Это другое 2

Глава 2

ГЛАВА 2

— Славочка! — заголосила вскочившая с места рыжая Эльвира Сомова, как только прозвенел звонок, а Петрова дала понять, что урок окончен.

— Стоять! — как не посмотри, весьма жестко придержала на месте, видно о-очень соскучившуюся зеленоглазку со съехавшими набекрень от такого бесцеремонного обращения очками, азартно засверкавшая своими черными очами брюнетка Кристина Рогова, которая, сидя позади парочки своих подруг, немилосердно вдруг схватила за волосы и властно потянула назад вскочившую было несдержанную одноклассницу.

— Элечка, потерпи, миленькая! — с каким-то понимающим и всепрощающим, что ли, видом ласково произнесла сидевшая с ней рядом голубоглазая блондинка Валерия Котова, при этом весьма болезненно ущипнув порывистую соседку по парте, как показалось невольным свидетелям всей этой дичи, будто бы даже получающую удовольствие от такого безобразия.

Однако не всех посетила подобная мысль, так как возмущенно вскочившая кареглазая розововолоска с двумя задорными хвостиками по бокам, задыхаясь от негодования, выпалила:

— Вы что творите?!! Немедленно прекратите эту... эти свои противоЗаконные действия, вот! — при этом она уличительно ткнула пальчиком в слегка опешивших истязательниц, а её достаточно симпатичная мордашка обрела уморительно-грозное выражение.

— Ай! — тут же отдернула руку от кудрей рыжей Рогова, получившая от своего кольца, хотя ощущение возникло по всему телу, а зародилось будто бы в мозгу, эдакий достаточно неприятный спазм. Пусть и не столь болезненный, как при попытке убийства или членовредительства.

— Ого! — восхитилась прекратившая щипаться и трущая теперь онемевшую руку Котова. — Так вот, значит, как это действует. Прикольно!

— Нет-нет, всё в порядке(растерянно). А, я сейчас... Эм, как там было-то? Ага, вот. Со всей ответственностью заявляю, что нарушения Закона в действиях её и её — не усматриваю! — поспешила Сомова заверить этой своей, торжественно произнесенной, похоже, стандартной формулировкой, причем обращаясь не столько даже к окружающим, которые охреневали от новых одноклассниц, сколько к своему кольцу. А оно теперь, наверняка передав своим товаркам сигнал по эдакому «магическому вай-фаю», повлекло отключение наказаний за действия, кои более не квалифицировались как противоречащие Закону. Даже если обозначенные пальчиком не угомонятся и продолжать дергать за волосы и щипаться. Что, кстати, удобно в спорте и прочих активных играх. — Вы как, девочки?

— Ерунда, — отмахнулась Котова.

— Бодрит, — поддержала Рогова.

— Простите меня, — повинилась Сомова, и недовольно глянула на так некстати вмешавшуюся розововолоску.

Но вскоре снова, словно просительно, посмотрела на свою светловолосую фигуристую подругу. Которая, в свою очередь, вздохнув, опять ущипнула за мягкое беспокойную рыжую, на этот раз уже не получив никаких превентивных, так сказать, ощущений. Хотя даже они, скорее всего, не остановили бы Леру, после всего вместе пережитого, по-настоящему теперь сдружившуюся с Элей. И пусть на первый взгляд, да и на второй тоже, блондинка воспринимается как изнеженная эдакая стерва, но, если приглядеться еще разок, то она оказывается довольно решительной и даже иногда беспощадной к себе, порой совестливой девушкой. А главное, готовой ради близких на многое. Даже на подобные вот непотребства, причем в публичном месте.

Рогова же на похожий взгляд рыжей лишь отрицательно помотала головой. Мол, иди ты в баню со своими закидонами, больная мазохистка, и не приставай с этими нездоровыми играми, иной раз хоть и забавляющими, но до тех лишь пор, пока не чреватыми ответной болью! А ее, как видно, Кристина не жаловала, ибо была всё же неженкой. Какой бы с виду спортивной любительницей активного образа жизни, да и вообще любой движухи, она ни выглядела. Примерно о таком в данный момент говорил и вправду говорящий взгляд обладательницы черного каре, сейчас красноречиво сложившей руки у себя под грудью, не сказать что внушительной.

