Фамильные ценности

Глава 24

Сразу по прибытии в Гаэрру мы переместились коротким телепортом, используя артефакт Вальдемара, и лишь потом взяли экипаж, на котором поехали к специалисту.

— Зачем такие сложности? — проворчала бабушка. — Ещё и артефакт использовали.

— Так быстрее, — попыталась я её успокоить, хотя прекрасно понимала причину перемещения: даже если Линден оплатит переход сразу, не будет знать, куда мы отправились.

— Куда нам торопиться?

— Лавки закроются, — заботливо придумал предлог инор Альтхауз.

— Богиня, Манфред что ты говоришь? — удивилась бабушка. — До закрытия ещё знаешь сколько времени?

— Мы сначала заедем к моему другу.

— Зачем? — Бабушка преисполнилась подозрений и прижала к себе злополучную шкатулку.

— У него есть знакомый ювелир, настоящий мастер своего дела, — принялся сочинять теперь уже Вальдемар. — Дядя хочет заказать вам колье, тётя Луиза.

— К чему такие траты?

В этот раз ответила я, потому что казалось, что общение с Вальдемаром вызывает у неё дополнительное беспокойство, а она и без того сильно возбуждена.

— Инор Альтхауз хочет сделать тебе памятный подарок. Для него неважны деньги.

— Мне кажется, мы зря уехали из Гёрде, — жалобно сказала бабушка. — Уверена, случится что-то нехорошее.

— Пусть лучше это нехорошее случится без нас, — решил инор Альтхауз. — Чем с нами.

— Как ты можешь так говорить? Я убеждена: нехорошее случится именно потому, что мы уехали.

Пальцы на шкатулке казались совершенно белыми от усилий, с которыми бабушка её держала. Инор Альтхауз нежно взял супругу за руку и сказал:

— Луиза, мы скоро вернёмся.

Пока они смотрели друг на друга, можно было не опасаться, что на бабушку нахлынут видения новых проблем, но вечно это продолжаться не будет, поэтому я склонилась к Вальдемару и прошептала:

— Как долго нам ещё ехать?

— Совсем чуть-чуть осталось. — Он тоже взял меня за руку. Наверное, чтобы морально поддержать. — Главное, чтобы Отто был на работе и его не пришлось бы искать.

Спросить, кем работает Отто, я не успела, потому что мы приехали. На неприметном здании была табличка «Отдел МП». И спросить, что это за отдел, я тоже не успела, потому что Вальдемар что-то сказал дяде и кавалеры поволокли своих дам с такой скоростью, словно мы были преступницами, нуждающимися в немедленном задержании. Я еле успевала перебирать ногами и насмешливо думала, что пока бежишь, времени на размышления и скандалы не остаётся, что правильно в отношении бабушки, и не очень — в отношении меня.

Дежурному инору Вальдемар сказал всего лишь: «Мы к Фидлеру. Срочно», и тот не стал нам препятствовать. Затормозили мы у двери, на которой висела табличка «Отто Фидлер», Вальдемар постучал и сразу открыл дверь.

— Отто, кажется, есть работа по твоему профилю, — бросил он, заталкивая нас всех в кабинет.

Даже я после пробежки испугалась, а уж бабушка вовсю паниковала, одной рукой прижимая к себе шкатулку, второй — цепляясь за супруга. Головой же она вовсю вертела, высматривая выход. Но Вальдемар дверь за нами не просто на замок закрыл, а запечатал пассом, так что выскочить никому бы не удалось.

Фидлер, солидный инор средних лет, в аккуратно отглаженном костюме, до нашего появления изучал какие-то бумаги, от которых оторвался и спросил:

— Кто именно?

— Леди фон Кёстнер.

— Инора Альтхауз, — возмущённо поправили его хором супруги.

— Ага, — сказал инор Фидлер. — Приятно познакомиться.

Но лицо его не выражало никакой приятности, а руки быстро-быстро творили и отпускали заклинания, направленные на мою бабушку.

— Какая красота, — выдал он в конце обследования. — Вальдемар, ты не прав.

— В чём?

— Не кажется, а точно есть. Где инора Альтхауз подцепила эту дрянь?

— Что я подцепила? — бабушка испугалась настолько, что даже мужа отпустила, Она нервно оглядывала и отряхивала юбку. — Немедленно снимите это с меня, а то я буду визжать!

— Визжать ни в коем случае не надо.

