Эридон. Игры судьбы

Глава 6

Астрид Веленская

– Это плохая идея, Астрид, – не унимался демон, снова шипя мне в ухо.

А он точно демон? С таким шипением ему к чешуйчатым ближе будет.

– Какая ситуация – такие и идеи, – чуть слышно ответила я, оглядывая улицу.

Снег падал беззвучно, как будто даже зима боялась нарушить тишину этого места. Пушистые хлопья ложились на лицо, волосы, руки, медленно растворяясь от тепла кожи.

Мы стояли у начала главной дороги, что вела в глубину города Предсказателей. Правда, городом это назвать можно с очень большой натяжкой. Главная улица была вымощена бледно-розовым камнем и пройти её из одного конца в другой можно минут за десять, если не останавливаться у лавок.

А лавки были повсюду. Здания вдоль улицы стояли вплотную друг к другу, как будто им велели не терять ни дюйма земли. Фасады будто под копирку, отличались только вывесками. «Найди свою любовь», «Обмани смерть», «Измени судьбу», «Обереги от всех и от всего», «Защита от воздействия», «Для пар и не только…». Если не знать, куда ты попал, то легко решить, что забрёл в поселение шарлатанов.

Хотя… Не каждый тёмный эльф предсказывает. Наделенных этим даром среди них немного, и чтобы попасть к одному из них, нужно знать путь, имя, цену и риск. Иногда предсказание – это не подарок, а приговор.

– Здесь пахнет лесом, – обнаружила я, вдыхая терпкий аромат сырой хвои и мха. Ни тебе благовоний, ни сладостей, как в Акроне. Никаких уютных запахов, только природа: сырая и древняя.

– Потому что тёмные не прикрываются ароматами, чтобы скрыть гниль, – прошептал демон. – У них иная философия: если тебя тошнит от правды, значит, ты не готов её услышать.

Я кивнула. Знала. И всё равно шла. Возможно, из упрямства. Возможно, потому что слишком уж хотелось услышать хоть один ответ. Пусть даже и не тот, к которому я готова.

– Андрас, я забыла, кто у них тут самый главный? Нам же к нему надо, – тихо уточнила я, не сводя взгляда с очередной сверкающей вывески. Как назло, в самый неподходящий момент нужные слова вылетают из головы. Да уж, хороша наследница. Папенька бы погладил… чем-нибудь тяжёлым, чтобы род его не позорила.

– Видящий, – подсказал Андрас, почти не разжимая губ.

– Точно. Как могла забыть…

Видящий у тёмных эльфов, как повелитель – у демонов, император – у людей, владыка – у драконов, архонт – у светлых эльфов. Высший титул, в общем. Им становится сильнейших из тёмных и правит до тех пор, пока не родится тот, кто превзойдёт его по силе. И за последние триста лет такого ещё не случалось.

Снег смягчал звук шагов, прятал мир в кокон тишины и делал даже грубые вывески чуть сказочнее.

– А кто-нибудь знает, куда нам нужно идти? – нарушила молчание Тиана, продолжая с любопытством разглядывать надписи. Похоже, что её заинтересовала та, что гласила: «Найди свою любовь». Уж лучше бы что посущественнее искала…

– Единственный отдельно стоящий дом на этой улице – приемная Видящего, – отозвался синеглазый. – Пройти мимо будет сложно.

– Тогда предлагаю разделиться, чтобы не терять время. Мы с кудряшкой пойдем искать таверну, всё же наша основная цель была отдохнуть, а вы сходите к этому предсказателю и потом расскажете новости, – выступил с предложением оборотень.

– Но я тоже хочу к предсказателю! – Тиана надула губы и скрестила руки, как обиженный ребёнок.

– Звезда моя, мы обязательно зайдём в лавку, которая так привлекла твоё внимание, – он глянул на вывеску «Найди свою любовь». – Но должен предупредить: пустая трата монет. Я и без пророчеств скажу, где твоя судьба, – и гордо ткнул пальцем в себя.

– В твоих влажных фантазиях, – отрезала она.

– Фантазии – дело гибкое, – невозмутимо ответил Никлас и уже почти повернулся к лавке с надписью «Приворот», как…

– Только попробуй, блохастый, – рыкнул Андрас, – и твоей единственной страстью станет полено. На всю оставшуюся жизнь.

– Спасибо, но дриады – не мой вкус, – с невинной улыбкой парировал оборотень.

– Довольно! – не выдержал Рианс.

Похоже, и его терпение заканчивалось.

– Мы идём к Видящему. Никлас, Тиана – в таверну, – он многозначительно посмотрел на оборотня. – Без глупостей.

– Угораздило же меня попасть в компанию, где ни люди, ни нелюди не знают, что такое юмор! – драматично вздохнул Никлас, подняв руки к небу. – Пойдём, кудряшка. Хоть тебя развлеку, пока эти мрачные типы будут раскапывать чьи-то судьбы.

Он не дал Тиане и слова вставить: просто подхватил её за руку и увёл прочь, свернув на боковую улицу. Девушка обернулась, бросив мне взгляд, в котором смешались смущение и сдержанный смех, но сопротивляться не стала.

Мы стояли в молчании до тех пор, пока парочка не скрылась из виду. Я мысленно прокручивала варианты: как бы избавиться от чернявого и дойти до Видящего. Андрас хранил молчание, но я чувствовала – он тоже что-то прикидывает. А недооборотень… Да бездна его знает, он немногословен.

