Эрия. Осколки души (СИ)

Глава 7. Или рыбку съесть, или на мель сесть

Скинув верхнюю одежду, мы с Лэсси устроились за любимым угловым столиком у печи. Напряжение от недавно пережитого постепенно отпускало. Тёплые, ароматные запахи сдобы и пряностей успокаивали изрядно пострадавшую за последнее время нервную систему. Грэгори отошёл к прилавку поговорить с тётушкой Польной. Мы остались вдвоём.

В середине дня в пекарне никого, кроме нас, не было. Местные предпочитали обедать дома, а приезжие столовались в Таверне лира Матэуша, где бесплатно подавали густой ржаной звар.

Воспользовавшись отсутствием Грэга, Лэсси склонилась ближе и прошептала:

— Насколько я поняла, вы знакомы… — качнула головой в сторону некроманта. — Это тот самый смертельно раненный, о котором говорил Люк?

Я быстро глянула на Грэга, который стоял достаточно близко, чтобы услышать наш разговор. Зря переживала. Каратель продолжал любезно обсуждать с тётушкой Польной плюсы и минусы акваэрийского кофе в сравнении с горячим винным напитком особо популярным среди жителей столицы в холодное время года. Увлечённый приятной беседой, он не обращал на нас никакого внимания.

Исподтишка рассматривая стройную фигуру мужчины, утвердительно кивнула.

К слову, выглядел Грэг по — новому. Чёрные кожаные брюки заправлены в высокие ботинки на грубой подошве. Вязанный в тон свитер с глухим воротом и кожаными нашивками очерчивал рельеф крепких мышц спины, подчёркивал широкий разлёт плеч некроманта. Простая повседневная одежда, какую предпочитали многие мужчины предгорья, смотрелась на стройной подтянутой фигуре Грэга как дорогой костюм на аристократе. Из — под закатанных рукавов по внутренней стороне от локтя к запястью аккуратными параллельными рядами спускались бугрящиеся полоски шрамов. На правом предплечье расположилась магическая татуировка в виде остроносой косы. Кожаные браслеты с чёрными кристаллами — накопителями и крупный серебряный перстень по — прежнему покрывали руки мужчины, а с шеи на тонких шнурках свисали защитные амулеты. Некромант не скрывал род своей деятельности, а значит, и мне отрицать очевидное нет смысла.

— Получается, ты спасла карателя. — восхищённо продолжила она. — Это же меняет дело! Вот только не пойму: ты не знала кто он или намеренно скрывала это от нас?

— Конечно, я была в курсе. Я же не слепая. — раздражённо прошипела в ответ. — Стирая налипшую грязь, сложно не заметить метки карателя. Я не знала, вправе ли распространяться, решила на всякий случай умолчать.

Меня необъяснимо расстраивал факт раскрытия личности Грэга для друзей. Я не хотела, чтобы они узнали о нём. Надеялась, что замну этот инцидент по — тихому, но удача повернулась спиной. Теперь друзья не только встретились с ним, но и познакомились.

Подруга недоверчиво покосилась на меня и задумалась. Как бы там ни было, а сегодня моё смертельно опасное знакомство оказалось полезным. Без помощи карателя я валялась бы где — нибудь под кустом связанная, а Лэсси тряслась бы в седле по дороге в земли оборотней. Теперь я даже счастлива, что встретила его, и бесконечно благодарна за помощь.

— Пожалуй, ты права. Тебе неизвестно, что с ним произошло и по какой причине он оказался в лесу один. Всё правильно. Вдруг это государственная тайна! Потом не отмоешься… Признайся ты сразу Люку, то не выслушивала бы его нотации.

— Согласись, это не самое страшное, что могло со мной произойти, раскрой я, например, тайного агента. — отшутилась я.

— Ага! Тайный агент в нашем захолустье! — весело фыркнула Лэсси. — Кого здесь выслеживать? Кроме сбежавших силосов, и ловить некого.

Ну с этим утверждением подруги я поспорила бы. По меньшей мере одна скрывающаяся от закона «преступница» в Саянке имелась.

