Эридон. Игры судьбы

Глава 2

Астрид Веленская

Новый день для меня наступил незадолго до рассвета. Рано вставать – привычка, выработанная годами. Сев на кровати и потянувшись, я тихо, чтобы не разбудить соседку, направилась к шкафу.

Вчерашний вечер не удался, и нужно поскорее об этом забыть. Но как это сделать, если осадок остался?

Придушить бы синеглазого брюнета!

Вот если бы он знал, с кем разговаривает… К сожалению, сама я не могу снять печать и морок – это во власти великого Аббадо́на, который не собирается ничего подобного делать в ближайшее время.

Мне явно нужно отвлечься, и лучше тренировки способа нет. Легкая блуза без рукавов, в тон ей плотные чёрные облегающие брюки, волосы в тугую косу, меч для тренировок за спину и я готова.

В коридоре общежития ни души. Только слышно, как ветер шумит за окнами, качая ветки деревьев. Я немного прибавила шаг, чтобы быстрее оказаться на улице. До подъема есть пара часов, этого времени должно хватить на то, чтобы привести мысли в порядок.

Во внутреннем дворе академии ещё вчера я заметила просторную площадку, на которой предусмотрено место для всего: поле для боевых спаррингов, полоса с иллюзорными препятствиями, магические круги контроля, площадка для тренировок с оружием и отдельные участки для отработки магических ударов, отмеченные рунами.

Чуть в стороне зона духовного контроля. Там, среди ровно подстриженной травы медленно тлели редкие травы, испуская едва уловимый дымок, способствующий вхождению в транс. Запах был терпким, как осенний мёд, с нотами золы и горьких корней. Контроль над мыслями и духом – самое важное в сражении. Если эмоции возьмут верх над тобой – ты будешь побежден. Холодный рассудок – вот основа победителя.

Я опустилась на траву, прохладную и влажную от росы. Закрыла глаза. Открылась внутрь себя. Ушло всё: шум, видения, тревоги. Осталась только точка дыхания, и в ней я. Четверть часа ушла на то, чтобы мысли перестали буйствовать, а тело обрело лёгкость. Равновесие достигнуто.

Начинала я всегда с пробежки, но в этот раз решила просто размяться. Мышцы отзывались приятной истомой. Для полной идиллии не хватало дождя, но вызывать я его не умела, с водной стихией у меня всегда были проблемы, даже мамины гены не помогли. Жаль, конечно, но что поделаешь…

Взяв в руки меч, начала любимый танец.

Сталь рассекала воздух, повинуясь моим движениям, словно продолжение руки. Нужно слиться с оружием, но не повиноваться ему. Демонов с детства учат не побеждать, а убивать. «Всякое оружие несет зло, и нет в нем добра. Оно служит для убийства и, если в руках твоих – убийца ты», – это слышит демон, который впервые взял в руки оружие. Мы не развлекаемся. Мы либо защищаем, либо караем. Никаких полутонов. Нас боятся, ненавидят, опасаются, нами восхищаются, нам не доверяют – таковы реалии сегодняшнего дня.

А до войны все было иначе: Долина была открыта.

Мы устраивали праздники, дружили, смеялись, делились песнями и историями. Пока всё не разрушилось. Именно тогда верные друзья стали заклятыми врагами.

Разворот. Выпад. Рывок. Удар мечом – и… движение справа! Я развернулась в ту сторону почти не думая и острие меча замерло в считанных дюймах от чужого горла.

– Очень неплохо для первокурсницы, – с уважением прозвучало. Мужская рука отвела клинок в сторону, словно это была деревянная указка.

Я опустила меч, изучая незнакомого мужчину. Высокий, худощавый, с чёрными, как бездна, глазами. Казалось, будто они поглощают свет. Ироничная полуулыбка на губах.

– Составить тебе компанию? – спросил он не скрывая интереса.

Я узнала его, но отвечать не спешила. Он был на вступительных экзаменах – стоял в стороне от комиссии, молча наблюдая за происходящим. Писал что-то в кожаный блокнот. Чёрные волосы постоянно падали на лоб, и тогда он недовольно щурился.

Выпускник? Не из боевиков, худощав для них. Больше похож на некроманта.

– Что-то я не припомню, чтобы позволяла обращаться ко мне на «ты», господин… – я оставила паузу.

Намёк был понят.

– Ви́нфорд Са́лтон, – легко ответил он. – Лорд Салтон, если точнее.

– Лорд? – я приподняла бровь. – Вы, вероятно, рассчитываете, что я немедленно рассыплюсь в извинениях и паду ниц?

– М-м. Было бы неплохо, – он чуть склонил голову, в голосе слышалась ирония, но глаза оставались серьёзными.

– Тогда придётся вас разочаровать. Плевать я хотела, будь сам князь тьмы, – я перехватила меч поудобнее.

