Его любимая зараза

Глава 2

— Что и требовалось доказать, — с видом победителя, ухмыльнулся Аарахарн, пока все остальные, включая меня, хмурили брови, силясь понять хоть что-то из возникшей ситуации.

И только темный эльф, малость подустав от этого невнятного театра абсурда, невыразительно закатил глаза. А после и вовсе, легко отодвинув послов, кивнул Хану:

— Отойдем.

И, эти двое, подцепив меня под локотки с двух сторон, абсолютно без усилий отволокли за ближайший валун. В ответ я только ногами в воздухе подрыгала, но и это без особого энтузиазма — меня куда больше волновали внезапно возникшие провалы в памяти.

— Ну? — как только мою особо важную персону поставили на пятки, и небрежным взмахом установили тонкий барьер от подслушивания, заявила я, грозно сдвинув брови. — Вы мне ничего не хотите объяснить?

— Ты помнишь, как зовут твоего друга? — вместо ответа, начал допрос Аарахарн.

— Естественно! — фыркнула я. — Но зачем…

— Без вопросов, — перебил дроу. — Имя!

— Агилар, — сдалась я на милость этих двух шпионов. В конце концов, они в данном вопросе явно больше меня знают!

— Куратор?

— Магистр Тиас.

— Змей?

— Саас. Сааразас.

— Темный Князь?

На этом моменте я конкретно запнулась. Но так как такие понятия как «стыд» и «совесть» наследникам темноэльфийского престола в принципе не завозили, мои укоризненные взгляды были для него равносильны подзатыльнику в моем исполнении в адрес звериной ипостаси Хана.

— Дари…

— Тихо, — быстренько шикнул на меня мой золотой во всех смыслах друг. — Не хочу тебя пугать, Лесёнок, но его имя в твоих устах может сработать, как маяк. Что?

— Ничего, — хмыкнул Аттанхэш, которому был адресован последний вопрос. — Нет нужды разводить таинственность, Аарахарн. Обо всем, что нужно, я уже давно догадался.

— Какой ты умный, — в очередной скривилась я. В голове билось какое-то смутное подозрение по данному поводу. Но обдумать еще и его, я решила позже. — Это всё? Допрос с пристрастием, я надеюсь, окончен?

— Нет, — драконище отрицательно качнул головой, и его роскошная шевелюра блеснула чистым золотом. — Мое солнце и звезды, скажи… Ты помнишь, что это за озеро?

— Это? — я машинально оглядела чистейшую водную гладь, чьи мелкие волны с каждым порывом теплого ветра пытались облизать мои ноги. — Озеро, как озеро. Что, в Забытом лесу водоемов мало?

— Ясно, — внимательно всмотревшись в мое лицо, хмыкнул темный эльф… и вдруг, протянув руки, рванул рубашку на моем плече!

— Эй, какого упыря?! — шуганулась я от него, как Агилар от деревянной ложки. — Это моя любимая рубашка!

— Угомонись, — даже не подумав меня отпустить, парировал Аттанхэш. И с тем же непробиваемым спокойствием, принялся разматывать белую тряпицу на моей руке чуть ниже плеча. Назначение и причину появления которой, к слову, я тоже не помнила от слова совсем! — Так я и думал. Ничего.

Я невольно скосила глаза на абсолютно чистый участок кожи, и столь же чистую тряпочку, чувствуя себя одним из братьев-колобков из советского мультфильма:

— Ничего не понимаю!

— Это озеро Оран, — сдавшись, наконец-то, на милость моей глупости, молвил Архан. — Только глина с его дня способна быстро и бесследно убрать любые следы с живого тела, и исцелить практически все увечья. Она сращивает кости и возвращает зрение, сглаживает шрамы и восстанавливает поврежденные органы. Новые конечности, разумеется, она вырастить не в состоянии. Но может излечить любую смертельную рану.

— Ты мне раньше о нем не говорил…

— Не говорил? — эльф оскалился своей фирменной лыбой, которая всегда меня бесила своим ядом и спокойствием одновременно. — Он нырял на дно за этой глиной. Для тебя.

— Чего-о-о?!

— Того, — ящероподобный шутник щелкнул меня по носу и с милой улыбкой уточнил. — Шесть раз. Потому что первые пять, коснувшись глины голой рукой, я забывал, зачем нырял.

Чтобы переварить подобную информацию, мне понадобилось время. Срочно!

