Эльфы, волшебники и биолухи

Глава 22

Некромант сидел в своей ложе. И выглядел как человек, которого обкормили лимонами с солью. Лица его я не видела, но было что-то такое в его посадке, в движениях, в манере наклонять голову к плечу. Наверняка под капюшоном на его губах играла мерзкая улыбка. Эх, кирпич бы мне! Или плиту. Гранитную. С надписью!

Площадь казней чем-то напоминала стадион «Динамо». Такая же большая чаша, только вместо зеленой травки — черный камень. А вместо неудобных скамеек — еще более неудобные каменные ступени сантиметров пятьдесят высотой и столько же шириной. То есть если сядешь, то облокачиваться придется на чьи-то ноги.

Нам придется быть особенно аккуратными. Если начнется паника, жертв будет — кошмар!

Мы с Роном твердо решили прибить сегодня Некроманта. Что до его слуг — будем вылавливать поодиночке. Скелетов всем миром затопчем, вампиров частично привлечем на службу, частично тоже изничтожим — посмотрим на их поведение. Зомби вообще сожжем — и пустим на удобрения. Рон как раз составил очень подходящее заклинание.

И вот — на арену выгнали людей. Они шли медленно, некоторые шатались, я разглядела у них укусы и поняла, что потом их придется серьезно лечить. Вампиризм — штука заразная. Почти как СПИД. Только последствия немного лучше.

Рядом со мной выругался Рон.

— А?

— Тина, ты должна будешь заняться заключенными. Видишь?

— Что?

— С другой стороны арены ворота. Там дикие животные или что-то похуже.

У меня дыхание перехватило. Сволочь!!! Спустить на беспомощных людей голодное зверье!?…!!!

Печатных слов просто не осталось. Даже в древнем Риме до такого не додумались. Хотя… Меня ж там не было?

…!…!!…!!!

— Займусь.

— Очень надеюсь. Ну? Пошли?

— Вперед, сэр рыцарь!

Рон скорчил мне проказливую рожицу и подмигнул. И мы прыгнули.

Для первого появления мы выбрали марш «Прощание славянки». Рон хотел обойтись без музыкального оформления, но я настояла. При удаче это могло дать нам пару минут, чтобы войти и представиться. А то и нанести первый удар.

Музыка грянула на весь стадион так, что люди подпрыгнули. А прямо напротив ворот с дикими животными открылась простенькая дверь. Прямо в чистой стене, в которой до этого ничего не было. И появилась я.

Ради такого случая я даже отказалась от любимых джинсов и отдала предпочтение коротенькой юбочке — лейкопластырю и майке — два шва, три разреза. И обвешалась кучей украшений. Во-первых, надо было спрятать сделанные Роном амулеты, а во-вторых, государственный переворот заслуживал определенной формы одежды.

Все остолбенели.

Я подняла голову и оглядела трибуны. Общие впечатления можно было выразить одним словом — «столбняк»! Некромант тоже прибалдел — и я воспользовалась этим.

— Дамы и господа, позвольте представить вам истинного виновника торжества! Арэсти Эрнальт!!!

Грянули фанфары.

Рон легко материализовался рядом со мной.

— Арэсти Эрнальт, последний из Эрнальтов, сын принцессы Верены, которую успели спасти верные слуги. Все доказательства будут предъявлены любому из заинтересованных лиц до коронации! Приветствуем короля, народ! Аплодисменты!!!

Оваций мы не дождались. Люди просто ошалели. Зато Некромант наконец пришел в себя. И первое, что он сделал — указал на меня своим вампирам. Клыкастики бросились ко мне вместе со своими подчиненными — скелетами и зомби.

Жаль. Придется их всех перебить. Я деликатно отодвинула Рона себе за спину, как и должна была сделать листэрр. Чтобы не рисковать. И ощутила, как в меня полетело какое-то заклинание. Глупый. Методы борьбы с людьми — одни, с листэрр — совсем другие.

