Дважды рождённый

Глава 16

Ну вот, очередные и, кажется, финальные разборки с командой Глушкова преодолены, и, наконец, пришли к соглашению, что все интерфейсы я беру на себя, а пришлю им почти готовое решение. Они должны будут оформить его согласно существующим требованиям.

Собственно этого я и ожидал изначально. И потому нисколько не опечалился. Хотя объём работы грандиозный. Мало того? что всё это потянет объемом на малую советскую энциклопедию. Это в большинстве своём еще и читалось и осваивалось на аглицкой мове, что добавит сложностей перевода. Но взялся за гуж — не говори, что не дюж.

Да и чем собственно ещё заниматься, на горшке целые дни просиживать? Конечно, утрирую, но наше самое верховное руководство, похоже, впало в зимнюю спячку, и более года ничегошеньки не предпринимает по сообщённым им сведениям. В такой летаргии оно может ещё долго пребывать, а тем временем я последовал мудрости классиков: «Всякий необходимо причиняет пользу, употребленный на своем месте».

Именно этим и стану заниматься, пока не очухаются кремлёвские старцы. Возможно, что сообщённое вызвало у них некоторый шок, но я даже не знаю и не смогу узнать, кто и насколько был осведомлён. Это информация явно не моего уровня, и нет у меня источника для получения оной.

И плевал я на неё! Воин и философ, а по совместительству ещё и император — советовал: «Делай что должно, и свершится, чему суждено». Кто я такой чтобы спорить с мудрецом? Вот и отдаюсь работе, в коей от меня более толка, чем в иных сферах.

Я уже подумываю, что поставил не на ту лошадь в забеге, но родину, как и мать не выбирают, и приходится смириться с этой медлительностью и неопределённостью. Напоминать о себе лишний раз тоже не хочется. Ещё попаду, вставшему не с той ноги, под горячую руку. Вот и прихлопнут, как комара, чтобы не зудел под ухом. Чем дальше от этих сточных вод политики, тем фарватер чище. Работаешь и контактируешь с нормальными приятными людьми. С которыми не грех и за бутылочкой посидеть вечерок. А там бассейн с пираньями, и каждая — мелочь пузатая, но чиновной стаей обгложут за минуту.

Бабуля со мной не спорит, и делает всё от неё зависящее для самого скорейшего выполнения нашей горы работ, за что я ей весьма благодарен. И потому не спорю с ней, когда она требует, чтобы мы прервались на отдых или прогулку. На носу Новый год, а снега пока так и нет. Выпало какое — то недоразумение недельку назад, но не пролежало и дня, а мы потом не ходили гулять пару дней из-за грязи и слякоти.

Сейчас же ходим гулять ежедневно, проходим вдоль леска туда и обратно. Делаем это преимущественно после обеда, когда становится теплее, чем по утрам. Я настоял, чтобы ходили без колясочки, и мы медленно, пока придерживаясь за бабушкину руку, прогуливаемся вдоль лесочка туда и обратно. Когда не грязно заходим в лесок и бродим по дорожкам. К ребятам, сопровождающим наши походы, уже привыкли, и можно было бы даже набраться наглости и попросить донести продукты домой, но им не положено по инструкции. На обратной дороге еще и забегаем в магазин, где покупаем всё необходимое. Мне даже доверяется нести домой хлеб. Надо тренироваться. Похоже, на главную дичь придётся идти самому. Не ожидая милостей от природы. Не думаю, что устранение самых одиозных личностей сильно поможет, но пусть уж будет даже сволочь у власти, но только талантливая и сильная, что не угробит страну не за понюшку табаку. Пусть сохранит личную власть над ней, и страну в том числе.

Даже такой вариант предпочтительней моей реальности. А в любом варианте — сильная страна всегда предпочтительней хрупких осколков. Пусть они там о своём думают в высоких кабинетах, а мы тут о своём позаботимся.

Я в обязательно порядке потребовал от Виктора Михайловича патентовать на Западе каждый чих, чтобы им гадам, неповадно было заявлять о темной Рашке, на радость всем нашим доморощенным либерастам. Это было основным моим условием в нашем соглашении. И присланные мной документы также патентовать в обязательном порядке. У них есть специалисты по патентному праву, а ещё пусть найдут самых лучших, чтобы могли прикрыть каждую лазеечку. Пусть пообещает им выплаты с полученных лицензионных отчислений, но чтобы работали профессионально. В будущем это может принести серьёзный приток средств для дальнейших проектов, и ему не придется стоять с протянутой рукой, ожидая подачек от чиновников. Валюту ему никто не даст получать, но крайне необходимо оговорить процент на закупку необходимых комплектующих за рубежом.

