомкнуть цепи. Вы должны защитить свой народ».

Я слегка прервался. Даже несколько фраз выматывали меня.

«Аслаур, ты как-то сказал мне, что мироздание посылает Серебряных к людям тогда, когда мы им больше всего нужны. Я нужен был вам. Но видимо Боги решили, что я свою миссию выполнил. Дальше я стану лишним».

Я видел, как упрямо сжал губы Аслаур. Как будто можно было сопротивляться воле Богов.

«Но мне кажется, я все же могу кое-что для вас сделать еще».

«Мы все сделаем, что ты скажешь!» - порывисто произнес Свигур.

И я это знал.

«Свигур, ты воин. Ты должен научить наш народ защищаться. Использовать потоки Тонкого мира, как оружие. Отбери таких же воинов как ты и научитесь работать в связках. Проводите друг другу энергию и сплетайте силы разных стихий. Вы станете неуязвимы».

Мой Смутьян склонил голову.

«Фран, я видел, как ты работал с белым туманом во внутреннем мире».

Он смутился и что-то стал бормотать, оправдываясь.

«Я знаю, это очень опасно. С энергией разрушения лучше не играть. Но такой силы еще наш мир не знает. Научись работать с ней и найди других Проходящих подобных тебе».

«Да, девэра», - Фран повторил жест Свигура.

Я закрыл глаза. Силы утекали, как вода сквозь пальцы.

Так я лежал какое-то время, пока не смог опять говорить. Почувствовал движение рядом. Открыл глаза. На кровати рядом со мной сидел Аслаур. Свигура и Франа не было в комнате.

«Что делать мне, девэра?»

«О, друг мой, у тебя самая сложная задача. Ты должен сохранить и умножить наш род».

«Да», - мой советник попытался улыбнуться, - «это задание как раз для меня. Я недавно заключил семейный союз».

«Вот именно, мой славный Аслаур. Ты первый из рода Дайонте, кто понесет истину людям, а твой Великий Дом станет хранителем знаний и традиций всей империи».

Аслаур нахмурился, еще не понимая, о чем я говорю.

«Кто наши главные враги?»

Он задумался всего ничего.

«Пустышки».

«Шакты никогда не должны соединять с ними свою кровь. Вступать с ними в семейные союзы. Потому что такие дети никогда не будут видеть Тонкий мир».

Кажется, он начал понимать.

«Сейчас, когда война только закончилась, смертные и шакты ненавидят друг друга. Но пройдет время, и их вражда поутихнет, начнет стираться, а потом и вовсе забудется.Но сколько бы аров не минуло. Один, десять или сто, ты или твои потомки не должны дать этому случиться. Это правило должно быть нерушимым, должно стать непреложным законом, по которому империя продолжит жить».

«Тогда уже и шактов надо заставить жить по принципу разделения, чтобы каждый владел лишь одной стихией», - пробурчал Аслаур.

«Вот видишь, как много у тебя работы, мой друг».

Он опять стиснул зубы и решительно посмотрел мне в глаза.

«Только как мне все это осуществить? Я всю жизнь прожил в маленьком селении в горах. А теперь вот здесь. Я даже города большого никогда не видел!»

Я положил свою руку на его. Тихонько, сколько было сил, сжал.

«Император тоже мало чего понимает сейчас. Пусть он и великий воин, и отличный полководец, и возможно даже хороший правитель, и многое уже обдумал, но он все равно растерян. Он не знает, что ему делать со всем тем, что ему досталось. Как удержать это в своих руках. Он боится всех и никому не верит. Ему не на кого опереться.И я просто уверен, что ему очень нужен толковый советник. Я в тебя верю, друг мой».

Я закрыл глаза и опустился на подушки. Сил не осталось совсем.

Я сделал все, что мог.

Через какое-то время я почувствовал, как его рука сжала мою в ответ.

«Я всегда буду помнить тебя и что ты сделал для нас. И неважно сколько пройдет аров, когда лучи Таллы вновь вернут тебя в наш мир. Мои дети будут ждать твоего возвращения, и ты увидишь, как мы исполнили все твои заветы».

«Тогда исполни еще одну просьбу, мой дорогой советник. Пододвинь кресло к окну и помоги мне сесть в него. Хочу посмотреть на Таллу».

Перо дрожит в моей руке. Мне еще надо успеть закрыть свой дневник от посторонних глаз. Слава Богам, что когда-то я догадался сделать для себя амулет силы. На защиту маленькой тетради его хватит. Его и моей крови. Все, что здесь написано не должны увидеть чужие глаза. Это для моих наследников.

К сожалению, я не успел обзавестись семьей. Так и не нашел избранницу и у меня нет детей. Но я точно знаю, что мой наследник придет, тот у кого в крови будет течь серебро.

Я поднял глаза на Таллу за окном. Последние лучи светила уходили за темнеющий небосвод. Но все же я видел его. Мое серебро, которое звало меня за собой. Как же я хотел вновь ощутить его силу. Почувствовать, как теплеет в пустой груди. Как оно бежит по венам. Проходит сквозь кожу.

Я не жалею о том, что так случилось. Я - девэра. Защитник. Изменяющий.

Я – Вольмир Иланди, я сделал все, что мог для своих подопечных. И я призываю, приказываю, требую, молю моих будущих наследников помнить про ваше истинное предназначение. Быть рядом со своим народом. Защищать его от невзгод. Брать на себя ответственность за их судьбы. За их жизни.

Потому что вместе мы непобедимы. Потому что вместе – мы Элиас.

Глава 35

Глава 35

Димостэнис осторожно закрыл дневник Вольмира Иланди. Кровь Стефана с помощью, которой он сделал последний, недостающий амулет, помогла ему открыть личные записи его далекого предка.

Лучше бы у него не получилось. Лучше бы он так и стремился к невозможному. Ждал, что однажды повезет. Лелеял свою несбыточную надежду, что там он найдет то, что поможет ему в его борьбе.

Если бы он сейчас смог добраться до Вольмира он бы набил тому морду. Или бы вообще голову открутил. Безумный. Не умеющий думать. Малолетний придурок. По крайней мере Дим именно таким представил себе своего далекого предка, прочитав эти душещипательные записи.

Мало того, что себя по дури угробил. Так еще им, всем тем, кто жил и живет после него – жизнь испортил. Ведь даже в самом страшном кошмаре Димостэнис не смог бы представить, что человек, которым он уже привык восхищаться и к опыту и знаниям которого он так стремился, и есть виновник всех бед, свалившихся на их мир. Изменяющий.

Что именно Вольмир провел ту черту между смертными и шактами, заставив их веками ненавидеть и убивать друг друга. И пусть многое из того, что завещал девэра размылось и потерялось в пучине аров. Как и сам Вольмир, которого уже никто не помнил и знать о нем не знал, а неосознанная, но тем не менее бездумно поддерживаемая война между одаренными и неодаренными идет до сих пор.

И ради кого?!

Ради какой-то горстки никому ненужного народа, называющего себя Проходящими? Ради тех, кого ни те, ни другие даже не знают!

Димостэнис закрыл лицо руками. Что-то неудержимое зарождалось сейчас внутри него. Поднималось от живота к голове. Выливаясь наружу безумным смехом. Он не удержавшись сполз с кушетки на пол и так и остался там сидеть. Хохоча, как ненормальный.

Холодная вода, вылитая на голову, прекратила неожиданную истерику. Дим поднял глаза на стоящую перед ним Олайю с пустым стаканом в руке.

- Все нормально, родная, - он выставил вперед ладони, как бы доказывая правдивость своих слов, - я тут просто вспомнил, как ненавидел меня Татал Дайонте. Считал своим главным врагом. А ведь при виде меня, тварь должен был упасть ниц, целуя сапоги и докладывать о проделанной работе, - он опять как-то подозрительно хихикнул. – И куда всё ушло?

Олайя набрала побольше воздуха в легкие и вернулась за кувшином, оставленном на столе.

- Не-не, не надо больше. Я правда в порядке. Просто представляешь, это ведь он, - Дим ткнул пальцем в лежащий рядом дневник, - Вольмир все это натворил. Сначала смертные убивали шактов. Потом стало наоборот и жертвы посадили своих преследователей в бараки и глумились над ними веками. Шло время, менялись законы и правители, многое забылось, еще больше кануло в объятия Летты. И вот мы опять стоим в самом начале. Одни убивают других. Одаренные заперты в клетках. Круг замкнулся.

Он уже совершенно серьезно посмотрел на избранницу.

- Наш мир завершил свой цикл? И как все завершенное просто растворится в небытие?Это неизбежность?

Олайя вышла из комнаты, но уже через несколько мен вернулась назад с полотенцем.

- Не думаю, милый, - она вытирала его лицо, волосы, успокаивая своими мягкими прикосновениями, - сейчас все в ваших руках. Не знаю, что написано в этой тетради, да и смотря на твою реакцию, не очень-то и хочу знать. Но мне кажется, что круг еще не замкнулся. И не замкнется, пока вы боретесь.

- А имеет ли смысл эта борьба, Лала?! Столько аров прошло, а ничего не изменилось. Даже душа леденеет, когда я представляю всю эту бездну времени, пролегшую между теми событиями и тем, что происходит сейчас. А суть одна и та же. Я поднял смертных на восстание, а они посадили шактов в клетки. Можно победить людей. Только что делать с их ненавистью?

- Ненависть она в нас. Она разрушает и своих носителей и всех, кто вокруг. Люди должны прозреть наконец и увидеть, что наделала их ненависть.

- Как заставить их прозреть?!

Он тяжело вздохнул и поднялся на ноги.

- Уходишь? Ты точно в порядке?

Димостэнис кивнул и взял в руки дневник Вольмира.

- Пойду-ка я поговорю, - он покатал на языке следующие слова, чувствуя, что его опять начинает атаковать беспричинный смех, - со своим народом.

Димостэнис ждал кого-нибудь из старейшин, недалеко от главного поселения Проходящих на Каменном материке. Он дал знать о своем приходе и сейчас присев на большой валун, пытался понять, что он на самом деле чувствует. Первое ошеломление от прочтения дневника прошло и теперь он честно хотел разобраться в своих ощущениях и мыслях.

Нет, носиться как Вольмир с Проходящими Дим не собирался. Возможно они смогли бы ему пригодится, если Эвер опять сотворит что-то разрушающее в Тонком мире. По крайней мере, его далекий предок писал, что именно этим он всегда и занимался со своими подопечными. Выравнивал энергетический баланс Элиаса и устранял любые признаки разрушения.

В этом шикарном плане была лишь одна загвоздка. Нынешние Проходящие его ненавидели и также как и он не желали никакого сближения. Впрочем, до этого времени он обходился без них и дальше протянет. Самое честное признаться самому себе, что сюда он пришел ради сестры. Он должен вызволить Элени и попытаться еще раз договориться хотя бы о нейтралитете. Времена нынче сложные и лишние враги ему совсем ни к чему.

И в пользу его предложения у него имелись очень веские аргументы. Дим нащупал в кармане куртки довольно увесистый мешочек с хранящимися там вергилами, которые он уже успел отобрать у сталок.

Димостэнис услышал приближающиеся шаги и развернулся, встречая Проходящего. Если сначала он и удивился, что переговорщик пришел не через Тонкий мир, то увидев кто перед ним, понял почему тот передвигается, как все обычные люди. То есть на своих двоих. Это был его старый знакомый из того самого поселения на севере, которое ему пришлось уничтожить и выгнать всех его жителей на Каменный материк.

- Приветствую тебя, девэра, - мужчина коротко склонил голову. – Что опять привело тебя к нам?

- Хотел поговорить со Старейшинами.

- Мое имя Травис, и я один из клана Старших. Ты можешь говорить со мной. Иристара сейчас нет в селении.

Дим отметил, что Проходящий еще больше постарел. Видимо без вергила поддерживать свой организм в хорошем состоянии было невозможно в таком возрасте. Что ж будет сговорчивее. Дим медленно наклонился и положил на землю между пришедшим и собой мешочек с вергилами, так чтобы это не выглядело как-то обидно или пренебрежительно.

- Я знаю, что вы умеете отличать их один от другого и хозяин всегда почувствует свой.

Травис слегка напряженно кивнул в знак согласия.

-Они – твои.

Однако Старший не спешил брать подарок. Все так же стоял, выжидающе смотря на гостя.

- Я всего лишь хочу знать, где Элени?

В глазах сталки промелькнуло нечто похожее на сожаление.

- Мы не знаем, где твоя сестра, - он даже чуть отступил от подношения, как будто хотел быть дальше от соблазна.

Димостэнис изо всех сил старался держать себя в руках. Поэтому он даже бровью не повел, скрывая раздражение и нарастающую злость.

- Хорошо, - покладисто произнес он, - тогда скажите, где я могу найти Ардану? Я хочу всего лишь поговорить с ней. Готов согласиться на любые ваши условия.

То, что этот Проходящий даже отказался от вергилов, несмотря на всю ценность, которую они представляют для его общины, говорило о том, что Элени в большой опасности. Она у них не гость, как поначалу ему хотелось думать. И Дим на самом деле готов был на все, чтобы вытащить сестру из их рук.

В этот раз на лице у Старейшины проступило еще большее замешательство.

- Прости, - он даже казался вполне искренним, - кто такая Ардана?

Димостэнис стиснул зубы. Заставляя серебро, которое уже начало проступать на коже, вновь уйти в кровь. Если он сейчас убьет одного из них, ни к чему хорошему это не приведет.

- Не могу сказать точно, кто она такая. Думаю, тебе известно лучше. Но если хочешь пообщаться – давай! – в голосе сдерживать вспыхивающую ярость было сложнее. – Скорее всего она Старшая, но возможно Разрушительница. Именно она была первой, кто встретил меня из вашего народа в Мерзлых Землях, когда я вел своих людей к Эшдару и начала угрожать расправой, если я не уйду. Это она пришла в Эшдар со своими псами, пытаясь убить меня. Вместе с ней вы растапливали Застывшие воды Древнего океана, чтобы потопить северные поселения. Ее энергетика слишком сильна, чтобы ее можно было спутать с чьей-то хотя бы раз повстречав. Возможно и ледовые фигуры в Мерзлых землях ее рук дело. Вам, правда, виднее. Не то, чтобы я предъявляю вам сейчас старые обиды, но моя сестра пропала, и я знаю, что ушла она с Арданой. Возможно потому что Есения Иланди ее дочь, и Элени решила, что ей можно верить.

Травис молчал, словно анализируя то, что он сейчас сказал.

- Когда-то уже очень давно, я был еще совсем подростком, мой отец взял меня в один из городов. В те ары моя семья принадлежала к клану Ищущих. То есть тех, кто странствует по селениям и ищет одаренных способных видеть Тонкий мир.

Злость нарастала. Дим уже начитался сегодня чужих воспоминаний. Он просто хотел знать, где его сестра. Но Травис сделал вид, что не видит сверкающих искр в его глазах.

- В одном из домов на окраине того города мы нашли девочку. Ей тогда было десять аров, но уже в таком возрасте мы почувствовали ее силу. Это было настолько необычно, что мы даже не стали скрывать свой интерес к ней. Она жила с матерью, которая была довольно слабым шактом и еще двумя младшими братьями, определить способности, которых еще было невозможно в силу их возраста. Отца они не видели уже давно и когда мы сказали, что мы учителя из классов в Эфраноре, которые ищут талантливых одаренных, мать девочки сказала, что мы можем забирать ее куда хотим, а когда мы дали ей денег, то даже забыла спросить наши документы. Мы привезли девочку в общину, и она стала членом нашей большой семьи. Честно тебе скажу, я не помню имени той женщины, которая была матерью Есении, может даже я его и вовсе не знаю, но мне кажется, что тебе точно нужна не она. А другой матери у нее быть не могло. В наших селениях дети, приходящие из внешнего мира, воспитываются всей общиной.

Еще не дослушав собеседника, Димостэнис уже понял, чем закончатся его воспоминания. Он вспомнил слова Милады, которая сказала ему, что Элени хотела поговорить со старейшинами Проходящих и слова Эардоре, который сказал, что сестра ушла с женщиной по имени Ардана. Он сопоставил эти два факта и придумал себе, что сестра в деревне сталок. Только действительность оказалось гораздо страшнее.

Теперь осталось выяснить, кто такая Ардана. Чего она хотела добиться своей ложью?

Проверяла его силу. Хотела сблизиться, чтобы наблюдать за ним. Пыталась понять на что он способен.

Димостэнис попробовал вспомнить ее энергетику.

… «рядом нечто странное фонит то ли проход, то ли дверь. Я даже не смог понять источник той энергии»…

Всплыли в памяти слова Эардоре, которым он поначалу не придал значения. Дим едва не застонал от досады и злости. Ардана – не Разрушительница Эвера. Она такая же, как Эвер, как Иржин, как Ираэль, как он сам. Она одна из Хранителей.

- … не в силах растопить лед в таком количестве или поменять климат, - сквозь мысли донесся до него голос сталки.

- Прости, что? - Диму было уже все равно, что тот говорил. Элени была в большой опасности, а у него не было даже никакой зацепки, чтобы понять, где она.

- Я говорю, что у нас не таких сил, чтобы превратить воду в лед или наоборот растопить его.

Нечто похожее было в записях Вольмира. Без серебра сталки довольно посредственные одаренные. Раньше он этого не знал, а теперь все стало еще запутаннее.

- Когда мы узнали, что в наш мир после стольких веков забвения вернулся девэра, мы не могли понять, что нам теперь делать. Мы радовались, мы растерялись, не знали, что предпринять. Решили просто ждать. И ты, правда, пришел. Разгромил деревню Аборигенов. Разрушил наши дома. Напугал наших женщин и детей. Ранил мужчин. Забрал вергилы. Не так мы представляли нашу встречу.

-Зачем вы так настойчиво преследовали Элени?

-Мы подумали, что сможем с помощью нее донести до тебя, что мы тебе не враги. Я послал своих людей в город на Жемчужном полуострове, но она тоже начала сражаться с нами.

-Я видел вашу встречу с ней на постоялом дворе. Когда вы убеждали ее в обратном. А потом чуть не уничтожили тот самый город, Антаклию, сотворив смерч. Потом напали на дом моего союзника, разрушили его, убили его людей. Потом пришли в мой дом и угрожали жизни моей избранницы. Я ничего не забыл?

- Не знаю, - спокойно пожал плечами Травис, - я не знаю, о чем ты говоришь. Ничего этого никто из Проходящих не делал. У нас даже нет таких возможностей. Мы не умеем так пользоваться своим даром.

- Ясно, - медленно произнес Дим. И ему на самом деле с каждым словом этого странного диалога становилось все яснее и яснее.

-Тех, кто ушел из нашей общины с Эвером и называют себя Разрушителями, мы больше не считаем частью нашего народа, - подтвердил его догадки Травис. – Это совсем другая сила. Никто из Проходящих так и не смог научиться по-настоящему работать с белесым туманом, образующимся в Тонком мире. А он сумел показать, как это делается и за ним пошли те, кто уже отчаялся изменить что-либо в своей жизни. Думаю, новая сила позволяет им делать то, о чем ты сейчас рассказал.

- Они пришли в Эшдар и хотели всех убить. После этого я и решил вас изгнать с севера и напал на ваше селение.

- Ты же видел тех юнцов, которые сражались против тебя. Дети, возомнившие себя грозными воинами, пытающиеся достигнуть того, чего они даже не понимали.

Сейчас, когда он уже не раз видел работу настоящих Разрушителей, попытки защитников деревни использовать силу «белесого тумана» казались нелепыми.

- Апогеем стал твой последний визит, когда ты пришел сказать, что мы все недостойны серебра и ты никогда не вернешь его.

Димостэнис скривил губы. Ираэль постаралась убедить его в «правильности» этого поступка.

- Но буду честным с тобой, - продолжил Травис свои разоблачения, - глава нашей общины Иристар сильно обижен, зол на тебя за смерть своего брата. Он, конечно же открыто не настраивает наш народ против тебя, но и ничего не делает для вашего сближения, считая тебя неспособным дать Проходящим новую жизнь.

- Что случилось с его братом? – тяжело вздохнул девэра.

- Ваша встреча на вершине скалы, помнишь? Они почувствовали твое присутствие на их земле и пришли приветствовать тебя. Мы тебя ждали.

Дим ничего не ответил на очередное обвинение. Ираэль тогда буквально натравила его на этих несчастных, которые подвернулись под руку. И он делал то, что счел нужным в тот момент – защищал себя. Как теперь объяснить этому Проходящиму, что все это время его целенаправленно и очень верно стравливали с его народом. Не давая им ни единого шанса на воссоединение.

- Что случилось с Проходящими после смерти Вольмира? – спросил Димостэнис.

Отношения они выяснили. Извиняться или оправдываться Дим не собирался. А налаживать контакт уже не оставалось времени.

Если Травис и удивился его вопросу, то не стал этого показывать. Пожал плечами неопределенно.

- Кто же его знает, столько аров прошло. Есть легенда, что вместе с Вольмиром в их первом поселении жили его родственники и поэтому этот край остался за Домом Иланди.

Только вот Вольмир не писал ни о каких своих кровных родственниках.

- По другой легенде, - продолжил сталка, - император после смерти Вольмира послал на юг какого-то дальнего родственника из рода Иланди и закрепил южные владения за этой семьей.

А вот это было ближе к истине. Тисару нужна была единая империя и он устанавливал свою власть повсюду. Смерть Вольмира развязала ему руки. Вряд ли он церемонился с бывшими рабами.

- Каких-либо особых знаний о Проходящих не сохранилось. Вряд ли они смогли жить на южных землях также вольготно как под крылышком их девэры. Они разбежались по миру, в поисках мест, где они могли бы спрятаться. Или же скрывали свой дар. Более-менее о судьбе моего народа стало известно с появлением Таурила Иланди. Проходящие потянулись к нему с надеждой найти себе дом и обрести своего девэру. Но, увы, счастье было недолгим. После смерти Серебряного моему народу осталось лишь это место и небольшие селения на краю мира. Там, где больше нетронутой энергии и меньше людей.

- Помимо вашей деревни есть другие? – задал вопрос Дим, не особо ожидая, что сталка на него ответит.

- Были на юге, - Травис не стал отмалчиваться. – Чуть глубже к мысу, дальше от обжитых земель. Те, чья стихия огонь. Вулкан прогнал их с нажитых мест.

- Они его чувствуют?

-Мои братья говорят, что сейчас он спит.Но сила, скрытая в нем, огромна.

Димостэнис кивнул головой, благодаря. Больше не о чем было говорить.

- Мне жаль, что все так получилось, - надо было что-то сказать на прощание. – Наверное сейчас просто не наше время. Но обещаю, я не причиню вашему народу больше никакого вреда.

Травис склонил голову.

- Обещаю, мы не выступим против тебя.

Димостэнис уже было шагнул в Тонкий мир, когда ему на ум пришла шальная мысль.

- Травис, ты можешь сейчас найти свой вергил?

Проходящий вздрогнул от неожиданности, но исполнил просьбу. Взял мешочек и стал медленно перебирать кристаллы. Нашел тот, который был ему нужен, на мгновение сжал в ладони, словно здороваясь и покорно протянул девэре.

Димостэнис достал нож и повторил то, что делал с амулетами Проходящих его далекий предок. Полоснул по руке клинком, выпустил серебро и зажал кристалл в окровавленной ладони. Через несколько мен, когда перестала идти кровь и линии серебра значительно потускнели, он разжал пальцы и посмотрел на плоды своих трудов.

Наощупь вергил казался теплым, словно живым и внутри мерцали искры серебра.

- В качестве извинений, - он протянул Проходящему его кристалл.

Травис взял камень, разглядывая его со всех сторон, медленно поднял руки, завязав шнурок на шее. Закрыл глаза, прислушиваясь, вспоминая ощущения, которые он уже не надеялся когда-либо вернуть. Через несколько мен его ресницы дрогнули, и он поднял изумленно-восхищенный взгляд на Серебряного. Димостэнис довольный собой едва уловимо кивнул головой и ушел в Тонкий мир.

Уже который день Элени искала хотя бы маленькую лазейку. Эвер конечно же не поверил до конца ее желанию уйти с ним, но очень старательно делал вид, что считает ее своей союзницей. Он разрешил ей покидать комнату и ходить, где она хочет в пределах выделенной территории. Она могла изучать лабиринт, по которому они с Эвером шли в первый день ее пребывания здесь. Считывать энергетику вулкана. Оттачивать свои новые способности. Он даже разрешил ей посещать тренировочное плато, где отрабатывали свои навыки его клан.

Имея возможность наблюдать за работой настоящих Разрушителей, она с ужасом и замиранием сердца понимала насколько их взаимодействие со стихиями отличается от способностей обычных Проходящих. Элени постоянно вспоминала Миладу и их общих друзей, пришедших за Димом с Каменного Материка. Против своих бывших товарищей - они всего лишь дети, и страшно даже было представить, что случится, когда они столкнутся в настоящем бою.

За дни, проведенные с Эвером, Элени все время пыталась понять почему тот ведет себя так спокойно и самоуверенно. Почему Дим не чувствует его энергетику. Почему не приходит за ней. Но все глубже погружаясь в себя, свои новые способности и каждый день оттачивая полученные знания, она теперь ясно видела энергетику вулкана огненными всполохами уходящую во внутренний мир. И очень искусное плетение, берущее свою силу из глубинных слоев и переплетенное с потоками огненной стихии, почти невидимым куполом закрывающее гору от кратера вулкана до самого основания.

И теперь у Элени была одна цель. Найти хотя бы маленькую лазейку в этой безупречной маскировке и подать Диму знак. Пока не стало слишком поздно не только для нее, но и для всего Элиаса.

Глава 36

Глава 36

Оставив Акилор, великая императорская армия растянулась вдоль границы Промышленной и Северной квот. Северяне, не успевшие соединить свои войска с армией союзников, были вынуждены разбить лагерь на юго-восточной полосе нейтральной зоны. Отрезанные от основных сил Освободительного движения, они стали уязвимы и представляли собой лакомый кусок. Уничтожение рогдарской армии ослабило бы альянс, проложило прямой путь на Эшдар и дало бы возможность продолжить сражение, не опасаясь удара врага в спину.

Силами северного и центрального корпусов северян начали зажимать в клещи, не давая им отступить назад к Перевалу Туманов. Так как имперцы понимали, что в узком ущелье воевать против них будет сложно, и быстрый, победоносный поход обернется затяжной осадой.

Конные отряды имперцев на полном ходу ворвались в лагерь рогдарцев. Их встретил небольшой отряд северян, укрывшийся за укреплением из больших щитов. Дав всадникам приблизиться на расстояние выстрела, те начали осыпать их стрелами. Не ожидавшие такого отпора от напуганного и убегающего врага, имперцы растерялись и отступили. Северяне же преследовать их не стали. Все также прикрываясь щитами, они быстро отходили, оставляя лагерь.

Поняв, что в лагере остался лишь отряд воинов, прикрывавший отход основных сил, имперцы перестроились, закрылись щитами и вновь стали наступать. Когда до первой линии врага оставалось всего ничего, впереди скачущий жеребец вдруг неожиданно заржал и встал на дыбы. Так, что сидящий на нем наездник только чудом смог удержаться в седле, не скатившись кубарем на землю.

В нескольких метрах от него неожиданно вспыхнула огненная точка. Однако присмотревшись, имперцы смогли различить неясный силуэт, идущий прямо на них. Посыпались боевые плетения, которые раз за разом бессильно растворялись в выставленной преграде.

С неба рухнула горящая пятиконечная звезда. Пять ярхов со своими наездниками и за каждым сидел еще один человек, словно закованный в огненные доспехи. Не успели имперцы прийти в себя от неожиданного сюрприза, как с неба упала вторая похожая звезда, обходя отряд по противоположному флангу.

Заржали лошади. Командир имперцев уже дал приказ отступать, когда появилась третья, самая большая звезда. Только на этот раз ярхи несли по одному воину и впереди ярче всех горела аура наездника на большом темно- коричневом летуне.

Имперцы обнажили мечи и приготовили плетения. Испуганные огненными всполохами лошади, брыкались и не желали слушать своих хозяев. Более маленькие звезды начали отдаляться от главной фигуры, окружая имперцев. Огненные линии ползли за ними, очерчивая по воздуху пылающий круг. Одна за другой вспыхивали яркие золотистые искры, разбрасывая языки пламени.

Лошади сбрасывали и топтали своих седоков, пытаясь найти выход из огненной ловушки. Горящее кольцо неумолимо сужалось. Трещал и плавился раскаленный воздух. Сомкнулся круг. Крики людей слились со ржанием животных. Пламя еще раз вспыхнув, пестрыми языками скрыло своих пленников.

Сбившись в кучу в кольце огня имперцы уже не видели ни отход отвлекающего отряда северян, ни то, как раз за разом количество горящих точек уменьшалось и вскоре звезды рассыпались, и ярхи один за другим исчезали в темнеющем небе.

Остался лишь один наездник. Он поднял руку, прикасаясь к невидимому барьеру. Вспыхнула стена огня, ограждая покинутый лагерь северян от их врагов. В стане имперцев послышались крики. Видя пылающий живой факел, в который превратились наступающие отряды, стену, сотканную из пламени, от которой словно паутинки по земле во все стороны разбегались тонкие оранжевые нити, и уже зная о печальной участи, постигшей Эфранор и его жителей, посланное вслед северянам императорское войско дрогнуло и стало отступать.

Неожиданно в самом центре событий появился еще один участник с ног до головы закрытый мощными щитами. Он остановился у огненного круга, удерживающего людей и одним движением, разорвал нити, связывающие ловушку, освобождая пленников из огня.

Приблизился к стене, не отрывая взгляда от одиноко стоящего за ней силуэта. На мгновение замер, резко поднял руки и в огненный барьер что-то ударило с такой силой, что при желании можно было прорубить дыру в оборонительной крепости города. Стена пошла рябью, слегка померкла, но уже через мгновение вспыхнула с новой силой, обдав пришедшего жаром разгоравшегося пламени.

А силуэт за стеной словно издеваясь, опустился на землю в расслабленной позе, скрестив под собой ноги и приложив ладони к земле.

- Мне нужны ваши вергилы, - Дим обвел взглядом лица своих Проходящих. Их осталось всего семеро, тех кто ушли вместе с ним, из поселения на Каменном материке.

Его бравые воины как-то разом побледнели и замерли, глядя на него глазами полными непонимания и страха. Вот, зачем они спрашивается, вообще пошли за ним, если даже сейчас после того, как им вместе пришлось пройти через испытания, потерять товарищей, готовиться к новому бою, они все равно ему не верили.

Вперед вышла Милада. Сняла шнурок с шеи и протянула ему свое главное сокровище.

- Почему ты пошла за мной? – все же спросил Дим, беря у нее из рук вергил.

- Потому что ты - девэра, - с некоторой заминкой ответила она.

Димостэнис тем временем достал нож и уже привычным движением полоснул себя по ладони, думая о том, что в последнее время он сам себе нанес ран больше, чем все его враги.

Неизлечимый мазохизм.

Зажал амулет в ладони, не отрываясь смотря на девушку. Сколько ей было аров? Двадцать? Максимум - двадцать три. Ее бы сейчас развернуть и отправить искать себе избранника, или цветочки на лугу собирать, или… да хоть куда-нибудь, а не к бою готовить. Правда вот только на Элиасе этих самых куда-нибудь, где нет войны уже почти не осталось.

- И? – сделал он вид, что не понял. – Что вам от этого, что я девэра?

- Мы, - она смотрела ему в глаза, не скрываясь и не пытаясь посмотреть, что с ее вергилом. – Мы – твой народ.

Дим скривил губы. Но Миладу это не смутило, она словно для себя переступила черту, после которой уже было не страшно.

- Я пошла за тобой, - она чуть прервалась, исправляясь, - мы пошли за тобой, потому что верим, что все можно исправить. Потому что мироздание создало нас едином целым.Мы без тебя неполноценны. А тебе одному не справиться со всеми бедами. В этом и есть наше предназначение. Мы вместе и есть этот мир.

Дим удивленно вскинул брови. Уж очень знакомо она говорила.

- У вас есть записи Вольмира?

- Самого Вольмира нет. Его дневник потерялся, но его ближайшие последователи делали заметки о нем, его учении или написали книги истины, некоторые из которых наш народ сумел сохранить до сегодняшних дней. Мы изучаем их в классах.

- Не все у вас видимо хорошо учатся, - не смог удержаться Димостэнис от сарказма.

Девушка покачала головой.

- Просто ты не приходил очень долго. Веру тяжело поддерживать на пустом месте.

- Так будет легче?

Дим разжал ладонь и протянул ей едва мерцающий амулет. На самом деле, тогда в деревне он проделал это с вергилом Трависа не в качестве извинений или поддавшись эмоциям, хотел проверить на ком-нибудь получится ли у него проводить серебро в кристаллы Проходящих, чтобы не разочаровывать своих ребят. Судя по тому, что Дим уже несколько дней ощущал тонкую нить, словно протянутую от него к сталке, он понял, что у него получилось. Правда, в отличие от Вольмира он не испытывал по этому поводу никакой радости, а только ощущение лишнего груза, но очень надеялся, что к этому тоже можно привыкнуть.

Впрочем, привыкать времени особо не было. Так же как не было время у Милады и ее друзей свыкнуться с мыслью о своих новых возможностях. Не было времени даже на то, чтобы понять, что они теперь вообще могут. Императорская армия перешла в наступление и, рогдарцы не успевая отойти к Перевалу Туманов, неумолимо попадали в окружение.

- Наша главная задача – выиграть время и дать им возможность уйти в горы. - Димостэнис собрал своих Проходящих, «летунов» и отряд добровольцев, которые остались прикрывать отход остального войска. – Мы создадим видимость, что решили встретить имперцев прямо здесь. Надо выиграть время любой ценой. Милада, а нам с вами надо будет воссоздать то огненное плетение, которое мы распутывали в Эфраноре. Заставим их испугаться.

- Тогда все будут думать, что пожар в городе тоже устроили мы, - хмуро произнес Кладис.

- А ты думаешь, что они сейчас думают? Что это сделал император? Увы, но нам от этого уже не отмыться. Что, в принципе, сейчас нам лишь на руку.

Димостэнис задумался. Его неотступно преследовала мысль, что чтобы они сейчас не делали, они играют по правилам противника. И он никак не мог понять, что они упускают. Зачем имперцам заходить так далеко на север? Взять Эшдар? Нет. Никакого стратегического значения для императора крепость не имела. А восстанавливать репутацию сейчас не время. Уничтожить рогдарскую армию? Тоже глупость. Совершить такой марш бросок, дать бой, снова откатить, снова марш бросок. Зачем так изматывать своих воинов? Освободительное движение не куча крестьян с граблями. Опытные, бывалые войны, да и численностью не во многом уступающие императорским войскам. Даже не успевшая присоединиться к основным войскам союзника, и занимающая сейчас не самые лучшие позиции рогдарская армия в случае ее окружения не даст себя просто перерезать. Оттянет силы, вымотает, заставит потерять время.

Но даже если представить, что план императора на самом деле заключается в том, чтобы разбить северян, взять Эшдар и уже не опасаясь удара в спину спокойно идти на Мюрджен, все это было слишком просто. И эта мысль прочнее всего сидела в голове девэры. Эта война уже давно переросла понятие – просто. Слишком много аров противостояния. Слишком часто чаша весов перевешивала то в одну сторону, то в другую. Он же и сам говорил людям, что надо мыслить по-иному.

А если мыслить иначе, то остается только одно. Императорское войско не идет на север. Они зачем-то уходят из нейтральной зоны.

Димостэнис стараясь, чтобы со стороны это не выглядело как будто он упал, опустился на землю. Удар по огненному барьеру был такой силы, что он почувствовал себя лежащим на той самой пресловутой наковальне и по нему со всей дури лупанули молотом. Он даже не понял, как у него получилось по едва заметным линиям дотянуться до более глубоких слоев мироздания и напитать их силой. Единственное, что утешало, что аура Эвера тоже выглядела не такой мощной как ранее и он больше не пытался проломить преграду.

- Хороший ход, девэра, - сквозь звон в ушах Дим услышал голос врага, - с тобой становится все интереснее играть. Следующий за мной.

Рядом с Эвером одна за другой стали появляться фигуры, с ног до головы закрытые силовыми щитами. Их энергия разрушения слилась с линиями стихий барьера, вытягивая из него силу. Перетягивать канат Дим сейчас был не в состоянии, поэтому он сам распустил нити, забирая остаток энергии огненной стены себе на ауру. Стало чуть легче. Но не настолько, чтобы сотворить жезл или уйти глубоко во внутренний мир.

Разрушители ударили одновременно. Три пульсирующих шара врезались в его защиту. Он увернулся еще от одного. Следующий перехватил рукой, затянутой в серебристую перчатку. Ладонь обожгло болью.

Дим бросил взгляд на своих четверых противников. Эвер стоял чуть поодаль, наблюдая. Серебряный стиснул зубы. Враг был так близко. Он должен был узнать об Элени. Он должен был заставить его ответить за Эфранор и за всех людей, сгоревших в его огне. Он должен был уничтожить его, несмотря на любые запреты. Видимо, Эвер тоже не сомневается в его желании. Поэтому так тщательно избегает их встречи. Только вот как он это делает? Когда Хранитель появился на поле боя, Дим его сразу почувствовал. Но, когда Эвер не хочет, он не может его найти. Как он умеет так прятаться?

В груди горело огнем. Это была опасная черта, перед которой следовало бы остановиться. Слишком много сил он потратил на воздушный барьер, которым огородил отряд северян от имперской конницы, на связку трех фигур, на контроль за огненным кольцом, на стену, на хоть короткое, но выматывающее противостояние Эверу.

Проходящие наступали. Димостэнис видел, как они становятся в тандемы, объединяя силы своих стихий. Понимая, что другого выхода нет, он уже потянулся было к внутреннему импульсу, когда почувствовал тонкий ручеек энергии, перетекающий в него из внешнего источника. Потом еще один. А за ним еще. Словно по тонким нитям кто-то передавал ему свою силу.

Серебряный щит принял удары. Легко растворяя враждебную силу в мерцающих потоках. Ручейки внутри не иссякли, а наоборот стали сильнее, увереннее, словно из слабого родника превращались в полноводный поток. По коже поползли линии, закрывая кисти рук. На ладони забился пульсар, который он превратил в боевое плетение и швырнул во врагов. Один из Разрушителей пошатнулся и упал на колени.

Потоки энергии сливались с его аурой. Серебряный зажал в руке мерцающий жезл. Размахнулся, со всей силы вонзая его в землю. Волны, исходящие от плетения, заставили Разрушителей отступить. А он сам…

А он сам еще никогда ничего подобного не ощущал. Это было его серебро, но он не прилагал усилий, чтобы брать его из Тонкого мира. Оно само шло к нему, а он всего лишь транслировал его по нужному каналу. И такой силой он мог пользоваться бесконечно и сколько угодно много.

Дим усилил мощь шеста и ударил по нему боевым плетением. Жезл взорвался. Искрящими осколками накрывая его врагов. Он видел, как разлетелись в разные стороны Разрушители, падая на землю неживыми, изломанными фигурами. Почувствовал выплеск энергии со стороны Эвера. Рванул к нему, что было силы, понимая, что безнадежно не успевает. Его главный враг опять уходил от него.

Димостэнис, послав к чертям в Бездну здравый смысл, который говорил ему не прыгать за Эвером в ловушку, раскрыл еще полностью не исчезнувший проход, когда почувствовал всплески энергии сзади и резко повернулся к их источнику с уже готовыми боевыми плетениями.

Перед ним стояли его Проходящие. Их лица прямо-таки лучились от еле сдерживаемого восторга. Они все как один смотрели на него с застывшим в глазах вопросом. Димостэнис выругался про себя, еле сдерживая злость.

- Не плохо, - сухо ответил Дим, слегка пожав плечами. – Только слишком топорно и очень много ошибок. Не умеете работать слажено. Энергия идет не ровно. То много, то мало, то вообще какими-то толчками.

Видя, как вытягиваются их лица, он не сумел сдержать улыбку.

- Спа – си - бо! Вы все - молодцы! Я рад, что вы выбрали мой путь.

На них на самом деле нельзя было злиться. Они уже не раз доказали свою преданность, пусть даже еще и не привыкли до конца доверять. Им еще предстоит преодолеть пропасть на пути друг к другу.

К тому же после последнего сражения с Разрушителями Дим на собственной шкуре испытал одну вещь, о которой Вольмир не писал в своем дневнике. Что связь, которая соединяет девэру и Проходящих нужна и важна не только сталкам. Для Серебряного это источник энергии, которой можно использовать бесконечно и который не уничтожит, не сожжет дотла. У него таких источников всего семь. А если бы это и правда был целый народ?

… «Мы – это и есть Элиас».

Глава 37

Глава 37

В этот же день, когда часть императорской армии напала на рогдарцев, союзные войска Освободительного движения решили начать наступление. Приняв боевой порядок объединенная армия свободных государств, двинулась вперед, надеясь застать имперцев врасплох.

Но враг уже готов был к бою. Оглушительно зарокотали барабаны. Заиграл походный марш. Имперцы тронулись. Послышался мерный топот тысяч ног.

Мюрдженцы всегда были врагами. Бунтари, отказавшиеся от своего императора и посмевшие пойти против его воли. Поход на Затерянную землю стал чуть ли ни священным долгом каждого уважающего себя имперца, а воля их повелителя – благословляющей дланью.

Битва у Рогдара немного потушила огонь ненависти и непримиримости, который сжигал сердца людей двух государств. Стала некой отдушиной, чтобы выплеснуть пар и успокоиться на несколько аров. Уже стал забываться тот ужас, когда тряслась земля, рушились горы и прекрасный город превращался в руины. И много воинов навсегда остались в северных землях не только из-за безумной, кровавой битвы, но и по воле взбунтовавшегося мироздания.

Пожар в Эфраноре разбудил давнюю вражду, затопив сердца людей новой волной ненависти. И если раньше северян, жителей Морских и Промышленных квот имперские воины все еще в глубине души считали своими, то после уничтожения священного города и тысяч мирных жителей в их сознании пролегла четкая границы, разделившая войну до и после и не осталось ничего, кроме желания навсегда стереть врага с лица Элиаса.

Гулкой поступью союзные войска шли навстречу врагу.

У выживших воинов после бойни в Бережном ландрате и Акилоре до сих пор в ушах стоял свист снарядов и вонь гари вперемешку с паленым мясом. Разорванные тела, разбросанные конечности, сваленные в кучи трупы. Горящие дома, плачущие женщины, орущие дети. Обугленные руины. Ярче пламени, горящих улиц в их душах горела ненависть и острая жажда отмщения.

Мюрдженцы же хотели перестать оглядываться назад. Избавиться от ярма старшего брата тирана, каким для них всегда был Астрэйелль. Навсегда забыть, что когда-то они были единым народом. И больше не бояться, что им придется вернуться под ненавистное крыло, закрывающее над Благословенной землей свободное серое небо.

Армии сближались. По центру союзных войск были выставлены отряды Мюрдженской армии. По левому и правому флангам войска Бережного, Акилора и небольшая часть северян, чьи отряды успели дойти до союзников. Оставалось не более тридцати шагов, когда из рядов княжеской пехоты выступили стрелки. Засвистели стрелы, ломая стройность вражеского построения.

Выставив ограждение, имперцы продолжали идти вперед. Несмотря на ливень стрел, болтов, копий имперские воины преодолели опасное пространство и обрушились на головные отряды мюрдженцев. Врезались тараном, разваливая на части ровный строй, устремляясь ко второй линии.

Начался яростный рукопашный бой. Союзные войска отвечали ударом на удар. Лязгали мечи. Кричали командиры, подбадривая своих бойцов, призывая не отступать, держать строй. Падали убитые, на их место заступали новые воины. Враждующие ряды плотно прильнули друг к другу. Страшный, неистовый рев битвы сотрясал воздух.

Со страшным грохотом снаряды падали на каменное ограждение. Во все стороны полетели осколки, каменная крошка. Полыхнуло огнем. Зарокотало эхо, с силой ударившись о скалы. Рваные, серые клочья тумана заволокли горы.

Северяне, занявшие самое узкое место в ущелье и успевшее накидать в проход стену из камней, были в более выигрышной позиции, чем их противники, несмотря на смертоносные орудия последних. Осажденные стали вылезать из своих щелей в горах. Так повторялось уже много раз. Сначала имперцы бессильно палили из своего грозного оружия, сотрясая Перевал Туманов грохотом взрывов, потом пока они перезаряжали пушки, рогдарцы появлялись на склонах гор и начинали расстреливать их стрелами из арбалетов и луков.

И пока победа на этом рубеже была за северянами.

В этот раз все было по-другому. Командир дал отбой, жестом приказывая просто ждать и не высовываться из своих укрытий. Стрельба на время прекратилась. Имперцы начали подтаскивать новые ящики со снарядами. В один ряд с пушками подтащили несколько катапульт, в которые тоже стали закладывать взрывающиеся «кувшины».

Неожиданно около бойцов, деловито расставляющих ящики с ядрами вокруг орудий, появилась хрупкая девичья фигурка. Но не успели растерявшиеся воины что-то предпринять, как рядом с девушкой появилось еще шесть парней. В незваных гостей полетели стрелы и ножи. Которые оттолкнувшись от невидимой преграды, падали на землю. От очередного метательного снаряда заискрился барьер и искры упали рядом с ящиками. Один из имперцев начал их топтать. Пока не заметил, как по земле от сапога бегут оранжевые змейки.

Все в ужасе замерли. Некоторые из воинов побросали оружие, поднимая руки вверх в жесте перемирия. Другие наоборот застыли, боясь двинуться. В памяти еще горел факел из передового отряда всадников и стена огня, удерживающая наступление целого войска.

В этой суматохе никто особо не заметил нового гостя. Восьмой спокойно перешагнул через огненные линии и взял огневик, лежащий у одного из ящиков. Приложил к горящим росчеркам. Пламя чуть поднялось, заискрило, перебираясь на носитель.

Имперцы начали в панике отступать. Одни пятились. Другие уже откровенно бежали. Восьмой вытянул руку с горящим огневиком над ящиками. Замер, давая людям шанс. По одному стали исчезать гости. Наконец, восьмой разжал пальцы и ушел вслед за своими товарищами в только им доступное пространство.

Грянувший взрыв сотряс горы. Со склонов посыпались камни. Задрожала земля. Рвался огонь, стремительно расползаясь по пожухлой траве и кустарникам. Ущелье дрожало и стенало, переполненное энергией разрушения и смерти. Столпы копоти закрыли небо и все вокруг на много еров. Когда же клубы дыма развеялись, стало видно, что имперцы покидают Перевал Туманов.

На следующее утро княжеские войска повели в наступление свою конницу. Закованная в броню кавалерия, на полном скаку ломала ряды императорских пехотинцев. Противник дрогнул и начал отступать. Увлеченные всадники преследовали врага, руша стройные отряды стрелков и внося хаос на поле боя. И уже когда организованное поначалу отступление стало более походить на спонтанное бегство, ряды пехотинцев неожиданно расступились, открывая взору нападающих отряды воинов, стоящих вокруг незнакомых боевых установок.

