Энтропия

Глава 9 Планерка

В столовой, которую решили использовать для обсуждения текущих вопросов, в шесть вечера собрался весь персонал и пока оставалось свободное время до сеанса общей связи, решили подвести итоги выполненной работы. Собрание начал Дмитрий Сергеевич.

— Начну с того, что сегодня мы потеряли двух подопечных, альфа игрек два и альфа игрек три. Я предлагаю ловцам завтра с утра отправиться ещё за несколькими экземплярами. А сейчас мы выслушаем доклады о проделанной сегодня работе и подведём итоги. В намеченный план мы уложились. Но, чтобы успеть за две недели, мы должны больше и дольше работать. Поэтому я предлагаю трудиться в три смены. Лаборатория анализа должна работать в круглосуточном режиме. Сейчас я предоставляю слово нашему вирусологу. Прошу вас Виктор Николаевич.

— По поводу моих испытаний, — начал Семакин. — При проведении исследования воздействия удушающих и нервно-паралитических газов, альфа игрек два погиб, правда не сразу, а спустя полчаса, получив превышающую в несколько раз смертельную дозу. Пока неизвестно, от чего погиб испытуемый, от совокупности воздействия газов или от какого-то газа отдельно. Я надеюсь, что на этот вопрос нам смогут ответить вскрывальщики, делавшие сегодня вскрытия. Ясно одно, при такой дикой концентрации смеси о применении на открытой местности не может быть и речи. Мы отравим почву такими веществами, которые после первого же дождя начнут расползаться по поверхности впитываясь в неё, попутно испаряясь и убивая всю микрофлору. А это чревато катастрофическими последствиями. Гибель растительности, дефекты почвы. Такое отравление продлится не один год, что может привести в негодность очень большое пространство, где даже не было заражения, плюс подземные воды и открытые водоёмы. Лично я против такого самоубийства. У меня всё.

— Вера, отметьте в протоколе мнение Владимира Николаевича, — сказал Дроздов обращаясь к девушке, печатающей на ноутбуке. — Теперь нам скажут своё слово сотрудники, делающие соскобы с тел больных.

— Отвечать буду я, доцент кафедры вирусологии, Шеремет Виссарион Аркадьевич. После взятия проб и лоскутков кожных покровов, я и мой помощник Вячеслав Никитин провели исследования биоматериалов. После завершения всех процедур, мы пришли к выводу, изменения за довольно короткий срок произошли колоссальные. Но эти изменения, судя по всему, были только в начале инвазии, во время перестройки организма больных, что вообще выходит за все рамки наших познаний в биологии. Можно на примере сравнить с эволюцией, когда один вид перерождается в другой в течении десятков тысячелетий. В данном случае всё произошло очень быстро. Если сопоставить с геологическими часами, практически мгновенно. Теперь о самих анализах. Исследования соскобов с кожи испытуемых показали наличие в пробах элементов расщеплённой пищи, то есть продуктов жизнедеятельности. Попросту говоря испражнений, находящиеся как раз в той самой маслянистой субстанции, покрывающей всё тело больных. Взятие соскобов с разных частей тела также не выявили больших расхождений в заборе проб. Теперь о кожном покрове. Мы знаем, что мужская и женская структура кожи человека различается, но здесь этого не наблюдалось, структура была идентичной. Все лоскутки покрыты порами, через которые выделялась маслянистая субстанция. От пор на внутренней стороне лоскутков отходили небольшие полые отростки связанные с организмом, который выводил через них ненужные шлаки. Отростки выглядели оторванными от чего-то. В лаборатории, кусочки кожи очень быстро разложились и мы пришли к выводу, что в организмах больных происходит ускоренный обмен веществ, поэтому лоскутки потеряв подпитку быстро истлели, но это только догадка. Через поры выводились и продукты распада заменённых внутренних клеток организма, вызывая гнилостный запах смешивающийся с запахом испражнений, их остатки мы тоже обнаружили в пробах. Отсюда такая невыносимая вонь. Так же в пробах присутствуют земные бактерии. По предварительным данным, они не видоизменённые.

— Похоже, для больных наша микрофлора дружественна, — сделал вывод Дроздов. — Что у нас с результатами тестов ДНК? Вам слово, Павел Иванович.