– Я только одного не понял, – наконец нарушил молчание Андрас, не оборачиваясь, – А кто назначил тебя главным?

Рианс закатил глаза, видимо, в попытке кому-то взмолиться и ничего не ответил.

– Молчишь? Вот и отлично, – удовлетворённо кивнул демон. – Потому что это мы с Астрид идём к Видящему. А ты можешь остаться тут и покормить птиц. Или пойти за своим домашним любимцем, – он взял меня за руку и уверенно повёл вдоль улицы, не дожидаясь реакции.

Но мы сделали всего пару шагов, когда услышали:

– Одна проблема, демон. Ты мрачный, а тёмные эльфы вас не жалуют.

Тьма, синеглазый прав.

У тёмных эльфов с мрачными давно особые отношения, которые я бы назвала «маму не поделили». Тёмные презирают мрачных, считая их бастардами тьмы и искренне веря, что только они её истинные дети. А мрачные не любят, когда их называют бастардами и бьют за это морду эльфам. Так что да, аргумент был весомым.

– И давно ты стал таким знатоком эльфийских симпатий? – едко бросила я, разворачиваясь.

– Давно, – Рианс скрестил руки на груди, на его лице проступила усмешка.

Над ним кружились снежинки, цепляясь за волосы и ресницы, но он и не думал их смахивать.

– В отличие от некоторых, я хоть иногда включаю голову.

Я почувствовала, как раздражение начинает подниматься от живота, растекаясь по грудной клетке.

– Не вижу никакой проблемы. Я не младенец и не нуждаюсь в сопровождении для похода к злобным предсказателям. Обещаю сладкого у чужих не брать и в тёмные подворотни не заходить. В крайнем случае, если меня попытаются съесть…

– Ты человек, Астрид, – перебил Рианс.

Я едва не проговорилась. Челюсти сжались сами собой.

– Иии?.. – протянула я, всё ещё стараясь держать нейтральный тон.

– И? – он повернулся к Андрасу, проигнорировав меня. – Андрас, ты точно за неё отвечаешь? Мне кажется, есть более гуманные способы избавиться от подопечной. Напомню: тёмные эльфы практикуют ритуалы на человеческой крови.

Он смотрел на Андраса, как будто ждал, что тот вот-вот скажет: «Ошибочка вышла, девочка подзабыла теорию». Это… задело.

– Оторванными руками они пентаграммы не нарисуют, – холодно изрекла я.

Но Рианс будто не услышал. Или не захотел услышать.

– Астрид, это эльфы. Тёмные, мать твою, эльфы! – в синеве глаз сверкнуло. – Ты – человек! Как бы хорошо тебя не обучили, ты не ровня им. Они не будут с тобой нянчиться, как мы с Никласом. На место сразу поставят! Без вопросов.

Когда недооборотень закончил свою гневную тираду, у него появилась большая проблема в лице разозлённой меня. Холодное бешенство взметнулось, как пламя, пронизывая до костей. Снег, словно откликаясь, стал идти гуще, ветер усилился, хлопья больно били по щеке. Я выпрямилась и медленно сделала шаг вперёд, сдерживая эмоции лишь внешне. Потому что внутри – внутри будто раздался голос, властный, грозный, древний, и напомнил, кто я.

– И какое же у меня место, интересно узнать? – растягивая каждое слово, спросила я.

Я готова была убивать. Без разбора, безжалостно, мучительно. И плевать я хотела, что, кроме Андраса, никто не знает о том, что я не человек, а очень даже злобный огненный демон.

– Тебе по пищевой цепочке рассказать или сама догадаешься? – Рианс подошел ближе, чтобы случайные прохожие не стали свидетелями разговора. – Астрид, сейчас не время играть в богов. Приспусти своё тщеславие и включи голову.

Огненный шар сорвался с моей ладони почти машинально. И, будь его рефлексы чуть медленнее, он бы уже шипел с обгоревшими бровями. Но шар, едва подлетев к плечу, бесследно рассыпался в воздухе.

Недооборотень застыл изваянием, по его скулам побежали желваки, взгляд стал колючим. Повеяло ледяным ветром.

– Астрид, ты переходишь границы. Мне надоело играть с тобой в эти игры. Если ты ещё раз позволишь себе подобное…

– И что будет, Рианс? – вмешался Андрас, делая шаг вперёд и заслоняя меня собой.

– Ты знаешь ответ, Андрас. Следи за своей подопечной, иначе рискуешь остаться без неё.

– Угрожаешь? – голос демона стал замогильным, тени вокруг него резко сгустились, вокруг стало мрачнее.

Если бы я могла видеть его лицо, поставила бы золотой, что чёрные вены уже расползлись по коже.

– Предупреждаю. Я не знаю, почему ты позволяешь девчонке подобное, но я терпеть это не намерен. Сейчас у нас одна миссия и рисковать ради самомнения данной особы я не буду. Либо мы идём вдвоём, либо я иду один.

– Эльфа лысого ты пойдешь один! – я резко вышла из-за спины Андраса, достала кинжал и направила его в сторону будущего трупа. – Мы пойдем к эльфу вместе, но потом, – я подошла ближе, – я предлагаю тебе лично узнать, какое у меня место в пищевой цепочке.

