Эхо времен

Глава 21

Росс протянул руку и взял самодельный календарь, который составили они с Эвелин.

Он быстро подсчитал дни, посмотрел на жену и кивнул.

У всех цифры сходились. Заканчивался сорок шестой день. Оставалось ещё пятнадцать дней — и срок их пребывания в прошлом сравнялся бы со сроком, проведённым здесь русскими до исчезновения Екатерины.

Виктор сказал:

— Зинаида передала нам приказ. Несмотря на то что мы теперь знаем — не вся предыдущая экспедиция исчезла одновременно, все равно мы должны уйти отсюда в день исчезновения лингвиста. В наше время.

Он нахмурился, быстро проговорил что-то по-русски и устало потёр глаза тыльной стороной ладони. Михаил продолжил за него:

— Даже если исчезнет кто-то один из нас, как это случилось с Екатериной, это будет чересчур. Либо мы успеем найти ответ на стоящие перед нами вопросы за четырнадцать дней — не рискуя при этом чрезмерно, — либо уходим, возвращаемся домой, а потом пусть все проблемы решают наши начальники.

Ушанов добавил:

— На шестидесятый день наши уйдут к кораблю и будут готовиться к отлёту. Мы должны прибыть на закате. На шестидесятый день, — повторил он.

Он поднял голову и встретился взглядом с Ириной.

Мердок, исподволь наблюдавший за русскими, с удивлением заметил, как Виктор сурово поджал губы, а Базарова едва заметно кивнула, но тут же вернулась взглядом к дисплею своего ноутбука. Её пальцы проворно порхали по клавиатуре.

Гордон сказал:

— Пока с Сабой все в порядке — я согласен. Но без неё я не уйду.

Ирина оторвала взгляд от ноутбука.

— Мы не собираемся уходить без Мариам.

Это было сказано таким же ровным и спокойным голосом, каким только что говорил Эш. Вера поспешно протараторила:

— А почему не прямо сейчас? Можно ведь забрать её и уйти поскорее.

Михаил стукнул кулаком по стене. Звук получился таким резким, что все вздрогнули.

До этого момента Росс не догадывался о том, насколько напряжены нервы его товарищей. Да, все устали, все были больны, и все нервничали.

— Наша миссия ещё не провалилась, — прохрипел Никулин с сильным акцентом, устремив на Базарову пристальный холодный взгляд. — У нас есть время. Я найду Светлану.

Ирина только молча смотрела на него. Мердок украдкой взглянул на жену. Эвелин с грустью наблюдала за русскими.

— Я разобрал её записи, — продолжал Михаил. — Я представляю себе, как все было, и если бы мы могли вернуться в тот день, когда она пропала…

Виктор заговорил по-русски, ожесточённо жестикулируя. В разговор включилась Базарова, а Никулин вытащил из кармана компьютерный диск. Он передал его Ирине, та молча взяла.

Росс заметил, что Эш наблюдает за всем этим, но молчит.

Как только бывшая балерина убрала диск, Гордон негромко проговорил:

— Зинаида права. Мы не знаем, что это за болезнь. Но то, что страдаем от неё мы все, и в прошлом, и в настоящем, заставляет всерьёз задуматься — не стряслось ли нечто подобное с предыдущей экспедицией. И хотя мы не обнаружили тел, мы не знаем, умерли ли участники той экспедиции перед тем, как исчезли, — слишком многое остаётся непонятным. До тех пор, пока мы не найдём ответ хотя бы на один из этих вопросов, нам не следует рисковать и отправляться в более далёкое прошлое, потому что то же самое может случиться с нами.

— Значит, мы найдём ответ, — заявил Михаил. — Вы вытаскивайте Сабу, а я буду действовать по-своему.

Он шагнул к двери, свирепо стукнул по кнопке и вышел, не сказав больше ни слова. Ушанов, выразительно пожав плечами, направился следом за товарищем.

Дверь за ними закрылась, в воцарившейся тишине тихий звук показался оглушительным.

— Давайте обсудим факты, — предложила Эвелин примирительно. — Мы знаем, что все мы больны — но наши учёные не могут определить причину возникновения болезни и её природу. Нам известно, что участники первой экспедиции разделились и что исчезли они на самом деле в разные дни, но не раньше Екатерины — архивиста.

Вера сказала:

— Михаил не успокоится, пока не найдёт хоть какие-то свидетельства. Он…

Она умолкла и сделала большие глаза.

— Михаил Петрович, — произнесла Ирина чистым, бесстрастным голосом, — романтик.

Слово «романтик» в её устах прозвучало как «дурачок».

Гордон дипломатично заметил:

— Он намеревается совершить скачок в то время, когда здесь работала предыдущая экспедиция, и, вероятно, таким способом можно было бы узнать, что именно произошло. — Его голос стал чуть более резким. — Однако может получиться и так, что он ничего не узнает, а только подвергнет всех нас ещё более высокому риску. До тех пор, пока мы не соберём достаточно сведений для того, чтобы знать о чем-то наверняка, давайте вести себя так, чтобы нас не постигла таинственная судьба пропавшей экспедиции. Таким образом, мы возвращаемся к тому, с чего начали: мы должны, если нам это удастся, выяснить, что стало с этими людьми и почему это с ними случилось.