Короче учил академика жизни. Да, именно так. Он не жил при диком капитализме, и в этой сфере, как «Младенцы в джунглях»[118]. Основная заповедь нагло-саксов — «обмани ближнего, а тем более дальнего, и будешь успешен и любим богом».

После занятий, Верочка сообщила занимательную вещь. К ней подходила Хайди и рассказала, что после того случая с нашим похищением, союз свободной немецкой молодёжи решил послать комиссию и обследовать, как живут немецкие студенты, обучающиеся в наших ВУЗах. Эта комиссия объехала ряд городов, и, наконец, добралась до нас, как самой западной точки вояжа.

Вчера они заходили в общежитие иностранных студентов Университета, и побеседовали со всеми. Были приятно удивлены хорошими бытовыми условиями проживания. Особо удивило, что колхоз миллионер, осуществляет шефство над всеми иностранными студентами, проживающими в общежитии, и доставляет отличные овощи и фрукты, а также недавно стал завозить различную молочную продукцию. Студенты очень этим довольны, что можно не заботиться о продуктах, не бегать за ними по магазинам и стоять в очередях.

Но что самое удивительное, что руководит комиссией Мартина. Ей это поручили, учитывая её уверенное владение русским языком. Хайди смеялась, что было так интересно наблюдать, как остальные члены комиссии внимательно выслушивают её мнение, и как она уверенно ведет со всеми беседы.

А комиссия опросила всех здешних студентов из ГДР, и также многих других проживающих в том же здании. Все члены отмечали, что столь замечательных условий проживания и быта нет у их студентов, даже в московских и ленинградских ВУЗах, утверждали, что обязательно отметят это в своем отчёте.

А затем, когда комиссия удалилась в гостиницу, Мартина задержалась, чтобы поболтать со знакомыми студентами. Тут, они увидели прежнюю, весёлую и общительную Мартину, и сели тесной компанией пообщаться о новостях с родины, об их здешней совместной жизни, выпили немного вина и от души посмеялись, когда сама Хайди, только среди своих, рассказала о своём похищении.

Ещё больше смеялись над письмом похитителей на волю, весь Университет уже в курсе, и оно стало прямо местной достопримечательностью. А когда их друзья из редколлегии, служившие в армии, ещё дополнительно пояснили некоторые моменты, то все они не могут не улыбаться, вспоминая это письмо.

Так они засиделись допоздна, и только зайдя в её комнату. Они с Мартиной смогли поговорить наедине. Мартина попросила передать, что хотела бы встретиться со старым другом, передававшим ей привет, и это желательно сделать поскорее, а то они вскоре должны будут уезжать, и долго задержаться не получится.

Выслушав рассказ Верочки, я посмеялся и решил, как лучше быть.

— Мам, а давай завтра пойдем в Университет, и пообщаемся с Мартиной. Я еще не видел столь высокопоставленных немецких девушек. Будет интересно пообщаться. А утром я посижу у Татьяны, а ты сходишь и предупредишь Хайди, что после занятий мы будем в той же лаборатории, где и станем их дожидаться,

— Ладно, раз тебе так этого хочется… Иногда, я удивляюсь, почему ты проявляешь интерес к тем или иным людям, и критерии выбора мне непонятны.

— Не бери в голову, я познаю мир. И если с высокопоставленной местной молодежью мы с тобой пообщались, то мне хотелось бы пообщаться и с немецкой, чтобы сравнить. Очень интересно составить портрет современной немецкой девушки. С Хайди мы уже хорошо знакомы, не раз встречались и продолжаем встречаться. Видели и других наших студентов из Германии. А вот с их руководителями, я ещё не встречался.

— Ну, хорошо. Ты такой любопытный в некоторых случаях.

Пока мы разговаривали с Верочкой, бабуля внимательно слушала, но в разговор не вступала. Она же прекрасно знала, сколько ещё незавершённой работы у нас с ней. И прекрасно понимала, что это ж-ж-ж неспроста.

И когда Верочка, поев, побежала заниматься, спросила.

— Вас завтра поздно ждать? Что приготовить на ужин? Утром я вам передам бутербродов с собой. Хоть Верочка и говорит, что кормёжка в столовой значительно улучшилась, но тебе пока не стоит рисковать с такой пищей. Лучше поешь приготовленного дома. А там только соки или компоты, а может чай.

