Две короны

Глава 23

В обеденном зале я узнал, что завтра на восток отправляется обоз в двенадцать телег и два десятка всадников. Повозки с товарами порознь съезжались в «Гавань» из цивилизованных земель на протяжении последних нескольких дней, соблюдая конспирацию, и только что прибыли последние две. Я нашел старшого, переговорил с ним — он охотно разрешил мне присоединиться.

Мою долю в таверне Меченый и Жюстина все же решили выкупить. То ли неловко им было оставлять меня ни с чем, хотя то же самое грозило самим, то ли еще что. Я ни допытываться о причинах не стал, ни даже думать о них. Хватит того, что опять замутил историю с непредсказуемыми последствиями на ровном месте. И точно не стоит задерживаться в кругу вовлеченных в нее и смотреть, что получится. Однажды уже задерживался, смотрел…

Кроме меня с обозом собирались выехать еще двое посторонних: воин-горец пятьдесят девятого уровня, отслуживший десять лет в армии Бальдура и теперь возвращающийся в родные края, и пожилой маг из Мадуара, объявленный там в розыск по причинам криминального характера и решивший убраться туда, куда лапа императора дотянется не скоро. Воина звали Гатан, а мага — Тейтус. Я быстро сдружился с обоими, и остаток дня провел с ними.

Наутро обоз двинулся по тракту, причем верховых в нем сперва оказалось гораздо больше двадцати. Из «Гавани» выехали все разбойники, ранее прибывшие туда на встречу со мной, — они возвращались по станам, и растянувшаяся по лесу внушительная колонна медленно сокращалась в размерах за счет выбывающих из ее состава.

За «Дубами» тракт был мне совершенно незнаком, и поначалу я с любопытством посматривал по сторонам. Однако однообразие леса нарушалось лишь покосившимися стелами на обочинах, развалинами часовен для путешествующих и ответвлениями второстепенных дорог, ведущих к заброшенным городам, замкам и монастырям.

Монотонно поскрипывали нагруженные до отказа повозки. Влекущие их лошади-тяжеловозы шли размеренным шагом. Я то прокручивал медитативный ряд, то готовил новый, то просто подремывал в седле, то трепался с Тейтусом, расспрашивая его о жизни в империи. Гатан развлекал меня и мага историями своих подвигов под знаменами Оргоя. Последним деянием горца во славу короля стал конфликт с собственным командиром из-за какой-то особо лакомой проститутки, который едва не кончился смертоубийством. И Гатану пришлось спешно завершить военную карьеру, воспользовавшись тем, что их потрепанный в постоянных столкновениях с мадуарской кавалерией отряд отвели в глубокий тыл.

На ночевки мы останавливались рано, всегда в тавернах, и у меня хватало свободного времени на заходы в «Путешествие». Наконец обоз приблизился к Гарям. Когда-то здесь случился пожар, произошедший по неясным причинам, и Гинкмар превратился в головешки на территории размером с графство. Позже лес вырос вновь, но как-то странно, точно ему что-то мешало. Заваленные обугленными стволами пустоши чередовались с зарослями густого кустарника в два — три метра высотой, из которого торчали пораженные некой болезнью деревья. Ветви от нее вдувались безобразными наростами, листья периодически желтели и опадали сразу все.

Ездить по Гарям верхом нечего было и пытаться; как и ходить пешком, не зная потайных троп. Здесь не селились крестьяне, а монстры водились аномальные, каких нигде более не встречалось. Весь район контролировался шайками лихих, орудующих далеко на западе, в Ревском герцогстве. Когда за них там брались всерьез, они отступали в Гинкмар и отсиживались на Гарях, пробавляясь грабежом мелких и средних обозов, с обязательным уничтожением всех и вся: ни один разумный, вне зависимости от расы и вероисповедания, не мог рассчитывать на пощаду. Давно уже никто не пытался пересечь эти места караваном меньше нашего, если знал, что в примыкающих к Гинкмару землях опять открыли охоту на лихих, и те, с высокой вероятностью, укрылись в своей вотчине. Обычные банды неоднократно пытались отчистить Гари от конкурентов-беспредельщиков, однако их благие порывы всякий раз наталкивались на невозможность без огрехов прочесать столь обширное пространство. Лихие ускользали от пытавшихся взять их в кольцо отрядов, наносили удары с тыла, уходили в окрестные чащи и вновь возвращались на Гари с другой стороны.

