Эффект ласточки

- Я готова согласиться уже сейчас, – пожала плечами Εлена Павловна. - Просто не ожидала услышать такие суждения от служителя церкви.

- Я просто стал с вами более откровенен, дочь моя, - доверительно поведал целитель. – Вы давно уже не первая встречная и не посторонняя. Вы своя. А учитывая ваши стремления и способности... - тут монах смолк, словно растерял все слова, а потом взмолился: Помоги нам Всевышний.

Εлена Павловна осенила себя знаком звезды и почтительно склонила голову. От помощи Всевышнего она точно не отказалась бы. Всю обратную дорогу начинающая волшебница думала, как бы половчее связать между собой заклинание и носителя. Ведь нужно привязывать заклинания к абсолютно разным материалам: ткани, стеклу, металлу, камню. По какому принципу действуют артефакты, изготовленные бригийскими мастерами, Елена Павловна не знала. Более того, она была уверена, что и не узнает. Никто не захочет делиться профессиональными секретами с дамочкой, которая вздумала заниматься магией.

- Ну и не надо. Сами справимся, - словно кошка фыркнула она.

- Укачало? - услышав голос госпожи, вскинулась придремавшая Иви. – Так я сейчас кисленького дам. Леди Арклоу, храни ее Всевышний, распорядилась померанцев в дорожку положить.

- Спасибо, - не стала отказываться Елена Павловна. Ее и правда немного мутило. Апельсин пришелся как нельзя кстати.

- Потерпите, ледюшка, скоро портал, а там и до дома рукой подать, - тревожилась сердобольная девушка.

- Мне уже лучше.

- Оно и ладно. Кушайте, а я пока пинеточками займусь. Деткам вашим, - она улыбнулась светло-светло. – Ножки завсегда в тепле должны быть.

- Всегда, – мягко напомнила Елена Павловна. - Говори правильно, Иви.

- Всегда, – поправилась та и, вооружившись крючком, принялась вязать нежно-розовую пинетку.

Крючок серебряной рыбкой мелькал в ловких пальцах девушки, солнышко с любопытством заглядывало в окошко кареты, пахло апельсином и внезапным озарением.

- Иви, ты гений, – не сводя глаз с вязания, заявила вдруг Елена Павловна.

- Я? – испугалась горничная.

- Именно. И не спорь даже, лучше вяжи. У тебя очень красиво получается.

- Спасибо, леди Элен, - вспомнила уроки хороших манер Иви и вернулась к работе. Больше вопросов она не задавала и Елену Павловну не отвлекала.

А та еще немного полюбовалась почти готовой пинеткой, прислонилась к мягкой спинке скамьи и закрыла глаза. Хотелось петь, плясать и прыгать до потолка. Жаль, что время и место были неподходящими. Ну ничего, она потерпит. Зато потом... "Нет, и потом поорать не получится, - поняла Елена Павловна. - Леди не скачут радостными козами. Особенно герцогини. Ну и наплевать. Зато я знаю, как соединить воедино заклинание и носителя. Их надо привязать в самом вульгарном смысле. Взять крючок, подцепить силовую линию и обвязать словно пряжу. Или не крючок, а иголку... И пришить. Так будет надежнее. "

И пусть мужчины потом смеются над чисто женским подходом к волшебству. Γлавное ведь результат, а он будет отличным. В этом Елена Павловна не сомневалась.

- Творить магию с помощью вязальных принадлежностей - чистое безумие, - беззвучно шевелились губы леди. - Но кто мне мешает попробовать.

Она следила за работой Иви и не видела, перед глазами вставали другие картины. Елена Павловна вспоминала урок магии, который лорд Арклоу давал свои сыновьям. Мужчины занимались щитовыми чарами. Удивительно, но ничего не понимая в теории, она тем не менее легко ухватила практическую часть. Стоило только расслабиться и особым образом посмотреть, как стал виден процесс создания щита. Его каркас сплетался из разноцветных силовых линий. Затем он уплотнялся, приобретая материальность, по нему проскакивали искры... Активировались чары вербально, а привязаны они были к левым наручам.

Маги произносили заклинание, вливали силы в артефакт, пробуждая его, и вуаля... Это если грубо. На самом деле роль играло и количество силы, и контроль над ней, и сосредоточенность. Ведь щит это только малая часть, опытный маг мог поддерживать контроль над полным доспехом и еще кастовать при этом боевые заклинания. Выглядело это впечатляюще. Елена Павловна прониклась. Но главным для нее стало понимание того, что магия творится при взаимодействии мага на линии силы.

Вот этим-то леди Ласточкина и собралась заняться сразу по приезду в Инверари. Она попробует решить вопрос практически, а теория... Елена Павловна отдавала себе отчет в важности научного подхода и была готова учиться, да что там, она уже училась, хотя и понимала, что академических высот достичь не удастся. Ну и ладно, ремесленники тоже нужны. Особенно сейчас, когда мирной магией никто не занимается. "Буду первопроходцем, – словно девочка хихикнула она. Стану этаким Ермаком Тимофеевичем от бытовой магии. "

На этой героической ноте Елену Павловну прервали.

- Приехали, ваша светлость. Изволите выходить?

- Изволю, - охотно откликнулась она, выходя на свежий воздух. – Очень рада всех видеть. Как у вас дела.

- Все благополучно, миледи герцогиня, – низко поклонился управляющий.

- Во вверенном мне гарнизоне все в порядке, – коротко доложил комендант.

- Благодарю, - от души поблагодарила Елена Павловна. - Я в вас ни на минуту не сомневалась, - одарив мужчин лучезарной улыбкой, она остановилась напротив укрытого циновкой насильника, имя которого давно позабыла. - Стоит? - поинтересовалась дежурно.

- А что ему сделается? – меланхолично откликнулся управляющий. - Может попробуете снять с бедняги стазис, ваша светлость? А то местные бароны взяли моду то и дело таскаться в Инверари, дабы на наглядном примере учить детей.

- Чему? – растерялась Елена Павловна.

- Вероятно, отцы показывают сыновьям, что бывает, когда суешь свои органы куда не надо, - предположила Доротея. В вопросах насилия леди была категорична настолько, что полностью утрачивала свои манеры и светский лоск.

- Дороти! - покраснела словно ягодка малинка Беренгария. - Как можно о таком при невинных девушках?! - она указала на хихикающих фрейлин.

- Я имела в виду руки и носы, – на голубом глазу соврала Доротея. - Не понимаю, что в них неприличного? Кстати, а чем ты подумала?

- О том же самом, - сдалась Беренгария, признавая свой проигрыш в словесном поединке. – Может попробуешь снять стазис, дорогая? - обратилась она к Елене Павловне.

- Отчего бы не попробовать? - могучая чародейка принялась разминать пальцы.

- Уж сделайте такую милость, миледи, - с надеждой посмотрел комендант. – А то надоело это похабство в честном доме.

- Не командуй, - дернула вояку за рукав жена. – Леди Элен лучше знает, кто где стоять должен. Захочет, так этот статуй, - женщина брезгливо поморщилось, - навсегда тут останется. Даже если это сведет с ума Дункана.

- Ничего с ним не сделается, – дернул плечом мужчина. - И вообще, не отвлекай ее светлость своими глупостями.

- Какие именно глупости вы имеете в виду, сэр Гордон? - по-птичьи вытянула шею Доротея.

- И почему столь резки с супругой? – к расспросам присоединилась Беренгария.

- В самом деле, – заинтересовалась Εлена Павловна, безуспешно пытаясь снять стазис с насильника. - Не получается, – пожаловалась она. - Может дерюжка мешает? Снимите c него тряпку, и я попробую еще раз.

- Дело в том, - нахмурился комендант, - что один из моих рыцарей очень хочет вызвать на поединок это вот ничтожество, - он ткнул пальцем в сторону застывшего в стазисе подонка. – Грозится отправить того в подземное царство Сурта (на тот свет по-нашему). Сопляк!

- Кто? - не поняли дамы.

- Мой младший брат, – виновато созналась миз Макдональд. - Он, изволите ли видеть совсем потерял голову.

- Ничего не понимаю, - моргнула Доротея.

- Аналогично, – согласилась Елена Павловна и еще раз щелкнула пальцами. Стазис стоял насмерть.

- А вот меня терзают смутные сомнения, – послышался робкий голос камеристки. – Думается, сэр Дункан увлечен...

- Не надо, Вилма, - прервала подругу Иви. – Твои домыслы совершенно беспочвенны и никому не интересны. Особенно в сложившихся обстоятельствах, - девушка с ненавистью поглядела на своего изображающего статую насильника.

- Наконец-то я вижу пользу от уроков словесности, - похвалила Елена Павловна. - А вот манеры оставляют желать лучшего.

- Леди Элен, простите, – расплакалась Иви.

- Подойти ко мне, встань рядом и просто помолчи, - тоном, не допускающим пререканий, велела герцогиня. - Я внимательно слушаю вас, Мелани, - она нарочно обратилась к жене коменданта запросто. - Вы что-то говорили о своем брате?

- Дункан, его зовут Дункан О"Брайен, - торопливо заговорила та. – Он мой сводный брат.

- Внебрачный, - педантично поправил ее муж.

- Отец его признал, - сердито зыркнула Мелани. - Дункан - дворянин.

- Очень хорошо, – терпеливо сказала Елена Павловна. Она и правда была рада за парня. - Но причем тут моя Иви?

- Притом, что я люблю ее, – откуда ни возьмись перед герцогиней очутился высоченный рыжий... наверное, все-таки юноша.

До мужчины он пока не дорос. Хотя потенциал чувствовался. Если ничего не случится, то через пару лет парень превратится в настоящего богатыря. Иви, послушная воле госпожи, не проронила ни слова, но так глянула на молодого человека, что всем все сразу стало ясно.

- Любовь как в романе, – умилилась Беренгария. - Прекрасная пастушка и благородный рыцарь.

- Кхм, да, - согласилась Елена Павловна, переводя взгляд с Дункана на Иви и обратно. - Напрасно папенька не верил романистам, ругая их бессовестными вредителями и врунами. Они - пророки. Натурально.

- Не преувеличивай, дорогая, - на редкость мирно улыбнулась Доротея. Она, как и остальные не находила ничего плохого в нежных чувствах молодых людей.

- И все же я не понимаю... - прикинулась дурочкой Елена Павловна. Леди Ласточкина решила во что бы то ни стало дожать ситуацию и соединить влюбленных. А в том, что Иви и Дункан любят друг друга не было никаких сомнений. Выдать свою солнечную девочку, свою преданную помощницу за дворянина, что может быть лучше? Пусть даже он незаконнорожденный.

- Ваша светлость, - парень пошел в разнос и опустился на колени перед герцогиней, – прошу у вас руки Иви.

- А что скажет твой батюшка? - изо всех сил скрывая радость, спросила Εлена Павловна.

- Он у Всевышнего, а сестра с мужем не против, - чуть быстрее чем нужно ответил Дункан.

- Это так? - вопросительно посмотрела на коменданта с женой леди Ласточкина.

- Пусть женится, – понимая, что его зажали в угол, сдался Гордон Макдональд.

- Я согласна быть посаженной матерью, – отрезая пути к отступлению, высказалась Доротея.

- А я дам приданное Иви, - весомо уронила Беренгария.

- А я... – Елене Павловне как на грех ничего не приходило в голову. – Я окажу всячеcкую поддержку молодым, - пообещала она, рассеянно щелкнула пальцами... и сняла окаянный стазис с надоевшего всем наcильника.

Казалось бы, ну что такого? Он не первый, кто попал под руку Елене Павловне. До него стазисом зацепило бывшего с Марианной, тетушек, Арвэля с дружиной, и ничего. Постояли, очнулись, вежливо поблагодарили за освобождение и пошли себе с богом. А этот кинулся. Словно дикий зверь. Хищник, почуявший добычу. Дернулся всем телом и схватил в охапку воплощение своих бед - герцогиню. Сжал ручищами так, что не вздохнуть, не охнуть. Прижал к трепещущему женскому горлу кинжал и захрипел словно бешеный пес:

- Если хоть кто-то двинется с места, я ее убью!

- Хрр, - согласилась с ним Елена Павловна, чувствуя, как холодит шею сталь ножа. "Походу я допрыгалась. Открякала последняя волынка, прощай навек, шотландский мой пейзаж! (с)" - промелькнуло в голове.

- Отпусти леди, Жан, – миролюбиво предложил комендант. – Зачем она тебе? Возьми... - он обернулся по сторонам, выбирая подходящую жертву.

"Так он и согласился. Ищи дурака, " - хмыкнула леди Ласточкина.

- Меня, - отпихнув в сторону рыжего Дункана, вызвалась Иви. - Ведь это все из-за меня.

"Молчи, дурочка, - мысленно взмолилась Елена Павловна. - Хватит с тебя, натерпелась. "

- Да пошла ты, сука, - сплюнул насильник. – Кому ты нужна, дешевка? С тобой меня из замка не выпустят.

"Сам козел, - прокомментировала жертва. - Урод моральный. "

- Совершенно согласна с молодым человеком, - неожиданно высказалась Беренгария. – Ты, Иви, конечно, девушка достойная, но на роль заложницы не годишься, а вот я...

- Ты тоже, – вороной каркнула Доротея. – Больно толста и одышлива, а вот я...

"Господи, как же мне повезло встретить таких людей, " - вопреки всему Елена Павловна почувствовала радость.

- В замке достаточно людей, готовых к смерти, – лорд Макдональд снова переключил внимание на себя. - Будь ты мужиком, Жан. Вспомни, что в твоих руках жена сюзерена. Ты ведь приносил рыцарский клятвы. Герцог сам посвящал...

- Заткнись! - гаркнул озлобленный ублюдок. - Герцог меня кинул! Вы все меня кинули! Кобелям и прачкам на потеху! - его голос сорвался, рука дрогнула и оцарапала шею Елены Павловны.

Тишина опустилась на замок. Все в ужасе смотрели на безумца, пролившего кровь герцогини. А она вдруг поняла, что все всерьез. Что переговоры и шутки остались позади, а впереди только смерть от рук безумца. И не будет высокого осеннего неба, молодости, Вэля, его детей. "Детей тоже не будет?! - ужаснулась леди Ласточкина. - Моих малышей? Ах, ты ж, мразь!"

- Вы сами во всем виноваты, – проорал насильник, усиливая нажим. – Отошли от меня. Открыли ворота! Запрягите моего вороного и соловую к нему в пару. Золота отсыпьте. Амулет портальный...

Он говорил что-то еще, Елена Павловна не слушала, она изо всех сил старалась сдержать рвущуюся магию. Боялась стазиса. Вдруг ее тоже заденет заклинанием вместе с этим подонком? И что тогда? Стоять с ним в обнимку и ждать? А чего собственно? Смерти? Сходить с ума, понимая, что, очнувшись, Жан первым делом перережет ей горло? Нет уж, это не по ней. "Хрен ему, а не ножик, " - мелькнуло в голове леди, а потом началась свистопляска.

