Дюна. Последний бой Империи (СИ)

Методическое пособие советовало предоставлять подчинённым минимум информации в самых общих и пространных выражениях. Фактически, от него требовалось лгать, говоря при этом чистую правду. Составители пособия повторяли: мышление - приоритет командования. Конечный итог всегда так или иначе соответствует заявленным приоритетам. Приказы, наоборот, следовало отдавать максимально лаконично, чётко и требовательно.

- Баши отделений! Произвести учёт воды, пищи и боеприпасов. Выделить две трети личного состава для уборки помещений от песка и пыли. Быстро!

"Свободная торговля на Арракисе была бы вызовом Империи, если бы не возникла благодаря её же агентам. Ложь эта, с валовым оборотом в миллиарды солари, не могла быть бесконечной"

Принцесса Ирулан. "Ржавое золото Империи"

Эндидуш скептически осмотрел созданное его подчинёнными средство передвижения. Его создало звено ремонта и обслуживания, возглавляемое бывшим механиком с Таминса, спокойным молодым человеком, едва отучившимся говорить "господин" первому встречному, - слово, которое в его лексиконе было одновременно и символом почтения, и ругательством. Механик на Таминсе, а ныне унтер-баши Шульману, несмотря на все старания, не смог привести в движение разведывательный трёхместный топтер, хранившийся в складском помещении в разобранном состоянии. Собрав его под маскировочным тентом, укрывавшим мастерскую, развёрнутую ими на поверхности, Шульману нашёл структуру полимерного материала гибких крыльев нарушенной вследствие длительного и разрушительного влияния влажности, что особенно удивляло на Арракисе, и вездесущих грызунов. Орнитоптер не мог нормально взмахнуть крыльями. Использовать его как самолёт вертикального взлёта и посадки Эндидуш не решился, приказав переделать в платформу, пригодную для перевозки десяти человек в полном снаряжении.

Эндидуш критично осмотрел машину. Верхняя половина корпуса была срезана, лишь в носовой части сохранилось металлопластиковое остекление, прикрывавшее экипаж от встречного ветра. Шестеро человек размещались в том, что осталось от закрытой кабины, а ещё четверо - в креслах, намертво приваренных по два в ряд на жёстких крыльях, которые Шульману укрепил стальными балками.

Во время испытательных полётов гравипоплавковая платформа с единственным тянущим винтом достаточно хорошо выдерживала скорость в двести километров в час, хотя развивать такую скорость Шульману представлялось опасным из-за непомерной нагрузки на конструкцию. По его мнению, оптимальной скоростью при перевозке десанта было всего лишь сто километров в час - на сверхмалых высотах от пяти до двацати метров над поверхностью.Шульману в своё время интересовался теорией полётов, что, вероятно, стало одной из причин, по которой его осудили, поэтому имел основания утверждать: эффект плавучести делает летательный аппарат излишне уязвимым для порывов встречного ветра, особенно коварного в небесах. Особенно на Арракисе. В то время как на сверхмалых высотах воздух, прижатый к земле крылом, формирует воздушную подушку, повышающую устойчивость и подъёмную силу. Созданная Шульману машина выглядела подозрительно, однако она была вполне пригодной для перевозки личного состава.

Эндидуш приказал сардаукарам - он выбрал отделение Шлелеххериба - забираться в машину. Сам он сел за штурвал, пребывавший, несмотря на довольно архаичный вид, в рабочем состоянии. Включив двигатель, бесшумно поднявший платформу над землёй, лейтенант разрешил Шульману и его подчинённым вывести платформу из-под тента.

Эндидуш буквально ощутил, как его обдало жаркой волной. Несмотря на довольно сильный, по меркам любой другой планеты, западный ветер, воздух был горяч, как раскалённое железо. Разреженная атмосфера, не знающая дождей и налитых влагой туч, была лишь слабой защитой от жёсткого излучения Канопуса, что, вне сомнения, способствовало мутациям на планете, включая появление червей и специи. Если бы не специя, уровень естественной радиации здесь, вероятно,не позволил бы признать Дюну годной для жизни. Лишь призрак свободного образа жизни, которым поманили дзенсуннитов, отчаявшихся найти дом на Салузе Секундус, и фантастические прибыли от разработки месторождений специи позволили заселить Арракис.

Платформа поднялась на высоту в пятнадцать метров над поверхностью, которую удерживала стабильно. Эндидуш осторожно включил двигатель, вращающий пропеллер. Платформа стремительно рванулась вперёд, словно пуля. Их обдало встречным потоком ветра, пронизывающим до костей.

Эндидуш вспомнил предостережение Шульману не превышать скорость свыше ста километров в час без крайней на то нужды - возможны неожиданные рывки, связанные с порывами ветра, столь свирепого на Арракисе. Также нельзя было резко тормозить машину - она была далеко не столь маневренной, как топтер. Эндидуш подумал о сардаукарах, сидящих на жёстких крыльях, и решил не разгонять машину - кто знает, выдержат ли плоскости повышенную нагрузку ?

Ему следовало доставить солдат к точке рандеву, расположенной в двадцати с небольшим километрах на северо-востоке. Солдаты первого отделения, отбывшие туда ещё накануне вечером, доносили, что оборудовали позиции и готовы к встрече.

Четверть часа спустя Эндидуш плавно сбросил скорость, приближаясь к ориентиру - вдающемуся в пустыню небольшому плато, разбитому землетрясениями и источенном ветром, тысячелетиями разрушавшим скалы. Плато это, удалённая часть Расколотых гор, начинавшихся в семиста километрах к югу от Барьера и тянувшихся, с разрывами, более чем на две тысячи километров с северо-востока на запад и юго-запад, было излюбленным местом встреч контрабандистов и фрименов.

Платформа остановилась, и Эндидуш, не садя её на поверхность, включил радио-импульс. Тот немедленно осветил всех сардаукаров, обозначив направление белыми огоньками, вспыхнувшими на внутренней стороне забрала. Первое отделение находилось прямо впереди, укрытое скалами. Все сардаукары были живы, а трое бодрствовали. Никаких скрытых сигналов бедствия они не подавали.

- Вызывает Бабочка! Комар, отвечайте!

- Я - Комар ! Вижу вас, Бабочка !

Эндидуш медленно взмыл вверх. Через минуту осторожного подъёма он аккуратно посадил платформу на каменистую поверхность, возвышавшуюся над пустыней на сто пятнадцать метров, если верить показаниям альтиметра, и на девяносто два метра над уровнем поверхности.

Покинув машину, сардаукары рассыпались звеньями, занимая оборону. Наконец, к ним подошёл часовой, окружённый сверкающим полем щита.

- Я - сардаукар Нийемшам !

- Я - лейтенант Эндидуш ! Шалом!

Они укрыли платформу в скалах. До рандеву с Туеком оставалось менее суток, которые они провели, оборудуя позиции при помощи лазеров и ГПГ.

Туек, один из ценнейших агентов Империи на Арракисе, прислал своего сына, Стабана Туека, прибывшего на нескольких топтерах, включая оборудованный щитом, в котором, видимо, пребывал лично. Отозвавшись на кодовый сигнал, этот топтер и ещё один, заполненный охраной, пошли на посадку.

Эндидуш встретил Стабана Туека в пещере, созданной ими нарочно для этой цели в предыдущие дни. Это была небольшая штольня, глубиной всего в двадцать метров, прорезанная в склоне горы, имеющая боковое ответвление-нишу, где сардаукары, расположившись по периметру, и ожидали Туека. Исмар Туек вошёл в сопровождении охраны, окружавшей его. Он также привёл девять человек, из которых восемь были охранниками, работавшими в парах, а один, по-видимому, являлся советником. Эндидуш предположил, что это - ментат-недоучка, Джулио Оттавио, выполнявший функции бухгалтера семейства Туеков.

Помещение освещалось единственным светошаром, висевшим позади Эндидуша, оставляя его в сумраке, а контрабандистов, наоборот, ослепляя. В пещере-нише было так тесно, что сардаукары и люди Туека почти соприкасались друг с другом. На контрабандистах были иксовские конденскостюмы, поверх которых они одели иксовские же щиты. У каждого на поясе висели нож и станнер, а двое охранников имели лазеружья. Как только Туек получил уведомление, что всё в норме, он откинул капюшон конденскостюма и лицевую маску, поприветствовав Эндидуша, как дорогого друга.

- Рад видеть тебя, баши, в наших пустынных краях! Да поможет тебе Шай-Хулуд во всех твоих начинаниях !

Движения Туека, коренастого для уроженца Арракиса, обладающего массивными чертами лица, излучали достоинство, отличающее людей сильных и уверенных, привыкших повелевать. Из-под кустистых чёрных бровей жёстко смотрели синие глаза, умеющие с непроницаемым выражением продавать что угодно - специю, конденскостюмы, друзей. Встреча их была посвящена именно ожидающейся сдачей Туеком его торгового партнёра среди фрименов, некоего наиба Стилгара.

- Шалом! - ответил Эндидуш. Повинуясь условленному сигналу, сардаукары, едва заметные в тенях, выхватили клинки и набросились на контрабандистов. Длинная красная игла вытянулась из иксовского лазеружья, разрезая камень и выбивая искры из щитов, включенных на полную мощность. Послышался короткий вскрик, и лазеружьё упало, прекратив огонь. Сопротивление контрабандистов было быстро сломлено. Если бы кто-то из контрабандистов успел опомниться, следовало решительно атаковать силами всей тройки ведущего в паре, игнорируя его ведомого. Как только ведущие выбыли, ведомые остались практически беспомощными - не прошло и минуты, как все контрабандисты, за исключением Туека, были убиты.

Эндидуш с любопытством посмотрел в глаза Туеку, которого принудили встать на колени. Что там можно прочесть сейчас ? К сожалению, мысли наследника Малого Дома панически метались, меняя одна другую. Эндидуш включил наружный микрофон шлема.

- Отозви свои топтеры, Туек, иначе их собьют.

Эндидуш мог сбить и топтеры тоже, но счёл необходимым проявить добрую волю - он рассчитывал на дальнейшее сотрудничество с Туеком. Тот оправдал его надежды и не стал торговаться, отдав по радио нужный приказ.

- Они улетают! - доложили наблюдатели сверху.

Эндидуш холодно посмотрел на труп Оттавио - невысокий, особенно по здешним меркам, человечек, лежал навзничь, уперевшись в потолок пещеры безжизненным взглядом. Эндидуш слышал, что тот прошёл частичное обучение на мастер-ментата и нанялся к Туекам прямо на Имхатепе, через одну из множества частных фирм, занимающихся подбором персонала для Малых и Великих Домов. Полученные от командования данные рекомендовали устранение Оттавио, который тяготел к переключению торговых операций под покровительство Атрейдесов. Те, подавив мятеж в Картаге, не брезговали ничем, пытаясь закрепиться на чуждой им планете; они пошли на переговоры с фрименами и заключили договор об альянсе со всеми Малыми Домами, занимавшимися контрабандой, причём согласились получать налог и с нелегальной торговли специей, что всегда, даже при Харконненах, оставалось в тени, поскольку контрабанда специи была делом тайным. Так император получал свою долю. И вот теперь Атрейдесы, овладев Дюной практически даром, решили вести себя так, будто это они тут всем заправляют. К сожалению, популистские лозунги находят отклик и в душах бухгалтеров...

- Прискорбно, - ледяным голосом произнёс Эндидуш, указав лазерным прицелом на труп Оттавио, - когда торговля пытается стать на службу политике, а свободу норовит променять на жирный кусок, брошенный с хозяйского стола.

Самообладание уже вернулось к Туеку, так как он не кивнул машинально, а удивлённо вскинул кустистые брови. Сообразив, о чём идёт речь, он едва заметно кивнул, сохраняя достоиство.

- За каждого убитого контрабандиста мы установим выкуп в один килограмм чистой специи - и ещё десять килограмм за одного живого. Чтобы не мелочиться, округлим до двадцати килограмм в течение суток, Туек. Ты сможешь их внести?

Туек спокойно кивнул. Видимо, откупаться от сардаукаров ему приходилось не впервые. В глазах его пробежала лёгкая тень сожаления о погибших - сардаукары могли бы просто получить эту специю, если бы поторговались с ним.