– Я не бью женщин, Астрид. Даже таких невыносимых, как ты, – он проигнорировал направленный на него кинжал и, обогнув меня, пошел прямо по улице. – Идём!

– Только не сейчас, – Андрас мягко опустил мою руку с кинжалом. – Правда на его стороне: он не знает, кто ты, а для обычного человека, пусть и мага, идти в одиночку к тёмным эльфам слишком безрассудно.

– Как только повелитель снимет с меня морок, этот недооборотень будет первым в списке на сдирание шкуры, – прорычала я сквозь зубы, убирая кинжал обратно в сапог.

– Не думаю, что это обрадует великого Аббадона, но… – внезапно он перебил сам себя. – Почему ты называешь его недооборотень?

– Потому что для оборотня у него силы многовато, да и не чувствую я от него запах псины, как от дружка его. При этом оборотень его признаёт, и признаёт за ним главенство, – объяснила я.

– По-твоему, оборотни могут признавать только себе подобных?

– Признавать как равного – могут. Но опустить голову перед кем-то… я как-то увидела их тренировку, – рассказывала я, шагая вперед.

Мы медленно двигались вслед за Риансом, выдерживая расстояние, которое позволяло нам его видеть, а ему – нас не слышать.

– Подсматривала? – усмехнулся демон.

– Ещё чего, – фыркнула я. – Случайно застала. После тренировки с магистром. Я уже собиралась уходить, но не сняла полог невидимости. Вот и увидела. Никлас не заметил, что я там, а я сделала выводы. Только не поняла, в кого оборачивается наш недооборотень.

– А ты так уверена, что оборачивается? – в голосе демона прозвучали странные интонации, но сейчас мне было не до этого.

– Абсолютно. Поведение зверя – безошибочное. Признание идёт не на словах, а на инстинктах. Например, если ты вдруг станешь другом этому оборотню, его внутренний зверь никогда не признает тебя. Да, он не будет нападать на тебя. Возможно, даже будет защищать, хотя это трудно представить. Но он никогда не признает тебя до такой степени, чтобы склонить голову.

Внимательно выслушав, мрачный хмыкнул и с одобрением заметил:

– Всё же есть преимущества в обучении наследниц. Ты очень много знаешь о других расах.

– Знаешь, Андрас, я бы с удовольствием оставалась в том титуле, в котором родилась, но боги решили иначе.

После этих слов каждый из нас ушёл в собственную бездну мыслей. Снег теперь падал так, словно желал завалить собой весь город и заглушить каждое слово, каждую эмоцию. Однако город был достаточно маленьким, идти было недалеко, так что глубоко погрузиться в грустные воспоминания я не успела.

Мы остановились напротив единственного отдельно стоящего дома на всей улице и стали ждать. К предсказателям стучаться не надо, они заранее знают обо всех посетителях. Входить без приглашения тоже не стоит, есть риск сразу же быть отправленным в бездну.

Внешне дом ничем не демонстрировал того, что в нем живет Видящий. Каменная кладка стен и крыши, массивная деревянная дверь высотой до второго этажа, кусты вокруг крыльца. Скукота. Можно подумать, что это жилье старейшины деревни, а не правителя целого народа.

Пока я мысленно представляла, как можно усовершенствовать внешнюю часть дома, дверь распахнулась. В проеме предстала тёмная эльфийка. Чёрные пряди волос струились по плечам, скрывая лицо, и доходили до самой земли.

– Приветствую вас, истину ищущие, – певучим голосом произнесла она. – Видящий готов вас принять, – добавила она и исчезла за дверью.

– Что ж, мальчики, идём навстречу судьбе, – улыбнулась я и первой шагнула внутрь.

И оказалась в темноте, в глухом вязком мраке, в пустоте, как если бы мир перестал существовать. Ни стен, ни потолка, ни пола. Ничего.

Попятившись назад в попытке выйти обратно, я поняла, что двери тоже уже нет. Как и выхода.

– Андрас? – позвала я, и пустота мгновенно поглотила звук моего голоса.

– Рианс? – вторая попытка, результат тот же.

– Видящий? – на этот раз голос эхом разнесся по всему пространству, которое меня окружало.

– С третьей попытки, ваше высочество, – отозвался голос из мрака.

Он был словно ледяной ветер по спине. Шелестящий. Шепчущий. Несущий в себе метель.

– Тогда, может, инструкцию выдадите на входе, чтобы людям шарады не разгадывать? – недовольно буркнула я.

– Люди? – раскатилось насмешливое эхо. – Людям сюда вход заказан, будущая повелительница демонов.

– Да тише ты, я же не одна сюда пришла, – раздраженно заметила я.

– Твои спутники нас не слышат, невоспитанное дитя, – в голосе спокойствие и осуждение одновременно.

– Ох, кто бы говорил о воспитании, Видящий. Кто так гостей встречает? Хоть бы свечку оставил, а то не видно ж ничего!

– У меня не бывает гостей, наследница, – голос снова напоминал песню метели среди гор. – Гости приходят делиться. Вы – забирать. Гости приносят свет. Вы – вопросы. Так скажи, дитя Хаоса, ты можешь называть себя гостьей?