Но так как сей ресурс, как всегда, был строго ограничен, пришлось брать себя в руки иными методами. То есть глубоко и ровно дышать… Хотя хотелось срочно откусить кому-нибудь голову!

— Так, ладно, — все-таки выдернув свою конечность из железного захвата дроу, задала я самый главный вопрос. — Все это здорово и, Хан, спасибо тебе огромное. Но кто-нибудь мне скажет, зачем мне это понадобилось, и почему я ничего не помню?

— На твоей руке была метка, выжженная огнем Радахана, — темный эльф снизошел до объяснений, лишний раз убедив меня в том, что подсматривать и подслушивать — его любимая привычка. Иначе откуда ему все обо мне известно? — И ты хотела от нее избавиться.

— Радахан — друг Темного Князя, — добавил Архан. — Через него отыскать тебя было бы легко.

— Погодите, — не выдержав наплыв информации, я опустилась прямо на песок, обхватив щеки ладошками. — Половину из вашего рассказа я могу понять. И даже признать. Но что-то тут явно не клеится!

— Тебе это кажется, — пожал плечами Архан. — На самом деле все просто. У любой магии есть цена и, чем сильнее волшебство, тем она выше. Озеро Оран берет свою плату. И оно, в обмен на лечение, забирает воспоминания как и о самой ране, так и о том, кто и при каких обстоятельствах ее нанес. Проблема заключалась лишь в том, что драконью метку нельзя убрать, пока она не активна, ее просто не видно даже для магии. Ты носила повязку с глиной два месяца, Лесёнок. И, кто такой Радахан, помнила еще два дня назад. А это значит…

— Что меня искали все это время, — осипшим голосом выдавила я. — И, не добившись результатов, решили воспользоваться банальной поисковой системой… Черт. Похоже, как и когда-то, он снова пытался сделать всё правильно…

— Не грусти, — опустившись рядом на корточки, золотой дракон ободряюще погладил меня по плечу. — Тебя никто не выдаст. Верно, Аттанхэш?

— Как бы ни хотелось возразить, но Аарахарн прав в своих суждениях, — безразлично пожал плечами дроу, возвышающийся надо мной, как гранитная скала. — И дело даже не в службе Алантане. Каждый, кто просит убежище и защиту у народа Забытого леса, получит их сполна. Никто не сможет силой увести тебя отсюда. Даже Великий Князь.

Я долго молчала, прежде чем ответить.

Скажу честно, для меня не стало открытием, что старший наследник знает почти всё обо мне. Обязанность у него такая, да и его природную подозрительность, за которую я его не любила, никто не отменял. У нас вообще с ним были странные отношения: он разумно мне не доверял, а меня бесило его отношение ко мне, как к маленькому ребенку. То есть, он меня либо не замечал, либо смотрел с неизменным снисхождением. Или вообще, троллил и открыто насмехался!

И теперь, после своего рода признания меня как человека, в лучшем смысле этого слова, я была готова свое мнение о нем пересмотреть… Причем настолько, что руку, поданную мне, чтобы помочь подняться, почти охотно приняла.

— Спасибо.

— Не стоит, — дроу в привычной манере едва уловимо повел могучим пестрым крылом. — Это моя обязанность. Нам пора. Владыка ждать не любит.

— Угу, — согласилась я, отряхивая песок со штанов, угрюмо понимая, что рубашку привести в божеский вид так же просто не получится. — Кстати, ребята, я одного понять не могу. Куда глина-то с руки делась?

— Все просто, — отозвался Аарахарн. — Радахан активировал метку, тем самым активировал и глину. И та, выполнив свою задачу, исчезла. Вместе с твоими воспоминаниями. Не грусти, Лисёнок. Ты сама этого хотела.

— Да я понимаю, — наплевав на все и вся, я на миг прильнула к его теплому, дружескому боку. — И, предвосхищая твой вопрос — нет. Рассказывать, что там на самом деле было, мне не надо.

И это было правдой.

В моей памяти крепко отпечаталось, как после применения яда метаморфа и первого поцелуя Дариан уступил мне, и отказался от мысли мучить Агилара пытками…

И выяснять, как там было на самом деле, я не горела желанием.

Наша ссора до сих пор горькой обидой жгла мое сердце, и иногда до слез хотелось, чтобы хорошие воспоминания о кицунэ ее заглушили.

И это, разумеется, совсем не означало, что я готова была его простить! Более того, как бы мне не было больно от нашего расставания с Темным Князем, видеть я его хотела точно так же, как прыщ на кончике носа.