Улыбка исчезла, в глубине угольных глаз сверкнуло сдерживаемое раздражение.

Но что мне какой-то лорд? Я и с императором считаться не намерена.

А лорд словно застыл памятником самому себе. Похоже, что продолжить тренировку не получится.

– Я пойду, лорд, – собралась уходить я, но «памятник» ожил.

– Постойте, – его рука перекрыла мне дорогу. – Вы не закончили тренировку, мисс…

– Неважно.

Желания представляться у меня не было.

– Жаль. Тогда, может, продолжим наше знакомство в поединке? Тренировочном, разумеется. Все же лучше, чем с невидимкой, – Винфорд вскинул руку, материализовав в ней меч из темной стали.

Оружие я оценила мгновенно – очень дорогое удовольствие. Да и не каждый сможет им управлять.

Первый такой меч был создан во время Великой Вражды, когда многие расы объединились ради выживания. Секрет его силы заключается в создателях: гномы дают ему форму, а тёмные эльфы заполняют тьмой, придающей особый цвет стальному клинку. Это единичный случай в истории нашего мира, когда эльфы и гномы объединились. Толика тьмы, заключенная в мече, никогда не станет служить светлому или слабому магу, а также не потерпит в руках своего хозяина другого оружия.

– Что поставим на кон? С кем-то нужно сражаться за что-то.

– Одно желание. Абсолютно любое, – неожиданно услышала в ответ.

Ну что мне может понадобиться от выпускника, пусть даже и сильного? Забавно.

И всё же… если придётся задержаться здесь, должники никогда не бывают лишними.

Я кивнула:

– Начнём.

Встала в боевую стойку и как раз вовремя. Он атаковал мгновенно, не давая возможности отразить удар. Я ушла в сторону, и меч прошёл мимо на расстоянии дыхания. Бой начался.

Разум обрел знакомое состояние боевой сосредоточенности. Всё лишнее исчезло: шум, мысли, даже имена. Осталась только сталь в движении. И он.

Каждое его движение отточено, опасно. Он не атаковал напором – он считывал, анализировал, выискивал слабые места. Я отвечала тем же, отдавшись многолетним навыкам боя. Меч пел в моей руке, вычерчивая круг за кругом, выпад за выпадом. Мы кружили друг вокруг друга, как два хищника. Звуки скрестившихся стальных клинков пробуждали азарт в демонической крови. Выпад, кувырок, удар, разворот – все слилось в единый круговорот.

Я не собиралась уступать – он тоже. В какой-то миг темная сталь пронеслась над моим правым плечом едва не задев. Это взбодрило. Пара выпадов, обманный ход и мой меч достиг цели.

Но торжества победы не случилось: одним движением он сбил меня с ног. Спина встретила землю, воздух вылетел из лёгких. Взгляд уперся в лезвие его меча у моего горла.

– Урок первый: подари противнику ложную победу, чтобы одолеть его, – бесстрастно произнёс Винфорд, отводя меч в сторону.

Я проигнорировала протянутую руку и встала сама. Взгляд упал на порванную и окровавленную рубашку некроманта в области сердца, но раны уже не было.

– Подставляться ради пари? – деланно удивилась я.

– Вы чуть не убили ради пари, – меч в его руках покрылся чёрной дымкой и исчез.

– Ключевое слово «чуть».

– Несомненно, – ответил Винфорд, и в его глазах вновь блеснули огоньки. – Но суть в другом: теперь вы мне должны.

– И что же вы хотите?

– Пока не решил. Сохраню на потом, – мужчина чуть склонил голову, и улыбка стала почти безобидной. Почти. – Всего доброго, мисс Неважно.

Щелчок пальцев и, подражая своему мечу, мой противник испарился в чёрном облаке перехода.

***

Когда я вышла из ванной, Эли уже бодрствовала. Делала вид, что увлечена чем-то невероятно важным в своей сумке, и всячески игнорировала моё присутствие. Но гордость, если та вообще имелась, сдала позиции первой.

– Астрид, ты не хочешь извиниться за вчерашнее? – начала она наставительным тоном. – Я, конечно, понимаю, что вы, люди, существа не самой высокой культуры, но ты явно перешла все границы.

– Чтобы перейти границы, нужно, чтобы они были, – я натянула тунику и продолжила. – А когда ты глазами раздевала парней, то сама их и стерла. Ещё и меня за собой потащила. Так что если кто и должен извиниться, так это ты. Впрочем, если не хочешь, не утруждайся. У эльфов в принципе с моральным обликом пожизненные проблемы, – мстительно добавила я в конце своей тирады.

Утренний проигрыш не улучшил моего настроения.

Мало того, что какому-то лорду должна желание, так теперь ещё эльфийка будет с меня извинения требовать?!

– Да как ты смеешь, человеческое отродье! – плечи Элеймистины дёрнулись, в ладони вспыхнул пульсар. – У тебя нет права судить эльфов! Если бы не я, на тебя бы вообще никто не взглянул!

