Его звали Тони. Книга 1

Глава XIII

Вам когда-нибудь снилось, что вы смотрите на самого себя извне? Странная хреновина, правда? А если тело вдруг начинает на ваших глазах расплываться, всё становится вовсе непонятным.

Хотя постойте. Я же сейчас на тень смотрю. Только свою собственную. И чего-то не так уж она напоминает амёбу под таким углом.

Как-то не похоже это на сон. Что тогда? Меня же не убили во сне? Маги так вообще могут? Хотя у меня во дворе Кью. Рядом с мглистыми созданиями, магия работает хаотично. Чем те крупнее, тем хуже получается творить эти их волшбу. Или как тут эти сверхлюди свои способности на публике демонстрируют.

А это ещё что? Какого лешего моя тень расслаиваться начала? Стоп. Чего-то я совсем теряюсь.

Последняя мысль заставила отпрянуть немного назад и это внезапно вышло. Я действительно отодвинулся, теперь охватив взглядом всю картину. А стоило пожелать приблизиться, как всё немедленно укрупнилось.

Душой это точно не было. Сомневаюсь, что та должна была вот так охватывать всё тело. Даже странно — раньше мне казалось, что это просто бесформенный сгусток. Теперь же это выглядело, как странная полупрозрачная хреновина, которая дублировала практически все органы.

Ладно. Я вижу свою астральную тень. Или тело. Хрен его знает, как его правильно назвать. Что с ним делать?

Как выяснилось методом осторожного тыка, у меня выходило относительно легко работать с разными частями этой странной штуковины. Заставлять лучше проявляться одни и притушивать иные. А когда я сконцентрировал внимание на участке тени, что облегал лёгкие, он вдруг начал разделяться. Как луковица, которая прямо у тебя на глазах распадается в воздухе.

И вот тут мне как-то поплохело. В буквальном смысле. Расплылось всё и появилось ощущение, как будто в пропасть проваливаюсь.

Переключить внимание я постарался с такой скоростью, что случайно «резанул» взглядом ещё по одной части тени. Той, что располагалась на бицепсе. Изумлённо уставившись на дело своих рук. Или глаз. Хрен его знает, чем я это сделал и как.

Но факт оставался фактом — я видел отчётливую царапину. А следом за ней, вдруг проявился целый набор символов, вырезанных на моей астральной тени. До того я не видел ни одного, а теперь лицезрел не меньше десятка. Странного вида хреновины. Что-то среднее между рунами и азиатскими иероглифами.

Это что вообще? И как? Понятно, что походу старый владелец тела нацарапал. Но для чего? Может они сильнее делают? Или ещё как-то на организм влияют.

Хм. Один символ вон в паху стоит. Интересно. Возможно это из-за него у меня такая дикая выносливость в постели, а у остальных даргов дела обстоят чуть хуже?

Сами понимаете, мне немедленно захотелось что-то изобразить. Ну а что? Чем я хуже других астральных воителей?

Вот только что именно? Книг я раньше читал немало. Хорошо отвлекали после напряжённых рабочих будней. И там вариаций разных таких хреновин была масса — от татуировок на «тонком» теле до всяких чудных способов усилений. Причём они всегда работали.

Но то книги. А здесь настоящий я. Сейчас нацарапаю какую-то странную херню, а потом на ноги подняться не смогу. Или вообще сдохну. Чего не хотелось бы — новая жизнь мне очень даже по душе.

Знаете, что я выяснил, пока раздумывал, какой вариант лучше использовать для теста? В таком состоянии тоже можно уснуть. Просто, легко и непринуждённо отключиться, погрузившись в свои мысли.

Первое о чём я подумал утром — к следующей ночи надо будет прикинуть, что именно опробовать в качестве тестовой «гравировки». А ещё отыскать кровать. Заколебало спать на полу. Оно вроде и норм — дарги выносливые. Сквозняки не страшны, жрать могут почти, что угодно и под Мглой чувствуют себя отлично. Но постель как-то привычнее. И женщину, опять же, позвать можно.

Во дворе происходило что-то странное. Гоблины тягали самопальные спортивные снаряды. Ухали, япились и пели.

— Тренболон колю в очко, — рявкнули тридцать шесть глоток. — Чтобы стать большим-большим качком!

Это у них мотивация от награды личным оружием так мощно включилась?

— В дверной проём вхожу бочком, — выдал новую фразу хор зеленокожих коротышек. — Люблю печеньки с молочком!

Стёбную песню я напел им вчера, когда ушастики уже почти дошли до предела и требовалось их чуть взбодрить. Тогда сработало — ржать они уже не могли, но настроение у гоблинсов поднялось.

