Экспресс отправляется в полдень

— А Колдырь как?

— А он уже давно не похож на свою картинку. Плащ новый, шляпу почистили, бороду подправил, подровнял… И бумажку я ему выправил, как твоему родичу — Степану. Прошуршите сквозь кордон легко.

— Спасибо, Васек!

— Да ладно, чего уж! Валите. Чтоб я вас через пять минут тут не наблюдал.

Хозяин обнял Колдыря и вытолкнул обоих посетителей за дверь. Улица не оставила без внимания двух респектабельных деловых людей из далекого пригорода. Полицейский притронулся пальцем к каске. Ньют кивнул с безразличным видом. Бандитского вида молодчики, то тут, то там подпиравшие стены в переулках, задумчиво смотрели вслед.

Биржа вербовщиков располагалась в двухэтажном здании почти в конце улицы. Дверь была массивной, обитой металлом. Дюжий охранник демонстративно держал арбалет на сгибе руки. На потертом поясе висели ножи.

— Второй охранник сидит на крыше, — шепнул Колдырь. — Старайся резко не дергаться.

— Ого!

— А ты думал!

Ньют подошел к двери. Из нее выдвинулся внушительных размеров лоток.

— Ваше оружие, господин. Прошу сдать все.

Охранник сказал это мягко, с улыбкой. Но от взгляда здоровяка повеяло могильным холодом. Ньют и Колдырь сложили в лоток арбалеты и пояса. Ящик втянули внутрь.

— Проходите, пожалуйста!

— Спасибо!

Внутри биржи было прохладно. Там стояли еще два охранника, но уже без арбалетов. К Ньюту, безошибочно угадав в нем главного, подошел небольшого роста человек и представился:

— Горячев Андрей, управляющий.

— Георг. Георг Ларионов. А это Степан, брат.

— Хорошо, идемте в зал. Какой товар вас интересует?

— Да как сказать… Расширяю хозяйство. Нужны низшие для обработки полей, за скотиной ухаживать… Помоложе, конечно.

— Товар дорогой, не залеживается. Вчера партию отправили по госзаказу. Будете платить или ждать аукциона?

— Время не терпит. Работать надо.

— Дело ваше, — покивал головой довольный управляющий. — Присаживайтесь за любой столик. Сейчас кофе принесут, а я подготовлю вам лоты.

Ньют и Колдырь плюхнулись в прохладные кожаные кресла. Машинист с трудом сдерживался, чтоб не дать человечку по довольной физиономии: его Вику этот коротышка считал только товаром. Радость же управляющего была, в общем-то, понятна. Низшие уйдут по максимально возможным ставкам плюс пять процентов. Это иногда бывало и в два раза дороже, чем можно было выручить на аукционе.

Из-за занавеса возникла обнаженная по пояс девушка в ошейнике и поставила перед гостями кофе. Напиток редкий, дорогущий, но учитывая суммы, которые клиенты готовы были заплатить, жадничать не имело смысла. Загорелись мощные лампы на сцене. Два служителя в черных костюмах выволокли упирающуюся негритянку. Управляющий дал минуту оценить девушку Ньюту и сообщил:

— Рекомендую. Очень сильная и достаточно молодая низшая. Проблема с характером только, но вполне может работать на каком-либо определенном участке, где ее можно приковать. Лот недорогой — двадцать пять монет.

Ньют вдруг узнал негритянку. Это была Сима! Попалась, амазонка. Хрена себе лот получается!

— Да, отберите пока. Я подумаю.

Управляющий кивнул и сделал знак рукой. Симу увели и доставили вторую девушку. Ника! Она шла покорно, словно заранее похоронила все надежды. Служители оставили бедолагу посреди сцены и отошли, давая возможность рассмотреть товар. Чуть подождав, управляющий встрял со своей рекламой:

— Достаточно умна, и покорная. Не слишком физически сильная, но выносливая. Хорошая полевая работница. Обойдется в тридцать монет.

— Да, к негритянке ее.

Колдырь чувствительно двинул локтем Ньюту по ребрам и зашептал:

— Дурило! У нас денег впритык.

— Отвали! Они когда-то меня спасли.

— А-а-а! — понимающе кивнул бродяга и больше вопросов не задавал.

Аукцион шел своим чередом. Ньют выбрал еще двух девушек, которые ему будто бы приглянулись, и прожектора погасли.

— Это все лучшие?

Управляющий кивнул.

— Сегодня у нас не так много низших. Вчера забрали много.

— Это госзаказ который?

— Да. Пойдете принимать решение сейчас?

— Пожалуй, да… Еще сперва хотелось бы осмотреть остальных. Вдруг еще что подберется.

— Да, конечно! Следуйте за мной.

Ньют встал с кресла и пошел за сцену, вслед за управляющим. Колдырь вальяжно развалился в кресле с чашкой кофе.

— Я тут побуду.

В запасниках Вики не было. Там находились женщины разного возраста. В основном, худые и низкорослые. В помещении рядом со сценой служители охраняли отобранный товар. Ньют подошел к негритянке. Та презрительно скривила губы.

— Не волнуйтесь, Георг! — вмешался управляющий. — Мы предоставим вам устройства для ее транспортировки.

Ньют повернулся спиной к управляющему и едва заметно подмигнул Симе. Темные глаза девушки сверкнули. Рот приоткрылся от удивления. Машинист чуть заметно кивнул. Сима подмигнула: узнала Ньюта. Подойдя к негритянке, он положил руку ей на плечо. Та покорно склонила голову. Управляющий открыл рот от удивления.

— Покупаю. И без устройств обойдемся. Она пойдет и так.

— Но как вы…

— Это фамильная тайна.

В отличие от Симы, Нике было просто безразлично, что происходит вокруг. Когда Ньют одобрил покупку, девушка покорно встала рядом с негритянкой. Теперь надо было попривередничать. У одной из девушек на ноге была плохо затянувшаяся рана, но ее замазали каким-то красящим средством. Ньют подманил пальцем управляющего и с укоризной ткнул в рану. Тот виновато развел руками.

— Извините, господин Ларионов. Бывает.

— Уберите!

Жалко, конечно, Но помимо недостатка средств для выкупа, вариант остаться для девушки был сейчас наилучшим. Ее теперь будут лечить, опасаясь слухов. Репутация превыше всего. А сейчас девушка бы тормозила отряд.

— Этих троих оденьте поприличней и накормите. Путь предстоит неблизкий.

— Прошу вас отобедать, Георг. Я думаю, что маленький инцидент с порченым товаром не заставит вас обратиться на другую биржу в следующий раз?

Ньют махнул рукой.

— Всем нам нужна прибыль. Главное, чтобы она не затмила взаимного доверия.

— Да, да, конечно!

Обед был отменным. Колдырь чавкал и вытирал рукавом рот, чем смущал Ньюта. Но управляющий только усмехался: чего требовать от деревенщины?

После обеда Ньют получил все необходимые бумаги. На улице им отдали оружие и привели связанных в цепочку красной веревкой трех девушек. Впереди была негритянка. Ньют подошел к ней и шепнул:

— Пошли, Сима!

Девушка улыбнулась и, обернувшись, скомандовала:

— Шевелитесь, девчонки!

Они шли по улице, и народ расступался, уважительно косясь на Ньюта. Но скоро будут поглядывать с подозрением: идти было далековато, на омнибус денег не хватало. Такой зажиточный землевладелец, передвигающийся по Городу пешком с низшими на поводке, — явление невозможное. Требовалось срочно поискать выход из создавшейся ситуации. Ньют заметил, что у тротуара мерно попыхивает трубой экипаж с крытым пассажирским местом. На сиденье мирно дремал возница.

— Надо его вырубить.

Колдырь кивнул, влез на машину и уселся рядом с возницей. Экипаж слегка качнулся на рессорах, возница поднял было голову, но тут же обмяк и сполз под скамейку. Колдырь сорвал с себя плащ и молниеносно накрыл парня. Он проделал все так мастерски, что никому и в голову не пришло заинтересоваться сценкой. В это время из магазина появилась дама с коробкой и забралась в машину. Ньют нырнул внутрь и, с ходу зажав женщине рот ладонью, сказал:

— Т-с-с, мадам, и останетесь живы.

Вслед за машинистом одна за другой забрались девушки.

— Сима, проследи, пожалуйста, за дамой. И нож возьми, на всякий случай.

Городская матрона, увидев нож в руках негритянки, закатила глаза, побелела, отчего румяна стали казаться кровавыми пятнами, и сползла на пол.

— Ты ее только не прирежь.

— Ньют, ты меня за сволочь не держи. Только ее надо будет где-то высадить.

— Да. Высадим поближе к выезду их обоих.

Ньют перебрался на водительскую скамейку.

— Колдырь, возница когда очнется?

— Я его так на полчасика вырубил примерно.

— Ясно. Двигай к девушкам, а я поведу.

— Знаешь, как управлять? Ах, да! Ты ж машинист. Пополз я, короче.

Агрегатом оказалось управлять совсем не сложно. Приборов был минимум. Манометр, термометр, индикаторы уровня топлива и воды. Рычаг тормоза, рычаг хода. И еще кривая ручка. Несколько секунд Ньют смотрел на странный рычаг, а потом сообразил, что аппарат не по рельсу едет и ему нужно поворачивать. Чуть поддав пару в поршни, машинист отпустил тормоз. Машина запыхтела и тихонечко поползла. Кривой рычаг стал дергаться в руках. Догадка оказалась верной: он для поворотов. Еще прибавив газу, Ньют двумя руками вцепился в руль. Повозка вполне уверенно двигалась по дороге. Увидев вдали выездной полицейский кордон, машинист потянул рычаг тормоза и убавил пар. Экипаж встал напротив переулка.

Пришлось им с Колдырем повозиться, чтоб незаметно увести в переулок даму и начавшего ворочаться водителя. Там связали их спина к спине новенькой ночнушкой, извлеченной из коробки. Чулки отлично подошли в роли кляпов. Теперь можно было без опаски двигаться через кордон.

— Пост Западных ворот, — пояснил Колдырь почему-то шепотом.

Теперь оставалось успокоиться и спокойно пройти проверку. Но какими бы ни были документы и прикрытие, все равно у Ньюта бешено заколотилось сердце, когда их остановили.

Хмурый страж требовательно протянул руку:

— Документы!

Ньют достал бумаги и отдал их полицейскому. Тот презрительно взглянул на девушек.

— Низшие. На поля везете?

— Да, господин полицейский, расширяю дело.

— Это хорошо. А машина откуда? Вроде бы городская.

— Я не… Ну…

Полицейский напрягся и положил руку на рукоятку арбалета. Из окна высунулся Колдырь.

— Брательник, дай ему бумаги из проката. Чего ты мычишь?

— Но…

— Господин полицейский, это из гаража "Олаф-прокат". Этот дурень бумаги там небось оставил. Возвращаться не хотели, и вот…

Блюститель расслабился и важно закивал:

— Придется тогда машину здесь оставить и пешком идти.

— Как же?

— Вот так, такие правила.

Ньют достал из кармана пять монет. Полицейский скривился. Пришлось отдать еще одну, последнюю остававшуюся пятерку. Монеты перекочевали в оттопыренный карман стража.

— Ладно, езжайте.

Агрегат перевалил через железную дорогу и шустро запыхтел по радиальной трассе. Ньют уже вполне освоился с управлением и позволял себе иногда обгонять тихоходные транспорты. Следовало как можно дальше уехать от города, пока владельцы машины не сообщили об ограблении.

Справа виднелась гладь моря. Идеальное полукружие огромного водоема, примыкающего к Городу, завораживало. По слухам, Город был построен над другой половиной моря, но проверить это по представлялось возможным. Ньют свернул на дорогу, идущую вдоль берега. За второй кордон соваться на машине не стоило. А здесь по пути было много разных поселков, в том числе и курортных, разделенных довольно широкими перелесками.

Взглянув на приборы, Ньют понял, почему на машинах далеко никто не ездит: воды осталось совсем немного. Горючее, впрочем, тоже не зашкаливало. Если учесть пройденное расстояние и что вот примерно сейчас водителя и его хозяйку освободят, получалось — догнать угонщиков полицейскому отряду труда не составит. Дотянув до самой широкой лесополосы, Ньют остановил экипаж.

— Все, прибыли! Вылезайте и идите в лес, я отгоню машину.

Когда пассажиры покинули салон, Ньют двинулся вперед, пока не отъехал метров на двести. Заехав на уклон, он затянул тормоз и осмотрел конструкцию котла. Кран слива нашелся прямо под котлом. Затем сдернув пломбу, потянул на себя рукоятку и отскочил. В землю со свистом ударила струя кипятка. Пар окутал котел. Через минуту все стихло. Ньют закрутил подачу топлива, отпустил тормоз. Машина начала набирать ход. Машинист спрыгнул и побрел к лесу, время от времени оглядываясь. С плеском экипаж въехал в воду и потихоньку пополз в глубину. Море сперва возмущенно бурлило, но потом успокоилось и приняло жертву. Над водой некоторое время виднелась крыша пассажирского салона и красный габаритный фонарик на кронштейне. Через минуту машина исчезла под водой целиком. Ньют вздохнул. Ему, машинисту, было очень жаль красивый экипаж с его паровой душой и лакированным деревом. Но нельзя было оставлять следы.

Колдырь с девушками ждали за деревьями. Сима подошла к Ньюту и протянула руку.

— Ты человек, парень! Извини за тот… Ну, помнишь, в общем! — негритянка широко улыбнулась.

Ника обняла Ньюта и поцеловала в щеку.

— Я думала — все! Я бы не вернулась в ад в любом случае.

Третья девушка сидела на бревне, испуганно глядя то на Ньюта, то на Колдыря. Она не понимала происходящего, приняв свою долю. Сима уселась рядом с ней, положила руку на плечо и тихо сказала:

— Отведу к нашим: они тебе помогут, — потом обернулась к Ньюту. — А Вике не повезло. Ее отправили на юг с гостранспортом.

Ника всхлипнула. Колдырь кашлянул, снял зачем-то шляпу, хлопнул ей по ноге, словно вытряхивал пыль, нахлобучил обратно и сказал:

— Хреново! На юг можно пробраться, но будут проблемы. Я так понимаю, что кто-то там уже был?

Сима кивнула:

— Ника оттуда. Но не стоит ее…

— Я понял, не продолжай. Ты сама как?

Негритянка хмыкнула:

— Чем по норам всю жизнь ныкаться, так прогулка лучше.

— Колдырь, ты?

Бродяга надвинул шляпу на нос, шмыгнул носом, зевнул и хрипло сообщил:

— Да мне, понимаешь, по фигу. Я побродить выполз. Могу и на юга двинуть с тобой, если не откажешь и скучно не будет.

Ньют улыбнулся:

— Не откажу и от скуки избавлю наверняка.

— Тогда пойдем, — пожал плечами Колдырь.

— Отлично! Сима, как нам красоток к вам туда переправить?

— Пойдем в лес, там покажу.

