Экзотеррика: прорыв

Глава 9 Интуиция

Диана опоздала на встречу на четверть часа.

Дарислав за это время чего только не передумал, даже то, чего не могло быть в принципе, – об измене подруги (вдруг Голубев смог подняться в её глазах выше), и еле смог отстроиться от ревности, когда увидел её, входящую в ворота Фрунзенского парка.

Она была одета не в стандартный рабочий костюм официала (который ей тоже прекрасно подходил), а в летний сарафан с россыпью васильков и туфли на высоком каблуке, и мужчины в парке, даже те, кто разгуливал с детьми, провожали ее взглядами.

«Моя!» – хотелось крикнуть Дариславу, и он с трудом удержал смех, бросаясь к любимой и протягивая ей букетик ландышей.

– Прости, Дианочка, я был не прав!

Лицо Дианы разгладилось, хотя она не преминула ответить с нарочитой строгостью:

– Иногда ты становишься невыносим, Волков.

– Знаю, – поспешно и покаянно согласился он. – Иногда заносит. Давай посидим в кафешке? Мне к трём надо быть на космодроме, Забродин собирается перед стартом проинструктировать отряд.

Диана понюхала цветы, закрыла глаза на мгновение.

– Мой второй любимый запах.

– Помню, первый – лесная земляника. Плюс духи «Бриллиантовая роса».

– Ладно, идём в твоё кафе, если это недалеко. – Диана огляделась. – Я здесь ни разу не была, надо же? Так вас хочет инструктировать сам Забродин?

Дарислав кивнул, беря её под руку.

Иван-Джаггер Забродин занимал в Правительстве России пост вице-премьера по космическому предпринимательству, возглавляя Комиссариат Агентства, и считался претендентом на смену премьера. Этому деятелю на ниве космобизнеса исполнилось пятьдесят лет, но какими особыми компетенциями он обладал, что вдруг резко пошёл в гору после выборов президента, никто не знал. Доходили слухи, что он, как и президент, выходец из Санкт-Петербурга, они вместе работали в Городской думе, дружили, после чего и начался карьерный рост Забродина. Дарислав встречался с ним на заседаниях правительства, и этот лощёный, болезненно самолюбивый, одевавшийся с иголочки человек ему категорически не нравился. Выдержать его манеру общения мог далеко не каждый сотрудник РКС и ЦЭОК.

Дошли до ближайшего кафе «Щелкунчик», обсаженного красивыми кустами с красной корой, заняли места на веранде, напротив колеса обозрения, рядом с прудом, в котором плавали стайки золотых рыбок. Дарислав пошутил: хорошо бы поймать одну и загадать желание, и Диана с любопытством спросила:

– А что бы ты загадал? Чего хочешь?

– Хочу сыграть свадьбу! – неожиданно для себя ляпнул он первое, что пришло в голову. Неуверенно посмотрел на собеседницу: – Если ты, конечно, не передумала выйти за меня.

Она улыбнулась:

– Ты неоригинален. Мне предлагают выйти замуж чуть ли не каждый день.

Он нахмурился:

– Я серьёзно.

– Успокойся, не передумала. Просто в нынешние времена узаконенные отношения стоят мало.

– Не для меня.

– Хорошо, желание засчитывается.

– Тогда назначай срок.

– А ты когда хочешь?

– Да хоть сегодня.

– Через три часа ты улетаешь.

– Тогда сразу после возвращения. – Он накрыл её ладонь своей. – Может быть, это лишнее… но я люблю тебя!

Диана засмеялась, поцеловала его в щёку.

– Я тебя тоже. Копун знает это как никто другой. Помнишь, как мы бродили по его паркам?

– Ещё бы.

– Неужели это единственное твоё желание?

Дарислав собрался ответить, но к столу подошёл официант в коричневом костюмчике с белыми рукавами.

– Слушаю вас.

– Закажем?

– Мне латте и мороженое с карамелью, – сказала Диана.

– Мне россиано с горячим молоком и тройной порцией карамели.

Диана прыснула.

– Не жадничай.

– Я не жадничаю, просто люблю сочетание вкусов. Кстати, это ты меня подсадила на карамель.

