Егор Смирнов: каникулы в СССР. Том 1

Глава 27

Накатавшись вдоволь на Мишкиной «газуле», мы, как обычно по вечерам, направились к школе. Серега Сабуров снова вытащил мяч, но в этот раз мы решили поиграть в «Тридцать три» на баскетбольной площадке.

Суть игры заключалась в том, чтобы с расстояния штрафного броска закинуть мяч в кольцо. За каждое попадание начислялось три очка, а когда счет доходил до тридцати, то — по одному очку. Кто первый набирал тридцать три, тот и выигрывал. Если игрок не попадал в кольцо, то право броска переходило к следующему в очереди. Он должен был поймать мяч, отскочивший от щита, и бросать с той точки, где его поймал. Если игрок не попадал ни в кольцо, ни по щиту, то он терял три очка, а следующий человек в этом случае бросал мяч от штрафной линии.

Начали играть мы втроем: я, Серега и Мишка. А потом к нам присоединились Женька Андреев и Колька Раевский. Пару раундов игра у меня шла не очень, но вот в третьем удача наконец-то мне улыбнулась. Мы с Мишкой Борисовым шли ноздря в ноздрю и у нас было по тридцать два очка. Каждому из нас осталось забросить последний мяч.

Но Мишке не повезло. Перед ним бросал Женька. И он уже точно знал, что не выиграет. А когда Женька это понимает, то начинает вредничать. И этот раз не стал исключением. Андреев поймал мяч недалеко от щита и бросил убийственный взгляд в Мишкину сторону.

— Нет, Жентос, только не это! — Мишка понял, что тот хочет сделать. — Так не честно. Если ты мне подосрешь, то я с тобой не дружу. — В его голосе звенела неприкрытая обида.

Зря он это сказал. Его слова Женьку только подначили. Он бешено размахнулся и что есть силы метнул мяч в щит. Тот отскочил далеко в сторону, и Мишке пришлось поднапрячься, чтобы побыстрее его догнать и схватить. Когда он это сделал, то находился слишком далеко от кольца. Попасть в него мячом не было почти никаких шансов. Тут как бы в минус вообще не уйти, промазав по щиту.

— Ну ты и урод! — обиженно крикнул Мишка, злобно сверкнув глазами в Женькину сторону.

Андреев в ответ только зло улыбнулся и отошел в сторону. Я в это время был уже наготове. Мне требовалось поймать мяч как можно ближе к кольцу, если Мишка попадет в щит.

Борисов весь как-то подобрался, сосредоточился на кольце, прицелился и одной рукой с размаху метнул мяч. Тот, словно в замедленной съемке, сделал большую дугу и влетел точно в кольцо.

— Да-а! — заорал Мишка, высоко подпрыгивая на месте. — Да! Я это сделал! Видел, козел⁈ — крикнул он, глядя на Андреева. — Я это, мать твою, сделал!

— Мать мою не трожь! — хмуро ответил Женька, направляясь в Мишкину сторону.

— Да мне плевать и на тебя, и на твою мать! — гневно ответил Мишка и побежал навстречу Андрееву.

Это произошло настолько быстро, что я, признаться, не успел сразу среагировать. В следующую секунду парни уже катались по траве, от души дубася друг друга. Мы с Серегой и Колькой подскочили к ним и растащили в стороны. Мишка с Женькой осыпали друг друга проклятиями и пытались вырваться, чтобы продолжить драку. Я знал, что самый верный способ успокоить схлестнувшихся, это дать им выплеснуть энергию. Поэтому нам оставалось только крепко держать пацанов и ждать, пока они наорутся и окончательно выбьются из сил.

— Все, Миха, успокойся. Ты же выиграл! — Я ослабил хватку.

— Он полный придурок! Друзья так не поступают! — Продолжал кипятиться Борисов.

Я отпустил его и встал на ноги. Мишка тоже поднялся. Он тяжело дышал и больше не делал попыток напасть на Андреева. Женька, похоже, тоже не собирался лезть в драку.

— Пацаны, вы что, совсем того? — я покрутил пальцем у виска. — Это же всего лишь игра. Зачем из-за нее лезть в драку?

— Он всегда выигрывает! А после этого начинает насмехаться: типа, мы все слабаки, а он крутой. — не выдержал Женька. — Я хотел, чтобы сейчас он продул.

— Слушай, Жентос, как бы вы с Мишкой ни вели себя во время игры, в жизни-то все по-другому. И если ты влипнешь, то Мишка обязательно поможет. Ведь так? — И я посмотрел на Борисова.

— Угу, — нехотя буркнул он. — Но потом все равно вломлю ему. Он всегда влипает по своей собственной глупости. А страдать должны все.