О том, что они могут её запомнить и начать петь самостоятельно, я в тот момент не подумал.

— Япнул с утра тестостерон, — на этой строчке подключилась залаявшая Кью. — Поднял на бицепс пару тонн.

Ладно. Если им реально помогает — пусть поют. Почему бы и нет. Главное — тренируются.

Йорик обнаружился на крыльце. Кобольд сидел на ступенях, наблюдая за гоблинами и методично чистил одну из трофейных двустволок.

— Мягкого утра, наставник, — глянув на меня, он кивком указал на тренирующихся гоблинов, которые выдали новую строчку. — Вы вдохнули в их сердца готовность к развитию.

Тут скорее сработало желание получить себе пистолет. Огнестрельное оружие производило на ушастиков неизгладимый эффект. Кэп, когда я вручил ему награду, скорчил такую морду, что я подумал, карлика сейчас приступ хватит.

— Подход, подход, ещё подход, — снова заорали коротышки. — Мне бара-бара, ещё подход!

Интересно, в этом мире ещё есть попаданцы? Надеюсь нет. А если есть, то они далеко отсюда. Или незнакомы с текстом. Он всё-таки локально популярен. Мне его, как раз один любитель качалок и дал послушать.

— Ты и в чистке оружия разбираешься? — я наконец понял, что меня смущает в утреннем занятии Йорика.

— Воспользовался памятью предков, — проскрипел тот в ответ, продолжая ловко орудовать пальцами.

Чем-чем он там воспользовался? Памятью предков? Уставившись на него, я ожидал продолжения. Но кобольд похоже счёл объяснение полностью исчерпывающим — так и продолжил меланхолично чистить ружьё.

— Это как? — подождав пару секунд, я всё-таки озвучил вопрос.

— Когда рождается ребёнок, мать может передать память о навыках предков, — оторвался он от своего занятия. — А отец делится ими при зачатии.

Ничего себе. Я прям представил, как в процессе бедолага-кобольд начинает перебирать список из сотен пунктов, пока окучивает женщину. Хотя, эволюция это наверное как-то урегулировала. Наверное. Если нет — мне их искренне жаль.

— И дальше ты можешь любой из этих навыков использовать? — мне сейчас прям интересно стало. — Просто выбираешь нужный и он оживает в памяти?

Йорик протяжно вздохнул, а его волосы-щупальца слабо засветились оранжевым.

— Больше похоже на большую пещеру, где ты ищешь всё наощупь, — он помолчал, смотря на меня. — Разум сам находит нужный путь.

— Выходит, твои предки когда-то имели дело с двустволками? — в сети информации про кобольдов было настолько мало, что я с трудом представлял их прошлое.

Волосы Йорика засветились сильнее, а сам он посмотрел на тренирующихся ушастиков.

— Ты даже не представляешь, наставник, — он с присвистом выдохнул. — Мои предки помогли гоблинам разработать первый боевой доспех. Создавали чудесные вещи. Подземные города, машины, технику. Кобольды были не худшими инженерами, чем цверги.

— Боевые доспехи для гоблинов? — я мельком глянул на коротышек, которые продолжали тренироваться.

Хитиновый падаван помолчал, тоже рассматривая зеленокожих карликов. Потом посмотрел на меня.

— Да. Они разные были. И совсем мелкие, и гигантские, метров семи высотой. С ракетами и магодвигателями, — вот теперь он смог меня окончательно шокировать.

Ракеты и гоблины? Я вон Гоше револьвер вручил и он едва своего же соплеменника в расход не пустил. Если представить, что у мелкого появится высоченная хреновина, оснащённая ракетами… Лучше такое не представлять, в общем. Как они сами говорят — всё вокруг япнется и наступит бара-бара.

— А потом что случилось? Куда всё теперь-то делось? — воззрился я на ученика.

— Древняя война. Очень давно. Тогда все сцепились между собой. Эльфы, цверги, гоблины, кобольды, — кажется сейчас в скрипучем голосе бронированного буддиста проскользнули грустные нотки.

Вот и началось. Сейчас он скажет, что потом пришли люди и всех подмяли под себя. Заодно лишив технологий.

— Чем всё закончилось? — поинтересовался я, предчувствуя историю о покорении всех рас людьми.

— Орки, — после недолгой паузы, ответил тот. — Когда всё близилось к концу, здесь появились орды свенгов. Между собой они тоже грызлись, но остальных хотели убивать вдесятеро сильнее.