Кофе принесли через три минуты, и Дарислав вдруг заметил, что официант другой. До этого был совсем мальчишка, скорее всего, видеофантом, а подошёл мускулистый парень – косая сажень в плечах, и его взгляд, брошенный на Диану, отозвался в душе Дарислава неприятной царапиной. Показалось, что у молодого бородача, подтянутого, широкого, цепкого, мелькнула в глазах угроза. Парень отошёл, пожелав клиентам приятного аппетита, и Дарислав, подняв палец и останавливая заговорившую подругу, спросил у терафима:

«Оцени-ка официанта, быстро!»

Личный секретарь, чип которого был выращен под кожей на виске (все сотрудники СПАС-центра и ФСБ носили таких секретарей), ответил через доли секунды:

«Живой человек, девиант, на семьдесят процентов себе на уме, защищён, но выполняет не свойственную для него работу. С большой вероятностью не официант. Во всяком случае, не профи».

«С чего ты взял?»

«Суетится, делает много лишних движений, чего-то ждёт, с кем-то переговаривается. И ещё он очень опасен».

«С чего ты взял?» – повторил вопрос заинтригованный Дарислав.

Терафимы создавались с зачатками личности, часто выносили близкие к человеческим эмоциональные оценки и ошибались редко.

«Настораживает, что работа для него не главное. И судя по моторике, он владеет рукопашкой».

«Самозащита?»

«Ох, едва ли, что-то чужое, типа капоэйры».

«Спасибо, дружище».

«Я бы на твоём месте подстраховался».

– Что? – наклонилась к нему Диана.

Дарислав глазами указал на официанта, выглядывающего из-за стойки бара, обратив внимание, что два работника бара за стойкой куда-то удалились.

– Сиди спокойно, но приготовься.

Диана сделала вид, что рассматривает меню в толще стола.

Похвалив себя за внимательность, Дарислав связался по менару[7] с дежурным оперативной базы ЦЭОК:

«Полковник Волков на связи, кто дежурит?»

«Девятнадцатый, товарищ полковник», – ответил кванк базы.

«Я в парке «Фрунзенский», кафе «Щелкунчик». Над нами висит какой-нибудь наш спутник?»

«Так точно, широтный АМ-1101».

«Оперативное сопровождение?»

«В двух минутах пятое УВД».

«Спецы есть?»

«В пяти минутах опорный пункт «Прямого контроля».

Дежурный имел в виду подразделение Федеральной службы безопасности, сеть которых была разбросана по всей столице после недавних событий с нападениями фриваров – так называли банды отморозков, не признающих никакой морали. В России их тоже было много, не говоря уже о Европе и Америке, откуда эти банды и управлялись.

«Объяви тревогу, наведи это подразделение на кафе, дай им мои контакты, пусть ждут».

«Выполняю!»

– Что случилось? – одними губами спросила Диана.

– Интуиция, – лаконично, таким же манером, ответил Дарислав.

Жестом подозвал официанта, убеждаясь, что оценка терафима близка к истине: работник кафе подошёл бы мгновенно, по взгляду, а этот чернявый армрестлер ответил только со второго жеста.

– Слушаю вас.

Дарислав отметил время вызова оперативников контроля правопорядка (минута прошла), показал на своё мороженое:

– Вы положили мне меньше карамели, чем я заказывал.

В глазах официанта мелькнула растерянность. Услышать претензии в свой адрес он не ожидал.

– Не может быть…

– Может! – сурово возразил спасатель (две минуты).

– Давайте я добавлю…

– Лучше замените порцию!

Официант забрал чашечку с мороженым, отошёл к бару.

Через несколько секунд менар в голове Дарислава выдал фразу:

«Полковник, мы на месте».

«Оглядитесь, в кафе дует неприятный ветер. – На жаргоне спецназа последние слова означали присутствие скрытых угроз. – У вас минута».

Неизвестный командир подразделения умолк.

Официант принёс мороженое.

– Продожение заказа, – остановил его Дарислав. – Порцию творога и ещё одну чашку кофе.

– Россиано? – угрюмо поинтересовался качок.

– Латте.

«Засекли пятерых парней, – доложил командир спецназа. – Трое снаружи, двое, вместе с официантом, внутри. Вооружены».