Сейчас я его…

Мы с Роном сидели в спальне и смотрели на огонь. Позади остался чертовски долгий день. После того, как Рон поднял отсеченную голову некроманта за волосы и показал народу, надо было сделать так много, так невероятно много! Надо было освободить всех заключенных столицы. Рон на скорую руку формировал из освобожденных отряды добровольцев и рассылал их по городам. С зомби и скелетами в тех городах произошло то же самое, что и в столице, но вампиры никуда не делись, хотя и почувствовали смерть хозяина. Наверняка. Кто-то разумно решил свалить подальше от разборок с угнетенным народом. А вот у кого-то другого ума не хватило. Эти кретины решили, что теперь они могут установить свою диктатуру. Вот для таких и нужны были мы с Роном. И отряды. Надо было выпустить из тюрем всех, кто там сидел. По всей стране. Конечно, вместе с невинными мы выпускали и чертову прорву преступников и уголовников. Но с такими мы справимся. Опять переловим и повесим без всяких разговоров. Мы им, понимаете ли, даем второй шанс на жизнь, а они опять за старое?! Фиг им, а не прощение!

Завтра мы собирались связаться с магами других стран. Тот самый маг Ариан, сильно постаревший и сдавший за это время, но как никогда бодрый и радостный обещал нам помочь в этом благом начинании. Мне было очень неприятно, что придется ему врать, но — куда деваться? Иногда просто нет выбора. И ему вовсе необязательно знать всю правду обо мне и вэари. И тем более об Арэсти Эрнальте.

Весь день, растянувшийся в ночь, а потом и еще один день, мы формировали отряды добровольцев, снабжали их амулетами и отправляли по городам. Амулеты были двух видов. Первые были призваны защитить от вампирских чар, вторые — дать нам знать, если что-то пойдет не так. Разумеется, пошло. Три раза. И все три раза мы с Роном выезжали на место происшествия. И — увы! — каждый раз оказывалось одно и то же. В самых крупных городах — Веране, Каассе и Тисольте, там, где вампиров было до сотни, эти кровопийцы решили, что теперь пришла их власть. В двух городах наши отряды просто перебили, прежде, чем явились мы см Роном и быстро навели порядок. В Тисольте же предводитель нашего Отряда Освобождения оказался умнее — и сразу дал нам знать, что дело неладно. Во всех трех случаях мы с Роном действовали одинаково. Рон орудовал мечом, как мясник, кроша вампиров в кровавый салат. Я поливала их кислотой и лупила телекинезом, заставляя терять ориентацию так, что они становились легкой добычей для Рона. Считая наши потери, можно сказать, что все прошло просто отлично. Погибли еще двести двенадцать человек. Были убиты триста шестьдесят два вампира. Из них около трехсот прикончили мы с Роном. Но устали мы, как черти в аду.

И только сейчас чуть-чуть смогли расслабиться.

Распорядитель церемоний, с радостью принесший Рону клятву верности, успел приготовить для нас несколько комнат, но остальной замок предстояло еще отремонтировать. Некромант, проявив бездну вкуса, оформил все в траурно-черных, багрово-красных и пепельно-серых тонах. В итоге, нормальный человек чувствовал себя в королевском дворце, как на кладбище.

— Вы даже не представляете, с каким удовольствием мы впустим сюда свет, тепло и веселье, — поделился со мной распорядитель.

Я очень даже представляла. Проводить свой рабочий день в таких декорациях? Рехнешься, не дожив до пенсии!

— Ты о чем-то задумалась? — спросил Рон.

Большая ладонь мягко поглаживала мои волосы. Я потерлась щекой об его плечо и вздохнула.

— Устала. А думала я о нашем распорядителе.

— Господин Тоскано?

— Именно.

— И что?

— Ему тоже предстоит чертова прорва работы.

— Меньше чем нам.

— Согласна. А впереди еще вэари…

— Знаю. Но отложить не получится. Ты выдержишь?

— Попробую.

— Если хочешь, я освобожу тебя от большей части обязанностей. Ты не должна так переутомляться.

— Я много чего не должна. А сейчас… Рон, ты уверен, что мы сможем стать хорошими правителями?

— Вряд ли. Маги вообще не слишком хорошие правители. Но я считался хорошим организатором.

— То есть?

— Главное — это подобрать нужных людей и поставить их на нужные места. Тогда работа короля будет заключаться только в проверке и контроле. И тут наша магия окажется незаменимой. Мы же всегда сможем выяснить, правду человек говорит — или лжет. Сможем просто дать Эрлину потихоньку развиваться и восстанавливаться, а сами займемся в свободное время изучением магии. И твоим обучением.

Вот на этот счет меня терзали сильные сомнения. Я не думала, что все пойдет так радужно, но пока не возражала.

— И ты полагаешь, что мы сможем это провернуть?

— Мы? А я что — уже успел жениться?

— А ты не собираешься сделать из меня честную женщину?

— А разве это возможно?

