Фамильные ценности

Глава 7

Столик в кухне навевал воспоминания из детства — именно за ним я сидела, когда забегала сюда в надежде перехватить что-нибудь между официальными приёмами пищи. Кухарка мне никогда не отказывала, вручала стакан молока или компота и бутерброд или пирожок. И я с наслаждением ела, с восхищением глядя, как на кухне творится «кухонное волшебство». К сожалению, услуги этой волшебницы нам оказались не по карману, но и у Альтхауза она тоже не осталась, нашла другое место.

Я в очередной раз с грустью убедилась, что прошлого не вернуть: и кофе я пила без ничего, и нынешняя кухарка больше болтала, чем что-то делала. Она была не единственным новым лицом в этом доме. Никого из старой прислуги тут не было. Даже садовник сменился, поэтому дом с одной стороны, казался родным, а с другой — совершенно чужим.

— Вы уж извините, инора Альдер, что так вышло, — оправдывалась кухарка. — Я думала — зуб полечу да вернусь, но пока нашла того, кто мог бы меня принять, пока отсидела очередь, время-то и прошло. А потом мне обезболивающее дали, да я так и сомлела у сестры.

Выглядела она отлично выспавшейся и плотно позавтракавшей. Себя она уважала куда сильнее собственных обязанностей.

— Я рада, что сегодня с вами всё хорошо.

Кофе был горячий и ароматный, но к нему не помешала бы хотя бы маленькая печенюшка. Но похоже, на неё рассчитывать нельзя, как и на завтрак, если инора не прекратит болтать и не займётся делом.

— Совершенно хорошо, — радостно подтвердила инора. — Вы меня вчера так выручили, так выручили. Я уж распереживалась поутру, что господа без обеда и ужина остались. Инор Альтхауз-то ещё ничего, он неприхотлив в еде, ест как птичка, а вот его племяннику надо восстанавливаться после подлой орочьей магии, понимаете?

— Понимаю, — согласилась я. — Но вчера им обоим было что есть. Нужно, чтобы что-то было есть и сегодня.

— Да я прямо сейчас и займусь, — заверила инора. — Жалко майора. Такой молодой — а уже инвалид. Как бы его с армии на пенсию не отправили.

— Пока речь об этом не идёт, а только об отпуске для восстановления. — Я с сожалением посмотрела в опустевшую чашечку. — Благодарю вас за замечательный кофе и не буду больше отвлекать от работы, а то иноры останутся без завтрака.

— Да вы что, инора Альдер! — возмутилась кухарка. — Уж я-то своё дело знаю, будьте уверены — всё будет готово вовремя.

В подтверждение своих слов она начала громко хлопать дверками шкафчиков, словно со вчерашнего дня забыла, где что находится, и сейчас лихорадочно искала нужное.

Я сделала вид, что не слышу, как горничная за дверью чёрного хода кокетничает с посыльным, который с утра пораньше принёс свежие продукты, и поднялась к библиотеке, но она всё так же была закрыта. Вот незадача. Этак я все каникулы в этом доме проработаю с единственным результатом — жалование экономки. Но в этом есть и хорошие стороны: на руки я получу сумму больше, чем планировала заработать, а кроме того, я ещё оттачиваю профессиональные навыки на племяннике инора, который как раз показался в конце коридора.

— Инор Альтхауз, доброе утро, — обрадовалась я. — Мы обговаривали, что у меня будет доступ в библиотеку, а сейчас она закрыта.

— Доброе утро, инора Альдер, — приветливо ответил он. — Библиотека всегда закрывается на ночь. Там есть очень ценные книги, не хотелось бы, чтобы они стали жертвой случайного грабителя.

Вряд ли обычный замок остановит грабителя, который прошёл через охранные заклинания.

— Вы же говорили, что книги из библиотеки вынести нельзя?

— Из библиотеки вообще ничего вынести нельзя, — огорошил он меня. — Такое уж там свойство охранного заклинания. Но грабители нынче очень образованные попадаются, не хотелось бы облегчать им работу.

Он мне улыбнулся очень по-доброму, а я подумала, что мне срочно нужно посоветоваться с бабушкой. Если из библиотеки ничего не вынесешь, то и найденные сокровища придётся там оставить. Вот и получается, что придётся договариваться либо с инором Альтхаузом, либо с грабителем. Для меня первый предпочтительнее, но бабушка очень уж против него настроена.

— Это очень правильный подход, инор Альтхауз, — сказала я и даже попыталась улыбнуться. — Надеюсь, остальные комнаты защищены не хуже.