Насильник, желая показать свою власть над ненавистной магичкой, повел кинжалом, заставляя женщину встать на цыпочки.

- До чего же хочется отправить тебя к Сурту на рога, жаль нельзя, - поводя лезвием по нежной шее, он хрипло рассмеялся. - А, может, к демонам денежки и амулеты? Может лучше рассчитаться с тобой за свой позор, а потом хоть трава не расти, а? Что скажешь?!

- Да он обезумел! - в ужасе закричал кто-то.

- Спасайте леди! - послышался панический крик.

Елена Павловна, так ничего и не придумав, зажмурилась. Ее магия вскипела, вспенилась, вышла из-под контроля, устремилась куда-то, ища себе выход... Одновременно с этим лорд Макдональд и Дункан кинулась на насильника, целитель Оуэн бросился на помощь ученице, со стены полетели усиленные магией арбалетные болты, дамы завизжали. Их крик оборвался резко, словно обрезало.

И было от чего. Вместо Жана Д"Арвиньи на брусчатке двора лежало чучело медведя, спина которого была утыкана арбалетными болтами словно подушечка иголками, в то время как отделавшаяся легким испугом и глубокой царапиной герцогиня, плакала на груди у святого отца.

- В первый раз такое вижу, - Доротею не держали ноги. Обессилев, она привалилась к сестре.

- Я тоже, - вяло согласилась та. - И надеюсь больше не увидеть.

- Но какова силища у Элен.

- И силища, и умище, – совершенно серьезно поддакнула Беренгария. - Догадалась же, что стазис тут не поможет. Надо бы Вэлю написать.

- Ага, - Доротея на секунду прикрыла глаза, но тут же встрепенулась. - Только сначала убедимся, что с Эли и детьми все в порядке.

- С нами все хорошо, – кинула встревоженный взгляд на тетушек Елена Павловна.

- Подтверждаю, – прогудел целитель Оуэн. - А вот вами, леди, я бы занялся, - передав ученицу в руки Иви, он двинулся к сестрам.

- Что?.. Что вы хотите?! - возмутились дамы. – Ступайте к леди Элен.

- Уж как-нибудь сам разберусь, кого и в каком порядке пользовать, - хмыкнул лекарь.

Леди собрались было возмутиться, но заметили тревогу в глазах невестки... и подчинились, хоть и чувствовали неловкость. Все-таки героиней дня была Элен, а шум подняли вокруг них.

***

День, начавшийся бурно, продолжился в том же духе. Дружно напившись успокоительных зелий, обитатели замка вооружились перьями. Слишком многих людей следовало поставить в известность о случившемся. Гонцы полетели к герцогу, графу Дроммору, придворному магу, аббату Кириону. Придворные дамы тоже не остались в стороне, каждой захотелось поделиться новостями c близкими. Εлена Павловна тоже внесла свою лепту. Не полагаясь на других, она собственноручно написала Вэлю и отцу. Не для того, чтобы пожаловаться, нет. Чтобы хоть как-то успокоить. Мол, было и прошло, а сейчас я бодра как молодая козочка.

Впрочем, бодрость ее была очень относительна. Особенно после того, как леди Ласточкину накрыл отходняк и понимание того, что случилось, а главное, что могло произойти. Спасибо замечательным настоечкам целителя Оуэна, успокоили в отличие от писчих принадлежностей. Те напрягли по полной.

А дело было в перьях. Для письма тут пользовались перьями. Чаще всего гусиными. Брали маховое перо, очиняли, и вперед. Ух, и умаялась же Елена Павловна. Ух, и перемазалась. До этого она успешно избегала подобной радости, делая заметки грифельным карандашом, но не в этот раз.

- Нет, я не Байрон,

Я другой,

Еще неведомый избранник,

Как он гонимый миром странник,

Но только с русскою душой, - критически оглядывая шедевры каллиграфии, вышедшие из-под ее рук, Елена Павловна цитировала Лермонтова и хмурилась.

- А не черкануть ли мне заодно и сэру нашему Кларенсу на предмет металлических перьев? - задумалась она. – Чернильную ручку мы с ним вряд ли изобретем, но даже обычное стальное перо очень облегчит жизнь. К тому же его можно украсить, – размечталась леди Ласточкина, набрасывая послание ювелиру. Дельце наклевывалось денежное. Это радовало.

Разделавшись с письмами, она пожелала видеть коменданта и замкового капеллана.

- рад, что с вами все в порядке, дочь моя, - мягко улыбнулся старенький священник, имя которого напрочь вылетело из головы Елены Павловны.

- Спасибо, - от души поблагодарила она и тотчас же перешла к делу. – Я пригласила вас, чтобы обговорить детали предстоящей свадьбы моей Иви и вашего Дункана, - пошла в атаку на коменданта Елена Павловна.

Бравый рыцарь закашлялся, видно не ожидал такого кавалерийского наскока от нежной словно белая лилия леди.

- Я-то готов, - осторожно начал комендант. - Но свадьба - дело хлопотное, не лучше ли подождать немного, ваша светлость?

- Зачем? Вернее, чего? - "удивилась" Елена Павловна.

- Момента, когда вы оправитесь от сегодняшнего. Если, что случится, его светлость с меня шкуру спустит. Эх, да что говорить, - Гордон Макдональд с досадой рубанул рукой воздух и отвернулся. Видно, в красках представлял, что с ним сделает герцог Балеарский, когда все узнает.

- Я прекрасно себя чувствую, слава Всевышнему, – леди благонравно осенила себя святой звездой. Мужчины последовали ее примеру. - Но случившееся заставило меня задуматься о скоротечности жизни, о ее хрупкости. Вот так живешь, живешь, а потом какой-то негодяй... - она невольно передернулась, вспомнив прикосновение стали к шее. – В общем, после сегодняшнего не хочу ждать.

- Совершенно согласен с вами, дочь моя, – горячо поддержал капеллан. - Не дело становиться на пути единения влюбленных, которое явило себя при таких... – он замялся, подбирая подходящие слова. – При таких трагических и знаковых событиях.

- Да-да, – обрадовалась Елена Павловна, пообещав сделать богатое пожертвование храму за свое чудесное спасение. Не жалко, да и не поймут люди неуместной жадности. - Проведем венчание сегодня? Во знаменование чуда, свидетелями которого все мы стали, а? И торжественную службу? Пожалуйста, - она молитвенно сложила руки и кротко улыбнулось.

Мужчин можно было выносить.

***

Елена Павловна с своему стыду в замковой часовне бывала нечасто. Она все больше посещала службы Илингтонском аббатстве. Не из заносчивости, нет. Скорее из соображений целесообразности. Раз уж все равно ведь ехать к святым отцам, то и к службе подгадать можно.

"И зря наверное, " - думала она, вспоминая с какой радостью молились о чудесном спасении герцогини живвшие в замке люди. Пообещав, что отныне станет ходить в часовню не только на праздничные службы, но и ежедневно, леди Ласточкина переключила свое внимание на свадебную церемонию (кто-нибудь сомневался, что затея Елены Павловны провалится?).

Иви в пожалованном госпожой платье была чудо как хороша. Нежный розовый шелк девичьего еще платья леди Элен, так и льнул к ее телу. Скромная, но искусная вышивка серебром оказалась очень уместна, как и ожерелье, и серьги с розовыми кораллами, а вот покрова на невесте не было. Его заменили кружевной мантильей...

- Никто тебя не осудит, девочка, - пообещала Доротея, бросив многообещающий взгляд на притихших фрейлин.

- Вот именно, - от ласковой улыбки Беренгарии у присутствующих заныли зубы. Всякий в замке знал, что с этой дамой лучше не связываться. - А с дворней я сама поговорю, – Эмилия, - она повернулась в экономке, – благоволите собрать народ.

- Будет сделано, – поспешно поклонилась та.

- Прекрасно, - одобрила Беренгария. - А что у нас с угощением?

- Все будет в лучшем виде, - твердо пообещала поварихи. – День-то сегодня какой, она растроганно прижала руки к пышной груди. - И ледюшку Всевышний уберег, и Иви счастье обретет... и я не подведу.

И вот уже Иви под руку с целителем Оуэном, взявшим на себя роль посаженного отца идет к алтарю, где ждет ее сияющий от счастья Дункан. Безымянный капеллан (надо все-таки запомнить, как его зовут, а то неудобно) начинает свадебный обряд, дымы прикладывают платочки к глазам, смахивая слезы счастья, влюбленные приносят клятвы верности...

- Элен! Где Элен?! - в часовню врывается бледный до синевы владетель замка.

- Эли, девочка, с тобой все в порядке? – граф Дроммор еле поспевает за зятем.

- Восхищен вашей мощью и завидным хладнокровием, леди Элен, - оказывается лорд тоже добрался до Инверари. - Вы в очередной раз потрясли меня.

Равнодушных в часовне не осталось. От счастья рыдали все, даже рыцари, и те роняла слезы и возносили хвалу Всевышнему.

***

- Элен, родная, как ты? – Арвэль то прижимал к себе жену, то чуть отстранял ее и внимательно осматривал неземными сапфировыми глазами, словно желал просветить ее насквозь и лично убедиться в целости и сохранности леди. - Почему ты молчишь?

- Я не молчу, я радуюсь, – Елена Павловна успокаивающе погладила своего герцога по щеке. Самыми кончиками пальцев очертила линию скул, лаской прошлась по твердым губам. - Я так соскучилась.

- И я, - признался Вэль. - Чуть с ума не сошел, когда получил вcе эти письма. Только подумать, Элен, ты же могла погибнуть.

- Давай присядем и поговорим, - предложила Елена Павловна. – Эта кушетка подойдет как нельзя кстати.

- Да, - согласился он, подхватил слабо охнувшую жену на руки и потащил ее на кровать, где и устроил со всеми предосторожностями. – Прости меня, - рухнув рядом попросил он.

- За что? – удивленно трепыхнулась леди Ласточкина и предприняла попытку подняться. – Ты-то тут при чем?

- При том, - укладывая супругу обратно, набычился Арвэль. - При том, что не защитил тебя и детей. Что не разглядел, какая мразь этот Д"Арвиньи, гори он в аду. Что...

- Вэль, – прервала сеанс самобичевания Елена Павловна, – прекрати с такой силой вжимать меня в кровать, задушишь. Спасибо, – получив свободу, она снова собралась подняться, и снова упала в подушки. Судя по всему, герцог собрался держать ее в постели до последнего. - И дергаться тоже прекрати. И казниться. Ты ни в чем не виноват. Вернее, не виноват в данном конкретном случае.

- Что ты имеешь в виду? - насторожился он.

- Сам знаешь. Не хочу об этом говорить.

- Элен.

- Могут быть у меня капризы? - Елена Павловна уже не рада была, что завела это разговор. Угораздило же вспомнить засранку Нэвил. Одни неприятности от нее. - Лучше ответь, твое отсутствие на переговорах может повредить делу?

- Уже выгоняешь? - по-своему по-мутантски понял слова жены Вэль.

- Хочу, чтоб ты задержался хоть на денек, - с обезоруживающей честностью призналась она.

- Обойдутся без меня, - улыбнулся, забыв об обидах, Арвэль. – Я там только в качестве устрашающего фактора и нужен. Тем более, что переговоры только начались.

- Вот и славно, - Елена Павловна с третьей попытки сумела покинуть кровать.

- Элен, ты куда? – встрепенулся Вэль.

- На свадебный пир, – она с нежностью посмотрела на мужа. - Нас заждались. И раз ты пока не уезжаешь, думаю можно посетить его.

- Вот я болван, - ударил себя по лбу герцог. – Сам лишил себя сладкого.

- Сначала обед, – назидательно сказала Елена Павловна. – Десерт потом. Правда, Вэль, пойдем. Не из-за свадьбы, из-за собравшихся в пиршественном зале людей. Они заслужили наше уважение.

- Моя ласточка, моя маленькая герцогиня... - покачал головой Арвэль. - Каким же слепым идиотом я был.

Она сделала вид, что не услышала. Скрыла грустную улыбку. Промолчала.

***

Вэль уехал через пару дней. Увы, но дольше он не мог задержаться. Дела звали герцога в Морию. Еще раньше откланялся придворный маг. Король, узнав о случившемся, прислал Елене Павловне письмо, в котором выразил радость и возблагодарил Всевышнего за чудесное спасение невестки и ее нерожденных детей. Послание было написано секретарем. Аларик лишь подмахнул его. Королева-мать поступила точно так же. Второй брат Вэля вообще никак не проявил себя.

А вот граф Дроммор с супругой задержались. Мало того, они и сыновей перевезли в Инверари.

- Поживем у тебя, дочка. Надеюсь, не стесним? - волновалась леди Арклоу.

- Так хорошо, что вы со мной, – Елена Павловна не скрывала радости. - Займемся магией!

- Эли, ну зачем ты про занятия?! - дружно взвыли будущие боевые маги. – Вдруг бы папенька позабыл о них?

- И не мечтайте, - разуверил отпрысков граф. - Завтра же приступим.

- Тогда побежали, хоть сегодня погуляем, - сорвались с места мальчишки.

- Вот сорванцы, - покачала головой леди Арклоу, глядя им вслед.

- Они замечательные. Интересно, как Чарли и Гарри поладят с моими малышами?

- Будут страшно гордиться, что стали дядюшками, – пообещал граф. - Они уже предвкушают этот момент.

- Как же я люблю вас, папа, мама... - шмыгнула носом Елена Павловна, ставшая в последние дни очень сентиментальной. Гормончики делали свое черное дело.

- И мы тебя, Эли, - умилился лорд Арклоу. - Послушай, дочка, - он придвинулся ближе и понизил голос. - Ты же не расстраиваешься из-за столь... слабой реакции со стороны родственников мужа? – определился с формулировкой он. – Не ждешь любви с их стороны?

- Я? – забыла плакать Елена Павловна. – Да я рада этому. Только подумайте, какой приключился бы ужас, воспылай они ко мне нежными чувствами. Королевский двор и нравы, царящие там, не для меня.

- И не для детей, - поддержала графиня. – Лучше уж тут. Привольнее. Кстати, как дела с приютом?

- Все хорошо. Девочкам очень нравится на новом месте. Тетушка Доротея тоже счастлива. Будь ее воля, она бы дневала и ночевала в приюте.

- У леди большое сердце, - похвалила графиня. - А как дела с оранжереей?

- К весне закончат, - пообещала Елена Павловна. - Я сначала расстроилась, хотела все обустроить как можно скорее, а потом подумала: "Какая разница?"

- Не поняла - нахмурилась леди Арклоу.

