Его любимая зараза

Глава 8

— Лесь… Леся! Ну, давай же, просыпайся, родная, — слышались сквозь сон такие знакомые и любимые глюки. Или ядовито-встревоженные причитания любимого глюка? — Сомелье, ну же, окрой глаза. Бесишь!

И я, блин, открыла.

И нет, это были не глюки!

— Дариан, — хотела саркастично выплюнуть «Ваше Темнейшество», но мне было так плохо, что с пересохших губ сорвалось только имя. Да такое тихое, что я даже сомневалась, произнесла это вслух. — Оставь меня в покое. Дай помереть спокойно.

— Угу, конечно, — послышался сквозь адский звон в ушах саркастичный упрек. — Я ж для того тебя по всему миру искал, чтобы спокойно наблюдать, как ты тут корчишься в муках. Вот скажи, Сомелье, я сильно похож на мазохиста?

— Еще скажи, что БДСМ не твой профиль, — криво усмехнулась, тут же об этом пожалев. Голова чуть не лопнула! — Уй…

— Зараза моя злопамятная, — хмыкнул Великий и Ужасный Темный Князюшка, беспардонно шлепая влажное полотенце на мой пылающий лобешник. — Я бы сейчас сильно обиделся… если б знал, что такое БДСМ. Лежи спокойно уже, куда поползла?

— Меня щас стошнит, — честно пообещала, пытаясь подгрести хотя бы к краю кровати. Показывать содержимое желудка отчаянно не хотелось, но и сил на какие-либо движения не было вообще! — Мне плохо.

— Да уж чувствую, — угрюмо откликнулся темный маг. И, твердой рукой уложив меня обратно, коснулся моих висков кончиками пальцев. — Потерпи. Сейчас пройдет. На кой надо было так пить? Да еще и драконий ром! Твой ушастый больше ничего найти не смог?

— Что было, то и пили, — судорожно сглотнула я, понимая, что сейчас, вот-вот мне понадобится тазик… и выдохнула, чувствуя, как тошнота внезапно сменилась легкими мятными нотками незнакомой мне магии, и жуткий спазм начал потихоньку отпускать. — Уф…

У меня даже глаза полностью открылись!

Правда, подозреваю, это ненадолго.

С тех пор, как я увидела сон, я и не спала толком. Меня тошнило, голова пухла, мешая соображать, тело ломило — я не могла даже заснуть. А когда, кажется, на пару секунд отключилась, меня разбудил Темнейший.

Ну и стоит ли задаваться насущным вопросом, кто из нас козел?

Хотя, за несколько минут облегчения моего самочувствия, я готова смилостивиться и назвать его всего лишь пушистеньким серым козликом. Но не более того!

— Сил набирайся, — хмыкнул сидящий на краю мой постели кицунэ. Как всегда, в черной расстегнутой рубашке, в брюках и босой, он казался таким… родным, таким уставшим, что у меня что-то екнуло в груди.

И это было даже не похмелье.

Я ведь действительно все это время по нему скучала. Сильно.

Да, злилась, да, обижалась, да, временами всерьез ненавидела… Но ведь из песни слов не выкинешь. Исключая, конечно, треки Моргенштерна — там, в принципе, слов нет, они изгнаны за ненадобностью, как Бог из РПЦ.

Но этого наглого, ехидного и беспардонного кицунэ мне не хватало, вместе со всеми его хвостами разом.

Хотя, нет. По его пушистой ми-ми-мишности я тосковала более всего. И нет. Мне за это не стыдно!

— Что? — не вытерпев моего пристального разглядывания, в конце концов, спросил Князь, ехидно вскидывая брови. — Меня тоже перекосило?

Я только фыркнула, мысленно, и очень-очень тихо — боялась снова разбудить притупившуюся головную боль. После нехитрых магических манипуляций, она не ушла совсем, она просто тупилась, уже не раскаленным сверлом вгрызаясь в висок, а всего лишь методично, лениво постукивала в него тяжелой кувалдой.

И все равно, она, как и все остальное самочувствие, не помешали мне рассмотреть в серебристых глазах Князя то, чего я никак не ожидала там увидеть.