— Спасибо, бабуля. Ты всегда так о нас заботишься. Хотя я тебя эксплуатирую неимоверно. Рабы на плантациях, давно бы взбунтовались. А ты ещё готовишь, и обстирываещь нас. Думаю не грех лишний раз выразить тебе свою признательность и любовь. Спасибо родная, мы тебя так обожаем, и куда бы мы подевались без твоей заботы?

— Ладно, хватит подлизываться. Ваша верная домашняя рабыня итак готова во всём повиноваться.

— А знаешь, давай пойдем все вместе на праздничный концерт в школе, и ты послушаешь песню, которую мы с Верочкой показывали школьницам. Заодно и развеемся. А то ты и точно уже четыре месяца заключена в четырёх стенах вместе со мной. Надо выходить в свет. Раньше ты хоть на работе общалась с посторонними людьми, а сейчас только на улице у дома, и то иногда. А там только старушки, которые ещё до исторического материализма родились.

— А я думала, когда же ты, наконец, заметишь?

— Mea culpa, действительно заработался и задергался, пока разгребали противоречия с киевлянами, и нам осталась, кроме всего, немалая такая куча работы. Но поверь, это важно запустить в производство до появления чего-либо подобного. А то наши чиновные обезьянки опять решат, что где нам сиволапым тягаться с западной мыслью, и убьют полностью отечественную электронику.

— Хорошо, хорошо. Можешь не объяснять. Я не безграмотная крестьянка, чтобы не понимать, что тот, кто на таком уровне общается с академиком, что его слушают и соглашаются, не просто так — маленький мальчик. Потому и помогаю из всех сил.

— Ну и спасибо, бабуля. Сама знаешь ты мои руки и мои ноги, и даже чуточку глаза и уши. Я всегда с огромным вниманием прислушиваюсь к твоим оценкам. У тебя — глаз ватерпас.

— Да будет тебе, милый лжец. Я понимаю, что ты льстишь, но всё-таки это приятно, даже когда прекрасно осознаешь это.

Я решил не переубеждать бабулю, тем более, что она проницательно видит всякую недоговоренность. Говорил я всё искренне, разве немного преувеличив. Но если оценить по вкладу, то наиболее ценный мой союзник — именно она. На её плечи легла основная тяжесть моих заданий.

И кто если не я, будет следовать мудрости барда:

«Давайте восклицать, друг другом восхищаться,

Высокопарных слов не надо опасаться.

Давайте говорить друг другу комплименты -

Ведь это все любви счастливые моменты.»[119]

Была бы возможность подыграть, то и спел бы бабуле всю песню, она замечательная и как всё у него — очень глубокая и проникновенная. Бабулю бы точно проняла до слёз. А такие слёзы они благотворны, и душу очищают, как родниковая вода.

Мы ещё посидели и просто побеседовали, отдыхая от работ. Да и не хотелось своим присутствием мешать, Верочке заниматься. И простое человеческое общение с близкими людьми просто необходимо, мы не роботы и должны выговориться, получив понимание от окружающих.

И как бы там не было, но приёмчик из арсенала психоаналитиков сработал, и напряжение работ последних недель, стало потихоньку отпускать.

— А ведь ты даже не догадываешься, какие мы с тобой молодцы. Нет, серьёзно! Мы немного сдвинули гружённый воз с места. Теперь его остановить будет трудно. А всё это очень необходимо стране для лучшей управляемости. Получать своевременную информацию о складских запасах, произведенной продукции и перемещению её по предприятию и между ними. Такая система может дать точную картину состояния дел во всей стране, если охватить все отрасли и предприятия. Не будет чиновных подтасовок приписок или наоборот неучтёнки, если правильно построить эту систему.

— Да понятно, что задача непростая и её решение может помочь стране. Но чиновников она отстраняет от их теперешней власти, и они всячески будут ей противодействовать.

— Вот именно. Ты попала в самую точку. Они накинутся и на академика, и, если выяснят, то и на нашу семью. Потому я везде требовал не афишировать участие постороннего консультанта, то есть — нас с тобой. Мы так сказать безвестные герои, но разве мы одни такие? Их миллионы таких — «Имя твое неизвестно, подвиг твой бессмертен!» И мы платим, ещё не по самой высокой цене.