Инор несмотря на немаленькие габариты, плавным и красивым движением перетёк к нам, после чего отправил моб родственницу в обычный целительский сон. Инор Альтхауз еле успел подхватить супругу, а вот шкатулка из её расслабившихся рук выпала, и я наконец смогла взять записи отца.

— Так спокойнее, — невозмутимо пояснил Фидлер. — А то инора начала бы кричать и вырываться, что часто бывает с носителями ментальных закладок и чего нам совершенно не нужно. Вальдемар, отнесите её туда.

Он махнул рукой в сторону неприметной двери справа, за которой находилось ещё одно помещение, с кушеткой и множеством шкафов. Даже сейф в углу нашёлся. Ещё один — потому что первый, куда больше, стоял в кабинете. На кушетку уложили бабушку, а инор Альтхауз присел рядом, держа супругу за руку.

— Итак, где инора подцепила эту дрянь? — сурово спросил Фидлер.

— Вы бы хоть объяснили, что вы имеете в виду, — проворчал недовольный инор Альтхауз. — Разве можно без разрешения усыплять?

— У вашей супруги в мозгах три ментальных закладки, — безжалостно сказал Фидлер. — Знаете, что она устроила бы, продолжи я настаивать даже на осмотре? Не знаете, а я насмотрелся. Или вы не хотите, чтобы я ими занимался? Вальдемар, этот инор является причиной состояния иноры?

Инор Альтхауз аж дар речи потерял от возмущения, но его племянник ответил довольно спокойно:

— Я бы сказал, что они поженились вопреки этим закладкам. Уверен, ни инор, ни инора понятия о них не имеют. — Поскольку Фидлер обратил своё внимание теперь на меня, Вальдемар добавил: — Инорита Вальдфогель тоже о них не знала.

— А инорита тут в каком качестве?

— Внучка потерпевшей.

— Ага. — Фидлер почесал в затылке. — Сразу скажу, определить, кто это сделал, невозможно.

— Разве? Я считал, что для тебя нет невозможного.

— Не в случае, когда были использованы гибридные техники. Закладки хорошие, мощные, но я даже не отвечу, на что срабатывают. Потому что всё это под солидной защитой, как я уже сказал, комбинированной.

— А попытаться ты не хочешь?

— Вам настолько недорога эта инора? — удивился Фидлер. — Попытаться могу, но с большой вероятностью вскипячу ей мозги, а нужную информацию не вытяну. Потому что ставил маг, но не менталист, а с использованием дымовой пирамидки орочьего производства. Инора предсказатель?

— Да, — удивилась я. — А как вы догадались?

— По ауре, разумеется. Предсказатели легче остальных попадаются в такую ловушку. Попросить о сеансе, зажечь нужную свечку — и полдела сделано.

— Хорошо, какого типа закладки, ты сказать можешь? — прервал его Вальдемар.

— Одна — на доверие, довольно стандартная, на самом деле, одна — на какое-то действие, и одна, совсем старая, она почти стёрлась, поэтому сказать с полной определённостью, на что она, я не могу. Первые две тоже старые, но они обновлялись, третья же как была сделана, так больше и не подтверждалась.

— Вы можете всё это снять? — спросил инор Альтхауз. — Без вреда для Луизы? Потому что, если есть хоть малейший шанс того, что она пострадает, пусть ходит с закладками, всё равно Линденам обновить их не удастся. Я их близко к Луизе не пущу.

Возможно, кому-то воинственный инор Альтхауз показался бы смешным, но я была уверена: лучшего защитника бабушке не найти, он сделает всё, чтобы она была счастлива и в безопасности.

— Линденам? — Фидлер повернулся к Вальдемару. — Почему я не удивлён? Скользкая семейка. Никого пока прижать не удалось. Я, кстати, подозреваю, что и за потерей тобой магии стоит Линден-младший.

— Отто, ты бы хоть просканировал меня, прежде чем говорить такие глупости, — проворчал Вальдемар. — Моя магия при мне.

Фидлер воспользовался советом и с азартом принялся обследовать теперь уже Вальдемара. По мере обследования на его лице проявлялось такое изумление, что я чуть не рассмеялась.

— Но это же невозможно! — ошарашенно сказал он, отправляя очередное сканирование. — Тонкие структуры восстановились, а проклятие почти исчезло. Думаю, день-два — и от него уже следа не останется. Нет, Клаус мне говорил, что проклятие рассеивается, но о том, что тонкие магические структуры вернулись в норму, он не сказал.