Эндидуш посмотрел в синие от специи глаза, подумав: что, если у него будут такие же от приёма специи ? Понравится ли это принцессе Руге? Вероятно, пачка специи весом в один килограмм будет более чем достаточной для того, чтобы задобрить бурсега Куруша. Его благоволение открывает и более высокие двери...

- Ты знаком с наибом Стилгаром, Туек ? Вызови его сюда вместе с этой специей, пообещай ему всё, что он захочет. Ты сможешь это сделать для нас, Туек?

Туек кивнул.

- Ты же знаешь, баши, моя жизнь для меня дороже всей специи Арракиса и всей воды Атлантиса. Завтра Стилгар будет здесь с этой специей..

- Отлично, Туек, можешь считать нас своей новой охраной. Сейчас мы тебя обыщем, а потом ты поешь с нами. У нас здесь есть немного холодной воды, привезённой с Салузы Секундус. Она прошла несколько фильтров и деионизацию, удаляющую заряжённые частицы изотопов тяжёлых металлов.

- Я бы не хотел пить на коленях.

- Хорошо, Туек, поднимайся. Кто знает, возможно, ты и не такой предатель, каким показался нам изначально. Может, мы вернём тебе оружие.

"Цивилизованный человек, общаясь с фрименами, переживает тяжелейший стресс. Их общество живёт по законам, превозносящим разнообразные испытания силы духа, ужасающие своей суровостью и дикостью . Они поклоняются песчаному червю, что позволяет отнести их культуру к числу наиболее примитивных"

Граф Хасимир Фенринг. Письмо без адресата, обнаруженное в личной корреспонденции Шаддама IV

Фримены прибыли верхом на черве. Их было неожиданно много - более пятидесяти человек. Когда Туека спросили, чем это объяснить, он ответил, не на шутку испугавшись, что запрос на специю был подан слишком рано - до ежеквартального обмена грузами оставалось ещё более месяца, да и требование явиться лично могло насторожить Стилгара. Шелеххериб увидел, как подозрительно глянул на Туека Эндидуш, но в конце концов он смолчал, отдав последние, ничего не значащие распоряжения. Первое отделение уже отбыло на десантной плаформе, а второе, то есть Шелеххериба, осталось вместе с Туеком и реквизированными топтерами. Исмар Туек, его отец, высказал определённую заинтересованность, чтобы с головы наследника не упал ни один волос, в ответ на что получил клятвенные заверения Эндидуша, что, разделив с ними воду, Стабан разделит и их судьбу.

На Шелеххерибе был одет иксовский конденскостюм применямой контрабандистами модели. Правда, он был в нерабочем состоянии, так как лезвие, убившее предыдущего владельца, повредило сложную конструкцию. Затерев кровавые пятна, они вполне могли сойти за контрабандистов, хотя конденскостюмы, рассчитанные на рослых арракиссцев, болтались на них мешком, и стоило немалого труда подогнать их, чтобы те выглядели правдоподобно. Шлемы пришлось снять и вместе с остальным снаряжением укрыть в пещере. Лишь цвет глаз отличал их от охраны Туека, чьи тела стремительно разлагались в той же штольне.

Шелеххериб, очень страдающий от жары, заметно ослаб, пребывая уже почти четверть часа - такой была продолжительность вахты - на палящем солнце. Скалы, покрытые отложениями минеральных солей, уже прогрелись настолько, что прикасаться к ним было опасно. Стояла послеполуденная пора, когда в небе Арракиса можно наблюдать оба его светила - жёлтый карлик, именуемый Канопус-3, и собственно Канопус, ярчайшую звезду во вселенной. Канопус, очень молодая звезда, была настоящим белым гигантом, вспыхнувшим около миллиона лет назад. Её излучение испарило существовавшие на Арракисе моря и океаны, уничтожив большую часть растительности и животного мира; выжившие виды зарылись в песок, подвергшись чудовищным мутациям. Когда светимость Канопуса уменьшилась, на поверхность Арракиса вылезли гигантские черви, питавшиеся преимущественно песчаной форелью - термин, скрывавший по меньшей мере тысячу самых разнообразных видов гигантских многоклеточных и насекомых. Канопус, расположенный в ста стандартных световых сутках от Арракиса, стал центром новой сверхсистемы, объединяющей десятки миров, многие из которых ещё пребывали на стадии формирования. Существовать этой фантастической системе, правда, оставалось недолго - около десяти миллионов стандартных лет, за которые Канопусу предстояло выгореть дотла, что по меркам звёзд - несколько дней. Правда, специя, уже успевшая изменить жизнь человечества, привлекала всё большие и большие усилия в попытках покорить Арракис, единственную планету суперсистемы Канопуса, которая с оговоркой "условно" считалась пригодной для жизни человека.

Шелеххериб едва не пожал плечами, мысленно представляя себе эту тему, поднятую кем-то из его приятелей по студенческому фехтовальному клубу. Разве таковой "условно пригодной" планетой не стала Салуза Секундус после постигшей её термоядерной катастрофы ? И тем не менее, люди живут там, создав маленькие подземные города, служащие для постоянного базирования бригад и легионов. Он слышал, что при Первой, или Старой, Империи существовало выражение "послать на Канопус", обозначавшее убийство и грабёж. Так было до открытия специи. Сейчас оно всё ещё употреблялось, хотя более двояко, имея скрытый подтекст, обозначавший "убивать и грабить", а также "зарабатывать". Действительно, специя ралагала человечество и готовило его к мятежу против самого себя. Какое-то подозрение мелькнуло у него в голове... Но нет, мысль ушла.

Он усилием воли стряхнул апатию, навеваемую солнцем, и подумал о предстоящей операции тактического уровня, как её назвал Эндидуш. Лейтенант говорил о самом интересном вскользь, обрывками фраз, что давало Шелеххерибу, всегда стремившемуся к знаниям, скорее, пищу для размышлений, которые приобретали форму возбуждённых фантазий. Кровь его горячилась при мысли о трофеях - фримены должны были привезти сто килограмм чистой специи. Впрочем, нет, не совсем чистой - содержание меланжа в ней не превышало двадцати процентов. Чистый меланж, или Вода Жизни, был сущим ядом, и использовался лишь в культовых целях фрименами, привыкшими к специи с детства. Для остальных настолько концентрированная специя была смертельно опасна. Вторым недостатком Воды Жизни была её исключительная нестабильность, она подвергалась постоянным преобразованиям, что делало перевозку и длительное хранение проблематичными.

Двадцатипроцентная в гранулах, содержащих ряд реагентов, была общепринятым соответствием понятия "специя" как товара, реализуемого на рынке, но и она давалась очень дорогой ценой - выбрасываемые червём отходы редко содержали более одной сотой от этого показателя, что требовало сложной и дорогостоящей процедуры очистки. Туек рассказал, что Оттавио - покойный Оттавио - интересовался возможностью синтеза специи, и, как и все остальные исследователи, пришёл к выводу, что это невозможно. Специя не была химическим соединением - подобно генетически активным вакцинам, она являлась активной средой, состоящей из множества специфичных микроорганизмов, часть из которых оставалась в теле каждого, кто отведал меланжа. Они непрерывно требовали всё новых доз специи, которая подпитывала их бактериями-жертвами. Это явление и было причиной того, что у принимающих специю возникала невосприимчивость к большинству ядов и увеличивалась продолжительность жизни, а глаза наливались синевой. Оттавио был уверен, что именно благодаря бактериям принимающие Воду Жизни фримены вступают в телепатический контакт, а Преподобные даже могут снимать нейрооттиск воспоминаний друг у друга - правда, только пережитых лично или переданных тем же путём по женской линии. Шелеххериб моментально сообразил, что современные Преподобные Бинэ Гессерит, видимо, обладают наследственной памятью десятков, если не сотен, поколений. Фрименские Преподобные, если и не являются разновидностью, то, конечно, возникли под влиянием и в тесной связи с Бинэ Гессерит. Этот факт делал фрименский мятеж особенно опасным.

Шелеххериб вспомнил, как любили шутить насчёт женщин в лагерях на Салузе Секундус. Их там просто не было ! Кто-то из более опытных унтер-баши сказал тогда, что в современном обществе женщины имеют слишком мало прав, чтобы их можно было осудить за преступления против Империи. "За такие мелочи, - сказал он, - женщин не садят в тюрьму. Их отправляют в монастырь". Мысль о том, что женский Орден Бинэ Гессерит является аналогом корпуса сардаукаров, шокировала Шелеххериба. Он попробовал представить себе жизнь на планете-монастыре, Уаллахе IX, и понял, что иначе и быть не могло. Монастырь! Он насмешливо фыркнул, воображая, в чём на самом деле упражняются гессеритки.

Он отвлёкся от этой мысли. Что делать, когда ему предложат специю?Если он откажется, коллектив отторгнет его. С ним случится несчастный случай - или даже проще: в пищу подмешают яд, который выпьют все вместе, но умрёт только он один - ведь меланжевые бактерии не защитят организм, который их не содержит. Эндидуш прочитает какой-то псалом о единстве героев перед лицом смерти - и на этом всё закончится.

Или, может, лучше съесть специи и вступить в симбиоз с червём? И говорить всем с предельно честным выражением лица, что питаться экскрементами червя - наивысшая честь?

Он вспомнил, что им было строго-настрого запрещено есть специю, хотя и понимал, что Эндидуш собирается нарушить этот запрет. Он сделает это просто - сперва возьмёт специю как трофей, просто чтобы добиться преимущества над противником. Потом он предложит им получить долю от продажи специи на чёрном рынке, чем тут и занимался Фенринг, поспешно покинувший райские сады Кайтэн ради забытого всеми посёлка Арракейн на Дюне. Важно, что не только Фенринг, но и весь корпус сардаукаров, сам император имеют долю в незаконной торговле специей.

Шелеххериб задумался. Стилгар должен привезти сто килограммов специи, до полумиллиона за декаграмм, или...пять миллиардов солари. Даже если они получат только десятую часть этой суммы, а его доля составит не более одного процента - это пять миллионов солари. Кто откажется от таких денег?

А потом, подсчитав барыши, Эндидуш оставит специю без присмотра - мол, можете попробовать. Не пройдёт и месяца, как они будут зависимы от меланжа, и им уже будет не до того, чтобы вести боевые действия. Специя! Специя! И ещё раз специя!

Так превращаются в служек ЧПНТ, подумал с печалью Шелеххериб. Покупают себе иксовскую одежду, плодят ересь среди люмпенизированных дзенсуннитов - и готовят приход новой власти. По-настоящему мудрой и справедливой, опирающейся на народную поддержку и ясное видение будущего, дарованное специей. В конечном счёте, разве оно не лучше того мира, что есть сейчас? Разве не осудила его Империя, разве не приговорила к каторжным работам на Салузе Секундус ? И это только потому, что на Гинац он перешёл дорогу кому-то, кто хотел занять престижную должность ! Так они устранили конкурента...

Он горько улыбнулся. Тогда всё тоже началось с предложения выпить пива в хорошей компании...

Шелеххериб посмотрел на фрименов сквозь дорогостоящий иксовский бинокль с масляными линзами, легко выдавший стократное увеличение. Фримены были одеты в развевающиеся плащи - джуббы, некогда белые, а сейчас приобрёвшие грязно-жёлтый цвет. Джуббы обеспечивали теплоизоляцию, защищая от излишней жары днём и согревая от холода ночью. Только фримены ездили верхом на червях - и, хотя Туек отзывался об этом способе скептично, можно было поклясться Рогами Великой Матери, что они производили невероятное впечатление, управляя этим гигантским существом так легко и по-хозяйски. Средний червь давал до шестидесяти километров в час по пустыне, однако выдыхался уже через полчаса движения или же останавливался, достигнув границ своего участка. Резкие изгибающиеся движения туловища червя, достигавшего длиной до более чем километра, грозили падением мелким существам, возомнившим, что вселенная принадлежит исключительно им.

Червь остановился; с его спины начали соскальзывать люди, торопливо взбиравшиеся на каменные уступы. Шелеххериб опустил бинокль и одел солнцезащитные очки. К счастью, те на солнце темнеют, пряча их глаза, ещё не знакомые со специей. Чтобы скрыть их непривычно низкий рост, неестественный для уроженцев Арракиса, Эндидуш заставил Туека сесть на подножку топтера, а сардаукаров расставил в стороне, приказав выпрямиться во весь рост. При виде фрименов контрабандист должен был снять лицевую маску и защитные очки, чтобы его опознали, и поприветствовать Стилгара. О легендарном наибе Вольного Народа было известно только то, что он уже объединил под своей властью несколько стойбищ, создав своеобразный племенной союз.

