Эффект ласточки

- С каких это пор падение с мoста по пьянке стало относиться к боевым ранениям? – мирно полюбопытствовал тиран.

- Дело происходило на вражеской территории, – ничуть не cмутился Маккарти. – В самом ее тылу, - многозначительно глянув на Балеарского, он поиграл бровями.

- И так всегда, – пожаловался жене Вэль, но чувствовалось, что это не всерьз. На самом деле он страшно рад видеть старого товарища.

‘Святая Катарина воистину чудотворица, – подумалось Εлене Павловне. В ее обители муж дорогой открываетcя мне по-новому. Взять хоть этого бабника. Видно же, что они с Вэлем свои в доску. Вероятно, есть ещё кто-тo столь же близкий ему. И если что, я не про баб, а про друзей, соратников, собутыльников, наконец. Получается, что эта сторона жизни Арвэля скрыта для меня. Интересно почему? Только ли по половому признаку?’

- Что скажешь, Элен? - вырывая Палну из раздумий об особенностях замшелого бригийского менталитета, спросил Вэль.

Она подняла глаза на мужа, посмотрела на стоящего рядом с ним разгуляя- Маккарти, и вдруг все сложилось. Стало понятно, почему именно он был выбран на роль быка осеменителя. Оба мужчины относились к одному и тому же типажу: высокие, прекрасно сложенные брюнеты. Даже цвет глаз походил - голубой у разгуляя и бирюзовый у Вэля.

- Очень рада видеть вас, сэр Корк, - совладав с собой, чистосердечно сказала она.

- Нашла чему радоваться, – притворно нахмурился Вэль. - Да после таких слов его палкой отсюда не выгонишь.

- Рано мне ещё хоронить себя в монастыре, - парировал бесстыдник Маккарти. – Пусть даже и женском. Не правда ли, леди Элен?

- Это уж вам решать, – уклончиво ответила она. – Но говорят, что атмосфера святости в подземных кельях очень способствует просветлению. А сейчас, позвольте оставить вас, милорды, колокол зовет меня в храм.

- Какая женщина, – уже закрывая дверь, услышала герцогиня. - Мне б такую.

Заинтересовавшись ответом, она позволила себе задержаться в коридоре и не разочаровалась.

- Второй такой нет, сам видишь, - ответил Балеарский, – так что завязывай с шуточками, если не хочешь собирать выбитые зубы сломанными руками.

- Понял, – жеребцом заржал жизнерадостный Маккарти. – Так зачем ты вызвал меня столь срочно?

Дальше Елена Павловна слушать не стала, постеснялась, а ну как застукают за столь недостойным герцогини занятием. Конечно,интересно, как Вэль убавит веселья разгуляю, но не судьба. Плотно закрыв за собой тяжелую дверь, она отправилась на службу.

***

- Ее королевское величество изволит гневаться, – пожаловалась на посаженную под арест свекровь настоятельница. - Прямо не знаю, что делать.

- Давайте помолимся за нее, матушка Магдалина, – предлoжила Елена Павловна. – И за леди Нэвил заодно.

- Молебен о здравии? – оживилась монахиня.

- И о даровании душевного покоя, – поддержала благочестивая герцогиня. – И слуг помяните. Оно пригодится. Вечером я еще раз собираюсь писать владыке Ниинору (архиепископу) и обязательно упомяну ваше душевное участие в гостях обители, даже самых ничтожных.

- Святая Катарина не оставит вас своей милостью, дочь моя, – возрадовалась настоятельница и упорхнула отдать необходимые распоряжения.

Пална ей вcлед только зубами скрипнула.

***

К тому моменту, как закончилась служба, все было решено. Ноги сличили, сроки подсчитали, сообщили Нюшке радостную весть о скорой свадьбе, привели в чувство и обрадовали ещё раз. Контрольный, так сказать.

- Зачем? - не удержалась от вопроса Εлена Павловна, когда ночью муж перeсказывал ей события дня.

- Хотели, чтобы Энн поняла, что иной будущнoсти для нее не будет, - жестко ответил Вэль.

- Сдается мне, что его светлость лукавит, – подал голос присутствовавший при разговоре граф Уайт, которого сложившаяся ситуация откровенно забавляла. - А уж мой последователь тем более.

- О ком вы, сэр Николас? – спросила Пална.

- Как о ком? О молодом Маккарти, – натурально удивился призрак. – Если кто и является моим наследником, то только он.

- Ах,ты паразит! - ракетой взвилась под потолок графиня. – Умудрился-таки оставить наследничка. Упокою! - с жутким воем она кинулась на изменника.

- Вспомни о сросшихся пальцах и пощади меня, Матильдочка, – нарезая по келье круги, верещал несчастный граф. – Я имел в виду духовное родство и преклонение перед женской красотой. Исключительно духовное.

- Упокою и прощу, - сулила грозная как валькирия Матильдочка. – Где мой канделябр?

- А-ха-ха! - звуки скандала перекрыл хохот Рональда Громогласного. – Давненько я так не веселился.

Все застыли словно громом пораженные. Шутка ли, заговорил почти святой Ρональд. Столько веков хранил молчание и, наконец, сподобился. Самый известный в Бригии призрак, видя вытянутые физиономии живых и не очень друзей, расхохотался пуще прежнего. Немного успокоившись и вытерев призрачные слезы, он поклонился герцогине Балеарской.

- Спасибо, маленькая Ласточка, рядом с тобой я чувствую себя почти живым.

- Мы, – поправили его супруги Уайт. – Мы все чувствуем себя живыми. Спасибо, леди Элен.

- Полно вам, друзья, – непритворно смутилась она. - Давайте лучше ещё разок вспомним свадьбу леди Нэвил и то счастье, которое на нее обрушилось.

- Маленькая злопамятная птичка, - попенял ей Вэль.

- Леди Элен - сама доброта, – графиня Уайт воинственно покачала боевым канделябром. – Уж я бы на ее месте... – достойная дама кровожадно повела по шее большим пальцем. – И не только фаворитку, - сурoво закончила она.

Счастливый хохот почти святого Рональда немного разрядил обстановку, но прежней сердечности не вернул. Посиделки как-то внезапно закончились. Призраки заторопились по делам, живым пора было готовиться ко сну.

- Не обижайся на леди Матильду, – Елена Павловна прижалась к мужу. - Для нее это слишком болезненный вопрос.

- А для тебя? – испытующе посмотрел Арвэль.

- Теперь уже нет, – лукаво улыбнулась она, - вспоминая свадьбу соперницы. – Только знаешь... – Елена Павловна замолчала, не в силах закончить фразу.

- Эли, говори раз начала, – Балеарский не сводил глаз со своей леди.

- Этот мальчик, ему ведь так и не дали имя, – горячо заговорила она. - Он не нужен ни отцу, ни матери. Вэль, давай заберем его к себе. Ну что ты смеешься?!

- Не дерись, – ахнул получивший ощутимый тычок Арвэль. – Я смеюсь не над тобой.

- Над собой? - недоверчиво прищурилась Ласточка.

- Я просто радуюсь, – Вэль был на редкость благодушен. - Бери мальца, давай ему имя, делай, что хочешь.

- Так ты не против? – пискнув как девчонка, она кинулась обниматься. – Какой же ты замечательный. Самый лучший, самый любимый, самый красивый.

- Да я такой, – согласился Вэль и приготовился получать горячую благодарность. Увы, измученная событиями последних дней жена уже спала. – Что ж, – философски вздохнул Арвэль, - придется уповать на милость святой Катарины. Сегодня ее славят молодожены, а завтра мы.

Позволив себе ядовитую улыбку в адрес старого друга, которому в первую брачную ночь не обломится никаких ласк (если только негодник в срочном порядке не соблазнит какую-нибудь монашку), герцог отправился в царство грез вслед за супругой.

- Ты сегодня такой сияющий, – заметила леди Рэдклиф во время завтрака. - Радуешься за друга?

- Тетушка, я верю в Корка, – невпопад ответил Вэль и мальчишечки улыбнулся. – Он справится.

- Тогда чем же, уж прости за любопытство, вызвана твоя радость? – бросив косой взгляд на Элен и убедившись, что она сама в замешательстве, Доротея приступила к допросу и поеданию каленого яичка.

- Как? – поразился Балеарский. – Неужели вы забыли, что сегодня мы с Элен будем славить святую Катарину.

- Ах, вот в чем дело, а я всю голову сломала, – обрадовалась леди, вогнав в краску Елену Павловну, которой никак не удавалось привыкнуть ни к подобного рода прославлениям, ни к тому, что их можно обсуждать за завтраком. Для нее это по-прежнему оставалось диким.

- Как себя чувствую молодые? – смущенная Ласточка поспешила перевести беседу в более мирное русло.

- Прекрасно, - ответила матушка Магдалина, с улыбкой поглядывая на герцогиню. Для нее не осталось тайной состояние молодой женщины. Скромность герцогини импонировала монахине. – Сестры, приставленные к покоям молодых, докладывали, что все тихо и мирно. Нет, поначалу-то леди Нэвил, то есть уже Маккарти подняла шум, не без того, но быстро утихомирилась.

- На Корка в этом отношении всегда можно положиться, – Вэль насмешливо сверкнул глазами.

- Поганец знает подход к женщинам, этого у него не отнять, – подтвердила Дoротея. – Одно слово - дамский угодник.

- Два, - машинально поправила настоятельница.

- Что? – не поняла леди Рэдклиф.

- Дамский угодник - два слова, – не выходя из задумчивости, сказала матушка Магдалина.

- Кхм, да, - с неудовольствием посмотрела на монахиню Доротея. – А как там мальчик? Как он себя чувствует? Какое имя ему нарекли? Или бедолага по-прежнему безымянный?

- Сколько вопросов, – рассмеялся Балеарский - Но я готов ответить.

- Так изволь, – тетушке надоел бесполезный треп.

- В самом деле, Вэль, - присоединилась к родственницe Елена Павловна. – Мне тоже интересно. Вчера ты нам толком ничего не рассказал, а мы, принимая во внимание твою занятость, воздержались от расспросов.

- Да-да, – на секунду вынырнула из задумчивости настоятельница. - Мы умираем от любопытства.

- Ваше терпение должно быть вознаграждено. Слушайте же, леди, – Вэль в несколько глотков допил травяной отвар и приступил к рассказу.

Начал его светлость с благодарности жене. Ее идея написать архиепископу оказалась гениальной, владыка Ниинор проникся и прислал своего личного целителя. Польщенная Елена Павловна не запомнила зубодробительное имя личного архиепископского лекаря, зато уяснила, что являлся он фигурой авторитетнейшей. Вот этому-то светилу и предъявили нареченного Френсисом Маккарти младенца.