Дарислав обозвал себя болваном, потому что не проследил за окружением сразу же, как только вышел из дома. Понадеялся на защитника, управляемого терафимом, который должен был сообщить ему о наблюдении.

«Узнаёте кого-нибудь?»

«Так точно, один в коридорчике – оберлейтенант ЧАК «Сириана» по кличке Лис».

«Вооружение?»

«Только холодное, ножи и клейконы».

«Странно, чего они хотят? Убить можно было обыкновенным дроном-камикадзе, не привлекая внимания».

«Значит, у них другие намерения».

«Транспорт?»

«На парковке только такси».

«Взять под контроль!»

«Взяли».

«Я не один, поберегите спутницу. Начнёте брать, как только я произнесу слово «спокойно».

«Принято».

К столу торопливо подошёл официант с порцией мороженого и карамели. Но вместо того чтобы поставить чашку на стол, он бросил её в Дарислава и левой рукой выхватил нож.

Дальнейшие события развернулись в течение нескольких секунд.

Диана, умница, не закричала и не вскочила, только отодвинулась от стола вместе со стулом.

Дарислав поймал чашку с мороженым, ухитрившись не испачкаться, и всадил её в физиономию официанта.

Парень ошеломлённо махнул ножом крест-накрест, ничего не видя (мороженое и карамель залепили ему глаза), после чего Дарислав легко выбил у него из руки армейский клинок-мономолик. Заточка лезвия этого ножа позволяла резать металл, и попади он по противнику, запросто мог отхватить руку или голову.

Но не молекулярно заточенное лезвие оказалось сюрпризом.

На правом кулаке официанта был закреплён предмет, который Волков сначала принял за кастет с когтями, на самом же деле противник имел суггестор «удав» скрытого ношения! Если штатные парализаторы для спецназа походили на револьверы, то львиная лапа с когтями над пальцами имела форму обыкновенной версии кастета.

Пришлось прыгать и перехватывать правую руку парня, пропуская её мимо себя и ломая кисть.

Официант утробно хрюкнул.

Но в этот момент из двух проходов вглубь кафе выбежали четверо мужчин разного возраста, также вооружённые ножами, и, заметив у одного из них такой же «кастет», что и у официанта, Дарислав не стал демонстрировать навыки рукопашного боя. Выпрямился, поворачивая официанта спиной к боевику с парализатором, одновременно сдёргивая у него с руки «удав».

– Спокойно, парни!

По залу и веранде заведения прошло движение, будто по ним метнулись призрачные струи нагретого воздуха. Каждая такая струя закончила траекторию у одного из нападавших, оставаясь невидимой, но ломающей интерьер помещений зеркальными сколами, и четвёрка гостей, не успев сориентироваться, с криками улеглась на полу помещений лицом вниз. Невидимые бойцы спецназа заломили всем пятерым руки, защёлкнули наручники, рывком поставили на ноги.

Четверо спецназовцев так и остались невидимками, экипированные в боевые костюмы «стоик», четвёртый отключил режим невидимости, превращаясь в крупногабаритного «терминатора» в шлеме. Откинулось забрало шлема, на Дарислава глянули внимательные серые глаза владельца.

– Лейтенант Ерохин, товарищ полковник.

Дарислав протянул ему руку, пожал ответно протянутую ладонь, передал парализатор.

– Спасибо.

– Не за что. Наблюдатели докладывают, что над кафе на высоте трёхсот метров висел флайт «Лексус».

– Таким образом они хотели скрыться.

– Так точно, но испугались нашего «Ауруса» и сбежали.

– Забирайте этих неучей, допросите, узнайте, чего хотели. И понаблюдайте за кафе полчаса.

– Слушаюсь. Странно, что они сразу не применили «удавы». Мы бы всё равно успели, но вас они бы отключили.

– Мне тоже показалось это странным. Доброго дня.

– Мы ещё встретимся, полковник, – процедил сквозь зубы один из задержанных, единственный, кто носил армейский камуфляж и был вооружён вторым «удавом». Он был мал ростом, остронос и сильно косил глазами-маслинами.

– Ну, это вряд ли, – усмехнулся Дарислав. – У нас с такими, как ты, строго, посидишь на зоне лет пять, успокоишься.

