Энтропия

Глава 7 Сеанс общей связи

а

Вертолёт сделав неполный круг приземлился на территории ремонтно-механической базы возле приземистого цеха. Прилетевших уже встречали стоящие около раскрытых цеховых ворот Дмитрий Сергеевич и Виктор. Остановились винты винтокрылой машины, опустилась аппарель и по ней сошли двадцать восемь человек. Два прибывших руководителя, подошли к учёным, приветствуя их.

— Здравствуйте. Заждались? — сказал пожилой лысоватый мужчина пожимая руки встречавшим.

— Приветствую, Виктор Николаевич. Заждались, — ответил улыбающийся во весь рот Дмитрий Сергеевич пожимая ему руку. — Здравствуйте Лидия Михайловна, — он слегка наклонил голову в знак приветствия. — Вы со своими дамами?

— Здрасте, здрасте, — Лидия Михайловна протянула руку опустив кисть. — Конечно я со своею свитой, — высокомерно ответила она. — Не ожидала вас здесь встретить, думала однофамилец. Надеюсь у вас для нас, я имею в виду женщин, всё готово для проживания?

— Конечно, конечно, — Дмитрий Сергеевич от неловкости покраснел, ведь Гришина была старшей сестрой его бывшей студенческой подруги. Дроздов до сих пор побаивался эту женщину, имеющую властный, независимый характер. Он пожал кончики пальцев Лидии Михайловны и слегка заикаясь сказал. — В-всё в лучшем в-виде. Всех у-устроим.

— У вас здесь что, боевые действия? — поинтересовался Семакин. — Прямо на дороге несколько горящих машин. При подлёте, когда наши пилоты делали запрос на посадку, их попросили уйти на вираж. Выполняя манёвр мы видели взрывы. На вопросы, что это было, лётчикам ответили, защита периметра. Неужели здесь настолько жарко?

— Не извольте беспокоиться, всё в рамках обеспечения безопасности, — уклончиво ответил профессор.

— Тогда принимайте пополнение, — Виктор Николаевич отошёл в сторону встав возле входа в цех. Напротив него встала Лидия Михайловна.

Рядом с ними построились их подчинённые. Возле прибывшего академика встали двенадцать человек из закрытой лаборатории, а также четверо из госпиталя военной хирургии и ещё два очкарика. Около профессорши встали две девушки и четыре парня. Ещё одна девчуля заметалась, куда бы ей примкнуть.

— Девушка, чего вы мечетесь? — поинтересовался Дроздов.

— Я, я не знаю. Я не вхожу в состав учёных.

— Кто же вы?

— Я секретарь-референт. Буду работать с текущей документацией.

— Такая молодая? — удивился Дмитрий Сергеевич.

— Я закончила специальные курсы при академии физиологических проблем мозга. Меня отобрали для изучения моих способностей.

— И какие у вас способности?

— Моя память. Я умею оперировать большим массивом данных, удерживая всё в голове.

— Гражданская?

— В смысле?

— Нет военного образования?

— Нет.

— Вас как зовут?

— Вера.

— Встаньте в строй к Лидии Михайловне, — сказал Дроздов, а сам подумал, — «Беда с этими штатскими. Никакой дисциплины».

Девушка послушно встала рядом с подчинёнными Гришиной.

— Случайных людей сюда не пришлют, — сказал Семакин. — Кстати, кроме работников закрытой лаборатории в моей шеренге стоят четыре хирурга и два ай ти техника. Формально они в моём подчинении.

— Представьтесь пожалуйста, — попросил Дроздов.

Из ряда вышел человек. — Старший клинико-патологоанатомической бригады Вишин Анатолий Павлович. Нас четверо, все по образованию военные хирурги, — представился он и встал в строй. Из шеренги вышел очкастый гражданин.

— Я и мой коллега техники-электронщики широкого профиля. Но основная специальность связь. Являюсь старшим нашей двойки. Отвечаю за выполняемую нами работу. Зовут меня Коршунов Владимир Иванович, — представился он и встал обратно.

В вертолёте послышались звуки перемещения тяжёлых предметов и по аппарели вниз съехали две тележки под управлением грузчиков, загруженные большими деревянными ящиками. Следом вышли ещё два носильщика, неся картонные коробки. Всё это хозяйство они поставили и сложили на асфальт около входа в лабораторный комплекс.