Хорошо — он снова меня удивил. Такого в сети не писали. Хотя, признаю — в историю этого мира я детально не погружался. Информацию и так приходилось поглощать безмерными массивами. Не до экскурсов в далёкое прошлое.

— А дарги? — задал я логичный вопрос.

— Они пришли в самый разгар набега свенгов. Принялись крошить всех подряд, — он снова глянул на зелёных карликов. — Уничтожили последние оплоты гоблинов, смели бастионы цвергов, спалили десятки эльфийских лесов и захватили множество людских городов. Заодно пустив под нож целые племена свенгов.

Угу. Восхитительно просто. Как они после такого в мире то живут? Хотя это отчасти объясняет отношение к даргам.

— Ну а потом что? Чем всё закончилось? — уставился я на кобольда. Интересно же. Мне тут падаван историю мира рассказывает. С неожиданной точки зрения.

— Дальше бабуля заснула. Слишком много перебродившего сока картохи выпила, — он опять вздохнул. — И больше к этому никогда не возвращалась.

Ясно. То бишь всё вот это — рассказ старой кобольдки, которая накидалась самогоном. Ну, тоже своего рода источник информации. Хотя доверять ему на все сто процентов, наверное не стоит.

Йорик вновь принялся чистить оружие, а к нам подскочил Гоша.

— Третирую бойцов, япь! Троллирую! Телефонирую! Йяпи-тяпи! — он подпрыгнул, схватив себя за уши. — Тренирую! Будут ко всему готовы! Хоть под Мглу, хоть Грига резать!

Мысль о том, чтобы сместить местного криминального лидера, а потом разделаться и со всеми остальными, коротышку отпускать категорически не желала.

— Как закончишь с тренировкой, найди кровать, — посмотрел я на него. — Пусть притащат сюда, разберут-соберут и у меня в спальне поставят. Расплатится Йорик.

Надежда подержать в руках деньги, которая было сверкнула в глазах ушастого аристократа, погасла. Но он тут же встрепенулся.

— Найдём, япь! Вернёшься всё будет! Такой шикардос намутим — ни у кого такого нет. Самое трахательное лежбище будет, Тони, — бодро протараторил он и оглянулся на тренирующихся соплеменников. — Чё застыли шмаглы! Ещё подход! Бочком, бочком!

Ладно. Экскурсы в историю, это интересно. Но планшете висело сообщение от Твердоскального — торговец просил встретиться, чтобы обсудить продажу лекарств. А ещё в голове снова крутилась картинка голой Василины, которая потягивалась на постели.

Поэтому я погладил Кью, перекусил кольцом копчёной колбасы, оставил Йорику монет и двинулся к бульвару. Оставив за спиной дом, где из последних сил надрывались гоблины, а напротив застыл какой-то свенг, ошалело за этим наблюдавший.

Думаете я рванул, либо к торговцу, либо к сочной каторжанке? Не. Первым делом я зашёл к тётушке Канн. Обещанные вчера пирожки с вишней готовы ещё не были, так что пришлось купить пару кусков шарлотки. И самое главное — заказать шоколадный торт! Не поверите — она сказала, что сможет его приготовить! Аванс только попросила, но это теперь было делом решаемым.

А вот потом, доедая на ходу второй кусок яблочного пирога, я устремился к дому Василины.

Та встретила меня уже отнюдь не в комбинезоне. Короткие джинсовые шорты, рубашка такая, чуть прозрачная и хитрый блеск в глазах.

— Посмотрите, кто к нам зашёл, — улыбнулась она. — Никак, вам что-то надо от бедной женщины?

Так. Запомнить — глаза у неё карие. На всякий случай. Женщины во всех мирах одинаковые. Возьмёт и спросит потом, предварительно зажмурившись. И конечно же, заранее посмотрев, какого цвета глаза у меня.

— Бедной? — я тоже ответил ей улыбкой. — Ты её тут где-то прячешь? Пусть выйдет тогда, я хоть поздороваюсь.

Василина рассмеялась. Сделала шаг назад, смерив меня жадным взглядом.

— Заходи. Но на второй марафон даже не рассчитывай, у меня болит всё. Максимум один раз, — захлопнув дверь, ещё раз прошлась взглядом по моей фигуре. — Ну, может быть два. Если мне понравится.

Как быстро выяснилось, болело у неё не совсем везде. А раз у нас случилось целых три.

После третьего, когда мы тяжело дыша, вытянулись на кровати, она всё же обозначила финал забега.

— Всё. Я больше не смогу. Даже не трогай меня, — девушка покосилась в мою сторону. — А то я соглашусь и завтра тебе точно не открою. Чтобы передышку себе дать.