Мюрдженцы остановились, начали пятиться. Не слышать о пушках, так свои смертоносные конструкции называли сами имперцы, мог только глухой. И сейчас всадники четко осознали, что из черных провалов неизвестных орудий на них смотрела сама смерть. Грянули выстрелы. Первые ряды конницы были буквально снесены прицельными залпами. Поле боя начало заволакивать дымом. Во все стороны летели ошметки лошадей, людей, мятого железа. Испуганные животные сбрасывали с себя всадников и уносились прочь. Вновь загрохотали пушки. Снаряды врезались в ряды врага один за другим, уничтожая все, что попадалось на их пути.

Блестящая атака мюрдженской конницы захлебнулась в собственной крови. Разбитые на отдельные группы всадники пытались найти спасение в лесной чаще, оврагах, надеясь укрыться от летящей смерти. Однако имперцы не думали останавливаться. Они посылали залп за залпом, пока на поле боя не осталось ни одного живого врага.

Черный дым густой пеленой висел в воздухе, закрывая две стоящие друг на против друга армии. После непрерывного грохота орудий, восстановившаяся тишина казалось неестественной и страшной. Воины Освободительного движения сквозь черную пелену в ужасе смотрели на разбросанные по земле ошметки, оставшиеся от одного из элитных подразделений их войска.

Страшный скрежет разорвал гнетущее безмолвие. Люди, не пришедшие в себя от горячки боя и пережитого ужаса, не могли представить, что могло произвести такой звук. Скрежет или треск повторился. Словно кто-то медленно открывал застоявшиеся створки огромных проржавевших ворот. Или возможно кто-то не менее гигантский рвал на лоскуты не поддававшуюся, тяжелую ткань.

Неожиданно раздался крик.

- Там! Там! – дрожащий голос повторял одно и тоже слово. – Там! На земле.

Десятки тысяч застывших в каком-то священном, неподдающемся описанию ужасе увидели ползущую по земле трещину. Она вспарывала землю. Разбивала комья грязи. Выкорчевывала корни редких кустарников и пожухлой травы. Протянулась через покореженные останки людей и лошадей. Пролегая по границе нейтральной зоны и уходила туда, где глаз уже не имел возможности следить за ней.

Снова раздался треск. Теперь на самом деле это было больше похоже на треск. Как будто одна часть чего-то огромного и нерушимого рвалась на несколько половин.И от этого звука кровь стыла в жилах. Стоящие впереди отряды воинов начали пятиться назад, подальше от неизвестной напасти.

Трещина ширилась. Вот только что она была тонкой нитью, обозначившей разрыв. И вот она уже шириной с половину ладони. Ничего не понимающие люди на всякий случай отходили дальше от края разлома. Командиры пытались построить ряды и организовать отход, передавая сзади стоящим рядам информацию о случившемся.

Милада проснулась от удара в живот. Ей и ее товарищам, как многим другим отстоявшим Перевал Туманов разрешили этим вечером отдыхать. Командиры расставили часовых и в лагере царили тишина и спокойствие.

Девушка захрипела от боли и потянулась к огневику. Мягкий свет пламени осветил палатку и корчившегося на полу Мирки. В самом дальнем углу она увидела Равву, сжимающего голову руками, словно она у него собиралась лопнуть. Рядом никого не было. В животе разрастался ком боли. Справа застонал Нирис. Милада приложила руку к носу и почувствовала, как по пальцам течет кровь. С трудом поднявшись на ноги, шатаясь она вышла из палатки. Здесь у самого входа, держась за живот, наклонившись к земле сидел Ламик. Кажется, его рвало.

Девушка закрутила головой, в надежде понять, что происходит. Но вокруг все было так же тихо. Лагерь отдыхал. Снова глухой удар где-то внутри нее и на мгновение темнота застила глаза. Над головой послышался шорох крыльев. Темно-коричневый ярх поднимался в небо, унося на спине своего наездника.

В очередной раз вытерев лицо, Милада положила руку на вергил. От камня неровными толчками исходила тяжелая энергия. Девушка поняла, что ее кристалл передает ей отголоски чужих ощущений, так как теперь они связаны единым каналом. А следом пришло понимание, что если им всем сейчас так плохо, то каково тогда же ему. Не зная, что делать, она вернулась назад в палатку, созывать на совет товарищей. Элиасу и девэре нужна была их помощь.

Димостэниса в буквальном смысле разрывало на две части. Кровь застилала глаза, текла из носа, набиралась во рту, казалось сочилась из самих пор. Рубаха прилипла к телу, покрылась красными пятнами. Но он даже не хотел знать, что творилось с его телом. Ему хватало ощущений.

Залезая на верного Хоруна и ругаясь на чем свет стоит, он в сотый раз спрашивал себя, что происходит. Конечно он узнал эти ощущения из прошлой жизни, помноженные на близкую боль его мира, хотя он же даже не был Хранителем Элиаса. Правда Ираэль говорила что-то о том, что Иржин не справляется со своими обязанностями и мир признает больше его, чем новообретенного братца.

Всюду был туман. Он тянулся от самого ущелья, нависая над Разъединяющим заливом и перекидывался на нейтральную зону. Полностью закрывая обзор. Недоумевая откуда здесь может быть столько белесого марева, Дим начал снижаться, пытаясь выйти из этой полосы непогоды.

Туман непривычно, даже странно окутывал словно плащ и от этих мягких прикосновений становилось значительно легче. Останавливалась кровь, не трещала кожа, даже невидимый разрыв в его теле уже не так болел. Дим всей своей сущностью тянулся к этой непонятной субстанции, когда вдруг понял, что туман - это энергия, просачивающаяся из Тонкого мира. Пытаясь понять, как такое может вообще быть, он наконец опустился на такую высоту, где ему хорошо стала видна земля и то, что творилось внизу. И от открывшейся картины Димостэнис почувствовал, как у него волосы становятся дыбом.

Над землей стелился густой туман. Он шел от Перевала и тянулся по всей нейтральной зоне. Хмарь окутывала людей, давила на плечи, отнимала силы. Все вязло в этом белесом мареве. Однако образовавшийся на земле разрыв пугал гораздо больше. Жизнь на поле недавнего боя замерла. На половинках разъединившегося мира застыли две враждующие стороны. Отряды союзников, волей рока оставшиеся на стороне имперцев во время образования трещины, с опаской стали перебираться на свою сторону.

Снова раздался треск. Усилился туман. На этот раз земля будто покачнулась Разлом начал расти. Стоящие ближе всего к нему отряды, в ужасе пятились, наталкиваясь на тех, кто стоял сзади. Очередной скрежет прорвал оцепенение. Люди толкали друг друга, падали, бежали по телам замешкавшихся, безжалостно втаптывая грязь.

Трещина ширилась с неимоверной быстротой. И уже начала собирать первые жертвы. Захватила изломанные фигурки людей, разбросанных по полю. Не побрезговала хромающими и немощными. Поглотила бегущих. Люди в ужасе хватались за края обрыва из последних сил цепляясь за расползающуюся землю.

Бил в спину глухой треск, словно поминальный колокол. И с каждым новым щелчком разрыв увеличивался, поглощая в свое ненасытное нутро людей, лошадей, деревья, вырванные с корнем, огромные валуны, скатывающиеся по неровным склонам, сломанные палатки, разбросанные орудия, разбитые телеги, комья грязи и глины. Гигантскими пластами осыпалась земля.

Димостэнис нырнул в Тонкий мир. Здесь все было залито белым густым маревом. Он еще никогда не видел столько энергии разрушения. Только в отличие от внешнего пространства, здесь туман был с черными вкраплениями. Которые шевелились, множились, разрастались, сливаясь в большие темные провалы. Зрелище было столь отталкивающим, что даже внутреннее пространство Элиаса сейчас казалось чем-то отвратительным.

Почти у самого разлома со стороны имперцев Дим увидел того, кого искал. Эвер, не опасаясь ширившейся трещины тянул из Тонкого мира тот самый туман с черными вкраплениями. Субстанция толстыми, тяжелыми плетьми окутывала его ноги, руки, плечи. Овивалась вокруг шеи, головы. Проникала под кожу.

Рядом с Эвером полукругом стояли Разрушители. Димостэнис насчитал их чуть более десяти. Но чувствовал всплески и других аур. Возможно они были чуть дальше. Только в отличие от своего хозяина они брали энергию из внешнего тумана, умело управляя скрытой в нем силой. Стало понятно, почему они так бесстрашно стоят на краю, казалось бы, самой Бездны. Энергия разрушения, исходящая от сталок двигала разрыв лишь в одну сторону. Разросшаяся трещина уже поглотила большую часть нейтральной зоны и с устрашающей скоростью двигалась в сторону Мюрджена.

Димостэнис спрыгнул с ярха. И на полном ходу бросился к Эверу. Собрал свою энергию в боевой пульсар и швырнул им в Хранителя. Линии его плетения запутались в тумане, растаяли, соприкоснувшись с черными точками.

По губам Эвера пробежала снисходительная улыбка. Те Разрушители, которые управляли разрывом даже не пошевелились. А вот из-за их спин, подтверждая догадку Дима, вышли еще пятеро и двинулись к нему.

Краем глаза Серебряный уловил движение с боку и увидел появившуюся Миладу и других Проходящих.

- Не трать на них силы, девэра, - кивнула девушка в сторону Разрушителей, - мы о них позаботимся.

Уже мельком Дим успел заметить, как Проходящие встают в правильные связки, которые они с ними разучили. Возможно у них есть шанс.

Серебряный снова ударил по туману, стараясь разорвать связь мерзкой субстанции с Эвером. Но его энергия таяла, не причиняя особого вреда.

- Я же обещал тебе следующий ход, - услышал Дим голос Эвера, - как тебе такая игра? Узнаешь?

Сначала Димостэнис не понял, что он должен узнать. Он сбросил серебряные линии с ладони, пытаясь прощупать субстанцию. Вспышка озарения словно молотом ударила по голове. Он не мог это не узнать. Черные точки – это была энергия смерти. Вот почему на белесой дымке разрушения их было так много и их количество постоянно множилось, превращаясь в черные, жгущие ауру пятна.

Дим невольно бросил взгляд на разлом, который не уставая собирал свои жертвы. Кровь ударила в виски. Рядом искрились и рвались боевые плетения Проходящих и Разрушителей. И вспыхивали новые черные точки, липнущие к туману. Он не стал смотреть.

Серебряный прыгнул к Эверу. Пытаясь вклиниться между ним и черно-белой субстанцией. Одна из плетей разорвалась и поползла по его щеке. Ощущение были такие словно ему плеснули в лицо кислотой. И тут же сильный удар отшвырнул его от врага.

Дим бросил взгляд на разлом и поднялся на ноги. Больше не думая ни о чем, он ринулся в туман. Серебро плотным контуром лежало на коже. Он ударил Эвера по скуле, в нос, по губам. Отклонился от ответного удара. Саданул по груди и тут же локтем еще раз по зубам. Хранитель пошатнулся, его лицо все было в крови.

Щупальца тумана стали тоньше. Почти незаметным, молниеносным движением Дим вытащил нож и ударил Эвера в живот. Тот отскочил. Одна из черно-белесых плетей порвалась, оставляя след на шее Хранителя. Он на мгновение отвлекся. Острое лезвие вошло ему под ребра. Эвер зарычал и зачерпнув тумана, швырнул им в Дима. Серебряный выставил щит. И тут же его клинок вновь нашел цель. Порвалась еще одна плеть, связывающая Эвера с энергией разлома.

- Посмотри, что ты делаешь, придурок? – зашипел тот, сплевывая кровь. – Если не убрать эту энергию, она продолжит уничтожать мир. В этом и есть наше предназначение. Я выполняю свой долг.

Словно подтверждая его слова, раздался страшный треск и разлом увеличился, собирая новые жертвы. Ярче вспыхнули черные точки на белом полотне тумана. Эвер повернулся к Диму, словно призывая того подтвердить его правоту и это мгновение нож вошел ему в глаз, и с громким хлюпаньем вышел назад вместе с его содержимым.

- Попробуй вырастить новый, - зло пожелал Дим.

На его пальцах закружился серебристый вихрь. Эвер выставил ладонь, ловя на щит новый удар. Серебряного отбросило. Хранитель рванным движением открыл проход и исчез в Тонком мире. Димостэнис было бросился за ним, но его остановил очередной треск. Из изнанки выплеснулась новая порция тумана. Окутав его с ног до головы. Потянула в свой омут. Он резко оборвал связь с серебром, спрятав его на самую глубину своей сущности и заставил работать импульс. Открыл себя, освободив ауру Хранителя и не глядя упал в это изъязвленное червоточинами белое марево из разрушающегося мира и загубленных человеческих жизней.

Скрежет прекратился внезапно. Перестала осыпаться земля на краях разлома. Трещина замерла. Все застыло. Медленно уходил туман. Поднимался в небо, истончаясь, срывая покровы с изуродованной земли.

На тонкой полосе оставшейся тверди вдоль границы с Мюрдженом сиротливо стояло около двух десятков палаток. Уцелевшая часть военного лагеря в которой размещались князья, командующие, их обслуга, охрана, личная гвардия. Чуть более двух сотен человек. Еще несколько полков, разбросанных по остаткам нейтральной зоны.

Союзной армии свободных государств больше не существовало. Вдоль нейтральной зоны пролегал огромный разрыв, доходящий до самого Разделяющего залива, ставшей братской могилой для десятков тысяч воинов.

Глава 38

Глава 38

Димостэнис сидел недалеко от гигантской трещины, почти целиком отделившей Мюрдженское княжество от земель империи. Опустив голову и бессильно сложив руки на коленях, он ощущал себя растоптанным и втертым в грязь, как все эти люди, которые нашли свою ужасную смерть, придавленным массой мертвых тел, не в состоянии больше никогда посмотреть на свет Таллы.

В его теле бурлила сила, равной которой он еще не знал. Импульс сыто постукивал где-то далеко внутри, словно играя наращенными мышцами. Но четче всего ощущалась аура внутри него. Не серебро, которое обычно лежало защитным контуром на его коже и которое сейчас просто исчезло, как будто его никогда и не было. Внутренняя аура тех существ, которых называют Хранителями. Первый раз он понял, о чем говорил Эвер, когда сказал, что его щит всегда с ним. Сила, сконцентрировавшаяся в нем, была больше похожа на металлический каркас, вросший в его плоть и защищающая его изнутри.

Сейчас он наконец отчетливо осознал, что имели ввиду Эвер, Ираэль, Иржин, когда говорили ему о энергии, способной разрушать миры, той самой энергии, которая так важна для Хранителей, чтобы поддерживать свою драгоценную жизнь и за которую они так бьются.

Димостэнис огляделся вокруг себя. Поляна была усеяна трупами Разрушителей и… Он нашел глазами Миладу и других Проходящих.

- Кто? – тихо, почти одними губами спросил он.

- Ламик и Виркас, их убили те, кто управлял разломом. Когда ты напал на Эвера, они тоже вступили в бой. Пришлось несладко. Нам помогло то, что Разрушители ничего на самом деле не знают, что такое связь Проходящих с девэрой и какие силы нам дает серебро, - девушка говорила спокойно, без эмоций, словно боялась дать им волю. – Еще Нарий попал под выброс тумана и сгорел за считанные мены.

Рядом с уцелевшими Проходящими сидел Травис. Дим слегка поднял бровь, выказывая удивление.

- Я почувствовал, что что-то происходит и подумал, что вам нужна помощь, - ответил старейшина.

Серебряный скупо кивнул, благодаря. Из всех Проходящих на Каменном материке пришел только он. И то потому-что его позвало серебро. Правильно написал Вольмир: их связь такие же цепи, только одетые добровольно.

Димостэнис поднялся на ноги.

- Идите на Перевал Туманов. Найдите Дариса, расскажите о случившемся. Пусть начинает готовиться к наступлению имперцев. На этот раз они уже не повернут назад.

Отдав распоряжение, он подозвал ярха и полетел к уцелевшему лагерю на той стороне разрыва. Пролетая над пропастью, заполненной телами, он снизился и замедлил скорость. Он не мог принять того факта, что все эти люди, которые еще несколько аров назад дышали, чего-то ждали, на что-то надеялись, разговаривали, ели, пили теперь мертвы. И надеялся, что хоть кого-то еще можно спасти.

Разлом встретил его холодом и энергией смерти. Которая исходила от каждого участка разорванной земли, каждого покореженного дерева, каждого изувеченного тела. Дим шарахнулся от вязкой субстанции, которую теперь он с легкостью отличал от любой другой энергии. Резко поднял ярха вверх.

В палатке собрались Эардоре, Эрега, генералы Димэрос, Марвис и еще трое мюрдженских командующих войсками, имена которых Дим сейчас не мог вспомнить. Со стороны Архандра было еще несколько военачальников. Потерянные лица, замедленные движения, отсутствующее выражение глаз.

Димостэнис нашел свободный стул и сел, бросив взгляд на каждого собравшегося. С его появлением в палатке воцарилась тишина. Впрочем, он не был уверен, что до его прихода здесь что-то говорилось.

-Уцелели несколько полков армии альянса, стоящие лагерем около самого Разъединяющего пролива, - начал он первым.

- Да, о них мы тоже уже знаем, к нам недавно прибыл гонец от полковника Оскалара, - ответил Димэрос, - мы сейчас думаем, как лучше их переправить в Мюрджен, к Антаклии.

Димостэнис сделал резкий жест рукой, перебивая.

- Вам сейчас надо думать, как переправить их в Эшдар.

- Но Мюрджен сейчас открыт нараспашку перед врагом. Вы ведь не думаете, что император теперь отступит? – генерал взял на себя роль переговорщика. Видимо до появления девэры как раз обсуждалось, что делать с уцелевшей частью войска.

- Я просто уверен, что теперь ничто и никто его не остановит от похода на княжество. Но вы хотите поставить несколько тысяч раздавленных морально, растерянных, обессиленных людей против всей императорской армии? Вам мало смертей?

- Мы не может отдать Мюрджен без боя!

- Мюрджен уже земля императора! Смиритесь с этим! - Димостэнис поднялся на ноги. – Нам сейчас надо думать не о войне, а о том, как спасти жизни вверенных вам людей. И самое безопасное место сейчас Эшдар, который защищает Рогдарская армия. И пока эта единственная земля, которая принадлежит нам.

- Все это сотворил Эвер? – вдруг спросил Эардоре.

Князь выглядел ужасно. Осунувшееся лицо, бледная, словно полностью обескровленная кожа, темные омуты глаз. Горящих то ли ненавистью, то ли безумием. Дим не мог понять этого за те несколько мен, пока находился здесь. Но ничего хорошего этот огонь явно не сулил.

- Да, - все же ответил он на вопрос.

- Ты его убил?

Все же это было безумие.

Димостэнис медленно покачал головой.

- Я его ранил, но ему удалось уйти.

- Почему ты дал ему это сделать?

- Потому что тогда не кому было бы останавливать этот разлом. И мы сейчас здесь с вами не разговаривали бы.

- Почему ты дал ему это сделать? – повторил князь и Дим понял, что тот говорит не о побеге Эвера.

Девэра вспыхнул. Эардоре сумел-таки сумел ударить в самое больное. Он никогда не видел в действии разрушительную силу белесого тумана. Не знал, что может натворить энергия разрушения, целенаправленно используемая в чьих-то злых умыслах. Не оценил опыт и знания Эвера.

Но больше всего Димостэниса сейчас злило то, что он опять не ощущал своего врага. Куда он ушел с таким ранением? Как долго будет восстанавливаться. Сможет ли он так же мощно контактировать с Тонким миром на период восстановления?

Сейчас как никогда нужна была помощь Эардоре. Потому что скорее всего Эвер вернется к императору, туда, где сейчас надежнее и защищеннее всего. И тогда его можно будет найти по ауре Аурино, а уж его след в Тонком мире Дим найдет всегда.

К тому же у Эвера была Элени. И когда Эвер начнет ему мстить, то делать он это будет не напрямую. Несмотря на весь опыт и знания, имеющиеся у Эвера, Дим был его сильнее и одареннее. И сегодня Димостэнис это отчетливо осознал.

- Может ты все-таки уже наберешься смелости и скажешь, в чем ты меня обвиняешь, Эардоре?

Янаур медленно поднялся на ноги, не отрывая глаз от Дима. Как ни странно, но это оживило собравшихся, и они тоже повскакивали, стараясь встать так, чтобы разделить князя и девэру. Эардоре зло вскрикнул и с силой ударил по столу, переворачивая его и выскочил из палатки.

Не прошло и нескольких мен, как все оставшиеся внутри вновь услышали его крик и выбежали следом. Князь стоял лицом к разлому, который медленно, но неотступно наполнялся водой. Димостэнис поборов оцепенение, исчез в Тонком мире. Совсем недалеко от этого места, примерно там, где находился Разъединяющий пролив собрались остатки тумана. Он разрушал незримый баланс между водой и сушей, разрывая правильное течение энергетических потоков.

Дим ринулся вперед. В душе борясь с недоброй мыслью, что возможно это даже хорошо, что эта хмарь пока не куда не делась. Теперь у него есть куда выплеснуть силу.

Справившись со своей задачей, он позвал ярха и поднялся вверх, чтобы посмотреть, что теперь из себя представляет этот участок Элиаса.

Разъединяющий пролив заполнил своими водами образовавшийся разрыв в земле и теперь Мюрджен почти со всех сторон окружала вода. Осталась лишь небольшая полоска земли между Тисарийской бухтой, омывающей берега Морской квоты и водами новообразованного пролива, в который сейчас превратилась нейтральная зона.

Этот мир никогда будет не будет прежним. И единственный шанс выжить в нем – создать новый.

Наконец наступила ночь. День забравший жизни нескольких десятков тысяч человек, изменивший еще больше судеб, разделивший мир на до и после, закончился. В оставшемся лагере союзных войск развели костры, выставили дозорных. Люди понуро разошлись по своим палаткам. Новый восход Таллы принесет с собой необходимость принятия окончательного решения. И тяжелый выбор навсегда неподъемным грузом останется на душе и совести.

Свет костров вырывал у темноты неподвижную фигуру человека, сидящего на земле и неотрывно глядящего в темноту ночи. Никто не тревожил его одиночество. Давая ему время принять свою новую судьбу и смириться с неизбежностью.

Янаур Эардоре закрыл глаза, позволяя мраку войти в себя. За какой-то сэт он потерял все: армию, государство, положение, титул, судьбу. Он стал никем. Единственное, что у него осталось – он сам и его жизнь. Князь резко поднялся на ноги. Решение было принято. Он точно знал, как распорядится последними своими ресурсами.

Янаур проверил ножны с кинжалом, висящие на поясе. Все уже было готово. Он сделал шаг в темноту, исчезая с глаз дозорных. Добрался до стоящей немного в стороне палатки и обошел ее с противоположной от входа стороны. Достал нож, вспарывая ткань и залезая внутрь.

Остановился перед спящим человеком.

- Я должен это сделать, - прошептал он, сжимая рукоять кинжала.

Это было больно. Эвер с раздражением потрогал повязку на пустой глазнице. Нет, отсутствие глаза – было неудобством. И с этим уже ничего не сделаешь. Новый отрастить не получится. Он стиснул зубы, послав уже, как минимум, сотое проклятье в адрес своего врага. Хуже была боль во всем теле, которая шла от поврежденной ауры.

Прервать контакт Хранителя с миром при выполнении тем своей основной обязанности, то есть поглощением энергии разрушения, мог только настоящий дикарь, ничего не знающий и не имеющий представления, что в этот миг происходит с аурой одаренного. Энергетическое поле в этот момент мягкое и податливое, для более полного погружения и принятия чужой энергии, и любое неверное действие может его просто разрушить. Вместе с окружающим миром. Как минимум его частью.

Поэтому Эвер буквально и пожертвовал глазом, подставляя себя под этот удар, чтобы успеть разорвать контакт с энергетическими потоками, идущими от места катастрофы и спасти свою суть. И сейчас спрятавшись от всего мира в своем убежище, зализывал раны и думал, что ему делать дальше.

Его мысли постоянно раз за разом возвращались к девэре. В их очень тесной и маленькой компании Хранителей новые одаренные появлялись редко. Причин для этого было несколько. Первая из них - естественная. Хранители чаще всего не брались из воздуха. Их надо было найти среди сотен миров, посвятить в тайну, убедить в избранности, что порой было сложнее чем первые два пункта, обучить и отследить, чтобы новичок не погиб на первом же практическом задании. На это уходили годы, порой десятки лет, которые можно было потратить на усиление своего собственного дара, укрепление ауры, поиск миров. Выхлоп же мог быть минимальным. Как правило ученик, уставший от своего первого наставника или обиженный на него за то, что вырвал его из привычной жизни, уходил к другому учителю и укреплял его коалицию. Или же и вовсе не перерастал начальную стадию и висел пожизненной обузой.

Если же появлялся сильный Хранитель, а тем более с задатками Стража, то такая конкуренция тоже была никому не нужна. Никто не хотел терять свою власть, а вместе с ней силу, а уж тем более насиженные места. Поэтому появление нового Хранителя в одном из миров, которые как раз располагались на его участке Карты было встречено с опаской и ожиданием. И уж совсем в глазах Стражей было неправильным их столь быстрое слияние.

Правда Эвер, которому неожиданно появившегося самородка навязали в ученики, видел насколько тот неопытен и несведущ во всем, что с ним приключилось. Как не пытается даже закрыться для мира, выставив защитный барьер, и пропускает любую, даже незначительную катастрофу сквозь свою собственную шкуру. Довольно эффективный способ гасить выбросы энергии, но уж чересчур болезненный и приводящий к быстрому саморазрушению.

Эвер не пошел на контакт, как изначально от него требовалось. Просто незаметно всегда был рядом, чтобы иметь возможность наблюдать, пытаясь понять можно ли будет использовать того в своих планах. Оказалось, нельзя. Его предполагаемый ученик был слишком неуправляем и непредсказуем. К тому же, как это быстро выяснилось мог управлять тремя аспектами дара: разрушения, смерти и созидания. Страж.

Сам же Эвер обладал всего двумя. Разрушение и смерть. На его взгляд самыми сильными сторонами дара. Однако без третьей грани – созидания, нельзя достигнуть абсолютного баланса. Но никогда не унывал. Энергию смерти он тоже не сразу научился видеть. Годы труда и практики, пока не нащупал нужную ему жилку и не сумел понять принцип работы с ней.

С созиданием было сложнее. Сильно укрепившийся и разросшийся аспект смерти в его ауре не давал ему никак прочувствовать эту сторону дара. Пока он не встретил Ивору. Девчонку, обладающую гранью защиты, созидания, жизни каждый называет по-разному, но суть одна. Она могла созидать. И она прорастила в его сущности зачатки необходимого ему аспекта. Укрепляла, вливала жизнь, скрепляла с его аурой.

Пока ее не убила другая девчонка по воле случая, имеющая такой же дар, словно компенсация за его потерю, которую выплатил ему этот мир. Больше ему здесь делать нечего.

А месть свершится и без него.

Сильный выплеск энергии переполошил лагерь. Стали зажигаться огневики, из шатров показались их обитатели. Хорошо ощутимый след недавно используемой силы ощущался возле палатки девэры.

- Что случилось? – зычный голос Димэроса окатил всполошившихся людей. После всего случившегося, когда князь Эардоре замкнулся в себе и отдалился от всего и всех, он взял на себя основные функции и переговорщика, и управленца, и того, кто способен принимать решения.

Из палатки вышел Димостэнис. Все взгляды в одно мгновение переключились на него. На его коже хороши были видны серебряные линии, а один рукав рубахи залит кровью, которая все еще стекала по пальцам и капала на землю.

- Что случилось? – уже более тихо спросил Димэрос.

Голосом человека, который уже знал ответ. Димостэнис посмотрел ему в глаза, обвел взглядом каждого.

- Я не хотел этого, - тихо произнес девэра. – Даже, когда он первый напал на меня.

Над лагерем воцарилась гробовая тишина.

- Сработала моя защита. Он ранил меня в плечо.

Дим говорил медленно, словно выталкивая слова непослушным языком.

- Я швырнул в него его же клинок. От злости на него, я не сразу понял, что…

Он замолчал. В отчаянии проведя окровавленной рукой по волосам. Этот жест прорвал плотину и Димэрос вместе с полковником Дергэрэ, адъютантом его высочества бросились в палатку.

- Он был смазан ядом, - тихо закончил Дим.

Он поднял глаза, еще раз обведя каждого взглядом. Люди молчали. Некоторые открыто встречали взгляд девэры, кто-то отводил глаза, кто-то отошел.

Димостэнис вернулся назад в палатку. Посреди шатра лежал князь Эардоре. Из его плеча торчал клинок и уже расползалась лужа крови.

- Целителя, - раздался чей-то неуверенный голос. – Может ему еще можно помочь.

- Он смог проломить мою защиту. Его хьярт работал на полную, когда в кровь попал яд. Он умер мгновенно.

Димостэнис, к сожалению, знал, о чем говорил. Он уже не раз видел последствия этого яда для одаренного. Он взял плащ, лежащий на стуле и накрыл князя.

- Что теперь? – едва слышно спросил адъютант.

- Его надо похоронить, как он этого заслуживает, - тихо ответил Димэрос. – Он был достойным правителем. Славным воином. Отчаянным и храбрым. И мне он был хорошим другом.

- Вы правы, генерал, - Дим с трудом разъединил стиснутую челюсть. – Он должен быть похоронен среди своих предков несмотря ни на что. А его семья должна с ним попрощаться.

- Мы все должны с ним попрощаться. Он слишком много значит, - Димэрос прервался, - значил для каждого мюрдженца.

Его поддержали нестройные голоса остальных.

- Императорская армия на подходе, - вдруг жестко произнес Дим, - поверьте мне, я скорблю не меньше вашего и не считаю, что эта трагедия должна была вообще случиться. Но его место не здесь. Я доставлю его к эсси Эардоре, пускай она решает, где будет покоиться ее сын. Потом залечу в Мюрджен и сообщу везерям трагическую новость.

- Вы сами сказали, что император идет на Мюрджен, - произнес генерал Марсвес. – Если сообщить людям, что у княжества больше нет ни армии, ни правителя, что с ними будет? Что будет со всеми нами? Что нам теперь делать?

- Создавать новый мир, - четко произнес девэра.

Со всех сторон на него полетели осуждающие взгляды.

- Вы предлагаете нам сдаться? -резко спросил полковник Дергэрэ. –Признать имперцев победителями? Отдать им нашу Благословенную землю?

- Да! – громко ответил Димостэнис. – Вы все равно не сможете ее защитить. Шествие имперцев не предотвратить. Они машиной смерти пройдут по Мюрджену в случае вашего сопротивления. Их не остановит ни та кучка воинов, оставшаяся у союзной армии, ни защитные крепости, ни те, кого вы возможно сможете наспех собрать в деревнях и селах. С лопатами и вилами подростки и старики не смогут противостоять профессиональной армии.

Резкое осуждение повисло в воздухе.

- Вы можете меня ненавидеть. Можете опять начать считать имперцем и предателем. Только вы подумайте, зачем князь пришел ко мне сегодня с этим оружием? Он хорошо знал, что этим ядом меня не убить. Чего он хотел добиться, когда сам отдал мне в руки этот смертоносной для него клинок?

Никто не решился дать ответ на заданные вопросы.

- Он отдал свою жизнь за ваше будущее. Потому что дороже его Благословенной земли у него ничего не было.

Глава 39

Глава 39

Элени уже давно не видела Эвера. Он словно исчез и забыл про нее, оставив на попечение ее надсмотрщицы. Эта рыжая выводила Элени из себя. Следовала за ней по пятам, не давала ступить шага на тренировочном плато, провожала до комнаты. Но больше всего Элени утомлял ее взгляд, наполненный ненавистью. К тому же она не понимала по какой причине стала объектом столь сильного чувства. Но ей доставляло удовольствие злить Майру. Она убегала из-под присмотра, создавая мгновенные переходы, пряталась в Тонком мире, подстраивала не опасные, но неприятные ловушки, а когда ей надоело, просто закрылась в своей комнате восстановив защитный занавес Эвера, используя свои новые возможности.

Так в полном одиночестве Элени проводила последние дни. Запертая в огромной энергетической ловушке, из которой пока не нашла выхода. Словно бабочка, пойманная в сачок. Вроде и крылышками махать может и не обижает особо никто, но улететь не получается.

Эта ассоциация пробила в ее сознании брешь и оголила боль, от которой она бежала все время, проведенное в своем заточении.

… «- Ты обещала мне, что больше никому и ничему не позволишь встать между нами. Для тебя всегда что-то другое будет важнее меня?»…

С Энтони на самом деле все было проще. Был он, была она. И были люди, которые хотели их разлучить. Одаренные и неодаренные. Черное и белое.

А отношения с Янауром – калейдоскоп эмоций, чувств, цветов. Легкость встреч, кружево разговоров, плен дождя, огонь объятий, холод разлук и серебристый рассвет надежды.Важнее этого ничего не могло быть. И если она освободится и еще не будет поздно, она обязательно сумеет ему это доказать.

Каждый день Элени изучала маскировочный купол. Благодаря открытым в ней новым способностям она видела каждую связку и струящуюся по ним энергию стихий. Необычное переплетение потоков, втягивающее в себя любой выплеск силы, не давая ей выплеснуться наружу. Тем самым делая незаметным для всех остальных любое взаимодействие с Тонким миром.

Мастерства, что бы обойти этот щит у Элени не хватало. А разорвать – не было сил. Но у нее всегда в голове бились слова Эвера, когда он рассказывал ей о ее даре. Она была созидательницей. Она могла творить. Могла в уже существующем порядке выстроить что-то свое, новое.

Правда пока все, что она смогла создать - небольшое ответвление, выцепив из потоков силу той стихии, которую она чувствовала лучше всего – воздуха. Новая связка тонкой нитью тянулась по основным каналам, но расстроить их слаженную работу, увы, не могла. Однако Элени не собиралась сдаваться. Если она смогла создать одну, вырастит и вторую, и третью. И тогда основное плетение прогнется под тяжестью дополнительных потоков и если не разрушит щит, то хотя бы исказит его действие.

В один из этих монотонных дней, Элени почувствовала, как купол всколыхнулся и заполнился энергетикой своего создателя. Однако так и не дождавшись его появления, она решила сама найти его. Девушка вышла из своего убежища и пошла в сторону тренировочного плато, которое как она уже поняла служило и местом для встреч.

Выйдя из каменного лабиринта, она на самом деле увидела Эвера и Майру, которые сидели на больших валунах и о чем-то увлеченно разговаривали. Элени чуть замедлила шаг, но прятаться не стала, чтобы ее не смогли заподозрить в чем-то сомнительном.

Аура Эвера заметно изменилась. Она стала плотнее и излучала силу, которую Элени не ощущала до этого момента.

- Есть, что новое? – услышала она голос Эвера.

- Союзная армия потерпела полное поражение, - начала говорить Майра.

Элени остановилась. Зажала рот руками, чтобы сдержать крик, чувствуя, как в ней прорывается отчаяние. Этого не может быть! Дим, Ян, все ее друзья и с кем она сражалась бок о бок, они не могут проиграть! Что с ними со всеми случилось?

- Я спросил, что новое, - оборвал рыжую Эвер, - ты думаешь, я не в курсе того, что произошло на поле боя?

- Для меня это новое, - буркнула собеседница.

Эвер поднялся на ноги. Элени увидела, что один его глаз спрятан под темной повязкой.

- Ланвер и Джулис вчера вернулись из большого мира. Мюрджен сдался и открыл ворота на милость победителя. Янаур Эардоре мертв. Девэра с рогдарским войском заперся в Эшдаре. Это новости? – с вызовом поинтересовалась Майра.

Эвер медленно кивнул. Задумчиво потер подбородок.

Элени схватилась за выступ в стене, чтобы не упасть. В грудь словно с размаха ударили тараном. Ломая грудную клетку, разрывая сердце в клочья. Заполняя душу мраком новой потери. На негнущихся ногах она сделала несколько шагов вперед.

Первой ее увидела Майра. Элени заметила, как вытянулось лицо рыжей при виде ее. И успела почувствовать, что несмотря на всю свою силу аура Эвера не целая. Она словно была сломана много раз и сейчас затянулась розовой нежной пленкой в местах разрыва, которые еще хорошо ощущались и были уязвимы.

Уже не таясь, Элени запустила в своего врага чистым сгустком силы. Майру отбросило на несколько шагов. Эвер тоже пошатнулся. Его глаза удивленно расширились. Элени резко вытащила небольшой клинок, который уже довольно давно сумела незаметно унести после одной из тренировок. Швырнула в Эвера. Конечно это был не лук со стрелами. Но и ножом она уже успела научиться владеть и подстраивать его полет под потоки стихий.

Мужчина зарычал, как раненный зверь и выставил руку. Клинок наткнулся на щит и бессильно упал на пол.

- Надоели мне ваши железяки, - прошипел он и ударил боевым плетением.

Элени не останавливаясь, оттолкнулась, сжигая часть своей защиты и прыгнула на Эвера. Несколько ударов она нанесла туда, где сильнее всего ощущались разрывы ауры и еще один, кулаком ударила в лицо, целясь в черную повязку.

Эвер заметно покачнулся, но энергетическое поле справилось со всеми выбросами силы. Он с силой оттолкнул девушку и потянулся к Тонкому миру. Элени не дала ему возможность усилиться. Спираль воздуха окутала противника и отшвырнула от созданного разрыва. Но тут же по ее рукам пробежали четкие огненные линии, словно заковывая в цепи.

Элени зло закричала. Импульс ударился в грудь, даря новый приток сил. Она нашла уязвимые места в связке, спеленавшей ее, разрывая. Однако Эверу хватило этой заминки. Он нырнул в Тонкий мир, выйдя у девушки из-за спины. Накинул на шею тонкий обруч из силовых линий всех четырех стихий.

Элени схватилась за удавку двумя руками, но ее сил уже не хватало, чтобы разорвать ее. Всем своим существом она почувствовала сильные плетения, окружавшие ее со всех сторон. Она распахнула глаза и увидела что-то очень похожее на те ловушки, в которые Эвер закрывал ее в первые дни своего пленения.

Она извернулась и пнула мужчину ногой по голени. Одновременно усиливая атаку ударом локтя под дых. Эвер слегка отступил. Элени собрав силу импульса, разорвала обруч на шее, ломая основу клетки. Ее врага отбросило назад силовой отдачей от разрушения собственного плетения.

Девушка нашла глазами свой клинок. Прыгнула вперед, падая на пол и уходя от пущенного вслед плетения. Эвер был еще в нескольких шагах от нее. Она отвернулась от своего основного врага, чтобы схватить кинжал. Глаза выхватили подскочившую к ней Майру с мечом в руках.

Пальцы схватили рукоятку кинжала.

Взмах меча. Громкий крик Эвера. И жуткая боль в руке слились в один миг.

Элени все еще чувствовала прохладу металла в своей ладони, когда глаза видели ее собственную кисть, лежащую отдельно от руки. Из культи хлестала кровь. Она зажмурилась.

- Что ты наделала? – словно через толстый слой марли она услышала крик Эвера.

Недолгая возня над ее головой. Шум падающего тела. Элени распахнула глаза. Рядом с ней лежала Майра. Рыжие волосы разметались в уже натекшей луже крови. Голова была неестественно вывернута. Раскрытые глаза смотрели себе за спину.

Всплеск силы и над ней самой упала клетка, сотканная из силовых потоков. Теперь уже точно бабочка попала в сачок, пронеслось у Элени в голове сквозь наплывающий туман боли и бессилия.

Бабочка, которой подрезали крылышки.

Преодолев перешеек, отделяющий Тисарийскую бухту от пролива Смерти, императорская армия подошла к границе Мюрджена. Вода Разъединяющего пролива залила разлом до самой поверхности и выбросила на берег тела, покореженное оружие, обломки телег, мертвых лошадей. Отряды воинов шли в полной тишине. Не пелись песни, не было победных маршей, все хотели, как можно быстрее покинуть эту долину смерти. Именно так стали называть эти места, выжившие и видевшие катастрофу своими глазами.

Отряды союзных войск, оказавшиеся на противоположной стороне разлома, были взяты в плен. Но никто не чинил над ними никаких расправ или лишних жестокостей. Раненым оказали целительскую помощь, кормили и поили, даже по сильной нужде снабжали теплой одеждой. Правда при приближении к княжеству климат стал заметно выравниваться, прекратили лить дожди, которые обычно сопровождают это время ара в империи и даже стало заметно теплее.

Сам Мюрджен встретил завоевателей спокойствием и тишиной. Воины, чуть сбавив ход продвигались по Потерянной Земле. Столько аров они воевали друг с другом, ненавидели, желали уничтожить и теперь пришло время насладиться своей победой.

Как ни странно, но жители княжества выглядели вполне себе так же, как и имперцы. То есть несмотря на долгие ары смешанных семейных союзов и вырождающееся потомство они производили впечатление здоровых и сильных людей, без признаков каких-либо помешательств.

Добротные дома, ухоженные хозяйства, работающие производства, вспаханные земли, сытый скот. Первые поселения встречали чужих воинов со страхом и часто имперцы натыкались на пустые деревни, жители которых либо бежали в соседние, в панике оставляя свои дома, либо прятались в подполах и храмах, молясь Зелосу за свои жизни.

После очередного полупустого поселения вперед стал выезжать передовой отряд, которые собирал людей на центральном месте и глашатай зачитывал им указ их нового правителя, в котором говорилось, что если они не будут чинить препятствия продвижению императорским воинам, а его императорское величество Аурино Эллетери признают своим единственным, законным повелителем, данным им Богами и добровольно вверят ему свои жизни и судьбы, то местным жителям не причинят никакого вреда, так как император добр, милосерден и заботится о каждом своем подданном.

Единственное препятствие армия встретила около первого крупного города, который закрыл ворота и выставил орудия на стены. А тела посланных гонцов были развешаны на надвратных башнях. К вечеру имперцы покинули разоренный и полусожженный город, казнив его главу и все его ближайшее окружение, вместе с семьями и представителями знатных Домов.

Познакомившись со страшным оружием имперцев и поняв, что помощи ждать неоткуда мюрдженцы отступали, открывая перед завоевателями свои города, села, двери. А после того, как новость о смерти их князя словно волна накрывала селение за селением, люди и вовсе поняли, что сопротивляться больше нет смысла и складывали оружие.

- Хаган, там в лесу какой-то мужик. Мы заметили его еще днем. Он бродил, что-то искал, потом расположился у грота, развел костер, начал готовить еду.

Выложив новости, дозорный снял мокрый плащ, бросил его сушиться на камни у костра и сам сел рядом, с удовольствием протягивая руки к манящему теплу.

- Думаешь по наши души?

Дозорный пожал плечами.

- Странный он. Пол дня кружил по лесу. Потом словно что-то нашел и устроился ждать.

-Думаешь, подкрепление? Вольный охотник или отбился от основного отряда?

Разведчик пожал плечами.

-Скорее всего воин и костер развел, чтобы подать знак своим.

- Почему ты так считаешь?

- Делает вид, что готовит. Но ты бы видел, что он делал с едой. За одно это его убить можно.

Хаган усмехнулся. Да, с провиантом у них была полная беда. Из всего запаса, что им удалось собрать в деревнях – осталось лишь вяленное мясо и немного крупы. Лес в это время ара тоже не изобиловал дичью. К тому же на них объявили охоту, и они были вынуждены прятаться в горах на границе Предцентральной квоты и Бережного ландрата.

- Одаренный?

Дозорный кивнул.

- Я видел, как он разжигал костер.

- Тогда возьми еще троих, пойдем пообщаемся с этим поваром-недоучкой.

После приказа об отступлении Хаган с остатками своего войска ушел из Эфранора. Продвижение по Центральной квоте вопреки ожиданиям не принесло трудностей. Наоборот они смогли разжиться провизией, лошадями, оружием и даже пополнили свои отряды. Слава об неодаренных воинах, которые решили взять судьбу за рога, бороться за свое будущее и создать отдельное государство без шактов, бежала впереди них. И пусть им приписали поджог Эфранора, это не отбило желание людей следовать за ними. Конечно были те, кто ненавидел их, проклинал или даже считал сумасшедшими так как, по их мнению, победить одаренных было невозможно.

Они прошли уже половину Бережного ландрата, когда новости стали сыпаться на них как из рога изобилия. Армия альянса уничтожена. Император вошел в Мюрджен. Князь Эардоре убит.

Сильнее всего по Хагану ударила смерть правителя княжества. В его жизни Янаур был всегда. С самого рождения они были вместе. Он рос в доме Лайяны Эардоре, и она стала ему приемной матерью, с тех пор, как его родная умерла. Представить свою жизнь без Яна он просто не мог.

Однако расклеиваться и отдаться своему горю возможности у Хагана не было. На нем лежала ответственность за жизни людей, и он должен был продолжать свою борьбу. Правда, что делать он не представлял. Иди к морю смысла больше не было. Если Мюрджен захвачен имперцами, им там уже никто не поможет. Впрочем, империя теперь была везде. Разве что кроме маленького кусочка земли на севере империи. Только добраться до Эшдара пока не представлялось возможным.

К тому же оставленные квоты вновь стали наполняться людьми. Император прислал новых наместников на возвращенные земли, вместе с вооруженными отрядами, чтобы установить прежние традиции и порядки. И неодаренным бунтарям в этой возрожденной старой-новой жизни места не было.

Около небольшой пещеры сидела закутанная в плащ фигура. Мужчина увлеченно помешивал какое-то варево в небольшом котелке, от которого исходил довольно-таки чарующий запах.

- Пахнет не так уж и плохо, - прошептал над ухом Хагана один из его спутников.

Тот приложил палец к губам, неотрывно смотря на закутанного в плащ человека. Мужчина замер. Постоял так несколько мгновений будто что-то считывая вокруг себя.

- Он нас почувствовал, - едва слышно выдохнул Юан, тот самый дозорный, принесший новости о таинственном незнакомце в их лесу.

Словно подтверждая его слова, мужчина скинул капюшон, подставляя под дождь короткие, темные волосы и повернулся в их сторону.

Хаган почувствовал, как бухнуло сердце, и он едва не выронил, держащий в руке клинок.

- Ждите здесь, - коротко приказал он соратникам и вышел из своего укрытия.

Знакомый незнакомец не отрываясь смотрел на его приближение. На нем была неприметная, но очень добротная одежда, защищающая от непогоды и тягостей пути. Неровно отрезанные волосы падали на лицо, частично его закрывая. А из-под рукавов куртки выглядывали слегка мерцающие серебряные браслеты, которые Хаган уже видел в их последнюю встречу.

- Ты не можешь быть Янауром Эардоре, - тихо, но очень твердо произнес Хаган.

Знакомо взлетела вверх одна бровь.

- Это почему же?

- Потому что он никогда не умел готовить.

- А я и не умею, - Янаур бросил взгляд на котелок из которого выплеснулось варево и упало на костер. Огонь вспыхнул и принялся вовсю лизать чугунные бока. – Аааа! Дьявол бы побрал эту кашу!

Он, обжигаясь паром, снял котелок и бросил его на землю, сбивая огонь.

- Жрать-то охота! А один шутник, на мою просьбу обеспечить меня провиантом на несколько дней вместо еды, которую просто можно есть, принес мне вот это…

… Янаур проверил ножны с кинжалом, висящие на поясе. Все уже было готово. Он сделал шаг в темноту, исчезая с глаз дозорных. Добрался до стоящей немного в стороне палатки и обошел ее с противоположной от входа стороны. Достал нож, вспарывая ткань и залезая внутрь.

