Экстерминаторы. Стальной город

ГЛАВА 18

Падение метров с трех не причинило Джагу никакого ущерба, тем более, что еще в глотке тальмока он сгруппировался, защищаясь от ударов о всякие наросты, живо напомнившие ему пороги на реке. Вскочив на ноги, он тут же принялся стирать с себя песком крупные куски слизи, приставшей к лицу, волосам, одежде.

Уже задним числом он прикинул имевшиеся у него шансы на спасение и содрогнулся: он мог остаться внутри мертвого животного, запросто попасть под мачете потрошителя или оказаться раздавленным чудовищной тушей. Однако у Джага поубавилось оптимизма, когда он вспомнил о провале своей миссии.

Оглядевшись, он заметил, что вокруг никого нет, и задал себе самый логичный вопрос: сколько же времени он провел внутри тальмока?

Джаг прислушался, но не услышал никаких звуков, которые напоминали бы о недавней яростной перестрелке.

Он осторожно подошел к опрокинутому паланкину, порылся в куче хлама, рассыпанного рядом, и, к превеликой радости, нашел свой винчестер, а также полдюжины осколочных гранат.

Джаг успел сделать всего несколько шагов по тропе, когда впереди из-за волнистой линии песков вынырнула массивная туша тальмока. Это было последнее животное, замыкавшее караваи. Тания сидела на пороге паланкина, а Кавендиш шел внизу, время от времени оборачиваясь назад.

Второго тальмока нигде не было видно.

Дойдя до Джага, животное остановилось само по себе, без всякой команды.

— Что тут произошло? — спросил Джаг, помогая молодой женщине спрыгнуть с последних ступенек веревочной лестницы.

— Нам пришлось поделиться грузом, — скривившись, как от зубной боли, ответила Тания.

— После твоего ухода я спустился вниз, и мы попытались заткнуть чертову трубу, торчавшую из груди второго тальмока, — объяснил Кавендиш. — Вот тогда-то и началось настоящее светопреставление! Психи! Демоны! Они плевали на смерть! Мы попытались отбить атаку гранатами, но чем больше атакующих падало наземь, тем больше их рвалось на штурм! Мне даже показалось, что их ничуть не меньше, чем песка в этой проклятой пустыне! Тогда мы перешли на последнего тальмока, и нас тут же оставили в покое, словно мы и не существовали в природе!

— Им тоже пришлось поделиться, — сообщила Тания. — На втором тальмоке было больше всего Торов — восемь штук — и они решили, что им пока хватит и этого количества.

— Они дали нам уйти, не сделав ни малейшей попытки остановить, — продолжил разведчик. — Мы их абсолютно не интересовали. По меньшей мере в тот момент. Завладев восемью разрушителями, они положили начало своей очистительной армии, и для фанатиков это было самым главным. Должно быть, они считали, что остальных четверых отобьют уже без особых затруднений. Возможно даже, они подумали, что мы их сами бросим! — затем, указав на мертвого тальмока-вожака, Кавендиш добавил: — А ты действительно был у него внутри?

Джаг молча кивнул, потом неохотно произнес:

— Да. Но только все оказалось напрасно! Я не смог помешать потрошителю!

— И ты выбрался наружу! — с восхищением присвистнул разведчик.

Джаг хмыкнул.

— Внутри, знаешь ли, было не очень здорово! Правда потрошитель остался там.

— Он никогда не возвращается, — объявила молодая женщина. — Он всегда остается внутри. Таков обычай. Убив тальмока, потрошитель умирает внутри животного. Считается, что таким образом душа охотника смешивается с душой зверя, и в своей следующей жизни человек оказывается неуязвимым.

— Странный обычай, — сплюнул Кавендиш.

— Какие у вас планы? — спросил Джаг у Тании. — Здесь вы командуете, вам и решать.

Молодая женщина пожала плечами.

— А что мы можем сделать?

— Мы с Кавендишем не из тех, кому можно диктовать, как себя вести. Верно, Кав?

Разведчик скорчил смешную мину.

— Ну, если ты так считаешь…

— Вы ничего не сможете противопоставить Торам, — пробормотала Тания.

— Но мы могли бы попробовать.

— Ваша часть работы сделана…

— Не совсем, — вмешался Кавендиш. — Мы брали на себя обязательство провести караван до пределов пустыни Имако.

Джаг указал на последнего тальмока.

— Чего нам от него ожидать? — озабоченно спросил он. — Драться ему вроде не с кем…

— Он будет стоять здесь столько, сколько нам понадобится. Оставшиеся животные послушны, как овцы.

— Если мы вернем наш груз, он сможет унести его?

— Он смог бы унести и тяжелый танк, не то что наших Торов!

— Хорошо, — сказал Джаг. — Очень хорошо. А не перекусить ли нам, прежде чем мы возьмемся за дело?

Тания, Джаг и Кавендиш возвращались к месту схватки, идя параллельно тропе, протоптанной тальмоками.

Перед выходом в путь они, не торопясь, перекусили и сняли с тальмока гробы с телами последних четырех Торов, которых решили закопать в песок где-нибудь в сторонке, чтобы не оставлять их совсем уж на виду у первого встречного.

На пустыню опускался вечер. Тени постепенно удлинялись и обитатели песков выходили из своих дневных убежищ на ночную охоту.

Компаньоны шли по линии водораздела и время от времени взбирались на дюну повыше, чтобы определить свое местонахождение.

Когда они добрались до трупа второго, совершенно обескровленного тальмока, Джаг присвистнул.

— Ничего себе, — сказал он. — Кто бы мог подумать, что мой тальмок уйдет так далеко!

Вскоре они пришли к месту стычки. Кавендиш не преувеличивал, говоря об ожесточенности боя: десятки трупов устилали землю.

