— Иди. — Люцифер опустил тяжелую голову, потирая свои тысячелетние морщины на лбу мозолистыми пальцами. Устал… Как же он устал, что уж говорить о людях?
Он не сомневался, что его приказ будет исполнен. Здесь воля человека, да и не человека, играла уже далеко не ту роль, что в их жизни. Тут существовали его веления и его желания. Его желания воздать то, что они успели заслужить за время своего пути.
— Зачем ты это сделал? — громогласный голос, разносящийся рокотом по необъятному залу, испугал бы любого, но Люцифер к нему давно привык.
— Мучить друг друга они могут и там, а у меня полно другой работы… — версия показалась правдоподобной даже ему. Они будут мучить друг друга, в этом не сомневался ни он, ни вопрошающий.
Вот только с ответом последний не спешил. Хотя… Ведь им-то некуда спешить…
— С годами ты становишься сентиментальным… — Люцифер попытался скрыть улыбку, вдруг коснувшуюся губ. Когда он улыбался в последний раз? Что стало тому причиной? Этого он уже точно не вспомнил бы.
Возможно. Возможно, действительно становится сентиментальным, а возможно, ему просто интересно понаблюдать, смогут ли они избежать старых ошибок ради того, чтобы совершить новые. Да и игра не должна прекращаться.
— Опять — в голосе, дарующем всему земному успокоение, лишь Дьявол мог услышать нетерпение. Лишь их игра могла вызвать в Нем нетерпение.
— Опять.
— Ставишь на душу?
— На осколки…