Его Сиятельство Граф Андреев. Книга III

Глава 13

Изначально я хотел лететь напрямую в Данциг. Вот только проблемка. В Данциг летают самолеты раз в две недели. Раньше было раз в неделю, да и те из Москвы. Теперь вовсе не летают. Либо с пересадкой в Варшаве, чего дворянину делать лучше не надо. Даже из Берлина с пересадкой в Варшаве. Это о многом говорит. Были мысли вовсе отказаться от контрактов с немцами, благо суммы небольшие, да и покупателей внутри страны можно найти. Да и в конце концов, мы на юге, а тут северная логистика. Но покупателей внутри страны будем искать при увеличении объемов. Не вижу причин сходу отказываться от устоявшегося потребителя. Тем более что он адекватно отнеся к ситуации и готов ждать политической определенности вокруг Данцигской Республики.

Решение лететь в Кёнигсберг появилось сперва от того, что туда самолёты летают ежедневно. Правда это обычные маршрутки, без всякого лакшери салона для дворян. Впрочем, так даже лучше, меньше внимания ко мне. Я конечно могу себе позволить арендовать частный самолет, но об этом все мало-мальски заинтересованные дворяне узнают. Однако Кёнигсберг из транзитного пункта превратился в целевое место после полученной от Элеттры информации, а также контакта с их человеком в том регионе.

Восточная Пруссия принадлежит преимущественно династии Оттонов. Здесь нет крупных аристо с огромными гвардиями и личными землями. Несколько десятков баронов погоды не делают, а скорее работают в управлении кайзерским доменом и местных предприятиях. Отсутствие присутствия сильных аристократов в регионе объясняется тем, что с шестнадцатого по восемнадцатый век регион семь раз оказывался под управлением Российской Империи. Каждый раз ненадолго, самое большее в последний раз, на семнадцать лет. Это сейчас природные друзья. Раньше два государства враждовали из-за вопросов морской торговли, да и по мелочи причин хватало, а война — это всегда по щелчку пальцев начинается.

В городе очень много русских. Появилась здесь в восемнадцатом веке, когда была уверенность, что Восточная Пруссия навсегда наша. А потом в конце восемнадцатого века Оттоны заплатили за регион. Кристаллами. Так две державы постепенно начали крепко дружить. Но у местного населения осадочек остался. И помнят, как их продали спустя двести лет.

На цвет паспорта на стойки регистрации не обратили внимание. Должно быть много бедных дворян вынуждены летать маршрутными рельсами. Это до Москвы я долетел в Лакшери. А тут пришлось лететь с орущими детьми, храпящей студенткой (моего возраста, а уже болеет храпом во сне), каким-то дедом, который качал права перед стюардессой. А еще нас всех заставили вырубить телефоны. По прилёту я первым делом открыл поиск в Путеводной Нити. Оказывается, электромагнитное излучение телефонов влияет на датчики и навигационные приборы. Неверное оценивание высоты, слишком рано сбросил скорость, и привет жесткая посадка и перегрузки. Стюардессы у всех прошлись и проверили чтобы телефоны были выключены. Потому что надеяться на сознательность граждан — последнее дело. Обязательно какая-то падла не послушается, говоря: «А чё такого-то?».

Пока ждал посадку на следующий самолёт, уже до Кёнигсберга, звонила Катя. Лидия Семёновна очень сильно огорчилась, что я не стал проверять как идут дела лично. И она кое-кого хотела представить. Вот пришлось Кате отдуваться вечером. Говорит, неплохой профессионал. Со временем сможет возглавить коммуникации как обособленное подразделение, или даже дочернее предприятие. Отлично, маркетинг нам нужен. Правда у нас он не на массовую публику. Зачастую, креативные технологии, нацеленные на конкретного человека для создания нужного мнения у него. И поверьте, это дороже и сложнее. Впрочем, незабываем о том, что деревяшка и текстилка будет всё больше ориентироваться на массовый сегмент. На пока что дал добро начать работу.