— Ещё не вернулись, — возразила я. — А то вы сейчас наговорите лорду фон Штернбергу всяких глупостей и он пойдёт геройствовать с магией. А ему нельзя.

Я грозно посмотрела сначала на него, потом на Вальдемара. Пусть не думает, что всё закончилось. Исцеление нужно довести до конца. И только когда я скажу, что больше ничего не угрожает тонким структурам, вот тогда и можно будет в полную силу использовать магию. А то у Вальдемара Дар огромный, не восстановившиеся структуры могут порваться. И тогда тогда он точно останется без магии.

— Какая суровая инорита, — рассмеялся Фидлер. — Но вы правы, до конца не вернулись, поэтому тревожить нельзя. И всё же… Всё же это удивительный результат. Признаться, я видел Вальдемара почти сломленным от болей и мыслей о потере магии, а сейчас решил, что он смирился и нашёл себя в другом.

— Не дождёшься, — усмехнулся Вальдемар.

— Я уже понял. Где ты нашёл специалиста?

Инор Альтхауз раздражённо откашлялся.

— Инор Фидлер, давайте вернёмся к моей жене. Мне не кажется, что ей полезно долго лежать в наведённом сне.

— Не вредно точно, — возразил Фидлер. — Но вы правы: сначала то, ради чего вы приехали.

— А?..

— Уверяю вас, инор Альтхауз, — правильно понял его Фидлер, — если я буду просто снимать закладки, не пытаясь ничего выяснить, то ваша супруга не пострадает.

Он уже начал разминать руки, готовясь к работе, как Вальдемар спросил:

— А слепок снять?

— Нормальный не получится, а повредить иноре можно.

После чего разнервничавшийся инор Альтхауз рявкнул на племянника:

— Никаких слепков. И вообще, Вальдемар, выйдите отсюда вместе с Каролиной. Вы отвлекаете инора.

Его племянник взял меня за руку и вывел в кабинет, словно я была несмышлёным ребёнком, который не смог бы найти дорогу. Но руку отбирать не хотелось: от ладони Вальдемара веяло такой уверенностью, что поневоле стало казаться, что всё будет хорошо и мы справимся со всеми трудностями.

— Как вы думаете Вальдемар, чего могла касаться третья закладка? — спросила я. — И почему её не стали обновлять?

— Скорее всего, она касалась вашего дедушки, а обновлять после его смерти было некому. А как он умер?

— Он погиб вместе с мужем иноры Линден, поэтому я сильно сомневаюсь, что обстоятельства его смерти были такими, как мне рассказывали.

Но всё-таки я пересказала бабушкину версию героического прошлого дедушки, которой, увы, противоречили бумаги, найденные в кабинете. И записи семейных заклинаний тоже противоречили.

— Мне вообще показалось, что фон Кёстнеры были не слишком щепетильны в достижении своих целей, — завершила я.

— А ваш отец, возможно, был не так уж и плох? — предположил Вальдемар.

— Это мы сейчас узнаем, — решила я, открыла шкатулку и провела рукой по верхнему листу.

Почему-то казалось, что по прикосновению я должна понять, что за человек был мой отец, но этого не случилось. Бумага была просто бумагой, пожелтевшей, шершавой, исписанным ровным, чуть угловатым, но аккуратным почерком. Вальдемар не торопил, хотя я видела, что ему не терпится посмотреть, из-за чего Линдены так возбудились. Впрочем, первый лист находился перед нашими глазами.

— Кажется, ваш батюшка, Каролина, тоже собирал компрометирующие документы на Линденов, — сказал Вальдемар, а я поняла, что так ничего и не прочитала, потому что буквы перед глазами расплывались, не желая складываться в слова.

— То есть он тоже собирался шантажировать Линдонов? — выдавила я в ужасе.

Да что это такое? С обеих сторон меня преследуют родственники с преступными наклонностями. Неужели бабушка всё-таки была права в отношении зятя?

— Не похоже. Он не был уверен и собирал доказательства. — Вальдемар вытащил платок и протянул мне. — Он не хотел обвинять бездоказательно. Позволите?

Он протянул руку, и я вручила ему шкатулку. Почему-то хотелось, чтобы посмотрел кто-то другой и уверил, что все байки Линденов про отца не соответствовали истине.