– Так и я о чем! – пульсар был явно слабенький, небольшого отражателя хватит, чтобы он вернулся к хозяйке, если та решит пустить его в ход. – Именно это я и пыталась до тебя донести вчера.

– Ах ты, мелкая дрянь! – брошенный пульсар отрикошетил в хозяйку, но она успела увернуться. – Я думала, ты вчера перенервничала, а сегодня поймешь, что и кому наговорила, – второй пульсар уже был сильнее, но толку-то: отражатель работает как надо. – Я дала тебе шанс, а ты…

– Ты дала мне шанс? – изумилась я. – Вот это поворот! А ты кто такая, чтобы мне шансы раздавать?

Её пальцы вспыхнули зелёным светом, и лианы, ранее мирно свисавшие вдоль стены, сорвались с места. Они змеились ко мне, как стая взбешённых кобр.

Но не зря же я разрушитель. Щелчок пальцев и все её лианы, даже те, что оставались мирно висеть на стене, осыпались пеплом.

Эльфийка взвизгнула (то ли от ярости, то ли от унижения) и швырнула в меня сгусток сырой силы.

Вот же чокнутая…

Пришлось выставить один из сильнейших щитов: сырая сила – штука дикая, непредсказуемая. И если с заклинания можно успеть считать, что именно в тебя летит, то с сырой силой никогда не угадаешь. Атака больше эмоциональная, чем продуманная. И негативные последствия для обеих сторон: в сырую силу можно вбухать половину, а то и весь свой резерв и потом остаться без защиты. А противник может преувеличить ответный удар или у него для защиты от сырья просто не хватит ресурсов.

Сгусток ударился в щит с глухим звуком, вибрацией прошёлся по комнате, но в остальном… ничего. Щит просто поглотил атаку. И никакой отдачи. Повезло – мне и мебели.

– Ты что, совсем ополоумела? – я покрутила пальцем у виска. – Сырой силой швыряться в жилом крыле?

– Как ты это сделала? – Элеймистина застыла в недоумении.

– Учителя хорошие были! Говорили: будьте готовы, детки, к идиоткам, которые заклинание сформировать толком не могут, но энергию швыряют с пеной у рта.

– Мы ещё увидим, чья возьмёт, дочь купца, – заявила эльфийка, снова задрожав от ярости. – Я, Элеймистина Марафэль, племянница советника главы третьего дома Милдэвэя, сделаю все, чтобы ты вылетела отсюда как можно скорее! Поздравляю, теперь ты здесь одна! – с этими словами она вылетела за дверь и громко хлопнула ею. Очень драматично.

Горькая усмешка легла на мои губы.

Одна? Да я всегда одна.

Протестом мыслям в памяти вдруг вспыли картины счастливого и как будто не моего прошлого.

– Асти, Асти, – мужская ладонь стирает слёзы с моего детского лица. – Ну что ты? Ты никогда не будешь одна, – тёплый и такой родной взгляд зеленых глаз.

– Никогда-никогда? – малышкой я поднимаю глаза, полные доверия.

– Даже если весь мир рухнет, я всегда буду рядом, – он поднимает меня на руки и кружит в танце.

Это был мой первый танец во дворце в качестве принцессы бала. Звонкий смех разливался по всему залу, когда сильные мужские руки подкидывали вверх маленькую демонессу, чтобы через мгновенье снова поймать в объятья. Жители Долины ещё долго вспоминали тот вечер и счастливые глаза её высочества.

Я резко выдохнула, сдерживая щемящее чувство в груди, открыла дверь и вышла. Пора напомнить себе, кто я.

И чего я на самом деле сто́ю.

На этот раз в коридоре было шумно и многолюдно. Адепты сновали туда-сюда в поисках столовой или аудитории. Я присоединилась к первым, поскольку тренировка была достаточно ощутимой, и мой организм требовал подпитки в виде еды. Желательно вкусной и с мясом.

Очередь в столовой была приличная, но двигалась на удивление быстро. Когда я добралась до подноса и набрала еды (по максимуму, чтобы компенсировать утренний стресс), свободный столик нашёлся сам собой. Я уже предвкушала спокойный завтрак и…

Как обычно, рано радовалась…

– Доброе утро, язвочка, – напротив меня с подносом еды приземлился вчерашний блондинчик.

– Я тебя приглашала? – бровь у меня сама собой поползла вверх.

– А где: «Доброе утро, Никлас, как же я рада тебя видеть»? Не теряй манеры, а то подумаю, что ты меня не ждала, – говоря все это, он уже уплетал кашу, глядя на меня с такой невинностью, что его все сильней хотелось закопать поглубже.

– Ниииклас… – голос мой был тёплым, как лава перед извержением.

Он перестал жевать. Насторожился. Умный мальчик.