Остановился перед спящим человеком.

- Я должен это сделать, - прошептал он, сжимая рукоять кинжала.

Однако Димостэнис не спал или просто почувствовал чужое присутствие. Перекатился в сторону, уходя от острия кинжала, который оставил на плече довольно глубокую, но неопасную царапину. Девэра ударил уже готовым плетением, и князь отлетел в другую часть палатки. Не успел опомниться, как что-то сжало его горло, не давая сделать даже вдоха.

Пытаться разорвать плетение было бесполезно. Даже с браслетами. Такой силы он еще никогда не чувствовал от Димостэниса. Она была другая. Чужая. Незнакомая. И ее было очень много. На мгновение он задумался, а правильный ли сделал выбор. Правда больше времени на раздумья не было. Еще чуть-чуть и он просто умрет от удушья.

- Ты достал меня, Эардоре, - зло прошипел Дим, - теперь я тебя точно убью. Ты сам напросился.

- За этим я и пришел к тебе, - просипел князь, пытаясь втянуть в горящее горло хотя бы маленький глоток кислорода, - но сначала давай поговорим.

Несколько мгновений девэра просто смотрел на него. Почти ускользающим сознанием Янаур отметил, что он все-таки перестарался и переиграл сам себя, когда энергетическая удавка стала слабеть и князь сделал судорожный вдох, падая на колени и хватая ртом вожделенный воздух.

Глава 40

Глава 40

- Ты должен убить меня, - произнес Янаур, повертев шеей, будто проверяя ее на целостность и подошел чуть ближе к Димостэнису.

Девэра смотрел на него тяжелым взглядом. Самое парадоксальное, что несмотря на явно ненормальное поведение и слова князя, сейчас он выглядел почти как прежде. Разве, что чуть бледнее, чем обычно, но ушел нездоровый блеск из глаз, дерганность и повышенная нервозность, словно он снял отыгравшую свою роль маску.

- Я должен умереть, чтобы вернуть все, что потерял.

Янаур горько улыбнулся.

- Когда ты сегодня вошел в палатку мы как раз обсуждали, как нам дальше быть и что делать с уцелевшими воинами. Все прекрасно понимали, что вступать в бой с императорской армией – самоубийство и абсолютное безумие. Но никто не посмел мне этого сказать. Даже Димэрос, хотя м ы с ним много чего бок о бок прошли. Я – их князь. Они присягнули мне на верность и дали клятву служить мне и Мюрджену до самой своей смерти. Так же как и другие, кто остался в долине.Гарнизоны крепостей, различные службы от законников до Надзора. Да та же знать, не все конечно, но тоже могут упереться, выставить свою гвардию. И что сделает с ними со всеми император, когда войдет в княжество?

- Он начнет их уничтожать, - не задумываясь ответил Димостэнис, это было понятно без лишних раздумий, - давить очаги сопротивления.

- Наши народы всегда ненавидели друг друга и просто так эту вражду не погасить. Пока я жив, мое имя будет как знамя, которое они будут тащить через трупы, пока император не зальет кровью весь Мюрджен. Вернет нас на низшие витки спирали, когда его прадеды разрушили первое княжество, созданное Таурилом и превратили в рыболовецкие деревушки наши города и крепости. Из Благословенной Земли в Потерянную. А я люблю свою землю и свой народ. Я всегда делал все возможное, чтобы война не пришла в наш дом. И все же не смог уберечь княжество от этой напасти. Враг на пороге. Но мой долг никуда не делся. Я сделаю все возможное, чтобы уберечь Мюрджен от разрушения.

Слушая князя Димостэнис уже не понимал, что он чувствует сейчас больше. Восхищение от очередной безумной затеи Эардоре или желание дать ему пинка и не позволить ему втягивать себя в очередные свои игры. Хочет убиться – вон пускай с обрыва сбросится.

-Аурино захочет от народа княжества признания себя их правителем и клятвы верности, - произнес он вслух, продолжая мысль князя, - если они ему это дадут, то он никого не тронет. Тем более Эфранор уничтожен, другие квоты разорены и требуют восстановления. Мюрджен – это деньги, ресурсы и люди.

- Аурино – это единственное звено, которое держит старую империю. Если бы не он Астрэйелль уже давно развалился бы на отдельные куски. И то, что нам удалось сделать за эти ары – тому доказательство. Если в наши дела не вмешался бы Эвер, мы бы уже закончили начатое.

На лице князя заиграли желваки.

- Люди устали от войны. Недавняя катастрофа вселила в их сердца и души страх. Так было после битвы при Рогдаре. Мы сражаемся за то, что уже давно не имеет никакого смысла. У империи и княжества нет повода ненавидеть друг друга. Мы хотим одного и того же. И то, что часть Астрэйелля услышала наши призывы и пошла за нами, отколовшись от своего правителя, лишь подтверждает это. Не обремененным ничем, свободным от обязательств и ответственности мне будет легче порвать нить, которая связывает старый мир и не дает прорости зачаткам нового.

- И что конкретно ты хочешь сделать? – осторожно спросил Дим, так как начал склоняться к тому, что идея князя все же больше безумная, чем рациональная.

- Убить императора и окружение, которое может подхватить его идеалы и опять повести людей за собой. И конечно же Эвера.

Димостэнис иронично вздернул брови.

- Планов громадье. Осилишь?

- С твоей помощью.

Нет, все же Эардоре неисправим. Он так искренне считает, что все просто горят желанием ввязываться в его авантюры, что начинаешь это делать даже против своей воли.

- Ты сам говорил, что хочешь убить его. Я знаю, что вам нельзя убивать друг друга по каким-то вашим правилам. Но если это сделать руками другого…

Договорить он не успел. В несколько мгновений Димостэнис преодолев расстояние между ними, оказался рядом, приставив нож к горлу.

- Еще раз приравняешь меня к Эверу или к кому-нибудь другому подобному ему, и твоим подданным придется искать нового князя. Впрочем, возможно им понравится и с императором.

По шее потекла струйка крови, впитываясь в ворот рубахи. Глаза девэры прожигали князя насквозь.

- Ты меня услышал, княже? – разделяя слова, спросил он. – Ты меня понял?

- Да.

Димостэнис убрал нож и отошел.

- Ты общался с Эвером?

- Да.

- Что же он рассказал?

- О Карте Вселенной и о людях, которые должны оберегать миры от разрушения. Что они называются Хранителями и что ты один из них.

Янаур ждал ответной реакции, но ее не последовало.

- Что Хранители могут укреплять свою силу за счёт разрушения и катастроф. И что для вас…для них это словно дурман-трава, от которой невозможно отказаться. И что если из одного мира вытянуть много энергии, то мир просто рухнет в небытие, превратится в черную дыру или что-то вроде этого. И что с Элиасом сейчас происходит нечто подобное с твоей помощью. Что вы с Эвером меряетесь силами, но убить друг друга не можете. Иначе лишитесь своей силы.

Димостэнис скривил губы.

- Теперь мне хотя бы понятно твое поведение. Твое нападение на меня на глазах у всех и все эти нелепые обвинения. Он же просто натравил тебя на меня! Неужели ты этого не понял?

- Конечно понял, хотя и был ужасно зол на тебя. Ты же всегда сам в себе. И что скрывать, я был ошарашен, не каждый день тебе рассказывают о других мирах. Людях, которые перемещаются по ним. Силу, которую даже нам сложно представить.

- Я говорил тебе, - сухо напомнил Димостэнис.

Князь покачал головой.

- Ты упомянул вскользь. И больше никогда не возвращался к этой теме. Что мне было думать?! Ты, на самом деле, изменился после своего возвращения. Твоя сила, способности, поведение все стало другим. И еще эти непрекращающиеся катастрофы! Ты мог бы мне хоть что-то рассказать.

- Дьявол тебя побери, Эардоре! – вспыхнул Дим. – Я не такой везунчик как ты! Ко мне никто за всю мою жизнь ни разу не приходил и не рассказывал, как на духу обо всем том, чего я хочу знать. Я до всего докапывался сам. Добывая правду по маленькому кусочку. А когда накопилось то, что уже можно было рассказать, ты знал уже больше меня!

Янаур не отвел глаз.

- И я решил, что, если он так упорно хочет натравить меня на тебя, почему бы ему не подыграть и не посмотреть, что будет. Уже тогда все шло кувырком: император со своим новым оружием, Эвер с Разрушителями.

- Ты мог бы и меня посвятить в свои грандиозные планы.

- Все должно было быть максимально правдоподобным. Надо было убедить в этом остальных, так чтобы не осталось сомневающихся.

- Так вот зачем ты смазал оружие ядом!

Князь покачал головой.

- Это, чтобы ты сразу меня не убил. Я должен был подстраховаться.

- В первую очередь ты должен был рассказать мне.

Янаур как-то неуверенно пожал плечами.

- Зато теперь после всех моих нападок на тебя, после того, как ты меня убьешь никто не обвинит тебя ни в чем.

Дим на мгновение прикрыл глаза. Все-таки убить этого паршивца было не самой плохой идеей.

- Очень предусмотрительно с твоей стороны позаботиться о моей репутации, - язвительно бросил Димостэнис. А потом без перехода сразу произнес, - наказание Хранителю за убийство другого Хранителя одно. Смерть. Вроде как у них есть высший клан, так называемые Стражи. Они и вершат правосудие.

Глаза князя опять стали серьезными.

- Только мне плевать на их законы, - продолжил Димостэнис. – И Эвер это прекрасно знает, поэтому прячется от меня. Ему еще чего-то нужно от нашего мира. А мне нужно найти его до того, как он натворит еще больших бед.

-Лучшее убежище для него – место рядом с императором.

- Почему ты так думаешь?

- Потому что Аурино Эллетери жаждет убить тебя не меньше Эвера, и он отличный претендент на эту роль. Как только ты явишься к императору, тебя встретят его гвардия, охрана, Разбитые Сердца и оружие смазанное ядом. Справишься ты или нет со всей императорской ратью – неизвестно, но Эвера уже не будет рядом.Только не говори, что сам об этом не думал.

- Думал, - не стал отпираться Димостэнис, - поэтому мне надо знать конкретное место и время, чтобы он не смог от меня больше сбежать.

- И мне и тебе – нужна сила. Нужны люди, готовые сражаться за идеалы, которые мы тащили через боль, кровь, разруху все эти ары. За нашу Благословенную землю. За свои семьи. Я соберу войско и наш разговор с императором будет уже на равных.

- Армия императора была больше изначально. Ты уже не сможешь быть с ним на равных.

- Мой главный помощник – время. Он успокоится, видя, что ему не оказывают сопротивление. К тому же ему надо будет обезопасить себя и вернуть часть войск в земли Астрэйелля. Подавить любые попытки восстания в Бережном и Акилоре. Так или иначе, чтобы усидеть на двух креслах Аурино будет вынужден разбить армию на части. А я, когда войду в Мюрджен, найду, как мне увеличить свои силы. К тому же у нас еще есть Рогдарская армия.

Димостэнис вкинул брови.

- Тебе когда-нибудь говорили, что ты - самонадеянный, беспринципный, циничный авантюрист, который уверен, что все просто горят желанием и обязаны поддерживать твои сногсшибательные задумки.

- В общем, да, - серьезно ответил Янаур, - и не раз. Ты.

Серебряный прикусил губу. С одной стороны, он понимал, что князя уже не остановить. С другой, что ни сил, ни других ресурсов на открытую борьбу у них нет.

-Просто у меня есть один секрет моего непревзойденного обаяния, - продолжил князь. – Я всегда предлагаю людям то, чего они истинно хотят. Поэтому они соглашаются. Разве не так?

- Скажи мне вот что, Эардоре, - отбросив шутки в сторону, жестко произнес Димостэнис, - если у тебя получится сделать то, что ты запланировал. Что ты будешь делать дальше? Займешь место императора?

Янаур бросил на собеседника ошарашенный взгляд.

- Зачем мне это?! Этот мир не может быть прежним. Бег по кругу ни к чему хорошему не приведет. Нужно устранить само желание людей воевать друг с другом. Для этого им нужно дать свободу выбора. О чем ты всегда говорил. Конечно же в установленных рамках.

- И что в твоем понимании эти рамки?

- В Мюрджене я введу те правила, к которым нас вел Таурил. Потому что политика последних князей, а тем более ары правления Кари привели к дискриминации шактов. В княжестве не будет разделения по этому признаку. Но я знаю, что Эрега мечтает воссоздать у себя прежнюю ортодоксальную империю со старыми правилами и я уверен, что найдется немало людей, осколков уходящего прошлого, которые тем не менее готовы поддержать его. Не так давно я общался с советниками ландрата, и они хотели бы сделать из Бережного торговое государство, такой город-порт со своими законами и правилами. Конечно же неодаренные заслужили свой отдельный мир, о котором они так долго мечтали. Есть еще Фельсевер и Рогдарская Республика. Будут образовываться и другие государства. Элиас не маленький. Люди могут жить, выбрав свои ценности и, следуя правилам, которые сами выберут, не принуждая к ним остальных. Разве не к такому миру мы стремились все эти долгие ары? Свобода. Равенство. Единство.

Димостэнис дернул бровью. Все то, что говорил Эардоре, конечно было правильным с точки зрения сегодняшнего дня. Когда люди на самом деле устали от войны, и мир стоит на краю Бездны. Но пройдут ары и все это забудется. Страхи уйдут. Настанет пора для новых идеалов. И всегда найдется тот, кто скажет соседу, что он неправильно живет и захочет его научить жить по-новому.

Впрочем, до этого еще должны пройти ары. Сейчас им просто надо закончить это безумие.

-Знаешь, что мне больше всего нравится в твоем замысле?

Янаур поднял на него вопросительный взгляд. Дим кровожадно улыбнулся и подкинул в руке нож.

- Что я наконец смогу исполнить свою давнюю мечту.

Эвер метался по комнате, как загнанный в ловушку зверь. По сути так и было. Он был в тупике и пока выхода из него не видел. Его поврежденная аура восстанавливалась слишком медленно. Высасывая из него все силы, а нового источника пока не было.Конечно белесого тумана еще хватало в Тонком мире, но энергетический баланс на Элиасе постепенно приходил в норму и его уже не хватало на то, чтобы вновь сотворить что-то серьезное. Нужна была энергия разрушения. Но после того, как император воцарился в Мюрджене, девэра закрылся в Эшдаре, а князь Эардоре похоже и вправду отправился в Бездну, на Элиасе словно объявили мену тишины.

Лучше было просто уйти и начать заново где-нибудь. А еще лучше закрыться от всего и всех, найти какое-нибудь спокойное место и начать создавать свою третью грань дара. Только вот созидательницы у него больше не было. Конечно Эвер никогда не доверял Элени полностью, но ему и не нужна была ее абсолютная преданность, ему не нужно было даже ее благорасположение, если она не согласилась бы пойти с ним добровольно, он бы взял свое силой. Просто утащил в чужой мир, и никто не смог ему помешать. Ей бы ничего не осталось, как подчиниться его воле и желаниям.

Если бы не эта рыжая идиотка он бы уже ушел и начал отстраивать новую жизнь. Жалко, что шею можно свернуть всего один раз. Иначе он делал бы это каждый раз, когда вспоминал, как клинок Майры врезается в тонкое запястье, перерезая кожу, плоть, мышцы, перерубая кость, отделяя его от заветной мечты.

Конечно Элени не единственная созидательница во Вселенной. Но другую еще надо найти. Свободную, не принадлежащую ни чьему клану, обладающую достаточной силой. Обучить, приручить, преодолеть этапы неуверенности и страха, доказать ее выгоду. На это потребуется слишком много времени. Которого у него нет. Грядет очередное собрание Коллегии. Нельзя показать им всем насколько он сейчас слаб. Никто не даст ему второго шанса. Стервятники.

Ему нужна энергия. Много энергии, которая восстановит его былую форму и укрепит ауру. А где как ни здесь черпать эту энергию, словно в бездонном колодце. Элиас был особенным. Сколько бы других миров не знал Эвер, он еще никогда не находил мира с таким энергетическим полем, как здесь. И никогда не встречал одаренных своими способностями так похожими на Хранителей. Видеть Тонкий мир. Уметь пользоваться силой. Перемещаться между энергетическими пластами. Словно сам Элиас создавал их в угоду себе.

Значит пока рано уходить. Надо заставить этот мир еще себе послужить.

Димостэнис парил на ярхе над крепостью, наблюдая за возведением второй стены. Так здесь было раньше. К этому решили вернуться. Вернуться к истокам. Так как с Эшдара когда-то все началось. Здесь по-видимому все и закончится. Северные земли с их лютыми морозами и снежными бурями, полосами промерзлости и закованным во льды океаном остались единственным местом на Элиасе, которое не принадлежало императору. Конечно был еще Фельсевер – островок свободы, но он был далеко и надееться приходилось только на себя.

Строительство шло быстро и уже было возведено более половины стены, которая защищала разросшиеся поселения и новопостроенные дома. На самом деле людей в Эшдаре после разгрома союзных войск было больше, чем когда-либо. Это и сами жители замка, и беженцы из Бережного и Акилора, ищущие спасение и помощи, и вернувшаяся рогдарская армия, и часть воинов, выживших у нейтральной зоны, которых они успели переправить в крепость до того, как императорская армия подошла к границам Мюрджена.

Еще вместе с ними ушли в Эшдар правители Бережного, Эрега и уцелевшие после гибели армии генералы. Правда последние не сразу приняли подобное решение, так как посчитали трусостью и бесчестьем оставить своих воинов, которые попали в плен к имперцам.

- Они простые воины, - жестко задавил Димостэнис все благородные порывы, - с них никто не будет спрашивать. Они выполняли приказы. А вот вас убьют сразу, либо посадят в темницу, чтобы показательно казнить чуть позже. Впрочем, если вы решили сдаться, сложить оружие и безропотно засунуть головы в петлю, забыв про ответственность, которую никто с вас не снимал и про людей, которых вы обязаны защищать, вы можете уйти. Я никого ни уговаривать, ни удерживать не стану. У меня просто нет на это ни сил, ни времени, ни желания. Я свой долг ни на чьи плечи переложить не могу.

Случившаяся на нейтральной зоне катастрофа словно спусковой крючок ускорила процесс разрушения. Напасти продолжали преследовать Элиас, пусть не в таких масштабах, но то тут, то там случались обвалы в горах, землетрясения разрушали дома, на море поднимались волны и заливали селения. Над Мюрдженом опять сгустились тучи и начались дожди, которые не заканчивались уже более двух семидневий. Мерзлые земли продолжали таять. Если так пойдет дальше, то скоро вода отвоюет еще один кусок суши.

Димостэнис с Проходящими пытались делать все возможное, чтобы восстановить разрушенный баланс, но то, что произошло с внутренним миром после столь грубого вмешательства нельзя было исправить за короткий срок. Тем более их всего-то было шесть человек. Серебряный видел насколько устали его помощники и как с каждым днем им все труднее дается их служба, но ничего не мог сделать, чтобы хоть как-то облегчить их тяжкое бремя.

- Ты разговаривал со Старшими? – Дим был готов снова попытаться договориться с Проходящими с Каменного Материка и просить их о помощи.

- Они не хотят, - Травис горько усмехнулся, - говорят, что Серебряный и его народ – это лишь старые легенды. Что они уже не смогут измениться.

- Они мне не доверяют? – прямо спросил Дим.

Бывший старейшина кивнул.

- Сейчас все взбудоражены новостью о том, что те, кто ушли с Эвером теперь живут в Мюрджене. Что он не обманул.

- Они хотят присоединиться к нему?

Еще один кивок.

- Неужели они не видят, что Эвер разрушает наш мир? Что если дать ему продолжить, то Элиас просто погибнет?

- Все больше среди Проходящих закрепляется теория, что любую катастрофу можно не только запустить, но и остановить.

Димостэнис стиснул зубы.

- Они настолько слабы, что не в состоянии видеть мир, а пытаются примерить на себя роли Богов!

Он был взбешен. Вся его жизнь — это череда несуразиц. Он искал знания, которые ему помогут победить врага и спасти тех, кто ему дорог. Сейчас он владел необходимыми знаниями и имел опыт, только применить их не мог. Сила способная спасти Элиас заключалась в единстве с другими людьми. Но это осталось в легендах. А сказками мир не спасти.

Еще Димостэниса сводило с ума то, что он ничего не знал о сестре. Он так и не смог найти ее след в Тонком мире, но уже сомневался, что она вместе с Эвером. Иначе тот уже попытался бы использовать этот козырь в своих интересах. Значит Элени у Иржина или у Арданы кем бы она ни была и какую игру против него не вела.

Складывалось такое впечатление, что несмотря на все то, что он сейчас знал и умел, он попал в какой-то пространственный вакуум. Что его враги, сотворив свои злодеяния и добившись целей, какими бы они ни были, просто растворились во Вселенной, оставив ему разгребать созданные ими проблемы.

Глава 41

Глава 41

- Где ты был?

Император встречал Эвера в тронном зале своего нового дворца. За всю свою жизнь он никогда не был ни в Мюрджене, ни в Антаклии. Проезжая по княжеству, Аурино не заметил особой разницы с империей: похожие селения, крестьяне, обрабатывающие земли, скотоводы, производства, трактиры, дороги, люди с даром и без. Однако столица Потерянной Земли ему понравилась. Он даже не стал этого скрывать. Конечно Антаклии не хватало величия и древности Эфранора. Статусности и строгой белоснежности дворцов и храмов. Но столица Мюрджена была легка, прекрасна, как кокетливая девица в ярких, слегка легкомысленных одеждах. Орнаменты на стенах зданий, рельефные украшения, изящные балконы и статуи. Море цветов и зелени. Фонтаны, аллеи, скверы. Мощенные дороги и площади из мрамора. Лампы, фонари, гирлянды в парках. Женщины в непривычных, более игривых нарядах.

Аурино был доволен. Ему нравилась эта чужая земля, к которой его предки так долго и безрезультативно стремились. А он сделал. И утер нос всем, кто не верил в него. Кто посмел усомниться в его величии и славе.

Впрочем, кто сомневался уже поняли свою оплошность. С тех пор, как он пришел в Мюрджен из Астрэйелля изо всех квот к нему прибывают гонцы от знатных Домов с поздравлениями и заверениями в вечной преданности. Они, кто уже почти списал его со счетов и гнусно шептался за его спиной, ожидая прихода нового правителя, теперь дрожа от страха выводили свои полные восхищения строчки, благословляя его дни и присылая роскошные подарки.

- Решал свои личные дела, - ответил Эвер, подходя к трону.

- А что у тебя с лицом? – продолжил расспрашивать император, указывая на его повязку.

- С одним придурком поспорил на глаз, - хмуро ответил тот, - он выиграл.

Аурино не надо было переспрашивать, чтобы понять, кто был тот «придурок», лишивший глаза его советника. И к своему удивлению император почувствовал, как в его душе шевельнулась жалость, что это был всего лишь глаз, а не голова. Эвер был опасен, непредсказуем. И в будущем вреда от него могло быть больше, чем пользы.

- Поздравляю с победой, ваше величество, - произнес советник, небрежно усаживаясь на стул, по правую руку императора.

Правитель благосклонно кивнул, не сводя с посетителя слегка напряженного взгляда.

- Пришел просить заслуженной награды, - Эвер изобразил что-то вроде поклона. – Мы с тобой договаривались. Я тебе победу, ты мне голову девэры.

- Он сейчас в Эшдаре, закрылся вместе с остатками армии, прячась от меня.

- И? - развел руками советник. – Когда ты выдвигаешь войско?

Император выпрямил спину, слегка забрав подбородок.

- Позже, - беспрекословным тоном ответил он, - после того, что случилось на нейтральной зоне, я не могу заставить людей выходить на поле боя. Они и так на меня все косо смотрят.

Это было правдой. Если саму трещину отнесли к природной катастрофе, случившейся в результате взрывов и постоянного сотрясания выстрелами воздуха и земли, то ее расширение строго в одном направлении и уничтожающую именно армию противника уже не считали чем-то естественным.Прямо никто не осмеливался сомневаться в его несравненной победе, даже главнокомандующие и круг ближайших соратников, но за спиной обвиняли в случившимся его главного советника и все больше задавалось вопросов, кто такой этот Эвер, откуда появился и с чего вдруг император приблизил его к себе.

Несмотря на то, что Аурино никогда особо не прислушивался к недовольному роптанию подданных, в этот раз он не мог игнорировать их непонимание и страх. Он хотел славы великого полководца, доблестного воина, дальновидного стратега, а не безумца-разрушителя, который в погоне за победой уничтожил мир.

- С каких это пор тебе не наплевать, как на тебя смотрят твои подданные? И что такого особенного случилось на нейтральной зоне? – Эвер недоумевающе смотрел на императора.

- Меньше чем за полсэта погибла вся армия противника. Люди напуганы. Они не понимают, что способствовало этой катастрофе. Вдруг это было только начало? Уничтоженный Рогдар и затопленный север – всегда были страшным напоминанием о трагедии. А теперь еще полноводный пролив, там, где еще совсем недавно была надежная твердь.

- Скажи-ка мне, твое величество, а ты разве шел туда и вел за собой многотысячное войско не для того, чтобы уничтожить армию противника?

Аурино слегка прищурил глаза.

- Вы бы резали друг друга, топтали лошадями, расстреливали из пушек. Разве люди не гибли бы? Только я сделал так, что армии твоих врагов больше нет, а все твое войско цело.

Император не ответил. Да и что он еще мог бы сказать, кроме как признать его правоту. Да, они шли побеждать. Да, они шли убивать.Но случившееся выходило за рамки всех понятий и морали этого мира.

- Я дал твоим людям землю, как и обещал, - Аурино решил сменить тему.

А еще он, воспользовавшись тем, что Эвера нельзя было найти последние дни, лично поговорил с этими одаренными, называющими себя Разрушителями. Раньше император даже представить себе не мог, что в мире есть такая сила. Он считал Димостэниса исключением, но теперь понимал, что их много и их можно взять на службу. Никакие Разбитые Сердца, личная гвардия, Око не сравнятся с этой новой силой. К тому же на Каменном Материке живут еще одаренные с такими же возможностями и за кусок земли они согласятся стать его защитой и опорой. В новом мире ему не помешает такая защита.

И вот тогда он сможет пойти на Эшдар. Завоевать Фельсевер. И держать всех в страхе и преклонении перед его могуществом.

- Знать Мюрджена недовольна тем, что я урезал их земли, - произнес император вслух. – Впрочем, в отличие от простого люда благородные Дома княжества не очень-то рады приветствовать их нового правителя. Многие из них саботировали нашу первую встречу, отказались следовать моим распоряжением, всем своим видом показывая, что не признают во мне правителя.

- И? – Эвер заинтересованно посмотрел на императора.

- Знаешь, у меня большой опыт по усмирению подобных недовольных. Чуть менее десяти аров назад благородные Дома Астрэйелля тоже задирали свои высокородные носы, не желая видеть во мне властителя. В империи сейчас очень много новых благородных родов и поверь мне, государство от этого ничуть не ослабело.

Советник усмехнулся.

- Я посадил в темницы нескольких представителей знатных Домов, которые были особо против. Там с ними немного проработают дознаватели, чтобы чуть сбить спесь. Семьи некоторых мне уже выплатили компенсации за их жизни и свободу. К слову сказать, их земли стали новым домом для твоих людей. Остальные же несколько поубавили спеси и притихли.

- И что ты будешь делать дальше?

- Я узнал, что, в Мюрджене есть специальная тюрьма для неугодных власти. И даже нашел там соратников бывшей правительницы княжества, ее везеря и еще нескольких чиновников из ближайшего окружения. Они мне поведали, что на самом деле княгиня была моей ярой поклонницей и всегда желала нашего воссоединения. Но ее планам и миру между нашими государствами мешал князь Эардоре и его дружок Серебряный. Кстати, ты знал, что последний князь, этот самый Янаур Эардоре был узурпатором и незаконно коронованным?

Эвер пожал плечами.

- Не совсем так. Его род, также как и почившей княгини происходит от основателя Мюрджена. К тому же насколько известно мне, короновал его как раз-таки Серебряный. А он имеет право это делать. Он у них здесь вроде местного божества.

- Да, - задумчиво протянул Аурино, - придется менять религию. Но если вернуться к этому Эардоре я узнал, что это именно он управлял службой разведки, которая в свое время доставила мне кучу головной боли и что у него были единомышленники и верные сподвижники, составляющие верхушку этой службы.

- Ты знаешь, кто они?

- От эссы Глоссии я узнал, что главный в этой службе, называемой Надзором в последнее время был Валес Иллари. Он и еще трое главных сподвижников князя сейчас находятся в темнице.

- И зачем они тебе?

- Как зачем? – удивился Аурино. – Они знают о княжестве все, о его людях, кто чем дышит, чем живет, кого можно приблизить, а кого списать со счетов. Я же не могу остаться здесь навсегда. Как только восстановят Эфранор, я вернусь домой. Здесь кто-то должен остаться за меня. Скорее всего я разделю княжество на квоты, так будет легче, но никто кроме местных не сможет удержать в ежовых рукавицах свой же народ. Тем более сама эта Служба Княжеского Надзора никуда же не исчезла. И все эти люди теперь могут послужить мне. Их князя больше нет, да и княжества как такового тоже больше нет. Я не вижу никаких преград для нашего с ними сотрудничества. И я умею платить за верную службу.

- Когда же ты заплатишь мне?

Император раздраженно всплеснул руками.

- Ты слышал, о чем я тебе говорил только что? У меня здесь зреет мятеж, я не могу сейчас ослабить свои позиции и отослать воинов из княжества. К тому же ты сам знаешь, часть своих войск я отправил назад в Астрэйелль, чтобы поддерживать там верность среди моих подданных. Эшдар и сам падет. От голода и холодов, потому что больше брать припасы им просто неоткуда. Нам надо лишь немного подождать. И поверь, мне голова девэры нужна не меньше твоего. Я уничтожу и его, и всех его прихвостней, а Эшдар сравняю с землей. Навсегда.

- Сколько ждать?

- Думаю три-четыре минора. Мне хватит этого времени, чтобы навести порядок во всех своих владениях, и я смогу заняться этими отступниками вплотную.

Эвер резко перепрыгнул через подлокотник стула и навис над императором.

- Я не буду ждать все эти миноры. Ты отправишь войска сейчас и начнешь войну против Рогдарской Республики. Я помогу тебе.

Его аура буквально вмяла правителя двух государств в высокую спинку, не давая тому даже пошевельнуться.

- И не вздумай больше никогда говорить мне, что ты не сделаешь того, чего я хочу. Тем более, когда мы об этом договаривались. Разлом всегда может расшириться в другую сторону. Не надо меня злить, твое величество.

Он отступил. Давление ослабло.

- Я хочу в течение трех дней услышать, что твое войско вышло в сторону Эшдара. Надеюсь, мы с тобой договорились.

Эвер, не глядя на императора, пошел к выходу. Аурино, вытерев струйку крови, бегущую из носа, не отрываясь смотрел ему в след.

- Через семь дней объявлена коронация, - все же оставил он за собой последнее слово. – После нее мы вернемся с тобой к этому разговору.

По обеим сторонам дороги тянулся густой лес.Холодный, мокрый, пригибаемый к земле нескончаемым потоком воды, льющимся с неба и осаждаемый порывами ветра, который срывал с ветвей тяжелые брызги воды, усиливая тугие струи дождя. По левую сторону за темными, поникшими силуэтами высоченных стволов тянулась мрачная синева скал. Направо – возвышался старый, густой ельник. Мрачной, непроницаемой стеной растянувшийся вдоль всего пути.

Размокшая дорога затрудняла и без того тяжелое передвижение людей, закованных в кандалы. Густая, липкая грязь хлюпала под ногами.Отлетали тяжелые, сырые комки, норовя залететь внутрь сапог, сползая противной, холодной жижей. Жалобно звенели цепи, словно исполняя печальную песнь о тяжелой судьбе воинов, попавших в плен.

Рядом по обочине ехал конвой. Иногда они о чем-то понуро переговаривались, но чаще сидели на своих лошадях, нахохлившись и укутавшись в промокшие плащи.

Лейтенант Ногерта как и остальные переставлял ноги, подстраиваясь под шаг своих товарищей, с которыми он был в одной связке. Чавканье размокшей грязи под копытами лошадей, монотонный стук дождя о листья деревьев, редкие окрики конвоиров - все это было словно во сне.

В его реальности он все еще стоял на поле, поросшем уже пожухлой травой и редким кустарником. Вокруг валялись части тел воинов в формах мюрдженского войска. Хлюпала под сапогами кровь. Воздух застилал черный дым. Он видел трещину, бегущую по земле и разделяющую ее на две половины. Помнил раздирающий душу скрежет. И разверзнутый зев тверди, который словно огромное чудовище втягивал внутрь себя все живое и неживое. Перемалывал, щелкая беззубой пастью, каждый раз, раскрывая ее шире и шире, собирая новые жертвы.

Это было страшно. Ледяной, стылый ужас сковал душу и сознание, не отпуская из своего плена. Он даже не помнил точно, что было потом.Лейтенант Ногерта бежал в окружении своих товарищей, также как и он мечтающих оказаться как можно дальше от края разрыва. Они думали, что имперцы будут стрелять в них, но они ошиблись. Имперские воины бежали как и они, спасая свои жизни. В тот момент никто не думал о войне и ненависти, которая еще несколько мен назад сжигала сердца людей. Сейчас все хотели лишь одного – выжить любой ценой. Как будто они собрались на этом поле не для того, чтобы умереть.

И не сразу все они поняли, что трещина движется лишь в одном направлении.

Потом был плен. Холод и дождь, хлещущий из темного, почти черного неба. Стоны раненых и крики ужаса по ночам. Так закончился для лейтенанта первый его бой. Чуть позже они узнали, что война закончилась для всех и Мюрджен стал частью империи. И все они потерявшие своих боевых товарищей, друзей, братьев, отцов, остались без крыши над головой. И даже без родного края. В эту же ночь их старший офицер, перерезал себе горло осколком какой-то железяки, который он нашел на земле.

Когда основная часть имперского войска ушла, им объявили, что они скоро отправятся в Астрэйелль. Будут отстраивать то, что разрушили. Так им сообщил старший в их отряде сопровождения. А под утро еще один офицер покончил с собой. Лейтенант в ту ночь не мог уснуть. Все время думал, как он будет жить на чужбине, сможет ли когда-нибудь вернуться домой, увидеть избранницу, с которой всего минор назад заключил семейный союз.

Он видел, как полковник что-то долго сжимал в пальцах, пока с них не закапала кровь, а потом, когда услышал приближающиеся шаги, воткнул себе подобие острой спицы в шею.

Так лейтенант Ногерта стал старшим по званию среди пленников. Он знал, что для офицера большое бесчестье и позор попасть в плен. Что даже если он выживет и когда-нибудь продолжит службу, никогда не сможет носить офицерское звание или получить повышение. Но он был молод и очень хотел жить. И возможно даже когда-нибудь вернуться домой.

Выдернул лейтенанта из дурмана воспоминаний свист стрелы, разрезавший воздух. Он замер, чувствуя, как дернулась цепь от того, что он нарушил темп движения. Рядом приглушенно вскрикнули, и тело едущего впереди всадника, медленно сползло к его ногам. Заржала лошадь, оставшаяся без наездника.

Хлопанье тетивы одно за другим заполняло пространство вокруг него. Стрелы летели со всех сторон, и конвоиры валились в грязь, не успевая даже понять откуда на них налетела смерть.

- Укрыться щитами! Слезть с лошадей! – зычный голос старшего разрывал путы оцепенения. – Перестроиться!

Имперцы спешивались, падали на землю, вскакивали, выстраиваясь так, чтобы быть между своими лошадьми и пленниками. Закрывшись от невидимых врагов со всех сторон. Из кустов начали выскакивать вооруженные люди. Обнажив мечи, они ринулись на дорогу.

Началась жесткая сеча. Заскрежетали мечи. Нападающие таранным ударом пробились сквозь наспех построенные ряды конвоиров. И разделив их на отдельные группы стали методично добивать. Битва закончилась быстро. Оставив десятки распластанных тел, бездвижно лежать в размокшей грязи дороги.

Несколько из нападающих стали осматривать противников, добивая раненых и ища что-то по карманам. Наконец один из них достал связку ключей и начал освобождать пленников. Лейтенант видел, как другая группа их освободителей отлавливали лошадей, разбежавшихся по дороге и стягивали их в одно место. Однако больше всего его покоробило, когда с убитых начали снимать одежду. Он непроизвольно передернул плечами и отвернулся.

- Кто здесь старший? – донесся до него голос сквозь пелену неприязни.

Ногерта стиснул кулаки и сделал шаг вперед.

- Лейтенант Хард Ногерта! Был взят в плен имперскими войсками во время разлома, вместе со всеми этими людьми. Конвоировались в Эфранор на принудительные работы по восстановлению города! – отчеканил он звучным голос, глядя перед собой.

К Харду подошел воин со слегка вьющимися светло-русыми волосами, подстриженными по мюрдженским обычаем не длиннее подбородка. Широкие плечи, невысокий рост и серые, слегка прищуренные глаза на напряженном лице. Еще в битве именно его выделил лейтенант как предводителя нападающих.

- Хаган Иддрес, - представился воин, - я командующий одного из войск альянса. Мы шли из Эфранора, когда нас застало известие о гибели нашей армии. Хотели идти к Эшдару, но имперцы перекрыли дороги. Какое-то время скрывались в этих горах. Недавно нам стало известно, что наших пленных воинов будут вести этой дорогой и решили освободить вас.

Лейтенант изумленно вскинул глаза на говорящего.

- Так вы здесь ради нас?

- Да, потому что еще ничего не закончено. Потому что есть мы, которые не сложили оружие. Есть рогдарская армия, которая ждет нас впереди. Самое главное есть Мюрджен. Наши дома и семьи, оставшиеся на милость врага.

Лицо Хаган стало жестче.

- Я предлагаю вам присоединиться и сражаться с нами. За наших родных. За наших детей. За нашу Благословенную Землю, - он вдруг обернулся на стоящего чуть в стороне воина, чье лицо скрывал капюшон плаща. – И за нашего князя.

Погода не баловала. Небо застланное тяжелыми, свинцовыми тучами проливалось на город то мелкой изморосью, то холодным, хлестким ливнем, а то и вовсе сыпало колючим снегом. От местных император знал, что снег в Мюрджене в последний раз выпадал аров семь назад, как раз после битвы при Рогдаре. Однако никакая непогода, суеверия и страхи не могли помешать Аурино Эллетери исполнить свою мечту и отложить коронацию. Сегодня он станет законным правителем этой земли и официально объявит Мюрджен территорией Астрэйелля.

Торжество проводили в главном Храме Зелоса Всемогущего в Антаклии, но так как верховный Служитель отказался вести церемонию, его место занял специально прибывший для этого духовник из Астрэйелля. Вместе с теми представителями знатных Домов, которые были удостоены чести присутствовать в Храме на этом величайшем событии. Аурино тщательно выбирал тех, с кем он будет строить новый мир. Кого надо обласкать, возвысить, приблизить, кому наоборот показать свою немилость за прошлые прегрешения, кого напугать, а кому указать на место.

Этим утром, как назло непогода разгулялась, как никогда.Холодный ливень падал с небес на землю, смешиваясь с мокрым липким снегом. Белые колючие хлопья засыпали землю, сыпались на роскошные экипажи, заставляли дрожать дам, разодетых в шелка и кружево.

Выйдя из дворца, Аурино хмуро окинул взглядом белоснежное покрывало. Порыв ветра ударил ему в лицо.

- Это твоих рук дело? – тихо спросил он, у стоящего позади него Эвера. – Я же сказал, что после коронации мы обсудим наши дела.

Советник почтительно склонился, и император услышал его тихий голос.

- Пока мы с вами союзники, ваше величество, вам не стоит меня опасаться.

Аурино вышел за ворота, где его уже ждал экипаж. По обычаю будущий правитель должен ехать до храма в открытой карете, чтобы его могли видеть подданные, но так как снег начал лупить уже с самого утра и становился лишь сильнее, над императором подняли откидной вверх, защищая его от непогоды.

К предстоящей церемонии город был празднично украшен. Играли музыканты. По всему маршруту императорской процессии с двух сторон выстроились шеренги гвардейцев. За каретой правителя следовала пышная кавалькада высших сановников и вереницы придворных экипажей. Несмотря на разыгравшуюся стихию на улицах расставлялись бочки с вином и сидром, ставилась снедь, готовились подарки от нового правителя.

Правда жители города так и не вышли на улицы в этот день.

Аурино откинулся на мягкую спинку. На его губах играла легкая, благосклонная полуулыбка, глаза смотрели вперед, но в своих мыслях он был далеко отсюда. Иногда, через определенное количество времени, он поднимал руку и милостиво махал тем, кто собрался его поприветствовать. И как он понимал это были либо приезжие из других селений, возможно даже из ближайших деревень на границах Астрэйелля, либо переодетые воины, чтобы создать массовость, либо любители бесплатных угощений.

Внутри у императора все звенело от ярости. Он ведь и вправду хотел как лучше. Хотел приласкать и облагодетельствовать, чтобы новая земля стала ему домом. А они решили, что можно вытирать об него ноги. Значит завтра они узнают разницу между добротой и слабостью.

Его мысли прервались нестройными вскриками, резкой остановкой кареты и сбившейся музыкой. Правда спустя мгновение она вновь заиграла. Нестройно. Не попадая в такт. Потом и вовсе смолкла. Император жестом приказал откинуть ему вверх кареты. Он отметил, как дрожат руки у лакеев.

Ворота храма были закрыты. От них явственно шел шлейф сильных энергетических плетений. А перед самыми воротами, вбитое древком между плит, реяло Знамя Перемен.

- Убрать! – выдавил из себя император, с трудом сдерживаясь, чтобы самому не выпрыгнуть из кареты и не начать топтать эту белую тряпку.

Рядом с собой он почувствовал чье-то присутствие. Резко повернул голову. Это был Эвер.

- Он здесь, - тихо произнес советник, глядя на закрытые ворота.

Глава 42

Глава 42

Лейтенант Ногерта помнил, как в его воинские классы, где учились отпрыски знатных Домов или старших офицеров за два минора до начала военных действий прибыл сам князь Эардоре. Хард, как один из лучших выпускников курсантов стоял в первых рядах и мог отлично разглядеть правителя Мюрджена. В парадной темно-синей форме своего дома, из-под которой слегка выглядывали белоснежные манжеты и воротник рубахи. Поверх перевязь и ножны с мечом из обычной кожи – подчеркнуто строго, ничего лишнего, без ненужной, показной роскоши. Молодой, решительный, смелый, с горящими глазами. Еще все знали, что он был сильным шактом и великолепным воином. Его обожали все служивые. От еще недоросля-курсанта – до боевых, прошедших огонь и воду, генералов. Воины готовы были подняться в одно мгновение и следовать за ним, куда бы он не повел.

Тогда князь сказал, что впереди их ждет война. Возможно самая жестокая и кровопролитная, какая была за всю историю человечества со времен Энергетического Взрыва. Что слишком долго они к ней шли и уже привыкли ненавидеть. Что им надо всегда помнить о том, ради чего и кого они выйдут на поле боя с мечами в руках. Кого будут защищать. Их Благословенную Землю. Свои семьи. Память предков и будущее своих детей. Даже тех, кто еще не родился. Так как они должны прийти на этот свет свободными и иметь дом. Дом, который они не должны отдать врагу.

Таким Хард его запомнил в тот день. А когда среди пленников разошлась весть о смерти их правителя, это окончательно сломило боевой дух оставшихся в живых воинов. Больше не за что было сражаться. Некуда стремиться. Не было ни дома, ни того, кто поведет в бой, кто воодушевит, кто поможет вернуть утраченное. Поэтому, когда лейтенанту и всем остальным сообщили о том, что теперь долгие ары они проведут в ненавистном Астрэйелле, в его душе ничего не дрогнуло. Какая теперь разница, когда все уже потеряно.

А потом в его жизни снова все перевернулось. Внимание Харда все время привлекал тот самый воин, к которому непроизвольно повернулся Хаган во время своего призыва. Он всегда был вроде вместе со всеми и как будто чуть в стороне. Лейтенант за это время еще ни разу не видел его без плаща и капюшона. Наверное, кроме него никто не обращал на это внимание. Да и мало кто в эту погоду снимал с себя защитные накидки, но Хард в любой удобный момент не упускал случая проследить за незнакомцем.

В ту ночь он проснулся от выплеска энергии. Сидящий у костра человек слегка увеличил силу пламени, не забыв поставить щит от дождя, а заодно и дыма. Он сидел к нему боком и в этот раз был без капюшона. Незнакомец пристально смотрел в ночь, в ту сторону, где был Мюрджен. Блики неяркого света падали на его профиль, который Хард узнал бы из тысячи, из тысячи тысяч пусть даже видел всего один раз в жизни.

Он резко сел, смотря во все глаза на человека, сидящего у костра. Тот повернулся и, увидев выпученные глаза уставившегося на него лейтенанта, вопросительно поднял брови. Хард застыл. Он не мог ни пошевелиться, ни пикнуть, ни даже вздохнуть. Его визави едва заметно улыбнулся, одними краешками губ. Хард попытался склонить голову перед своим князем. Но тот лишь приложил палец к губам и накинул капюшон. Потом плотнее закутался в плащ и устроился спать, среди обычных воинов, как и все они на холодной, мокрой земле.

С этой ночи у лейтенанта Ногерты больше не было сомнений, что все, что они делают – верно. Что они обязательно вернутся домой. И не только вернутся сами, но и отвоюют себе свой дом. И Мюрджен вновь станет Благословенной Землей.

Пока же им предстояло вновь надеть на себя цепи и изображая пленников, идущих на принудительные работы, преодолеть две имперские квоты и выйти к Проливу Смерти, чтобы уже оттуда прямой дорогой идти на Мюрджен.

Первую часть пути – Предцентральную квоту удалось миновать почти без заминки, их губернатор - флегматичный, пожилой глава одного из не самых знатных Домов, но до глубины души преданный его величеству, посмотрел документы, задал несколько вопросов и пропустил конвоируемых пленников через свои владения. Однако на границе с Приграничной квотой перед ними отказались открывать ворота, и они почти целое семидневье ждали, пока не прибудет новый глава квоты, недавно назначенный императором на эту должность. Он придирчиво и долго изучал документы, которые ему предоставил начальник конвоя, задал целый ворох вопросов, которые его так и не смогли удовлетворить и отказался открывать ворота для прохода целой толпы недобитков, как он презрительно называл мюрдженских пленников.

- Не понимаю, зачем их надо кормить, переводить на них еду, одежду, тратить казенные деньги. Надо было туда их в овраг, к своим. Пусть бы знали, как воевать с нашим великим императором.

- Сэй Ганзарэ, я понимаю, что у вас как и у любого другого человека есть свое мнение и видение происходящего, - довольно холодно произнес «старший конвоир», капитан Шадрес - чистокровный имперец, рожденный и большую часть жизни проживший в Эфраноре. Так как сопровождающими в их отряде стали именно имперцы из воинов Хагана, переодетые в форму убитых на дороге конвоиров. Чтобы не выдать себя мюрдженским акцентом или незнанием каких-либо фактов или обычаев, принятых в Астрэйелле. – Но это решение его величества и как мне кажется, ему одному лишь ведомо, что он делает и зачем. Мы же должны беспрекословно исполнять его волю. Впрочем, если вы не согласны со мной, вы можете послать гонца к его величеству и поинтересоваться интересующими вас вопросами. Правда, на это уйдет время, а вы уже задержали нас на целое семедневье. В то время как рудники стоят без рабочей силы, а Эфранор – лежит в развалинах.