Я извернулась и попыталась дернуть его за ухо.

— Негодяй!

— Знаю. Ты уверена, что сможешь сделать из меня честного мужчину?

— А разве это возможно? — фыркнула я. — Хорошей же мы будем парой, если не убьем друг друга в первые двести лет. Рон!

— Что?

— А как же дальше?

— Что — дальше?

— Ну, срок жизни смертного человека — лет сто. Мы можем прожить вдвое дольше. Но рано или поздно надо будет передать Эрлин нашим детям. А они ведь тоже будут вэари…

— Не все.

— Не все?

Теперь я ничего не понимала.

— Дело в том, дорогая, что перед смертью некромант успел нас проклясть.

— Да-аа! И когда?

— Когда я отрубил ему голову, он заговорил. Знаешь, так многие делают. Жаль, теперь не получится его помучить, ну да черт с ним.

— Рон! Что он сказал!?

— Пожелал мне увидеть смерть своего первенца.

Я почесала нос.

— С тем же успехом наш первый сын может родиться вэари и свалиться в колодец.

— Я успел наложить ограничения, малышка.

— Это как?

— Ну, вот так. Проклятие недействительно без ограничений. Иногда можно прервать его, убив того, кто тебя проклинает, но если это не получается.… - Я ничего не понимала, и Рон снизошел до объяснений. — Вот так, например. Чтоб у тебя рождались мертвые дети, пока ты не напьешься воды из священного колодца. Или — чтоб тебя от вина всю жизнь мутило. В первом случае ограничивающее условие, во втором случае — установленный срок. Если это действительно проклятие, его можно снять. А во втором случае можно еще наложить условие. Скажем так. Чтоб тебя всю жизнь от вина мутило, пока твой сын добровольно сто литров вина в речку не выльет. Условие может быть каким угодно. И когда Некромант нас проклял, я дополнил его условие своим. Он сказал, что я увижу смерть своего первенца, а я сказал, что это будет, если он родится смертным от двух вэари.

— Что!? Это получается, что мой ребенок умрет раньше меня!?

Рон крепко притянул меня к себе.

— Не загадывай, маленькая. Не надо. Жизнь длинная. Мы не знаем, что будет впереди. Надо просто ждать и надеяться.

Я ткнулась носом ему в плечо.

— Надеяться? На что? Проклятие сбудется, ведь так? Это же не Ванька с огорода, а серьезный некромант. И наш сын умрет…

— Тина! — Рон взял меня за плечи и сильно встряхнул. — Посмотри на это с другой стороны. Наш сын вырастет человеком. Он женится — и Эрлином снова будут править Эрнальты. Обычные смертные. Но за это придется чем-то платить. Мы всегда платим по счетам. А если не мы, то наши потомки. Их дети. И дети их детей. И проценты нарастают на наш долг с каждым новым поколением. Это закон жизни. Жестокий закон великой спирали эволюции. Лучше уж расплатиться самим, пока счет не стал непомерным.

— Думаешь, от этого менее больно!?

— Нет. Но разве у нас есть выбор?

Выбора не было.

— А скоро нам к вэари?

— Чем скорее, тем лучше. Лучше всего — послезавтра.

— Не поняла?

— Чего?

— Вот ничего и не поняла. Общее же собрание еще не скоро, по местному времени?

— Тина! — Теперь в голосе Рона звучало нетерпение. Как у учителя, который объясняет второкласснику принципы сложения. — Ну кто тебя пустит на собрание? Не смеши мои тапочки!

— А кто сказал, что я спрашивать буду?

Рон закатил глаза к небу, получил подзатыльник, чтобы не корчил тут профессора — и перестал валять дурака.

— Тина, это общее собрание всех, ВСЕХ вэари. Прикинь, какая там охрана?

Я прикинула.

— Охрененная. Не справимся?

— Можем и справиться. Если ничего за последнее время не изменилось. Только вот теперь Таись будет наготове. Это раз. Как только мы снимем охрану, поднимется звон. Нас просто сомнут числом, повяжут — и мы окажемся вместе с тобой в каком-нибудь медальоне.

— Воссоединенные душами.… Как романтично!

На этот раз подзатыльник достался мне.

— Видал я такую романтику.

— А ты не хочешь воссоединяться со мной душами?

— Хочу. Но лучше это делать в кровати, а не в медальоне, где и ноги-то вытянуть некуда.

— По причине их отсутствия, — поддакнула я. Но Рон был прав вдоль и поперек. Я недооценивала всю сложность задачи.