А все последние новости, как назло, одна за другой, будто семафорили со всем отчаяньем «Леся, он за тобой идет!».

Хоть снова собирай вещи, и срочно подавайся в бега.

Нет, мысль, конечно, интересная, и мне, в общем-то, не привыкать… Вот только податься уже точно некуда. И это не преувеличение, это обычная логика. Мест, где нет власти Князя, ничтожно мало. И, я больше чем уверена, за два месяца он успел проверить их все. Не знаю, почему последним по очередности стал Забытый лес — хотя и тут у меня есть мыслишки — но раз его ручной дракон взялся за дело, то очень скоро дворец Владыки посетит сам Темнейший Князюшка, страх и ужас этого мира…

Ну и стоит ли объяснять, почему полчаса спустя, в малом тронном зале, на официальном приеме драконьей делегации, я скорее отсутствовала, чем присутствовала?

Благо хоть долгий опыт трехсотлетней жизни научил меня делать умную моську и кивать в нужных местах приветственной речи и церемониальных расшаркиваний. Но мыслями, естественно, я была далеко.

Правда, я совсем не ожидала, что кое-кто мою растерянность все-таки заметит.

— Чем сегодня заняты мысли моей Таладин?

Я пару раз моргнула, внезапно сообразив, что прием уже давно закончился, и все разошлись. А мы, с моей работодательницей, в силу сложившийся привычки, разбираем почту в ее кабинете. Ну, донесения там, прошения от народа и всякое такое.

Моя задача заключалась в простом: вскрыть конверт и пробежаться глазами по тексту, дабы не упустить ничего оскорбительного, а уж потом передать корреспонденцию Алантане. В принципе, так себе обязанность, несложная. Мне даже специальный амулет-переводчик выдали для этих целей!

Вот только сегодня что-то явно пошло не так. То ли амулет барахлил, то ли я с утра тупенькая… То ли день в принципе не задался! Но только когда меня позвали, я поняла, что уже полчаса стою и тупо пялюсь на три строчки на первом конверте.

А Великая Мать все это время на меня смотрит и ждет!

Стало стыдно.

— Простите меня, Ваше Величество, — я густо покраснела, хватаясь за тонкий ножик с изящной резьбой. К слову, показавшейся мне на миг очень знакомой. — Я сегодня рассеяна.

— Это сложно не заметить, — тепло улыбнулась темная эльфийка. И вдруг, посмотрев, как я зверски потрошу несчастный конверт, повелительно махнула рукой. — Брось это, дитя мое. Лучше присядь и расскажи, что тебя волнует.

Отказываться я не стала.

Алантане в принципе сложно сопротивляться — есть в этой женщине что-то, не поддающееся описанию. Природная харизма, стать, властность, величие…

Она высокая. На голову выше всех эльфиек, и намного, намного сильнее их. У нее мощная фигура: крепкие, крутые бедра, но плоский живот; приличный бюст, но широкие плечи. И это вполне объяснимо — по-другому ни выносить, ни родить крылатое дитя она бы не смогла. Впрочем, как и другие представительницы ее народа.

И, как у них, у Владычицы темно-оливковая, гладкая, безволосая кожа. Своими раскосыми черными глазами она будто смотрит душу, черты ее лица красивы, хоть, быть может, чуть грубы. Длиннющие смоляные волосы, жесткие, как проволока, заплетены в множество тонких тугих кос, украшенных костяными бусинами. Из одежды на ней только широкая повязка на груди, да длинная набедренная, украшенная медными монетами и перьями птицы Рух — в каменном дворце Забытого Леса драгоценности, как и обувь, не носят.

У Алантаны, как у всех женщин дроу, нет крыльев — это их сила и их слабость одновременно.

И я не могу утверждать, что все темные эльфийки одинаковы.

Но только перед Алантаной я могу преклонить колени, не чувствуя себя уязвленной. Совсем наоборот!

Подойти ближе, шлепнуться на пол, обхватить ее колени руками, и почувствовать, как ее сильные, нежные руки совершенно по-матерински касаются моих волос…

Это дорогого стоит.

— Расскажи мне, дитя мое, — голос эльфийки, глубокий и грудной, звучал успокаивающее. — Расскажи, что тебя тревожит. Не сегодня. С самого первого дня.

Ну, я, глубоко вздохнув… и выдала, всё что на душе лежало!

Да-да, простота хуже воровства, я знаю.

Но, наверное, слишком долго я копила в себе слишком многое. А вот такой, материнской заботы, я не чувствовала уже гораздо дольше.