— Очень интересная картина, — начал свою речь доцент кафедры Генетики и биотехнологий, худощавый мужчина средних лет в больших роговых очках с толстыми стёклами. — Из взятых проб у альфа игрек один, ДНК его организма заменены полностью. У других подопытных в пробах цепочки ДНК заменены примерно на шестьдесят, восемьдесят процентов, у всех по-разному. Многие молекулы разорваны или повреждены вирусами, атакующими клетки. Структура молекул изменённой дезоксирибонуклеиновой кислоты сильно отличается от нашей. Они все левозакрученные, то есть являются зет-ДНК, которые в свою очередь являются одной из трёх биологически активных двойных спиральных структур ДНК, наряду с а-ДНК и б-ДНК. Точные функции зет-ДНК к настоящему моменту учёными не определены.

— Дорогой коллега, скажите попонятней, — попросил Дмитрий Сергеевич.

— Попытаюсь. Левозакрученные молекулы были открыты сравнительно недавно. Они кстати присутствуют в генах двадцать второй хромосомы человека. Вообще структура зет-ДНК энергетически невыгодна, хотя некоторые условия могут активизировать её формирования. Судя по всему, организмы наших подопечных энергозатратны и для поддержания в них двигательных функций, заражённым требуется большое количество энергии, поступающей из пищи. Возможно, когда пища отсутствует, они просто останавливаются и ждут добычу. Очевидно без неё они смогут обходиться продолжительное время, если не будут быстро двигаться.

— Не совсем понятно, но мысль я уловил. В общем наши объекты исследований могут как удавы, либо пауки ждать добычу очень продолжительное время. Если инфицированные не будут двигаться или очень медленно передвигаться и ничего не есть продолжительное время, то они без пищи скорее всего погибнут? Так? — поинтересовался Дмитрий Сергеевич.

— Не совсем. Мы выявили гены, которые отвечают за регулирование метаболизма. Судя по анализам внутренней слизи, выполняющей роль крови, в них протекают совсем иные процессы, чем-то схожие с нашими, но не являющимися таковыми. Такие гены есть у мелких насекомых, вшей, блох, клопов, — Павел Иванович на мгновение задумался.

— Ну и… — руководитель вопросительно посмотрел на генетика.

— Они могут очень долго двигаться в поисках пищи не используя внешних источников энергии.

— В общем не есть и не пить. Так? — спросил Дроздов.

— Так, — кивнул генетик.

— Наконец-то. Вы Павел Иванович лучше завтра своему помощнику слово дайте, — улыбнулся Дмитрий Сергеевич. — Не хмурьтесь. У вас чисто научный язык в своей области, но мы же не все генетики. Теперь что нам скажут вскрывальщики?

— Отвечать буду я, старший клинико-патологоанатомической бригады Вишин Анатолий Павлович. Сегодня мы делали два вскрытия уже погибших объектов. Структура изменений, касающихся перестройки организма во всех внутренних органах у них совершенно одинаковая. Мы разделали их полностью, разложив внутренние органы по отдельным ёмкостям и отправили всё это в холодильник. Изучением органов мы займёмся уже завтра. Очень удивили мозги заражённых. Всем здесь присутствовавшим хорошо известно, что у нас три основных мозга головной, спинной и костный. Костный мы сейчас в расчёт не берём, хотя и он у испытуемых изменён поражениями. Наш же головной у здорового человека делится на пять отделов. Так вот, эти органы слились вместе и образовали нечто цельное со спинным мозгом, укрывающее в себе, по моему глубокому убеждению, неизвестный нам организм, изменив даже цвет тканей с розового на зеленовато-коричневый. После извлечения этого нечто, что раньше являлось органами центральной нервной системы, утолщение, где был головной мозг, затвердело, да так, что мы не смогли его вскрыть ни маятниковой электрической пилой, ни пробить долотом. Также на нём закрылась рана, полученная, говоря простым медицинским языком, прижизненно. Она не срослась, а именно закрылась и цвет закрытой области светло-серый. У меня сложилось впечатление, что это отдельный организм, помещённый в тела больных в органы центральной нервной системы и он таким образом защищается. Конечно, это моё субъективное мнение и скорее всего, это не так. Однако…

Вишин замолчал на полуслове и достав из кармана блокнот, начал что-то туда записывать. Посмотрев на Анатолия Павловича и решив не мешать ему профессор взял слово.

