Дьявольские камни

Глава 7

Прошла неделя моего лечения в больнице номер один Смоленска. Забота персонала и отдых делают своё дело. Я здоров на девяносто процентов. Ну это я так думаю, а мой лечащий врач думает иначе. Больше всего ему не даёт покоя моя потеря памяти. Он в тупике. Ни один из описанных случаев не подходит под мой вариант и ему нужно это описать, задокументировать. Это же может быть новое слово в медицине. Вот он и держит меня. Но я особо не сопротивляюсь и узнаю новый мир, через газету в основном. Сытый, одетый, окружённый заботой. В теплоте и уюте.

Что я понял из газет? Да нихрена я не понял. Я в очередном тупике. На следующий день после нашего близкого знакомства с Иваном, я попросил достать мне газеты. Ну скучно господину лейтенанту, подайте ему новостей.

И первая прочитанная строчка газеты «Ведомости» поставила меня в тупик. Оказалось, что это выпуск за 24.06.2021 года. Я был даже не в тупике, более выразительно сказать — я оху#л. В смысле? Как? Что это? Как это? Ладно рыцари, это вообще какой-то сюр, но тут то в больнице восемнадцатый-девятнадцатый век точно, а дата двадцать первого века.

Осознание всего этого далось мне тяжело. Логично подумать, что это параллельный мир, даты то совпадают, а реальность. Тут явно не было революции или она не победила. Сколько ещё сюрпризов ждать.

Дальше в газетах особо ничего интересного не было, разные новости о жизни империи. И да империи, во главе с императором Александром четвертым — батюшкой всех людей русских. И почему я не попал в него. И вот спустя десять лет, совершив технологический рывок, Россия покорила бы мир. А я бы стал император земли с гаремом девственниц, как положено по классике. Ну да что-то понесло меня. Про убер луч из задницы забыл. Эх.

В газете обсуждались разные сплетни без конкретики — что, где и как. А что-то по примеру — один бравый офицер К. посетил известную вдову М. в интересных обстоятельствах. Ну просто жесть. Детский сад. Но людям нравиться- читают.

Были статьи и о изобретениях и развитии науки, медицины. Но опять же в общих чертах, без конкретики. Уровень развития соответствовал второй половине девятнадцатого века. Телеграф уже был открыт, он упоминался в газете. Это единственное открытие дату которого я помнил 1832 год. Пока поймут его пользу, пока он войдёт в общее использование. Вот тебе и вторая половина девятнадцатого века.

Упоминались и пограничные стычки, мол опять бандиты царства Польского напали на деревни, а наши пограничные заставы вступили в бой. Бандиты шалят — бывает. Упоминаний про каких-либо рыцарей в газетах не было. И это заставляло задуматься. По факту рыцари вырезали несколько застав, ну одну точно. Причем это сделали достаточно кровожадно и обыденно, как будто на прогулку вышли.

Ну шизофрению отбрасываем сразу, не я один их видел. Но и логичных объяснений нет. Дичь, здесь происходит какая-то дичь. Информации однозначно мало, но и я некуда не спешу. Будем собирать и анализировать.

Я по чуть-чуть начал вставать. Прохаживался по палате. Смотрел в окно. Осмотрел шкаф и нашёл зеркало. Большое зеркало на внутренней стороне одной из дверцы. И вот наконец-то я на себя посмотрел. До этого как-то возможности не было. То изнасиловать хотят, то изрубить, то лошадью сбить. И все, что могу сказать — я красавчик. Молодой, сопливый, хилый, но красавчик. Новому мне на вид восемнадцать-девятнадцать лет. Рост где-то 187–190 сантиметров. Телосложение никакое, вот вообще. Такое ощущение, что в своей жизни ничего тяжелее пис…, то есть авторучки не держал. Прям какой-то дистрофик безмышечный. Как так можно то. Я в своей жизни тоже, конечно, не был Арнольдом, но железо в молодые годы тягал. И были не плохие успехи. Ну тут мы постараемся все подправить.