— Мне вот, до этого разговора было обидно, что мы, выполняя столько работы, останемся никому неизвестными исполнителями. Но тебе удалось, привести пример, что примирил меня с таким положением дел. Действительно, люди жертвовали самым дорогим, и самой жизнью, уходя неизвестными. Не стану кривить душой, приятно ощутить признание окружающих. Но ты прав, не только ради признания трудимся.

— Ты же у меня умница и всё понимаешь. А вот поверь, в будущем люди бы не поняли, во всяком случае — многие. Как так можно отдавать, ничего не получая взамен?

— Да, странная там должно быть жизнь. А нас всю жизнь учили другому, что будут новые люди с совсем иными стремлениями, далёкими от житейских, приземленных забот.

— То, что другие — так это точно. Но вот, что лучше — так это совсем не так. Человек может упасть от приступа болезни, и потерять сознание. А большинство пройдёт, и никто не остановится, чтобы помочь. Тут не только чёрствость людская виновата, но и обилие наркоманов, которые от передоза могут скончаться на месте или в больнице, а свидетеля, оказавшего помощь, могут затаскать по следователям.

— Я вот слушаю, и не могу понять. Откуда они возьмутся, ведь сейчас мы о них слышим, только когда по телевизору показывают Запад и их хиппи. А у нас-то зачем? Разве нечем заняться? Так много дел кругом. Вот у меня и минутки свободной нет.

— Так ты живешь не для себя, и не исповедуешь либеральных ценностей. Иначе бы стало скучно. Жить только ради себя всегда рано или поздно наскучивает. Другим помочь, так это противоречит либеральным принципам, вот и ищут новых ощущений в сексе, выпивке и наркотиках. Уж поверь, испытавшему на своей шкуре, сюда-то меня потянуло развлечься, чтобы хоть чем-то наполнить пустую жизнь. Даже тусовки, надоедают своим однообразием.

— Половина из сказанного мне непонятно, и я не могу представить такой жизни. Как если бы я отказалась от всех вас и стала думать только о себе. У меня не получается это представить. Наверно с этим надо родиться и с детства так воспитываться.

— Абсолютно верно, потому-то нас они и представляют муравьями в муравейнике, копошащимися для достижения единой цели. Им наше мироощущение также абсолютно недоступно. Но вот наша «золотая молодежь» уже готова их понять и проникнуться их ценностями. Их с детства окружают незаслуженные привилегии и поблажки.

— Не знаю, возможно, что и так. Мне трудно судить о таком. Это вы столкнулись с ними, а мне не доводилось, бог миловал.

— Ладно, оставим эту дурную тему и давай просто отдохнём. Уж и не знаю, когда дедушка придёт домой. Он последнее время, всё больше пропадает на стройке городка.

— Да, говорит, что с нового года приступают к оборудованию чистых помещений и у него не будет времени отвлекаться. Людей придется переучивать полностью, и менять их отношение к качеству строительных работ. На том участке малейший брак приведет к демонтажу и полной перестройке с самого начала.

— Знаешь бабуля, а пойдем просто отдохнуть? А то весь рот наполнился слюной, и хочется плеваться, как верблюду.

— Костик, а что я такого сказала?

— Да всё ты сказала правильно, но резануло по уху одно поганое слово, хуже тысячи ругательств. Не надо больше про перестройки. Сразу надо качественно всё делать.

— Ладно, иди — отдохни. Раз завтра с самого утра идёте в Университет.

— Ты и сама приляг и отдохни. Объявляем выходной, и на завтра тоже.

А на следующий день мы высидели все пары, как прилежные студенты, а на английском даже изобразили диалог с Верочкой на заданную преподавателем тему. У нас уже выработалась привычка беседовать дома преимущественно на английском, чтобы не терять навыка.

Преподаватель очень хвалила наше уверенное поведение и манеру говорить, подчеркнула пользу ежедневной практики, привела нас в пример, что мы дома общаемся с мамой на английском, что неплохо было бы и остальным делать также. Хотя бы по телефону, если не могут по-другому.

И вот занятия завершились, а мы у Татьяны в лаборатории сидим и наворачиваем домашние бутерброды с горячим чаем. Обмениваемся новостями. Порадовали её, что домики уже подвели под крышу, и в работу включились бригады штукатуров, маляров, и прочих занимающихся внутренней отделкой. Двери и окна уже поставили, и в домиках не такой лютый холод, как на улице. Обломки и прочий строительный мусор сжигают в печах для обогрева, и первые законченные домики — будут полностью готовы к середине января.