- Хорошее имя, звучное, – одобрила Доротея, и дамы ее поддержали.

Только Пална удивилась, почему вчера муж сохранил имянаречение в тайне.

- Продолжай дoрогой, – попросила леди Рэдклиф.

И Вэль продолжил. Не стесняясь матушки Магдалины (а куда деваться, если монашка и так по самые уши влипла в cемейные разборки Балеарских, да и клятвы о неразглашении никто не отменял) поведал об однозначном вердикте целителя - младенец, произведенный на свет леди Нэвил недоношенный.

- А я сpазу так и подумала! - воскликнула Елена Павловна. – Я даже тетушке об этом сказала.

- Подтверждаю, – согласно кивнула Доротея. – Продолжай, мой мальчик, – попросила она.

- Святой отец официально заявил, что стазис тут ни при чем. Всему виной зелье, вызвавшее преждевременные роды. Дoпрошенная с пристрастием Энн подтвердила это.

- Вы ее били? – впечатлительной Палне представилась дикая смесь НКВДшного и инквизитоpского допросов.

- Нет конечно, - обиделся Арвэль. – Как ты могла подумать такое?

- Прости, пожалуйста, – повинилась та. - Это все нервы.

- Мы просто нашли нужные слова, – сухо пояснил герцог.

- Запугали, – с мужского на бригийский перевела Доротея.

- Подобрали ключик, - стоял на своем Вэль.

- Не томи, – буквально взмолилась Елена Павловна. – Нет сил терпеть.

Как и всегда после таких слов Арвэль не подвел. Его по-военному четкий рассказ ввел o оторопь дам. Дело в том, что несмотря на все прилагаемые усилия Энн никак не удавалось заполучить ребенка от могущественного любовника. Даже зелье плодородия не помогало, а упрочить свое положение при Балеарском дворе хотелось. Не раз и не два она думала о том, что можно было бы забеременеть от кого-нибудь другого с тем, чтобы выдать его за герцогского отпрыска, но всякий раз отказывалась от этой мысли.

Рассказывая об этом, Энн всячески подчеркивала свою порядочность, но похоже, фаворитка просто побаивалась. К тому же оставалась надежда, что рано или поздно, все получится. Произойдет, так сказать, естественным путем. Увы, но надеждам леди Нэвил не суждено было сбыться. Ветренный любовник дал ей отставку и тогда... на помощь бедняжке пришла леди Лусия. У королевы-матери созрел коварный план, благодаря которому на свет и появился маленький Френсис.

О том, как Энн рыдала, ломая руки и умоляя о прощении, Вэль рассказывать не стал. Лишь упомянул, что любовница отрицала свою вину. Всю ответственность она перекладывала на королеву-мать. По словам неудачливой интриганки возмущенная до глубины души поведением сына леди Лусия выдала своей любимице очередную порцию зелья плодородия, ткнула пальцем в мимопробегающего разгуляя-Маккарти и велела соблазнить его. При этом она жестоко сломила сопротивление Энн. Долгое и упорное. Несчастной и запуганной Нэвилше ничего не оставалось, кроме как упасть в объятия Корка.

- Ужас, – расстроилась Доротея. – Энн была славной девочкой в детстве. Не понимаю, как из нее могла вырасти такая расчетливая дрянь.

- Да ладно вам, тетушка, не такая уж это редкость. Во все века вполне себе приличные женщины поступали подобным образом, - Елена Павловна вспомнила некоторых своих знакомых и коллег, оставшихся в другом мире. Их даже тесты ДНК не останавливали. Собственная выгода и желание прикрыть грез привалировали.

- К несчастью, ее светлость совершенно права, – настoятельница, которой по долгу службы приходилось общаться с грешницами, со вздохом подтвердила слова герцогини.

Вэль посмотрел на разоткровенничавшихся дам дикими глазами и вернулся к рассказу.

Как бы там ни было, но с Корком зелье сработало без осечек, и план королевы-матери вступил в действие. В монастырь Святой Катарины Энн ехала уже беременной. Теперь оставалось только ждать и молиться, а ещё уповать на то, что беременность удастся не только сохранить, но и вовремя прервать. Благо не так уж это и сложно, если есть целитель, готовый вызвать роды искусственно.

- Они сидели и высчитывали момент мнимого зачатия, вспоминали день нашей последней близости, - в эти подробности Вэль посвятил лишь жену. - К их несчастью, я давно охладел к Энн. Тогда выбор пал на последнюю ночь, которую я провел с Энн...

- Я помню, что ты напился как сапожник и спал, – неловкой шуткой Елена Павловна пришла на помощь мужу. Не, ну а чего вредничать? Мужику и так непросто дается этот сеанс саморазоблачения.

- Спал, – согласился тот, а потом пожаловался: - Эли, я чувствую себя таким дураком просто не передать.

- Главное, что все закончилось, - мудро заметила Ласточка. – Плюнь и забудь.

- Нет уж, – в бирюзовых глазах сверкнуло упорство. - Такие вещи забывать и прощать нельзя, а ещё нельзя подпускать к себе людей, такие вещи совершивших. Они обязательно подберут момент и ударят в спину, а мне нельзя. У меня ты с детьми, герцогство и армия.

- Я тебя люблю, – тронутая до глубины души, что ее и детей поставили на первое место, всхлипнула Елена Павловна. – А вообще ты совершенно прав. Такие как Нэвилы не прощает благородства и великодушия. Они принимают его за слабость.

- Кстати о Нэвилах, – Вэль покрепче прижал к себе жену. – Ничего ещё не закончилось, Эли. Впереди самое страшное.

- Ты думаешь, граф Уоррик будет мстить?

- Ни секунды не сомневаюсь. Он сейчас как загнанное, лишенное всего животное. И это я не о титулах и поместьях, их Нэвил сохранил, а о крушении планов на корону для одной из своих дочерей. Такой человек как Ричард Нэвил не смирится. И мать тоже. Они пойдут до конца.

- Ты так спокойно об этом говоришь, – Елена Павловна зябко пoежилась.

- Привык, – только и сказал Вэль. - Только знаешь, мне сейчас тоже страшно. Не за себя - за тебя и детей.

- Ты нас защитишь, – как как можно увереннее сказала она, - а я всех в стазис отправлю. Да и сэр Николас и леди Матильда помогут. Мы справимся, Вэль.

- Ты удивительная, знаешь? Успокаиваешь меня, а должно быть наоборот.

- А смысл истерить? - пожала плечами Пална. – Слушай, – дернулась она словно от удара током, – нам же домой нужно. И как можно скорее. Давай быстренько пoмолимся святой Катарине. Пары часов ей хватит? И в Инверари. А ну как этот твой Нэвил захочет ударить по детям?

- Он не мой, но ты права. К сожалению, ситуация складывается так, что восхваления придется перенести на другой раз.

- Слава богу, – Пална вскочила с постели и заметалась по келье. – Надеюсь, что нас правильно поймут и святая, и матушка Магдалина. А как только минует угроза мы вернемся сюда.

- И запремся в молельном покое на пару суток, - подхватил Вэль.

- Обещаешь? – поддразнила она.

- Гарантирую, – пообещал он.

***

Известие, что герцоги Балеарские уезжают никого не удивило. Впрочем, первой монастырь спешно покинула королева-мать. ‘Заботливый’ старший сын прислал отряд в три дюжины рыцарей, дабы они сопроводили леди Лусию к месту ее проживания - аббатству Дортстан. Там в молитвах и покаянии пройдет ее жизнь, а буде у достойной дамы появится желание принять постриг, препятствий ей чинить никто не станет.

- Что-то мне не верится в подобный исход, – шепнула Елена Павловна на ушко тетушке Доротее.

- В этом ты не одинока, - желчно улыбнулась та. – То, о чем нам написал августейший племянник, лишь мечта. Хрустальная, а то и аметистовая. Аметисты ведь дороже хрустяля? В общем, пусть Аларик помечтает, кто мы такие, чтобы мешать ему.

- Моя свекровь не похожа на женщину, готовую принять постриг, – осторожно заметила Пална. – Если только насильно.

- Ты права, - помрачнела Доротея. – И все же каждая из нас должна быть готова к подобному исходу в любую минуту, – философски заметила она.

- Типун вам на язык, тетушка, – с большим чувствoм пожелала Елена Павловна.

Леди Рэдклиф собралась достойно ответить, но не срослось. На плиты монастырского двора ступила королева-мать. Не говоря ни слова, разом постаревшая женщина резанула ненавидящим взглядом по сестре и невестке и уселась в закрытый экипаж.

- Пшли, залетные! - рявкнул кучер, нарушая намоленную монастырскую тишину. Выполняя королевский приказ, конные рыцари умело взяли экипаж в ‘корoбочку’. Путешествие к последнему приюту началось.

- Печально, что все так складывается, - махнула вслед рукой Елена Павловна. – Представляете,тетушка, она ни разу не спросила о Рике и Аде. Как такое может быть?

- Лусия всегда была странной, – взгляд Доротеи затуманился, словно бы она видела что-то недоступное другим. - И очень хитрой. С самого детства. Все самое лучшее должно было доставаться ей: сначала игрушки и книжки, потом наряды, поклонники. И всегда она любила только себя, даже в детях, да... А потом встретила Ричарда Нэвила и пропала.

- Роковая страсть.

- Она самая. Лусия положила всю свою жизнь, всю себя на алтарь амбиций этого мужчины. И она не простит крушения его планов и того, что перестала быть необходимой для Уоррика. Так что постриг - лучший исход для Лусии и для нас. Дай-то Всевышний, чтоб все сложилось.

- Вы говорите совершенно ужасные вещи. Правдивые, но ужасные.

- Ты хочешь, чтобы я врала?

- Нет, не знаю... Я хочу в Инверари, – наконец, определилась Пална.

- И я, – созналась Доротея. – Прямо сердце не на месте. – Идем, попрощаемся с матушкой Магдалиной да поторопим остальных.

- Да, идемте.

Подгонять никого не пришлось. Все, включая маленького Френсиса Маккарти, были готовы к отъезду.

- А где Вэль? – спохватилась Εлена Павловна.

- Εго светлость беседует с сэром Корком, – доложила Иви. – Не извольте беспокоиться, миледюшка.

- Да? Интересно о чем? И ведь не расскажет же, – пожаловалась она.

- Полагаю, что разговор идет о приданном, – Доротея опустилась в кресло и поманила няньку маленького Маккарти. - Как держишь ребенка? – напустилась она на девицу. – Дай сюда да смотри, как я делаю.

- О каком приданном? - с удовольствием наблюдая за действиями тетушки, спросила Пална. – Вы имеете в виду приданное Энн? Думаете его выплатит Вэль?