— Много ещё? — поинтересовался Семакин у грузчиков.

— Ещё несколько ходок, — ответил рабочий и удалился со своими коллегами в недра вертолёта.

— Что это? — спросил Дроздов указывая на деревянные контейнеры.

— Две новые центрифуги. Обе с увеличенными оборотами, — ответил Семакин.

— Отлично, — сказал довольным голосом Дмитрий Сергеевич. — А в коробках что?

— Реактивы. Химические составляющие. Провизия. Корм для заражённых. Вы же просили? Правда его ещё не выгрузили, — произнесла Лидия Михайловна.

— Да, да, — закивал Дмитрий Сергеевич. — Как раз то, что нужно.

— Ещё оборудование для проведения видеоконференций, — дополнил академик.

— Видеоконференций? — переспросил профессор.

— Да. Сегодня первая. Мы должны отчитаться о прибытии. Мобильные лаборатории, через наш терминал, который мы здесь установим, доложат свои итоги о проделанной работе. Связь будет осуществляться сразу со всеми подразделениями находящимися в зоне заражения.

— Нас пока в зоне только три. Два моблаба и мы, научный центр. Или есть ещё? — поинтересовался Виктор.

— Пока только три, — ответил ему Семакин. — В мобильных лабораториях есть всё для связи со штабом и друг с другом, не было только у вас. Сегодня техники подключат оборудование и вечером проведём первый сеанс общей связи.

Опять вышли грузчики с коробками. Они аккуратно донесли их до сложенной кучи осторожно поставив рядом.

— Вот и оборудование, — сказал Семакин. — Что там осталось? — поинтересовался он у носильщиков.

— Осталась станция связи, провизия в коробках и мешки с собачьим кормом, — ответил грузчик.

Рабочие ушли за следующей партией груза.

— Как осуществляется связь? — поинтересовался Дроздов.

— Через спутник. Картинка правда будет не очень чёткая, издержки шифрования данных при передаче. Дмитрий, — пожилой академик снисходительно посмотрел на своего более молодого коллегу. — Вам придётся немного подучится работать с нашей связью. Вы, как руководитель, обязаны в случае надобности самостоятельно настроить аппаратуру.

Дроздов на это только тяжко вздохнул кивнув в знак согласия. — У вас специальные люди для разгрузки? — спросил он уходя от темы спутниковой связи, ведь Семакин очень любил вдаваться в тематические рассуждения, дай только повод.

— Выделили четверых. Они улетят вместе с вертолётом, — ответил Виктор Николаевич. — Дмитрий, куда, что привезли, складывать?

— Сейчас покажу. Виктор, а ты проводи прибывших в места их проживания.

— Дядь Дим, может сначала отправить ловцов в аэропорт за инфицированными? — спросил Виктор.

— Ты лучше сейчас займись расселением, — строго произнёс профессор. — Я сам отдам распоряжение по поводу аэродрома.

★ ★ ★

Вечером состоялась запланированная видеоконференция. В столовой повесили экран, по бокам поставили два стула, на которые водрузили небольшие колонки. Включили проектор подсоединённый через ноутбук к спутниковой станции. Появилась картинка в режиме разделённого экрана на три смежные части, две вверху и одна снизу. Все части имели метки. В верхней левой отобразился зал с двойным столом, за которым сидело много человек, снизу высветилась метка «ШТАБ». В правой верхней появилась руководитель первой лаборатории Селезнёва Наталья Игоревна и обозначение «ЛАБ 1». Внизу возник мужчина в маске и белом лабораторном халате и пометкой «ЛАБ 2». Первыми заговорили из штаба. Речь держал самый главный, Шпагин Геннадий Юрьевич.

— Рад приветствовать всю исследовательскую группу, работающую непосредственно в закрытой зоне карантина. В данный момент задействованы все подразделения этой группы с разными функциями. Сейчас мы выслушаем отчёты от каждой команды и составим план дальнейших действий. Первыми докладываете вы, центр.

Дмитрий Сергеевич пододвинул поближе микрофон. — Мы на сегодняшний день провели незапланированный опыт.