Звучало, как провокация. С другой стороны — если правда, то завтра действительно может не открыть. И чего мне тогда, дверь выбивать? Я ж тут не только туда-сюда под Мглой гоняю, но и образ культурного дарга у общественности формирую.

Свою порцию удовольствия, тело уже получило. Так что желание немедленно потянуться к ней пальцами, я успешно подавил. Но на всякий случай руки положил себе под голову. И затылком их хорошенько прижал. Во избежание инцидентов.

— А ты как здесь вообще оказался? — повернула ко мне голову Василина. — Надолго планируешь остаться или перекантоваться заехал?

Лежишь, никого не трогаешь. О жопе её голой стараешься не думать. И тут тебе такой вопрос выкатывают. Это честно разве? Всю концентрацию сбила — я тут же голову повернул, а там сиськи. Как держаться в таких условиях?

— Хрен его знает, — ответил я великой фразой, наполненной глубоким смыслом. Ну а что? Я же дарг. Пусть и культурный.

— Ну ладно… А родился-то ты где? — не отставала она.

К чему она мою биографию раскопать пытается? Я ж сам не в курсе, где этот дарг родился. Определённо — не из пробирки вылез. Родители у него какие-то должны быть. Но доведись им со мной встретиться — будет неловко. Они мне — «Ой сынок, сколько эльфийских ушей нанизал на ожерелье? Как много женщин осквернил?». А я что? «Посмотрите, какие у меня гоблины накачанные! Хотите, они ещё и споют?».

— Там, где родился, не пригодился, — ответил я переделанной цитатой. — Ну а дальше видно будет.

Надеюсь она далеко идущие планы на меня не строит. Не то, чтобы я сильно против — в постели она огонь. Но мы всего второй день знакомы. И в основном постельно-оргазменно.

— Какой суровый громадный орк, — она потянулась, моментально приковав моё внимание. — Но планы же какие-то у тебя есть? Или куда жизнь пошлёт?

— Не, — тихо рыкнул я. — Если надо будет, я её сам пошлю. И планы есть. Но они вилами на воде писаны.

— Чего? — на меня уставилась пара растерянных глаз. — Чем писаны? А вода тут причём? Ты если эльфийских извращений хочешь, так и скажи. А не словечки свои вворачивай.

Так. Пора бы и честь знать, пожалуй. Разговор то ладно. Но я же в конце концов не удержусь. Там сожму, вон там поглажу, тут надавлю и будет четвёртый раз. А Василина и правда вымоталась.

Что забавно — пока я собирался, она ещё раз пыталась расспросить меня о планах. Они то у меня конечно, имелись. Для начала вот — получить на руки нормальную сумму. Отряд сколотить, на который опереться можно будет. И не только в качестве боевой единицы. В обычную часть города выбраться, посмотреть, как там люди с орками и прочими подданными империи, бок о бок живут. Ну и определяться по ходу дела.

Собственно, ничего иного сейчас не придумать. Я ж тут ни хрена не знаю. За спиной изначально — никого и ничего. Но это я порешаю. Уже начал. А потом и за пределы зоны отчуждения может выберусь, вместе с остальными.

Главное ведь что? Правильно — никаких нервов! И жить в своё удовольствие.

О том, что все эти расспросы могут быть неспроста, я подумал уже после того, как оказался на бульваре. Да и расходы у Василины точно вышли далеко за пределы выданных тридцати рублей. У неё ж не только одежда появилась. Ещё телефон. Пара комплектов постельного. И холодильник едой оказался набит.

Но для подставы всё это выглядело как-то сложно. Да и в чём смысл? Спроси у кого, где живёт дарг у которого отряд гоблинов — наверняка объяснят и пальцем покажут. Я ни от кого не скрываюсь.

Зацикливаться я на этой версии не стал. Мало ли чего там в её голове происходить может. Даже если правда пробует вызнать обо мне информацию — уже ничего не вышло. А свадебных обещаний, быть в горе и радости, отрывая головы всем япнутым уродам вокруг, мы не давали.

Кстати — у Твердосклального случился прогресс. В этот раз он мне стволом своего помповика в лицо тыкать не стал. Зато уставился бешеным взглядом на мою сумку.

— Ты с собой всё взял, что-ли? — цверг буквально шипел, кося взглядом на дверь.

— Да. Не возвращаться же потом ещё раз, — не понял я его удивления.

Бахнув на прилавок помповик, крепыш метнулся ко входу, запирая его. Развернувшись, засунул руки в карманы широких штанов.

