Ф - значит физрук

Глава 11

Глава 11

Координаты для перемещения вбивал Армандо, а платить пришлось мне. Бард долго объяснял мне, почему это так. И инициатор я, и путешествие это больше нужно мне, чем ему, и жизнь странствующего поэта такова, что они привыкли на всем экономить, и что, принципе, он, Армандо, с удовольствием заплатил бы за обоих, или, в крайнем случае, хотя бы за себя, но, к великому сожалению, он в последнее время изрядно поиздержался и его карман практически пуст.

Я сделал вид, что поверил, тем более, сумма была небольшая, и вот мы уже шагнули к портальному камню, а в следующий миг круг под нами сменился с отправляющего на принимающий.

Все функционирующие портальные круги находятся в подвалах и все эти подвалы более-менее одинаковые, но кое-какие отличия все-таки найти можно. Портальный подвал в Римине был чистым и аккуратным, на стенах горели факелы и трепетали от легкого сквозняка штандарты города и государства.

На принимающей стороне все было куда более скромно. Факел был только один, и он нещадно чадил, камень стен потрескался от времени, а по углам разместились королевства паутины, которую теперь уже можно было бы убрать только после продолжительной войны с королевством арахнидов.

Зато тут был привратник.

Ну, то есть, сначала я думал, что это куча ненужного ветхого тряпья, сваленного у стены, но когда куча начала кашлять, я понял, что это привратник.

— Мир вам, путешественники, – сказал он, откашлявшись. Голос у него был старческий и дребезжащий.

– Мир и тебе, добрый человек, — сказал Армандо.

– Да будет вам известно, что пресветлый король… или премудрый? Или предобрый… в общем, наш нынешний король установил налог для всех путешественников. Пять золотых с человека.

Армандо тут же посмотрел на меня. Ну, конечно.

— Держи, отец, – сказал я, отсчитывая ему одиннадцать монет. — Десять для твоего короля, и одну, чтобы ты вечером выпил за наше здоровье.

– И за успех нашего предприятия, – подхватил Армандо.

– Спасибо вам, путешественники, – сказал привратник, пряча золото в деревянный ящик, который он носил под одеждой.

– А скажи-как, добрый человек, какой здесь ближайший трактир? — поинтересовался Армандо.

– А вам какой? Из приличных или лишь бы наливали?

-- Нам ближайший, – твердо повторил Армандо. – Нас там ждут.

– Тогда, это вам в "Гарцующий единорог" надо, – сказал привратник. – Хотя я бы в нем пить не стал. Пиво там разбавляют, и, по слухам, хорошо, если только водой. Но ежели ждут вас там, то так тому и быть. Как из ратуши выйдете, сразу налево поверните, и там, в конце квартала, он и будет. И хорошо бы вам поспешить, пока не стемнело, потому что вечером там лихой люд собирается.

– Спасибо, добрый человек, – сказал Армандо, сходя с портального круга.

Я как раз собирался шагнуть за ним, когда портальный камень завибрировал, и из сгустка тумана посреди приемной площадки появился рыцарь в тяжелых и абсолютно черных доспехах.

При свете одного-единственного чадящего факела он был практически неразличим.

Черный цвет вообще довольно популярен, и в него тут многие одеваются, даже Соломон Рейн периодически в таком ходил, но этот комплект показался мне удивительно знакомым.

– Привет, Ричард, – сказал я. – Какими судьбами?

Когда он только прибыл, нас разделяло около трех метров, и пока я говорил, это расстояние сократилось вдвое, а скрежет выдвигаемой из ножен стали не оставлял сомнений в его намерениях.

На этот раз обойдемся без переговоров.

Он махнул мечом, я уклонился, Клавдия сама прыгнула мне в руку.

– Но какого черта вообще? – поинтересовался я. – Что происходит-то? Мне казалось, между нами все ровно.

Но паладину, видимо, так не казалось.

Он вытянул руку с мечом вверх, баффнулся, от чего на меч снизошло голубоватое сияние, и бросился в атаку.

Бафф придал ему скорости, уворачиваться стало труднее. Я поднырнул под один удар, отбил следующий битой, все еще пытаясь увещевать паладина.