– В корне неверное рассуждение, Видящий. Мы пришли просить, но не забирать. Делиться – это не значит терять. Солнце делится светом, но не гаснет. И его тепло согревает даже мрак.

Внезапно в густой тьме появился ровный луч света, в центре которого стоял тёмный эльф. Плащ цвета ночи, лицо скрыто капюшоном – и я понимала, что даже без него я бы увидела лишь тьму.

– Наследница, – голос стал мягче, но от этого не менее властным. – Твоя решимость и сила ясны мне. Но твоя душа превратилась в лёд. И если не отпустишь боль, это тебя погубит.

– То есть не родился ещё тот, кто сможет меня погубить, кроме меня самой? – спросила я без прежней злости.

Он тихо рассмеялся, шелестяще, как ветер среди заснеженных деревьев.

– За высокомерием и упрямством ты прячешь боль. За холодностью и колкостями – желание довериться. Но, Астарта, ты не забыла ни одного удара, ни одного предательства, ни одного крика.

Он вдруг оказался так близко, что я почувствовала его дыхание на своём лице. Холодные пальцы эльфа скользнули по моей щеке.

– Проживи свою боль, наследница.

И я провалилась в темноту…

***

Вспышка.

Маленькая девочка несётся по залитому солнечным светом коридору дворца. Смех – звонкий, искристый, как капли росы на стекле, – отражается от мраморных стен и уносится прочь сквозь распахнутые окна. Лёгкие шаги босых ног по тёплому полу. За спиной – шумные, размеренные шаги погони.

На бегу девочка оглядывается и смеётся ещё звонче, ускоряясь из последних сил. Будто это не игра, а побег от целого мира.

– Демонёнок, с каких это пор ты стала такой быстрой? – доносится до неё бархатный голос.

На повороте девочка решает пощадить догоняющего. Останавливается. Секунда – и она в надёжных тёплых объятиях.

– Скоро я совсем не смогу угнаться за тобой, юная леди, – его голос полон любви.

Вспышка.

– Арс, я не достаю, – стул под ногами качается, словно предупреждая, что вот-вот ночная вылазка за любимыми сластями окончится громким провалом.

– Малышка, я в тебя верю, ты сможешь, – подбадривает тёплый голос за спиной. Порой ей казалось, что его голос – это звук весеннего ветра, такой же летящий, тёплый и дарящий улыбку.

– Ну, Арс, помоги, – взмолилась она.

Сильные руки подхватили за талию, и она взлетела. Совсем немного, ровно настолько, чтобы руки девочки могли открыть шкафчик и взять желанную коробку. И каждый раз, когда она так подлетала, её охватывал неподдельный восторг.

– Достаточно, ваше высочество? – шутливо спросил он.

– Я тебя обожаю, – и, ловко развернувшись, она утыкается носом в его грудь.

Вспышка.

Музыка. Яркий свет люстр и тысяча свечей, играющих на поверхности зеркал и золотой лепнине. Бальный зал полон гостей. Платья дам переливаются всеми оттенками драгоценных камней, волнами скользят по полированному полу.

Павана звучит торжественно, величественно.

Юная демонесса, которая празднует свой пятнадцатый день рождения, со счастливой улыбкой на губах завершает танцевальное движение и устремляет сияющий взгляд на партнера. Смена музыки – вступает мужская партия. Молодой демон резко поворачивается, прыжок, хлопок и медленно обходит свою партнёршу, успев быстрым, незаметным для чужого взгляда движением слегка дёрнуть её за выпавший из прически локон.

– Демонёнок, ты так много танцуешь, что даже причёска от мадам Вивьен не выдерживает.

– Но сегодня же такой день! Как я могу не танцевать?

– Сегодня – только твой день. Каждый шаг, каждый аккорд – для тебя!

Музыка снова сменилась, пришло время общей партии, во время которой партнёр одной рукой придерживает леди за талию, а второй держит за руку.

– Но помни: ты будущая первая леди. Все смотрят на тебя. И приглашённые дамы могут решить, что твой выбившийся локон – это новое веяние моды.

Она смеётся, но, чтобы не привлекать ещё больше внимания, прячет смех, уткнувшись в плечо кавалера.

– Арс, с тобой просто невозможно не смеяться.

– Всё для тебя, сестрёнка.

Вспышка.

Сумрак спальни. Девушка, свернувшись калачиком на кровати, рыдает навзрыд, прижимая подушку к лицу, как будто она способна заглушить боль. Плечи содрогаются от рыданий. Голос хриплый, уставший.

Рядом сидит демон. Тот, кому позволено видеть её слёзы. Тот, кто чувствует её боль как свою.

Он молча гладит её по спине не говоря ни слова, но само его присутствие лечит.

– Так любишь? – шёпотом спрашивает он.

Она отрывает лицо от подушки и, завывая, подтверждает то, что полчаса назад пыталась объяснить своему отцу.

– Люблююююю…– всхлипы и слёзы ручьями по щекам.

– Сильно?

– Сиииильнооо, – захлёбываясь рыданиями, вторит ему демонесса.

Он не спорит. Не ругается. Не даёт советов. Просто обнимает. Крепко. Молча.

– Хорошо, я поговорю с отцом. Но обещай мне, что не утратишь бдительности. Ты же знаешь, что он не просто так переживает.