Маэда Юки всё это время добросовестно изображала телохранителя. Смогла-таки вжиться в роль. Держала морду кирпичом, вела себя как телохранитель, смотрела на всех рентгеновским зрением. Заселялись мы в отель вместе. Мне было всё равно, завтра мы должны ехать дальше, одну ночь потерплю, кроме того, так меньше внимание. Приехал очередной аристократ провести время с любовницей, по совместительству, телохранителем. Первый раз что ли? А даже если нет, то телохранитель же, охраняет.

— Нет. — ответил я жестко на намеки корпоративной принцессы. Послало же мне мироздание проблемную. Сам же я читал на планшете кое какие заметки по политической ситуации в Данциге.

— У нас есть пара часов до встречи. — выдала она аргумент.

— Юки, это всё эмоции. Они пройдут. Зачем такой девушке с большим будущим за мной бегать?

— Элеттре Росси ты не отказал.

— Я её подчинил. — выдал я.

— В смысле? — отсела она подальше.

— На уровне дара. Подставилась. Мы в ответе за тех, кого приручили. Ведьмы уязвимы если получают контратаку в ментальном плане. Я могу её контролировать. Тебя же нет. Значит и доверять тебе не смогу.

— Доверять? — удивилась она.

— Да. — кивнул я. — Психологическая травма c прошлой жизнь. Нет доверия. Слишком доверял соратникам и любимым. И потерял всё что есть. Не распознал предательства, алчности и властных амбиций.

— Андрей, у меня всё есть итак, зачем мне предавать⁈ — обиделась девушка.

В её нынешнем понимании, действительно всё есть. Но, будучи на вершине пищевой цепочке в этом мире, она всё равно девочка в песочнице. Будучи со мной, она узнает больше, что обратится в новые амбиции. Уж чего я точно не хочу, так это провоцировать её на желание овладеть этим миром. Власть дороже денег, а власть над миром — слишком заманчива. Тем более что это сулит бессмертие и могущество. Уподобиться богу и стать им, вот что она пожелает, узнав много нового со мною. Она это не понимает, потому что влюблена. Девушка узнала, что она человек, а не функция. И обратила внимание на мужчину, который её спас. Инстинкты и эмоции. Вот надолго ли это? В девочках я уверен, все они честно заявляют, что выбирают меня из-за того положения, которое я могу им обеспечить, и в обмен позволяют их использовать. Такой сделки с корпоративной принцессой у меня не получится.

— И почему я тебе понравился? — стал я искать способ запутать её.

— Ребёнок от человека, который из другого мира? Генетика пасует в вопросах души. У тебя сильная душа, а значит и дети от тебя будут сильными магами.

От такого я впал в ступор. Она… Я… Признаю, был не прав, она знает, что хочет.

— По-аристократически мыслишь. На перспективу. — кивнул я ей. — Но сейчас не время. Я хочу быстро и успешно завершить тут дела. У тебя будет время приставать ко мне.

Она поморщилась немного, но кивнула в согласии. Как минимум, я пообещал ей шанс. Ох уж эти японки с их инициативностью. Привыкли к тому, что у них парни стеснительные, научились делать первый шаг.

— Итак, что мы знаем по позиции Российской Империи вокруг ситуации в Данциге? — стал я советоваться с ней.

— В основном, Империя признает Данциг сферой интересов Рейха. В связи с чем ограниченно действует на территории города-государства.

— Как и всегда. Слаба у нас дипломатия. — огорчился я.

— Ну почему же? В последние несколько месяцев мы активизировались на этом направлении. Виной этому польские националисты.

— Но город то немецкий. — смутился я.

