Эльф для ведьмы. Жезл Плодородия

22

Жизнь потекла своим чередом. Те запасы, которые получила от эльфов, я не трогала, на большом сроке ездить не удастся. Вскоре поступил очередной заказ. На этот раз явились прямо домой. Я вернулась только что из города, привезла еще запасы крупы и муки, а на крыльце дома меня поджидал молодой человек, явно дворянского происхождения. Едва я спешилась, он подошел:

— Госпожа Иларианэль?

— Я самая. Чего угодно, сударь?

— Нужна Ваша помощь.

— Ну, раз нужна, тогда подождите минутку, — я кликнула соседского паренька, — Милван, отнеси мои запасы в кладовую. — Дождавшись, пока парень выйдет из коморки, я подала ему мешочек, — мамке передай, заказывала мне, — парень поблагодарил и ушел. — Заходите в дом, не будем стоять на улице да привлекать внимание. — Мы прошли в дом, я разожгла печь и приготовила укрепляющий напиток из трав, поставила на стол угощение.

— Не обессудь, гость, ешь, пей и рассказывай, что тебя привело.

Молодой мужчина был смущен угощением, но выпив отвара, сразу стал рассказывать:

— Госпожа Иларианэль, помогите мне вернуть родовой перстень. Я отдал его в залог, а когда нашел деньги выкупить, оказалось что его продали одной женщине, пожилой и незамужней, но она не хочет его возвращать. Я предлагал ей деньги, но она… — тут он чуть не разревелся.

— Так чего же хочет от тебя эта дама? — ласково спросила я.

— Чтобы я на ней женился.

— А сколько даме лет? Может, Вам действительно лучше жениться?

— Что Вы! — парень подскочил. — Мне едва минуло двадцать, а ей глубоко за пятьдесят.

Я была в шоке. Какого лешего именно мне попадаются такие дела? То сводницей работай, то Артефакт Плодородия возвращай, теперь пацана вытаскивай из навязанного брака.

— А что она сделала?

— О, всего лишь все рассказала, что я, ослепленный ее красотой, представляете, — он задыхался от негодования, — сделал ей предложение руки и сердца. В качестве доказательства всем показывает мой родовой перстень. Мать слегла, отец потребовал отменить помолвку. А как ее отменить, если ее и не было? Да, еще один момент, — он смущенно замялся, — я пробовал сам достать, так она меня поймала и пару дней держала в своем доме, пока я не убежал.

Мдя, я задумалась. Какая-то я хреновая попаданка. Залетела в этот мир, чтобы вылечиться от бесплодия, умудрилась забеременеть от эльфа, домой не отпустили, а теперь с браком, плодородием, семьей все дела связаны. Почему я? Меня это раздражает. Вот другие попаданки, о которых я читала, нечисть рубят, колдуют, сражаются за мир во всем мире, а я обычная сводница. Как там Аллочка из «Универа» говорила — полный пипец! Я вздохнула:

— Я берусь за Ваше дело. Предупреждаю, беру продуктами, а не деньгами. На ту сумму, которая мне положена, купите продукты по списку и привезете. Это по окончании дела. Теперь давайте всю информацию по делу и уговоримся, где я смогу передать Вам перстень. — Парень мне еще минут сорок выкладывал все, что ему было известно об этой даме, кто живет с ней, где живет, как к ней можно подобраться и прочее. Дал деньги на проезд. Позже проводив его, я стала сразу готовиться к поездке. Заранее предупредив соседку, что меня долгое время не будет, чтобы присматривала за домом и скотинкой. В этот раз Велму оставляла дома.

Выехала как всегда рано утром с Михой. Он ехал на ярмарку, вез избыток урожая, а я к нему на повозку села, оделась как обычная деревенская баба, правда свою дорожную одежду взяла с собой. Взяла и сухпаек, кой-какие травы и настойки. Словом, да здравствуют приключения!

Через пару дней после моего отбытия на крыльцо моего дома взошел эльф. Он убедился, что дом крепко заперт, а меня нет. Нашел соседку, которая сказала, что я уехала на очередное дело, прибуду нескоро, что ничего я не рассказывала о возлюбленной принца, как и о принце не вспоминала. С тем и отбыл. Об этом я узнала, уже вернувшись с поездки.