- Матушка, в Инверари и аббатстве строят как оранжереи, так и теплицы. Последние, кстати, почти готовы. Совсем скоро мы попробуем выращивать в них привезенные из Пангеи томаты и перцы, а заодно ранние огурчики и рассаду цветов. То есть однолетние растения. Многолетники посадим в оранжереях. А перед днем рождения Арвэля начнем сев (в южной Англии посевная начинается в феврале, так как заморозков не бывает). Посеем гречиху, маис (кукуруза), солнечник(подсолнечник), посадим картофель.

- Какие грандиозные планы, – покачала головой леди Арклоу. - Справишься ли ты с ними, Эли?

- Матушка, растениями занимается тетушка Беренгария. У нее редкий талант. Леди Севард просто чувствует растения. Иной раз мне кажется, что они общаются.

- Удивительно, – поразилась графиня.

- Хорошо бы найти девочек ей в помощь, – подумав, предложил граф. – Пусть перенимают мастерство. Конечно, подойдет не всякая. Подумай об этом, Эли.

- Отличная мысль, папочка, - согласилась та и потянулась за записной книжицей. - Записываю все, боюсь упустить важное в суете. Кстати, мне тут пришла в голову одна мысль...

- Отличная идея, - граф всецело одобрил затею с перьями. – Ты вся в меня, такая же предприимчивая и очень серьезная, не какая-то там куртизанка... – буквально выплюнул лорд Арклоу.

- Кстати о куртизанках, - графиня достала из ридикюля знаменитую жабу и открыла ей пасть, – ты знаешь, почему королева-мать так поддерживает Нэвилов?

- Луиза, - одернул ее супруг.

- Извини, милый, – леди виновато улыбнулась, но по всему было видно, что молчать она не собирается. - Я понимаю, что это тема неприятная. И я ни за что не подняла бы ее, если б не день рождения нашего зятя. Ты же помнишь, что Эли придется ехать в Балеар? Наша девочка должна прибыть в ратленд-холл (резиденция Вэля, если кто забыл) во всеоружии, чтобы разобраться в хитросплетениях тамошней жизни, в ее...

- Грязи, – поморщился отец семейства.

- В ее реалиях, - поправила графиня. - Эли обязательно захотят втянуть в какие-нибудь интриги, ведь ее считают юной деревенской простушкой!

- Ну и очень хорошо, - обрадовалась Елена Павловна. - Прикинусь дурочкой. В моем возрасте и положении, - она положила руку на живот, – это простительно. Так что там с Нэвилами?

- Расскажи ей, Луиза, - озвучил свое решение граф. – Ты права, признаю.

- Спасибо, милый, - поблагодарила женщина. - Так вот, Эли, твоя свекровь имеет давнюю любовную связь с Ричардом Нэвилом - отцом Энн и Маргарет.

- А я-то все гадала, почему она так благоволит Энн, - вырвалось у Εлены Павловны. - А вон оно как. Значит, Изабеллу она выдала замуж за своего среднего сына, на Энн собралась женить младшего, а что ж старшего-то упустила?

- Аларик терпеть не может мать, не верит ни единому ее слову, все делает наперекор. Попробуй она предложить ему невесту... В лучшем случае девушку выдадут замуж за нищего вдовца с тремя детьми.

- А Королева? Я про жену Аларика. Какая она?

- Лиз Вудвилл жадная, завистливая, озлобленная на весь свет и очень нечастная. Какой еще может быть женщина, муж которой гуляет направо и налево?

- Будь с ней осторожна, предостерег отец. - С ними всеми.

- Обязательно, - с легким сердцем пообещала Елена Павловна, подумав про себя, что семейка мужа напоминает змеиное кубло. Удивительно, как Вэль умудрился вырасти среди них и сохранить благородство, прямоту и порядочность. Чудо, не иначе.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

О том, что зима вступила в свои права, Елена Павловна узнала из календаря и страшно удивилась. А как иначе? Зеленая травка, покрытые зеленеющим лесом холмы, напоенный морской солью и йодом теплый ветерок и градусов семнадцать. Выше нуля в смысле. И это зима? Три ха-ха. Ни снега, ни буранов, ни ледяных дождей, а ведь в пересчете на наш календарь сейчас середина декабря. Совсем скоро наступит ненавистный новый год, хотя...

- А вот хрен вам, а не елочку, - мстительно порадовалась Елена Павловна. К ее радости, новый год в Бригии встречали поздней осенью. И он, кстати пришелся по сердцу леди Ласточкиной.

Подготовку к празднованию начинали накануне, отдавали долги, наводили чистоту в домах, готовили угощение, гасили огни и ложились спать. Утром, нарядившись в лучшие одежды, шли в храм, потом посещали кладбища, чтобы пригласить предков на празднование. Собирались в поле. Расстилали скатерти. Доставали угощение. Садились таким порядком: по одну стороне живые, по другую мертвые.

Это было странно... Вспаханное поле, посреди которого сложен исполинский костер. Пока еще он не горит. Рано. Сейчас в Бригии вообще везде погашены огни. Даже маяки закрыли свои пылающие очи. Скатерти, расстеленные на земле, окружают костровище. Льняной белоснежный круг, стена между потомками и предками. Никто из живущих до утра не переступит этой черты. Никто из мертвых не прорвется сквозь нее.

Звучат поминальные речи, люди хвастаются своими достижениями, обсуждают урожай. И так до самых сумерек, до того момента, как солнце начинает клониться к закату. Тогда святые отцы вызывают молодой, чистый самородный огонь и зажгут костры. Они будут пылать всю ночь, освещая поле тризны. Утром живые и мертвые возвратятся в свои дома. Предки истают туманом, потомки, прихватив лампады с живым огнем потопают своими ножками.

Красивый праздник. Древний. Сказочный. Очень атмосферный. Елене Павловне понравилось все. Даже явление призраков. Ей явились сэр Николас с супругой, их друзья по вечности - привидения, обитающие в округе. Висельники, самоубийцы, обманутые девы шли на поклон к владычице Инверари. Робко кланялись, в нескольких словах пересказывали свою историю и просили разрешения остаться на землях герцогства. Елена Павловна не отказывала никому. Она искренне считала, что такое прозябание куда хуже адских мук, и если Всевышний допускает существование призраков, то не ей судить этих людей.

Незадолго до рассвета приходила Элен. Совсем ненадолго, на минуточку. Взглянула ласково на свою заместительницу, порадовалась за нее, поблагодарила за отца, тетушку и братьев, благословила и пропала.

- Самого мягкого тебе облачка, – смахнула слезы Εлена Павловна. - Чтоб парило оно на синем небушке под ясным солнышком. Царствие тебе небесное, светлая девочка...

Хорошее рождение года, правильное. Леди Ласточкиной понравилось, а вот предстоящее рождение супруга дорогого не радовало. Так не хотелось ехать в Балеар, что зубы ныли. Понимание, что по собственной воле предстоит сунуться в клетку с хищниками, напрягало. Но, увы и ах, деваться некуда. Пропустить празднование не представлялось возможным.

- Надо ехать, – убедившись, что уважительную причину для отсутствия не найти, Елена Павловна хмуро смотрела в окно.

- Еще как надо, – Беренгария уплетала крохотные печенюшки, пила травяной чай, к которому пристрастилась, и следила за невесткой. - Взбаламутим балеарское болото, покажем себя, посмотрим на других...

- И домой, - договорила за сестру Доротея.

- Сначала поразим местное общество новинками.

- Но потом сразу же домой, - настаивала леди Рэдклиф (это у Доротеи фамилие такое, если кто забыл).

- Непременно, - согласилась Беренгария. – Больше недели мы в Ратленд-холле задерживаться не будем. Дела не позволят. Суди сама, в теплице взошли томаты и перец. Совсем скоро они потребуют пикировки. Такой тонкий процесс я не могу доверить садовникам. За ними нужен пригляд.

- Томаты, скажешь тоже. Вот девочки - совсем другое дело. Как они без меня?

- Не сравнивай, – отмахнулась Беренгария. – Девочки отдохнут от занятий, погуляют на свежем воздухе. И потом, с ними остаются леди Грей и воспитательницы.

- Но я... – душераздирающе вздохнула Доротея.

- Ты нужна Элен, также как и я, впрочем. Или я ошибаюсь, милая? - она требовательно посмотрела на Елену Павловну.

- Очень нужны, - уверила та. - Можно спросить?

- Мы все во внимании, милая.

- Как вы думаете, может кроме придворных дам, учителя и охраны стоит взять с собой повариху?

Сестры переглянулись... и ответили согласием.

- Принимая во внимание сладкий подарок, присутствие поварихи просто необходимо. К тому же это очень удобно, – оживилась Доротея, оказавшаяся жуткой сладкоежкой.

- К тому же это подчеркивает твой статус, – Беренгария заглянула в опустевшую вазочку из-под печенья, огорченно вздохнула и отодвинула ее. - Твой комфорт, Элен - самое важное для всех нас.

Елена Павловна кивнула благодарно. Глупых мыслей по поводу того, что ее берегут только из-за беременности, не было. Она и в молодости себя инкубатором не считала, а уж сейчас и подавно.

- Тогда пойду предупрежу Айрин (повариху) пусть собирается. Заодно перехвачу чего-нибудь вкусненького.

- Правильно, - умилились тетушки. - Хороший аппетит - показатель отменного здоровья.

***

До отъезда осталось неделя, когда вернулся Вэль. Свалился словно снег на голову. Εлена Павловна чуть не расплакалась от радости при виде усталого, осунувшегося, но счастливого синеглазого мутанта. С трудом сдержавшись, она велела готовить купальню.

- Соскучился, - прижав жену к себе, признался Вэль. – Думал сойду с ума за два месяца без тебя. Послал всех переговорщиков и к тебе... Пусть cами Рику докладывают.

- Переговоры не удались? - дернулась Елена Павловна.

- Как раз наоборот. Все сделано в соответствии с королевским желанием.

- Значит, войны не будет? - приободрилась она.

- Не угадала, - перестал улыбаться Вэль. - Войне быть. Мы выступаем на стороне герцога Морийского.

- Но зачем? Не лучше ли...

- Не забивай себе голову всякими глупостями, прервал встревоженную супругу герцог. – Политика и война - не женские занятия. Чтобы подсластить пилюлю он подкрепил слова нежным поцелуем.

"Плохо ты знаешь женщин, мой благородный рыцарь, " - думала та, позволяя страсти закружить голову. Елена Павловна не стала спорить. Зачем? Ее влияние при дворе было ничтожным. Даже на Вэля... Интересно, прислушался бы он к советам молодой жены? Скорее всего герцог и договорить ей бы не дал. Неважно...

Зато усилия Εлены Павловны в области магии принесли некоторые плоды. Вполне себе весомые. Взять хоть самоочищающиеся бинты и корпию (растеребленная ветошь, нащипанные из старой льняной ткани нитки, употреблявшиеся как перевязочный материал). Эту задумку удалось довести до ума. Перевязочный материал упаковывали в вощеную бумагу, крест на крест обвязывали красной нитью и опечатывали во имя Всевышнего.

Священный монастырский сургуч служил гарантией качества и вызывал доверие у честных бригийцев. А красная нить? На нее внимания не обращали, а зря. Именно она была заряжена заклинаниями. Порвал нить, активировали заложенные чары. То же самое касалось и лекарственных порошков. Благодаря подобной же упаковке срок их годности увеличивался в разы.

Вовсю шла работа над стеклянными и керамическими флаконами для алхимических декоктов и отваров. Предполагалось, что зачарованные красные нити смогут не только сделать тару неразбиваемой, но и сохранят декокты в надлежащем состоянии, включая температурные режим. То есть залили в баклагу горячее, открыли - отвар не остыл. Этакие волшебные термосы.

Долгое время работа над ними не ладилась, пока Елене Павловне не пришло в голову оплетать флаконы нитями словно амфоры или винные бутылки. Тогда дело сдвинулось с места. Оплетка оказывала воздействие на тару, а красная нить со святой звездой на содержимое. Правда, работы добавилось. Поэтому решили изготавливать сосуды разных объемов. Ходовые зелья наливать в емкости литров по пять, редкие в стограммовые мерзавчики, а совсем уникальные в крохотные флакончики.

По той же схеме действовали со стерилизаторами хирургических инструментов. Пока ограничились только этими направлениями. решили не распыляться. И без того целительской братии пришлось несладко. Нагрузка на святых отцов возросла кратно. Впрочем, они не жаловались, работали не за страх, а за совесть. Хоть и вздыхали украдкой да мечтали о том времени, когда подрастут помощники: приютские девочки и мальчики из школы целителей, которую открыли-таки при Илингтонском аббатстве.

В недавно построенных теплицах пангейские овощи радовали дружным цветением и первыми завязями. Огурцы, помидоры, перец, кабачки, тыквы... Елена Павловна держала руку на пульсе. Леди то и дело ненавязчиво подсказывала садовникам, облекая советы в предположения. К примеру, предложила посеять горький с сладкий перец в разных теплицах. С пасынкованием помидоров и баклажан тоже пришлось хитрить. Елене Павловне пришлось привлекать внимание тетушки Беренгиарии к боковым отросткам, растущим из листовых пазух, и предлагать удалить их с нескольких растений в качестве эксперимента. Деликатненько этак...

А вообще было жутко интересно, времени на все не хватало. Покидать Инверари не хотелось. Если бы еще ради дела или хотя бы для удовольствия. Так ведь нет! Исключительно из соображений вежливости и обязательств перед семьей. А эта самая семья, между прочим, "опальную" невестку дружно игнорирует. Единственное, что поддерживало в Елене Павловне решимость - возможность подзаработать на ограненных "вареных" камнях, плавленом янтаре и металлических перьях.

Мастер-ювелир вдвое расширил свою мастерскую, чтобы воплотить в жизнь идеи прекрасной герцогини. Писчие принадлежности, вышедшие из-под его рук, были настоящими произведениями искусства. Сэр Кларенс не стал ограничивать полет фантазии и развернулся вовсю. Перья (их пишущую часть) он изготавливал не только из стали, но и из низкопробного золота. Перодержатели были золотыми или серебряными, щедро украшенными чеканкой или эмалями. ручку из благородных пород дерева венчало драгоценное перо.

Одно из самых роскошных своих творений он преподнес в подарок Елене Павловне. Золотое, с нежными эмалевыми ласточками, увенчанное лебединым пером оно было прекрасно.

- Великолепно, – восхищенно выдохнула она, принимая дар. – Вы настоящий гений, - в который раз повторила, вознося гордого собой мастера на седьмое небо.

- Мои умения ничего не стоят без ваших идей и связей графа Дроммора, - низко поклонился ювелир. - Перья произвели настоящий фурор. Считается хорошим тоном иметь их. Особенным шиком пользуются наборы для письма из оникса и малахита. И чтоб обязательно хрустальная чернильница. Не желаете заказать в подарок кому-нибудь, ваша светлость?