— Изначально. Рейх потерял Данциг в результате неудач в Великую Войну. И хотя Рейх отстоял свое в войне, ему пришлось дать независимость городу. В городе всегда жили поляки и балты. Но город был немецким. Однако в последние десятилетия в богатый немецкий Данциг переехало много поляков из небогатой Речи Посполитой. Поляки, больше считающие себя немцами, чем поляками, ходящие в лютеранские храмы, дома, говорящие на немецком языке, хотя и с польским акцентом, терпеть не могут понаехавших. Вот только понаехавшие не только начали занимать рабочие места, но и пробиваться в верхушку в последние годы. А помощь с родины позволяет организовываться. Речь Посполитая желает получить выход в море, а заодно и крупнейший морской порт на Балтике. Помимо наших портов, конечно. Она агрессивно проталкивала своих людей в Данциге, и сейчас там значительное число польских националистов на различных постах. В том числе, полиция, Республиканская Тайная Служба, а с недавних пор, пограничники на границах с Рейхом. Что забавно, на границе с поляками сидят пронемецкие офицеры.

— Я забуду про вопрос, почему Рейх и Империя ничего не делает. Почему местные власти не давили это в зародыше?

— Одни видели в поляках дешёвую рабсилу, другие заиграли с ними дабы занимать более высокие места, третьи получали деньги от Форин-Офиса.

— Опять британка гадит. — хмыкнул я.

— Как разруливать будешь?

— Покажите мне сердце, в которое надо воткнуть нож. — оскалился я. А что? Решать придется напрямую и дерзко, самым эффективным способом. Слишком всё зашло далеко. Осталось узнать подробности у местного смотрящего от Пауков.

Русский Царь, Император Всероссийский, володетель половины Евразии. Полное наименование настолько длинное, что полтора десятка императоров взяли за традицию сразу после основного титула писать «и прочее, и прочее, и прочее», ибо самый длинный список титулов на планете. Услышать же полное титулование можно разве что на свадьбе или коронации Царя, но каждый школьник заучивает это как азбуку, таблицу умножения и гимн. Все наизусть знают полное наименование титула правителя, который даже длиннее Короля Сиама. Но почти никогда не упоминается.

Многие считают власть Царя слабой. Но это видимость. Царь сильнее даже всех великих князей вместе взятых. Рода слишком разобщены, противостоят друг другу. Только идиот не сможет стравливать неугодных и помогать нужным в такой ситуации.

Царь сидел в своем рабочем кабинете в Большом Кремлевском Дворце. В комнате левитировали несколько предметов, включая несколько экранов, артефактного турецкого кофейника, чашки с кофе, тарелка с тульскими пряниками к горькому кофе, принтер, картотека, которая сама распределяла документы, которые приходили на печать. Царь читал отчет, который ему только что прислали по факсу. Еще немного, и он отправит в архив специальным артефактом, который сам долетит до него. Не успел он взяться за царскую печать, как к нему ворвалась старшая из дочерей, Феодора.

Феодора Владимировна, дочь, рождённая вне брака. Еще до коронации и брака он увлекся фрейлиной гречанкой. Многие императоры имели подобные грешки. Вот только результаты всегда замалчивали. Но Владимир Петрович напротив, признал девочку. Мать умерла при родах, что редко при современной медицине и магии. Девать девочку было некуда. Прошлый император хотел принудить каких-либо мелких дворян из глубинки удочерить девочку, за хорошую плату, конечно. Однако Владимир Петрович был с пиаром уже «на ты», наличие девочки от цесаревича было уже достоянием общественности. Подавалось это для мужчин: «смотрите, какой у нас наследник у нас мужик, по бабам ходить не забывает, свой парень!», а для женщин: «гляньте, девоньки, а он с душей, приютил девочку, признал, не стал избавляться, как это все мужики делают. На такого можно положиться!»

— Царь-батюшка! Мы упустили его, прошу простить, не успели! — выпалила она сходу.

— Доча, я тебе не батюшка, а отец. Я батюшка вон для того гвардейца, что стоит в карауле за дверью. Кого упустили? О чем вообще речь? Ты сама знаешь, какой поток информации.

— Так, молодого графа, что вы, отец, хотели наградить лично.

— А. Понятно. А что значит, упустили и не успели? Что с ним случилось?

— Да… мы распорядись послали было экспедитора охранки в местном отделении Екатеринодара… Но их начальник сразу же сказал, что он уже улетел из города по делам своей корпорации. Он час назад приземлился в Кёнигсберге. Летел с простолюдинами в общем салоне.

