Эволюционер из трущоб. Том 12

Глава 2

В Дреморе одним из самых презренных видов магии была анимагия. Анимагия позволяла изменять части собственного тела, превращая себя в зверя. Машину для убийств. Острые когти, клыки, прочная шкура и вот это вот всё. Почему этот вид магии презирали? Ну сами посудите. Зачем хорошему магу идти врукопашную? Он может одним-единственным заклинанием стереть целый город с лица земли.

Для ближнего боя есть наёмники, не одарённые гвардейцы, гильдия убийц на худой конец. Маги же существа другого порядка. Анимаги же зачастую были теми ещё садистами. Им нравился вкус крови, нравилось купаться в потрохах врагов. В отличие от обычных оборотней, анимаги могут изменять свой облик в любое время, сохраняя при этом разум. Вот и Малышев оказался магом этого сословия.

Рыча, мохнатая туша графа неслась в мою сторону, а я лишь улыбался. А чего мне переживать? Ведь у меня есть конгломерат «Громовержец». По телу прокатился разряд молнии, а в следующее мгновение я пропустил над головой когтистую лапищу и шагнул за спину Малышеву, призывая из хранилища мой любимый молот. Кстати, я придумал ему название. «Выключатель». Звучит лаконично и весьма точно. Один удар — и свет для противника выключен навсегда.

Заревев как раненный зверь, Малышев крутанулся на месте. Время вокруг словно растянулось, а движения графа стали для меня мучительно медленными. Не торопясь, я развернул экранирующий кофр и извлёк Выключатель. Молот приятной тяжестью лёг в руки, а в следующий момент я нанёс сокрушительный удар прямо по рёбрам Малышева.

Словно пушечный снаряд, он устремился к стене с камином. Правда, летел он медленно, я будто наблюдал за полётом сонной мухи. Я улыбнулся, догнал графа и обрушил молот на него сверху. Послышался хруст ломаемых костей. Врезавшись в пол, Малышев проломил своей тушей доски, однако ниже не провалился, под досками был бетон. Вот и славно! Когда противник зафиксирован, куда приятнее его колошматить!

Удары посыпались градом. Быстрые, точные, разрушительные. Я бил его Выключателем, стараясь сломать как можно больше костей. Каждый удар отдавался в теле Малышева с глухим хрустом. Так бы я его и убил, если бы «Громовержец» так сильно не нагружал моё собственное тело.

Отключив доминанту, я увидел, как лапы оборотня безвольно распластались на полу кабинета. Тело Малышева, израненное и разбитое, содрогалось в агонии. Граф тяжело и шумно дышал, его мех пропитался кровью, глаза смотрели на меня с ненавистью и бессильной злобой. Я остановился перед ним, опершись на рукоять молота. Глядя на поверженного врага, я произнёс тихо, но чётко:

— Раз, два, три, четыре, пять, настало время умирать.

Малышев ничего не ответил, только закашлялся, выплёвывая кровь на дорогой ковёр. Я знал, что победа была в моих руках, и оставалось лишь нанести финальный удар. Но тут до моих ушей донеслись крики дочерей графа. Сердце на мгновение неприятно сжалось. Дочери Малышева, совсем юные, молились. Не за себя. Они, визжа, умоляли не убивать их отца. Их голоса были полны ужаса и отчаяния.

Я повернулся и заглянул в их глаза. Лучше бы я этого не делал. Их глаза были похожи на мои собственные. Так я смотрел на работорговца, убившего мою мать в прошлой жизни. А после превратил его в кровавое месиво. Война — жестокая штука, и в первую очередь на ней страдают невинные. Радует, что моё сердце ещё не стало настолько чёрствым, чтобы убить отца на глазах его дочерей.

— Смотри сюда, ублюдок. — медленно произнёс я, схватив Малышева за сломанную лапу и подтащил его сперва к одной дочери, а после к другой. — Если бы не они, ты был бы уже мёртв.

Граф с трудом улыбнулся окровавленным ртом и прохрипел:

— Лучше убей меня… но их не трогай.

Я тяжело вздохнул и, нагнувшись, крепко схватил его за волосы, подняв его на уровень своих глаз. Я приблизился к его уху и тихо, так чтобы слышал только он, произнёс:

— Сейчас я открою тебе страшную тайну. И если ты её хоть кому-нибудь расскажешь, клянусь всеми богами, я разорву твоих дочерей на куски. Но не сразу. Ты будешь день за днём, месяцами напролёт смотреть, как они страдают и молят о смерти. — Граф нервно сглотнул, а я продолжил, ледяным голосом чеканя каждое слово. — Ты думал, я сын Черчесова? Ошибаешься. На самом деле я сын Константина Игоревича Архарова. Знаешь такого?