— Ничего тут не сделать! — сетовал наш старшой, раздраженно кривя губы. — Только большой обоз и усиленный конвой. Тогда они не лезут. Здравомыслие у тварей все же есть: хоть они и не признают никаких законов, но все же не самоубийцы.

В последней перед Гарями таверне оказалось неожиданно многолюдно. Ехавшие перед нами контрабандисты подверглись нападению и почти все были перебиты. Уцелели только двое — их взяли в плен и пытали, однако им удалось бежать. Чуть живыми они добрались сюда, и сейчас ими занимался лекарь. А со всей округи в заведение уже съезжались разбойники, настроившиеся собрать целое войско, покончить с лихими, и, если потребуется, повторно выжечь Гари так, чтоб и лисице негде было спрятаться.

— Странно! — пробормотал старшой, наблюдая, как закрывают за нами проезд в защищающей двор таверны засеке. Обычно среди дня этого нигде не делали. Кроме тех случаев, когда нешуточно опасались внезапного налета. — Когда мы собирали обоз, все шайки, вроде, орудовали на Ревском тракте, и облава на них только готовилась. Они ни за что не успели бы обогнать нас по бездорожью… Значит, пришли лихие с севера. Из Каритекского герцогства — или соседних с ним. Давненько их тут не видели! Сволота с запада и меж собой не очень ладит. Тем более с северными.

— Я тоже считаю, что это северные, — сказал хозяин таверны. — И беглецы это подтверждают. Они много успели увидеть, пока отморозки таскали их по своим станам. Но самое главное, что узнали — шайки объединяются. Хотя это и без того угадывалось. По отдельности ни одна стая не одолела бы обоз Хромого — двадцать телег, полсотни всадников!.. А повод для объединения такой: среди лихих появился некто, объявивший себя их царем. Он и привел сюда сейчас то отребье, которое успел себе подчинить. Его претензии на власть, наверно, неплохо подкреплены. А иначе с чего бы отпетые душегубы, для которых любой порядок как отрава, признали чье-то главенство.

— Царь? — поразился старшой. — У лихих???

— Ничего удивительного, — заметил я. — Лихие порознь — всего лишь кодлы головорезов. Лихие вместе — серьезная сила. По всему Оргою их тысячи. И чтоб никто не придумал способа использовать настолько богатый ресурс? Так не бывает!

— Сбежавшие упоминали, что прямо при них северяне отряжали гонцов на запад, — продолжал хозяин. — Причем отряжали с такой уверенностью, точно с шайками оттуда уже достигнута какая-то договоренность. Или…

— Или у царя есть предложение, которое невозможно отклонить, — закончил я. — Последнее вернее.

— Если мы здесь застрянем, убытков не миновать, — нахмурился старшой. — Пойду поговорю с этими сбежавшими. Может, мысля какая умная придет.

Обоз наш вез много разного, но в основном вино десятилетней выдержки. В путь он отправился сразу после того, как ревские виноделы распечатали погреба и выдали на-гора партию дозревшего товара согласно своему незыблемому графику. При продаже в восточных королевствах любых сортов зарекомендовавшей себя выпивки, хоть выдержанной, хоть и не выдержанной, наибольшие барыши получали те, кто ее туда доставлял первым. А так как маршрут напрямую через Гинкмар был значительно короче пути в объезд, сначала по Ревскому тракту, а затем по Восточной военной дороге Оргоя, контрабандисты всегда имели преимущество перед обычными торговцами. Сейчас над этим преимуществом нависла угроза.

Я тоже не хотел ждать, пока в таверну подтянется достаточно бойцов для войны с лихими. У меня ведь есть Вертс, использованный пока только в медитации. Все равно за пределами Гинкмара он станет бесполезен. И неизвестно, смогу ли я продать ларец души барона за сносную цену до пересечения границы Эльвейского королевства или сразу после. А потом уж не найти покупателя: ведь товар может быть востребован лишь теми, кто именно в Гинкмаре собирается шороху навести. Причем по-крупному. Для скромных предприятий такой пет-громила избыточен — слишком дорог, а применим лишь однократно. Да еще весть о грядущем снятии чар впереди нас бежит. Благодаря мне же самому, и моей болтливости в «Гавани». То есть получается, что у барона и срок годности ограничен. Вскоре он воскреснет в своем обновленном замке, вместе с челядью, что у него была, и вновь займется черной алхимией и вивисекцией. А биться с кем-то если и будет, то лишь в собственных интересах.