– Я итальянец, у меня дипломатическое прикрытие. Так что лучше отпустите во избежание скандала.

– Это уже как решит суд.

Спецназовцы уличного контроля ФСБ увели пятёрку парней, так и не понявших, что произошло.

Дарислав обнял вставшую Диану.

– Вот ведь уроды, а? Мне в голову не могло прийти, что на нас могут напасть средь бела дня. Ну, не идиоты? Даже фривары боятся, зная, что их просто отстреляют.

Диана покачала головой:

– Тут что-то не так. Для такой акции нужна веская причина.

– Сядем, доедим? Жалко продукт.

Она подумала.

– Честно, пропало желание. Но почему бы и нет, в конце концов? Пусть видят, что мы не боимся.

– Думаешь, за нами следят?

– Уверена.

– Это мой прокол. Расслабился перед отбытием. После гибридной войны с Украиной и Евросоюзом живём всё-таки в неблагополучном социуме. Тем более что санкции с нас так и не сняли.

Они сели за стол. Подбежали сразу две официантки, защебетали наперебой, извиняясь и предлагая заменить кофе и мороженое. А потом и вовсе отказались принимать оплату.

Диана зацепила ложечку мороженого, положила в рот.

– Вкусно.

Он сделал то же самое.

– В последний раз мы с тобой ели мороженое перед отправкой Копуна. Ты что-то сказала о причинах нападения.

– Причина очень проста: кто-то узнал о найденных артефактах в Ланиакее, о посыле туда экспедиции и хотел выяснить подробности от руководителя, то есть от тебя.

– Нелогично. Если они узнали о предполагаемом рейде, а это скорее всего компания чёрных археологов-потрошителей, то из этого же источника узнали бы и детали рейда, не рискуя.

– Тогда вот тебе другой вариант: хотели убрать физически.

– Во-первых, почему именно меня? За что? Я не охотник за маргиналами. Ну, убрали бы, меня тут же заменили бы. А второе, почему они так глупо провели операцию? Хотели бы убить, убили бы с помощью нанодронов.

– Разве у тебя нет защитника?

– Атаку облака наномашин он не сдержит.

– Может быть, хотели заменить главу экспедиции на своего человека?

– Это ближе к истине, хотя и это не делается с помощью клевретов ЧАК, могли бы нанять и боевиков ЧВК.

– Предложи свою версию, – рассердилась она.

– Экспедицию просто хотели задержать.

Диана задумчиво занялась мороженым.

– Снова интуиция?

Он засмеялся:

– Как оказалось, интуиция меня иногда подводит.

– Знаешь, что следует из твоей догадки?

– Слушаю.

– Не удивлюсь, если к Ланиакее отправится и компания… как ты её назвал?

– «Сириана».

– И компания «Сириана». Так что тебе придётся в Пузыре держать ушки на макушке. Эти упыри не остановятся ни перед чем, чтобы завладеть боевым роботом прошлых цивилизаций. Жаль, что Копун не может полететь с вами.

– Голубев обещал присоединиться с ним, – пробормотал молодой человек. – И с тобой.

Она сморщила носик, подозрительно посмотрев на спутника:

– Снова начинаешь?

Он стушевался.

– Он сам так сказал. Да ещё подмигнул при этом, красавчик-сердцеед.

– Раскатал губу, зная моё к нему отношение, – улыбнулась Диана. – Ему никто не позволит использовать Копуна как машину Мёртвой Руки.

Дарислав хотел напомнить ей, что Голубев имеет гораздо больший вес как контрразведчик, но промолчал, не желая доводить разговор до новой ссоры.

Через полчаса они допили кофе, и Дарислав вызвал служебный экипаж, который доставил пару к метро.

Речь Ивана-Джаггера Забродина на космодроме длилась ни много ни мало двадцать две минуты.

Дарислав проклял вся и всех, кто позволил этому функционеру выступать, но вынужден был бессильно слушать наставления, взятые Забродиным из инструкций СПАС-деятельности в космосе и даже из знаменитого СРАМа. Освободил всех слушателей от продолжения речи опоздавший на церемонию старта премьер Правительства Михельсон, с виду добрый дядечка с широким мясистым лицом Санта-Клауса и белой бородкой. Но этот дядечка насаждал цифровизацию в России такими темпами, что не приходилось сомневаться, что лет через семь страна станет монолитной цифровой платформой для рождения матричной компьютерно-постбиологической цивилизации, в которой каждый человек будет играть роль элемента системы.

