Это другое 3

Глава 7

ГЛАВА 7

— Хрена ли ты не рассыпаешься, старуха! — проскрежетал уже начинающий отчаиваться Силин, пока глядел в аналогично перекошенное лицо никак не желавшей умирать Мну перед собой.

Корчащаяся тварь отчего-то продолжала сохранять целостность несмотря даже на то, что предельно светящийся клинок изумлённого её противника, пусть и с трудом, но вполне успешно пронзил грудь кровожадной старухи. И более того, всё ещё торчал в той самой её «гантели», поражение которой традиционно было фатальным для своего обладателя. Вот только на этот раз данное энергетическое образование оказалось просто огромного размера и даже уже не совсем фиолетового, а едва ли не черного цвета, а потому что-то явно пошло не так. Видимо, это другое.

Ну а пока две напряжённые фигуры, сцепившись, с перекошенными лицами замерли друг напротив друга, едва справившийся «светомеч» убийцы владетелей пугающе трещал и искрил, когда по нему из пораженного, но вовсе не спешившего разрушаться накопителя Круа старухи в тело юноши бурным потоком хлынула и всё ещё продолжала это делать предельно темно-фиолетовая эта энергия. Что являлось серьезным испытаним не только, как видно, оружию, но и всей энергетике Кру ун Рик, чья определенно переполненная фиолетовая сфера в груди уже не просто поменяла цвет, ставший ещё более насыщеннынным, она ещё и начала заметно расти, причиняя пусть и терпимую, но невиданную прежде боль явно не физического характера. А с определенного момента обычно более смертоносному Силину, который натурально уже молил небеса, чтобы всё поскорее закончилось, так и вовсе стало понятно, что ещё чуть-чуть, и он просто «лопнет». Даже несмотря на то, что активно расходовал избытки Круа куда только было возможно, усиливая и тело, и, похоже, уже начавшее разрушаться своё оружие. Да в общем-то всё, до чего только мог дотянуться, то и использовал в качестве цели для сливания излишков бурлящей Силы. В итоге даже прибегнул к конвертации в ману, и лишь после этого скорость оттока превысила таковую у притока, что и позволяло избежать грозящей гибели. Вот только неподготовленная к подобному стрессу энергетика мага, однозначно переступившего через все лимиты и уже явно больше минуты конвертировавшего Круа, пошла в разнос. Пусть она и переживала впечатляющие преобразования от столь стремительного переполнения и концентрации, но при этом и причиняла невообразимые страдания его душе. И вовсе не в иносказательном смысле.

Силин потерял счет времени, пока буквально на автомате уже любыми доступными методами сбрасывал переполнявшие его разные виды энергий, а всё ещё жив оставался во многом благодаря спасительному кольцу с Исцелением, которое просто выручало и тело, и, как ни странно, душу. Первое оно тупо лечило, а второму не позволяло взорваться от переизбытка маны. Жаль только, что это всё очень уж не щадило энергетику, чья пропускная способность никак не приспособлена к подобным вот нагрузкам, и всё ещё держалась она в столь беспощадном режиме эксплуатации просто каким-то чудом.

Что касается Мну, до черноты в своей «гантели» насосавшейся чужими жизнями, то тварь, которую изначально корежило, и она, будучи без всего «навесного», неспособна была что-либо предпринять, теперь прямо-таки неистовствовала, очевидно как-то сумев совладать со страданиями, а потому принялась ожесточенно драть когтями и рвать зубами тело Силина, судя по всему, уже на автомате им усиливаемое собственной Круа, ну и отлечиваемое своей магией. И вот, как-то извернувшись, не желавшее умирать чудовище скинуло-таки с себя ранее придавившего её к земле мечника. Хотя, скорее всего, попросту не выдержало Основное оружие из платинового кольца на правом указательном пальце юноши, когда рассыпалось пылью и тем самым предоставило шанс монстру, тут же ударом ноги отправившему в полет своего... ещё бы немного и убийцу.