Сейчас же я тряслась на тарантасе с Михой и болтала обо всем, кроме себя. Он был польщен, что я так просто с ним общаюсь. А мне лишь бы дорогу скоротать, язык-то без костей. Сам ничего не выспрашивал, но рассказывал новости. Потихонечку стала у него выведывать о поместье госпожи Иразии Милдрос. Оказалось, что оно находится достаточно далеко — около восьми дней пути, что баронесса — старая дева, что имеет большой дом и молодится, хотя уже разменяла пятый десяток. Так, я собирала по крупицам сведения о женщине, которую, фактически, собиралась ограбить. С одной стороны — ее жалко, пришла старость, а ни детей, ни племянников; с другой — нельзя на себе насильно женить юнца, все равно гулять будет от нее. Сомневаюсь, что брак им обоим доставит удовольствие.

К десяти часам уже прибыли в Вирнос, и я, попрощавшись с Михой, пошла искать оказию попасть в поместье баронессы. В ту сторону ехал обоз, присоединилась к ним, по пути составляя ложную биографию и ситуацию. Пришлось ночевать и в обозе, и просто в поле, приехала в поместье грязная и уставшая. Остановилась в трактире ближайшей деревни, надо дособирать сведения.

Заказав полдник, сняла комнату, первым делом вымылась, простирнула платье. После отдыха спустилась вниз поесть и пригласила хозяйку на разговор. Стала тихонько расспрашивать о поместье и его хозяйке. На мое счастье, трактирщица оказалась хорошей сплетницей и рассказала все, что только может знать человек о другом человеке с учетом того, что даже свечку, возможно, при некоторых делах держал. Итого, как я поняла, баронессу Иразию Милдрос не любил и не любит никто: истеричная, жестокая, себялюбивая, мстительная. Ради себя любимой готова даже убить. Горничных меняет чуть ли не каждую неделю. Любит нанимать молодых парней, которых потом пользует в постели. Сбежавшего жениха разыскивает уже давно, даже засылала в дом к его родителям человека, с требованием вернуть любимого и сыграть, наконец, свадьбу. Родители вежливо выпроводили представителя, ссылаясь, что сами не видели наследника уже более месяца. Кстати, сейчас баронесса ищет новую горничную. Все, завтра иду наниматься госпоже Кобре (так ее назвала за глаза) в услужение. Надеюсь, в ближайшее время выкраду этот перстень. Спрятать могу в пространственном кармане сумки.

Поместье Замок роз было необыкновенно красивым, особенно с парадного подъезда. Меня встретила замученная экономка. Выслушала мою историю, указала каморку и познакомила с двумя другими горничными. Предупредила, что госпожа суровая, может и побить. Отвернувшись, осклабилась, пусть попробует ведьму побить, если не боится последствий. Короче, приняли в горничные, выдали одежду, выделили каморку. После обеда сразу отправили на уборку комнат. Прихватив ведро с водой, тряпку и веник поднялась на второй этаж особняка. Пока мне доверили только гостевые спальни. Вычистила три, трижды спускаясь и поднимаясь с ведром. Перед ужином встретилась с хозяйкой. Поклонилась ей, но она будто и не видела меня. Что ж это очень хорошо, проблем меньше.

В течение недели я умудрилась собрать довольно сведений о госпоже и практически с ней не встречаться. Теперь точно знала, что перстень она носит или на пальце, или на цепочке, но он непременно с ней. Для меня возникла проблема, чем его заменить так, чтобы она и дальше продолжала тешиться. Весь мозг набекрень вывернула, но не придумала, пока не помог его величество случай.