— Представьтесь, пожалуйста, — попросил начальник штаба.

— Дроздов Дмитрий Сергеевич, руководитель исследовательского центра. Мы на сегодня провели незапланированный опыт. Испытали блокиратор. Время задержки агрессии и полного подчинения чуть больше часа. Точнее определить невозможно. Также я модифицировал одну дозу новой формулы. Её испытания, из-за возникших проблем с прибытием новых людей, перенесли на завтра. Ещё провели тесты на то, что у заражённых условно считается кровью. Сделали полное МРТ заражённого. Но пока какие-то выводы делать рано.

— Оперативно. Так держать. Время сейчас работает против нас. Быстрое выполнение заданий и проведение экспериментов ускорит получение необходимого препарата, так сейчас необходимого для остановки распространения заражения, пока оно не переросло в масштабную эпидемию. Теперь первая лаборатория. Вы занимаетесь мониторингом поведения заражённых в естественной среде. Что у вас?

— Отвечу я, Селезнёва Наталья Игоревна, заведующая первой мобильной лаборатории. Для наблюдений за инфицированными у нас задействовано два дрона, плюс спутниковое наблюдение. В течении двух месяцев, применяя виртуальные маркерные метки, нам удалось насчитать примерно сорок тысяч заражённых. Это только те, кто находится вне зданий. По нашим предположениям, в домах могут находиться от десяти до двадцати тысяч заражённых. Животных и птиц мы не маркировали, возможно они не заражены. И ещё, — Наталья на секунду замолчала. — Последнюю неделю больные стали собираться вместе. На данный момент есть три небольших группы в разных местах в пределах городской черты. Одна группа на юго-западе около промзоны, вторая почти в центре города на площади и третья на юго-востоке. Вот фотографии. Как видите самая многочисленная находится около промзоны. Сейчас там примерно двести больных и что интересно, к ним постоянно присоединяются остальные. Другие скопления поменьше. Вот видео в записи с дронов промышленной зоны.

Съёмка велась с небольшой высоты. На экране появились индустриальные постройки среди которых небольшая толпа бешеных. В изодранной одежде, грязные как бродяги с заострёнными чертами серых лиц они медленно двигались по кругу, как в хороводе. К ним, за короткое время просмотра видео, присоединилась ещё двое инфицированных. Поменялся кадр, показывая городскую площадь. На ней толпа была поменьше, но к группе за такое же время просмотра присоединилось пять заражённых. Появилась третья локация. Группа бродила по полю и была ещё меньше, но к ней чуть ли не каждую минуту присоединялись новые бешеные.

— На последнем видео юго-западное скопление, — прокомментировала Селезнёва. — По часам и календарю видно, что это было два дня назад вечером. Теперь онлайн видео.

Моргнул экран. На всех локациях скопления увеличились. В промзоне примерно на четверть. На площади наполовину. Самая большая группа была юго-западной. Участники конференции ясно увидели в толпе заражённых собаку с ободранным боком. Она так же медленно двигалась рядом с людьми понурив голову.

— Видите животное? — поинтересовался Шпагин. — И это похоже не пёс, а волк. Вывод, заражённые звери каким-то образом взаимодействуют с людьми. Наталья Игоревна, мне кажется, или они действительно целенаправленно идут по кругу?

— Нет не кажется, Геннадий Юрьевич, — ответила Селезнёва. — Они идут против часовой стрелки. Остальные группы также двигаются.

— По вращению Земли, — заметил Семакин. — Может в этом есть какой-то смысл. Подсказка.

— Интересное наблюдение, — заметил Шпагин. — Присутствует какое-то подобие коллективного взаимодействия между разными видами. Мы обязательно дадим задание нашим аналитическим отделам изучить этот феномен.

— И если вдруг мутация подвигнет их к разумным действиям… — Дмитрий Сергеевич замолчал на половине фразы.

— То теория Дарвина подтвердится, — ответил Геннадий Юрьевич. — Разновидовое высшее звено в пищевой цепочке. Это что-то запредельное. Тогда нам против них будет очень сложно выстоять. Срочно разрабатывайте улучшенный блокиратор. Работайте круглосуточно. Всё, что нужно, специалисты, материалы, оборудование, всё предоставим.