Слёзы высыхают как будто по мановению чьей-то воли. Улыбка появляется на её губах, потом – в глазах. Она знает: если он за неё – значит, всё будет хорошо.

Девушка бросается к нему на шею и крепко обнимает, вдыхая такой родной аромат чая с жасмином, который он мог пить литрами.

– Ты – самый лучший брат в мире.

Вспышка.

Юная демонесса летит по просторному коридору, переполненная счастьем. Её глаза горят, в груди будто пылает солнце. Сердце колотится, но не от страха – от восторга. Он разрешил!

Он действительно разрешил.

Папенька дал своё слово, своё благословение, и теперь она свободна. Свободна любить. Свободна быть с Вельма́ром. Больше не нужно прятать чувства за маской холодности. Больше не будет украдкой переданных записок и ночных встреч в укромных залах.

Арес – её брат, её свет, её опора – сделал невозможное. Он подарил ей самое ценное: право на счастье.

Вспышка.

– Ты точно должен там быть? – шепчет она, прижимая к груди шнуровку на его кафтане, словно в этом прикосновении – гарантия, что он не уйдёт.

– Отец не может, а я как представитель Долины и правящей семьи должен присутствовать. Да и… – он хитро улыбается. – Вдруг Ардаэ́н не только мой друг, но и будущий зять.

– Только не начинай, – она морщится, но губы всё равно предательски растягиваются в улыбке.

Политика. Их проклятье и их обязанность.

Союз с драконами… Да, идея витает в воздухе уже не первый год. Но только не с ней.

Не с той, чьё сердце принадлежит другому. И Арес единственный, кто её в этом поддержал. Кто встал между ней и волей повелителя.

– Арс, он когда-нибудь похоронит эту идею? У нас уже столько межрасовых семей, что давно можно объединиться на этой почве.

– Дорогая сестрёнка, в политике не так всё просто, – отвечает ей демон, забирая из её рук кафтан изумрудного цвета. – Сама подумай: если бы свадьбы обычных жителей влияли на объединение народов, у нас бы уже давно была единая империя.

– Поняла-поняла, – демонесса подняла руки вверх, соглашаясь. – Все бы смешались. Но я очень рада, что ты родился первым, и мне никогда не придется вникать во все эти политические игры.

Она подошла к брату сзади, обняла его и тихо спросила.

– Когда ты вернёшься?

– С приходом южного ветра, – он поворачивается, обнимая её в ответ, и в ту же секунду её охватывает странное беспокойство.

Но она его прогоняет. Как всегда.

Вспышка.

Она проснулась с криком, застрявшим в горле. Резкий вдох, рваный, болезненный, будто воздух в спальне внезапно стал стеклянным. Грудь сдавило, виски взрывались гулом, а простыни неприятно липли к телу.

Она села. Пальцы дрожат. Кожа будто в огне, несмотря на прохладу. Всё тело в мурашках. С трудом откинув одеяло, она босыми ступнями коснулась холодного каменного пола, реальность ещё не вернулась. Принцесса словно застряла между сном и чем-то… ужасным.

Медленно встав с кровати, девушка подошла к распахнутому окну, чтобы прийти в себя. Тёплый ветер ласково коснулся её кожи, даря успокоение.

Южный ветер. Он вернулся!

Накинув халат поверх сорочки, она бросилась в коридор. Воздух, казалось, расступался, подчиняясь её шагам. От нетерпения сердце стучало, как колокол.

Он здесь. Он вернулся. Он должен быть здесь.

Комната брата за углом. Стук.

Один. Второй.

Тишина.

Снова стук.

И снова – ничего.

Он, наверное, у отца. Доклад. Конечно, доклад! Он всегда сначала идёт к нему.

Она несётся вниз, мимо слуг, которые едва успевают отшатнуться. Ступени под ногами будто исчезают. Останавливается. Поднимает руку – вот-вот постучит в кабинет отца.

И в этот момент до неё доносятся слова. Голоса.

– Как это могло произойти?! Где ты был?! Где мой сын?!

Голос отца. Сломанный. Раздавленный.

– Я… не успел, ваше величество, – раздается незнакомый, какой-то замогильный голос. – Мне жаль. Но… наследник мёртв.

– Убирайся! – еле слышно отвечает повелитель.

Мёртв.

Воздух вылетел из её лёгких. Колени подогнулись, но она удержалась. Рука всё ещё в воздухе. Как чужая.

Словно в замедленной сцене, дверь распахивается – и стук сердца в этот момент становится барабанной дробью на её похоронах.

Наследник мёртв.

Боль. Удушающая, разрывающая грудную клетку изнутри боль, которая хочет вырваться наружу.

Наследник мёртв.

Зелёные глаза с вечными смешинками стоят перед её взором, и она, как наяву, видит уходящий из них свет.

Наследник мёртв.

Тёплые руки самого дорогого демона в мире, которые держали в надёжных объятиях, становятся ледяными.

Мёртв.

Слово повторяется внутри, как заклинание, как проклятие. С каждой секундой смысл проникает всё глубже.

Мёртв.

Губы беззвучно шевелятся. Нет.

Наследник мёртв.

Нет, нет, нет, нет!..

Крик оглашает всё крыло дворца. Это не просто крик.

Это вой.

Это агония.

Это зверь, лишившийся стаи.