Это был страх. Страх и, пожалуй, отчаянье.

Сильнейший мира сего просто боялся, что я до сих пор его не простила, и прогоню сразу, как только мне станет немного легче.

Но были ли для этого основания? Резкие такие, сильные, значительные?

Я… да я «хз», если честно!

Кто способен думать с дикого бодуна? Покажите мне этого героя, и я его самолично спою, попросив помощи от Аарахарна. А тот знает толк и в развлечениях, и в изощренных пытках. А иногда это вообще, одно и то же!

— Я все знаю, — негромко сказала я.

Сказала… и прикусила язык, пока больше ничего не ляпнула. Что именно? Да что дико по нему скучала, например!

— Знаешь что? — выгнул одну бровь Темнейший, складывая руки на груди.

И тут я могла бы сделать морду загадочной тяпкой, поиграть на его чувствах, заколебать полунамеками, и вообще, заняться вышиванием крестиком из нитей его нервной системы. Но я просто сунула ему под нос свое запястье с браслетом, молча и многозначительно.

Пожалуй, хватит с нас пустых разговоров и вечных препинаний. Пора переходить от слов к действиям!

Великий Князь тут же изменился в лице:

— Откуда ты… А, ясно. Сааразас! Верно?

— Именно, — хрипло откинулась, с особой осторожностью устраиваясь повыше на подушках. Чувствовала я себя, конечно, паршивенько, но пока очень даже терпимо. Да и, в нашем мире, если подумать, после Новогодних праздников страшнее было. Особенно первого января! — Спасибо моему новому отцу, перевел. А теперь, Ваше Темнейшество, я жду объяснений. Или я по-прежнему их не достойна?

— Я-то расскажу, зараза гордая моя, мне несложно, — складывая на груди руки, самодовольно усмехнулся Князь. — Но ты уверена, что сейчас в состоянии меня не только выслушать, но и понять?

— Дариан, не беси меня, — улыбаясь от всей души, сердечно попросила я.

И кицунэ сдался!

— Хорошо, — вздохнув, будто это его, а не меня только что выворачивало наизнанку (хотя, в принципе, так оно и было — благодаря Морене доставалось-то обоим!), согласился Великий Князь. Но, к моему огромному сожалению, остался сидеть на краю огромной кровати, в двух километрах от меня. — Я расскажу. Но тебе это не понравится.

— А в этом мире осталось еще что-то, что может меня удивить? — справедливо изумилась я.

— Нет, — усмехнулся Дариан. — Наверное, нет. Ты права, родная. Как всегда права. А вот я — дурак.

— Оу, — тихо, так, чтобы не треснула голова, присвистнула я. И вроде как морали читать изначально не собиралась, но слова сорвались сами собой. — Извинениями сразу с места? Смелый ход, Ваше Темнейшество.

— Можешь сколько угодно язвить, зараза ехидная моя, — хмыкнул Дариан в ответ, но вроде как, не обиделся. Только пальцы в замок сцепил покрепче. — Это ничего не изменит. Я — идиот. Я должен был сразу понять, что к чему. Но было слишком больно. Ты сможешь меня простить?

Я мысленно вздохнула украдкой.

Честно, я сама не знала, чего хочу от Великого Темного Князя. Сердечных покаяний или долгих извинений; обстоятельного разбора и подробный список всех причин, его побудивших; красочного посыпания его глупой головы пеплом или широких жестов…

По сути, они вовсе не были мне нужны. После объяснений Алантаны я, наконец, все поняла.

А к этому моменту, наверное, и всё простила.

И сейчас, пока меня всё еще слегка плющило, даже природная вредность и женская гордость решили промолчать, и дали добро не проводить воспитательные работы на будущее.

— Дариан, я не злюсь, — не выдержав внимательного взгляда серебристых глаз, потемневших от волнения, негромко произнесла я, чуть поморщившись. — И я тебя простила.

— Ты шутишь?