Глаза графа расширился в неподдельном ужасе, и его тело задрожало, словно перед ним предстала сама Смерть.

— По-хорошему я должен был бы убить тебя и всю твою семью, — сказал я, отпуская его голову, Малышев безвольно упал на пол и заскулил от жуткой боли, прокатившейся по его телу. — Но я поступлю великодушно. Я заберу все твои земли, оставив лишь это поместье. Ты будешь жить в самом сердце моих владений, и не дай боги ты хоть на миг помыслишь ударить мне в спину…

Я замолчал, давая моим словам проникнуть в его сердце. Граф поспешно закивал, глаза его были полны животного страха и отчаяния:

— Ради дочерей, я сделаю всё, что прикажешь. Только не трогай их.

— Я не трону, — мрачно произнёс я, развеяв теневые путы. Дочери, визжа, бросились к отцу, но я тут же схватил обеих за руки. — Простите меня, — тихо произнёс я, и мои пальцы сомкнулись сильнее, похищая их доминанты.

Девочки вскрикнули от боли, залились слезами, а граф беспомощно завыл от отчаяния.

— Ты обещал, что не тронешь их! Ты животное!

Я бросил на него тяжёлый взгляд, полный холодной решимости, и сказал медленно, стальным тоном:

— Забавно это слышать от анимага. Если тут и есть животное, то это ты. А с девочками всё в порядке. Просто я проклял их. Попробуешь меня обмануть — и они умрут в страшных мучениях, за которыми ты будешь наблюдать.

Граф попробовал сесть, но ничего не вышло, правая рука сложилась гармошкой, от чего он скрежетнул зубами, а его глаза налились кровью и слезами:

— Ты безжалостный ублюдок, такой же, как твой отец… — прошипел он, но тут же понурил голову, признавая поражение. — Я сделаю, как ты скажешь…

— Конечно сделаешь, ведь у тебя нет выбора. Чёртов калека, — произнёс я и, подумав, склонился над Малышевым, активировав модификатор Похитителя.

Граф забился в конвульсиях, а шерсть, покрывавшая его тело, стала осыпаться. Ха-ха. Достойная награда за победу в родовой войне. Пускай я и презираю анимагию, но она может оказаться чертовски полезной. А ещё… Я мазнул пальцем по луже крови, натёкшей с Малышева и мысленно отдал приказ «Поглотить».

Не говоря больше ни слова, я развернулся к выходу, слушая, как позади меня раздаются рыдания девочек и тихий, полный боли шёпот их отца, пытающегося утешить дочерей. Увы, я не знаю способа сделать счастливыми абсолютно всех. Любой выбор приведёт к чьим-то страданиям. Во всяком случае, у этих малышек есть живой отец. Он потерял здоровье, власть, но сохранил жизнь. Не это ли высшая награда?

Развеяв каменные пики, я нос к носу столкнулся с дворецким Малышева. Он слышал мои слова, и именно поэтому сверлил меня ненавидящим взглядом. Скрежетнув зубами, он бросил клинок на пол и склонил передо мной голову.

— Вызови лекаря, иначе твой господин истечёт кровью, — бросил я, проходя мимо слуги. Молот волочился за мной, шаркая по деревянному полу.

— Будет исполнено, — процедил сквозь зубы дворецкий и бросился к Малышеву.

— Сергей Алексеевич! — крикнул я на прощание. — Через два часа я вернусь, и мы наведаемся с вами прямиком в военный штаб вашей гвардии и завершим эту идиотскую войну. — Ответа я не услышал, поэтому пришлось рявкнуть. — Малышев⁈

— Как прикажешь, Михаил К… — он замялся, поняв, что был близок к тому, чтобы подписать смертный приговор для себя и дочерей. — Даниилович.

Как дорогой гость графа, а также новый владелец его имения, я направился прямиком на кухню, откуда тянулись чарующие ароматы.

— Если еда на вкус хотя бы вполовину так же хороша, как и запах, то повара я заберу себе, — насвистывая, сказал я и ускорил шаг.

Город Урай. Сто пятьдесят километров от Югорска.

СтолицаЧерчесовского графства.

Ставка командования гвардии Малышева.

Генералы и офицерский состав собрались в большой армейской палатке на окраине захваченного города. Воздух внутри был наполнен гордым возбуждением и самодовольством победителей. Ещё бы, захватить половину графства, не встретив сопротивления. Такое наследие не стыдно передать потомкам. Любой из присутствовавших в палатке мог назвать себя «Великим полководцем»!

— Мы набрали отличные обороты, господа! — громогласно сказал один из генералов, поглаживая усы. — Ещё пара недель, и мы захватим всё графство!

