Эй, влюбись в меня! Том 1

Глава 25 — Шутка или откровенение?

Пышногрудая Ультрамарин, как и её семья, являлась в Новом Сеуле личностью крайне знаменитой. Отец занимал одно из важных кресел в правительстве, мать в совете безопасности. Единственная дочка из-за своей способности и крайней полезности для государства попала под программу «Национализация Х», но занимавший уже на тот момент пост главного представителя партии местной оппозиции отец Марии через свои связи в партии и СМИ смог добиться огласки данной ситуации, призвав всех защитников прав человека вступиться за его дитя. В результате Марию ждала более благоприятная участь, нежели проведение всей жизни в подвалах исследовательских лабораторий, где той пришлось бы до скончания веков пополнять столь необходимые стране золотоволютные ресурсы. Девочка «кландайк» или «живая шахта» — так за спиной прозвали неприкасаемую местную принцессу, к которой из-за охраны практически ни кто не мог подойти. Всё, что она могла делать на занятиях, так это слушать наставника и смотреть, как её сверстники потом и кровью завоёвывают право называться героями, оставляя ей единственную возможность наблюдать за их победами со стороны.

Отец Ультрэ поступил как настоящий мужчина, после того случая и преданной огласки он стал самым знаменитым «бывшим политиком», которого буквально вынудили покинуть своё место. Из слов той же Хлои, вся местная оппозиция давно уже была подкуплена, и если бы не исключение из партии Дэвида Ультрэ, то он в будущем спокойно мог бы выиграть выборы на пост главного представителя региона Новый Сеул, а оттуда уже и до кресла одного из евразийских региональных лидеров недалеко. Ну а пока, сменив род деятельности, тот вполне себе справлялся с постом акционера Хироу Технолоджи, создававшей более семидесяти процентов всех средств поддержки и оружия, коим оснащались как герои, так и военные.

«Талантливый человек талантлив во всём», — деловито проговорила Хлоя, любительница разговоров о политике, политиках и прочем, до чего таким простым обывателям, как я и Ванесса, зачастую нет никакого дела.

Когда обед улёгся, пришло время отправляться на арену, где нас уже ждал очередной сюрприз от наставника. Вместо прогнозируемых сражений сегодня нас, разделив на группы по пять человек, заставили отрабатывать приёмы по защите и эвакуации. Целью команды являлась защита объекта. Так, к примеру, в роли нападающего выступали одиночные клоны Бездны, в роли защитников, эвакуирующих жертву, пятёрка учащихся.

Поначалу всё давалось крайне легко. Наставник объяснил главные принципы обороны, кому требуется действовать, да и сам, не сильно-то напрягаясь, позволял своим иллюзиям лишь изредка бросаться в учеников чёрной материей. Первый раз все группы справились с защитой на отлично, кто-то даже позволил себе напасть на клона наставника, после чего сложность возросла, но и в этот раз, пусть и с большим напрягом, каждая из команд выстояла под натиском иллюзий нужное время. Третий же этап буквально полностью уничтожил всех и каждого, ведь его сложность не просто переплюнула два предыдущих вместе взятых, но и увеличилась с появлением дополнительных клонов. Ловушки, внезапные атаки — всё это в чистом поле наносило урон, который даже мне при использовании способности на максимум не удавалось поглотить своим полем. В итоге мы, прикрываясь Ванессой, как разлетающимся в разные стороны живым щитом, кое-как смогли успешно протащить на следующий этап пару совершенно бесполезных одногруппников. Винить их в этом никто не стал, способности не выбирают, но всё же неприятный осадочек гадёныши после себя оставили, вместо благодарности кинув нам, словно собакам, нечто наподобие «сочтёмся». Выдохшегося меня, видевшего, как хреново приходится Бессмертной, которую вообще никто не жалел, это так задело, что даже Хлое пришлось успокаивать.