Что касается внешности то тут да, красавчик. Рассматривая своё лицо в отражении, понял, что уже видел это лицо. Точно — это же копия мертвеца с ножом в груди. Его лицо я запомнил на всю жизнь. Я почти сутки его рассматривал, когда тело меня не слушалось. Мы были очень похожи, наверное, мы были родственниками. Хотя я всё-таки посмазливей. И так как он выглядел старше меня, то очень большие шансы, что это был мой здешний брат. И вот откуда эти разговоры и стремление меня петушнуть. Я хорош собой, очень хорош. У меня даже привстал на отражение, шучу шучу. Прочь гомосятину, а то вдруг она заразна.

Ещё одна загадка в копилку. Со мной там был предполагаемый брат. Что мы там делали не понятно. Ещё больше вопросов без ответов.

На седьмой день моего прибывания в больнице от меня убрали милашку сестричку Марию. И теперь я понимаю почему. Она постоянно смотрела на меня, когда думала, что я сплю. Можно даже сказать любовалась. И вот однажды, когда мы мило ворковали, пришла на смену злобная карга Евдокия. Она посмотрела, как щебечет Мария и в пол голоса, что-то проговорила про ее жениха. И, что порядочные так себя не ведут. С тех пор Марию я больше не видел. Старая лишила меня секса. Думаю, ещё пару дней и Мари мне бы дала. Я красив и ей явно нравился. Хотя может я и выдаю желаемое за действительное, но молодое тело, в котором бурлят гормоны по утрам мне намекает, когда проснёшься. А тут такая милашка.

Марию заменили ещё на одну бабулю — Авдотью. Ох и имена, не привычные для меня.

Из-за моей амнезии доктор сделал запрос в военное ведомство чтоб установить мое имя и фамилию. Через несколько дней пришёл армейский офицер пограничник в звании майора. С обычной большой звездой на погонах, как принято было и в нашем мире. И я только сейчас задумался, что там, в нашей истории, были другие звания в дореволюционной России. Лейтенанта точно не было, был вроде поручик. А старшина все время называет меня лейтенант. Значит тут что-то пошло не так.

Полный майор с фигурой в форме бочки и с маленькими не приятными глазами бусинками и огромной лысиной назвал себя Чистилиным Алексеем Александровичем. Был он заместителем пограничного управления города. Мой опрос он производил в присутствии доктора, который вносил некоторые комментарии в мои ответы. Практически на все его вопросы я не ответил. Отвечая ему одно и тоже, — я очнулся здесь в больнице, помню только старшину, что со мной случилось и кто я не помню.

Майор был внешне не возмутим, но его вспотевшая, покрасневшая лысина говорила о том, что он минимум нервничает. На прощание майор решил меня порадовать, что мне, когда установят мое имя, фамилию и подтвердят звание положена награда. За отважные действия, о которых ему рассказали остальные выжившие. Получается он уже со всеми поговорил, и я был последним.

Но он не слова не спросил про рыцарей и даже не обмолвился. Это напрягает. Не известно, что солдаты ему наплели. Они-то рыцарей тоже видели. И теперь или майор что-то мутит или солдаты ему не все рассказали, что мало вероятно.

До вечера нервничал, ждал, когда придёт старшина, чтоб пообщаться с ним на счёт майора. Иван пришёл поздно вечером, перед отбоем. И сам начал рассказывать, что сегодня произошло. С утра в палату пришли три человека. Представившись сотрудниками канцелярии его императорского величества, начали по одному в отдельную комнату выводили солдат на опрос. Опрос проходил порядка двадцати минут на каждого солдата.

Когда увели второго солдата старшина решил узнать у солдата Ващенко, который уже побывал на допросе, что спрашивают и что он рассказал. И какое было удивление старшины, когда солдат рассказал их путь, только без упоминания встречи с рыцарями. Как будто этого и не было. Солдат помнил только бой с бандитами.