— А ещё наберём столько трофеев, что следующим поколениям не придётся задумываться о деньгах, — усмехнулся другой, кивнув на груды золота и драгоценностей, лежащих в мешках рядом с выходом из палатки. — Граф Малышев будет доволен.

Неожиданно в палатку вошёл гонец, держащий в руках письмо. Лицо его было бледным и растерянным.

— Господа генералы… срочное сообщение от графа Малышева, — произнёс он, протягивая дрожащей рукой бумагу.

Усатый генерал пробежал глазами по записке, и чем дольше он читал, тем сильнее его лицо наливалось краской от гнева.

— Какого чёрта? Он приказывает не просто отступить, а ещё и сложить оружие! — прорычал генерал, сжимая кулак с письмом. — Что за абсурд?

В палатке поднялся шум возмущения. Генералы гневно переглядывались и быстро пришли к решению.

— Это происки шпионов! Малышев не мог приказать подобного. Да и зачем? Наступление идёт семимильными шагами. Территории, на которые он долгие годы пускал слюни, достаются нам без боя. Зачем графу отказываться от столь лакомого куска? — вскочил на ноги седовласый генерал с обезображенным ожогом лицом и ударил по столу кулаком.

— К чёрту эту бумажку! Продолжаем наступление. Когда все земли будут под нашим контролем… — начал было усатый, но в тот же миг осёкся, когда в палатку вошел молодой человек с зелёными глазами и армейской выправкой.

Парень насмешливым взглядом окинул лица генералов и остановился у стола, рассматривая карту наступления.

— Ты кто такой? Пошел прочь, если не желаешь, чтобы я лично повесил тебя! — гневно заорал усатый, ткнув пальцем в сторону парня. — Тут военный совет, убирайся немедленно!

Парень не ответил, только слегка улыбнулся. В следующую секунду в палатку медленно и неуверенно на инвалидной коляске въехал граф Малышев. На его лице царилибессилие, страх и безысходность.

— Что я вам говорил, Сергей Алексеевич? Эти собаки почуяли слабость хозяина и тут же решили взять всё в свои руки, — усмехнулся зеленоглазый.

Малышев опасливо посмотрел на парня, а после перевёл взгляд на генералов.

— Господа, я ожидал вашего недовольства и поэтому прибыл лично, — тихо проговорил он, стараясь не смотреть воякам в глаза. — С этого момента гвардия рода Малышевых распущена. Годовые жалования будут выплачены в полном размере, но на этом всё. Мой род больше не нуждается в войсках.

Палатка погрузилась в потрясённое молчание. Генералы выглядели ошарашенными и растерянными. Раздували щёки, хватали ртом воздух, словно рыбы, выброшенные на берег. Одним словом, никто из них не думал о том, что может остаться сегодня без работы, которой посвятил всю свою жизнь.

— Ха-ха-ха! — взорвался хохотом усатый генерал. — Отличная шутка, граф. Вы неподражаемы. — Он вытер рукой проступившую слезу, но заметил, что лицо Малышева осталось совершенно серьёзным.

Малышев вздохнул и через силу произнёс, боязливо косясь на зеленоглазого:

— В этой войне я проиграл. Я… — он замялся и нервно сглотнул. — Я признал своё поражение. Мои владения переходят под контроль Михаила Данииловича Черчесова.

Его голос дрожал, а страх передо мной был настолько очевидным, что генералы невольно перевели взгляд на меня и потянулись за мечами. Усатый первым выхватил меч и закричал:

— Мой отец проливал кровь за ваш род! Я не позволю всё так бездарно просрать!

Клинок генерала блеснул в воздухе и устремился в сторону зеленоглазого незнакомца.

Стоя в палатке, я присматривался к генералам. Жирные свиньи, лучащиеся самодовольством. Отвратительно. Ни один из них не был похож на Егорыча. Егорыч регулярно участвовал в заварушках и знал, чем живут обычные солдаты. Знал все их надежды, боли и мечтания. А эти твари только фишки двигают на карте, да с листочков читают о потерях. Никто из них своих рук не марал, и не замарает — по доброй воле.

Однако, среди стада толстозадых нашелся один отважный. Усач прокричал что-то невнятное о славе рода и бросился в атаку, стремясь одним ударом снести мне голову. Забавный. По моему телу за доли секунды прокатились ярко-желтые молнии, многократно ускоряя мои движения. А после я призвал Выключатель. Я даже не стал его извлекать из кофра. Ударил прямо так.