Валяясь беспомощной кучей, не взирая на полностью физически здоровое и готовое к любым нагрузкам с испытаниями усиленное да ускоренное тело, при этом совершенно беспомощный от душевных травм, как бы неоднозначно это ни звучало, Силин не способен был сейчас воспользоваться ничем из выше означенного. Он едва не терял себя, а о том, чтобы встать и довершить начатое, даже и речи не могло быть, хотя «гантель» Мну теперь едва светилась фиолетовым, и плотность её позволила бы в тонком месте даже обычной «железкой» снести голову серомордой твари. Уж очень тяжело далось юноше ослабить аналогично не способную встать на ноги старуху с ещё более огромными теперь «маслинами» черноты на её заметно осунувшемся лице, но которая всё же упрямо ползла сейчас к едва не победившему врагу. Для этого она использовала свои жуткие черные когти, с помощью которых, попеременно вонзая их в аэродромное покрытие, неуклонно приближала свою зубастую пасть к безвольной шее ненавистного «байкера». А заодно и жаждала пустить в ход свой «маникюр» да разорвать на части проклятого «мексиканца», оправдав изодранность его одежды. Той, что лохмотьями черной кожи сейчас покрывала мускулистое, а главное, неуместно целое тело черноволосого бородача, удивительно, но всё ещё в крутых черных очках поверх закатившихся, а потому не столь эпичных в данный момент, карих глаз этого мучачо.

Наверное, будь Силин в адеквате и осознанно управляй сейчас собою, то дождался бы удачного момента и, подобно выстрадавшему шанс герою какого-нибудь превозмогательного эпика, всадил бы, как водится из последних сил и за миг до того как потерять сознание, свой светящийся «коротыш» прямо в глаз как раз занесшей пасть для решающего укуса и уже торжествующей победу серорожей твари. Не исключено, что он бы даже иронично пошутил по этому поводу, но надрывному моменту всё же предпочел бы эффективность и, не дожидаясь захватывающей рукопашной, скучно жахнул пару Огненных стен из кольца на правом безымянном пальце прямо в ползущего монстра, стоит напомнить, сейчас не защищенного ничем противомагическим. Да элементарная очередь из автомата сработала бы на ура... будь Силин сейчас способен хоть на что-то, кроме пускания слюны и судорожного всё ещё сжимания рук, будто они по-прежнему продолжали держать давно уж рассыпавшийся меч.

Но, увы, парень даже не был в состоянии сказать что-нибудь наподобие: «Это конец...». Как, впрочем, и рассмотреть то, что две завизжавшие и зашипевшие ослушницы, точнее одна из них, ведь вторая всё делала молча, пусть и не менее деятельно, так вот, проигнорировав наставление своего ненаглядного «цнынь», обе его «цкынь» покинули ангар и принялись методично кромсать серокожую тварь. А ведь она, вот удача, оказалась теперь очень податлива даже ударам пары какого-то устрашающего вида боевых ножей, которые были утащены дикарками, Силин даже и не заметил когда, но определенно у плененных в Бэлтвуде военных. А ведь ножи эти, хоть Рэмбо и обзавидовался бы, но всё ж были обычными «железками», без капли какой-либо энергии.

Возникнув в прямо-таки критический уже момент, две ловкие и весьма сильные, во всяком случае для своих кондиций, «лисицы» то и дело всаживали свои пугающего вида клинки в, да, непривычно тугое, но вполне ведь пробиваемое теперь тело старухи с черными венами по всему нему. При этом они обе как-то умудрялись опережать чудовище, похоже, что уже не способное похвастаться даже для ускорения достаточным запасом Круа. В общем, у лесных дев имелись все шансы если не на победу, то на спасение возлюбленного.

Однако это был далеко ещё не конец. И пусть черная кровь монстра даже из первым делом перерезанного горла не хлынула, а подобно густой смоле лишь набухла. Пусть удар прямиком в сердце не принес ожидаемого, а лишь замедлил всё ещё опасную жуть. Пусть грамотно рассеченные сухожилия никак не препятствовали ужасающе грозным атакам по-прежнему опасной мерзости. Но всё равно Белоухая с Рыжеухой не сдались. Они деятельно принялись оттягивать угрозу на себя и подальше от небоеспособного ненаглядного, применяя град, как видно, не самых эффективных, но всё ж действенных ударов, ибо весьма обидных для ещё совсем недавно всесильного монстра. Но главное, который позабыл-таки о Силине, что и требовалось!

И не известно, сколько бы длилось это опасное мероприятие, грозящее на очередном взмахе когтистой лапы лишить кого-то из ушастых её блондинистой кудрявой головки, однако отчаянные девицы продолжали самоотверженно рисковать собой и удалять опасность от беспомощного юноши в лужице, спасибо хоть только слюны. Продолжалось же всё это, пока очередной удар ножом одной из малышек прямо в сердце чудовищу не принес нежданный уже результат, ну а клинок другой, в который уж раз пробивший голову неуязвимой старухи, его закрепил. Сама же Мну а Уто ни Роба, видимо исчерпав наконец запас этой самой неуязвимости, осыпалась наконец прахом. Но не бесследно, а заодно превратив всё ещё сжимавших своё оружие Руку с Ункой в обладательниц накопителя Кру.