— Теперь я кратко изложу о проделанной мною работе, — начал Дроздов. — Мне ассистировали военный хирург Симонов Валерий Николаевич, техник Иванов Андрей Михайлович и старший ловцов Стрельцов Артём Васильевич. После того, когда привезли больного в операционный блок, Стрельцов ввел в его затылок зонд, чтобы взять пробу. Препарат ещё действовал на заражённого, но после введения зонда в ткани головного мозга и соприкосновения его с гипоталамусом, больной перестал себя контролировать. Возможно блокиратор перестал действовать, так как заканчивалось время действия препарата или при проникновении в крайний участок гипоталамуса, инфицированный потерял контроль. Но Артём по моей просьбе ввёл шприц дальше, проникнув в предположительный очаг заражения, вероятно таким образом убив заражённого, — профессор на секунду замолчал, потом продолжил. — Какие-то конкретные выводы делать пока рано. Трудиться точно придётся в три смены. Я повторюсь, лаборатория анализа должна работать в круглосуточном режиме. Все добытые пробы, покровные лоскуты, соскобы, которые нам удалось сегодня получить, очень быстро изменяются, приходя в негодность. Возможно их придётся изучать в изолирующем кубе, а у нас его нет. Надо будет такой заказать. Верочка, внесите пожалуйста этот пункт в раздел заказов и предложений. Я хочу заострить внимание на одной проблеме. Когда брали пункцию из черепа альфа игрек три из гипоталамуса, подопытный сразу же, так сказать, умер, что и должно было произойти. Но слово, умер, как-то неуместно применять к нашим подопытным, — эпидемиолог сделал паузу. — В общем я предлагаю их состояние мнимой жизни называть «ЗОИ», то есть жизнь по-гречески, а гибель «ТОНАТОС», — Дмитрий Сергеевич улыбнулся. — Мы же всё-таки работаем с Химерой, чудовищем древнегреческой мифологии.

— Это тоже заносить в отчёт? — спросила Вера.

— Не обязательно, — ответил Дроздов. — Больше ничего печатать не нужно. Верочка, всё что напечатали, перенесите пожалуйста в журнал. Чуть позже я просмотрю отчёт и сегодня же отправлю в штаб.

— Хорошо Дмитрий Сергеевич. Мне можно идти?

— Да Верочка, идите.

Девушка встала из-за стола, взяла под мышку сложенный ноут и грациозно продефилировала к выходу. Учёные не обратив на неё ни малейшего внимания продолжали обсуждать терминологию. У двери Вера оглянулась, но увидев, что на неё никто из присутствовавших не обратил внимания, особенно Костя, нервно с силой толкнула дверь.

— А я предлагаю ввести слово «Биос», на древнегреческом, кстати, означает жизнь. «Зои» это уже по-современному, — с жаром настаивал Владимир Николаевич. — Например, биология «Биос» учение о жизни, а танатология «Танатос» как раз учение о смерти. Но как мы применим эти слова на практике? Ведь больные не являются ни живыми ни мёртвыми в нашем понимании.

— Что получается, подопытный биос после чего танатос? Значит жил и умер? Не пойдёт, — отверг идею Павел Иванович.

— А как в документах прописывать будем? — поинтересовался Виктор.

— Я предлагаю в документах писать БИОС, что значит жизнь и ТАНАТОС, что значит смерть, а между собой говорить, как об обычных людях. Жил, живой, умер, погиб, — заявил Семакин. — Иначе путаница будет сумасшедшая.

— А как мы назовем препарат, замедляющий агрессию у инфицированных? — спросил кто-то из сотрудников.

— Мы с Дмитрием Сергеевичем уже решили, «Беллерофонт», — ответил Семакин. — По древнегреческой мифологии именно герой с таким именем убил Химеру.

— Вот и начали определяться и терминологией, — заключил Дроздов. — Все новые термины я предлагаю заносить в отдельный список и пояснения к ним. Сделать что-то типа глоссария. На этом у меня всё. Есть ещё предложения? — руководитель осмотрел присутствовавших. — Предложений нет. Ну что? Подошло время сеанса общей связи. Вячеслав, включите, пожалуйста проектор, через пять минут начнётся.

★ ★ ★

После очередного сеанса связи все отправились по своим жилым помещениям. Только академик и профессора остались сидеть за столом, решив обсудить полученную из штаба и моблабов информацию.