Маленький отряд углублялся в чащу. Лес здешний — заповедный: делянок не было. Завалы с сухостоем встречались довольно часто. Пахло грибами и прелыми листьями. Под ногами иногда хлюпало. Видать, где-то под перегноем канал сочился потихоньку. Сима шла по лесу очень своеобразно. Лезла напролом там, где легко можно было найти обход. При этом все время оглядывалась по сторонам и под ноги, словно что-то выискивая. Остальные шли гораздо более простыми путями. Вдруг девушка остановилась у какого-то замшелого, примерно метровой высоты пня. Кое-где под слоем мха просвечивала кора, почему-то красная. Сима смахнула ладонью растительность с верхушки. Сверкнул металл.

— Есть у кого кусок темной ткани?

— Ага.

Колдырь извлек из кармана сложенную в несколько раз плотную материю.

— Подойдет?

Сима взяла ткань и обернула макушку пенька.

— Теперь отойдите немного, а то задеть может.

Потом нажала на выступ. Откинулась крышечка. Под ней оказалась большая красная кнопка. Негритянка нажала ее и отпрыгнула в сторону. Как от взрыва, вокруг разлетелись ветки и листва. Пень мгновенно вырос выше деревьев, превратившись в сверкающий столб. Все, кроме Симы, открыли рты. Еще больше изумил раздавшийся голос:

— Группа два, Гея у пульта.

— Гея, это Сима.

— Сима, ты? Не может быть. Наши видели, как вас с Никой и Зиной прихватили! Девчонки с тобой?

Негритянка насупилась и сухо проговорила:

— Меньше слов, Гея. Подробности тебе Ника расскажет. Она будет с новенькой. Я остаюсь.

Ответ был тихим:

— Поняла. Ника и новичок. Придут к ночи трое, ждите.

— Оружие передай с ними. И пусть кто поопытней ведет.

— Хорошо.

Столб вдруг резко опустился и снова стал похож на пенек. Сима зло захлопнула крышку и сорвала ткань.

— На!

Колдырь пожал плечами и принялся складывать материю в аккуратный прямоугольник.

— А тряпка-то зачем?

— Фонарь яркий мигает.

— А-а-а…

Девушка поглядела сквозь кроны:

— Ждать будем тут, — Сима устало уселась на бревно и вдруг ударила по нему кулаком с такой силой, что полетели щепки. — Черт! Черт! Черт! Какого она полезла тогда?

Ника уселась рядом и прикоснулась к руке подруги:

— Если бы не она, то мы все…

— Проклятье! — негритянка обхватила голову руками, словно стараясь унять головную боль.

Уткнувшись Симе в плечо, тихонько заплакала Ника. Плечи чуть заметно вздрагивали. Ньют, Колдырь и новенькая нашли место поодаль и молча наблюдали сцену. Сима резко и зло вскинула голову, смахнула набежавшие слезы и сделала несколько глубоких вздохов. Ника судорожно вздохнула и тоже постаралась взять себя в руки. Негритянка потрепала соратницу по волосам и встала:

— Все, проехали! Эй, чего там расселись? Идите сюда. Надо подумать, как будем дальше двигаться.

Но сколь-нибудь вразумительного плана не получалось. Никто толком не знал, что ждет там, за правительственными кордонами, и как к ним подобраться. Вариант движения по каналам отпал сразу. Там стояли сетки против сомов, да и трудно будет проскользнуть мимо поселков. Подальше от Центра встречалась круглосуточная охрана. На транспортах не проедешь: их досматривали. Да и возниц уже знали в лицо. Новенького на любом яме пробьют. Тем более если не останавливаться. С лесом там совсем туго. После фантастических идей и планов, остался только вариант двигаться верхом на быках сколько получится, а там… Там уже на месте решать, что и как.

Ожидание затягивалось. Пока не стемнело, Ньют обошел пенек, потыкал в крышку, посмотрел кнопку. На металле вокруг кнопки были загадочные символы. Расчистив почву, Ньют перерисовал символы на земле: хитрая змейка, будто зеркальная рукописная "г", "о" или ноль и снова змейка. Парень рассматривал символы и так и эдак, но понять смысл надписи не получалось.

— Не трудись, — Сима, похоже, заметила-таки потуги Ньюта. — Никто не разгадал эти символы. Мы по-всякому пробовали. Древний язык какой-то, наверное…

Машинист пожал плечами.

— Да я так, любопытствую… Ведь не зря же кто-то их рисовал, знаки эти? Что-то должны означать. А такие деревья в каждом лесу есть?

— Не, только в старых, заповедных.

— А как отличить?

— Тут каналов нет.

— Есть. Есть тут каналы. Ну или что-то такое. Только они там, внизу, — Колдырь потыкал веточкой, которой ковырял в зубах, себе под ноги. — Иначе засохло бы все.

— Да я… — начала было Сима, но тут из ниоткуда возникли три дамы с копьями, арбалетами и рюкзаками. Лица амазонок были раскрашены зелеными полосами. Спор угас не начавшись.

Шедшая впереди девушка настороженно оглядела компанию, потом поочередно обнялась с Симой и Никой. Две сопровождающие амазонки застыли изваяниями. Впрочем, весьма симпатичными. Ньют узнал командира отряда. Это была Альфа. Та тоже узнала машиниста:

— Ты еще живой, самец?

— Твоими молитвами.

Ньют уселся на ствол дерева и прикрыл глаза. Ему стало почему-то тошно. Альфа фыркнула и отвернулась к подруге. Сима хохотнула:

— Легче, Альфа, легче. Эти парни нас выручили. А то бы уже и не увиделись. В общем, спасители они, как ни крути.

Амазонка взяла рюкзак и достала оттуда арбалеты. Переведя один из них в боевое положение, с легким поклоном подала оружие негритянке.

— Сима, тебе.

— Спасибо, Альфа!

Девушка подошла к машинисту, присела перед ним на корточки и заглянула в глаза:

— Извини, Ньют. И… и спасибо.

— Да ладно! Нормально все. Не за что, в общем. Сима Вику хочет помочь мне искать. Квиты мы.

— Вот и славно. На, владей!

Альфа дала Ньюту арбалет с парой обойм. Симпатичная игрушка была почти невесомой, хотя и выглядела массивной.

— Ого! Старинная штука, — рядом подсел Колдырь и теперь внимательно рассматривал оружие. — Славное оружие. Не иначе из закромов элиты.

Альфа пожала плечами:

— Может быть, и элиты… Во всяком случае, бьет точно и сильно. Береги его, Ньют.

Машинист кивнул головой. От оружия действительно веяло древностью: металл был гладким, как и ложе; cейчас никто не сможет отковать такой лук. Тетива, состоящая только из одной жилы, несмотря на долгие годы сохранила упругость, хотя и казалась несколько тоньше плетенных из волос.

Альфа щелкнула фиксатором еще одного лука, внимательно посмотрела на Колдыря и протянула ему оружие.

— И тебе. Мне кажется, ты будешь с ним неплохо справляться.

Бродяга хмыкнул, прикоснулся пальцами к полям шляпы и кивнул.

— Ты права, девочка!

Альфа встала, сложила рюкзак и поманила пальцем все еще дрожащую девушку.

— Пойдем, новенькая. Мы тебя не обидим.

Отряд амазонок тихо канул в темнеющий лес.

Ньют вставил обойму, натянул тетиву и щелкнул предохранителем.

— Нам тоже пора?

— Сейчас.

Негритянка подняла руку. На ладони лежал кругляшок с мерцающей стрелкой. Над стрелкой словно парили красные символы. Девушка повернулась налево. Надпись пожелтела. Еще левее и символы стали зелеными. Сима что-то нажала. Стрелочка и надпись пропали. Осталась только зеленая точка.

— Идем.

— А это чего?

— Проводник. Альфа нас так и нашла. Сейчас он настроен на южный сектор.

Между тем, их маленький отряд вышел на опушку.

— Не похоже, чтоб на южный, — Ньют поглядел на огни города. — Обратно движемся.

— Проводник чаще всего прокладывает путь по дорогам.

— А-а-а… Сима, а чего тот аппаратик не прихватили, чтоб ночью видеть?

— Они для защиты дома.

— Ясно.

В темноте по дороге идти было несравнимо легче, нежели по лесу, но тоже не сахар. Рассеянный свет не помогал, а скорее, наоборот — укрывал кочки и выбоины. Более-менее можно было увидеть светлую гриву Колдыря. Сима же превратилась в иногда мерцающий силуэт. Шли быстро. До рассвета надо было пройти как можно больше. И еще разыскать убежище, где поспать днем.

Хотя кроме ветра, шелестевшего чем-то в траве, и не было ничего слышно, нервы у Ньюта почти звененли. Поэтому когда Сима тихо скомандовала: "Стоп!" — машинист тут же щелкнул предохранителем, нацелившись в темноту.

— Т-с-с, парень! — Колдырь зашептал в самое ухо — Спокойно. Не паникуй раньше времени.

— Да я не…

— Т-с-с…

Ньют скорее угадал, чем увидел, как Сима скользнула вперед. Впереди что-то еле слышно зашумело. Колдырь сел на корточки и снял арбалет с предохранителя. Кто-то кашлянул. Из тьмы выскользнула Сима.

— Там засада. Двое полицейских, — девушка прислушалась и скомандовала: — Сползайте в канаву!

Ньют перекатился в неглубокую рытвину вдоль дороги.

— Эй! Кто тут? — один из полицейских поднял над головой лампу и всматривался в окружающую темень. — А ну выходи, а то стрелять буду!

Блюститель достал арбалет и принялся целиться во тьму за кругом света. Ньют подумал о том, что этот дурень был бы уже мертв, если б нарвался на настоящих бандитов. Лампа делала парня отличной мишенью.

— Слободан, нет там никого! Иди ужинать. Мясо разогрелось уже.

При слове "мясо" у Ньюта в желудке громко заурчало. Машинист даже испугался, что его услышат, но обошлось.

— Чего орешь-то? А вдруг кто услышит?

— Кто тут будет бродить? Впереди пара кордонов и ловушки. Ты первый раз в засаде?

— Ага.

— Тогда ешь.

— Господа, не поделитесь со странником едой?

Голос показался Ньюту очень знакомым. Но чей он? Полицейские почему-то не возражали.

— Да, конечно. Берите все, уважаемый!

— Милашки вы какие! — насмешливо констатировал голос. — А на посту надобно бдить, а не жрать. Устав нарушили?

Ньют узнал наконец: это был голос Колдыря.

— Ладно, не смущайтесь. Сейчас подойдут мои друзья, и мы вас оставим для разборок с начальством. Ньют! Сима!

Машинист поднялся из канавы, отряхнулся и подошел к Колдырю. Негритянка появилась совсем не с той стороны, откуда ожидал ее увидеть Ньют. Она возникла неожиданно и бесшумно, словно дух ночи. Полицейские совсем обалдели. Колдырь как ни в чем не бывало разложил ткань и теперь складывал на нее все съестные припасы служивых. Закончив работу, он взялся за углы и соорудил котомку.

— Вот так, ребята. Не стоит так надеяться на защиту извне. Завтра вам придется объясняться с начальством, либо забыть об этом эпизоде. Где у вас веревка-то?

Младший, попавший в секрет первый раз, кивнул на дерево, у которого стояла лампа. Там обнаружилась отличная веревка. Колдырь принялся связывать полицейских.

— Давайте ваши ручки сюда. Во-о-от! В петельку, в петельку! Тэ-э-экс, а теперь вот!

Связанные спина к спине стражи подчинялись безропотно.

— Вот теперь, ребята, у вас будет занятие. Придется постараться, чтобы освободиться. Вот тут оружие и ножи. Пока вы будете развлекаться, мы уйдем. И еще раз, чтобы дошло до ваших измятых касками мозгов: если вы доложите начальству, что тут было, вас выгонят из полиции в поле. Стоит оно того? Короче, развлекайтесь, умнички мои. И да! Спасибо за шикарную еду!

Колдырь хмыкнул, закинул котомку за спину и побрел во тьму. Ньют и Сима последовали за ним. Спустя примерно час ходьбы, свернув с дороги в поле, они поели. Полицейский постарше явно зарывал свой талант в землю: мясо он готовил отменно. В любом ресторане такие люди ценились. После еды идти стало гораздо легче.

— Однако шлепать пешком нам придется немало. До сектора путь неблизкий.

— Что предлагаешь?

— Поспать.

Сима остановилась и повернулась к нему.

— А как мы тогда пойдем днем? Поля ведь кругом. Урожай. Некоторые скошены.

— Нам ночью не пройти двух кордонов. Ни вокруг, ни напролом.

— Что предлагаешь?

— Проехать.

— На чем?

— Придумаем. У меня, если честно, ноги подкашиваются.

Негритянка постояла немного, потом хлопнула Колдыря по плечу:

— Да, давай поспим. Я чего-то тоже отключаюсь. Ты как, Ньют?

— Я? За, конечно.

— Тогда пошли в поле.

На этот раз утро защекотало Ньюту в носу соломинкой. Выпав из сна, машинист чихнул и открыл глаза. Сима довольно улыбалась:

— Вставай, пора!

Ньют кряхтя поднялся, отряхнул куртку и застегнул пояс. Проверил арбалет и защелкнул его на кольце.

— А Колдырь?

— Вон там он, — негритянка махнула рукой в поле. — Ждет вроде или просто смотрит.

— Пошли узнаем, чего он там интересного нашел.

Они подошли к бродяге минут через пять. Тот задрал голову и внимательно разглядывал что-то вверху.

— Ты чего?

— Да так… Забавно…

— Пошли тогда к трассе. Надо транспорт найти.

Радиальная оказалась на удивление оживленной. Это было не очень-то и хорошо: незаметно захватить транспорт трудно и на полицию легко нарваться. Но в плюсе оставалась незаметность, возможность влиться в поток без риска быть узнанными.

Сима задумчиво поглядела на бродягу и попросила:

— Колдырь, дай плащ.

— Зачем это?

— Давай, не жадничай. Потом отдам.

Колдырь пожал плечами и расстегнул одежку. Стало понятно, почему он всегда ходил в плаще: на ремешках висели разного рода приспособления, вещицы и оружие. Со стороны казалось, что человек надел на себя арсенал, щедро разбавив его мусором из помойки. Сима с уважением посмотрела на бродягу и начала неторопливо раздеваться. Колдырь и Ньют ошалело взирали на амазонку, исполнявшую стриптиз. Тем более что поглядеть было на что. А та, ничуть не смущаясь, тщательно сложила одежду, поверх аккуратно разместила оружие, и накинула на голое тело плащ.

— Спрячьтесь, ребята. Я сделаю знак. И одежку мою не забудьте.

Она вышла на дорогу. Прошла колонна траков, потом два пассажирских омнибуса. Наступило временное затишье. Когда показался одинокий внушительный грузовик, Сима откинула полу плаща и выставила ногу. Быки буквально взревели, когда возница натянул поводья. Бедолага привстал на скамейке. Казалось, что он вот-вот задымится и из глаз посыпятся искры.