И да, именно Сомова попросила подруг не позволять ей сразу же броситься в объятия любимого, причем делая это по возможности максимально грубо. А всё — ради усиления эмоций столь необычной девушки, которые она так жаждала получить от долгожданной встречи после столь долгой, аж в пару дней, разлуки. Ну что сказать — у всех свои странности.

Сам же Силин, к слову говоря, всё это время просидел с рукой у лица, вроде как увлеченно пялясь в окно. Якобы он не с ними, и вообще не знает этих сумасшедших. Так, во всяком случае, было интерпретировано поведение новичка кидающими на него озадаченные взгляды одноклассниками. По крайней мере, большинством из них.

Ну а Петрова, невозмутимо обходя стороной весь этот цирк, просто-напросто молча покинула класс, отправившись себе в другую школу, где у неё сегодня ещё четыре урока. Благо районный отдел образования, возглавленный теперь тем самым деятельным экс-директором одной из школ, предоставил верной своему делу педагогу отдельный транспорт для таких целей. И теперь училка, ранее не имевшая возможности позволить себе подобного класса внедорожник, довольно рассекала по району на этом вот «монстре». К слову, недавно потерявшем своего прошлого глупого хозяина. То ли не желавшего читать инструкций, то ли вообще признавать Закон. Ну право слово, зачем ему, теперь удобрению сада Её Светлости, а ставшему таковым по итогам Суда, авто?

В общем, Пертрова была такова, но розововолосая поборница справедливости, оскорбленная в своих лучших чувствах, не умолчала:

— Но как же... — растеряно хлопала она глазами. А оглянувшись по сторонам в поисках поддержки у одноклассников, возмутилась. — Они ведь её мучают! Как так можно!!!

— Коржова, да сядь уже. Не видишь, что ли? У этой четвёрки — отношения, прям как в(прыснув) китайских мультиках, — ловко увернувшись от тут же прилетевшей ему в голову «стёрки», ну и ещё от пары импровизированных снарядов изначально учебно-канцелярского предназначения, флегматично призвал к разуму неугомонную девицу тот самый, озадаченный затворничеством княгини, русоволосый крепыш. — Так! Кто ещё раз в меня что-либо кинет — получит вызов! Всем всё ясно?

— А чего ты гонишь на аниме? — проныл рыжеватый пухляш с передней парты, тем не менее воздержавшийся от броска.

— Да я сам тебя вызову за такие слова, Боков-сан! — гордо вскочил смазливый кудряш.

— Изюмов, заколебал. Но я, ты знаешь, к твоим услугам хоть круглые сутки! У нас какой там уже счёт, а? — лениво отмахнулся здоровяк от изящного Изуми-куна, как позиционирует себя негодующий адепт секты воинственных анимешников.

— Ты ведёшь. Пока! — состроив невозмутимую рожу, принял несколько вычурную позу кудряш. Прежде чем продолжить каким-то, не совсем натурально звучащим тоном, к тому же, приторно сочащимся натужным драматизмом. — Но знай! Я во что бы то ни стало одержу верх, и сраженный моими могучими техникам, ты откажешься от своих слов, а также попросишь прощениния. Ты можешь что угодно говорить обо мне, но не смей порочить...

— Меньше пафоса, Олежа! Натурально утомил, — нагло прервал, похоже ранее репетированную перед зеркалом речь красавчика, всё также развалившийся за партой Боков. Что тоже, к слову, выглядело не совсем жизненно. — Если бы ты поменьше болтал, как твои обожаемые персонажи мультиков, а больше действовал, причем не зрелищно, а именно что действенно, то не был бы вечным лузером. Я решительно не преемлю и не понимаю, так воспеваемое у жителей тех стран, тупое упорство и веру, что тысячекратно повторенное одно и то же бестолковое действие, однако поданное под новую пафосную речь, однажды сработает-таки. Мы ж, блин, не в сказке. Ты согласен?