Обе «цкынь» теперь стали почти как Ольга Гаус. Почти. Фрагменты итоговой личности сраженной герцогини Хименес не сумели-таки разделиться между двумя убийцами и вместо того, чтобы перетечь по клинкам ножей, канули в Лету, так и не запятнав собой ни одну из пушистохвостых. Как, впрочем, и права на владение герцогством не смогли перейти убийцам владетеля, но лишь потому, что кольца их не имели связи с древом-алтарём. Однако при этом грозные ножи ушастых, положившие конец герцогини, всё же стали частью их души. Совсем как тот кинжал, что ныне у одержимой математички.

Но есть кое что еще, что отличает Руку и Унку от Ольги Гаус. В момент смерти Мну на больших пальцах их левых рук присутствовавли золотые кольца. Правда, во время столь напряжённой схватки, в которой могли бы сыграть существенную роль, они были напрочь позабыты непривычными ещё к чудесам своими хозяйками. Что, впрочем, лишь избавило от бо́льших проблем с энергетикой беспомощного Силина, чей резерв питал кольца, расстояние до которых так и не превысило непосильных для связующей энергонити сотни шагов. Но не это главное. А то, что цвет управляющих колец ушастого дуэта приобрел теперь легкий фиолетовый оттенок, ну а магическая энергия для их функционирования отныне поступает из, пусть зачаточного, но вполне себе личного резерва каждой из обеих, более не простецов!

— Слава-ту! Слава-ту, прошу очнись! — повинуясь молчаливому указанию хозяйственной Унки, которая уже собирала россыпь блестяшек с поверженного монстра, бросилась к ненаглядному Рука. — Молю, не оставляй нас, мы не станем жить без тебя и тут же последуем за тобой!

А тем временем, где-то в Анкоридже один носитель генеральских звезд обратился к другому:

— Ты это видел, Джо? — растерянно поморгав, спросил несколько одутловатый седой хрыч, при этом тыча пальцем в один из множества экранов координационного центра, куда поступала картинка с нескольких дронов и большого БПЛА, что барражировал в данный момент над недавно потерянным Уиллоу Крик. А не дотерпев до ответа задумчивого собеседника, по меньшей мере странно выглядящий субъект с явно нервами не в порядке импульсивно повторил. — Нет, ты видел это, видел? Джо!

— Да, Хэлен. Я всё прекрасно рассмотрел, успокойся, — в конце надавив интонацией, ответил крепкий чернокожий близкий друг этого. То есть недавно начавшего гормональный курс теперь вот, получается, генеральши, что, впрочем, в нынешних реалиях лишь на пользу карьере. А затем, не менее перспективный военный обратился к скучному белому пока ещё гетеросексуалу, если так и останется, то уже достигшему пика своей карьеры. — Подполковник, срочно вертолет туда! Группа должна быть на месте раньше, чем эти трое уйдут!

****

Несколько дней спустя, подворье Киреевых.

— Тоша, тоша, кушать! — звала обладательница золотистых косичек Лида Киреева своего, пусть более и не подчиненного магией, но такого уже ручного здоровенного белого гуся, который, заслышав «волшебные» слова, рванул всем своим, на зависть любому поросенку, упитанным телом к «приручительнице». — Тошенька, не спеши, а то опять перевернешь корыто. И жуй тщательно!

— Ну где же Слава! А? — тем временем предавалась меланхолии вяло наблюдавшая из беседки за малолетней хозяюшкой в забавной косыночке, ну и её ненаглядным питомцем заодно, блондинка Валерия Котова в розовой, а как иначе-то, бейсболке. — Ну вот что за привычка: пропасть на неделю, пока мы тут... ни сном ни духом, а? Хоть какую бы весточку прислал. Садист!

— Ой, да не переживай, Лер. На вот — скушай ещё тортика. Урожай, вон, какой в этом... эм, на этой неделе уродил, — поправив нескромных размеров соломенное сомбреро и украдкой вздохнув, всё же уверенным тоном успокоила собеседницу рыжая Эльвира Сомова. При этом девушка, даже уже плачущая по ночам от разлуки между прочим, преувеличенно бодро кивнула на пирожное дерево за авторством беспощадного гения Лидочки, ну и подсунула слегка даже поправившейся за последние дни подруге то, чем та, как видно, активно заедала стресс. — Сатри скока крэ-э-эма!