— А что делаем тогда?

— Мой план таков. Ты можешь связаться с Лирин?

— Спрашиваешь.

— Вот сейчас ты это и сделаешь.

— Нет.

— Почему?

— Мы можем поставить ее в неудобное положение. Как королева, она обязана отчетом слишком многим. Готова поспорить, после того, как я сбежала с твоим медальоном, Таись перерыл все знакомые тебе миры и всех знакомых волшебников. И эльфы не стали исключением.

— Так я же не предлагаю просить ее о помощи. И вообще, Таись думает о тебе, как о балбеске. Об обезьяне с гранатой. Вот и давай воспользуемся этим.

— Хорошо. Как?

— Ты связываешься с Лирин. И спрашиваешь ее о муже.

— О чьем?

— Тина, не тупи! О твоем бывшем.

— Допустим. Дальше что?

— Если он на свободе, тебе срочно нужно с ним встретиться. Лишнего не говори. Не знаю, кто сможет прослушать личный разговор королевы эльфов, но если речь идет обо мне, Таись на все способен.

— Я бы тоже на его месте за свой зад боялась.

Рон ухмыльнулся так, что мне даже страшно стало. Улыбаться у него получалось плохо. Его новое лицо принадлежало человеку, который не ведал зла. А может, и ведал, но не столько, сколько вынес Рон. И не такого. Арэсти познал истинное отчаяние только перед смертью. Рон познавал его несколько тысяч лет. И я замечала, как прямо на глазах меняется юношеское лицо. Сжимались крепче челюсти, пролегали новые морщинки, разглаживались старые, а в глазах появлялось что-то новое. И кое-где в рыжих прядях блестели белые нити. Смерть и воскрешение так просто не проходят.

— Если Таись сумел проследить за разговором Лирин, он сразу нагрянет сюда. То есть не сюда, а в мир, из которого мы будем говорить. Если нет, ты спрашиваешь, как связаться с мужем. Если он на свободе.

— А если нет?

— Придется телепортироваться к тебе домой.

— Зачем?

— Чтобы оставить след. Таись пойдет за нами и попадет в ловушку. Но проще использовать твоего бывшего мужа. Таись пойдет за ним — и в лапки к нам.

— Как-то это гладко получается. Папа, я медведя поймал. Так веди. Так не пускает. Мы в таком положении не окажемся?

— Надеюсь, что нет. Я тут порылся в лаборатории у Некроманта. Такие штучки нашел! С их помощью мы с кем угодно справимся.

— План писали на бумаге, да забыли про овраги. А по ним ходить.

Рон пожал плечами.

— Возможно, что без срывов не обойдется.

— Стопроцентно.

— Я подстрахуюсь. Всем, кем и чем могу.

— А можешь ты очень немногое.

— А что поделать. Но я уверен, что мы выиграем.

Я возвела глаза к небу.

— И этот человек называет меня безрассудной!? Я, с его подачи, собираюсь сунуть голову в пасть верховному вэари — и я безрассудная?

— Рассудная, рассудная, успокойся. Тем более, что твоя голова у него во рту не поместится.

Я фыркнула еще раз.

— Хотела бы я посмотреть на его лицо, когда он понял, что медальон разрушен.

В голосе Рона звучало такое, что я вздрогнула.

— Я бы тоже этого хотел. Очень.

И не только посмотреть, но и потрогать? А что поделать? Вряд ли на его месте я бы стала доброй и всепрощающей.

— Пойдем спать, — оборвал мои размышления Рон. — Завтра с утра начнем претворять наш план в действие.

Он заметил мою реакцию и теперь пристально наблюдал за мной. Синие глаза впивались в мое лицо, пытаясь отыскать там что-то… Что!? Не знаю. Я плохо умею скрывать свои чувства, а в тот момент я просто понимала Рона. Не осуждала, не боялась, не испытывала отвращения. Просто понимала и доверяла. Кажется, до Рона это тоже дошло, потому что он улыбнулся краешком губ, легко вскочил с кушетки и протянул мне руку.

Несколько секунд я смотрела на его ладонь. Рон постоянно спрашивал меня — с ним я или против него. Спрашивал словами, движениями, поступками. Часто — неосознанно, но ответ всегда был один и тот же. Глупо с моей стороны, но я вложила свои пальцы в аристократическую руку Арэсти Эрнальта — Рона Джетлисса.

Я доверяю тебе, Рон.