Два развода Айрин Фокс

Глава 13. Просьба о помощи

– Кого будешь убивать? – тут же оживилась рыжая. – Только имей в виду, если ты в пылу ссоры случайно зарежешь мужа, то мы сможем добиться оправдания, а если наймешь для этого специально обученного человека, то скорее всего нет. Но это в случае, если докажут, что ты выступила заказчиком.

– Нет, Лизбетт! Я не планирую никого нанимать для этого. Я просто подумала, что кто-то сумеет найти и выкрасть бумаги у моего супруга. Мне кажется, это быстрее и проще, чем связываться с разными сомнительными личностями, – возразила я.

– Ну да, у воров и грабителей обычно кристальная репутация, – ехидничает рыжая. – Но я поспрашиваю, кто сможет тебе помочь.

– Спасибо, Лизбетт.

Рыжая только помахала мне рукой на прощание и укатила к себе.

А мы с Дашкой вошли в лавку господина Ривот. Продавец юркнул за штору предупредить хозяина о моем визите, а мы с принялись оглядываться. Мои зайцы уже сидят на почетных местах. Семейству Зайчихи-купчихи даже сервировали столик, повторив мою задумку с игрушечной посудой. Эх, ей бы еще самовар и бублики… Поправила кричащие бусы на игрушке, расправила кипенное кружево. Усмехнулась, вспомнив, с каким видом свекровь отдавала мне это платье. Точнее, пыталась продать под видом модной новинки. Пришлось хлопать ресницами и со всем старанием заверять, что конечно, попрошу мужа купить его для меня, ведь гардероб жены – его забота.

На самом деле я покупала себе и Дашке необходимую одежду сама с первой же выручки, ведь муж торжественно выдал мне в качестве обеспечения достойного вида жены старые платья своей маменьки. Кое-что действительно пришлось перешить на первое время, а остальное пустила в дело. Свекровь тут же попыталась вручить мне остальное свое барахло, а когда не вышло, стала требовать доли от прибыли, мотивируя тем, что на игрушки пошли “ее лучшие наряды”. Но к тому времени Лизбетт уже стала моим доверенным лицом и они с Гордесом меня отстояли. Тем более, что семейка мужа не спешила показывать соглашение и признаваться, что в брачном договоре они меня надули.

Из-за шторы внутрь торгового зала, распахнув объятия, поспешил господин Гордес Ривот.

– Айрин, Дария, девочки мои, как я рад! Пойдемте же!

Дашутка, до этого благоговейно взирающая на фарфоровых златокудрых принцесс, радостно заулыбалась мужчине, и тот подхватил ее на руки.

– Айрин, я тут подумал насчет кукольной посуды и мне пришла в голову интересная мысль, – говорил он, пока вел нас в мастерские. – А что если мы сделаем для Дарии маленькую куклу?

Вообще, он уже пытался подарить Дашке куклу, но я воспротивилась. Уж не знаю почему, но во-первых, их тут делали чуть ли не в рост ребенка и это смотрелось как по мне, так диковато. Во-вторых, они были целиком из фарфора и годились только для того, чтобы стоять в витрине. Я же считала, что с нормальной куклой играть надо, а не любоваться, боясь тронуть. Ну и, в-третьих, они реально жутко дорогие были, у них и волосы натуральные и драгоценности, платья тоже произведения искусства. Неудивительно, что мои тряпичные красавицы тут на ура зашли. Они чуть проще, конечно, но на них хоть дышать не боязно.

– Тогда лучше не целиком из фарфора, только голову, руки и ноги, а тело тряпичное. И лучше пупса, – и видя непонимающий взгляд мужчины, добавила. – Я покажу.

В кабинете дочке выдали кусок мягкой массы и позволили делать с ним все, что заблагорассудиться и Даша увлеченно принялась лепить крендельки, чтобы складывать их на готовый сервиз. Как построить из него пирамидку, дочка живо сориентировалась, но все-таки она была постарше, и эта забава ее не заинтересовала. Зато готовить угощение и раскладывать его по тарелкам ей очень даже пришлось по вкусу. А уж кормить чуть бракованных красавиц, которых мой компаньон усадил возле Даши, и подавно.