Фримены, двигаясь по извилистой тропе, поднимались вверх. Первоначальный план предполагал сценарий, чем-то похожий на уничтожение контрабандистов - мятежникам следовало позволить подняться на вершину плато и тут же расстрелять сосредоточенным огнём из лазеружей, пока те не подошли слишком близко и не разгадали их обман. Однако план этот показался Шелеххерибу неудачным, видимо, Эндидуш думал о чём-то другом, когда решил повторить схему, принесшую победу над Туеком. Фримены ведь не носят щитов ! Они шли гуськом, след в след, и до первого из них было всего двадцать шагов.

Действительно, Эндидуш не знал или забыл, что из себя представляет лазеружьё. Недолго думая, Шелеххериб, вместо того, чтобы приветственно взмахнуть рукой и отступить вглубь плато, вскинул лазеружьё. Долгая практика с прицелом сделала его весьма неплохим стрелком, благо лазер не давал отдачи; его луч прожигал тончайшую, диаметром около фемтометра, дырочку, зачастую не представлявшую для здоровья человека ни малейшего вреда, так как края раны прижигались, и кровотечение не возникало. Поэтому после первого попадания следовало сделать лёгкое горизонтальное движение, будто рисуя букву "T" или расписываясь.

Фримен, возглавлявший колонну, успел лишь потянуться рукой к рукояти криса, прежде чем умер. Лазер снёс ему полголовы. За первым фрименом упало ещё несколько, поражённых тем же лучом, работающим на максимальную мощность. Так как первоначальный приказ Эндидуша запрещал стрелять в туловище, чтобы не повредить специю, которая должна была быть в наплечных мешках, Шелеххериб присел на одно колено и выстрелил во второй раз, отсекая фрименам ноги. Горы огласились криками боли, гулким эхом отражавшимися от каменных стен.

Шелеххериб двинулся вдоль колонны, добивая раненых и уничтожая уцелевших фрименов, ранее скрытых изгибом горного склона. Убивать было легко и приятно. Крики и стоны раненых действовали на него, как хоровые песнопения, создавая приподнятое настроение. Всего за пятнадцать секунд он в одиночку покончил со всем отрядом. Плевать на Эндидуша! Сардаукар должен убивать!

Щит Шелеххериба дважды отражал какие-то метательные снаряды, выпущенные, видимо, из станнеров. Присмотревшись, Шелеххериб понял, что это - пружинные самострелы, наподобие детских игрушек, только с очень мощными пружинами, и, наверняка, с отравленными иглами. Пружинные пистолеты ! Фенринг хорошо вооружил их, в этом нет никакого сомнения.

- А вот острые предметы детям не нужны, - смеясь, сказал Шелеххериб, аккуратно отрезав лазером руку, замахнувшуюся на него крисом.

Ещё несколько фрименов пытались бежать, но их настигли лучи, пущенные сверху - это успели подбежать его подчинённые. Его, не Эндидуша. Шелеххериб стоял там, на узком каменном карнизе посреди кровавых потоков, бьющих из рассечённых лазером тел, и смеялся, пьяный от зрелища кричащих фрименов, расстающихся с жизнью. Более всего его рассмешил фримен, героически пытавшийся встать на единственную оставшуюся ногу, чтобы принять бой на ножах.

- Давай, иномирянин, покажи, кто ты против фримена ! - прорычал он сквозь дыхательную маску.

Лазер перерезал его руку пониже локтевого сгиба, и он упал на колени, схватившись за рану.

Исполнившись злобой против мятежника, Шелеххериб подошёл к нему вплотную, несколькими движениями разделав ещё живого фримена на куски.

Он поднял взгляд. Бой закончился, хотя некоторые фримены ещё дышали. Добив их, они действительно обнаружили сто килограммов специи, тщательно упакованной в пластик. Был ли среди убитых Стилгар, осталось неизвестным. Эндидуш, удовольствовавшись объяснением, что фримены раскрыли их замысел и пытались открыть огонь, начал пересчитывать специю. Добавив к изначальным двадцати килограммам ещё пятьдесят за убитых фрименов, он отдал оставшиеся тридцать Туеку, которые тот молча, с поклоном, принял.

После того, как он предал Стилгара, обратной дороги у него не было, но, начиная с ним совместный путь, следовало сделать его обоюдовыгодным.

Получив достаточную компенсацию за топтеры и жизни людей, нанятых за всё ту же специю, Туек удалился на топтере, присланном его отцом.

- Шелеххериб! У вас полчаса на поиск радиомаяка в трофеях, особенно в топтерах !

Шелеххериб вдруг по-новому взглянул на лейтенанта Эндидуша, отметив и отсутствие длинного клинка и то, что лицо, скрытое дыхательной маской, изуродовано двумя шрамами. Он заподозрил, что эти факты имеют одну причину. "Интересно, он заполучит длинный клинок, убив одного из нас по надуманному обвинению и в... подготовленных обстоятельствах - или найдёт какого-нибудь Атрейдеса?". Шелеххериб перепоручил поиски радиомаяка командиру звена четвёртому унтер-баши Теришаму, слегка удивившись тому, с каким радостным возбуждением повинуются ему солдаты.

"Сардаукары, верность и опора падишаха, изначально осуждены за государственную измену. Первый Легион набирают из жителей Кайтэн, многие поколения служащих Империи, подвергая их символическому наказанию - зачислению в сардаукары за настолько же наигранные преступления. Однако в этом и заключается зерно государственной измены, которое сеют ещё в детстве"

Принцесса Ирулан. "Ржавое золото Империи"

Передовой автономный наблюдательный пункт встретил вернувшихся с успешной операции сардаукаров восторгом. Героем дня стал лейтенант Эндидуш, добывший семьдесят килограмм специи, стоимость которой почти открыто подсчитывалась сардаукарами, ожидавшими от него следующего шага. Большинству, несмотря на строжайший запрет, не терпелось попробовать самый дорогой товар современности, продлевающий жизнь и дающий, как утверждали многие, сверъестественные способности.

Эндидуш, сняв шлем и маску дыхательного аппарата, слабо улыбнулся сардаукарам и удалился в кабинет, служивший ему одновременно жильём - о произошедших в ходе операции событиях ещё предстояло составить отчёт. Он уже успел выкристаллизовать его в своих мыслях: "Оттавио ликвидирован. Дом Туеков пошёл на сотрудничество. Уничтожена партия фрименов, предположительно, во главе со Стилгаром". Специю он решил в отчёте не упоминать, а расходовать непосредственно на взятки вышестоящим чинам.

Закодировав сообщение, он должен был передать его по радио - однако не с территории поста, а из точки в глубокой пустыне, отдалённой, согласно инструкции, на расстояние не менее ста километров от наблюдательного поста. Направленный сигнал принимался одним из спутников связи, сброшенных ими же при высадке на пустынную планету. Эндидуш мог только догадываться, каким путём передаётся сообщение дальше. Возможно, спутник ретранслирует его агенту, принимающему сигнал где-то в пустыне, а тот передаёт сообщение со следующим лихтером, везущим груз специи; а возможно, сигнал идёт на базу, спрятанную на одной из лун Арракиса или в открытом космосе, возможно, даже на одной из планет данной системы, считающейся непригодной для жизни. Возможно, спутник сам передаёт сообщение на один из узлов связи поблизости Салузы Секундус или Кайтэн, отправляя капсулы с сообщениями через искривлённое Z-мерное пространство.

Войдя в свою комнату, он, не снимая трофейного конденскостюма, уселся за рабочий стол и достал печатную электрошифровальную машину, представлявшую собой небольшую клавиатуру, скрытую в металлопластиковом корпусе, и проецирующийся солидо-экран. Размером с коробку для сигар, этот прибор, сокращённо ПЭШМ восьмьдесят третьей модели, относился к секретному оборудованию, запрещённому для использования кем-либо иным, кроме него самого. Эндидуш задумался: а что бы было, если бы он погиб? Ответ, который возник сам собой, поверг лейтенанта в шок: подчинённые ему сардаукары, не имея допуска к системам связи, были обречены. Следовательно, нижних чинов приговорили к смерти изначально.

Эндидуш от неожиданности прекратил печатать сообщение и откинулся в кресле. Неужели солдаты изначально считаются расходным материалом? А почему нет? Где они достанут специю, когда вернутся с Арракиса? Она дёшева здесь, но на всех остальных планетах Империи цены на неё астрономические. Разве что они будут получать её контрабандным путём, оказывая какие-то, даже трудно себе представить, какие именно, услуги командованию на Кайтэн. Эндидуш задумался: возможно, судьба предоставила ему шанс обзавестись командой зависимых от него убийц, готовых на всё ради очередной дозы специи? А сам он действительно сможет организовать поставки с Дюны. Может, даже удастся перевести весь состав на Кайтэн. Например, Шелеххериб , одержимый убийством, мог бы стать великолепным исполнителем. Его наверняка мучит комплекс неполноценности оттого, что он не смог стать ментатом, а став сардаукаром, никогда не сможет стать офицером, ведь случаев производства нижних чинов в обер-баши в истории корпуса сардаукаров ещё не было. Нужно только умело поставить с ним общение...Остальные сардаукары тоже могут считаться вполне пригодными, несмотря на то, что их психика на данный момент более устойчива.

На данный момент... Они ведь ещё не мучились жаждой специи.

В дверь постучали. Вошёл Шелеххериб.

Эндидуш улыбнулся. Шелеххериб действительно оказался наиболее сообразительным сардаукаром...из нижних чинов. Наверняка его интересует специя.

Эндидуш улыбнулся как можно непринуждённее.

- Третий унтер-баши Шелеххериб! Чем обязан вашему визиту?

Шелеххериб уже сменил конденскостюм на полевую униформу, полагавшуюся для ношения на территории базы. Отсутствовали только знаки различия.

- Лейтенант Эндидуш! Специя...

Эндидуш повысил голос, стараясь, чтобы в нём прозвучали нотки оскорблённого достоинства:

- Специю запрещено употреблять, унтер-фельдфебель!

- Конечно, лейтенант. Но как удостовериться в том, что её не принимают? Семьдесят килограмм двадцатипроцентного содержания - большое искушение для людей, ещё недавно бывших в заключении. Это - огромные деньги, которые легко украсть...

Голос Шелеххериба звучал доверительно, он говорил вполголоса, старательно понижая тон. Эндидуш решил, что ему можно подыграть.

- Если кто-то попадётся на воровстве, мы его казним ! Если у кого-то посинеют глаза от принятой неизвестно где специевой массы, мы его примерно накажем ! Сообщайте лично мне о всех таких подозрительных случаях, Шелеххериб !

- Так точно, обер-баши шестого класса Эндидуш !

Шелеххериб переминался с ноги на ногу, не решаясь л чём-то спросить.

- Что ещё, Шелеххериб ?

- Следует ли уничтожить захваченную специю, лейтенант Эндидуш ?

- Нет! Конечно, нет, идиот!

Шелеххериб, уже собравшийся было уходить, вдруг сделал шаг вперёд, вынимая из ножен короткий меч.

У Эндидуша от страха расширились глаза.

- В чём дело, унтер-фельдфебель? Что вы.. Солдаты!

В последний момент Эндидуш попытался выхватить нож, но было уже слишком поздно - меч пронзил его грудь.

- Что...

Глаза лейтенанта остекленели - Шелеххериб выдернул меч из раны, позволив трупу осесть на пол.

Он обошёл стол кругом, ища системы связи и видеонаблюдения. Камеры показывали, что сардаукары безмятежно заняты служебными обязанностями - герметичная дверь не пропустила ни единого звука. Шелеххериб уселся в кресло, вздохнув полной грудью. Специевая зависимость не состоится. Сможет ли он пережить это? Как отреагируют сардаукары на убийство офицера? Что сказать командованию - и самое главное, как это сделать ?

Наверняка, эта металлопластиковая коробка на столе имеет какое-то отношение к связи. Шульману сумеет открыть её. Возможно, удастся выйти на контакт с командованием, используя радиопередачу открытым текстом - или даже резервные каналы, включая того же Туека.