– Я весь твой, золотце. Ну, кроме желудка. Он, увы, занят овсянкой.

– Сообщи, за какой бездной ты решил, что можешь сесть здесь без приглашения? – кровь во мне вновь закипала, уши начало закладывать от злости.

Никлас уставился на меня в изумлении.

– Золотце, попей чаёк с травками. Ты очень нервная, – он придвинул ко мне кружку и вернулся к завтраку.

У меня даже мысли сбились. Какой же он… наглый. Самодовольный. Раздражающий до зубного скрежета. Идеальный кандидат на «сжечь дотла».

В руке зажёгся огненный шар, который я уже была готова отправить в недолгое путешествие к прическе особо наглого оборотня.

Внезапно руку пронзила резкая боль, и я инстинктивно потушила шар. Боль пропала. Посмотрев по сторонам, попыталась увидеть виновника «чудесного спасения» шевелюры оборотня и наткнулась на утреннего лорда. Он стоял у самого входа в столовую и пристально смотрел на меня. В этот момент ко мне подошла какая-то девушка и протянула лист, на котором красивым почерком написано: «Урок второй: самообладание – оружие против других, гнев – оружие против себя».

Я подняла глаза, но лорда и след простыл.

– Астрид, – как ни в чём не бывало продолжил Никлас, не подозревая, что был на волосок от облысения. – А где твоя светлоушастая соседка?

– Где-то между «не хочу тебя видеть» и «исчезни навсегда», – процедила я, опустив взгляд в тарелку. – Хочешь её найти? Иди ищи. Можешь даже сделать это в лучших традициях романов: с картой и барабанами. Главное – оставь меня в покое.

– Оу, укусила. Значит, проснулась в отличном настроении, – он уже вставал, подхватывая поднос. – Так и сказала бы, что компания не мила.

– Никлас, – я ласково взглянула на него. – Если бы у меня был выбор между трапезой с тобой и дуэлью с разъярённым троллем, я бы уже точила меч.

– Учитывая, как ты точишь взгляды, у тролля не было бы шансов, – он улыбнулся и, обогнув стол, встал рядом. – Кстати, золотце, нервишки подлечить тебе всё же нужно. Не каждый простит заигрывания клинком у горла.

– Прощение мертвецов меня мало заботит, – оборотень вопросительно поднял брови, пришлось пояснять. – Не каждый выживает после моих заигрываний.

– Обожаю твой яд, – ухмыльнулся Никлас. – Но если что, знай: никто так красиво не угрожает убийством, как ты.

– Спасибо. Это был комплимент или…

– Скорее заявление об уважении, – он подмигнул, повернулся и наконец ушёл.

Я быстро расправилась с едой и отправилась в учебный корпус.

Дверь нужной аудитории нашлась довольно быстро. Стоило мне зайти внутрь и сесть на задний ряд, как прозвенел колокол, возвещающий начало занятий. В аудиторию стали забегать опаздывающие студенты. Среди них оказалась и Элеймистина, разговаривающая с очень похожей на неё эльфийкой. Бросила на меня быстрый взгляд, полный презрения, и устроилась на несколько рядов ближе к преподавателю.

И правильно. Чем дальше от неё – тем стабильнее моя психика.

– Здесь не занято? – раздался рядом голос. Хрипловатый, с лёгким металлическим оттенком, будто по связкам прошлись тонким лезвием. В нём было что-то… Не интонация… Вибрация, от которой кожу подморозило. Будто я уже когда-то слышала его. Или ощущала.

Я повернулась. Возле пустого места стоял парень с гранатовыми волосами, заплетёнными в две тугие косы, и только передние короткие пряди непослушно падали на лицо, закрывая глаза. Странное ощущение: вроде бы спокоен, но в каждом его движении – готовность к действию.

Настоящий воин.

– Свободно, – кивнула я, исподтишка изучая его. Уж больно много в нём … правильного.

Не смазливый, ни грамма демонстративного «геройского» образа. Нос с горбинкой, резкие скулы, щетина. От него исходила плотная, тёплая энергия, будто магия и сила в нём созданы самой природой.

Он уселся бесшумно, сдвинул плечи и как будто стал частью мебели. Но я чувствовала: стоит мне моргнуть и исчезнет. Или ударит. Или оба варианта.

Мы, демоны, чувствуем настоящую силу даже с закрытыми глазами. И сейчас она сидела рядом со мной.

Кто ты такой?!

В этот момент в аудиторию вошла преподавательница.

Мадам Олье́ра – высокая элегантная женщина в скромной тёмной мантии. Поговаривали, что её возраст перешел порог пять столетий, но выглядела она как ухоженная женщина средних лет. Волосы собраны в сложную причёску, голос уверенный, взгляд цепкий. Думаю, что её секрет не столько в магии, сколько в смешанной крови, явно кто-то из дружественных народов постарался. Как ни крути, а человеческие маги в среднем живут пятьсот, иногда шестьсот лет.