Наместник чуть убавил норова.

- Воля его величества не обсуждается, капитан, - уже более покладисто произнес он, - не понимаю только зачем их гнать на рудники, там и свои рабочие есть. Почему, например, не в Эфранор?

Капитан тоже смягчил выражение лица. Пожал плечами.

- Промышленная квота и Акилор слишком долго были под властью предателей. Может, его величество решил полностью все поменять. Всю эту погань, которая предала его, надо выжигать каленным железом с земель Астрэйелля. А эти пленники кто по сути? Рабы, которым, что скажешь, то и будут делать.

Глава квоты махнул рукой.

- На все воля его величества.

Капитан вытянулся по струнке.

- Служу его императорскому величеству!

Однако дополнительный конвой на территории всей его квоты сэй Ганзарэ все-таки к ним приставил. И вместо того, чтобы выйти к Проливу Смерти в том самом месте, где пролегла полоска суши, ведущая на Мюрджен, они прошли вдоль всей Приграничной Квоты и остановились у самой границы с Промышленной. Еще два-три дня перехода, и они подошли бы к Перевалу Туманов.

Как ни странно, это не огорчило их предводителей.Наоборот Хаган приказал разбивать лагерь у границы с Промышленной квотой. И как только они устроились, воткнул в землю древко копья. Намотав на него черную тряпку.

Через несколько часов небольшой отряд военных из ближайшего гарнизона прибыл по их души, правда подъехать близко не решился никто.

Их главный конвоир уже подготовил бумаги и, как обычно, хотел отнести их встречающей стороне, когда те шарахнулись от них, как от прокаженных.

- Что у вас здесь? – спросил один из них, видимо старший.

- Мы привезли рабочих из пленных. По указу императора. Вот наши документы.

- Это что, я спрашиваю?! – указал офицер пальцем на флаг.

- Да, в дороге какая-то хворь приключилась. Уже почти двадцать душ к Вратам Зелоса отправились за последние три дня. Холод, слякоть, совсем болезные они у нас. Решили вас предупредить.

- Это правильно. Пока оставайтесь здесь, через пару дней доложите, что у вас. Решим, что делать.

И посланники удалились.

- А если нас всех перебьют, чтобы не рисковать? – спросил Ногерта у предводителя. – Последняя эпидемия выкосила несколько десятков тысяч и имперцев, и мюрдженцев.

- Не перебьют, - уверенно ответил Хаган, - пару дней дадут нам точно. Будут наблюдать издалека, чтобы мы не разбежались. Здесь места нелюдимые. Чахлые кустарники, да горы впереди. Селений нет. А мы собственность его величества. Пару дней у нас есть точно, а большего нам не надо. Через два дня здесь начнется такая заварушка, что уже никому не до хворей разных будет.

- Почему мы здесь? – не выдержал лейтенант и задал вопрос, который мучил его и его товарищей все последние дни. – Почему не свернули на дорогу, ведущую в Мюрджен? Мы разве не в княжество идем? Мы могли бы перебить конвой и успеть дойти до границы, пока бы остальные поняли в чем дело.

- А дальше что? – усмехнулся командующий. – Спереди Мюрджен, встречающий нас имперскими войсками, сзади догоняющие те же имперские войска.Мы же сюда не самоубиваться пришли. Нам надо выжить. И не просто выжить, а вернуть нашу землю. А здесь у нас как раз назначена встреча.

- Встреча? – удивился Хард. – С кем?

- С Рогдарской армией и девэрой.

- Димэрос, я вам обещал, что вы еще повоюете за свою Благословенную землю? Вот привел вам кое-кого. У него как раз есть несколько идей. Если он вам подойдет – забирайте, - Димостэнис зашел в палатку, где уже собрались командующие рогдарской армии и мюрдженские офицеры.

Зашедший с ним человек, бросил на него взгляд из-под капюшона. Потом расстегнул застежки и снял с себя промокший плащ. Собравшиеся замерли и уставились на «кое-кого», как на привидение. Впрочем, для всех живых, вернувшиеся от Врат Зелоса и есть призраки.

Димэрос вскочил на ноги. Подбежал к воскресшему князю и, схватив его за плечи, хорошенько встряхнул, а потом и вовсе стиснул в объятиях. Конечно, от бывалого, дисциплинированного вояки было неожиданно видеть такое проявление чувств и полное нарушение субординации, но все присутствующие знали, что генерал с князем были старыми друзьями и как тот тяжело переживал смерть правителя Мюрджена.

Другие тоже с радостью приветствовали своего восставшего из мертвых правителя. Не так бурно, как Димэрос, но Дим отчетливо чувствовал воодушевление и переполнявший их восторг. Видел, как зажигались их глаза. И царившее еще несколько мен назад уныние сменялось верой и надеждой. Как будто у сидевшего перед ними человека за плечами была многотысячная армия или какая другая сила, способная помочь им победить, помимо имени и ничего незначащего в данный момент титула.

После того как улеглись первые волнения, князь взял слово.

- Спасибо за ваш столь радушный прием. Хочу попросить прощения за наш с Димостэнисом спектакль. Но, поверьте, на тот момент это было необходимо для всеобщего блага.

- Наш?!

- Да, конечно тебя пришлось уговаривать, - невинными глазами посмотрел на него князь, - но ты недолго сопротивлялся.

Дим сдержал рвущиеся ругательства.

- Убить тебя – предложение от которого сложно отказаться.

Генералы переглянулись, пряча улыбки. Хорошо хоть вновь не бросились их разнимать.

- Мы идем в Мюрджен? - спросил Дарис.

- Нет, - покачал головой Димостэнис и посмотрел на «летуна». – Кладис, расскажи всем присутствующим новости.

- Я уже докладывал сегодня девэре, что несколько дней назад императорское войско вышло за границы Мюрджена и сейчас идет к Проливу смерти. Им надо два, максимум три дня, чтобы пройти перешеек и выйти на прямую дорогу к ущелью.

- И наша задача - оттянуть их на себя, как можно дальше, так чтобы князь со своим войском смог уйти в Мюрджен.

- Ваше высочество, - Димэрос посмотрел на правителя, - о каком войске идет речь?

- Наши союзники из неодаренных имперцев, которые шли к морю, чтобы сесть на корабли альянса и плыть в Мюрджен. Но всем известные события расстроили эти планы, и они застряли на границе Предцентральной квоты. Вместе мы отбили наших воинов, которые при разломе оказались на стороне имперцев и попали в плен.

- Где они сейчас?

- В нескольких днях перехода от Перевала Туманов. Девэра забрал меня именно оттуда.

- Ты уже придумал, как вам попасть в Мюрджен и дойти до Антаклии? У тебя все же не так много людей, чтобы вступать в бой за каждый ер пройденной земли, - уточнил Димостэнис, даже не сомневаясь, что очередной умопомрачительный план князя уже готов.

Янаур уверено кивнул.

- Мы переоденемся в форму императорских воинов.

Его слова были встречены абсолютной тишиной. Дим окинул быстрым взглядом вытянутые лица собравшихся. Кажется, даже до верноподданных стало доходить с кем они связались.

- Пока мы шли через земли империи, я заметил, что наша и их форма обычных рядовых не сильно-то отличается, - не смутился князь. Он знал, что за ним все равно пойдут и примут любое его решение. Горстка людей, которые также как и он до последнего готовы сражаться за все то, что им было дорого и все, что они потеряли. -Сложнее с офицерской, но думаю мы успеем. Сколько у нас есть дней?

- Два-три дня по оценке Кладиса, а потом они уже будут здесь, - ответил Димостэнис.

- Тогда времени у нас в обрез, - подвел итог Янаур. – Надо еще успеть подготовиться к маскараду. Но у меня лишь один вопрос: зачем император делает это? Зачем он выслал сюда свое войско? В Мюрджене у него осталась лишь часть воинов, и я не верю, что там просто тишь да благодать. Зачем ему так рисковать? Он же не может не понимать, что у нас припасов минора на три не больше. Дальше мы все перемрем от голода и холода, тем более начинается сезон холодов. Либо же сами выползем в попытках найти провиант и тогда нас можно будет добивать без особых потерь.

Теперь уже все взгляды обратились в сторону Димостэниса.

- Я, что хуже тебя? – деланно удивился он. – Я тоже умею уговаривать людей. И иногда я бываю настолько милым, что мне трудно отказать…

… Димостэнис обернулся на Проходящих за его спиной, последний раз спрашивая взглядом, готовы ли они. Те сосредоточено кивнули. Серебряный прошел через несколько слоев и оказался во внешнем мире, так как они и рассчитывали – по ту сторону ворот Храма Зелоса, как раз напротив императорского кортежа и развивающегося знамени перемен.

- Не могу вам сказать добро пожаловать, ваше императорское величество, - громко, с издевательскими нотками в голосе произнес Дим. – Вам, наверное, забыли сказать, что Мюрджен – моя земля. По праву моего рождения и крови. И только я могу решать, кто здесь будет править.

Губы императора дернулись и Дим понял, что он отдал приказ. И тут же десятки стрел вылетели в сторону ворот. Они проходили сквозь прутья решетки и бессильно падали, натыкаясь на слегка мерцающий щит. После первого залпа, последовал второй, потом третий.

От Проходящих к Диму шли потоки энергии, которую он вливал в защиту. Еще он видел, как внимательно наблюдает за ними Эвер и что он явно видит их связь. Но в этом и была задумка, чтобы отвлечь внимание от других плетений внутри Тонкого мира, на поддержание которых Серебряный тратил большую часть своих сил.

- Эй, Одноглазый, - окрикнул своего врага Димостэнис, - не хочешь сразиться со мной один на один? Я тебя вызываю на дуэль. Только ты и я.

Эвер бросил на него какой-то странный, жалостливый взгляд, который явно означал отказ.

- Ах да, конечно! Ты больше мастер массовых уничтожений. Сжечь целый город с мирными жителями или устроить катастрофу, чтобы принести в жертву сразу несколько десятков тысяч.

Новый залп стрел сотряс энергетическую стену. Сейчас сюда присоединились еще боевые плетения. Но Дим даже бровью не повел. У него с Проходящими была договоренность, как только кто-то начнет приближаться к энергетическому истощению, дать ему условный знак.

- Хочешь я сражусь с тобой? – процедил император сквозь стиснутые зубы. – Без использования дара. Как воины. Один на один.

Димостэнис сделал шаг вперед. Его лицо, обращенное на императора, презрительно скривилось.

- Ты такой же трус, как и твой новый главный советник. Ты меня боишься. Но тебя я не стану убивать. Помнишь, когда ты валялся передо мной в луже собственной крови, я пообещал, что не убью тебя, если ты выполнишь мои условия. Я умею держать свое слово, даже данное такому ничтожеству как ты!

Аурино вскочил на ноги. Дим видел, как тяжелеет его аура.

- Ну так что, одноглазый?

Девэра внимательно следивший за каждым движением Эвера, увидел, как тот делает короткий взмах рукой. Дим слегка повернул голову к своим подопечным и кивнул. Они все вместе исчезли в Тонком мире. И тут один за другим стали появляться Разрушители, которых послал их хозяин.

Димостэнис вышел чуть вперед, полукругом за ним встали Проходящие, каждый на своем месте. В руках у девэры появился боевой жезл. Его подопечные хватали энергию из потоков, плетя боевые плетения.

Разрушители наступали. Их было уже более десятка. И в какой-то момент стало припекать от собравшейся вокруг них энергии. Милада первой швырнула свое плетение. За ней Травис. Ударили остальные. Однако все их атаки отражались от щитов противника и, не причиняя вреда, таяли в буйстве стихий, творящемся сейчас в Тонком мире.

В этот раз Эвер не жалел своих подопечных. Отправил самых сильных. И их было уже в три раза больше, чем Проходящих. Димостэнис выставил защиту. Но сил не хватило, чтобы ее удержать. Разрушители подошли почти в плотную. Стали хорошо были видны их ауры с неправильно переплетенными потоками стихий, и эта энергия обжигала даже несмотря на общий жар. Дим уже мог различать их лица. И дал подойти еще на шаг.

- Мне очень жаль, - произнес он, слегка устало улыбнувшись. – Вы отличные воины и сильные одаренные. Но вы выбрали не ту сторону.

С верхних слоев внутреннего мира, разрывая основные потоки на своем пути, на Разрушителей упала серебряная сеть. Ее свет осветил внутренний мир. Дим видел, как сжались, отвернулись стоящие за ним Проходящие. Даже он чуть прищурился, защищая глаза от нестерпимого сияния серебра.

Сегодня в роли главного Разрушителя был он сам. Так как для создания плетения такой мощи, ему пришлось уйти в более глубокие слои внутреннего пространства Элиаса. И еще ни разу он так не рисковал. Серебряный рвал потоки и скреплял их так, чтобы при любом соприкосновении с чужой энергией, они бы неумолимо взрывались. Он видел белесый туман, заполняющий Тонкий мир и энергию разрушения, клубящуюся вокруг него. И это была пьянящая сила. Сродни дурману, которому сложно было противостоять.

Сеть упала на Разрушителей. Те, кто попали под прямое прикосновение ее граней за несколько мгновений обугливались, превращаясь в пепел. Остальные горели, как факелы не в силах сопротивляться силе, обрушившейся на них.

Убедившись, что угрозы больше нет, Димостэнис вернулся во двор храма, разрывая свое плетение. Мраморные плиты были залиты кровью и повсюду валялись обгоревшие тела. Один из Разрушителей все еще был жив. Однако увидев Серебряного, начал скрести окровавленными пальцами по мраморным плитам, в бесплодной попытке уползти подальше.

Димостэнис подошел к самому забору. Свита императора в одном порыве отхлынула назад. Никто больше не пытался в него стрелять. То ли стрелы закончились, то ли забыли приказ, может что-то еще. Ему было все равно.

- Аурино, - уже своим обычным голосом проговорил Димостэнис, - помнишь нашу первую ссору, с которой все началось? После того как я вернулся с северного похода и одержал победу над врагом, сражаясь за тебя и империю. Время показало, что все же - это ты моя тень. И без меня ты так и не смог вырасти. После моего ухода ты лишь падал вниз, скатываясь все ниже и ниже. И сейчас ты уже на самом дне Бездны, пусть даже сам еще не осознаешь этого.

Он бросил последний взгляд на побелевшего словно мел императора. Отошел на несколько шагов, чтобы его было лучше видно. Поднял вверх руку, по которой поползли серебряные линии, превращаясь в пульсар, а потом в длинный, сияющий шест, от которого вверх к небу, прорезая пространство тянулись серебристые линии. Вспыхнула Талла.

С той стороны уже отчетливо стали слышны крики, топот ног и цоканье подков. Гвардейцы плотным кругом закрыли императора, защищая.

- Моя армия уже ждет у тебя под воротами. Я не дам тебе второго шанса…

- Как-то так, - скривив губы в наподобие улыбки, закончил свой рассказ Дим, - у Аурино было и есть слабое место – он очень вспыльчив и всегда велся на подобные провокации. И так и не научился принимать решения после того, как остынет. И конечно же Эвер – в этот раз нам станет помощником. Я просто уверен, что ему необходимо это сражение у перевала. Ему нужна его энергия. Он подтолкнет императора в нужном направлении.

А еще он до сих пор пребывал в состоянии отчаяния и бессилия. Когда локоток был так близок, а укусить никак было нельзя. Два его врага находились от него на расстояние вытянутой руки, а он вынужден был разыгрывать театральную постановку, вместо того, чтобы преодолеть небольшое расстояние и попытаться убить их. У него не хватило сил. И увы, но он должен был признать, что с поддержкой остальных Проходящих он смог бы добиться желаемого.

Пока же в груди, где ощущался импульс до сих пор пекло. И путь в Тонкий мир был на время заказан. Иначе он повторит судьбу Вольмира. Эти два дня нужны были и ему самому, чтобы восстановить силы. И Дим надеялся, что этого времени ему хватит. В предстоящей битве ему понадобятся все грани его дара.

- Эвер знает, что энергетический баланс любого селения, начиная от мелкого села до крупного города более стабилен, чем природные места. Он будет считать, что в горах я более уязвим, так как применив свой дар разрушу равновесие, которое так необходимо для внутреннего мира Элиаса.И что ущелье будет само по себе проигрышным местом для нас. Он обязательно убедит Аурино выдвинуть против нас войска.

- И ты еще называл авантюристом меня? - удивился Янаур.

Глава 43

Глава 43

- Ты пойдешь с нами в Мюрджен? – спросил князь Димостэниса.

Тот покачал головой.

- Мое место, здесь, как обычно. Нам нужно задержать имперцев и выиграть для вас время.

Янаур кивнул, но, когда девэра, попрощавшись со всеми присутствующими, покинул палатку, вышел за ним следом.

- Я хотел спросить тебя, - князь выглядел растерянным или даже смущенным. Было видно, что затеянный разговор дается ему нелегко. –Я часто вспоминаю твои слова о том, что Элени хотела быть рядом со мной и что я ее оттолкнул.

Дим пожал плечами. Говорить об этом было тяжело. Тем более с Эардоре. Им сейчас не нужны были ссоры и размолвки. Слишком многое поставлено на кон и ненужные эмоции могут разрушить хрупкое равновесие перемирия, которое им удалось достичь с князем. Но он не был уверен, что в глубине душе не считает его невиновным в исчезновении сестры.

- Я сделал ей предложение стать моей избранницей. И она согласилась. Я подумал, что между нами все решено и так разозлился, когда она решила полезть в самую гущу событий, - Янаур тяжело выдохнул. - Да, я хотел ее оттолкнуть. Хотел, чтобы она вернулась к тебе. Я боялся, что не смогу защитить ее от Эвера. Думал, что с тобой ей будет надежнее.

… «Ты всегда будешь занимать отдельное место в моем сердце, мой любимый братик…»

Он пытается спасти мир, а не смог уберечь одну единственную малышку.

- Ты должен был спасти ее не от Эвера, а от самой себя. С тобой рядом она возможно не стала бы творить глупости. И не случилось то, что случилось, а теперь ее нет, Эардоре, - Дим с трудом вытолкнул из себя то, что жило в нем все последние дни. Это было так сложно принять. Только вот все говорило, что так оно и было.

Янаур замер. С его лица в миг сошли все краски.

- Что значит, ее нет? – резко спросил он.

- Ты был последним кто ее видел, когда она уходила с Арданой.

- Но..., - князь мучительно пытался собрать воедино убегающие мысли. Выразить их хоть в какие-то слова.

Димостэнис отвернулся. Эардоре был не тем, с кем он хотел делить свое горе.

- Я не верю, - зло ответил Янаур. – Не верю в то, что ты говоришь. Я обязательно найду ее. Я просто не могу ее потерять. Уже и так слишком много потерь.

Следующий день прошел в сборах. Рогдарская армия готовилась к походу. Отряды под предводительством князя отдыхали, восстанавливали силы и перешивали себе новую форму. Благо наступали холода и дожди все сильнее господствовали в этой части Элиаса, и походная форма рядового состава, что Мюрджена, что Астрэйелля, как и заметил князь не особо отличалась. Большее количество пуговиц, отсутствие воротника, знаки отличия, которые присутствовали даже у обычных воинов имперской армии. В отличие от офицерской формы, которая неизменно привлекала к себе внимание и требовала больше времени, чтобы ее привести в нужный вид.

С князем Димостэнис больше не общался. Эардоре вернулся в свой лагерь, забрав с собой остатки мюрдженского войска, выживших после разлома. Не произнесенные друг другу обвинения при последнем разговоре повисли в воздухе, и никто из них двоих не стал бы ручаться, что они смогут сдержаться и в следующий раз.

Наконец Кладис сообщил, что имперское войско пересекло перешеек и сейчас идет вдоль Пролива Смерти. Рогдарское войско выступило навстречу. Мюрдженские отряды начали отступать назад, под прикрытие северян, чтобы, смешавшись с их рядами, разминуться с имперцами, обойдя их по безопасной дуге.

Димостэнис, который по-прежнему не заходил в Тонкий мир, парил на Хоруне над своим войском, как и остальные «летуны», контролируя действия врага и отслеживая любые изменения. А самое главное, не давая шансов летному отряду противника появиться в небе и разгадать их маневр раньше времени.

- Девэра! – услышал Дим голос позади себя и обернулся. К нему приближался Кладис на ярхе, а за его спиной сидела Милада.

После удачной операции в первой битве, когда они помогли выиграть время для северян и дать им возможность отступить, тандем «летун»-проходящий стал неотъемлемой разведывательно - боевой единицей в их войске. С одной стороны, наездник с ярхом были более закрыты усиленными щитами, что давало им большую маневренность и даже возможность взять другую высоту, если в этом была необходимость, с другой – одаренные тратили не так много сил на переходы во внутреннем мире и оставляли там меньше следов.

- Я кое-что заметила! – Милада почти прыгала на спине ярха, и постоянно дергала за куртку впереди сидящего наездника. Оставалось лишь посочувствовать и летуну, и его хозяину.

- Там у вулкана, - девушка вскинула руку к возвышающейся горе, господствующей над Мертвыми равнинами. – Не знаю, как это невозможно было не заметить раньше. Может, его просто не было…

- Что не заметить? – у Димостэнис терпения явно было меньше. – Милада!

- Странное плетение, - она вдруг как-то сникла и враз превратилась в неуверенную девчонку, отвечающую у доски перед строгим учителем.– Очень похоже работала с энергией Элени. Когда она учила нас созидать во внутреннем мире.

Дим замер. В последнее время он сильно сблизился со своими Проходящими и знал, чего они стоят. Поэтому не доверять или игнорировать их мнение он никак не мог.

- Как здесь тихо, - почему-то шепотом произнесла Милада, когда они все вшестером вышли из Тонкого мира у подножия вулкана.

Димостэнис кивнул. Да, тихо. Спокойно. Как будто монстр, возвышающийся над ними спал вечным сном. Но в тоже время все было неправильно. Словно это была искусственная тишина. И сон ненастоящий. Серебряный попытался проникнуть вглубь этого безмолвия, считывая энергетику здешних мест.

Все вроде было открыто и доступно. Но Дим так и не смог ничего почувствовать. Он тяжело выдохнул. Легко тронул импульс в груди, уже боле-менее успокоившийся, и со словами: «ждите меня здесь», исчез во внутреннем мире. Преодолевая слой за слоем, Серебряный стремился к тому уровню, который открыл для себя не так давно. В груди щемило, видимо до конца он не успел восстановиться, но сейчас это было уже не главным. Он увидел то самое плетение, о котором ему говорила Милада.

Тонкая нить, сотканная из силы воздуха, словно вьюн обвивала необычное плетение, связанное потоками всех стихий и гасящее любой выплеск энергии, не давая выплеснуться наружу. Словно маскировочная сеть, пришла в голову Дима мысль.

- Конечно! – он стиснул зубы от злости на самого себя.

Маскировка. Вот как от него прятался Эвер. И этот спящий вулкан был отличным для этого местом. Дим приблизился к тонкой линии другого плетения, чувствуя от него слабую пульсацию. Вот почему он не увидел эту вязь раньше. Оно как посаженный росток, все время росло и увеличивалось, пока не стало достаточно заметным для чужих глаз.

Дим прислушался к отзвукам собственного дара. У него тоже была эта грань. Когда-то он даже ей пользовался, оживляя давно умершие земли. Возвращая к жизни. Вот каков твой истинный дар, сестренка.

Димостэнис создал на ладони серебристый жезл. Влил в него столько энергии, что уже почувствовался вернувшийся в груди жар и швырнул его в центр маскировочной сети. Заискрило. Со всех сторон на него посыпались остатки плетеней. Димостэнис не тратя сил на защиту, начал отступать. Энергия разрушения заполнила все слои. И Серебряного буквально вышвырнуло из внутреннего мира.

Пространство у подножия горы заволокло белесым туманом. Исчезла тишина. Одаренных со всех сторон хлестало рвущимися плетениями, остатками чужих аур, придавливало к земле, выплескивающейся энергией. Где-то внутри вулкана противно заскрежетало.

- Это же была маскировка! – вдруг воскликнул Мирки, самый молодой парнишка в их компании, который всегда любил экспериментировать с энергетическими потоками и выдавать неожиданные результаты своих трудов.

- Умник! – ткнул его локтем в бок Фрей – его близкий друг. – Ты еще скажи, что знал это плетение.

Мирки вскинул подбородок, собираясь дать отпор насмешнику, когда наткнулся на удивленный взгляд девэры.

- Ну это, я имею ввиду, что оно плетется чуть по-другому, - вдруг смутился парень, - там надо потоки заплетать чуть иначе. Похоже на энергию разрушения, но связки накладываются друг на друга по-другому.

Поняв, что совсем заговорился, он махнул рукой.

- Я еще не до конца разобрался.

- Не забудь мне все это еще раз рассказать, когда вернемся, -Дим выругался про себя, - гений юный.

Откуда-то сверху посыпались камни. Милада с Трависом вскинулись, пытаясь выставить защиту.

- Нет! – резко вскрикнул Серебряный. – Нельзя! Без силы, просто уходим.

Они бросились к какому-то проходу, прячась от разбуженного вулкана.

- Что это? – тихо спросил Фрей, оглядываясь по сторонам.

- Какие-то тоннели, похожие на лабиринт, - тихо ответил другу Мирки.

- Вдруг сейчас начнется извержение? И нас здесь присыплет? Не лучше ли уйти, как обычно?

- Нет, - ответил Дим, - здесь слишком мало энергии для разрушения. Но здесь есть кое-что другое. Вы чувствуете?

Все притихли. Уходя внутрь себя, общаясь с мирозданием.

- Здесь полно энергии Эвера, - первой как обычно ответила Милада. – И другие ауры, по большому счету разрушения. Ты думаешь, здесь их база?

Димостэнис пожал плечами. Скорее это была база. Так как все отпечатки энергетических полей одаренных уже были как будто стерты или припорошены налетом других сил. Однако сейчас ему это не мешало чувствовать еще одну ауру. Очень изменившуюся, усиленную новой гранью дара, но не узнать энергетику Элени, Дим не мог. Теперь он точно шел по следу, как почуявший добычу зверь.

Тоннель на самом деле оказался лабиринтом со многими ответвлениями и какими-то нишами, вроде комнат. Иногда след терялся и тогда Димостэнис выходил из ненужного ему коридора и вновь находил тот поворот, который приближал его к сестре. Он уже больше не сомневался, что Элени здесь. Правда его пугало, что в узнаваемую энергетику было вплетено что-то еще. Серебряный никак не мог сфокусировать в голове это ощущение. Что-то вроде тех червоточин в белесом тумане, которые чувствовал возле разлома. И это пугало. Заставляло сильнее биться сердце. Он уже почти бегом преодолевал оставшееся расстояние, когда очередной поворот вывел его к еще одной нише.

На самом входе висели остатки энергетической занавеси, которые он скорее всего не заметил бы, если бы они не мазнули его по лицу. Он сорвал чужие плетения, растирая пальцами. Помещение было похоже на одну из комнат его дома в скалах. Каменные массивные стены, нависающий потолок, каменное ложе, застеленное шкурами для мягкости и брошенным на них покрывалом, залитым кровью. Догнавшие его Проходящие один за другим входили в комнату, оглядывались, как и он к чему-то прислушивались. Вскрикнула Милада. Димостэнис резко обернулся на ее голос и проследил за ее взглядом, в котором сочетались жалось и ужас одновременно. На полу возле самого ложа лежала отрубленная кисть.

Эвер зашел в покои императора с тяжелым свертком на руках. Опустил свою ношу на пол и поднялся, смотря на правителя. Ожидая его реакции.

- Что это? – хмуро спросил тот.

После произошедшего на несостоявшейся коронации Аурино отдал приказ казнить всех старших офицеров из Ока и Братства, которые готовили его шествие по городу и отвечали за безопасность, двенадцать гвардейцев из личной охраны и нескольких бунтарей из знати Мюрджена, чтобы остальные помнили, кто теперь у них главный и в чьих руках их жизни.

После чего закрылся в своих покоях, никого не желая видеть. И Эвер тоже входил в это бесконечное число. Только тому было плевать на его пожелания, и он даже не соизволил поинтересоваться примут ли его или нет.

- Это твоя гарантия. Если этот самородок вытворит еще что-то подобное тому, что он сделал на коронации, у тебя будет, что ему противопоставить.

- Я отослал из города большую часть моего войска. По твоему совету, - в глубине души император так и не определился правильно ли он сделал, послушав в очередной раз Эвера, - после этого ты говоришь, что мне нужны какие-то гарантии?!

- Я тебе уже объяснял, что, если девэру зажать в горах, там он будет скован и не сможет в полной мере использовать свой дар, так как есть риск похоронить под завалами собственную армию. Дождись ты его здесь и у него будут развязаны руки - в городе разрушить баланс Тонкого мира гораздо сложнее.

Аурино наклонился, откидывая тяжелую, мокрую материю плаща. Его рука замерла. На пальцах осталась кровь. Кровь была везде. Ею был пропитан плащ, одежда жертвы, волосы, измазано все лицо. Которое было неестественного воскового цвета с начавшими уже синеть губами.

Император резко выпрямился и отошел на несколько шагов. Отвернулся от Эвера, скрывая эмоции, которые неожиданно пронзили его воспоминаниями о далеком прошлом. О том, о чем он уже давно запретил себя вспоминать.

- Мертвая сестра девэры, - произнес он наконец, не оборачиваясь. – Зачем?

Эвер иронично усмехнулся. Дернулся уголок рта.

- Зачем она здесь? Или зачем мертвая?

Аурино повернулся. На его лице застыла привычная маска холодного высокомерия.

- Я задал тебе вопрос.

Взгляд советника тоже сделался более жестким.

- Хотел подарок тебе сделать. Но вижу ты расстроился. Ностальгия? – сочувственно поинтересовался он.

Тонкие ноздри правителя гневно затрепетали. Он опасно сузил глаза.

- Я спрашиваю, зачем ты раз за разом делаешь то, что нам не помогает выиграть в этой войне? Ты бегаешь от девэры, как напуганная собачонка, которую уже один раз хорошо пнули, и он теперь боится подойти к своему обидчику. Прикрываешься телами мертвых девиц!

- Ты забываешься, твое неблагодарное величество! Если бы не я ты бы уже лежал на поле боя, с мечом в животе, или на плахе палача, или в лучшем случае загибался об холода и голода в своем сожженном городе в компании таких же ничтожеств и неудачников, как ты. Это я привел тебя сюда. Расширил границы империи. Дал тебе новую столицу. Посадил на новый трон. Ты так и не понял, что без меня твое войско уже давно гнило бы в том овраге, где сейчас гниет армия твоих врагов. Ты ведь даже не заметил, что он творит с этими своими Проходящими и как они передают ему свои силы. Что он сделал с моими Разрушителями? Это были мои лучшие воины. Он мог бы стать властителем этого мира. Но он выбрал другую стезю. Пытается объять необъятное. Поэтому всегда проигрывает. Но как только он решит, что его белые одежды уже окончательно залиты кровью и порядком ему поднадоели, он начнет играть по-другому. И тогда, твое величество, тебе понадобятся все козыри! Даже мертвые принцессы.

Резко развернувшись, Эвер вышел из покоев императора.

- И кстати, она пока не мертвая, - произнес он уже около самой двери.

Аурино повернулся к девушке, смотря на ее бледное, безжизненное лицо. Некоторое время так и стоял, кусая губы, думая о том, что ему сказал Эвер. О том, что случилось и что их может ждать в будущем. Позвал, стоящего у двери гвардейца.

- Немедленно ко мне целителя.

Сейчас, когда он вынужден был отослать большую часть оставшихся в княжестве воинов к Перевалу Туманов, чтобы остановить рогдарскую армию, он был уязвим. И пока был вынужден делать вид, что вновь спасовал перед девэрой. Но еще вчера ночью он отослал людей, чтобы ему собрали и вернули войско, которое он выслал в Астрэйелль. Теперь он точно знал, что Мюрджен – это волк в овечьей шкуре. Вывернувшись перед ним своей мягкой стороной, они заставили его поверить, что покорились, что приняли его. Но они ненавидят его и всегда будут ненавидеть. Бойкотировать, не признавать, ждать освободителя, чтобы ударить в спину. Он утопит это мятежное княжество в крови. Расчленит на мелкие кусочки, которые уже не смогут сопротивляться. Вернет в далекое прошлое, в состояние новорожденного младенца. И тогда уже будет воспитывать, приучать, любить, как долгожданное и послушное дитя.

Начнет с того, что с сегодняшнего дня станет украшать частоколы и заборы деревень, сел, городов головами местных жителей. Каждый день – новое селение – десять новых голов.

Да, придет спаситель!

А когда он придет, здесь его будет ждать особый подарочек.

Под сапогами мюрдженских воинов гулко хлюпала грязь. Покрытая первой корочкой льда, она перемалывалась под тяжелой поступью и превращалась в жижу. За шиворот падал то снег, то дождь в вперемешку с градом.Горло постоянно саднило, а из-под опущенных капюшонов вырывались облачка пара. Но никогда еще Янаур не был рад такой погоде.

Никому не было дела до передвигающегося по бездорожью войска. Со знаменами империи и правящего дома, укутанные в плащи, они не привлекали внимания и не вызывали никакого любопытства у местных. Самое тяжелое испытание, ждавшее их в самом начале пути - приграничную крепость они миновали без проблем. Комендант, проверив бумаги и поняв, что нежданные гости задерживаться не будут, с радостью подписал пропуск на проход через территорию крепости.

Следом шли лишь мелкие селения, в которых никому дела не было до проходящих воинов, кем бы те ни были, лишь бы их не грабили и не просились на постой. Незапланированные трудности начались, когда одна из деревень, мимо которой пролегал их маршрут, встретила их частоколом, украшенным головами местных жителей.

На центральной площади стояли десять кольев с надетыми на них головами мужчин и женщин и даже одного подростка. Рядом лежали еще неубранные тела, а вокруг стояли хмурые, испуганные люди. Плакал маленький ребенок, которого мать пыталась закутать в промокшее одеяло, чтобы приглушить плач. Рядом с одним из тел, принадлежащим женщине, на коленях стоял совсем молодой парень и беззвучно рыдал.

Увидев воинов в имперской форме и флагами правящего Дома люди стали в ужасе разбегаться, и выяснить, что произошло не получилось, также как и разжиться провиантом, поэтому решили ехать в ближайшую деревню.

К селению подходили с затаенным страхом и непроизвольным биением сердца. Но здесь все было тихо и деревенский частокол не был ничем украшен. Так они проезжали селение за селением, где-то запасаясь провизией, где-то оставаясь на ночлег, где-то просто располагались на отдых, чтобы хоть немного просушить одежду и поесть горячей еды.

Однако, где бы они не проходили, их везде преследовал ужас, отчаяние и ненависть. Имперцев боялись, проклинали, желали смерти. Молча, без слов, кланялись идущим воинам, кричали: «слава императору», прятали в пол глаза, наполненные гневом.

На выставку отрезанных голов они наткнулись еще несколько раз. Пройдя мимо одного из таких селений, Янаур приказал войску остановиться и отослал своих людей узнать, что происходит.

- Ну что? – спросил князь, когда они вновь встали в строй.

Хаган, который был одним из разведчиков, пожал плечами.

- Боятся, не понимают за что император так обозлился на них. Ведь они ничем не провинились. Думают из-за того, что не смогли собрать нужного налога, который кстати подняли в два раза. Здоровых мужчин на полях почти не осталось. Теперь они уже и вовсе не вернутся. Где же им взять столько добра. Да и ар не урожайный. То дождь, то снег. Как выразились мужики: «может че городские и натворили, мы то здесь ни при чем, мы мол со всем почтением к его величеству».

Рядом кто-то фыркнул.

- А что они мне еще могли сказать? Мы же для них имперцы. Может, надеялись, что мы донесем до императора их слова, а может просто хотели побыстрее от нас отделаться.

- Что же никто не пытается сопротивляться? – спросил Димэрос, который всегда был рядом с князем. Словно дал себе зарок не оставлять более своего подопечного, чтобы тот не надумал еще чего и не натворил дел. – Почему не дают отпор? Ведь карателей гораздо меньше!

- А зачем? – на этот раз ответил Янаур. – Это ведь не местные власти творят беспредел, с кем можно поспорить и послать жалобу наверх. Приказ о казни отдал сам император. Убьют они отряд карателей, а дальше что? Придут три отряда или сколько надо и всю деревню выкосят. Им не у кого искать справедливости. У них нет защитника. Император совершил большую ошибку, когда начал расправляться с народом. Когда он не трогал людей, у него еще был шанс стать правителем Мюрджена. Народу ведь по большому счету все равно, кто там наверху. Главное, чтобы налоги не поднимали, голодом не морили, не убивали за так. А он перешел эту черту. Он озлобляет людей и когда у тех появится защитник, они возьмутся за вилы, как ты говоришь, Аристор. И мы эту возможность им скоро предоставим.

Глава 44

Глава 44

Им остался уже день перехода до Антаклии, когда они подошли к довольно большому селу. Крупной дорожной развязке и торговому центру, который был перевалочный пунктом между столицей княжества и северными селениями Мюрджена. Здесь Янаур планировал остановиться на всю ночь перед последним рывком и дать своим воинам возможность хорошо отдохнуть. Больше подобного случая им не представится.

Однако селение встретило их дымом пожарищ. Бегали, кричали испуганные люди, метались между лошадей карателей, старясь не попасть им под копыта или уворачиваясь от хлестких ударов кнута. Горели дома, несмотря на дождь, огонь довольно быстро перекидывался с дома на дом, и уже дошел до рыночной площади, куда и сгоняли обреченных людей.

Здесь в самом центре уже были заготовлены колья, а рядом лежали тела жертв.

- Что здесь происходит? – вперед выехал Шадрес, который в этом походе из главного конвоира превратился в старшего офицера.

- А вы кто такие? – вопросом на его вопрос ответил один из карателей.

- Я - командор Шадрес! По приказу императора следуем в Антаклию для установления там порядка и поддержания воли его императорского величества! Так, что здесь происходит?

Каратель пожал плечами.

- Мы тоже выполняем волю его величества.

- Представьтесь, капитан! – резко перебил его Шадрес. – Вы разговариваете со старшим по званию.

Губы капитана слегка дрогнули в усмешке, но он все же ответил.

- Мы отряд специального назначения его величества и на время выполнения операции находимся вне общей иерархии и правил. Но ответить на ваш вопрос, командор, я могу. Его величество не доволен, как его принимают на этих землях. Все эти люди оттолкнули руку, благословляющую их и не склонили головы перед своим правителем.

Капитан с непонятным прищуром смотрел на прибывшего офицера.

- Слава его императорскому величеству! – гаркнул тот. – Хранит Талла его дни.

- Да прибудет с ним благодать Зелоса, - поддержал его каратель. – Вы планируете остаться здесь на постой?

Шадрес кивнул.

- Хотели пополнить провиант. Но думаю сейчас не до нас. Дотянем до следующего села.

Капитан кивнул и сделал знак своим людям.

- Счастливой дороги, командор.

Попрощавшись с капитаном, Шадрес кивнул своим сопровождающим и они вернулись назад.

- Что будем делать? – тихо спросил Хаган, идущий во втором ряду после Шадреса.

- Идти, - ответил Янаур, шагающий сразу позади него в форме обычного рядового, между своими воинами. – Вперед. К нашей цели.

- Мы должны остановить этих палачей!

- Мы привлечем к себе ненужное внимание! – жестко отрезал Янаур.

- Неужели мы просто так уйдем? – закричал Хаган, поворачиваясь лицом к рядам воинов. – Позволим этим нелюдям убивать наших соотечественников? Мы пришли защищать их, а сами бежим, поджав хвосты.

Говоря это, он смотрел на князя. Янаур тоже вышел из строя и подошел к оратору. Встал рядом, вглядываясь в растерянные, недоуменные лица. Неожиданно его рука взметнулась и кулак вошел Хагану под дых. Когда тот согнулся, хватая неподатливый воздух, ударил в лицо. Сминая нос на бок.

- Прекрати истерику, Хаган, - жестко произнес князь, отпуская друга и тот, оставшись без поддержки, рухнул в дорожную грязь. – Я тебе уже не раз говорил, что думать надо головой в первую очередь. А не другими местами, а уж тем более эмоциями. Ты думаешь, мне легко смотреть, как уничтожается мой народ? Ты думаешь, мне не больно? Только если мы сейчас вернемся, сорвем с себя маски, ввяжемся в бой, мы уже никогда не дойдем до нашей цели. И сейчас у нас у всех есть выбор. Либо спасти двести душ в этом селе, либо спасти нашу Благословенную Землю. Всю. Целиком. Очистить ее от врага. Ведь если этого не сделаем мы, больше будет некому. Подобные отряды и дальше будут ходить по Мюрджену и вырезать неповинных людей. И это может быть деревня, село, город, где живет и ваша семья. И головы вашего отца, брата, матери наденут на эти колья. Определитесь сейчас с вашим выбором. Окончательно, в двух шагах от нашей цели. Я свой сделал еще на том берегу.

И князь пошел вперед. Ему не надо было оглядываться. Он хорошо слышал твердую поступь воинов, идущих за ним.

- Девэра, - к Димостэнису опустились несколько «летунов». – Они пытаются окружить нас со стороны скал.

Несмотря на то, что император выставил против рогдарской армии всего часть своих войск, их навскидку было раза в три больше чем северян. Впрочем, а что такое рогдарская армия? Бывшие имперцы, оставленные когда-то своим правителем умирать на стенах незащищенного Эшдара. Изгнанники, которых император посчитал предателями за то, что они отказались идти против своей чести. Выжившие после разрушения Рогдара.

- У них есть пушки?

- Да, и они уже выставили их на первые ряды.

- Дарис, - повернулся Дим к верному соратнику, который всегда был рядом. – Выпускай на первые ряды лучников и шактов огненной стихии. Пускай лупят по ним огнем, не давая приблизиться на расстояние выстрела. Нам нужно продержаться до ночи. Дальше, думаю, нужной мне стихии будет достаточно, чтобы хорошенько припугнуть их.

- Какой энергии? – хмуро спросил генерал.

- Ты знаешь какой, Дарис. С помощью которой была уничтожена наша армия. Пора и нам поиграть в плохих мальчиков.

Все также, не открывая взгляда от армии противника, Димостэнис краем глаза уловил переменившееся лицо Дариса и переглядывания между собой стоящих рядом соратников. Словно холодок пробежал между ним и теми, кто ему всегда доверял. Но Серебряный уже не мог отступить.

Ему больше некуда было отступать.

Перед глазами постоянно стояла каменная комната, обрывки плетений и то, что когда-то было изящной кистью с длинными, тонкими пальцами, принадлежащей красивой, молодой женщине. Его сестре. Той, которую он всю жизнь обещал защищать и заботиться. Той, которую не смог уберечь.

И только одни Боги знали, что ему стоило стоять сейчас здесь, изображая спокойствие и невозмутимость. Вместо того, чтобы искать обидчика и поквитаться с ним. Время ошибок уже тоже прошло.

Настала пора решительных действий.

Взвешенных решений.

И плохих мальчиков.

- Что они тянут? – проворчал Дарис. – Мы так и будем здесь из себя мишени изображать? Что они задумали?

Димостэнис пожал плечами. На самом деле, по каким бы причинам имперцы не затягивали начало боя, это играло им на руку. Их задача была не воевать – тянуть время и не упустить момент, когда начать задуманное ими отступление, выманивая врага на удобную для себя территорию.

Однако проходил сэт за сэтом, и ничего не менялось. Разведчики северян постоянно кружили в воздухе, пытаясь понять, какой хитрый план задумал враг. Но каждый раз не могли найти ничего предосудительного. Даже то, что сначала посчитали попыткой окружить рогдарцев со стороны скал, теперь казалось лишь попыткой отойти от Пролива Смерти.

Наконец уже под вечер в рядах имперцев начались какие-то волнения. Послышались окрики командиров. Застучали барабаны. Взревели трубы, как обычно поднимая боевой дух армии. В первых рядах северян воспрянули лучники. Взявшие свое оружие на изготовку. Выстроились шакты. Димостэнис начал плести щит, который хотя бы частично закрыл бы воинов от взрывной волны. Проходящие как обычно выстроились рядом.

Первые ряды имперцев слегка раздвинулись и вперед вышли четыре воина, один из которых держал в руках белый флаг, а второй – знамя перемен.

- Это, что еще за черт? – выругался вслух капитан Лоперос, предводитель лучников.

Звенящая тишина стала ему ответом.

- Похоже на приглашение к переговорам, - произнес вслух Димостэнис очевидный факт, только чтобы разбить повисшее безмолвие и не дать людям паниковать.

- Это какая-то уловка, - мрачно произнес Дарис.

К Димостэнису вышел командующий шактами полковник Оливер.

- Что будем делать, командир?

- Давайте пальнем по ним чем-нибудь? – предложил генерал. – И не будем голову ломать.

- Кто тебя дипломатии учил, Дарис? – хмыкнул Димостэнис.

- Сам сказал, что пора становиться плохими мальчиками, - буркнул тот в ответ.

- Не замечал раньше в тебе такой кровожадности.

Переговорщики дошли до условной черты, разделявшей пространство между армиями на две половины. Замерли, ожидая решения второй стороны.

- Поднимайте белый флаг и наше знамя, - принял решение девэра. – Послушаем, что они скажут.

Увидев ответ, парламентеры не стали медлить и пошли к их лагерю.

- Ишь ты какие бесстрашные, - фыркнул Дарис.

- Лоперос, лучников держать в полной боеготовности. Оливер – на тебе шакты и щиты. Милада – вы на усилении. Защиту выставить сразу, как только пройдут переговорщики. Кладис, усильте контроль сверху и о любом непредвиденном действии, даже если покажется незначительным – сразу сообщайте мне. – Раздал Димостэнис указания.

- Что, как обычно, пойдете один, девэра? – глядя на него исподлобья единственным глазом, мрачно спросил Дарис.

В глазах остальных соратников застыл тот же вопрос. Дим незаметно выдохнул. Вот, что с ними делать?

- Нет, генерал, на этот раз вас с собой возьму. Вы сегодня столь воинственно настроены, что усмирите всех одними только свирепыми взглядами. Глупо упускать такой ресурс.

Дарис застыл. Но через несколько мгновений уже сиял, как начищенная монета.

- Есть, девэра!

Среди парламентеров было аж два генерала. Которых Димостэнис помнил по прошлой жизни. Конечно, тогда еще много аров назад, они не были в столь высоких чинах, но оба были из благородных семей потомственных военных. Двое других с нашивками старших офицеров на форменных куртках были Диму незнакомы. Вернее, лицо одного смутно кого-то напоминало, но сразу вспомнить он не смог.

- Девэра, - прибывшие, коротко кивнули головой, приветствуя Дима и его сопровождающего. – Мы прибыли к вам с просьбой позволить нам встать под ваши знамена.

Дарис растерянно кашлянул. Димостэнис, чтобы скрыть свою ошарашенность и немного потянуть время, жестом предложил прибывшим офицерам сесть.