В любом случае, он не позволит себе повторить путь, который его привёл на Салузу. А если он как-то нарушит деятельность прогнившей имперской армии - тем лучше!

Проклятая Империя !

Он порылся в письменном столе, найдя там несколько фильм-книг, оказавшихся учебниками, и походный солидо-проектор. Видимо, Эндидуш учился в ходе операции и тщательно репетировал все свои действия, пользуясь этими учебниками.

Его не удивило, что в одной из фильм-книг оказалось учебное пособие по использованию систем связи, передающих сообщения, закодированные с помощью ПЭШМ-83. Устройство оказалось простым в применении, однако было опечатано ладонным замком. Шелеххериб решил этот вопрос, приложив большой палец правой руки покойного к замку.

Металлопластиковая коробка электрошифровальной машинки открылась. Теперь Шелеххериб перекодировал её под рисунок собственного пальца.

Аналогичным образом, едва подняв остывающий труп, он открыл расположенный в стене сейф, в котором оказалось множество официальных документов без подписи и печати, содержащих даты сеансов радиосвязи, а также цели операции. Как он и подозревал, о нелегальной торговле специей там не было ни слова, более того, лица, уличённые в употреблении специи, должны были быть уничтожены. Формулировка "в целях операции" оставляла Эндидушу большое пространство для манёвра. Может, он формально ничего и не нарушил, но ведь не умирать же за него на самом деле !

Вся эта Империя - одно сплошное преступление, Иштван.

Тем не менее, специю употреблять было запрещено, а поведение Эндидуша не оставляло никаких сомнений.

- Командиры второго и третьего звеньев второго отделения! - сказал он в громкоговоритель. - Явиться к командиру!

- Унтер-баши Кикийя! Унтер-баши Наннуш!

Не давая подчинённым опомниться, Шелеххериб встал из-за стола:

- Я - унтер-фельдфебель Шелеххериб! Мной раскрыт факт гнуснейшей измены, совершённый покойным лейтенантом Эндидушем! Подлец намеревался использовать подчинённых и специю в личных целях, распостраняя наркотик среди жителей Кайтэн и осуществляя заказные убийства. Вот доказательства его вины! Смотрите, - он ткнул унтер-баши в лицо бумажкой с текстом "в целях операции", - он собирался уничтожить нас! Предатель!

Шелеххериб, зная, что сардаукары привычны к подобного рода поворотам судьбы, вопросительно посмотрел им в глаза. Те молчали.

- Чтобы избежать кровопролития, до прояснения ситуации необходимо лишить доступа сардаукаров первого и третьего отделений к арсеналу. Приказываю: выставить стражу в числе двух рядовых, по одному от звена!

По коридорам и отсекам передового автономного наблюдательного поста разнёсся голос третьего унтер-баши Шелеххериба:

- Солдаты! Мной разоблачён факт государственной измены со стороны лейтенанта Эндидуша, вынашивавшего план личной наживы и устранения свидетелей захвата партии специи, чему имеются неопровержимые доказательства. В результате было сорвано задержание особо опасного преступника Стилгара. В сложившихся обстоятельствах я, Шелеххериб, взял на себя командование отдельным взводом и ответственность за поддержание связи с командованием.Согласно действующим приказам мы не имеем права ни принимать специю, ни владеть ей, а значит, должны уничтожить. Шалом!

Мусоросжигатель уничтожил специю. Упаковка за упаковкой исчезали без следа, сжигаемые высоковольтной топкой. Весь взвод молча наблюдал, как пламя пожирает миллиарды солари. Едкий коричный дым плыл вдоль стен энергоузла; если бы не закрытые шлемы сардаукаров и вентиляционная система, они бы вполне могли отравиться и умереть в специевом экстазе.

Шелеххериб зачитал один из текстов, который нашёл в учебнике по управлению личным составом, добавив в конце несколько фраз от себя:

- Червь будет уничтожен, и Империя возродится !...

- Шалом !

- Ни ложь, ни дурман, ни предательство не купят рабам свободы!..

- Шалом!

- Смерть и позор ожидают предателей! Да здравствуют львы императора!

- Шалом !

"Когда специя стала источником власти в Империи, а не просто дорогостоящим наркотиком, война за специю превратилась в нечто большее, чем спекуляции китовым мехом и стычки ассасинов. Империя, как ни странно, была слепа и отвернулась от своей судьбы. Возможно, глаза, посиневшие от специи, отказывались замечать очевидное ?"

Принцесса Ирулан. "Арракис пробуждающийся"

Бурсег Куруш мрачно смотрел в стену, украшенную золотой эмблемой- барельефом, изображавшим имперского льва. Благородное животное на сей раз не вызывало в нём ни трепета, ни блаженного восторга, только раздражение. Приблизительно такого же мнения он был и о живом символе Империи - падишах-императоре Шаддаме IV, сидевшем на троне и делавшем вид, что занят разговором с графом Фенрингом. Фенринг, этот низенький сухонький человечек с лицом хорька и душой убийцы, стоял в десяти шагах от трона, раболепно согнувшись и подобострастно отвечая на ничего не значащие вопросы императора о состоянии дел на производстве гравипоплавков для десантных подразделений.

- Возможно, я размещу у вас заказ на десять тысяч индивидуальных генераторов Хольцмана для десантников, граф. Если не ошибаюсь, это составит миллион солари круглым счётом.

- Вы, как всегда, щедры, мой повелитель. Всего лишь девятьсот семьдесят тысяч.

Голос Фенринга, мурлычащий от едва скрываемого восторга, заставил Куруша насторожиться. Вероятно, речь шла о взятке. За что? Фенринг осуществлял политические убийства, а его жена была выдающейся эскорт-дамой, умеющей бесподобно разыгрывать сцены оскорблённого достоинства, неоднократно становившиеся причиной дуэлей. Фенринг неизменно побеждал, а подобного рода истории становились излюбленной темой для придворных сплетен. Неужели император сейчас, прямо в его, Куруша, присутствии, обсуждает оплату за его же убийство ?

Куруш выпрямился. Такое пренебрежение людьми было характерной чертой характера Шаддама.

- Позвольте мне, граф, в таком случае на остаток этой суммы приобрести новое платье для вашей супруги.

- Ваше императорское величество, я не могу отказать вам в этом.

Шаддам улыбнулся Фенрингу самой благожелательной из своих улыбок, а потом отвернулся, будто только что заметил бурсега Куруша. Тот стоял навытяжку, молча поедая глазами восседавшего на троне императора. Его лицо, обветренное за годы службы на многих мирах, было налито кровью, а глаза, вперившие бездумный взгляд в Шаддама, не выражали ничего, что могло бы дать пищу для размышлений.

- Бурсег, здравствуйте!

- Шалом, император !

- Я пригласил вас по поводу донесения о мятеже среди сардаукаров. Я помню, вы приводили ко мне этого лейтенанта, ментата по имени Эндидуш. Я представил его моим дочерям, - император сделал широкий жест, будто принцессы и сейчас были в зале, оскорблённые гибелью жалкого лейтенанта. - И вот я узнаю, что он убит по сговору группы унтер-баши. Что происходит с Империей, Куруш ?

- Империя в опасности, - с полной серьёзностью ответил Куруш.

- Я только что рассказал об этом графу Фенрингу, и он высказался приблизительно в том же духе. Признаться, и у меня возникли похожие опасения, Куруш. В чём дело? Почему я получаю дурные известия?

- Унтер-баши имели право на ношение длинного клинка, а лейтенант Эндидуш - нет. В рангах Ордена, который вы возглавляете, они стояли выше.Эндидуш якобы хотел потерять их в ходе операции, а сам в это время стремился к незаконному обогащению и наживе. По их мнению, Эндидуш сорвал порученное ему убийство одного из фримен-наибов, некоего Стилгара, лишь бы побыстрее набить литровки специей.

Куруш почувствовал, как пылающий взгляд императора пытается согнуть его.

- Бурсег, когда Империя начнёт считаться с мнением унтер-баши, ей придёт конец.

Император переглянулся с Фенрингом. Тот промолчал, но Курушу было ясно, что они уже о чём-то договорились. О ком-то договорились.

Бурсег Куруш невозмутимо глядел на императора, понимая, что сейчас нужно его переубедить.

- Я отдал приказ об их уничтожении, падишах-император, но не располагаю межзвёздным кораблём для отправки карательной экспедиции.

- Вы как будто поддерживаете этот мятеж, бурсег. В чём дело ?

- Я вынужден сообщить вам, падишах-император, что каждый стандартный год торговцы китовым мехом вывозят с Арракиса тонны специи, часть которой, вероятно, оседает среди сардаукаров, использующих этот товар для...подкупа.

- Подкупа кого, Куруш ? - иронично спросил император.

- Это - вопрос, ответ на который вам известен, падишах-император. Скажу вам, однако, что ментаты оперативного штаба пришли к выводу: дальнейшая контрабанда специи чревата самыми непредсказуемыми политическими последствиями. Атрейдесы, обладающие современным оружием и отдалёнными родственными связями с Коррино, теоретически могут претендовать на трон в случае...непредвиденных обстоятельств. Фримены способны предоставить им большое количество рекрутов и специю в количестве, угрожающем сложившемуся балансу политических сил.

- Мы уничтожим Атрейдесов, Куруш, - сердито возразил император. - Вроде бы, этот вопрос уже решён. Чего вы боитесь?

- Специя выступает фактором, порождающим погрешности в расчётах. Люди становятся ненадёжными, увидев её. Опасность исходит не от фрименов и не от Атрейдесов, а от самой специи.

- Интересный взгляд на события, бурсег. Вы поседели в войнах за Империю, и я дам вам шанс состариться на службе Льву.

Куруш принял стойку "смирно", верноподданно выпучив глаза. Сделав паузу, он заговорил, и лишь искушённые в интригах придворные смогли уловить в его голосе чувство собственного превосходства:

- Ментаты прогнозируют слияние остатков Дома Атрейдесов с фрименами и их дальнейший вызов Империи.

Голос императора стал насмешливым, хотя Куруш почувствовал в нём настороженные нотки.

- Фрименские стойбища у нас как на ладони. Мы сами их и создали. И мы можем уничтожить их в любой момент.

- Если у фрименов появятся щиты, то не сможем. Харконнены получат монополию на открытую добычу специи, а глубокую пустыню, как и раньше, оставят фрименам и контрабандистам. Это удовлетворит всех...

Император нетерпеливо перебил его:

- Да, это вполне удовлетворит меня...на данном этапе.

Куруш продолжал:

- Фримены начнут накапливать силы для атаки из пустыни, пользуясь выжившими Атрейдесами как знаменем. Харконнены не смогут сдержать столь многочисленную армию с современным вооружением. Повторное вторжение уже не сможет достичь успеха, так как возникнет угроза самому существованию фрименов, а значит, они попробуют угрожать уничтожением червей и специи. Гильдия и Бинэ Гессерит, зависимые от поставок меланжа, примут их сторону, а остальные Дома, зависимые от этих двух институтов, займут, скорее, выжидательную, нежели лояльную, позицию.

Император недоверчиво посмотрел на Куруша.

- Хорошо, хоть вы ещё лояльны, бурсег. И что сказали ментаты ?

- Используя одни и те же уравнения и вводные данные, но по-разному оценивая факторы неопределённого значения, группа из девяти ментатов дала прогноз, который оценивает возможность падения Дома Коррино и создания коалиционного правительства с вероятностью от тридцати одного до семидесяти шести процентов. Более того, когда им задали прямой вопрос: могут ли Гильдия и Бинэ Гессерит злоумышлять против Империи, пытаясь посадить на трон наследника Атрейдесов, все ментаты дали одинаковый ответ: да.

- Вы это серьёзно, Куруш ? Империя вот-вот падёт, а я узнаю об этом в последний день?

Бурсег выпрямил плечи, будто стряхивая тяжесть, накопившуюся за десятилетия службы.Следующая фраза вполне могла стоить ему жизни. Тем не менее, он её произнёс:

- Жертвы всегда беспечны и не замечают угрозы.

- Вот как !.. Постойте, а при чём тут этот мятеж среди сардаукаров ?

- Он инспирирован одним унтер-баши, пришедшим к выводу, что специя убьёт его.

- Великолепно! Империя может быть спасена последним честным унтером. Просто плакат из казармы для новобранцев какой-то !