Произошло это так. Я работала в поместье уже недели три, когда однажды перед обедом к нам пожаловал пожилой мужчина лет 60-ти импозантной наружности. Наша Кобра (с легкой моей руки все начали так назвать баронессу) встретила его с вежливым, но недовольным видом. Однако это его нисколько не расстроило, и он продолжал вести себя совершенно спокойно, естественно. Я даже позавидовала его стойкости. Было видно, что наша Кобра скрипит зубами, но вынуждена улыбаться и принимать его. После обеда он ушел, а наша госпожа начала буйствовать: вначале разоралась на свою горничную, даже ударила ее, потом на садовника, затем просто на всех и вся, точно как цепная шавка. Тьфу, не баронесса, а клиент психбольницы в раздрае. Пришлось напоить ее снотворным и отключить. Уже сидя за ужином, я спросила у Симоны, экономки:

— Что это приключилось с нашей Коброй? И кто этот красивый мужчина? — Обслуга переглянулась и рассмеялась. А Симона ответила:

— Этот мужчина — граф Дуартий Морент. Его Сиятельство когда-то, очень давно, дал в долг большую сумму денег отцу баронессы. Тот много играл в азартные игры и проигрывал баснословные деньги. Так вот, барон вовремя не смог вернуть, отдал документы на поместье и прилегающие к нему угодья, договорились отдавать частями. Пока барон был жив, долги отдавались своевременно, но когда умер баронесса не хотела отдавать долг отца. Строила истерику и прочее, пока граф не явился и не потряс бумагами на поместье перед ее носом. А она, оказывается, искала их в кабинете почившего. Вот и прошлось ей волей-неволей выполнять долговою расписку отца. Когда граф овдовел, предложил ей стать его женой, но она категорически не захотела, пообещав, что будет и дальше выплачивать огромнейший долг своего папаши.

Я протянула с сожалением:

— Ну и дура, могла бы выйти замуж за подходящего мужчину. Красивый, умный, богатый. Она же так замуж хочет. Зачем ей молокосос? — Сидящие за столом переглянулись, ответила та же экономка:

— Красивый-то красивый, но уж какой он жмот, кто бы только знал. Да и детей у него куча, как законных, так и внебрачных. А так поместье у него в лапках осталось бы. Глядишь, кому-нибудь из бастардов повезло, даже имя бы перепало. Но, честно сказать, Его Сиятельство действительно увлечен госпожой Иразией. И если кто из мужчин в состоянии справиться с Коброй, то только он.

Дальше разговор перевели на другие темы, а я намотала сведения на ус. Стала размышлять над этой информацией, когда уже легла в постель. И пришла к такому выводу, что мне нужно поговорить с его Сиятельством. Даже заключить с ним некое соглашение. Да, так и надо сделать!

Прошло еще около недели, и граф вновь пожаловал к нам в поместье. Госпожа также недовольно встретила его, но в любезности не отказала. Они погуляли по огромному розарию, отобедали, и когда граф раскланялся и пошел к своему экипажу, я осторожно выскользнула за ним. Он садился в свой экипаж, а я подошла к нему и вполголоса сказала:

— Мой господин, Ваше Сиятельство, разрешите обратиться к Вам? — он повернулся ко мне, показывая, что слушает. — Мне есть, что Вам сообщить о госпоже и даже, если Вы позволите, помочь Вам, но это нужно сообщить наедине, без посторонних глаз. Разрешите последовать за Вами в экипаж? — Граф залез в экипаж и позволил тоже самое сделать мне. Стукнул по стенке кареты, экипаж тронулся и он сказал:

— Слушаю.

— Ваше Сиятельство, не в моих правилах слезать в чужую жизнь, однако, я случайно узнала, что мои намерения перекликаются с Вашими. Позвольте узнать, Вы еще жаждете увидеть госпожу Иразию своей драгоценнейшей супругой? — Граф усмехнулся:

— Положим. И?

— Вы, наверное, слышали, что госпожа выкупила перстень молодого человека и настаивает на его женитьбе на своей особе. Мне необходимо добыть этот перстень. Снять смогу, только похищение расстроит баронессу, а вот если вместо этого перстня, я подложу Ваш, Вы станете ее женихом.

Граф с улыбкой, но уже заинтересованно слушал меня и тут же возразил:

— Она сразу же отдаст мне мой родовой перстень, как только я заявлю на нее свои права.