Изюмов промолчал, видимо срочно сочиняя новую речь, которая бы уж точно ввергла «антагониста» в трепет пред крутостью озвучившего сие, позволив наконец победить непременно сдавшегося бы ещё до боя и, разумеется, признавшего бы свою ничтожность осквернителя идеалов.

Пока же разгоралась эта словесная перепалка двух давних, ну или не очень, противников, Коржова, широко раскрыв глаза и уши, прикипела всем своим вниманием к другому диалогу. Между загадочным Силиным и добравшейся-таки к своей цели Сомовой, а также последовавшими за ней Котовой с Роговой.

— Слава, как ты мог нас бросить! — отчитывала юношу, по-прежнему пялящегося на осеннее «лето» за окном, довольно по-хозяйски и как-то привычно облокотившаяся ему на плечи и со спины прижавшаяся своими завидными формами Котова.

— Мы так переживали! — пеняла невозмутимому сухарю, столь увлеченному любованием природой, нагло пристроившаяся тому на колени непосредственная Рогова.

— Жестокий, ах! — грозно пищала себе под нос, переминаясь при этом с ноги на ногу, похоже, ждущая разрешения сходить в туалет, но словно мечтающая так и не дождаться его, странная Сомова.

— Вас свозили к колдуну-целителю, я погляжу, — так и не отрывая взгляда от окна, наконец произнёс Силин. — Что попросили взамен? Слать доклады раз в неделю, или почаще?

— Да что ты такое говоришь?!! — похлопав голубыми глазами, неподдельно возмутилась та, кому уж точно лежать бы ещё пару месяцев на больничной койке, не посодействуй кто-то из, по-видимому, НСБ, а то и правительства, получению пропуска в блокированное княжество. А точне, к опекаемым спецслужбами, ну или к неподконтрольным, но имеющим жуткие очереди колдунам, которые способны одним лишь касанием поднять на ноги даже смертельно или безнадежно больного, а не то что всего лишь идущего на поправку, после тяжелого ранения.

— Ну и что с того?!! — сверкнув черными очами, вскинулась оскорбленная в лучших чувствах та, кто хоть и не получил тяжелых ранений, но хромота до конца жизни была вовсе не исключена.

— Можешь сурово наказать меня, ах! — трепетала закатывая свои зеленые глаза та, кто отделался легче всех, но жуткий шрам на лице никакая бы Круа, неговоря уже о местной пластической хирургии, не убрала бы.

На всё это Силин, как видно угадавший, лишь хмыкнул, продолжая глазеть в окно. Где поражало буйство зелени в неудержимом, из-за полного отсутствия над княжеством серой осенней облачности, ярком свете солнца. Пусть и не столь высокого, но по-прежнему уверенно дарящего тепло с по-летнему голубого небосклона.

— Слава, поверь, без твоего согласования ни единого слова не будет передано! — уверенно заявила, похоже, всё решившая для себя Котова.

— Точняк, Слав. Тебе не о чем переживать, ведь мы напишем только то, что ты сам скажешь, — отмахнулась, как от чего-то незначительного, пожалуй и вправду, не придающая тому особого значения, ибо имевшая совсем иные приоритеты, Рогова.

— Ты можешь мне запретить, и я вообще ничего не напишу. И пусть меня тогда накажут! — оставаясь верна себе, заверила определенно очень сейчас нуждающаяся в другом разрешении Котова.

— Ну и зачем вы мне? Хотя нет. Зачем я вам, который так жизнь портит? — впервые за время разговора посмотрев в глаза всем трём, несколько более эмоционально, чем вообще когда либо ранее, обратился к последовавшим за ним в изгнание девушкам лишь с виду такой холодный и бессердечный молодой человек.

— Да что за глупый вопрос! — возмутилась Котова, спрятав покрасневшее лицо в золотистые локоны.

— А с кем ещё так круто! — уверенно заявила сдувшая с глаз черную челку Рогова.

— Мне никто другой не нужен! — дрожа всем телом, заявила уже вцепившаяся в парту и пританцовывающая на месте Сомова.