— Эй, тебя подвезти?

— Да. Мне в деревню надо, к родителям. Выручите?

— Залезай, конечно!

Сима влезла в кабину и как-то с ходу, неожиданно, приложила дальнобойщика об балку. Тот обмяк и сполз под сиденье. Амазонка махнула рукой:

— Быстрее сюда!

Ньют с Колдырем забрались в кабину, завернули возницу в найденное под лавкой же одеяло и отволокли мужика в лес. Бродяга поинтересовался:

— Ты вроде можешь править?

— Ага.

Сима с Колдырем забрались в фургон и зашебуршились там, устраиваясь поудобней. Ньют полюбопытствовал:

— Чего там?

— Тут тюки с одеждой. Спецуха, по-моему. Ткань, вот…

Позади грузовика остановился другой.

— Тс-с-с, все, замолкните там! Тишина!

Ньют снял с предохранителя арбалет. Если это транспорт той же компании, то придется как-то объясняться с собратом возницы…

— Что случилось? — розовощекий крепыш приветливо улыбался.

— Да с упряжью тут… Старая. Пришлось повозиться.

— А-а-а, бывает. Помощь не нужна?

— Не, уже справился. Трогаюсь.

— Куда идешь?

— К Первому витку.

— Далеко! А я в Верховцы. Удачи тебе!

— И тебе.

Ньют помахал обгонявшему транспорту с отзывчивым дальнобоем и с облегчением отпустил тормоз. Быки тронулись в путь. Фургон усыпляюще закачался на кочках.

Управлять транспортом на ходу было несложно. Гораздо легче, чем тем самоходным экипажем, что покоится теперь в море. Быки брели по уже изученной не единожды дороге и изредка мычали. Под мордами у них болтались внушительные торбы с сеном, и животные постоянно его жевали, время от времени шлепая в пыль лепешки навоза. В общем, управление сводилось больше к тому, чтоб вовремя заехать на постоялый двор.

— Эй, как вы там? — Ньют заглянул в фургон.

— Нормально, прячемся.

— Ага, хорошо!

К вечеру показался кордон. Зевающие полицейские равнодушно оглядывали транспорты. Изредка останавливали частников и небольшие экипажи. На Ньюта никто внимания не обратил.

Сразу за кордоном был постоялый двор. Ньют завернул и встал перед каменным корытом рядом с такими же дальнобоями. Охранник кивнул как старому знакомому, пощупал торбы.

— Пусто. Колька!

Никто не отозвался. Тогда сторож направил луч фонаря в сторону какого-то строения и помахал перед рефлектором ладонью, словно сигналил кому-то. Из сарая возник парнишка, быстро отвязал торбы и принес внушительную кучу сена. Затем принялся скрипеть рычагом насоса, накачивая в корыта воду. Ньют пощупал упряжь, проверил колеса и отправился в харчевню. Там неспешно выпил пару кружек, прислушиваясь к байкам и сплетням. Потом навернул котлеты с макаронами — обычный рацион для такого рода заведений. Когда все было выпито и съедено, бармен флегматично спросил:

— Все?

— Ага.

— Комнату возьмешь?

Ньют отрицательно помотал головой.

— Может тогда покрепче чего? Или низшую? Погреть постель, то-се…

— Нет, мне двигаться надо. Срочный груз навязали. Ты, друг, жратвы мне собери побольше. На ходу пожую, по пути. А то тормозить опять…

— Добро.

Ньют вышел из харчевни с доверху набитой корзиной. Поставив еду в кабину, машинист попросил вернуть торбы:

— Мне надо дальше двигать. Груз срочный.

— Это небезопасно ночью-то, — охранник покачал головой.

— Знаю, но надо.

— Ну смотри…

Колька, подслушавший разговор, тут же приволок две полные торбы и подвязал их к мордам. Ньют кинул монету.

— Бери. Без сдачи.

— Спасибо!

Судя по радостному бегу вприпрыжку, такие чаевые обламывались парнишке редко. Ньют зажег габаритные фонари, вывел быков на трассу и спустя минут пятнадцать постучал по доске спинки:

— Эй, там, в фургоне!

— Чего?

— Вылезайте.

Сима и Колдырь вылезли из фургона. Они выглядели как-то не так. Словно смущались, что ли… Впрочем, их дело.

— Валим?

— Далеко отъехали?

— Порядочно. Огней не видать. Я сейчас чуть приторможу. Прыгайте на ходу.

Было слышно, как Колдырь и Сима покинули транспорт. Ньют закрепил поводья и присоединился к друзьям. Повозка неторопливо удалялась. Рубиновые фонарики мерно покачивались, становясь все меньше. Быки неторопливо брели по хорошо известной им дороге.

— Все, идем спать, — Колдырь махнул рукой — Там вроде местечко есть.

Но перелесок не годился для ночлега: сразу за кустами были видны огни какого-то поселка. С другой стороны было поле, но ночью соваться туда не стоило. Бывали и ловушки на воришек поставлены. А спать хотелось.

— Проклятье! — Сима разочаровано вздохнула.

Ньют задумчиво рассматривал населенный пункт.

— А что? Переночуем там, а? Наверняка над салуном тамошним есть постоялый двор. Только встать надо будет пораньше.

— Нас же будут искать!

— Раз еще нет погони, то уж в поселке точно никто ничего не знает. Пока оповестят… Стоит рискнуть.

Колдырь сдвинул шляпу и почесал затылок:

— В этом что-то есть…

Амазонке, привыкшей жить вдали от людей, эта мысль не понравилась. Негритянка фыркнула:

— Черт с вами! Но если хоть что-то пойдет не так — я начну палить во все что движется.

Ньют кашлянул, помялся и тихонько сказал.

— А тебе придется вообще отдать оружие, Сима.

— Что-о-о?

— И завязать на поясе шнурок, как низшей.

Во мраке ночи движений видно не было, но звук вынимаемого из ножен клинка расслышали и Ньют, и Колдырь. Девушка разозлилась. Сомневаться в ее умении управляться с оружием не стоило, поэтому Ньют, чуть повысив голос, сказал:

— Сима, это просто чтоб пройти! У нас нет вариантов!

— Ладно! — в голосе негритянки чувствовалась сдерживаемая ярость. — Черт с вами! Но если что не так…

— Не сердись. Пойдем?

— Идем, идем! Только заткнитесь оба, пока я кого-нибудь не пришибла. Нож не отдам, и не уговаривайте. Спрячу только.

Ньют понял, что перегибать палку и требовать отдать нож точно не стоило.

В салуне по вечернему времени болталась компания каких-то висельников. Небритые и потертые личности, завидев вошедших, замолчали. Повисла гнетущая тишина, нарушаемая только потрескиванием дерева. Сигарный дым повис под потолком грозовым облаком. Бармен тоже с интересом оглядел вошедших и сделал вывод: явно не бедствуют, хотя и пешком. Да еще с низшей, черной как головешка, на поводке. Под одеждой у пришлых угадывалось оружие. Серьезные ребята.

— Привет, путники! Откуда вы так поздно?

Ньют неторопливо подошел к стойке, перекинув поводок Колдырю.

— Из города. Двигаемся к Первому витку.

— Далеко идти…

Намек был понят.

— Пришлось отпустить транспорт. Две низшие сбежали. Ищем. Не видели?

— Нет. Но можно утром спросить у шерифа.

— А переночевать, как я понимаю, тут можно?

— Правильно понимаешь. Две монеты обойдется. Вам с приятелем…

— Это мой брат.

— Тем более. Вам одна комната и низшей одна. Вы ж не собираетесь держать ее при себе всю ночь? А комната для нее с решеткой есть.

Колдырь снял шляпу и шлепнул ей по ноге, выбивая пыль.

— А комната-то хорошо запирается?

— Нормально, замок серьезный. Все как положено. Не сбежит ваша низшая.

Ньют с тревогой посмотрел на Симу. Плечи амазонки напряглись. Девушка даже наклонила голову пониже, чтоб не выказать своей ярости.

— Тогда так и сделаем. Ее запрем, вещи забросим и немножко тут отдохнем.

Ньют положил деньги на стойку. Довольный бармен смахнул монеты и крикнул:

— Машка, гостей устрой!

Из-за портьеры за стойкой возникла угрюмая женщина и повела компанию на второй этаж. Апартаменты были спартанскими. Комната хоть чисто убрана, но кроме пары кроватей, там не было ничего. Второе помещение с решеткой на окне не имело даже кровати. Только матрас на полу. Хорошо хоть, что выделенные номера располагались друг напротив друга. Да и все удобства были рядышком.

— Сейчас белье принесу. Сами там постелите кому чего надо, — буркнула женщина. — И горячую воду налью.

Симу она вниманием не удостоила. Судя по кольцу, статус у дамы хоть небольшой, но был. Скорее всего, один ребенок-девочка. И тетку явно бесила необходимость готовить постель еще и низшей. Поэтому минут через пять она швырнула в комнату две стопки относительно чистого белья. Ньют отдал ключ и одну стопку Симе:

— Ложись. Возьми оружие, на всякий, и ложись. Мы пойдем вниз.

Девушка кивнула, посмотрела на Колдыря и почему-то улыбнулась.

— Спокойной ночи!

Внизу компания уже расположилась за столом так, чтобы оставалось место еще для пары человек. Явно ждали. Игра шла в кости. Ничего сложного, конечно, но были кое-какие приемы. Ньют слышал про это и потому пошел к стойке. Колдырь же спокойно отправился к столику, на ходу бросив:

— Эй, круглолицый, дай-ка нам сюда бутылочку самогоночки и стаканы!

Криво усмехнувшись, бармен расставил на подносе требуемое и передал все той же угрюмой Маше. Ньют заказал себе пива. Бармен нацедил кружку, облокотился на стойку и доверительно сообщил:

— Зря твой друг подсел к этим подонкам. Оберут они его. Они тут уже половину поселка обули. Шериф все повод найти не может найти их вышвырнуть. А может, и платят ему…

— Бывает… — Ньют краем глаза следил за игрой. — Все бывает…

Судя по всему, почуявшие жертву висельники пока давали Колдырю выигрывать, фальшиво жалуясь на судьбу. Тот повесил шляпу на стул и преспокойно тряс стакан. По мере опустошения бутылки, смех и разговоры становились все громче. Впрочем, горючее кончилось весьма быстро.

— Эй, еще выпивки моим друзьям! — загреб рукой воздух бродяга. — Мы тут только разогреваться начали.

Ньют вздохнул. Бармен передал очередной поднос и покачал головой.

— Точно, разденут. У тебя есть чем заплатить? Уже монета улетела. А глотки у ублюдков луженые.

— Наберется, не бойся.

Сизый дым стелился слоями. Выкрики становились все громче и утрачивали нотки дружелюбия.

— Эй, так нельзя! — один из висельников вскочил и замахал руками

— Эт" почему? — Колдырь взял стакан и принялся его трясти. — Если ты мухлюешь так хреново, то нефиг жаловаться на мою внимательность.

— Я мухлюю? Да ты знаешь, с кем говоришь, деревенщина? Да я у Бородавки… Под ребра ему, Макс! А я добавлю!

Рьяный поборник справедливости перегнулся через столешницу, стараясь дотянутся до Колдыря. Бродяга хитро дернул крикуна за руку так, что тот перевернулся и рухнул на стол. Макс, как раз доставший нож, зацепил нападавшему ухо. Началась свалка. Выхватив нож и держа в другой руке кружку, Ньют ринулся на помощь Колдырю. Кружки хватило на один удар по чьей-то лысине. Висельники отступили, явно не ожидая столь яростного отпора, перегруппировались и ринулись в контратаку. Неуловимым движением Колдырь подхватил стул и отправил его в нападавших. При этом успел не только сдернуть со спинки шляпу, но и нахлобучить себе на голову. Стул угодил ножкой пресловутому Максу под дых. Тот заперхал и, скрюченный, рухнул на пол. Ньют принял на клинок чей-то тяжелый нож и ударил противника мыском ботинка в коленную чашечку. При этом сам схлопотал от кого-то сокрушительный удар в скулу. Глаз тоже заплыл, хотя об ударе воспоминаний не осталось. Здоровым глазом Ньют увидел, как, держа в руках арбалет, к компании спешит бармен.

— Если не разойдетесь — буду стрелять!

Получив удар по загривку, Колдырь рухнул-таки на стол. Точнее, на чье-то лежащее там тело. Ножки не выдержали. Стол рассыпался. Ньют подхватил деревяшку, мимолетно удивившись пропаже ножа, и со всего маху закатал между глаз какому-то типу, пытавшемуся всадить свой нож в спину Колдырю. Удар в лоб уложил агрессора поверх бродяги. В тот же миг кто-то хорошо прохватил Ньюта чем-то поперек спины, и тот уткнулся носом в вонючую куртку бандита. Уже в полузабытьи машинист почувствовал, что чья-то рука дернула за ворот. Уже туго соображая, Ньют попытался развернуться. Но никто не нападал. Двое деловитых ребят в форме растаскивали драку. Еще один человек, огромный, с шерифской звездой на лацкане пиджака, задумчиво жевал сигару. Бармен ему что-то рассказывал. Шериф кивал и давал указания помощникам:

— Так, ребята. Вот этого и этого отведите к стойке. Всю остальную шваль — за околицу. И карманы их обшарьте. Деньги все сюда. День был трудным, ночь еще хлеще. Мы сегодня уж пяток монет заработали. Отребье, если кто попытается вернуться — повешу!

Побитые шулеры прятали оружие. Помощники шерифа подталкивали сброд арбалетами и дубинками. Самым нерасторопным отвешивали пинки. Бандит с кровоточившим ухом, тот самый подручный Бородавки, в дверях обернулся:

— Эй вы, деревенские вонючки! Я вас достану! Вы не жильцы!

Шериф снял с пояса дубинку и сделал шаг вперед.

— Катись отсюда, падаль! Эй, ребята! Пристрелите, что ли, кого-нибудь, а то еле шевелятся.

Висельники, опасливо поглядывая на арбалеты, стали шустро выскакивать из салуна. Ньют потрогал скулу: было больно. Спину саднило. Глаз почти ничего не видел. Шериф сочувственно похлопал машиниста по плечу:

— Заживет, сынок.

Бармен нацедил Ньюту пива.

— За мой счет.

Они еще немного посидели, поболтали за жизнь. Шериф так и не сообразил, что перед ним сидят люди, чьи портреты красуются на стене салуна прямо перед его носом. Наконец, изрядно насосавшись пива, блюститель отбыл. Ньют и Колдырь поднялись к себе.

Открыв дверь, друзья мигом протрезвели. Картина была жутковатой: на кровати широко расставив ноги стояла обнаженная Сима, сжимая в руках два арбалета. Она тяжело дышала, словно после бега. Узнав своих, девушка опустила оружие. На полу комнаты, уткнувшись носом в доски, лежал труп. Другой мертвец сидел у стены. Во лбу торчала стрела. Один человек все еще хрипел, сжав руками кровоточащее горло. Между пальцами умирающего торчала стрела.

