Две дамы и галечный пляж

Глава 20, (в которой дамы посещают храм)

Как бы ни было им любопытно, Полина и Леди Камилла не стали тратить утреннее время на прогулку по городку, за месяц с лишним изрядно надоевшему. Они поплавали, позагорали, надели широкополые шляпы, чтобы голову не напекло, и прогулочным шагом отправились в сторону Ахарави. Дорожка прихотливо изгибалась среди олив, иной раз справа или слева возникал куст ежевики, усыпанный иссиня-чёрными, с сизоватым налётом, ягодами.

– Интересно, это чья-то? Нас не побьют, если я съем несколько штучек? – спросила Полина.

– Меня не побьют, – заявил Юра и полез поглубже, к ветке, особо пышно усыпанной ежевичинами.

– Почему? – заинтересовалась леди Полина.

– Я убегу. А ягоды вкусные!

И он набрал целую горсть.

На площади Единства Эллады было пустынно. То есть, вообще ни один житель или гость Ахарави не пересекал её, не выходил из одной из лавочек, не торопился и не брёл размеренно в сторону аптеки.

– А двери храма закрыты, – отметил Юра. – И кошки куда-то разошлись…

– Закрыты, но не заперты, – Полина потянула за начищенную латунную ручку.

Деревянная дверь медленно открылась, тихо скрипнули петли.

Хотя храм был построен совсем недавно, каких-то восемь лет назад, внешне он ничем не отличался от таких же византийских базилик, какие во множестве строились в городах Эллады с давних времён. Два окна справа и слева от двери давали не так уж много света, а простенькие витражи в них затемняли обстановку ещё больше. Солнечный луч, прошедший сквозь красный квадрат стекла, заставлял таинственно мерцать позолоченные детали алтаря, но разглядеть что-то не давал.

– Я открою дверь, чтобы хоть что-то было видно? – предложил Юра.

– Не надо, тут прохладно, а с улицы жары натянет. У меня магический фонарик есть, – и Полина достала из кармана льняного платья кристаллик.

В свете фонарика виден стал нарисованный на полу контур; магический мел уже начал выцветать, и ярко-синий цвет сменился голубым. Все трое невольно сделали шаг назад, чтобы не наступить на силуэт, последнее, что осталось от живого и красивого мужчины, отца Георгия.

– Вот так он и лежал… – пробормотала леди Камилла. – Лицом вниз. И даже не пытался защищаться?

Дверь снова скрипнула, открылась, впустив внутрь жаркий воздух, и снова закрылась за спиной суб-лейтенанта Стоматули.

– Он повернулся к своему убийце спиной, – сказал Костас.

– То есть, отец Георгий его хорошо знал?

– Знал – наверняка, здесь все со всеми знакомы.

– И, наверное, доверял, – добавила Полина. – Или не мог себе представить, что кто-то решится убить священника в храме. Кстати, его же должны заново освятить?

– Да.

– И когда?

– В воскресенье приедет митрополит Мелетий, и новый священник с ним. Осталось три дня, и боюсь, за это время мне и моим коллегам убийцу не найти, – суб-лейтенант мрачно усмехнулся. – Говоря честно, я пока не знаю ответов на бо́льшую часть вопросов.

– Ну, почему же… – глаза леди Камиллы сверкнули. – Сколько там традиционно вопросов, семь?

– Quis? Quid? Ubi? Quibus auxiliis? Cur? Quomodo? Quando? – ответила Полина, и тут же перевела. – Кто? Что? Где? С чьей помощью? Для чего? Каким образом? Когда?

– Ну вот! Итак, мы знаем, что случилось – был убит священник храма Единого отец Георгий. Знаем, где это случилось – в этом самом храме. Когда и каким образом…

– Утром первого августа, между пятью и шестью часами, – послушно ответил суб-лейтенант. – Удар тупым тяжёлым предметом, предположительно – камнем.

– Ну вот, четыре вопроса из семи уже имеют ответы. Теперь можно обсудить остальные…

Но тут снова открылась входная дверь, и в базилику вошли несколько женщин с самыми прозаическими инструментами: вёдрами, тряпками и прочими щётками. Суб-лейтенант сориентировался первым.