Пока я рисовала и объясняла идею наполовину тряпичного пупса, который есть, наверное, в каждой семье, где росла девочка, Гордес все умильно смотрел на Дашу, которая рассказывала что-то своим “подружкам” и предлагала им угощение. Они действительно были похожи, Дашка и куклы – ростом, чертами лица, одеждой со множеством рюш и оборок. И от этого становилось жутковато.

Идеей небольшой частично фарфоровой, а частично тряпичной куклы господин Ривот чрезвычайно вдохновился и, спросив разрешения, тут же убежал к мастерицам воплощать задумку.

Ну вот, а я ведь о игрушках для магов хотела с ним поговорить. Магия, конечно во многом облегчала тут жизнь. Даже те же куклы, их не надо было по нескольку суток обжигать в печи, достаточно было запечь изделия пару часов и они становились пригодными к покрытию глазурью. Потом второй обжиг и можно было расписывать или рисовать лица. После третьего обжига накладывали защитные чары, собирали и одевали кукол. Пока те стояли в витринах, чары обновлял сам господин Ривот, с ними же и продавал. А дальше это уже была забота хозяина дорогостоящей игрушки, обновлять чары, приглашая мага или просто поставить в недоступное для детей место.

М-да, вот так аристократы тут в куклы играют. Улыбнулась, глядя на дочку. Она чинно сидела на стульчике и держа крохотную чашечку в руках вещала что-то о том, какая чудесная нынче погода. В общем, не зря я такие деньги гувернантке и учителям плачу, мне у дочки еще и поучиться можно. А я опять перчатки где-то оставила. И сумочку со шляпкой на стол бросила. Да уж, и куда лезу со свиным рылом в Калашный ряд?

– Можно к вам присоединиться? – спросила дочку.

Та с достоинством кивнула и я снова поразилась, насколько она по разному себя ведет. Вечером, когда мы вдвоем, ничего такого я за ней не замечала, но вот стоило окружить ее “благородными дамами”, что откуда и взялось. Определенно, сама я такие манеры в дочери взрастить не смогла бы. Возможно, и есть какой-то смысл в этих их пансионах. Но Дашка все равно еще слишком мала. К тому же я хочу, чтоб она не только на Киуронском говорила, благо язык тут единый, хотя есть диалекты, но и по-русски. И читала тоже.

Кстати, об этом. Подсев к дочери, пригубила понарошку чаю, отведала угощения и поблагодарила гостеприимную хозяйку. Затем предложила показать новую форму для кекса. Когда дочка благосклонно позволила мне проявить себя, слепила два кубика. С пирамидкой это я знатно лоханулась, пора бы уже и буквы учить. Поэтому на одном кубике изобразила А, О, У, С, М, а потом подумала и отставила одну грань чистой. Буду туда разные буквы наклеивать. Игру собиралась предложить самую простую – бросать кубик и вспоминать слова на ту букву, что выпадет. Вот только ничего их этого не вышло, пока масса не была запечена, кубик бросался плохо и норовил прилипнуть к столу. Поэтому слова вспоминали с Дашкой, пока я эти буковки старательно выдавливала. На второй же кубик я нанесла точки, как на обычную игральную кость. Считала вслух для дочки и просила ее повторять со мной. А настолку-ходилку с забавными заданиями я в поместье нарисую. И задания к ней менять можно будет, все-таки хочется, чтоб Дарья не только этикету училась, но и нормальным ребенком побыть могла. Да хоть бы на скакалке прыгать научилась. Интересно, а я сама-то смогу?

Кабинет-мастерская господина Ривота – это склад чего попало, отыскать веревку в ней не составило большого труда. Объявив, что сейчас буду учить Дашиного медведя, с которым она была неразлучна, веселить благородных дам затейливыми прыжками через веревочку, я сняла туфли.