Когда старшина зашёл на опрос его уважили на стул напротив одного из агентов тайной канцелярии и попросили смотреть ему в глаза. Когда агент начал свой рассказ ничего не спрашивая у старшины, он провалился в пустоту. Слышал только голос, заливающий все сознание. Сколько он так просидел он не знает. Иван услышал конец разговора агентов, так как пришёл в себя раньше, чем, наверное, нужно.

— Что будем с ним делать? — спросил кто-то из агентов.

— Ничего не будем делать, все солдаты говорят, что он и вправду потерял память. Пусть этим занимается кто-нибудь другой. Это не наша проблема. Попросим просто присмотреть, — ответил другой.

Когда агенты стали приводить в себя, то он четко осознал, что теперь у него в голове две истории последних дней. Одна настоящая и другая внушённая. Но виду Иван не подал, было сильно страшно.

Потом днём к ним приходил майор, которому они все дружно рассказали новую историю.

— Я думаю, что ты должен был все забыть, и помнить только то, что тебе внушили, — начал размышлять я.

— Да господин лейтенант. Но я думаю меня спасло это, — показав мне на руке камушек. Это был камушек одного из убитых рыцарей, из моего мешочка.

— Когда взял?

— Когда понял, что вас такой от смерти спас, — опустил голову Иван.

— Остальные где?

— Спрятал в палате, под половицу.

— Почему думаешь, что он помог? — уточнил я.

— Не знаю, предчувствие.

Значит за мной будут наблюдать. Или уже наблюдают. Значит нужно вести себя как кадет, потерявший память и не отсвечивать. Притаится и ждать, наблюдать.

Второй вопрос если эти агенты смогли так обработать солдат и пытались обработать старшину, смогут ли провернуть такое со мной. Хоть старшина и говорит, что его скорей всего как-то оградил или защитил камень, точно это не известно. Может это и не камень, а природная устойчивость Ивана. Мало, вероятно, конечно, но невозможно. Лучше сразу принять для себя, что камень меня не защитит и исходить из этого. Значит лучше к ним не попадать.

Немаловажный вопрос зачем они прикрывают рыцарей и как с этим связаны. И какое воздействие оказывают. Что это? Просто гипноз или тоже какой-то дар. А может это действие того, что вот уже неделю лежит у меня в кармане.

Пока я размышлял Иван сидел тихо и ничего не говорил, погруженный в свои мысли. Ему тоже есть над чем задуматься. Те, кто знаешь слишком много чужих тайн долго не живут. А он за последнюю неделю узнал много тайн, еще и чужих.

— Ладно ведем себя как будто ничего не было. Ты все забыл и никому не вздумай трепать. Все было так как сказали тебе агенты. Может пронесёт. Они точно не поняли, что ты не поддался внушению? — уточнил я.

— Не знаю я, — чуть ли не расплакался Иван, — не знаю. Зачем мне это всё? Я жить хочу!

— Заткнись и не ной, — быстро подошел и буквально прошипел ему в лицо, — поздно пить боржоми или пойдешь догонишь агентов и расскажешь, что не получилось с тобой. Так они быстро все повторят. Вот только не факт, что мозги твои не жарят. А если еще камень найдут, то я думаю еще и расспросят с пристрастием. Ну что пойдешь?

— Нет господин лейтенант, я всё понял, — закивал Иван.

— Вот и славно. Не нервничай, и веди себя естественно. Посмотрим, что будет дальше. Если узнаешь что-то еще сразу ко мне. Мы теперь вдвоем Иван, вдвоём. Все будет хорошо, я разберусь, — решил подбодрить и успокоить старшину.

Иван в непонятном состоянии побрел к себе в палату. Я переживал за него. Боялся, что может сорваться и что-то учудить. Сбежать или действительно попытается признаться во всем агентам. Да или банально руки на себя наложить. Сначала думал понаблюдать за его поведением. Но отказался от этой мысли. Ночью у солдатской маячит лейтенант без внятной причины, потерявший память от удара по голове. Не плохой такой вариант отчалить в дурдом.