— Вот же. Только хочешь наградить человека, а он бегает. — вздохнул Царь. — Пришли им на родовую почту пожелание приехать в Кремль. Скажем, на последний летний бал. Раз уж он такой занятой… Кстати, а что ему там понадобилось? Где Екатеринодар, а где Пруссия? — спросил Владимир Петрович.

— Отец, насколько я знаю, таможенники в Данциге, прошу за простословие, заламывают ценник. Вот он лично поехал наводить мосты. Скорее всего, это бумага. Я вам давала сводку по его корпорации, бумага продается немцам.

— Понятно. Ясно… Кстати, интересное решение объединить родовые дела в корпорацию. Напряги людей, пусть проверят, не имел ли он и его родители обширных контактов с японцами?

— Уже. Совершенно нет. Начал иметь с ними дела только спустя месяц как стал графом. То есть, прямо только что. С Кирин тесно, имеет их акции, с некоторыми текстильщиками как потребителями, в Сиаме успел лично познакомится с некоторыми корпоратами молодого поколения. Решение создать корпорацию — собственное. — отвергла предположение глава всего ИСБ.

— Хм… А кто еще в его кругу общения? Может, европейцы?

— Есть одна европейка. Но это вовсе пару недель назад. Ранее не знакомы. Согласно данным камер одного кафе на первом этаже стекляшки, она подсела к нему, так как не было свободных мест. Разговорились, поняли, что есть общие знакомые. Звука нет, но по губам прочли слова графа. Девушки, увы, нет.

— Что за девушка? Ты так говоришь, будто там ничего серьезного, но при этом тратишь на неё время. — указал Император.

— Отец, как раз-таки серьезно. Девушка не простая. Патрицианка, Светлейшая Республика. По данным наших дипломатов, потенциально сильнейший темный маг поколения в италийскиских микрогосударствах. Род необычный, Росси. Древний, еще древнеримский, богатый, как мало кто. И она уже несколько месяцев живет на юге нашей страны. С молодыми аристо почти не общается, в основном с взрослыми. А вчера и вовсе замечена за одним столиком с одним из князей Екатеринодара. Нагорный. Также за столом был его политический противник, граф Фомский. Они были защищены, не смогли прочить по губам. Нужна ваша санкция, отец, чтобы князя и графа спрашивать о причинах странного ужина в ресторане.

— Не нужно, их тайна. Росси действуют на юге? Что она делает? Чем занимается?

— Гоняет на крутой тачке. Тысяча лошадей. Организует продажу там вин из Италии.

— На Кубани? Вина? Импортные? Она рехнулась? Чем её род вообще занимается?

— Rhein-Stahl, инвесторы…

— Поезжайка ты на юг. Лично поговорить с ней. — усмехнулся Император.

— Я не закончила перечислять. Они много где инвесторы.

— А нам сталь нужна.

— Отец, они сейчас не будут продавать.

— С чего бы это?

— Угроза санкций. Венеция маленькая.

— Так завод немецкий. — удивился Царь.

— Вот только на Рейх бесполезно санкции налагать, они итак с нами торгуют больше. Напротив, всякие графы и герцоги, что выступали против Кайзера, потеряв западный рынок, побегут за восток, а значит будут дружить с ним. Значит санкции надо на торгового конкурента, на Светлейшую.

— Что же, логично. Всё равно встреться с ней при случае.

— «Случайно»? Хорошо, я проведать Екатеринодар отправляюсь. Как-то мне давно не нравится обстановка на юге.

— Да, отправляйся. И прихвати с собой Федора, парню нужно видеть страну, а не сидеть за книжками научными. Я в его пятнадцать лет гонял монстров по аномалиям, а он, видите ли, физику изучает. А вдруг что с Володей случится? Он тоже должен быть достойным трона.

— Поняла. — кивнула она и вышла из кабинета.

— Нагорного не допрашивай, ему итак не легко! — крикнул Царь в след убегающей дочери.