— Ну и что⁈ — Тут уже не выдержал я. — Мы все капец какие разные и не можем во всем нравиться друг другу. Настоящая дружба в том и заключается, чтобы принимать другого таким, какой он есть. И стоять друг за друга. А если собачиться по пустякам, то с такими друзьями и враги не нужны.

Я замолчал и окинул пацанов хмурым взглядом. Женька с Мишкой вроде бы немного присмирели, хоть еще и продолжали исподлобья смотреть друг на друга.

— Короче, народ, подрались и хватит. А теперь пожмите друг другу руки, и забудем об этом. Иначе никакой команды из нас не выйдет.

Парни стояли, не шевелясь. Так прошло примерно с полминуты. Наконец, Женька подошел и протянул Мишке руку. Тот молча ее пожал, а потом вдруг выдал:

— А круто я тебе под дых вломил, а Жентос? — И он ехидно улыбнулся.

— А я тебе по яйцам, — тут же парировал Женька, и на его лице в свою очередь промелькнула легкая улыбка.

— Да ты нифига не попал!

— И ты! У меня даже дыхание не сбилось!

Я думал парни снова накинутся друг на друга, но вышло все совсем наоборот. После небольшой словесной перепалки они стали вспоминать курьезные случаи, произошедшие с ними, и под конец, похоже, совсем забыли про свои обиды.

И в этот самый момент, когда я уже думал, что все самое плохое позади, на горизонте появилась Ирка Миронова с подружками. А мне сейчас было совсем не до нее. Вот, прям, вообще.

— Привет, Егор, — промурлыкала она, подойдя ко мне вплотную и явно рассчитывая на какие-то знаки внимания с моей стороны.

— Привет, — я сдержанно улыбнулся и сделал небольшой шаг в сторону.

Пацаны в этот миг, окончательно позабыв про все свои неурядицы, с любопытством смотрели на нас с Иркой и тихонько посмеивались.

— Классно вчера погуляли. Сегодня тоже пойдем? — не унималась Ирка.

Ну вот что тут ответить? Сам вчера напросился. Поздно заднюю включать. Да и те, кто постарше, теперь уже с некоторым уважением начинают смотреть в сторону нашей компании. Одним словом, хоть какая-то польза от этого все-таки есть.

— Конечно пойдем, — ответил я.

— Это хорошо. — Ирка вновь приблизилась ко мне, взяла меня за руку и недвусмысленно потянулась ко мне своими губами.

Твою ж мать! Я, конечно, понимаю, что у девочек раньше начинают гормоны играть, но я, признаться, к такому еще не готов.

— Я это… — ответил я, отступая на шаг и высвобождая руку. — Мы с пацанами сейчас… в общем, поиграть собрались. Короче, ждут они меня. Бежать надо. — И я отошел от Ирки еще на пару шагов. — Но после мы погуляем. Как договаривались. Подождешь?

— Подожду. — Голос у Ирки звучал немного расстроенно. Она бросила на меня грустный, но при этом весьма многозначительный взгляд и, повернувшись, отошла к подружкам.

Я вернулся к иронично поглядывающим на меня друзьям и быстро прошептал:

— Пацаны, спасайте! Чтобы отвязаться от Ирки, пришлось сказать, что мы сейчас играть будем.

— Во что играть-то? — рассеянно спросил Женька Андреев.

Он постоянно поглядывал в сторону Иркиной компании. Я знал, что ему нравится Катька, его одноклассница, которая сейчас как раз была среди собравшихся вокруг Ирки девчонок.

— Андреев, тебе, походу, плевать, во что. Главное, что здесь Катька Денисова, — усмехнулся я и подмигнул остальным. Таким нехитрым приемом я попытался перевести внимание пацанов на Женькины амурные воздыхания.

— На себя посмотри, — тут же беззлобно огрызнулся Андреев. — В Ирку втюрился, да? — Он посмотрел в сторону девчонок и крикнул: — Ирка, Егорыч сказал, что влюбился в тебя по уши!

Я попытался шутливо зарядить Андрееву пинка, но тот отскочил и захохотал.

— Точно влюбился! Жених и невеста! Тили-тили-тесто! — на весь школьный двор заорал он.

Ирка в ответ покрутила пальцем у виска и показала Женьке язык.

Я в свою очередь сделал вид, что собираюсь рвануть за Андреевым. Тот отскочил еще на пару шагов и поднял руки в примирительном жесте:

— Ладно, ладно, шучу я! Пойдем лучше в «квадрат» играть!