Тут, конечно, то бишь для всей этой самоотверженной решимости девушек, можно и вполне себе романтическое обоснование притянуть, как говорится, за уши. И это, кстати, было бы не так уж и далеко от истины. Всё ж они все юны и порывисты, а биохимия их молодых организмов ещё способна столь легко дарить яркие и острые ощущения. Но... нет, это другое.

Валерия Котова, при серьезном ранении получившая приличную такую порцию Круа — просто-напросто натурально подсела, так сказать, на сделавшего это с нею Кру. И теперь ей жизнь не мила без того, кого, как она с уверенностью считает, пусть и стесняясь это озвучить подобно подругам, любит.

Кристина Рогова — и без того уже была зависима от едва ощутимых, но регулярных вливаний Круа, что обостряло её ощущения рядом с, к тому же, ещё и дарящим постоянные приключения неординарным юношей, который, так выходит, всегда в центре каких-либо событий, иногда даже остросюжетных. И, как девушка вполне откровенно заявила, с кем еще она испытает подобное? Так что, пусть уже и в конкретно её понимании, но, так и быть — тоже любовь.

Ну а Эльвира Сомова — да, пусть не получала сравнимых по объему или регулярности порций Круа, но только рядом с жестоким, как она не устает заявлять, Силиным ощущает то, чего никогда и ни с кем просто не могла бы испытать. Ведь она, которая любимая девочка, драгоценная дочурка, ненаглядное сокровище, всегда лелеемая и оберегаемая всем своим окружением от любых потрясений, словно тепличный цветочек — вдруг была, образно говоря, бесцеремонно сорвана неаккуратной рукой наглеца, чтобы стать лишь пошлым украшением в петличке на лацкане, где под палящим солнцем, проливными дождями, пронзительными ветрами и лютыми морозами, как внезапно оказалось, только ещё прекраснее расцвела и окрепла. Удивительно, но ей хорошо. Да и никто другой из тех, кого девушка когда-либо встречала, и кто был бы хоть чуточку ей симпатичен, попросту не готов столь непринужденно обращаться с ней подобным образом. В общем, пусть и весьма своеобразная, но, блин — любовь же ж.

— Девочки, вы ведь понимаете, что я не смогу исполнить обещанного? Чисто по техническим причинам. Да, приехав сюда, вы стали колдуньями, — указал Силин на золотые колечки вокруг больших пальчиков их левых рук, когда снова попытался воззвать к разуму, потому как, если честно, не понимал причин подобной привязанности троицы красавиц, ибо попросту не осознавал пока в полной мере влияния своей Круа на окружающих. — Но магичками(едва слышно) я вас сделать не в состоянии. Я ведь, как мы с вами уже говорили о том, и сам был введен в заблуждение. И когда обещал вам, я полагал, что то самое(с намеком) действо, усилив вас, оставит самими собою, а не превратит в кого-то настолько другого. Да даже если вы и отважитесь на это сумасшествие, то есть продолжить существование в качестве оболочки для чужачки, всего лишь придавая ей некоторые индивидуальные черты, то и в таком случае я не соглашусь, ибо элементарно не намерен рисковать собой. Никому ведь из инициаторов того, о чем мы говорим(многозначительно), ещё не удалось пережить этого вот. А я, поверьте, знаю о чем говорю.

— Как ты мог подумать, что мы с тобой только из-за этого? — снова оскорбилась в лучших чувствах Котова, только сейчас вроде бы по-настоящему.

— Да ерунда. Придумаем что-нибудь не менее веселое, — отмахнулась Рогова, которой не особо важно, какой конкретно движ предстоит, главное, чтобы движ.

— Мне не это важно, Славочка, — заявила Сомова дрожащими губами и с побелевшими от хватки за парту пальцами, но искренне.

— Коржова, ну ты хоть вид сделай, что не подслушиваешь, — прошелестев это, пнула розововолоску локтем в бок, как оказалось, всё это время сидевшая с ней рядом слегка полная, что ли, какая-то невыразительная девочка с незапоминающимся лицом в обрамлении невразумительного оттенка волос, уложенных в не пойми какую прическу.