Угу. Всего каких-то три сотни лет!

Но надо отдать должное Владычице. Когда нас с драконом, находящихся не в совсем приличном виде, привела к ней пограничная стража, она не стала задавать лишних вопросов. Точнее, она не задавала их совсем, ей достаточно было просьбы Аарахарна о помощи.

И, с одной стороны она, естественно, имела право обо всем знать. С другой — она никогда на этом не настаивала!

Естественно, меня, как относительно честного человека, все это время терзала совесть. Но только сейчас, почему-то, поведать обо всем, что со мной случилось, мне казалось нужным. Правильным.

И… нет, естественно, о своем бессмертии я умолчала.

В Забытом Лесу иномирянок хоть и не жгли, их все равно не очень любили.

— Так вот, в чем твоя беда, — как только я закончила рассказ, больше похожий на исповедь, молвила Алантана, которая всё это время ласково перебирала мои косички. И это действовало на мои всколыхнувшиеся эмоции, как убойная доза антидепрессантов на невротика. — Что ж, так я и думала.

— Что? — я удивленно вскинула голову, чтобы посмотреть в ее спокойные, мерцающие в полумраке кабинета глаза. — Алантана, только не говорите, что вы… вы обо всём знали? Заранее?

— Девочка моя, — с жестких губ темной эльфийки сорвался мягкий, укоризненный смешок. — Я слишком много пожила, чтобы спутать рану на сердце с чем-то другим.

— Простите, — я глубоко вздохнула, но свою усталую черепушку на ее сильные колени все-таки вернула. — Я не хотела вас оскорбить.

— Ты ни в чем не виновата, — тихо рассмеялась Алантана. — Откуда ребенку знать все особенности и нравы Забытого Леса? Да и во всем произошедшем, вины Дариана тоже особой нет.

— Как же, — не сдержавшись, совсем некультурно фыркнула я. — Нет за ним вины. То-то он такой белый и пушистый… Стоп. Вы сказали — Дариан?!

— Конечно, — не обратив внимания на то, как я подпрыгнула, улыбнулась темная эльфийка. — Не по статусу мне называть этого вспыльчивого мальчишку Великим Князем. Или ты так не думаешь?

Я чутка подвисла, не зная, что сказать.

Алантана смотрела на меня с легкой насмешкой, выставив локти на подоконники и соединив кончики пальцев перед собой. Я машинально подскочила на ноги, но, даже сидя в удобном резном кресле без обивки, она все равно оставалась одного роста со мной. А еще, как я теперь начала понимать, мой истинный возраст для нее оставался такими копейками…

И вот именно в тот момент, глядя в мерцающее марево ее глаз, в моей голове стал складываться определенный пазл.

Темный Князь никогда не ходил в обуви, и никогда не менял прическу. У него был слишком свободный нрав, тяга к минимализму и любовь к темному цвету. Он никогда не трогал женщин, плетение тех цепочек для волос я видела здесь много раз… И те узоры на канцелярском ножичке были идентичны узорам на моей чернильнице!

Боже. Насколько всё это время я была слепа!

— Это же вы, — не сразу поверив, выдохнула я. — Это ведь вы вплели в волосы Дариана оберег!

— Ты догадлива, дитя мое, — просто откликнулась Алантана. — Да. Это была я.

Я как стояла, так и хлопнулась обратно пятой точкой на пол.

Вот так… занесло, как говорится, так занесло!

— Аарахарн, с-с-собака, — обалдело выдавила я из себя, на миг совершенно забыв, где я нахожусь и с кем. — Он ведь всё знал!

— Не вини его, — к счастью, Великая Мать действительно слишком много прожила, чтобы обращать внимание на подобное проявление чувств. А вот если б это было произнесено мной намеренно, моя голова тут же бы слетела плеч… Причем исключительно благодаря ее рукам, минуя работу палача! — Твои тайны все это время оставались тайнами лишь для тебя. Для нашего мира ты все еще осталась слишком наивна, девочка Леся с планеты Земля.

— Вы и об этом знаете? — я загрустила окончательно.

Что за жизнь у меня? Хуже грязных памперсов!

— Конечно, — кивнула Алантана. — Но Архан тебя не выдавал, девочка-Лесёнок. Не прошло и недели с твоего появления здесь, как я получила письмо. От Дариана.

— И? — вот тут, признаюсь, я нервно сглотнула, глядя на дроу с опаской. — Что вы ему ответили?