Фенринг молча кивнул, вопросительно глдя на императора, но тот сделал ему тайный жест, означавший, как было известно Курушу, отмену предыдущего приказа.

Император перевёл взгляд на Куруша.

- Чёрт с ним, с унтером.Мы можем что-то противопоставить этой многоликой гидре, именуемой Шаи-Хулудом, или Атрейдесами, или фрименами ?

- Это - война ассасинов, стоящая на предательстве, и Атрейдесы также могут стать его жертвой.

- Как и я, Куруш.

Куруш позволил себе добавить в голос тонкие нотки оскорблённого достоинства:

- Я сообщил вам результаты работы оперативного штаба, которому дал полный доступ к информации.

Император задумчиво посмотрел на Куруша, а потом ответил:

- Действительно, вы поступили добросовестно в этой ситуации. Являются ли, по-вашему, преодолимыми обстоятельства?

Куруш посмотрел в глаза императору, пытаясь прочитать в них скрытый смысл вопроса. Видимо, императора интересовала как личная преданность Куруша, так и реальные возможности корпуса сардаукаров. Куруш придал своему лицу отсутствующее выражение - как всегда, когда было нужно солгать.

- Сегодня ни Дом Атрейдесов, ни фримены - нам не противник. Но уже сейчас возникают определённые трудности с выполнением прямых приказов. Специя всё искажает и раздувает наши внутренние слабости.

Император кивнул и, помолчав, перевёл взгляд на Фенринга, изучая его с высокомерным презрением. Прошло не менее минуты, прежде чем граф беспокойно завертелся под его пронзительным взором.

- Ничтожество...

Фаворит, заработавший на специи миллиарды, съёжился, будто его сдавил гигантский кулак. Император вновь обратился к Курушу.

- Бурсег, вам, вообще, нравится граф Фенринг? Я мог бы одолжить его на ночь

"Учение Шулоха, пророка Якуруту, было враждебно идеям Лайета. Оно сеяло зависть, ненависть и злобу между фрименами. Убийство ради воды, обожествление жестокости как сверъестественной силы - эти семена чёрного культа находили плодородную почву во многих стойбищах. Якуруту, или Добывающий Воду, был демоном, вырвавшимся из преисподней"

Принцесса Ирулан. "Мифы и суеверия Дюны"

Кергана трясло как в лихорадке уже около часа - сперва пришёл озноб, а потом жар и холод, наступая то поочерёдно, то хватая за различные группы мышц, начали разрывать его тело на части. Ему одновременно хотелось и есть, и пить, будто он постился несколько дней, но он знал, что при виде пищи его станет мутить - не этого хотел его организм, не об этом умолял его всеми фибрами несчастной души.

Он сжался в комок, звякнув тяжёлыми цепями, вмурованными в стену. Посмотрев на плавучий светошар, освещавший маленькую камеру, вырубленную в скале, он от боли в глазах зажмурился и слабо застонал. Эта боль на мгновение заставила отступить жажду специи, глодавшую его изнутри.

Его десяток вышел из стойбища Аль-Арким на уборку росы сутки, может, двое суток тому назад. Когда каждая минута кажется вечностью, легко представить себе, что прошло гораздо больше времени, чем на самом деле. Нападавшие, явно иномиряне, судя по их низкому росту и набитым влагой телам, атаковали их под прикрытием щитов. Керган фыркнул. Ещё одно доказательство того, что это были иномиряне. Ни один фримен не оденет щит, даже трофейный, если выходит в пустыню. Только чужедалам, передвигающимся на топтерах, нет причин бояться прихода делателя ! Они стреляли в них из каких-то лазеружей, спаренных со станнерами, используя лазер исключительно как прицел. Все подчинённые Кергана в течение нескольких секунд потеряли сознание, упав на ещё прохладный, покрытый утренней росой, песок.

Когда он очнулся в первый раз, на нём были путы из шигапроволоки, что лишний раз указывало на иномирян, как на похитителей. Судя по гулу мотора, его перевозили в топтере. Кто ? Атрейдесы? Харконнены? Контрабандисты ?

- Один голубоглазый проснулся. Усыпите его.

Боли Керган не почувствовал. Просто стены кабины топтера закружились вокруг него, сливаясь в какой-то хоровод лиц и воспоминаний, а потом и они утратили ясность, превратившись в тёплое ничто.

Где находилась пещера, в которой он был прикован к стене, ему не сообщили. Неизвестные строители снабдили камеру звукоизолирующей дверью, надёжно глушившей все его крики. Дважды заходили тюремщики и избивали его стальными прутьями - просто так, не задавая никаких вопросов и не выдвигая требований.

Голос, едва слышный, как шипение песчаной кобры, позвал его по имени. Керган обернулся, но никого не увидел. И вновь его позвали, но он не смог бы с уверенностью сказать, мерещится ли ему, или же голос исходит откуда-то из-за двери или же из потайного микрофона, укрытого где-то в стене. Иномиряне - большие мастера в подобных делах. Он выругался в ответ.

- Керган, будь другом себе, выпей хотя бы воду.

Керган облизнул губы, пересохшие от жажды. Его конденскостюм куда-то исчез, и он не мог утолить жажду. Должно быть, иномиряне издеваются над ним; а может, это слуги Шаи-Хулуда, малые черви, уже прогрызли его мозг? Может, он сходит с ума от жажды специи ?

Дверь открылась, и внутрь камеры вошёл чужедал. Лицо его было скрыто под дыхательной маской незнакомой конструкции. Капюшон конденскостюма обтягивал лицо иномирянина, на котором выделялись глаза необычного для Арракиса тёмного, почти чёрного, цвета. Керган слышал, что на других планетах люди обычно не имеют глаз Ибада, а вот такой, как они говорят, карий, цвет глаз является самым распостранённым.

- Керган, я могу вернуть тебе конденскостюм и крис.

При упоминании о крисе Керган вскочил и бросился на иномирянина, но тут же упал, согнувшись пополам от боли - стальной прут упёрся ему в живот как раз во время броска, вызвав дыхательный спазм. Повторный удар, пришедшийся по голове, едва не лишил его сознания.

- Керган, ты ещё слишком молод, чтобы стать добычей делателя.

Сознавая собственное бессилие, Керган жалобно всхлипнул.

- Хочешь воды, Керган ? Я принёс с собой немного.

Перед глазами у Кергана возникла пластиковая ёмкость, в которой булькала вода. Он опознал в ней литровку, которой обычно пользовались контрабандисты. Прижимая левую руку к солнечному сплетению, всё ещё горевшему адским огнём, фримен потянулся правой к литровке. Та ускользнула от него.

- Вода не даётся даром, Керган. Ты слишком слаб, чтобы взять.

Иномирянин говорил правду. От сознания его правоты Кергану стало легче.

- Стань на колени в этот раз, попроси. В следующий раз ты будешь стоять прямо, с крисом в руке, и тебе не придётся просить.

Керган нашёл его слова такими, что не принуждают к совершению айис - греха против племени. Речь идёт всего лишь о воде, и фримен должен уметь её получить.

Он стал на колени, глядя на низкорослого иномирянина снизу вверх. Тот протянул ему литровку и позволил отпить несколько глотков. Вода оказалась холодной, почти ледяной на вкус. В голове у Кергана прояснилось.

Тяжёлый удар в лицо заставил его вскрикнуть. Литровку отняли.

- Вода должна быть оплачена, а грех - покаран.

Слова чужедала были привычны фрименскому уху. Он часто слышал эту фразу от наиба и старших.

- Хочешь специи, Керган ? Я верну тебе нож и конденскостюм. Ты станешь свободен.

Керган знал, что нельзя соглашаться, но знал, что и не согласиться нельзя.

- Ты пустишь воду моему врагу, и ты снова станешь свободен. Я дам тебе специю, которая вернёт тебе силы, позволю тебе одеть конденскостюм и препоясаться ножом. Ты станешь фрименом вновь.

Керган молчал, подозревая, что чужедал захочет многого. Вероятно, не меньше, чем наиб. Но, может, и не больше.

- Я дал тебе литровку воды посреди эрга. Ты сможешь оплатить водяной долг?

Всё стало на свои места. Керган заставил себя подняться.

- Я - фримен.

Чужедал поставил литровку на пол и сжал его плечо.

- Сегодня ты добудешь себе воду.

И вновь Керган услышал тонкий шёпот, доносившийся неизвестно откуда:

- Шаи-Хулуд - начало и конец, он берёт и отнимает. Враг - есть друг, и вода его пребудет с тобой вовеки.

Вошли ещё два чужедала и расковали его. Керган едва стоял на ногах, и они помогли ему выйти в коридор. За одной из таких же дверей, открывшихся при нажатии на ладонный замок, он увидел Синхайма. Тот сидел, обхватив колени руками, и дрожал - то ли от холода, то ли от жажды специи. От него исходил тяжёлый запах испарений человеческого тела, смешанный со специей. При их появлении он поднял синие глаза, жалобно глядя на десятника. В этот момент Кергану стало легче - Синхайм сам просит его покончить с этими муками.

- Всего лишь пустить ему воду, Керган. Оплати свою воду - и я дам тебе специю.

Кергану стало легче от того, что ему не придётся убивать друга. Глядя в синие фрименские глаза, он прочёл согласие. Потом в его правую руку вложили крис, его крис, он узнал бы эту рукоять, выточенную самостоятельно, из тысячи других. Медленно, преодолевая сопротивление натянутых цепей, он поднёс крис к бедру Сингайма и сделал длинный, но неглубокий, надрез. Выступившая было кровь тут же свернулась.

- Не каплю воды, Керган - всю воду. Убей его !

И вновь послышался тонкий шёпот:

- По велению Шаи-Хулуда - да исполнится!

- Фримен платит водяной долг, - с восторгом сказал чужедал, державший цепь. Его голос звучал из-за спины совсем как тот шёпот, только чётко и внятно.

Не думая более и не колеблясь ни секунды, Керган ударил Сингайма крисом в левый бок. Едва острие задело рёбра, он усилил нажим, проткнув сердце.

Сингайм напрягся - и безжизненным мешком сполз на пол. Душу его забрал Шаи-Хулуд.

- Керган, ты оплатил свою воду и специю. Ты получишь обратно крис и конденскостюм. Встань !

Керган встал сам, повинуясь больше голосу, нежели натяжению цепей. Лицо чужедала было совсем близко, пристальный взгляд его чёрных глаз завораживал.

- Я - Шулох, или, как говорит чакобса, Якуруту - Добывающий Воду. Сегодня ты добыл свою воду и стал одним из нас, Керган. Теперь ты - воистину свободный человек.

- Я - фримен.

- Ты хочешь специи, Керган?

- Да !

- Сейчас ты примешь её, а потом пойдёшь с нами на стойбище Вуффиаз, где мы захватим пленных и специю. Шаи-Хулуд правит пустыней !

"В детстве мы дразнили друг друга:

Стала жирнее, чем барон,

Гонима красным петухом,

Глупа, как сардаукар-мордоворот,

Заткнись же ты арракисским червём!" "

Принцесса Ирулан. "В доме моего отца"

Приезд Питера де Врие не на шутку всполошил графа Ланкивейл-Харконнена. Раббан был родным племянником великого барона, однако его мать происходила из другого Дома, некогда именитого, а сейчас постепенно терявшего былое влияние. Породнившись с Харконненами, Ланкивейл избежал печальной участи разорившихся Домов, вынужденных уйти в изгнание, однако, как любила говорить его мать, Великий Дом может стать Малым, как Гинац, может стать мизерным, как Атрейдесы, а может стать мелочёвкой - как Ланкивейл. Одним Харконненам всё равно, что поглощать. "Впрочем, - всегда добавляла она в присутствии отца,- в данном случае корпоративному термину "поглощение" следует предпочесть термин "слияние"".

Глоссу Раббан грустно улыбнулся воспоминаниям. Его родители умерли на Гайеди Прим. Сперва во время визита к барону заболела и умерла мать, ещё совсем молодая и полная сил женщина, а потом, несколько лет спустя, эта история повторилась с отцом. Юный Раббан, как и все остальные, подозревал отравление, но не нашёл в себе сил протестовать там, где даже ядоискатели промолчали. После непродолжительного совместного отдыха на курортах Кайтэн барон Харконнен представил Раббана самому императору и тот утвердил его кандидатуру в должности наместника-сиридара Арракиса, богатейшей планеты Империи.