Между тем вернулся Грэгори. В руках он держал поднос с кружками ароматного кофе, горячего травяного чая и тёплыми дымящимися пирожками и булочками. Заботливо сложенные тётушкой в плетёнку и прикрытые белоснежной вышитой салфеткой, они источали соблазнительный аромат, наполняя рот вязкой слюной.

Уловив знакомый кисло — терпкий дух заморского напитка, Лэсси привычно сморщилась и с осуждением посмотрела на нас с Грэгом. Каратель заботливо протянул мне кружку с любимым напитком и присел на соседний стул.

— Фу! Никак не пойму, как это можно пить. Неужели, лир Грэгори, вы тоже из числа почитателей этого чудовищного зелья? — воскликнула Лэсси, придвигая ближе кружку с травяным чаем и корзинку с выпечкой. Подруга обожала мучные изделия тётушки Польной и ела их в неограниченном количестве, что, к зависти большинства наших сверстниц, никоим образом не отражалось на её фигуре. Хотя я любила сладкое, относилась к нему с осторожностью.

— Я больше скажу, Лэсси! — посмеиваясь, ответил Грэг. — Перед тобой не почитатель, а вечный раб напитка южных богов. — Грэгори озорно улыбнулся и подмигнул мне. Не отводя обольстительного взгляда, медленно пригубил из кружки, откровенно наслаждаясь ярким горьковатым вкусом.

Я смотрела на него и невольно любовалась. Длинные сильные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями крепко и одновременно с тем бережно обнимали глиняные бока. Бледно — розовые губы чутко обхватывали толстый неровный край. Сердце запнулось и ускорило бег. Затаив дыхание, я перевела взгляд вверх. Грэгори с чарующей улыбкой на лице пристально смотрел на меня. Огненный взор золотисто — карих глаз будоражил, проникал в самую душу, срывая запреты и маски. Оголял, открывал настоящую меня. С трудом протолкнула застрявший в горле глоток кофе и закашлялась.

— Ну вот! Что и требовалось доказать! Чудовищное зелье! — торжественно объявила Лэсси, постучав мне между лопаток. Откашлявшись, поблагодарила подругу.

— Грэгори, как вы нас нашли? — решила задать давно мучащий вопрос.

— Ты. — Я недоумённо посмотрела на карателя. — Предлагаю оставить эти условности. Обращайся ко мне на ты, Эрия.

— Хорошо. — вынужденно согласилась я. — Как ты нас нашёл, Грэгори? Там в проулке. — повторила свой вопрос.

— Я был рядом в скорняжной мастерской. — коротко ответил он.

— Вы… То есть ты видел, как мы вышли из лавки вышивальщицы, вошли в арку и встретили оборотней… Но почему сразу не вмешался? — негодовала я.

— Нет, я не видел ни вас, ни оборотней. Я случайно натолкнулся на вашу честную компанию. Это стечение обстоятельств не более.

— Удачненько так они стеклись! — иронично выгнув правую бровь, Лэсси подхватила из плетёнки уже третий по счёту пирожок.

Странное стечение обстоятельств. Подозрительное. Чутьё мне подсказывает, что Грэг не договаривает. Был рядом. Допустим. Судя по тому, как преобразился каратель, у скорняка он действительно был. Вопрос в другом. Как можно случайно оказаться в подворотне? Среди кучи хлама, грязи и нечистот. Не видами же он любовался! Зачем чужаку, тем более карателю, плутать по задворкам в незнакомом месте? … Только если некромант выслеживал кого — то… Но кого? Последняя мысль поразила меня и напугала. Пальцы предательски задрожали. Я быстро спрятала руки под стол.

Пока я предавалась размышлениям и тихонько попивала кофе, подруга в излюбленной прицельной манере устроила карателю жаркий допрос: откуда приехал, зачем, надолго ли в наших краях, где, как и с кем живёт в столице. Грэг в ответ отшучивался и посмеивался над простодушием и непосредственностью девушки, ловко уходя от неугодных вопросов. Всё, что удалось вытянуть из карателя: он здесь по служебным делам, о коих юным симпатичным девушкам знать нет никакой необходимости. Проживает в столице. Не женат. Детьми пока не обзавёлся. Верно и преданно служит Его Императорскому Величеству. Пробудет в деревне два — три дня, дождётся друга, которого ожидает в ближайшее время. Вместе они покинут столь гостеприимное к судьбам незнакомцев место.

