Дверь в небо, или Жизнь напрокат

21

Шасси опустились на асфальт посадочной полосы. Самолет тряхнуло. Послышался усилившийся гул двигателей, догнавший на земле уши пассажиров. Самолет начал тормозить и, подрулив к зданию аэропорта, через минуту остановился.

— Уважаемые пассажиры, наш самолет произвел посадку в аэропорте «Домодедово» города Москвы. Температура за бортом… — заучено заговорили динамики, спрятанные в стенах, бархатным голосом стюардессы.

Ольга плохо переносила полеты. Обычно перед взлетом она выпивала таблетку крепкого снотворного и весь полет спала. Но в этот раз пришлось читать журналы, потому что снотворное пить нельзя. От него потом вялость и до следующего утра туго соображают мозги. Когда летишь в командировку, то можно отоспаться в гостинице. А сегодня, как подозревала девушка, ей предстоял насыщенный день, потребующий много сил. И потом вечерним рейсом назад, домой.

Самые нетерпеливые пассажиры занялись сбором вещей, не дожидаясь пока их пригласят к выходу. Самолет чуть дрогнул. К борту подсоединили галерею, соединившую салон со зданием аэровокзала. Открыли двери. Гости столицы двинулись к выходу.

Поток подхватил Олю и вынес из самолета в зал аэропорта.

Она отошла в сторонку и открыла записную книжку. Адрес, который продиктовал по телефону экстрасенс, Свет Сергей Николаевич, соответствовал улице на севере столицы. Девушка достала карту метрополитена и еще раз сверилась, до какой станции ей ехать, чтобы затем сделать пересадку на другую ветку метро.

— Олька! — неожиданно услышала она за спиной.

Голос показался очень знакомым. Оля обернулась на зов. Навстречу ей бежала, распахнув объятия, Маринка Свердлова, подруга и одногруппница по институту. Они не виделись с выпускного вечера. В институте были очень дружны и как-то нелепо их пути разминулись. Ольга слышала от знакомых, что она вышла замуж и уехала жить в Москву.

— Маринка, неужели ты? — Оля обняла подружку.

— Я. Кто же еще. — расцеловала ее Марина. Ее красивые зубы выглядели еще белее на фоне загорелого лица. — Ты откуда?

— Из дома. Вот по делам прилетела.

— А я только что из Испании с мужем. Как здорово! Ты надолго в Москву?

— Сегодня обратно.

Марина потускнела.

— Жаль. Ну, давай мы тебя хоть до города довезем. Поболтаем по дороге.

— Хорошо. Пойдем. — Согласилась Ольга.

— Как я рада тебя видеть, — Марина крепко стиснула Олю в объятия. — Глупо как-то получилось: институт закончили и разбежались. Дела все какие-то…

Марина взяла подругу под руку и повела к раздвижным дверям из аэропорта.

У входа стоял роскошный как гран-при рубиновый «Вольво». Водитель укладывал в багажник чемоданы. Ему помогал высокий молодой человек в короткой рубашке и джинсах, с таким же ровным красивым загаром как у Свердловой.

— Ты где была? — увидев Марину, спросил он. — Я тебя уже потерял.

— Не ругайся, любимый. Я подругу встретила. Сто лет не виделись. Знакомься, это Оля. — Представила подругу Марина.

— Оля, а этот серьезный молодой человек — мой муж. — Улыбнулась Марина, знакомя ее с супругом.

— Вадим. — Представился молодой человек. — Очень приятно.

— Оля.

Новые знакомые пожали друг другу руки.

Марина тут же поставила мужа перед фактом: — Вадик, Ольга поедет с нами.

— Хорошо. Я сяду на переднее сидение. Садитесь сзади — уже трогаемся.

Девушки уселись в мягкий салон и погрузились в общение. Подружки проговорили всю дорогу. Оказалось, что тем для разговора за то время, пока они не виделись, скопилось неисчерпаемое количество. И когда «Вольво» подъехал к станции метро, как попросила Ольга, разговор будто только начался.

— Оля, вот тебе наш домашний телефон, а это мой мобильный. Если у тебя останется свободное время до отлета, обязательно позвони. Встретимся. — Марина записала в записной книжке номера телефонов, вырвала страницу и вручила ее Ольге.