- Благодарю, сэр Кларенс, но нет, - отказалась Елена Павловна. - Я по-прежнему не хочу иметь никакого отношения к ювелирным шедеврам. Вообще, чем реже будет упоминаться мое имя, тем лучше.

- Похвальная скромность, - понимающе кивнул ювелир. Он придерживался точно такой же политики, предпочитая обделывать большинство делишек, оставаясь в тени.

- Вот именно, - леди еще раз пробежала пальцами по эмалевым миниатюрам, украшающим подарок, и отложила перо, давая понять, что беседа закончена.

Она не лукавила с ювелиром, не набивала себе цену. Зачем? Популярность при дворе нужна была Елене Павловне как рыбке зонтик. Опальная герцогиня, наоборот, всячески старалась ее избежать. Мирная жизнь в окружении приятных людей по-прежнему привлекала ее больше, чем суетливое существование при дворе. К тому же скоро на свет появятся ее дети. Как-никак близился третий триместр беременности. Может быть, кто-то скажет, что до родов еще три с половиной месяца, и это очень много.

Елена Павловна знала, что это не так. Время пролетит, не заметишь. А дел впереди, ох, как много.

- Ничего, мы со всем справимся, и все успеем, – пообещала малышам леди Ласточкина, положив руку на округлившийся живот. - Какой у нас с вами срок? Двадцать шестая неделя? – спросила она и почувствовала ответ - кто-то из деток энергично брыкнулся. – Солнышки мои, – в который уже раз обрадовалась она.

Удивительно, но эта беременность у Елены Павловны протекала точь-в-точь, как и первая. Та, в которую она вынашивала Петеньку и Павлика. Точно так же не было ни токсикоза, ни изменения пищевых пристрастий, ни нервных припадков. Даже шевелиться малыши начали на том же сроке. Дождались восемнадцатой недели и подали маме знак. Дай-то бог, и родятся так же легко.

Надо только доработать рецепт масла от растяжек. Не хотелось, чтобы они обезобразили тело герцогини. Вот, кстати, еще одна причина не ехать в Балеар и не тратить драгоценное время на всякую ерунду.

***

Приезд Вэля оказался очень кстати. Как не хорохорилась герцогиня, сколько не убеждала себя и окружающих, что она бодра, весела и спокойна, это было не так. Ее беременной светлости ужасно не хватало мужа, его тепла, поддержки, да и ласки хотелось, что уж скрывать. Организм требовал. И больше ждать он не собирался.

Поэтому стоило Вэлю отправиться в купальню, как Εлена Павловна кликнула Вилму и Иви.

- Девочки, вы мне нужны, – заговорила она. - Помогите переодеться и принесите чего-нибудь вкусненького.

- Пирожных? - почтительно уточнила Иви.

- Мяса и много, - уточнила Елена Павловна. - И к мясу чего-нибудь.

- Будет сделано, ледюшка, - горничную словно ветром сдуло.

- Прекрасно, - азартно потерла ладошки леди. - Теперь твоя очередь, Вилма, – повернувшись к камеристке спиной, она позволила распустить шнуровку на платье.

- Какой наряд предпочитает ваша светлость в это время суток? - светски осведомилась девушка.

- Шелковую нижнюю сорочку, ту с отделкой из скандийского кружева и распашной халат с мехом, - последовал быстрый ответ.

- Леди готовится ко сну? - забеспокоилась камеристка. - Или вы себя плохо чувствуете? Позвать целителя?

- Γотовлюсь, но не ко сну, – засмеялась Елена Павловна. - Надеюсь, что сегодня я совсем не усну. Да не красней ты, Вилма. Вот выдадим тебя замуж, поймешь меня.

- Вы так добры, леди Элен, – опустила глаза девушка.

- Что такое? - повернулась к ней герцогиня. – Неужели ты уже нашла кого-нибудь по душе?

- Нет.

- Может, кто-то успел разбить твое сердце? - допытывалась Елена Павловна.

- Тоже нет.

- Тогда в чем дело?

- Ваша светлость забыли, что я бесприданница.

- Пфффф, и только-то, - фыркнула Εлена Павловна. Сегодня она была готова осчастливить весь мир. – Я поговорю с тетушками о тебе. Они подыщут самую лучшую партию, брачную само собой. Но, если твое сердце несвободно...

- Свободно, ваша светлость, - едва слышно ответила Вилма.

- Замечательно, - одобрила Елена Павловна. – Тогда займемся устройством твоей судьбы без проволочек. И не благодари меня, не надо, – отмахнулась она от повеселевшей девушки. - А вот и Иви, - воскликнула, увидав нагруженную тяжелым подносом горничную. - Проводите-ка меня в купальню, девушки и будьте свободны. До завтра вы мне не понадобитесь.

Леди выбросила из головы матримониальные да и все остальные планы и проблемы. Ее ждал голодный муж. Голодный во всех отношениях.

***

- Не хочу уезжать, - шепнул наутро Вэль.

- Оставайся, - щедро предложила Елена Павловна.

- Не могу, - пожаловался он. - Ты же знаешь.

- Ничего я не знаю, - открестилась леди, поглубже зарываясь в подушки. – И знать не желаю, – добавила мысленно.

- Хоть проводи меня, – не унимался Арвэль.

- Не получится, я отпустила камеристку. Она придет перед заутреней, сейчас еще слишком рано, – зевнула Елена Павловна. - Так что отправляйся один, супруг мой. Не мешай нам с детьми досыпать.

- Жестокая женщина, - обиделся он, покидая теплую постель, в которой нежилась желанная женщина.

- На том стоим, - закуклилась в одеяло она, позволяя дреме завладеть собой.

- Я буду ждать тебя в Балеаре через три дня, не опаздывай, - напоследок напомнил Вэль, но ответа не дождался. Жена спала. Завернулась в одеяло, одну подушку подложила под спину, вторую обняла и улыбалась. – Моя Элен, – прошептал герцог. Не просыпаясь, она нахмурилась, словно собралась спорить. – Моя, - повторил он и заставил-таки себя покинуть спальню.

***

Прощаясь с мужем, Εлена Павловна если и лукавила, то самую капельку. Она и правда привыкла его провожать. Уже не плакала при расставании. Что поделаешь, такова се-ля-ви. Даже с присутствием в жизни Вэля любовницы смирилась и была готова с ней познакомиться. Хотя, нет. Все это красивое вранье. Бесила леди Ласточкину Энн Нэвил одним фактом своего существования. И видеться с фавориткой она не желала. С дрянью такой, воровкой бесстыжаей.

Впрочем, вины с мужа Елена Павловна тоже не снимала, да и с себя. Могла бы соблюдать оговоренные условия и держать Арвэля подальше от себя. Так нет же, разлакомилась, влюбилась, впустила мутанта в постель и в сердце. А раз так, придется терпеть прилагающуюся к нему бабу. Увы, но реальность такова. Сама дура виновата.

- Как ты собираешься вести себя с леди Энн? – напрямик спросила тетка Доротея накануне отъезда.

- Вежливо, но холодно. Неcмотря на некоторую общность, подругой я ее не считаю и свое общество навязывать не собираюсь, – не удержалась и сцедила немного яда Елена Павловна.

- Отличная стратегия, – по достоинству оценила слова герцогини Беренгария. - Не забудь, что у вашей общности день рождения, не превращай Ратленд-холл в руины.

- Тем более, что с этим отлично справляется твоя заместительница, - усмехнулась Доротея. - Одна птичка принесла мне на хвостике, что леди Нэвилл тоже не в восторге от твоего приезда. Она даже надумала начать ремонт в господских покоях, никак не может успокоиться, что для нее двери в комнаты герцогини так и не открылись.

- Скандал, который учинила дурочка Энн, с трудом удалось погасить. Если бы не наша венценосная сестра уже сегодня у Вэля не стало бы фаворитки, - словно сытая кошка прижмурилась Беренгария. - Это очень плохо для тебя, милая, понимаешь?

- Думаете, Нэвилы всем скопом навалятся на меня? – задала риторический вопрос Елена Павловна.

- Физически тебе ничего не угрожает, но настроение испортят. Попытаются во всяком случае.

- Не волнуйся, - воинственно вздернула подбородок Доротея. – Мы поддержим тебя.

- Это будет тем более приятно, что никто ничего сделать нам не сможет, – Беренгария выглядела как налакавшаяся ворованных сливок кошка. - Мы и так ссыльные, опальные...

- Ага, - понимающе хмыкнула Елена Павловна, которой только что прямым текстом сказали, что в Инверари тетушек отправили из-за конфликта с Нэвилами. Это хорошо, а значит... - Могу я как-то укрепить ваши позиции? – она выжидающе посмотрела на женщин.

- Ты можешь назначить нас на какие-нибудь должности, но это будет открытым объявлением войны.

- Не думаю, - пожала плечами Елена Павловна. - То есть я, конечно, доверяю вашим суждениям, но...

- Но? - переспросила Беренгария.

- Не знаю, как сказать. Решайте сами. Я в подковерных играх не сильна. Хотите, играйте роли двойных шпионов, хотите перейдите на сторону опальной жены в открытую. Второе безопаснее.

- Ты так считаешь, почему? - заинтересовалась Доротея, которой суждения юной герцогини были близки.

- Я предпочитаю честно обделывать свои дела. Может, и позволяю себе скрыться под святой сенью или за спиной отца, но не лгу. Просто не выставляю сделанное напоказ... И вообще, - рубанула правду-матку Елена Павловна, - история учит, что все рано или поздно выходит наружу. И чаще всего из-за того, что интриганы путаются в своей лжи.

- Очень мудро, - признала Беренгария. - Что ж будь, по-твоему, детка. Как думаешь, подойдет мне должность заведующей канцелярией ее светлости герцогини Балеарской?

- А мне бы подошло место статс-дамы, иными словами - старшей над воспитательницами твоих деток, – скромно, но достойно промолвила Доротея.

Елена Павловна посмотрела на довольных, все давно решивших для себя тетушек и обрадованно кивнула. Слов не было, сдавило горло, на глаза навернулись слезы.

- Спасибо, – кое-как вымолвила она, но так много вложила в это слово, что иных не потребовалось.

***

Елене Павловне не спалось. Обычное в общем-то дело, особенно если надо вставать спозаранку. Но неприятное. А тут еще и мысли об отъезде, о Нэвилах, чтоб им повылазило, о венценосной свекрови, что ж она никак не уймется, о...

- Я тоже, помнится, плохо спала перед поездками, – послышалось негромкое, и из стены величественная словно фрегат его величества выплыла роковая графиня. - Вы ведь собираетесь покинуть Инверари, дорогая?

- Доброй ночи, леди Матильда, - обрадовалась Елена Павловна. – Вы совершенно правы, завтра спозаранку я еду в Ратленд-холл. У его светлости день рождения. Ожидается грандиозное празднество.

- Да? А почему же вы так печальны, леди Элен? Неужели захолустная тоска Инверари вам милее столицы герцогства.

- Увы, но да.

- Бывает, - покачала призрачным энненом графиня. – И все же я не понимаю, ваш муж - такой приятный мужчина, любит вас... Не спорьте, мне виднее, - остановила она вскинувшуюся Елену Павловну. – Почему вы живете порознь? Поверьте моему печальному опыту, за мужчинами нужен глаз да глаз. Даже самые лучшие из них без присмотра начинают посматривать налево. Ваш супруг...

- Боюсь, что ваши рекомендации запоздали, леди Матильда, – чуть суше чем хотела, ответила герцогиня. - В Балеаре с самого начала другая хозяйка.

- И вы терпите такое положение вещей?! - милая дама моментально превратилась в разъяренную фурию.

- А что я могу сделать? - задала резонный вопрос Елена Павловна. - У меня дети.

- Да, - выцвело привидение. Дети... Как я могла об этом забыть?.. Но надо же что-то делать?

- Что? – мрачно посмотрела на нее будущая мать.

- И вы еще спрашиваете? - расхохоталась леди Матильда. - Мерзавку, узурпировавшую ваше место нужно изничтожить!

- Меня придадут суду, – меланхолично ответствовала Елена Павловна.

- Верно. Тогда!.. Нет, это не годится... Это тоже... – словно огромная призрачная моль металась по спальне грозная графиня. - Придумала! Я! Я помогу вам! Напугаю мерзавку до смерти, опыт в делах подобного рода у меня имеется поверьте.

- Спасибо, – растерялась от такой экспрессии Елена Павловна. – Но давайте, не будем ее убивать.

- Вам ее жалко?

- Да гори она огнем, - от души призналась герцогиня. – Только зачем вам брать на душу лишние прегрешения?

- Со своей душой я уж как-нибудь сама разберусь, - насупилась призрачная ревнительница морали.

- Простите, - извинилась Елена Павловна. - Мне, конечно же, хочется напугать мерзавку до мокрых подштанников, – призналась она. - Но...

- Но?

- Энн Нэвил, так зовут фаворитку герцога Балеарского, - как можно беспечнее начала леди Ласточкина, - происходит из могущественного рода. Стоит ее тронуть, как найдутся защитники среди магов, а я не хочу, чтобы вы пострадали.

- Но надо же что-то делать? – растерялась графиня. - Нельзя же спускать мерзавке с рук?..

- За ней и ее ближайшим окружением хорошо бы проследить, - не особо надеясь на успех, предложила Елена Павловна. – Это так помогло бы мне.

- Отличная идея, - одобрила леди Матильда. - Но и припугнуть мерзавку надо. И не только ее.

- Только не рискуйте, - взмолилась Εлена Павловна.

- Εсли уж я так дорога тебе, то не буду, ограничусь наблюдением, – расчувствовалась и перешла на "ты" инфернальная мстительница. - А вот один мой знакомец с удовольствием порезвится в Ратленд-холле.

- А его смогут связать с вами или со мной?

- Нет.

- Кто же это?

- Имя своего помощника я пока оставлю в секрете. Скажу одно - этот легендарное привидение. И закончим это разговор, лучше поведай, что за сахарные цветы вы с кухаркой лепили давеча на кухне.

- Подарок мужу, вернее его съедобная чаcть, – поняв, что ответа от леди Матильды не добиться, Εлена Павловна стала рассказывать о сахарном сервизе, вернее не сахарном, а леденцовом.

Вышел он расчудесным, хоть и немного разномастным на строгий вкус леди Ласточкиной. Она-то поначалу хотела, чтобы все блюда, кувшины, бокалы и прочие тарелки c соусниками были одного цвета, но посоветовалась с Айрин (обратно напоминаю, что это повариха) и передумала. Решила, пусть будет пестренько, зато вкусненько. Рубиновые фужеры со вкусами малины, клубники и вишни так и просились в руки. Окрашенные жженым сахаром, благоухающие заморской ванилью и цитрусами графины вызывали гордость создательниц. Столовые приборы отдавали в зелень и пахли мятой. Дополняли сервиз скромные имбирные соусники и молочно-белые салатники. Но апофеозом стал роскошный карамельный букет из двенадцати роз. Разноцветных и с разными вкусами, само собой.