Светская беседа Лэсси по — саянски не требовала моего участия. Допив кофе, я отставила кружку в сторону и, пользуясь представившейся возможностью, с благоговением прижалась к манящему боку изразцовой печи. Сухое тепло растеклось по озябшему телу, приятно расслабляя и разгоняя кровь. Пригревшись, я едва не уснула.

Лэсси довольно фыркнула, подводя жирную черту, но не ставя точку, и устало откинулась на спинку стула. Задумчивый изучающий взгляд блуждал по фигуре мужчины, нащупывал слабые места. Сцепив руки под грудью, девушка с видом прожжённого эксперта — поисковика изучала подследственного, мысленно прикидывая, что ещё полезного выспросить у столичного гостя. Получив передышку, Грэгори повернулся ко мне, но не успел сказать и слова, как от входа раздался мелодичный перезвон колокольчиков.

— Эрия, Лэсси! — удивлённо воскликнул Люк. Разглядев нас сидящих за столом с некромантом, недовольно сдвинул брови. — Что здесь происходит?

Мы дружно поприветствовали Люка, усадив друга между собой. Представив мужчин друг другу, быстро пересказали наши утренние приключения, начиная со столкновения с оборотнями перед домом Танэров и заканчивая спасением наших горемычных судеб от неумолимого рока. По ходу повествования откровенно недружелюбное выражение лица Люка постепенно сменилось сначала на удивлённо — испуганное, затем на уважительно — настороженное. Кузнец молча переводил взгляд с меня на Лэсси и на некроманта. Слушая наш торопливый рассказ, ни разу не перебил и не задал ни одного уточняющего вопроса. В конце хмуро оглядел всю нашу компанию и повернулся к нам с Лэсси.

— Я видел их сегодня утром. Они заходили к отцу, сделали заказ и ушли. Значит, в ближайшее время из деревни не уедут. — в голосе Люка чувствовалась неподдельная тревога за судьбу подруги. — Тот, что крупнее, из медвежьей стаи, а твой новоиспеченный «жених» Лэсси — волк. Судя по причёске и стальному обручу на голове, не из рядовых — возможно, сын вожака.

— Час от часу не легче. — нервно вздохнула Лэсси. — Что мне делать?

— Замуж выходить, вот что. — невольно поддержал предложение Грэга Люк. — И как можно быстрее. Если ты, конечно, не хочешь стать мамой волчат! — не удержавшись, подколол подругу. — Вот только не уверен, что Тони в состоянии защитить тебя от притязаний оборотней. До консумации брака их ничто не остановит. Хотя не уверен, что и это спасёт. Всё зависит от того, насколько сильно ты нужна оборотню. В любом случае до этого момента одна старайся не оставаться. Даже у себя дома.

— До какого момента? — непонятливо спросила Лэсси.

Люк выразительно посмотрел на девушку, оглядел её с ног до головы, задержавшись на округлой груди. Подруга, вспыхнула и прикусила губу. Да уж, доходчиво объяснил, ничего не скажешь!

— Лэсси, у меня дома есть цветы обережника, я сделаю из них вытяжку и приготовлю эликсир. Будешь им опрыскиваться. Он ослабит и скроет природный запах для оборотней. — поддержала я подругу. — Ещё оставалась дурман — трава. Если найду, сделаю отвар.

— Зачем мне дурман — трава? — удивилась девушка.

— Она действует на них как наркотик. — Вклинился в беседу Грэг. — Пары капель хватит, чтобы дезориентировать оборотня, обездвижить его на два — три часа. Вот только если переборщишь с дозировкой, получишь обратный эффект.

— Всё же это лучше, чем совсем ничего! — возмутилась я. — Лэсси обычный человек, не маг. У неё должен быть способ защитить себя.

— Согласен. Я лишь предупредил о последствиях. — каратель небрежно пожал плечами и отвернулся.

— Давай свой эликсир и дурман — траву. — твёрдо отрезала Лэсси, готовая бороться за свободу до конца. — Мы ещё посмотрим кто тут кого… консумирует. — подумав, добавила она.