Раббан надул губы, будто обиженный маленький ребёнок. Барон брал большую цену за своё благоволение - он запретил ему заводить детей, а сам был склонен назначить наследником другого племянника - Фейд-Рауту. Впрочем, вопрос о наследовании ещё не был решён, и Раббан не считал свою судьбу неудачной, ведь даже после передачи Дюны Атрейдесам он оставался сиридаром Ланкивейла.

Впрочем, барон не дал ему возможности толком насладиться спокойной жизнью на родном Ланкивейле. Приезд Питера де Врие, ментата-извращенца, воспитанного на Тлейелаксе, следовало рассматривать как дурное предзнаменование. Питер, зависимый от специи, огорошил Раббана известиями о том, что рейд самоубийц Атрейдесов на Гайеди Прим уничтожил огромные склады специевой массы, вывозившейся с Арракиса в сыром виде, и завод по переработке меланжа. Цены на специю подскочили более чем на четверть. Раббан, всегда откладывавший очищенную специю на чёрный день, порадовался в глубине души и одарил сетовавшего на перебои с поставками Питера меланжем, достаточным для того, чтобы задобрить императора. Питер проявил ответную любезность, не слишком придирчиво проверяя бухгалтерские книги Ланкивейла. Другое дело - рекруты; здесь ментат-ассасин выказал непривычную дотошность, скрупулёзно высчитывая возможности Ланкивейла в тренировке и обучении живой силы.

Раббан мог только позлорадствовать: те же причины, что когда-то принудили Дом Ланкивейл попросить у Харконненов покровительства, сейчас выступили против самого барона. Ланкивейл был обычной планетой, чьё население едва достигало полумиллиарда человек; горнодобывающие и горнообогатительные предприятия разрабатывали залежи чёрных, цветных и редкоземельных металлов. Особенно богата планета была цинком, алюминием, здесь были достаточно крупные залежи золота. В больших объёмах добывались нефть, каменный уголь и природный газ, что вполне удовлетворяло запросы населения и промышленности в энергоресурсах. В нескольких регионах выращивались зерновые, фрукты и овощи; также было развито скотоводство, мясомолочная и кожевенная промышленность. Однако выше уровня, который ныне покойная мать описала выражением "обеспеченная посредственность", Ланкивейл так и не поднялся, оставшись в тени стремительно развивающейся на Харко индустрии. Все попытки развернуть на Ланкивейле высокотехнологичное производство потерпели неудачу, не пройдя аттестации в Имперском Бюро, ЧПНТ и Бутлерианском Трибунале. Очевидно, некая щедрая рука оплачивала этих строгих чиновников, жёстко и решительно покончивших с амбициозными проектами по созданию современной промышленности.

А Харконнены пожрут всё.

Так как Раббан и сам был Харконненом, он всегда, особенно в детстве, воспринимал эти слова как комплимент.

Он вспомнил свой последний разговор с Питером. Они находились в Музее Ланкивейла, в зале закрытой экспозиции, где были собраны редчайшие артефакты, оставшиеся от внеземных цивилизаций. Собранные повсюду, где ступала нога человека, они были предметом гордости Дома Ланкивейл и Раббана лично. Чучело белой обезьяны с Гайеди Прим, едва научившейся делать наскальные рисунки и разводить огонь, соседствовало с почти метровым термитом с Россака. Питер долго и с большим любопыством изучал солидо-проекции плантаций и шахт, созданных насекомыми. Они умели плавить сталь и осуществляли морские переходы на деревянных кораблях, пока высадившиеся на Россаке люди не уничтожили их.

- Это правда, что они все вымерли? Выглядит по настоящему жутко. Не хотел бы я такому попасться на обед.

- Они не слишком отличались от людей в большинстве вопросов. Говорят, их всех истребили, но периодически находят небольшие колонии. Термиты сильно деградировали и более похожи сейчас на обычных насекомых, хотя и гигантского размера.

- Удивительно, Раббан. Вам не кажется, что когда-нибудь появится раса, которая точно таким же образом истребит человека ?

- Так начинаются все заговоры между Великими Домами, Питер. Но сегодня я не вижу причин для интриг.

Он выжидательно посмотрел на Питера. Тот ответил ему подозрительным взглядом, а потом, загадочно улыбнувшись, спросил:

- А гильд-навигаторы здесь есть ? Говорят, они ушли достаточно далеко от основной массы человечества.

Голос Питера был полон наивности, настолько фальшивой, что Раббан решил вычеркнуть его из списка потенциальных друзей. Он горячо возразил:

- Конечно, нет! Это же... Гильдия ! Говорят, гильд-навигаторы настолько превосходят даже лучших ментатов интеллектуально, насколько те - обычных людей. Никто так и не видел их, по крайней мере, никто из живых. Это создаёт обильную пищу для самых разных домыслов, включая наиболее фантастические.

- Я слышал несколько интересных версий, объясняющих происхождение гильд-навигаторов, вернее, легенды о гильд-навигаторах. Я сам тщательнейшим образом обработал весь материал и, к сожалению, получил лишь вероятности. Гильд-навигаторы с равным успехом могут быть как некими мутантами, тщательно скрывающими свой подлинный облик, так и обычными ментатами, просто очень тщательно отобранными и подготовленными. Более того, с точно таким же успехом они и вовсе могут оказаться полной фикцией. Гильдия, - Питер доверительно понизил тон, - вероятно, до сих пор пользуется компьютерами.

Раббан взмахнул руками, меняя тему разговора.

- Мне это не интересно, Питер. Мы не оперируем слухами. Тут собраны только представители реально существующих или существовавших рас, не являющихся homo sapiens. Посмотрите: вот - интересный образчик расы из системы Эказа. Они похожи на человека, но их ДНК построена на кремнии, а не на углероде, как у нас с вами.

Питер вяло кивнул, брезгливо глядя куда-то в сторону. Раббан был хорошо знаком с этим приёмом - демострацией разочарования в собеседнике. Он и сам неоднократно пользовался им. Что этот ментат о себе возомнил?

- Я слышал о них - они чем-то напоминают лысых высохших ленивцев.

Раббан вспомнил, что барон особенно ценил Питера за то, что тот не принадлежал к классу ментатов-выпускников школы на Имхатепе, а значит, был вполне предан ему. Впрочем, цена этого, а также способности Питера принимать любые решения, не считаясь ни с какими нормами морали, была высока - в высших кругах Ландсраада его считали отщепенцем. Дом Харконненов, несмотря на явные успехи, достигнутые благодаря Питеру, постепенно приобретал дурную репутацию. Сговорились ли против него выпускники Имхатепа, или же это получалось само по себе, но Дом Харконненов нажил себе немало врагов среди Великих Домов, а репутация харконненовской продукции была невысока. Говорят, барон и Питер только посмеивались над завистниками, поскольку как раз и рассчитывали на массового потребителя.

Раббан остановился у прозрачного вакуумного шкафа, в котором находилось тело эказианца - жалкого на вид существа, отдалённо схожего с человеком, обладающего, правда, крайне слабой мускулатурой, к тому же выступающей слишком заметно - из-за практически отсутствующей жировой прослойки.

- Они, кстати, считались наиболее развитой расой после человека. Их общество достигло раннеиндустриального уровня. Впрочем, информация о них весьма скудная, так как право уничтожить их взял на себя падишах-император и его сардаукары. Они многое засекретили.

- Никакого секрета там не было, Раббан, - возразил ментат отлично поставленным тенором. - Сардаукары разбомбили города эказцев термоядерными зарядами, а потом охотились на туземцев ещё более ста стандартных лет, пока те окончательно не вымерли. Противоречивый характер операции, с точки зрения Великой Конвенции, и стал главной причиной таинственности, её окружающей. По мнению многих аналитиков, сардаукары действовали там грубо и неквалифицированно.

- Ну, то были их ранние подвиги. Сейчас они, конечно, куда более искусны.

- О войне и речь, Раббан. Ланкивейл укомплектовал два легиона полного состава. Однако это - лишь первая операция. После разгрома Атрейдесов нам нужно будет, наконец, взяться за фрименов.

Это был неожиданный поворот. Раббану не хотелось говорить о том, что глубокую пустыню он не контролировал. Она принадлежала фрименам. Правда, всегда можно было сказать барону, что операции против фрименов притормаживает император, заинтересованный в контрабанде специи, но проблема Свободного Народа так и осталась нерешённой.

- Император хочет уничтожить фрименов?

Это было неожиданной новостью.

- Да, он именно так и сказал. Сначала Атрейдесы, потом - фримены. Поскольку фримены селятся в стойбищах, вырезаемых в скалах, их будет нетрудно найти, патрулируя горные системы. Я посчитал, что масштабы операций на Арракисе будут расти пропорционально увеличению контролируемой площади специевых песков - до определённого предела, за которым боевая мощь противника, основанная на живой силе фрименов и остатках тяжёлого вооружения Атрейдесов, пополняемых за счёт контрабанды, надломится. Предположительно, хватит десяти легионов, не считая сардаукаров, непрерывно пополняемых в течение десяти лет. После этого наступит означенный перелом в борьбе.

Раббан нетерпеливо перебил раба-ментата:

- Питер, сколько будет нужно солдат?

Синие в синем глаза посмотрели на него. Взгляд этот, неизвестно почему, заставил Раббана почувствовать страх.

- Знайте своё место, граф.

Раббан решил, что не имеет права уступать ментату:

- Питер! Ланкивейл - всё ещё моё место.

- Пока ещё.Кроме пополнения уже сформированных частей, Дому Харконненов понадобится девяносто тысяч обученных рекрутов только в течение первого года. За это время я планирую развернуть на Арракисе все десять легионов. Учитывая ожидающиеся высокие потери, для начала мне понадобится не менее двухсот тысяч.

- В течение года! Да где я их столько возьму?

- Не знаю, объявите призыв.

- Вспыхнет восстание, и войска понадобятся уже здесь.

- Наймите их. Используйте осуждённых, наконец.

Раббан, вспотев от страха, посмотрел на ментата. Что происходит?

- Мы это всё делаем, Питер, но солдат всё равно не хватает.

Питер коротко кивнул, будто встретился с умственно отсталым, посещающим начальную школу.

- Ладно, я покажу, как этого добиться. Нужно осуществить набор из числа рабочих промышленных предприятий. Я составлю программу обязательной военизированной подготовки, а потом мы начнём отбирать нарушивших режим на военную службу. Каждое предприятие получит квоту на минимальное число забронированных от призыва ценных специалистов, в то время как остальные будут всё время подвергаться мобилизации после завершения периода подготовки, совмещённой с трудом. За неповиновение будем отправлять на Салузу Секундус. Это - неподчинение императору. С имперскими властями уже всё оговорено. Думаю, те из рабочих, кто сохранит каплю здравого ума, выберут службу на Дюне, богатой специей и наградами.

Раббан скорчил гримасу.

- Если император окажет нам необходимое содействие, то, усилив пропаганду...

- Очень хорошо, что вы меня понимаете, граф. Я предоставлю вам исчерпывающие инструкции.

Разговор с Питером оставил самые неприятные воспоминания; Раббан счёл непростительной наглостью со стороны ментата вести себя таким образом. Вероятно, впоследствии будет возможность его наказать, если только барон не сделает этого раньше. Он пообещал Питеру наложницу герцога и управление Дюной! Да он бы самому себе такого не позволил ! Вероятно, он просто усилил мотивацию Питера, заставив того идеально выполнить очень сложную задачу. А потом барон просто устранит ненужного свидетеля. Странно, что Питер настолько слеп, что не замечает этого - и это с его-то умом и воспитанием !

Покачав головой, плавно двигающейся в складках жира, Раббан решил поехать домой. Там у него находилась коллекция отличных экспонатов, включая фрименских наибов и некоторых уже покойных врагов, один из которых походил при жизни на Питера - такой же заносчивый и заумный кретин. С них содрали кожу и натянули на точные копии их тел, выполненных из мягкого пластика. Сложная система обогрева и искусственной секреции, вмонтированная в манекены, делала их практически неотличимыми от живых людей. Раббан нередко забавлялся с ними, особенно в пьяном виде, вспоминая былые ссоры. Возможно, удастся уговорить барона отдать ему тело Питера...