— Угу, прикалываюсь, — тут же насупилась я. Но поняла, что лоб морщить больно, и перестала строить оскорбленную девицу. — Ваше Темнейшество, мне серьезно плевать, что там было. Предлагаю просто забыть.

— Но? — вскинул брови Князь. — Должно быть какое-то «но».

— Но, — согласилась я. — При одном обязательном условии: я хочу, чтобы ты мне доверял. Всегда. Чтобы ни случилось, кто бы что ни говорил и не делал. И чтобы ты не увидел! Надеюсь, это не проблема для Его Темнейшества — просто верить бессмертной иномирянке?

И, знаете что? Этот поганец промолчал, крепко задумавшись!

Да еще протянул так многозначительно:

— Х-м-м…

Я не выдержала:

— Дариан!

Я бы еще и подушкой в его наглую морду запустила, да силы еще не вернулись!

Правда, они и не понадобились бы — едва я успела возмутится, как кицунэ одним слитным, тягучим движением оказался рядом со мной, положив руку на мою шею сзади, обвил талию хвостом, и прижался своим лбом к моему. Голос его при этом чуть подрагивал, прозвучав очень взволнованно и хрипло:

— Ты не представляешь, как я по этому скучал, родная. И мой ответ «да». Да, да, да и еще раз да. Я больше не стану в тебе сомневаться. Никогда. И никому не позволю ни тобой, ни собой манипулировать. Клянусь!

И этой клятве я поверила.

Да, может, поступила глупо и опрометчиво, да, может, совсем скоро мне придется об этом пожалеть. Может, он и вовсе, этого не достоин!

Но я действительно верила.

И вот тут бы случиться долгожданному поцелую, который, признаюсь, был для меня очень и очень желанен… да что там — я б с удовольствием за него все свое новообразовавшееся наследство продала, да простит меня Саас за это!

Но зачатки разума вовремя взыграли в моей душе, и я довольно шустро отпихнула от себя Темнейшего:

— Э, нет. Я сама собственный перегар чую!

Кицунэ уткнувшись в мое плечо, негромко расхохотался знакомыми, бархатными нотками. И, ткнувшись в мой висок носом, как большой ласковый кот, промурлыкал с несдерживаемой нежностью:

— И по этому я тоже скучал, моя любимая зараза.

— И я, — наконец-то, сменив гнев на милость, охотно согласилась я… естественно, хватаясь обеими шаловливыми ручками за ту часть мужского тела, по которой скучала и тосковала более всего…

Конечно же, это был милый, черненький, ласковый и пушистый до невозможности хвостик. А вы о чем подумали?!

Но, к моему несчастью, вожделенную няку у меня довольно быстро отобрали.

— Эй!

— Не эй, — передразнил меня Темный Властелин моих самых сокровенных желаний, иногда слегка смахивающих на навязчивый бред скромного зоофила. — Ложись давай, живо. Пока еще при памяти.

— То есть? — удивилась я, но, подумав, на всякий случай откинулась обратно на подушки. Соприкосновение с мягкой поверхностью прошло удачно, но голова, если честно, все еще отдавалась легким перестуком подсушенных алкоголем мозгов. — Это угроза?

— Я похож на самоубийцу, Сомелье? — снова выгнув брови, насмешливо переспросил Князь. — Все гораздо, гораздо проще, ехидна ты моя. Я не в силах вылечить твое похмелье полностью. Драконий ром — гадкая штука, знаешь ли. И твое облегчение лишь временное явление.

— Упс…

— Ага, — негромко рассмеялся этот невыносимый тип… а после, недолго размышляя, расстелился рядом во весь свой немаленький рост, закинув руки за голову. — Так что, пока ты в сознании и до сих пор хочешь услышать правду, нам стоит поторопиться.

— Слушаюсь, и повинуюсь, — шутливо склонила голову я. И, пошебуршав мягким одеялком, приняла наиболее комфортную для себя позу, пристроив голову на мужском животе, и вцепившись мертвой хваткой в вожделенный хвостик. — Дерзай, я внемлю!