Дарислав подумал об этом мимолётно, вспомнив слова Шапиро, но тут же забыл об этом, так как наконец Забродин закончил выступление (прямо на поле космодрома, у трапа фрегата «Великолепный», заставив быть при этом даже капитана корабля Дроздова), и можно было занимать места в космолёте.

Однако пришлось выступать и Волкову, потому что Забродин дал слово и ему. Злой от долгой церемонии, которую Дарислав считал лишней, глава экспедиции тоже выдал речь, но совсем короткую.

– Миссию считаю выполнимой, – произнёс он, – при всех дополнительных тревожных обстоятельствах, поэтому прошу всех сконцентрироваться на стоящих перед нами задачах. Но я верю в успех и желаю, чтобы мы вернулись с победой!

Ему поаплодировали, Диана обняла, не в силах сдержать грустное выражение лица, и экипажи двух кораблей поспешили к своим совершенным, зализанным фрактальной геометрией машинам: с «Великолепным» отправлялся и корвет «Сахалин» с капитаном Америго Кучиным. Корвет должен был сопровождать корабль Дроздова до границ Млечного Пути, а затем выполнять собственное задание.

Фрегаты вовсе не походили друг на друга, как ракеты прошлого века, и были красивы каждый по-своему. Душа пела, когда Дарислав рассматривал их и ощущал их мощь и надёжность. Летать на таких чудесных аппаратах было лестно для любого космолётчика.

Экипажи кораблей были стандартными, а вот состав пассажиров они имели разный и служебные задачи решали неодинаковые. На «Великолепном» разместились девять экспертов, преимущественно специалисты в области безопасности и главные квалификаторы экспедиции: Шустов, как начальник исследовательского отряда, и командир спецгруппы безопасности ЦЭОК майор Сабуров.

В прошлом рейде к планете Пушистая академик чуть не погиб, попав вместе с капитаном Дроздовым, командиром фрегата «Великолепный», и своими коллегами под психоэнергетический удар «сошедшего с ума» защитника планеты – машинного интеллекта на основе крошечных «компьютеров» – наноботов. Но медикам удалось спасти космопроходцев и быстро вернуть их к работе, тем более что мотивация у Игоря Ильича имелась: Реестр Мёртвой Руки открывал перед исследователями невероятные горизонты. Поэтому когда встал вопрос об экспедиции к Ланиакее, Шустов сделал все возможное, чтобы его научная группа была определена на «Великолепный».

Коллектив же на борту «Сахалина» был поскромнее: шесть человек, все с учёными степенями, от самого молодого участника, тридцатидвухлетнего Васильченко, тем не менее доктора медицинских наук, до старейшего, девяностолетнего академика Белибея Асланбекова, профессора, доктора исторических наук и археокриптолога. По пути корвет должен был завернуть к системе Траппист-Белая и снять отработавшие там беспилотники.

Мест в жилых зонах кораблей хватало, и все пассажиры заняли места в каютах, имевших защитные ложементы.

Шустов и Сабуров расположились в своих каютах.

Дарислав занял кресло на посту управления фрегатом, за спиной капитана Дроздова:

– Поехали? – обыденным тоном спросил капитан.

Дарислав, испытав невольное волнение, с любопытством посмотрел на Дроздова.

– Вы в самом деле не испытываете никаких эмоций, Вильгельм?

– Почему, переживаю, – спокойно ответил Дроздов. – Но уже вряд ли сосчитаю, сколько раз я командовал «поехали». Господа, прошу пристегнуть привязные ремни, взлетаем.

Это была, конечно, шутка, но её ждали и дружно посмеялись.

По стенам поста управления, представляющего собой оконечные устройства интерфейса фрегата, метнулись ручейки зелёного света, стекая к плинтусам вспышечными символами и цифрами.

Однако внезапно заговорили динамики поста:

– Капитан Дроздов, впустите ещё одного пассажира.

Дроздов посмотрел на Волкова, приподняв брови.