— Сделаем всё, что в наших силах и даже больше, — ответил Семакин. — Почему же нельзя просто всех взять и уничтожить ядерным взрывом?

— Ядерный удар вероятнее всего не уничтожит всех заражённых, — ответил Шпагин. — А радиоактивные инфицированные, по расчётам наших учёных, представляют ещё большую опасность и пока на совете решили от радикальных мер воздержаться. Хотели проводить наземную войсковую операцию, но на данный момент её отложили. Есть смысл поработать научным группам в зоне заражения и побольше узнать об этом, с позволения сказать, заболевании. И вот ещё что. Просочилась информация, что в Китае тоже произошла вспышка бешенства. Там всё секретно, поэтому мы точно не знаем, связано это как-то с нашим случаем или нет. Если да, то ситуация очень плохая. Но мы отвлеклись от докладов. Что во второй лаборатории? Вы работаете на вскрытиях.

— Отчёт буду давать я, руководитель второй мобильной лаборатории Антонов Валерий Юрьевич, — начал мужчина в медицинской маске на лице одетый в лабораторный халат. — Я только что со вскрытия. Мы применили инновационные комбинированные хирургические инструменты и нам кое-что удалось, правда только на мышах. Для вскрытия человека нужен новый препарат. Мы хотим попросить хотя бы четыре ампулы. Центр, дадите?

— Всё, что у нас осталось после первого незапланированного опыта, три штатных дозы и одна улучшенного препарата. Завтра, после проведения эксперимента, если наши наработки подтвердятся, мы сразу же синтезируем ещё дозы новой формулы. Но готовы они будут не раньше пятницы, а это через два дня. Тогда, пожалуйста, — ответил Дмитрий Сергеевич.

— Объявите, когда будут готовы, мы пришлём дрон, — сказал Антонов. — Наталья Игоревна, дрон одолжите?

— Хорошо, — ответила Селезнёва.

— Второй мобильной лаборатории на совете решено дать ещё одно задание, — сказал Шпагин. — Начинать работать над способами массового внедрения в организмы заражённых препарата. Проработать варианты. Например, аэрозольное облако состоящее из малых частичек блокиратора. Выбрать рабочие идеи и передать задание на выполнение в центр. Возможно мы вообще обойдёмся без военного вмешательства и сможем победить эту заразу. Теперь план действий. С завтрашнего дня центр займётся улучшением и испытанием новых формул блокиратора. Через пять дней нужен препарат останавливающий или замедляющий инфицированных на длительное время. Вторая лаборатория, как я уже говорил, начнёт работать над способами массового внедрения в организмы заражённых. Первая продолжит мониторинг. Наблюдения за скоплениями проводить круглосуточно. О любых крупных изменениях докладывать в штаб по прямой линии. Вопросы?

— Геннадий Юрьевич, пять дней нереальный срок, — произнёс Дроздов.

— Сколько потребуется времени?

— Минимум две недели.

— Хорошо. Постарайтесь уложиться побыстрее.

— Постараемся.

— Ещё вопросы?

— Нам нужны повара и уборщики, — продолжил Дроздов. — Заниматься бытовыми проблемами своими силами, не отвлекаясь от основной работы, будет проблематично.

— Этот вопрос прорабатывался ещё до отправки учёных в закрытую зону. По регламенту, сначала должен был вылететь обслуживающий персонал, для подготовки центра к условиям проживания. Но, в связи со вспышкой заболевания в карантинном поясе, всё переиграли и первыми отправили вас, научных сотрудников. Послезавтра к вам вылетает борт с нормальными продуктами питания, поварами, уборщиками, двумя сантехниками и электриками. Также с ними будет инженер-строитель по промышленным объектам. Вы сообщали в штаб, что у вас проблемы с водой. В варочном цехе примыкающем к столовой, некоторое оборудование не подключено.

— Да. Не подключены котлы и духовые шкафы. Подведены к питанию только вентиляция и промышленная СВЧ. На водоразделе башня пустая, а та вода, что в резервных баках, годится только для очень специфических технических нужд. Водяные фильтры не подключены, так же, как и водонасосы. Воды, которую завезли, едва хватает для потребления.