Ох, и намучились же герцогиня с поварихой, но расчудесное чудо все же сотворили.

- Теперь главное довезти всю эту сладость в целости и сохранности до Балеара, – Елена Павловна закончила рассказ и потянулась за водичкой. Горло пересохло.

- Чудесная задумка, - обрадовалась леди Матильда. - Уверена, что она войдет в моду. Что ж, до завтра, дорогая. Увидимся в Балеаре.

- До завтра, - попрощалась Елена Павловна. На душе у нее стало спокойнее. Ведь поддержка призраков дорогого стоила. Успокоившись, она уснула и даже умудрилась увидеть прекрасный сон. Жаль, что он забылся поутру. Да и ладно. Настроение ее светлости такая малость испортить не смогла, а вот окровавленное тело, выпавшее из портала под ноги жеребцу Дункана О"Брайена (муж Иви) с этим легко справилось.

***

Кортеж герцогини, состоящий из портшеза, пяти карет, трех возков, двух повозок и отряда охраны остановился неподалеку от портальной площадки. Балеар, в который и направлялась процессия, расположен гораздо севернее Инверари, поэтому решено было утеплиться заранее. Дабы из портала выйти одетыми по погоде. В окрестностях Инверари цвели сады, дружно зеленели поля, засеянные гречихой, радовали глаз делянки с кукурузой и подсолнечником. Через пару недель предстояло окучить в первый раз картошку. Лето ненадолго покидало эти места, Балеар же лишен подобной роскоши. Там было намного прохладнее.

- Нынче с утра в окрестностях Ратленд-холла туман страшенный, - докладывала Иви, помогая своей леди облачиться в подбитый мехом плащ. - Дункан специально посылал двух пажей, чтоб разведали. Так они иззябли все.

- Дункан - молодец, – рассеянно похвалила Εлена Павловна верную горничную. - Повезло тебе с ним.

- С вами мне повезло, миледюшка, - покачала головой Иви. – Ни в жизнь... Никогда, – поправилась она, – не устану Всевышнего молить за ваше здоровье.

- Спасибо... – вопреки обыкновению благодетельница не смутилась. Внимание женщины было приковано к порталу. – Тебе не кажется, что что-то не так? Γул какой-то, искры...

- Я сейчас узнаю, леди Элен, - пообещала умненькая горничная.

- Осторожнее, - посоветовала Елена Павловна, не сводя глаз с портальной арки.

Любопытство одолело не только герцогиню, тетушки тоже отправили своих горничных на разведку. Не успели девушки отойти, как тревожный низкий гул перешел в грохот, пугая людей и животных. Обезумевшие лошади встали на дыбы, и только железная воля наездников не позволила им ринуться прочь. Радужная пленка портального перехода вспучилась, лопнула словно мыльный пузырь. По глазам ударила вспышка света, и наступила тишина. Тихий, исполненный боли стон в этой неестественной тишине расслышали все.

- В чем дело? – проморгавшись, потребовала ответа Елена Павловна.

- Не могу знать, - по-военному четко доложил Дункан, которому доверили командование охраной герцогини. - Здесь какая-то женщина. Боюсь, что она нездорова...

- Ничего не понимаю, – леди Ласточкина вытянула шею в тщетных попытках рассмотреть получше. - Ты можешь толком объяснить, что происходит?

Подходить ближе она не собиралась и дамам своим не позволила. Пусть с непонятками разбираются те, кому положено - охрана и целитель Оуэн.

- Из портала выкинуло какую-то особу прямо под ноги Дунканову жеребцу, после чего он сломался, - затараторила Иви, стоило ей подойти к госпоже.

- Жеребец? - нервно уточнила Елена Павловна.

- Зачем жеребец? - натурально удивилась горничная. - Портал. Исторг из себя леди с погас. Дункан считает, что это неспроста. Поэтому самым лучшим будет немедленно вернуться в Инверари.

- Думаешь?

- Уверена, - решительно кивнула Иви. – Если с вами что случится, мы с мужем себе не простим. К тому же, - зашептала горничная, - судя по тому, что я видела, с той леди случилась беда. Ну вы меня понимаете, - она сделала большие глаза.

- Не понимаю, – покачала головой Елена Павловна.

- У нее юбки в крови...

- Ох...

- То-то и оно. Вот я и думаю, что в замок нам надо поскорее, чай не только за себя отвечаем, но и за деток.

- Разумно, – подумав, одобрила герцогиня. - Вэлю пошлю письмо, а лорд Макдональд тем временем разберется с поломкой портала и расследованием случившегося. Кто-то же надругался над несчастной. Да, так будет разумнее всего, – решила она. – Предупреди Дункана, Иви. Пусть командует отход. Мы возвращаемся.

- Мудрое решение, - одобрили обладающие прекрасным слухом тетушки.

Придворные дамы согласно кивали, всецело поддерживая герцогиню. Им тоже как можно скорее хотелось оказаться под защитой надежных стен Инверари. Чистое поле, весна и солнечная погода перестали радовать леди. Однако же им пришлось задержаться.

- Ваша светлость, - хмурый как туча Дункан склонился перед Еленой Павловной, - ваша помощь требуется целителю Оуэну. Он просит вас подойти. Сразу скажу - я против.

- Находишь это опасным?

- Скорее неразумным. Святому отцу не хватает сил для исцеления пострадавшей. Мне думается, что сейчас достаточно было бы оказать ей первую помощь, а долечивать уже в замке, но лекарь...

- Думаю, ему виднее, – мягко попеняла леди. – Если непосредственной опасности нет... Ее ведь нет?

- Все спокойно, ваша светлость, и все же...

- Тогда рискнем.

***

Делиться энергией Εлена Павловна умела. Собственно, в этом не было ничего сложного. Главное, не отдать слишком много. Для доноров новичков, таких как она, это представляло некоторую сложность. Впрочем, целитель Оуэн проследит за тем, чтобы ученица не навредила себе и тем более детям, перекормив реципиента.

- Я все сделаю сам, дочь моя, - подтвердил догадки Елена Павловны монах. - От вас требуются лишь сила и желание помочь. Вливая энергию, не увлекайтесь, а то зная я вас.

- Да, учитель.

- И прошу вас, воздержитесь от сочувствия, – шепотом взмолился лекарь. - Я пока не сказал несчастной, что она лишилась ребенка. Сами понимаете, не время и не место.

- Ох...

- Не смейте плакать, – сунул ученице скляницу с валерьянкой святой отец. - Вы должны быть спокойны и безмятежны. Вспомните медитации и возьмите себя в руки.

- Буду спокойна как снулая рыбина, - скривилась от гадостной микстуры Елена Павловна.

- Вот и прекрасно, - целитель мягко улыбнулся своей любимой ученице. – Приступаем, и да поможет нам Всевышний.

Елена Павловна осенила лоб знаком святой звезды и сосредоточилась. Лечение началось. Как она и ожидала, вся нагрузка легла на плечи отца Оуэна. Леди оставалось только следить за лекарскими манипуляциями. Кое-какие приемы показались Εлене Павловне знакомыми, но повторить она не взялась бы. Уровень знаний и умений не тот.

Работа монаха завораживала. Лекарь словно трудолюбивый паук укутывал пострадавшую даму в целительный кокон. Он чаровал так быстро, что спустя несколько минут несчастная напоминала завернутую в переливающиеся бинты египетскую мумию. В энергетическом смысле, понятное дело.

- Достаточно, дочь моя, - наконец, устало промолвил лекарь. - Мы сделали все, что могли. Остается ждать и уповать на милость Всевышнего.

- Все так серьезно? - голос Беренгарии показался целителям гласом небесным.

- Ох, – дернулась Елена Павловна. - Больше не подкрадывайтесь так, тетушка, если не хотите принимать преждевременные роды.

- Кхм, да, - откашлялся солидарный с ученицей лекарь. - Пугать беременных чревато.

- Учту, - приняла к сведению Беренгария. - Но у меня была уважительная причина. Дело в том, что пострадавшая...

Учитель и ученица требовательно посмотрели на даму, та собралась было ответить, но ее опередила сестра.

- Вы лечили Изабеллу Нэвил, старшую сестру Энн, жену Джона.

- Это которого Джона? – чувствуя, что земля уходит из-под ног, спросила Елена Павловна. - Брата Вэля?

- Εго самого, - подтвердила Беренгария.

- Среднего, - конкретизировала Доротея.

- Немедленно в Инверари, - только и могла сказать леди Ласточкина. – Сейчас же. Никто из нас не может чувствовать себя в безопасности, пока в Бригии творятся такие дела. Если уж окровавленных герцогинь выбрасывают из телепортов... – она не договорила, да этого и не требовалось. Все и так было предельно ясно.

***

Не прошло и часа, как Инверари перешел на осадное положение. Подъемным мост поднят, ворота наглухо закрыты, на стенах усилены караулы. Гонцы... На это раз их роль предстояло играть почтовым голубям, которые несли письма двум принцам и королю. И что они ответят, только Всевышний ведает.

***

Вэль приехал к утру. Примчался как мог быстро. Ведь из-за поломки портала пришлось добираться кружным путем. Вместе с ним прибыла целая делегация: королева-мать, брат, который муж пострадавшей леди, ее отец, наш отец, придворный маг и многочисленные рыцари. Обо всем этом Елена Павловна узнала из сбивчивого рассказа Иви.

- Угу, – ласточкой слетела с кровати герцогиня. Сон с нее просто рукой сняло. – А что наша гостья?

- Леди Изабелла спит. С ней целитель Оуэн, – вытянулась во фрунт служанка.

Елена Павловна мимоходом отметила, что после замужества Иви все больше стала напоминать ординарца, а не горничную. Прямо-таки чувствовалось влияние мужа военного. "Интересно, чем это таким они занимаются наедине со средневековым милитаристом?" - на секундочку задумалась леди, но тут же выбросила из глупости из головы. Сначала надо свекруху принять на высшем уровне, а уж потом в чужие постели заглядывать.

- Вот что, Иви, – сказала она, - беги к миз Локхарт, пусть она приготовит комнаты для высоких гостей, потом отправляйся на кухню. Предупреди Айрис, что завтрак должен быть традиционным, пусть не выделывается. Не тот повод, чтобы пыль в глаза пускать.

- Будет сделано, миледюшка.

- А ты, Вилма, помоги мне одеться, - Елена Павловна переключилась на камеристку.

- В домашнее? - спросила девушка.

- В новое, - решила леди. - И шапочку с жемчугом и сапфирами подай.

- Будет сделано, – получив инструкции, Вилма развила бурную деятельность, и очень скоро герцогиня была одета в новое бархатное платье насыщенного синего цвета и нежно-голубой парчовый жилет.

Скромность нижнего одеяния искупалась роскошью верхнего. Нежный, золототканый жакет был отделан жемчугом и подпоясан под налитой, аппетитной грудью будущей мамочки, привлекая внимание к аккуратному животику. От драгоценностей Елена Павловна отказалась. Она вообще не носила их в последнее время. Тяжелые серьги оттягивали уши и вызывали мигрень, массивные кольца были тяжелей кандалов для отекавших к вечеру пальчиков, браслеты просто бесили, броши тоже. Но совсем без украшений герцогине нельзя, как говорится, положение обязывает.

В такой непростой ситуации выручили драгоценные пояса и маленькие, отделанные жемчугом, драгоценными камнями и золотыми пайетками шапочки в стиле арт-деко. Они очень шли Елене Павловне. Бисерная или жемчужная бахрома, спускаясь на шею и лоб, подчеркивали хрупкость и аристократичность леди. Изысканная отделка и ценность камней соответствовали статусу Елены Павловны. Дорого-богато, но красиво и удобно.

Единственной загвоздкой стали длинные волосы леди Ласточкиной.

- А заплети-ка мне, Иви, две косы, - Елена Павловна задумчиво крутила в руках драгоценный головной убор, который и надела, стоило горничной закончить с прической.

- Восхитительно, – захлопала в ладоши та.

- Достойно, – одобрила присутствующая тут же Доротея.

- Достойно королевы, - прошептала Беренгария, любуясь юной герцогиней. - Ты станешь законодательницей мод, Эли.

- В самом деле? - на минуту заинтересовалась та. - А, впрочем, неважно. Γлавное, что мне удобно.

- Остальным леди тоже будет удобно, поверь, - усмехнулась тетушка. – Они будут тебе благодарны.

Так шапочки вошли в жизнь. Местные жительницы даже завели обыкновение дарить подобные головные уборы будущим матерям. Стало хорошим тоном иметь в приданном отделанные бисером шапочки в стиле арт-деко. Как говорила Елена Павловна: "Удивительное рядом. "

***

Воистину Инверари ворожил своей хозяйке. Как иначе можно объяснить ее вcтречу с неприятными родственниками мужа? Впрочем, судите сами.

Елена Павловна оказалась на крыльце аккурат в тот момент, когда на плиты главного двора ступили копыта герцогского коня (белого, если кто забыл). Нет, Вэля никто не задерживал, просто за то время пока с ним переговаривались, открывали ворота, поднимали мост, отворяли барбакан (в западноевропейской средневековой архитектуре внешнее сооружение замка или городских укреплений, обычно круглое в плане, для отражения атак на подступах к крепости) леди Ласточкина успела привести себя в порядок и выйти на улицу...

Было еще очень рано. Весеннее небо только начало светлеть на востоке, и во дворе было бы совсем темно если бы не многочисленные факелы. В их мятущемся свете облитая золотом фигурка герцогини казалась кукольно-изящной и какой-то нереальной. Словно бы не земная женщина вышла навстречу гостям, но сам дух древнего полного тайн замка.

Увидев ее, все пораженно замерли. Первым очнулся Вэль. Позабыв о хороших манерах и послав к Сурту в задницу этикет, он кинулся к жене.

- Как ты? - сжав в объятиях супругу, требовательно спросил Арвэль.

- Хвала Всевышнему, - охнула Елена Павловна, не делая попыток вырваться. Вошла в положение перенервничавшего коннетабля. - Все живы и здоровы.

- А моя жена, что с ней? - рядом с Вэлем встал очень похожий на него мужчина.

"Мой красивее, – подумала Елена Павловна. – Этот рыжий какой-то, и морда противная. Чисто лис. " Вслух же она сказала совсем другое:

- Жизнь леди Изабеллы вне опасности. Она спит под присмотром целителя.

- Я бы хотел увидеть ее, - потребовал деверь, пропуская церемонию знакомства. – Сейчас.

- Мы тоже, - обратила на себя внимание богато одетая женщина за пятьдесят, опирающаяся на руку представительного мужчины.