Он почувствовал похоть и улыбнулся своим мыслям. Питер будет выглядеть просто бесподобно в этой форменной тунике-гинджи с золотым грифоном.

"Операция против Дома Атрейдесов, также известная под кодовым названием "Капля", проводилась с невиданным доселе размахом. Предполагалось привлечь более двух тысяч десантных кораблей и десять легионов линейных войск. Изначально казалось, что силы являются завышенными, что плодило различные слухи о последующих операциях в пустыне. Гильдия молчаливо выступила против, взвинтив цены на перевозки; среди солдат отмечались брожения. Казалось, Империя и Харконнены переживают надрыв от избыточных усилий, порождённых непомерными амбициями"

Принцесса Ирулан. "Крах Дома Атрейдесов"

Барон Харконнен решил встретить сардаукаров не в кают-компании, а на командном мостике своего флагманского корабля, фрегата, носившего гордое имя "Валерий", в память о прапрадеде, вернувшем Дому Харконненов место в Ландсрааде. На стапелях верфей в Тонолвуори уже был заложен однотипный с ним "Абулурд", названный так в честь далёкого предка, осуждённого за малодушие в битве при Коррино, чьё имя и до сих пор считалось нарицательным в разговорном галахе. Владимир, барон Харконнен, решил, что настало время показать миру правду о Доме Атрейдесов, создавшем себе репутацию безукоризненно честных шевалье без страха и упрёка. Семейные архивы сохранили исчерпывающие свидетельства современников, утверждавших, что Агамемнон просто отправил Абулурда на верную смерть, как и многих других, с кем пребывал в неприязненных отношениях. Военный трибунал был неожиданно мягок с обвиняемым, несмотря на авторитет Агамемнона, настаивавшего на мучительной казни - Абулурда и его команду, набранную на Эстхольме, приговорили к поселению на Гайеди-1, или Гайеди Прим, как её назвали ссыльные, планету, подверженную частым атакам метеоритов и астероидов. Прошли столетия, прежде чем они смогли создать надёжную защиту от ударов из космоса, рушивших все начинания и уничтожавших поселения, причём в нескольких случаях рука потомков Агамемнона была более чем заметна. К сожалению, имперский трибунал даже не рассматривал представленные Харконненами доказательства, высокомерно отметая их в сторону

Барон злорадно улыбнулся. Баланс сил в Империи изменился. Экономическая мощь Харконненов, созданная на нефтяных вышках и полимерных фабриках Гайеди Прим, породила военную мощь. Теперь уже апелляции Атрейдесов вызывают смех в Ландсрааде, и рано или поздно правду о них узнает весь мир. Неизвестно, удастся ли добыть в Арракейне документы, подтверждающие свидетельства Абулурда, однако при необходимости их можно и подделать, впрочем, красноречивее всего Ландсраад убедят солидо-фильмы об атаке самоубийц на специеобогатительный завод. Эта акция подняла и без того высокие цены на специю и сорвала контракты с Великими Домами. Наверняка, вступив в союз с фрименами, Атрейдесы впадут в отчаяние и начнут использовать террористов-смертников открыто. Как сказал Питер, после очередного слушания в ЧПНТ вполне можно будет запустить сплетни и слухи об Абулурде от лица какого-то из Домов, задолжавших Харконненам. Оплачивая специю, без которой многие Благородные уже не могут нормально существовать, они будут вспоминать Атрейдесов и их суицидальную атаку на Гайеди Прим. Вероятнее всего, когда вопрос с Атрейдесами разрешится, можно будет дать взятки слугам императора, а снизив цены на специю до прежнего уровня, задобрить Ландсраад - и добиться полной реабилитации Абулурда.

Барон улыбнулся. Это послужит хорошей рекламой харконненовских товаров и улучшит их сбыт.

- Барон, они пришли, - шёлковый голос Питера вернул барона к реальности.

- Хорошо, впустите их.

С шипением отъехала в сторону гермодверь, впуская сардаукаров. Даже переодетые в голубовато-синюю форму Харконненов, они выглядели как сардаукары, демонстрируя непривычное сочетание военной выправки, интеллекта и по-кошачьи ловких движений.

- Я - сеид Кидин-раби!

Барон заставил себя твёрдо смотреть в глаза сардаукару.

- Я дал вам форму, сеид, я оплатил вашу чорба.

Сеида это ничуть не смутило. Он продолжил, будто и не было реплики барона:

- Я командую группой трёхбригадного состава, составляющей первый эшелон атаки на позиции противника в районе Арракейна. Вы до сих пор ничего не говорили о ваших замыслах насчёт нейтрализации обороны противника.

Барон непринуждённо рассмеялся:

- Меня никто не спрашивал. Пройдёмте к солидо.

Сардаукары и барон приблизились к столу, стоявшему в центре помещения. Барон тут же выругал себя за глупость: его охрана так и осталась стоять вдоль стен, в то время как сардаукары окружили его плотным кольцом.

Владимир Харконнен капризно окликнул ментата:

- Питер! Включи солидо и позови штабных офицеров.

Питер, поняв, что оплошала система безопасности, торопливо покинул мостик.

Сеид нетерпеливо обвёл стены и потолок тяжёлым взглядом.

- Я вижу, вы не очень хорошо организованны, барон.

Барон улыбнулся, демонстрируя хитрую расположенность к клиенту.

- Я занимаюсь более вопросами мира, нежели войны. Лишь обезумевшая жестокость Атрейдесов, использующих атаки смертников, вынудила нас взяться за меч.

Фрегат, как и группа других кораблей, находился в трюме хайлайнера Гильдии, нанятого для данной операции. Сардаукары выставили ряд бригад и отдельных батальонов, в общей сумме насчитывающих около двух легионов, но, вероятно, среди них не было бурсегов, оставшихся на Салузе Секундус и на Кайтэн. Питер предположил существование у них отдельных каналов связи со штабом, откуда и должно было осуществляться управление разрозненными частями, десантируемыми на Дюну. По другой версии, которую Питер счёл даже более вероятной, экспедиционные силы сардаукаров не разглашали присутствия в своём составе бурсегов, присылая лишь курьеров и офицеров-наблюдателей.

- Точно так же действует и Гильдия. Вся Империя построена по одной схеме, барон. Они смотрят на вас свысока и замалчивают всё, что касается их власти.

Наконец, явился Питер, который привёл с собой не менее десятка старших офицеров. Некоторые из них были заспанные и на ходу протирали глаза, другие с трудом разгоняли оцепенение, вызванное семутой. Барон уловил в воздухе аромат алкоголя и специи. От этих запахов пороков и глупости ему стало легче.

Меня могли убить, пока он там бегал!

Подарив Питеру гневный взгляд, барон жестом приказал включить солидо-проектор. Питер, взявший лазер-указку, быстро показал на трёхмерной карте окрестностей Арракейна, то увеличивая, то уменьшая масштаб, где расположены войска Атрейдесов. Сардаукары интересовались численностью тяжёлого вооружения, особенно топтеров, снабжённых щитами и лазеружьями, расположением складов и казарм. Гордо улыбаясь, барон смотрел, как Питер предоставляет точную и исчерпывающую информацию по всем вопросам.

- Щит! - сказал Питер. - Большой щит укрывает весь Арракейн и его окрестности, включая космодром. Он расположен в доме, являющемся одновременно резиденцией герцога. Второй щит, питаемый тем же генератором, укрывает сам дом.

- Как вы его отключите ?

- Это сделает наш агент.

- Что за агент? Отвечайте!

Барон решил, что пора вмешаться в разговор. Надёжно прикрытый своими офицерами, он сказал, повышая голос:

- Личность нашего агента является тайной.

Сардаукар повернулся к нему:

- Барон, мы сейчас в космосе. Z-мерное перемещение вот-вот состоится. Сохранять секретность вокруг фактов, настолько влияющих на исход операции, неразумно. Если мы не будем уверены в вашем агенте, мы не покинем борт хайлайнера.

Барон глубоко вздохнул, пытаясь подавить слабость в коленях. В горле пересохло, а руки начали дрожать. Ничего, это пройдёт. Он посмотрел сардаукару в глаза, увидев там обещание смерти.

Мужчина должен храбро смотреть в лицо злу .

Барон вздохнул:

- Это - Веллингтон Юэ, личный врач герцога. Он подготовлен школой Сак, и семья Атрейдесов полностью ему доверяет.

Один из сардаукаров скривил губы:

- Доктор Сак? Какая от него польза? Они ведь не могут причинять боль.

- Врачи оперируют людей, а значит, способны причинять боль, - терпеливо объяснил ему барон. - Не все они могут противостоять врагу в открытой схватке или, наоборот, совершить предательство, но мне удалось изменить его... мотивационные приоритеты.

Кидин-раби удивлённо вскинул брови:

- Любопытно. Как вам это удалось ?

Барону было приятно почувствовать себя более умным:

- Его жена - гессеритка. Он к ней очень привязан.

- Ага, понимаю. Бинэ Гессерит сделали за вас какую-то часть работы, так?

- Конечно. А потом мы её захватили. Так доктор стал моим агентом.

- Великолепно. Она ещё жива?

Барон рассмеялся своим могучим басом.

- Она жива и пребывает на этом корабле. Я могу вас познакомить.

- Великолепно, барон. Мы заберём шигаленту с информацией об арракейнских позициях Атрейдесов с собой. Идёмте.

Барон, несколько поражённый происходяшим, жестом велел Питеру провести сардаукаров в каюту, где содержалась гессеритка.

Сам он отстал и догнал сардаукаров только у лифта. Наконец, позволив подчинённым окружить себя живой стеной, барон вошёл внутрь кабины. Поплавковый лифт стремительно двинулся вдоль корпуса, плавно поворачиваясь вокруг своей оси на поворотах, чтобы дать пассажирам время адаптироваться к искусственному тяготению, функционирующему в той или иной части космического корабля. Из-за этой сложной системы гравитационных полей, благодаря которой люди за соседней переборкой порой пребывали по отношению к смежным помещениям в положении "вверх ногами", барон Харконнен не любил покидать мостик, расположенный рядом с его апартаментами. Подобного рода поездки были опасны для желудка.

Наконец, лифт остановился, и они вышли в коридор, освещённый рядом ламп, размещённых через каждые десять метров в шахматном порядке - то на левой стороне, то на правой. Питер быстро нашёл нужную дверь, видимо, он часто ею пользовался. Барон вошёл внутрь следом за сардаукарами.

Еу открылось зрелище обычной одноместной каюты, снабжённой всем необходимым, чья единственная обитательница, несколько потерявшая в весе, с опухшим от сна лицом, сидела на кровати, спокойно глядя на вошедших. Это была стройная женщина средних лет, среднего роста, с лицом, скорее приятным, нежели красивым, и внешностью, которую, можно было назвать невыразительной. Чуть вздёрнутый нос на узком, заострившемся лице хорошо гармонировал с серо-голубыми глазами, с любопытством изучавшими незваных гостей. Её светло-русые волосы, в которых мелькала седина, были завиты в кудряшки и уложены в несколько старомодную причёску.

Барон не видел происходящего - обзор закрывали спины сардаукаров. Трое остановились между ним и Уэнной, а остальных трое, включая Кидин-раби, подошли к кровати, обступив её с разных сторон. Едва сардаукары расступились какое-то мгновение спустя, он понял, что пленница мертва. Её правая рука свисала с кровати, а глаза безжизненно смотрели куда-то в потолок.

- Что это за произвол?! - повысил голос барон, принуждая своих офицеров занять более воинственные позы.

- О чём вы, барон ? - безразлично поинтересовался Кидин-раби. - Вы плохо кормили вашу пленницу, и у неё случился сердечный приступ при виде сардаукаров императора, столь ужасных, что враг приходит в дрожь при одном упоминании их имени.

Последние слова он произносил со всё усиливающейся угрозой, что вынудило барона, преодолевая страх, проявить ответную жёсткость:

- Да можете хоть переспать с ней!.. Однако ваше поведение выходит за рамки.

Кидин-раби посмотрел на барона лишь мельком, но тот успел увидеть в его глазах пламя ненависти, тут же потухшее. Голос сеида стал ровным, а движения - механическими, как у всех солдат, проводящих большую часть жизни на плацу. Таким же ровным и безразличным голосом он ответил:

- Она умерла по естественным причинам. Добавлю только, что сардаукары, если бы они здесь были, имеют приказ уничтожать всех членов Бинэ Гессерит без исключения, пребывающих в зоне операции "Капля".