Старшой вернулся через полчаса. Он не узнал ничего особенного сверх того, что мы уже слышали. И умная мысля, судя по всему, его не посетила.

— Эй, Тарс! — сказал я, демонстрируя ему ларец. — Давай рискнем пробиться через Гари своим составом, используя вот это. Должно получиться. Заодно всем на тракте сделаем подарок. Чем больше лихих на нас нападет, тем лучше. Уложим их сразу скопом и освободим проезд хотя бы временно.

Тарс прочел описание, посмотрел на меня и с сожалением покачал головой:

— Пожалуй, уложить мы уложим. Но скольких своих я потеряю в бою? Кого-то этот твой барон непременно раздавит! А нам еще половину Гинкмара проехать надо, и все эльвейские земли. Мы лишь в Шиокском княжестве распродаваться собираемся. Только там ревское дорого настолько, чтобы получить стоящую прибыль.

— Значит, не согласен?

— Извини, но нет.

— А если я придумаю, как пройти Гари без потерь? Или с минимальными потерями?

— Когда придумаешь, тогда посмотрим. А пока я лучше здесь сидеть буду, и хрен с ним, с первенством по доставке товара. Шиокия — место поганое. Она в чем-то еще поопаснее Гинкмара будет. Законопослушные торгаши в сию задницу дьявола особо не рвутся, и есть шанс, что в этом году ревское туда вообще никто не привезет.

И я стал думать. Но хоть и делал это добросовестно, вскоре пришел к выводу, что не додумаюсь ни до чего приемлемого. Такого, что не только меня устроило бы, но и Тарса. Можно лишь взаимодействовать с бандами в плане чистки Гарей. И сделать процесс максимально эффективным.

Самый авторитетный из здешних разбойничьих предводителей уже прибыл в таверну, и я пошел к нему. Он встретил меня приветливо: выходит, наслышан. Отхлебнув предложенного пива, я отставил кружку подальше, намекая тем самым, что разговор предстоит серьезный, и сказал:

— Гонцы лихих в Ревское герцогство пойдут звериными тропами — не по тракту же. Скорее всего — через Чертово городище. А там где-то тоже сидят лихие, промышляющие на самом юге Оргоя. И если они примут предложение царя, то заявятся на Гари раньше, чем вы соберете достаточно сил. Вам придется звать кого-то еще, а тем временем сюда поспеют западные шайки. Неизвестно, сколько лихих на пути сюда с севера. Может кончиться тем, что вам придется сзывать к Гарям все банды Гинкмара. Не лучше ли решить проблему сразу, и без грандиозной битвы, в которой поляжет хрен знает сколько народа?

— Лучше, — ответил предводитель. — Но как?

— Надо узнать, что заставило лихих объединяться. Я считаю, тут не обошлось без происков кого-то из подземножителей. Знаешь историю создания расы проклятых? Это организовал демон Энай. Самого разного происхождения бедолаги, вынужденные раньше справляться со своими трудностями порознь, получили собственный язык и еще множество выгод. А демону с тех пор капает какая-то мана с каждого из них, независимо от того, поклоняются ему или нет. Просто как основателю расы. Ну и, конечно, многие проклятые ему поклоняются… Наверняка в случае с лихими намечается нечто похожее. Жизнь у них совсем не сладкая — оттого они и злые такие. Им что-то пообещали для облегчения существования, однако никакие преимущества не бывают абсолютными. Нам нужен хотя бы один пленник, чтобы узнать слабое место объединяющихся лихих, или их царя, или демона-покровителя. Предлагаю вот что: снарядить ложный обоз и направить его через Гари. Выглядеть он должен как обычный, но в повозках вместо товаров будут воины — сколько влезет. Лихие нападут — и неизбежно отступят, когда окажется, что противников гораздо больше, чем предполагалось. В суматохе мы захватим кого-то из отставших.