— Тссс, эм, как там тебя! — чуть запнувшись, ответила любопытная школьница своей закатившей невнятного цвета глаза соседке по парте.

— Ладно, потом еще поговорим. Следующий урок вот-вот начнётся, — после вроде как взгляда на часы, а вовсе не на Коржову, подвигал плечами Силин, чем побудил отлипнуть Котову, затем ссадил с колен Рогову, ну и, вздохнув, обратился к Сомовой. — Эля, сходи уже наконец в дамскую комнату, буть так добра.

— Так, класс, — заглянула в дверь весьма молодая и совсем недавно взявшаяся за это не всегда благодарное дело ИО директора. — Скворцов задерживается, поэтому пока открывайте главу, эм, какую вы там последнюю проходили, ну и повторяйте её. Сказал, когда приедет — проверит, вызвав кого-нибудь случайным образом!

****

После уроков, школьный стадион.

— Тебе, Слав, и вправду интересны эти их глупости? — придерживая своё раздражение, поинтересовалась Котова, недовольная тем обстоятельством, что вместо похода в гости к Силину, куда стоило таких трудов напроситься, сейчас они направляются вовсе не туда.

— Сама подумай. Это там, в обычной жизни, такое было, как ты говоришь, глупостями. А здесь, где все вокруг супермены, это уже далеко не забавы мальчишек! — вместо Силина, молча шагающего к кучке собравшихся в ожидании дуэли одноклассников, с наставительной интонацией заявила Сомова. И тут же ловко подловила на болевой летевший ей от возмущенной блондинки подзатыльник. — Я, по-моему, сейчас не просила о таком.

— Ай-яй-я-а-ай! Отпусти...

— Как надо просить? — строго спросила рыжая, продолжая удерживать на излом руку, пусть и теоретически весьма подкованной во всяких, скажем так, не девчачьих темах дочери неоднократно и пока безуспешно «заказанного» родителя, но при этом физически совсем не тренированной и не спортивной.

— Пожалуйста... Не так? Ай! Ну ладно-ладно, — набрав воздуха, Котова решилась. — Отпусти лучшую подругу, о самая прекрасная и невероятная!

— И? — бескомпромиссно потребовала точности та, кто, как видно, очень даже избирательная мазохистка, а так то — та ещё стерва, безнадежно разбалованная души в ней не чаявшим папочкой.

— Госпожа!!! — скрипя зубами, добавила-таки Котова. А затем, утирая слезы и баюкая руку, добавила. — Вот ты, Элька... совсем уже. Руку, блин, чуть не сломала. Попросишь меня в следующий раз ущипнуть тебя, так я...

— Эй, ну чего ты, чего? Я ж шутя, — не на шутку испугавшись «страшной» угрозы, полезла обниматься и нежничать к разобидевшейся подружке Сомова.

— Странно работает этот их Закон, — озвучила свое мнение о происходящем молча топавшая рядом Рогова.

— Он теперь и наш, — не умолчала и вставила-таки свои «пять копеек» в рассуждения брюнетки уже высушившая слезы артистичная блондинка.

— Ага, — рассеянно продолжила Кристина. Но обличительно указав на рыжую, возмутилась. — Хоть плёткой тебя, Элька, жарь, но пока вреда здоровью не будет, ну или жалобы на нарушение Закона, кольцо не остановит болью. При условии, конечно, что нет умысла навредить. А вот пожелай ты, Лерка, кого-нибудь лишь слегка пнуть, от чего даже и синяка не останется, но имея целью столкнуть беднягу с обрыва, например, и тогда так болью скрутит, что мама не горюй(поёжившись). В итоге, получается, так и не дав содеять престрашное. Мда.

— Это тебе Коржова, что ли, понарассказывала? — недовольно сжав свои красивые губы, но всё же не став развивать тему, поинтересовалась вроде как уличённая Роговой в коварстве Котова, пока напуганная её немилостью Сомова молча семенила рядом.

— Ага. Милая девочка. Дружелюбная. Навязчивая, правда(поморщившись), слегка.

— И из этих...

