Эльф для ведьмы. Жезл Плодородия

27

Сказать, что я была в шоке, это вообще ничего не сказать. Все пронеслось перед моим внутренним взором — беременность, встреча у лавки ювелира, роды, слухи о свадьбе Анарэля, тихое отчаяние. Но смутилась лишь на несколько секунд, потом поклонилась:

— Ваше Высочество, рада Вас видеть вновь. Проходите к огню, — заметив, что он не отводит глаз от девочки, которая уткнулась мне в подол, едва я вошла в комнату, представила, — разрешите представить — моя дочь Иссилиэль-Мария, сокращенно Иссиль. Солнышко, — обратилась я к маленькой, — это принц и ему нужно поклониться. — Дочка склонила голову, но столько в этом поклоне было небрежности и презрения, что я чуть не расхохоталась. Иссиль — истинная дочь своего отца.

— Когда? Почему? — отмер, наконец, Анарэль. Задавать вопрос об отцовстве было уже бессмысленно. Он уставился на меня так, как будто я его обворовала. Я гладила дочь по головке:

— Забеременела в гостинице, когда Вы отбили меня у орка.

— У меня магическая защита. Ты что-то сделала?

— Да, сделала, да присаживайтесь, в ногах правды нет, — он сел на скамью, а я посадила девочку на высокий стул у стола, дала кружечку молока и пирожки, — Иссиль, покушай и потом будем спать, хорошо? — девочка принялась есть, рассматривая странного гостя своими ярко-синими глазками. Я же продолжила:

— Я сделала ошибку, согласившись на Ваше предложение. Мне оставалось пробыть в вашем мире на тот момент еще три месяца, и я должна была уйти в свой мир. Но портал не пустил меня назад, хотя все условия договора мной были выполнены.

Он изумленно уставился на меня:

— Ты иномирянка? Почему никогда не говорила об этом?

— А что это изменило бы? Стать подопытным кроликом для вас, магически высокоразвитых существ, мне не хотелось, — помолчала, потом продолжила. — С приходом в этот мир на мне заклятье, об этом я говорила еще в гостинице. Но я не сказала всю правду. Знаете, почему я воздерживалась от контакта с мужчинами, почему визжала, как сумасшедшая, когда орк хотел меня изнасиловать? Потому, что из-за заклятия первая ночь с мужчиной практически любой расы одаривала меня ребенком. Заклятью безразлично есть защита или нет защиты. Я знала, что беременна с момента контакта, но не жалею, хотя не хотела заводить отношений в этом мире. Я хотела вернуться в свой, там и рожать. — Мне было трудно говорить, да и так все было понятно.

— Ты меня обманула. Почему не сказала об этом.

— Я Вас не обманывала и честно сказала о заклятии, разве Вы не помните? Только не сказала о последствиях близости со мной. Когда-то в Бэлроу я сказала, что претензий к Вам не имею, предъявлять ничего не буду. Разве не выполнила клятву?

— Почему ты не сказала о ребенке?

— Зачем? Вы собирались жениться на благородной девушке из хорошей семьи. Зачем мне было разрушать Ваш брак? Что это изменило бы, принц? Вы же не поверили бы мне, обозвали бы лгуньей, погубившей Вашу репутацию. Да и к чему об этом говорить? Вы женились, у Вас есть, наверняка, законные дети, зачем Вам незаконный ребенок?

— У Иссилиэль есть отец?

— Нет, но и о Вас она не знает. — Я видела, что мои слова наносят точные удары ему в сердце, хотя не сказала ни одного слова неправды, и он это понимал. — Вы приехали, чтобы нанять меня на очередное дело? Разочарую Вас, Иссиль слишком мала, чтобы я ее могла оставить и уехать, — обратясь к дочери, сказала, — маленькая, ты покушала? Идем ко мне, я покачаю.

Я взяла свою малышку на руки, расцеловав, пощекотала ее. Иссиль засмеялась и стала отбрыкиваться от щекотки. Сняла с нее лишнюю одежку, оставив только длинную рубашонку, укутала в одеяльце и, прижав к своему телу, стала качать.