— Видели картинку с дронов? — спросил Дмитрий Сергеевич. — Увеличение численности заражённых приблизительно возросло на порядок. И к ним, кроме людей, уже начали прибиваться животные и птицы.

— И ведь не разбредаются никуда. Наоборот, их всё больше, — заключил Виктор. — Главное на месте не стоят, медленно ходят по кругу. Слышали же? Наталья Игоревна сказала, что завтра их может быть в шесть раз больше.

— Получается чуть ли не геометрическая прогрессия, — сделал вывод Виктор Николаевич. — По ним надо нанести мощный ядерный удар, — решительно заявил он.

— Лучше провести войсковую операцию с применением бронетехники, — предложил Дмитрий Сергеевич. — Ядерный удар, даже тактический… Сами понимаете, просто так применить не получиться. Нужно будет поставить в известность мировые державы. А чем мы обоснуем применение оружия массового поражения на северо-западе Сибири? Да ещё повышенной мощности. Американцы и так постоянно спрашивают у нашего правительства, что же здесь происходит? Свои запросы они подкрепляют фото и видео съёмками со спутников-шпионов.

— А я настаиваю на применении тяжёлого ядерного удара, — кипятился академик. — Нужна полная стерилизация местности.

— Какие вы мужчины воинственные, — заметила Лидия Михайловна. — Мы не можем знать, когда они все соберутся и когда наносить удар. Зато можем произвести кое-какие математические расчёты и по расчётам уже судить о ситуации. Понаблюдаем ещё пару дней, выведем примерное число прибывающих к каждой группе в течение суток. Примерное общее количество заражённых находящихся в городе на данный момент насчитали около шестидесяти тысяч находящихся в скоплениях и на улицах города. Также заражённые выходят из тайги и двигаются к скоплениям. Я беру максимальную цифру, примерно в сто, сто двадцать тысяч и вот, когда это количество достигнет в этих группах этой самой численности, отправим рапорт в центр. Там пусть решают.

— А если их меньше, — возразил Виктор. — Больных считали, грубо говоря по головам, через спутник, ставя метки на экране. Вышло около сорока тысяч.

— Да, такое колисетво было два дня назад. Вы наверное забыли про формулу Шолиса. При подсчёте инфицированных в заражённой местности, нужно делить количество подсчитанных на два и что остаётся прибавить к целому.

— Совершенно верно, — кивнул Виктор. — Совсем упустил эту формулу из вида из-за редкого её применения. Треть инфицированных могут оставаться запертыми в помещениях и в транспорте. Ещё к скоплениям выходят из тайги и среди них есть заражённые животные и птицы.

— Теперь текущие моменты, — произнёс Дроздов. Руководитель достал из нагрудного кармана халата флакончик поставив его на стол. — У нас уже готов улучшенный препарат, который мы условно назвали Беллерофонт. Версия блокиратора, два ноль. Двадцать четыре дозы. Можем дать второй лаборатории десять доз. Я свяжусь с первым моблабом, пусть завтра с утра присылают дрон. Заодно отправлю им записку с технологией хранения и применения Беллерофонта два ноль. Мне сегодня из штаба скинули файл о новом поручении для второго моблаба. У них теперь, кроме попыток вскрытий «живых» заражённых ещё задание, заставить больных под действием нашего препарата уничтожать себе подобных. По этому поводу нам выдали дополнительное задание, как можно быстрее создать долгоиграющий блокиратор. Примерные сроки, через неделю.

— Зомби против зомби⁈ — воскликнул вирусолог, — Браво! Если получится, отпадёт надобность в применении радикальных мер.

— Лучше и не скажешь. Прямо с языка сорвали, — усмехнулся Дмитрий Сергеевич забирая флакончик со стола. — Я думаю на сегодня всё. Или есть предложения?

Учёные отрицательно покачали головами. Они вышли из столовой. Семакин поспешил к себе, а остальные присели на лавочку, стоящую рядом с входом.

— Смотрите, Костя с Верой на улицу собрались, — кивнул Виктор на идущую медленно парочку в сторону внешних ворот.