– Ричард, ну ты чего? Тебя Элронд послал или ты в самоволке?

Довольно глупое предположение, конечно, что одно, что второе, учитывая, что речь идет о разных марионетках одной и той же сущности. Но, черт побери, мне хотелось, чтобы он сказал хоть что-нибудь.

По всем понятиям ему нечего было мне предъявить.

Ведь вообще же непонятно, что происходит и почему он на меня взъелся. Я свою часть сделки выполнил, маячок, куда уговаривались, доставил, он по этим координатам Длинное Копье метнул, так какого же дьявола?

Или он винит меня в том что после гибели изначального мира вся Система не поломалась? Ну, так это и не моя теория была.

Помню, когда я увидел Ричарда в первый раз, он поверг меня в шок и трепет, показавшись настоящей машиной для убийства, вечно качающейся и непобедимой. Но с той поры прошло некоторое время и произошли некоторые события, и я тоже прокачался, и ни о каком шоке и трепете речи уже не шло.

Да и непобедимым он мне тоже не казался.

Он был силен и быстр, но если по силе мы с ним оказались примерно на равных, в скорости он мне все же проигрывал. Может быть, только потому, что на нем была тяжелая броня, а я брони не носил вовсе, а может быть, моя ветка развития оказалась круче его ветки.

Когда я понял, что он закрыт для диалога, то выбил ему коленную чашечку, заставив хромать и сильно ограничив в подвижности. Впрочем, он и стоя на месте продолжал махать мечом, как мельница, но уходить от его ударов стало гораздо проще.

– Я ничего не имею против бальных танцев, – заметил Армандо. – Но хотел бы заметить, что чем дольше вы танцуете, тем больше у него шансов вас поразить.

Мне так не казалось, но я счел его слова справедливыми в том плане, что эти танцы пора заканчивать, и обрушил на Ричарда удар сверху вниз. Он успел отшатнуться в самый последний момент, и поэтому вместо того, чтобы расплющить его голову, удар пришелся в правое плечо.

Паладин выронил меч, его рука безвольно повисла вдоль тела.

– Может быть, хоть это сделает тебя разговорчивее? – поинтересовался я.

Вместо ответа он зарычал и попытался достать меня кинжалом, появившимся в его левой руке. Но тут уж совсем без шансов, если я от длинного меча уходил, то коротким лезвием до меня вообще не добраться.

Я блокировал удар Клавдией, и кинжал вырвался из латной перчатки и улетел куда-то в угол. Возвратным движением я таки заехал Ричарду в шлем, и он так деформировался, что еслиу паладина голова хотя бы чуть больше грецкого ореха, ей тоже пришлось несладко.

Паладин рухнул на камень и больше не шевелился.

– Ваш хороший знакомый? – осведомился Армандо. – О нем вы в своей истории умолчали.

– Просто мы до этого еще не добрались, – мрачно сказал я.

Тем временем привратник, по которого в пылу схватки я успел позабыть, нацепил на нос какие-то сложносочиненные очки с двойной системой линз и окинул павшего паладина цепким, внимательным взором.

– Исчадие скверны, – заявил он.

– Э… – сказал я. – Это было просто шапочное знакомство.

Портальный камень опять завибрировал, и на приемном круге появился… еще один Ричард.

Те же доспехи, тот же меч, то же стремление убивать меня без долгих прелюдий.

И дело было явно не в амулете возрождения, потому что тело предыдущего Ричарда после смерти не исчезло. Оно лежало и потихоньку разлагалось на атомы, как обычно и происходило с отслужившими свой срок созданиями Элронда.

– Исчадие скверны! – снова выкрикнул привратник.

На этот раз я уже не церемонился и отправил паладина в его личный цифровой ад двумя ударами.

А портальный камень вибрировал, не переставая, и вот уже в приемном круге появились два Ричарда. В смысле, два новых Ричарда, не считая двух дохлых Ричардов, что уже тут валялись.

– Двойное исчадие скверны! – возопил привратник и принялся копаться под многочисленными слоями одежды.

Убивая новых Ричардов, я подумал, не стоит ли считать их всех коммунистами, раз на место павшего приходят двое новых. Или, может быть, надо факел потушить, чтобы они на свет не лезли.