Уши заложило, глаза не видят. Единственное, что ощущает принцесса, – боль. Невыносимая, мучительная боль, как будто очень медленно сердце вырывают из груди. Её руки в крови из-за сломанных ногтей, которыми она царапала каменный пол в приступе безумной боли. Но боль нужна, она – хоть что-то настоящее.

Чьи-то руки подхватывают её с пола и несут… она замечает, что плачет. Нет, не плачет – захлёбывается. Тонет. В собственной боли. В собственном горе.

Ей безразлично, куда её несут. Она умерла в тот момент, когда услышала: «Наследник мёртв».

У неё больше нет опоры, нет друга, нет брата. Нет того, за чьей спиной она всегда могла спрятаться, кому по ночам могла плакать, уткнувшись в плечо. С кем они вместе мечтали сделать этот мир чуточку лучше, когда она станет достаточно взрослой и окончит обучение. Нет того, кто, вопреки своей принадлежности, был настоящим светом. Её света больше нет.

Исчез.

– Ваше высочество, простите… Я не успел…

Последняя капля.

Вся боль, пытавшаяся вырваться наружу, буквально сорвалась с поводка вместе с силой. Огонь, который пару секунд назад заставлял закипать кровь в венах, вырвался наружу, поглощая всё пространство вокруг. Как голодный зверь, он бросался на всё, что встречал на своём пути, сжигая и превращая в пепел.

Он не просто горит – пожирает. Он не пылает – мстит. Он – воплощение утраты.

Руки продолжали крепко удерживать обмякшее тело, а тьма вступила в борьбу с огнём, постепенно поглощая последний.

В её голове, среди бушующих бурь, звучит последнее, что он сказал ей:

«С приходом южного ветра»

Вспышка.

– Тебе стоит быть аккуратней, Астарта, – жестко напоминает наставник и выразительно посмотрел на кольцо, туго охватившее её безымянный палец. – Ты – наследница демонов. И должна понимать: подпускать кого-то так близко слишком опасно.

– Идите к Хаосу, наставник! – в её голосе рванула буря, сломавшая остатки самообладания. – Я не просилась на это место, не хотела быть наследницей! Я сама решу, кому мне доверять!

Дверь, хлопнув, едва не слетела с петель.

Она вылетела в коридор, спустившись по лестнице почти бегом. Сердце колотилось так, будто собиралось выбить ребра.

Руки снова дрожали. Эти судороги приходили каждый раз, как звучало это ненавистное слово: наследница. Она ненавидела то, что отныне это её титул.

Чтобы успокоиться, ей нужно увидеть единственного, кто был её якорем. Вельмар её нежно обнимет, и тьма рассеется, снова даруя возможность дышать.

Он одобрил его.

Тот, чья смерть вырвала её сердце и оставила пылающую пустоту. Тот, чьё имя она отныне не могла называть, иначе вспышка боли прорывалась вместе с огнём, который не желал покоряться и хотел мстить.

Война уже была на пороге их дома, но пока не выходила на открытую арену. Ещё был шанс обойтись без многочисленных жертв, нужно просто найти убийцу. Сегодня отец получит донесение. Сегодня всё изменится.

Вспышка.

Резкая боль. Глубокая. Пронзающая. Как будто грудь раскололась надвое. Распахнув глаза, первое, что увидела девушка, – торчащий из груди кинжал, рукоять которого держала мужская рука.

Она медленно подняла взгляд… и всё внутри оборвалось.

Её накрыла вторая волна боли, которая была в разы сильнее физической. Вельмар. Её Вельмар.

Демон, чьи руки держали её, когда она падала. Демон, чьи губы шептали ей про вечность.

Теперь он держал рукоять кинжала, а в глазах, когда-то таких тёплых и любящих, плескалась ненависть.

– За… что? – с трудом прошептала она.

Горло будто сдавила удавка. Воздуха не хватало. Она осознавала, что уже не сможет ничего изменить, но, прежде чем умереть, она хотела узнать ответ.

Он склонил голову. Жёстко усмехнулся.

– Ничего личного, ваше высочество, только…

Он не договорил. Его голова с глухим звуком упала и покатилась по кровати, заливая белоснежные простыни алой кровью предательства. Тело рухнуло следом, но пальцы всё ещё сжимали рукоять, будто даже в смерти не хотели отпустить своё дело.

– Надеюсь, ты усвоила урок, наследница, – отчеканил наставник, одновременно вынимая кинжал из груди.

Боль взорвалась в теле новой волной. Воздух стал густым, как смола. Каждое биение сердца отзывалось в ушах глухим ударом, будто барабан смерти звучал только для неё.

– Но слишком поздно, – вымолвила девушка.

Она чувствовала, как уходит. Исчезает. Распадается.

– Не мечтай, девочка, – наставник наклонился к её уху. – Нам ещё на войну идти. Повелитель узнал правду. Это был Ардаэ́н Дра́к’Вельд. Наследник драконов.

И всё.

Мир застыл. Звук исчез. Цвет ушёл. Осталась пустота. Что-то внутри… необратимо сломалось.

Северный ветер завыл в её душе, покрывая все то, что когда-то горело ярким огнем, толстым слоем льда. Все чувства оледенели.

Она услышала, как кольцо, подаренное Вельмаром, упало на пол. Глухой металлический звон разнёсся эхом – последняя нота чего-то утерянного навсегда.

Двух наследников предали.