– Добрый день, адепты, – её голос прокатился по рядам, заставив заткнуться даже самых болтливых.

Я расслабилась, откинулась чуть назад и краем глаза снова взглянула на соседа. Где же я могла тебя… Нет. Лицо незнакомое… Наверное… Но голос… Будто тень из прошлого прошлась пальцем по позвоночнику. Незримо. Без объяснений. И теперь я не могу избавиться от этого ощущения.

Мадам Ольера подошла к кафедре, поправила мантию на плечах, обвела аудиторию внимательным взглядом серых глаз и кивнула, дождавшись тишины.

– Сегодня, адепты, мы начнём с основ. С фундамента, на котором стоит вся магическая цивилизация Эридона. Не спешите зевать. Я прекрасно знаю, как вы воспринимаете слово «история». Но предупреждаю сразу: те, кто считает, что прошлое можно игнорировать, рано или поздно становятся его жертвами.

Она провела рукой по воздуху, и над нами вспыхнула иллюзия – медленно вращающийся Эридон в чёрном звёздном небе.

– Эридон был создан тысячелетия назад. Его населяли люди без потоков, без силы, без богов. Они возделывали землю, создавали оружие, сражались друг с другом, строили дома, верили в звёзды и умирали в неизвестности. Но однажды....

Звёзды в проекции задрожали, а на разных сторонах материка прорезались светящиеся трещины – восемь врат, сияющих разным светом.

– …в один день, в один час в разных уголках мира открылись врата. Из них вышли иные: драконы, демоны, эльфы – создания, родившиеся в других мирах. С ними пришли новые законы, новая кровь, магия. И память о тех, кто их вёл.

В воздухе проступили символы – древние знаки, от которых по коже пробежал холодок. Я сразу узнала один из них: искажённую печать Хаоса.

– Творцы Миров, – продолжила преподавательница, – это могущественные существа, которых мы зовём богами: Ньо́рд, Ха́ос, Тэр, Калире́т, Сильва́на и другие. Именно они открыли Врата. Почему? Никто не знает, ибо Творцы не сказали ни слова. Они просто выбрали Эридон и закрыли за пришедшими в наш мир дорогу обратно.

Иллюзия сменилась: теперь над Вратами возвышались алтари: величественные, разные по облику, но схожие по духу. Каждый из народов воздвиг своё святилище на месте прибытия. Каждый возносил молитву тому, кого считал своим проводником.

– С тех пор земли Эридона изменились. Новопришедшие начали осваивать пустующие территории, строить жилища, создавать государства, неся с собой свою веру, свои традиции. Возникли первые конфликты. Люди, испугавшись, сопротивлялись. Но всё изменилось, когда иные открыли людям магию.

Она указала на нити света, которые затрепетали над всем материком.

– Сила Потоков. Энергия, что витала в самом воздухе Эридона, оставалась недоступной смертным до того дня, как они обучились магии у пришедших иных рас. Люди начали чувствовать потоки, исследовать их. Так мы получили магов. Началась «золотая эпоха согласия» – время великих открытий, союзов, благословений.

Голос мадам Ольеры чуть потемнел.

– Но всё прекрасное не вечно. Появились вопросы. Кто такие боги? Почему они вмешались? Что за цену мы заплатили за магию?

Символы в воздухе вспыхнули и тут же исказились.

– Когда одни продолжали преклоняться, а другие начали сомневаться и бунтовать, над миром впервые сгустились тени. Началась Мятежная война – война против богов.

Она замолчала, давая адептам осознать смысл сказанного.

– И, если вы думаете, что это осталось в прошлом, вы плохо понимаете природу магии.

Но об этом позже.

Мадам Ольера ненадолго замолчала, позволив зрительным проекциям угаснуть. Тишину прервал светловолосый юноша в круглых очках.

– Простите, мадам, а чем закончилась Мятежная война? Ведь вы сказали – «война с богами»…

Мадам Ольера выслушала вопрос, кивнула.

– Мятежную войну, – произнесла она, и звучание этих слов будто сделало воздух в аудитории плотнее, – мы подробно будем изучать во втором семестре и разберём всё, что к ней привело. Но если вам не терпится, расскажу в общих чертах, а вы уж постарайтесь удержать в себе искру интереса.

Она сделала шаг в сторону, и на фоне за её спиной появился новый образ: изломанный пейзаж, пересечённый огнём и молниями. Над землёй плыли гигантские силуэты, которые невозможно было разглядеть до конца, словно разум отказывался их постигнуть.

– Примерно через три с половиной века после появления магии началось великое возмущение. Тогда всё казалось возможным: народы слились, законы действовали, знания множились. Вера в богов была крепка. Алтари стояли в каждой крупной столице, творцам были посвящены праздники, их имена звучали в песнях и клятвах.

