Если один уйдет

Глава 28

Пока Шарлотта не проснулась, я отправляюсь проверить как дела у Джорджа, но, появившись в его комнате, с удивлением обнаруживаю, что он уже не спит, а сидит на диване и тупо пялится в телевизор. Брат уже успел принять душ, и это хоть какое-то достижение. Он поднимает голову и обводит взглядом комнату, как будто может почувствовать мое присутствие.

— Айк? — зовет он, и я удивленно приподнимаю брови.

— Я здесь, Джордж, — откликаюсь я на его зов.

Он опускает голову и смотрит на блокнот, лежащий у него на коленях, верхний лист которого весь исписан. Он вырывает страницу, складывает ее и кладет рядом с собой. Когда снова поднимает голову, он говорит:

— Не знаю, здесь ли ты, но мне кажется, что ты рядом, — он долго молчит, а затем продолжает: — У меня такое чувство возникало частенько с тех пор, как ты погиб, как будто ты можешь присматривать за мной.

Я подхожу к нему и опускаюсь на корточки рядом с ним.

— Я присматривал, Джордж.

Глаза Джорджа начинают слезиться, но он делает глубокий вдох и ему удается сдержать слезы.

— Мне жаль, что я подвел тебя, что не оказался лучше или... сильнее, но теперь я в порядке, Айк. Не хочу, чтобы ты был вынужден торчать тут из-за меня. Обещаю, что не вернусь к наркотикам. Клянусь. Я собираюсь пройти реабилитацию.

Пока он говорит, остатки груза, который я вынужден носить, исчезают. Он не лжет. С ним все будет в порядке. Но что будет с Шарлоттой? Неужели он окажется настолько глуп, что отпустит ее?

— Я люблю ее, — признает он, как будто читает мои мысли. Я смотрю на него и удивленно хмурюсь. — Знаю, ты переживаешь за нее. Догадываюсь, что ты, должно быть, тоже влюбился в нее. Разве можно было не влюбиться? — фыркает он.

От его слов в груди что-то сжимается. Он все это выдумывает или на самом деле может чувствовать меня? Теперь, когда он знает, что я еще здесь, позволяет ли он нашей связи, той самой связи, которая присуща не просто братьям и сестрам, а близнецам, сообщать ему что-то?

— Я все испоганил. Я был так зол на самого себя, а выместил все на ней.

— Да, ты тот еще придурок, — бормочу я и встаю.

— Я придурок, — вторит он мне, качая головой. — Я собираюсь приложить максимум усилий, чтобы у нас с ней все было правильно. Если она дождется меня, я на все пойду ради нее. Так что... не беспокойся на этот счет, если ты вдруг волнуешься. Я буду хорошо о ней заботиться. Обещаю.

Джордж трет глаза тыльной стороной ладоней и говорит:

— Я люблю тебя Айк. Спасибо тебе за то, что ты любил меня так сильно, что остался и присматривал за мной, но я хочу, чтобы ты покоился с миром, брат. Мне тоже нужно знать, что с тобой все в порядке, — по его щеке катится слеза, но затем он встает и вытирает ее. Вернувшись в спальню, он быстро собирается на работу.

Когда Джордж выходит из спальни, в руке он держит мои армейские жетоны. Зачем они ему на работе? Схватив ключи и сложенный пополам листок бумаги со стола у двери, он тяжело вздыхает и говорит:

— Прощай, Айк. Я люблю тебя, братишка, — и выходит на улицу.

— Прощай, Джордж. Я тоже люблю тебя, — печально киваю я и исчезаю.