— Сволочи, падаль!

— Сима, тихо! У нас там тоже было…

— Они хотели меня выкрасть для своей банды, взломали дверь. Я успела выскочить из комнаты, уложив одного, и прибежала к вам. Я думала, вы уже пришли или вот-вот…

Голос негритянки звенел, как натянутая струна. Колдырь подошел и протянул руку:

— Слезай с кровати, девочка. Все уже, все.

Хрипевший скорчился в углу и наконец затих. Сима оглядела комнату, швырнула арбалеты и, опершись на руку Колдыря, спустилась на пол. Амазонка с ненавистью оглядела поле боя. Она все еще тяжело дышала. Ньют не спеша выдергивал застрявшие в стенах стрелки.

— Уходить надо. Спать тут теперь…

— Проклятье! — Колдырь погладил Симу по кудрям. — Одевайся, девочка, уходим.

Бежать пришлось через окно. Из белья получилась неплохая веревка: друзья по очереди спустились на землю. Поселок спал. Пришлось сразу двигаться к перелеску: дороги могли сторожить люди шерифа. В темноте путешествовать по незнакомой местности было очень неудобно. К тому же, существовал риск нарваться на бандитов. Пока группа продиралась к перелеску, Ньют все время мысленно возвращался к сцене в баре. Бородавка… Вроде так звали предводителя шайки, что ограбила поезд…

— Что дальше? — тяжело дыша, поинтересовался Колдырь. — Мы в перелеске, но ни фига тут не расслабишься. Все как на ладони.

— Можно попробовать проскочить кордон.

— Не так уж это и просто. Там сети.

Судя по всему, Сима окончательно успокоилась и пришла в себя. Ньют потер глаза: спать хотелось ужасно.

— Место бы поискать поспать.

— Забудь! — Колдырь сплюнул. — Через пару часов рассвет. И мы в розыске. Хотя с такими мордами…

В ладонь Ньюту ткнулось что-то холодное и влажное. Тот от неожиданности отдернул руку. Послышалось урчание. И тут же почти одновременно щелкнули предохранители арбалетов Колдыря и Симы. Девушка тихо воскликнула:

— Ньют, тут оборотень!

— Все в порядке, это друг.

— Подальше надо от таких друзей…

Оборотень аккуратно взял в пасть запястье Ньюта и настойчиво куда-то потянул.

— Ребята, держитесь за мной.

На плечо машиниста опустилась ладонь Колдыря. Сима, похоже, ухватилась за полу плаща бродяги. Так, вереницей, они довольно быстро двинулись за оборотнем. Время от времени зверь отпускал руку и рыкал куда-то в ночь. Тьма отвечала в том же стиле. От таких переговоров становилось неуютно. Получалось, что вокруг их группы была целая стая беспощадных бестий. Их вели в поля. Оборотень шел уверенно, ведя Ньюта вдоль канавы.

Впереди мелькнули фонари и раздался крик:

— Оборотни!

Стало слышно, как заработали арбалеты. Стр; лки хлестко били по траве. Зверь потянул Ньюта к земле. Машинист шепнул:

— Ложись!

Со всех сторон доносился вой и взрыкивания оборотней. Бойцы на кордоне явно выдыхались: силы были неравны. Невидимый противник казался вездесущим.

— Держим фланги, отходим к сторожке!

Замелькали фонари. Когда хлопнула вдалеке дверь, друзья поднялись. Двигаясь за урчащим провожатым, они миновали разорванную в клочья проволочную изгородь. В месте, где держали оборону люди, остался сиротливо гореть фонарик. Вокруг все было вытоптано. На получившейся полянке лежал убитый оборотень. Он был утыкан стрелами, словно еж. Двое его собратьев, ворча, примеривались половчее разорвать погибшего. Ньют, стараясь не смотреть на парочку, подхватил на ходу фонарик и какую-то сумку. Тошнотворная сцена поедания погибшего товарища служила наглядной иллюстрацией того, что оборотни — животные, как ни крути. И любые их совместные… До машиниста только теперь дошло, что эти самые животные, которые рвали на части собрата, просто загнали людей в сторожку и при этом никого не убили! Почему? Ведь совсем легко было бы. Да и загородка эта. Почему именно тут надо было прорываться? Хотя… это самый простой способ сделать так, чтоб людей не искали. Каждый боец подтвердит, что прорвались звери. Мудрено как-то для животных…

Доведя Ньюта до канавы, оборотень уркнул и канул во тьму. С легким шорохом за ним последовала стая. Звери словно растворились в ночи.

— Что это было? — зашептала Сима. — Как ты их приманил-то?

Колдырь тихо кашлянул и шмыгнул носом:

— Т-с-с, потом вопросы. Надо за канал перебраться.

Ньют услышал всплеск. Судя по всему, это было обиталище сомов. А значит, канал, скорее всего, срединный. Ночью перебираться через него было бы самоубийством. Рыба сожрет. Впрочем, днем будет не лучше.

— Пойдемте поищем шлюзы.

Двигаясь вдоль канала, они уже в предутренних сумерках обнаружили искомое сооружение. Ньют полез первым. Он встал на штурвал, коснулся неровной осклизлой поверхности и передернулся от омерзения. Но деваться некуда. По узенькому порталу шлюза можно было только ползти, чтоб не сверзиться в водоем. Перебравшись на ту сторону, машинист чуть слышно свистнул и принялся с отвращением стирать слизь пучком травы. Спустя пару минут по наклонной балке к нему в объятия съехала Сима. А еще через минуту что-то тяжело плюхнуло в канал. Колдырь явно не увлекался в молодости догонялками на ферме. Ведь в подобной игре, категорически запрещаемой взрослыми по причине вполне конкретной опасности, преодоление канала было едва ли не главным элементом. Но кто же в детстве слушает взрослых? Даже неудачное падение Донга не послужило уроком, хотя тот и лишился пары пальцев на руке и уха. Навык догонялок оставался с человеком на всю жизнь.

— Черт! Ребята, руку дайте!

Голос слышался совсем близко. Ньют подполз к откосу: до воды было метра полтора. Колдырь шумно плескался, пытаясь выбраться на берег, но скользкий от плесени бетон не давал возможности зацепиться.

— Сима, держи меня за ноги!

Негритянка легла на траву и обхватила руками лодыжки Ньюта. Колдырь из последних сил рванул вперед. Пальцы его коснулись ладони машиниста, и тот успел их ухватить. Сжав изо всех сил выскальзывающую ладонь правой рукой, Ньют ухватил левой запястье Колдыря. Дело пошло. Бродяга выполз по Ньюту на берег, как по трапу. Потом вместе с Симой они вытащили с откоса машиниста. Колдырь стянул с головы чудом уцелевшую шляпу и выдохнул:

— Ф-ф-ух! Едва не утонул. И рыбки эти…

В сумерках было видно, что плащ Колдыря во многих местах продран. Да и штаны тоже выглядели не лучшим образом. Хуже всего, что из раны на ноге текла кровь. Бродяга попытался зажать рану:

— Вот черт! А мне показалось, что рыбка просто ткнула меня носом.

Сима извлекла откуда-то кусок чистой тряпки и мешочек. Едва она развязала веревочку, как тут же остро запахло какими-то травами. Затем негритянка вытащила нож и одним движением вспорола брючину.

— Сейчас будет больно.

— Ничего! Лишь бы помогло…

Девушка покачала головой, достала из мешочка какую-то бурую массу и покрыла ей рану. Запах трав усилился. Спустя несколько секунд Колдырь стал шипеть, как пробитая трубка от котла.

— Терпи, терпи.

Бешено вращая глазами и тяжело дыша, бродяга процедил сквозь стиснутые зубы:

— Я этим как раз очень занят…

Сима убрала мешочек, спрятала нож и встала:

— Теперь надо воды набрать. Скоро пить ему будет хотеться. Мазь так действует.

Ньют поднял фонарь и снял с него прокопченный стеклянный колпак. Затем выудил из кармана Колдыря кусок ткани и заткнул выхлопное отверстие колбы. Сосуд был готов. Оставалось пойти поискать боковой канал. Уже рассвело, и Ньют периодически оглядывался, готовый нырнуть в траву при малейшей опасности. Потому путь занял немало времени.

Канал оказался ухоженным, вычищенным, хотя и не слишком полноводным. А так как работники еще не вышли в поле, то вода была довольно чистой. Ньют набрал полную колбу и пошел обратно. Чутье подсказывало, что стоит поспешить.

Колдырю было худо. Он лежал на плаще. Сима расстегнула одежку. Пот стекал по бледному лбу бродяги, глаза закрыты, веки красные. Бедолага тяжело и часто дышал. Растрескавшиеся губы постоянно шевелились, словно человек пытался что-то рассказать или позвать.

Девушка вскинулась:

— Принес?

Ньют кивнул. Негритянка нетерпеливо отобрала колбу у машиниста и принялась поить бродягу. Колдырь пил медленно, маленькими глотками, подолгу отдыхая. Временами начиная метаться в бреду.

— Давай, родной, пей, — Сима сосредоточенно вливала воду в пересохший рот бедолаги. — Потерпи немного. Скоро будет легче.

— Сим, так сомы не ядовитые вроде как. Чего с ним?

— Это зелье такое. Сейчас он живет намного быстрее нас. И в том мире, где сейчас бродит его душа, пролетают дни. А тело подчиняется. Смотри сам.

Девушка сдвинула повязку. Стало видно, что кровотечение прекратилось, но еще сочилась сукровица. Рана затягивалась буквально на глазах. Амазонка с тревогой всматривалась в лицо Колдыря, словно пыталась узнать его мысли, приоткрыла воспаленное веко, потом удовлетворенно кивнула головой:

— Отлично! Пошарь там насчет еды. Когда снадобье прекратит действовать, он очнется очень голодным.

Ньют заглянул наконец в прихваченную сумку. Там лежал кусок сыра. Вытащив нож, машинист тщательно обрезал корку:

— Пойдет?

— Нормально. Больше ничего?

— Пусто.

Ньют увидел, что на ране появилась корка. Сима вытряхнула из колбы последние капли и протянула емкость:

— Притащи еще попить.

— Ага.

В этот раз пришлось прятаться основательно: на краю поля уже вовсю шли работы. Когда Ньют вернулся, то увидел Колдыря не только в сознании, но и вроде как даже здоровым. Бродяга вовсю уплетал остатки сыра. Казалось даже, что урчал, как оборотень. Прикончив сыр, Колдырь выхлебал всю принесенную колбу.

— Ух! Жаль еды мало… — он с надеждой перевел взгляд с Симы на Ньюта, но тот тоже отрицательно помотал головой: — Ладно, черт с ним. Добудем. Двигаем?

— Посгибай-ка ногу…

Колдырь выполнил требование.

— Не болит?

— Как новенькая.

— Сейчас тогда сориентируемся, — Сима посмотрела на проводник, засекая направление. — Идем туда.

Компания пошла по проторенной уже Ньютом тропинке.

— Сим, а чего за снадобье такое?

— У девчонок наших спроси, они в курсе. Только не расскажут всего. Вот как действует — знаю. Когда прорывались на свободу, меня хорошо порезали. Если б Ника этой дрянью не намазала… Ни боли не чувствуешь, ни вокруг чего происходит. Просто кажется, будто что-то мелькает. Я не запомнила. В общем, когда очнулась, думала, что прошло полгода, а оказалось — час. Не все выдерживают, конечно.

Тропинка Ньюта закончилась. За оросительным каналом они приняли левее и пошли напрямик через поле, чтобы миновать работающих, но не вышло. За травой открылась полянка, на которой сидели крестьяне. Перед ними на углях лежал приличных размеров сом на листе металла. Люди повскакивали было, хватаясь за мотыги и грабли. Но быстро сникли под нацеленными на них арбалетами. Пожилой выступил вперед:

— Идите своей дорогой, не мешайте нам. Мы просто хотим поесть. Зла мы вам не желаем.

Ньют уселся на траву и положил рядом арбалет. Стоило прояснить обстановку:

— Да мы, собственно, тоже зла не желаем.

Примеру машиниста последовал и Колдырь, не отводящий голодного взгляда от жареной рыбы. Сима же стояла держа арбалет и изучающе смотрела на испуганных людей.

— Мы скрываемся. И терять нам нечего. Если вы побежите к шерифу, я…

— К шерифу? У нас теперь нет закона, госпожа. Бежать не к кому.

— Это как?

— В селе засели бандиты, и теперь мы работаем на них. Семьи наши у них в заложниках. Кстати, здесь скоро будет патруль. Вот мы и хотим поесть, пока нет надзирателей.

Новость оказалась не самой веселой: поля этого села тянулись до дороги. Обходить с другой стороны тоже получалось неблизко. А риск нарваться на патруль бандитов был серьезным. Колдырь не выдержал:

— Ребята, а вы еще рыбки не поджарите? Жрать охота так, что я готов перестрелять всех бандитов на год вперед, зажарить их и съесть. Вместе с быками и седлами.

Пожилой усмехнулся и кивнул:

— Ешь, конечно. Мы еще пожарим. Ты правда нам поможешь?

Бродяга уже набил рот едой и закивал, при этом что-то невразумительно мыча. Сима покивала головой, с улыбкой глядя на Колдыря:

— Мы поможем вам. Ты как, Ньют? За?

— Если там наши старые знакомые, то у меня к ним немало вопросов.

— Тогда — решено.

Друзья славно перекусили сомом и, проверив оружие, стали ждать бандитов. Патруль возник минут через двадцать. Трое всадников неторопливо ехали к полю. Крестьяне похватали инструменты и ушли. Пожилой попытался потушить огонь, но Колдырь остановил его:

— Не надо, отец. Двигай к своим, а нам огонек оставь.

Надрав охапку злаков, бродяга кинул ее на угли. Повалил густой дым. Заметив это, всадники немедленно погнали быков к костру. Колдырь спрятал арбалет под плащ и сказал:

— Ребята, отползайте по сторонам и сидите в засаде, как мышки. Когда я свистну — отрезайте им путь.

Ньют услышал стук копыт и ругань:

— Ах вы ленивые скоты! Вам же сказали — работать. А они тут жрут. Я сейчас… Эй, смотрите-ка!

Говоривший громко рассмеялся. Ему вторили еще два голоса.

— Кто тут у нас? Бродяжка-оборванец? Вот теперь и еще работник есть. Чушок, ты нам должен, знаешь? Рыбу ел, поле топтал, у костра грелся. Теперь отрабатывай.

— А не пошел бы ты, вонючка…

— Что-о-о??? — бандита явно удивила такая наглость — Да я тебя…

Послышался свист. Ньют вскинул арбалет и поднялся из травы. С другой стороны возникла эбеновая фигура Симы. Колдырь вытащил оружие и направил на замахнувшегося было плеткой главаря.

— Лучше не дергайся. Слезайте со своих скакунов, вонючки, и носом в землю.