Идя по следам, оставленным победителями, Компаньоны углубились в дюны и, наконец, остановились перед довольно большим вымершим палаточным лагерем. Там и сям на земле между палатками валялись золотые блюда и кубки, кроваво посверкивавшие в последних лучах заходящего солнца, иная домашняя утварь, а также обломки кое-какой мебели. В тентах большинства палаток зияли огромные дыры.

Оставив Танию сзади для прикрытия, Джаг и Кавендиш со всей осторожностью вошли в лагерь и увидели там ужасающее зрелище. Под тентами палаток вповалку лежали выпотрошенные трупы мужчин и женщин, животы которых были вспороты от паха до грудины. Между ними попадались расчлененные трупы детей, а Кавендиш нашел тело беременной женщины, у которой ребенок был вырван из живота и удушен собственной пуповиной…

— Какой ужас! — только и смог вымолвить разведчик, стравив все, что не так давно съел. — Кто мог устроить такую гнусную резню?

За палатками валялись мертвые тела собак, верблюдов, лошадей. Земля везде была красной от крови. И уже отовсюду к месту пиршества устремились хищные насекомые, плотоядно поводя усиками и ища, во что бы вонзить свои жвала.

Внезапно поднялся ветер и ощутимо повеяло холодом.

— Скорее, друзья, чем враги, — сказал Джаг. — Эти безумцы так хотели воскресить Торов!

— Теперь-то ты в это веришь?

— Вряд ли человеческое существо способно так обойтись с себе подобными.

Дикий крик заставил их похолодеть от ужаса. Компаньоны бросились назад и едва не сбили с ног бледную как смерть Танию, бежавшую им навстречу.

— Торы! Там Торы! — в изнеможении пискнула она.

Монстры, действительно, находились метрах в ста позади нее. Они стояли в ряд, плечом к плечу, и их массивные силуэты четко вырисовывались на огненном фоне заката.

— От них веет злом, — с содроганием произнес разведчик.

И в самом деле, в каждом их жесте, в каждом повороте и наклоне головы, в мимике чувствовалась угроза. От этих черных силуэтов исходила столь же черная волна страха и неумолимости. Они олицетворяли собой Смерть.

Джаг выдернул чеку из гранаты.

— Это ничего не даст, — попыталась остановить его Тания.

— Я хочу убедиться в этом сам, — ответил Джаг.

Он отдавал себе отчет, что до сих пор по-настоящему так и не верил во всю эту историю, несмотря на множество подтверждающих ее фактов. Даже теперь, когда Торы стояли перед ним, Джаг не мог до конца избавиться от сомнений.

Без всяких эмоций, совершенно с бесстрастным лицом он метнул гранату, которая взорвалась под ногами у Торов, не причинив им ни малейшего вреда.

— Ну что? — спросила Тания.

— Мне это нужно было, — улыбнулся ей Джаг.

— А что теперь? — мрачно поинтересовался Кавендиш. — Очень умно! Ты же их разозлил!

Сильный порыв ветра подхватил с земли крупный песок и забарабанил им по тентам палаток.

Бросив вокруг себя испытующий взгляд, Джаг сорвал чеку со второй гранаты и бросил ее в группу экстерминаторов, на которых это, как и ранее, никак не отразилось.

— Ты чего добиваешься? — недоуменно спросил разведчик.

— Бегите! — шепнул Джаг. — Возвращайтесь к тальмоку! — затем, обращаясь к Торам, он крикнул: — Эй, вы! У нас есть еще четыре ваших приятеля! Но, если хотите, за ними придется сходить!

— Не слушайте его! — завопил Кавендиш. — Он просто не может, чтобы не повыпендриваться!

— Торы, вы трусы! — крикнул Джаг, и эти слова стали той последней каплей, которая переполнила чашу терпения монстров.

Не произнеся ни звука, все восемь экстерминаторов, как один, бросились в погоню за обидчиками.

Троица быстро мчалась по тропе, протоптанной тальмоками, сохраняя неизменным расстояние между собой и бандой Торов, которые бежали как-то неровно, механически.

— Что это на тебя нашло? — взорвался разведчик, когда они добежали до обескровленного тальмока.

— Я хотел убедиться, что они в самом деле живые.

— Ну, теперь-то ты это знаешь! Они живее, чем мы трое вместе взятые! Как, по-твоему, сколько времени мы сможем вот так бежать?

— Самое главное, — бежать дольше, чем они.

Разведчик чуть не поперхнулся.

— Они же неутомимы!

— На земле, возможно, но не на песке.

— Но они же проснулись!

— Свойства земли не постоянны. Рано или поздно они растратят весь свой запас энергии, к тому же гумус, которым их оживили, определенно потерял свои качества за время перевозки.

Очередной сильный порыв ветра принес с собой ощутимую сырость.

— Черт возьми! Сейчас еще и дождь начнется! — чертыхнулся Кавендиш.

— Не дождь, а буря, — поправил его Джаг.

— Бетонная буря, — подчеркнула Тания. — И не слабая. Нам стоит поднажать, если мы не хотим украсить дюны своими статуями.

Бегущие позади Торы начали отставать. Их движения становились медленными и тяжелыми. Расстояние между ними и людьми увеличивалось на глазах. Кое-кто из Торов уже едва переставлял ноги.

— Мы оставили их на дороге! — улыбнулся Джаг. — Буря застанет их еще тепленькими. Нам останется только вернуться и погрузить их, когда все закончится!

— А о нас-то кто позаботится? — забрюзжал Кавендиш.

— Мой паланкин достаточно велик, чтобы вместить всех троих, — решительно заявила Тания, — а двое мужчин сразу меня еще никогда не пугали!

И ветер унес вдаль их громовой хохот.