– Здравствуйте, кирия София, кирия Василика, кирия Эвримена! Вы убираться здесь будете?

– Да, Костас, – ответила самая старшая из женщин. – Уже ведь можно?

– Можно, кирия София. Леди Камилла, кирия Полина, пойдёмте, я вас провожу.

На улице жара навалилась на них тяжёлым брюхом. Казалось, в застывшем воздухе разливалось тревожное, томительное ожидание хотя бы ветерка, хоть лёгкого дуновения. Посмотрев на ближние горы, на белёсое небо, суб-лейтенант сказал:

– Шторм будет. Это странно, до сезона штормов ещё не меньше месяца. Мой прадед сказал бы – боги гневаются, и Нерей отвернулся от Керкиры.

– А дед?

Костас рассмеялся.

– А дед служил на фрегате «Агамемнон» магом-погодником, так что он точно знает, когда и куда смотреть.

Возле аптеки они столкнулись с Казанакисом; исполняющий обязанности фармацевта возился с дверью, и вид у него был при этом совершенно сияющий.

Не удержавшись, Полина спросила:

– Вы получили наследство? Выиграли в лотерею? Вам присвоили звание доктора медицины без защиты диссертации?

На каждый из вопросов Казанакис мотал головой. Когда же предположения закончились, он ответил:

– Всего-навсего возвращается Ставрос! И это значит, я могу вернуться к своим делам, в Геневу.

– Вообще-то я попросил бы вас задержаться, – сказал суб-лейтенант неприятным голосом. – До воскресенья никому не разрешено покидать пределы острова.

– Ладно, до воскресенья не покину, – согласился временный аптекарь. – Сдам братцу его ступки, весы, пузырьки и сигнатуры, и остаток отпуска поваляюсь на пляже.

– Очень хорошо. Я провожу дам и вернусь к вам, хотелось бы кое-что узнать. Дополнительно.

– Буду ждать вас с нетерпением! – одарив помрачневшего Костаса очередной улыбкой, Казанакис скрылся за дверью.

На террасе виллы «Магнолия» было всё-таки не так невыносимо жарко, как в городке или на тропинке среди олив, почти не дающих тени. Тем не менее леди Камилла покачала головой и предложила:

– Давайте-ка мы с вами устроимся в гостиной и активируем охлаждающий амулет. Глупо было бы не пользоваться благами цивилизации, когда есть такая возможность.

Кристалл засветился прохладным голубоватым светом, Биддер принесла кувшин лимонада в миске со льдом, и жить стало как-то легче. Во всяком случае, Полине. Юра залпом выпил стакан лимонада, налил себе ещё один и спросил:

– Господин суб-лейтенант, можно спросить?

– Конечно.

– А почему ваш прадед сказал бы именно про Нерея? Морских божеств ведь много…

– Тогда считалось, что наши острова – Ионические, или Эптаниса, Семь островов – особо опекает именно он.

– А сейчас?

Костас пожал плечами.

– А сейчас, по всей вероятности, древние боги занялись другими делами. Может быть, создают иные миры, может, спят где-то в вышних сферах, а может, бродят среди людей, чтобы научиться какому-то новому искусству. Я бы не удивился, если бы узнал, что Гермес стал программистом, а Зевс – электриком, – усмехнулся он. – Так что идущий к нам шторм – это всего лишь результат передвижения воздушных масс.

– И никто-никто уже в древних богов не верит? – Юра настойчиво продолжал спрашивать. – Я читал где-то, что боги, потерявшие паству, постепенно исчезают, теряются. Это правда?

– Да откуда же мне-то знать? – суб-лейтенант, наконец, потерял терпение.

– Дело в том, Костас, – леди Камилла успокаивающе улыбнулась, – что мы нашли не вполне обычный предмет. И пытаемся понять, что это: результат чьих-то суеверий, попытка магического воздействия или просто детская игрушка.

– Показывайте, что за предмет.

– Мы… Ну, вообще-то, строго говоря, находка не наша. Её раскопал Бони, и видел господин Шмидт. Но Шмидт не стал забирать эту… вещицу, только рассказал Полине. Ну, а мы дошли до указанного им места, но заново копать не решились.