- Хочу представить своего спутника, - проговорил он, когда все заняли свои места за столом переговоров. – Командующий рогдарской армией – генерал Дарис. Генерал Фиментасс, генерал Эгистэ вас я хорошо помню и знаю, также как и вы меня. Прошу представить ваших спутников.

- Командор Агазора – командующий нашими конными отрядами, - представил один из генералов офицера, который показался Диму знакомым. Да, он не ошибся. Его род был известен и когда-то приближен к императору и Димостэнис был знаком с его главой. – И командор Саввара – он командует нашими пушкарями.

Дим был удивлен, командор Саввара выглядел самым молодым из всей четверки, но тем не менее управлял такой грозной и мало кому знакомой силой.

- Что вас подвигло принять такое решение? – перешел наконец девэра к главному. – Сколько ваших воинов пойдут за вами?

- Все, кто пришел с нами, - ответил Фиментасс. – Решение созрело не сейчас. А после казней нескольких десятков наших товарищей, которые учинил император после провала коронации.

- Казни после провала коронации, - протянул Дим, тяжело выдыхая. – За что же он казнил своих людей?

- За то, что по его мнению, не досмотрели, не увидели приближение врага. Простите, девэра.

Дим развел руками. Из сказания слов не выкинешь.

- Что ничего не сделали, чтобы остановить вас. Он хотел отправить на казнь даже служителей Богов, мол, они специально закрылись в Храме, тем самым способствуя вам и вашим людям. Правда, в последний момент передумал и просто отправил в темницу. Еще он повесил на главной площади градоначальника Антаклии с женой и старшими детьми и еще представителей нескольких знатных семей. Так как на коронацию не явился почти никто из местной знати и городских жителей. По его приказу были разрушены многие памятники и почти вся центральная улица.

Димостэнис прикусил губу. Да, разозлил он Аурино знатно. И как всегда его величество отыгрался на невиновных. Только похоже он упустил одну важную деталь. Люди не будут давать себя приносить в жертву вечно.

- А разве он раньше так не поступал? – вдруг резко спросил Дарис. – Он бросил нас умирать на стенах Эшдара. Нас – воинов, которые служили ему верой и правдой и защищали империю от нашествия врага. Он предал всех тех, кто выжил вопреки ему. Предал тех, кто готов был и дальше служить ему. Предал того, кто принес победу. Сделал из нас изгнанников. А после чего, когда не осталось нас, принялся за вас, за лизоблюдов. Сколько аров он уничтожал собственных подданных? А вы исполняли его приказы!

- У нас не было выбора, - попытался было возразить Эгистэ, - мы принесли присягу.

- Это вы говорите мне?! – скривился Дарис. – Выбор есть всегда! Но не всегда хочется его видеть.

Генералы смотрели друг на друга, сверкая глазами.

- Дарис! – остановил Димостэнис своего соратника.

- Простите, девэра, - буркнул тот, - вы же сами сказали, что у меня сегодня повышенная агрессивность. Что-то вспомнилось былое.

- Давайте, переведем наши переговоры в более конструктивное русло, - Дим вновь взял нить разговора в свои руки. – Если вы пришли договариваться с нами, будьте откровенны. Вряд ли вас так впечатлила смерть мюрдженской знати или разрушение столицы. Гибель товарищей – согласен тяжелый момент, но не могу не согласиться со своим генералом, что за последние ары этих невиновных жертв было так много, что вряд ли это могло стать спусковым крючком. Так, что случилось?

Переговорщики переглянулись между собой.

- В последнее время его величество сильно приблизил к себе Эвера, - первым начал Фиментасс. – Никто не знает, кто он и откуда взялся, но после этого все сильно стало меняться. Он не человек. Он – порождение Бездны. Такое же, как и его воины, которых он и император называют Разрушителями. Мы видели, что они творят в походе. Они разрушают деревни и села за несколько мен, устраивают землетрясения, пожары, наводят смерчи, упиваясь своей властью и наслаждаясь смертями. Мы видели, что они творили в Бережном. И я сейчас не про это наше новое оружие, которое опять-таки дал императору его новый советник. Они жгли город и это пламя невозможно было погасить. Они словно дьявольские порождения тянули из него энергию, напитывались ею. И все эти пиршества проходили с позволения его величества.

- И еще, - вдруг произнес Саввара. От Дима не ускользнуло, что перед этим он бросил взгляд на генералов, то ли спрашивая разрешения, то ли извиняясь за свое вмешательство, - когда были недавние казни, на улице города образовался белесый туман. Очень похожий на тот, который был на нейтральной зоне во время разлома. Эвер тоже был на площади, и он стоял весь укутанный в этот туман, который тянулся к нему словно к центру притяжения. Или может Эвер специально это делал, - на последних словах командор запнулся, будто решил, что говорит какую-то глупость или над ним начнут насмехаться.

- Правда, может что-то с погодой было не так, - словно оправдываясь за своего молодого товарища произнес Эгистэ. – В последнее время в Мюрджене то снег, то ливень, то вот – туман.

- Это не погода, - жестко отрезал Димостэнис их пути к отступлению, - и вы это знаете. Это просочившаяся энергия из внутреннего пространства Элиаса. Обычно это энергия разрушения или смерти.

- Энергия смерти? – недоверчиво повторил генерал. – Но разве есть такая? Есть силы стихий…

- Увы есть, но шакты нашего мира не умеют ею пользоваться. К счастью. Поэтому этим и пользуется Эвер.

- Около храма вы сказали, - опять вступил в разговор Саввара, - что пожар в Эфраноре – это его рук дело и это многие слышали. И разлом тоже сотворил он. Если, конечно, человеку такое может быть под силу.

- Эвер – он чужак для нашего мира. И преследует свои цели. Энергию разрушения создаем все мы. А уже он и его последователи пользуются ею и толкают наш мир к гибели.

- Да, - хмуро подтвердил его слова Фиментасс, - поэтому мы и не хотим служить им. Император же сейчас приближает их к себе, как когда-то было с Братством. Но Братья хотя бы люди. А эти?

Генерал махнул рукой.

- Что значит приближает?

- Его величество уже отнял земли у некоторых знатных семей Мюрджена. Кого-то убил в устрашение, кого-то держит в темницах, требуя выкуп у их родных. А все их дома и хозяйства отдал общинам этих самых Разрушителей. Что будет дальше? Они встанут на службу императору? Чем он им будет платить? Нашими жизнями? Будем жить в вечной пелене белесого марева?

Слушая генерала, Димостэнис пытался понять, что на самом деле произошло с императором. Аурино всю свою жизнь, стремившийся к абсолютной власти и неоспоримой силе наконец нащупал тот ресурс, с которым он станет воистину непобедим. Приблизивший к себе Эвера и узнавший от него то, о чем ранее не знал, он понял источник их силы и решил взять под свое крыло. И явно Аурино понимает, что Эвер для него теперь помеха, так как если во главе его клана встанет он сам, то обретет могущество, которое еще не знал ни один правитель.

- Сейчас уже многие пришли к этому выводу. Только пока не знают, что делать. Нам нужен защитник, поэтому мы и пришли к вам.

Как бы там ни было, какие грандиозные планы не претворял Аурино в жизнь, он не учел одного важного фактора. Люди боятся этой новой, неизведанной силы. Для них она чужда и враждебна. Они потеряли ощущение безопасности. Того самого фундамента, на котором строится вся жизнь.

- Вы ведь знаете, что мой дар тоже не такой как у всех. И я выхожу за обычные рамки понятия шакта. У меня нет хьярта и я также как Эвер знаю и могу пользоваться энергией разрушения и смерти.И это уже невозможно скрыть. Впрочем, я и не пытаюсь. Почему вы пришли ко мне?

Парламентеры как-то разом отвели глаза и Дим понял, что попал в точку. Рядом пренебрежительно фыркнул Дарис, который после того, как его одернули, больше не участвовал в разговоре.

- Да боятся, потому что не знают кто вы такой на самом деле.

- Но вы хотите встать под мои знамена.

- За вашей спиной уже столько аров стоят люди, которые ушли с вами добровольно. И их ряды только пополняются. Простите, но мне кажется, что ваши соратники тоже не особо понимают, кто вы такой. Но ведь они с вами.

Дарис резко вскинулся, явно желая затеять новую ссору. Димостэнис пристально посмотрел на своего старого боевого товарища. Слегка вопросительно приподняв брови. Генерал смутился.

Серебряный усмехнулся. Хотел бы он и сам знать ответ на этот вопрос: кто он такой на самом деле.

- Он тот, в кого мы верим. И за кого не задумываясь отдадим свои жизни, - прозвучал твердый голос Дариса. – Надеюсь, господа переговорщики, это вам хотя бы понятно?

Неожиданно полог палатки отлетел в сторону и внутрь ворвались Кладис и еще несколько воинов с оружием в руках. А через несколько мгновений появился Мирки в боевых щитах.

- Там имперцы! – первым выпалил парень. – Они идут на нас со своими пушками!

Глава 45

Глава 45

Антаклия была полностью закрыта. На трех основных воротах стояла вооруженная до зубов стража, усиленная отрядами военных. И по всей протяженности стены курсировал патруль.

Княжеское войско остановилось недалеко от ворот, решив не форсировать события и не лезть на рожон. Было принято решение отправить на переговоры Шадреса с небольшим отрядом. Пока ждали возвращения, собрали экстренный совет на тот случай если их обман будет раскрыт и придется пробиваться силой. Однако посланники вернулись довольно быстро и принесли с собой целый ворох новостей.

- Оказывается нас уже ждали, - известил их «командор».

- Как это? – удивился Хаган. – Почему вас тогда не повесили на ближайшем дереве?

- Как я понимаю, нас – это императорские войска? – уточнил Янаур.

Шадрес кивнул. И начал рассказывать о том, что успел узнать у капитана стражи. О несостоявшейся коронации, о приходе девэры, о казнях, о разгромлении Антаклии.

- Теперь его величество опасаясь бунтов, подтягивает в город подкрепление из ближайших квот Астрэйелля.

- Нас впустят?

- Капитан сказал, что нас ждали только через несколько дней и сильно удивились, когда увидели под воротами, теперь он ждет распоряжение сверху, как с нами поступить.

Через несколько сэтов прибыл вестник от командующего подразделением имперских войск в Антаклии, который сообщил, что сегодня они могут разбить временный лагерь под стенами города. Им привезут провизию, все необходимое и они смогут отдыхать до завтра. Утром он просит старших офицеров явиться к нему в штаб, где они получат указания о месте их будущей службы. Часть из них будет расквартирована в городе, остальные отбудут по окрестным селениям для устранения вспыхивающих мятежей.

- Подведем итоги: у нас совсем не осталось времени, - князь собрал военный совет, - начинаем сегодня ночью.

-Каков план? – соратники подобрались, а Хаган озвучил общую мысль. – Ты ведь, наверняка, все продумал?

Янаур кивнул.

- Шадрес, ты возьмешь нескольких шактов, чтобы не привлекать ненужного внимания. В империи неодаренный не может быть офицером, насколько я знаю.

- В империи неодаренный не может быть даже сотником. Возможно десятником, чаще – рядовым, - поправил его «командор».

- Тогда тем более. Байку о ранении в хьярт и временную потерю способностей шакта пока работала, но если вас будет целая толпа – неодаренных офицеров имперцев, это уже вызовет подозрение. Поэтому не нарывайтесь лишний раз. Ты должен выпросить у капитана пропуск в город. Скажи, что мол все устали, хочется расслабиться и идете за выпивкой. Намекни, что отблагодаришь.

Шадрес сосредоточенно кивнул.

- В городе ведите себя тихо, лишний раз не светите формой, чтобы не натолкнуться на каких-нибудь бывших «сослуживцев» или что-то в этом роде, чтобы не влипнуть в неприятности. Вам надо выяснить общую обстановку на улицах. По возвращению, ты угощаешь всех выпивкой. Отдельно для стражей и отдельно для офицерского состава. Напрашиваешься за компанию. Твое угощение должны попробовать все.

Янаур протянул ему тщательно упакованный сверток.

- Добавишь в вино. К сожалению, это все что у меня осталось на данный момент.

- Что это?

- Яд для шактов. На неодаренных тоже действует, но не так сильно. Всегда держите наготове оружие. Кстати, его тоже можно смазать тем, что я вам дал, если останется. Вы должны освободить этот пост и дать нам сигнал.

- Я понял, ваше высочество.

- Хаган, дальше вступаешь в дело ты. Пока наш командор выполняет первую часть плана, ты делишь всех своих воинов, с которыми пришел из Эфранора на три отряда. Ваша задача – захватить и удержать все три поста у основных ворот в Антаклию и взять патруль. Продержитесь ночь, утром пришлем подкрепление.

- Я понял, ваше высочество.

- Димэрос, мне надо, чтобы ты нашел среди своих тех, кто хорошо знает Антаклию. Не просто гулял по ней два-три раза перед войной. А жил там последние ары или еще лучше родился и вырос. Так, чтобы знали улицы, закоулки, подворотни. Не заблудились и смогли найти дорогу, тем более ночью.

- Простите, ваше высочество, - раздался тихий, но уверенный голос, - я знаю Антаклию как свои пять пальцев, я провел на ее улицах все ары своей жизни.

Князь повернул голову и увидел того молодого лейтенанта, который раскрыл его инкогнито в первый же вечер. Правда, надо отдать ему должное, несмотря на восторг, его переполняющий и взгляды полные обожания, мальчишка смог сохранить их тайну в секрете до нужного времени.

- Найди еще таких как ты пять-семь человек. Я напишу послания для людей, в которых я точно уверен, которые всегда были преданы моему Дому и мне лично, и я знаю, что они отдадут жизнь за нашу Благословенную землю. Они должны будут в определенное время выйти к главному Храму Зелоса.

- Я понял, ваше высочество! – лейтенант вскочил на ноги, отдав честь.

- И еще, лейтенант, если ты так хорошо знаком с Антаклией, для тебя у меня будет отдельное задание. Выйдешь в город вместе с Шадресом и найдешь мне одного человека. Чуть позже дам все вводные.

- Да, ваше высочество!

- Димэрос, ты с остатками нашего войска будешь встречать людей у храма. Но к этому моменту, вы спуститесь в катакомбы под этим самым храмом. Там есть несколько ящиков с «ежами». Их не так много. Они были перенесены туда для определенных целей и к счастью на тот момент не были использованы. Сейчас настало их время. К этому моменту вы будете знать первостепенные объекты в городе, которые нужно уничтожить. А дальше не мне тебя учить, как воевать.

- Я понял, ваше высочество, - с какими-то непонятными интонациями ответил генерал, не отводя глаз от князя.

- Мы вот только не поняли, - подхватил его слова Хаган, - а где будете вы, ваше высочество?

- Сяду под это деревце пока вы мои распоряжения выполняете и буду ждать, когда вы освободите мой город, мой дворец и принесете мне мою корону на ясное чело. Устраивает?

- Да, - нестройным хором ответили сподвижники.

Князь посмотрел на каждого.

- А теперь слушайте мой приказ, воины! – неожиданно рявкнул он. – Я ваш князь и вы принесли мне присягу верности и поклялись служить мне верой и правдой. Ваша первостепенная цель – выполнить поставленные перед вами конкретные задачи. Вы не должны думать, что со мной и где я. Даже, если меня у вас на глазах будут резать на кусочки, вы должны выполнять, что вам приказано. Как бы там ни было – правитель для страны всегда найдется. А вот наоборот – уже сложнее. В мое отсутствие старшим назначаю – генерала Димэроса. Вам всем понятно?

- Да, - еще более нестройно подтвердили его слова соратники.

- Тогда выполняйте, воины. Да прибудет с нами Зелос и свет Таллы!

Димостэнис с Дарисом выскочили на улицу.

- Кладис, не выпускать их из палатки. Мирки, со мной.

На нейтральной полосе, уже в самой середине стояли воины, слегка пригибаясь под тяжестью ящиков, которые они тащили. Сзади них другие толкали тяжелые пушки.

Капитан Лоперос взмахнул рукой, и лучники натянули луки с горящими стрелами. Шакты приготовили плетения. Вокруг Проходящих образовались щиты, которые они приготовились набросить на первые ряды воинов.

Имперцы в ужасе замерли. И вдруг стали пятиться назад. Один из ящиков упал с тяжелым грохотом.

- Стойте! Стойте! Не стреляйте!

Из палатки вырвался Саввара, но не успел пробежать и двух шагов, когда на него сверху напрыгнул один из «летунов» и прижал к земле, приставив нож к горлу.

- Не стреляйте! Остановитесь! Остановитесь! – командор все время пытался освободиться из хвата противника, но у него никак не получалось. – Девэра!

Димостэнис жестом показал лучникам приостановить атаку. Подошел к Савваре, дал знак «летуну» оставить парня. Сейчас стоя на коленях, с перепуганными глазами, при свете дня командор выглядел еще моложе, совсем мальчишка.

- Вы единственные офицеры, - Дима осенила догадка, - кто остался в вашем войске?

- Из старших, да – ответил Фимэнтасс, который, как и остальные переговорщики вышли из палатки. – Не все были согласны с нашим решением.

- И где они сейчас?

- Ушли. Мы их отпустили.

Димостэнис встретился глазами с Кладисом, который услышав столь сногсшибающее известие, резко повернулся к генералу.

- Ушли?! Как давно? Сколько их?

- Несколько отрядов и три офицера. Без лошадей и оружия. Один из них командовал пушкарями. Когда он ушел, его заменил командор Саввара.

Димостэнис едва сдержался, чтобы не высказать все что он думает, о приваливших на их голову союзниках.

- Кладис, возьми сколько ты считаешь нужным из своих. Найдите тех, кто ушел. Их нужно остановить.

- Командир, а что с этим делать? – привлек его внимание Оливер.

- Что это значит? – транслировал Дим вопрос генералам.

- Это знак доброй воли, чтобы вы не сомневались в наших намерениях. Мы передаем нашу основную силу вам.

К девэре подошел Дарис.

- Может это ловушка? Мы примем дар, а они по нему лупанут чем-нибудь горючим и от нашего войска лишь копыта да рога.

Девэра тяжело провел рукой по волосам.

- Пусть ваши люди оставят все там же. Завтра к утру вы должны сдать нам все свое оружие и разрешить пролет «летунов» над вашим войском, чтобы мы убедились в ваших мирных намерениях. Если все будет нормально, мы сообщим вам о принятом решении.

- Но, девэра, - возразил Эгистэ, - мы пришли не в плен сдаваться. Мы пришли воевать вместе с вами.

И его поддержали другие офицеры. Димостэнис смерил каждого из них суровым взглядом.

- Если вы пришли воевать вместе с нами, - жестко отрезал он, - тогда научитесь сначала выполнять мои приказы.

Конвой из пяти человек сопровождал скованного по рукам и ногам узника. Его одежда была мокрой от дождя, а на голове плотно сидел черный мешок без всяких прорезей. На Антаклию опускалась ночь, но по улицам все также курсировали вооруженные патрули.

Процессия остановилась у ворот городской темницы. Один из конвоиров отделился от остальных и гулко забарабанил по железным створкам.

Открылось маленькое окошечко, откуда показалось помятое лицо стражника, наполовину скрытое капюшоном.

- Кто?

- Нового постояльца вам привезли, - ответил конвоир женским голосом. – Приказ императора - доставить его на третий ярус.

- Еще один лазутчик? – голос стража потонул в лязге открываемых ворот.

- Туда, - махнул он рукой, - там сегодня капитан Хрон дежурит.

Процессия двинулась в указанном направлении, прошла несколько постов, пока наконец не опустилась на нужный ярус, где их встретил начальник смены.

- Приветствую, капитан, - произнесла женщина, скидывая с себя плащ. – У нас тут новенький.

- Госпожа Эдвира, - капитан почтительно поклонился, - давно вас не было видно.

- Бумажная волокита, - махнула рукой бывшая глава Братства.

Капитан сел за свой стол, достал толстый журнал, перо.

- Тряпку с него эту снимете? Или нельзя?

Один из конвоиров стянул с головы узника мешок, предоставляя взору тюремщика темноволосого мужчину.

- Имя? – спросил Хрон, вновь поворачиваясь к Эдвире.

- Янаур Эардоре, - на его удивление узник ответил сам. Таким тоном будто это он вел допрос, а не наоборот.

Капитан нахмурился. Между его бровей пролегла морщинка.

- Вроде так звали князя здешнего. Он у вас шутник что ли?

Острое лезвие вошло ему в шею, и чья-то сильная рука зажала рот. Капитан дернулся несколько раз, разбрызгивая кровь из артерии и затих. Его убийца осторожно опустил тело на пол и начал ощупывать карманы.

Эдвира подошла к князю, расстегивая кандалы.

- Ага, - ответила она на вопрос капитана, - уже восемь аров как веселюсь.

- Зато не скучно, - Янаур растер затекшие запястья, - найдите в каких камерах сидят Иллари, Кирсторэ, Партэни, Исайэс, Флоренсс и Тия.

Какое-то время Эдвира молча изучала списки.

- Иллари – десятая камера, Тия и Партэни в этих списках нет, возможно они в другой тюрьме. Исайэс и Флоренсс – пятая и двенадцатая, а Кристорэ сидел в девятой. Он вычеркнут из списка.

- Что это значит?

Эдвира неоднозначно дернула плечом.

Лейтенант Ногерта оказался шустрым малым и за несколько сэтов сумел разузнать, где можно найти бывшую главу Братства. Как оказалось - в главном штабе Надзора. Проникнуть в здание, которое столько аров было ему вторым домом, для Янаура не составило труда. Сложнее было решить вопрос с доверием.

Помучив себя некоторое время вопросом, на который ему никто не ответил бы, он в конце концов решил, что вряд ли женщина, променявшая спокойную, привычную жизнь на раскаленные угли, по которым она ходила последние восемь аров, отреклась от дома, предала друзей, навсегда вычеркнула себя из памяти людей, которые когда-то были ей дороги, будет менять лошадей на переправе. К тому же своей подрывной деятельностью она разрушила столько планов его величества, что если она вдруг переметнется на его сторону, то прощения все равно уже не заслужит.

Как оказалось, император еще за несколько миноров до начала военного похода отстранил Эдвиру от ее должности, так как с какого-то момента главой Братства, Ока, главным советником вдруг стал Эвер и люди из его клана, заменив его величеству всех остальных. В Антаклии император распорядился, чтобы Эдвира временно взяла на себя штаб Надзора и велел ей разобраться со всеми их делами и бумагами.

Приняв новую должность бывшая глава Братства перетащила к себе проверенных людей, с которыми она работала долгие ары.

- Моя гвардия, - шутя представила Эдвира своих агентов.

- Ты в них уверена? – глазами спросил князь.

- Да.

И он доверил незнакомым людям свою жизнь.

Выбора у него другого не было.

Все они, прибывшие в свой родной город в чужой форме и под чужими знамена ходили по тонкой нити, растянутой над Бездной.

Ни у кого из них выбора не было.

Каждый их шаг, каждое действие, любая деталь плана – хрупкое стекло, которое могло разлететься вдребезги от любого неверного шага. Любой случайности. Нехватки информации. Обычного человеческого фактора. Или банального невезения.

- Сегодня ночью в городе начнется большая заварушка. До этого момента нам надо попасть в городскую темницу и освободить тех, кого там держит император. Сейчас каждый, кто сможет встать на борьбу против захватчиков на вес золота.

- Я поняла, ваше высочество.

Они все держались на наглости, дерзости и огромном желании победить во что бы то ни стало. А еще Янаур верил в свою счастливую звезду. Которую Димостэнис почему –то называл авантюризмом. Только вот он точно знал, сколько раз она освещала ему путь и именно благодаря этому свету он всегда находил нужный поворот.

К тому же даже под этим везением стоял прочный фундамент – ары тяжелого труда. Когда день и ночь, ар за аром он работал над своей репутацией, именем, верой людей в него. И горящие глаза этого мальчишки лейтенанта, и безграничная преданность Димэроса, и любовь Хагана, да даже Шадрес – имперец с головы до пят, который знал его всего минор с небольшим и принесший ему клятву верности, как своему правителю – результаты этого труда.

Теперь оставалось лишь идти вперед. Другого пути, выбора, жизни ни у него, ни у тех, кто последовал за ним – больше не было.

- Валес, - тихо позвал Янаур, открывая дверь решетки и подходя к лежащему на соломе человеку, готовясь увидеть самое плохое.

Однако его ожидания, к счастью не оправдались. Услышав голос, пленник резко сел, смотря перед собой в темноту. Князь поднес тусклый огневик к своему лицу.

- Живой, - улыбнулся разбитыми губами Валес Иллари. – Я все равно это знал. Ты же не можешь без чего-нибудь эдакого.

- Ты-то как? Встать сможешь?

Пленник кивнул.

- Даже идти на своих двоих. Руки-ноги целы. Да и со мной если честно не особо усердствовали. Я думаю, император хотел склонить меня к любви и дружбе.

- Исайэс, Флоренсс, Кристорэ тоже здесь. Их сейчас освобождают мои люди.

- Джош – мертв, - с горечью произнес Валес, - он был в соседней камере. Я слышал, как над ним издевались много дней, а потом видел, как его окровавленное тело тащили по коридору.

Янаур сжал кулаки, так что его ногти впились в ладони. Еще один счет, который он лично предъявит его величеству.

- Что с остальными?

- Их не было в городе, когда пришел император с войском.

- Где Эерико?

- Я его спрятал. Но нас кто-то предал и едва мы выехали из Антаклии, подверглись нападению имперцев. Я разделил наш отряд на две части. С меньшей отправил мальчика, а с большей стал якобы убегать сам, заставляя думать, что мы спасаем принца. Собственно, так я и оказался здесь.

- Спасибо.

Послышались быстрые шаги.

- Князь, - позвала Эдвира, - мы всех нашли.

Однако здесь его опасения, увы, оправдались. И если один еще мог хоть как-то передвигаться, держась за опору, то второй был и вовсе без сознания.

- Оставь нас здесь, князь, - твердо произнес Эрли Флоренсс, - я рад видеть тебя живым. Ты нужен Антаклии и всему Мюрджену. Я знаю, ты победишь и вытащишь нас отсюда. Удачи!

Янаур тихонько хлопнул друга по плечу.

- Обязательно.

- Мы посмотрели другие камеры на этом этаже – большинство пустых, в некоторых еще кто-то есть, но там никто не откликался.

-Позже, - отдал приказ князь. – Сейчас нам нужен тот, кто сможет взять в руки оружие.

- Мы посмотрели все записи, - Эдвира знаком приказала своим людям, подтягиваться к ней. – На нижних ярусах император держит некоторых оставшихся военнопленных, кого он еще не сослал на восстановительные работы в города Астрэйелля, законники и воины из других силовых структур, кто на тот момент были в городе. На один этаж выше – представители знати и даже несколько служителей Храмов.

- Тогда на вас – нижние этажи. Валес, тебя люди знают, пойдут за тобой. В полночь у Храма вас будут ждать. Найдешь генерала Димэроса, в мое отсутствие – он главный. Эдвира, расскажешь ему все, о чем говорила мне. О расположении казарм, складов оружия, домах первых лиц и всех приближенных к императору. Генерал знает, что делать.

- Ты собираешься один наверх?

Янаур молча кивнул. Поднял с пола меч капитана и лежащий недалеко кинжал.

- Слишком опасно. Там охраны в разы больше, чем на всех нижних ярусах.

-Значит, повеселимся, - Янаур достал из кармана куртки два серебряных браслета, надел на запястья.

- Князь, - опять остановила его Эдвира, - еще я нашла одну интересную запись. На самом верху, в башне – камера. Она просто помечена особым знаком и больше ничего.

Янаур замер. На мгновение закрыл глаза, резко выдохнув.

- Ты знаешь, кто там?

- Думаю, да, - тихо ответил он.

Глава 46

Глава 46

Воительница с тревогой смотрела на князя, но больше он ничего не сказал.

… - Я нашел, где прятался Эвер.

Визит Димостэниса перед самым началом похода стал неожиданностью. Князь знал, что тот считает его виновным в исчезновении сестры и избегает общения.

- Все эти дни Элени была у него. Я знаю, что она тяжело ранена. Это все, что я могу тебе сообщить. Могу лишь предположить, что Эвер рядом с императором. Ему нужна защита, пока он не восстановит энергетический резерв и свою ауру…

Янаур рывком распахнул тяжелую дверь, ведущую на верхний ярус. Здесь было шестеро стражников, лениво переговариваясь, они бросали кости и пили какую-то бурду из большой прозрачной бутыли, стоящей на столе.

Двое из них, сидящих лицом к двери, непонимающе уставились на незваного гостя. Двое других начали поворачиваться. Еще один потянулся за оружием, когда князь в один прыжок оказался рядом, пронзив его мечом. Резко повернулся, полоснув ножом по горлу, прыгнувшему ему за спину стражнику.

В этот момент его аура вспыхнула, принимая на себя два энергетических удара. Янаур швырнул нож в одного из атакующих, отпрыгнул назад, уходя от очередного выплеска силы. Трое оставшихся в живых стражей напали одновременно. Как не хотел Янаур зря расходовать своей резерв, пришлось потратить часть энергии – вырубив одного из противников сильным плетением. Нырнул под руку второму, распарывая бок от подмышки до бедра.

Мелькнул клинок. Князь упал вниз, под ноги стражу. Тот резво перепрыгнул, но повернуться уже не успел. Острое лезвие вошло ему в спину, прорубая тело и вышло из грудины.

Янаур рывком вытащил меч. Подошел к охраннику, у которого на поясе еще во время боя увидел связку ключей. Взял, висящий на стене огневик и побежал к клеткам. Здесь он усилил свет и несколько раз ударил мечом по первой решетке. Начал открывать камеры, освобождая узников. Которые жмурясь от света, находили глазами своего спасителя и удивленно замирали.

- Князь, - раздался первый неуверенный голос.

- Ваше высочество.

- Князь.

- Князь.

- Рад вас всех приветствовать, - Янаур поднял вверх руку, останавливая крики. – Жаль, что при таких обстоятельствах.

- Ваше высочество, мы рады вас видеть живым и в здравии, - взял слово один из лордов. – Что нам теперь делать?

- Скоро на улицах Антаклии начнется сражение. Если вы чувствуете в себе силы, берете мечи и сражайтесь за нашу Благословенную землю.

В коридоре раздался топот ног бегущей стражи. Князь бросился к ним наперерез. За ним побежали несколько заключенных. Янаур указал им на убитых охранников.

- Возьмите их мечи, - успел сказать он, когда в дверь вломились вооруженные воины.

Эардоре потянулся к хьярту. Сила хлынула по телу мощным потоком. Приятно потеплели браслеты. Он ударил заготовленным плетением. Энергетическая волна смела первые ряды нападающих. Вторые запнулись за их тела. Рядом с князем встал один из лордов. Его меч нашел первую жертву.

- Давно я не разминался, - произнес тот с видимым наслаждением, расправляя плечи. – Засиделся.

Янаур принял на меч выскочившего на него стража. Сделал плавный шаг вперед. Присел, пропуская над собой выпад чужого клинка и ударил снизу-вверх, вспарывая чью-то грудную клетку. Вновь шаг вперед. Его начали окружать. Князь не глядя полоснул по горлу тому, кто наступал сбоку. Энергетическим импульсом отшвырнул второго. Пропустил мимо себя еще одного стража, и тут же тот нарвался на меч, стоящего рядом лорда.

Янаур оглянулся. Остальные узники, раздобыв себе оружие, ринулись за ним в бой. Князь сделал стремительный шаг вперед. Ударить. Вытащить меч из тела. Уйти в сторону. Выставить блок. Снова атака. Пригнуться, пропуская над собой скользящий удар. Словно тренировка на полосе препятствий.

Мокрые от крови руки скользили по рукояти меча. Браслеты пекли кожу запястий. Рядом, спереди, сзади скрежет мечей. Враги. Друзья. Кровь, хлещущая из очередного разрезанного горла.

Что-то больно ужалило в плечо. И тут же резкий удар по руке заставил князя выронить кинжал. Он швырнул плетение, выигрывая себе несколько мгновений. Ударил подскочившего к нему стража, перерубая руку в локте. Краем глаза успел заметить новую атаку, нацеленную на него. Упал на колено, пропуская клинок. И услышал скрежет стали у себя над головой.

- Цел, князь? – спросил знакомый женский голос.

Янаур подумал, что хорошо бы отчитать ее за самоуправство и нарушение приказа, но сил на пустые препирательства уже не было. Тем более помощь Эдвиры и «ее гвардии» была не лишняя. Князь огляделся вокруг. Неожиданная подмога переломила ход битвы. Враги перестали сыпаться, как из рога изобилия. Теперь люди воительницы напирали на них с другой стороны, зажимая нападающих в тиски.

- Иди, князь, - Эдвира мощным ударом рассекла выскочившего на него стража, от живота до самого плеча. Вспыхнула ее защита, приняв на себя очередную атаку. –Ты же не сюда шел. Здесь уже нечего делать. Людей мы выведем.

Янаур кивнул. Посмотрел на освобожденных узников. В крови, лохмотьях они шли по поверженным врагам, расправляясь с теми, кто еще пытался сопротивляться. Князь удобнее перехватил меч и побежал вперед.

… - Эвер пользовался маскировкой, поэтому я не мог найти его. Теперь я знаю это плетение и больше ему не спрятаться. Но внутренний мир весь переполнен энергией разрушения. И день за днем ее становится лишь больше. Если мы с Эвером схлестнемся в Тонком мире, мы уничтожим Элиас. Твоя самая главная задача, Эардоре – попасть во дворец, найти Эвера и дать мне знать. Он больше не уйдет…

- Что это такое?

Милада с Трависом стояли за спиной девэры, наблюдая за его действиями и с надеждой ожидая, что он скажет. Димостэнис скривил губы и посмотрел наверх, туда где грозно над самыми облаками возвышался кратер вулкана.

Ночь и без того была беспокойной. Лагерь не спал. Горели костры, туда-сюда сновали патрули, менялись дозорные, над двумя стоящими напротив друг друга отрядами войск летали ярхи с наездниками. Дим со старшими офицерами уже полночи обсуждали предложение новых потенциальных союзников.

- Вы им не верите? – подвел итоги Димостэнис, выслушав все стороны. – Или не готовы вставать плечом к плечу с теми, против кого еще совсем недавно поднимали оружие?

- Это ловушка, - уверенно произнес полковник Оливер, - они хотят нас выманить из ущелья и занять перевал. Еще совсем недавно они не смогли сделать этого, даже с помощью своего грозного оружия. Теперь решили хитростью.

- Согласен, подождут пока мы им поверим и ударят в спину, - согласился Дарис.

- Кладис, что скажешь ты?

«Летун», не очень любивший подобные собрания, чаще всего отмалчивался и если высказывал свое мнение, то только если его конкретно спрашивали.

- Нам невозможно подстроить ловушку незаметно. Пока мы контролируем воздух, мы контролируем ситуацию. Лично я считаю, что пусть даже император одержал победу, но осталось много тех, кто не согласен с подобным раскладом вещей. Все мы были в таком же положении. Разочаровались в нашей жизни, перестали верить и начали строить новое будущее. Разве не так?

Димостэнис едва заметно улыбнулся. «Летун» не присутствовал на переговорах, но в двух словах смог обрисовать суть того, что им пытались донести имперцы.

- Надо их развернуть на сто восемьдесят и пускай ищут свою новую жизнь дальше от нас, - вновь высказался Дарис. – Не обязательно возвращаться под крылышко к императору.

Нестройный хор голосов поддержал генерала.

- Девэра?

Дим, который несмотря на слякоть и пронзающий холод задыхался словно в знойный день, в очередной раз провел рукой по влажным волосам. Он буквально горел, постоянно ощущая струйки пота, бегущие по спине и выступающую на лбу испарину.

- Я думаю о том, что князю Эардоре и его людям очень нужна помощь. Они сейчас там – в самом эпицентре новой битвы. Сражаются лишь на голом энтузиазме и желании победить. Мы можем им помочь, отправив подкрепление. Очень многое зависит сейчас от нашего правильного решения.

Спорщики резко затихли. Явно никто из них не рассматривал сложившуюся ситуацию под подобным углом.

- Без помощи извне мюрдженцы не протянут долго. Даже если они и одержат победу в Антаклии. Им нужна будет сила, чтобы переломить ход войны.

Димостэнис поднялся на ноги.

- А я подумаю, что можно сделать, чтобы предать нас им было еще страшнее, чем остаться с императором.

С этими словами он вышел из палатки, пытаясь найти хотя бы небольшое облегчение под холодными каплями дождя. Здесь его уже ждали Милада и Травис.

- Что случилось? – спросил он, понимая, что их присутствие не случайность.

- Вулкан, - ответила девушка, указывая в сторону Мертвых равнин. – Ты должен сам это увидеть.

Земля мелко вибрировала и эти колебания сопровождались тонким, едва слышным звуком, который воспринимался даже не ушами, а всей сущностью одаренного. От подножия скалы поднимался вверх белесый туман, плотными кольцами доходящий до середины и уходя ввысь тонкими нитями, словно щупальца гигантского осьминога.

В Тонком мире же все обстояло еще хуже. Стихийные потоки были разрушены на много слоев внутрь. Толстые цепи энергии разрушения сковывали скалу. Пространство буквально бурлило силой, которая кривила мироздание, расшатывая баланс.

- Эти дыры, они притягивают к себе энергию разрушения, которая сейчас повсюду.

- Когда вы почувствовали неладное? – спросил Дим.

- Несколько сэтов назад, - Милада словно извиняясь, смотрела на него, - ты же знаешь внутренний мир переполнен этой силой и общая картина искажена. Но потом стало ясно чувствоваться, где более сильный перекос.

Дим кивнул про себя. Примерно тогда и он это почувствовал, только не смог уделить нужного внимания.

- Мы говорили тебе, что Разрушители хотят запустить обновление жизненного цикла Элиаса, - вдруг произнес Травис, - это место лучше всего соответствует их планам.

- Мы думаем, - продолжила Проходящая, - что плетение Эвера было не только маскировкой, но своеобразным щитом, не позволяющим течь этому процессу или замедляющим его.

- Однако если спровоцировать извержение вулкана, Элиас уже будет не спасти, - снова добавил бывший старейшина деревни, - ты же чувствуешь, как глубоко тянутся эти нити. Земля уже не выдерживает напряжения.

- Мирки сказал, что Жемчужный океан волнуется больше прежнего. Он не дождался тебя. Они с Фреем и Раввой сейчас пытаются найти самые тонкие места, чтобы предотвратить возможные катастрофы.

- Даже до Каменного материка доходят отголоски этих волнений, - добавил Травис.

Димостэнис бросил на него удивленный взгляд.

- Мы общались с Иристаром, - Травис не счел нужным вдаваться в подробности.

- Я поставлю свой щит, который будет отрезать скалу и пространство вокруг нее от потоков энергии разрушения.

- Но он будет постоянно тянуть из тебя силу. Его надо поддерживать, - неожиданно возразила Милада.

- Молодец, хорошая ученица. Теорию усвоила, -иронично фыркнул Дим, - да, я буду его постоянно подпитывать своей энергией. Пока мы не выправим здесь баланс. По-другому нам его не удержать, и вы это понимаете.

Что-то добавил Травис, но Серебряный его не услышал. Он уже был в Тонком мире. Прочувствовал окружающее его пространство. Нашел слои, не тронутые энергией разрушения. Наполнил чистой силой уже подготовленное плетение, связал его с потоками и набросил словно сеть на расползающееся белесое марево. Плетение наполняло серебром разорванные линии, уплотнялось, растягивалось по всему пространству.

Димостэнис чувствовал, что его уже начало мутить, а импульс в груди тревожно застучал, когда его вязь, искрящаяся силой, оплела изорванные потоки, закрывая собой все образовавшиеся дыры. Он вернулся во внешний мир. Земля больше не дрожала. Исчез выматывающий душу звук. А вместо белесого тумана по скале расползлась искрящаяся, серебристая сеть.

Милада повернулась, желая что-то сказать.

- О! Ты выглядишь просто у…, - девушка смутилась, мучительно пыталась подобрать подходящее слово.

- Устрашающе, - поддержал ее Травис.

Дим провел ладонью по губам, стирая с них кровь. Сам удивляясь, как она еще до сих пор красная. Его руки были оплетены плотной искрящейся вязью, которая уходила под рубаху и покрывала тело. Также как она лежала плотным контуром на волосах и отражалась в глазах. Ему даже не нужно было видеть свое отражение, чтобы знать это.

Такое плотное сближение со стихией всегда заканчивалось одинаково. И насколько быстро он вернется в норму, зависело от силы прикосновения, глубины слоев, длительности контакта. Если учесть, какую ношу он только что на себя повесил, ближайшее время он так и будет светиться, как Талла в утренние сэты.

- Устрашающе, - машинально повторил Дим. – Милада, найди всех. На ближайшие дни наша с вами задача – восстановить баланс вокруг этого вулкана. Мы должны его успокоить.

Димостэнис вышел во внешний мир посреди войска имперцев. Судя по тому, как они отреагировали на его появление, здесь тоже все были в полной боеготовности. К своему остаточному свечению он прибавил еще живого серебра, поэтому там, где он шел становилось почти также светло, как днем. И он мог хорошо видеть растерянные, испуганные лица воинов, смотревшие на него тем самым взглядом, который он так ненавидел, но в данный момент желал именно этого.

Серебряный шел между плотных рядов людей, и они расступались перед ним, растекаясь в стороны, а сзади за ним как от Таллы по небу разбегались лучи света, расплескивая мерцающий шлейф.

Дим дошел до генерала Фиментасса, вокруг которого плотной кучкой собрались другие офицеры не менее растерянные, чем их подчиненные. Несколько мен гость смотрел на них по отдельности на каждого, в свою очередь давая им хорошо рассмотреть себя. Повернулся лицом к рядам воинов.

- Думаю, все из вас знают вулкан Эштбери или как его называют по-простому Спящий Великан, тот, который много веков назад уже уничтожил наш мир, а совсем недавно вновь превратил цветущий юг империи в Мертвые равнины. Сейчас он опять проснулся и уже на грани извержения. Если его не остановить, то он весь Элиас превратит в Мертвые равнины. Я пытаюсь сдерживать его силой своего дара, но я не справляюсь один.

Димостэнис сделал паузу. Словно собираясь то ли с мыслями, то ли с силами, чтобы произнести следующее:

- Мне нужна ваша помощь.

Эмоции искреннего удивления отразились на лицах людей. Заинтересованности. Ожидания.

- Воюя друг с другом, убивая друг друга, уничтожая города, прекрасные храмы, поджигая поля и леса, мы создаем энергию разрушения и смерти. Именно с помощью этой энергии был разрушен Рогдар и теперь то, что было процветающим, богатым местом, где счастливо жили люди, отстраивая свои дома, растили детей – превратилось в чередование мерзлых земель с бездонными колодцами ледяной воды. Но даже это сейчас изменилось и север все больше становится похож на холодный океан с плавающими льдинами. Скоро там не будет ничего. С помощью этой энергии в пожаре сгорел самый прекрасный город на земле. С помощью этой энергии надежная твердь превратилась в братскую могилу, поглотив тысячи воинов!

Димостэнис, а следом за ним и сотни других глаз, посмотрели на темнеющий совсем рядом Пролив Смерти. Он тяжело провел ладонью по лицу. Изображать из себя Таллу в самом зените ее сияния было нелегко. Но еще тяжелее было стоять посреди этих людей, которые его боялись, ненавидели, с которыми они еще не так давно убивали друг друга и открывать душу, пытаясь научить их думать, как он, дышать в унисон с ним, следовать своим идеалам и заставить сделать то, что нужно ему.

- Эта война давно перестала иметь какой-то смысл. Да, изначально мы сражались каждый за свое. За свободу. За право изменить наши жизни. За людей, которые умирали только потому что боги их создали с определенными различиями. Кто-то шел на войну, потому что поклялся служить своему господину и это было делом чести. Выполняли свой долг. Но все вместе мы уже изменили Элиас, и он никогда не будет прежним. Больше нет смысла воевать друг с другом, потому что мы больше ничего не можем привнести своего в этот мир.

Серебряный оглянулся. Нашел взглядом знамя перемен, которое так и стояло рядом с белым стягом перемирия.

- Многие сражались со мной под его сенью. Для многих оно стало символом. И сейчас мир вновь требует перемен. Если вы готовы, если вы хотите того же – присоединяйтесь.

Димостэнис вскинул руку и пульсар на его ладони превратился в сияющий жезл. Резким движением Серебряный вогнал его в землю и от него во все стороны поползли искрящиеся змейки, врастая в землю, уходя под нее, оставляя после себя трещины. Словно сеть мелких морщин, разбежавшихся по земле.

- Все знают, что мы никогда ничего не требовали от тех, кто присоединялся к нашему движению. Не принуждали силой, не навязывали свои идеи, не ставили условий. Но сейчас для тех, кто решит пойти за мной, у меня есть требование. Всего одно. Не предавать! И неважно о предательстве одного человека будет идти речь или нескольких тысяч.

В воздухе взметнулась паника. Повсюду раздавались крики, гомон, топот ног, словно люди пытались отпрыгнуть от змеящихся вокруг их подошв трещин. Мгновение и все успокоилось. Вернулась надежная, незыблемая твердь. Воцарилась тишина. Исчез жезл. И лишь огневики разрезали своим неярким светом растревоженную ночь.

Увидев двух Разрушителей перед камерой на самом верху башни, Янаур понял, что наконец нашел то, что искал. Как он ни старался не тратить энергию хьярта, но на момент встречи у него осталось не более половины всех его сил. Даже если учитывать возможности, которые ему давали браслеты.

Князь ударил первым, не дожидаясь, пока противники разберутся что к чему. Один из Разрушителей, который был чуть ближе к нему, отлетел к стене. Ударился о каменную кладку башни. И затих. Янаур уже замахнулся, чтобы швырнуть нож во второго, когда сильный удар в живот согнул его пополам и он едва удержался на ногах. Защита сгорела примерно на треть. Собрав силу, атаковал боевым плетением по ногам, уже стоящего рядом противника. Однако тому хватило всего мгновения, чтобы разорвать вязь и контратаковать. Князь отпрянул, пропуская выброс энергии. Рванул вперед. Кулак, усиленный боевым плетением, вошел охраннику под челюсть. Хруст шейных позвонков. Два трупа. И почти пустой хьярт.

- Чтобы вас Бездна забрала! - искренне пожелал Янаур, приложив руку к груди.

Обыскал тюремщиков, но ни у одного из них не было ключа. Сжигая последние силы, князь ударил по замку, корежа прутья решетки и сдирая с них засов. Резким движением распахнул клетку, когда шею зажало, словно в тиски. Задыхаясь, он попробовал разорвать энергетический ошейник, но сил не хватило. Хватаясь за прутья решетки, чтобы не упасть, Янаур повернулся. Перед ним стояла его главная цель.

- Вот и пташечка на сладкий кусочек прилетела. Я ждал другую птичку, но ты тоже очень кстати.

В шею вонзились, наверное, с десяток игл. Они удлинялись, крепли, прорастая острыми шипами ему в тело. От боли потемнело в глазах, а уже через мгновение Янаур перестал что-либо чувствовать.