— Да мы…

— Либо ляжете добровольно, либо на счет три все равно ляжете. Только навсегда. Раз…

По счету два компания лежала, нюхая землю. Сняв с седел веревки, Колдырь ловко связал ими бандитов, примотав руки к ногам. Ведя под уздцы быков, друзья вышли на дорогу. Появились испуганные крестьяне.

— Как же дальше будет? Они положат наших родных!

— Тссс! — приложил палец к губам Ньют и зашептал: — Мы сейчас в село. Если все получится, то вернемся. Если не вернемся, то к концу дня развяжите бандитов. Вроде вы не в курсе. Тогда ваши семьи не пострадают. Кивните, если поняли. А теперь — идите работайте. Вдруг еще кого принесет нелегкая проверить…

Крестьяне закивали и снова разбрелись по полю.

— Ну что, в село?

— Поехали.

Не доезжая до домов, Ньют притормозил быка и спустился на землю. Сима и Колдырь последовали его примеру. Ведя животных в поводу, друзья подошли к остаткам какой-то ограды на задворках. Выбрав балку попрочней, привязали быков. Теперь можно было пойти осмотреться и подумать, как действовать дальше.

Было видно, что на выпасе за селом бродило стадо. Там, скорее всего, был канал. Пастух то ли дрых, то ли отошел. Животные мирно щипали траву. Справа и слева было пустынно. Кое-где виднелись кучи мусора, который никто давно не вывозил.

— Пошли? — Колдырь сделал пару шагов к улочке, но Ньют поймал его за полу плаща.

— Не стоило вот так, наобум соваться. Черт его знает, где они сидят, — пояснил машинист. — А центральную улицу наверняка стерегут.

— Да, надо осмотреться, — Сима уселась на корточки и, вытащив обойму, проверила заряды. — Из неосторожных получается отличная мишень.

— Идем задворками, осторожно. И глядим в оба.

В селе было как-то необычно…

— Как тихо… — сказал вдруг Колдырь.

Ньют сообразил: точно, тишина! Днем в селе не бывает тихо. Выглянув из-за забора, он не увидел на центральной улице ни единой живой души. Как же он мог забыть? Наверное, жизнь изгоя приучила его к мысли, что только тишина это безопасность. Обычно же в это время дня у семей селян было полно дел. А на центральной постоянно что-то происходило: чесали языками женщины, шла торговля чем-нибудь с грузовика у заезжего торговца, ребятишки возились в пыли. В местном учебном центре шли занятия для детей постарше. Сейчас видимое в проходе здание с буквами "Аа" на козырьке крыльца уныло глядело черными провалами выбитых окон. Ветерок носил по улице мусор. То, что в селе есть люди, выдавала то колыхнувшаяся штора в окне жилого дома, то стукнувшая где-то дверь. Но в общем и целом, село затаилось. Надо было найти, где засели бандиты. Колдырь поправил поля шляпы:

— Скорее всего, в салуне голубчики засели.

Сима скептически покачала головой.

— Вряд ли все. По-моему, стоит офис шерифа пошерстить, — девушка кивнула головой машинисту. — Ньют?

— Скорее, да. Вполне возможно, что в офисе главарь. Бородавка этот самый. Если же взять его, то можно узнать про остальных.

— Пожалуй… — согласился Колдырь. — Как действовать будем?

Вопрос был не праздный. От нападения лучше всех был защищен совмещенный с тюрьмой офис. Ньюту вспомнилось, как он ограбил банк. Вполне могло сработать и в этот раз.

— Можно попробовать через крышу.

Сима усмехнулась:

— Не выйдет. Нас взяли и запихнули в такую вот кутузку. Мы пытались уйти, но там потолок обит листами металла. Надо старый трюк попробовать.

— Какой?

— С плащом. Колдырь, дашь опять попользоваться?

Бродяга снял изрядно погрызенный сомами плащ, придававший ему вид совсем уж изгоя.

— … и арбалет.

Колдырь без колебаний протянул старинное оружие и тут же снарядил свой, с потертым деревянным ложем, до времени висевший сложенным за плечами. Положив плащ на колени, Сима достала откуда-то малюсенький швейный набор и принялась ладить из найденной тряпки на внутренней стороне плаща петли. В бесчисленных карманах и складках одежды Колдыря обнаружилась даже часть упряжи. Девушка старательно прилаживала ремешки к петлям и оружию. Когда работа была закончена, Сима накинула плащ, просунула запястье в петлю кожаного ремешка, тянущегося из рукава.

— Как?

Словно по команде, Колдырь с Ньютом одновременно пожали плечами. Зрелище совершенно не впечатляло. Девушка теперь смахивала на изломанную неволей бродяжку. Амазонка нахмурилась, потом рассмеялась:

— Эх вы, мужики! Смотрите!

Сима протянула руку вперед. Горб пропал, под полами плаща что-то зашевелилось, и через миг в каждой руке негритянки было по арбалету.

— Ну?

Колдырь открыл рот. Ньют восхищенно покрутил головой:

— Класс!

— То-то, — Сима сняла плащ и снова принялась колдовать с ремешками. — Я пойду туда, скручу ублюдка, открою дверь и подам сигнал. Вы войдете, а дальше видно будет. Всего делов.

План казался единственно реальным. Любой другой имел слишком много неизвестных. Ньют пытался было предложить альтернативу с нападением на салун, но этот вариант был с негодованием отвергнут хотя бы потому, что неясно, сколько бандитов торчит внутри.

Едва Сима разделась и натянула плащ, как послышался звук колокольчиков. Друзья залегли. По центральной улице со стороны трассы пылила повозка. Старенький грузовичок, запряженный одним быком, неторопливо полз, управляемый не менее древним возницей. Позвякивали привязанные к бортам скобяные изделия. Похоже, это прибыл какой-то вольный торговец со своим магазином. Из дома вышел человек:

— Эй, дед! Выпивку привез?

Старик привстал и махнул рукой:

— Да.

— Тогда заскочи в участок сперва. Скинь один ящик и получи деньги за товар.

— Добро.

Друзья переглянулись. Судя по всему, дед снабжал бандитов. А то, что он поедет к офису, было вовсе на руку. Сима проверила пояс с ножами, плащ и затаилась у угла дома. Ньют и Колдырь, держа арбалеты наизготовку, отступили за здание. Когда телега поравнялась с переулком, уйдя из поля зрения часового, обнаженная девушка в драном развевающемся плаще появилась перед изумленным стариком.

— Девка!

— Угадал! Подвезешь к участку?

— Залазь!

Дед улыбался из-под седой бороды во весь свой беззубый рот.

— Не пялься, старый, глаза сломаешь!

— Гы! — дед отпустил тормоз.

Ньют и Колдырь, пригнувшись, перебегали по задворкам, стараясь не упустить колымагу из вида. Наконец у одного из домов грузовик заскрипел тормозами. Ньют махнул рукой Колдырю. Тот кивнул и побежал задами, чтоб обогнуть здание с другой стороны. Стали слышны голоса:

— О, Федорыч, ты еще и подружку привез?

— Хе-хе, деньгу давай.

— За нее? Она ж оборванка, да еще черная, как сапог.

— Не, за бухло. Твой архаровец сказал, сперва к тебе.

Послышался шорох. Бандит, похоже, рылся в фургоне.

— Отличный товар, дед. Пойдем, рассчитаемся. Ой-ё! Девка-то голая! Ну-ка Федорыч, давай ее сюда.

— Эх, для себя ведь…

— Старый ты, о земле подумай лучше, а не о бабах. Давай-ка, головешка, ползи ко мне — не обижу. Скуку мне скрасишь. А ты, дед, этот ящик туда тащи, раз сил девать некуда.

Стало слышно, как старик кряхтит под тяжестью упаковки с горячительным. Хлопнула дверь. Спустя минут пять снова стук. Федорыч шустро забрался в грузовик, бормоча что-то под нос и, развернувшись, отправился восвояси. Без Симы. Ньют напрягся в ожидании сигнала. Но было тихо. Томительно ползли минуты, что-то явно шло не так. Послышался тихий голос.

— Ребята, все.

Когда Ньют с Колдырем вошли в офис, Сима уже поставила арбалеты на предохранитель. Здоровенный детина изумленно таращил глаза на вошедших. Во рту пленника торчали тряпки. Двигаться он не мог: девушка связала мужика упряжью. Ньюту лицо шкафа казалось смутно знакомым. Потом вспомнился лес, ранение… Это был один из бандитов, ограбивших поезд. Пока Сима одевалась, Колдырь достал свою кусачку и, словно невзначай, отхватил уголок стола. Мелкие щепки усеяли пол. Бродяга открыл стальные челюсти штуковины и извлек кусочек дерева. Бандит следил за машинкой остановившимся взглядом. Бродяга кивнул:

— Интересная штука, правда? Палец отхватит на раз. А то и парочку. Это как попадет. Понятен принцип? — Колдырь направил кусачку на пленника. — Если я сейчас выну кляп и ты хоть пикнешь без разрешения, то до конца жизни держать нож будешь ногами. Если хочешь быть паинькой — кивни.

Бандит закивал головой так, что отчетливо затрещали шейные позвонки. Колдырь уселся на край стола, выдернул кляп и принялся спрашивать, пощелкивая время от времени кусачкой над головой у пленника:

— Ну, начнем. Сколько вас тут?

— Двенадцать, если со мной.

— Это вместе с теми, которые в полях?

— Как вместе? — бандит наморщил лоб. — Они же уехали. Значит, их нет.

Скучающе, словно разговаривающий с тупым учеником директор, бродяга сформулировал вопрос иначе:

— Трое уехали. Теперь в селе двенадцать?

— Да.

— Что "да"?

— Ну, двенадцать.

— А если тебя сейчас пристрелить, останется одиннадцать?

— Нет, не надо! Вместе двенадцать, — на лице пленника отразился ужас. — Ты обещал не стрелять!

— Ну, не совсем так, но я посмотрю на то, как ты будешь отвечать. Где Бородавка?

— Он в салуне, скорее всего. Там наши, не считая дежурных. Один в синем домике с белыми полосками, другой в доме судьи.

— Это где?

— Зеленый дом напротив салуна.

Спрашивать, где судья, наверняка не стоило. Колдырь слез со стола и потянулся.

— Не люблю допросы. Ньют, у тебя есть о чем поболтать с нашим сообразительным другом?

— Дай-ка мне инструмент. Есть пара вопросов.

— Ты не очень с ним умеешь-то…

— Тебе жалко? Ну отхвачу вместо пальца ухо или нос. Парень и так красавчик.

Бандит побелел как полотно. На лбу заблестели бисеринки пота.

— Я все скажу, все! Он знает!

— Может быть, меня теперь вспомнишь? Так, для разминки.

— Ты похож на того… На машиниста с экспресса.

— Правильно. А куда груз дели?

— Сюда привезли. Потом транспорт приезжал от госов. Бородавка, походу, сбагрил им все из ящиков и монеты делил с каким-то хмырем. Ящики пустые там, в камере валяются.

Бандит махнул головой, указывая на проход в коридор. Ньют повернулся к амазонке:

— Сима, подержи его нам мушке, я схожу гляну.

С первого взгляда стало понятно, что груз тот самый. Но если там не деньги везли, то что? Главарь действовал сам, у него бы и узнать… Появилось почти непреодолимое желание пристрелить пленника. Ньют зло пнул ящик и вернулся в офис.

— Точно, пусто.

Колдырь вздохнул.

— Промазали мы: не главарь это, правильно? Что делать будем? Эй, дружок, твои когда сюда заявятся?

— Скоро посты сменятся. Встретивший грузовик скажет.

— Хорошо. Бородавка где еще может быть?

— У бабы одной. Где магазин тканей. Это в конце улицы.

— Добро. Ты тут без нас не скучай. Твои скоро объявятся, опять же. Втирать про геройство свое будешь. И не забудь про машиниста рассказать. Адье!

Обалдевший бандит проводил взглядом всю честную компанию. Не верилось, что оставили в живых и даже не отрезали язык. Сам он никогда не допускал подобного.

Друзья свернули за угол. Колдырь поправил шляпу.

— Начнем с магазина. До салуна всегда доберемся. Я вперед пробегу, вы за мной, когда махну рукой.

— Да, хорошо.

Бродяга тенью скользнул по задворкам.

— Надо было пристрелить бандита, — Сима внимательно осматривала арбалет. — На одного бойца было бы меньше.

— А? — Ньют на секунду отвлекся от наблюдения. — Нет, Колдырь прав. Если мы положим бандюка, головорезы начнут убивать заложников. Все, рука! Вижу руку! Побежали.

Перепрыгивая через мусор, друзья добрались до магазина. Дверь была заперта. Колдырь уже подбирал нужный инструмент. Щелчок — и замок сдался.

— На счет три. Я иду первым, Ньют за мной. Сима — тыл.

В тот момент, когда друзья ворвались в спальню, на улице послышались крики. Видимо, пленника обнаружили, и теперь вся банда собиралась на охоту за наглецами. В помещении стоял дух перегара. Валялись бутылки, окурки. Испуганная голая девица пискнула и накрылась одеялом с головой. Бородавка, здоровенный лысый детина, непонимающе уставился на помешавших его отдыху. Он никак не мог сообразить, что это не кто-то из банды.

— Эй, шваль, валите отсюда, а то…

Стрелка из арбалета Симы пригвоздила одеяло к кровати в нескольких сантиметрах от паха главаря. Тот сглотнул, сообразив наконец, что против него трое чужаков с заряженным оружием. И на друзей не похожи. Негритянка кивнула, угадав ход мыслей вожака:

— Именно так. Скажи еще что-нибудь в таком тоне, и будешь спать всегда в одиночестве, а петь сопрано. Понятно?

— Да. Только мои ребята из вас в любом случае соломку настругают. Слышите? Рядом они.

Словно в подтверждение, в дверь забарабанили.

— Бородавка, чужаки у тебя?

Ньют вынул нож и приставил к горлу бандита.

— Нет, идите. Все нормально, я скоро.

Но люди на крыльце не торопились расходиться.

— Открой. А то следы тут странные к тебе ведут.

— Ч-ч-черт! — прошипела Сима. — Как же я так…

— Тс-с-с, поздно плакать, — махнул рукой Колдырь

Ньют спрятал клинок в ножны, нацелил на Бородавку арбалет и тихо сказал:

— Открой.

Предводитель выбрался из кровати и вразвалку направился к двери. Колдырь шепнул:

— Ньют, целься в него. Сима — на второй этаж прикрывать. А я во-о-он там у окошка побуду.

Бородавка щелкнул замком и вдруг неожиданно упал на пол. Человек, стоявший в проеме двери смотрел на Ньюта открыв рот. Машинист спустил курок. Бандит схватился за плечо и застонал. Его подхватили, отводя в сторону. Предводитель умело воспользовался моментом и ловко нырнул на улицу. Стрела из арбалета вонзилась в доски на долю секунды позже, чем Бородавка скрылся.