С двумя я возился уже секунд пятнадцать, и только для того чтобы выяснить, что производство чернодоспешных паладинов встало на конвейерную основу.

Я убил уже шестого или седьмого Ричарда, когда привратник наконец-то закончил копаться под одеждой и извлек на свет длинный волшебный посох. Он уже собирался пустить его в ход, но узнать, насколько убойные заклинания скрывает эта палка, мне так и не удалось, потому что очередной Ричард ударом меча развалил посох надвое, и у привратника остался в руках короткий кусок, похожий на маршальский жезл.

Пока Ричард не успел развалить надвое и самого привратника, я приголубил его размашистым ударом в затылок и обернулся посмотреть, как идет дела у Армандо.

На Армандо тоже наседал какой-то Ричард, но бард лихо и весьма умело отбивался от него тяжелой шпагой, которую я раньше у него не видел. Впрочем, тут если покопаться, то у каждого в инвентаре целый оружейный склад найти можно.

На меня насели сразу трое Ричардов, и это было уже не смешно, так что я пустил в дело свой ультимативный навык, выставив его на самый минимум, и стро нашинковал их в капусту. Армандо к этому времени уже разобрался со своим Ричардом, и я подумал, что для барда он машет железкой слишком уж хорошо.

Хотя, если человек прожил в Системе долгое время, то он много чему мог научиться. А Армандо тут очень давно.

– Портальный камень! – крикнул он. – Надо уничтожить портальный камень, иначе это никогда не закончится!

– Эй, нельзя! – крикнул привратник. – Стоп!

Но меня было уже не остановить. Сокрушительно пнув только что появившегося Ричарда в живот и отправив его в полет до ближайшей стены, я добрался до черного камня и обрушил на него удар биты.

Тщетно. Даже инфернальная до невозможности Клавдия смогла оставить на нем всего лишь мелкую щербинку. А "призрачный клинок" был в откате.

Пришлось и дальше вальсировать и еще немного подсократить популяцию Ричардов, но там, откуда они брались, видимо, был просто неисчерпаемый запас.

Наконец-то "призрачный клинок" откатился и я, опять же, вжав кнопку на самый минимум, даже не вжав, а слегка ее погладив, махнул Клавдией в сторону портального камня.

На этот раз механика игры выделываться не стала, и камень развалился надвое, наконец-то прекратив вибрировать. Поток Ричардов прекратился, а разобраться с теми двумя, что еще оставались здесь, было делом техники и делом недолгим.

Ладно, надеюсь, когда мы отсюда свалим, они тут быстренько все восстановят.

– Признаться, раньше я ничего подобного не видел, – сказал Армандо.

– Я раньше ничего такого и не делал, – сказал я.

Привратник о чем-то сокрушенно причитал у стены.

Наверное, расстроился, что в ближайшее время новых путешественников не будем, и некому будет платить налог. Или подсчитал, сколько бы суммарно могли бы заплатить ему павшие Ричарды, если бы я их всех не поубивал.

Я подошел к нему и всунул в руки горсть золота, которую почерпнул в инвентаре даже не считая.

– Возьми, отец, – сказал я. – И найди себе другую работу. И лучше бы тебе никому не рассказывать о том, что тут сейчас произошло.

Он ничего мне не ответил и продолжил причитать.

– Пожалуй, нам пора, – сказал Армандо.

Я понятия не имел, как в Системе расценивалось разрушение портального камня и по каким законом сие преступление каралось, но догадывался, что ничего хорошего сейчас точно не совершил, карму себе не подправил, и все это еще может мне аукнуться.

Так что стоять здесь и ждать ремонтной бригады явно не стоило. Тем более, что она запросто могла заявиться вместе со стражниками, модераторами или еще кем похуже.

– Уходим, – согласился я.

Но едва мы ступили на лестницу, ведущую вверх, как вибрация вернулась. Однако, на этот раз она шла не от портального круга, который все еще не работал. Лихорадило само здание, его стены ходили ходуном, по камням пробежали новые трещины, а с потолка принялась падать штукатурка.