— Твой план был бы хорош, имей мы много бойцов. Сбежавшие говорили, что лихих около трехсот. Что если они не запаникуют и не побегут?

— Запаникуют. Потому что не нападут все. Те же сбежавшие утверждают, что в атаке на обоз Хромого участвовало меньше половины тех, кого они после видели в станах. Поставь себя на место командира всех шаек: ты послал бы на дело три сотни воинов, когда достаточно ста пятидесяти? Слишком большим числом засадные будут только мешать друг другу.

— Да, однако лишние могут стоять неподалеку в резерве.

— Чересчур ты высокого о лихих мнения! Будь они способны к сколько-нибудь сложным стратегиям, то и занятие себе подобрали бы прибыльнее, чем тупые налеты на торговцев с последующим геноцидом. Они даже не пытаются узнать заранее, что везет тот или иной обоз. Кто пойдет к ним в осведомители? И зачем? Чтоб через два или три месяца ему глотку ради потехи перерезали? Из-за того же самого у лихих нет каналов сбыта награбленного, и они постоянно бросают на дорогах полные добра повозки, если товары оказываются лично им не нужны. Может, этот их царь как-то поправит положение — в будущем, если ему время дать. А пока нам нечего бояться. Где-то на самой границе Гарей сидят их дозорные. Завидев наш обоз, они доложат о его составе, и можешь быть уверен, что лишние лихие преспокойно останутся в станах. Главное, повозок собрать больше, чем было у Хромого. И сопровождающих тоже должно быть больше. Чтобы мрази подумали, будто контрабандисты решили обезопасить себя лишь таким образом.

Предводитель надолго задумался, кивнул, и мы вышли во двор. Возле тележной мастерской, как и в любой таверне, стояло с десяток новых повозок: на случай, если у очередного каравана какие-то транспортные средства внезапно придут в такую негодность, что ремонт потребует слишком много времени, и проще будет их заменить. Кроме того, тележники всегда имели в запасе немало колес, осей, кузовов, дуг, оглобель. И, конечно, досок. Из всего этого они в короткий срок могли собрать еще повозки. А кожевенники — предоставить тенты для них.

— Слишком много новья мы в обоз поставить не можем — так ведь? — спросил я.

— Даже несколько телег только что из-под рубанка вызовут подозрение, — ответил предводитель. — Одну или две возьмем, не больше. Положим, лихие действительно болваны. Но не полностью же.

— Тогда давай, во избежание, свежак вообще не использовать. Разгружаем Тарса. Ждем следующего обоза. Тоже разгружаем…

— Следующий подойдет через два дня.

— Ну и нормально! Он тут к вечеру будет. И утром мы уже выступим.

Так мы и сделали. Все прошло как я предполагал: лихие наскочили на нас с устрашающими воплями и тут же обратились в бегство. По трупам счет оказался семь — ноль в нашу пользу. Кроме того, мы взяли аж трех пленных. Когда вернулись в таверну, я хотел допросить их с помощью кокона страданий, но после обыска необходимость пыток отпала. Ведь мне, в сущности, было наплевать на тайну появления у лихих царя. Интересовало только как их уничтожить. А это стало очевидным после того, как выяснилось, что все они носят на шеях одинаковые амулеты.

— Взгляни на висюльки, — обратился я к Тейтусу. — Любопытные, правда?

— Талисманы беззакония, — пробормотал маг. — Что-то я раньше о таких не слышал.

— Наверно, раньше их и не существовало. Созданы специально под текущий проект. Одна из важнейших целей которого, как мне кажется, создать большую проблему Нагибатору после его коронации. Но это неважно. Я лишь хочу знать, сможешь ли ты перекастовать ларец души Вертса так, чтобы я при активации мог настроить пета охотиться на носителей именно этих талисманов? Барон должен чуять их издалека. Без этого ничего не получится.

— Попробую. Однако результатов не обещаю. Подобные вещи обычно весьма сложны в исполнении.

— Понимаю! Но с настройкой по неотъемлемым признакам самих носителей я справился бы прямо сейчас, будь у всех лихих какие-то особенные, присущие только им общие признаки. Так что постарайся.