На улице слышались крики. Похоже, вся банда собрались там.

— Они все тут, ребята! Вперед!

Ньют прицелился в проем. Но застучали стрелки и нападавшие отступили, оставив трех своих товарищей лежащими в пыли. Это сверху поработал арбалет Симы. Тогда бандиты сменили тактику. Они рассредоточились и принялись обходить дом.

— Ньют, запри дверь и беги к окну! Быстрее!

Стекло со звоном разлетелось, по полу покатился камень. Тут же показался человек с арбалетом. Ньют выстрелил. Снова послышался звон стекла. Теперь уже у другого окна. И в дверь стукнули чем-то тяжелым. Дом пытались штурмовать со всех сторон. В проем, где стоял Ньют, влетел факел. За ним второй. Машинист схватил скатерть со стола и попытался затушить огонь, но вслед за факелами кто-то швырнул бутылку со спиртом. Она разбилась, и голубое пламя тут же расползлось по полу. Сухое дерево занялось почти мгновенно.

— Ньют, уходи оттуда! Беги сюда! Сима, спускайся.

Из комнаты выскочила подруга Бородавки. Окинув происходящее безумным взглядом, она заорала и попыталась пробежать к двери. Ньют едва успел перехватить девушку.

— Эй! — закричал Бородавка. — Выходите! И Маринку мою отдайте.

— Забирай свое добро!

Колдырь махнул рукой Ньюту, и тот отпустил девушку. Маринка вскочила на подоконник и спрыгнула. Снова заговорил вожак:

— Вот и молодцы! Теперь сами выходите, иначе сгорите.

— Ага. А вы там нас шлепнете.

— Не без этого!

Толпа загоготала. Колдырь зашептал:

— Они стоят под стенами. Сейчас им будет не до шуток. Прыгаю сперва я, потом Ньют, затем Сима. Я беру правую сторону. Ты, Ньют, левую. Сима — середину. Ясно?

Не дожидаясь ответа, бродяга достал две странные, испещренные отверстиями металлические сферы. Положив их перед собой, он взял сперва одну и повернул верхнюю часть. При этом тихо начал считать:

— Раз, два, три…

Затем проделал тоже самое с другой.

— Четыре, пять…

Схватив первую сферу, Колдырь швырнул ее за окно влево. Вторую — направо.

— Шесть, семь!

По стенам дома громко застучало, словно кто-то швырнул в них горох. Послышались крики и стоны. Бродяга выпрыгнул. Следуя инструкции, Ньют рванул сразу вслед, перекатился и приготовился к бою. Но стрелять не пришлось: на фланге корчились раненные бандиты. Сима успела подстрелить пару улепетывавших, целясь в ноги.

— Девять, — сообщил Колдырь, отряхивая шляпу. — Троих нет. Бородавка ушел, зараза.

— Будем искать?

— Да черт с ним пока.

Дом разгорелся. Ньют с бродягой отволокли раненных к дороге и уложили их на обочине. Сима обошла ближайшие дома, стуча в двери. Из дверей боязливо выглядывали женщины и дети, но открывать побаивались.

— Эй, перевяжите их и свяжите. Пусть до приезда полиции доживут. Не бойтесь, вас уже не обидят.

Жильцы, боязливо поглядывая на странную компанию, все же открывали двери. Закипела работа. А затем… Над головами людей проплыла сфера и зависла над горящим зданием. Целый водопад пролился на огонь. Горящее дерево шипело, пламя тут же опало и скоро совсем исчезло. Через несколько минут не дымилась ни одна головешка, только пар колыхался на легком ветерке. Все, включая раненных бандитов, раскрыв рты следили за странной штуковиной. Сфера повисела немного, словно любуясь своей работой. Затем неторопливо поплыла вбок и вдруг резко взмыла чуть не к самым зеркалам. А потом исчезла.

— Я видела один раз, когда лес загорелся, — Сима, приложив козырьком ко лбу ладонь, пыталась разглядеть сферу. — Тогда тоже так было.

— Поздновато появилась, — буркнул Колдырь, протирая плащом от песка металлические шары. — У меня больше гранат не осталось. А эти зарядить даже нечем.

Ньют кивнул на поселок:

— Пошли остальных искать?

— А чего их искать-то? Они на выпасе, небось. Быки-то там. А им улепетывать надо. Скоро тут полиция будет: дым и сферу далеко видно было.

Резон в этом был. К тому же, с полицией друзьям тоже встречаться было нежелательно. Синяки не спасут от расспросов. Да и шериф тамошний стукнул наверняка. И уж славную троицу наверняка опознают. Улепетывать надо было как можно быстрее.

Быки оказались там, где их оставили. Запрыгнув в седла, друзья отправились в поля. Но навстречу им уже шла толпа, вооруженная разнообразными сельскохозяйственными орудиями.

— Эй, ребята, вы куда? — Колдырь спрыгнул с быка и подошел к предводителю.

Тот разглядел наконец кто вернулся, и с размаху всадил вилы в землю. Человек был явно рад видеть всю честную компанию:

— Получилось! Люди, у них получилось!

Радостная весть облетела толпу.

— Ура! Молодцы!

— Спасибо, ребята! Чем мы можем помочь?

— Нам бы провизии немного, воды. Быков возьмем этих. Не возражаете?

— Берите, конечно!

— А что с теми бандитами?

— Вон на повозке лежат, связанные.

— Там, в селе есть еще.

Крестьяне радостно загомонили. Всем хотелось побыстрее очутиться дома. Еду собрали быстро. Получился приличный мешок снеди. Еще нашлось вино в большой бутыли. Каждому досталось по фляге с водой.

— Счастливого пути!

Крестьяне долго махали вслед удаляющимся всадникам.

Ехать был всяко лучше, чем идти. Быки шли легкой рысью прямо к ближайшему леску. Сима подняла руку. Колдырь и Ньют придержали поводья.

— Если верить проводнику, там за леском есть местечко, где можно отдохнуть и набраться сил.

— Поселок?

Амазонка пожала плечами:

— Нет, наверное. Скорее всего, подземный дом. Как у нас, у амазонок. Только нежилой.

— Это откуда ты знаешь?

Девушка поднесла прибор к носу Ньюта.

— Видишь треугольник красный?

— Ага.

— Это значит, что там никого нет.

— Едем тогда.

Колдырь поправил шляпу:

— А точно он там есть?

— Точно, — уверенно кивнула Сима. — Еще никогда проводник не подводил.

Въехав в лес, друзья почувствовали себя уверенней. Пришлось, правда, спешиться: проехать верхом через чащу было невозможно. Быков оставили пастись на обнаруженной неподалеку поляне.

— И где эта чертова дверь? — Ньют уселся на поваленное дерево. — Мы уже больше часа блуждаем.

Колдырь уселся рядом:

— Сима, путает что-то твой проводник.

Девушка с досады закусила губу. На проводнике ясно висел треугольник. И ниточка какая-то. Сима присела на корточки и принялась ощупывать листву.

— Тебе плохо?

— Нет. Ищите место, где больше влаги. Это канал. Вот!

Схватив палку, она стала разгребать листву. Под перегноем обнаружились покатые стенки бетонного желоба. Из перфорированного дна тут же выступила вода. Дверь нашлась чуть дальше, под бревном. Работая втроем, они с трудом спихнули ствол. Когда Сима раскрутила замок, из появившейся щели коротко прошипел воздух, раздувая листья вокруг.

— Тут еще никто не бывал, — заметила девушка. — Все должно сохраниться.

Пришлось поджечь лампу, чтобы спуститься по металлической лестнице. Внизу обнаружилось просторное помещение. Сима уверенно шагнула к стене и чем-то щелкнула. Зажегся свет.

— Во! Почти как у нас. Только меньше. Пойдемте, посмотрим.

Ведомые амазонкой, они пришли в комнату, где стояли койки. Вид ложа был столь манящим, что Ньют не выдержал:

— Все! Дальше не иду! — он рухнул на ближайшую кровать, стащил сапоги и швырнул их на пол.

— Ну и оставайся. Идем, Колдырь.

После ночей, проведенных черт-те как, койка в теплом тихом помещении воспринималась роскошью. Сделанный из непонятного материала матрас буквально обволакивал тело. Так это было уютно, что Ньют отключился, несмотря на яркий свет.

Ему снился его паровоз, дорога, Вика. Снился сидящий и почему-то улыбающийся оборотень. Снилась Сима в бальном платье, танцующая с Колдырем. Бродяга был в серебристом костюме, но почему-то в шляпе. Амазонка обнимала партнера, держа в правой руке нож. Потом она заметила Ньюта и рявкнула:

— Вставай, машинист! Подъем!

Ньют открыл глаза и увидел Колдыря. Тот пил чего-то из кружки, сидя на соседней кровати. Бродяга был выбрит, с мокрыми после мытья волосами и закутан в одеяло.

— Ну ты и спишь! Я думал тебя уже расталкивать.

— Устал я.

— Да понятно.

— А Сима где?

— Сидит перед экраном. Со своими о чем-то щебечет. Пойдем, посмотрим, зрелище интересное.

Ньют тут же вскочил. Он слышал о том, что возможен разговор и высшие частенько такими штуками пользуются, но видеть…

Точно. Сима сидела на стуле перед экраном и болтала с Никой. Собеседница негритянки заметила Ньюта и помахала рукой.

— Привет!

Машинист на автомате помахал в ответ. Про себя он отметил, что, похоже, амазонки заканчивали разговор.

— … вот так. Давай, удачи!

— И тебе.

Экран выключился. Негритянка потянулась и встала:

— Вот почти все, что тут осталось. Это пустой бункер. Маленький. Экран, койки, еда, лекарь.

— Лекарь?

— Ага! — кивнул головой бродяга. — Вон там. Я прилег, он поколол чем-то. Теперь чувствую себя отменно! Попробуй.

За портьерой обнаружился какой-то цилиндрический белый предмет. Ньют опасливо приблизился и потрогал его. Амазонка фыркнула. Колдырь нажал кнопку. Верхняя часть цилиндра откинулась.

— Вот сюда ложись. Только одежку скинь.

Ньют, стараясь выглядеть спокойным, разделся и улегся на теплую поверхность. Крышка плавно закрылась. Перед глазами зажглись огни. Снова эти странные символы древних. И буквы некоторые были похожи на нормальный алфавит, но прочитать… Опять эта перевернутая прописная "г", обычная буква "с", потом "а". Две и почему-то написанные задом наперед, как в зеркале. Вертикальная палочка. Снова перевернутая "и", буква "С" с горизонтальной палочкой, словно приросшей к нижнему концу символа. За надписью тянулась полоса. Она росла в длину, меняя цвета. Сперва красная, она потихоньку пожелтела. Когда начала зеленеть, сверху вниз поползли какие-то надписи. Справа от них менялись цифры. Иногда встречались знаки процентов за цифрами. Когда полоса стала зеленой, экран словно бы завис. Ньют почувствовал, как что-то мягко, можно сказать — нежно, защелкнулось на запястьях, щиколотках. Даже на живот легла упругая лента. Неприятно. Машинист попытался вырваться, но путы только туже притянули тело к поверхности. В довершение всего, странный обруч прижал еще и голову. Цифры и надписи снова замелькали, и тут началось! Ньюта нещадно кололи, у него отнялась правая нога, словно замерзла. Глаза ослепило вспышкой. Пытка, казалось, длилась вечность. Проклятый лекарь явно задался целью вывернуть тело наизнанку. Машинист закричал от ужаса, но вскоре сообразил, что истерика не поможет. А боль, если уж начистоту, была чаще мимолетной. Страх усиливал даже легкое покалывание. Ньют постарался успокоиться и проанализировать ситуацию. От этого страх начал понемногу отпускать, но вынужденная неподвижность все еще пугала. Возможно, это необходимо для каких-то полезных дел. Вряд ли кто-то создавал столь сложную машину с целью расчленять случайно забредших на огонек людей. Ньют чувствовал себя все лучше, а вскоре снова зажглась на экране перед носом непонятная надпись и поползли строчки текста. Исчезли путы, откинулась крышка. Ньют свесил ноги и сполз на пол. На правой ляжке он увидел странный шрам, но зато ее перестало противно дергать время от времени. Эта дрожь была привычной с детства. И глаза теперь видели как-то неожиданно четко. Только голова кружилась, отчего стоять было совершенно невозможно.

— Уф! — Ньют потряс головой. — Сильная штука.

Колдырь подхватил машиниста под мышки, помог ему встать и поддерживал, пока тот одевался. Сима покивала:

— Хороший агрегат. Наш диагност почти ни черта не может, кроме как раны зашивать. Вот и лечим снадобьем остальное.

Ньют кивнул. Ему было наплевать на тонкости: очень захотелось есть.

— Сима, это, там еды нигде нет, случайно?

Колдырь и амазонка рассмеялись:

— Пойдем, пожуем.

Ньют даже в тайне не надеялся, что друзья поджарили ему хороший кусок мяса. Здесь его негде было бы взять. Поэтому грязно-бурая кашица в миске не то чтоб разочаровала, а была ожидаемой. Ничего примечательного на вкус.

— Ешь, ешь! — подбодрила Сима. — Штука питательная, хоть и гадость.

— Не, пойдет. Не так уж противно.

Когда Ньют насытился, друзья собрались. Убедившись, что на улице рассвело, они покинули убежище. Через неухоженный лес идти было трудно. Когда наконец отряд вышел на более-менее чистую просеку, Ньют пристал с расспросами:

— Сим, откуда они, подземелья эти?

— Откуда я знаю? — девушка пожала плечами. — Есть, и все. Вон как пожарная система или вызов.

Колдырь хлопнул парня по плечу:

— Давай-ка потом побеседуем на эту тему. Не ко времени вопрос. Там вон железная дорога и станция. А нам как-то на юг надо бы добраться. Давай думай, машинист, чего делать? Тут ты главный. Встанем на опушке, помозгуем. Я так понимаю, что угонять состав не стоит? Сразу хватятся и перехват организуют.

— Наверняка так и будет, — кивнул Ньют. — Варианта два: либо затеряться среди пассажиров…

Сима отрицательно помотала головой, хмыкнула, но смолчала. Ньют покосися на нее и продолжил.

— … либо прокатиться на крыше. Мы катались так, когда учились. Главное — незаметно забраться.

— И как это сделать?

— Со станции. Надо встать между почтовым вагоном и тендером паровоза: там на стенке есть ступеньки. Но только после того, как кочегар и машинист вернутся в кабину. Перед самым отправлением, в общем. К этому времени почтовый опечатают, а начальник станции пойдет осматривать пассажирские вагоны. Кочегар встанет у топки, машинист будет отслеживать отправление. После того, как паровоз выйдет за пределы станции, надо быстро забраться на тендер и перебраться на обтекатель вагона. Там есть скобы для инспекции. Придется под крышу заползти и затихнуть. Там настил в виде поперечных жердочек. Так и ложитесь, чтоб не видно не слышно и держаться. И все необходимо проделать до того, как состав наберет ход.