— Этой проблемой займётся электрик с сантехниками. Об неисправностях сразу докладывать. Мы примем меры. Что ещё?

— Здесь из военных, только четыре ловца. Возникает вопрос, когда они будут на задании, то есть отсутствовать, а на центр совершится нападение враждебно настроенной группы или начнёт подходить скопление заражённых, что делать? Ведь у нас учёных, нет оружия. Да и бойцы из нас неважные, хотя мы тоже являемся военными.

— По вопросам защиты можете обращаться к ребятам с ТЭЦ, отряду скорпионов, удерживающему объект. Они нам сегодня уже докладывали, что применили пять ракет и скинули фотоматериалы, где на дороге стояли подбитые автомобили, объяснив применение оружия попыткой захвата центра. После этого инцидента мы сегодня же решили включить в группу инженера-строителя. Он будет следить за эксплуатацией вверенного вам объекта. Также инженера могут привлекать ребята с ТЭЦ.

— Но как он к ним доберётся? Здесь нет дорог, ведущих напрямую к электростанции.

— На этот случай у скорпионов есть лёгкий двухместный вертолёт, оснащённый дополнительно пусковой подвесной установкой и комплексом фото-видео фиксации, которые они сегодня успешно применили. Кстати, почему сразу не доложили о запросе у них помощи?

— Простите, закрутился по работе. Решил, что доложу при сеансе связи. Исправлюсь.

— Будем надеяться. Ещё есть вопросы?

Дроздов оглядел присутствовавших. — Нет, — ответил он.

— Видеоконференцию считаю закрытой.

Потух экран. Люди стали расходиться. К Дмитрию Сергеевичу подошёл Виктор.

— Дядь Дима. Я вот что думаю. Скоплений заражённых три и наших подразделений тоже три. Они все почти по нашим направлениям. Вы не находите это странным? — спросил он.

— Нет Витя, не нахожу. Мы по их направлениям будем, если они пойдут именно на нас. А это маловероятно, потому что направлений у них самих много, если заражённые вообще пойдут куда-либо. Пойдём лучше реактивы и химические препараты к завтрашнему дню подготовим. Завтра первый полный эксперимент. Задействуем всех четверых недавно привезённых заражённых. Того, которого испытывали первым, пойдёт по отдельной программе.

Дроздов с Виктором уже собрались уходить, но тут к ним подошёл Семакин.

— Дмитрий Сергеевич, Виктор Валерьевич, куда это вы собрались? — спросил он преградив им путь своим немаленьким животом.

— Готовиться к завтрашнему дню, — ответил профессор. — Подготовить журналы проведения опытов, препараты.

— Нет, нет, — запротестовал академик. — Вы нам должны показать все помещения, которые будут завтра задействованы.

— Так ведь уже показывали, — ответил Дроздов.

— Ещё раз. Мы же не расписали маршруты. Виталий! — позвал он молодого человека, который стоял возле висящего экрана и что-то записывал в бумажный лист, закреплённый зажимом на планшетке. — Подойди к нам! — парень подошёл. — Сегодня ты уже проходил с нами маршрут, но у нас не было с собой плана помещений и я попросил тебя распечатать несколько схем расположения боксов и модулей центра. Ты это выполнил? Карты центра с собой?

— Да, здесь, — парень поднял планшетку и перелистнул несколько страниц показывая чертежи плана исследовательского центра.

Владимир Николаевич бросил взгляд на схемы. — Хорошо. Сейчас снова пойдёшь с нами и будешь размечать маршруты передвижений. Для каждого подопытного свой. Цветные маркеры есть?

— Конечно. Они всегда у меня с собой. Как обозначать, испытуемых? — поинтересовался Виталий. — Имён у них нет.

Семакин на секунду задумался. Почесал подбородок. — Завтра мы эту проблему решим, а пока пусть будут просто под номерами и своим цветом. Например, первый подопытный, цифра один красная и маршрут тоже красный. Ну что, начнём пожалуй?

— Нет, — жестко ответил Дмитрий Сергеевич. — Завтра первая серия экспериментов всем научным составом. Для опытов потребуется сделать дополнительные дозы штатного препарата и время для отстаивания в холодной среде. У нас сейчас в наличии три дозы штатного Беллерофонта и одна улучшенного, который мы завтра испытаем.