- Вас проводят, - не стала кобениться хозяйка замка, подавая знак Дункану. Он точно болтать зря не станет, да и остальные тоже. В своих людях Елена Павловна была уверена.

Свекровь, а больше некому, недовольно поджала губы коротко кивнула сестрам и тяжело ступая пошла за Дунканом. За ней следовали сын и любовник, который оказался лет на пять, а но и на все семь моложе. Вэль остался с женой и тетушками, чему леди были несказанно рады.

- Не обижайся на них, - попросил Арвэль, испытывая чувство сродни испанскому стыду (стыд за другого человека). Судя по всему, он не ожидал такого поведения от матери и брата. - Они слишком переживают за Изабель.

- Их можно понять, - проявила дипломатичность Εлена Павловна, старательно игнорируя на недовольные гримасы тетушек.

Почтенным леди страсть как хотелось высказаться. Только школа придворной жизни позволила им промолчать. Леди отвыкли от столичной заносчивости, помноженной на хамство и щедро сдобренной подлостью. Елена Павловна их прекрасно понимала. Более того, ей тоже было что сказать. Так и подмывало напомнить разговор в оружейной, ткнуть в глаза пренебрежением и хамством. Слова тогда еще жениха до сих пор не забылись. Они стучали набатом и требовали отмщения. Настанет день, они вырвутся на волю, и никто не спасет бригийского герцога от гнева русской женщины.

"Подать мне коня и горящую избУ!" - хмыкнула Елена Павловна, а вслух:

- C днем рождения, любимый. Прости, что невольно испортила тебе праздник.

- Ох, Эли, я про него и забыл, – неловко улыбнулся Вэль. - Главное, что с тобой и детьми все в порядке.

- Ты забыл, а Элен помнит, – вперед выплыла Доротея. - Она приготовила подарки, достойные короля, – высказавшись, леди заставила племянника наклониться и нежно поцеловала его в лоб. – Мы тоже кое-что при готовили для тебя.

К сестре тотчас присоединилась Беренгария. Ей тоже не терпелось поздравить Вэля. Εлена Павловна слушала радостный щебет тетушек и испытывала горячую благодарность. Если бы не они, пришлось бы в подробностях пересказывать о давешнем ужасе, а не хотелось... А все из-за Изабеллы. Женщина лишилась ребенка. Выброшенная из портала леди истекала кровью. Она была едва жива.

- На последнем издыхании, - признался целитель Оуэн, когда угроза жизни герцогини была уже устранена. - Но не это самое страшное...

- А что? - похолодев, спросила Елена Павловна.

- Ее светлость не просто лишилась ребенка, она больше не сможет иметь детей, - отвел глаза целитель. Каждая профессиональная неудача по-прежнему была для него тяжелым ударом.

- Не казнитесь, вы сделали больше, чем кто-либо другой. Я это своими глазами видела.

- И даже приложила руку.

- Не напоминайте, учитель, - поморщилась Елена Павловна. - Изабель, конечно, жаль, но чувствую, что ее лечение выйдет нам с вами боком.

- Привыкайте, дочь моя, – с грустной улыбкой посоветовал монах. - Целителям часто приходится сталкиваться с людской неблагодарностью. Это обратная сторона нашей профессии.

- Как все непросто, отец мой, - пожаловалась леди Ласточкина.

- Такова жизнь, – философски откликнулся мужчина. - Горя и радости она отмеряет нам поровну.

Спорить Елена Павловна не стала, хотя и придерживалась другой точки зрения на соотношение счастья и горя в отдельно взятой человеческой жизни. Как там пелось-то:

- Сладка ягода в лес поманит,

Щедрой спелостью удивит,

Сладка ягода одурманит,

Горька ягода отрезвит.

Ой, крута судьба, словно горка,

Доняла она, извела.

Сладкой ягоды - только горстка,

Горькой ягоды - два ведра.

Я не ведаю, что со мною,

Для чего она так растет.

Сладка ягода - лишь весною,

Горька ягода - круглый год.

Над бедой моей ты посмейся,

Погляди мне вслед из окна.

Сладку ягоду рвали вместе,

Горьку ягоду - я одна.

Ой, не в час вспомнилась Елене Павловне старая песня, да и не о том счастье в ней пелось. Целомудренный монах о другом толковал. Ему бедному невдомек, какие демоны иной раз воют в душе прилежной ученицы. Как ей хочется изничтожить проклятую разлучницу, фаворитку, мать ее дуру рогатую три раза через коромысло. Ведь гуляет же от нее муж в открытую. Впрочем, не герцогине Балеарской судить. Сама в ссылке прозябает, в то время как любовница...

- Нет, я не буду об этом думать, – до боли сжала кулаки Елена Павловна. - По крайней мере не сейчас, а то таких дров наломаю.

И все же ей было обидно. Оттого-то и не стала она знакомиться с родственницей. И в комнату к ней не зашла. Не забыла, чью сестру пришлось спасать от смерти. Ограничилась тем, что приставила к болящей двух сиделок да попросила учителя приглядывать получше. Чай не простую даму пользует, а герцогиню.

Как бы то ни было, а портить себе и мужу праздник Εлена Павловна не собиралась. Дождавшись, когда тетушки смолкнут чтобы перевести дух, подхватила Вэля за руку и повела к себе - вручать подарки. Что сказать, угодила. И шахматы, и тем более кольцо с крупным сумасшедше-голубым "вареным" топазом произвели на герцога ошеломляющее впечатление.

- Что это? Откуда? – одев перстень, он любовался игрой света на гранях камня, который удерживали орлиные когти. Золотые геральдические орлы раскинули крылья на плечах кольца, на их крыльях сияли мелкие граненые топазы, образуя оперенье.

- Нравится? – только и спросила Елена Павловна. – Угодила?

- Не то слово, - как ребенок радовался Арвэль, то поднося руку к горящей свече, то отстраняя. – Ни у кого такого нет.

- Я искала камень под цвет твоих глаз, - с улыбкой призналась она.

- Элен, ты... Такие подарки, шахматы, в замке чистота, даже дышится легче, чем... – сбивчиво начал герцог. Жаль, не договорил, прервали.

- Ваша светлость, - непонятно к кому из супругов обращаясь, завопила Иви, – там целителя Оуэна казнить хотят!

- Что?! - моментально вскинулась Елена Павловна. За любимого учителя она была готова разорвать на ленточки и королеву-мать, и королеву-бать, и вcех придворных теть Моть.

- Не волнуйся, Элен, я разберусь, - пообещал Вэль, приобняв за плечи взбешенную женщину. - Побудь здесь...

- Я с тобой, - решительно перебила Елена Павловна.

Арвэль посмотрел на свою леди, прикинул что-то и кивнул.

- Идем.

До гостевого крыла Елена Павловна не шла - летела, муж за ней еле поспевал. Навстречу хозяевам замка неcлись отборная брать и крики. Чем ближе подходили Балеарские, тем громче и разборчивее они становились.

- Мой нерожденный сын пал жертвой заговора! - надрывался принц Джон. - Уверен, что этот прикидывающийся агнцем божьим монах приложил к этому руку! Хотел бы знать, по чьему наущению он действовал?!

- Нет ничего проще, милый. Вэль с чистым сердцем выдаст тебе головой этого криворукого целителя, - возмущенный ор прервал воркующий женский голос. Судя по всему, к беседе присоединилась свекровушка-всем выпью кровушку.

Услышав такие речи, муж и жена синхронно затормозили, переглянулись и, не сговариваясь, нырнули в одну из завешенных гобеленами ниш. Не хватало только, чтобы слуги или скандализированные гости застали их за таким неблаговидным занятием как подслушивание.

- И что вы на это скажете, святой отец? – к беседе присоединился папа Нэвил, чтоб ему гаду повылазило.

- Все мы в руках Всевышнего, - кротко ответствовал великан. - Я сделал для спасения жизни леди Элизабет все, что мог. На большее способен только чудотворец. Увы, я не сподобился... Не достоин.

- Палачам расскажешь, - снова взъярился рыжий. – Они разберутся. Выведут все ваше змеиное кубло на свет Всевышнего.

- Говорят, что леди Элен приложила руку к лечению моей дочери, – вкрадчиво поинтересовался гадский папа.

- Ее светлость делилась своими силами с пострадавшей. Лечебные манипуляции производил я, – неохотно ответил отец Оуэн.

- Не верю! Нормальная беременная женщина не стала бы рисковать своими детьми, – не поверил принц.

- У нее столько сил, хоть ведром черпай, не заметит, - огорчилась мамо, чтоб ей икалось козе коронованной.

- А жаль, - тяжело вздохнул Нэвил.

- Почему они так свободно говорят при отце Оуэне? - пользуясь паузой, шепнула Елена Павловна.

- Уверены, что я отдам целителя, - так же тихо ответил помрачневший Вэль.

- А ты отдашь?

- А ты? - невозможно синие глаза заглянули в душу леди Ласточкиной.

- Нет, – у нее не было сомнений.

- Жаль, - огорчился герцог. - Выдай мы Джону монаха, это заткнуло бы все глотки. Но если ты против... – он посмотрел на жену с надеждой.

- Я против, – уверила Εлена Павловна. Отца Оуэна ей было жальче левой бабы. Почему он должен страдать из-за нелепых подозрений деверя?

Вообще, за какие-такие грехи окровавленную родственницу выкинуло под копыта ее коня? Ну то есть не ее, а Дункана, но какая разница. "Гори огнем эти Нэвилы. Сволочи самодовольные. Мрази. Один вред от них, " - думала герцогиня, и стыдно ей не было. Достала до гипофиза окружающая действительность.

- А с другой стороны, – почесал в затылке Арвэль, - почему я должен лишать жену лучшего в Бригии целителя? Он же лучший?

- Допустим, - она ответила, почти не разжимая губ. Боялась расплескать свой гнев.

- Значит, оставляем, - постановил Вэль.

- Спасибо, – кинулась к нему на шею Елена Павловна. С души леди свалился не камень - целый валун. И так легко стало. Так хорошо. – Ты самый замечательный муж на свете.

- Помни об этом, - коротко поцеловав супругу, попросил герцог. - Особенно после того, что сейчас услышишь.

Договорив, он скроил постную мину и покинул нишу. Εлена Павловна глубоко вздохнула, собирая в кулак самообладание, зачем-то подергала висюльки на шапочке и двинулась следом, стараясь держаться в кильватере его светлости.

- Мы уезжаем, - заметив брата, сказал Джон.

- Немедленно, - добавила королева-мать, пряча в складках юбки подозрительно знакомую нефритовую жабку.

Проводив глазами артефакт - глушилку, Елена Павловна зависла. Это что же получается? Жаба сломалась? Или она просто не работает в стенах Инверари? Мало ли какой магический фон в старинной крепости? А может призраки постарались? Кто знает. Как бы там ни было, а вышло удачно.

Получается свекруха, папо Нэвил и рыжий брехали, не опасаясь лишних ушей. А как же целитель Оуэн? Неужели списали заранее? Были настолько уверены в поддержке Вэля, что не стали считаться со смертником? Ужас какой. Это что же выходит: Арвэль сильно подвержен влиянию матери? Не может же он быть простаком. Такие при дворе не выживают. А может Вэль в своем благородстве и прямоте выше заговоров? Балеарский предпочитает действовать в открытую? Вопросы, вопросы, а ответов нет.

"Дело ясное, что дело темное, " - задумчиво моргнула Елена Павловна. Леди настолько погрузилась в свои мысли, что пропустила все разборки, а они, судя по всему, были нешуточными. Вон с какими недовольными физиями стоят папо Невил (надо, кстати, узнать его официальный титул, а то неудобно) и королева-мамо. А рыжий Джон со зверски перекошенной мордой подхватил на руки охнувшую жену и сам, САМ попер ее на выход.

"Как бы не уронил, лестницы у нас крутые, - озаботилась было Елена Павловна, но быстро остыла. - А если и так, не наше дело. " Следом за зятем двинулся Нэвил. Видно, собрался страховать дочуру, мало ли у Джона силы кончатся. Мамо... Εе величество не торопилась. Наградила невестку нечитаемым взглядом, поморщилась, словно унюхала кошачье дерьмо... и протянула унизанную тяжелыми перстнями руку сыну.

- Идем, Вэль. Нам нечего тут делать.

Лилейная рука повисла в воздухе. Арвэль с места не сдвинулся. Хуже того, совершенно бессовестным прижал к себе жену.

- Я жду, - королева-мать не привыкла к такому поведению младшего отпрыска. - Поторопись сынок, тебя ждут в Балеаре.

- Да-да, – согласился Вэль, но с места не сдвинулся. – Мы прибудем в Ратленд-холл сразу после того, как починят портал, – пообещал он.

- Поговорим потом, сынок, – нежно улыбнулась женщина. - Без посторонних, - пустив напоследок парфянскую стрелу (реплика или действие (как правило, враждебные), приберегаемые к моменту ухода) она удалилась. Величественно.

Елена Павловна выдохнула и возблагодарила бога. Свалили родственнички. Попутного ветра им в горбатые спины.

- Спасибо за отца Оуэна, - благодарно посмотрела на мужа.

- Никто кроме короля не смеет приказывать герцогу Балеарскому, - скрипнул зубами Вэль. Беседа с родней далась ему нелегко. - Даже мать. Я сам знаю как должно. Сам отвечаю за своих людей, за свою семью, за тебя.

- Я знаю и принимаю тебя целиком.

- А она? - с болью спросил мужчина.

И что сказать? Добавить, ткнув в мамины косяки, или ну ее на фиг? Он и сам не идиот, видит, каких дров наломала вдовствующая, мать ее, королева.

- В семье всякое бывает, – наступив на горло желанию пройтись по неблагодарным хамам, возомнившим о себе невесть что, миролюбиво сказала Елена Павловна. - И ссорятся люди, и мирятся. Свекрови не довольны невестками, зятья терпеть не могут тещ. Обычное дело. Матери командуют детьми, забывая, что те уже выросли и завели свои семьи...

- И что делать?

- Ничего, просто жить. Леди Лусия - твоя мама. Этого не изменить. Она может не любить меня, но ты... В ее глазах, обращенных на тебя, столько нежности...

- Элен, ты предлагаешь мне простить ей сегодняшнее хамство? Все унижения и оскорбительные домыслы?

- Вэль, ты не в силах вычеркнуть ее из своей жизни, но вот меня можешь защитить от нападок ее величества. Что ты сегодня и сделал собственно. Думаю, в следующий раз она не будет столь категорична.

- Элен...

- Погоди, не перебивай. Раз уж у нас зашел разговор... После сегодняшнего я не хотела бы видеть в Инверари твоего брата и его тестя. Мать - это святое, а они... Пошли они.

- Элен, - Вэль с улыбкой протянул руки жене.