— Хорошо. Спасибо вам, ребята. Пока, Мариночка. Очень рада была увидеть тебя.

Подружки поцеловались на прощание. Ольга вылезла из машины и направилась к входу в метро. Через минуту она влилась в людской поток, утекающий под землю.

Было уже около полудня. Ольга вышла из станции «Петровско-разумовская» и огляделась. У станции раскинулся рынок. Девушка спросила прохожих, где находится искомая улица, но двое оказались такими же приезжими как она, а москвич развел руками, сказав, что рядом такой улицы нет.

Действительно, таблички на близлежащих домах говорили о принадлежности к другой. Тогда Оля достала из сумочки мобильный телефон и набрала номер, указанный под адресом. После двух гудков раздался певучий женский голос.

— Ал-ло, — произнес голос, театрально разложив слово по слогам

— Здравствуйте, могу я поговорить с Владимиром Грельевичем?

— Кто его спрашивает? — спросил нараспев голос, растягивая по-московски конец фразы.

— Понимаете, я из другого города прилетела.

— Вы записаны на прием, дорогуша?

— Нет. Но с ним должен был поговорить Блинов Сергей Николаевич.

— Одну минуточку. — Попросила женщина и положила трубку, не прерывая звонка.

По счетчику времени на табло мобильного телефона прошло две минуты. Наконец, трубку подняли, и тот же женский голос спросил:

— Вы где находитесь, милочка?

— Я стою у «Петровско-разумовской».

— Хорошо. Приезжайте прямо сейчас. Владимир Грельевич готов вас выслушать. Поспешите, дорогуша. У вас всего полчаса. Владимир Грельевич — очень занятой человек.

Про занятость шефа женщина сказала подчеркнуто важно, будто добавляла веса и себе, тем что работает на такого востребованного специалиста по оккультным наукам. Она собиралась положить трубку, когда девушка обратилась с просьбой:

— Да, я приеду прямо сейчас. Только подскажите, пожалуйста, как мне вас найти.

Женщина начала диктовать номера маршрутов и остановки, на которых лучше выйти. Пришлось достать записную книжку и ручку, чтобы записать.

На остановке Оля увидела толпу людей в ожидании общественного транспорта. Чтобы не опоздать на прием к важному человеку, она решила, что будет лучше, если воспользоваться такси.

Девушка отошла от остановки и подняла руку. К бордюру подрулила желтая машина с шашечками на боку. Оля назвала таксисту адрес.

— Садись. — Кивнул в сторону пассажирского сидения водитель.

Машина тронулась и повезла приезжую по незнакомым длинным московским улицам. Через пятнадцать минут, водитель остановил автомобиль около кирпичной пятиэтажки. Взглянула на жестяную табличку, прибитую к стене:

— Но ведь это не тот адрес.

— Пройдешь пять минут вон туда и выйдешь к своему дому. — Таксист рубанул рукой воздух в направлении, по которому можно было догадаться, что он имеет ввиду пройти за пятиэтажку. — Если я туда поеду, то дольше петлять буду.

— Сколько должна?

Водитель назвал количество рублей. Оля подумала, что ослышалась и переспросила. Таксист решил содрать с «туристки» три шкуры и, не моргнув глазом, повторил сумму, на которую можно было, вероятно, купить мотоцикл. После расчета кошелек девушки опустел наполовину. Она с досадой хлопнула дверью и пошла в указанном таксистом направлении. Тот оказался прав: через пять минут она увидела на углу высокого здания заветные цифры.

На застекленном подъезде с широкими дверями висела вывеска с облезшими от времени серебристыми буквами в названии ведомства и института, которому он принадлежал.

В стеклянной будке рядом с вертушкой, пропускающей людей внутрь здания, сидел на вахте утомленный скукой короткостриженый охранник. Сначала Оля подумала, что цифры в адресе означают номер квартиры, но сейчас поняла, что это скорее номер офиса. Она спросила у вахтера, как ей пройти в семьдесят пятый.

Охранник с важной медлительностью поднял эбонитовую трубку старого фундаментального телефона и крутнул пальцем диск.