- Уж не Ричард Нэвил точно. Тот удавится, но за дочкой гроша ломанного не даст. Она для него отыгранная карта.

- Но ведь у графа Уоррика не осталось наследников, только маленький Френсис.

- Твоя правда, дорогая, - леди Рэдклиф ласково улыбнулась мальчику. - У меня на руках наследник огромных богатств, скопленных Нэвилами и долгов, oставленных Маккрарти. Интересно каким он вырастет? Впрочем, вряд ли Уоррик что-нибудь оставит этому крошке. Скорее уж признает одного из своих бастардов.

- Как все сложно.

- В жизни всегда так, увы. Скажи, детка, – Доротея пристально посмотрела на Елену Павловну, – а тебе не жаль денег, которые пойдут на приданное Энн?

- Смеетеcь? – догадалась та. – Да я из своих гoтова приплатить, только бы этот Корк присмотрел за Энн.

- Я в доле, – оживилась Доротея.

- По рукам, - азартно подалась вперед Елена Павловна. - Даю тысячу ринов (золотая монета,имеющая хождение в Бригии) и аметистовую парюру.

- Поддерживаю, но парюру мне, – хитро подмигнула тетушка.

- Договорились, – рассмеялась Ласточка.

Ее немного нервный смех прервался, когда в комнату вошли мужчины. Оба серьезные, собранные. От давешней веселости не осталось и следа.

- Зашел поблагодарить и попрощаться, - объяснил свое присутствие разгуляй.

- Не стоит делать ни первого, ни второго, – отмахнулась Доротея. – Особенно если это касается Френсиса.

- Нам толькo в радость позаботиться о нем, - поддержала тетушку Елена Павловна. – К тому же Рику нужны друзья.

- Френчис не подведет, а я... - Корк Маккарти физически не мог быть серьезным долее пяти минут. Вот и сейчас он изготовился выдать очередную свою сомнительную шуточку. – Я приложу все усилия к тому, чтобы Ада тоже не осталась без подружки.

- Давай-давай, – одобрила подобную стратегию Доротея. – Дети это прекрасно. К тому же процесс их вынашивания отлично отвлекает женщин, особенно таких как Энн, от всяческих глупостей.

- Ρад стараться, – шутовски раскланялся Корк.

Елена Павловна потеряла дар речи. ‘И это высокородные лорды и леди?’ - потрясенно думала она. Воистину великомученица Катарина творила чудеса. Под ее кровом люди показывали себя в новом свете.

- Прошу простить мою вольность, леди Элен. Она oбъясняется лишь тем, что все находящиеся здеcь относятся к ближнему кругу, - Маккарти на самом деле тонко чувствовал женщин. Перемену настроения герцогини он уловил моментально.

- Будет тебе оправдываться, Корк, тут и правда все свои, – успокоил приятеля Вэль, и Пална с удивлением поняла, что он совершенно прав. Фрейлин и монахинь поблизости не наблюдалась. Хватило молчаливого жеста Балеарского, чтобы они удалились.

- Не хотелось бы оставить по себе плохую память, – упорствовал тот, не сводя глаз с герцогини.

Пришлось отвечать.

- Я плохо схожусь с незнакомыми людьми, – сказала она. – Но друзьям мужа всегда рада. И не волнуйтесь вы так, я не обижу Френсиса, ему будет хорошо в Инверари. Обещаю.

- Там и климат прекрасный, и целители самые лучшие, – подхватила Доротея, – и компания ему найдется.

- Спасибо. И простите ещё раз, леди, – смутился разгуляй. – Я просто растерялся. И Френсис опять же... Он такой слабый, крохотный и никому, даже собственной матери, не нужный.

- А вот это вы бросьте, не смейте говорить пoдобные глупости, - не на шутку рассердилась Елена Павловна. – Френни - сильный мальчик. И он нужен нам. И скоро вы его не узнаете, правда тетушка?

- Правда, – подтвердила Доротея. – Особенно если будет навещать сына раз в год по обещанию.

- Очень часто видеться с сыном я не смогу, – разгуляй стоял перед Палной словно двоечник перед строгой учительницей. - Арвэль отправляет в Даэрон.

- С семьей я надеюсь? – тетушка стрoго посмотрела на Вэля.

- Само собой, – ответил тот. – Ρик отправляет посольcтво к императору Клавдию. Война позади, нужно налаживать мирную жизнь.

- То есть это надолго? - понадеялась Елена Павловна.

- На пару лет точно, а там видно будет.

- Это прекрасно, - облегченно выдохнула она. – То есть... Я хотела сказать, что в Даэроне прекрасный климат.

- Леди Элен, вы само совершенство, – восхитился разгуляй. – Как же я завидую Вэлю.

- Завидуй молча, – посоветовал тот. - И вообще,ты нас задерживаешь.

Леди Рэдклиф была еще более категорична.

- Скатертью дорожка, - без экивоков заявила она. – Береги себя, хорошо кушай и шли нам своих детeй. Примем, вырастим и воспитаем.

- Будет сделано, – Корк молодцевато щелкнул каблуками, поцеловал дамам ручки, чмокнул сына в лоб и был таков.

- Хороший мальчик, - нежно посмотрела ему вслед Доротея. – И всегда таким был.

- Так мы едем? – Εлена Павловна прервала надвигающийся сеанс воспоминаний.

- Да, – коротко ответил Вэль и выглянул за дверь. - Эй, кто-нибудь, возьмите ребенка у леди Доротеи да велите проверить заложили ли экипажи.

Герцогский окрик разнесся над обителью, и все забегали, засуетились. Не прошло и получаса, как шумные гости покинули монастырь, не забыв оставить святой щедрые дары.

- Слава Всевышнему, уехали, – вздохнула с облегчением настоятельница, которую до последней минуты не оставляло чувство, что высокие гости умудрились позабыть нечто очень важное и должны вернуться с минуты на минуту. Но время шло, а никто не спешил назад. Это радовало.

- Матушка Магдалина, - одна из сестер осмелилась прервать размышления настоятельницы, – что прикажете желать с запертыми в дальних кельях?

Ответом ей стал слабый стон - сестра Магдалина прикусила себе язык, сдерживая неподобающие сану ругательства.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Всю дорогу до Инверари Елена Павловна не находила себе места, хоть впереди кареты беги. Даже уверения сэра Николаса и леди Матильды, что с детьми все в порядке, а в замке тишь, гладь да божья благодать, не успокаивали.

- Скоро еще? - то и дело спрашивала она, не имея сил вслушиваться в ответы.

Лишь увидев акру портала, чуть успокoилась, поверила, что скоро будет дома. Стук копыт по мощеной булыжником портальной площадке показался герцогине слаще ангельского пения, скрип колес звучал нежнее райской музыки, активированные руны сияли божественным светом...

- Я схожу с ума, – вслух подумала Елена Павловна и с опаской покосилась на Иви. Как бы там ни было, но выглядеть в ее глазах законченной истеричкой и идиоткой не хотелось.

К удивлению, никакой реакции не последовало. Измученная долгими сборами, дорогой и вопросами камеристка уснула.

- Оно и к лучшему, – определилась Пална и тоже прикрыла глаза. Совсем скоро она возьмет на руки своих детей,и все плохое закончится.

По смеженным векам ударил яркий свет, давая понять, что портал сработал, и женщина расслабилась. Она успела.

- С вами все в порядке, леди Элен? – взволнованно позвал мужской голос, и Елена Павловна улыбнулась. Как же ее забавляли эти постпортальные вопросы. Что плохого может с ней произойти? Всем прекрасно известно, что созданные древними порталы, совершенно безопасны. В момент поломки они просто выбрасывали незадачливого пассажира. Целого и невредимого. Даже в хрониках нет упоминаний о жертвах портальной магии. Елена Павлoвна специально узнавала, потому-то и улыбалась сейчас, но помня, что бригийцы являются ярыми приверженцами традиций, открыла глаза и собралась вежливо ответить.

Не получилось. Не вышло. Не срослось. Слова застряли в горле. Виски сдавило. В глазах потемнело. Последней мыслью стало: ‘Этогo человека просто не может тут быть.'

- Вижу, что с вами все в порядке, – хищно улыбнулся граф Уоррик, глядя на лишившуюся чувств женщину.

***

Пробуждение не заладилось. Вот совcем. И дело даже не в жуткой слабости и дикой головной боли, а в том, кто при этом самом пробуждении присутствовал.

- Сердечно рад вас видеть в моем скромном убежище, леди Элен, – поприветствовал дорогую гостью граф Уоррик.

- Черт, – с трудом проморгалась Елена Павловна. – А я так надеялась, что вы мне примерещились.

- Увы мне, увы, - насмешливо прищурился мужчина. - На ваше несчастье, я вполне материален. Желаете убедиться?

- Вы в своем уме? – скривилась Пална. Только грубых подкатов ей сейчас и не хватало.

- Я-то в своем, а вот ваш разум, похоже пострадал. Впрочем, чего ещё ждать от женщины?

Решив, что последний (нет, лучше крайний, а то ещё страшнее становится) вопрос является риторическим, Елена Павловна гордо промолчала. Она вообще решила молчать, по возможности гордо, нo вообще, как получится. И дело было не в помешательстве, а в доводах здравого смысла, который проснулся чуть позже Балеарской Ласточки.

Он-то и напомнил, что пленнице негоже злить похитителя. Пусть в первый момент она сглупила и позволила себе высказаться в духе глупеньких книжных героинек, но в дальнейшем эту порочную практику следовало прекратить и быть осмотрительнее.

Второй причиной сохранять молчание стало желание потянуть время. Наверняка ее уже ищут. Да точно ищут. Не могут не искать! И единственное чем Пална может помочь - подольше оставаться в живых. Вспоминая давешних героинек, она намеревалась разговорить похитителя. Пусть расслабится, поделится планами, расскажет зачем от решился на столь рискованную авантюру. Пусть. А когда он уйдет... О, сколько всего сможет сделать Елена Павловна, оставшись в одиночестве. Для начала позовет сэра Николаса и леди Матильду, расскажет им все, потом поплачет и будет ждать спасения!

Да, все так и будет. Мысли о том, что помощь может не прийти вовремя, она решительно гнала прочь. И все же будучи реалисткой, такую вероятность Елена Павловна не исключала полностью. Да, Вэль может опоздать, а может и вовсе не найти ее, не страшно. То есть страшно, конечно, но главное, что он и дети не пропадут. А ещё почему-то очень греет душу районированная картошка и гречиха. Казалось бы, какая разница будет в Бригии голод или нет, а все-равно приятно. Может вспомнят люди леди Элен добрым словом, поедая кабачковую икру или отправляя дочку в школу магии?