— Беллерофонта? — удивился Виктор Николаевич. — Беллерофонт, это тот тип, который убил Химеру? И вы назвали препарат его именем?

Дроздов согласно кивнул. — Но это неофициальное наименование, — поправился он.

— А что, название блокиратора соответствует поставленной задаче, — произнёс Семакин. — Я предлагаю закрепить его документально. С завтрашнего дня, по всем документам проводим препарат под этим названием. Значит, вам нужно время для изготовления? Сколько его потребуется? И сколько доз хотите изготовить?

— Предлагаю сделать двенадцать доз. На всё максимум час, если конечно дадите помощников, — сказал Дмитрий Сергеевич.

— Вы же руководитель проекта. Берите, кого посчитаете нужным, — ответил академик.

★ ★ ★

Через час начальники подразделений начали обход с прокладкой маршрутов.

— Начнём с бокса номер один, — сказал Дмитрий Сергеевич. — Как вы помните, у нас там стоят пять клеток с заключёнными в них заражёнными. Четверых наши ловцы сегодня привезли. В центральной клетке… В центральной клетке находится подопытный, на котором мы вчера провели испытания штатной вакцины. И на нём, заметьте Владимир Николаевич, мы завтра опробуем улучшенный препарат, то есть завтра мы его трогать не будем, только вакцинировать. Проследим сколько времени будет действовать блокиратор на уже привитого три раза штатным препаратом. Вместе с привезёнными у нас сейчас пять заражённых. Получается, что все испытательные ячейки заняты. Одна из заражённых женщина. Она в пятой клетке.

— Виталий, отметь, пожалуйста на схеме пятую ячейку буквой Ж и цифрой пять синим маркером, — распорядился Владимир Николаевич. — Отметил? — Виталий кивнул. — Отлично. Так, теперь отметь третью клетку буквой М и цифрой один, здесь пусть будет жёлтый. Это у нас, если так можно выразиться, первый реципиент. Даа, — протянул Семакин. — Действительно нужно им придумать какие-то имена. Цвета и букв с цифрами недостаточно, иначе у нас получится путаница.

— Владимир Николаевич, вы же знаете, что подопытным нельзя давать имена по этическим соображениям, — произнёс Дроздов. — И чем вам не нравится цвето-цифро-буквенная кодировка? Ведь здесь инфицированных будет не тысячи.

— Знаю Дмитрий, про имена конечно знаю. Решим в рабочем порядке. Пойдёмте уже в первый бокс.

Они ходили четыре раза, продвигаясь по маршруту вывода «больных» из бокса и проведения мероприятий с ними. Засекали время перемещения, время процедур, если можно так назвать опыты над бешеными. Всё это отмечали на картах-схемах. Нужно было уложиться в пятьдесят пять минут с каждым, чтобы вернуть подопытных обратно в клетки. Но по продолжительности маршрутов выходило, что заражённым требовалось вводить по второй дозе. Третий маршрут был самый длинный. После МРТ инфицированного нужно было провести в четвёртый бокс для дальнейших испытаний. Бокс номер четыре или ГКсВФ что расшифровывалось, как газовая камера с вытяжным фильтром. Специальное глухое помещение, лишённое окон, с сильной вытяжкой, идущей через многоступенчатый задерживающий фильтр. Имело один герметичный вход. Камера предназначалась для испытаний отравляющими газами на зараженных. Благодаря такой специфике, в небольшом сообществе учёных ГКсВФ тут же получила название «Освенцим». После проведения мероприятия в камере, бешеного, если он оставался «живым», нужно было доставить обратно в первый бокс, но перед этим требовалась полная дезактивация «больного» с повторным вводом в него препарата. Тут уже подключали ловцов. Те должны были войти в модуль (естественно в костюмах химической защиты) и применить пневмопистолет, чтобы опять подчинить заражённого. После чего, прямо там произвести дегазацию. Тут руководители, репетируя маршрут, провозились долго. Лишь поздно вечером разошлись по своим лабораториям подготавливать их к завтрашнему дню.