— Мы все теперь «из этих»! — прервала заносчивую блондинку, между прочим, дочку одного из главных спонсоров мэра Святославля, всё же не умолчавшая, ибо всегда считавшая себя демократичной, а потому такая возмущенная теперь рыжая, всего-то дочь генерала. НСБ. — Много тебе, Лер, папочка денежек с собой дал? И надолго ли их хватит, с твоими-то аппетитами, а? Так что и ты, моя дорогая, скоро так же, как и Коржова, станешь поглядывать на те бренды, которые столь беспечно носишь в этой глуши, и коим даже цены не знаешь. Говорила же, одевайтесь поскромнее!

— Так куда ж скромнее-то! И так, вон...

— А ты помолчи, Кристина! — прервала возмущения брюнетки разошедшаяся Эльвира. — Ты отцу, вообще, говорила, что уехала?

— Да-а... как-то не...

— Вот ду-у-ура! — пока Сомова, лишившись дара речи, стояла с открытым ртом, схватилась за голову Котова после такой вот отповеди Роговой, на минуточку, дочери одного из почти что криминальных лидеров региона, сейчас несколько уступившего позиции более молодым и активным «понаехавшим», которые, к тому же, куда охотнее сотрудничают с властью.

— Да чё вы жути нагоняете? — легкомысленно отмахнулась брюнетка. — «Гэбня» ж всё порешает.

— Точно дура! — отмерла наконец рыжая, переглянувшись с согласно кивнувшей ей блондинкой. — Это с моим — они порешают, когда наше «стратегическое превосходство» ему лично позвонит и, барственно потрепав по холке этого несговорчивого строптивца, пообещает следующую звезду, а то и должность во Владике! Это с Леркиным — они порешают, когда губер про жирные контракты намекнёт при личной встрече в клубе для своих. А вот с Маршалом — они могут порешать только путем наступания ему на любимую мозоль, чтоб затем сойти с неё со словами: «Полегчало? Если хочешь, чтоб всегда так же легко было, то не дергайся». Ты поняла, дура?!!

— Ну ладно-ладно. Но всё равно, не успеет он войну устроить. Он Маршал-то, потому как Георгий Константинович, а не из-за того, что любитель утопить всё в крови, желательно вражеской. Ну было пару раз, так чего ж теперь... В общем, позвоню я ему! Обещаю!

— Сейчас же!

— Бегом!

— Иду-иду.

— Подожди, Кристина. А эта ваша Коржова, случайно, не говорила, как поведет себя кольцо, ну и что случится, если, эм, сталкивать с обрыва лишь с благими намерениями. Ну или ставя перед собой только развлекательные цели, и старательно не задумываясь о том, чем такая вот «шалость» обернется, — не дав брюнетке умчать, придержал её своим неожиданным, хотя вполне закономерным вопросом до сего момента привычно молчаливый и, куда ж без этого, крутой в своей невозмутимости Силин. Которого, если честно, не особо-то и трогали эти их регионального масштаба заботы, ведь девочки ещё не успели осознать, как поменялся и продолжает меняться мир, а значит — как прежде уже не будет! — Ну так что, Кристин?

— Э-э-э... Нет, не говорила. Но кольцо, наверное ж, и само, то бишь без чтения мыслей, понимает, что будет опасно, а что — нет, — пожала плечами Рогова, высказав свою гипотезу, прежде чем всё-таки отлучиться для звонка отцу.

— Не факт, — буркнул Силин, задумавшись об уязвимостях Закона.

А тем временем новички наконец дошагали и присоединились к остальному классу, в данный момент растянувшемуся вдоль бровки футбольного поля.

— Вот, что тебя ждет, несчастный! — закончил к тому моменту свою невероятно проработанную и впечатляющую речь Изюмов, заставившую многих истово поверить в то, что победа у него в кармане.

— Блин, начинаем уже? — едва сдержав проступающее страдание на лице, поинтересовался русоволосый, не верящий своему счастью, что кудряш наконец заткунулся.

— Я полагаю...

— Просто: да, или нет!

— Эм... Да!

— Секунданты! — потерев руки, позвал взбодрившийся Боков.