— А успеем?

— Успеем, — Ньют вздохнул и зачем-то добавил: — Комфорта не будет, конечно, но зато незаметно.

Оставив животных пастись на опушке, друзья отправились окольными путями к станции. Хуже всего оказалось то, что поле по другую сторону дороги оказалось убранным. Там даже мыши не спрятаться. Пришлось сделать крюк и подползти как можно ближе по покосу. Колдырь скомандовал:

— Ждем здесь.

Это было разумно, конечно. С большого расстояния никто не обратит внимания на залегшие фигуры. Мало ли чего в поле оставили крестьяне? Вот только бежать надо будет быстро. Большим минусом было и то, что лежать пузом на покосе совсем не сахар. Стебли кололи через одежду. Все чесалось так, как будто по коже ползали блохи. Ньют шипел сквозь зубы и время от времени ворочался. Сима тоже страдала. Ей пришлось даже хуже: ткань одежды была тонкой.

Когда на горизонте показалось едва заметное облачко пара, Ньют с облегчением вздохнул: пытка подходила к концу. Состав серебристой змеей вползал на станцию. Колдырь кашлянул:

— Ты расскажи, чего к чему.

Ньют кивнул и принялся объяснять, не отрывая взгляда от происходящего вдали:

— Когда паровоз поравняется во-о-он с той колонной, начальник приготовится наблюдать за высадкой-посадкой, а проводники пройдут по вагонам к дверям. Затем машинист остановит паровоз и пойдет к стенду. Кочегар сразу начнет проверять катки с этой стороны. Когда она уйдет, можно будет бежать. Как раз проводники будут торчать на платформе.

— А пассажиры?

— Им все равно. Может быть, кто-то опаздывает. Да мало ли… Вот, смотри теперь внимательно.

— Ага, вижу. Вроде уходит…

— Сейчас… За паровоз завернет и… Все, побежали!

Они побежали. Сердце рвалось из груди, в висках стучала кровь. Ньют отгонял от себя разные дурные мысли о случайностях и превратностях судьбы, из-за которых рутинная процедура остановки состава на станции может пойти не так. Казалось, вот сейчас объявятся полицейские, вызванные каким-нибудь бдительным пассажиром, и начнут стрелять в бегущих. Ведь вот он, поезд, рукой подать! Они как на ладони и практически беззащитны, задыхающиеся после безумного рывка. Последние метры! Все! Добежали! Ньют коснулся ладонью теплого металла тендера. В тот же момент, словно ожидая касания, зашипел пар, катки скрипнули, паровоз дернулся. Немного опоздали. Придется поспешить.

— Смотрите и делайте как я.

Как когда-то в шебутной юности, Ньют, быстро перебирая ступени, взобрался на тендер и, подтянувшись, пополз по обтекателю. За ним двигалась Сима. Паровоз набирал ход. Ньют свесился с обтекателя. Оттуда было видно, что Колдырь едва успел схватиться за ступеньку и теперь брыкался, стараясь освободиться от запутавшегося плаща. Но ткань плотно обвила ноги и только хлопала на ветру. Схватив Симу за руку, Ньют буквально втащил девушку на крышу и закричал, стараясь перекрыть шум ветра:

— Ползи дальше, там полегче будет!

У Колдыря же дела были совсем плохи. Он застрял. Нечего было и думать пытаться втащить бедолагу на обтекатель: слишком тяжело и неудобно, а сам бродяга освободиться не мог. Колдырь держался из последних сил. Если разожмет пальцы, то тело под вагонами тут же превратится в фарш. А если помедлить со спасением, то кочегар скоро заметит висящие на тендере фигуры, когда пойдет за горючим. И наверняка поднимет тревогу. В запасе оставалась буквально пара минут.

Ньют спустился на ступеньку выше той, на которой виднелись побелевшие пальцы Колдыря. Изогнувшись, машинист ухватился руками за изгиб арматуры. Практически на руках он спустился на уровень сцепки. Тщательно рассчитав, Ньют прыгнул, ухватившись руками за кабель. Чудом удержав равновесие на дергающейся сцепке, машинист словно бы упал вперед, к лестнице. Держась за ступеньку правой рукой, левой достал нож и принялся нещадно кромсать ткань. Острый клинок оставлял от плаща лохмотья. Несколько взмахов, и Колдырь смог подтянуть ногу. Спустя несколько секунд бродяга бодро поднялся по лесенке. Ньют убрал нож, схватился за ступеньку двумя руками и перевел дух. Теперь надо сообразить, как действовать дальше. Выбраться отсюда самому оказалось совсем непросто. Нельзя просто так подтянуться: слишком близко стремительно летящая под вагоны поверхность. Проклятье! Придется ждать остановки. Неожиданно перед носом вдруг пролетела веревочная петля. Потом снова. Лассо Колдыря! Быстро мужик соображает что к чему! Ньют с третьей попытки поймал петлю и тут же снова ухватился за ступеньку. Правая рука уже онемела от напряжения. Веревка пошла вверх, натянулась. Положившись на друзей, Ньют отпустил ступень и позволил петле затянуться на руке. Потом, повиснув, он отпустил ступеньку совсем. Ноги соскользнули со сцепки, но не достали до земли: кто-то вовремя поддернул лассо. Запястья теперь жгло так, что на глазах навернулись слезы. Но зато опасность попасть под поезд уже не грозила. Ньют взглянул вверх: Колдырь повис на обтекателе и держал веревку. Раскачавшись между тендером и вагоном, машинист сумел все же мыском сапога зацепить планку ступени и прильнул к лестнице. Подниматься было больно. Из рваных ран на руках сочилась кровь. Выбравшись на крышу вагона, Ньют лег на спину и, глубоко дыша, старался подавить приступы тошноты. Сима положила ему под голову что-то мягкое и привязала обрывками плаща к планкам. Ньюту вяло подумалось, что с руками плохо получилось, неудачно. Хотя… Главное было сделано: они на крыше вагона поезда, который бодро шел на юг.

Ньют лежал, закрыв глаза. Но даже сквозь веки просвечивали отблески зеркал. Ветер трепал полу куртки. Сквозь безмятежность завозилась и побеспокоила какая-то мысль. Она ускользала, пряталась, и машинисту никак не удавалось ухватить ее за хвост. Что-то такое обыденное, не единожды виденное. Что же это? Ньют потряс головой.

— Очнулся?

Колдырь лежал рядом, держа в руках шляпу. Без плаща он выглядел словно бы голым. Висящие на ремешках различные предметы непонятного назначения вызывающе раскачивались.

— Да я вроде как и сознания не терял.

— Да черт его знает. Может и не терял, но уж как-то… Ты уже пару часов лежишь с закрытыми глазами. Мы думали, ты в отключке.

— Пару часов?

Ньют все же мысленно согласился с бродягой. Видать — да, было дело. Вырубался временами. В сознании остались воспоминания о паре десятков минут, разве что. Руки вот тоже… Скосив глаза, Ньют увидел повязки. А ведь не отложилось, когда перевязали. Значит — точно! Отключался. И все же, что там такое на юге, чего не дает покоя?

Подползла Сима.

— Тут заборы теперь тянутся, бараки. Поля кончились. Юг рядом. Девчонки метку скинули на барак, где новичков держат. Может, Вика там еще…

Ньюта осенило! Южный портал! Чертов портал для досмотра поезда. Там всегда торчит часовой, специально для того, чтоб следить за крышами. Как же он мог забыть-то?

— Ребята, надо как-то потихоньку отсюда линять. Здесь мы будем скоро очень заметны. Ньют вкратце обрисовал ситуацию.

— Понятно. На ходу прыгать?

— Да. Но только не отсюда. Надо перейти по крышам и спрыгивать с площадки последнего вагона.

Сима попыталась подняться, но тут же снова легла, ухватившись за перекладины.

— И как это сделать? Сдует или стряхнет. Видишь?

Ньют кивнул, освободился от привязи и встал на четвереньки.

— Делайте как я.

Старый юношеский навык оказался кстати. Со стороны все наверняка выглядело нелепо, но зато это был очень действенный метод. Не раз опробованный в нелегальных соревнованиях курсантов. Спустя считанные секунды Ньют был на краю крыши почтового вагона. Друзья отстали, но вполне успешно переняли метод. Машинист про себя отметил, что амазонка выглядела очень соблазнительно и Колдырю, двигающемуся за ней, наверняка было неуютно. Прыжок. Самое сложное — заставить себя прыгнуть. Крыши раскачивались в противофазе, а расстояние между ними казалось огромным. Хотя на самом деле, оно было несколько уже оросительного канала на поле — можно просто перешагнуть. Только шагать-то нельзя — верная смерть. Сдует ветром.

Ньют присел на корточки, упершись ладонями в крышу. Потом резко оттолкнулся и шлепнулся на крышу следующего вагона. Тут уже пришлось ползти: не было планок. Машинист боялся оглядываться, словно можно было что-то сглазить. Он был уверен, что стоит оглянутся — все! Непременно кто-то сорвется. У края последней крыши Ньют развернулся и принялся сползать. Руки заскользили. Теперь главное не запаниковать и успеть ухватиться за край крыши. Есть! Ноги встали на поручень ограждения площадки. Ухватившись рукой за балку, Ньют отодвинулся и подстраховал Симу. Затем вниз сполз Колдырь. Отдышавшись, они по очереди спрыгнули на землю.

Ньют отряхнулся, отцепил арбалет и привел его в боевое положение.

— Вовремя мы. Во-о-он там уже и портал виднеется. Еще десяток минут, и все. Пришлось бы отстреливаться. А это…

— А мы рядышком! — Сима посмотрела на проводника. — Двинемся?

— Надо с дороги уйти. Тут патрули могут быть.

Колдырь придержал шляпу и посмотрел вверх.

— Пора поискать ночлег. Скоро смеркаться начнет.

— Зачем? — Сима удивленно посмотрела на бродягу.

— По темноте мы мимо постов проскочим… — махнул рукой Ньют в сторону корпусов и бараков.

Колдырь криво усмехнулся.

— Мальчики-девочки, а кто из вас здесь бывал ночь? Наверняка в этих местах неплохая охрана. И патрули наверняка торчат где-нибудь.

— А проводник… — начала было Сима, но прикусила губу.

— Правильно мыслишь, — кивнул головой Колдырь. — Проводник знает только направления и чего-то вложенное в него давным-давно. Тут уже сто раз все поменялось. К тому же, тут будут шарить ночью прожектора.

— Кто?

— Прожектора. Большие такие фонари. Вроде как на паровозе стоят, только гораздо больше и ярче.

— А-а-а…

Слева от дороги тянулся обветшалый забор: фабрика или поселение уже давно пустовали. Доски местами отвалились. В дыры было видно, что внутри периметра все заросло.

— Идем туда. Следов не видно, никто не заглядывает. Хорошее убежище.

Когда они пролезли через дыру, то очутились в каких-то дебрях. Деревья были странно искривлены, переплетались между собой и совершенно не походили ни на одного из своих собратьев в лесу. Да и трава со странным, красноватым отливом.

Колдырь поднял руку, останавливая друзей.

— Идем обратно. Мы не будем тут ночевать.

— Но ты же…

— Мы не будем тут ночевать, иначе рискуем довольно скоро умереть. Может быть, и просто не проснуться. Видите, какие растения? Здесь кругом зараза, поэтому люди сюда и не приходят. Патрулей тут, конечно, не бывает, но тут и без патрулей хреново. Все, лезем обратно. Поищем что-то еще.

На другой стороне дороги виднелись сплошные заборы с вышками. Туда и соваться не стоило, сразу засекут. Пришлось обходить зараженную территорию. Это оказалось делом долгим, но оправданным. Только в сумерках они вышли к каким-то брошенным строениям. Уже почти незаметные, заросшие травой тропинки от дверей бараков сходились к широкой дороге. Она вела к воротам зараженной зоны. Проклятье территории не ограждало от мародеров, в домах ничего ценного не сохранилось. Впрочем, это как раз было не важно. Главное, спящих будет не видно.

Колдырь пощупал свои многочисленные прибамбасы, нашел непонятную катушку, вытащил нитку и затянул ею крест-накрест дверной проем. Затем осторожно подвесил круглые железячки, позвякивавшие при каждом движении.

— Вот! — Колдырь вытащил арбалет, положил на землю и улегся на пол ногами к проему. — Теперь никто незаметно сюда не войдет. А попытается — я угощу его стрелами.

Сима легла рядом. Ньют пристроился сбоку от амазонки. Ночью было тихо. Единственное, что было неприятно, это лучи прожекторов. Яркие голубоватые пятна света бесшумно и жутко возникали то тут, то там. Ньют видел лучики света, пробивавшиеся сквозь щели в крыше строения. Тогда тени становились плотными и как будто живыми. Жутко! Да, Колдырь прав: локомотивный фонарь гораздо слабее, чем эти монстры. И свет у него был желтоватый, теплый. Ньюту вспомнился его паровоз: послушный, но характерный. Задира. Чуть что — артачится, теряет тягу, но если надо — без устали ползет даже с перегрузом, а Вика подтаскивает эти дурацкие сосуды с горючим. Оно почему-то рубиново-красное, переливающееся. Внутри стекла скачут искры и нежно позвякивают стеклянные капли. Вика ставит емкость на площадку перед котлом, нежно гладит Ньюта по щеке и хрипло кричит в ухо:

— Подъем, твою мамашу!

Машинист вынырнул из сна, крепко сжимая в руке рукоять арбалета.

— А? Что?

— Вставай, парень! Уже рассвело, — Колдырь сноровисто сматывал нитку на катушку. — Пора идти.

Утро на юге было совсем не тихим. Что-то глухо ухало вдали, тарахтело, громыхало, трещало. Ньют осторожно выглянул в окно. Над холмом виднелись только крыши цехов, да временами чуть не до самых зеркал били струи пара.

— Хорош любоваться! — Сима деловито проверяла оружие. — Пока патрулей нет, надо двигать.

— С чего это их нет?

— Девчонки сообщали, кто бежал из сектора, — амазонка щелкнула предохранителем. — С рассветом проверка низших в бараках, развод на работы. Патрули ждут донесений и приказов. В общем, немного времени у нас есть.

Колдырь поправил шляпу и почесал переносицу.

— Сим, глянь по проводнику. Тут у нас нету схрона рядышком?

Девушка нажала кнопку и поднесла прибор к самым глазам бродяги:

— На, определи, что тут где!

Ньют тоже не преминул взглянуть. На приборчике светились, наслаиваясь, квадраты, треугольники, ромбы, какие-то многогранники. Где и что, было не разобрать. Линия указывала куда-то в центр скопища.