— А Вы поступите хитро, так, чтобы она не почувствовала подвоха. А именно…. — дальше я ему в течение часа объяснила, как и что делать. В конце он сказал:

— Если я Вам отдам родовой перстень, а Вы будете меня шантажировать, как Иразия своего «жениха»? — Я улыбнулась и ответила:

— Ваше Сиятельство, Вы, безусловно, привлекательный мужчина, только я свою свободу ценю намного выше. Кроме того, готова поклясться на крови, что именно Ваш родовой перстень окажется вместо злополучного на руке или груди баронессы, а дальше будет зависеть от Вас, как хорошо Вы сыграете. — Граф на некоторое время задумался, потом решительно сказал:

— Едем ко мне в поместье. Я возьму Вашу клятву и дам перстень.

Мы подъехали к дому графа, и отправились в кабинет, где я дала ему клятву, что только собираюсь забрать перстень злосчастного паренька, а его поместить вместо прежнего. И затем он вручил мне перстень со словами:

— Как только исполните задуманное, передадите для меня весть через ювелира «Золотой ветки», скажите, что украшение подошло госпоже, и она довольна. И еще, если Вам это удастся, награжу. — Затем мы распрощались и меня отвезли обратно. Благо, что меня за эти два часа никто не хватился.

Я принялась тщательно готовиться к операции. Нужно было сильно выбесить Кобру, чтобы на законном основании налить ей снотворное. Благо долго повода ждать не пришлось. Даже более того, моего вмешательства не потребовалось. Прошло четыре дня. Пришло письмо о том, что надо в этом месяце заплатить долг. Как же она поносила несчастного графа и своего покойного батюшку, швырялась и орала! В итоге велела выдать энную сумму и отвезти графу, и продолжила лютовать. Кое-как мы ее успокоили, а экономка отнесла чай со снотворным, которого по моему совету налила больше, потому что я ей сообщила, что госпожа буйствует, а если не заснет, то нам конец. Не знаю что, но налили снотворного больше. Едва мы помогли ей раздеться и уложили в кровать, как она захрапела. Я отметила, что объект на цепочке.

После ужина все разбрелись по комнатам, а я с графским перстнем тихо прокралась в комнату госпожи, которая храпела, как конюх. Отцепить застежку было достаточно трудно, но вот родовой перстень юного обормота у меня, и я аккуратно вдеваю перстень графа со злорадной улыбочкой. Хотела замуж? Пожалуйте! После работы, прихватив добычу, тихо выскользнула из комнаты Кобры и отправилась спать, положив добытое в пространственный карман своей сумки. Оттуда только я могу его вытащить.

На следующий день сбегала к ювелиру и оставила сообщение для графа. Теперь вся жила в предвкушении развития этой авантюры. Его Сиятельство пожаловали на следующий день часам к десяти утра. Баронесса злилась, но держала себя в руках. Граф был любезен и наигранно печален. Заметив меня за шторками, незаметно подмигнул и начал:

— Леди Иразия, мне хотелось бы Вам помочь. Вы столько лет безукоризненно выплачиваете долг Вашего покойного батюшки, что у меня больше нет иного пути. — Кобра вылупилась на графа с недоверием и подозрением. — Вы не правы по отношению ко мне. Я готов хоть сейчас заставить Вашего нареченного, чей родовой перстень Вы столько времени носите, выполнить свои обязательства перед Вами и жениться на Вас. — Ошарашенная баронесса спросила:

— Как? Каким образом?

— О, это не столь важно. Я уверен, что Ваш жених будет в восторге взять Вас в законные жены, уж поверьте. Только я хочу быть уверен, что и Вы готовы к этому браку. Согласны ли Вы на этот брак, госпожа Иразия, скажите, чтобы потом не было недоразумения? — Она торопливо сказала:

— Да, да, конечно, я согласна на брак… — граф благоразумно перебил ее, чтобы она не договорила имя жениха.

— Хорошо, мне этого будет довольно. Я приведу Вашего нареченного, если надо, то приволоку и заставлю сдержать обязательства. Прошу Вас подготовиться к венчанию и приехать в храм. Позвольте откланяться, — и ушел.