— Так, правила вы знаете. Начинаем обмен! — деловито приступил к своим обязанностям невысокий чернявый одноклассник, выступавший на стороне своего рослого друга, в то время как представлявший Изюмова рыжий пухляш лишь согласно кивнул.

После этого оба поединщика, сейчас в спортивной форме, сошлись и небольно пнули друг друга, предваряя одинаковую фразу из уст обоих своих секундантов:

— Вижу нарушение Закона, — при этом чернявый объявлял нарушителем Изюмова, а рыжий — Бокова.

— Ответственно заявляю, что нарушения Закона в его действиях не усматриваю! — указывая друг на друга, одновременно произнесли полагающуюся формулировку дуэлянты, дабы наказание болью не мешало им теперь выяснять отношения. Во всяком случае, в ближайшие четверть часа.

— Хм, — лишь сказал на это Силин, с интересом наблюдавший за пусть и явно самопальным, так сказать, но достаточно продуманным школотой действом.

— Разойтись на стартовые позиции! — объявил чернявый, пока рыжий, согласно кивнув, отошел в сторонку, где занял наблюдательную позицию. А как только Боков с Изюмовым оказались в двадцати шагах друг от друга, резко прокричал, тут же отскочив на своё место. — Начали!!!

— Ха-ха! Трепещи... — затянул свою типичную бадягу кудрявый анимешник, но не тут-то было.

Рослый Боков хлопнул себя по ноге, явно накладывая эффект способности своего золотого кольца. А они, стоит напомнить, лишь через касание действуют. После чего парень уверенно набрал скорость, между прочим, ничем не уступающую той, какую может развить Кру Силин, предварительно вливший в себя порцию Круа. И совсем скоро крепыш оказался около болтливого любителя пафоса да вычурных поз.

То есть русоволосый буквально размазался в воздухе и, невзирая на свои, вроде как, присущие ему степенную вальяжность и неспешную флегматичность, а главное, всё-таки приличные габариты, с неожиданной резвостью преодолел за считанные доли секунды все те, чуть более пятнадцати метров, что разделяли противников.

Однако и смазливый светловолосый кудряш оказался не прост. Он, даже не касаясь себя, что говорит не о защищающем или улучшающем функционале его способности, а наверняка об атакующем, тут же очень подвижно попытался изменить свою напыщенную позу. Едва, правда, успевая уйти от нёсщегося на него «локомотива», но при этом и не отказываясь от намерения неожиданно да весьма коварно шлепнуть своей ладонью скоростного крепыша. Чьи атаки, в свою очередь, были обычными, и потому успешность их зависела лишь от вложенной вполне себе человеческой силы, ну или накопленной благодаря ускорению инерции. Иными словами, у Бокова вся надежда на то, чтобы влететь, как говорится, с двух ног, либо же на град ударов, желательно по уязвимым местам. В то время как Изюмову достаточно просто хоть раз коснуться противника, и тогда кольцо всё сделает.

Вовремя заметив угрозу, Боков едва успел изменить траекторию и не стал таранить смазливого задохлика. Между прочим, активно сейчас подбадриваемого почти всеми девчонками класса. Ну а грамотно увернувшись от хлесткой пощёчины коварного легковеса, набравший скорость тяж тупо пронесся мимо. Вроде как. А на самом деле его мощная подсечка по тонким ножкам популярного у девочек метросексуала, даже со стороны больно выглядящая, оказалась никак не парируема.

— Уууууу... — поморщившись, а кто-то и содрогнувшись, прогудели сочувствующие зрители.

— Капец! — поёжившись, выдала Котова.

— Хренасе, игрушки! — многозначительно глянув на нее, дополнила Рогова.

— Мне послышалось, или там и вправду что-то хрустнуло? — сглотнув, полюбопытствовала сбледнувшая с лица Сомова.

— Ничья! — объявил сбитый с толку чернявый секундант.

— Урррра-а-а!!! Изуми-кун не слился, как всегда! — радостно завопил рыжий пухляш, от счастья даже схвативший в охапку кого-то из стоящих рядом одноклассниц.