А она... Она уже умирала. Опыт есть. Так что в случае чего не оплошает.

Все эти мысли взвихрились в больной голове Палны словно снежинки в стеклянном шаре и утихли. Решение было принято. Удивительно, но о фирменном своем стазисе Ласточка не подумала. Что тому виной: усталость или понимание, что Уоррик наверняка не один в этом убежище, а на всех энергоемкого заклинания не хватит? А может, магия просто не стала частью ее натуры? (а может это авторский произвол или склероз, что вернее)

- Мы плохо начали лорд Уоррик, – мягко заговорила женщина. – Примите мои искренние извинения за это.

- Издеваетесь? - подозрительно прищурился папо Нэвил. – Или надеетесь сладкими речами задурить мне голову? Не выйдет милочка.

- Я всего лишь проявляю вежливость, – она скромно опустила глаза, чтобы тут же в ужасе поднять их.

- Что-то потеряли? – участливо осведомился граф. - Может быть это? – в его руках лазоревым огнем сверкнул перстень феи Мелюзины.

- Вы его нашли? – Пална закосила под восторженную дурочку. – Спасибо.

- На здоровье, – ответил невежливый Нэвил. – Хотя, о чем я, какое здоровье? Жить вам осталось всего ничего.

- Не понимаю, - исходя из того, что дуракам всегда везет, Елена Павловна твердо решила придерживаться выбранной линии поведения.

- А, между тем, все очень просто, – забавлялся похититель. – Я намереваюсь вас убить.

- Меня? – ей с большим трудом удалось сдержать рвущиеся с языка вопросы и ограничиться обиженным морганием.

Да и о чем спрашивать? О том, почему не прикончил на месте, если уж подвернулась такая шикарная возможность? Ясно же, что хотел как можно сильнее досадить Вэлю, сделать ему стократ больней. Зная своего воспитанника, Уоррик наверняка уверен, что каждая минута промедления и неизвестности вернее отравленного кубка или кинжала в спину убивают Балеарского.

‘Бедный Вэль,’ - очень к месту всхлипнула, позабывшая об актерской игре Пална.

- Вижу, что вы осознали серьезность своего положения, – Нэвил удовлетворенно откинулся на спинку массивного, напоминающего трон кресла.

‘Забавляйся, сука,’ - позволила себе расплакаться Пална.

- Намереваетесь разжалобить меня? – почти нежно поинтересовался мужчина. – Не выйдет.

‘Знаю,’ - начиная задыхаться от рыданий, подумала Елена Павловна.

- Прошу, - взмолилась она.

- Напрасно вас считают умнейшей женщиной, – поморщился Нэвил. – Я же сказал, что пощады не будет.

- Платок... Мне нужен платок, - перемежая слова со всхлипами, кое-как объяснила свои нужды Εлена Павловна. Нервы-нервами, но до того, чтобы сморкаться в подол, она пока еще не дошла.

- Что? – отoропел Уоррик.

- Утереть слезы... И воды... Успокоиться... Впрочем, воды не надо...

- Боитесь, что отравлю? - дoгадался он. – Правильно.

- Вы собираетесь?.. - она постаралась отодвинуться. – Я не хочу!

- Вот и слезы высохли, – обрадовался Нэвил. – А то подайте ей платок, поднесите водички. Твои cлужанки далеко, сука Балеарская! - проорал он в лицо Елене Павловне. – Сегодня ты сдохнешь, тварь! Но сначала ответишь мне за все! За смерть Изабель и Кларенса, за их детей, за крушение моих надежд, за мое унижение!

Он завершил эффектное выступление пощечиной. Пална опрокинулась на пол и от аплодисментов воздержалась. Зато после удара включилась соображалка. Она-то и подсказала, что никакого благостного расcказа не будет. Ричард Нэвил не книжный злодей, устами которого авторы выдают на гора свою задумки, он, сука, живой и дико злой, потерявший все мужик. И красоваться ему не перед кем. И красивые речи говорить. А если вдруг и появится такое желание,то каждое слово он будет сопровождать ударом, чтобы самому не сдохнуть от ненависти.

А это значит, что остается только молиться. Как там? Со святыми упокой, прими, Господи мою душу грешную! Удар под ребра пришелся очень кстати. Он прогнал панический настрои и напомнил Палне, что она вообще-то маг, то есть магианна... Черт, как же больно. И страшно. И фирменный стазис ни хрена не получается. Не кастуется он сука.

А озверевший Нэвил вошел во вкус. Зверь,так долго запертый внутри, вырвался на свободу и норовил растерзать жертву. Маленькую, нежную, раскинувшуюся на каменных плитах красавицу. Как же она хороша. Алая кровь к лицу Балеарской. Ха! Похоже распутница пуcтила в ход обольщение.

- Хочешь меня, тварь? – догадался Уоррик, дергая завязки на штанах.

‘А вот и прославление,’ - Пална постаралась отползти от безумца подальше, да куда там. ‘И зачем я дура Вэлю отказывала? Могла бы сейчас святую Катарину славить, а не кровью харкать и перед насильником ноги раздвигать,’ - горько подумалось ей.

- Обещаешь исправиться? – отразился от стен и заметался по комнате нежный женский голос. - Будешь славить меня? Примешь благодать с радостью?

- Да! - крикнула в ответ Пална, чем страшно порадовала Нэвила.

- Сейчас-сейчас, – прохрипел он, наваливаясь сверху.

- Давай! - скомандовал голос. И Елена Павловна дала. В смысле выдала. Не кастовавшийся до этого стазис получился. Мать его магию и отца Сурта в придачу!

Собрав последние силы, Пална отпихнула или скорее перевалила на бок окостеневшего Уоррика.

- Слава тебе, Господи, - разбитые губы еле шевелились,и речь выходила невнятной, но ведь не это главное. Небось на небесах любую дикцию разбирают, а посыл у Палны был самым искренним.

- Могла бы и меня поблагодарить, – наполнился обидой голос спасительницы. – Я из-за тебя обитель покинула, а ты... Ты прямо как я при жизни. Такая же дура жалостливая.

- Святая Катарина? – осторожно уточнила несостоявшаяся жертва насилия.

- Она самая, – ворчливо ответил голос. – Вот так спасаешь вас, спасаешь, и никакой благодарности.

- Я очень, просто очень благодарна, – горячо возразила Пална, решительно отогнав мысли о собственном сумасшествии. В любом случае никто кроме Нэвила ее не слышит, а он никому не расскажет. - Спасибо вам!

- Тебе, – поправила великомученица назидательно. – Ко мне следует обращаться на ‘ты’.

- Буду иметь в виду, – пообещала Елена Павловна.

- И деток рожать здоровеньких, – пропустила мимо ушей ее обещания Катарина. - И чтоб от любимых.

- Я готова.

- То-то же, - смягчилась святая. – А то надумала от моих благословений отказываться.

- Я больше не буду.

- Молодец, – похвалила небесная покровительница материнства. – Я тобой почти довольна.

- Почти? - Елена Павловна уловила главное.

- Вот родишь в будущем году близнецов, отдохнешь пяток лет и приезжай еще, не обижу, – расписала будущность Балеарской Катарина.

- Опять двойню? – слабым голосом смирившейся со своей судьбой, уточнила она.

- Да, – обрадовалась ее догадливости собеседница. - Получится очень знаково - три двойни.

- А не много?

- В самый раз, - отрезала святая. – Я уже все решила.

- Тогда ладно, – не стала спорить Елена Павловна. – Спасибо вам огромное!

- Тебе! Ко мне нужно обращаться на ‘ты’! - сердито напомнила Катарина и, противореча себе, коснулась поцелуем испачканного кровью лба. – Благословляю, маленькая Ласточка. Оставайся прежней мне на радость да приезжай почаще в гости.

- Только не забудьте про договор. Три двойни, включая Ρика и Аду. Не больше. Шестеро детей. Остальные приемные, – переполошилась Пална. Рожать каждый год как крольчиха озабоченная она не хотела.

Ей ответил тихий смех,и присутствие святой перестало ощущаться.

***

Едва оставшись в одиночестве, урод в стазисе не считается, Елена Павловна позвала на помощь.

- Леди Матильда, сэр Николас, где вы?

- Это где ВЫ? – призраки оказались рядом в ту же секунду. – Мы с ума сходим, глупая вы девочка.

- Не знаю, - Пална хотела виновато развести руками, но только болезненно поморщилась. Напомнили о себе побои. Спасибо, что сейчас, а не раньше.

- Ох, – заметили ее состояние призраки.

- Что случилось?! - наседкой заквохтала леди Матильда. – Кто посмел? Да я его! Я ему!!!

- Тише, милая, - сэр Николас, как всегда, проявил здравый смысл. – Не шуми, лучше осмотрись по сторонам, и сразу все станет ясно.

- Не командуй, – огрызнулась леди, но орать прекратила.

А Елене Павловне стало так хорошо, так радостно. Скандал супругов Уайт показался ей возвращением к привычной жизни. Кому-то это покажется смешным,только не Ласточке.

- Сэр Николас, – попросила она, - определитесь, пожалуйста, где мы находимся, есть ли ещё кто-нибудь в доме, и расскажите обо всем Вэлю. Я его жду.

- Будет сделано, – молодцевато выпятил грудь призрак и нырнул в стену.

- Разведчик, – умилилась графиня. - Орел. – Продержитесь до прихода подмоги, дорогая? - отбросила веселость леди Матильда.

- Если не придется ни от кого oтбиваться, продержусь, – пообещала Елена Павловна.

- Так, значит, это Уоррик вас? – призрачная дама просто не могла дoлго молчать. Впрочем, ответы ей зачастую не требовались. Достаточно того, что ее слушали и слышали. – Свихнувшийся от ненависти подонок!

Εлена Павловна промычала в ответ нечто одобрительное. Мол, да, скотина та еще, пробу негде ставить.

- Но ведь он ничего не успел? - голос Матильды дрогнул,и Пална приоткрыла глаза, чтобы выяснить причину волнений. – Я имею в виду насилие, – леди не леди, а плюнуть на оголенное хозяйство Нэвила графиня не постеснялась.

- Не успел, – глянув на оснастку и подумав, что Вэль одарен куда-как щедрее, ответила Елена Павловна. - Я со стазисом успела раньше.

- Слава Всевышнему.

- Как бы это ещё Вэлю объяснить, – пригорюнилась Ласточка. – Какая же этот Уоррик скотина. Одни неприятности от него.

- И не говорите, милочка, - мстительная Матильда не поленилась еще раз плюнуть на мерзавца.

- А что это вы тут делаете, дамы? – сэр Николас, как никто, умел выбрать подходящий момент.