Люк и Грэг как сговорившись продолжали настаивать на том, чтобы уведомить родителей Лэсси и жениха о нависшей над девушкой угрозой и тем самым ускорить бракосочетание молодых. Лэсси не желала расставаться с оставшимися днями вольной жизни даже из — за хвостатой морды и отказывалась предпринимать какие — либо из предложенных мужчинами мер на сей счёт. Кроме того, моё обещание сделать для неё эликсир из обережника и отвар дурман — травы внушали чувство уверенности в своих силах. Я, конечно, поддерживала подругу. А как иначе? В конце концов, ничего смертельно опасного ей не грозило, а возможность отстаивать убеждения и бороться за свои права должен иметь каждый человек. В этом мы с подругой солидарны.

После долгих препирательств и уговоров нам наконец удалось взять с Лэсси обещание не выходить из дома одной без крайней на то необходимости. При этом подруга поклялась ежедневно спрыскиваться эликсиром и всегда носить с собой отвар из дурман — травы, которые я, в свою очередь, должна подготовить и занести Лэсси завтра утром. А до этого момента она как послушная девочка будет сидеть у себя в комнате и не казать нос на улицу.

Добившись согласия подруги, Люк вызвался проводить строптивицу до отчего дома и помочь донести свёртки с одеждой и коробки с пирогами, любовно перевязанными тётушкой Польной лубяной нитью. Лэсси с удовольствием согласилась. Искренняя забота о её безопасности и участие в судьбе целебным бальзамом легли на измученное от безответной любви сердце подруги.

Люк заботливо помог Лэсси накинуть тулуп, надел меховую куртку, подхватил поклажу и подошёл к карателю, уверенно протянув тому свободную руку раскрытой ладонью вверх.

— Спасибо, что помог им утром. — сухо буркнул он.

Грэг молча поднялся и, твёрдо глядя в глаза Люку, пожал предложенную руку, учтиво кивнул на прощание друзьям и снова присел за стол.

— Подождите — ка! — всполошилась Лэсси. — У меня совсем вылетело из головы! У нас же завтра особая дата! — хитро улыбаясь, подскочила ко мне Лэсси.

Мужчины вопрошающе посмотрели на нас, а я невольно застонала.

— Завтра день рождения Эрии! — радостно объявила она. — Восемнадцать лет, подруга! В этот раз ты свой праздник не замылишь. Как будем праздновать?

Ну вот что ей стоило забыть об этом! Я бы нисколько не расстроилась. В сложившихся условиях у меня нет никакого желания и настроения праздновать.

Грэгори и Люк одновременно повернулись ко мне, ожидая моего ответа.

— Завтра в деревню прибывают бродячая труппа с цирком Грёз. — воодушевлённо продолжила Лэсси, не подозревая об одолевавших меня чувствах и мыслях. — Предлагаю сходить туда вместе. Может, и прорицатели будут. Погадаем! Потом посидим у тётушки Польной. Ты как? — в предвкушении глядя на меня, предложила подруга.

— Хороший вариант. — поддержал её Люк.

— Я не против. — обречённо выдохнула я.

Друзья быстро попрощались и, заговорщицки переговариваясь, вышли из пекарни.

Обговорив с тётушкой Польной меню на завтрашний праздничный обед, я устало опустилась на стул. Пока я вела переговоры, Грэгори задумчивый, погруженный в себя, неподвижно сидел у стола напротив окна.

Пейзаж не радовал. За время, проведённое в пекарне, небо плотно укуталось грязно — серым облачным одеялом, набухло и налилось синевой. По брусчатке вдоль заборов и стен вытянулись призрачные лиловые тени. Мрачные, неприветливые они в нетерпении притаились в водосточных желобках, в переулках между домов, под скатами крыш. Мягкой поступью прошлись по лохматым затылкам и сутулым спинам людей. Яркие желтоватые отблески лампадных свечей, словно светлячки в лесной траве, гостеприимно пробивались сквозь щели в узорчатых ставнях домов. На Саянку спустились вечерние сумерки.