Леди Камилла коротко пересказала историю, изложенную секретарём. Суб-лейтенант слушал внимательно, а когда она договорила, только пожал плечами.

– Надо смотреть магический фон в этом месте. Но вообще, по моему мнению, к расследуемому мною преступлению это отношения не имеет, поэтому пусть себе лежит. Я отправлю туда кого-то из рядовых посмотреть, что и как, а вы лучше не ходите. Купаться в этом месте нельзя, дно – скользкие камни, так что…

– Кстати. я хотела спросить, почему дома заброшены? – воспользовалась моментом Полина.

– Да потому и заброшены, что вход в воду скверный из-за камней. А без пляжа никто не хотел арендовать коттеджи и виллы. Всё тривиально.

– Ну, хорошо, отложим в сторону историю с кратисией и вернёмся к несчастному священнику. Удалось ли получить какие-то сведения о нём из епархии или из университета?

– А! – Костас с досадой махнул рукой. – Ничего необычного, стандартная характеристика, каких двенадцать на дюжину. Если что-то и было в его прошлом, то это хорошо закопано. Да и потом – если это самое прошлое добралось до него в нашем забытом богами месте, значит, что-то произошло, что стронуло с места камушек. Какое-то событие, из-за которого никак нельзя было оставить отца Георгия в живых.

– Ну вот! – живо воскликнула леди Камилла. – И мы возвращаемся всё к тому же: если кто-то решился на то, чтобы убить священника в храме, значит, это было очень срочно. Просто невозможно было терпеть ни дня. А что произошло в Ахарави той ночью?

– Не ночью, – вдруг осенило Полину. – Первое августа, праздник явления Единого, и отец Георгий должен был выступать в главной роли. Что, если его убили, чтобы этого не допустить?

– Да ну, ерунда… Никаких высоких гостей к празднику не ожидали, а внутри Ахарави все всё друг про друга знают, нечего прятать, – суб-лейтенант встал. – Спасибо за прохладу, но я должен идти.

– Заходите завтра, после шторма, – живо предложила Полина. – Расскажете, что он принесёт посёлку.

Она пошла провожать суб-лейтенанта, Юра отправился в свою комнату, а леди Камилла отвлеклась: ей в руки упала птица магвестника. Она развернула полученное письмо и вчиталась…

Когда Полина вернулась в гостиную, её подруга сидела в кресле с запиской в руках и тихонько посмеивалась. В ответ на вопросительный взгляд она протянула письмо, пояснив:

– Я попросила мою драгоценную невестку кое-что выяснить об отце Георгии. Вернее, о том человеке, которым был отец Георгий до своего рукоположения.

– Простите, Камилла, но где ваша невестка, а где эллинская столица и её университет? – удивилась Полина.

– Ну, во-первых, среди обязанностей действующей графини Торнфилд, которые я передала дорогой Сесилии, есть и должность председателя комитета поддержки талантливых студентов. При небольшой доле воображения… – тут графиня вдовствующая перебила сама себя и покачала головой. – Нет, я неправа: воображения у Сесилии нету вовсе. Зато удивительное умение пробить любую стену, если она знает, что хочет получить. В данном случае она разумно поручила действия своему секретарю, а он в качестве стенобитного орудия очень хорошо действует. Здесь нужно было лишь найти щёлочку, и сведения полились потоком.

– А во-вторых?

– А во-вторых, когда мой старший сын Артур сообщил, что планирует заключить брак с дочерью графа Суонсбери, я подозревала, что бедной девочке будет трудно. Но не думала, что настолько… – леди Камилла замолчала, бездумно обрывая лепестки с начавшей вянуть кремовой розы. – В первый год Сесилия так старалась меня во всём превзойти, что даже забеременеть не могла. Мне пришлось на званые обеды нанимать повара из ресторана, чтобы иметь возможность пожаловаться на отсутствие хорошей кухарки, мой дворецкий Гривс получал свободный день перед визитом Сесилии, и его обязанности исполнял самый криворукий из лакеев. Я уехала на полгода в Лютецию, хотя терпеть не могу этот город! – глубоко вздохнув, Камилла взяла себя в руки. – Простите, дорогая, вам это всё совсем неинтересно.