— Увы, не все, инора Альдер, не все, — он вздохнул. — Только самые важные.

Библиотека, кабинет и спальни — с обречённостью взломщика-неудачника поняла я. Никто не будет прилагать столько усилий для защиты кухни или домика для хранения садового инвентаря.

— А как же замена постельного белья? — спохватилась я. — Или мебели? Ведь мебель имеет нехорошую привычку ломаться.

— В этом случае я отключаю заклинание на необходимое время, — гордо сказал Альтхауз. — Или нахожусь в этом помещении сам. Защита пропускает того, на кого она настроена.

— Как удобно, — воодушевилась я.

Оказывается, не всё потеряно, и может так оказаться, что защита посчитает меня за свою и позволит вынести всё, что угодно, включая любимого племянника хозяина дома. Не то чтобы он мне был нужен, просто ничего более крупного в голову не приходило. Мне казалось, даже шкафы в этом доме меньше и не такие твёрдые.

— Да, здесь оказалась потрясающая защита. Я почти ничего не стал в ней менять после покупки дома, — радостно сказал Альхауз. — Так, незначительные изменения в свете последних веяний.

Это уже звучало не столь оптимистично. Но я могу провести эксперимент, не затрагивая пока тайники. К примеру, попытаться вынести бронзовую фигуру лошади из кабинета инора Альтхауза. Если сигнализация сработает, скажу, что забыла про защиту и хотела почистить бронзу (а она действительно нуждается в чистке), а если не сработает, то сразу занесу обратно.

— Это хорошо, когда хозяин дома постоянно занимается улучшением охранных заклинаний.

— Вы так активно интересуетесь нашей охранной системой, словно собираетесь нас ограбить.

Голос майора прозвучал прямо над моим ухом. Я испуганно вздрогнула, как воришка, застигнутый на месте преступления. И почему некоторые ходят так тихо? Здесь и до разрыва сердца недалеко.

— Доброе утро, лорд фон Штернберг, — повернулась я к майору и одновременно запустила целительское сканирование. — Смотрю, вы проснулись в плохом настроении, хотя для этого нет ни малейших причин.

— Вальдемар, ты обижаешь инору Альдер, — сконфуженно сказал инор Альтхауз. — Она всего-навсего интересовалась, как ей выполнять свои обязанности наилучшим образом, и пыталась быть со мной вежливой. Разговор об охранной системе завёл я, захотелось похвастаться, прости старика.

— Извините, инора Альдер, — несмотря на вежливость, майор был преисполнен подозрительности. — Я слышал лишь окончания вашей беседы.

— Подслушивать некрасиво, лорд фон Штернберг, — ответила я. — Извините, у меня ещё много дел.

Наверное, это утверждение противоречило тому, что я не так давно хотела попасть в библиотеку, но лучшего предлога, чтобы удрать, я не придумала.

— Будем рады видеть вас за завтраком, — практически вдогонку сказал инор Альтхауз, после чего обратился к племяннику: — Вальдемар, что на тебя нашло, в самом-то деле? Ты ведёшь себя неподобающим образом по отношению к иноре. Будь она помоложе, я бы решил, что у тебя к ней сердечная склонность.

— Главное, чтобы у вас, дядя, к ней внезапно не выявилась сердечная склонность, — громко сказал майор, наверняка в надежде, что я подслушиваю.

Я и в самом деле спустилась, но далеко не отходила от лестницы и слышала каждое слово.

— Я не пойму, Вальдемар, ты её ко мне ревнуешь? — неожиданно ехидно спросил дядя. — Хочешь, пообещаю, что с моей стороны не будет никаких поползновений в сторону прекрасной дамы. Мне кажется, если и быть кому осторожным, так тебе. Знаешь ли ты, что иногда благодарность исцелённого пациента переходит в любовь к исцелившему. Инора, конечно, не целитель, и ещё неизвестно, получится ли у неё что-то с её семейными методиками, но будь, пожалуйста, настороже. И методики эти подозрительные. Вот уж удивил так удивил. Не думал я, что ты на такое пойдёшь. Это же практически шарлатанство. Хорошо, хоть инора дополнительную плату не берёт, иначе бы я её выставил безо всяких рекомендаций.

В его голосе сквозило настоящее возмущение, только не понять кем — мной или племянником.

— И если я не вмешался в это безобразие, то лишь потому, что твой лечащий целитель меня убедил — хуже ничего уже не сделать, — продолжил инор Альхауз. — Не хочу отбирать у тебя последнюю надежду. И всё же было бы лучше, если бы ты не рисковал своим здоровьем в призрачной надежде остановить распад. И принимал те зелья, которые прописал целитель, а не сомнительные снадобья иноры Альдер.