— Мне пора. — прошептала я, не желая разрушать безмолвную уютную недосказанность, которая окутала нас. Мы знакомы всего четыре дня. Два из них некромант провёл в беспамятстве. Немногое известно нам о друг друге. Но меня не покидает стойкое ощущение, что я знаю этого человека всю жизнь. Так мне хорошо и спокойно, когда он рядом. Как будто я обрела что — то давно утерянное.

— Я провожу тебя. — также тихо отозвался Грэг.

Не сговариваясь, мы поднялись, оделись и вышли на улицу.

Шли медленно, молча, погруженные в мысли. Людей заметно поубавилось — торг завершился. Лавочники спешно убирали товар с витрин, закрывали ставни, опускали шторы. Каждый торопился домой к тёплому семейному очагу. Миновав плотно застроенные улицы и одинокие крестьянские дворы, мы вышли на узкую заросшую травой тропинку вдоль поймы реки. Из крутых глинистых берегов к гладкой поверхности воды тянулись уродливые извивы корней. Смолянистые, обвитые бахромой высохшей на солнце тины, они утопали в вязком прибрежном иле словно в зыбучих песках. Густой аромат влажной земли и лесного перегноя наполнял лёгкие, а тихий неторопливый плеск воды в безмолвии ночи вторил грустным мыслям.

Скоро одной проблемой станет меньше. Я вернусь к привычной жизни: буду помогать людям, учиться, встречаться с друзьями. Два дня и мой «палач» уедет навсегда. Но почему меня это не радует? От одной мысли, что мы больше не увидимся, щемит сердце и ноет в груди. Как можно так быстро привязаться к незнакомому мужчине? Каратель вопреки здравому смыслу разбудил во мне неведомые прежде чувства. Запретные и такие желанные. Впрочем, его отъезд пойдёт мне на пользу. Да, будет непросто, что уж здесь скрывать, но я справлюсь. Переживу. У нас всё равно нет будущего. «Нас» тоже нет и быть не может.

Задумавшись, я не заметила толстого корня, неприметно торчавшего из — под опавших листьев, запнулась и полетела в объятия земли — матушки. Но незапланированной пыльной встречи удалось избежать. Сильные руки резво подхватили меня и вернули в исходное положение. Мы замерли, приобнявшись и вглядываясь в лица друг друга. Вечерний тусклый свет стыдливо прикрывал две застывшие фигуры полупрозрачной завесой. В зарослях музыкально стрекотал сверчок, а лёгкий ветерок ласково перебирал спутавшиеся пряди низкой травы.

— Эрия, я… — сиплым голосом начал Грэг. Затем словно передумав, закончил. — Ты в порядке?

— Да, спасибо! — тоскливо улыбнулась и нехотя высвободилась из уютных объятий мужчины.

Некромант склонил голову и жестом предложил продолжить прерванный путь.

— Ты странно молчалива сегодня и выглядишь весьма печальной для будущей именинницы. Девушки обычно с нетерпением и радостью ждут восемнадцатилетия, а на тебе лица нет. Что — то не так?

Ну вот что мне ему сказать? Что собственный праздник не приносит радости, так как из — за меня родителей казнили его коллеги? Что я совершеннолетний маг — дуал, который не знает, как пройти обряд слияния с источниками? Что вопреки здравому смыслу близость карателя одновременно волнует и пугает меня? Что мне грустно от испытываемого острого желания невозможного? К сожалению, я не могу сказать правду. Единственный выход — придерживаться легенды. Я тяжело вздохнула и ответила:

— Для меня день рождения — день скорби. — Некромант вопросительно посмотрел на меня. Что? Это правда. Только немного иначе оформленная. Но сути дела не меняет. — В этот день я потеряла маму. Она умерла сразу после родов. Вскоре погиб отец. Его на охоте задрал грог. Я осталась одна. Дядя взял меня под опеку, заменил мне семью.

— Сочувствую… Мне знакомо это чувство. — мрачно поддержал меня Грэг. — Когда мне было десять лет, я тоже потерял мать. Она погибла, исполняя долг. Она была сильным некромантом и талантливой ищейкой, но чернокнижник, которого она преследовала, оказался хитрее. Отскок от собственного заклятия выжег её изнутри. Мне было непросто принять случившееся.

— А отец? — сочувственно спросила я.