Прошедшие тест группы допускались к завтрашнему первому экзамену. Как оказалось, данное занятие являлось ничем иным как проверкой, в ходе которой сильнейшие и показавшие себя лучше других личности допускались к экзамену, где могли претендовать на академическую стипендию. Также наставник Оливер проговорился и о том, что есть и вторая дополнительная стипендия для отличников теоретических занятий. Таким образом, каждый мог пополнить свой карман за счёт академии при достижении успехов хотя бы на одном из двух ученических фронтов.

Жаль, что большую часть информации я пропустил из-за словесной перепалки с одним из двух «халявщиков», что ради нас и палец о палец не ударили.

— Успокойся, Алекс, — пнув ногой собственную оторванную конечность, что уже успела заново отрасти и регенерировать, проговорила Ванесса, — я в порядке, а это, если хочешь, можешь домой забрать и зажарить…

— Не смешно… Однажды твои силы могут истощиться, регенерация не сработать, и что тогда? Ты должна больше уделять сил и внимания собственной защите, — видя залитое кровью тело, растрёпанные слипшиеся волосы и синие, словно небо, уставшие, измученные глаза, проговорил я.

— Тогда посмеётся кто-то другой… — Пожала плечами Бессмертная, вновь, как и с утра, повесив голову. — Как тот черножопый выродок.

После этих слов мне наконец-то стало понятно. Она до сих пор помнила, и та секундная месть не позволила девушке выплеснуть злобу, негатив, её расправу, получив от неё же в морду, я только ухудшил и без того паршивое настроение Бессмертной. Кажется, последние дни из-за меня и Хлои она всё чаще стала вспоминать то, отчего пыталась убежать. Подойдя к грязнульке, на чьём залитом кровью лице разглядел единственную скупую слезу, приобнял ту и извинился. Не знаю за что и почему, но именно «извини» единственно слово, которое пришло на ум.

— Мать мертва, отец мёртв, трупы сестрёнок обгорели настолько, что вместо тел хоронили прах, а я, являясь супербабой, супершпионкой и супербойцом, мать вашу, даже по-человечески умереть не могу… — В этих тяжёлых словах голубоглазой почувствовал такую боль, такую тоску, что сердце едва не выпрыгнуло из груди от обиды на чёртов мир. Она пыталась покончить с собой, я чувствовал это, её желание принять удар, то, как она подставляется под смертельные атаки. Ванесса как человек давно перестала искать житейские радости и сейчас как Бессмертная искала только одного — смерти.

— Сочувствую твоей утрате… — сильнее прижав ту к себе, тихо произнёс я.

— Засунь себе в задницу и проверни своё ебаное сочувствие, Алекс, — усмехнувшись и шмыгнув носом, выдала блондинка, так же обняв меня руками. — Кстати, я тут про супершпионку проболталась, и теперь мне придётся тебя убить…

— Думаю, с этим ты точно справишься, умертвить меня куда проще, чем довести тебя до слёз, — приняв слова Ванессы за очередную неуместную шутку, отозвался я.

— Сраный подлиза, хоть бы тут возразил, — положив голову мне на плечо, всё так же усмехаясь, проговорила девушка, а после, звучно втянув в себя сопли, грозно заявила: — Я эту суку вместе с пальмой, с которой тот спустился, урою, на очке прям в сортире взорву к чертям собачим!

— Не надо, думаю, ему и так хватило. — Ладошкой прошёлся по голове притихшей блондинки. После нашей весёлой встречи в поезде, где я познакомился с беззаботной Ванессой, видеть эту красотку в таком состоянии было очень и очень болезненно.

Носик голубоглазой прошёлся по моей потной рубашке, большие и выразительные глаза, взмахнув пару раз длинными ресницами, с некой жалостью поглядели на моё лицо. Губы Ванессы дрожали, чумазое, запачканное пересохшей кровью лицо выражало нерешительность, она хотела мне что-то сказать, наверняка это сильно тяготило её, ведь обычно она с ходу выдавала всё, что ей не нравится. «Думай, Ванесса, я не буду тебя отталкивать и торопить», — улыбнувшись, так же глядя в эти выразительные красивые глаза, подумал я. И спустя минуту девушка наконец-то произнесла:

— Может, переспим?