Я в три прыжка вернулся к привратнику, явно не понимавшему, что происходит и пришла пора делать ноги, сунул старикана под мышку и ринулся догонять поднимающегося по лестнице Армандо. К тому времени, как мы выбрались из подвала, все в здании заволокло пылью, из стен начали сыпаться камни, а из потолка вывалилась пара балок.

В холле было немноголюдно, и все, кто там были, стремились в одном направлении – наружу.

Мы смешались с немногочисленной толпой, выбрались на улицу, где присоединились к толпу уже более многочисленной. Зеваки высыпали на улицу, чтобы насладиться шатающимся символом муниципальной власти.

Стояли они, правда, на безопасном расстоянии, а улица у здания была усыпана осколками лопнувших прямо в раме стекол.

Привратник попытался что-то булькнуть, но я закрыл ему рот ладонью.

Колебания постепенно стихали. На какой-то момент мне показалось, что в конечном итоге здание все-таки устоит, но в следующий миг крыша сложилась внутрь, и несколькими секундами позже за ней последовали стены второго этажа.

Толпы еще немного отпрянула, но на самом деле ей ничего не угрожало. Здание аккуратно сложилось и превратилось в изрядную груду камней и прочего строительного материала, лишь обсыпав зевак еще одной порцией пыли.

Что ж, надеюсь, все успели выбраться наружу.

– Что происходит? – а местного начальства точно на рабочем месте не было.

Упитанный коротышка с массивной цепью бургомистра на шее пробирался через толпу, за ним следовали несколько стражников. Решив, что объяснения ему даст кто-то другой, мы выбрались из толпы, благо, припыленные все выглядят одинаково, так что сразу и не разберешь, где тут местный, а где пришлый и виноватый, и затащили привратника в какой-то тихий и безлюдный переулок.

И вот что с ним делать? Если он даст показания, а он их наверняка даст, почему бы ему и не дать, то у местных органов охраны порядка возникнет к нам целая куча вопросов. Человек более безжалостный и менее склонный к эмпатии на моем месте наверняка просто свернул бы старикану шею, дабы он лишнего не болтал, но я мирных жителей убивать не готов.

Оглушить бы его, но как? Он старый, я прокачанный, неизвестно, с какой силой надо бить, чтобы повесить на него дебафф, при этом не искалечив или вовсе не убив к чертовой матери.

Но я уже начал примериваться, когда Армандо похлопал меня по плечу. Я обернулся, и увидел, что он держит в руках флейту.

– Заткните уши, – попросил он, и едва я выполнил его просьбу, как он начал играть

С заткнутыми ушами выглядело это довольно забавно. Армандо надувал щеки, перебирал пальцами и даже слегка пританцовывал на месте, и смотрелось это, как пантомима, но, знаете ли, этот вид искусства был чужд, и поэтому оценить представление по достоинству я не мог.

Армандо закончил играть буквально через минуту. Он показал мне, что затыкать уши более без надобности и убрал флейту обратно в инвентарь.

– Что вы ему сыграли?

– Колыбельную, разумеется, – сказал Армандо. – Он проспит двенадцать часов, а потом проснется бодрый, полный сил, с хорошим настроением, только, боюсь, опять бедный. Потому что шансы, что в этом месте и при таком скоплении народа поблизости, за двенадцать часов его таки не обчистят, стремятся к нулю.

– Будем надеяться, что в этом городе живут исключительно честные люди, – сказал я. – А какой стороне, он говорил, этот "Гарцующий единорог"?

– Налево, – сказал Армандо.

– А вы, случайно, не знаете, где тут ближайший город с функционирующим портальным кругом? – спросил я.

– Довольно далеко, – сказал Армандо. – Эта местность вообще не изобилует порталами, иначе нам бы не предстояло долгое пешее путешествие. А что, думаете, этот человек… эти люди… этот человек продолжит свои попытки?

– Этот человек очень дотошный, – вздохнул я. – Не знаю уж, почему он записал меня в свои враги, но он совершенно точно на этом не остановится.

А уж насколько Элронд настойчив и последователен в деле уничтожения тех, кого он считает своими врагами, это уж не мне вам рассказывать.