— Тем более, на Аляске всё теперь спокойно, — приспустив на нос солнечные очки на пол лица, добавила чуть аргументации к утверждению об отсутствии поводов для беспокойства брюнетка Елена Прекрасова в ещё, к слову, более широкополой шляпе а-ля «мы из Сен-Тропе проездом в Канны». Хотя на самом деле она попросту прятала за всем этим свои уже прям мешки под глазами от недосыпа, так как повод для беспокойства всё же имелся. — Не нужно падать духом, дамы!

— Правильно Лена говорит. Так что преободрись, Лер! — покивала Сомова, упорно подсовывая Котовой всё новые сладости, вместе с горькими слезами поглощаемые той. — Ведь то восстание индейцев-оборотней, ну которые ещё нашли способ оставаться колдунами вне княжества, хотя у них же там герцогства, так вот, их же ж всех уже победили! Правительство вернуло контроль над штатом, и теперь все беженцы возвращаются, а власти всё это, как и положенно цивилизованному демократическому государству, открыто освещают. Так что на Аляске терерь и вправду нечего опасаться. А Слава просто, наверное, закрутился с делами(не очень уверенно).

— Ага-ага, и ты веришь в эту чушь? Подвинь-ка эклеры. Ага, мерси. Не, чизкейк оставь там — уже не лезет. Это ж бред полнейший! Про оборотней, в смысле, и их бунт. Ясно же, что «неполживые» откровенную дичь гонят! — отодвинув опустевшую тарелочку, потребовала ещё немного положительных эмоций утопающая в отрицательных Котова. — Нам просто навешивают лапшу! Дай еще и вон те корзиночки(махнув рукой).

— Ну-у, не знаю, — протянула Сомова. — Как по мне, то та куча видеороликов, это которые прибалтийские хакеры выложили в сеть, вроде как взломав Пентагон или что-то такое, ну и где зафиксированы высокоточные ракетно-бомбовые удары по объектам восставших, хотя и со спецназовских экшн-камер полно ещё всяких там было, это когда они зачищали лагерь полевого командира Белое Перо, так вот, это всё — очень даже убедительно! Качество, правда, не очень. Потому, наверное, сразу и повылезали всякие диванные эксперты, утверждая, что, мол, то ли это постанова, то ли — из игры, то ли — и вовсе из иных конфликтов на другом конце света, ибо пальмы на Аляске чёт не прижились. Фейки, короче, говорят! Но кто ж, скажите пожалуйста, будет верить-то всяким адептам теорий заговора, а? Тем более, когда самый ярый опровергатель и срыватель покровов, ага, тот самый, у которого рост подписоты наиболее бурный, так вот если он, оказывается, коммунист и вообще Западнокорейский шпион! У него ж даже визитку Ким Ын Уна при обыске нашли. Это помимо постеров с Марксом. А те гневные его высказывания в адрес трансгендеров, что он, падлюка такая, десять лет назад, будучи школьником, позволял себе в сети! Ужасный человек, и нет такому веры.

— Вот не пойму, ты реально такая дура или же настолько изощренно стебёшься? — недоуменно похлопав голубыми глазами, несколько растерянно выдала даже отложившая недоеденный эклер наконец отвлекшаяся от своих страданий блондинка. Когда как рыжая зеленоглазка в ответ лишь таинственно, никак иначе, откусила от огромного яблока. Фигура ж и всё такое. — Ну? Чё морозишься?

— Не ссорьтесь девочки... О, а вот и наша амазонка вернулась, — довольно апатично из-под своей огромной шляпы призвала к миру собеседниц, даже и не думавших затевать чего-то такого в этот жаркий день, миниатюрная синеглазая брюнетка, когда со своего шезлонга рядом с беседкой узрела появление нового действующего лица. — Кого это она в мешке припёрла?

— Тпррру-у, Барсик! — подъехав, остановила Великую Лесную Погибль верхом на этом саблезубом ужасе восседавшая Кристина Рогова в черной бандане с черепами. А соскочив с «котозавра», спортивная черноглазая брюнетка ловко стянула и мешок, вскоре из которого показался натуральный белый лебедь. — Лидок, принимай! Как и обещала.

— Ой! Кристиночка! Ты супер! — напрочь тут же позабыв о Тоше, который не сильно-то, к слову, и огорчился, ибо даже харю из корыта не вынул, бросилась обниматься с щедрой добытчицей обладательница теперь счастливых бирюзовых глаз. Не забыла любительница животных с косичками и потрепать по холке довольно заурчавшего в ответ уже совсем не вонючего питомца неутомимой наездницы, почти всё свободное время теперь пропадавшей на Квестах с Дуэлями. — Спасибо тебе большое! Ты, наверное, наконец-то заработала Монет на улучшение своей способности?