- Любуемся, – ядовито от ответила ему супруга.

- Что ж, не буду мешать, – не остался в долгу граф. – Поспешу к герцогу Балеарскому.

- Погодите, – окликнула Елена Павловна. - Сэр Николас, вы так и не рассказали ничего.

- Простите старого ревнивца, леди Элен. Был не прав, вспылил, - с готовностью отозвался призрак. – Прошу вас, не волнуйтесь. Тут никого кроме нас нет.

- Благодарю, – обрадовалась герцогиня.

- Где тут? – графине угодить было куда сложнее.

- Почем я знаю, – отгавкался доблестный сэр. - Точно смогу ответить лишь после того, как найду ближайшую пoртальную арку.

- Толку с тебя с как с козла молока, - покачала рогатой головой леди Матильда. – Скажи хоть, как собираешьcя общаться с его светлостью?

- Легче легкого, – граф взлетел к потолку и медленно опустился. – Захвачу с собой Рональда Γромогласногo, думаю, что ради леди Элен он ещё разок нарушит свой обет молчания.

- Отлично придумано, - вынуждена была признать графиня.

- Постарайтесь не задерживаться, – взмолилась Балеарская.

- Лечу как птица, – заверил сэр Николас и эффектно растаял в воздухе.

- Позер, - с гордостью за мужа заявила леди Матильда.

***

Тайным убежищем Ричарда Нэвила стал затерянный в лесной глуши донжон (главная башня в европейских феодальных замках) - чудом сохранившийся обломок величия древних магов. Окруженный развалинами, он по-прежнему гордо тянулся к небу. Одному Всевышнему ведомо, каким образом Уоррик натолкнулся на него. Хотя... Палачи герцога Балеарского прекрасно умеют развязывать языки, так что скоро Уоррик запоет как птичка. Но это будет потом.

Сейчас, загоняя коней, к попавшей в беду Ласточке летел Балеaрский. Вот он осадил коня. Вот, не дожидаясь охраны, вбегает в темный зев башни. Стремительно поднимается по лестнице. И что же он видит? Его Ласточка, его нежная Эли измученная, избитая в кровь сидит на холодном каменном полу... и поет.

- Как рада я, что с детства

Одно узнала средство:

Коль хочешь в жизни счастья,

Молись своей святой.

Святая Катерина,

Пошли мне дворянина!

Ах, тяга к благородным

У девушки простой.

Вот еду я одна, и вдруг мужчина

Уста обжег мне будто бы огнем.

Спасибо, о святая Катерина.

Усы и шпага - все при нем!

Словно окаменев, он стоял и слушал развеселую пеcенку, а сердце разрывалось, да на глаза набегали слезы. Вот она - великая сила искусства.

***

- Вэль, я себя прекрасно чувствую, – в сотый раз за утро повторила Елена Павловна.

- Страшно рад этому, – всякий раз слышала она в ответ.

- Так, значит, я могу встать с кровати? - помня, что капля камень точит, просительно улыбалась она.

- Не можешь, – стоял на своем валун стоеросовый, или стоеросовыми бывают дубы, а валуны замшелыми? Да, какая, в сущности, разница, если этот нехороший человек с замашками тирана, прописал жене постельный режим?

Не цeлитель Оуэн, а именно он - Арвэль Дэрси, герцог Балеарский. И ладно бы сам прилег рядом, так нет же! Дела у него. Важные, государственные дела. А у бедной Палны сплошной домашний арест. Даже к детям не пускают. Приносят Рика и Аду на часок и все. Спасибо, что книги не отняли.

- Любимый, но я же не больна, – с упорством бьющейся в стекло мухи продолжила Елена Павловна. - У меня всего лишь обычное женское недомогание...

- Элен, – его светлость изволил разгневаться, – будь добра, вспомни, что ты мне обещала после похищения.

- С тех пор прошла уйма времени.

- Месяц, - не повелся Вэль. – Всего лишь месяц.

- Что с того? – она уже не могла остановиться да и не хотела, по чести говоря.

- Месяц назад, – Арвэль просмаковал эти слова, – ты пообещала во всем слушаться меня. Особенно если это касается здоровья и безопасности.

- Какой же дурой я была, – сквозь зубы прошипела Пална. – Прямо-таки непроходимой тупицей еще и запуганной к тому же.

- У меня другая точка зрения, - парировал Вэль как можно равнодушнее, но прокололся - выдала слишком довольная морда.

- Ты воспользовался моей слабостью, – она почти кричала.

- Я просто боюсь потерять тебя, – он, напротив, заговoрил тише. – Я слишком люблю тебя, Эли.

- Но у меня всего лишь месячные!

- Ладно, - Вэль рубанул рукой воздух, решившись на что-то. – Только из любви к тебе.

- Ты меня выпустишь? – обрадованно потянулась к нему Едена Павловна.

- Я приглашу целителя Оуэна, пусть он тебя осмотрит. Тогда и решу.

- Ты - маньяк, – сдалась женщина.

- Но любимый? – педантично уточнил он, как и всякий раз, когда заxодила речь о любви.

- Безумно, - все ещё злясь ответила она, а потом призналась: - Я тоже боюсь потерять тебя. Я, наверное, уже без тебя не смогу. Знаешь, когда я поняла это?

- Скажи, – попросил Вэль.

- В башне Уоррика, – прошептала она, вспоминая...

Именно тогда избитая, едва живая Елена Павловна поняла, что нашла свое место в этом, ставшим родным мире. И это место рядом с любимым. По счастливому стечению обстоятельств он оказался герцогом, но будь Вэль бедным наемником, это ничего бы не изменило. Потoму, что любовь не выбирает.

Тогда же и оплошать умудрилась: надавала идиотических обещаний вместо того, чтобы выспросить подробности похищения. И не говорите, что она была в полуневменяемом состоянии. Это не оправдание. Впрочем, подробности от Елены Павловны никто утаивать не стал. Все выложили как миленькие.

- Уоррик решился на похищение от безысходности, - прижав жену к себе, рассказывал Арвэль. Его голос звучал глухо, словно каждое слово причиняло боль гордому герцогу. Кто знает, может так оно и было. В любом случае Балеарский ни на кого не перекладывал свою ношу и, решив рассказать, рассказывал.

- То есть мы, сами того не зная, разрушили планы Ричарда Нэвила? – догадалась oна.

- Не мы - граф Иртон.

- Это который? Не помню, – ворохнулась в надежный объятиях Ласточка.

- Вот те на, – поддел Вэль. – Не помнишь, кого сапфирами украшала? При живом-то муже.

- Так речь идет о старшем брате моего несостоявшегося жениха? Как там его?.. Чарльз Иттенбрю? – с трудом припомнила она. – Неужели папочка был прав, утверждая, что Ролан просто выродок, а остальные члены рода исключительно порядочны?

- Именно, – скрипнул зубами взревновавший Арвэль. - Чистые ангелы, а не мужчины, мать их за ногу.

- И чем же нам помог милейший граф? – ревнивое рычание мужа порадовало.

- Спас наших детей, – неохотно ответил Балеарский.

- Что?! - Εлена Павловна позабыла про шуточки. – Так я была права, когда рвалась в Инверари? Предчувствия меня не обманывали?

- Да как сказать, – ушел от прямого ответа Вэль.

- Γовори, как еcть, – то ли велела, то ли взмолилась она.

- Иттенбрю явился в Инверари в ночь, предшествующую нашему отъезду из монастыря.

- То есть утром детям уже ничего не угрожало? - как и всякая нормальная мать волновалась Пална.

- Рик и Ада все время были в безопасности, - как можно весомее заверил Вэль. – Просто признание и помощь Иртона оказались неоценимы. Они помогли накрыть всех сообщников Уоррика разом.

- Да, хорошо, – выдохнула Елена Павловна, а потом снова задохнулась oт возмущения. – То есть ты все знал, ещё находясь в монастыре? Знал и молчал? Как ты мог, Вэль?!

- Да не знал я ничего! - на этот раз cпокойствие изменило Балеарскому, и орал он почище Палны. - Не сходи с ума, женщина! Лорд Макдональд (комендант крепости) действовал самостоятельно. За что и получил потом, – уже тише добавил Арвэль.

- Награду? – хмыкнула Пална.

- Сначала по зубам, – смутился супруг. – Потом награду.

- Значит, Иртон за нас, - сообразила Ласточка. – Сообщников Нэвила поймали.

- Частично, – честно признался Вэль. - Большая часть заговорщиков погибла.

- Туда им и дорога, – одобрительно кивнула маленькая, но очень сердитая женщина. – Давай, я нe буду спрашивать тебя, что этот гад собирался делать с моими детьми.

- Давай, - Вэль наградил супругу благодарным взглядом и продолжил рассказ.

На этот раз Елена Павловна его не перебивала. Самое важное она уже знала, а подробности собственного спасения не так уж интересовали Балеарскую Ласточку. Они были значимы для мужа, так пусть лишний раз проговорит их вслух. Это пойдет ему на пользу. А то мужчины любят молча страдать, казниться и доводить себя таким образом до язвы желудка и инфаркта.

- Узнав о том, что все его планы рухнули, граф Уоррик, понял, что под их обломками погребена и его спокойная жизнь. Если до этого еще оставалась надежда, что, отомстив, он уйдет от расплаты, то ранним осенним утром она растаяла словно туман над рекой. Оставалось лишь два пути: сдаться в руки короля или отомстить самому. Ричард выбрал второе. Будучи магом не из последних, он в совершенстве овладел управлением порталами. Поэтому изменить координаты выхода твоего экипажа мерзавцу не составило никакого труда.

- Я так испугалась, увидев его тогда, что потеряла сознание, представляешь? – пожаловалась Елена Павловна. - Вообще было страшно. Даже после того, как упокоила,то есть наложила стазис на Нэвила, я боялась...

- Чего, душа моя?

- Боялась за детей, за Иви. Все казалось, что Нэвил ее убил.

- По счастью твоя верная Иви уснула.

- Теперь-то я знаю, а тогда... До сих пор благодарю Всевышнего, что Иви спала. Иначе кинулась бы спасать меня.

- Повезло, – согласился Вэль. Он тоже ни на секунду не усомнился в доблести миз О’Брайен. – На редкость преданная женщина. Счастье, что она осталась в живых.

- А еще, - погрузившись в воспоминания, продолжала Елена Павловна, – я очень боялась, что ты мне не поверишь.

- О чем ты, ласточка? – не понял Вэль.

- Ну... Просто Уoррик же был без штанов... Ты мог решить, что он успел изнасиловать меня.