А это была классная идея. Помнится, эта игра мне очень нравилась. Для подготовки к ней любая асфальтированная площадка расчерчивалась крест-накрест, чтобы получились четыре квадрата. В каждом из них вставало по игроку. Если не вдаваться в тонкости, то цель игры состояла в том, чтобы забивать «голы» любому из своих соперников.

Игра у нас обычно шла до двадцати очков. Мяч мог коснуться твоего квадрата только один раз. После этого ты должен отправить его без помощи рук в любой из квадратов соперников. Если мяч касался два раза твоего квадрата или же после первого касания вылетал за его пределы, то ты получал штрафные очки. Одно — за одинарный удар ногой, четыре — за удар коленом, восемь — головой, десять — за удар пяткой накрест из-за другой ноги. А еще можно было начеканить мяч сколько угодно раз и отправить его в квадрат соперника. Если он пропускал удар, то получал столько штрафных очков, сколько успел начеканить атакующий.

— Круто! Пойдем! — откликнулся Серега Сабуров. — А мел есть?

— Там кусок белого кирпича валяется. — Женька указал в сторону волейбольной площадки, где чаще всего играли в «квадрат». — Им и начертим.

Так началась наша еще одна увлекательная игра, которая в былые времена могла затянуть меня на несколько часов. Именно с помощью ее я в свое время хоть как-то худо-бедно научился чеканить ногой мячик.

Так как нас было пятеро, то один из нас всегда оставался вне игры. Когда кто-то проигрывал, то вылетал из квадрата, а ожидающий вставал на его место. Это прибавляло особую остроту поединку.

Когда мы провели два раунда, к нам неожиданно подошла компания девчонок во главе с Иркой.

— Мальчики, а можно с вами? — неожиданно для всех вывезла она.

Я скептически оглядел девчонок. Некоторые из них были в юбках, и я себе плохо мог представить, как вообще они собираются пинать мячик, не говоря уже о том, чтобы его чеканить. Ясно было, что девочкам, и, в частности, Ирке, просто стало скучно.

— В смысле, с нами? — тут же вклинился в разговор Женька Андреев. — Миронова, ты хоть мячик-то пинать умеешь? — насмешливо спросил он.

— Тебя забыла спросить, — раздраженно ответила Ирка.

— Да ладно тебе, — буркнул Женька, то и дело поглядывая на Катьку Денисову. — Если умеете, то можно. Кать, будешь за меня? — неожиданно даже для самого себя выпалил он.

Ирка тут же обернулась к подруге и подала ей знак, чтобы та соглашалась.

— И что надо делать? — нерешительно спросила Катя.

— Да просто вставай рядом со мной в квадрат, — быстро, пока она не передумала, ответил Женька. — Будем вдвоем играть. Когда мячик полетит на тебя, просто отбей его в любой другой квадрат. Проще некуда.

— Иди-иди, — подтолкнула подругу Ирка. — А я тогда за Егора буду. — И она, абсолютно не поинтересовавшись моим мнением, встала рядом со мной.

Конечно, после этого, никакой речи о какой-то, хотя бы относительно вменяемой, игре и быть не могло. Но подурачились мы знатно. С Иркиной подачи к Сереге Сабурову и Мишке Борисову в квадраты тоже встали по одной девчонке. И началась полнейшая вакханалия, в приличном смысле этого слова. Благо, что на всех вовлеченных в игру девочках были или джинсы, или же спортивные штаны, иначе бы конфуза было не избежать.

Кончилось тем, что Женька Андреев, который в нашей компании всегда слыл неисправимым ловеласом, отошел с Катькой Денисовой в сторонку, а потом и вовсе стал прогуливаться с ней по беговой дорожке вокруг футбольного поля. Зная Женькину болтливую натуру и принимая во внимание его вполне привлекательный внешний вид, я не удивился такому быстрому переходу от простой игры в «квадрат» к любовным прогулкам с Катькой.

Ирка, пользуясь удобным моментом, тут же взяла меня под руку:

— Пойдем тоже погуляем, Егор. Ты мне вчера так и не рассказал, где научился так хорошо играть на гитаре.

Делать было нечего, пришлось вслед за Женькой начать вынужденные похождения вокруг футбольного поля. Ирка мне, конечно, нравилась. Но это, скорее, относилось к тому, какой она станет через несколько лет. А сейчас я, как ни пытался, никак не мог заставить себя относиться к ней, как к сверстнице, а не как к малолетке. Разговор я, конечно, поддерживал и старался проявлять другие знаки внимания, но при этом ужасно боялся, что Ирка вновь полезет целоваться.

Спасло меня одно весьма обрадовавшее меня обстоятельство. Из-за угла школы в сопровождении всей своей дружной и шумной компании показался Стас, целый, невредимый и широко улыбающийся.