Эй, влюбись в меня! Том — 2

Глава 47

Добравшись до лестничного пролёта, ведущего на второй этаж очистного комплекса, мы вновь сталкиваемся с боевой группой Олимпа. Стрельба, взрывы, грохот… Казалось, настоящий бой только-только начинается. Террористов, нашего врага, теснили на всех флангах, и теперь благодаря нам с Франческой даже тыл стал полем боя. Однако не одними благими намерениями я вместе со своей спутницей двигался вперёд. На одну чашу весов со спасением уровня легла и новая, второстепенная для меня, но оттого не менее важная задача: взять в плен и допросить сбежавшего сукиного сына по имени Картес! Бегал этот недомужик быстро, причём очень. Продираясь через своих, тот бросал товарищей на нас, словно скот, и те, послушно опуская головы, шли на закланье. Без страха, без тени сомнения.

Очередная пара неизвестных мне недогероев, спеша своему «командиру» на помощь, преграждает путь, когда наши руки уже почти дотянулись до Картеса. Повсюду валялись тела местных работяг, бойцов Цитадели, Олимпа, а также ряженых, чем-то походивших на героев людей. Впереди находилась развилка: один путь преграждала пара серьёзных ребят, второй прикрывало с полдесятка вооружённых до зубов преступников.

— Слева воздухоочистные, справа убегающий от нас главарь… — Наши взгляды с дуэтом Олимпа пересеклись лишь на миг, но и этого оказалось достаточно. Бросив стрелков, те поворачиваются к нам спиной и удаляются вслед за Картесом.

— Эй, а как же мы? Не бросайте! — Внезапное предательство оборачивается паникой в рядах стрелков. В нас тут же летят гранаты, но враг слишком медлителен. К моменту, когда первая, отскочив от стены, падает на пол и взрывается, мы с Франческой уже находимся у преступников за спиной.

«Долг превыше всего», — ставя жизнь местного населения выше желания отомстить Олимпу, пытаясь оправдать свой поступок, проговариваю я, хорошо помня то число ни в чём не повинных, оставшихся на улицах умирать. Женщины, дети, старики — для них моя месть за втянутого в чужую войну друга не значила ничего, а вот их жизни для меня имели реальный вес.

Внезапно оживший в наушнике голос Ани кратко описывает их с Катей местоположение, а после вводит в курс дела:

— Мы подключились к экстренному каналу связи Цитадели. Дела обстоят паршиво. Переход к первому блоку находился в нескольких десятках метров южнее от вас. Там враг, проделав проходы в стенах, полу и потолке, устроил свой перевалочный пункт, закрепился и, оттуда перенаправляя свои резервы, постоянно предпринимает атаки на все важные инфраструктурные объекты очистной. Здание в полуокружении, Олимп использует неизвестные героям подземные ходы. Постоянно получая подкрепление, они активнее продавливают обороняющихся по направлению главной линии электроснабжения, идущей к двум другим блокам. Подача энергии опустилась до критически низких показателей, но по какой-то причине местные органы управления не задействуют резервные генераторы, а также дежурящую для таких случаев спецкоманду электротехников и героев, специализирующихся на работе с электричеством.

Я подозревала, что в генераторной произошла диверсия и их банально взорвали, но подобное не значится в отчётах законников так же, как и не значатся ранения или ликвидация энергокоманды станции.

— А что насчёт повстанцев? О них есть информация?

— Нет, никого постороннего с суперсилой типа Вора или Ластика на станции нет. Но в общении между собой солдаты Цитадели как-то странно упомянули о какой-то храброй малышке, вытянувшей старшего инженера из-под огня. — Ребёнок спас взрослого? Слова Ани подтверждаются быстрой голосовой записью одного из напуганных законников, после чего та подключает нас к их взломанному каналу связи.

– Не отступать, мы должны защитить подступы к подстанции, иначе все люди на уровне погибнут! — в момент очередного взрыва верещал во всю глотку один из генномодифицированных бойцов Цитадели.

– Седьмой, седьмой, я четвёртый, враг прорвал нашу оборону, группа энерготехников отрезана, враг использует способности земли, полностью блокирует ток. Нам не прорваться!

— Четвёртый держись, выдвигаюсь к… – шипение прерывает голос седьмого.

После этого напуганный до смерти голос четвёртого, крича, произносит:

– У них ещё и огневик, они жгут нас, жгут нас заживо, седьмой! Седьмой?! Кто-нибудь, помогите!

Душераздирающий крик сгорающего заживо человека отзывается леденящей всё тело дрожью. Выбора нет…

— Разделимся. На тебе второй и третий блок, я в генераторную.