Я двигался столь стремительно, что никто даже не успел понять, что произошло. Молот взметнулся вверх и обрушился на макушку генерала. Признаюсь честно, я немного перестарался. Мозги и кровища брызнули в разные стороны, залив всю палатку. Ошмётки попали на карту, на лица генералов, даже уделали меня и Малышева. А в следующий миг я отключил «Громовержца».

На полу лежал изуродованный кусок плоти, всё ещё сжимающий в руке меч. Его конечности подрагивали, а из тела на пол палатки ручьями лилась кровь. Я медленно обвёл всех присутствующих ледяным взглядом, в который постарался добавить звериной ярости и судя по тому, что генералы дрогнули, у меня всё получилось.:

— Ещё кто-то желает ослушаться приказа графа? — спросил я спокойным, смертельно холодным голосом.

Генералы молча переглянулись, в их глазах отражался животный страх. Они медленно, нервно сглатывая, покачали головами, избегая моего взгляда.

— Вот и отлично, — произнёс я, отбросив пинком труп генерала в сторону. — Раз уж господин Малышев уволил вас и ваших людей, то я готов предоставить вам работу. Задачи те же. Оборонять родные края, а также бороться против тварей, рвущихся из аномальной зоны. Оплата сдельная. Но после собеседования. Учтите, возьму не всех желающих, а только тех, кто из себя хоть что-то представляет. — На мои слова никак не отреагировали. Просто растерянно пялились кто куда, это меня разозлило. — У вас есть ровно один час, чтобы заставить всех гвардейцев сложить оружие и объявить им о наборе в гвардию рода Черчесовых. Если не успеете или начнёте мутить воду, готовя бунт, я приду за вашими головами и превращу в это, — я кивнул в сторону трупа. — Вопросы?

Генералы быстро замотали гривами, а по их лицам заструились ручьи пота.

— Вот и славно. Время пошло, — улыбнувшись, произнёс я, а в следующее мгновение генералы вместе с офицерами пулей вылетели из палатки.

Война окончена. А будут мне служить эти отщепенцы или нет, это уже не важно. Главное, что кровь перестанет литься. И это уже хорошо. Я направился к выходу из палатки, но решил остановиться на мгновение. Надо ведь помочь калеке вернуться домой. Я подошел к нему вплотную и произнёс:

— Кстати. Сергей Алексеевич, думаю, ты уже понял что не можешь использовать свой дар. Так вот, у тебя больше нет никакого дара. — Глаза Малышева расширились от удивления, а я продолжил. — Ты всё правильно понял. Теперь ты лишь изуродованный старик, которому больше неподвластна магия. А чтобы ты не решил воспользоваться своими связями или призвать на помощь Императора-батеньку наплевав на дочерей, я подарю тебе кое-что уникальное. Взамен утраченного дара, так сказать, — я расплылся в хищной улыбке и отдал мысленный приказ Ут.

«Активировать модификатор Селекционер. Передать доминанту 'Одна голова хорошо, а две — мутант». Малышев закричал от боли, но снаружи палатки было шумно и без того. Офицерский состав стремился обуздать недовольство гвардейцев. На шее графа вздулась огромная шишка, а через мгновение она лопнула, выпустив на свет миниатюрную голову, которая с каждой секундой увеличивалась в размерах.

Спустя минуту на меня смотрели сразу два Малышева. Испуганные. Губы дрожат, глаза бегают. Судя по всему, он не может поверить в происходящее. Ну да ничего. У графа будет уйма времени на осознание своего положения.

— Теперь ты два раза подумаешь прежде, чем решишь меня предать, — пошутил я, но шутка понравилась только мне самому. — Если слух о твоём уродстве выйдет за пределы особняка, то боюсь, ты, граф, закончишь свои дни в бродячем цирке уродов. И это если повезёт. А если не повезёт, то тебя разрежут на куски в лаборатории.

— Т-т-ты ч-ч-чудовище… Даже… Даже твой о-о-отец не был так ж-ж-жесток, — заикаясь, в унисон произнесли две головы.

— Именно поэтому тебе стоит бояться меня и переживать за жизни своих дочерей, — стальным тоном произнёс я. — Если будешь паинькой, возможно, однажды я избавлю тебя от уродства. Но это не точно.

Малышев разинул рот, чтобы что-то сказать, но у меня не было настроения слушать его заикания. Я прикоснулся к руке графа и активировал телепортационную костяшку, вернув его обратно в особняк. Сегодня у меня стало на одного врага меньше. Кто бы мог подумать, что можно остановить войну ценой жизней двух генералов. Правильно говорят «Если бы генералам пришлось отправлять своих детей на войну, война бы не случилась».

От автора:

Вступайте в мою группу телеграма. Там море картинок по книгам и прочего интересного: https://t. me/TavernaPanarina