Пауза. И затем – тише, холоднее:

– Но за благоговением пришёл страх, вслед за сомнением проснулась гордыня. Всё чаще звучали голоса: «Зачем нам боги, если сила уже у нас? Почему мы поклоняемся тем, кого никогда не видели? Почему мы зависим от воли тех, кто создал нас, но не объяснил зачем?»

В проекции появились силуэты мятежников: люди, драконы, демоны, эльфы, гномы, тролли, оборотни. Рядом, плечом к плечу. Их много. Очень много тех, чья суть была проста: отказ. От покорности. От поклонения. От самой идеи, что сила может принадлежать только тем, кто стоит над тобой.

– Эти вопросы объединили тех, кто счёл, что божественная власть – не благословение, а узда. Так началась первая дерзость. Мятеж.

Мадам Ольера повернулась к залу. Её голос будто отражал эхо древнего ужаса. Иллюзия над аудиторией изменилась. Теперь появились боги. Невидимые, только очертания. Слишком яркие, чтобы на них смотреть. Слишком властные.

– Боги услышали вызов и пришли. Но они не сражались. Они… карали. Это было возмездие.

На проекции фигуры мятежников вспыхивали и гасли, как свечи в бурю.

– Сила богов обрушилась на Эридон как огненное дыхание. Мир едва не рассыпался в прах. Воздух трещал от воли Хаоса, воды отказывались подчиняться даже сильнейшим чарам, магические потоки рушились.

На секунду проекция показала разрушенные земли, трещины магической ткани мира.

– Но всё же Эридон уцелел. Благодаря тем, кто остался верен своим проводникам. Те, кто не стал бросать вызов Творцам, встали между гневом и гибелью. И боги услышали.

Снова вспыхивают образы. Силуэты теряют облики, магия клокочет, и тени потерявших часть себя, остаются слабыми отпечатками на фоне Эридона .

– Боги смилостивились, но не простили. В наказание за гордыню они отняли свои дары. Драконы, демоны, оборотни были заперты в человеческой форме, ранее чуждой для них. У них отняли их истинный облик. Эльфы потеряли связь с лесами, которую веками воспринимали как дыхание жизни. Некоторые из водных рас лишились способности призывать стихию. Люди… Мы потеряли многое.

И дальше голос звучит мягче, с ноткой надежды:

– Но спустя столетия боги вернули нам отнятые дары. Прощение пришло, но за это время многое изменилось. Мы стали другими.

Голос мадам Ольеры стал завораживающим, как у сказительницы.

– Народы смешались, начали жить вместе, создавали семьи. Дети, рождённые в новых союзах, привыкли к иным формам, к другому облику. Так и случилось, что истинные ипостаси, возвращённые богами, теперь используются лишь по необходимости.

Она закрыла ладонью свет проекции. Всё исчезло. И осталась лишь тишина.

– Это была одна из величайших ошибок жителей Эридона. И одна из самых страшных по своим последствиям. Мы с вами живём в тени той ошибки до сих пор. Запомните это, адепты. И в этом – урок: мир может простить, но он никогда не забудет.

***

Под конец учебного дня я пришла к одному неутешительному выводу: нового для себя не узнала ничего. Всё, что здесь сейчас с важным видом разжёвывают адептам, мне вбивали в голову ещё в детстве.

История миров? Изучено. Основы потоков? Разложены по полочкам. Магические узоры, фокусировка, источники? Знаю, умею, практиковала вслепую. Иногда ловлю себя на мысли, что могу закончить за преподавателя его мысль. Но, справедливости ради, скучно мне не было. Я наблюдала. За преподавателями, за адептами, за их реакциями, за тем, что говорилось и что нет. Это тоже полезно.

Надежда оставалась на последний предмет – «Тёмное искусство». Один из тех разделов магии, который вызывает у адептов лёгкое напряжение: слишком много тех, кто считает тьму чем-то «мрачным» и «опасным». Тьма – это не зло, это просто стихия. Кто-то ближе к воздуху, кто-то – к земле, кому-то дана вода… А кому-то тьма.

Я когда-то тоже изучала её, но родным мне всегда был огонь. В моей крови пламя, оно отвечает на мои мысли быстрее любого заклинания. Тьма же требовала иной глубины, и я никогда не стремилась туда нырять. Но основы нужно знать каждому. Я их знала, потому и пришла – мало ли, чем смогут удивить.

Зал явно был оборудован для практики: просторное помещение с мягко пружинящим под ногами покрытием, тканевые стены для безопасности и скамьи по периметру. Потолок был зачарован: зеркальная поверхность отражала всё происходящее таким образом, что с любой точки можно увидеть каждого адепта.

Я выбрала место в тени у стены и прислонилась, сложив руки на груди. Адепты занимали скамьи: кто-то с воодушевлением, кто-то с видом «а что это вообще за предмет?».