- И ты иди, – помотала головой та. - Проводи маму, а я пока, – Елена Павловна собиралась немного всплакнуть, но признаваться в этом не хотела, - поговорю с учителем. Вот уж кто пострадал ни за что, ни про что.

Арвэль кинул на жену нечитаемый взгляд, подумал, коротко поцеловал ее и ушел. Все молча. Едва он скрылся за углом, леди ласточкой метнулась в комнату, которая была выделена болящей.

- Как вы? – кинулась она к монаху.

Погруженный в молитву мужчина, ответил не сразу. Пришлось даже повторить вопрос.

- Все хорошо, дочь моя, - наконец, откликнулся тот. - А вы как?

- Замечательно, - вторя ему, лихо соврала Елена Павловна, уткнулась в надежную учительскую грудь и зарыдала, выплакивая тревоги и обиды сегодняшнего дня.

Отец Оуэн ни о чем не спрашивал, сам вздыхал тяжело и печально. Стоило ей успокоиться и поднять глаза, как выяснилось, что в комнату набилась чертова куча народу: тетушки с кружевными платочками, Вилма с нюхательными солями. Иви с успокаивающим чаем и экономка c таинственным видом.

- Ох, – растерялась Елена Павловна, увидев дружную компашку.

- Чаечку, - тут же засуетилась Иви.

- Отличная идея, - оживилась Беренгария.

- Лусия с детства была злючкой, - Доротея взмахнула платком как флагом. – Не обращай внимания, Эли.

- И не плачь, оно того не стоит, - Беренгария уже во всю пила чай.

- Помни о детях, им это вредно, - напомнила ответственная Доротея.

- Угу, – устыдилась будущая мать, позволяя камеристке устранить следы слез.

- А уж если плачешь, делай это у мужа на груди. Пусть устыдится.

- Скорее испугается, – смущенно признался целитель Оуэн. – Даже я, несмотря на обширный медицинский и человеческий опыт, побаиваюсь.

- Прелесть какая, – обрадовалась Беренгария. – Так вот, Эли...

- Что-нибудь удалось узнать о поломке порталов? - не желая выслушивать справедливые упреки, схитрила Елена Павловна.

- Как не быть, - отмерла экономка. - Я потому и позволила себе...

- Вы все сделала правильно, миз Локхарт, - одобрила Доротея, остальные дружно закивали.

- Гордон Макдональд говорил моему Аарону, что сломано сразу несколько портальных арок, - зачастила леди. - Работали профессионалы. Я не очень поняла, но это специалистам ясно. Какие-то особые признаки. Неважно. Гордон все повторял, что поломка пустяковая, даже не слишком сильный маг с починкой справится. И главное, – экономка таинственно понизила голос, - такая неисправность никому повредить не может. Сломался портал, человека, буде он находится внутри, выбрасывает в произвольную точку.

- И что?

- И все, – развела руками миз Локхарт. - Никакого вреда здоровью. Только парный портал выходит из строя.

- Получается, что в случившемся с Изабеллой не поломка виновата, – озвучила общую мысль Беренгария. – Так дамы и господа, - в наступившей тишине лязгнул металлом голос леди, - никто из нас ничего не слышал о поломках, порталах и прочих глупостях. Если, конечно, жизнь дорога. Тут интриги такого уровня, что... - леди не договорила, но этого и не требовалось. Ее прекрасно поняли. Быстренько допили чай и поспешили покинуть комнату, с которой связано столько неприятного.

***

К вечеру портал заработал. Его исправность тщательно проверили, прежде чем карета, в которой находились Балеарские, въехала на мощеную диким камнем площадку перед портальной аркой.

- Как ты себя чувствуешь? – спросил Вэль.

- Замечательно, - честно ответила Елена Павловна. В ее крови кипел азарт. Глаза сияли. На губах играла улыбка.

Так радостно было возвращаться в Ратленд-холл не побежденной, попавшей в опалу герцогиней, но окруженной заботой и вниманием женой, матерью будущих наследников и любимой женщиной.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Промозглому, напоенному влагой вечеру не удалось остудить горячие головы балеарцев. Еще в прошлый свой приезд Елена Павловна обратила внимание на активность местных жителей. Вот и в этот раз, откуда-то узнав о прибытии своего господина, люди выстроились вдоль дороги и чествовали герцога. Удивительно, но и на долю герцогини выпадало немало приветствий. И хороша она, и мила, и Всевышним отмечена. Не зря же он благословил прекрасную леди Элен двойней.

- Хорошее предзнаменование! - неслось над толпой.

- Жди теперь семь тучных годов! - обрадованно голосили одни.

- Не семь, а все четырнадцать, детей-то двое, – радовались другие.

- Да здравствуют герцог и герцогиня! Многая лета! Храни вас Всевышний, - слышалось то и дело.

Во дворе Ратленд-холла уже зажгли факелы, да и окна дворца были ярко освещены. Шутка-ли нынче тут гостит сам король с супругой, королева мать почтила своим присутствием древние стены. Леди Энн сбилась с ног, заботясь о гостях, а уж сколько сил она потратила на подготовку свадебного пира. Дункану О"Брайену, занявшему при герцогине Балеарской место то-ли начальника охраны, то-ли главы разведывательной службы докладывали, что фаворитка выписала из Скандии не только модисток с их похабными тряпками, но и менестрелей, исполняющих фривольные песенки. И все это в тайне, дабы сделать приятный сюрприз имениннику. Кроме всего прочего оттуда же был выписан и повар-умелец.

Как следует подумав и посоветовавшись с женой, Дункан не стал передавать эти сведения леди Элен. К чему понапрасну тревожить благодетельницу?

- Без наших подсказок ледюшка не обратит внимания на большинство ухищрений этой фифы, - категорично заявила Иви и даже ножкой притопнула. – Даже если Нэвилша наизнанку вывернется, все-равно лучше леди Элен ничего не сделает. Чем заморских стряпух заказывать да голыми сиськами трясти, лучше бы приказала углы со щелоком промыть, чтоб вони не было.

- Насчет углов согласен, - поддержал супругу Дункан. – А вот на сиськи я бы глянул. Покажешь, душенька?

- Ух, и бесстыдник же ты, - для виду рассердилась юная плутовка, но подумала и сменила гнев на милость. Пусть посмотрит, не жалко.

Иви оказалась совершенно права. Впрочем, по порядку...

***

Встречать именинника высыпали считай все гости. По крайней мере большая их часть. Весь обширный вестибюль Ратленд-холла был забит нарядно одетым народом. Предводительствовал, само собой, его величество. На шаг позади короля стояла супруга, рядом с ней под стать погоде хмурилась королева-мать, а около нее...

Вэль аж с шага сбился и с лица спал, увидев свою фаворитку. Εлене Павловне даже жалко его стало. Совсем чуть-чуть. Крохотную капелюшечку. А с другой, двадцать пятой стороны, сам виноват. Развел фавориток при живой жене, любуйся. Как говорится: "За что боролся, на то и напоролся. "

А посмотреть было на что. Леди Энн - красивая, реально красивая статная, голубоглазая блондинка нарядилась-таки в платье с открытыми плечами и вырезом до аппендицита. По чести сказать, оно ей шло. Елена Павловна оценила. Фасон, стать, грудь, герцогине понравилось все. Особенно выражение лица - адская смесь вызова, неуверенности и желания идти до конца. Одна беда - на фоне остальных дам, платья которых открывали лишь лица и кончики пальцев, дочь графа Уорика (титул папы Нэвила) смотрелась распутной девкой.

Сполна насладившись редкостным зрелищем, Елена Павловна решила, что пора спасать ситуацию и незаметно подергала мужа-полководца за рукав. Тот вздрогнул, но очнулся, вспомнил об обязанностях хозяина энд именинника и шагнул навстречу венценосному журавлю, то есть брату. После чего встреча покатилась как маслу. Короткая прочувствованная речь его величества, нежный поцелуй королевы матери, приглашение к столу.

Заминка вышла только в момент знакомства жены и любовницы. Впрочем, опытные царедворцы легко справились с этой пикантной процедурой. Фаворитка вскинулась было, но под снисходительным взглядом герцогини опустила глаза, и сама опустилась. В реверансе.

- Рада знакомству, - мягко улыбнулась Елена Павловна, – милочка, – не удержалась от малюсенькой колкости.

Больше ничего, одетая как русская боярыня в допетровские времена, герцогиня не сказала. Ограничилась тем, что подняла ручку, на которой блеснуло невиданной красоты кольцо - крупный переливающийся радугой опал, окруженный сверкающими, прекрасно ограненными топазами да поправила роскошное ожерелье (обратно опаловое) на высокой груди. С этой секунды голые Нюшкины сиськи больше не котировались. Вcем позарез понадобилось узнать, откуда у леди Элен такая никем невиданная роскошь.

А уж когда заметили перстень Вэля, про фаворитку и вовcе забыли.

- Арвэль, дорогой, – взяв под руки и именинника, и Елену Павловну, Аларик двинулся в сторону пиршественного зала, - а расскажи-ка своему брату и государю, откуда такая прелесть.

- Подарок жены, - похвастался Вэль и даже рукой перед королевским носом покрутил. Любуйся, мол.

- Интересно, - прищурился Аларик. - А у вас откуда такие редкости, леди Элен?

Елена Павловна несколько раз хлопнула ресницами, изображаю бурную мыслительную деятельность и сдала папу, как и было условлено с родителем заранее.

Граф Дроммор, когда на него упал королевский взгляд, склонился в придворном поклоне, пряча в усах довольную усмешку. Его девочка все сделала как нужно. Ее возвращение в Балеар стало настоящим триумфом. Единственным словом, единственным жестом умничка Элен уничтожила Энн Нэвил. Настоящая Арклоу. Гордость рода и отрада папиного сердца, а камни...

Ограненные самоцветы - дело хорошее, но не главное в жизни. Хотя озолотиться они помогут однозначно. Лорд Арклоу это печенкой чуял. И это еще не стоит забывать про плавленый янтарь и металлические перья. Воистину ангелы небесные распростерли крылья над его семьей, осеняя благодатью Всевышнего!

***

Елена Павловна восторгов отца не разделяла и никакой особой радости от пребывания в Ратленд-холле не испытывала. Больше того, ей тут активно не нравилось. И чем дальше, тем больше. Очень шумно, многолюдно к тому же не очень чисто. Особенно по углам. Не слишком прилежная хозяйка досталась Ратленд-холлу. Зато бюст у нее хороший, можно сказать выдающийся.

"Стоп, – приказала себе Елена Павловна. - Прекращай психовать. Ты заранее знала, что увидишь тут. Улыбнись, на тебя все смотрят. Не смей показывать слабость, заклюют. "

Она постаралась успокоиться и принять участие в застольной беседе. Получалось не слишком хорошо. Нет, внешне леди была безмятежна, но вот внутри... Внутри выли демоны ревности. Сидеть за одним столом с официальной любовницей мужа было неприятно. Да, Энн Нэвил занимает куда менее почетное место чем герцогиня, но она, блин, все равно слишком близко. Запахом ее духов пропитался воздух. Вонь жасминовой эссенции перебивала все остальные ароматы. Ни еда, ни специи, ни собачья моча не могли с ней сравниться. Складывалось впечатление, что леди вылила на себя целый пузырек дорогостоящих благовоний.

"Скорее бы конец, " - мечтала Елена Павловна под песни знаменитых скандийких менестрелей. Она чувствовала первые признаки надвигающейся мигрени и отсчитывала время. Первая перемена блюд. Вторая. Здравицы, здравицы, здравицы... Сладкое. Слава Всевышнему!

- Какая прелесть, - порадовалась, любуясь сахарными лебедями и пирамидами из фруктов. Приглашенный повар и правда оказался мастером своего дела. Во всяком случае сваренные в сладком вине груши удались ему выше всяческих похвал, да и дичь была неплоха. Если бы не удушающая жасминовая вонь...

После десерта дамам дозволялось покинуть пиршество, и герцогиня с облегчением подчинилась существующим порядкам. Она еще раз поздравила именинника, подняла чашу за здоровье его матери, распрощалась с королевской четой и отправилась восвояси. Ах, да... Еще ее светлость в милости своей позволила остальным дамам, буде у них возникнет такое желание, продолжить празднование.

***

Едва оказавшись в своих покоях, Елена Павловна тот час же попала в руки обеспокоенного целителя.

- Что-то вы мне сегодня не нравитесь, дочь моя, – пробасил он.

- Мигрень, будь она неладна, – простонала женщина, опускаясь в кресло и закрывая глаза.

- Сейчас все пройдет, - пообещал отец Оуэн, бережно снимая драгоценную шапочку с головы ученицы. - А знаете, что мне пришло на ум? – чуткие руки целителя легли на виски, вытягивая боль.

- Мммм - слов у настрадавшейся Елены Павловны не было.

- А что если нам превратить ваши очаровательные головные уборы в подобие рыцарского шлема? Да не дергайтесь вы, моя дорогая. Лучше подумайте, - миролюбиво предложил лекарь. – Что есть шлем?

- Часть доспеха, защищающая голову, - вместо госпожи ответила Иви, которая, кажется, начала понимать, куда клонит монах.

- Именно, – обрадовался тот. - Мы, конечно, не станем нахлобучивать на вас стальное ведро, леди Элен, но зачаровать бусины, из которых сплетены шапочки можем. Особенно хорошо это выйдет с гранеными камнями. Представьте себе защитные или лечебные плетения, привязанные к женской побрякушке.

- Прекрасная идея, - одобрила поименованная леди. Головная боль прошла, и она была готова согласиться с чем угодно. Тем более, что предложение было на редкость ценным. - Спасибо, учитель. И за совет, и за исцеление.

- На здоровье, - ответил мужчина. - Осталось проверить ваше общее состояние и выпить успокоительный отвар.

- Что бы я без вас делала? - Елена Павловна беспомощно улыбнулась и позволила Иви и Вилме увлечь себя в гардеробную. Лечебно-профилактические процедуры предполагалось принимать лежа в кровати.

- В целом все в норме, - вынес вердикт целитель, завершая осмотр.

- А в частности?

- Сами знаете, - нахмурился он. - Нервничать вам не стоит, леди. Н-да... Если отвары не помогут, придется сократить время визита.

- Как скажете, учитель, - Εлена Павловна не скрывала радости.

Отец Оуэн на это только тяжело вздохнул да головой покачал. Пожелав любимой ученице доброй ночи, он направился к себе. Епископ ждет весточки. Визит в логово фаворитки - дело опасное. Тут без надзора церкви никуда. Святые отцы присмотрят, чтоб с головы герцогини и волос не упал. А случись что, и вмешаются.

***

Успокоительные настойки целителя Оуэна были способны угомонить быка в охоте, не то что хрупкую леди. Короче, Елене Павловне хватило. Спала она как убитая и проснулась вполне бодрая хоть и не особо радостная.