Так что им пора готовиться к переезду, так как первыми будут вселять именно нас и учёных, а остальные будут вселяться в феврале и марте.

Тут наш весёлый треп прервал стук в дверь, и в аудиторию заглянула Мартина. Сначала я её даже не узнал и засомневался, она постройнела и фигуру хорошо подчеркивал деловой костюм, очень элегантный. А лицо приобрело значительность и некоторую утонченность.

Вот так, несколько штрихов там, несколько тут и совсем другой человек. Над ней поработал неплохой стилист и подобрал, очень подходящий образ деловой женщины.

— Guten Tag! Meine kleine fräulein. — обратился я к зашедшей Мартине, — Пока мы будем беседовать, Татьяна с мамой сходят в подвал и посмотрят морскую свинку, которую мне обещали подарить. — а сам подмигнул ей одним глазом показывая, что здесь может быть и жучок.

— О молодьой человьек, можно было не напрягайтсья и говорить на родной язык. Я его ещьо не успел забыть.

— О, тогда отлично. А то я только недавно просил Хайди помочь в изучении немецкого языка и о языковой практике. Но всё не могу выкроить достаточно времени. Вот и продемонстрировал все свои познания. Надеюсь, что Хайди будет помогать, освоить язык Гёте и Шиллера. Мы с ней через многое прошли вместе, и теперь друзья не разлей вода.

— Я не понял, зачем разлить вода и где это сделать?

— А, так это такое выражение в русском языке, означающее крепкую дружбу. А могу я попросить проводить меня до туалета, а то приспичило. Там я уже сам справлюсь. Я многое умею делать самостоятельно.

— Да йа готов помогать.

— А можно у вас на руках, так будет быстрее.

И мы вышли в коридор. А я прислонил губы к уху и стал быстро говорить.

— А ты ещё похорошела и постройнела, много двигаешься, и наверно занялась спортом? Высокая должность тебе к лицу, и костюм строгий, подобранный со вкусом. Макияж тоже почти не заметен. А как в целом новые ощущения?

— Да неплохо, — сказала Мартина, приближая губы, как будто хочет поцеловать в щеку, — Я уже почти привыкла, но целыми днями на ногах, разъезжаю по нашим организациям во всей стране. Уж и не помню, когда сидела в своем кабинете. Я у них самая молодая из начальства, и они меня гоняют по всем делам.

— У-у-у и там тоже дедовщину развели!

— Я не поняла, что за дедовщина7

— Не бери в голову, это у нас в армии старослужащие гоняют вновь прибывших. Называется дедовщина.

— А- а-а, так это и у нас есть. Старые солдаты учат молодых.

— Да неважно, у нас еще есть оттенок издевательств. Не будем тратить время, а то уже дошли до туалета. Мне надо поговорить без посторонних ушей. Я тебе передам тетрадку для вас, её, кстати, давал читать нашему ГБ-шнику, чтобы не думал, что я вам передаю то, что не касается непосредственно вашей страны. И еще письмо для вашего главы внешней разведки. И не надо говорить, что ты теперь по другой части работаешь. Бывших — не бывает.

— Хорошо я передам это все по адресу. Что ещё нужно сделать?

— Мне очень комфортно работать с вашей страной, и с вашими сотрудниками. Всегда приятно, когда твою информацию оперативно берут в разработку и исполнение. Наши-то чинуши целую декаду телились, с оказанием помощи пострадавшим от тайфуна, а вы правильно использовали шанс, и стали полноправным членом ООН на почти полтора года раньше. Ты не можешь представить, как удовлетворение испытываешь, что хоть кому-то принесла пользу слитая информация. Я написал об этом Маркусу Вольфу, и предложил дальнейшую посильную помощь с моей стороны.

— Хорошо, я поняла. Кстати можно тебя расцеловать, за такой подарок.

— Мартина, какие могут быть между нами церемонии? А то мы не кувыркались с тобой более двух часов. И, поверь, я часто вспоминаю это с теплотой и благодарностью. Именно, это помогло мне окончательно освободить голову от зацикленности на сексе, и начать ей думать. Поэтому я тогда пришёл к тем решениям, и поделился информацией с вашей страной. Как оказалось, был прав. Наши, ещё ничего не предприняли, и очень боюсь — и не предпримут. Правда, информации у меня слишком мало для серьёзных выводов.

— Хорошо, а как к тебе обращаться?