– Тёмных дней вам, адепты, – голос раздался со всех сторон одновременно.

В центре зала появилась клубящаяся дымка, и из портала вышел … Я едва не выругалась вслух.

Ви́нфорд Са́лтон. Утренний кошмар. Тот самый, кому я по глупости теперь должна желание, появляется в роли преподавателя.

Прекрасно. Только этого не хватало.

– Моё имя Винфорд Салтон, – мужчина обвёл зал оценивающим взглядом, в котором читались привычка к власти и лёгкая скука. – Вы можете обращаться ко мне «магистр» или «лорд Салтон».

У меня невольно вырвался смешок. Нет, не злой, скорее, иронично-усталый. Ну что ж, день становится всё чудесней.

– А, «мисс Неважно», – его глаза тут же остановились на мне, в уголках губ заиграла ухмылка. – Вы снова радуете меня своим присутствием. Прошу присоединиться к вашей группе, – он кивнул на свободное место рядом с гранатововолосым парнем, который молча наблюдал за происходящим.

Я нехотя отклеилась от стены и села, бросив убийственный взгляд на мага. Он, конечно, не умер…

Жаль.

– Помимо преподавателя тёмных искусств, я также являюсь куратором вашей группы.

Великолепно. За убийство куратора, наверное, сразу исключат. Или можно отделаться выговором?

– А теперь встаем. Сегодня мы изучаем базовую технику призыва тьмы, – голос мага вернулся к холодной наставительной твердости. – На моих занятиях вы будете отрабатывать на практике всё, что слышали на лекциях. Магия не должна оставаться теорией. Она должна стать рефлексом, вашим вторым дыханием.

Он шагнул в центр зала. Один взмах руки – и из-под его ног поползла густая, как чернила, тьма. Она быстро поднималась по телу, окутывая его, словно покрывало. Через секунду маг оказался полностью скрытым во мгле. Щелчок. Тьма исчезла, оставив его на месте, как будто ничего и не было.

– Всё довольно просто. Можете начинать пробовать.

Наступила тишина. Первая секунда. Вторая. Третья.

– Так сразу? – голос раздался с ближней скамьи.

Угадайте кто? Элеймистина. С придыханием. С надутыми губами. С видом «я не это заказывала».

– Вы даже толком ничего не объяснили…

– Адептка… – протянул Винфорд, не глядя в её сторону.

– Марафэль, – поспешно вставила она. Голос стал чуть более мелодичным, чуть менее раздражённым. Переобувание в воздухе.

– Адептка Марафэль, позвольте уточнить: вы собираетесь уговаривать противника раскрыть тактику, прежде чем вступить в бой? Или дождаться, пока он вежливо объяснит вам, как именно собирается вас убить?

Нервный смешок пронёсся по залу.

– В боевом ремесле вас никто не предупредит. Здесь учат думать, считывать, адаптироваться. Вы должны научиться распознавать незнакомое, опираясь на известное. Сейчас у вас идет проверка на профпригодность, и если вы не в состоянии повторить заданный материал, то я буду требовать вашего перевода на другой факультет. Всё ясно?

Рядом кто-то закашлялся, кто-то тихо прыснул. Элеймистина дернулась, шмыгнула носом и резко встала.

– Я… я не обязана это терпеть! – истерически всхлипнула она и вылетела из зала, оставив после себя запах персикового парфюма и неловкую паузу.

– Уважаемые адепты, – спокойно сказал Салтон, даже не взглянув в сторону закрывшейся двери. – Запомните: на меня не действуют демонстрации истерик. Мисс показала свою несдержанность, и это не в её пользу. Сегодня же я подниму вопрос о её переводе.

Он хлопнул в ладоши. Магическая волна прошла по залу, мягко подталкивая нас к действию.

– Продолжаем занятие. Призываем. Сейчас.

Через час мы уже стояли в парах и отрабатывали призыв, направление и отражение тьмы. В зале царила сосредоточенная тишина, нарушаемая лишь приглушенными голосами и шагами. Энергия текла по телу, отзывалась в ладонях, будто оживала.

Мне в пару достался гранатововолосый сосед – А́ндрас.

Странно…

Наши темпы совпали почти сразу, как будто мы тренировались вместе не час, а год. Он подстраивался под мой ритм, а я – под его. Он не произнёс ни одного лишнего слова. Взгляд – короткий, внимательный. Почти уважительный.

– Отлично, – негромко произнёс он, когда я точно отразила его посыл.

– Лучше, чем я ожидала, – усмехнулась я.

Он чуть наклонил голову в знак согласия, и мы продолжили.

– Есть определённая форма нечисти, устойчивая к заклинаниям, огненным шарам, молниям, – голос Винфорда зазвучал прямо у нас за спинами.

Он ходил по залу между парами адептов, поправляя и делая замечания.