Кобра не знала, что и делать, то ли радоваться, то ли плакать. Потом кликнула нас, служанок, и велела срочно помочь привести ее в порядок, надеть подвенечный наряд и переодела перстень на палец. Сказано — сделано. За полтора часа мы сделали ее невестой. Экипаж графа подъехал к дому и сам граф отвел нашу госпожу в ее белоснежную карету, уверив, что едва она появиться в храме, жених будет уже там. Я и еще одна горничная поехали вместе с Коброй, чтобы поправить наряд у храма. Экипаж графа следовал за нами.

В храме служители все приготовили к бракосочетанию, священнослужитель ждал у алтаря. Мы помогли госпоже, оправили наряд, фату опустили на лицо. Я сложила фату-вуаль так, чтобы ей было достаточно плохо рассмотреть жениха. Граф подвел ее к алтарю и спросил:

— Баронесса, Вы действительно уверены, что готовы стать супругой Вашего жениха? — Она раздраженно ответила:

— Да, граф. — Он удовлетворенно качнул головой и сказал священнику:

— Начинайте брачный обряд, — и отошел чуть в сторону. Священник начал обряд венчания. Говорил в общей форме — брачующиеся, очевидно, по наущению графа, позже назвал имя баронессы и одно из имен графа. Невеста напряглась, но когда ее просили, согласна ли она, ответила «да». Она сняла родовой перстень теперь уже мужа и надела ему на палец, а он надел ей точно такой, но женской. Молодому мужу разрешили снять фату невесты и поцеловать ее. Граф невозмутимо снял фату и поцеловал ошарашенную Кобру. Она завизжала и упала в обморок. Граф пожал плечами, поддерживая жену, и сказал:

— Постоянно так нервничает, — объяснил он священнослужителю. Тот понимающе качнул головой, а граф вынес молодую супругу, посадил в свою карету и сказал служанке. — Залазь, будешь пока прислуживать госпоже. — Особой радости она, конечно, не изъявила, но противиться воли теперь уже своего господина не могла. Оставшись у кареты с графом, поздравила его с браком. Он усмехнулся:

— Вы меня удивили. Я столько лет добивался этого, а Вы смогли сделать в несколько дней. Вот, — он протянул кошель с деньгами, — такая работа должна быть достойно оплачена. До свидания, госпожа Иларианэль! — вскочил в карету, и через несколько секунд карета скрылась с глаз. Белая карета Кобры осталась сиротливо стоять у храма. Я села в нее и сказала кучеру:

— Трогай в поместье, там дождемся решения господина. — Покатили обратно в поместье. Улыбнулась последним словам графа, все-таки навел справки обо мне, молодец. А полученные деньги — это ведь не за лечение, а за содействие в браке. Да и не напасешься пищи, испортиться же. Пусть будут про запас. Только у Мриши буду держать.

Уже в поместье сообщила, что их новый господин граф Дуартий Морент. Попросила экономку рассчитать меня, потому как нашла более выгодное место. Симона уговаривала, но я сказала ей тихо:

— Я только что узнала, что беременна. Меня жених ждет. — Она улыбнулась, поздравила и рассчитала.

Утром нашла оказию и отправилась на перекладных домой. Очень устала в дороге, не говоря, что беременность стала радовать своими «прелестями». В Вирносе отдала перстень молодому человеку, который от радости чуть не плакал, закупил все, что я указала, и отправил извозчиком (Михой), которого сам нанял, по моему совету, ко мне домой.

Вернувшись в деревню, поняла, что сейчас хоть срок и небольшой, но стоит поберечься. Теперь брала только простые заказы, а больше людей лечила, делала снадобья. Так прошло достаточно много времени. По мере того, как рос живот, все больше и больше распускала платья. Соседи и больные меня особо не разглядывали, да и со стороны выглядела, как просто располневшая. О своем принце больше ничего не слышала, кроме того, что он все время откладывает обручение. Не скажу, что это меня не радовало, однако и большой надежды я не питала. По-дурацки мы все-таки расстались.