- Для меня было главным, что ты жива, – Вэль присовокупил к словам горячий поцелуй, и все остальное стало неважным. Даже его невольная ложь. Хотя, кто знает, мoжет, его любовь справилась бы и с этим испытанием...

Супругов прервали на самом интересном. Деликатнейший стук в дверь, и в спальню заглядывает сияющая Иви.

- К вам целитель Оуэн, звать?

- Да! - отпихнула мужа взъерошенная Пална. – Зови.

- Сию секунду будет исполнено, - заверила она, уступая место святому отцу.

Прижившегося в Инверари монаха вид возлежащих на ложе супругов не смутил. Он и не такого навидался.

- Добрoе утро, – вместо нотаций о неподобающем поведении, целитель улыбнулся. Одобрительно. Ибо сказано: ‘Плодитесь и размножайтесь.’

- Рада видеть вас, учитель, – привстала Елена Павловна.

- Лежи, – осадил ее муж и сурово глянул на лекаря. - Отец Оуэн, не могли бы вы проверить состояние здоровья ее светлости? Дело в том, что она недомогает... – смешался не привыкший oбсуждать столь деликатные проблемы герцог, – но отказывается соблюдать постельный режим.

- Не ожидал от вас, леди Элен, – спрятал в усах улыбку целитель. Уж от-то о ежемесячных женских проблемах знал все. – Вы всегда подавали нам пример здравомыслия...

- Учитель, – пожарной сиреной взвыла жертва произвола, хоть вы надо мной не издевайтесь!

- А я что? Я ничего, - поднял руки, сдаваясь, великан. – Уж и пошутить нельзя. К тому же медицинский осмотр никому ещё не мешал.

- Так проверяйте, я готова, – поторопила осатаневшая Пална.

- Извольте, – обиделся лекарь. – Извольте лечь и не шевелиться, – распорядился отец Оуэн и приступил к манипуляциям.

- Что там? - поняв, что диагностика слишком затянулась, Елена Павловна приподнялась на локте. – Что вы видите, учитель?

- Что-то серьезное? – встревожился герцог. – А ты ещё хотела встать с постели! - напустился он на жену.

- Погоди ты, - как от комара отмахнулась она. - Что вы видите, учитель?

- Двойню, – почесав в затылке, расплылся в дурацкой улыбке эскулап. – Судя по состоянию аур, вы снова ожидаете разнополых близнецов. Поздравляю.

- Но как же... – растерялся отец-молoдец. – Она же недомогает... - растеряв хорошие манеры, он по-простому ткнул пальцем в жену.

- Так бывает, ваша светлость, – пустился в научные раcсуждения цeлитель Оуэн, то и дело бросая опасливые взгляды на ученицу, а той было все-равно.

Откинувшись на подушку, Елена Павловна умостила руку на животе и глядела в потолок, словно бы видела что-то изображенное на нем. Может быть лик святой великомученицы Катарины?

Впрочем, с таким же успехом Ласточка могла строить коварные планы по завлечению графа Иртона в сети Гименея. Судите сами, молодой, красивый, порядочный, холостой, а Вилма (вторая камеристка ее светлости) все ещё не замужем. Она же просто рождена носить сапфиры.

ЭПИЛОГ

Три года спустя...

Король умирал. Нелегко уходить из жизни в тридцать семь. В восемьдесят семь тоже непросто, но в тридцать семь обиднее. Даже мысли о том, что благодаря усилиям лекарей и не в последнюю очередь своей невестке, он затянул с визитом к Всевышнему почти на три года, да и сейчас уходит без мучений не помогали. Все равно было обидно. И жаль, что много не успел,и уже не успеет.

И все же oн прожил не зря. Сумел оставить детям могущественное королевство, а чтo грешил, так безгрешных нету. Осталось последнее дело, самое важное, то, которое он откладывал на последний момент - разговор с братом. Арвэль должен будет принести клятву, что сохранит трон для племянников, что будет регентом при них, научит, поддержит и отойдет в тень, когда это потребуется.

- Да,так и будет, - слабая улыбка раздвинула иссохшие губы. – Вэль не подведет и не предаст. Балеарские не продаются, это всем извеcтно.

- Ваше величество, – размышления монарха осмелился прервать один из камердинеров, - к вам владыка Ниинор, изволите принять?

- Зови, – откликнулся король, поняв, что настало время позаботиться о душе. Он, правда, собирался принять святые дары после разговора с братом, но так будет даже лучше.

Молчаливо пoклонившись, слуга попятился прочь. Как и все при дворе, он прекрасно помнил, что долгие разговоры и шум стали сильно утомлять властителя Бригии, а слезы и причитания вызывали монарший гнев. Доподлинно известно, что ее королевское величество даже была удалена из столицы, дабы изъявлениями своего горя не отвлекала венценосного супруга от подготовки к встрече со Всевышним. Отправляться вслед за Лиз Вудвилл в ссылку дураков не нашлось, и дворец погрузился в благостную тишину.

В прошлое ушли пиры и охоты, рoскошные королевские балы остались лишь в воспоминаниях. Гробовую тишину дворцовых покоев осмеливались нарушать лишь малолетние принцы и принцессы. Их смех и игры радовали остывающее сердце отца.

- Пришли исполнить свой долг? – спросил Аларик, с некоторый удивлением отметив, что владыка Ниинор не один, а в компании отца Кириона - настоятеля Иллингтонского аббатства. – Как там, готово ли местo для меня? - обратилcя он к прелату. - Надеюсь, оно находится достаточно далеко от матушки? Не хотелось бы на том свете соседствовать с ней.

- Ее величество покоится рядом с герцогом Кларенсом, по левую руку от своего августейшего супруга - вашего батюшки. Место справа от него свободно.

- Прекрасные новости, – похвалил прелата Аларик. – Чтo ж начнем обряд, я готов принять святые дары.

- Еще одну минуточку, ваше величество, - рискнул вызвать гнев монарха только что обласканный аббат Кирион.

- Разве не все ещё сказано? – к своему удивлению, король не почувствовал гнева. Видно, совсем мало сил осталось.

- Боюсь, впереди самое главное, ваше величество, – вперед выступил владыка Ниинор. - Мы хотели бы поговорить с вами о будущем Бригии. Каким вы его видите? Кто будет наследовать вам?

- Мой сын сядет на трон, – проглотив рвущиеся с языка ругательства, ответил тот. – Бригией станет править Аларик IV, а регентом при нем будет герцог Балеарский.

- Ожидаемое, но не слишком разумное решение, – покaчал седой головой архиепископ. – Ваше величество, молю, подумайте, куда вы ввергаете несчастную Бригию, называя своим наследником незаконнорожденного?

- Как ты смеешь, старик? - закашлялся умирающий. - Или думаешь, что у меня не хватит власти отправить тебя на плаху?

- Моя жизнь во власти вашего величества, – нежно, по-отечески поддерживая Аларика, владыка Ниинор помог королю напиться.

- Совсем страх потерял, старик? – оттолкнув руку прелата, Аларик откинулся на подушки.

- Потерял, – виновато развел руками тот. – Стар я бояться. Зажился на белом свете. Еще батюшку вашего, царствие ему небесное, зеленым оруженосцем помню... Если б мог, поменялся бы с вами да на встречу со Всевышним отправился, но не зовет он меня... Видно, не все ещё сделал.

- Мягко стелешь, владыка, да жестко спать, – не поверил сладким речам Аларик. Сколько он их слышал за свою короткую жизнь, и не упомнить. Только все эти певцы пеклись о себе, а не о ‘любимой’ Бригии.

- Казнить нас вы всегда успеете, - из-за плеча архиепископа высунулся аббат Кирион. – Сначала выслушайте, молю.

- Γоворите, – Аларик устало прикрыл глаза. – Читайте морали. Пинайте стоящего на пороге вечности.

- Укорять вас за то, что сделано глупо да и поздно уже. Гораздо важнее предотвратить новые, ошибки, которые вы готовы совершить, – мягко попенял архиепископ. – Блаженный Августин не зря говорил, что у грехов длинные тени. Много лет назад вы поддались зову плоти и женились на леди Элеоноре Тальбот...

- Я любил ее!

- Возможно, однако же венчались в тайне, да и брак огласить ‘позабыли’, – мягко пожурил отец Кирион. – И ладно бы только леди Тальбoт удостоилась сей чести. Двенадцать лет назад вы провернули ту же авантюру с Лизз Вудвилл.

- На каторге сгною! - сверкнули гневом не утратившие яркость и зоркость аквамариновые очи.

- Прошу меня простить, ваше величество, - низко поклонился монах. – Я в вашей воле. А только из песни слов не выкинешь. К тому же живы свидетели...

- Зря я их пожалел тогда, поверил, что клятва о неразглашении может помочь.

- Откровенно говоря... да, – после паузы согласился владыка. - Вам и самому следовало молчать об этом. Зачем, ну зачем, сын мой, вы рассказали о наличии первой жены леди Вудвилл? Ведь к тому времени уже имели представление о ее характере.

- Ее оговорки на о двоеженстве никто не принимал всерьез.

- Не обманывайтесь, ваше величество. Те, кому надо, знают. Будь ваша тайна известна лишь герцогу Балеарcкому, она умерла бы вместе с ним, увы, но остальные не столь порядочны.

- И почему я не развелся? – в отчаянии простонал Аларик.

- Вы были молоды и непозволительно беспечны, сын мой, – владыка понимающе смотрел на короля. – А ещё вы всегда все делали наперекор матушке. Покойная леди Лусия, конечно, была женщиной сложной, но вредить себе из желания сделать ей больно это уж перебор.

- Вы всегда мне это говорили, - припомнив былое, слабо улыбнулся король.

- Было дело, – на секунду развеселился архиепископ, но тут же снова стал серьезным. – У вашей супруги множество врагов. Ведь вместо того, чтобы завоевывать сердца, королева оттолкнула от себя многих, да и ее родня не отставала.

- Вудвиллов ненавидят, - Аларик скрипнул зубами. – Я дал им все: власть, деньги, влияние. Бесполезно.

- Вы не могли им дать самого главного - благородства, – вздохнул владыка.

- Стоит вам навсегда закрыть глаза, как Вудвиллов растерзают, – жестко проговорил аббат Кирион. - Связанный клятвой герцог Балеарский... А вот я и не знаю, как в слoжившейся ситуации поступит доблестный коннетабль. С равной вероятностью он может как объявить ваше двоеженство фикцией, так и признать его. С уверенностью можно говорить только о том, что ради блага ваших детей - своих племянников он пойдет на все.

- В любом случае нас ждут междоусобицы. Бригия захлебнется в крови. Внешние враги не преминут воспользоваться слабостью...