Тейтус извлек из седельных сумок пяток магических талмудов, обложился ими, и решал поставленную задачу целых четыре часа. Потом он соорудил во дворе таверны алтарь и обратился за помощью к духам-покровителям. После чего признался, что бессилен составить нужный закл самостоятельно. А духи не соглашаются содействовать: видно, не хотят конфликта с покровителями лихих. Тогда я попросил мага сотворить быстрое и надежное связное заклинание и отправил его к Мудовиду. Рассчитывая, что тот не забыл, кто обеспечил Нагибатору получение скипетра Гинкмарского королевства. И не откажет в удовлетворении пустяковой для его уровня просьбы. Ответ прилетел вечером. Тейтус его изучил и сказал:

— Заковыристая штука. Но прочесть это я в силах. А тебе лучше не пытаться — язык вывихнешь. И все равно не прочтешь.

— Не сомневался, — ответил я. — Давай, читай.

Забрав перепрограммированный ларец, я отправился к предводителю разбойников и предложил ему заплатить мне за барона двойную цену. Не сразу, а после того, как я пересеку Гари в одиночку. И станет ясно, что лихих там больше нет. По крайней мере в угрожающем количестве.

— Согласись, что это смешные деньги за почти моментальное устранение главного гинкмарского геморроя, — сказал я. — Просто прикинь, во что обойдется бандам его лечение традиционными методами. И сравни.

— Ты так уверен в успехе? — удивился предводитель. — Подонков все же очень много.

— Да, но они рассредоточены по разным станам, — ответил я. — Вертс посеет панику, кого-то убьет, и будет охотиться на остальных. Кого-то еще прикончат монстры. Гинкмар — плохое место для разбежавшихся в разные стороны перепуганных придурков. Даже если царь лихих уцелеет, обозы смогут спокойно проезжать по Гарям вплоть до прибытия сюда новых шаек. У вас будет время организовать торжественную встречу каждой по отдельности. Потраченные деньги тебе с радостью возместят контрабандисты. Хозяин таверны наверняка согласится стать свидетелем нашей сделки. А когда я Гари проеду, в свидетелях окажется и владелец заведения по ту сторону. Ты ведь там со мной расплачиваться будешь. Доберусь — дам знать. Или, еще лучше, он даст.

Предводитель поскреб пятерней затылок и согласился. Я дождался позднего вечера, приказал освободить пленных лихих и вернул им талисманы. Они воззрились на меня с недоверием, однако взяли.

— У вас есть выбор, — сказал я. — Вы можете выбросить эту дрянь в кусты, забыть про обещанное вам царство беззакония и стать честными людьми. Или хотя бы честными разбойниками. А можете вернуться к своим, и тогда пеняйте на себя. Вас истребят как бешеных собак — обещаю. Других предупреждений не будет. Скажите спасибо еще за это.

— Ты что, действительно нас отпускаешь? — медленно выговорил один, буравя меня взглядом исподлобья.

— Отпускаю, отпускаю. Но советую, как уже сказал, выбросить талисманы. И идти прочь от Гарей, а не к ним. Проваливайте.

Лихие вышли со двора через открытый специально для них проход в засеке. Постояли, поглядывая друг на друга и коротко переговариваясь. И, конечно, пошли к Гарям. Через полминуты бросились бегом, свернули с тракта и скрылись в лесу. Ну не внемлют дураки пророчествам, в том числе высококачественным. Троянцы, помнится, тоже Кассандре не поверили. А зря… Достав ларец, я выдернул кольцо из крышки, поприветствовал Вертса как старого друга, указал направление и сказал «Фасс!». Барон взвизгнул от счастья и рванул вперед.

Ночью со стороны Гарей время от времени доносился его рев. И какие-то жалкие вопли. А может, вопли часовым в таверне почудились — далеко все-таки было даже до ближайшего стана лихих. Я точно никаких воплей не слышал. Впрочем, я и барона не слышал: я спал. Наутро выехал. Как и обещал — в одиночку. Однако почти сразу меня догнали Тейтус и Гатан.

— Мы решили не ждать, — сказал горец. — Раз ты считаешь, что проедешь Гари один, то втроем мы их тем более проедем.

— Тарс тоже ждать не будет, — добавил маг. — Уже впрягает лошадей в повозки. Если на Гарях остались лихие, то им сейчас точно не до грабежей.