— Возможно, я себе внушаю, дядя, — буркнул майор, — но я сегодня себя чувствую намного лучше, чем вчера.

Я даже оскорбилась. Ни о каком внушении речи не шло. Процесс не остановился, но замедлился, и довольно сильно, так что есть все шансы повернуть его вспять, как бы некоторым не казалось обратное.

— А боли? — осторожно уточнил инор Альтхауз.

— Я всю ночь проспал как младенец, дядя.

— Тогда почему ты такой злой?

— А орк его знает, — задумчиво протянул майор. — Наверное, не хочется быть обязанным какой-то иноре даже без соответствующего образования.

— С другой стороны, семейные методики иногда творят чудеса, — воодушевился дядя. — Вот что, Вальдемар, давай ты ежедневно будешь ездить в Гёрде и проверяться у нормального целителя. Например, у моего. Он очень умелый и знающий. Тогда я буду спокоен, что с тобой ничего плохого не произойдёт.

Решив, что я подслушиваю уже более чем достаточно, я на цыпочках пробралась до кухни и всё-таки пуганула Беату, которая так и любезничала с посыльным, в то время как работа была и у него, и у неё, и заключалась она не в болтовне. Беата обиженно пробурчала, что ещё даже не позавтракала, чтобы сразу приступать к обязанностям горничной, но парня отправила и дверь за ним закрыла.

Вообще, как мне показалось, инор Альтхауз был слишком снисходителен к прислуге, и его подчинённые этим активно пользовались. Он был милым, улыбчивым и совершенно неконфликтным, поэтому для меня оставалось загадкой, почему он ответил отказом на письмо бабушки. И почему она была столь настроена против него, я тоже пока не понимала. Но я здесь не последний день, возможно, ещё пойму.

Инор Альтхауз явно продолжил разговор с племянником и после того, как я перестала их подслушивать, потому что на завтраке майор был необыкновенно любезен, а после него вежливо попросил продолжить процедуры. Его дядя явно рассчитывал на то, что племянник передумает пользоваться подозрительными зельями, потому что посмотрел с возмущением на нас обоих, но тем и ограничился. Наверное, решил провести беседу с каждым наедине.

— Вашему дяде очень не нравится наша затея, лорд фон Штернберг, — не удержалась я.

— Инора Альдер, не знаю, в чём причина, но я чувствую себя сегодня намного лучше, чем вчера, поэтому настаиваю, что нужно продолжать. Мнение дяди для меня важно, но не в этом вопросе. Мне даже кажется, что структуры больше не разрушаются.

— Это вам кажется, — я решила его не обнадёживать. — Разрушение просто замедлилось, но оно идёт.

— Вы владеете целительским сканированием? — недоверчиво спросил он, пропуская меня в свою спальню. — Вы же не целитель?

— Владею, — признала я очевидное. — Для этого необязательно быть целителем.

— У вас, наверное, в роду были сильные целители, инора Альдер?

— Были, — признала я. — Держите зелье, пейте и раздевайтесь.

Чтобы не отвлекаться на раздевающегося пациента, я отвернулась и принялась разминать пальцы. Мои руки после вчерашнего так и не восстановились. Их ломило, словно я грузила уголь, а не делала целительский массаж. Но теперь прерываться ни в коем случае нельзя, поэтому на остатках силы воли я вдавливала в майорское тело сначала одно зелье, потом второе. Судя по тому, что я наблюдала, зелья отправлялись куда надо и действовали тоже в соответствии с тем, что было написано в книге, которую я читала. Это зрелище было прекрасным, и я улыбалась, когда укрывала майорскую спину, которая, к сожалению, со вчерашнего дня не стала мягче. Пальцы отваливались, а сама я чувствовала себя столь уставшей, что хотелось пойти и тоже прилечь.

— Инора Альдер, я через час смогу нормально двигаться? — неожиданно спросил майор. — Мне нужно съездить в Гёрде.

— Сможете. Хотите повидать инориту Линден? Хорошее дело. Вам нужны положительные эмоции.

Я говорила вроде бы спокойно и дверь за собой прикрывала аккуратно, но она неожиданно хлопнула так, что я чуть не подпрыгнула от испуга. Вот ведь, мне радоваться надо, что спальня остаётся без присмотра и я смогу добраться до тайника, а я почему-то почувствовала себя так, словно меня жестоко оскорбили безо всякого повода.