— А что отец? … Я его толком не знал. Родители не жили вместе. После гибели матери он забрал меня в семью. Вырастил, воспитал, дал образование. Я ни в чём не нуждался.

— Благородный поступок. — В глазах некроманта мелькнуло странное выражение.

— Благородный? — хмыкнул он. — Это вряд ли. Скорее хозяйственный.

— Неважно чем руководствовался твой отец. Главное — ты рос в семье и заботе рядом с родными людьми. — подбодрила некроманта.

— Тёплыми наши отношения вряд ли назовёшь, но ты права, Эрия. Это лучше, чем остаться брошенным сиротой. Хотя в Империи подобное невозможно. Все одарённые дети с момента рождения включаются в Реестр магически одарённых детей. Каждый ребёнок посчитан, и за его судьбой строго следят.

Я нервно сглотнула. Об этом я не знала. Как же тогда быть со мной? Меня забыли посчитать или не успели? Как это вообще происходит? Надо будет потом расспросить подробно дядю.

Неспешно за разговорами о детстве, родных и друзьях, о юношеских мечтах, которым не суждено было сбыться, мы добрели до моего дома. Несмотря на поздний час, расставаться не хотелось. Тонкая ниточка взаимного узнавания, протянувшаяся между нами, удерживала крепче любых обязательств.

— Эрия, я снял комнату в гостином дворе. — Я удивлённо посмотрела на Грэга. Сначала новая одежда. Теперь выясняется, что он арендовал комнату. Но как? На что? Ведь его вещи остались в лесу. Видя моё замешательство, некромант весело хмыкнул. — Я же на службе у императора. У Членов Отряда Щит и Меч есть привилегии. Ваш Глава любезно предоставил мне заём… — уклончиво пояснил он. — Теперь Люк может не волноваться о репутации дорогой подруги.

При упоминании неуёмных требований друга я невольно поморщилась и закатила глаза, выражая своё отношение к этому предмету. Некромант оценил мою реакцию и весело улыбнулся.

— Эрия, я приду на твой день рождения? Хочу оставшееся время до отъезда провести с тобой.

Слова Грэга ударили в самое сердце, которое радостно встрепенулось в груди и рвануло навстречу. Я еле сдержалась, чтобы не подпрыгнуть от счастья. Ещё два дня я буду наслаждаться его присутствием в моей жизни. Целых два дня я буду чувствовать себя живой. Он тоже хочет быть рядом. Со мной. Это так мало и в то же время несравненно больше, чем я мечтала.

— Конечно! — воскликнула я. — Я тоже хочу! … ээ… В смысле я буду рада, если ты придёшь. — проговорила я, запинаясь и светясь от счастья как фонарный столб на торговой площади Саянки.

Грэг томно улыбнулся и нежно провёл подушечками пальцев по моей щеке от виска к подбородку. Взгляд красноречиво потяжелел.

— Хорошо. — кивнул он, словно уговаривая себя. — Тогда до завтра, именинница!

Грэгори взял мою руку и поцеловал, оставив на коже невесомый тёплый след мягких губ. Развернулся и уверенно зашагал по тропинке в обратную сторону, ни разу не обернувшись. Я проводила мужчину взглядом до края лесной опушки и вошла внутрь дома.

Едва переступила порог, как крепкие мужские руки подхватили меня и закружили в тесных объятиях. Уткнувшись носом во льняную рубашку, ощутила знакомый слегка кислый аромат мускуса и выделанной кожи, запрокинула голову и радостно улыбнулась. Родные глаза светились счастьем и тёплом, озаряли загорелое мужественное лицо. Дядя пригладил мне волосы и поцеловал в макушку, как делал это всегда, когда возвращался домой из поездки. Наш обязательный ритуал, который мы свято соблюдали.

— Ну здравствуй, племянница! — поздоровался он. — Я устал тебя ждать! Опять с друзьями в пекарне засиделась… — привычно по — доброму пожурил меня дядя.