— Неллечка, к вам тут пришли. — через секунду —.. Ага… — еще через несколько секунд — Хорошо. Пока.

Сияя от беседы с Неллечкой, охранник повернулся:

— Лифт направо. Поднимайтесь на седьмой этаж. Кабинет номер пять.

Чистый коридор в светлых, под дерево, стеновых панелях привел девушку к двери с позолоченной ручкой. Оля повернула ручку и переступила порог офиса номер пять.

Напротив двери, у окна стоял стол с компьютером и настольной лампой. Рядом, вдоль стены три стула для посетителей. Похоже на приемную чиновника или бизнесмена средней руки — профессиональным взглядом оценила ремонт Ольга. За столом сидела женщина в черном деловом костюме и смотрела на экран монитора. Ольга вошла. Женщина оторвала взгляд от монитора и из-за очков в позолоченной оправе модного фасона вопрошающе посмотрела на посетительницу.

— Я звонила вам пятнадцать минут назад. — Объяснилась Ольга.

— Ах, это вы, дорогуша. — Растянула вымазанный красным блеском рот секретарша. Она выгнулась из-за стола и процокала к двери кабинета. Бронзовая табличка на двери красного дерева извещала «Розенкрейц Владимир Грельевич». Заглянув за дверь, пошепталась с хозяином кабинета, потом повернулась к Ольге:

— Можете войти. Владимир Грельевич примет вас.

Секретарь распахнула дверь и отошла в сторонку. Посетительница прошла мимо нее и ступила на ковер, покрывающий почти всю площадь кабинета.

Колдовских дел мастера были похожи в своем безвкусии и нарочитой напускной таинственности при оформлении резиденций. Оле было с чем сравнивать, поскольку в последнее время ей выпало неоднократно посещать магистров и магов. Кабинет Розенкрейца в этом плане мало чем особенным отличался от своих собратьев. Разве отметить, что хозяин кабинета тяготел к роскоши, и оное отразилось в интерьере.

По углам стояли два старинных, или под старину, шкафа с книгами. Окна закрывали тяжелые плотные портьеры, не позволяя снаружи проникнуть ни единому лучику. Единственным источником света были свечи в старинном канделябре золотого цвета по форме напоминающем голову змеи с тремя языками, в которых на конце установлены свечи. Канделябр стоял на углу массивного антикварного стола, за которым сидел в высоком кожаном кресле человек с седой бородкой и очках. Лысина на голове человека блестела в свете свечей, как начищенный медный таз. Мужчина отбрасывал на стену длинную тень. Он немигающим взглядом смотрел на другой угол стола, где лежал человеческий череп с золотыми зубами.

По всей видимости, обстановка кабинета должна погружать вошедшего в философские размышления о бренности человеческой жизни, чтоб он почувствовал себя песчинкой в океане мироздания. Оля ничего подобного не почувствовала. Она подумала, что весь этот маскарад похож на балаган для наивных простофиль. Слишком вычурно подчеркивалась связь хозяина с потусторонним миром. Возможно, человек за столом являлся могущественным магом, как отрекомендовал его Блинов, но Ольге почему-то захотелось выйти из кабинета. Так бы она и поступила, если бы в запасе имелись другие варианты как вернуть Диму, и если бы человек не произнес, будто прочитав ее мысли:

— Осталось несколько дней. Потом будет поздно. Ему никто не сможет помочь.

Девушка без приглашения села на стул, стоящий напротив стола, и спросила:

— Что с ним случилось?

Экстрасенс посмотрел на посетительницу и произнес:

— Вы слышали о переселении душ?

— Кое-что…

— Существует возможность, что при определенных условиях в живое физическое тело вселяется другая сущность. Должен оговориться, что такое бывает очень редко.

— Его тело занял другой? — уточнила клиентка.

— Да. По всем признаком его тело занял другой человек. Есть серьезные подозрения кто именно, но они требуют окончательного вердикта.

Оля сразу подумала, что он имеет в виду Арнольда.

— Вы можете помочь?

— Да. Могу. Но появились усложняющие дело обстоятельства, которые потребуют дополнительных сил с моей стороны.

— О чем вы?