Не знаю, что на меня нашло. Просто Дашка вдруг такой чопорной показалась в окружении застывших красавиц, что захотелось похулиганить что-ли? Я ведь из детского дома, и на скакалке по всякому умею, и в резиночки мы играли, и ножички кидали. Сделать себе развлечение из подручных материалов не так сложно, спиннеры у нас тоже были, задолго до китайских. Из пуговиц, правда. А вместо “попитов” – пыпырчатая пленка для упаковки.

На скакалке прыгать я любила – вперед, назад, на двух ногах, на одной, крестом и восьмеркой… Я увлеклась, вспоминая простые трюки и комментируя их для дочки, в поместье-то не поскачешь, баронесса все же, невместно. А тут никого нет, а тело радовалось нагрузке. Зарядку я по утрам делала, заперевшись в комнате, и разминку, чтоб от шитья отдохнуть, но это все не то. Эх, нам с Дашкой еще бы поплавать где-нибудь или на велике прокатиться…

– Кхм-кхм, – раздалось за спиной деликатное покашливание.

Обернулась, растрепанная, раскрасневшаяся, со сбившимся дыханием.

“Черт, на кой его-то сюда принесло?” – подумала со злостью. В дверях вместе с господином Ривот стоял лорд Сталлер собственной занудной персоной.

***

– Добрый день, милорд, – я попыталась изобразить что-то типа книксена, но тело словно одеревенело, и я чуть позорно не запуталась в юбках. Да, хороша, баронесса, только что скакала, как коза, а сейчас учтивость проявить не могу.

Да, в общем-то и не хочу, но надо.

– Не ожидала вас тут встретить, – спрятала веревку в карман, поправила волосы и вопросительно уставилась на мужчину. Ну, и чего приперся? Но это не вслух, конечно.

Он продолжал молча меня разглядывать. Отвернулась, чтобы не покраснеть, хотя куда уж больше. Что говорить – не знаю, вроде сама с ним встречи искала, но опять все как-то не так сложилась.

Повисла неловкая пауза, но тут на помощь пришел мой партнер.

– Айрин, лорд Сталлер хотел вас увидеть. Вы можете поговорить тут, а я заберу Дарию. Пойдем, моя хорошая, – заворковал он, взяв дочку на руки.

“Вот за такого мужчину надо было замуж выходить”, – подумала, провожая их глазами. Села на Дашкино место, принялась нервно катать шарики из оставшейся массы. Лорд из Надзора хотел меня видеть, зачем? Надеюсь по делу? Или вскрылось, что я не со всеми пришельцами тогда сюда перешла, но ведь год уже почти прошел…

– Чем я могу быть вам полезна, лорд Сталлер? – нарушила тяжелую тишину первой.

Прошел, сел за стол хозяина, снова смотрит на меня, как удав на кролика, даже не мигает.

– Мне сообщили, что у вас проблемы с получением разрешения на какое-то там швейное дело, – пренебрежительно скривился он.

Хорошо, что в руках всего лишь мягкая масса для лепки. Но, Боже, как бы я хотела, чтобы там была чья-то шея!

– Мы с господином Ривот планирует открыть линию по пошиву мягких игрушек, – как можно нейтральней пояснила я. – Мой партнер уверен, что это перспективное направление.

– Хорошо, я проконтролирую, чтобы вас с дочкой никто не обидел, – поднялся мужчина.

Уф, уже уходит, счастье-то какое! Нет, не пойму никак, что с ним не так – привлекательный же мужик, лицо выразительное, волосы небрежной волной лежат, легкая небритость шарма придает. И молодой еще, ему лет за тридцать, я так думаю. Но как уставится своими серо-зелеными глазами, так оторопь берет. И что в нем такого, что даже Лиза отступила? Ну, хам, да… И сволочь редкая с замашками диктаторскими. Проконтролирует он, видете ли! Ой!

– Постойте, лорд Сталлер!

Обернулся, стоя в дверях, выгнул бровь вопросительно, смотрит с насмешкой. Как же бесит!