Росс согласно кивнул.

— Верно, — одобрительно проговорила Павлова.

Базарова пожала плечами.

Эш продолжал:

— Поэтому давайте разделимся и будем делать все, что в наших силах, для того, чтобы попробовать соединить хотя бы те несколько кусочков головоломки, которые у нас есть. Пока с нами вроде бы ничего страшного не случилось. — Он указал на рацию на ремне у Веры. — Поэтому я отменяю приказ о запрете переговоров. Но будьте благоразумны. На всякий случай следует предполагать, что нас могут подслушать все, кто только этого пожелает.

— Мы говорим по-английски, — возразила Павлова. — Русский тут ещё кто-то может понимать, ведь записи сохранились с того времени. А английский для местных — новый язык.

Археолог кивнул.

Вера вопросительно взглянула на Базарову, та вежливо кивнула Гордону, Россу и Эвелин, встала и бесшумно вышла вместе с напарницей.

Мердок думал о её холодном и сердитом взгляде, когда они с Эвелин готовились ко сну. Жена, казалось, тоже была чем-то встревожена — Мердок пару раз задержал на ней взгляд, когда расстилал матрас. Женщина сидела на полу по-турецки и что-то быстро набирала на клавиатуре.

Закончив работу, она закрыла крышку ноутбука и со вздохом откинулась назад, прислоняясь спиной к стене.

Росс поинтересовался:

— Не догадываешься, о чем думает Ирина?

Эвелин чуть испуганно посмотрела на мужа.

— И ты тоже?

Мужчина пожал плечами.

— Признаться, я с трудом понимаю этих русских. Не знаю, в ком дело — во мне или в них, а может быть, я просто все слишком близко к сердцу принимаю…

Риордан рассмеялась.

— Хочешь сказать, что нюхом чуешь что-то интимное за всеми этими свирепыми взглядами и тому подобным. Что ж, и я тоже. Мы хорошо знаем, что Михаил успел поухаживать почти за всеми дамами русского Агентства времени. Нам также известно, что он всеми силами стремился попасть в состав участников этой экспедиции. Я подозреваю, что его отношения со Светланой были не просто легкомысленным флиртом. А вот какую роль во всем этом играет Базарова, сказать трудно.

Росс скривился. Будь в составе участников одни мужчины, такого разговора не произошло бы. Да, наверное, его бы не произошло, и если бы в группу входили только женщины.

«А когда те и другие работают вместе, — подумал Мердок, — что получается в итоге?»

— Химические реакции, — сказал он вслух.

— Гм? — недоуменно заморгала его жена. — Между Михаилом и Ириной? Ну… Или это, или политика. Не стану делать вид, будто я их всех отлично понимаю. Особенно — Базарову. Все, что я знаю, а вернее сказать, все, что я чувствую, так это то, как между Михаилом и Ириной начинается некое соперничество. Он жаждет разгадать загадку, а она хочет, чтобы мы вернулись на Землю, пока с нами не случилось то же самое, что с их коллегами.

— Значит, ты думаешь, что она разгадывать загадок не желает.

Эвелин, расчёсывавшая волосы, замерла с щёткой в руке и покачала головой.

— Я думаю, Базарова решила, что это невозможно, поэтому и хочет свернуть миссию и отправиться домой.

Росс вздохнул и сел рядом с женой на диван. Его размышления перетекали с Михаила и Ирины на Сабу, скрытую от всех за стенами Дома знаний, а потом на него самого — и загадочную игру с джекками. Он ничего не сказал об этом Гордону — решил, что это слишком незначительная новость в сравнении со всем остальным.

Но когда Мердок вытянулся на матрасе, его мысли невольно вернулись к собственным словам «химическая реакция».

Через некоторое время световые датчики, перестав регистрировать передвижения людей по комнате отключили освещение. Эвелин уже дышала глубоко и ровно. Она уснула. Росс закрыл глаза и попытался отвлечься от всех раздумий.

Утро снова выдалось ясным, в чем супруги убедились, когда покинули нурайлское общежитие и вышли на улицу. Стояла ясная, жаркая и влажная погода.

— Ох, — вырвалось у Риордан, когда она откашлялась. Затем она еле слышно сказала ещё кое-что о местном климате.

Росс, повинуясь чувству долга, заставил сознание переключиться с ртутной лёгкости родного английского на тяжеловесный, как товарный поезд, йилайлский. Поразительно — насколько же его разум не желал приспосабливаться к этому языку. Во время предыдущих заданий он никогда не сталкивался с подобной проблемой.

Он спросил:

— Тебе тяжело говорить по-йилайлски? — Он выбрал слово, означавшее «мысль/разум/речь», и уже тогда, когда свистом и гудением озвучил свой вопрос, понял, что в этом и состоит его проблема: слова не передавали мысль «один к одному».

— Есть трудности, — просвистела в ответ Эвелин. — Думать/говорить… — Она растерялась и быстро добавила по-английски: — Каждое слово — это целый параграф. — Она виновато посмотрела на Росса и снова вернулась к йилайлскому. — Чтобы привыкнуть, понадобится, наверное, не меньше года.