Дружба. Любовь. Всё оказалось фарсом.

Вспышка.

– Хватит! – крик сорвался с губ, хриплый, отчаянный. И утонул в густой вязкой тьме, окружавшей меня со всех сторон.

Но будто в ответ, из темноты впереди справа появился луч света, в котором медленно проявился силуэт Видящего.

Я больше не хотела вспоминать. Не хотела проживать это вновь.

Боль превратилась в рвущуюся наружу ярость. Жгучую, раскалённую. Тело уже собиралось в атакующее движение с намерением «убить».

Конечно, он мгновенно считал моё желание. В голове зазвучали его слова, и тело как будто парализовало.

– Да, наследница, хватит. Хватит баюкать свою боль, за которой ты не видишь Истины, – от неподвижной фигуры Видящего веяло холодным спокойствием.

А мои эмоции разрывали меня на части изнутри. И от этого я злилась ещё больше.

– Какой ещё истины? Истины предательства? – непрошеные слёзы жгли глаза.

Я не убаюкивала боль — я её закапывала. Долго, очень долго и очень глубоко. Слой за слоем. Год за годом. А он за минуту снёс годы моих стараний.

– Предательство – это твоя правда. Но она не является Истиной. Правда своя у каждой из сторон, но Истина – незыблема. Она не искажается, не изменяется, не исчезает. Её нужно найти, наследница. Не найдёшь – погибнешь. И увлечёшь за собой сотни. Тысячи.

– Вы говорите загадками, – мой голос теперь звучал глухо, как будто внутри себя. – Почему не сказать прямо? Мы уже приходили. Мы просили. А вы… отвернулись. Нам пришлось самим искать ответы. Так в чём толк вашего дара, если вы не помогаете? Для чего солнце, если оно не греет?

– Если подойти слишком близко к солнцу, можно сгореть, – голос Видящего стал мягче, как шелест листвы на ветру. – Я не дам тебе сгореть, Астарта. Я могу только согреть. Твоя боль – это ключ. Твой холод – дверь. Когда растопишь лёд, увидишь свет Истины, – ореол света вокруг эльфа начал меркнуть. – А разгадку смерти адептов ищи вместе со спутниками. Это игра не для одиночки. До встречи, наследница.

Мрак сомкнулся. Свет исчез. И я снова погрузилась во тьму.

***

– Астрид, очнись! – откуда-то глухо, как сквозь толщу воды, пробился знакомый голос.

– Может, её холодной водой облить? – ещё один голос, тоже знакомый… к сожалению.

– Себя облей, Рианс! – хотелось, чтобы эта фраза прозвучала хлёстко, но из моего горла вышел хриплый шёпот.

– Уже, – прозвучало в ответ.

Мне показалось, или он чему-то радуется? Ладно, сначала сосредоточусь на себе.

Я жива, это очевидно и хорошо. Рядом Андрас, тоже хорошо. Недооборотень жив… Вот его, пожалуй, можно было бы и оставить там, в чернильной темноте предсказаний. Но что поделать, не всё в жизни идеально.

Холодно.

Это ощущение пришло первым, пробираясь под одежду. Снег тонкой коркой лежал вокруг меня: в волосах, за шиворотом, в складках плаща.

В голове гул и тяжесть.

Пробую открыть глаза – получилось с трудом, но в полуоткрытые веки тут же пробился солнечный свет. Резь в глазах заставила меня поморщиться и ощутить тело в попытке повернуться на бок. Зато удалось открыть глаза, и я обнаружила, что лежу на земле.

Да, неподобающее положение для наследницы, но что делать – времена такие, да и я не в Долине.

– Астрид, поднимайся. Нам здесь больше делать нечего, – я уловила напряжённую ноту в голосе Андраса. Он обвил руку вокруг моей талии, аккуратно начал поднимать меня на ноги.

Тело слушалось неохотно. Будто каждая мышца спорила со мной. Я позволила демону закинуть мою руку на его плечо, пока вторая придерживала меня за спину. Под ногами поскрипывал утоптанный снег.

– Что тебе сказал Видящий? – не тратя времени на дежурные вопросы о самочувствии, сразу перешёл к делу Рианс.

– Рианс, задашь все вопросы, когда мы отсюда уберёмся, – холодно парировал Андрас, не глядя на него. Он полностью сосредоточился на мне. – Ты как?

– Жить буду. Идти могу, – прохрипела я и, вдохнув поглубже, освободилась от его поддержки, отряхивая снег с брюк и волос.

– Что тебе сказал Видящий, Астрид? – не унимался Рианс.

– Сказал, что ты невоспитанный кретин, – зло бросила я, поворачиваясь к нему.

Мда, его тоже потрепало «гостеприимство» Видящего…

Под глазами залегли тени, волосы взлохмачены, белая рубашка, мокрая насквозь, прилипла к телу (какая у него температура, если он до сих пор в сосульку не превратился?), что очень порадовало проходящих мимо девушек. Они его буквально съели глазами! Впрочем, если быть честной, то действительно есть на что посмотреть: мокрая тонкая ткань обозначила каждый изгиб рельефного тела. Видно, что хозяин этого великолепия работает над ним каждый день.

Я, конечно, не из тех, кто пускает слюнки, но взгляд невольно задержала. А как только он открыл рот…

– Конечно, ведь только кретин мог оказаться в одной компании с тобой.