Анарэль не мог никак прийти в себя. Он в душе благодарил Менеланну за настоятельную рекомендацию приехать до свадьбы к Иларианэль. Больше года назад похоронил в себе надежду быть с ней. Аманис сказала ему, что видела ее беременной и с мужчиной. После этого он сделал предложение Аманис, а через несколько дней должна состояться их свадьба. Светлые Силы! Смех дочери привлек внимание. Анарэль любовался своей девочкой. Да, именно своей, поскольку он понял, что никогда и никому не отдаст ее. Он решительно сказал:

— Иларианэль, Иссиль должна знать, кто ее отец, я не отказываюсь от нее. — Я чуть приподняла бровь:

— С чего бы это вдруг? Это мой ребенок, а себе вы еще сделаете с женой.

— Свадьба только должна состоятся. — Мое сердце сжалось от тоски и боли.

— Зачем Вы мне это говорите? — холодно добавив. — Моя дочь — это часть меня, нас разделить невозможно.

Принц раздосадовано потряс головой:

— Ты не понимаешь… — перебила его:

— Тебе не дадут узаконить ребенка-полукровку, живущего с матерью-человечкой. Зачем ломать голову, принц, над несуществующей проблемой. — Мужчина помотал головой. Я же заметила с подковыркой, — да не печальтесь так, найду ей хорошего отца, чтобы не обижал, любил, лелеял.

Как и следовало ожидать, Анарэль взвился:

— Это моя дочь! Я ее отец! — Я холодно сказала:

— Если Вы приехали спорить, то можете собираться и уезжать прямо сейчас. Я никому не позволю скандалить при ребенке. — Он замолчал надолго. Меня это нервировало. — Коня заведите в конюшню, на улице, наверное, стоит. — Принц тихо выскользнул из комнаты. Хлопнула дверь. «Все, — замерло сердце, — сейчас уедет и не вернется». Слезы навернулись на глазах. Но через двадцать минут тихо хлопнула входная дверь, Анарэль зашел, умылся и сел на лавку. Смотрел, как укачиваю ребенка, тихо пою ей, целую. Уснувшую Иссиль положила в постель, мои нервы не выдержали, спросила:

— Анарэль, зачем ты приехал? Кто тебе рассказал о дочке?

— Мне посоветовала приехать твоя подруга и моя кузина. Она настоятельно рекомендовала это сделать до того, как я женюсь. — Ответив, он опять замолчал. Я готовила на стол и размышляла: Ланка не сказала ему напрямую, но пригнала советом. Даже не грамма не сержусь на нее. Украдкой бросаю взгляд на принца и тихо вздыхаю — люблю его, ничего не могу поделать с собой, сердце замирает каждый раз, когда прохожу мимо него. Я стала какой-то бесхребетной. Пригласила гостя:

— Отужинайте со мной, Ваше Высочество.

Анарэль ел также молча, хмурился. Как бы мне хотелось сейчас видеть его улыбку, а не хмурое лицо. Столько времени прошло, он вот-вот женится, а я не готова его отпустить. Почему она должна просыпаться с ним, целовать его, заниматься с ним любовью, почему она, а не я? Чем я хуже? Мысли крутились в голове стаей испуганных птиц. Приняла спонтанное решение. Да, это может быть подло, нехорошо, и в будущем, возможно, об этом пожалею, но если не сделаю это сегодня, буду жалеть всю оставшуюся жизнь.

После ужина убрала остатки еды, вымыла посуду. Вышла в сени, достала из потайного шкафчика флакон и, осторожно наливая на ладонь зелье, натерла тело. Вытащив еще флакон, покрутила его в руке, усмехнулась, выпила одним глотком. Потом все убрала, вымыла руки и зашла в комнату.

— Анарэль, извини, у меня нет запасной кровати, постелю тебе на полу. — Дождавшись его кивка, принесла перину, застелила ее чистым бельем, взбила и положила подушку, одеяло.

— Анарэль, — он поднял на меня глаза. Подошла к нему и провела по чуть вздрогнувшей щеке пальцами. — Свет мой, почему же так получилось? Почему наша гордость выше нас, выше наших чувств? — Потянулась к нему, обхватила шею и осторожно прикоснулась к губам. Его руки сомкнулись на талии, и страстный поцелуй был мне ответом — одно зелье сработало, а сработает ли другое, узнаем позже.