– Ну что вы! – без особого рвения запротестовала Полина.

С леди Сесилий она знакома не была и нимало по этому поводу не горевала.

– Всё это неважно, – леди Камилла махнула рукой. – Важно то, что Сесилия сумела добыть какую-то новую информацию и обещала прислать её по электронной почте. Так что предлагаю включить компьютер и посмотреть, что же мы имеем.

– Отлично! Давайте посмотрим.

– Сейчас я вернусь…

Тем временем Полина прочитала записку, присланную магвестником. Она была краткой – так далеко, да ещё с доставкой через море, много написать было невозможно – но леди Сесилия ухитрилась вставить туда и упрёк, и лесть.

«Дорогая belle-mere, ваше поручение, как всегда, было столь своеобразно, что мне пришлось поломать голову, чтобы его исполнить. К счастью, ваша младшая внучка так похожа на вас, что именно она сумела подсказать мне наилучший для этого путь. Подробности при встрече, сведения – в письме по электронной почте».

Вернувшись, леди Камилла протянула подруге три листа бумаги, пояснив:

– Я решила это распечатать. Удобнее будет.

– Вы прочли?

– О, да! И эти сведения открывают нам отца Георгия совершенно с другой стороны…

Изучив присланное, Полина аккуратно сложила листки пополам, потом ещё раз пополам, потом ещё… Отбросила их и пристукнула по столу кулачком. Получилось не очень-то убедительно.

– Вот Тьма, а он мне так нравился!

– Мне кажется, что человек, которого мы узнали как отца Георгия, довольно сильно старался ради искупления. Зато теперь ясно, что ниточки могут тянуться из его прошлого. И, кстати, в свете того, что мы узнали, убийство в храме как раз… соответствует.

– Н-да… Визит городской стражи на виллу Каритидисов по анонимному сообщению, девушка, умершая от передозировки пыльцы чёрного лотоса, в постели Георгиса Каритидиса и, наконец, он сам в невменяемом состоянии. Картинка сочная и омерзительная. Интересно, что тогда писали об этом газеты?

– Можно попробовать посмотреть в библиотеке в Керкире. Центральные газеты двенадцатилетней давности там должны быть. Хотя… – леди Камилла покачала головой. – Завтра же шторм обещали, придётся сидеть на месте.

– Ну, съездим послезавтра. Суб-лейтенанта поставим в известность?

– Разумеется, – твёрдо ответила Камилла. – Дело расследует он.

Тем временем Костас Стоматули, суб-лейтенант городской стражи посёлка Ахарави, как и обещал, вернулся в аптеку. Временный фармацевт, стоявший у стеклянного шкафа и что-то раскладывавший на полках, обернулся на звон колокольчика и радостно ухмыльнулся.

– Кого я вижу! Господин суб-лейтенант, какая честь!

– Не паясничай, Димитри, – Костас устало плюхнулся на стул. – У тебя найдётся что-нибудь покрепче?

– В аптеке? Разумеется, найдётся! Лучшая ракия с винодельни нашего прадедушки, годится?

– Отлично. Наливай.

Без лишних слов Димитрис Казанакис перевернул на входной двери табличку – теперь она гласила «закрыто» – и кивком пригласил родственника проследовать внутрь помещения аптеки. Там он достал из кармана ключ, отпер небольшой шкафчик тёмного дерева и водрузил на лабораторный стол объёмистую бутыль, до горлышка налитую жидкостью ласкового розового цвета. Пара гранёных стаканчиков, извлечённый из холодильного ларя круг домашнего сыра, гроздь винограда, подсохшая лепёшка и плошка с мёдом довершили композицию. Всё время, пока Казанакис создавал этот натюрморт, суб-лейтенант молчал. Димитрис разлил ракию по стаканчикам и сказал:

– Будь здоров, брат!

– Ох, постараюсь!

Нехитрая закуска, кажется, слегка оживила Костаса, и он спросил неожиданно:

– Что ты думаешь об этих женщинах с виллы «Магнолия»?

Димитрис удивлённо поднял брови.

– Ничего. Мне до них нет никакого дела. А что тебя смущает?