И ведь эта зараза добьется, что господин Ривот нам с Дашкой все 90 процентов с прибыли отдавать будет. А мне-то совсем не это надо! А как раз наоборот, чем меньше, тем лучше! Придется все-таки объясняться.

– Видите ли, лорд Сталлер…

– Адриан, – перебил меня мужчина, как-то слишком быстро переместившись в пространстве и оказавшись рядом.

– Что? – растерялась я.

Слишком близко, я даже запах его парфюма ощутила. Невольно дыхание задержала, жаль, что за мной стол с фарфоровой глиной и некуда отодвинуться.

– Зовите меня по имени, баронесса. Ведь совсем скоро мы будем близки, – его пальцы огладили мою щеку.

Отшатнулась и чуть не упала, ударившись о столик. Поймал, удержал. Замерла, боясь поднять взгляд. Я знаю, что там увижу и не хочу этого видеть. Вообще. Никогда больше.

– Отпустите меня, пожалуйста, – тихо-тихо попросила я.

Послушал. Отпустил. Сделал шаг назад. Я смогла вздохнуть. Осторожно, боясь сделать лишнее движение, отошла за стол. “Соберись, Айрин, ради дочки!” – приказала себе.

– Лорд Сталлер, позвольте мне все-таки объяснить вам суть моей просьбы, – я перебирала слепленные нами с Дашкой поделки на столе, лишь бы только не поднимать глаз. – Дело в том, что я хочу, чтобы мы с дочкой получали с этого предприятия максимально низкую прибыль.

Все-таки подняла голову, чтобы тут же уткнулась обратно. Он снова смотрел на меня, не мигая.

– Я займусь вашим делом. Сейчас мне пора, но позже мы поговорим. И, Айрин… – мужчина замолчал и дождался, когда я снова взгляну на него. – Ты все равно будешь моей, – уверенно заявил он.

Развернулся и ушел. А я тяжело опустилась на стул и… разревелась.

***

Мой муж, барон Шегистэд, довольно привлекательный мужчина. И поначалу он был со мной мил и предупредителен. Когда мы только приехали в его поместье, и я еще ничего не знала о том, как меня облапошили, я даже подумывала о том, чтобы забыть все, что было и начать новую жизнь с чистого листа. Начать жить, как полноценная семья, делить радости и невзгоды, заботиться и дочке и супруге…

Я стала отвечать на его ухаживания и даже странным подаркам, вроде старых платьев свекрови, находила объяснение. Конечно, он же не знал, что женится и не подготовился. Колинс вывез меня в Мироу за необходимыми вещами и мне действительно казалось, что между нами все может возникнуть – и уважение, и симпатия, и привязанность.

Мы остановились в том самом “Кривом Омаре” и Колинс был само очарование. Вот только стоило новоявленному супругу прикоснуться ко мне, как меня прошиб холодный пот.

Я вспомнила, как глаза Олега застилало вначале желание, а потом безумие. Как усмешка кривила рот, а пальцы сжимали мои запястья. Как больно он мог ударить наотмашь по лицу или пнуть лежащую в живот. Как заламывал руки, как таскал за волосы, как брал, где хотел и как хотел. Как душил во время секса и приковывал к батарее, когда уходил. Как затекало от неподвижности тело, и я не могла подняться… Я помнила все. И не могла пересилить себя.

Барон ушел тогда, разозлившись. А я тряслась от холода и меня выворачивало в туалете. Тогда я и поняла, что физически не выношу, когда вижу желание со стороны мужчины. Я не говорила об этом никому. И так в этом мире на птичьих правах, а вдруг еще сочтут ненормальной или ущербной и Дашку заберут.

Так что, Лизбетт не права, дело не в моем высокомерии или гордости, или нежелании прогнуться под обстоятельства. Я просто не могу ничего дать лорду Сталлеру. Поэтому придется договариваться с бароном Майер.

Протянула руку к сумочке – “Все, Айрин, выпей успокоительного и составь уже хоть сколько-то разумный план действий. Осталось два дня”.