— Там сейчас безопасно, — сказал Дмитрий Сергеевич доставая сигарету. Он чиркнул зажигалкой, дал прикурить Лидии Михайловне, Виктору, потом прикурил сам и глубоко затянувшись выпустил струйку дыма вверх. — Пусть перед сном погуляют. С завтрашнего дня уже не до отдыха будет. Мы все слышали, что Шпагин в конце сеанса заявил. В Китае два города закрыли, возможно аналогичное заболевание. Сегодня в штабе должны проверить полученную китайскую информацию и установят источник её получения. С нами могут начать игру иностранные спец.службы, выдавая техногенные катастрофы за эпидемии, таким способом они могут попытаться узнать, что же здесь происходит на самом деле. Когда в совете сделают доклад, то сразу скинут через наш канал связи. Завтра утром, на планёрке я его зачитаю, если они конечно успеют. Но я думаю, поздно вечером или даже ночью доклад уже получим. Ну что, отдыхать? — сказал Дмитрий Сергеевич вставая с лавочки и выкидывая окурок в урну. Уставшие учёные не стали возражать и побросав бычки в мусорку разошлись.

Виктор решил прогуляться перед сном. Он вышел на улицу достав из чехла спутниковый телефон, который теперь постоянно носил с собой. Прошёлся по дворику, заметил парочку влюблённых, которые стояли недалеко от клетки, пристроенной к стене цеха. Они о чём-то тихо разговаривали держась за руки. Им даже не мешали столпившиеся в углу зражённые в оранжевых жилетах, рыкающие и тянущие руки в их сторону.

Пара, заметив Громова отошла в полутень, отбрасываемую стеной цеха. Костя обнял одной рукой за плечи Веру, другой показал вверх что-то шепнув девушке на ухо. Виктор тоже туда посмотрел. Над землёй раскинулось чёрное небо усыпанное звёздами. Они мерцали разноцветными яркими точками в полной тишине, потому что насекомые, которые создают ночные звуки, все давно исчезли из зоны карантина. Нарушали тишину только рыкающие зомби стоящие в клетке. По небосводу, прочертив синюю полоску, промчался метеорит.

— Красота, — сказал вслух Виктор разглядывая небосвод. — А ведь звёздам всё равно, что у нас здесь творится.

Он закурил сигарету, затянулся и выпустив струйку дыма достал телефон. Опять побродил по дворику ища точку доступа, нашёл её и нажал на вызов. Пошёл сигнал устремившись в космос.

— Алло, — послышалось в трубке.

— Алло! — громко сказал Виктор поднеся телефон к уху. — Это кто⁈

— Иван, — ответили в трубке. — Здравствуйте Виктор Валерьевич.

— Привет, Иван! — громко произнёс профессор.

Парочка влюблённых, видимо засмущавшись, исчезла в тёмной глубине цехового двора. Виктор прикрывая зачем-то ладонью микрофон так же громко спросил.

— Как у вас дела⁈

— Виктор Валерьевич, не кричите. Вас хорошо слышно. У нас всё нормально. Как у вас? И что это за звуки? Похожи на вопли бешеных.

— Это они и есть, бешеные. Стоят в специальной клетке на улице, — уже спокойней ответил профессор — Сегодня на них провели первые исследования. Пока о чём-то говорить рано. Но надежда есть. У вас какие планы на завтра?

— Собираемся с утра в рейд, — ответил Стрелок.

— Будьте осторожней. На окраинах и в центре города стали образовываться скопления заражённых. Их пока три. Примерное общее количество инфицированных в них сейчас около пятнадцати тысяч. Зомби очень быстро собираются в группы. Я бы на вашем месте воздержался от поездок. Только при крайней необходимости.

— Мы и едем по крайней необходимости. Топлива на дизели у нас практически нет. Зато есть полный бензовоз. Хотим по заправкам проехаться, может на них найдём солярку. А можно поточнее, где находятся эти скопления?

— Одна группа возле северной промзоны. Она сейчас самая малочисленная, где-то около тысячи заражённых. Вторая на площади, примерно три, пять тысяч и третья на юго-западе, там их больше всего за счёт выходящих из тайги заражённых. Бешеных в ней около семи, десяти тысяч. Все цифры приблизительны. Если их увидите, не приближайтесь.

— Хорошо.

Поболтали бы ещё, но Виктора позвал Дмитрий Сергеевич выглянувший на улицу.

— Виктор, пора заняться канцелярской работой, — сообщил профессор.