— Так, я Константин, что с греческого значит постоянный. А уж по вашему ведомству мне и вовсе лучше быть стариком. А самое правильное — нигде не фигурировать. А ещё у меня просьба, чтобы вы делились информацией о действиях нашего руководства. Она не должна быть срочной, но главное, чтобы была точной и полной. А теперь давай расцелуемся на брудершафт. Будет очень приятно.

И мы с удовольствием расцеловались, но это были уже скорее товарищеские поцелуи, лишенные оттенка былой сексуальности. Я поменялся радикально, да и Мартина стала серьёзнее и сосредоточенней. Ощущалось, что она прониклась ответственностью от порученного дела и своим высоким постом.

А я поколебавшись, решился попросить содействия в важном деле.

— Мартина, мне еще может понадобиться помощь, в опубликовании компрометирующей информации, если удастся её раздобыть. У нас ей просто не дадут хода. Многое уже сильно прогнило, и руководство не захочет выносить сор из избы. А нужны люди во вражьих голосах, которые ещё от этого и получат бонус в виде признательности руководства и продвижение по карьерной лестнице.

— Это сложная задача. Но я передам твою просьбу шефу, а он решит, сможем ли мы помочь. Но в данный момент информации пока нет, как я поняла?

— Совершенно верно. И потом, вы сами будете решать, как поступить с полученной информацией. Если это будет угрожать интересам вашей страны, то вы вправе и не передавать её. Вы пока мой самый действенный инструмент по изменению окружающего мира, мои камрады, и я не желаю в какой-либо мере навредить вам.

— Хорошо, я буду говорить об этом с шефом. Но как мы будем осуществлять связь, ведь тебя теперь охраняют на прогулках, и появление посторонних будет вызывать подозрение.

— Это мелочь. Я договаривался с Хайди об уроках немецкого языка, и она согласиться их давать. Будет приходить в гости, но в городок может оказаться сложным оформить ей постоянный пропуск. Но, в конце концов, раз в неделю и мы с Верочкой можем к ней заезжать на занятия в общежитие. Там тоже могут нашпиговать всё жучками, но мы будем говорить за пределами комнат.

— Хорошо, но есть проблема. Хайди не посвящена в наши дела, и требуется тщательная проверка.

— Так я не спешу. Кстати, как там дела с юной членом вашего союза? А то мне интересно. Очень бы не хотелось, чтобы она играла против нас.

— О, самое смешное, что она мой помощник в ГДР. На меня возложили ответственность за её воспитание в нужном духе.

— Точно? Ух ты, ну и дела. Хотелось бы пожелать тебе успехов и напомнить об огромной важности этой задачи.

— Да сама знаю. Было решено, чтобы она сопровождала нас в этой поездке, и познакомилась с Советским Союзом.

— Неужто, и она здесь в городе? Вот бы встретиться и поговорить, а переводчиком пусть выступает Хайди. Было бы интересно составить личное мнение и оценить перспективы. Очень жаль, что не говорю по-немецки, а то бы поговорить с ней тет-а-те. А как у неё с английским?

— Заходите завтра к Хайди, а я пошлю её в общежитие, чтобы ещё раз осмотреть условия жизни наших студентов и записать их просьбы. Там и встретитесь, сможете пообщаться. Вот и оценишь её уровень владения английским языком.

— Очень, знаешь, интересно будет пообщаться. А сейчас давай возвращаться в комнату, и поболтаем о чепухе. Не хотелось бы, чтобы заподозрили неладное, если есть прослушка. Ведь и от неё может быть польза для дымовой завесы. А ещё у меня возникла одна интересная мысль, думаю познакомить её со сверстником из Союза, и пусть он ей покажет простую жизнь нашего народа, а не витрину торжественных собраний. Как тебе кажется, это может помочь?

— Я наверно догадалась, о ком ты говоришь. А он не испортит порученное дело?

— Да, вроде, не тупица, я веду занятия с ним по специальности. Пока схватывает на лету. Да и с вами всегда нормально общался, и дома вы у нас бывали не раз. Думаю, не опозорит страну.

Мы не торопясь вернулись в комнату и Мартина начала восхищаться, что я так хорошо говорю в своём возрасте и не по годам развит. А я в ответ стал делать комплименты её знанию русского языка, её серьёзности и тому, что занимая столь видный пост, она так запросто общается с маленьким мальчиком, и мы смогли легко найти общий язык, благодаря её усилиям.