— Укушу, — почти серьезно фыркнул кицунэ в ответ. Естественно, ни о каком членовредительстве на самом деле речи не шло, и Дариан, коснувшись своей широкой ладонью моей макушки, начал говорить. Причем, как выяснилось чуть позже, уже гораздо ближе к теме. — Кстати, радость моя, еще пару сотен лет назад я бы серьезно, с превеликим удовольствием отгрыз тебе руку, чтобы снять этот проклятый браслет.

Я чуть не дернулась от этого маньяка, как от бочки с тротилом. Вот это, блин, признание!

— Спокойно, — хмыкнул Лис, возвращая мою буйную тыкву на свое законное место — на его рельефное пузико. — Я говорю о раньше, а не о сейчас.

— И на том спасибо, — буркнула я, ласково перебирая кончиками пальцев пушистый и мягкий до нереальности мех. — Варварские у вас методы, Ваше Темнейшество. Впрочем, и остальной мир не лучше.

— Ну, почему же? — почти удивился кицунэ, меланхолично рассматривая высоченный каменный потолок. — Наш мир не так уж и плох… Был, по крайней мере. Впрочем, даже сейчас, под гнетом постоянной угрозы со стороны Завесы, в нем есть свои прелести.

— Я, например? — запрокинув голову, не удержалась я от некоторого кокетства… И только потом сообразила. Ну, какое, блин, кокетство? Сколько мне лет, да и кто вообще до сих пор использует это слово?

Вот что влюбленное, похмельное сознание с попаданками делает!

— Разумеется, родная, — бархатно рассмеялся Князь, неуловимо касаясь моей щеки костяшками пальцев. — Без тебя этот мир будет совсем не тот. Впрочем, и самого мира не будет тоже.

— В смысле?!

— В прямом, — и сказал так спокойно, так… буднично, словно речь шла о яичнице на завтрак. И если бы не его горизонтальное положение, я уверена, он бы еще и плечами пожал! — Видишь ли, зараза бессмертная моя… Ты, конечно, в некотором смысле действительно бессмертна. Но если есть сила, способная даровать тебе постоянное перерождение, то существует и та, которая ее может отнять. Понимаешь, к чему я веду?

— Пф, — не удержавшись, я тихонько фыркнула. — Тоже мне, Америку открыл!

— Кого?

— Того, — на этот раз глумливо хихикала уже гадкая я. Правда, для полной картины веселеньких желтеньких миньонов рядышком не хватало, но, я думаю, хватит и шастающих по академии гремлинов. — Непереводимая игра слов, не обращай внимания. Вернемся лучше к теме. То, что ты описал — стандартный магический закон, фактически основа мироздания. И?

— И, — невесело хмыкнул Князь, как-то рассеяно поглаживая меня за ухом. — Я имею ввиду совсем не блажь и не способности моей дражайшей матушки. Ей на нас теперь — как твоей ящерице на правила приличия.

— Эй!

— Что, эй? Ты его просто плохо знаешь. И, поверь, то, что он о тебе позаботился, никак не умаляет его прошлых «заслуг».

— Твоих, между, прочим, тоже, — не удержавшись, в полголоса пробубнела я.

— Что?

— Что? — тут же переспросила я невинно.

За что и получила легкий щелчок по кончику носа:

— Не язви. В общем, радость моя… есть в этом мире еще одна сила, способная тебя убить. Цыц, не прыгай раньше времени! Пока это только теория. Но…

Но…

Но почему я сразу поняла, что имеет ввиду? Черт. Вот зачем мне эти знания сейчас понадобились? И зачем я вообще просила Сааса о переводе того разговора?

Вот реально же говорят, меньше знаешь — крепче спит. Вот и чего мне не спалось-то?!

— Я — жертва? — невольно замирая, спросила, даже сразу не поверив, насколько тихо прозвучал собственный голос. — Чтобы твоя бывшая полностью вернулась из Завесы, нужен ритуал и жертва, верно? И, она выбрала меня…

Князь просто промолчал.

Да и что он, в принципе, мог еще добавить к уже сказанному, о чем я еще не догадалась сама?

Вот впервые в жизни я пожалела, что не тупенькая, как пробка!