Розенкрейц говорил неспешно и устало:

— Видите ли, переселение произошло не случайно. А было тщательно спланировано и проведено высококвалифицированным специалистом. Отсюда вытекает то, что возвращая все на круги своя, я невольно вступаю в конфликт интересов. Ведь специалист делал переселение с определенной целью. И, учитывая сложность работы, я могу предположить, что на карту поставлено очень многое.

Ольга слушала молча. Чародей сделал паузу, чтобы она могла сказать, и не дождавшись, продолжил:

— Так вот. Прежде чем мы начнем, я должен вас предупредить, что моя работа будет с дополнительной оплатой. Так сказать, за риск.

— Насколько много?

— Добавим еще три тысячи. И прошу учесть, что для других такая работа стоила бы гораздо больше. Я уступаю только потому, что за вас просил достойный человек. Такие нынче в Москве цены, милочка.

Вот откуда у секретарши «милочки» и «дорогуши» — подражает боссу.

— Но у меня нет таких денег. — Призналась Ольга

— Что ж, милочка, попросите, чтобы вам их выслали. — Простодушно, словно речь шла о ста рублях, предложил Розенкрейц.

— Я собрала последние деньги, чтобы прилететь. Сергей Николаевич сказал, что ваши услуги будут стоить пять тысяч евро.

— Да, все верно. На тот момент Сергей Николаевич был прав. Это была предварительная цифра. — Как по заезженной пластинке говорил Розенкрейц. — Я же вам говорю, что провел изыскания по делу, в результате которых вскрылись усложняющие дело обстоятельства. Наценка полагается за дополнительную трудоемкость.

— У меня нет больше денег. Может быть, вы согласитесь помочь в кредит? Я напишу расписку. Мы обязательно отдадим оставшуюся сумму.

— Милочка, у меня не кредитная организация. — Сухо напомнил экстрасенс. — Я не выполняю услуги в рассрочку — у меня другие принципы. Я делаю и отвечаю за свою работу. Мои услуги, возможно, не каждому по карману, но, уверяю вас, клиенты результатами удовлетворены.

— Войдите в положение, пожалуйста… Я вас очень прошу.

Розенкрейц остался непреклонным: — Милочка, давайте обойдемся без сцен. У нас хоть и особый, но бизнес. Все очень просто. Я назвал вам цену. Если она вас устраивает, завтра утром приходите в десять часов сюда. Если вас не устраивает цена — обратитесь в другое место. Сейчас развелось очень много волшебников.

Последнее было сказано с брезгливостью.

На глаза Ольги сами собой навернулись слезы, готовые вот-вот пролиться. Девушка смогла сохранить самообладание: поджала губы, чтобы не расплакаться прямо в кабинете, поднялась со стула и пошла к двери. Хладнокровная снаружи и опустошенная внутри.

Не поднимая глаз прошла мимо секретаря и, только выйдя из офиса, позволила чувствам вырваться наружу. Что делать? Неужели все напрасно? Оля опустилась на лавочку близ здания и тихо заплакала. Она вспомнила Диму: он улыбнулся и подмигнул. Сердце Ольги сжалось от отчаяния. Неужели мы никогда не будем вместе? Колдун сказал, что осталось несколько дней. Где взять деньги? Где взять эти чертовы три тысячи? И вдруг ей в голову пришла спасительная мысль, одно слово, имя: Марина. Оля обрела надежду. Нынешняя встреча с подружкой не выглядела теперь случайностью. Столько лет не виделись, а тут встречаемся в аэропорту. Ее послало само провидение!

Ольга аккуратно вытерла платком слезы, чтобы не потекла тушь. Открыла сумочку и, недолго поискав, достала листок из записной книжки Марины. Оля подумала что сказать. Ей стало стыдно за то, что собирается позвонить человеку, с которым не виделась почти четыре года и попросить денег. Другие варианты есть? А речь идет о жизни человека и ее собственном счастье. Ольга не сомневалась, что вопрос стоит именно так. Стыд замолчал. Оля вытащила мобильный телефон. Аппарат запищал, информируя хозяйку о том, что закончился заряд аккумулятора. Экран телефона погас. Вторичная попытка «разбудить» аппарат ни к чему не привела. Что за напасть?!