— Что у меня нет привычки прятать в своих владениях глупых человеческих детенышей, — склонив голову набок, насмешливо протянула темная эльфийка. — Ты нужна была ему, Лесинья. Но в тот момент ты не нуждалась в нем. И я посчитала нужным скрыть действительность от этого вспыльчивого мальчишки. И хоть я люблю этого сорванца так же, как всех остальных своих детей… Ему это будет полезно.

— Я ничего не понимаю, — на этом месте я всерьез схватилась за голову, да еще принялась слегка раскачиваться. — Объясните, пожалуйста, что происходит… Я скоро с ума сойду! Почему все вокруг в курсе, понимают меня, но жалеют его? Почему скрывают меня от него, но не осуждают его? И почему, черт возьми, все знают, почему он так поступил со мной, но ничего не рассказывают мне?! Простите…

— Не извиняйся, Таладин, — спокойно протянула Великая Мать, едва коснувшись моего лица. И хотя моя «профессия» прозвучала как обычно, именно сейчас я услышала в интонациях дроу ласковое материнское «дочка». — Всему свое время. Твое как раз пришло.

— Вы мне расскажете? Правда?

— Правда, девочка-лисенок, избранница самого Темного Князя, — подтвердила она свои слова уверенным кивком. — Скрывать мне больше нечего. Я думаю, ты готова.

— Но к чему? — поерзав для убедительности, я все равно вытянулась в нервно натянутую струну. — Неужели, всё действительно настолько плохо?

— Как сказать, — задумчиво произнесла Алантана. И плавно начала свой рассказ. — Все началось задолго до твоего появления здесь, много, много тысяч лет назад. Дариан тогда был лишь сопливым лисом, любопытным и дерзким, как и все они. Его мать, Великая Морена, тогда еще была частым гостем нашего мира. Но уже в те спокойные годы, она была очень, очень гордой. Со временем разочаровавшись в своем избраннике, черном лисе, она решила, во что бы то ни стало, подобрать своему сыну идеальную пару. И, спустя несколько лет напрасных поисков, она осознала, что никто из девушек Рантара не достоин ее единственного дитя. И тогда она в первый раз нарушила законы природы и магии, открыв проход в иные миры.

— То есть, — медленно потирая лицо ладонями, я пыталась судорожно сообразить. — Та бывшая, о которой говорил Дариан… Это…

— Ее звали Майлин, — подтвердила Алантана. — Она прибыла из одного из дальних миров, о которых мы не слыхали. Лицом она была прекрасна, стройна станом, а своим внутренним сияньем была способна затмить свет всех трех лун. Она смеялась звонко, говорила кротко, а смотрела дерзко. И Дариан…

— Естественно ее полюбил, — криво усмехнулась я. — Естественно. Как же иначе.

— Не время для ревности, девочка-лиса, — укоризненно погрозила мне пальцем Владычица. И я даже не обратила внимания, что мне дали еще одну вариацию моего имени и прозвища. Ну а что? Встречалась с кицунэ? Огребай, так сказать! — Он действительно полюбил Майлин. Сильно. Крепко. Как он думал — навсегда.

— А что было потом? — не удержалась я от вопроса, прекрасно понимая, что так просто такая любовь «бывшей» не становится. Даже не смотря на весь характер Темнейшего.

— А потом, — эльфийка усмехнулась. — А потом всем стало плохо, моя милая Таладин. Дариан полюбил ее всем сердцем. И когда Майлин, увидев этот мир, захотела сделать его лучше для всех… Он решил ей помочь. Вот только слишком поздно понял, что «лучше» в ее понимании не значит «лучше» для всех. Она единственная, кто смогла обмануть хитрейшего из девятихвостых лисов. Чтобы улучшить наш мир, она решила переделать его под себя, создав с помощью Дариана великое зло.

— Она же не… — облизнула я вмиг пересохшие губы, чувствуя, как упало сердце. — Нет. Он не мог этого не понять!

— Он ее любил, — грустно усмехнулась Алантана. — И он ей верил. А она, воспользовавшись его силой, создала Завесу.

— Нет, — я буквально отшатнулась, не в силах поверить в сказанное. — Это невозможно!

— От чего же? — Владычица пожала плечами. — Я тому живой свидетель. Аттанхэш родился в тот год, Лесинья. Я едва не потеряла его в родах, переживая за нашего Владыку — ведь он, как и многие другие, был вынужден броситься на защиту своих земель от этой проказы. Выжили тогда немногие.

— Но Морена? — я уже чуть не плакала, настолько мой голос дрожал. — Куда смотрела она? Как она это допустила?!