– Что?! – вырвалось у Дарислава. – Кто говорит?!

Виом показал лицо Забродина.

– Я! – веско проговорил он. – Вас что-то не устраивает, полковник?

– А моё мнение для вас неважно?!

– К вам присоединяется господин Шапиро.

– Какой ещё гос… – Дарислав осёкся. – Шапиро?! Он же в госпитале…

– К сожалению, не удержали. Капитан Дроздов, откройте шлюз.

– Это задержит старт, – дипломатично сказал капитан.

– Никаких возражений! Решение принято на правительственном уровне!

– Кукарача! – выговорил Дарислав.

– Что вы сказали, полковник?

– Ничего, это я говорил не вам.

Через десять минут в рубке появился физик Шапиро, облачённый в синего цвета кокос. Шлем он держал в руках. Сопровождал его бортинженер Рома Филин.

– Прошу прощения, дамы и господа, – весело проговорил гость из неимоверных далей другой Вселенной.

Дарислав мимолётно подумал, что ещё полгода назад скажи ему кто о возможности достичь ближайшей Вселенной, он покрутил бы пальцем у виска. Но Копун с делегацией землян действительно побывал в «запутанной» на макроквантовом масштабе «соседней» Вселенной и обнаружил там такую же Вселенную, отличающуюся не уровнем развития, а деталями дополненной реальности, как сказал бы специалист по информационным технологиям, имея в виду разные треки прогресса Вселенных после отделения их друг от друга по законам Мультиверса.

– Вы же ещё не совсем здоровы, – воскликнула Таисия Котик, оператор систем защиты фрегата. – Зачем так рисковать?

– Ничего не случится, – отмахнулся Шапиро, не теряя весёлого вида. – Да и лежать в клинике в то время, как намечается такое грандиозное путешествие, я не имею права. Где мне присесть?

– Займите свободную каюту, – сказал Дарислав, вставая и подавая руку гостю. – Все ваши коллеги уже определились.

– А здесь нельзя?

– Юра, вынеси «раскладушку», – сказал Дроздов.

Первый навигатор «Великолепного» Рушевский переговорил с Твердыней, и рядом с боксом Дарислава из стены вылепилось кресло, неотличимое от ложементов экипажа.

– Прошу.

– Вот спасибочки этому дому, – благодарно осклабился Шапиро, занимая «раскладушку», как называли космолётчики запасной защитный комплекс.

– Помочь? – спросил Рома Филин, видя, что новый пассажир изучает оборудование кресла.

– Спасибо, разберусь. – На груди и плечах физика защёлкнулись компенсационные пояса, из спинки кресла выдвинулся кольчатый патрубок с чёрной нашлёпкой, но завис.

– Наденьте шлем.

– Ах, да. – Шапиро торопливо нацепил шлем, и аппаратура ложемента запеленала его как младенца «пелёнками» контроля.

– Я готов.

Дроздов, без шлема, оглянулся на трио ответственных квалификантов:

– Командир?

Дарислав сел на место.

– Поехали, Вильгельм.

На посту ничего не изменилось, но панорама космодрома вдруг ухнула вниз, и виомы выдали картину космоса с рисунком немигающих звёзд.

Огненное крыло солнечного света справа смахнуло космический пейзаж, но фрегат повернул, и световой поток исчез.

– Первый! – сказал Дроздов, имея в виду первый прыжок.

Дарислав едва успел послать Диане воздушный поцелуй, как сознание ускользнуло от него.

«Великолепный» ушёл «на струну», не дожидаясь стандартной процедуры переклички с космодромным компьютером.

Состояние эйфорической темноты длилось доли секунды. Во рту стало сухо. Дарислав сглотнул, открыл глаза.

Все экраны поста управления показывали звёздную бездну. Лишь левее фронтального виома светился красивый кустик, вплетаясь в паутину скопления. Это была родная галактика Млечный Путь и её соседи – Магеллановы Облака и ещё с десяток таких же мелких, видимые с расстояния в сто тысяч световых лет.

– Контроль! – предупредил компьютер, хотя космолётчики и без этого знали свои обязанности.

– Всеволод, как вы? – спросил Дарислав.

– Всё в порядке, – отозвался Шапиро. – Мне врачи насовали разных пилюль, сижу, жую.

