Эволюционер из трущоб. Том 12

Глава 11

Мясной погром,

Тентакли лупят, словно гром,

А отрицатели летают, не понимая, что к чему,

Уверен, все они подохнут по утру!

Да, знаю, и рифма хромает, и размер. Но это ерунда. Главное, что тварь, привезённая мной из глубин аномальной зоны, чертовски огромная и не хромает. Ха-ха. Как ей хромать? Там ведь даже ног нет. Просто мясной шар, облепленный сотнями щупалец. Из её плоти сочился гной, а мелкие желтоватые глаза покрывали всё тело и щупальца.

Я телепортировался обратно в подвал за мгновение до того, как зверюга начала крушить всё вокруг. Щупальца твари обрушивались на отрицателей, сминая их как консервные банки и разбрасывая в разные стороны. В воздух взмывали обломки брони, изломанные тела отрицателей, столбы пыли. Скрежет металла был столь же громким, как и рычание мясного шара.

— Охренеть… Миха, это что за образина? — с придыханием спросил Леший, не в силах поверить в увиденное.

— Это Олег. Наш новый друг, — ляпнул я первое, что пришло в голову.

— Какой ещё Олег? — нахмурился Лёха.

— Олег Петрович, — усмехнулся я, продолжая наблюдать за ходом боя.

Отрицатели несли огромные потери, но даже не думали спасаться бегством. Вместо этого они словно муравьи облепили чудовище и принялись терзать его своими пиками. Рассекали плоть, выдирали куски мяса и без устали кололи. Каждый удар открывал крупную рану, из которой вытекал гной, а тварь, по-моему, начала уменьшаться в размерах.

Тентакли мясного шара стали подхватывать трупы отрицателей, а порой и живых рыцарей, и тащили их наверх, к самой макушке твари. Оказалось, что наверху располагается громадная пасть, у которой по кругу идут огромные острые зубищи. Клац! И три десятка отрицателей исчезли в бездонной пасти. Чавкая, тварь тщательно пережевывала еду, продолжая отбиваться от противника.

Спустя мгновение раны на её теле перестали сочиться гноем. Уже вытекшая желтоватая слизь внезапно задымилась, подняв в воздух едкое облако, скрывшее по меньшей мере тысячу отрицателей.

— Что происходит? — шокированный происходящим, спросил Лёха.

— Скажу так. Сейчас решается, с кем мы схлестнёмся через часок-другой. Либо с выжившими отрицателями, либо с этой образиной.

— Да ну нафиг. Надеюсь, отрицатели победят, — произнёс Лёха и стал болеть за наших врагов. — Давайте! Крошите эту падаль!

Забавно. Ещё пару минут назад Леший ненавидел отрицателей и всеми силами стремился остановить их продвижение. Сейчас же он, напротив, желает им победы. Вот такой вот поворот. Всё что потребовалось, так это более сильный и ужасающий противник. Эх, мой ученик Муэдзин, создав дракона смерти, пытался сплотить человечество перед общей угрозой. И почему-то мне уже не кажется это столь плохой идеей.

Сквозь клубы дыма было видно, как чудовище хватало отрицателей десятками, запихивало в свою пасть, пожирая их вместе с бронёй и оружием. Случайно встреченная мной тварь оказалась на удивление эффективной. Она уничтожала рыцарей сотнями каждую секунду. Однако, был нюанс.

Да, я могу использовать на этой образине пространственный обмен, после чего вышвырну её туда, откуда взял. Но гвардейцы уже видели эту зверушку. Могу я верить в их преданность моему роду? Конечно же, нет. Да и если бы они были преданы, что толку? Я слишком сильно засветился.

В Хабаровске полно камер, а я вломился в зоопарк за запчастями тварей. После призвал на поле боя эту громадину. Уверен, Тайная полиция уже сообщила куда следует о том, что один молодой граф шастает в столицу, как к себе домой, то и дело исчезая с поля боя. Уверен, после локальной победы над отрицателями наступил разбор полётов.

Ах, да. Я же ещё и из Оторв успел пострелять. В прошлый раз Император погрозил пальчиком, а в этот может и подзатыльник отвесить. Хотя, чего ему переживать? Я же сражаюсь на стороне Империи и защищаю её интересы. Впрочем, Император для меня довольно непонятная сущность. Сложно сказать, что ударит ему в голову. То ли вино, то ли моча.