Понимание того, что за тобой наблюдают отрезвляет и заставляет нервничать. Первой мыслью, когда проснулся утром была как зарядить камень. За время в больнице я расслабился, думал, что в безопасности. Как оказалось всё иначе. Большой брат наблюдает за тобой. Прям как дома. Соцсети под наблюдением, телефон могут прослушать. Всё ради твоей безопасности.

Камень уже три раза меня выручал, это огромный козырь. И вот сейчас он пуст. Пока что я знаю только один способ его зарядить — убить человека и забрать его жизненную энергию. Механизм перехода энергии до конца не понятен. Из моих наблюдений я могу точно сказать, что убийство пулей с расстояния энергию не забирает. Даже если ты вкладываешь в пулю энергию. Зарядка пули просто позволяет пробивать броню таких же обладателей камней. Это было проверено на поле, когда вырезали весь батальон. Если убивать ножом или холодным оружием, то энергия поглощается камнем. Что будет если убить голыми руками, сломав там, например шею непонятно. Или можно ли наполнить камень энергией убив корову или свинью. Пусть ее будет меньше, но это всё же не человека убивать. Столько вопросов. Ну что же. Будем экспериментировать. Зарядить камень приоритетная цель. Тем более, что камень теперь есть и у Ивана. Работы просто море.

Первым этапом нужно проверить зарядку камня на животных. Это будет простейший вариант, но как мне кажется он маловероятен. Убивали бы рыцари людей, если бы можно обойтись животными, хотя может они больные маньяки.

Встал, провел зарядку, провел утренние процедуры. Злобная бабушка мне уже дней как пять мне не помогала. Я был в состоянии все сделать сам. И с замиранием сердца пошел к солдатской палате.

Помятого старшину ругала полная женщина в белом халате. Стояла она ко мне спиной. Лица мне было не видно. Я остался в коридоре послушать в чём дело. Оказалось расстроенный Иван, вчера выйдя от меня пошёл искать чем снять душевные муки. В простонародье нажраться. Купил спирт у кого-то из больничных, употребил, но ему оказалось мало. Всегда же идут за второй. Вот и наш герой пошёл за добавкой. Предприимчивых больничных больше не нашел, но место хранения волшебной жидкости он запомнил. Вот и своими не трезвыми ручками выломал дверь кладовки, где хранился спирт. И мало того, пока шел к заветной таре разбил пару десятков стеклянных приблуд.

Я стоял и смотрел на эту женщину и восхищался. Вот она сила русского языка. Она уже минут пять в ярких эпитетах объясняла старшине как сильно он не прав. При этом крепких выражений не применяла. Иван же в свою очередь переливался всеми цатами радуги. На ярко зеленым я начал переживать за халат докторши. Но Ваня проявил чудеса стойкости. Я бы так не смог. Я вообще плохо переносил алкоголь.

Спустя еще пару минут я уловил умоляющий взгляд Ивана на себе. Подумав, что воспитательная работа проведена достаточно качественно решил выручать подопечного. Словарный запас женщины был на просто огромный. И она даже не думала останавливаться. Все остальные солдаты тихо хохотали, наблюдая за экзекуцией старшины.

— Что здесь происходит, — войдя в палату громко спросил.

Женщина врач на удивительно быстро развернулась при своей комплекции. Первое, что бросалось в глаза — немаленькие щеки, которые начинали уже свисать. Человек-хомяк просто.

— А вы, извините кто? — спросила визгливым голосом врач

— Я командир этого старшины, — указывая рукой на Ивана, — что он натвори?

— Он разбил двери в нашу кладовку и перевернул там все вверх дном. Выпил весь спирт!

— Придется его расстрелять, — с серьёзным лицом ответил. Сначала будем пытать, а потом расстреляем. Где это видано, чтоб солдат императора пил? Да еще и спирт, да в таких количествах. Нет! Точно расстрел — исполнял я.

— Ну что вы! Не надо никого расстреливать, — запричитала врач, — он, конечно, виноват, но не настолько чтоб прям расстрел. Я думаю, что уже достаточно его наказала!

— Хорошо, старшина Ветров пройдемте со мной. Будем выгонять из вас зеленого змея.