Глава 47

Глава 47

Когда Янаур очнулся, в камеру проникал тусклый свет из маленького окошка на самом верху, почти под потолком. Начинался новый день. Что он им принесет?

Князь положил руку на шею. Пальцы кольнуло. Ошейник все еще был на нем. Он парализовывал все силовые потоки внутри тела, не давая восстановиться энергетическому резерву. Но шипов уже не было, и он мог хотя бы двигаться без боли.

Янаур огляделся. В углу камеры лежала охапка сена. Князь поднялся и медленно пошел к лежащему на ней узнику. Вернее, узнице. Несколько мен он просто стоял над ней, смотря на спутанные, длинные волосы, закрывающие осунувшиеся, заострившиеся черты лица, худое изможденное тело, чего не могла скрыть даже одежда, грязная, в запекшихся пятнах крови. Он опустился перед ней на колени, откинул волосы с лица и, положив руку на шею, нащупал едва различимый пульс. Его пальцы медленно соскользнули по плечу, опустились по руке и дошли до грязной, окровавленной тряпки, которой заканчивалась кисть.

Чувствуя, как у него внутри все застывает от сковавшего его отчаяние и злости, Янаур стиснул зубы, борясь с непрошеными слезами. Насколько он себя помнил, он никогда не плакал. Даже в детстве. Он же – мужчина, наследник, лэрд, правитель. Ему было не до этого. Он даже и представить не мог, что слезы могут щипать глаза. А еще он не мог представить, что может быть так больно.

Князь аккуратно подложил ей руку под голову, приподнимая и притягивая к себе. Элени ни на что не реагировала. Как пустая оболочка, внутри которой по какому-то недоразумению все еще бьется сердце.

- Бабочка моя, - Янаур прислонил ее щеку к своей, замыкая руки за ее спиной, как она обычно любила. – Прости меня. Это в самом деле только моя вина. Я не должен был отталкивать тебя. Должен был хватать и крепко держать. Как самое большое сокровище мне доставшееся. Я так, увы, не умею. Мне никогда не искупить своей вины перед тобой.

Ее тело слегка дрогнуло в его руках.

- Энтони, - едва слышно прошептала Элени, не открывая глаз.

От неожиданности Янаур едва не расцепил руки, и ее голова безвольно упала с его плеча. Он все также осторожно опустил девушку на солому, взял за руку, тихонько сжав тонкие пальцы.

- Нет, бабочка, - тихо произнес князь, - я не могу отпустить тебя к нему. Ты мне самому очень нужна.

В коридоре послышались шаги, скрипнул засов и дверь клетки распахнулась.

- С воскрешением, ваше высочество, - усмехнулся Эвер, заходя в камеру. – Простите, не успел поздравить вас с чудом при нашей первой встрече.

- Что ты с ней сделал? – князь поднялся на ноги.

Эвер с сожалением посмотрел на девушку.

- Она обладала уникальной гранью дара и была мне очень дорога. Я бы ни за что не причинил ей подобного зла.

- Обладала? – выделил Янаур последнее слово. – Почему она в таком состоянии?

- Я уже как-то рассказывал тебе, что энергетическое пространство довольно агрессивная среда. Мы там хозяева лишь когда можем в полной мере противостоять ему. Слабым, немощным или с сильными повреждениями тела там пребывать очень опасно. А она не захотела меня слушать. Когда узнала о твоей смерти, словно с ума сошла.

Эвер бросил пронзительный взгляд на собеседника.

- Кидалась на меня, хотела убить. Пришлось запереть ее в Тонком мире. Знаешь, у нее было столько запала, что в какой-то момент, я даже решил, что ей не помешает травма. Увы, она уничтожила свой импульс и сгорела сама. Перед тобой всего лишь оболочка, не более.

- Ты тоже не совсем целый, - хмуро бросил Янаур.

- Ты об этом? – Эвер положил ладонь на повязку туда, где раньше был глаз.– Я не неопытная девочка, впервые узнавшая о своем даре. Сила Хранителя в его ауре. И она не возникает сама по себе только по факту нашего существования. Я ее наращивал арами и тяжелым трудом. Я сумел справиться с этим, пусть даже заплатил высокую цену.

Хранитель снял повязку, демонстрируя вместо пустой глазницы – небольшой, ровный шрам, словно от незначительного пореза.

- А Элени – просто несчастная девочка, ей очень не повезло. С братом, который столько времени скрывал от нее правду, вместо того, чтобы открыть для нее ее же суть. И избранником, которому на нее было просто плевать.

Янаур рванулся вперед, но тут же острая игла от браслета вошла в подбородок. Он отступил, схватившись за ошейник, пытаясь ослабить его давление.

- Лучше ударься головой об стену, - посоветовал Эвер, - я бы не говорил тебе этого, если бы она не согласилась путешествовать со мной по Карте Вселенной, чтобы найти ее умершего возлюбленного.

Князь сполз по стене, опускаясь на пол. Глаза пробежали по обескровленному лицу Элени. Он медленно отвернулся.

- Как там твой дружок поживает?

- Мечтает оторвать тебе голову.

Эвер засмеялся.

- Думаю, он сейчас слишком занят, даже, чтобы иногда думать об этом.

- Ты, о чем?

- О том, что Элиасу осталось совсем немного времени. А ваш Хранитель не справится с катастрофой в одиночку.

Он подошел к князю и присел рядом с ним на корточки.

- Кстати, я принес тебе последние новости. Войско императора подошло к воротам Антаклии.

Янаур саркастически скривил губы.

- Не-не-не, я имею ввиду не тех ряженых, которых привел ты и которые ночью устроили переполох в городе, а настоящих имперских воинов.

Князь стиснул зубы.

- Расскажешь, что происходит?

- Твое высочество, ты мне такой подарок сделал. Для тебя все, что хочешь. Император никак не хотел вводить войска в Эшдар, а тут ты подоспел и твои воины. Бах-трах! Тут казармы взорвали, там стражу перерезали, здесь гвардейцев разорвали, опять-таки же склады со взрывчаткой на воздух пустили. Император в бешенстве. Ты в отключке. Девэра мир спасает. Впрочем, не будем о нем. Твои – дворец штурмуют. Императорские уже почти прорвали оборону Антаклии и скоро здесь начнется самая настоящая бойня. В общем атмосфера что надо! Я полон сил как никогда, а если учесть сколько энергии мне потребовалось для восстановления, то я еще долго буду вспоминать тебя с теплотой и благодарностью. Но только в глубине своей души. Ты уж прости, но император мой союзник и при сложившихся обстоятельствах, думаю будет рад тебе непомерно. Все же зря ты не захотел со мной сотрудничать. С тобой веселее всего.

Янаур пренебрежительно фыркнул. Комплимент был так себе.

-Извольте подниматься, ваше высочество.

Князь не стал ждать, пока Эвер снова воспользуется ошейником и заставит его силой делать то, что он хочет и послушно встал на ноги. С трудом повел шеей из стороны в сторону.

… - Ошейник бессилия – это неприятно, но не так страшно. Он всего лишь контролирует энергетические каналы в твоем теле. Ты не можешь брать силу извне и использовать ее. Но хьярт твой свободен. И внутренний резерв шакта. Другое дело – обруч бессилия. Он парализует хьярт.

- Я смогу увидеть Тонкий мир?

- Мне нравится ход твоих мыслей, Эардоре…

- Что будет с Элени?

- Ничего, - Эвер пожал плечами. – Ее уже нет.

Аурино стоял у окна, наблюдая за развернувшейся перед дворцом бойней.

… Время показало, что все же – это ты моя тень. И без меня ты так и не смог вырасти. После моего ухода ты лишь падал вниз, скатываясь все ниже и ниже. И сейчас ты уже на самом дне Бездны, пусть даже сам еще не осознаешь этого…

Наверное, глупо было лезть в Мюрджен, не разобравшись с проблемами в самой империи. Отделение квот, отречение от него благородных Домов, потеря репутации – все это показало насколько было неправильным его правление. С самого своего детства, начиная со смерти родителей, произошедшей у него на глазах, с чужого дома, в котором он был вынужден жить, давления советников, он мечтал быть сильным. Мечтал о власти, о преклонении, беспрекословном послушании. Он не научился верить и теперь у него не было ни одного близкого человека. Не смог познать любви и так и не стал ни для кого необходимым. Он лгал, предавал, отрекался и убивал. Это был его путь. Путь правителя. И он всегда считал его единственно верным.

Только тогда почему он сейчас один? В чужой стране, в чужом дворце. И вокруг ни одного человека, которому он мог бы довериться. И единственный его козырь – чужак, пришедший в их мир неизведанно откуда и преследующий только ему известные цели. Еще одна его ошибка. Только без Эвера ему сейчас не обойтись.

- Ваше величество, - в комнату вошел капитан личной гвардии, - эсса Глоссия сказал, что может показать безопасный выход из дворца и города. Вам нужно уходить отсюда.

- Это чужой город, - отверг предложение император, - и мы не можем доверять этому Глоссия. К тому же бежать я не намерен.

- Гвардейцы долго не продержатся, дворец может быть захвачен в любую минуту.

- Что наши войска?

- Мюрдженцы держат осаду. Большая часть горожан вышла на улицы, помогая своим воинам. На воротах реет стяг княжества и знамя перемен. Еще есть новости от ваших воздушных защитников. Они вступили в бой с «летунами» девэры, которые тоже летели в Антаклию.

Здесь Аурино не питал особых надежд. Его крылатые отряды так и не стали полноценными воинами. Гонцами – да, возможно имели некий успех в разведке, но против его бывших карателей они были беззащитны и бесполезны.

- Найди мне Эвера, - отдал он приказ.

Капитан склонил голову, но император успел заметить, как дрогнуло его лицо. Он знал, что Эвера не любили, боялись и эти чувства все заметнее переходили на него самого. Но если Аурино и раньше не особо заботила любовь подданных к нему, то теперь он и подавно не считал ее тем столпом, на который сможет опереться. Не подходящее время было для смены лошадей.

Эвер пришел почти сразу. Император еще из-за двери почувствовал его вновь изменившуюся энергетику. Такая аура у него была в первые дни их знакомства. Сейчас же она просто излучила силу и мощь, и отбрасывала в сторону все сомнения насчет необходимости такого союзника. К тому же чувствовалось кое-что еще.

Аурино обернулся. Рядом с Эвером стоял темноволосый мужчина с ошейником бессилия, от которого исходили эманации такой силы, что любого другого более слабого шакта плетение уже просто придушило бы. Но самое удивительное – на мужчине была одета форма имперского воина. Правда куртка была разорвана во многих местах и заляпана в крови, как и рубаха.

Незнакомец движением головы отбросил волосы с лица. И посмотрел на императора. В его взгляде была ненависть, жажда убийства, непреодолимая уверенность в своих силах, переплетающаяся с нотками превосходства. Глядя в эти глаза Аурино вспомнил, где они встречались раньше и кем был этот незнакомец, которого привел к нему Эвер. Правда, одновременно память подсовывала и другие знания, ведь этот человек уже несколько миноров как считался умершим.

-Судя по вашей реакции, ваше величество, - насмешливо протянул Эвер, - вас представлять друг другу не надо.

Император надменно вскинул голову.

- Это тот самый узурпатор, который убил свою предшественницу и обманом завладел княжеским троном?

- Это вам Глоссия в уши напел, ваше величество? – фыркнул Янаур.

- Как тебе удалось поймать его? – Аурино перевел взгляд на своего советника.

- Я тебе говорил, что даже полумертвые принцессы могут сыграть важную роль в нужное время, - развел руками Эвер, этим жестом словно еще раз подтверждая свою правоту.

Краем глаза император успел заметить тень, пробежавшую по лицу князя.

- Подведи его сюда, - приказал правитель Астрэйелля.

Эвер посмотрел на князя и сделал приглашающий жест рукой. Янаур подошел к окну, остановившись в шаге от императора. С этого расстояния хорошо было видно, как воины, одетые в имперскую форму, но с бело-красными повязками на рукаве, чтобы быть заметными для своих, теснят гвардейцев императора. Бой шел уже в пределах ворот дворца. Имперцы отступали и было ясно, что скоро мюрдженские воины войдут во дворец.

Аурино повернул голову в сторону князя.

- Ты сейчас выйдешь на этот балкон и прикажешь остановить бой.

Янаур изумленно посмотрел на императора.

- Уверен?

-Моих людей все равно больше. Сейчас они осаждают ворота города, но это вопрос времени. Так как против наших орудий, которые совсем скоро будут стоять под стенами Антаклии, твоим мятежникам нечего будет противопоставить. И тогда на центральной площади тебя и твоих бунтарей будут резать на кусочки на глазах у твоих бывших подданных, чтобы они знали, кто их настоящий правитель. Но сначала, я на твоих глазах прикажу мелкими полосками снимать кожу с твоей возлюбленной.

Аурино не отрываясь, смотрел на своего врага. Больше всего он хотел сейчас сжать этот ошейник и смотреть, как тот хрипит у его ног, испуская последний вздох своей никчемной жизни.

- Если сделаешь, что я говорю, я тоже пойду на уступки. Ты будешь казнен, в соответствии с твоим положением, вместе с основными зачинщиками мятежа. Остальные будут посажены в темницу или отправлены на работы. И даже отпущу твою принцессу.

… - Ты должен заставить императора сделать это. Аурино очень вспыльчив и не любит, когда топчутся по его больным мозолям. Найди самую любимую и надави со всей силой. После тебе останется лишь позвать меня…

Янаур развернулся к императору. Лицом к лицу. Глаза в глаза. Он легко засмеялся, вкладывая в этот смех все свое пренебрежение и превосходство, которое он мог позволить себе в своем положении.

- Ты правда думаешь, что меня, потомственного Эардоре и законного князя этой земли можно резать на кусочки на глазах у моего народа? Что мои подданные будут просто стоять и смотреть? С самого моего детства я знал, кто я такой и какая судьба мне уготована. Власть ради власти — это ничто. Нет проку от загнанного стада. Преклонение – пшик. Ибо нет и никогда не будет благоговения перед тем, кем не восхищаются. Беспрекословное послушание может быть только у рабов. Но и здесь перспектив никаких. Так как свободный человек, имеющий волю, приносит гораздо больше результата. Всю свою жизнь я добивался доверия к себе, любви подданных и их веры в то, что я смогу защитить их и спасти от любой напасти. Что я рядом и обязательно приду в трудную мену. И они знают, что так и будет. И готовы идти за мной до самого конца, каким бы он ни был. Потому что я – это Мюрджен, а Мюрджен – это я.

Император стиснул зубы. Сводящее его с ума желание и вовсе стало нестерпимым.

- И если ты не понимаешь того, что я тебе сейчас сказал. Значит, ты ничего не знаешь о том, что такое быть истинным правителем.

Янаур потянулся к своему хьярту. Опустошенный, он уже довольно ощутимо ныл. Одаренный нащупал в себе все источники внутреннего резерва и вложил эти силы в одну единственную формулу. Удавка на его шее ощутимо сжалась, а потом разлетелась на отдельные энергетические нити.

И как показалось князю поначалу вместе с его головой.

- И если ты думаешь, что этим можно меня остановить, - прохрипел он, стараясь не схватиться за голову, чтобы хоть немного унять пульсирующую боль, - то и шакт ты такой же, как правитель.

- Знаешь, - прошипел Аурино и на его пальцах заискрились энергетические нити, - я тебе соврал. Альтернативы у тебя нет. И я посмотрю, что значат твоя вера и любовь, когда ты будешь корчиться на дыбе.

Плетение ударило князя в грудь. Впиваясь в плоть, просачиваясь под кожу. Сдавило хьярт стальным обручем. Не в силах сдержать крик, он упал на колени, хватая воздух ртом. В глазах плясали темные искры. Хьярт онемел.

В глазах по-прежнему рябило. И ему понадобилось мгновение, чтобы узнать то другое пространство, от которого он сам отказался.

- Что ты делаешь? – донесся до князя словно сквозь вату голос Эвера.

- Исправляю твою ошибку, - процедил император, наслаждаясь страданием своего врага. – Обруч бессилия убавит у него прыти.

- Что с ним?

-Испытывает не самые приятные ощущения. Не чувствовать в груди хьярт для шакта это всегда трагедия.

- Сними!

Янаур почувствовал всплеск силы, но он уже был не в этой комнате. Потоки энергии проходили сквозь его тело. И он пытался зацепиться за них.

- Позови меня, - прохрипел он, пытаясь разорвать хотя бы один из них, - чтоб тебя! Как тебя позвать?!

И в это время сильный рывок выдернул его назад, в обычный мир. Он упал на спину, с трудом открывая глаза, фокусируя взгляд на стоящем рядом человеке.

- И что же ты задумал, князь? – Эвер нависал над ним. – Хотел сбежать? Ты не можешь перемещаться там.

- Хотел пригласить одного друга на наш праздник, - обессиленно прошептал князь. Сейчас было бы не плохо переходить к запасному плану. Только вот даже из запасных этот был уже последним.

Эвер издевательски хохотнул.

- Чтобы кого-то приглашать, надо сначала спросить разрешения у хозяев. Не всем гостям одинаковы рады.

- Да ничего, я не гордый, - спокойный голос заставил всех присутствующих повернуться к нему.

Глава 48

Глава 48

В следующий миг сильный энергетический выплеск смел Эвера в сторону. Димостэнис швырнул плетение в императора, на время парализуя его способности шакта. В несколько прыжков оказался рядом с князем, разрывая на нем обруч. И повернулся к своему врагу.

Аура Эвера была ровной, плотной с туго вплетенной в нее энергией разрушения.

- Мне нравится, как ты выглядишь, - ехидно протянул тот, также не отрывая глаз от Дима. – Ты тратишь слишком много сил на поддержание баланса вокруг вулкана.Надо беречь себя, девэра.

Димостэнис вскинул жезл. С его навершия отделился сгусток энергии. Эвер выставил щит, но импульс прошел выше его плеча. И там, где он соприкоснулся с Тонким миром образовался проход, из которого материализовался столп серебра.

Пока Эвер отвлекся на созерцание мерцающей опоры, еще один импульс разорвал целостное полотно мироздания, являя его взору подобное плетение.

- Что это за ерунда?!

В руках Эвера появились два меча, сотканных из сил стихий.

- Придурок! Ты мне надоел! Вы все надоели! Князья, императоры, защитники, разрушители. С вашей честью, долгом, чувством справедливости. Вы все тут ненормальные! Я ухожу. Этот мир исчерпал себя. Скоро его и вовсе не станет. Да ты и сам это знаешь, не хуже меня!

С острия одного меча сорвался импульс и полетел в сторону Дима. Тот не стал тратить время на отражение атаки. Его защита приняла удар. А он, повернувшись в известном только ему направлении, вновь проделал дыру во внутреннем мире, вытаскивая еще один столп.

Эвер с криком швырнул боевое плетение в одно из его творений. Но то даже не дрогнуло. Этих мгновений хватило Серебряному, чтобы возвести последнюю опору. И как только она была готова, от колонн начало исходить серебристое мерцание, растягиваясь, заполняя пространство между ними. Заключая врагов в сверкающую, подрагивающую сферу.

- Я готовился к нашей долгожданной встрече, - с злобным удовлетворением проговорил Серебряный. – Больше не сбежишь, мразь.

Он знал, что как только Эвер увидит его, сразу попытается уйти в Тонкий мир. Поэтому перекинув защиту вулкана и пространство вокруг него на Проходящих, Димостэнис в самых далеко доступных для него слоях мироздания, творил свою ловушку. Прикрытую от всех ненужных взглядов маскировочным плетением, заимствованным у самого же Эвера.

- Здесь нет энергии, - Дим смотрел, как тот пытается открыть проход, но пространство внутри сферы было мертво и не подавалась никаким манипуляциям. – Только наша с тобой сила. Я же говорил тебе – один на один. Я умею быть настойчивым.

Поняв истинность его слов, Эвер со звериным рыком попытался разрушить один из столпов.Плетение, наполненное энергией Таллы, сильно ударило по человеку, отшвыривая его от себя.

- Ты меня не понял, - Димостэнис мягким плавным шагом сократил расстояние между ними. – Я готовился.

Эвер принял удар шеста на свои мечи. И тут же контратаковал. Дим выставил жезл перед собой. Импульсы, брошенные Эвером срезали его с двух сторон, ослабевая силу. Серебряный наотмашь тыльной стороны руки вмазал противнику по скуле, отбрасывая от себя.

Эвер прыгнул на него. Дим видел, как его аура подпитывает мечи и прицелился в грудь, туда, где у Хранителей находилось средоточие их силы.

В импульс.

Эвер оскалился и выставил блок. Димостэнис ударил снова. Эвер скрестил мечи, ловя на них выброс энергии. Снова атака. Блок. Атака. Жезл укоротился, почти до размера небольшого клинка, но и мечи у Эвера тоже больше стали походить на ножи. Новая атака. В одной руке Эвера остался лишь небольшой сгусток энергии, которую он тут же швырнул в Дима. Тот не стал тратить силы на контратаку. Позволил сгореть части защиты. И снова атаковал. Удар пришелся на ауру. Эвер зашипел от боли и выставил руку, ловя следующий удар. Димостэнис неожиданно пнул его ногой в живот. В следующий момент его кулак врезался Эверу в ухо. И новая серия ударов по щеке, шее, горлу. Эвер попытался уйти из-под линии атаки, пробуя вновь сотворить мечи. На его ладони образовался сгусток энергии, когда Дим засадил кулаком в грудь, а в следующее мгновение навершие жезла вошло в самый импульс.

Янаур с трудом разлепил веки, пытаясь сфокусировать взгляд на серебристой сфере, внутри которой он различал два нечетких силуэта. Комната была буквально залита энергией, которая вдавливала в пол, не давая двинуться. По всей видимости спасало его лишь то, что благодаря тому, что Димостэнис снял с него обруч, у него снова ощущался хьярт, который как мог трансформировал бьющую вокруг смертельную энергию в нечто приемлемое для его организма, превращая пусть в слабенький, но щит. Однако даже это не спасло от невероятной эманации силы, исходящей от сферы. Невозможно было представить, как внутри этого мерцающего шара могут находиться два живых существа.

Сам же Янаур понимал, что если останется здесь еще пару мен, то вновь потеряет сознание и уже вряд ли очнется. Он на ощупь нашел какой-то предмет, оперся на него, помогая себе подняться на ноги. Схватился за стену и перебирая по ней руками начал двигаться в сторону выхода. На глаза опускалась красная пелена и несколько раз он почти терял сознание, но упорно шел вперед. Перед самым выходом из залы князь упав на колени, долго кашлял, выплевывая кровь, которой наполнялся рот. Серебряные линии разрезали воздух, заполняя пространство даже вне пределов комнаты. Однако помимо серебра здесь чуть лучше чувствовались другие стихии. Хьярт буквально выхватывал эти крохи необходимой энергии, упрочняя защиту и подпитывая тело силой.

Янаур сел на пол, прислонился спиной к стене. Коридоры дворца были пусты. Что, впрочем, не удивляло. Вряд ли кто даже из шактов выдержит подобное давление, не говоря уже об неодаренных. Император исчез. Князь хорошо помнил, как Дим ударил по нему каким-то плетением. Это было последнее, что он знал о своем враге. Ему ни в коем случае нельзя дать уйти из Антаклии. Если Аурино доберется до своих войск или же вернется в Астрэйелль он вновь пойдет с армией на Мюрджен и тогда княжество уже точно будет уничтожено.

Князь поднялся на ноги и, все еще держась за стену, побрел к выходу из дворца.

- Что ты творишь? – Эвер корчился на полу от боли, пытаясь отползти от Димостэниса как можно дальше. – Ты думаешь, что сейчас играешь на своем поле? Делаешь, что сам решил?

Его аура все еще была плотной, но поврежденный импульс не мог поддерживать ее силу.

Дим, которому выдерживать мощь своих же плетений становилось все сложнее, распустил один из столпов. Серебряный вихрь прошелся по комнате. Освобожденные потоки стихий хлестко били по воздуху, разрывая пространство. Пол заметно дрогнул.

- Это Ардана сталкивает нас с тобой. Она одна из самых старших в Коллегии и боится потерять свое место и власть. Она уже даже выглядит как старуха, ее время уходит. Ты – не просто Хранитель, ты – Страж! Она хотела избавиться от тебя еще с самого начала, но тогда Коллегия Первых решила дать тебе еще один шанс.

Второй вихрь выбил стекла. Опасно зашаталась огромная люстра. Потолок треснул, как спелый плод. Серебро заполнило трещины. Эвер взвыл. Дим видел, как он пытается открыть проход. Но знал, что уже не сможет.

-Если ты убьешь меня, то тебе тоже не избежать смерти! Неужели ты не понимаешь этого?!

- Ничего!Буду решать проблемы по мере их поступления! - Димостэнис рывком схватил Эвера за воротник куртки и швырнул на третий столп.

Мерцающий смерч окутал человека, впиваясь в плоть, как голодный хищник. Дим видел, как аура Эвера пытается бороться с чуждой для нее энергией. Как она рвет связки, напитывая плетение остатками своих сил, избавляясь от смертельного плена.

Дворец тряхнуло еще более ощутимей. И теперь трещины бежали уже по стенам. Выл ветер, залетавший в пустые глазницы окон. Сгущалась темнота, прорезываемая серебристыми вспышками.

Эвер лежал на полу. Его грудь тяжело вздымалась и опадала при каждом вздохе. Его шрам на лице разошелся и теперь вместо глаза сияла черная дыра.

- Придурок! – прошептал он, когда Дим приблизился. – Это ведь она разрушала твой мир. Рогдар, Мерзлые Земли, люди, превращенные в лед.

Эвер мучительно закашлялся. На его губах появлялись и лопались пузырьки крови. Судя по тяжелому дыханию у него были сломаны ребра и разорвано легкое.

- Она даже подослала к тебе подстилку Иржина, чтобы та контролировала тебя и не давала принимать правильных решений. Она рассорила тебя с Проходящими. Чтобы у тебя не было никаких шансов: убьешь меня или не сможешь остановить катастрофу, которая неизбежно случится, ты все равно будешь приговорен.

Димостэнис стиснул зубы. Сейчас, когда ему не нужно было держать связывающее Эвера поле, он чувствовал, что аура вновь начинает наполняться силой. Он разорвал четвертый столп, но не дал энергии уйти. Притянул к себе серебристый смерч, выдергивая из него потоки разрушения, связывая их между собой.

Эвер понял, что он задумал и начал отползать от него.

- Ты не можешь меня убить! Ты - один. А вулкан тебе не остановить в одиночку. Ты же сам знаешь, что осталось совсем мало времени.

Димостэнис накинул свое плетение Эверу на шею, как удавку. Тот захрипел, пытаясь разорвать вязь. Из горла вырвался фонтан крови.

- Я предлагал тебе уйти. И даже обещал, что не буду преследовать, - Серебряный стянул концы, делая еще один оборот. – Я давал тебе шанс.

Его плетение обвило плечи врага, опустилось на грудь, живот. Сдавливая тело, переламывая, перемалывая кости, мышцы, внутренние органы. Аура у Эвера на самом деле была мощная и она как могла сопротивлялась чужой силе, продлевая агонию, растягивая мучения своего хозяина.

- Ты разрушил прекрасные города. Убил десятки тысяч людей. Ты издевался над нашим мирозданием.

Эвер лежал в коконе, сотканной из энергии, которую он так любил и ничего не мог с этим поделать. Дим опустился перед ним на корточки, с той стороны, где у его врага был глаз.

-Знаешь, ты прав в этом мире еще есть кого спасать. И с вулканом будет тяжело. Да и не хочется этой вашей Ардане подыгрывать. Судя по всему, тварь она еще та.

Глаз Эвера дрогнул. В нем вспыхнули искорки надежды. Он попытался что-то сказать.

- Есть одно но, - лицо Димостэниса исказила ярость, которую ему приходилось так долго сдерживать, - ты причинил боль моей маленькой, любимой сестренке. И единственное, о чем я буду жалеть, что у меня на самом деле нет времени, чтобы любоваться твоими мучениями и дальше.

Импульс, вспыхнувший на ладони, вошел Эверу в грудь. Тот выгнулся, засучил руками и ногами. Димостэнис чувствовал, как трепещет его сердце, отчитывая последние мгновения жизни.

Один.

Два.

Три.

Взвизгнул ветер. Мрачными рванными клоками сквозь выбитые окна вплывала темнота. Пол очень странно накренился и просел с одной стороны. Серебряный смерч набирал обороты. И внутри него ясно ощущалась еле сдерживаемая энергия разрушения. Над головой опасно закачалась огромная люстра, попав в водоворот вихря.

Димостэнис бросил последний взгляд на поверженного врага. Чтобы его удержать, он был вынужден в Тонком мире замкнуть круг, отрезающий дворец от энергий стихий. И в этом изолированном пространстве силовые колонны, созданные из энергии Таллы и связные между собой энергией разрушения, блокировали любые способности одаренного.

Если круг разомкнуть – эта энергия выплеснется наружу и от дворца останется лишь пыль, да и Антаклии достанется хорошо. Слишком долго он сдерживал эту силу. Равновесие нарушено, а восстанавливать его сейчас нет ни возможности, ни людей, ни времени.

Скрип от отчаянно раскачивающейся люстры неожиданно прекратился. Противный скрежет резанул и без того натянутые до предела нервы. Со звоном лопнули крепления, и огромная конструкция полетела на пол. Димостэнис бросился к выходу, на ходу бросая все оставшиеся у него силы на щит.

Грохот сотряс несчастный дворец от крыши до самого основания. Тысячи осколков с невероятной скоростью разлетелись во все стороны. Сотни стеклянных жал в одно мгновение ударили по защите. Димостэнис прыгнул вперед. Падая на пол, кубарем уходя из зоны поражения.

В ере от него упал кусок потолка. Дим поднял глаза на зияющую дыру. Вскочил на ноги, бегом преодолевая коридор. Энергия разрушения выплеснулась из залы. Растекаясь по дворцу. Серебряный чувствовал, как она заполняет пространство круга. Внутренних сил уже почти не осталось. Импульс затих. С потолка сыпались камни. Стены разрастались трещинами. Оползали. Рушились.

Димостэнис перепрыгивал через рушащиеся ступени. По обеим сторонам лупили энергетические хлысты. Начало искрить. И за спиной разгоралось пламя. Собрало огонь с ламп, огневиков, зацепило горящие люстры. Переплелось со смерчем. Серебряный был уже у самого выхода , когда стена пламени с яростным ревом захватила мертвое пространство дворца.

Дим обернулся у самых ворот. С покореженной крыши упала одна из скульптур, разнеся в крошку мраморные плиты перед дворцом. Чтобы убить всего одну тварь, пришлось натворить столько бед. Что же он сможет противопоставить всем остальным?

Янаур дошел до самой лестницы, когда почувствовал, что пол под ним уже ощутимо дрожит. Чужая, враждебная энергия сдавливала тисками хьярт. Он видел, как по стенам разбегаются трещины и дрожат потолки. Схватившись за перилла и преодолевая еще не ушедшую слабость, он спустился вниз.

Над Антаклией повисло тяжелое, темно-серое небо. В один момент Талла исчезла с утреннего небосвода и на город опустились сумерки. Словно светило навсегда покинуло Элиас, забрав все свое серебро. Быстро бежали свинцовые тучи. Хаотично двигаясь по небу, они стремились в одну точку. Трескались небеса, рассекаясь сверкающими молниями. Черная, словно сотканная из мрака туча висела над дворцом. Серебристые столпы прорезали небесное полотно и, проходили сквозь верхушки башен, пронзая здание насквозь.

Со стороны это смотрелось еще более зловеще, чем внутри. Но здесь в нескольких ерах от ворот уже снова чувствовались стихии. Янаур с жадностью хватал энергетические потоки, наполняя хьярт, напитывая тело силой. Стирая усталость, слабость, залечивая раны.

Перед дворцом уже никого не было. Что, впрочем, не удивительно. От мерцающих колонн во все стороны исходили серебристые лучи, которые давили своей мощью и непреодолимым желанием убраться от них как можно дальше.

Повсюду лежали трупы. Одетые в форму императорских гвардейцев, имперских войск с белыми повязками на рукавах, обычные горожане. Янаур еще раз взглянул на окутанный черно-серебристым мерцанием дворец. Обязательно надо найти императора. Но сначала он должен встретиться со своими. Подобрав меч, лежащий рядом с убитым воинам, он побежал к центральным воротам.

Уже издали он услышал грохот камнеметов и гром взрывов. Над стеной поднимался едкий черный дым. Бряцанье оружия, крики, приказы командующих. С той стороны стены парили ярхи с наездниками и скидывали на головы противника камни вперемешку с «ежами». Приблизившись к воротам, князь заметил, что те были сильно покорежены и оплавлены, но еще держались. В некоторых местах стена была проломлена и обуглена. За ночь защитники успели соорудить дополнительные защитные сооружения и это им помогало сдерживать натиск врага.

- Генерал Димэрос здесь? - остановил Янаур одного из воинов, пробегающего мимо.

Тот ошарашенно посмотрел на имперскую форму, все еще одетую на князе. Начал искать глазами белую повязку.

- Выше высочество!

Янаур обернулся на голос. К нему приближался тот самый лорд Мильхэнн, которого он выпустил из темницы вместе с другими представителями знатных семейств.

- Я поначалу думал, что обознался.

Воин все еще стоящий рядом, вытянулся в струнку и отчеканил:

- Генерал Димэрос наверху у центральной башни.

Янаур кивнул и вновь повернулся к лорду.

- Какая здесь обстановка?

- По утру было совсем жарко. Имперцы палили по нам из своих пушек. Разрушили стену в двух местах, уже почти прорвали оборону, когда появились вот они, - Мильхэнн кивнул в сторону «летунов». - Им удалось уничтожить пушки и подорвать взрывчатые снаряды. Потом они отогнали имперцев от стены и дали нам время восстановить защиту. Правда, у нас запасы тоже заканчиваются. Если император пришлет подкрепление, будет совсем худо.

Ответить князь не успел, так как его привлек топот копыт, несущейся по мостовой лошади. Приглядевшись, он с трудом узнал в наезднике лейтенанта Ногерту. У парня, явно наспех, была перемотана вся голова, а лицо словно маска закрывала корка засохшей крови.

- Хард! – окликнул он.

Услышав его голос, лейтенант так резко затормозил, что едва не свалился с лошади.

- Ваше высочество! – парень с трудом сидел на своем скакуне, держась за поводья двумя руками. – Я знаю, где император.

Янаур бросил на него пронзительный взгляд.

- Рассказывай!

- Мы сражались уже у самых дверей дворца, когда меня ранили, - Хард указал на повязку на своей голове, - и я потерял сознание. Когда очнулся, то бой уже не шел. Во дворце творилось что-то странное. Я уже собирался идти искать своих, когда дверь распахнулась и вышла группа человек, среди который я увидел императора.

- Как ты смог его узнать?

- Я видел его, когда был в плену. Он общался со своими воинами перед тем, как его войско отправилось на Мюрджен. У дворца он и его люди ждали лошадей и у меня было время разглядеть их.

- Сколько с ним воинов?

- Одиннадцать гвардейцев, - твердо ответил лейтенант, - но как мне показалось император был ранен. Он не очень твердо держался на ногах и ему помогали идти.

- И куда он направился?

- Я смог отследить его путь до самого западного тракта. Простите, ваше высочество, я не знал, что делать. И решил, что должен сообщить об этом кому-то из командующих. Одному мне все равно с ними было не справиться.

- Ты все сделал правильно, - задумчиво протянул Янаур, так как его мысли уже работали в другом направлении, - почему запад?

-Именно там он отдал землю под общины тех самых, кого они называют Разрушителями, - ответил на его раздумья Мильхэнн.

- Он хочет обратиться к ним за помощью. Тем более сейчас, когда их предводителя скорее всего уже нет.

Словно в подтверждении его слов со стороны центра города что-то громыхнуло так, что перекрыло даже грохот битвы. А потом там, где стоял дворец рванул вверх столп пыли вперемешку с языками пламени.

Янаур замер, не отводя глаз от яркого зарева, озарившего черноту неба.

- Девэра резвится.

Выдавил он из себя, ловя ошарашенные взгляды своих собеседников.

- Лейтенант, найди Эдвиру или Валеса, передай, пусть возьмут людей и едут за мной.

С этими словами он вскочил на скакуна Ногерты.

- Ваше высочество, разрешите мне поехать с вами, - услышал он голос лорда. – Как вы знаете, мои владения на западе. Я знаю те места и людей. Я могу быть вам полезен.

Не глядя, князь кивнул.

- Ищите лошадь, Мильхэнн, и догоняйте.

Глава 49

Глава 49

Аурино неподвижно сидел на стуле посреди своей комнаты на постоялом дворе, на котором они вынуждены были остановиться. Капитан его гвардии Мариж Уэста принес ужин и лампы, но император полностью проигнорировал и то и другое. Ему нужен был лишь целитель и недолгий покой, чтобы он смог продолжить путь.

После плетения, которое в него швырнул девэра, внутри него что-то повредилось, и он не мог восстановиться самостоятельно. И это несмотря на его щиты, которые были на нем, перед появлением Димостэниса. А самым мерзким было то, что Дим ударил походя, почти не заметив, отшвырнул как мешающуюся собачонку под ногами.

… - время показало, что все же - это ты моя тень. И без меня ты никто…

Конечно, с другой стороны, с той силой, которая проявилась у Димостэниса желать с ним поединка было бы несомненно глупо. С этим пусть разбирается Эвер, его же главный враг – князь Мюрджена. И Аурино очень жалел, что не успел убить его там во дворце. Когда император пришел в себя, после нападения девэры, он хорошо видел князя недалеко от сферы, в которой сражались Эвер и Дим, но добраться до него сил совсем не было.

Теперь ему нужна была сила. Столица была отвоевана мюрдженцами, а его воины так и не смогли пока пробить оборону города и прийти на подмогу. Аурино уже послал гонца к генералу Фиментассу с приказом о возвращении. Когда они прибудут, мятежники будут раздавлены. Сейчас же клан Эвера его основная сила, опора и надежда на будущее. С ними он выиграет необходимое ему время и сможет продержаться до прихода основных войск.

Потом он разрушит Мюрджен целиком и отдаст его своим новым союзникам. Их народу нужна земля – он подарит ее им. И даже не будет претендовать на это проклятое княжество. Либо же он отдаст Разрушителям одну из своих квот, если им не нужны будут эти развалины. Так или иначе он сделает все, чтобы они верно и в полную силу сражались на его стороне.

Со двора донесся топот лошадиных копыт. Аурино поднялся со стула и подошел к окну. Всадников было трое. Ничего необычного в такой сэт – остановиться на ночлег на постоялом дворе. Однако в одном из них император узнал мятежного лорда из той части мюрдженской знати, которая не согласилась принять его правление и признать своим повелителем.

Только верить в подобные совпадения было бы верхом безумия.

Аурино уже хотел позвать капитана, когда от сильного удара дверь распахнулась, едва не слетев с петель.

На пороге стоял тот, о ком правитель Астрэйелля думал еще совсем недавно.

- Вот мы и встретились в более подходящей обстановке, ваше величество, - князь Мюрджена зло улыбнулся. – Не желаете продолжить наш разговор?

В маленькой каморке, как всегда пахло травами и настойками. Уютный, родной запах, который всегда успокаивал, чтобы не происходило в его жизни. Уголок счастья, в котором обычно обитал ангел. И где сейчас его не было.

Когда Дим вошел в Тонкий мир, он понял - то, что они так долго оттягивали, надеясь на лучший исход все же случилось. Внутреннее пространство Элиаса сжигалось под натиском энергии разрушения, бушевавшей в нем. Разрывалось спокойное, равномерное течение стихий. Равновесие сместилось и непонятно было в какой момент и в каком месте произойдет следующий разрыв.

И в эпицентре всего этого – мощный источник хаоса, который тянул Элиас ко дну Бездны.

- Лала, - выдохнул Димостэнис, найдя ее в комнате.

Сейчас любая непредвиденная вещь сильнее обычного действовала на нервы. Он должен был ее увидеть. И обязательно должен был сказать что-то важное.

- Я испугался, не нашел тебя в твоей травницкой.

Смотря на нее сейчас, он даже не мог вспомнить, когда они виделись в последний раз.

- Дим!

Олайя стояла у изголовья кровати, держась за него двумя руками. Ее веснушки яркими огненными точками выделялись на невероятно бледном лице. Она протянула к нему ладонь.

- Ты наконец-то пришел!

Он бросился к ней, подхватив в объятия.

- Прости, что оставил тебя. Ты и так слишком долго терпела меня в любое время дня и ночи, в любом состоянии, с любыми ранами, но сейчас твоя ноша не легче моей. Я хотя бы снял с твоих плеч свой груз проблем.

- Какой же ты..! – она легко ударила его кулачком по груди. – Но за письма спасибо. Они украшали мою жизнь и каждую мену наполняли мыслями о тебе.

- Златовласка моя, - выдохнул он, проведя пальцами по слегка влажным прядям у виска. Ее губы нежно, мягко прикоснулись к нему, и он не заметил, как потерял всяческие ощущения времени и места.

… он потянулся к тонкой, трепетно бьющейся жилке на шее. Нити кокона затянулись туже, пламя ее тела обжигало сквозь одежду. Огонь, горевший в ней, сводил с ума. Она не стала отталкивать его даже когда он провел губами по нежной коже, словно пробуя ее на вкус…

Скользя в омут воспоминаний, ощущений, чувств, наполненный ее нежностью, теплотой, самозабвенной любовью.

… - Я понял ты Ангел. Прости, я никогда не верил в вас…

Она научила его верить в кого-то другого кроме себя самого.

… голубые цветы мягким ковром устилали камни, свет Таллы отражался в зеркальных водах. Серебряные пузырьки стаей взмыли вверх, прозрачные рыбки с посеребренными плавниками, едва заметные серебристые кораллы и голубые цветы на самом дне…

Что жизнь стоит того, чтобы за нее бороться.

… я выбрала тебя и люблю я тебя. Ни в коем случае не хочу тебя изменить. Я просто хочу, чтобы где бы ты ни был, и что бы ты ни делал, ты всегда помнил, что теперь у тебя есть я. Что я жду и молюсь за тебя Богам…

Потому что есть Она.

… мой серебристый Бог…

- Что случилось, родной? – Олайя легко отстранилась от него.

Димостэнис едва заметно пожал плечами.

- Эвера больше нет. Эардоре вместе со своим войском захватил Антаклию и теперь удерживает город, вопреки всем стараниям императора. У нас неожиданно появились новые союзники. Скоро все закончится. Будет все то, о чем мы мечтали.

- И???

Он неожиданно для самого себя засмеялся.

- Тебе бы хорошо в храме служить, исповеди от горожан принимать. По крайней мере я устоять точно не могу, чтобы не выложить все как на духу.

-Дим!

- Слишком много энергии разрушения. И вулкан не выдержал – начал просыпаться. Но это ерунда. Сама понимаешь, что мы уже не раз с подобным сталкивались. Надо лишь восстановить баланс.

Олайя хотела еще что-то спросить, но Димостэнис лишь покачал головой. И позволил себе еще несколько мгновений, чтобы посмотреть на нее.

- Ты меня любишь и это самое большое счастье, что случилось в моей жизни.

- Ты же знаешь, как я тебя люблю.

- А я тебя, ангел мой.

На ее глазах заблестели слезы. И его сердце плакало в такт этим драгоценным каплям.

- Я хочу, чтобы ты пообещала мне кое-что.

- Конечно, родной, я буду ждать тебя. Всегда.

Димостэнис на мгновение прикрыл глаза.

- Я хочу, чтобы ты была счастлива.

- Я могу быть счастливой только с тобой.

- Пообещай мне, Лала, - он прикоснулся к ее губам. – Прошу тебя. Ты заслужила это.

- Дим, - прошептала она.

Димостэнис опустил руки, заставил себя отпустить ее и почти выбежал за дверь.

Олайя вновь вцепилась в изголовье кровати, едва не согнувшись от нового приступа боли. Схватки мучили ее еще с самого утра, но во сто крат болезненнее было то, что он так и не сказал ей, что обязательно вернется.

Вблизи оказалось все намного хуже, чем он предполагал. Закованные в щиты, Димостэнис с Проходящими стояли у самого подножия вулкана. Защитное природное поле вокруг скалы рушилось под натиском агрессивной энергии. Все чаще землю сотрясала дрожь. А камни уже заметно нагрелись от подступившей лавы.

- Что будем делать? – спросил Травис, как и все не отрывая глаз от могучего склона.

- Надо воссоздать естественное поле и тогда равновесие восстановится, - предложила Милада, покосившись на Серебряного, - а мы очистим внутренний мир от энергии разрушения.

- Слишком долго, - возразил Мирки. – Он не будет столько времени ждать.

- Предложи свой план! – воскликнула девушка и отвернулась.

Парень насупился. Остальные молчали.

- Надо создать вокруг скалы пространство свободное от любых сил стихий, - медленно произнес Димостэнис, - что-то вроде замкнутого круга или энергетического вакуума. И запечатать его в глубоких слоях Тонкого мира.

Проходящие резко обернулись на него.

- Ты сможешь сотворить подобное, девэра? – не особо пряча иронию, спросил Травис. В отличие от Милады и ее друзей он всегда относился более скептически к нему и его возможностям.

- Один нет, - сдержанно улыбнулся Дим, - такое сильное плетение, да еще на дальних уровнях, сжигает силы очень быстро. Мне нужна будет энергия, которая ко мне будет свободно поступать от вас и мне не нужно будет напрямую работать с потоками. Так я сэкономлю свои ресурсы.

- Как далеко нужно уйти? – деловито спросил Мирки.

И Дим видел по их глазам, что они готовы делать все, что он скажет. А вот непроницаемое лицо Трависа его очень тревожило. Сейчас ему нужны были все. Их и так было всего пятеро.

Безумная затея.

- Будем работать на том уровне, который выдержите вы. А потом, когда плетение будет готово я уже сам поставлю печать, так глубоко, как смогу.

Возражений не последовало.

- Тогда начинаем, - коротко произнес Дим.

Больше ни на кого не глядя, он ушел в Тонкий мир. И почувствовал, как к нему протягиваются нити. Одна, вторая, третья, четвертая, пятая. Значит, остались все. Он уже преодолел несколько уровней, когда услышал вскрик Милады и нити стали рваться одна за другой. Серебряный рванул назад. Из того самого лабиринта, в котором несколько дней назад нашли следы Эвера и его клана, один за другим выходили Разрушители.

Оставшееся наследие Эвера. Которое даже после его смерти, способно разрушить их мир. Димостэнис сплел боевую формулу, не жалея сил.

- Нет! – сквозь стиснутые зубы произнес Травис, не поворачиваясь к нему и не отводя глаз от врагов. – Тебе не стоит тратить силы, девэра. Иди. Мы здесь сами разберемся.

От первого удара меча император ушел, молниеносно падая со стула на пол. Второй встретил на острие моргена[1]. Клинок князя высек сноп искр и отлетел в сторону. Аурино плавно отклонился и выставил свое оружие.

Если поначалу Янаур был удивлен, увидев в руках врага именно морген, то спустя несколько мгновений понял, что скорее всего из-за потери пальцев императору легче всего справляться именно с этим оружием. Впрочем, это не ввело князя в заблуждение. Он знал с каким сильным противником имеет дело. Мастер меча, мастер смерти, пусть и с неподтвержденным титулом. Император был ловким, сильным, умелым бойцом и нельзя было делать опрометчивых выводов.