Мердок ничего не ответил. Он знал: она думает о том же что, и он, — года у них в запасе не было.

Вскоре они добрались до сборочного цеха. Прохлада и тень за стенами здания показались подлинным раем после зноя под открытым небом.

Оказавшись на своём рабочем месте, Росс мысленно оценил успехи экспедиции. На Земле — как теперь, казалось, тысячу лет назад — все самонадеянно полагали, что им с женой без труда удастся устроиться водителями электромагнитных глайдеров — тогда они получат возможность время от времени заимствовать эти транспортные средства и доставлять с их помощью членов группы, куда потребуется, лишь бы только к месту назначения вели проложенные под землёй рельсы. А ещё все предполагали, что Михаил с Виктором быстро разыщут тела участников русской экспедиции и что все эти тела будут лежать в одном месте, захороненные в один и тот же день. Они предполагали…

Его раздумья прервало прикосновение сухой чешуйчатой ручки.

Джекк!

Игра возобновилась.

А он почти забыл о них. Чуть ли не со скоростью света он сжал в руке маленькие пальчики, протянутые к рации у него на ремне. Чужак замер. Он неотрывно смотрел на Росса. Его зрачки сузились.

Мердок заговорил, не раздумывая. Он повторил фразу, которую услышал от джекка, поймавшего его на воровстве:

— Моё потомство появится быстро.

Взгляд инопланетянина вроде бы стал более пристальным, а потом он с молниеносной быстротой умчался прочь.

Мужчина вернулся к работе и продолжил сборку сложного узла, незаконченную днём раньше. О столкновении с джекком он сразу забыл.

Но его оставили в покое ненадолго. Довольно скоро Росс заметил перемену в поведении джекков. Он стал центром их внимания, и не только по части воровства. Чужаки ходили возле него кругами и сосредоточенно жужжали что-то на ломаном йилайлском.

Рассеялись они только на время обеденного перерыва, когда Росс отправился к жене. Джекков словно водой смыло.

— Творится нечто странное, — пробормотал он еле слышно.

— Опасность? — спросила Риордан, употребив йилайлское слово.

Мердок успокоил её на том же языке:

— Нет. Думаю, нет. Перемены, новизна… — И снова он почувствовал, что у слов — слишком много значений, а подбор нужного уподоблялся подъёму вверх по крутому склону с тяжеленным рюкзаком за спиной. При этом английские слова казались лёгкими кусочками мозаики, которые подбирались один к другому так просто, что с ними работать было одно удовольствие.

Испытав чувство, близкое к отчаянию, Росс переключился на отвлечённую тему. Они с Эвелин перекусили без особого аппетита. Полуденное солнце палило нещадно, воздух за стенами транспортного центра пропитался тягучими ароматами.

Покончив с обедом, мужчина вгляделся вдаль, за стены и крыши, опалённые солнцем, и увидел совсем близко зеленую стену джунглей. Дикость какая-то. Впечатление было такое, будто лес угрожающе наступает на город.

— У тебя тоже нет аппетита? — спросила женщина по-йилайлски.

Мердок покачал головой.

Она вздохнула.

— Я заметила, что мы все потеряли в весе.

Мердок вспомнил вчерашний вечер и кивнул. Он не обращал на это внимания, но теперь представил себе, как выглядят Гордон и русские… Эвелин была права. Однако этого и следовало ожидать, ведь они все болели.

Но он не чувствовал себя похудевшим. Наоборот ему казалось, что он слишком тяжёлый.

Наверное, все это следовало приписать жаре — и болезни.

Росс прогнал неприятные мысли и выпил немного воды.

А потом настало время вернуться к работе.

Как только агент остался один, джекки вернулись к нему и начали кружить вокруг — гораздо ближе, чем прежде. Так продолжалось до конца смены. Никто у него ничего не крал, но инопланетники все время держались поблизости, словно бы наблюдая за ним, но продолжая при этом заниматься своим делом.

Только тогда, когда Мердок закончил работу, к нему подошёл тот самый джекк, который столь агрессивно встретил их с женой в цеху в самый первый день.

— Я, Бок с архипелага Зубы Косматых Зверей, беру Росса из анклава Огненной горы в наше жилище сегодня в день Скорби.

Росс вытаращил глаза и уставился на джекка. Угроза? Или приглашение?

Он поискал глазами Эвелин, но догадался: если жена появится рядом с ним, джекки опять улетучатся.

Мердок растерялся. Он понимал, что об этом следовало бы доложить руководству. Но понимал он также, что Гордон ему на это скажет. Что-то вроде: «Не дёргайся. Есть приказ Зинаиды».

Но они ничего не знали о джекках. А Россу чутьё подсказывало: происходящее каким-то образом укладывается отдельным кусочком в общую головоломку.

Он обернулся и увидел, что Риордан неторопливо прибирает на рабочем месте.

Было бы лучше, чтобы она спокойно вернулась домой. Уж если и делать что-то глупое, так в одиночку, чтобы опасность грозила только ему одному.

— Да, — сказал он Боку. — Я приду.