Удовлетворённо улыбаясь, я следил за завораживающим и одновременно жутким зрелищем. Исполинская тварь, извиваясь и рыча, уничтожала целые отряды отрицателей, растаптывая их и пожирая десятками. Земля вокруг была залита кровью и покрыта останками рыцарей. А когда туман рассеялся, стало ещё страшнее.

Отрицатели, попавшие под действие дымки, раздулись, словно утопленники. Их плоть проломила доспехи и пульсировала, не позволяя рыцарям сдвинуться с места, да и вообще пошевелиться. Прошло мгновение, и эти комки плоти взорвались, разбросав алые фонтаны крови во все стороны.

— Чего вы телитесь! Прикончите эту гадость! Я не хочу с ней драться! Уж лучше с вами! Давайте, чернушники чёртовы! — поддерживал отрицателей Леший.

Слева от него стояли два покалеченных гвардейца и нервно курили, посматривая то на Лёху, то на чудовище.

— Десять тысяч на рыцарей, — произнёс гвардеец.

— По рублю на каждого? — усмехнулся его товарищ.

За деталями спора я не стал следить. Вместо этого я устроился поудобнее и призвал коробку шоколадок, которые принялся методично уничтожать.

Спустя час яростного сражения, орден отрицателей сумел убить чудовище. Сперва рыцари оторвали твари все щупальца, а после располосовали тело пиками, выпустив смердящую требуху наружу. Мы находились в километре от боевых действий, но даже тут жутко воняло падалью. Однако, победа отрицателям далась очень дорого. В живых осталось не более пятидесяти рыцарей.

— Чего встали⁈ — рявкнул я, грозно взглянув на гвардейцев. — Пока противник разбит, живо форсируйте реку и отправляйтесь занимать позиции, оставленные неприятелем!

Гвардейцы вздрогнули, отдали честь и ломанулись в глубь села. Я повернулся к Лешему и хлопнул его по плечу.

— Лёха, командуешь продвижением. Я пока добью оставшихся отрицателей.

— Так точно, ваше вашество, властелин каши и вот это вот всё пафосное, — расплылся он в улыбке, правда улыбка на залитом кровью лице выглядела вымученной.

Под руководством Лёхи гвардейцы действовали быстро и слаженно. Может потому, что были отлично обучены, а может потому, что Леший так орал матом и раздавал пинки, что даже тупой баран понял бы, чего от него хотят и что с ним станет, если не выполнит приказ.

Я же отправился добивать отрицателей. Хотя, что значит добивать? Искалеченные консервные банки еле передвигались. Доспехи деформировались так, что мешали им шевелить руками и ногами. Всё, что мне было нужно сделать, так это обрушить молот на их головы.

Подскальзываясь в озёрах крови, я утопал по самое колено в потрохах. Это было мерзко. Но я продолжал идти для того, чтобы занырнуть в зловонное нутро пятидесятиметровой образины, растёкшейся на десятки метров. Мягкую плоть, покрытую слизью, пришлось заморозить, чтобы не задохнуться от зловония. После я поднялся по ледяной горке и прыгнул вниз, туда, где сверкала жемчужина.

Фиолетовый кругляш размером с апельсин лучился столь мощной энергией, что у меня перехватило дыхание. Выстрели я такой жемчужиной из Оторвы — смог бы не только снести к чёртовой матери весь Хабаровск, но и сам бы разлетелся на мелкие кусочки, забросав ими целый континент.

Пока мои ребята занимали позиции возле железнодорожной насыпи в четырёх километрах от села Могилёвка, меня настиг неминуемый вопрос. Ожила рация. Из динамика, срываясь на нецензурную брань, раздался голос генерала Вяземского:

— Михаил Даниилович, вашу мать! Что это было⁈ Разведка доложила, что вы выпустили на свет божий громадную образину! И куда рванули ваши бойцы, чёрт возьми⁈ Подохнуть решили?

Я не смог сдержать смех, представив перекошенное от ужаса лицо генерала, и спокойно ответил:

— Это был одноразовый фокус, товарищ генерал. Мой покойный отец когда-то баловался химерологией и запечатал лучший из экземпляров в артефакт. Сами понимаете, ситуация была критической. Вот мне и пришлось выпустить зверушку, чтобы хоть как-то переломить ход битвы. Зверушку и ещё пару сотен химер поменьше… — Натянуто произнёс я и добавил. — А что до моих бойцов, так они занимают плацдарм, оставленный неприятелем.