Янаур не раз видел Димостэниса в бою и знал, что стоит за этим званием. Он всегда хотел помериться силами и умением с девэрой в тренировочном бою, чтобы понять, чем отличались боевые классы империи и княжества. Возможно и ничем, а возможно и стоило знать, что и в какой момент можно ожидать от противника. Но был уверен, что Дим никогда бы не согласился, поэтому так ни разу и не предложил.

Взметнулось оружие. Несильно ударились друг о друга меч и боевой шест, словно испытывая на прочность. Скрестились взгляды. Князь знал, что Аурино Эллетери не отступит и будет драться с ним до конца. У них двоих все было поставлено на кон. И ни отступать, ни бежать больше было некуда.

Призывно звякнула сталь. Со всей силой меч обрушился на морген. Удары князя были мощны и напористы. Каждая атака – смертельной. Способной разрубить врага на две половины. Но раз за разом его клинок лишь высекал искры, встречаясь с шестом императора.

Аурино же пока не пытался атаковать. Парировал удары. Мягко уходил из-под клинка, уверенно скользя по ровному полу. Удар. Защита. Удар. Уход в бок. Поворот. Снова удар. Снова блок. Карусель ударов. Мелькание меча. Щелканье моргена. Воздух, наполненный звоном стали.

Силу Шакти противники пока не использовали. Янаур видел, что щиты императора не особо сильны, но и он еще до конца не пришел в себя после обруча бессилия, Тонкого мира, давления чужой энергии. А еще он заметил, что раз за разом, уходя из-под атаки император подставляет правую сторону, словно оберегая левый бок.

… как мне показалось император был ранен. Он не очень твердо держался на ногах и ему помогали идти…

Янаур поднял меч, делая быстрое обманное движение в сторону. Император не успел полностью перестроиться и неловко подставил левый бок. Меч князя было порхнул к уязвимому месту, когда Аурино вскинул вторую руку и противника отбросило мощным потоком энергии. Тот пролетел через всю комнату и вместе с дверью вылетел на балкон.

Димостэнис не успел уйти далеко, когда почувствовал, как мощная, неправильная сила заполняет пространство вокруг него. Биополе вокруг скалы окончательно рухнуло, и энергия разрушения мощным потоком хлынула во все стороны. Тонкий мир содрогнулся. Рвались энергетические потоки, разливая неконтролируемую силу по всему внутреннему пространству Элиаса. Равновесие сместилось.

Человека вышвырнуло во внешний мир, как ненужную щепку. Впрочем, он уже и сам понимал, что не справится с тем буйством стихий, которое разрушало мироздание.

Димостэнис ударился о камни. Боли он не чувствовал, лишь возмущение мира, разлитое повсюду, даже вне пределов Тонкого мира. Земля тряслась. Серебряный всем телом ощущал эту дрожь. Он оперся о камни, чтобы встать и тут же одернул руку. Все вокруг было горячим. Подошву сапог стало печь. Он поднял голову, пытаясь рассмотреть, что там наверху. Подбросил в воздух сгусток серебра. Не особо надеясь на ответ. Ярхи готовы были следовать за своими хозяевами и в небеса и даже в воду, если уж совсем надо будет. Но огонь был противоестественен их сути.

Из вершины валил густой дым. Сильный толчок сотряс подножие горы. Ему нужно было туда, в самый эпицентр, чтобы попытаться успокоить разбуженного великана. И выиграть хотя бы немного времени. Димостэнис закутал себя в прочные щиты, собираясь вновь в Тонкий мир, как единственный способ оказаться наверху.

Из-за облаков дыма раздалось знакомое «Урр» и коричневый ярх опустился рядом со своим наездником. Дим посмотрел в глаза летуна, по человечьи наполненные ужасом.

- Спасибо, старый друг, - Серебряный щедро поделился с ним своей энергией. – Ты всегда рядом, что бы со мной ни случилось.

Он прыгнул на подставленное крыло и вместе с летуном они поднялись в воздух. С высоты хорошо была видна гигантская трещина, прочертившая склон со стороны Великой реки и излучающая слепящий белый свет. Огромный кратер, извергающий тучи пепла. Языки пламени, прорывающиеся наружу.

Мощный взрыв сотряс гору, и тугая струя огненной массы взлетела высоко в воздух. Брызги разлетелись на десятки еров вокруг. Завизжал ярх и, забив крыльями, поднялся вверх. Усилием воли Серебряный заставил летуна вернуться назад, накрыв их двоих искрящимся куполом.

Первый ручеек лавы прокладывал себе путь сквозь камни. Сверкающей змейкой она застыла на склоне, устремившись в сторону пока еще живых земель. Новый взрыв всколыхнул воздух. Потоки раскаленных добела камней и щепок разлетелись вокруг. Огненной рекой вниз устремилась лава.

Уворачиваясь от раскаленных обломков, ярх поднялся на дыбы, едва не сбросив наездника со спины. Димостэнис накинул серебристый ошейник ему на шею, намотав свободные нити плетения на руку, удерживая летуна на месте, пресекая всяческие попытки вырваться из огненной Бездны. Несмотря на то что он постоянно поправлял рвущееся защитное плетение, они с ярхом с ног до головы были покрыты серым пеплом, который забивал глаза, рот, нос, а раскаленные пары, проникающие в легкие вместе с каждом вдохом, казалось, сжигали легкие. Еще несколько толчков и весь горный хребет начнет рушиться, и река лавы свободно выйдет за Мертвые равнины, заживо хороня селения, стоящие на ее пути.

Димостэнис освободил свой дар от всех оков внутри себя. Почувствовав полную свободу, импульс в его груди, в несколько сильных ударов разогнал силу по крови. На коже, как обычно, проступили яркие серебристые линии. Все вокруг подернулось искрящейся дымкой. Серебро расползалось в разные стороны, сливаясь со стихиями.

Новый выброс лавы с разбегу упал в реку. Вода закипела, выбросил вверх фонтаны пара.

Густая сеть плотно переплетенных между собой серебряных линий полностью закрыла кисти наподобие перчаток. Димостэнис поднял вверх руку, призывая Таллу. Энергия била ключом. Ее было много, должно было хватить, чтобы остановить разбушевавшуюся стихию.

Серебристые лучи скользнули по лицу. Импульс внутри него забился еще быстрее, подпитываясь из неограниченного источника. На ладони образовался уже знакомый мерцающий сгусток, в считанные мгновения разрастаясь до размера жезла. Серебряный удобнее перехватил свое грозное оружие и что было силы метнул в самую глотку огнедышащего зверя.

Копье вонзилось в кратер вулкана, мелко вибрируя и распространяя вокруг себя волны силы. Гора завизжала, брызгая паром и сгустками лавы. Второе копье вошло в нескольких еров от первого. Склоны задрожали. Трещина стала расползаться. Копья падали одно за другим повторяя очертания воронки. Наконец последнее замкнуло круг. Серебро окутало вершину мерцающим туманом. Гора притихла.

Димостэнис нашел ошейник, который впервые надел на ярха, но летун и без его указаний был рад убраться подальше от все еще пышущего невыносимым жаром жерла вулкана. Хорун расправил крылья и ринулся вниз к подножию горы.

[1] Морген – обычно в империи оружие, которое использовали каратели. Длинный стальной шест с острым колющим двухсторонним навершием.

Глава 50

Глава 50

Несколько мгновений князь лежал, хватая воздух ртом. И благодарил Богов, что не пожалел силы на щит. Пусть из одной лишь стихии воздуха, но он смог все же смягчить последствия атаки Аурино и жесткого падения. Легкие, быстрые шаги императора предупредили о его приближении. Янаур выставил плашмя меч, ловя на него укол моргеном и пнул Аурино по ноге. Резко вскочил, держа клинок перед собой.

Вокруг императора расползалась прозрачная, едва заметная аура, наполненная силой. Янаур тоже больше не стал испытывать судьбу, закрыв себя мощными боевыми щитами. Противники еще раз, словно заново оценивая, смерили друг друга взглядами. Проба сил была окончена.

Внизу на первом этаже таверны шел бой. Лязгали мечи, грохотали столы и стулья, звенела разбиваемая вдребезги посуда. Князь бросил быстрый взгляд вниз. Лорд Мильхэнн был и в самом деле очень полезен. К постоялому двору они подъезжали в компании шестерых сопровождающих. Двое из них остались с лордом, а четверо зашли с Янауром с черного входа, чтобы не дать врагу сбежать, если бы тот решил выбрать такой путь. Но сейчас в обеденной зале дрались уже не шесть человек. Взгляд князя успел выцепить нескольких слуг таверны с ножами в руках, бросающихся на гвардейцев императора.

Однако даже за эти мгновения пришлось с лихвой заплатить. На князя обрушился град ударов. Морген с невероятной скоростью порхал в руках императора.Словно стая разъяренных пчел – два острых навершия летали вокруг врага, пытаясь ужалить. Воздух звенел. Янаур почувствовал, как обожгло бок и плечо. Мазнуло по щеке. Едва не войдя в глаз. Его клинок тоже мелькал, не уставая. Однако он успевал лишь защищаться.

В очередной раз острие моргена описало полукруг и едва не пронзило в грудь. В последний момент Янаур успел подставить меч. Морген вибрируя, отскочил. И тут же его хозяин контратаковал. Князь успел отклониться в сторону. Острое навершие лишь слегка прорезало бок, оставляя неглубокую резаную рану.

Аурино тяжело дышал. Его аура чуть истончилась, но на его движениях это никак не сказывалось. Следующую атаку Янаур скорее почувствовал, чем увидел. Выставил защиту и ударил заготовленным боевым плетением. Щит императора принял энергетический выпад. И тут же ответный поток энергии отбросил князя на перила. Балки угрожающе заскрипели под таким натиском и одна из них треснула. Янаур успел вогнать свой клинок в пол, чтобы удержаться и не полететь вниз. Вкладывая большую часть своих сил, вновь ударил плетением. Не давая императору приблизиться.

Кровь из раны в боку уже пропитала рубаху и куртку. Князь стиснул зубы и направил почти все оставшиеся у него силы Шакти на исцеление.

-Надеюсь ты хотя бы понял, князек, что ты мне не ровня, - пренебрежительно бросил Аурино, от которого не укрылись манипуляции князя, - у меня есть только один достойный соперник. И ты – не он.

Это он зря. На поле боя «острых языков» Янаур считал себя непревзойденным мастером.

- Только вот он больше так не считает, - отвесил ответный комплимент князь, - думаю, в отношении вашего соперничества, он расставил точки над «И» еще при вашей последней встрече. И сбросил тебя на меня, твое невеликое величество. Как надоедливого, вечно путающегося под ногами щенка.

С пальцев Аурино сорвалась мощная боевая вязь. Янаур упал вниз, пропуская над собой плетение. Но даже касательного удара хватило, чтобы у него перехватило дыхание, и он на мгновение потерял всяческую ориентацию. Приближение императора он почувствовал по очередному энергетическому выбросу. Резко вскочил в сторону врага, прыгая ему на встречу, со всей силы боднув головой в живот. Император, с поднятым в руке моргеном, занесенным для удара, согнулся пополам. Князь попытался откатиться в сторону, но острие шеста пропороло бедро, оставляя длинную кровавую рану.

Аурино пытался разогнуться, держась за стену, чувствуя внутри себя одну кровавую кашу. Князь, подтягивая раненую ногу, поднялся и не тратя время на смену позиции, что было сил ударил противника рукоятью меча по скуле. Императора развернуло и отбросило на перила.

В это мгновение дверь таверны хлопнула и в зал ворвалась Эдвира в сопровождении пятерых воинов.

- Эдвира! – окликнул ее император, опираясь на перила рукой и пытаясь выпрямиться.

Воительница подняла голову. На ее губах промелькнула торжествующая улыбка. Она повернулась к одному из своих бойцов и отдала приказ. Воин вскинул лук, натягивая тетиву.

- Нет! – хрипло отдал приказ Янаур, зажимая рану на бедре, борясь с хлещущей из нее кровью.

Эдвира помешкала, но все же коротко кивнула князю, подчиняясь.

Император через плечо бросил полный ненависти взгляд на своего врага.

- Привык прятаться за спинами женщин? – Янаур пнул его ногой в бок. – Это тебе за Элени.

Аурино что есть сил вцепился в перила, чтобы не упасть. Изо рта хлынула кровь. Морген со звоном упал на пол. Князь приблизился еще на шаг, приставляя меч к шее императора.

- Мюрджен – не потерянная земля. Нашу Благословенную землю создал великий человек. И мы все его потомки имеем право на свободную, счастливую жизнь, не оглядываясь на тех, кто всегда пытался поставить нас на колени. Мы зубами будем вырывать это наше право. Я хочу, чтобы даже в Бездне ты это помнил.

Янаур собрал все остатки силы Шакти, которые у него были, вкладывая в последний удар. Голова правителя Астрэйелля взлетела в воздух и прочертив дугу, упала вниз. Князь разжал пальцы и меч с победным звоном ударился о пол. Янаур сполз по стене и с удовольствием растянулся на полу, чувствуя, как дрожит от напряжения все тело и как упругими толчками выходит из него кровь. Он был счастлив, несмотря на то, что стоял на краю той же самой Бездны, куда отправил своего врага. Князь закрыл глаза, слыша знакомые голоса и топот ног, поднимающихся по ступеням.

Внизу по обрывкам боевых плетений Димостэнис нашел Проходящих. Травис сидел на камне довольно помятый, с ожогами и в обугленной одежде.Милада с залитым кровью лицом и кое-как перевязанным плечом сидела прямо на земле, голова Мирки лежала у нее на коленях и она осторожно гладила его по волосам. У парня на весь живот была кровавая дыра, которая едва заметно поднималась и опадала в такт его слабому дыханию. Рядом лежали тела Фрея и Раввы. Чуть дальше недвижно застыли Разрушители.

- Мы не смогли сдержать их, - Милада подняла голову при его появлении, - мы не справились, девэра.

- Нам пришлось с ними драться, - добавил Травис, - эта энергия и ускорила процесс побудки вулкана.

- Где остальные? – Дим показал глазами на остаток клана Эвера.

- Все остались здесь. Многие были совсем юны, из тех, кто пошел за Эвером, поверив в его обещания.

- Из нашей деревни, - всхлипнула Милада.

- Что они хотели?

- Скорее просто испугались, увидев тебя, нас. Сказали, что исполняют волю их учителя. Потом с перепугу начали лупить боевыми плетениями. Почти сразу убили Фрея, зацепили Мирки. Нам пришлось вступить в это губительное сражение.

Травис махнул рукой.

- Ты остановил его? Как тебе удалось?

Димостэнис покачал головой.

- Сдержал на некоторое время. Скоро он прорвет мои плетения и продолжит разрушать.

- Что будем делать?

- Травис, ты сможешь протащить Мирки через Тонкий мир? Первые слои довольно спокойны.

Бывший старейшина деревни кивнул.

- Милада, ты поможешь им.

Девушка с готовностью кивнула.

- А потом?

- Потом постарайтесь найти место на Элиасе, где возможно разрушения его не затронут или не так сильно, как все вокруг.

Некоторое время они молчали, осмысливая его слова.

- А ты? – наконец выдавила из себя Милада.

- А я все-таки попробую пробиться на более глубокие уровни и сделать то, о чем мы говорили.

- Но ты не сможешь один! – воскликнула девушка.

- Втроем мы тоже не сможем, - жестко отрезал Дим. Хотел еще добавить, что после того, что он увидел в Тонком мире, вшестером они бы тоже не справились, но пощадил ее чувства. – Тогда зачем гибнуть всем?

- Если ты говоришь, что уже невозможно что-либо изменить, зачем пойдешь туда ты? – более рассудительно поинтересовался Травис.

- Задержу, -уверенно ответил Серебряный, – смогу нейтрализовать хотя бы часть его силы. И возможно какие-то земли Элиаса останутся нетронутыми.

Например, северные, как самые дальние от вулкана и Мертвых равнин.

- И часть людей смогут выжить и начать заново после новой Энергетической катастрофы, - Дим запрокинул голову, пытаясь за клубами дыма рассмотреть серое небо. - Видимо это какая-то задумка Богов нашего мира или совсем несмешная шутка. Жизнь на Элиасе на самом деле циклична. И что бы ты ни делал, круг все равно замкнется.

- Нет! – вдруг резко оборвала его философские высказывания Милада, и осторожно переложив голову Мирки со своих коленей на землю, попыталась встать. – Я пойду с тобой. Это мой выбор.

Димостэнис не давая ей сделать задуманное, в мгновение оказался рядом, зависнув над ней.

- Ты забыла, девчонка, мои приказы не обсуждаются, - припечатывая ее к земле злым взглядом, жестко отрезал Дим все попытки сопротивления, - ты пойдешь туда, куда я тебе сказал. Иначе я заберу твой кристалл, и ты останешься здесь пока какой-нибудь кусок лавы не сожжет тебя заживо. А заодно и Мирки. Ты кстати его спросила, хочет он умирать?

- Пойдем, Милада, - Травис подал ей руку, помогая встать. – Помоги мне поднять паренька.

Димостэнис выполнил его просьбу и коротко кивнул, прощаясь.

- Девэра, - окликнул его старейшина.

И когда он обернулся, приложил раскрытую ладонь к противоположному плечу, склоняя голову.

- Я рад нашему знакомству, мой девэра. И для меня было большой честью провести эти последние дни с тобой.

Дим повторил его жест и ушел в Тонкий мир.

Как и говорил Димостэнис, первые слои мироздания были самыми доступными для работы. Сила, грозившая гибелью всему живому, растекалась вглубь энергетического пространства. Рвались потоки, стихии неуправляемые и неконтролируемые никем переплетались в неправильные связки, запуская цепную реакцию разрушения по всему Тонкому миру. Словно паутиной опутывая Элиас. Накрывая его плотной сетью. И даже то, что основной источник хаоса был временно усмирен, этот процесс все равно продолжался.

Серебряный набросил на себя плотный щит, закрываясь от бьющей энергии. Он должен был запечатать разорванные потоки и создать прочное плетение во внутреннем мире по всему периметру вулкана, чтобы ни одна сила стихий не смогла проникнуть внутрь этого пространства. Это был предстоящий план работы. Насколько его хватит знали, наверное, одни Боги. Так как только он вошел в изнанку, агрессивная энергия оплела его со всех сторон, словно разъяренный хищник пытаясь разорвать в клочья его щит и добраться до него самого.

Иристар сидел на самой вершине высоченной скалы, на маленьком ровном пятачке и смотрел как Спящий Великан выпустил в небо столп огня. Черный пепел плотной шапкой повис в воздухе.

Несколько сэтов назад к ним пришли те, кто выжил во второй деревне на Каменном материке. Ночью огромный оползень накрыл их селение и погребло две трети домов, похоронив заживо большую часть жителей.

Каменный материк дрожал. Даже здесь наверху Иристар чувствовал эту мерзкую вибрацию. Их предки считали, что в океане их тоже окружают скалы, которые во время первого Энергетического взрыва ушли под воду. И среди них те самые вулканы, с которых когда-то началась катастрофа, разрушившая Элиас. Именно поэтому от этой части мира остались лишь безжизненные скалы и малые клочки суши. А находившиеся дальше всего земли большей частью сохранились. Только люди все равно почти все вымерли, не справившись с последствиями катастрофы. Кто в первые сэты, кто в последующий ар.

Океан под ним волновался. Волны яростно вздымались и опадали. Со всей своей бешеной мощью бились о скалы, высекая пенные брызги.

Ивэна проснулась от того, что упала с кровати и больно ударилась плечом о стоящий рядом стул. Все вокруг дрожало. Пол, стены, даже потолок, казалось, ходил ходуном. Подпрыгивала мебель. Тонко дребезжала посуда.

Женщина, держась на спинку кровати, встала. Она уже сделала шаг вперед, когда новый толчок из-под земли сбил ее с ног. Больше не пытаясь встать, она доползла до окна и держась за стену, поднялась. Все стекло было растрескано, как будто в него засадили камнем. Ивэна распахнула раму.

Старый, уже сотри аров спящий вулкан, у подножия которого ютилась их деревенька и еще восемь похожих на нее селений, испустил вверх плотное облако газа и пепла. Все вокруг дрожало и в воздухе стоял какой-то непонятный, режущий уши звук. Из домов стали выбегать люди. Хлопали двери, испуганно звучали голоса, захлебываясь лаяли собаки.

Сильный грохот сотряс воздух и вулкан стал выбрасывать сгустки лавы, которые затвердевали в воздухе и падали на землю рядом с домами. Люди в ужасе стали разбегаться кто-куда. Кто обратно в дома, кто дальше от деревни, кто просто метался между домами, вызывая еще большую панику.

По склонам горы хлынули первые волны грязи. Через несколько мен последовала вторая волна. Слившись в один большой поток, они с огромной скоростью ринулись вниз на беззащитные деревни.

Димостэнис сплетал связку за связкой на одном уровне от источника разрушения, скрепляя их между собой серебристыми линиями, завязывая прочными узлами, словно ставя печати на каждом отрезке. Иногда потоки прорывались вновь и целые звенья распадались на отдельные ячейки и отдача собственных плетений больно била по защите. Приходилось возвращаться и вновь приступать к работе раз за разом проходя один и тот же путь.

Иногда отчаяние острыми когтями рвало душу не хуже бушующих стихий. Что он делает? Зачем? У него все равно не хватит сил, чтобы закончить начатое. В груди уже ощутимо пекло. Что его прикончит быстрее?Ярость стихий, против которых он решил бороться или же собственный импульс, который испепелит его изнутри? Насколько он сможет отсрочить неизбежное?

В такие моменты хотелось все бросить. Как самое пустое, ненужное занятие в его жизни. В один миг оказаться рядом с той, к кому он всегда стремился. Провести вместе последние мены. Обнять, прижать к себе, почувствовать тепло ее тела, нежный шепот. Зачем терять эти драгоценные мгновенья, которых им и так всегда не хватало.

Тогда, словно удавкой, накинутой самому себе на душу, он уничтожал сомнения и отчаяние и продолжал свою работу. Он обещал Олайе, что их ребенок обязательно увидит свет Таллы. И что они будут жить под спокойным серым небом. И что она наконец будет счастлива. И он должен хоть раз выполнить свое обещание, данное ей.

Выплеск энергии ощутился довольно четко, даже несмотря на буйство стихий вокруг. Иристар обернулся. Сзади него стояли Травис и та девчонка, которая ушла с девэрой несколько миноров назад. Глава клана окинул внимательным взглядом нежданный гостей. Оба были в ожогах, со свежими ранами, в одежде, покрытой уже подсохшими пятнами крови.

- Все сидишь? – спросил Травис, как-то непонятно скривив губы. То ли пренебрежительно, то ли осуждающе. Он него исходили волны уверенной силы, с хорошо ощутимыми вкраплениями энергии Таллы. Впрочем, как и от девчонки.

- А ты все геройствуешь? – фыркнул Иристар в ответ.

Травис схватил за руку Миладу, словно останавливая ее.

- Приходится, пока некоторые предаются философским настроениям, ожидая конца света.

- Уже и ждать не приходится, - глава клана Старших обвел рукой вокруг себя, - мы всегда знали, что жизнь на Элиасе циклична. И старый круг уже почти замкнулся.

- Иногда достаточно даже маленькой песчинки, чтобы нарушить его движение.

Иристар отвернулся.

- Уж не ты ли эта песчинка? – бросил он иронично.

- Не я, - спокойно отреагировал Травис, - а тот, кто сейчас сражается в одиночку, чтобы ты мог сейчас сидеть здесь и предаваться размышлениям о смысле бытия. Чтобы ты, я, все кто нам дорог, смогли увидеть, как завтра начнется новый день.

- Легендами мир не спасти, - вдруг жестко произнес Иристар, - а мы уже и так потеряли слишком много наших.

- Вы потеряли тех, кто поверил сладким обещаниям врага, которые и привели их к гибели.

- Они пытались лишь выжить. Ваш же девэра не предложил вообще ничего!

- Но именно он сейчас пытается исправить то, что натворил наш народ!

- Мы не пойдем за ним. Это мое последнее слово!

Иристар демонстративно закрыл глаза, показывая, что больше не желает общаться.

Милада резким движением руки открыла проход.

- Ты куда? – спросил ее Травис.

- К моему народу, - ответила девушка.

Спина главы клана дрогнула, но он не поменял положения.

- Проходящие больше не должны зависеть от воли и желания выживших из ума старых ишаков. Наша проблема не Эвер, Разрушители или девэра. Мы всегда доверяли нашим Старшим. Но их уже слишком давно не интересует ничего кроме своего замшелого величия. Я буду говорить с Проходящими и пусть они сами делают выбор!

Вильта всегда была самым отдаленным селением от главного порта Бережного ландрата на берегу бухты Мирцай. Маленькая деревенька в десять домов, жители которой занимались рыболовством. Весь день мужчины, а иногда и женщины проводили в лодках, закидывая сети в море и собирая улов. Вечером очищали сети, чинили, просушивали, чистили, потрошили рыбу. Утром женщины ехали на базар в ближайшее село и продавали или меняли на другую еду или необходимые вещи.

Этим утром рыбаки вновь вышли в море и забросили свои сети. Они еще не знали, что в нескольких тысячах еров от них в море сошел огромный оползень, подняв гигантскую волну, которая уже смыла три деревни и приближалась к их бухте. И ничего не успели сделать, когда огромная масса воды упала на берег, смывая дома, лодки, людей и понеслась дальше по побережью.

Защита истончилась настолько, что последнюю четверть пути Серебряный всем телом чувствовал удары стихий. Так словно по нему лупили молотом со всех сторон. Безумно жгло открытые участки кожи – лицо, кисти рук. Он остановился, сделать небольшую передышку. В последнее время он все чаще был вынужден останавливаться. Поначалу в мены отдыха у Дима получалось поправить защиту, но уже довольно давно он даже не пытался это делать. Сил на нее просто не было.

Половина пути была пройдена. Димостэнис стиснул зубы и преодолевая себя потянулся к следующему потоку, запечатывая место разрыва. Схватил разорванные нити, переплел, связал серебром, завязал в узел. Запечатал следующий поток, схватил нити, переплел… Отдых.

Потянулся к очередному потоку. Рука наткнулась на ровную связку стихий, которая не ужалила и не обожгла и без того поврежденные пальцы. Он слегка встряхнулся. Фокусируя внимание на потоках. Между ними и им пролегло чужое плетение, которое словно щитом огораживало его от рвущихся потоков и блокировало доступ энергии к нему. Сами же потоки больше не надувались тяжелыми узлами. До идеала конечно было далеко, но делать его дело, они больше не мешали.

А еще он вдруг ощутил то, чего не почувствовал сразу из-за горящего кома внутри него, в который уже давно превратился импульс. Две тонкие нити, протянутые к нему и текущий по ним ручеек силы, так необходимый для того, чтобы закончить начатое.

Димостэнис запечатал очередное звено. И ушел глубже на несколько слоев. На этом уровне он хорошо видел десятки импульсов, растянутых по Тонкому миру и соединенных между собой силами стихий. И еще две точки, от которых ярким сиянием исходила энергия Таллы.

Серебряный вернулся к своей работе. Несмотря на всю тяжесть ситуации он почувствовал, как внутри него расползается облегчение и уверенность, что теперь обязательно все сложится так как надо.

Однако следовало признать тот факт, что командир из него получился так себе. Никто и никогда не слушает его приказов.

Янаур Эардоре вместе с военачальниками стоял на стене, окружающей Антаклию и защищающую столицу княжества от вражеского нашествия. После известия о смерти императора осада города прекратилась и воинам предложили сложить оружие и сдаться. Однако те пусть и перестали вести активные боевые действия, предложение о сдаче принять не торопились.

- Что будем делать? – спросил генерал Димэрос.

В очередной раз взвыл ветер. Его порыв были настолько сильным, что казалось в любой момент он может подхватить и сбросить со стены.

Князь хмуро молчал. С самого утра он получал тревожные новости от «летунов». На одно из побережий Бережного ландрата обрушилось мощное цунами, смывшее в море с десяток селений. Крупный оползень недалеко от Акилора накрыл большой город и рядом лежащие деревушки. Прибрежный город на самом юге Мюрджена принял на себя две гигантские волны и был почти полностью разрушен.

- Самое непонятное происходит на юге Астрэйелля, там, где Мертвые равнины и вулкан Эштбери, - принес очередные новости Кладис. – Приблизиться к нему не получилось, над Жемчужным океаном летает черный снег и небо затянуто непроглядной пеленой. Ярхи не могут преодолеть этот барьер, для них это слишком пугающе. Да и ветер такой, что уже некоторые просто отказываются взлетать. Погода совершенно нелетная. Если сила ветра увеличится еще хоть немного, мы не сможем подняться в воздух.

- Если сила ветра увеличится еще хоть немного, мы сами взлетим, - мрачно предрек князь.

А про себя подумал, неужели началось то, о чем их всегда предупреждал Димостэнис?

- Кстати, - вслух задал он интересующий всех вопрос, - а где девэра?

Олайя с нежностью смотрела на маленький сверток, лежащий рядом с ней на кровати. Она осторожно откинула тонкую ткань, любуясь сыном.

- Ты прекрасен, мой малыш, - ласково прошептала Олайя.

- Ты должна отдохнуть.

К ней подошла немолодая уже женщина. Она пришла еще вчера вечером, представилась Арданой и сказала, что ее прислал Дим. Олайя помнила, что Димостэнис и в самом деле рассказывал ей о Проходящей по имени Ардана, которая оказалась матерью Есении Иланди. Еще гостья рассказала, что вместе с Проходящими девэра пытается предотвратить новую большую катастрофу, которая может разрушить Элиас.

С Арданой и вправду было легче. Она была с ней всю ночь и вместе с целителем помогла появиться на свет ее малышу. А потом не отходила от них ни на шаг, помогая во всем.

- Тебе надо поспать, а я присмотрю за ним.

Олайя еще раз посмотрела на сына и умиротворенно закрыла глаза, проваливаясь в приятную дрему.

Глава 51

Глава 51

Димостэнис буквально выпал из Тонкого мира к подножию вулкана. Падали черные хлопья пепла. Однако сама гора больше не вибрировала. Да и земля вокруг перестала дрожать. Дим сел на все еще горячие камни и попытался глубоко вздохнуть. На груди словно лежал тяжелый груз. Импульс уже не горел. Он онемел и почти не ощущался. Так же как и аура Хранителя, которая истончилась до размеров тонкой нити. Лишь серебро плотным контуром лежало на коже. Что-то всегда должно оставаться неизменным.

Дим почувствовал всплеск силы и из внутреннего мира вышла Милада. С одного взгляда было видно, как она устала и измождена.

- У нас получилось? – девушка села рядом с ним на камни.

- Да, благодаря вам.

Милада покачала головой и, неожиданно осмелев, положила ладонь ему на руку.

- Мы - Проходящие и должны были выполнить наше предназначение. Мы пошли за своим девэрой.

- Спасибо, - искренне произнес Серебряный. – И я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы ваш народ никогда больше не притесняли. И вам больше не придется скитаться. В этом мире всегда найдется место для вас.

- Мы знаем.

Димостэнис встал на ноги. Милада поднялась за ним следом. Он положил руки девушке на плечи, слегка сжав.

- Ты будешь отличным лидером для своего народа.

- Но… а ты?

Димостэнис улыбнулся.

- Ты – смелая и решительная. Ты все сможешь.

Он с трудом открыл проход и ушел в Тонкий мир. Милада, сдерживая слезы, смотрела, как девэра неуверенно и даже где-то неловко работает с энергетическими потоками. И никак не могла отделаться от ощущения, что он прощался.

Наверное, было бы правильнее сесть на ярха, потратив чуть больше времени и не сжигать остатки своих энергетических ресурсов. Но Димостэнис чувствовал, что именно времени у него осталось меньше всего. Это чувство давило, подгоняло, заставляло действовать вопреки здравому смыслу.

Одеревеневшее тело с трудом пропускало сквозь себя энергетические потоки и все маяки, по которым он ориентировался, чтобы попасть в нужное место ощущались словно через толстый слой материи. Поэтому пришлось делать остановки, как в далекие времена, когда он только учился ходить во внутреннем пространстве и преодолевать расстояние поэтапно.

Прибрежная зона Бережного. Мюрджен. Антаклия. Дворец.

Кстати, почти целый. Разрушены были лишь передние постройки и лицевая часть. Все остальное выглядело приблизительно как раньше.

Наконец он нашел нужную ему энергетику и сделал последний переход. Уютная комната, выполненная в голубых светло-серебристых тонах. Полуопущенные занавеси на окнах. Приятный полумрак. Прохлада.

Димостэнис подошел к большому ложу, стоящему посреди комнаты. Сел рядом с сестрой. Ее пульс еле бился, а пальцы были холодны словно лед.

- Малышка, - Дим провел рукой по бледной щеке, которая почти не контрастировала с белоснежностью подушек. – Все закончилось. Пора наслаждаться тем, за что мы так долго сражались.

Ее грудь почти не вздымалась в такт едва различимому дыханию. Все было как в плохом сне, который он уже однажды видел. И теперь он повторялся вновь. Димостэнис осторожно обнял сестру.

- Ты не должна сдаваться. Борись. В этом мире есть люди, которым ты нужна и которые дороги тебе. Ты не можешь уйти.

- Я ее не отпущу.

Димостэнис обернулся. Около самой двери стоял князь Мюрджена.

- Буду держать и бороться за каждый вздох. Я просто не могу ее отпустить.

Дим кивнул и осторожно вернул сестру на подушки.

- Судя по тому, что я вижу здесь тебя, - он пристально смотрел на Эардоре, - с императором покончено.

- Да, я его убил.

Димостэнис на мгновение заглянул внутрь себя, пытаясь понять, что чувствует, узнав о смерти Аурино.

- Поздравляю, - искренне произнес он. Друга и брата он потерял уже много аров назад, император же Астрэйелля был его врагом.

Янаур осторожно склонил голову, благодаря.

- Что происходит?

Дим не стал по обыкновению делать вид, что не понял вопроса. Времени у него больше не осталось. Тревога переросла в непроходящее давление. Она сдавливала грудь, сбивала дыхание, отбирала последнюю надежду на то, что все еще может обойтись.

- Элиас завершил свой цикл, - честно ответил он. – Едва не случилась очередная энергетическая катастрофа.

- Ты хочешь сказать, мы обречены?

-Мы с Проходящими сумели заблокировать главный источник разрушения. Конечно повернуть вспять все не получится и за один день не удастся все наладить. Потребуются миноры, чтобы восстановить равновесие в Тонком мире и прекратить все катастрофы, но всемирный катаклизм пока отменяется.

- Пока?

- Пока здесь не случится очередного Эвера или вы опять не развяжете мировую войну. Но в первом случае, я сделал все что мог, чтобы если и занесет к вам какого-нибудь чужака, то он не сможет разрушить наши печати, а во втором – зависит уже от вас.

Янаур мысленно поморщился. Он не понимал, почему Дим все время говорит «о вас», «вам», «ваши», отделяя себя от их проблем, людей, всего Элиаса, но старался пока не впускать это внутрь себя.

- Имперцы сейчас в растерянности и не понимают, как себя вести после известия о гибели своего правителя. Я думаю, они ждут армию, которую Аурино Эллетери послал к Туману Перевалов. Я же жду войско, которое собираю во всей стране из остатков воинов разбросанных по княжеству по тем или иным причинам.

Димостэнис покачал головой.

- Воины, которых император послал на войну с рогдарцами теперь наши союзники и они идут к Антаклии, чтобы оказать вам содействие в урегулировании отношений и восстановлении мира. Они уже должны были быть у ваших ворот, но видимо задержали какие-то трудности в пути.

Янаур ошарашенно посмотрел на собеседника.

- Мы победили? Все? Конец?

Димостэнис как-то неопределенно пожал плечами.

- Пора строить новый мир. И сейчас очень многое в твоих руках, Эардоре.

Князь хотел сказать или возразить, но Дим жестом показал, чтобы его не перебивали.

- После того как Мюрджен одержал вверх над империей и после того, что сделал именно ты, все так или иначе будут смотреть в твою сторону, равняться на тебя, спрашивать тебя, как им быть. Кто-то искренне, кто-то из страха, кто-то потому что будет видеть неоспоримую силу и лидерство. Но ты всегда должен помнить про эти дни, как оно бывает, когда все рушится и не остается даже надежды.

Димостэнис достал из кармана куртки дневник Вольмира.

- Я думаю, ты должен знать.

- Что это? – князь осторожно вертел в руках старую тетрадь. – Неужели..?

- Да это он, - подтвердил Дим его догадку. – Когда-то все что окружает нас сейчас уже было. И возможно не один раз. Мы и правда бегаем по одному и тому же кругу, постоянно повторяясь и совершая одни и те же ошибки. Видимо это и называется цикличностью. Ты все поймешь сам. Не дай этому кругу больше сомкнуться. Не давай миру снова повториться.

Янаур все же вспыхнул. Он уже хотел было сказать, что думает по поводу всех этих наставлений и завещаний, но Димостэнис успел добавить.

- И не забывай, что именно они, - он ткнул в дневник, - помогли в этот раз спасти Элиас. Никто не должен забывать, что у нашего мира есть свои защитники и хранители. И пока они будут стоять на страже, все будет в порядке.

- Да какого дьявола! – рявкнул князь. – Что ты здесь устроил?!

Дим положил руку на грудь, там, где был импульс. Теперь это было больно. Эардоре рядом тоже глухо застонал и выставил защитное поле.

- Что это? – резко спросил он, оглядываясь по сторонам, пытаясь понять источник новых неприятностей.

Серебряный стиснул зубы.

- Забирай Элени и уходите отсюда. Пока не поздно.

- Что это? – повторил Янаур, как будто не слышал, что ему только что сказали.

Дим уже не ответил. Он определил откуда шло давление и повернулся навстречу своим главным врагам.

Пространство словно слегка надломилось и из прохода вышли четверо мужчин. На вид примерно его возраста, кто-то чуть младше, кто-то чуть старше.

- Это они? – подобрался князь.

Димостэнис прикусив губу, рассматривал незваных посетителей. Уверенные движения, слегка снисходительные лица и какое-то словно отстраненное выражение глаз. Будто их оторвали от своих очень важных дел, и они не понимают зачем их тревожат по каким-то мелочам, но отказать и не прийти они тоже не могут.

- Судя по энергетике, да. Поэтому проваливай, Эардоре. Не думаю, что они помешают тебе уйти.

- Ага! Щааас! И пропустить самое интересное? - Янаур подошел к Диму и встал рядом, к плечу. – Размечтался.

Один из гостей протянул руку и из заново образовавшегося прохода вышла молодая женщина. На ней было одето короткое, облегающее платье из гладкой блестящей ткани на тонких бретельках, едва прикрывающее высокую, пышную грудь, мягкими складскими уходящее на живот, и заканчивающееся на середине бедра. Светлые волосы, падающие на обнаженную спину, большие зеленые глаза, высоко очерченные скулы, пухлые губы и идеально ровный нос.

Стоящий рядом князь присвистнул и безо всякого стеснения стал смотреть на появившуюся из неизвестно откуда куклу, явно созданную не усилиями матушки-природы. Дим же смотрел на ее ауру. Плотная, ровная, состоящая из трех совершенных, отточенных граней: разрушение, смерть, созидание. Он еще ни у кого не видел столь яркого доказательство своего могущества. Даже у тех четверых, которые появились первыми, ауры не были столь сильны и совершенны.

- Ого! - оттаял князь. – Девица так спешила на свидание с тобой, что забыла одеться. И ты еще пытался от меня отделаться.

Голос Эардоре вернул Димостэниса в реальность. И он с удивлением понял, шутки князя не вызывают у него раздражения. Чуть ли не первый раз за их знакомство. Они словно мостик, связывающий его с прошлой жизнью. Жизнью, которая была ему дорога и в которую он больше всего хотел вернуться.

Очередной выплеск силы известил о новых посетителях. На этот раз их было трое. Ардана, у которой аура была, как и у всех Стражей – состоящая их трех граней, где чуть сильнее выделялся поток энергии разрушения. Иржин, который, что удивило – был созидателем. И Ираэль с едва заметным энергетическим полем, присущим Хранителям. Все –таки заслужила повышение ученица Великих.

Девица в платье подошла к Диму и остановившись от него в несколько шагах стала внимательно рассматривать, словно занятную, но незнакомую зверушку. Перевела взгляд на стоящего рядом князя. Тот по всей видимости не собирался уступать ей в игре в «гляделки» и демонстративно опустил глаза на соблазнительные окружности с таким невероятно пошлым выражением во взгляде, будто имел на это полное право и уже не раз владел всей этой красотой. Блондинка вспыхнула и отошла.

- Зачем ты ее злишь, Эардоре?

- Да ладно, вот увидишь, я ей еще понравлюсь.

Его взгляд опять направился к девице, но тут же вспыхнул неприкрытой ненавистью. Гостья остановилась у ложа Элени, по-хозяйски откинула одеяло и положила руку ей на грудь, туда где у Хранителей обычно ощущается импульс.

Князь было дернулся, но Димостэнис остановил его. Какое-то время девица стояла, а потом неожиданно что-то спросила на незнакомом языке. Ей ответила Ираэль. Дим повернул голову в сторону старой знакомой. На мгновение их взгляды встретились, но та быстро отвернулась.

Блондинка снова что-то спросила.

- Госпожа Айдалин спрашивает, - на этот раз Ираэль перевела ее слова, - что с ней и почему ее импульс не ощущается.

- Это сотворил Эвер, - ответил Дим, - он держал мою сестру в плену и проводил эксперименты, пытаясь выяснить силу ее дара и как она может взаимодействовать со стихиями, получив серьезную травму. Впрочем, спроси у Арданы, ведь именно она содействовала этому.

Ираэль вновь посмотрела на блондинку и перевела его слова. Однако Диму показалось, что она перевела не все, что он сказал. Девица выслушала, покачала головой и пошла к своим.

- Ей можно помочь? – Димостэнис наступил на свою гордость и сам обратился к Стражу.

Выслушав его вопрос в переводе Ираэль, та пожала плечами и что-то сказала.

- Госпожа Айдалин сказала, - старая знакомая слегка запнулась, - мертвое уже не будет живым.

Дим стиснул зубы. Рядом выругался князь.

- Коллегия Первых собралась сегодня в мире Элиас, - торжественным тоном произнесла блондинка на своем языке, а Ираэль тихо переводила, - чтобы разобрать преступления, которые свершились здесь совсем недавно. От убийства нашего собрата, до ряда сильных природных катастроф, которые едва не привели к гибели мира. На сегодняшнем разбирательстве присутствуют Стражи Карты Вселенной, как главная сила и справедливость нашего единого мироздания. Иржин – Хранитель мира, в котором были совершены преступления. И его бывшая ученица, а ныне Хранительца миров – Ираэль, как единственная кто знает язык людей, живущих на Элиасе.

Ираэль перевела.

- Единственная? – фыркнул Димостэнис,но Ираэль без приказа блондинки его вопрос не транслировала. Ардана же и Иржин никак не отреагировали.

- А корзинка-то ей зачем? – вдруг спросил Янаур. – Головы преступников собирать?

Только сейчас Дим заметил в руках «старушки» большую плетенную корзину, накрытую крышкой с большими просветами между плетений. И едва удержался, чтобы не передернуть плечами. Все-таки черт бы побрал этого Эардоре с его шутками!

В это время блондинка так же пафосно продолжала что-то говорить.

- Димостэнис Иланди, - начала переводить Ираэль, - ты обвиняешься в убийстве Эвера. Ни один Хранитель не может без суда и приговора Стражей убивать подобных себе. Мы служим интересам Вселенной и наши мирские ссоры, и обиды должны ставить выше этого. Это наш основной закон. За нарушение, которого кара одна – смерть.

Дим саркастически скривил губы.

Гневно хмуря брови заговорила Ардана. Уверенным, четким голосом она что-то очень вдохновенно и горестно рассказывала своим коллегам.

- Госпожа Ардана говорит, -принялась за работу старая знакомая, - что, когда она пыталась вмешаться в ссору двух Хранителей: Эвера и обвиняемого, Димостэнис Иланди хладнокровно убил пятерых ее учеников, демонстрируя свою силу и безразличие к нашим законам.

Айдалин перевела взгляд на Дима. Тот пренебрежительно фыркнул, ясно давая понять, что он думает об этих обвинениях.

Слово взял Иржин. В отличие от своей госпожи он был эмоционален. Он говорил экспрессивно, с надрывом, а потом гневно вскинул руку и указал в сторону Дима.

- Мастер Иржин обвиняет Димостэниса Иланди в убийстве его матери Есении Иланди. По причине того, что обвиняемый сам хотел занять ее место. Но мир не принял его и поэтому он сбежал, опасаясь гнева мироздания и людей, - закончила Ираэль и опустила голову.

Теперь уже все Стражи смотрели в сторону обвиняемого.

- Еще разрушил мой дворец, - буркнул за плечом Эардоре. – Ты почему молчишь?! Скажи им.

Коллегия Первых о чем-то переговаривалась между собой. Впрочем, совещание закончилось быстро и вновь заговорила блондинка.

- Что им сказать?

- Про Эвера и что он здесь творил.

- Ты же слышал, я должен был вынести это дело на их суд.

- Да какая разница! Просто расскажи, как было.

- Неужели ты не понимаешь, князь? Они уже все решили заранее. К тому же я даже не знаю их языка. А переводчик работает лишь в одну сторону.

Ираэль услышала его последнюю фразу и повернула к нему голову. С удивлением Дим увидел, дорожки слез на щеках и мокрые глаза. Блондинка уже закончила зачитывать приговор и ждала пока ее слова донесут до обвиняемого. Старая знакомая молчала.

- Давай, - усмехнулся Дим, - что же ты молчишь?

- Димостэнис Иланди, за свои многочисленные преступления против Карты Вселенной и всего единого мироздания ты проговариваешься к смерти. Казнь будет осуществлена безотлагательно. И будет служить назиданием для любого, кто посмеет решить, что можно пойти против Коллегии Первых и наших законов. Да свершится Правосудие!

Глава 52

Глава 52

Сначала это было похоже на укол в ауру. Словно иголка вошла, пронзая насквозь. Почему-то никогда раньше Димостэнис не задумывался о том, что аура может быть чем-то отдельным от своего носителя. Игла резко расширилась, превращаясь в острый клинок, который начал крамсать то, что было сутью его дара. Вырывая из плоти энергетические потоки, разрывая на отдельные нити.

Дим стиснул зубы, чтобы не кричать от боли, которая не шла в сравнение ни с одной пыткой палача. Он упал на одно колено, успев опереться рукой, чтобы не распластаться по полу. Краем глаза заметил, как дернулся рядом князь, видимо, пытаясь ему помочь, но его отбросило в сторону. Димостэнис протянул руку и пальцы наткнулись на силовой барьер.

Чужая сила продолжала уничтожать его ауру с корнем вырывая из тела. Первые мены Дим пытался найти в себе что-то, что сможет противопоставить хотя бы боли, но, казалось, он был до краев заполнен чужой энергией. К тому же пространство, в которое он был помещен отрезало доступ от любой другой силы. Осталась лишь тишина и сжигающая его боль. Из которой его выдернул голос Ираэль.