— Пристроив сына в надежные, как ей казалось, руки, она удалилась в иные миры строить собственное счастье, — не утешила меня дроу. — А когда вернулась… Девочка моя, кто из богов обладает достаточным умом, который позволит им усмирить гордыню и поможет признать свою вину? В произошедшем Морена всегда винила лишь собственного сына.

И вот тут я офигела окончательно.

В голове всё резко смешалось, и уже было не разобрать, что я на самом деле чувствую. А, главное, за кого переживаю больше!

— Бред какой-то, — я с силой сжала пальцами виски. — Нет, и в нашей мифологии боги всегда чудили. Но чтоб так?

— Что было, то было, — ни капли не удивилось Ее Величество. — Когда Завеса за сутки погубила тысячи невинных жизней, Морена отреклась и пропала, а Майлин рассмеялась ему в лицо, Дариан взбесился. Истратив почти все свои силы, этот отвергнутый мальчишка сумел прогнать свою нареченную в созданную ею белую бездну. Но цена тому оказалось непомерной. Он не просто чуть не погиб, он отдал нечто большее. Он закрыл на замок и свое прошлое, и свои чувства. Когда он пришел ко мне, он хотел полностью изменить свою жизнь. И я не смогла ему отказать. Я — Алантана. Для меня чужих детей не бывает. Я помогла ему стать Великим Князем. И он им стал, обретя несравненную силу, могущество и величие.

— Но… Зачем?

— Зачем? — негромко переспросила эльфийка, чуть подавшись вперед и касаясь пальцами моего подбородка. — Он до сих пор расплачивается за свое прошлое, за свою ошибку, за свое доверие и за свою слепую любовь. Он ежечасно борется с творением Майлин, и он не успокоится, пока не уничтожит полностью и его, и ее. Он положил всю свою жизнь на войну с Завесой, он запретил себе жить, чувствовать и любить. Он ужесточился и перешел границы — да, это так. Но кто из нас был бы в силах поступить по-другому? Кто из нас вообще смог бы принять на себя такую ответственность?

— Никто, — как бы ни хотелось промолчать, глухие, мертвые слова вырвались сами собой.

Хотелось злиться, плакать, кричать… И все это одновременно.

Поведение Князя в моих глазах вдруг резко обрело оправдание и смысл. Стало вдруг очень и очень больно…

И не за себя. За него.

И даже жестокий приказ на уничтожение иномирянок уже не казался таким садистским.

А уж многоразовое, необъяснимое появление побрякушек той самой Майлин, вообще, стало даже для самой себя поводом для подозрений. После фокуса с исчезновением и появлением редких артефактов, я бы сама в себе засомневалась, честно.

Так стоило ли винить Князя хоть в чем-то?

Все мы, обжигаясь на молоке, дуем на воду. А уж о слепом доверии и вовсе говорить не приходится. Влюбленные, увы, не только часов не наблюдают, они еще весьма склонны закрывать глаза на измены, походы в «гараж», пьянки, компьютерные игры, равнодушие и даже абьюз с побоями… Порой все это, из-за глубокой привязанности, в упор не видят не только молодые девушки, но и взрослые женщины, и даже опытные мужики.

В особенности, если это первая, вроде как настоящая и единственная любовь.

И, как сильно мы любим, столь же сильную боль и причиняем в ответ.

— Что теперь ты скажешь, девочка Леся с планеты Земля? — вдруг огорошила меня Владычица своим прямым вопросом, показавшимся мне довольно резким на этот момент. — Теперь ты сможешь его понять?

— Да, конечно, — рассеяно отозвалась я. — Это нельзя не понять. Но ответьте мне, Алантана. Почему все это он сразу не мог сказать мне?

— А вот это, Таладин моя, — внезапно улыбнулась дроу, да так странно, что у меня внутри все заныло. — Нужно спрашивать не у меня. Верно, мальчик мой?

— Верно, — донеслось хриплое со стороны распахнутого настежь окна. — Ты права, Алантана. Ты как всегда права.

И мне на тот момент даже не надо было поворачиваться — я и так узнала этот голос. Усталый, чуть грубый, с каким-то болезненным ехидством, но, как и раньше, неуловимо родной…

Даже не повернув головы, услышав первые его звуки, я уже знала, кто сидит… нет, всё время нашего разговора, сидел на широком подоконнике просторного кабинета, оставаясь незамеченным.

Это был Темный Князь собственной, неповторимой персоной…