— Не-а, так не пойдёт. Что мне прикажешь делать, если я встречусь с кем-то из повстанцев? — Положив мне руку на плечо, не дала двинуться вперёд Медоед.

— Просто скажешь, что на их стороне, и всё! — желая помочь отрезанной от всех группе, рыкнул я в ответ, вновь дёрнувшись вперёд. Вырваться из стальной хватки девушки не получилось.

— Я сказала — нет. Ты останешься рядом со мной. И точка, — до скрежета наночастиц сжимая плечевую защитную пластину, заявила Медоед, не оставив мне выбора.

Я и Франческа, с головой падая в омут, встречаемся с уже подготовившейся к нашему приёму группой Олимпа.

Рогатый мужик в противогазе с энергоклинком наносит режущий горизонтальный удар по Медоеду, но ловкая, словно кошка, подсев, она с лёгкостью уклоняется, а затем, зубами цапнув рогатого за руку, перекусывает мужику запястье.

Когтистая лапа Фрачески разворачивает бандоса грудью к его товарищам, а после напоказ сносит спрятанную под балаклавой рогатую голову. Кровь брызжет во все стороны, ожидавшие появления героев бойцы Олимпа в шоке. Зажав курок, один из них выпускает весь магазин в обвисшее тело мёртвого товарища, чья рогатая черепушка с глухим стуком катится по первой, второй, третьей ступеньке. Едва она докатывается до моих ног, история всей троицы благополучно для нас заканчивается.

Вновь крики, стрельба. Олимп и каждый, кто связан с ним, стали личной целью и законным трофеем впавшей в безумие Франчески Цивини. Решившись показать врагу свои зубы, свою силу, Медоед без зазрения совести принимается мстить за сицилийцев, за тех немногих друзей, оставшихся в резиденции. Преемница величайшего мафиози, та, кто займёт нишу велико Пабло, а после, возможно, и превзойдёт все его достижения. Утопая в чужой крови, козыряя окрасившейся в алый цвет беленькой шёрсткой, до безумия соблазнительными жестокими глазами, а также выточенной, словно из мрамора, спортивной фигурой, Франческа уже начала свою войну за право называться той единственной наследницей великой преступной империи. Жестокая, бескомпромиссная, знающая, чего хочет. В будущем, если мы переживём всё это, она точно заполучит своё. Но только в том самом будущем будем ли мы так же стоять спиной друг к другу, или станем чужими, а быть может, даже врагами? Какова моя роль в этом туманном, неизвестном никому будущем?

Стоять позади Медоеда, оставляя всю тяжёлую работу ей, я не собирался. Защитив ту воздушным щитом, оттолкнувшись от земли щупом, выпрыгиваю вперёд, вставая в авангарде. Уподобившись осьминогу, выпускаю во все стороны свои невидимые нити, что тяжкими путами обрушиваются на хрупкие человеческие тела. Как бумагу, сминая стальное оружие, стараясь не убивать по чём зря, выворачиваю хлюпикам с огнестрелами и энергоклинками суставы, ломаю ноги, руки. С одной стороны, это не назвать милостью, но с другой, их шанс не попасть под горячую руку Франчески сильно возрастал.

— Проклятье! Походу у них тут геройское подкрепление! — вещал в рацию последний уцелевший олимпиец. Лицо его покрывала чёрная подранная маска, из-под которой тонкой струйкой текла кровь. Ракаподобный «недогерой», скалясь, старался держать нас с Медоедом на дистанции, клацая своей одной оставшейся чёрной клешнёй, вторую, вертя в руках, обнюхивала Франческа.

— Не подходи, чудовище! Ты чудовище, а не герой! — Взмахом своей деформировавшейся вмиг конечности показывает на своих убитых товарищей Рак, а затем, не ощутив у себя за спиной чужого присутствия, бросает на пол дымовую гранату.

Тело мужика с мерзким чавканьем натыкается на оружие подкравшегося сзади героя. Этот парень явно был не простым бойцом, оттого мы и собирались с Медоедом взять его в плен, но кто-то неожиданно вмешался.

— Не добивай его! — Понимая, что всё может пойти не по плану, кинулся в дым я, но было уже поздно. Мощный взмах лапы Медоеда, а после и точный футбольный удар отправляют дымовую шашку далеко в сторону. Несколько секунд облако оседает, а передо мной, с ног до головы залитая кровью, строит она — капитан отряда ополчения.

— Д-дюйм?

— С-саша?

Одновременно удивлённо произносим мы.