– Вы будете это проходить на лекциях госпожи Го́вард. Но уже сейчас вы должны понять главное: тьма – основа, первородный фундамент, она присутствует во всём.

Он замолчал, давая время для усвоения.

– Вы можете сколько угодно убеждать себя в светлых намерениях, но не бывает света без тьмы. Так что не обманывайтесь. Всё, что вы сегодня призываете, уже внутри. Я лишь учу вытаскивать наружу.

– Магистр Салтон, а есть другой способ борьбы с такой нечистью? – подал голос один из адептов. Кажется, Симон.

Винфорд повернулся к нему.

– Есть два способа. Первый – холодное оружие. Меч, кинжал, копьё – выберите, что ближе, и не выпускайте из рук.

– А второй?

– Второй? Родиться демоном. Или драконом.

Вопросов больше не последовало.

– Возвращаемся к отработке. Тьма не ждёт, пока вы соберётесь с духом.

***

После практики я вылетела из зала быстрее ветра – не хотелось ни встречаться взглядом с Винфордом, ни, упаси Хаос, быть пойманной им где-нибудь в коридоре. Одно дело проиграть в честной дуэли адепту. Совсем другое – проиграть куратору и отныне главной занозе в моей новой академической жизни.

Вот тебе и выпускник, мрак тебя раздери. Лорд недоделанный, драконами пережёванный

Злилась я, петляя по коридорам. Настроение ниже плинтуса, а концентрация как у пьяного феникса. Неудивительно, что ноги сами привели меня в какой-то неприметный проход. Когда я подняла голову, то поняла: западное крыло. Закрытая часть академии, в которую адептам ходить запрещено.

Ну, прекрасно. Прямо в лоб нарушаю первое правило внутреннего распорядка.

Впрочем, назад я не повернула. Было в этом крыле нечто… манящее. Потянулась к магии и создала небольшой светлячок, чтобы осмотреться.

В проходе… мрачно. Стены тёмные, массивные, с деревянными панелями. Витражи с выцветшими символами, гулкий каменный пол. Странно: помещение явно ухожено, но выглядело так, словно его нарочно старались сделать устрашающим. Пахло сыростью и… книгами. Старыми, забытыми, пыльными томами, которые, кажется, в последний раз открывали при коронации предыдущего императора. Несколько портретов магистров вдоль стен казались чересчур живыми, словно они следили за каждым моим действием.

Немного постояв, я собиралась развернуться и уйти, когда услышала шаги. Быстрые, решительные. Мгновенно погасив светлячок, я спряталась за ближайшей колонной, которая оказалась достаточно широкой, чтобы скрыть меня. Шаги приближались…

Я затаила дыхание и приготовилась к неприятному разговору, однако… через мгновение послышался щелчок замка, скрип двери и всё стихло. Ни голосов, ни шагов, ни всплесков магии. Только слабый тёплый отсвет на полу и тишина, в которой я слышала собственное дыхание.

Любопытство – не порок. Особенно если не попадёшься.

Я крадучись вышла из-за колонны и подобралась к приоткрытой двери в стене.

Ожидала увидеть кого угодно, но к такому сюрпризу готова не была. Внутри кабинета спиной ко мне стояла девушка. Высокая, с копной тёмно-каштановых кудрей… и в тех самых фиолетовых туфлях, что вызвали у меня визуальную аллергию ещё на первой лекции.

– Что ты здесь делаешь? – максимально грозно вопросила я.

На девушку это однозначно произвело впечатление. Она подскочила от неожиданности, развернулась и запустила в меня заклинанием.

Оно летело мне прямо в грудь, но наткнулось на невидимый барьер и рассыпалось золотистыми искрами. Пахнуло жжёной мятой – типичный признак заклинания забвения.

– Сдурела, что ли, всякой гадостью швыряться?! – я стряхнула с плеча искры.

– Нечего подкрадываться так, – огрызнулась та и повернулась обратно к столу. – Это я ещё не сильно испугалась.

Я огляделась.

Судя по обстановке, это чей-то кабинет.

Полки с книгами, шкафы с запертыми секциями, массивный стол, заваленный бумагами, на котором хозяйничала «мисс кудряшка», тёмный кожаный диван в углу и потёртый, но добротный большой ковер в бордовых тонах.

– Нашла! – воскликнула девушка, выхватывая из кипы бумаг один-единственный лист.

Она повернулась ко мне с победной улыбкой.

– Ну, чего застыла? – уже весело сказала она. – Если не хочешь остаться тут в роли пойманного глупыша, лучше поторопись. Если грымза узнает, что кто-то лазил в её бумагах, будет очень неприятно.

– Какая грымза?

– Какая-какая… Хозяйка кабинета. Останешься здесь, познакомишься. Если выживешь, – подмигнула она и, не дав мне времени на возражения, схватила за руку и понеслась из кабинета.