Сеид по-приятельски улыбнулся барону:

- Пойдёмте, барон. Здесь уже нет ничего интересного.

Барон подавил в себе желание сорваться и начать топать ногами. Как только появлялись эти беспощадные убийцы, всегда кто-то умирал.

- Пойдёмте, барон, - повторил сеид. - Нам нужно будет синхронизировать действия агентуры. Мы поможем этому вашему Юэ пробраться в щитовую.

Любопытство взяло верх над оскорблённым достоинством:

- Как? У вас есть агенты в ближайшем окружении Лето?

- У Империи повсюду есть люди, готовые ей служить, - многозначительно сказал сардаукар, заставив барона вздрогнуть. - Правда, их имена являются тайной.

"Юэ предал герцога в трудную минуту. А кто его не предал?Атрейдесы потерпели поражение в результате предательства доктора Юэ,- так учат учебники истории. Но если судьба Великого Дома зависит от верности доктора Сак, купленного на невольничьем рынке, он уже обречён. Повиснув на столь тонкой ниточке, Атрейдесы не могли не сорваться"

Принцесса Ирулан. "Крах Дома Атрейдесов"

Исмар Туек уехал в Арракейн вместе с Айдахо, чтобы предаться пьяному разгулу. В первую же удобную минуту Туек предоставил Айдахо заботам эскорт-дамы, следить за которой того и обязали, а сам помчался обратно на гравимобиле новейшей модели. Машина, использующая модернизированный генератор Хольцмана, кроме "плавучести", получала ещё и ускорение, возникающее вследствие изменения поля тяготения. За гравимобиль пришлось уплатить два миллиона солари специей, но он более чем оправдал ожидания Туека, существенно превосходя топтеры и наземный транспорт в скорости передвижения. Его удивило, как можно было не додуматься до столь очевидного усовершенствования генераторов плавучести раньше, хотя бы несколько поколений назад, вместо того, чтобы придерживаться раз и навсегда выбранных технологий, существовавших во времена Бутлерианского Джихада.

Вдали уже была видна резиденция герцога, столь памятная ему по предыдущим визитам к семье Фенрингов. Подступы к ней ярко освещались, словно приглашая запоздалых гостей, хотя в самом доме светилось лишь несколько окон. В одном из них его дожидалась леди Джессика.Туек рассмеялся - имперский чурбан породовитей предыдущего, но жену подстилает всё так же охотно. Специя - вот объяснение их угодливости! Она стоит безумных денег, к тому же от неё зависимы члены Великих Домов, Бинэ Гессерит и сама Гильдия. Туек повернул штурвал гравимобиля, снижаясь.

Повинуясь условленному радиосигналу, Шадут Мейпс, его давняя знакомая, вышла к парадному входу, чтобы встретить Туека. Приглашения на званый ужин, формально ещё не закончившийся, а также ящика меланжевого пива и уверений Мейпс, что Туека ждут, вполне хватило для того, чтобы преодолеть вялое сопротивление охраны, и без того выпившей.

Мейпс, шурша одеждой, покроем отдалённо напоминающей пустынную джуббу, только гораздо более дорогую и, скорее декоративную, нежели функциональную, провела его в восточное крыло, где, как она бросила мимоходом, была приготовлена спальня. Туек хорошо знал Мейпс и помнил её буйный нрав, заметно поутихший с возрастом, как знал и то, что она происходит не из пустыни, а из пригородов Картага, где любые услуги дёшевы, а гордость - всегда лживая и показная.

Говоря так, будто речь идёт о чём-то незначительном, Туек обратился к Мейпс:

- Шадут, дорогая, не окажешь ли ты мне услугу? Необходимо передать ящик меланжевого пива "Канопус" доктору Юэ, который заботится о здоровье семьи герцога.

Мейпс остановилась и посмотрела в глаза Туеку. Её морщинистое лицо не выражало никаких эмоций, когда она, будто взвесив, что-то, ответила:

- Исмар, мальчик, в моём возрасте не пристало носить такие тяжёлые вещи.

- Брось, он плавучий. Представь себе к тому же, что опустевший ящик наполнится специей, Шадут. И сделай это сейчас же, едва оставишь нас наедине.

Выражение лица Мейпс было трудно прочесть в сумраке, а голос её, как всегда, когда речь шла о деньгах, звучал бодро и уверенно:

- Хорошо, Исмар. Пойдём, леди ждёт тебя. Уверена, у вас найдётся тема для разговора.

Он положил ей руку на плечо:

- Только та, которой научила меня ты, Шадут.

Она фыркнула и стряхнула его руку:

- Я уже стара для этого. Пойдём скорее. Кстати, когда ты передашь специю?

- Как обычно, в нашем старом месте.

- Хорошо, что ты вырос и стал умным мальчиком, Исмар, и заботишься о старой Мейпс...несмотря на то, что заставляешь её носить тяжести.

Последнюю фразу она произнесла, едва не прошипев, что сразу напомнило ему старую Мейпс, долгое время заведовавшую борделем в Картаге, а затем перебравшуюся к Фенрингу.

- Мама Мейпс, это необходимо.

- Ладно, Исмар, я сделаю это.

Наконец, они приблизились к тяжёлой дубовой двери, снабжённой масивной бронзовой ручкой.

Леди Джессика была в этой спальне, одетая в платье цвета огня. Коричневая лента обтягивала лоб, удачно контрастируя с золотыми волосами. Туек едва поборол в себе желание сорвать с неё одежду и овладеть горячей плотью, скрытой от взора.

Она повернулась медленным плавным движением и подарила ему взгляд тёмно-зелёных глаз, столь необычных на Арракисе.

Шадут поклонилась хозяйке и вышла, едва заметно улыбнувшись Туеку.

Когда всё было кончено, Туек сел на краю кровати и небрежно проворчал:

- Я думаю, мы сможем договориться с твоим герцогом, хотя он мне и не нравится. Даже если с ним что-то случится, я оповещу и Малые Дома, и фрименов, чтобы о тебе позаботились.

- И о Поле, - добавила Джессика.

- Конечно, моя меланжевая, и о Поле тоже. Хотя,- он выразил сомнение, призвав на помощь всё своё актёрское мастерство, - может, до этого и не дойдёт.

- Не дойдёт! Нам остались считанные месяцы! Ты слышал о мятеже в Картаге? Его едва удалось подавить. Потом оказалось, что Хават нарочно отправил туда Айдахо, чтобы отвлечь внимание от высадки в Арракейне. Они плодят смерть и убийство повсюду, где появляются, и убаюкивают себя ложью, что шигаленты пропагандистов всё исправят.

Туек встал и начал одеваться.

- Не проводи меня. Мы с Мейпс давно знакомы и, в случае чего, она скажет, что я приехал к ней, будучи пьян.

Улыбаясь, Джессика растянулась в постели, показав ему нагое тело, покрытое ещё каладанским загаром:

- Я могу сказать, что ты заехал ко мне, и мы пили вместе.

Он поцеловал её на прощание:

- Извини, я должен идти.

Мейпс провела его в подвал. Освещённый приглушенным светом плавучей лампы, там стоял Юэ, чья сухопарая фигура отбрасывала причудливые тени, при каждом его движении бегущие по стенам. Необычный облик доктора и пляска теней усугубляли впечатление, что им предстоит участие в каком-то древнем, мрачном таинстве. Вблизи Юэ выглядел достаточно забавно: доктор Сак носил длинные усы, натёртые чем-то для блеска, однако они производили впечатление, обратное тому, которого ожидал хозяин, вместо уважения вызывая только улыбку. На докторе была его обычная чёрная одежда, под цвет волос, собранных в пучок и свисающих на плечо. По его мнению, Юэ был красив и солиден.

Вероятно, сообразил Туек, для Пола так и было - ведь Юэ наняли преимущественно для воспитательной работы с наследником титула, ещё несовершеннолетним.

- Доктор, - обратился он к нему. - Вы получили ящик пива "Канопус". Вы использовали его по предназначению?

- Конечно, - отвечал Юэ, чванливо выпятив грудь. Завертевшись хороводом, многочисленные тени повторили это движение,. - Я передал пару бутылок вахте у входа в щитовую, и, насколько мне известно, они должны сейчас спать.

- Должны,- недовольно протянул Туек. - До начала операции - около четверти часа, а вы говорите - должны.

Юэ пожал плечами:

- Пойдёмте проверим.

Туек кивнул, едва скрывая раздражение. Они спустились в щитовую. У её порога действительно лежало двое солдат в форме Атрейдесов и полном вооружении. Обое мирно спали - снотворное, добавленное в пиво ещё при разливе на заводе, легко проходило ядоискатель и действовало безотказно.

Туек сверился с часами.

- Ждём сигнала.

В напряжённом молчании прошло всего несколько минут, когда, наконец, послышался зуммер - миниатюрный приёмник получил сигнал о том, что операция "Капля" готова начаться. Сардаукары ждут только момента, когда отключат щит, чтобы начать десантирование с лихтера, якобы пришедшего с грузом иксовских товаров. Атрейдесы рассчитывали на то, что Туек предоставит им конденскостюмы в качестве оплаты по договору об альянсе.

Десантники в считанные минуты атакуют взлётное поле, а часть их обрушится непосредственно на резиденцию, используя энергокапсулы.

Жестом повелев доктору следовать за ним, Туек вошёл в щитовую. Это было огромное помещение, занятое генераторами поля, формировавшими двойной купол щита - первый вокруг резиденции, а второй - вокруг всего города-крепости Арракейн.

Туек с любопытством посмотрел на пульт управления.

- Великая Мать и Шай-Хулуд ! - так говорили только обитатели городов, исповедовавшие смешанный культ, возникший вследствие взаимного обмена верованиями между фрименами и иномирянами.

- Что вас удивило, Туек?

- Да ему сотни лет ! Откуда у вас такая рухлядь?

Юэ промолчал, вспомнив, как тряслись над щитом Атрейдесы, восхищавшиеся его надёжностью и мощью, несмотря на долгие века службы.

- Этому оборудованию, не считая запасных частей, конечно, без малого четыреста стандартных лет. Это - модель ХS-480, выпущенная на Иксе.

- Да-да, конечно, - рассеянно пробормотал Туек и отключил щит простым нажатием кнопки. Затем, опасаясь возникновения неуправляемых реакций, он отключил собственный щит и начал методично крушить оборудование, приведя его в полную негодность.

Юэ, терпеливо дожидавшийся этого момента, выстрелил ему в спину. Небольшрй ЭМП-пистолет, обычно именуемый эжектором, был заряжен электропулями. Электропуля парализующая представляла из себя небольшую оперённую иглу, входящую в тело и выдающую сверхмощный электрический заряд, лишающий жертву сознания.

Когда Туек очнулся, доктора рядом уже не было. Туек догадался: Юэ выставил его виноватым и исчез, затерев следы. Какая подлость!

Попытавшись встать, он с удивлением обнаружил, что ноги не слушаются его, а каждое движение отдаётся ужасающей болью в груди. Всё ещё не веря своей догадке, Туек ощупал кровоточащую рану - проклятый доктор пронзил его ножом, пока он был без сознания !

Туек понял, что пора выбираться из этой западни. Если он забьётся в какой-нибудь тёмный угол и дождётся сардаукаров, его вылечат. Боль, страх, отчаяние - всё это придавало ему сил. Туек смог выползти в коридор, чувствуя, как с каждым движением силы покидают его. Обнаружив Атрейдесов, всё так же лежащих на полу в бессознательном виде, он почувствовал гнев и обиду. Вот как! А его ещё и ножом ударил! Предатель!

Он почувствовал, что слабеет, вероятно, сказывалась потеря большого количества крови.Туек прекратил ползти, позволяя горячей волне затопить его сознание. С ней пришла тьма и покой.

"После кульминационной точки сражения слабейшая сторона уже не может продолжать боевые действия на прежнем уровне. Она переходит к обороне, а если и это невозможно, то к отступлению. Противника следует решительно преследовать, перерезая его коммуникации при помощи высокоподвижных подразделений, и принуждать к капитуляции. С пленными - поступать согласно имперскому праву"

"Тактика сухопутных войск", учебник, рекомендованный Училищем корпуса сардаукаров,