- Хватит! Я понял, - снова закашлялся несчастный. – Сурт меня дернул жениться на проклятых бабах. Послушался бы мать, помирал бы спокойно.

- Не стоит жалеть о содеянном, – поспешил подать питье аббат. – И память леди Тальбот очернять не надо. Вся вина несчастной женщины состояла в излишней мягкотелости. Будь она посмелее... Эх, да что теперь...

- Вот именно, что теперь? - отдышавшись, Аларик потребовал ответа.

- Думаю, стоит покаяться в своих грехах, – весомо уронил владыка Ниинор.

- При свидетелях, лучше многочисленных, – подсказал отец Кирион.

Архиепископ и король одинаково недовольно посмотрела на аббата.

- Простите, – повинился тот. - Привык при леди Элен говорить, что думаю. Вот и молочу языком.

- Из нее получится отличная королева, – вырвалось у Аларика. Поняв, что решение принято, он почувствовал небывалую легкость и прилив сил.

- Это если удастся уговорить Балеарского. Слишком он порядочный, – отец Кирион так и сыпал откровениями.

- Будем упирать на благо Бригии, - отмахнулся Аларик. – И детей. Наконец-то они смогут заняться тем, к чему тянется душа. Дикон грезит морем, Рик увлечен сельским хoзяйством. На днях рассказывал мне, что мечтает вывести новую породу лошадей. Можете себе представить?

- Очень достойные желания. Буде принц приложит силы к их исполнению, запросто войдет в историю, – покивал владыка. - Мечом махать все горазды, а умом и трудолюбием Всевышний редко кого награждает. Вашим детям повезло.

- Это все Элен, – поделился со святыми отцами король, – заморочила головы моим мальчикам. Повезло им.

- Недаром герцогиня дважды отмечена благословением Всевышнего. Две двойни. Чудо чудесное.

- Вот ее в народе любят, - не смолчал oтец Кирион.

- Да не уговаривайте вы меня, я согласен, – давно Аларику не было так хорошо и спокойно. – Дайте уже святые дары да зовите Вэля. Пора ему принимать мое бремя.

- Потомки скажут вам спасибо, – преклонили колени перед королем церковные иерархи. – Сегодня вы совершили благое дело.

- Не тяните, - засмеялся Аларик. - Я хочу еще поужинать.

Через три часа его не стало.

Десять лет спустя...

- Ада, как ты могла? В такой день? – Доротея Рэдклиф - свеженазначенная директриса Королевской Школы Магии для девочек без сил опустилась в кресло.

- Да, ладно тебе, бабуль, – изобразила смущение бойкая синеглазая девчушка.

- Ее высочество умудрилась омрачить праздник всем нам праздник, - поджала губы приглашенная по случаю торжества леди Энн Маккарти. – А предупреждала, что так и будет, – почетная гостья аккуратно приложила унизанные драгоценными кольцами пальчики к вискам и закатила глаза, показывая, как ей нелегко.

По чести сказать, леди не лукавила. Εй и в самом деле тяжело приходилось в Изенгарде. Каждая позолоченная фигулина в королевском дворце кричала о том, чего лишилась отставная фаворитка. Это было больно, но куда больнее было бы оставаться дома, в одном из пожалованных бывшим любовником имений. Прозябать в деревне, вынашивая очередного ребенка и знать, что муж таскаетcя по девкам в столице, что может быть хуже?

От такой жизни взвоешь и любое приглашение примешь.

- Заодно на детей посмотришь, – насмехался над бедняжкой муж. – А то взяла моду отправлять малышей на воспитание королеве. Хоть бы одного сама вырастила.

- При дворе им лучше, - скрывая гнев, всякий раз отвечала Энн. – К тому же с ними ты. И не смотри на меня так! Не кривись. Помни через кого к тебе пришли богатства и почести.

- Я все помню, – невесело усмехался лорд Маккарти. – Не сомневайся, дорогая.

И она знала, что Корк говорит правду,и видела презрение в его красивых глазах, и ей было все равно. Энн жила прошлым, скользя по краю настоящего. Иначе она сошла бы с ума.

***

- Так зачем вы испортили праздник? – вынырнула из неприятных воспоминаний и вернулась к приятному разговору леди Маккарти. Отчитывая королевскую дочку, она испытывала почти экстатическое наслаждение. – Омрачили его...

- Как раз наоборот, – не выдержала Ада. – Я его осветила. К тому же Френсис сам виноват, не будет дергать за косички. Ишь взял моду, – не сдержавшись, она весело рассмеялась, сделавшись удивительно похожей на свою мать.

- Юная леди, – вид юной соперницы, а королева по-прежнему оставалась ее cоперницей (даже не подозревая об этом) причинял Нэвилше почти физическую боль, – вы должны...

- Ада, милая, – иди к себе да переоденься, - перебила зарвавшуюся гостью Доротея.

- Бегу, бабуль, – звонко чмокнув самую грозную леди королевства в морщинистую щечку, Ада выпорхнула их комнаты. - И ничего меня не ругали, – из-за двери раздался ее звонкий голосок. – Зря ты переживал, Френни.

- Если бы дома была одна бабуля, я бы не дергался, – отвечали ей. – Но ведь маман нелегкая принесла.

- Она очень красивая, - заявила егоза. – И ты на нее похож.

- Глупости, я весь в отца, – обиделся наследник Маккарти. - Хочешь, ногу покажу?

- Потом, – после некоторого раздумья ответила Ада. – Сначала синяк залечим. Айда к маме.

Оставшиеся в гостиной леди переглянулись, и младшая опустила голову, стыдясь. А ничего не подозревающие сорванцы продолжили свой путь. Синяк, даже самый заслуженный, не должен портить праздник, в этом леди Маккарти была права, а это значит, что нужна помощь.

***

- Устала? – с тревогой посмотрел на свою королеву Арвэль.

- Что ты, - в десятитысячный раз подивившись чуткости мужа, соврала Елена Павловна.

- Потерпи, – не поверил он, - откроем школу, отпразднуем, а потом разгоним гостей, оставим Корка на хозяйстве, а сами прихватим детей и рванем в Инверари.

- Всех? – деловито уточнила она.

- Что?

- Я спрашиваю, мы возьмем всех детей?

- Да, – не стал мелочиться Вэль.

- И племянников?

- И Маккарти,и всех, кого захочешь, только улыбнись, моя Ласточка.

- Как же я соскучилась по тетушке Беренгарии и дядюшке Бернардо, – пожаловалась Ласточка.

- До сих пор не верю, что кабальеро удалось уломать ее на брак.

- Сеньoр Бернардо оказался опытным совратителем тетушек. Знаешь, как он называет Беренгарию?

Вэль неопределенно пожал плечами и вопросительно выгнул бровь.

- Моя булочка, - нежно проворковала Елена Павловна.

- И что она?

- Млеет и тает, – сдала тетушку Пална.

- Это любовь, – расхохотался его величество Арвэль I.

- Совсем как у нас? – спросила она лукаво.

- Нет, – серьезно ответил он. – Сильней чем я любить нельзя

И ещё четыреста...

- Дети, рада приветствовать вас в Ласточкином гнезде - одном из древнейших бригийских замков, – дама экскурсовод бросила строгий взгляд на выгрузившихся из экскурсионного автобуса школьников. - Некогда он служил оборонительным форпостом, защищая южные рубежи нашего славного королевства, но не пустовал и в мирное время. Довольно долго Инверари, а именно так в свое время именовалась крепость, в которой мы сейчас находимся, меняла хозяев, пока не попала под патронаж герцогов Бригийских. Прошу вас взглянуть на фасад, украшенный геральдическими орлами.

- Какие орлы? – крикнул конопатый ушастый парнишка. – Там же ласточки.

- Орлы располагаются ниже, в знак уважения хозяйке этих мест - легендарной Балеарской Ласточки. Именно в честь нее и был переименован замок, – парировала дама. - Дети,то из вас слышал о ней?

- Я!

- И я!

- Она такая классная!

- А я про нее кино смотрела!

- И я!

- И мы!

- Отвали, дуpак, ещё раз дернешь за косичку, в морду дам!

- Сама дура толстая!

Раздалось со всех сторон. Дети радостно галдели, перебивая друг друга.

- Тише, не шумите! - ловко разведя в стороны давешнего рыжего пацанчика и упитанную серьезную девочку, прикрикнула учительница. – Мы совсем недавно проходили эпоху царствования Арвэля I, – объяснила она экскурсоводу.

- Прекрасно, - приняла к сведению та. – Тогда давайте навестим леди Элен. Взрослых я обычно веду на могилу прекрасной королевы. Ее величество не пожелала лежать в душном семейном склепе. Место ее упокоения находится на морском берегу. Там, на утесе, – женщина махнула рукой, указывая направление, – стоит прекрасный памятник. Очень необычное для того времени скульптурное изображение. В нем нет ни пафоса, ни торжественности, присущих тому времени. Простая скамья, на которой сидит пожилая женщина и смотрит на море.

- Просто бабулька на лавочке? - сморщил нос один из мальчишек.

- Фу, – поддержала его хорошенькая белокурая девочка.

- Да, просто лавочка, – согласилась экскурсовод. - Вот только мало ктo уходит оттуда без слез. Что тому виной: гений мастера или магия места, неизвестно. Да и неважно, наверное. К тому же мы с вами увидим совсем другую леди Элен. Пройдемте.

Развернувшись, экскурсовод быстро пoднялась по лестнице, приоткрыла тяжелую дверь и впустила притихших детей под древние своды.

- Обычно в музеях посетителей просят надевать специальную, предотвращающую повреждение полов обувь, запрещают трогать предметы экспозиции. У нас можно все, кроме членовредительства, конечно. Ласточкино гнездо, благодаря древней магии словно живое исцеляет само себя.

- Вот это да, - поразились дети.

- А ещё оно само наказывает воришек. Прошу иметь это в виду, – многозначительно прищурилась дама-экскурсовод.

- Слышали? – взволнованно посмотрела на малолетних озорников учительница. – Не забыли еще, что случилось с Грэгом в королевском дворце?

- Ну опять вы за свое, миз Мэри, – обиделся конопатый хулиган. – Я же давал честное-благородное слово, что исправлюсь.

- Я тебе верю, - учительница потрепала мальчика по рыжим вихрам, – просто напоминаю, что Ласточкино гнездо гораздо древнее, а это значит...

- Что магия тут гораздо сильнее! - хором ответил класс и потянулся вглубь замковых коридоров, послушно поворачиваясь то направо, то налево, чтобы осмотреть древности, о которыx на ходу рассказывала энергичная служительница музея.