— Ты отхнаренный на всю голову, Тони. Знаешь во сколько лекарства оценили? Двенадцать штук! К чему их с собой таскать? — в голосе отчётливо гремели обвинительные нотки.

— Мои лекарства, Коля. Хочу и таскаю. Кто ко мне полезет-то? — озвучил я абсолютно логичный аргумент. — Где твой покупатель? Через сколько будет?

Точное время сделки цверг не назначал. Лишь попросил зайти в течение дня. Мол, потом он сам с покупателем и свяжется.

— Скоро будет. Не хнарь мне тут. Вон, сядь и подожди пока, — со вздохом выдал он, доставая из кармана массивный телефон.

На предложенный стул я садиться не стал. Он выглядел недостаточно героически, чтобы выдержать полтора центнера дарга. А вот к торговцу присмотрелся повнимательнее. Каким-то он слишком довольным выглядел. Когда уходил — морщился весь, глазами вращал. Обижался, что ему четверть всего отойдёт. Сейчас сияет, как будто его в задней комнате три голые эльфийки ждут.

— Ты часом, с покупателя дополнительную комиссию взять не надумал? — испытующе посмотрел я на крепыша, который как раз убрал телефон в карман.

Вот оно! Растерянный взгляд, непонимание, вселенская боль в глазах! Угадал я.

— Даже если да, то что? Это мы с тобой не обговаривали, — попытался сдать назад цверг.

— Не-не. Даже не начинай, — рыкнул я. — Всё, что они платят, это цена за товар. Ты уже получаешь двадцать пять процентов. Не наглей, Коля.

Узнаю это выражение лица. Точно таким же оно было, когда я прошлый раз покинул его магазин.

— Это нормальная практика, — скрестив руки на груди, он возмущённо уставился на меня. — Я свёл продавца и покупателя. Взял комиссию с обоих.

Хитрожопый, какой. Там четверть и тут четверть — получит половину. Почти.

— Тогда выбирай. либо ты получишь изначальную долю от полной суммы и мы с тобой работаем дальше, — замолчав, я сделал короткую паузу, — Либо ты забираешь четверть моих денег, плюс бабло покупателя, но больше я к тебе не захожу.

— Япь! — грохнул он кулаком по стойке. — Я тебе тест ДНК подарю как-нибудь! Дико хочется глянуть на твою извилистую родословную!

Ругался он ещё минуты две. Но в итоге согласился. Покупатель и правда согласился заплатить четверть суммы в качестве комиссионных. Что повышало цену лекарств до пятнадцати тысяч. Моя доля только что выросла почти до двенадцати тысяч.

Вот и отлично. На обратном пути надо будет к тётушке Канн заглянуть и пирожки с вишней забрать. А заодно узнать, может она ещё чего готовить умеет?

Покупатель заявился спустя пять минут. Целая группа, если уж на то пошло. Препараты требовались для клиники, которая работала прямо тут — в отчуждённой зоне. Правда на противоположной её стороне. Далековато от нас.

Трое вооружённых громил выглядели настороженными и постоянно ждали подвоха. Коля активно жестикулировал, пересчитывал деньги и поторапливал их с подсчётом препаратов. А я пил чёрный чай, который заварил цверг, благодушно наблюдал за этой картиной и старался не слишком давить лыбу. Больно они из-за этого нервничали.

Ну а что? Чего не улыбаться-то? Сначала я потрахался, теперь ещё и деньги появились. Настроение у даргов и так никогда не портилось. Теперь же оно вовсе было не взлёте.

Когда эти любители поиграть словами наконец закончили и мирно разошлись, я забрал солидную пачку банкнот и отсчитав долю торговца, засунул остальное в сумку. А следом смахнул туда же стопку золотых монет, выстроенную на стойке.

— Эй! — громко возмутился Коля. — Давай хотя бы половину в золоте, а остальное бумагой.

Золотом они отдали только пять тысяч. Треть от всей суммы. С другой стороны — какая мне нахрен разница? Курс у бумажного и золотого рубля одинаковый. А в банковский дрон, который они сюда пришлют, купюры загружать даже сподручнее.

Сунув руку в сумку, я вытащил пригоршню монет. И тут же замер. Снова завыла сирена.

Один короткий гудок. Второй. Третий. Напряжённо прислушивающийся цверг выдохнул.

— Первашка. Ничего… — воздух разорвал ещё один гудок, на этот раз длинный. Следом второй, такой же.

— Вот же хнарь! Это кабздец, Тони — ошеломлённо выдал Коля. — Седьмой уровень опасности.