Пришлось искать таксофон. Поиски его оказались делом не простым. Ближайший телефон-автомат, обнаруженный Ольгой, располагался почти в десяти минутах ходьбы от офиса Розенкрейца. На счастье Марина была дома.

— Олька, ты? — обрадовалась она.

— Марина, — голос предательски задрожал, — Маринка, мне…

Услышав дрожащий голос подружки, чуть не срывающийся на плач, Марина насторожилась:

— Оля, что случилось? Ты где? Можешь приехать ко мне?

По щекам Ольги спонтанно потекли слезы, как будто глаза жили своей самостоятельной жизнью. Девушка кивнула. Через секунду вспомнила, что разговаривает по телефону, взяла себя в руки и сказала в трубку:

— Да. Могу.

Марина продиктовала адрес, спросила где она находится и рассказала как быстрее доехать.

— Оля, без глупостей. Сейчас же езжай ко мне. — попросила она подругу. — Я тебя жду.

Марина жила в центре, в просторной квартире на берегу Москва-реки. Она встретила Олю, обняла и провела в зал, устланный по центру овальной формы заморским ковром с длинным ворсом, в котором приятно утопали ступни ног. У ковра полукругом стояли шикарный угловой диван, низкий стеклянный столик с будто подломленными ножками и емкое кресло. Под потолком люстра причудливой формы из нескольких разновеликих шаров в серебряной оправе. Лучи солнца играли с обоями, высвечивая объемные картины, воспроизводящие сюрреалистические сюжеты.

— Вадик, на работе. Не успел прилететь, как помчался в офис. Трудоголик. — С вздохом пожаловалась Марина и грустно улыбнулась.

Оля тоже попыталась улыбнуться в ответ, но у нее не получилось. Марина прочла по растерянному виду подруги, что у той творилось неладное.

— Располагайся пока. Я сейчас быстренько чай организую и поговорим. У нас такой замечательный китайский сорт есть — попробуешь.

Прощебетав, Марина убежала на кухню. Оля села в мягкое широкое кресло. Напротив, у стены стояли два модерновых шкафа с косыми углами, разделенные длинной тумбочкой, на которой высилась черная пирамида из аппаратуры. По углам комнаты стояли колонки: две огромные по бокам от шкафов и пара на длинных ножках за диваном и перед балконной дверью. В одном из шкафов — книги, в другом, с зеркальной стенкой, декоративная посуда из цветного стекла.

Оля подошла к шкафу и заглянула в зеркало. Ну и видок! От слез глаза припухли. В уголках темные разводы: несмываемая тушь таки потекла.

Марина появилась с большим подносом в руках. Оля помогла ей расставить чашки, маленький китайский чайник с цаплями, сахарницу, блюдце с песочным печеньем.

— Маринка, здорово у вас.

— Недавно переехали. Ну, об этом потом. Ты давай рассказывай, что стряслось.

Рассказ вышел длинным. Ольга сама удивилась той истории, что складывалась с ее слов. Старалась не упускать деталей, подтолкнувших ее на те или иные выводы и действия. Она решила рассказать Марине все без утайки, как бы ирреально оно не звучало. В конце концов, она хочет попросить у нее взаймы денег, и Марина вправе знать, для какой цели они ей требуются.

Подруга слушала внимательно, не перебивая. Лишь по мере развития событий, описываемых рассказчицей, чай в ее чашке стал заканчиваться быстрее, и она чаще подливала из чайника. Себе и ей. Ольга благодарила и отказывалась, потому что не отпила еще двух глотков, и продолжала говорить.

Закончив на том, как вышла из офиса Розенкрейца, Оля замолчала и попробовала, наконец-таки, хваленый чай. К тому времени изрядно остывший, но не потерявший богатый вкус.

— Очень вкусный, — оценила рассказчица вкус напитка.

Марина пропустила ее слова мимо. Ее занимало другое: она обдумывала услышанную от подруги историю.

— Похоже, влюбилась ты в своего Диму по уши. И еще я думаю, что деньги тебе не нужны. — Подытожила Марина свои раздумья.