На другом конце рации на несколько секунд повисла тишина. Затем генерал, уже более спокойно, но всё ещё потрясённо проговорил:

— Химера, говорите? Видал я в жизни всякого. Но такое… О таком я даже не слыхал.

— Понимаю ваше удивление. Когда я нашел заначку отца, тоже был весьма озадачен. Я и сам кое-чему научился в области химерологии. Правда, масштабы моих способностей гораздо скромнее, — соврал я, даже не моргнув глазом.

Генерал Вяземский на мгновение замолчал, очевидно, обдумывая услышанное, после чего уверенно заявил:

— Михаил Даниилович, благодаря вашим решительным действиям мы смогли отбросить противника назад. В противном случае линия фронта была бы прорвана, а там и до столицы рукой подать. Не сегодня, завтра, враг дошел бы до Хабаровска. Я немедленно доложу наверх о случившемся. Уверен, Император будет впечатлён. Держитесь, скоро подойдёт подкрепление.

— Благодарю, генерал, — сказал я, радуясь тому, что подкрепление всё же пришлют.

Рация отключилась.

— Может, всё не так уж и плохо? Вместо виселицы подарят орден? — спросил я в пустоту, а после осмотрел поле боя.

На душе сразу стало тоскливо. Десять тысяч человек погибли в одночасье. Да, это были враги. Но тому, кто грезит о мире во всём мире, от этого не легче. Кажется, что сегодня я стал немного дальше от своей цели. Но был ли выбор?

Тяжело вздохнув, я не торопясь побрёл в сторону своих бойцов. Они как раз занимались укреплением новых позиций. Подтаскивали пулемёты, миномёты, рыли окопы. Бесполезная работа, ведь я не собирался останавливаться на достигнутом. Нужно как можно скорее завершить это безумие и… И перейти к новому безумию в лице Короля Червей…

Я даже не заметил, как стемнело. Бойцы сидели у костров, обсуждая увиденное. Я ловил на себе странные взгляды. Такое ощущение, что гвардейцы боятся меня. Оно и понятно. Командир притащил на поле боя чудовище, размеры которого внушают ужас даже видавшим виды бойцам.

Взобравшись на насыпь, я увидел рабочий посёлок Хор, расположившийся в километре от нас. Он утопал во тьме. Ни единого фонаря, ни единой лампочки или свечи. Только темнота, будто всё живое вымерло. Однако, я знал, что это не так.

— Хой! — выкрикнул я.

Эхо подхватило мой клич и разнесло его по округе, а эхолокация услужливо отрисовала карту в моём сознании. В посёлке около сотни отрицателей и ещё семьдесят мирных жителей. Обычных людей, прячущихся, словно крысы по углам. Они напуганы. Трясутся от страха, тощие как щепки. Видать, провизия кончилась и прячутся они давно.

— Ты чего орёшь? Победу празднуешь? — спросил Леший, остановившись рядом.

— Скорее, готовлюсь к новой вылазке, — пояснил я, толкнув Лёху плечом. — Завтра заберём посёлок под наш контроль.

— Может, стоит дать бойцам передохнуть? У нас в строю осталось меньше четырёхсот человек.

— А кто сказал, что я отправлю их на штурм? — хмыкнул я. — Вы будете сидеть здесь и ждать, пока я захвачу посёлок.

— Типичный Михаил Кон… — вздохнул Лёха и тут же осёкся, поняв, что чуть не сболтнул лишнего. — Даниилович.

— Бери на себя командование гвардейцами. У тебя хорошо получается.

— Э-э-э! Мы так не договаривались. Я думал, что это одноразовая акция, — возмутился Лёха, раскинув руки в стороны. Я смерил его укоризненным взглядом и Леший кивнул. — Да понял я, понял. Никто, кроме меня, и всё такое.

— Лёх, ты используешь силу ног лучше всех на свете. Чего стоили пинки, которые ты отвешивал особо нерасторопным гвардейцам? Загляденье просто! Уверен, ты справишься.

— Ага, блин, пинки. До сих пор на меня волком смотрят. Того и гляди, финку в бочину воткнут.

— Не воткнут. Большинству из них ты сегодня спас жизнь, исцелив от ранений, — парировал я.

— Ну да, есть такое дело, — смущённо согласился Лёха, потерев затылок. — Ладно. Пойду пинать мужиков. А то вон, часовой хренов. Уснул, походу.