…всё. Очарование испарилось. Словно кто-то сверху вылил на меня ведро ледяной воды.

– Рианс, лучше остановись, – предупреждающе бросил Андрас, осматривая мои руки, плечи, шею. Убедившись, что цела и способна сжечь полгорода, если захочу, повернулся к недооборотню.

– Не заставляй меня напоминать тебе о манерах.

– И если ты хочешь получить от меня хоть какую-то информацию, то претензии тоже перенеси на потом, – поддержала я демона. – Андрас прав, нужно сменить обстановку. Попробуем поговорить, насколько это вообще с вами возможно.

Молчания синеглазого мне вполне хватило для принятия его за согласие, поэтому я развернулась и направилась в сторону главной улицы. Спиной услышала, что оба мужчины последовали за мной.

Путь до трактира мы преодолели в полной тишине. Под ногами хрустел свежий снег. Изредка слышались восторженные возгласы благодарностей, вздохи проходящих мимо девиц и споры компаний у игровых заведений. Из труб поднимался дым, а над крышами тонким покрывалом висел сизый пар.

Понять, где находилась вторая часть нашей совсем не дружной компании, не составило труда: Рианс чувствовал, где его хвостатый приятель. Так что, войдя в трактир, мы с Андрасом совсем не удивились, когда увидели нашу парочку за одним из дальних столиков.

Обычно в подобных проезжих городках чистоту приносят в жертву высокой проходимости. А разношёрстные посетители и ведут себя по-разному: драки, гулянки, буйство троллей… В общем, ничего, что способствовало бы поддержанию порядка. Но здесь даже пахло приятно: не брагой или настойками разного вида, а пряной выпечкой и печёным мясом. Усевшись за стол и закинув ноги на его край, я жестом подозвала подавальщицу.

– Чего изволите? – к нам подошла белокурая девушка в фартуке.

– Мне что-нибудь с мясом и кружку медовухи, – ответила я.

– Мне то же самое, только двойную порцию, – последовал за мной Андрас.

Пока остальные делали заказы, моё внимание привлекла компания, сидевшая за противоположным от нас столом.

Свет магических ламп почти не попадал на них, поэтому я видела только шесть силуэтов в балахонах. Что-то настораживало в них, как будто не складывалась картинка. Диссонировало, активируя внутренний сигнал тревоги.

– Астрид, может, пора рассказать? – напряжённый голос недооборотня оторвал меня от наблюдения.

Я обернулась к нему с улыбкой.

– Милый… ты такой нетерпеливый, – опёрлась подбородком о ладонь, мурлыкнув и делая глаза, как у дурочки с балов.

– С тобой никакого терпения не хватит. Астрид, я серьезно, сейчас не время игр, – как можно сдержанней сказал Рианс.

– Ребята, мы что-то пропустили? – встрял в разговор блохастый.

– Ничего интересного. Просто у кого-то проблемы с воспитанием, и, похоже, они необратимы, – с улыбкой констатировала я.

Он не сводил с меня серьезного взгляда в ожидании ответа.

Ладно, уговорил.

– Цитирую: «Разгадку смерти адептов ищи вместе со спутниками. Это игра не для одиночки». Вот и всё.

– Врешь, это не всё! – сквозь зубы процедил недооборотень.

–Что ты сказал? – моя правая бровь непроизвольно поднялась вверх.

– Ты пробыла там дольше меня, – настаивал Рианс.

– Нас двое, Видящий один. Ждала свою очередь и бродила в кромешной тьме, – я придерживалась правды насколько это возможно, но не собиралась рассказывать о том, что касалось только меня.

– Она права, Рианс, – вставил Андрас, не терпящим возражения тоном.

– Я чувствую, что она что-то недоговаривает, – синеглазый сдаваться не хотел.

– Тогда могу тебя поздравить, здесь ты без работы не останешься! Можешь прямо сейчас сделать вывеску «Чую лучше собаки», – моё спокойствие, которое я с таким трудом смогла обрести, готово было испариться.

– Рианс, а что тебе сказал Видящий? – Тиана попробовала сменить направление разговора.

– Сказал, что скоро мы получим знак, где начать поиски, – ответил недооборотень и обвёл взглядом всех собравшихся. – Если к этому добавить то, что он сказал Астрид, то получить знак может любой из нас.

– Получается, смотрим в оба и желательно не моргая, – Никлас взял из рук подавальщицы кружку и встал. – Соратники, я предлагаю на сегодня, да и на все время расследования, забыть, что мы хотим друг друга сожрать. Выпьем за перемирие, – и оборотень протянул руку с кружкой в центр над столом.

– Я согласна! – весело вскочила с места Тиана.

– На время, – мрачно уточнил Андрас и взял свою кружку.

Мы с недооборотнем прожигали друг друга взглядами. Не знаю, о чём думал он, но я себя уговаривала не запустить в него огненным шаром.

Конечно, я не рассказала всего, но то, о чём умолчала, их вовсе не касается. Да и что-то подсказывает, что этот чернявый тоже не всё нам рассказал. Но я же к нему не привязываюсь?!

– Поддерживаю. Временное перемирие, – он первым прервал нашу дуэль взглядов и тоже встал, подняв кружку.

Ну что ж, перемиримся ненадолго.