Какое-то время он слышал быстрые, умоляющие интонации. Иногда повышающиеся, иногда вновь уходящие почти на шепот. А потом боль исчезла, а вместе с ней и барьер, в который он был помещен. Димостэнис на мгновение прикрыл глаза, втянув в себя воздух полной грудью. Воздух, наполненный прохладой и серебром Таллы. В последнее время этот проклятый дар Хранителя так заполнил все его существо, что он не мог ощущать его в полной мере. Он медленно поднялся на ноги. Оглянулся на Янаура, который все так же лежал на полу. Но судя по тому, что грудная клетка князя тихо поднималась в такт его дыханию, по крайней мере тот был жив.

Ираэль продолжала говорить, по очереди смотря то на блондинку, то на других Стражей. Игнорируя испепеляющие ее спину взгляды Арданы и Иржина. Остальные внимательно слушали новую Хранительницу, и только один из них все так же отсутствующе-скучающим взглядом обводил комнату, иногда останавливая глаза на каком-нибудь предмете интерьера. И лишь на лучах Таллы, бьющими в окно, он задержал взгляд больше привычного. Проследил за их ровным, спокойным течением, мерцанием, заполняющим комнату. И уже слегка заинтересовано перевёл глаза на того, кому это все принадлежало.

Ираэль замолчала. Айдалин в последний раз переглянулась со всеми остальными Стражами. Ардана недовольно поджала губы. Блондинка что-то коротко сказала.

Старая знакомая повернулась к нему. Ее лицо было все мокрое от слез, но глаза уже стали сухими. Полными надежды.

- Эвер по праву Хранителя Терры был назначен твоим учителем, и должен был посвятить тебя во все, что касается Карты Вселенной, твоего дара и наших правилах.

Брови Дима удивленно взлетели вверх.

- Я сказала им, что ты ничего не знал о Хранителях и их законах. И не знал о том, что случилось на Терре после твоего ухода. Еще я рассказала, что это Эвер сотворил все катастрофы, случившиеся на Элиасе. Так как хотел стать новым Стражем. Коллегия больше не считает тебя безоговорочно виновным.

- А что же с якобы учениками Арданы?

- Они на самом деле были ее учениками, будущими Хранителями. Но так как Эвер не посвятил тебя в нашу жизнь, ты не мог этого знать. Стражи это приняли. Они ужасно возмущены поведением того, кого считали собратом и еще недовольны Арданой, - Ираэль слегка понизила голос. – Это все случилось в ее коалиции, а значит она косвенно виновна во всем происходящем.

- А как же он? – Димостэнис кивком головы указал на Ирджина. – Он убил бывшую Хранительницу.

Ираэль опустила глаза в пол.

- Я сказала, что успела считать ауру убийцы Есении. И это был не ты.

- Но ты не сказала, что это сделал он.

Бывшая ученица покачала головой.

Снова резко заговорила Ардана. Айдалин кривила свои пухлые губы и переводила взгляд с нее на обвиняемого. Судя по ее мрачному взгляду, первый вариант сценария ее устраивал больше. Ардане ответил один из мужчин, тот самый, который недавно изучал обстановку комнаты. Он спокойно и уверенно что-то говорил и остальные его слушали, не перебивая

- Господин Майвел, - начала переводить Ираэль, хотя, как заметил Дим, ее еще не попросили об этом, - говорит, что в связи с тем, что тебя обманывали и использовали в темную, они не могут применить к тебе высшую кару.

Слушая ее, Димостэнис не спускал взгляд со Стражей, среди которых шла жаркая дискуссия.

- Госпожа Айдалин и Ардана считают, что и оставлять все как есть нельзя, - Ираэль чуть подошла к нему, чтобы он слышал ее тихий голос. - Это может создать прецедент и другие смогут творить, что захотят, не опасаясь наказания.

В спор вступили другие мужчины. Наконец Майвел еще что-то добавил, после чего каждый из Стражей сказал по одному слову. Общее решение опять начала озвучивать блондинка.

- В связи со смягчающими обстоятельствами, госпожа Айдалин говорит, что Коллегия принимает, тот факт, что ты был введен в заблуждение и находился в неведении относительно своих обязанностей и наших законов. И они решили смягчить свой приговор. Отныне тебе присваивается статус Хранителя, и ты должен жить по правилам и законам Коллегии. И как любой Хранитель ты должен привести в нашу общину двух подготовленных и обученных учеников.

Что-то резко сказала Ардана. Блондинка снова кивнула.

- Госпожа Ардана говорит, что ее коалиция понесла серьезные убытки и потеря пятерых человек сильно отразилась на состоянии их дел. И хотя Эвер и является отступником, она не может полностью нести ответственность за его поступки. Ты должен возместить ей этот ущерб.

Глаза Ираэль просто светились от счастья, когда она озвучивала решение Коллегии. После того как она закончила, что-то вновь произнес тот Страж, который первым заступился за него.

- Господин Майвел сказал, что на первых порах тебе понадобится наставник. Он оказывает тебе большую честь и берет в личные ученики.

Димостэнис подумал, что сейчас очень не хватает какого-нибудь язвительного комментария от князя. Но тот по-прежнему был в отключке. А то, что думал сам Дим по поводу большой чести, озвучивать не следовало, чтобы не обострять и без того напряженную ситуацию.

- Я должен буду найти семь учеников? – подытожил он.

Ираэль кивнула.

- Ты рассказывала, что моя мама, прежде чем найти тебя несколько аров путешествовала по мирам. Потом еще несколько аров только подготавливала тебя к этой роли, обучая самым азам дара и еще почти три ара ты осваивала свои новые способности. То есть это почти семь аров только на одного ученика? Сколько же надо времени, чтобы выполнить их условия? Пятьдесят аров?! Больше?

-Может чуть меньше, может больше, - легко согласилась с ним старая знакомая. – Жизнь Хранителей гораздо дольше, чем любого другого человека. Я тебе уже говорила об этом. Мы не вечны, но сто аров даже не срок. Это минимум пол жизни или даже меньше. Мне почти восемьдесят. Твоему брату около девяноста. Госпоже Айдалин говорят сто пятьдесят…

- Ты мне еще их биографию перескажи! Мне все равно сколько им всем аров! Пятьдесят аров в любом мире для обычного человека – эта большая половина жизни! Что будет с моими близкими людьми через пятьдесят аров?

Дим уже почти орал. Ираэль растерянно хлопала глазами. Восемьдесят аров, а так и не поняла самого главного.

- Мне не нужна жизнь, если в ней не будет моих любимых людей, - четко, отделяя слова друг от друга произнес он. – Я не буду выполнять ваши условия.

Айдалин непонимающе переводила глаза с него на свою переводчицу. Хмурились другие Стражи. Напряженно смотрел Майвел. Лишь Ардана довольно улыбнулась. С шумом втянув воздух в легкие и тихонько покряхтывая, сел на полу князь.

Блондинка что-то резко спросила у Ираэль.

- Вы так орете, я думал, что я уже в Бездне, - простонал Янаур, держась за голову обеими руками, словно она у него раскалывалась на две части, и он старался ее удержать.

Айдалин гневно обернулась на Димостэниса.

- Ты отказываешься принимать их условия? – перевела ее вопрос Ираэль.

- Да, - кивнул Дим.

Ираэль уже было открыла рот, но блондинка остановила ее резким движением руки. Бросив еще один взгляд на Дима, она вернулась к Стражам.

- О, Боги! – вдруг заорала старая знакомая. – Ты не можешь быть таким непроходимым болваном! Кому нужна твоя недоделанная романтика. С верностью, долгом, муками разлук! Всего это не существует. Есть жизнь и те блага, которые она тебе дает! И я ради тебя сейчас рискую этой самой жизнью! Мне никогда не простят этого предательства. Ты можешь просто так сбрасывать это со счетов? Где твое благородство? Честь? Что там у тебя еще есть? Ум в конце концов!

- Я тебя не просил, - спокойно ответил Димостэнис. – И ничего тебе не должен. Если бы ты самого начала не врала мне, не придумывала все эти сказки, а просто рассказала все как есть, то возможно всего вот этого сейчас не было бы.

Ираэль хотел что-то ему возразить, но их прервал тонкий писк. Настолько нереальный в этой обстановке, что его услышали все. Писк повторился. А потом перерос в возмущенный рев новорожденного младенца.

Димостэнису потребовалось всего несколько мгновений, чтобы сопоставить неожиданный звук, корзинку в руках Арданы, постоянные угрозы. Моментально, безоговорочно сработал инстинкт. Защищать близких ему людей. И уже тем более собственного ребенка.

Серебро само потекло по венам. Уже привычно, не замечая повреждений, которые были нанесены его организму. Мерцающие линии на коже. Серебристые перчатки. Жезл.

Он сделал стремительный шаг к Ардане. Отрезая себя искрящейся стеной от Стражей. Иржин вышел вперед, закрывая свою предводительницу. Не задумываясь Дим ударил его жезлом. Иржин выставил вперед руку, ловя на нее плетение. Димостэнис, разрывая защиту, схватил его за ладонь, резко выворачивая. Кисть безвольно повисла. Не давая прийти в себя, Серебряный ударил его в нос, кулаком, затянутым искрящейся перчаткой. Голова Иржина мотнулась назад. Дим схватил его за другую кисть и сравнял с первой. Пнул ногой в живот. И пока новоявленный братец падал, как ему казалось безумно долго, ударил по колену, дробя кость.

С брызгами серебра разорвалась защитная стена. Силовой щит вырос между ним и Иржином. Димостэнис все еще чувствуя в себе силы, попытался прорвать его, когда на него набросилась Ардана, ударив боевой формулой. Он отлетел назад. Серебро спасло от жесткого приземления.

- Прекрати, - Ираэль упала рядом с ним на колени, пытаясь прижать его к полу, - прекрати, прекрати, прекрати. Или тебя убьют. Чем ты тогда поможешь своему сыну?!

Димостэнис обмяк в ее руках.

Сын.

В этот же мгновение тяжелые цепи упали на его руки и ноги, прижимая к полу. Ардана подошла к остальным Стражам и начала что-то увлечено им говорить. Ираэль села рядом с ним.

-Ардана говорит, что ты агрессивный и неуправляемый.

- Почему у нее мой сын?

- Она говорит, что требует компенсации, а в этом ребенке уже чувствуется сила Хранителя. Она официально просит у Коллегии признать ее право воспитывать мальчика.

- Что с Олайей?

- Она в Эшдаре.

Дим даже на мгновение не хотел впускать в себя, что чувствует Олайя, думая, что потеряла своего столь долгожданного ребенка. Как она будет жить, если его у нее отнимут.

- Скажи им, что я согласен.

Ираэль бросила на него пронзительный взгляд.

- Согласен на их условия. И возмещу Ардане ее потери. И приведу в их гильдию еще двух учеников.

Хранительница вскочила на ноги и почти побежала к совещающимся Стражам. Что-то быстро им говоря. Ардана зло взмахнула руками и показала на распластанного на полу Иржина. Айдалин указала на ребенка и повернулась к остальным.

Димостэнис закрыл глаза, сканируя себя и свои ресурсы. Аура хранителя была сильна повреждена. Чтобы восстановить ее придется приложить немало сил и времени.Серебро по-прежнему с ним, но он слишком много выплеснул его на защиту и столкновение с Иржином. Он пропустил искрящиеся линии сквозь звенья одной цепи, руша ее. Повторил тоже самое с оковами на другой руке.

Стражи все еще о чем-то спорили. Димостэнис повернул голову к князю, который внимательно наблюдал за ним. Тот слегка вопросительно приподнял брови. Дим видел, как его пальцы скользнули к ножнам на поясе, он отрицательно покачал головой.

Серебро разорвало сковывающие плетения на ногах. На лбу выступила испарина. Подступила боль, он снова был пуст.

Стихли разговоры. Вернулась Ираэль.

- Они согласны дать тебе второй шанс. Но появились новые условия. В знак твоего согласия вы скрепите уговор, по которому ты пока не найдешь учеников, будешь состоять на службе Коллегии и Карте Вселенной. Ты не имеешь права возвращаться на Элиас и считать его своим домом. И обязан активно помогать с любыми катастрофами, происходящими в других мирах.

Дим вскочил на ноги, скидывая с себя остатки чужих плетений. Знаком показал старой знакомой следовать за ним. Остановился в двух шагах от Стражей. Они внимательно следили за каждым его движением, но не опустились до того, чтобы выставить щиты.

Он повернулся к Ираэль.

- Скажи им, что у меня тоже есть условия. Вы отдадите мне сына и никогда больше не потревожите мою семью. И вот это, - Дим небрежно ткнул в сторону Иржина, - не будет больше Хранителем Элиаса. У этого мира есть свои защитники и они позаботятся о нем.

Выслушав Ираэль, Ардана что-то резко возразила. Однако другие Стражи не особо прислушивались к ее мнению. Видимо и правда старушка теряла свое положение и влияние в обществе собратьев. Майвел что-то резко ей ответил. И Первые начали один за другим уходить в открываемые проходы. Последним остался его наставник. Произнес что-то на прощание и ушел следом за остальными.

- Он сказал, что оставит для тебя маяк. Ты сможешь его найти, - просветила его Ираэль.

Димостэнис скривил губы. Как будто он знал, как это делать. Как будто после попытки разделаться с ним, у него остались хоть какие-то силы. Старая знакомая подцепила энергетическое плетение и, в последний раз обернувшись к нему, ушла в проход.

Димостэнис тяжело выдохнул и развернувшись, медленно подошел к корзине, одиноко стоящей посреди вдруг опустевшей комнаты. Наклонился. Взял на руки притихшего ребенка. Сердце куда-то стремительно ухнуло, словно пытаясь сбежать. В горле предательски застрял неповоротливой комок. Он даже не отдавал себе отчета сколько стоял и смотрел на сына, не смея прервать эту связь. Потом осторожно прижал его к груди и на негнущихся ногах подошел к кровати, положил ребенка рядом с сестрой.

Повернулся к князю, все это время молча наблюдающего за ним.

- Что будем делать дальше? – азартно спросил Янаур.

Дим горько усмехнулся. Авантюрист. Что с него взять?

- Ты же слышал – дел теперь у меня по горло. Аров на пятьдесят все расписано.

- Ты же не можешь это воспринимать серьезно, - неверяще сверкнул глазами Янаур.

- Мне нечего им противопоставить, - стараясь казаться спокойным, ответил Дим. – Сейчас.

Эардоре выдохнул. Сделал несколько шагов по комнате.

- Они ушли и значит у нас есть немного времени, чтобы подготовиться. Людей у нас немного. Но ты сам сказал, что к Мюрджену идет войско союзников. Какими бы эти напыщенные индюки не были сильными одаренными, им не выстоять против силы в сотни раз превосходящей их.

- Ты предлагаешь людей, для которых уже война закончилась, вновь отправить на смерть? И ради чего? Моих интересов? Тем более ты забываешь, что их не шесть человек, за ними стоят их коалиции – Хранители и ученики. Только чтобы разделаться с Эвером, я разнес половину твоего дворца. Воевать с ними – уничтожить Элиас окончательно.

- Было бы что уничтожать, - зло парировал князь, - везде и так полная разруха.

Он нервно мерил комнату шагами. Димостэнис молча наблюдал за ним. Думая о том, что жизнь всегда полна сюрпризов.

- Ян, - позвал он.

Эардоре от неожиданности сбился с шага и молча повернулся к нему.

- Ты и правда хочешь мне помочь?

Князь язвительно скривил губы. Видимо, хотел изречь одну из своих колкостей.

- Тогда позаботься о моей семье. Большего мне не надо.

Димостэнис развернулся. Время уходило, и он опасался, что не сможет открыть проход и найти нужный след. Покалеченная аура на попытку пропустить через нее энергию прохода, ответила резким несогласием и тягучей болью. Импульс ударился о грудную клетку. Серебристый луч Таллы скользнул от окна к нему. Всегда готовый предложить свою помощь.

Дим поймал его в ладонь. Позволил заскользить по руке. Резко сжал, обрывая связь, скидывая с себя остатки серебра. Против воли бросил еще один взгляд назад и сделал шаг в гнетущую неизвестность.

Эпилог

Эпилог

- Ваше высочество! – молодой мужчина вскочил на ноги при виде заходящего в двери человека, - я подготовил для вас состав участников предстоящей встречи.

- Есть кто новый?

- Трое предводителей горных кланов на Западе освобожденного континента. Хотят объединиться в одно княжество и присоединиться к Альянсу.

- Кто еще?

- Основные участники Альянса и те правители государств, которые примкнули к союзу на прошлой встрече.

- Фельсевер?

- Правитель Скалистого государства шлет вам нижайший поклон и просит Таллу благословить ваши дни и дни вашей семьи, а также прислал дары, чтобы уменьшить вашу обиду и ее тень не омрачала ваши с ним светлые отношения.

- Упрямый баран, - тихо произнес князь, не зная начинать уже злиться на Рамира по-настоящему или пока оставить все как есть.

Исчезновение девэры многих людей привело в большое ошеломление. Все уже привыкли, что он есть в их мире. Всегда. Везде. Решающий любые проблемы. Окруженный своим серебром. Умеющий найти выход из любой ситуации.

После разрухи, которая осталась на Элиасе после окончания войны и серии природных катастроф, сотрясавших мир еще несколько миноров, люди были растеряны. Никто не знал с чего начинать строить заново. И ждали девэру, который, по их мнению, должен был обязательно вернуться и дать-таки ценные указания.

Янаур Эардоре же в это время начал отстраивать свой любимый Мюрджен. Одной из основных проблем были даже не разрушения, к тому же от военных действий в большей степени пострадала лишь Антаклия. Правда от серий цунами, обрушившихся на юг княжества, были разрушены несколько крупных городов, а большинство прибрежных селений просто смыло водой.

Основной проблемой было сокращение численности мужского населения, так как в Проливе Смерти осталась большая часть армии княжества, и многие мужчины не вернулись в свои дома. И правитель Мюрджена понимал, что отсутствие рабочих рук уже в ближайший ар приведет страну к голоду и дальнейшему вымиранию.

Тогда Янаур принял решение, вызвав волну возмущения сначала среди везерей, потом среди знати: он предложил воинам имперской армии остаться в Мюрджене на правах полноценных граждан, а затем лично говорил с народом, попросив его о помощи.

Да и куда было девать такое количество воинов, вдруг оказавшихся не у дел? Ждать пока кто-то назовет себя новым правителем Астрэйелля, и вновь поведет их воевать против княжества?

- Империи больше нет и глупо продолжать эту войну. Люди не виноваты, что их вели на бой с нами. Они всего лишь воины и подчинялись приказам. Мы сражались за новый мир и теперь только в наших руках сделать его таким, каким мы всегда хотели. Он лежит перед нами чистый и непорочный и мы должны поднять его из руин. Должны принести в этот мир новую жизнь. Должны заботиться о наших близких. Должны протянуть руку помощи тем, кто в этом нуждается даже больше чем мы сами.

Любовь и доверие народа к своему князю, который избавил их от ига императора и собственными руками убил их главного врага были настолько велики, что люди смирились и приняли волю правителя.

Конечно не сразу. Как в любом большом деле, поначалу было сложно. Но и как в любом большом деле – главное было начать. И уже сейчас по прошествии трех аров после окончания войны князь понял насколько было верным его решение. Неумолимо росла рождаемость, повысилась урожайность, люди перестали голодать, а Благословенная земля пусть медленно, но верно вставала с колен и отряхивалась от горя, разрухи, смертей и уже уверенно смотрела в светлое будущее.

Глядя на князя Мюрджена, правители Бережного ландрата и Акилорского княжества тоже начали возрождать свои государства от разрухи. Их земли во время войны пострадали сильнее остальных, им и вовсе пришлось поднимать города из руин. Но именно эти государства, с присоединившейся к ним Рогдарской Республикой, вошли в основу нового Альянса, который взял на себя функции поддержания мира и урегулирования отношений между другими образовывающимися государствами.

С оставшимися землями в первый ар были проблемы. После смерти императора начали вылезать кандидатуры на его место, которые объявляли себя преемниками великих идей мученически погибшего правителя и пытались вновь взбаламутить народ. Кто-то даже умудрялся собирать небольшие армии из того отребья, которое не присягнуло на верность правителю ни одного из государств, и вести их на соседние земли в новые завоевательные походы. С такими разбиралась быстро и безоговорочно. Эту миссию взял на себя правитель Мюрджена, а его Надзор пока как ни одна служба нового мира умел решать подобные проблемы.

Более спокойных ссылали на Каменный материк вместе с их подручными. Как сообщили бывшие хозяева этих мест, там осталось еще несколько участков земли, на которых люди могли вполне сносно жить. Но при более детальном разговоре с главой местной общины Янаур узнал, что голые скалы, какими на первый взгляд казался Каменный материк все еще являются местом добычи драгоценных минералов и других полезных находок, которые будут как нельзя кстати для возрождения княжества.

Примерно через ар смогли утвердить новое государство – королевство Эрдагос[1], что в переводе со старого языка означало неодаренный – занявшее всю бывшую Центральную квоту империи и почти всю Западную до самых границ с Рогдарской Республикой.

На оставшихся землях жили отдельные кланы, представляющие собой бывших подданных императора, которые не были согласны вступать ни в Альянс, ни признавать новые государства, но свои возражения оставляли при себе и от них не исходило никакой агрессии. Более того на очередном съезде альянса князь Эардоре предложил приглашать на подобные встречи и глав этих кланов, чтобы те могли участвовать в общей жизни, а они сами держать подобные анклавы на виду и знать, что каждый из них себя представляет.

В следствие чего уже Альянс разросся до семерых участников, а кланы продолжали объединяться в отдельные княжества со своими правителями и интересами, тем самым снижая количество постоянных междоусобиц и создавая новую политическую карту Элиаса.

И только Фельсевер оставался отстраненным и отказывающимся принимать участие в любой совместной деятельности Альянса. Княжество, как и раньше было закрыто для других стран и любые корабли пускались в территориальные воды только по приглашению князя. Да и сам Рамир в гости особенно не спешил, поэтому все общение сводилось строго к переписке. Единственным исключением стало скрепление семейного союза князя Мюрджена в Главном Храме в Антаклии, и то не ради самого князя, а ради его избранницы.

Янаур быстро пробегал глазами страницы, которые дал ему секретарь.

- Спасибо, Хард, - оторвал он глаза от документа, - что я без тебя делал бы.

- Думаю, нашли бы себе другого секретаря, ваше высочество, - улыбнулся полковник Ногерта.

Янаур запомнил расторопного и смышленого лейтенанта, и когда пришло время подбирать себе в окружение толковых людей, князь лично поговорил с молодым человеком и поняв, что военную службу тот продолжать более не желает, предложил должность своего личного помощника. О чем ни разу за все эти ары не пожалел.

- Ты себя недооцениваешь, - Янаур еще раз глянул в листы и пошел в зал совещаний.

Гвардейцы, дежурившие у дверей личных покоев, увидев князя, распахнули перед ним двери. Когда тяжелые створки захлопнулись за его спиной, Янаур пользуясь тем, что его никто не видит, прислонился к стене, закрыв глаза, сбрасывая с себя напряжение и усталость от прошедшей встречи.

… «После того, как Мюрджен одержал вверх над империей и после того, что сделал именно ты, все так или иначе будут смотреть в твою сторону, равняться на тебя, спрашивать тебя, как им быть. Старший брат, который будет примером» …

Хотел бы он снова посмотреть в глаза того пророка и сказать, что он думает о подобных предсказаниях. Вот и был бы сам старшим братом, а ему одного Мюрджена хватало.

Перевел глаза за окно. Из-под тяжелых занавесей пробивался свет Таллы. Князь уже и не помнил, когда за последние три ара ее лучи были по-настоящему столь ярки, щедро одаривая серебром всех вокруг. Янаур быстрыми движениями развязал шейный платок, расстегнул верхние пуговицы рубахи, слегка взъерошив волосы и улыбнулся.

- Княгиня, - он прошел в чайную залу и остановившись у сидящей в мягком кресле женщины, учтиво поклонился, - хочу сказать вам, что вы как всегда обворожительны, прекрасны, и чертовски соблазнительны, - он недвусмысленным взглядом пробежался по открытым плечам, ключицам и верхней части груди, которые не скрывало легкое платье, - сэты, проведенные вдали от вас были самыми тяжелыми и почти невыносимыми. Честно говоря, еле дожил до новой встречи с вами.

Элени подняла на него глаза и улыбнулась. Легко вскочила на ноги и обняла избранника за шею.

- Я тоже по тебе очень соскучилась, Ян.

Милада выглянула в окно. Талла сегодня светила по-особенному. Вернее, последние три ара она вообще никак не светила, и уже почти забылось, что такое ее серебристые лучи. Девушка вышла во двор. На улице собралась уже почти вся община. Люди также как она поднимали голову, улыбаясь небесному светилу.

Милада прошла мимо разноцветных, ярких домов, ухоженных участков земли в каждом дворе, дошла до полей, на которых зрел урожай и свернула к Великой реке. Она вспомнила, как удивился князь Мюрджена, когда они отказались от предложенной им земли на Жемчужном Полуострове. И попросили для себя юг империи. Мертвые равнины, засыпанные пеплом. Место, куда их далекие предки пришли вместе со своим девэрой и возродили его для жизни. Место, которое стало и их домом.

Понадобились ары, что отвоевать у пепла и застывшей лавы живую землю. А предстоит сделать еще больше. К сожалению, без серебра работа ладилась не так быстро, как это было бы возможно. Потому что даже их с Трависом вергилы перестали ощущать эту связь, и они вновь были ограничены в своем даре. Но она и все те, кто в тот жуткий день начала Великой катастрофы услышали ее и пошли за своим девэрой ни разу не пожалели о своем выборе.

Милада села на небольшой причал, свесив ноги и подставив лицо серебру Таллы. Она больше не стеснялась своих шрамов и не закрывала их волосами. Она заработала их, сражаясь против девэры и несмотря на то что они были врагами, он спас ей жизнь. Она же, не задумываясь пошла за ним, когда он позвал. И Милада была одной из тех в этом мире, кто знал, что Серебряный обязательно вернется.

Олайя сидела у окна и наблюдала за сыном, играющим в саду. Талла сегодня была прекрасна. Еще пол сэта назад по небу ползли тяжелые низкие тучи, а сейчас лучи светила пробились сквозь привычную хмарь и развеяли серость дня. А вместе с ними нити, связывающие ее с самым дорогим ей человеком и до этого лежащие мертвым грузом на ее душе, словно наполнились их светом и стали сильнее.

Почти целый ар Олайя жила в княжеском дворце, после того, как Янаур прибыл в Эшдар с ее сыном на руках в тот самый момент, когда она уже почти сошла с ума, думая, что навсегда потеряла своего ребенка. Она помогала Элени восстанавливаться от полученных травм, от новых потерь, боли, неуверенности в себе, отодвигая свою собственную боль, закрываясь от нее заботами о близких людях. За это время она близко сдружилась с князем и часто длинными темными вечерами, когда Элени еще не пришла в себя, а маленький Дим посапывал в своей колыбельке, они сидели за чашкой травяного напитка или кафы и делили друг с другом свое истинное одиночество и боль.

Именно в один из таких вечеров, Олайя и попросила Янаура рассказать, что на самом деле произошло в день исчезновения Димостэниса и как у него оказался ее сын. После того, как она узнала правду, она совсем потеряла покой.

… «Ты думаешь, ты родишь ребенка? Нет, Лала, это будет не ребенок. Лакомый кусок для тех, кто мечтает о могуществе» …

И он был прав. Мальчик, имеющий такое наследие в крови просто не может оставаться незаметным для тех, кто мечтает о власти и всесилии. И Димостэнис был вынужден променять свою свободу и жизнь, чтобы она и их сын могли спокойно жить и быть счастливыми.

… «Ты должна быть счастлива. Пообещай мне, Лала» …

И она была счастлива. Насколько может быть счастлива мать, получившая долгожданного, любимого ребенка и потерявшая его не менее любимого отца.

Через ар, когда отношения Элени и Янаура наконец наладились и несмотря на то, что они оба были ее семьей и единственными близкими людьми в этом мире, не считая конечно же сына, Олайя высказала желание покинуть дворец и найти более спокойное и уединенное место проживания. Тогда Янаур показал ей этот дом, в пригороде Антаклии и сказал, что его подарил Димостэнису еще бывший князь Мюрджена и что он теперь по праву принадлежит ей.

Здесь Олайя чувствовала себя более свободной. Она была хозяйкой самой себе и не надо было каждый день изображать из себя сильную женщину. Каковой она к тому же совсем себя не считала. Она сходила с ума от одиночества, тоски, чувства вины.

Чтобы хоть как-то отвлечься Олайя вновь начала заниматься своим любимым делом – травничеством. Делала настойки, мази, компоновала травяные напитки, которые стали пользоваться популярностью в столице и даже за ее пределами. А в один из дней, когда они с сыном навещали Элени и ее избранника, князь с самым серьезным видом заявил, что на одной из центральных улиц Антаклии есть пустующая лавка, из которой недавно съехал травник и она могла бы занять ее, если ей будет удобно.

Самое удивительное, что на следующее утро, когда она поехала по указанному адресу, там и правда была пустая лавка, которая казалось ждала именно ее. Только вот она не почувствовала ни одного из запахов, которыми должны были быть пропитаны все стены травницкой, если она на самом деле таковой являлась. Олайя не стала обижать Янаура и согласилась принять этот подарок, тем более уютное, совершенно новое, приятно пахнущее свежим деревом строение очень подходило для этих целей.

Казалось жизнь налаживалась. У нее был маленький Дим, который радовал ее каждый божий день, семья, любимое дело. И только слабые, едва ощутимые нити в ее душе, которые она постоянно чувствовала не давали ей забыть, что было смыслом ее жизни. Ждать. И сильно-сильно верить, что он обязательно вернется.

Олайя вытерла бегущие по лицу слезы. Почему же сегодня все изменилось? Впервые за три ара нити вдруг налились силой и словно заполнили ее всю изнутри. Кусая пальцы, она в нетерпении смотрела в окно, отсчитывая тянущиеся мгновения.

Легко скрипнула входная дверь. Олайя вздрогнула и резко повернулась.

- Мама, ты почему плачешь? – маленький мальчик, с россыпью веснушек на лице и золотистыми непослушными волосами, тихонько подкрался к ней.

Она быстро вытерла лицо и посадила его на колени.

- Наверное от счастья, сынок. Сегодня очень много серебра Таллы.

- Зачем ты собрал Коллегию Первых? – Айдалин, как обычно взяла на себя роль председателя. За то время, что они не виделись, она заметно сдала, несмотря на все особенности ее организма. Ары неустанно собирают свою дань даже с таких как она.

- Я привел моих учеников, - спокойно ответил Димостэнис, игнорируя ее показное превосходство. За минувшие ары он научился, чему хотел и приобрел необходимый опыт. Да и по силе, если он и уступал кому из Стражей, то только потому что не любил пользоваться энергетикой смерти и эта грань дара у него была слабее, чем у остальных. Зато в созидании он превосходил любого из них.

- И где они? - презрительно фыркнул Иржин. В его ауре по-прежнему доминировала грань созидания, но уже просматривались и две другие. И Дим знал, что несколько аров назад он сменил Ардану на посту главы коалиции. Жаль. Чуть-чуть не дотянула старушка до их животрепещущей встречи.

- Здесь, - Дим сделал жест рукой, будто открывал дверь, - они всегда были с вами, просто вы их никогда не замечали.

В созданном проходе стали появляться Хранители. Представители всех шести коалиций.

- Я просто подумал, зачем плодить количество, когда можно повысить качество. И времени отнимет меньше и результат, как правило, выше.

Конечно насчет времени он слегка слукавил. Чтобы найти нужных ему Хранителей, уставших от гнета навязанных правил, от выбора, которого они не делали, от несправедливости и чужого всевластия, понять, чего они хотят и убедить их поверить ему, ушли десятки аров. Аров, которых уже не вернуть. Но сегодня он наконец станет свободным.

- Что это все значит? – зло спросила Айдалин, - кто все эти люди? И зачем ты их сюда привел?

- Все эти люди – истинные Хранители миров и пока вы грызетесь, как крысы за власть, они выполняют свое предназначение. Пора им уже выйти из вашей тени и занять достойные их места.

- Ты бросаешь нам вызов? Обвиняешь нас?!

Димостэнис слегка качнул головой. Сколько же он ждал этих мгновений.

- Я выношу вам приговор.

Айдалин ударила. Ее плетение, сжигая воздух за собой, упало на Дима, и… не долетев до своей жертвы, рассыпалось на отдельные нити. Упали щиты с Хранителей, открывая их новые ауры, которые им сформировал Димостэнис, используя свою силу созидания.

- Коллегии Первых с этого мгновения больше не существует, - твердо произнес он, - ибо в этом больше нет нужды. Каждый Хранитель отныне имеет право решать свою судьбу самостоятельно. Не подчиняясь злой воле тех, кто их всего лишь использовал ради собственных благ. Быть Хранителем - это большая честь и каждый должен будет доказать перед остальными, что он этого достоин. И каждый сможет пройти обучение и стать Стражем, если такова будет воля Карты.

Теперь уже вспыхнули ауры всех пятерых Стражей.

- Я обвиняю Иржина в убийстве Хранительницы Элиаса с целью наживы и укрепления своего положения. Кара за смерть своего одна – смерть.

Пока никто не успел опомниться, несколько переплетенных между собой энергетических связок упало на Иржина, проламывая его защиту, впиваясь в его ауру, уничтожая ее.Приговоренный упал на колени, пытаясь совладать с чужими плетениями и собственной болью. Дим был согласен - ощущения так себе. Он их на себе уже испытал.

- Айдалин, - продолжил Димостэнис, отрывая взгляд от Иржина. Его уже можно смело списывать со счетов. Минус один. – Ты обвиняешься во лжи и в том, что уже давно утратила представление о том, зачем нам всем был дан наш великий дар, в манипуляциях своими учениками, в принуждении их выполнять службу за тебя, в нарушении всех основных законов Хранителей. В этом же обвиняются Рик и Джор. И в том, что своей хозяйке служили более верно, чем Карте Вселенной.

Зачитать приговор до конца Димостэнис уже не успел. Стражи напали одновременно. Их бывшие ученики не растерялись и легко отразили первый удар, а потом пошли в наступление сами. Потоки энергии лились со всех сторон. Пространство искажалось. Сам воздух казалось начал трещать от переизбытка силы, которая сконцентрировалась в одном месте. В какой-то момент Дим увидел, что Рик пытается открыть проход, чтобы сбежать. Но сильный удар отбросил его в сторону и когда он упал на пол в его груди зияла дыра. Аура здесь уже не поможет.

Димостэнис обвел взглядом место встречи, превратившееся в бойню. Держалась пока Айдалин, да Кортис слабо отбивался, но его силы уже были на исходе. Вот Айдалин вскрикнула. Кому-то из Хранителей удалось пробить ее защиту и зацепить ауру. Она попыталась разорвать эту связь, но пропустила следующую атаку и уже не смогла освободиться от плетения.

Димостэнис отвернулся. Он знал, что это конец. То, о чем он мечтал все эти долгие ары - свершилось. И ему остался сделать последний шаг.

- Наставник, - Дим подошел к единственному оставшемуся целым и невредимым Стражу. Майвел стоял чуть в стороне от развернувшейся бойни, слегка закрытый своими щитами, на всякий случай.

- Страж, - Майвел слегка склонил голову.

- Да сохрани меня Карта, - поморщился Димостэнис, - от такой чести.

- Зря, - пожал плечами собеседник, - думаю из тебя получился бы отличный Страж.

Найти след своего наставника оказалось не так сложно, как Дим решил поначалу. Он довольно быстро отыскал нужный проход и ушел вслед за Майвелом. Этот новый мир был чем-то похож на Терру. Здесь не было свободных энергий стихий, всю силу мироздания люди сумели поставить себе на служение. В этом мире даже язык был немного похож, благодаря чему Майвел сумел объяснить своему новому ученику, что тот может распоряжаться его домом и всем тем, что он имеет сам и что он всего лишь желает помочь ему с дальнейшей адаптацией.

Правда Димостэнис на тот момент не был настроен ни на какое сближение, поэтому если и общался со своим наставником, то только через призму неприязни и неприкрытого сарказма. Однако языковый барьер мешал ему выразить всю ту гамму чувств, которую он испытывал, поэтому пришлось отказаться от подобной манеры общения и настроиться на холодный, деловой стиль в разговорах, чтобы получить необходимые ему знания и навыки.

- Зачем ты делаешь вид, что помогаешь мне? – спросил однажды Димостэнис, когда они уже довольно сносно могли понимать друг друга.

- Я не делаю никакого вида, я и вправду помогаю тебе, - Майвел никогда не выказывал превосходства по отношению к своему ученику и всегда общался с ним спокойно, без всякого давления, не принуждая ни к чему. Как к равному.

Но именно это последнее обстоятельство всегда злило Дима больше всего.

- Хорошо, спрошу по-другому, - фыркнул он, - зачем ты это все делаешь?

Страж некоторое время молчал, словно взвешивая свои дальнейшие слова и решая стоит ли их сейчас говорить.

- Потому что это мне очень нужна твоя помощь.

Димостэнис был несколько обескуражен подобным поворотом событий.

- Я прошу тебя помочь мне спасти один мир.

- Разве это не моя обязанность? Вы мне еще в прошлый раз объяснили, что я теперь официально принят в вашу шайку-лейку Хранителей и должен оберегать и спасать Карту Вселенной.

- Нет, - мотнул головой Страж, все также спокойно, как и несколько мен назад. Казалось его вообще ничем нельзя было пронять. – Я не это имею в виду. Есть один мир, энергетическое ядро которого почти разрушено. И мне с этим не справиться в одиночку.

- А что другие Стражи?

Майвел усмехнулся.

-Этот мир в любой момент может рухнуть в Бездну. Это слишком опасно и забирает много сил. Обычно Хранители такие безнадежные миры обходят стороной. С таким выбросом энергии не под силу справиться ни одному человеку, не важно есть ли у него дар и какой тот силы. Но пока у этого мира еще осталось немного времени. И когда я увидел, как ты своей, еще даже не оформившейся аурой смог погасить серьезную катастрофу, грозящую гибелью большей части планеты, то понял, что ты тот, кого я так долго искал. Но формально ты принадлежал коалиции Арданы и я не мог взять тебя в свои ученики.

- Этот мир чем-то дорог тебе? – уже более ровно спросил Дим.

На этот раз Майвел молчал дольше.

- Там живет моя семья. Долгие годы я пытаюсь найти спасение. И сейчас я прошу о помощи тебя.

Страж ушел в другую комнату и вернулся назад с каким-то свитком в руках.

-Когда-то очень давно я был ученым, увлекался астрологией, а после, став Хранителем, долгие годы своей жизни потратил на то, чтобы понять есть ли какая закономерность между расположением миров на Карте.

Майвел развернул фолиант, на котором в схематичном виде была изброжена Карта Вселенной несколькими, переплетенными между собой спиралями. Сколькими точно Дим не успел рассмотреть.

- Она огромна, - с благоговением произнес Страж, - но со временем я понял, что миры в ней располагаются не хаотично, а в определенном порядке. Какие-то совсем близко друг к другу, какие-то дальше, а есть такие, которые настолько далеко, что преодолевать это пространство сложно даже Хранителям. Но самое главное - время в этих мирах тоже течет не одинаково. Вернее, пространство искажает его. Например, мир в котором мы находимся сейчас примерно на одной и той же точке в спиралях с Элиасом и вернись ты туда сейчас, поймешь, что и там уже прошло примерно несколько месяцев. Но есть миры, которые находятся настолько отдаленно, что попасть туда можно лишь, исказив пространство, а вместе с ним и время. И если определить эту последовательность и двигаться лишь в правильном направлении, то исполнив предназначенную тебе миссию, ты сможешь вернуться в свой мир и даже еще успеть вырастить сына.

Дим молчал. Он еще к середине речи понял, что хочет донести до него Майвел. И был готов за одну даже возможность просто ознакомиться с этой схемой, не говоря о том, чтобы владеть свитком, каждый день устранять катастрофы, спасать миры, участвовать в любых междоусобных войнах Стражей, все что от него не потребовал бы Майвел.

Надежда стоит дорого.

- Он твой, - словно читая его мысли, произнес наставник, - если не сможешь разобраться, я всегда готов тебе помочь.

Димостэнис взял свиток.

- Что именно я должен сделать?

Майвел тяжело вздохнул.

- Это не обмен и не плата, - как маленькому ребенку терпеливо объяснил он. – Это мой жест доброй воли. Мне он больше не нужен, уже давно все знаю наизусть. Тебе пригодится. Хочу, чтобы ты не видел во мне врага.

Дим скривил губы.

- Если ты все же решишь мне помочь и рискнуть жизнью даже в свете новых перспектив, - Майвел кивком головы показал на свиток, - я по-настоящему смогу тебя отблагодарить.

Да просто аттракцион неслыханной щедрости!

- Я расскажу тебе, как надо правильно искать учеников и как уничтожить Коллегию Первых. Потому что даже если ты выполнишь все их условия, они никогда тебя не отпустят. Ты же это тоже понимаешь?

- Не понимаю только почему?

- Твое появление рушит установившийся порядок, - развел руками Майвел. – Ардана слишком стара и уже не справляется со своими обязанностями. Пока она держится за счет своей коалиции, но уже все сильнее заметно, что она теряет былую силу. Угрозой ее положению был Эвер, который с помощью Айдалин рвался занять ее место. Это она подсунула его Ардане в качестве ученика и с благословения, так сказать, той же Айдалин он наращивал грани своего дара, стремясь получить способности Стража.

- И ты это знал?

Наставник фыркнул.

- Это знали все. Она уже проделывала подобный трюк с Риком и Джором. С ее помощью они потеснили со своих мест бывших Стражей и заняли их места. Теперь они поддерживают ее во всем. Как Стражи они не очень сильны и в их коалициях есть ученики уже наступающие им на пятки, но пока их поддерживает Айдалин, все будут на своих местах. А ты мешаешь всем, потому что ты – новый Страж. А спиралей всего шесть.

Мир Майвела они спасти не смогли. Он был уже слишком стар и там почти не осталось свободной энергии, чтобы что-то можно было сделать. Но смогли остановить разрушение на некоторое количество лет.

- Что будешь делать? – спросил Дим наставника в один из вечеров, когда они восстанавливали потраченные силы.

- Отмеренных лет хватит на то, чтобы мне вместе с избранницей прожить остаток наших жизней. И научить моих сыновей пользоваться их даром, который они от меня унаследовали, - несмотря на то, что они не смогли полностью выполнить их миссию, Майвел все равно был доволен.

- Что значит остаток жизни? Ты же – Страж!

- Какой же ты дикарь! – беззлобно воскликнул наставник. - Учить тебя еще всему и учить. Если ты не будешь постоянно подпитывать свою ауру Хранителя нужными ей энергиями, она слабеет и перестает поддерживать твой организм. Ты начинаешь стареть так же быстро как все люди, болеть и бегать по целителям с каждой царапиной.

Теперь все окончательно встало на свои места. И Дим понял, зачем все это нужно самому Майвелу.

- Тебе просто надо сделать выбор – чего ты по-настоящему хочешь, - как ни в чем не бывало продолжил тот.

- Я его уже давно сделал, - грустно усмехнулся Димостэнис. – Только мне пока никак не удается его осуществить.

Наставник задумался, а потом неожиданно выдал.

- Я собираюсь созвать Коллегию Первых и представить своего преемника. И вот тогда, я точно буду спокоен и уйду доживать свой век.

Димостэнис хмуро смотрел на него исподлобья. Однако Майвела подобные взгляды никогда не трогали.

- Когда ты будешь с ними на равных, они не смогут и дальше вредить тебе или заставлять делать что-то по их указке. Ты будешь свободен от их давления. К сожалению, от твоих обязательств это тебя не избавит, но жизнь сильно облегчит.

- И все же? Зачем ты это все для меня делаешь?

- Я тебе завидую, - неожиданно признался Майвел, - ты –борец и не умеешь сдаваться. В связи с этим я тебя опасаюсь, так как ты никогда не простишь Коллегию Первых за то, что они отняли у тебя твою жизнь. Но в общем ты мне нравишься, у тебя есть особенный дар – ставить все с ног на голову. Довольно весело.

Обхохочешься!!!

- Ты свой мир изменил до самого основания, теперь пришла пора расшевелить Стражей.

- Что ты имеешь в виду? – Дим уже понял, что этот разговор наставник затеял не ради парочки сомнительных комплиментов.

- Не так давно, всего несколько поколений назад такого понятия, как Страж вообще не существовало. Были Хранители, которые могли с помощью опытных Созидателей нарастить себе недостающие грани ауры и защищать миры. Других к подобной службе не допускали. Те у кого не было ауры, но могли видеть энергетические потоки, оставались учениками и жили в предназначенных им мирах, контролируя внутренне пространство. И все решения, правила, договоренности принимались на общем Совете Хранителей.

- И как всегда кого-то подобное положение дел не устроило?

Майвел фыркнул.

- Зачем рисковать собственной жизнью и всегда быть на острие атаки, борясь с разрушениями, устраняя катастрофы, а еще не дай того Карта – гибелью мира? Когда можно создать коалицию из подобных себе и отправлять их на задания, а самим контролировать и координировать. Вот и создалась Коллегия Первых из шестерых стражей по количеству спиралей.

- И если положение дел уже раз менялось, то значит можно изменить все заново? Раскороновать Коллегию. Дать Хранителям возможность снова пользоваться своим полноценным даром. Вернуть общий Совет, как орган контроля.

Наставник не смог сдержать улыбки.

- Все в твоих руках, Изменяющий.

Свиток, который отдал ему Майвел, Димостэнис изучил вдоль и поперек и уже давно понял последовательность спиралей и закономерность расположения миров в них.

Дим открывал проход за проходом, следуя схеме, которую он для себя составил и по которой все эти долгие ары перемещался по мирам. И он очень надеялся, что все рассчитал верно.

Сердце бешено стучало в груди, когда он открывал последний проход. И знал, что силы уже оставляют его, когда ощутил под ногами твердую землю. Слишком долгими получились переходы. Димостэнис медленно опустился на колени, а потом и вовсе лег на спину, не открывая глаз. Было страшно. Унял стучащее сердце. Медленно приоткрыл веки.

Небо было затянуто тяжелыми, низкими тучами. И воздух вокруг был такой же. Холодный, промозглый словно лучи светила давно не согревали его своим теплом. Ужас сковал его тело, сознание, мысли. Первой реакцией было открыть проход и продолжать искать дальше.

Усилием воли, Димостэнис прогнал панику. Откинул все мешающие ему чувства. Потянулся к импульсу. Удары сердца отсчитывали мгновения. Одно, второе, третье…

Через невероятно долгое время он почувствовал тепло в груди. Облака начали свой стремительный бег. Первый серебристый луч робко, словно неверяще выглянул из-за туч и устремился к нему. Дим счастливо засмеялся, ловя искры серебра. К их играм присоединился второй луч, а через несколько мен, разорвав черноту неба вышла матерь всего живого и прародительница Элиаса – богиня Талла.

Димостэнис, окруженный серебром, медленно поднялся, вставая на колени, приветствуя свою госпожу.

- Здравствуй Талла. Здравствуй Элиас. Я вернулся.