Глубокой ночью я поднялась с ложа, которое готовила для Анарэля и которое послужило нашему единению, прошла к ребенку. Дочь тихо спала на свое кроватке, откинув одеялко, накинула его опять на малышку. Чуть приоткрыв ротик, разметав по подушке золотые волосы, Иссиль лежала на спинке. Я улыбнулась. Сейчас в соседней комнате, точно также лежит ее отец, сын Владыки эльфов, мой единственный любимый мужчина. Вернулась к принцу, легла на край, чтобы не разбудить, но Анарэль подгреб меня под себя, прижимая к горячему обнаженному телу. Тихо вздохнула: когда же я перестану сходить с ума от этого мужчины? Или это на все оставшуюся жизнь?

Первые солнечные лучи уже скакали на постели, когда я открыла глаза. Анарэль улыбался. Он полулежал на согнутой руке, подперев ею голову, волосы рассыпались по подушке, золотыми нитями сверкая на солнце.

— Ну, говори, зачем вчера вся вымазалась афродизиаком? — Я спрятала лицо на его груди и нехотя ответила:

— Хотела быть с тобой.

— На меня не действует это зелье, артефакт защищает. — Мое лицо запылало пожаром, я упорно продолжала вжиматься в мужчину. Он тихо сказал, чуть отстраняя меня так, чтобы мог посмотреть в глаза. — Я люблю тебя, и тебе нет нужды мазаться этой гадостью.

Вздохнула, прижимаясь к нему. Ничего не хотелось говорить, только быть с ним, всегда, постоянно. Он понял все без слов. Прижал к себе, поцеловал в макушку и сказал:

— Иларианэль, мне нужно вернуться. — Я вздрогнула, вцепившись в него. Он погладил меня по голове, плечам, спине. — Нужно отменить свадьбу с Аманис. Говорить о нашем супружестве пока не могу, но понимаю, что Иссиль и ты станете неотъемлемой частью моей жизни.

Слезы ручьем потекли из моих глаз. Его слова принесли и облегчение, и новую боль. Получается, что он по-прежнему не рассматривает меня в качестве моей жены? Подавив рыдания, глухо сказала:

— Зачем я тебе? — Анарэль удивленно посмотрел на меня, но потом догадался, лаская и успокаивая меня, как ребенка, ответил:

— Глупая, я же сказал, что ты станешь частью моей жизни, только пока, понимаешь, пока не могу оформить наши отношения. Мне нужно обратиться за помощью к брату и матери. Уверен, что они мне не откажут и помогут, мы непременно поженимся. — Улыбнулся. — У меня весомый аргумент — Иссилиэль. А ты думала, что я собираюсь держать тебя в качестве прислуги и любовницы? — Я согласно качнула головой. Он вздохнул. — Я бы никогда себе это не позволил, никогда…

Договорить он не смог, зашла Иссиль. Она сонно моргала глазенками, потирая их, зевала и сладко потягивалась. Мы переглянулись. Я соскочила, поправив короткую ночнушку, которую успела надеть, когда вставала ночью, подхватила ребенка на руки и понесла в комнату. Переодела ее, оделась сама и обе вышли в горницу. Да, все так неожиданно, но замужество так и не предложил. В каком-то необозримом будущем. Только когда именно?

Анарэль стоял у окна полностью одетый, и обернулся, когда услышал шаги. Посмотрел на меня и сказал:

— Может, нормально познакомишь нас? — Подняла на руки дочь, поцеловала, показывая на Анарэля, сказала:

— Солнышко, папа приехал, соскучился по нас. — Девочка, положив пальчик в рот, стала рассматривать эльфа. Я спросила, — Иссиль, ты к папе хочешь на ручки? — Малышка отрицательно мотнула головой, отвернулась и прижалась ко мне. Я сделала извиняющий жест, подковырнув эльфа:

— Теперь, дорогой, сам налаживай контакты с дочерью. Ты же не зря учился на дипломата. Вот и примени сейчас свои знания.