- Что новенького? - спросила, устроившись перед зеркалом.

- Его светлость изволил ночевать в своих покоях, – начала с главного Иви. - В одиночестве, – словно бы мимоходом добавила плутовка.

- Напрасно леди Нэвил рисковала здоровьем, – хихикнула Вилма, выбирая наряд для госпожи. – В нашем климате с голой грудью нельзя. Зимой холодно, весной сыро, летом...

- Комары, - невинно вставила Иви.

- От укусов комаров бриллиантовая зелень помогает, - леди Скотт была сама невинность. Но как она это сказала... Всем сразу представилась Энн Нэвил, декольте которой было щедро изукрашено зелеными точками.

- Жаль, что коровы не летают, - вздохнула Иви, и дамы с ней мысленно согласились. Коровья лепешка на бюсте соперницы была бы ой как к месту.

Но чего нет, того нет. Зато полно других новостей. К примеру, плавленый янтарь... Всем до зарезу понадобились шахматы или хотя бы декоративные статуэтки из него. Или опалы. Цены на них взлетели за одну ночь. О граненых камнях и говорить нечего. Впрочем, есть еще кое-что интересненькое...

- Леди Элен, помните девушек, которые не захотели оставаться в Инверари?

- Да, а что с ними? - заинтересовалась Елена Павловна.

- Не срослось у них тут, – переглянувшись с Иви, сказала Вилма.

- В твоем голосе слышится злорадство, - понимающе улыбнулась леди Ласточкина.

- Всевышний шельму метит, – камеристка выглядела очень довольной. – Вчера приходили, в ножки кланялись, назад просились, умоляли похлопотать, – фыркнула девушка.

- А ты?

- Я? Я пообещала, что все расскажу вам, миледи. Вот... рассказала... Вы же не возьмете их обратно? – с тревогой спросила Вилма.

- Нет, - покачала головой Елена Павловна. – Но ты сама разберись. Если дела девушек совсем плохи, мы поможем. Но приближать. Увольте...

- Будет сделано, - обрадовалась Вилма.

- Что еще слышно?

- Скандал вчера случился, аккурат после вашего отбытия с пира, - судя по тому, как заблестели глаза Иви, случилось что-то из ряда вон выходящее. - Леди Элен, помните, вам вчера представляли даэронского посланника? (Даэрон - материковое королевство, расположенное южнее Скандии. Имеет очень сильный флот и обширные колонии в Пангее)

- Как же, как же, помню, – рассеянно откликнулась Елена Павловна, перебирая предложенные Вилмой украшения. - Такой надутый дядечка. Весь в черном.

Необходимость ежедневного их ношения была еще одной причиной для недовольства. Поймите правильно, как и любая нормальная женщина леди Ласточкина любила драгоценности, но количество украшений для ежедневного ношения, положенных ей по должности, превышало все пределы разумного. Герцогиня должна блистать и переливаться словно новогодняя елочка. Вот и сегодня кроме шапочки, сплетенной из золотистого бисера и аметистов ей следовало выбрать серьги, не менее трех перстней, браслеты или зарукавья, ожерелье или сотуар (длинные бусы из золота с жемчугом, бриллиантами или другими цветными камнями, часто с кисточкой или брошью на конце. Большой популярностью пользовались сотуары из мелкого жемчуга). В Инверари такого изврата не было, а здесь... Здесь приходилось соответствовать.

- Он самый и есть, - обрадовалась Иви. - Сеньор Бернардо Ортега - не просто посланник. Он приходится дядюшкой тамошнему королю.

- Важная персона, - Елена Павловна остановила свой выбор на темных как южная ночь скандийских аметистах, шелковая глубина которых завораживала. К лиловому бархату нижнего платья и отделанному мехом жилету в пол они подходили идеально.

- Вы будете неотразимы, миледи, - пообещала Вилма. – Затмите всех.

- Оно мне надо? - отмахнулась та. - Главное тепло, удобно, мягенько. В нашем климате самое то. Как только некоторые не боятся схватить воспаление легких, щеголяя в шелковых платьях на босу грудь?

- Таких ни одна холера не берет, - поджала губы леди Скотт.

- Зато их берет, но есть дерет даэронский посланник, - воскликнула Иви. – Ой, – сконфузилась она в перекрестье осуждающих взглядов, – я хотела сказать, что леди Нэвил стала причиной международного скандала из-за слишком фривольного вида. Слушайте же. Сеньор Ортега - мужчина своеобразный и имеющий свое непререкаемое мнение по всем вопросам. Одним словом - военный. Как уж его занесло в дипломатию, одному Сурту известно. Дункан считает, что Бернардо Ортегу направили в Бригию специально. Тамошний король таким образом показывает, что сотрудничать с нами не будет, и спорные вопросы по колониям так и останутся нерешенными.

- Очень похоже.

- Еще бы не похоже. Уже полгода договариваются, а воз и ныне там. Правда, его величество не теряет надежды, таскает даэронца за собой туда-сюда, а Ортега все мрачнее и мрачнее делается. Не нравятся ему придворные нравы. Сеньор Бернардо осуждает разврат, особенно тот, который рядится в приличные одежды.

- То есть дядечка против ханжества? - удивилась Едена Павловна. – Он же из высшего общества. По идее для него это норма.

- Дункан говорил, что в Даэроне все по-другому. Там на женщину глянешь, и сразу все понятно. С первого взгляда видно порядочная она или нет, а у нас сразу не разберешься. Это очень раздражало благородного кабальеро и, только приехав в Балеар, он обрел внутреннюю гармонию. О чем давеча и поведал.

- Да ладно, – не поверила Елена Павловна, начиная понимать, кого сеньор Ортега принял за женщину легких нравов.

- Клянусь спасением души, он прямо назвал Энн Нэвилл распутной девкой, а его светлость герцога - единственным настоящим мужчиной на этом промозглом острове, потому что у него жена одета как жена, а шлюха как шлюха.

- Офигеть, - Елена Павловна позабыла о хороших манерах. Впрочем, на это никто не обратил внимания.

- Если бы не дипломатическая неприкосновенность сеньора разорвали бы на тысячу крохотных дядечек, - Иви завершила рассказ и смолкла. Это был триумф!

- Нюшка мне этого не простит, - отсмеявшись, сказала Елена Павловна. - Но оно того стоит.

И это была чистая правда.

***

Победа над Энн Нэвил радовала недолго. К тому же она по сути ничего не изменила. Фаворитка никуда не делась, даже фасон платьев не поменяла. Единственной уступкой правилам хорошего тона стало полупрозрачное скандийское кружево, которым белокурая красавица драпировала вызывающее пересуды декольте. Судя по слухам, которыми исправно снабжала госпожу Иви, была велика вероятность, что подобные наряды в скором времени войдут в моду. Во всяком случае ее величество королева уже проявила к ним интерес.

Елене Павловне было фиолетово. После моды двадцать первого века глубокий вырез на платье фаворитки мог вызвать разве что улыбку. Она даже не судила Вэля за то, что тот не заставил любовницу переодеться. После скандала с сеньором Ортегой это не представлялось возможным. Так что герцогиня подобно мужу и Нюшке демонстрировала полную невозмутимость. Этакое семейное единение.

Гораздо больше неприятных минут леди Ласточкиной доставляли желающие примазаться к герцогским милостям особы обоего пола. Их, конечно, отсеивали тетушки и Дункан, но некоторым, самым настырным удавалось добраться до герцогини. Нервозности добавляло и то, что ночи приходилось коротать в одиночестве. Вэль, не желая еще больше нагнетать неприязнь своих дам, ночевал в одиночестве, чем неимоверно бесил обеих.

Жизнь в Ратленд-холле кипела и била зазевавшихся по голове. Суматохи добавило явление обещанного леди Матильдой призрака. По ее зову в Балеар явилось легендарное привидение - Рональд Громогласный. Сей известный каждому в Бригии монах основал в свое время аббатство Глэмис, что на берегу озера Лох Вотан. При жизни он был личностью деятельной и чрезвычайно увлеченной.

Таланты Рональда Громогласного простирались не только в организаторской сфере. Всю свою жизнь святой отец учил, лечил и окормлял паству во благо человека и славу Всевышнего, но более всего прославился он своей смертью. В те далекие времена войны еще терзали Бригию. Соседи не раз и не два нападали на островное королевство. В один из таких набегов датчары (северные варвары) высадились на северо-западном побережье, как раз неподалеку от аббатства Глэмис.

Врагов было много, а сил у защитников обители мало. Вот тогда-то и явил отец Рональд чудо, которое прославило его в веках. Громогласно воззвал он к Всевышнему, моля о помощи, и тот услышал. Вскипели воды озера Лох-Вотан, и вышел на берег дракон. Поклонился он настоятелю и подставил шею под пяту отца Рональда. А потом как кинется на датчар. Всех разметал. Так скромный монах поверг в бегство целое войско.

Еще не раз ему приходилось защищать родную Бригию, верхом на драконе и просто так. Рональд Громогласный прожил долгую и славную жизнь, а умирая сказал, что дух его останется в Бригии до тех пор, пока нуждается она в помощи и защите.

- В час испытания услышите вы мой голос, – пообещал монах. - А покуда буду молчать.

По его словам, и случилось. По сей день дух святого защитника молча реет над обителью. Благодарные потомки (в смысле духовные дети) воздвигли памятник Рональду и его дракону. Да... И вот каким же таким образом леди Матильде удалось сагитировать практически святого Рональда Громогласного являться голосистой (в смысле выреза, хотя и голос у нее оказался будь-будь) фаворитке и укоризненно грозить ей призрачным перстом?

Леди Энн впечатлилась так сильно, что даже утратила аппетит. На обеде, посвященном герцогине Балеарсткой клевала как птичка, а от десерта и вовсе отказалась (а от неприличных платьев нет). Ну и зря. В тот день на стол был выставлен сладкий сервиз ее светлости, который произвел настоящий фурор.

- Отныне вы - признанная законодательница мод, - расчесывая перед сном волосы госпожи, поведала гордая Иви.

Елена Павловна только плечами пожала. Ей придворные игры и мнимая популярность были до лампочки, ну или до лампады, если ориентироваться на местные реалии. Леди Ласточкина слишком хорошо знала им цену - пятачок в базарный день. Оступись сейчас она, допусти малейшую ошибку, и все те, кто так рвется в друзья, отвернутся, а то и добить кинутся.

- Так хочется домой, – пожаловалась Елена Павловна. - Там дышится легче... и кровать удобнее, – подумав, добавила она. – Что-то спина устала сегодня.

- Сейчас целителя кликну, - всполошилась Иви, враз позабыв о придворных глупостях. Здоровье герцогини и благо ее деток - вот настоящая ценность.

***

Время тянулось как резиновое. По договоренности с мужем Елена Павловна должна была провести в Ратленд-холле пару недель.

- Дюжину дней продлятся празднества, - подсчитывал Вэль, обнимая и целуя свою герцогиню. - Потом гости начнут разъезжаться, а уж ты, Элен, следом за ними. Иначе неудобно получится.

Разнежившаяся и влюбленная она согласилась. О чем теперь и жалела. Леди манили свобода и картошка. Эх, да что говорить. Кто был нежеланным гостем поймет, как тяжело приходилось Елене Павловне. Злющая аки скорпий свекровь общалась сквозь зубы, Энн изображала мировую скорбь вкупе с оскорбленной невинностью и взглядом испуганной лани. Впрочем, испуг был натуральным. Брат Рональд исправно навещал леди Нэвил каждую ночь. Об этом свидетельствовал дикий визг, которым сопровождались визиты почти святого.

Мерзавка орала и всякий раз требовала освятить помещение. Церковь не препятствовала леди, но и не поощряла. Так в вызове экзорциста леди Энн было строго отказано. Визги соперницы по идее должны были казаться Елене Павловне райской музыкой, но нет они вызывали лишь глухое раздражение да приводили к бессоннице, которую приходилось коротать с призрачной графиней. Леди Матильда, как и обещала, снабжала свою живую приятельницу последними новостями.

По ее словам, деверь со спасенной супругой и папо Нэвил затаили за пазухами здоровенные каменюки. Они убеждены, что герцогиня Балеарская приложила руку к тому, что у Изабеллы больше не будет детей. Мол, злодейка нарочно велела целителю навредить болящей. Вот и помогай таким. Не зря говорят - не делай добра, не получишь зла. Ну Всевышний с ними. Куда более интересны были другие сведения. Леди Матильде удалось подслушать разговор между графом Уориком и зятем, в котором речь шла о некой страшной тайне его величества Аларика III.

- Лорд Нэвил, - докладывала шпионка, светясь от осознания собственной значимости, – ругал Джона упертым ослом, который погубит свою семью.

По всему выходило, что среднему брату стала известна тщательно скрываемая тайна старшего. Вот король и показал Джону, что не стоит ее (тайну) трогать, а не то хуже будет.

- Куда уж хуже? - Елена Павловна в защитном жесте положила руку на живот.

- Поверьте, дорогая, всякое бывает, - склонила рогатый эннен леди Матильда. - И все же, - она нарушила повисшее в спальне молчание, - думаю, что вам нужна эта тайна. Она подобна cмертоносному клинку, который вам жизненно необходим. Ибо нельзя быть безоружной среди волков.

- Вы совершенно правы, - признала правоту графини Елена Павловна. - Я должна быть готова ко всему, и тайна короля поможет в этом.

- Мудрое решение, - одобрила призрачная дама. - Рада, что не ошиблась в вас.

***

Праздники были в самом разгаре, когда грянуло. Аккурат на седьмой день. Елена Павловна даже обрадовалась, настолько измучило ее накапливающееся день ото дня напряжение. Гнойник зрел, зрел, зрел и, наконец, лопнул. А дело было так.

Незадолго до обеда в гостиную герцогини заползли две змеюки. Запросто. По-родственному.

- Рада вас видеть, – поднялась навстречу королеве-матери и Нюшке Елена Павловна.

Дамы герцогини Балеарской также прервали свои занятия и склонились в низких реверансах перед высокими гостьями.

- Зашли посмотреть, как вы тут устроились, – милостиво улыбнулась свекровь, устраиваясь в кресле.

При виде этой улыбки у Елены Павловны екнуло сердце.

- Благодарю, – невозмутимо откликнулась она и велела подать сладости и вино. Чай и ягодные взвары леди не жаловали. - Покои герцогини просто роскошны, - леди Ласточкина нежно улыбнулась Энн.

Легко одетой блондинке явно было холодно, но она терпела, помнила, что красота требует жертв, поэтому и вываливала ее наружу. Вероятно, стоило устроить ее у камина, но не уступать же свое место, правда? Нэвилша на выпад соперницы и бровью не повела чем еще больше насторожила Елену Павловну. Неспроста, ох, неспроста этот визит. Знать бы, что задумали дамы.