Леший кивнул в сторону покачивающегося гвардейца и бодрым шагом двинул к нему.

Вдохнув прохладный воздух полной грудью, я прислушался. Ночка выдалась странно тихой, даже слишком тихой — после всего того ада, что бушевал вокруг пару часов назад. Осмотревшись по сторонам, я заметил ангар железнодорожного депо. Пустые рельсы вели к полуразрушенным стенам, пропахшим мазутом и гарью. Идеальное место для экспериментов с химерами. Туда я и направился.

В центре депо стоял покорёженный локомотив, на борту которого красовалась массивная пробоина. Такое ощущение, что его пробил насквозь пушечный снаряд, а может, и пика отрицателя. Заняв место на крыше локомотива, я открыл пространственный карман и начал выбрасывать туши существ, собранных мной в аномальной зоне.

Одна за другой на пол падали мёртвые твари. Сверху на них сыпались крыски, которых у меня было предостаточно. Достав катар, я спрыгнул на вершину горы мертвячины и принялся разделять трупы на куски. Для каждой из химер мне нужен был кусочек не меньше двухсот граммов, а в двухсоткилограммовой туше таких кусков очень и очень много. При этом два центнера весила самая лёгкая тварь.

Здесь были останки ледяной птички с горы: израненные крылья, рассечённая грудная клетка, покрытая налётом изморози. Ещё имелась отвратительная паукообразная тварь, из брюшка которой продолжала медленно вытекать едкая жидкость, прожигающая бетонный пол депо.

Богомолоподобная особь лежала, раскинув серпообразные лапы в разные стороны. Да и чего тут только не было. Всё это многообразие объединяло одно. Жуткая вонь. Я поморщился от мерзкого аромата, наполняющего помещение, но подавил отвращение и принялся за работу.

Осторожно прикоснувшись к груде плоти, я мысленно приказал Ут:

— Активировать модификатор Химеролог.

Из крыс, как обычно, вырвались мышечные волокна и стали притягивать к себе останки тварей. Ошмётки плоти зашевелились, словно в них вдохнули жизнь. Кости с влажным хрустом соединялись, плоть срасталась в новые жуткие формы, слизь и кровь стекали на пол, шипя и испуская едкий пар.

Через несколько мгновений передо мной поднялось создание с телом богомола, с паучьими конечностями, покрытыми ледяными наростами, из спины торчали покрытые слизью шипы, а многочисленные глаза горели яростью и неутолимым голодом. Неплохой образец. Его я тут же отправил на сбор трупов отрицателей. Всё-таки мне нужен материал для построения химер.

Поздней ночью у железнодорожного депо было прохладно и зябко. Два гвардейца стояли, прижавшись плечами к кирпичной стене, лениво перебрасываясь фразами. В воздухе витал слабый запах табачного дыма. Вдруг из глубины депо донёсся глухой, жуткий звук — скрежет, хруст костей, шипение и низкий утробный рёв. Гвардейцы переглянулись.

— Слыхал? — испуганно прошептал первый, молодой парень с усталым лицом и серыми глазами, затягиваясь сигаретой. — Говорят, молодой граф душу демонам продал, вот и таскает на поле боя всякую пакость.

Второй, постарше, с морщинистым лицом и коротко стрижеными седеющими волосами, спокойно покачал головой, равнодушно посмотрел в сторону звуков:

— Да плевать я хотел, кому и что он там продал. Если он душу заложил ради того, чтобы мы с тобой выжили, то стоит в ножки графу поклониться и служить верой и правдой. Прошлые аристократики нашего брата не щадили. Сам знаешь, как дела делались. — Старый гвардеец отобрал сигарету у молодого и затянулся.

— Верно говоришь, — кивнул молодой. — Как в присказке. Пушечное мясо идёт на убой, граф валяется бухой.

Старик помолчал немного, снова затянулся сигаретой и выдохнул облако дыма в ночное небо. Затем устало кивнул:

— Так и есть. Но этот граф, похоже, не так плох, как мы думали. А самое главное, мы живы.

Гвардейцы замолчали, глядя в темноту, из которой продолжали доноситься глухие и пугающие звуки, не предназначенные для посторонних ушей. Но сейчас это было совсем не важно — главное, что завтра они снова смогут увидеть рассвет, а если повезёт, то однажды и с близкими встретятся.