– Давление сто восемьдесят на сто, – доложил Твердыня озабоченно, контролируя состояние физика. – Пульс девяносто, сатурация восемьдесят семь процентов. Рекомендую профилактический укол антишока.

– Не надо, – возразил физик. – Через пять минут всё придёт в норму. Меня подлечивают войдики.

– Кто, простите? – не поняла Марина Кочевая, второй навигатор фрегата.

– В своём мире я контактировал с жителями войда. Ну, это долго объяснять, как-нибудь позже расскажу. И они оставили в организме свою систему поддержки. Я теперь, – он хихикнул, – наполовину войдик.

– Очень интересно! – искренне проговорил Шустов по интерсети. – Мне об этом не говорили.

– Я и не общался ни с кем на эту тему. Кто там у нас командует крейсером?

– Фрегатом? Твердыня… кванк… э-э, компьютер.

– Я понял. Похоже, эволюция компьютеров в наших метавселенных шла схожими путями. Хотя наши компьютеры называются инками, от слов «интеллект» и «комп». Твердыня, проверь-ка теперь моё состояние.

– Пульс семьдесят, давление сто пятьдесят на девяносто. Сатурация…

– Довольно, как видите, я почти в норме. Где мы?

– Прямо перед нами Млечный Путь, за нашей спиной – Великая интергалактическая Стена.

– Покажите.

Звёздная бездна поехала справа налево, и пост управления залил призрачный свет тысяч звёздных скоплений, складывающихся в настоящую ажурную стену. Это была масштабная звёздная флуктуация, включающая тысячи галактик, но невидимая с Земли из-за того, что для жителей планеты она пряталась за коловоротом Млечного Пути. Длина Стены достигала двухсот миллионов световых лет.

– За Девой, – задумчиво проговорил Шапиро.

– Что? – не расслышал Дарислав.

– Наша Местная группа галактик расположена на краю скопления Девы. Его центр находится в пятидесяти миллионах световых лет от нас. Стена ещё дальше.

– У вас она тоже имеется?

– Совершенно верно, такие флуктуации, как правило, рождаются ещё до инфляции и уж абсолютно точно – до всяких галактических войн. У нас есть ещё пара Стен примерно таких масштабов, плюс Великий Аттрактор.

– У нас тоже.

– Да, но я тут полистал вашу информатуру, ваш Аттрактор хоть и является выступом врезавшейся в вашу соседней метавселенной, куда, кстати, устремляется поток галактик, но не стал, как наш, порталом для вторжения цифровиков из этой структуры. А мы сражались с ними несколько лет.

– Каждому своя война, – философски заметил бортинженер.

– Рома, да ты у нас заправский спец по войнам! – фыркнула Таисия. – Буду теперь консультироваться с тобой.

– Давно пора, – не обиделся Филин.

– Интересно, в Стене есть базы Вестников? – задал навигатор вопрос, ставший риторическим. В разговорах космолётчиков он звучал часто при обсуждении Реестра Мёртвой Руки.

Дарислав вспомнил, как он с Дианой посещал Национальный космический центр в Филях, где десятки специалистов изучали копию Реестра Мёртвой Руки.

– В Реестре упоминаются две базы. Но вряд ли кто полетит туда в ближайшее время. Мы и так максимально загрузили свой космофлот.

– Узнают чёрные археологи – полетят, – сказал Шустов.

– Второй, – закончил разговоры капитан Дроздов, имея в виду второй прыжок.

Сознание людей поплыло в темноту без звёзд.

А потом фрегат вышел из «струны» в евклидово пространство, и виомы поста управления отразили ту же бездну, но расчерченную сотнями паутинок звёздных скоплений, сформировавших русло светящейся реки.

– Ланиакея! – с восхищением прошептала Марина Кочевая.

– Три миллиарда светолет, – добавил Твердыня бесстрастно. – До цели ещё пятьсот миллионов.

– Ну и прыгаем, не останавливаясь! – азартно подхватил оператор технических систем фрегата Дамир, брат Дарислава. – Не возражаете, товарищ полковник?

Дарислав мысленно показал ему кулак, призывая к сдержанности.

– Контроль! – скомандовал Дроздов.