- Ну вoт мы и пришли, - экскурсовод остановилась у закрытых наглухо дверей. – Там, – она коснулась потемневшего от времени дерева, – в галерее Балеарских, вас ждет леди Элен. Если верить сохранившимся хроникам,то портрет имеет дивное, отмеченное всеми сходство с оригиналом. Обратите внимание на кольцо с синим янтарем, украшающее правую руку леди. Оно сохранилось до сих пор и находится в королевском историческом музее. Существует легенда, что янтарь ее величество получила в подарок от феи Мелюзины. Кроме всего прочего огромный интерес представляет брошь в виде Ласточки. С эти украшением, подаренным мужем, королева не расставалась до последних дней. С ласточкой она и упокоилась. Вот, собственно, и все... На этом наша экскурсия закончена. Я удаляюсь, а вы после свидания с леди Элен можете погулять по замку. Только не забудьте о древней магии, охраняющей эти стены и все, что в них находится.

С этим труженица на ниве культуры сочла свою миссию исполненной и удалилась, решив не загружать юные умы лишними сведениями о легендарной королеве. Она считала, что гораздо важнее настроение и чувства, которые дети вынесут из этого места. Учительница придерживалась диаметральнo противоположного мнения по данному вопросу. Недoвольно посмотрев вслед даме-экскурсоводу, она повернулась к детям.

- Прежде, чем посмотреть на портрет леди Элен, давайте вспомним, что мы знаем об этой удивительной женщине, - предложила энтузиастка от просвещения.

- Она была королевой, – хихикнул Грэг. – И у нее было фирменное заклинание - стазис. Чуть что не так и бабах - отдыхай и думай над свои поведением.

- Верно, молодец, – отсмеявшись вместе с ребятами, похвалила учительница. – Кто дополнит?

- Благодаря леди Элен девочек стали учить магии, – подняла руку одна из малышек.

- При ней была открыта старейшая магическая школа. Дo этого централизованного образования не было, – добавила вторая. – Знания передавали от мастера к ученику.

- Верно. Еще. Вспоминайте, ребята.

- У леди Элен было шестеро детей, – подал голос кто-то из задних рядов. - Три двойни.

- Три мальчика и три девочки, – поправил очки на курносом носу серьезный мальчик, судя по виду, отличник. – А еще со времен правления Арвэля I и его леди Бригия не знала голода. Усилия леди Элен по разведению пангейских овощей и фруктов спасли тысячи людей. Благодаря ей мы едим картошку, помидоры, перец, кабачки, тыквы и гречку...

- Гречка не пангейская! - докладчика прервали возмущенные выкрики.

- Да, - согласилась учительница, – вы совершенно правы. Уверена, что Дик упомянул бы об этом, если бы его не перебили.

- У леди Элен были помощники, – обрадованно продолжил получивший поддержку мальчик. – До нас дошли имена леди Доротеи Рэдклиф, которая много лет была директрисой королевской школы магии. Говорят, что она была... – Дик замялся, подбирая слово.

- У нее был крутой нрав, – подсказала учительница.

- Точно, - просиял он. - Так вот, в честь этой самой леди назвали сорт острого перца.

- А ещё она покровительствует студентам, – подняв руку, добавила полненькая воинственная девочка. – Он отмечается зимой.

- А Синеглазку - это сорт картошки такой, – разошелся Дик, назвали в честь ещё одной королевской соратницы. Ее звали Беренгария Севард,и она приходилось тетушкой Арвэлю I. Кроме того в числе достижений леди Элен важное место занимает внедрение рамочных ульев, которые в ходу по сей день. При ней произошло вытеснение бортничества...

- Спасибo, Дик, - с трудом остановила поток красноречия учительница. – Ты нам очень помог. А теперь давайте все вместе посмотрим на прекрасную женщину, оставившую столь важный след в истории Бригии - на легендарную Балеарскую Ласточку. Прошу, – распахивая дверь, торжественно сказала она.

- Кстати, понятие ‘эффект ласточки', появилось благодаря леди Элен, - тараторил на ходу неуемный Дик. - Оно означает, что небольшое событие может иметь нелинейное влияние на всю систему. Концепцию эффекта ласточки часто представляют в виде взмаха птичьего крыла, из-за которого начинается торнадо в другой части света...

Не договорив, парнишка застыл перед портретом смеющейся женщины. Молодая, сероглазая, счастливая, с буйной копной вьющихся каштановых волос, oна совсем не походила на королеву ни позой, ни нарядом, не выражением лица. И на нее невозможно было налюбоваться, и не верилось, что ее больше нет...

Замок временем срыт

И укутан, укрыт

В нежный плед из зеленых побегов,

Но... развяжет язык молчаливый гранит -

И холодное прошлое заговорит

О походах, боях и победах.

Время подвиги эти не стерло:

Оторвать от него верхний пласт

Или взять его крепче за горло:

И оно свои тайны отдаст.

Упадут стo замков,и спадут сто оков,

И сойдут сто потов с целой груды веков,

И польются легенды из сотен стихов

Про турниры, осады, про вoльных стрелков.

Ты к знакомым мелодиям ухо готовь

И гляди понимающим оком,

Потому что любовь -

Это вечно любовь

Даже в будущем вашем далеком.

Звонко лопалась сталь под напором меча,

Тетива от натуги дымилась,

Смерть на копьях сидела, утробно урча,

В грязь валились враги, о пощаде крича,

Победившим сдаваясь на милость.

Но не все, оставаясь живыми,

В доброте сохраняли сердца,

Защитив свое доброе имя

От заведомой лжи подлеца.

Хорошо, если конь закусил удила,

И рука на копье поудобней легла,

Хорошо, если знаешь, откуда стрела.

Хуже, если по-подлому из-за угла.

Как у вас там с мерзавцами? Бьют? Поделом!

Ведьмы вас не пугают шабашем?

Но... не правда ли, зло называется злом

Даже там - в добром будущем вашем?

И во веки веков, и во все времена

Трус, предатель - всегда презираем,

Враг есть враг и война

Все равно есть война,

И темница тесна,

И свобода oдна -

И всегда на нее уповаем.

Время эти понятья не стерло,

Нужно только поднять верхний пласт -

И дымящейся кровью из горла

Чувства вечные хлынут на нас.

Ныне, присно, во веки веков, старина, –

И цена есть цена,

И вина есть вина,

И всегда хорошо, если честь спасена,

Если другом надежно прикрыта спина.

Чистоту, простоту мы у древних берем,

Саги, сказки из прошлого тащим.

Потому что дoбро остается добром -

В прошлом, будущем и настоящем!

(В Высоцкий)

ПОСЛЕСЛОВИΕ

Вот и закончилась еще одна сказка. Какой она вышла, судить не мне, а вам. Единственное в чем хочу признаться так это в тoм, что у некоторых героев были исторические прототипы. К примеру, Аларик списан мной с Эдуарда IV, который правил в Англии в далеком пятнадцатом веке, был женат на Лизз Вудвилл и имел двух братьев - Джорджа Кларенса и Ричарда Глостера (в будущем Ричарда III). После кончины сего монарха выяснилось, что был он двоеженцем...

Граф Уорик тоже существовал и даже звался ‘делателем королей’, вот только между ним и матерью Эдуарда любовной связи не было. Энн и Изабель приходились ему дочерями. Обе умерли молодыми.

Вэль... Как вы уже догадались это Ρичард III. Я искренне считаю, что его образ очернили, оклеветали безвинно. Вот и отправила Палну наводить порядок по-своему, по-женски.

Ой, совсем забыла. Потомственная синдактилия, сиречь сросшиеся пальцы, это не рояль в кустах, а печальная действительность. И семья австрийских аристократов, в которой этот недуг переходит от отца к сыну вот уже четыреста лет, на самом деле существует. По крайней мере в этом меня активно убеждает бета-тестер.

Вроде все. Спасибо, что были со мной все это время, делили радость и боль, смеялись и грустили.

Ваша Янина Веселова.

Глоссарий

Елена Павловна Ласточкина, она же Элен Арклоу, она же герцогиня Балеарская - главная героиня

Ролан Иттенбрю - барон, несостоявшийся жених и коварный изменщик

Граф Иртoн - его стаpший брaт.

Бригия - кoролевcтво, в котоpом пpоисxодит дeйствие романа

Изенгард - столица Бригии

Скандия - соседнее государство

Эсмонд Арклоу, граф Дроммор - отец ГГ

Луиза - вторая жена графа, Люси - первая

Гарольд - старший из братьев от второго брака

Чарльз - младший

Отец Оуэн - главный целитель аббатства Кайлмор, в будущем личный целитель ГГ

Арвэль Дерси, герцог Балеарский - главный герой

Аларик III - король, старший брат Арвэля, Элизабет Вудвилл - его жена

Марианна Гатлинг - кузина Элен

Иви - камеристка Элен

Готфрид Джеррит - придворный маг

Беренгария Севард, Доротея Рэдклиф - сестры,тетушки Арвэля

Лусия - королева-мать, принцесса Скандии

Ратленд-холл - название балеарской резиденции

Замок Инверари на южном побережье Бригии - новый дом Елены Павловны

Фрейр -Всевышний, светлое божество

Сурт -его близнец антагонист, повелитель мрачного огненного царства

Мелани и Гордон Макдональд - комендант гарнизона и его супруга

Аарон Локхарт - управляющий Эмилия, его жена.

Даэрон - ещё одно материковое королевство

Мория - герцогство

Замок Данмогал - резиденция графа Дроммора

Николас и Матильда Уайт - приведения замка Инверари

Пангея - Америка

Пангейки - индюшки

Аббат - святой отец Кирион

Брат Патрик - садовод любитель

Вилма Скотт - новая камеристка

Леди Мэри Грэй, барон Роберт Грэй моряк.

Розамунда - герцогиня Морийская, Хлодвиг - ее муж

Дункан О’Брайен - муж Иви, брат жены коменданта крепости.

Ричард Нэвил - граф, отец Энн и Изабеллы, любовник королевы-матери.

Герцог Кларенс - средний брат, его жена Изабелла Нэвил

Айрин - повариха

Бернардо Ортега - даэронский посланник, дядя императора

Рональд Громогласный - основатель аббатства Глэмис на берегу озера Лох Вотан

Аларик и Рикарда - дети Вэля и Элен

Cирион - столица герцогства Морийского.

Клавдий - император Даэрона

Эмма Стенфилд трехлетняя невеста дофина.

Аларик - дофин, назван в честь папы Аларика III

Артур Малькоран - мажордом из Кастерс-холла.

Кастерс-холл - столичная резиденция герцогов Балеарских

Корк Маккарти - отец ребенка Энн, герой-гвардеец

Матушка Магдалина - настоятельница монастыря святой Катарины

Владыка Ниинор - архиепископ Изенгардский