Оля чуть не поперхнулась. Она взглянула на подругу, пытаясь прочесть по ее глазам, что она хочет тем самым сказать. Как воспринимать такой вывод: вежливая форма отказа или что-то иное? Ольга ни разу Марину такой не видела. Она, обычно веселая и шутливая, сохраняла бесстрастное выражение лица: ни намека на иронию, ни злобы, ни сочувствия. Хотя, сочувствие при желании обнаружить можно. А вот от ее серьезности озноб пробирал по коже.

— Год назад, — посчитала нужным разъяснить Марина, — отцу Вадима поставили диагноз, по которому официальная медицина, давала прогноз, что он умрет в течение трех месяцев. Мы места себе не находили: не знали что делать. Никто не брался его лечить. Сказали, что операция только ускорит исход. Короче, ситуация похожа на твою.

И вот от знакомых тесть узнал, что под Питером в глухой деревне стоит древняя церквушка, в которой служит старый-престарый священник, молитвами который едва живых на ноги ставит. Тесть бросил все дела: они тут же собрались и поехали к нему. Неделю жили в деревне, ожидая встречи, потому что едут в деревню люди со всех весей. Священник к тому же ясновидит, когда и с кем ему лучше говорить. Вообщем, принял их в положенное время, осмотрел тестя, даже официальные анализы и заключение врачей прочитал, долго с ним беседовал и в церковь водил, а напоследок дал еще каких-то целебных трав. Я подробностей особых не слышала, но знаю, что тесть ездил к тому святому отцу еще несколько раз и теперь спустя год в полном порядке. Когда ему сделали повторные анализы в той больнице, где ставили диагноз, то не поверили. Никаких следов болезни. Представляешь! Тесть после этого помог батюшке церковь отремонтировать — рабочих прислал и стройматериалы. И знаешь, изменился как-то: добрее и отзывчивее, что ли, стал. Он и до болезни хороший человек был, душа компании, а сейчас так весь цветет, жизни как ребенок радуется.

— Марина, времени почти не осталось, чтобы неделю в очереди стоять.

— Оля, я поговорю с тестем. Он теперь с тем священником часто общается и бывает у него, и попрошу, чтоб замолвил за тебя словечко. Случай-то у тебя особый. Священник оплату не берет, а, наоборот, сам благодарит, когда люди жертвуют церкви от сердца, сколько не жалко. Поэтому я и сказала, что дополнительные деньги тебе не понадобятся.

Оля не смогла сдержать слез. Она обняла подружку и заплакала ей в плечо.

— Мариночка, спасибо тебе.

Марина погладила Олю по голове.

— Все обойдется. Не переживай: все будет хорошо. — И добавила засмеявшись. — Дело-то житейское!

Оля отстранила подругу, посмотрела на нее и не смогла сдержать улыбку. Все та же пересмешница Маринка — веселая, неунывающая в любых ситуациях.

Тут же пересмешница взялась за дело: позвонила тестю и поговорила с ним. Разговаривали, наверное, минут десять. Марина ходила по комнате с трубкой радиотелефона, размахивая свободной рукой перед невидящим собеседником. Несколько раз повторяла, что ей срочно необходимо попасть в Петербург, на прием к деду. Оля восхищалась напористостью подруги. Рядом с ней она обрела былую уверенность и проблема, еще час назад казавшаяся неразрешимой, выглядела теперь вполне решаемой. Если не походя, то в рабочем порядке.

Закончив разговор, Марина нажала на кнопку. Радиотелефон в ответ слабо пискнул и отключился.

— Сильно занят, но уговорила. До вечера доделает свои дела, а утром ранним едем в Санкт-столицу Петербург.

Оля бросилась обнимать подругу, чуть не свалив ее с ног от радости.

— Тихо, тихо. — Успокоила ее шутливым тоном Марина и набрала на телефоне еще один номер. — Нужно Вадима обрадовать, что я уезжаю с тобой.

— Ты поедешь мной?

— Не могу же я тебя одну бросить.

— Какая ты молодец! Я тебя люблю! — Оля поцеловала подругу в щечку.

— Иди, любовь моя, умывайся, и пойдем по Москве погуляем. Я сама уже в городе тысячу лет не бывала.