— Да, Лид, теперь у меня может быть не один «пет». Так что вот — подчинила для тебя этого...

— Роберта! Я назову его Робертом, — прервав укротительницу, безапелляционно поименовала юная хозяйка своего слегка растрепанного питомца, который поскорей забрался в пруд и принялся там самоотверженно плавать, заодно умиляя счастливого ребенка. — Какая прелесть!

— Ну Роберт, так Роберт, — пожав плечами, Рогова распрягла и отпустила «пастись», между прочим, сытого «котозавра», так как там же, где был приобретен столь нетипичный здесь представитель пернатых, в изобилии имелись и вполне тривиальные, но изрядно питательные при этом индюки. А потому Барсик сейчас, напрочь игнорируя что гуся, что лебедя, развалился себе под излюбленным кустом и уже, похоже, дрых. — Вы только втроём? Где остальные? Что на ужин?

— Ну как это втроём! А я? — возмутилась вездесущая Киреева младшая, отвлекаясь от пруда, где уже во всю сюсюкалась с белым красавцем, что с достоинством принимал восхищение в свой адрес.

— Прости, милая, конечно же вчетвером! — повинилась Рогова, помахав девочке.

— То-то же! А на ужин у нас сегодня — что-то особенное! — торжествуя, милостиво простила явно что-то задумавшая егоза. И оставив пока Роберта, подошла поближе. — Тоша, Тоша, иди ко мне, мой хороший!

— Э-эм... Ну тоже ничё так, — промолвила Рогова, озадаченным взглядом проводив девочку, которая погналась за определенно что-то понявшим гусем. — Так где остальные?

— Гаус — на пробежке. Мама Соня — как всегда, — ответила Прекрасова.

— И куда она эти фуры гоняет? — прервав возникшую паузу, озадаченно пробормотала Сомова. — Ведь второй уж склад арендует. А поначалу, вспомните, сюда свозила эти вот тонны мыла и гвоздей.

— Ну там, вообще-то, ещё ткани были, некоторые стройматериалы, кажись посевной материал с удобрениями, да и много еще чего. Инструментов прилично так, разных. Причем ручных. Хотя и электрических чутка имелось. Не зря же тот здоровенный генератор и цистерна горючки, эм, промелькнули ещё в первый день, — уточнила Прекрасова, прекрасно осведомленная по роду службы.

— А я и про ветрогенератор ещё что-то слышала, — решительно отодвинув пирожные, припомнила Котова.

— Странно все это, не находите? — снова загадочно... откусила от яблока Сомова.

— Воздержусь от предположений вслух, — вздохнув, заключила Прекрасова.

— А она что, такая богатая? — на этот раз затянувшуюся паузу прервала Рогова, которая, недавно потратив энергию, теперь вот приняла эстафету по поглощению калорийных сладостей. — Силин, мне казалось, из относительно скромной семьи.

— Ей же Слава карточку свою дал! — напомнила Котова, которой уже дурно, если честно, было от вида всего этого кремового безобразия. — Вот с неё, походу, и оплачивает все эти, хм, странности.

— Ну да, ну да, а то ж он у нас прям Рокфеллер, — не умолчала Сомова, продолжив с ещё большим сарказмом. — Ага, по-любасу заработал у «щедрого» НСБ столько, что там хватило на два, блин, склада с... гвоздями, в общем.

— Так она свои тратит? Чёт не пойму. Или Слава у нас и вправду подпольный олигарх? — продолжила недоумевать Рогова, воззрившись на рыжую, давнюю подругу самого юноши, семью которого знала еще с детства. — Так может он, с этой своей магией, взял и золотохранилище какое-нибудь(прикрыв рукой рот) ломанул?

— Ага, Форт-Нокс, блин. Придумала ж, — хрюкнула от смеха Сомова. — Софья Самуиловна — бухгалтер.

— И?

— В серьезной, эм, организации.

— Ну и?

— Так это... накопила ж. Наверное.

— Блин, а они, в смысле коллеги её, таки не приедут сюда всем своим, эм, трудовым коллективом, чтоб вернуть своё? — встрепенулась Прекрасова, которая так непрофессионально упустила этот момент.

— Да не-е, — отмахнулась Сомова. Но продолжила уже не так уверенно. — Точно нет. По-любому, нет. Нет(с сомнением). Нет же? Ведь так, Лен?

— Ой-вей, девочки. Похоже, мне и этой ночью поспать не суждено, — убегая переодеваться, чуть ли не простонала лейтенант Прекрасова.