Анарэль подошел и просто обнял, целуя и меня, и дочь, стискивая все сильнее и сильнее, а потом поднял глаза, его синие звезды пошли поволокой, такой счастливой дымкой, что радостно забилось сердце:

— Я люблю вас, обеих, — и уткнулся носом в маленькую. Вот же синеглазый подхалим. Чуть отстранился и спросил у девочки:

— Иссиль, можно я возьму тебя на руки, пока мама будет готовить завтрак? Я тебе расскажу о Дубовом Лесе, где живут твои дедушка, бабушка, дядя, я и другие эльфы. — Девочка подумала и кивнула, потянув ручки к мужчине. Анарэль всегда думал, что только любимая женщина может так сладко и нежно пахнуть, что только этот запах вызывает дрожь в сердце. Но сейчас, беря из ее рук своего ребенка, он понял, что нет ничего лучше собственного ребенка, и радости большей, чем любоваться на него.

— Пообщайся, — и отдала дочь. Он осторожно взял ее и, наклонившись, глубоко вдохнул ее запах. Он прижал ее, точно как я несколько минут назад, стал рассказывать про Лес, про эльфов, про свою семью. Я быстро накрывала на стол, улыбалась, но принц улыбался в ответ. Потом она захватила его косу и стала ее рассматривать, потом стала рассматривать лицо и вдруг сказала:

— Целуй сюда и сюда — показала на обе щеки. Я опешила, а Анарэль счастливо рассмеялся и стал расцеловывать дочь, которая тоже весело смеялась звонким колокольчиком. Пока накрыла на стол, они полностью подружились.

Завтрак прошел весело. Пока я ходила управляться с лошадьми, Анарэль занимался с дочкой. У них было полнейшее взаимопонимание, меня даже кольнула ревность. Он учил ее немного эльфийскому, потом рассказывал сказки и истории. После обеда сам укачал ее на руках. Я лишь счастливо улыбалась, видя радость на любимых лицах. Когда Иссиль уснула, Анарэль позвал меня. Он поцеловал, крепко обнимая:

— Я счастлив с тобой и Иссилиэль. Мне нужно уехать, уладить формальности. Нужно предупредить об этом родителей и рассказать о ребенке, — я окаменела, мгновенно слезы набрались в глазах, но он крепче сжал меня в своих объятиях, вновь и вновь целуя. — Я клянусь, что никогда не оставлю тебя и Иссилиэль. Но это нужно сделать обязательно. Мне надо будет около двух месяцев на все это. Ты должна быть готова к тому, что переедешь в Дубовый Лес. За мое отсутствие ты должна уладить свои дела. Дочь помогла мне сделать выбор, на который я бы без нее не решился. — Непонимающе посмотрела на него. — Родичи, скорее всего, не поймут, назовут это неприемлемым мезальянсом, но я готов.

— Ты о чем?

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой. — Не верила своим ушам:

— Ты предлагаешь мне замужество? Серьезно? Хочешь забрать нас и воспитывать Иссиль, как принцессу? Я не ослышалась? — Анарэль тихо рассмеялся:

— Нет, ты не ослышалась, — став на одно колено, он произнес, — Иларианэль, я прошу стать моей женой и разделить мою судьбу. Ты согласна? — Я, глупо улыбаясь сквозь слезы, кивала головой и горячо шептала:

— Да, тысячу раз да. Для меня огромное счастье пройти свой путь рука об руку с тобой, Анарэль, и видят все Боги и Светлые Силы, что лучшей судьбы мне не желать. Но примут ли нас с Иссиль? — Улыбнулся, поднимаясь с колена:

— Иссилиэль — принцесса крови от рождения, в ее происхождении может засомневаться только слепой. А ты, — целуя мое мокрое лицо, — станешь принцессой, как только нас обвенчают жрецы. Истинный брак никто не отменял. Милая, только немного осталось подождать, и мы навсегда будем вместе, — сказал он, прижимая меня к себе. Потом протянул коробочку. — Это тебе. Менеланна сказала, что ты продала свои серьги. На память о встрече.

Эту ночь он провел с нами, сам укладывал дочь спать, даже спел ей колыбельную на эльфийском, а утром уехал, расцеловав много раз меня и Иссиль, которая потребовала, чтобы «папа приехал».