Лир Томас никогда не запрещал общаться с местной детворой и поддерживал дружбу с Люком и Лэсси. Он понимал, что не сможет быть всегда рядом и защитить от всех бед. Я должна справляться с трудностями сама. Приспособиться, подстроиться, научиться отделять зёрна от плевел — по — другому магу — дуалу не выжить. Всему, что было важно знать и уметь, он меня научил: укрепил борта моей лодки, оснастил всем необходимым, вложил в голову знания. Осталось спустить на воду — завершить обряд слияния.

Решению этой проблемы дядя посвятил последние два года жизни. Поиск информации об обряде превратился в навязчивую идею. Он брал любые заказы. Сопровождал магов — передвижников в малочисленные селения, где отсутствовал постоянный маг — обрядник. Помогал аристократам и иноземцам в поисках редких артефактов или древних манускриптов. Объездил все, в том числе самые дальние, уголки Империи. По крупинкам собирал информацию о ритуале. Но все старания не приносили желаемого результата. Время неумолимо утекало, а выход из ситуации не находился.

Полгода назад дядя намекнул, что возможно есть человек, способный нам помочь, и для встречи с ним отправился в последнюю поездку. Это было два месяца назад. Он отказался говорить что — либо об этом человеке, чтобы не внушать ложных надежд. Обещал рассказать после возвращения. Наконец долгожданный день настал.

Пока дядя ужинал, я сгорала от нетерпения и чувства тревоги, но не решалась задать мучащий меня на протяжении двух месяцев вопрос. Я так обрадовалась его внезапному и столь долгожданному возвращению, что не обратила внимание, каким уставшим он выглядел. На ранее округлом, пышущим здоровьем лице, залегли глубокие тревожные морщины, а в светло серых искрящихся глазах застыла холодная серебристая сталь. Светлые, цвета спелой пшеницы волосы, собранные в короткий хвост на затылке, выгорели и окрасились редкими едва заметными белыми лучиками.

Внимательно разглядев единственного родного человека, я остро почувствовала, какую высокую цену он заплатил за моё благополучие и возможность жить в этом мире, не утратив себя. В уходящем году он разменял пятый десяток. Собственной семьи и детей у него не было. По каким причинам дядя не женился до моего рождения — мне неизвестно. После смерти родителей и свалившей на голову новорождённой племяннице он добровольно отказался от сердечных привязанностей и скрепил наши жизни и судьбы воедино. Невозможно ввести близкого человека в дом, сохранив мою тайну и не подвергнув наши жизни опасности. Я безропотно и с благодарностью приняла принесённую дядей жертву. Что мне ещё оставалось делать? Без него я бы не выжила. Но мне всё равно совестно и грустно оттого, что я невольная причина его непростого выбора. Если бы я только могла изменить этот несправедливый закон, который принял триста лет назад первый император Объединённой Империи Тьмы и Света…

Закончив ужинать, дядя устроился со свежим выпуском вестника в любимом кресле у печи. Я быстро убрала остатки ужина и присела рядом.

— Эрия… — вкрадчивым голосом начал он, взяв меня за руки. — Ты только не волнуйся! Я нашёл человека, который поможет с обрядом. Ему известно, как его проводить и в каком месте.

— Он маг — обрядник? — не вытерпела я.

— Не совсем. Ему приходилось участвовать в обряде императора. У него есть необходимый доступ и связи.

Я в ужасе уставилась на дядю. Но ведь… Это же… Если обо мне станет известно приближённым императору, то… Мне конец… Кто этот человек? Можно ли ему доверять? — Кажется, у меня сейчас случится приступ истерики. Заметив моё паническое состояние, дядя продолжил:

— Успокойся, девочка. Я никому не позволю тебя обидеть, ты же знаешь. Я ему доверяю. Попытайся он что — то рассказать или предпринять против тебя — магическая клятва на крови убьёт его.

— Но зачем ему это нужно? — усомнилась я.

— У него свой интерес. — уклончиво ответил дядя. — Главное — наши цели не противоречат друг другу. Ему нет резона выдавать нас. Скорее наоборот. Он выступает за магическое разнообразие, а не за чистоту дара.

Последний довод подкупает, но всё равно на душе неспокойно. Привычка таиться ото всех и каждого въелась под кожу. Сложно сразу открыться чужому человеку. Словам дяди я доверяю. Я готова рискнуть. Выбора нет. Если не пройти обряд — источники со временем выжгут меня изнутри.