— Понятно. Надо глянуть с высоты, где тут пройти-то можно. Чего там вообще за холмом этим? Территории заводов наверняка охраняются. Вот наверх бы попасть…

Бродяга задумчиво посмотрел на остатки лестницы. От нее остался верхний пролет, шедший вдоль стены. Колдырь потряс опору — не шелохнулась, хотя выглядела не очень: серая, растрескавшаяся. Присмотревшись, снял с пояса лассо, достал из кармашка стрелку с петлей за острием, привязал веревку и прицелился куда-то вверх. Ньют тоже задрал голову. Под самым потолком, на довольно приличном расстоянии от лестницы, из стены торчал какой-то длинный обрубок балки. Колдырь ослабил натяжение тетивы и выстрелил. Стрела бодро было потянула за собой веревку, но не долетела — упала на пол. Сима с изрядной долей скепсиса наблюдала за действиями Колдыря. Тот чуть подтянул тетиву, как следует прицелился и снова выстрелил. На этот раз стрела воткнулась в потолок над балкой, но шлепнулась, едва бродяга потянул веревку.

— Дай-ка я…

Сима отвязала веревку, продела ее сквозь кольцо и протянула так, чтоб по обе стороны оставались равные концы. Затем пошла к стене. Теперь ей был виден торец балки. Прицелившись, амазонка выстрелила. Стрелка воткнулась в потолок. Взяв два конца веревки, девушка встала под балку и дернула. Стрелка вывалилась, веревка повисла на торчащей деревяшке.

— Вот так, парень!

Колдырь смущенно натянул шляпу на глаза.

— Я, эта, ну, не часто пользовался. Так, по мелочи.

— Да ладно, все ясно. Все мы чему-то учимся. Ты у меня, я у тебя… Ньют, — негритянка подмигнула машинисту, — научишь своим самоваром управлять?

— Ага. Как только, так сразу.

Колдырь сделал на концах веревки петли. Схватился за одну и кивнул:

— Теперь тяните!

Ньют и Сима схватились за вторую петлю. Колдырь повис.

— Стоп!

Бродяга принялся раскачиваться, стараясь коснуться ногами края ступени. Когда удалось, крикнул:

— Тяни!

Амазонка и машинист буквально повисли на петле. Колдырь поджал ноги, подтянулся, взлетел выше пролета. Теперь он начал раскачивался как-то вбок. На третьем качке хитро извернулся, зацепил мыском ступеньку, распрямил руки и встал. Посыпался мусор, поднялось облако пыли.

— Отпускай!

Друзья ослабили веревку.

— Ты там как?

— Нормально. Сейчас веревку привяжу и пойду наверх.

Внезапно что-то загрохотало, снова взлетела потревоженная пыль. Вдоль стены скользнул лестничный пролет.

— Идите сюда!

Съехавшая с пролета лестница оказалась металлической. Получалось, что она и не обрушилась вовсе, а была втянута наверх.

Наверху ждало невеселое зрелище. У оконного проема лежал скелет, накрытый серебристым плащом. В затылочной кости черепа торчала ржавая стрелка. Судя по всему, человеку попали из арбалета в глаз. Ньют про себя отметил, что стрелявший умел отлично пользоваться оружием. Расстояние было весьма приличным, и попасть в глаз — большая сноровка нужна. Или случайность.

В помещении оказалось пусто. То ли все истлело, то ли и не было ничего. За окном открывался неплохой вид на закрытые территории, обнесенные по периметру забором. И не просто забор их делал закрытыми. По углам и около ворот виднелись вышки. Даже можно было различить, как шевелятся фигурки часовых. Этот путь закрыт.

Левее территорий — лес. К нему тянулся заросший травой канал. Судя по всему, воды там было совсем немного. По руслу можно пройти к самой изгороди незаметно для часовых. Все остальное, кроме самого заброшенного поселка, отлично просматривалось. Смущало, что прямо посреди леса торчало какое-то сооружение. Ньюту оно неожиданно напомнило изуродованный паровоз. Но мимо этой штуковины вполне можно было пробраться, если нет сетей, конечно. По лесу можно продвинуться в сектор довольно глубоко.

— Все ясно, пошли, — Сима посмотрела на проводника. — Нам не так далеко идти. А от леса совсем недалеко получится. Считайте, мы почти на месте. Думаю, часа за три управимся.

Ньют вздохнул. Конечно, хотелось верить, что все пройдет гладко, но…

— Пошли?

— Сейчас идем. Только плащ возьму, — бродяга нагнулся и бесцеремонно стянул со скелета одежку. — Он бедолаге уже без надобности.

— Как-то это не очень хорошо, с покойником-то…

— Да ладно тебе! Вряд ли он обидится, что я позаимствовал тряпку. Она ж его уже не согреет, — бродяга встряхнул плащ. — Это кто-то из высших, похоже, был. Во, гляди!

На рукаве красовалась необычная эмблема: три незавершенных с двух сторон кружочка, истончающиеся к концам, что торчат наружу, и толстым — что внутрь. Эти странные рога словно бы лежали на кружочке потоньше, но ровном. Все это нарисовано черным внутри желтого треугольника. Подкладка плаща была темно-серой.

На скелете висело какое-то пестрое тряпье. Под ним нашелся нож странной формы и без следов ржавчины. На костяшке левой руки болтался прибор, смахивающий на проводник. Чтоб снять аппарат, Сима аккуратно расстегнула браслет. Она действовала так бережно, словно боялась потревожить сон мертвеца. Рассмотрев вещицу, девушка нажала кнопку сбоку. Ничего не произошло.

— Разрядился, наверное.

Амазонка отдала прибор Колдырю.

— Держи, старьевщик!

— В хозяйстве сгодится.

Бродяга немедленно подвесил машинку к какому-то свободному ремешку. Нож тоже перекочевал на этот переносной склад. Затем Колдырь подумал, вывернул плащ наизнанку.

— Так будет лучше. Незаметней.

Они спустились вниз. Ньют вышел первым и резко остановился, словно налетел на стену. Перед ним стоял, нагло ухмыляясь, Бородавка. Его приятель держал машиниста на мушке.

— Привет, машинист! — бандит держался весело, даже будто бы дружелюбно. — Выходи, выходи. Потолковать надо. И арбалет свой брось в сторонку, а то продырявит тебя Кирыч. У него руки так и чешутся. И друзья твои… Слышите меня, бродяги? И друзья твои пусть не геройствуют, если не хотят твоей смерти. Сидите там, ясно?

— Ясно, ясно, вонючка! — процедил Колдырь.

— Остынь, оборванец. Плевать мне на вас. У меня есть несколько вопросов к машинисту. С него у меня неприятности начались, с ним и закончатся. Тебе понятно, машинист?

— С тобой двое, вроде как, ушли, а? — Ньют стал тянуть время, лихорадочно пытаясь найти вход из положения. — И что это ты вдруг натравливаешь дружка? Сам стрелять разучился?

— Гы! Ты мне живым больше нужен. Я тебя сдам, получу награду и в помощники к шерифу уйду. С мертвым возни больше. Тащи тебя.

— А его, — Ньют кивнул головой в сторону Кирыча, — пристрелишь как свидетеля?

— Эй, чего он болтает? — нахмурился второй бандит. — Ты, Бородавка, Стефа шлепнул, когда его ранили, и меня хочешь? Да я…

Неуловимым движением вожак вывернул висящий на поясе арбалет и не целясь выстрелил. Кирыч рухнул со стрелой во лбу, все еще хмурясь на превратности жизни.

— Хитрый ты какой. Слишком умен. Что ж, придется шлепнуть, наверное, и тебя.

— Эй! — сверху раздался голос амазонки. — А я тебя прибью, вонючка.

Бородавка посмотрел вверх, потом на Ньюта. Улыбнулся как-то словно дружески и помахал девушке рукой, не сводя взгляда с противника.

— За низшую прячешься, малявка? Давай-ка выясним отношения.

Бандит обладал отменной реакцией. Он сообразил, что теперь простая угроза не спасет. И уйти не получится. Ньют понял, что Бородавка теперь тянет его на поединок. Это означало, что друзья не будут вмешиваться. Так повелось издавна. Этот крендель играл не совсем по правилам, но очень грамотно.

— Черт с тобой, — Ньют едва сдерживал гнев. — Сима, не стреляй! У нас свой спор.

— Но если что-нибудь будет нечестно, я тебя сама пристрелю.

— Эй, там! Все будет нормально. Получишь труп своего машиниста по-честному, — Бородавка проверил обойму и спросил Ньюта: — На счет десять?

— Идет.

— Эй, там, считай! Умеешь?

— Получше тебя, ублюдок! Раз…

Ньют зашел за угол дома. Бородавка пошел в другую сторону.

— Два…

В учебке он неплохо стрелял, но с кольца…

— Три…

Значит, надо двигаться…

— Четыре…

Падать? Как он будет? Стоять?

— Пять…

— Эй, Ньют! — бродяга свесился из окошка, держа в руках шляпу:

— А?

— Шесть…

— Лови шляпу и кидай ее на счет десять.

— Семь…

— Давай!

— Восемь…

Шляпа спланировала под ноги Ньюта.

— Девять…

Машинист приготовился…

— Десять!

… швырнул шляпу и бросился вбок. Ньют отрешенно, механически, отметил, что его противник стреляет сразу с двух рук. Оба арбалета еще дырявили шляпу, когда начал стрелять машинист. В падении было не до прицеливания, но уже вторая стрелка пробила правое плечо Бородавки. Арбалет выпал из его руки. Третья попала в ногу, отчего бандит потерял равновесие и упал. Четвертая и пятая воткнулись рядом с головой. Бородавка отшвырнул арбалет и, приподнявшись, сел, сжимая раненную ногу выше стрелки.

— Твоя взяла, машинист. Все правильно. Со шляпой как ты меня… Честно ты бы у меня не выиграл.

Ньют, держа арбалет наготове, подошел к бандиту. Сплюнув, отпихнул оружие подальше и мотнул головой:

— Два арбалета тоже как-то не очень честно, а? Тебе не кажется?

— Дык… А ладно, черт с тобой! Все было правильно. Баш на баш. А чего не пристрелил сейчас? Твое ведь право. К тому же, я тебя подставил и подстрелил тогда.

Колдырь поднял шляпу и рассматривал ее на просвет, качая головой.

— Все в цель. Хорошо стреляешь! Теперь в ней будет не жарко, — и ответил за Ньюта: — А он у нас добрый. Я б пристрелил, если честно.

Неслышно подошла Сима.

— Повезло тебе, ублюдок, что я не увидела второй арбалет.

— Отвали, чумазая. Тебя тут только не хватало!

Девушка сплюнула и убрала оружие.

— Может, тебя шерифу сдать?

Неожиданно Бородавка расхохотался было, но тут же скривился от боли.

— Сдай, сдай! Вот его, — бандит мотнул головой в сторону Ньюта, — шериф отлично знает. И будет рад видеть нас обоих. Меня помощником, его — трупом.

— Эй, ты чего? Василич? Матвей Василич? Не ври!

Ньюту показалось, что мир вдруг крутанулся вокруг своей оси. Человек, которого он знал с детства — предатель? Это не укладывалось в голове.

— Верить или нет — дело твое. Только цилиндры он сдал. Где, когда и сколько охраны, тоже рассказал. Про поезд твой.

— Цилиндры? Что за цилиндры?

— Откуда я знаю? Вот у него и спрашивай. Но ценное. Немало монет отвалили.

Бандит застонал.

— Пристрелили бы, что ли, все-таки? Болит, черт! Или выдерните свои стрелы, если не хотите стрелять.

Сима легонько ткнула ногой Бородавку.

— Подох бы раньше — возни б меньше было. Ляг на спину и держись!

Едва раненый выполнил требование, она без предупреждения резко выдернула из плеча стрелку. Бандит застонал сквозь стиснутые зубы. Толчком выплеснулась кровь.

— Рану зажми!

Бородавка послушно прижал ладонь.

— Крепче держи, чтоб кровь не текла! Теперь ногу.

Девушка потянула стрелку, но тут же отпустила.

— Плохо. Стрелка застряла в кости, перебила сухожилия. Ньют, если этот тип грохнется в обморок, готовься зажать рану.

— Не волнуйся, при тебе не грохнусь, — пробормотал бандит. — Много чести.

Но так и не сдержал обещание. Едва Сима принялась дергать стрелку из ноги, побелел как полотно и обмяк. Ньют торопливо прижал ладонь к ране на плече.

— Вот так вот! — победоносно объявила амазонка, держа в руках окровавленную стрелку. — Теперь — мазь. Убирай ладонь!

На рану легла повязка из порезанной на ленты штанины бандита. Снадобье действовало быстро. Ньюту снова казалось, что это то самое волшебство, о котором рассказывалось в детских сказках. Наяву так не бывает.

— Воды давай, не спи!

Ньют отдал флягу. Амазонка стала потихоньку вливать влагу в рот Бородавке. Затем опустела и емкость Колдыря. Когда бандит выхлебал все запас воды, появились признаки, что он приходит в себя. Сима критически осмотрела раны, пожала плечами и встала:

— Ладно, пошли! Зажило, считай. Жить захочет — найдет все что нужно.

До канала дошли быстро. Воды там действительно оказалось мало, но зато было очень топкое дно. Вдобавок, корни, стебли и ветки растений переплетались между собой. Приходилось буквально прорубаться сквозь заросли. Ветерок не продирался сквозь эти джунгли, от чего ко всем неприятностям примешивалась духота и вонь гниения. Каждый шаг давался с трудом. Того, кто шел первым, хватало от силы на десяток минут махания ножом. Сменяя друг друга, они упорно двигались к лесу. Небольшой отрезок отнял половину дня, обрушив все планы. Когда наконец отряд вошел под сень деревьев, сил на дальнейшее продвижение уже не осталось. Вымотанные до предела, друзья разлеглись на первой же подвернувшейся полянке.

— Ничего, осталось чуть-чуть, — Колдырь надвинул на нос шляпу и положил руки под голову. — Всего-то прогуляться часок-другой по лесу. Да, Сим?

— Не издевайся! — застонала негритянка. — Передохнем сперва.

— Тоже верно. И лучше всего — до сумерек.

— Это почему?

— Мы к тому торчащему в лесу агрегату пройдем и в нем переночуем. Оттуда и окрестности посмотрим поутру.

Ньют посмотрел на Колдыря, но тот вроде как не шутил.

— А если там кто есть?

— Нет там никого. Стоит эта штука пустой давным-давно.

— Откуда знаешь?

— Вы чего, слепые? На ней же деревья растут. Наверняка нет никого. Будем там ночевать.

— А чего до сумерек?

— Чтоб на патрулей не нарваться. Вряд ли они тут по темноте шарахаться будут. Да и сетку не увидим.

— Тоже верно.

— А раз верно, то попробуйте поспать.

Совет был дельный. Да и претворить его в жизнь было несложно. Одежка подсохла, к вони они уже принюхались, а усталость накатывалась волнами.

Ньюту показалось, что он только закрыл глаза, и тут же его начали трясти:

— Парень, подъем! Двигаться пора.

Ньют вставал неохотно. После броска по каналу болели руки и спина. Вдобавок, от голода подводило живот. Но взглянув на лица друзей, машинист понял, что им не легче.