— Ты очень сильна, родная, — вздохнув, наконец проговорил Дариан. — И дело даже не в особенностях, которыми тебя наградила Морена. Ты сильна сама по себе. К тому же, ты иномирянка. Ты — идеальная жертва. Я бы даже сказал, единственная возможная. Недаром у тебя появились сначала серьги, затем кольцо. Майлин не имеет полной власти здесь, за пределами Завесы. Но может кого-нибудь подослать, как это было с двойником Аттанхэша. И все было бы просто странно, чем логично… если бы на тебе не появился браслет. Он — знак, метка, если хочешь. А еще послание — что она уже близка к своей цели. Как только будет собран весь комплект, кто-то попытается вернуть Майлин. А с ней на все остальные земли придет и Завеса. И я не уверен, что у меня хватит сил это остановить, родная. Ни на этот раз.

— И, — задумчиво протянула я, уже как-то вяло и без особых эмоций тиская вожделенный хвост. От озвученных новостей голова разболелась с новой силой, к тому же, навалилась такая усталость, будто я трое суток вагоны разгружала. — Сколько у меня осталось времени в запасе? Ну, в смысле, сколько еще не собранных побрякушек твоей бывшей бабы?

— Лесь…

— Забудь, — я вяло отмахнулась, поворачиваясь на бок, отпуская хвост и сворачиваясь в компактный клубок. — Так сколько их еще?

— Немного, — помолчав, глухо ответил Князь. — Серьги и перстень спрятаны снова в новом месте, но вряд ли надолго. Браслет на тебе. Осталось колье и тиара.

— И все? Две блестяшки и меня снова распнут на жертвенном алтаре?

— Скорее попытаются, — многозначительно оскалился кицунэ. — Но им придется очень постараться, поверь мне.

— Угу… — медленно, вдумчиво протянула я. — В таком случае, у нас остается единственный, самый главный вопрос.

— Какой? — моментально насторожился Темный Князь, видимо, ожидая самого худшего.

А я чего? Ну, я возьми и ляпни:

— Нафига ты меня так рано разбудил?!

Брови Князюшки медленно, почти картинно поползли вверх. Нет, я честно ждала, что его в принципе всего перекосит, но снова забыла, с кем имею дело.

Этот Темный Властелин просто хмыкнул насмешливо:

— Солнце языкастое мое, вообще-то, ты уже трое суток спишь.

Я аж икнула!

— Сколько?!

— Столько, — передразнил меня кицунэ. — И лучше тебе не становится.

— Очень мило, — хотела ядовито прошипеть, но все, на что меня хватило, это с большим трудом зевнуть. — Кажется, я точно больше пить не буду. Ну, и гадость, этот ром на самом деле… Как драконы его пьют?

— Ну, Сомелье, они не люди, знаешь ли. Устроены по-другому.

— А Гил? — «вовремя» вспомнила я. — А Гил как?!

— А что ему будет? — расхохотался Темнейший, невозмутимо возвращая мою беспокойную голову на свой живот. — Два дня назад очухался твой ушастый. Вместе с крылатым преподавателям помогают с охранными заклинаниями. А вот тебе еще несколько дней придется отлежаться.

— Я чувствую себя уже намного лучше, — тихо пробубнела я, вяло натягивая на плечи одеялко. — Только спать хочется.

— Это пока я здесь, ты в порядке, — меня легонько, ласково щелкнули по кончику носа, а запястье обвил пушистый хвост. — Хотя в моем замке было бы еще лучше. Но кого-то, видимо, потянуло на самостоятельность, да?

— Чет это не очень помогло, — пропыхтела я уже совсем тихо, чувствуя, как закрываются свинцовые веки. — Если ты здесь. А Саас пообещал…

— Спи уже, зараза принципиальная моя, — шикнули на меня укоризненно. — Саас меня сюда и позвал. Сам он занят.

— Спасибо тебе за него. Да и вообще…

— Спи уже, чудо, — уже почти сквозь сон почувствовала я нежное прикосновение пальцев к своему виску. Спи, Лесинья. Я буду рядом.

Блин. И вот как отказать, когда так просят?