– Многое. Для начала – они всё время оказываются рядом с трупами! Секретаря нашёл их мальчик, он же был рядом с умирающим отцом Софоклисом, и тело отца Георгия тоже нашёл он вместе с этим, как его… Клаусом.

– Ну, такое вот совпадение, – Димитрис всё ещё не понимал, что беспокоит родственника. – Иногда они всё-таки случаются. И потом: первые два случая не были убийствами, разве не так? Секретарь жил рядом, отец Софоклис сам пришел в то место на берегу…

– Ладно, допустим, это совпадение, хотя я в них не верю. Но почему они так спокойны? Даже взрослый, столкнувшийся за короткое время с тремя покойниками, можно сказать, нос к носу, чувствовал бы себя не в своей тарелке! А тут мальчишка четырнадцати лет. И эта, его тётушка, даже не волнуется!

– А кто из них тётушка, кстати? – Димитрис, рассуждая и задавая вопросы, не забывал о еде, так что от сырного круга осталось меньше половины, да и ракия снова поблескивала в стаканчиках. – Давай-ка, пей и закусывай.

Костас послушался, опустошил стопку и бросил в рот виноградину.

– Младшая, Полина.

– Ну, во-первых, ты с ними рядом не всё время. Может, она вся изнервничалась, а на людях просто держит лицо. А мальчишка… Ты вспомни себя в четырнадцать, а? Если бы тебе дали возможность оказаться одной из центральных фигур в настоящем расследовании, ты бы сильно пугался малознакомого умершего дядьки?

– Всё равно… Всё равно, мне они подозрительны.

И Костас упрямо покрутил головой.

Если бы суб-лейтенант Стоматули мог хоть одним глазком подглядеть, что творилось на вилле «Магнолия» в тот самый момент, когда он объявил дедовой ракии войну на уничтожение, он был бы очень доволен.

Потому что примерно в это время Полину накрыло осознание ситуации, в которую они попали.

Не просто так накрыло: она в третий раз перечитала сведения о жизни покойного священника храма Единого. И вот тут осознала: пыльца чёрного лотоса, смерть от передозировки, возможно – месть родственников той самой девушки… И во всём этом, прямо посередине арены – они с Юрой и Камилла, во всей красе.

Несколько минут леди Камилла терпеливо ждала, пока подруга рыдала, икая и подвывая. Потом со вздохом взялась за дело.

Намочила в холодной воде полотенце и неожиданно, безо всякого предупреждения, жёстко протёрла этим полотенцем лицо страдалицы. Когда та икнула в последний раз и подняла красные глаза, Камилла протянула ей стакан воды и сказала:

– Пейте и слушайте. Что бы там ни произошло двенадцать лет назад, нас не касается. Никак. И не коснётся. Если вам так тревожно, что сердце не даёт сидеть на месте – после шторма забирайте мальчика и уезжайте. Но я думаю… я уверена, что мы как были сторонними наблюдателями, так ими и останемся. Понятно? – Полина кивнула. – Вот и хорошо. А теперь идите в свою комнату и поспите часок, только окно закройте. Шторм совсем близко.

Шторм и в самом деле был близко.

Воздух словно загустел, стал синим, неподвижным. Над головой ещё голубело небо, но у горизонта уже было черным-черно. Внутри тяжёлой тучи словно шевелился огромный, косматый пещерный медведь, бурчал что-то неразборчивое.

Полина поёжилась и поспешила захлопнуть створки окна и покрепче запереть шпингалеты. Потом задёрнула шторы и легла, твёрдо уверенная в том, что не уснёт. Когда это она спала днём?

И мгновенно выключилась.

Снилась ей почему-то подмосковная дача и бабушка, ловко чистившая вишню от косточек стальной шпилькой. Бабушка подняла на неё ярко-голубые глаза и ласково улыбнулась.

Полина проснулась от грохота за окном, посмотрела на часы и поняла, что проспала всего-ничего, минут сорок, а чувствовала себя отдохнувшей и свежей. Потянулась, прислушалась к тому, как бухают в скалу тяжёлые, мощные валы и встала. «Никуда я не уеду, – думала она, умываясь и натягивая джинсы. – Завтра после шторма, когда связь восстановится, надо будет попытаться узнать, как звали ту девушку».