Получив, правда, при этом по яйцам. А так как мелкая блондинка с вечно прищуренным взглядом серых глаз не на полном серьезе ставила перед собой задачу лишить неприятного ей юношу возможности к размножению, либо же кольцо не посчитало такие действия имевшими необратимые последствия, то болью жестокую девицу так и не одарило. Ну и никто рядом не посчитал нужным обвинить её в нарушении Закона для пресечения продолжения жестокости, а тем более, потребовать Суд для наказания виновницы.

— Ну такое, — озвучил вслух свое мнение Силин, наблюдая за пытающимся подняться Изюмовым, которого не просто снесло от встречи с ногой Бокова, но ещё и подкинуло да перевернуло в воздухе пару раз, а упал он так и вовсе головой вниз. И именно поэтому, по мнению секундантов, продолжать бой кудряш никак не мог.

Что же касается «товарняка», который въехал в разговорчивого любителя пафосных жестов, то победа ему не досталась по причине того, что Изюмов всё же как-то умудрился шлепнуть проносящегося мимо крепыша по плечу. Ну и теперь Боков, действием способности соперника парализованный на несколько минут, лежал себе неподвижно ничком, предварительно проехавшись по траве этим самым «ничком» с пару метров. Бедняга.

— Бегу-бегу, мои хорошие! Спешу-спешу, мои лапочки! Я уже здесь, мальчики! — с весьма забавным видом выбежала из массы зрителей девушка. Конечно, не сказать что уж очень красивая, как она сейчас это пыталась изобразить, наверняка видев такое в каком-нибудь аниме про порочных школьных медсестричек, но всё же ничё такая. А добравшись, без затей отвесила по подзатыльнику раненным, ну и упорхнула назад. — Вот тебе, душечка. А это тебе, бубочка. Покасики, не болейте!

— Ого! У нас в классе целительница есть! — восхитилась Сомова, с интересом поглядывая на только что с полпинка взявшую да и поставившую на ноги поединщиков обладательницу весьма миленького личика. Правда, в отличие от отыгрываемого ею персонажа, вовсе не эдакую до очаровательности легкомысленно-раслабленную и проказливо-непосредственную фигуристую блондинку, а всего лишь весьма высокую, несколько нескладную, худенькую шатенку с чуть длинноватым носом и скучно-карими глазами.

— Занятно! — прозвучало откуда-то со стороны, где оказалась, когда все туда обернулись и посмотрели, невысокая, но невероятно красивая натуральная такая золотоволосая и голубоглазая эльфийка в своего рода броне, но из листочков, подобно чешуе облегавших её прекрасное тело. — Кто потребовал Суд?

— Ой, это я, — отважно, но дрожа всем телом, вышла вдруг из восторженно глазевшей на остроухую толпы конопатая кашатановокудрая пигалица, явно на пару лет младше всех присутствующих здесь. — Простите. Я подумала, что они тут убивают друг-друга.

— Блин, Светка, ну я ж сто раз уже говорил, что переживать нечего! — едва не закатывая глаза, подбежал к ней и всё же закрыл собой Изюмов, успев при этом бросить многообещающий взгляд на всю сжавшуюся мелкую, определенно неровно дышащую по отношению к смазливому кудряшу. — Простите её, это соседка моя. Она... глупая ещё.

— Дуэль, значит? Хм, — словно позабыв о причинах своего явления сюда, задумчиво промолвила уставившаяся словно невидящим взглядом куда-то вдаль странная особа, которая не была представлена подданным в качестве боярыни, но определенно теперь исполняла её функции. — Что ж, инцидент исчерпан! Расходитесь.

Завистливо проводив взглядом Юлию Заболоцкую, а это была именно она, когда красавица уже, явив крылья за спиной, взмыла ввысь да умчала по направлению к саду Её Светлости, Силин вздохнул и вдруг спросил:

— А никто, случайно, не знает: меняющая пол способность бывает?

— Слава, а как же мы? — разом выдали все четыре ошарашенных красавицы.

И да, именно что четыре, так как сзади ещё и, не пойми откуда подкравшаяся, Прекрасова оказалась.