— До праздника Дня Единения осталось три недели: две на дорогу, оставшееся время уйдёт на подготовку к обряду. Кэр Самерсет устроит нас в своём доме. У тебя два дня на то, чтобы собрать вещи и попрощаться с друзьями.

Дядя сказал «кэр»: значит человек — аристократ. Что же, вполне ожидаемо. Простолюдина не допустят к обряду императора.

Но всего два дня… Как же Лэсси? Как я оставлю подругу в такой непростой ситуации? К моему возвращению она уже выйдет замуж.

Возвращению…

Всё так зыбко. Если мне не удастся совершить обряд или меня обнаружат ищейки императора, то я уже никогда не вернусь в Саянку и не увижу друзей…

— Так скоро… — растерянно пробормотала я. — Куда мы отправляемся?

— В Алистранию. В столицу Империи.

В логово врага. Так долго и тщательно прятаться, чтобы в итоге вернуться туда, где всё началось. Насмешка судьбы!

Я вскочила с кресла и, нервно заламывая руки, беспорядочно закружилась по комнате. Паника всё — таки накрыла меня. Дядя прервал мои метания, крепко обнял и прижал к груди. Я не вырывалась, лишь с благодарностью зарылась лицом в рубашку и горько разрыдалась. Вместе со слезами из меня выходило скопившееся за два месяца напряжение. Ожидание результатов поиска. Беспокойство за подругу. Страх от встречи с карателем. Притяжение к собственному палачу. Я горько и отчаянно оплакивала свою судьбу, несбыточные мечты и будущее, которого у меня никогда не будет, до тех пор, пока внутри не осталось ничего, кроме пустоты, отдающей тупой болью под сердцем. Говорят, слёзы очищают душу. Сегодня я вычистила её до дна.

Дядя ласково гладил меня по голове, шептал слова утешения. Неиссякаемый бурлящий поток рыданий разрывал грудь и саднил горло. Собственные всхлипы заглушали тихую речь, но от звука низкого участливого голоса становилось легче. Выплакав всю боль, что хранила в себе, я стёрла с щёк следы пролитых слёз и пробормотала:

— А я только сегодня заказала у лирэссы Фридман ритуальный костюм для обряда…

— Я улажу этот вопрос. — он тихо засмеялся, весело блеснув голубыми глазами. — Всё будет хорошо, Эрия. Верь мне.

Погладив меня по растрепавшимся волосам, дядя поцеловал меня в лоб и подтолкнул к двери в мою комнату.

— Иди отдохни. Завтра у тебя важный день. Повеселись, проведи время с друзьями так, чтобы запомнилось на всю жизнь.

Я послушно кивнула и ушла к себе. Сил переодеться в ночную сорочку не было. Скинула верхнее платье и в одной длиннополой рубашке легла на кровать. Я лежала и смотрела на укутанную в полумрак комнату. На невысокий расписной шкаф с резными дверцами, который дядя привёз из поездки на моё тринадцатилетние. На разноцветные потёртые корешки книг на полках углового стеллажа. Все эти годы они были моими верными учителями и советчиками. На массивный деревянный стол, на поверхности которого в беспорядке лежали тетради, листы бумаги с заклинаниями, ручки и карандаши. На полке столпились разноцветные стеклянные флакончики с лечебными травяными отварами.

Рядом со столом стояло большое напольное зеркало в резной раме со свисающими по краям пучками сухих трав и цветов. Под окном рядом с кроватью уместился массивный деревянный сундук с кованной обрешёткой. Его смастерил Люк — сказал для приданого. Смешной. Эта история не про меня. В нём я хранила дорогие сердцу воспоминания: любимых кукол; рогатку Люка; коллекцию речных камушков; ленты для волос, которые мне вплетала в косы тётушка Польна; записки, которыми мы с Лэсси обменивались на уроках в школе, и прочие детские сокровища. Сам сундук застелила матрацем, чтобы было удобно сидеть и встречать вечернюю зарю.

Я запоминала каждую мелочь, малейшую деталь, крохотный кусочек своей жизни в Саянке. Лежала, смотрела, думала и прощалась. Потом уснула.